Робертс Нора. Жертвоприношение

   Налив себе еще виски, Луи взглянул в зеркало в резной золоченой раме. На него смотрел человек, который несколько дней не ел, не спал, не виделся с семьей. Он боялся спать – боялся, что видения, пришедшие во сне, будут еще кошмарнее. Боялся есть, потому что еда могла застрять в глотке. И смертельно боялся за свою семью.
   Неожиданно он подумал, что Вайнбург также был на той церемонии, стоял с ним рядом и видел то же, что и он. А теперь Вайнбург мертв. Только у Вайнбурга не было ни жены, ни детей, а у него они есть. Если он пойдет домой, за ним ведь могут прийти туда. За эти несколько дней он начал понимать, что умер бы от стыда, если бы дети узнали, в чем принимал участие их отец. Он должен был защитить и себя, и их. И уверял себя в том, что здесь он в безопасности. Никто не войдет в номер, если он сам не откроет дверь.
   Луи утер со лба пот и подумал, что, возможно, преувеличивает опасность. Стресс, усталость, работа вечерами напролет. Возможно, у него просто нервный срыв.
   Надо показаться врачу.
   Ну конечно же! Он обязательно пойдет к врачу. А потом заберет семью и уедет куда-нибудь на несколько недель. Устроит себе небольшие каникулы. И порвет с сектой. Ведь ясно же, что это ему на пользу не идет, а сколько денег уходит на взносы! Он слишком далеко зашел. А виной всему – любопытство и тяга к неординарному сексу. Он чересчур много пил, вот ему и стало казаться невесть что.
   Но эта кровь под ногтями…
   Луи закрыл лицо руками и постарался дышать ровно. “Все это не важно, – подумал он. – Не надо было звонить Еве. Не надо было паниковать. Она решит, что я сошел с ума. Или, что еще хуже, сочтет меня соучастником… В конце концов. Седина – моя клиентка, а я должен блюсти интересы клиентов".
   Но тут перед его глазами возникла Селина с окровавленным ножом в руке. Луи, спотыкаясь, помчался в ванную, где его вырвало. Потом, с трудом придя в себя, он пустил воду, попытался умыться, но неожиданно разрыдался и никак не мог успокоиться. Рыдания его эхом разносились по комнате. Лишь спустя несколько минут он поднял голову и заставил себя снова посмотреть в зеркало.
   Он действительно видел то, что видел. И надо найти в себе силы признать это. Он все расскажет Еве и тем самым облегчит свою душу.
   На краткий миг Луи почувствовал облегчение – ему захотелось позвонить жене, детям, услышать их родные голоса. И тут он заметил в зеркале какое-то движение.
   – Как вы сюда попали? – воскликнул он, резко обернувшись;
   – Я горничная, сэр. – Темноволосая женщина в строгом платье и фартуке стояла, держа в руках стопку полотенец.
   – Я не вызывал горничную. – Луи поднес к лицу дрожащую руку. – Ко мне сейчас должны прийти. Оставьте полотенца и… – Он медленно опустил руку. – Я вас знаю. Я вас знаю…
   «В дыму! – подумал он, и на него нахлынула волна ужаса. – Это лицо я видел в дыму».
   – Конечно, знаешь, Луи. – Не переставая улыбаться, она бросила на пол полотенца – под ними оказался атам. – Мы трахались с тобой на прошлой неделе.
   Он не успел даже вздохнуть, как она полоснула атамом по горлу.
 
   Ева вышла из лифта вне себя от возмущения. Охранник при входе задержал ее на добрых пять минут – проверял документы. А потом отказывался пускать в клуб с оружием. Она уже готова была это оружие применить, но тут появился управляющий и рассыпался в извинениях. То, что извинялся он прежде всего перед женой Рорка, а не перед лейтенантом Евой Даллас, разозлило ее еще больше. Она пообещала себе, что позже разберется и с ним. “Посмотрим, как понравится клубу “Лакшери" проверка из министерства здравоохранения! – раздраженно думала Ева. – Можно будет еще напустить на них полицию нравов и отдел по борьбе с проституцией". Она знала, на какие рычаги надавить, чтобы на несколько дней превратить жизнь администрации клуба в сущий ад.
   Подойдя к двери номера 5С, Ева собралась уже нажать на кнопку звонка, но вдруг заметила, что дверь приоткрыта. Она тут же достала оружие.
   – Пибоди!
   – Слушаю, лейтенант. – Голос сержанта звучал глухо, потому что рация лежала у Евы в кармане.
   – Дверь не заперта. Я вхожу.
   – Вам нужна подмога, лейтенант?
   – Пока нет. Будьте на связи.
   Она бесшумно скользнула внутрь, прикрыла за собой дверь и внимательно оглядела комнату.
   Изысканная, на Евин вкус, слишком уж роскошная мебель. На диване – пиджак. На столе – полупустая бутылка. Шторы задернуты. Тишина.
   Держась ближе к стене, она шагнула в глубь комнаты.
   Ни за шторами, ни за диваном никто не прятался. Маленькая кухонька была пуста.
   Ева осторожно подошла к двери в спальню. Кровать была убрана, видно было, что там никто не спал. Она взглянула на плотно прикрытые дверцы шкафа, шагнула к нему и тут услышала звуки, доносившиеся из ванной. Чье-то тяжелое дыхание, а потом – женский смех. Ева подумала, что Луи решил поразвлечься с проституткой, и от злости заскрипела зубами. Но бдительность не утратила. Шагнув в сторону, она резко открыла дверь, а потом метнулась в ванную.
   Сначала Ева почувствовала запах. И лишь потом увидела…
   – Господи!
   – Лейтенант? – тут же раздался озабоченный голос Пибоди.
   – Назад! – Ева направила револьвер на женщину. – Бросьте нож и отойдите назад.
   – Посылаю подмогу. Обрисуйте ситуацию, лейтенант, – раздался в рации голос Пибоди.
   – Только что произошло убийство. Я сказала, назад, черт возьми!
   Женщина лишь улыбнулась. Она стояла над Луи – вернее, над тем, что от него осталось. Кровь была на полу, на ее лице и руках.
   Луи уже ничем нельзя было помочь. Он лежал с перерезанным горлом и вспоротым животом. Видимо, его собирались потрошить.
   – Он мертв, – сказала женщина с ласковой улыбкой.
   – Я вижу. Бросьте нож. – Ева шагнула к ней. – Бросьте нож и отойдите от него. Спокойно! Лечь на пол, руки за голову!
   – Это было необходимо. – Женщина переступила через труп адвоката и опустилась с ним рядом – как плакальщица над гробом. – Вы меня узнали?
   – Да. – Ева вспомнила это лицо и мелодичный голос. – Вы ведь Мириам? Новообращенная? Бросьте свой проклятый нож – и на пол. Руки за голову.
   – Хорошо. – Мириам послушно отложила в сторону нож, который Ева тотчас схватила и отшвырнула в дальний угол. – Он сказал, чтобы я поторопилась, одна нога здесь, другая там, а я потеряла счет времени.
   Ева вытащила из кармана наручники и защелкнула их на запястьях Мириам.
   – Он?
   – Чез. Он сказал, что с этим я могу справиться и одна, но надо поторопиться. – Она вздохнула. – А я замешкалась…
   Ева, поджав губы, взглянула на Луи Тривана. “Нет, – подумала она, – это я замешкалась".
   – Вы записываете, Пибоди?
   – Да, лейтенант.
   – Вызовите Чарлза Форта на допрос. Сделайте это лично. С собой возьмите двоих полицейских. Одна к нему не приближайтесь!
   – Понятно. Вы полностью контролируете ситуацию, лейтенант?
   Ева отступила от лужи крови, растекавшейся по полу.
   – Да, – сказала она. – Полностью.
 
   Перед допросами ей пришлось принять душ и переодеться. Это было совершенно необходимо – она успела перемазаться в крови с ног до головы. Может, кто-нибудь из женщин-полицейских, находившихся в душевой, и заметил татуировку, но комментариев не последовало.
   На ее участке уже знали о том, что произошло.
   – Сначала я поговорю с Мириам, – сказала Ева Фини, наблюдая за девушкой через стекло.
   – Тебе бы надо передохнуть, Даллас. Говорят, сегодня утром тебе пришлось круто.
   – Да уж… Знаешь, порой думаешь, что уже всякого навидалась, – устало проговорила Ева. – Оказывается, нет. Обязательно находится что-то новенькое. – Она вздохнула. – Нет, я лучше займусь этим сейчас. Разберусь до конца.
   – Ладно. Пойдем вместе, или ты хочешь одна?
   – Одна. Я думаю, она будет говорить. Ее чем-то опоили… – Ева покачала головой. – Может, конечно, она просто сумасшедшая, но мне кажется, без наркотиков не обошлось. Надо провести экспертизу. Прокурор не любит, когда признания делаются под каким-либо воздействием.
   – Я этим займусь.
   – Спасибо.
   Она похлопала Фини по плечу и вошла в комнату, где сидела Мириам. На арестованной был серый балахон, выданный уже в полиции, на лице – по-прежнему пятна крови. Тем не менее выглядела Мириам, как прекрасная юная фея.
   Ева включила магнитофон, проговорила все положенные слова и села.
   – Вы знаете, что я вас поймала с поличным, Мириам. Так что давайте без лишних предисловий. Вы убили Луи Тривана?
   – Да.
   – Что вы принимали?
   – Принимала?
   – На “Зевс" не похоже, вы слишком расслабленная. Вы согласны пройти экспертизу на наркотики?
   – Я не хочу! – Девушка надула губки. – А впрочем, какая разница? Ладно, я согласна. – Она попыталась одернуть подол балахона. – А нельзя ли мне одеться, в свое? Это платье такое колючее, и выгляжу я в нем ужасно.
   – Это вас сейчас больше всего волнует? Итак, почему вы убили Луи Тривана?
   – Он был воплощенным злом. Так сказал Чез.
   – Чезом вы называете Чарлза Форта?
   – Да, только Чарлзом его никто не зовет. Просто Чез.
   – Чез сказал вам, что Луи – воплощенное зло. Он просил вас убить Луи?
   – Он сказал, что я могу это сделать. Раньше я только наблюдала, но теперь мне надо было сделать это самой.
   Было очень много крови. – Она внимательно посмотрела на свои руки. – Теперь ее нет…
   – А что было раньше?
   – Раньше? – Девушка пожала плечами. – Раньше было много смертей. Кровь очищает.
   – Вы были свидетельницей или соучастницей других убийств?
   – Конечно. Смерть – это переход, очень важный акт. Я изгнала из него демона. Демоны существуют, и мы должны с ними бороться.
   – Убивая людей, в которых они находятся?
   – Да. Чез говорил, что вы сообразительная. – Мириам взглянула на Еву. – Но его вы никогда не тронете. Он для ваших законов недосягаем.
   – Давайте вернемся к Луи. Расскажите мне все по порядку.
   – Ну, у меня есть друг, он работает в “Лакшери", в обслуге. Мне надо было с ним трахнуться. Это нетрудно, я люблю трахаться. И я сунула один из электронных ключей себе в карман. Поэтому у меня не возникло проблем с замком. Я надела костюм горничной и пошла прямо в номер Луи. Понесла ему полотенца. Он был в ванной. Его вырвало, это я поняла по запаху. И я его зарезала. Я перерезала ему глотку, как и должна была! А потом, наверное, не могла остановиться.
   Она снова повела плечами и лукаво улыбнулась Еве.
   – Это как... проткнуть ножом подушку. И звук такой странный – хлюпающий. Мне удалось изгнать из него демона, и тут пришли вы. Но я все успела.
   – Да, пожалуй… Вы давно знаете Чеза?
   – Года два. Он обычно приходит ко мне днем, чтобы никто не догадался, чем мы занимаемся.
   – А как к этому относится Исида?
   – Она не знает. – Мириам закатила глазки. – Ей бы это не понравилось.
   – А как она относится к убийствам? Мириам нахмурилась, задумалась.
   – К убийствам? Она не знает. Или знает? Нет, мы ей об этом не рассказываем.
   – Значит, знаете только вы с Чезом?
   – Только мы. – Взгляд Мириам стал пустым. – Наверное. Конечно.
   – Вы рассказывали об этом кому-нибудь из общины?
   – Из общины? – Она в задумчивости оттянула пальцами губу. – Нет. Это наш маленький секрет.
   – А как насчет Вайнбурга?
   – Кто это?
   – Ну, в гараже. Банкир. Вы помните?
   – Этого я не делала. – Теперь она прикусила губу и покачала головой. – Нет. Это делал Чез. Он собирался принести мне сердце, но не принес. Сказал, времени не было.
   – А Лобар?
   – Лобар, Лобар… – Мириам принялась барабанить пальцами по столу. – Нет, там было по-другому. Или так же?.. Я не помню. У меня голова болит! – произнесла она с мольбой в голосе. – Я не хочу больше разговаривать. Я устала. – Она сложила на груди руки и закрыла глаза.
   Ева несколько секунд смотрела на нее. “Нет смысла дожимать ее сейчас, – решила она. – Девица и так сказала достаточно".
   Ева вызвала полицейского, и тот снова надел на Мириам наручники.
   – Отведите ее к психиатру. Пусть Мира составит заключение. И получите разрешение на экспертизу – надо проверить ее на наркотики.
   – Слушаюсь, лейтенант.
   Ева шагнула к двери, нажала кнопку вызова.
   – Приведите Форта в комнату С. Ей вдруг самой ужасно захотелось прилечь. Но она вышла в коридор, где стояли Пибоди и Фини.
   – Пибоди, сейчас вы мне понадобитесь. Как она тебе, Фини?
   – Она явно не в себе. – Фини протянул Еве засахаренные орешки. – Не знаю, то ли она под дозой, то ли психическая. Похоже, и то и другое.
   – И я того же мнения. А в ту ночь, когда я ее увидела впервые, она выглядела совершенно нормальной. – Ева внезапно расхохоталась. – Странные вещи я говорю! Ведь Мириам стояла голая посреди леса, а Форт целовал ее. Она приложила ладонь к глазам и некоторое время молчала. – Его отец никогда не работал с напарниками. Он был сам по себе.
   – У него просто был другой стиль, – заметил Фини. – А девица, хоть и не в себе. Форта выдала.
   – Что-то здесь не так, – пробормотала Пибоди, и Ева посмотрела на нее с интересом.
   – Что не так, сержант?
   Уловив в голосе Евы саркастические нотки, Пибоди воинственно вздернула подбородок.
   – Виккане никого не убивают!
   – Убивают люди, – напомнила ей Ева. – И не все относятся к своей религии достаточно серьезно. Кстати, вы, например, давно ели мясо?
   Пибоди, которая уже давно и безуспешно пыталась стать вегетарианкой, залилась краской.
   – Это другое…
   – Я пришла сразу после совершения убийства, – сказала Ева. – Женщина, в руках у которой был нож, назвала Чарлза Форта своим сообщником. Это факт. Я хочу, чтобы во время допроса вы руководствовались только фактами. Понятно?
   – Да, лейтенант. – Пибоди нахмурилась. – Слушаюсь. Ева пошла по коридору, а Пибоди немного задержалась.
   – У нее было тяжелое утро, – проговорил Фини, как бы извиняясь за Еву. – Я видел фотографии места происшествия. Впечатление сильное.
   – Я знаю. – Пибоди увидела, как Чарлза Форта вводят в комнату для допросов. – Все равно, что-то здесь не так, – заявила она.
   Пибоди вошла в комнату, когда Ева знакомила Чарлза с его правами.
   – Я не понимаю… – неожиданно пробормотал он.
   – Вы не понимаете? Не понимаете, на что имеете право?
   – Нет, это я понял. Я не понимаю, почему меня сюда вызвали. – Чез был явно озадачен и огорчен. – Если вы хотели снова поговорить со мной, вам требовалось только сообщить мне. Я бы встретился с вами или пришел сюда сам. Незачем было присылать ко мне домой троих полицейских.
   – Я сочла подобную меру необходимой, – сухо проговорила Ева. – Вы хотите воспользоваться услугами адвоката, мистер Форт?
   – Нет. – Он нервно заерзал на стуле. Ему было не по себе от того, что его допрашивали в полиции, как когда-то его отца. – Скажите, что вы хотите знать. Я постараюсь помочь вам.
   – Расскажите мне о Луи Триване.
   – Прошу прощения… – Он покачал головой. – Я не знаю этого человека.
   – Вы часто посылаете своих помощниц убивать незнакомцев?
   – Что? – Он побледнел и вскочил на ноги. – О чем вы говорите?
   – Сядьте, – резко сказала Ева. – Два часа назад Мириам Хопкинс убила Луи Тривана.
   – Мириам?! Это невозможно!
   – Очень даже возможно. Я вошла как раз в тот момент, когда она вырезала ему печень.
   Чез покачнулся и тяжело опустился на стул.
   – Это ошибка. Такого не могло быть.
   – Думаю, ошибку допустили вы – Ева встала и подошла к нему. – Вам следовало тщательнее выбирать сообщников.
   – Я не понимаю, о чем вы. Можно... воды? Я ничего не понимаю.
   Ева жестом велела Пибоди налить воды.
   – Мириам рассказала мне все, Чез. Она сказала, что вы были любовниками, что вы, хоть и обещали, не принесли ей сердце Вайнбурга и что вы разрешили ей самой убить Тривана. Потому что кровь очищает.
   – Нет. – Он взял стакан обеими руками и все же расплескал воду. – Нет.
   – Ваш отец любил разрезать людей на куски. Он показывал вам, как это делается? Скольких еще вы использовали в качестве помощников? А когда они выполняли свое задание, вы от них избавлялись?
   Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, а Ева продолжала:
   – Вы так себе представляете религиозную войну, Чез? Врага надо уничтожать? Изгонять демонов? Ваш отец был стихийным сатанистом, и он превратил вашу жизнь в ад. Вы не могли его убить, а теперь вам до него не добраться. Но есть другие. Они что, замещают его? Убивая их, вы представляете себе, что убиваете его? Так вы мстите ему за то, что он с вами сделал?
   – Господи! О господи! – воскликнул Чез, зажмурившись.
   – Сейчас вы еще можете себе помочь. Расскажите, как это происходило. Расскажите – почему. Объясните мне все, Чез. Я могу добиться облегчения вашей участи. Расскажите об Алисе. О Лобаре.
   – Нет, нет. – Он поднял голову, в глазах его блестели слезы. – Я не такой, как мой отец! Ева не вздрогнула, не отвела глаз.
   – Вы в этом уверены? – спросила она. Чез зарыдал.

Глава 19

   Она беседовала с ним целый час – меняя темы, возвращаясь к одному и тому же, уточняя детали. Фотографии с места происшествия Ева со стола не убирала.
   «Ну сколько еще? – спрашивала она себя. – Сколько еще я увижу этих жутких фотографий?»
   А Чез плакал. При этом или все отрицал, или молчал.
   Когда его уводили, он оборачивался на нее, пока не скрылся за углом. Оставшись наедине с Пибоди, Ева заметила, что та смотрит на нее как-то очень странно.
   – Что такое, сержант? Пибоди вздохнула и сказала:
   – Мне не понравилось, как вы вели допрос, лейтенант.
   – Почему?
   – Вы были слишком жесткой. Даже жестокой. Это походило на игру волка с раненым оленем. Вы все время напоминали ему об отце, заставляли рассматривать фотографии.
   У Евы заныло под ложечкой, нервы напряглись. Но, собирая со стола снимки, она говорила с совершенно невозмутимым видом:
   – Может, мне надо было вежливо попросить его сознаться, чтобы мы могли с чистой совестью разойтись по домам? Не понимаю, как это мне в голову не пришло!
   Обязательно так поступлю, когда в следующий раз буду допрашивать подозреваемого в убийстве. Пибоди сдерживалась изо всех сил.
   – Мне просто так показалось, лейтенант. Тем более что подозреваемый был без представителя…
   – Я ознакомила подозреваемого с его правами, сержант?
   – Да, но…
   – Он заявил, что знает о своих правах?
   – Да, – кивнула Пибоди.
   – Так что же вам не нравится? Вы можете подсчитать, Пибоди, сколько раз вы допрашивали людей по делам об убийствах?
   – Лейтенант, я…
   – А я не могу! – отчеканила Ева. – Не могу, потому что их было слишком много. Хотите снова посмотреть на эти снимки? На кишки, растекающиеся по полу? Может, это вас немного отрезвит. Знаете, Пибоди, если вам не нравится присутствовать при допросах, подумайте: а правильно ли вы выбрали профессию?
   Ева шагнула к двери и резко обернулась.
   – Я рассчитываю на поддержку своей помощницы и не желаю, чтобы она задавала мне дурацкие вопросы потому, что неравнодушна ко всяким колдунам. Если вы не можете держать себя в руках, сержант Пибоди, подайте рапорт о переводе. Ясно?
   – Да, лейтенант, – тихо ответила Пибоди и добавила, когда Ева уже вышла за дверь:
   – Совершенно ясно…
   – Ты перестаралась, – заметил нагнавший Еву Фини.
   – Ради бога, только ты не начинай!
   – Не буду. Исида явилась добровольно. Я отправил ее в комнату В.
   Ева круто развернулась и, дойдя до комнаты В, рывком распахнула дверь. Исида перестала ходить из угла в угол и обернулась к ней.
   – Как вы могли?! Как вы могли привезти его сюда? Он же боится таких заведений.
   – Чарлз Форт задержан для выяснения обстоятельств смерти Луи Тривана и еще нескольких человек, – ледяным голосом проговорила Ева. – Ему еще не предъявили обвинения.
   – Обвинения?! – Исида побледнела. – Неужели вы думаете, что Чез имел какое-то отношение к убийствам? Триван? Мы не знаем никакого Луи Тривана!
   – А вы уверены, что знаете всех, кого знает Форт? – Ева положила папку на стол и прикрыла ее ладонью, словно напоминая себе о том, что находится внутри. – Вы полагаете, что знаете о всех его делах, мыслях, планах?
   – Мы настолько близки, насколько это возможно между людьми. В Чезе нет зла. – Голос Исиды задрожал. – Позвольте мне забрать его домой! Пожалуйста!
   Ева взглянула в ее умоляющие глаза и приказала себе не расслабляться.
   – Вы утверждаете, что были с ним очень близки. Но в таком случае неужели вы не знали о том, что он точно так же близок с Мириам?
   – С Мириам? – удивленно переспросила Исида и рассмеялась. – Это просто нелепо.
   – Она сама мне сказала. – Вспомнив эту сцену, Ева окончательно забыла о сострадании. – Она улыбалась, сидя рядом с тем, что осталось от Луи Тривана, а кровь его была у нее на лице, на руках, на ноже, который она держала.
   У Исиды подкосились ноги, она оперлась рукой о спинку стула.
   – Мириам кого-то убила? Этого не может быть!
   – Я теперь думаю, что в вашем мире все возможно. Я пришла как раз под занавес той маленькой церемонии, которую она устроила. – Евины пальцы теребили папку, но она ее не открывала. Оказывается, в ней еще жила жалость к женщине, которая любила и верила. – Мириам была очень разговорчивой, с радостью сообщила мне о том, что Форт разрешил ей самой убить Тривана. В остальных случаях она была лишь наблюдательницей. Исида тяжело опустилась на стул. Было ясно, что сердце ее разрывается от боли.
   – Она лжет. Чез не имеет к убийствам никакого отношения. – Исида закрыла глаза и стала покачиваться из стороны в сторону. – Как я могла этого в ней не разглядеть? Мы приняли ее в общину, сделали ее одной из нас…
   – Так вы, оказывается, не все можете предвидеть? – горько усмехнулась Ева. – Думаю, вам больше следует беспокоиться о том, чего вы не разглядели в Чарлзе Форте.
   – Нет. – Исида открыла глаза. В них была тоска, но за тоской угадывалась все та же прежняя сила. – Нет человека, которого я бы видела так же хорошо, как Чеза.
   Мириам лжет.
   – Она обязательно пройдет тесты. А вы пока что подумайте, захотите ли вы подтверждать его алиби. – Ева встала и подошла к ней. – Он предал ваше доверие. В любой момент на ее месте могли оказаться вы, Исида. Конечно, Мириам моложе, она более послушна… Интересно, долго бы Чез позволял вам играть главную роль?
   – Как вы не понимаете, что у нас за отношения? Ведь вы знаете, что такое любовь. Неужели вы думаете, что слова какой-то обезумевшей женщины заставят меня усомниться в человеке, которого я люблю? Вы бы стали сомневаться в Рорке?
   – Мы сейчас обсуждаем не мою личную жизнь, а вашу, – с невозмутимым видом ответила Ева. – Если Чез вам так дорог, помогите мне. Это единственный способ его остановить и помочь ему.
   – Помочь? – криво усмехнулась Исида. – Вы не хотите ему помочь. Вы хотите, чтобы он был обвинен и наказан – и все это из-за его отца. Да, из-за отца!
   Ева взглянула на папку. Обычная папка, а в ней – ужасные снимки ужасных смертей.
   – Вы ошибаетесь. – Теперь она говорила тихо, словно сама с собой. – Я бы очень хотела, чтобы он оказался невиновен. Именно из-за его отца. – Ева пристально посмотрела на Исиду. – Думаю, ордер уже готов. Мы произведем обыск в вашем магазине и в вашей квартире. Надеюсь, вы понимаете: все, что мы обнаружим, может быть использовано и против вас.
   – Это не важно. – Исида заставила себя встать. – Вы не найдете ничего, что могло бы вам помочь.
   – Вы имеете право присутствовать при обыске.
   – Нет, я останусь здесь. Я хочу видеть Чеза.
   – Не думаю, что вам это удастся. Вы не являетесь ни родственницей, ни законной женой…
   – Даллас! – перебила ее Исида. – Ведь у вас есть сердце. Прислушайтесь к нему и позвольте мне увидеть Чеза.
   Да, сердце у нее было. И ей больно было смотреть в умоляющие глаза этой женщины.
   – Могу дать вам пять минут в комнате для свиданий. – Ева распахнула дверь и сказала уже на ходу:
   – Ради бога, уговорите его взять адвоката.
 
   На складе за магазином и в лаборатории наверху было множество бутылочек, коробочек и флаконов – с жидкостями, травами, семенами. Ева нашла записи, сообщавшие о содержимом этих емкостей, и велела все отправить на экспертизу. Кроме того, она нашла ножи – простые и с резными ручками, с длинными лезвиями и с короткими – и попросила проверить, нет ли на них следов крови. Была проверена также одежда – для церемоний и повседневная. Ева старалась ничего не упустить.
   Неожиданно под стопкой чистой одежды, которая пахла кедром и розмарином, Ева увидела скомканный окровавленный черный балахон.
   – Сюда! – крикнула она своей помощнице. – Сделайте сканирование.
   – Отличный образчик, – заметила Пибоди, проводя по балахону портативным сканером. – В основном – на рукавах. Кровь человеческая. Первая группа, резус-отрицательный. Портативным прибором большего не определишь.
   – Вполне достаточно и этого. – Ева сунула балахон в пакет, запечатала и наклеила ярлык. – У Вайнбурга как раз была первая группа, резус-отрицательный. – Она взглянула на Пибоди и протянула ей пакет. – Чез повел себя непредусмотрительно, правда?
   – Да, лейтенант.
   – А у Лобара была вторая группа, резус-положительный. – Ева выдвинула другой ящик. – Продолжайте искать.
   Когда они садились в машину, уже наступали сумерки. Ева взяла телефонную трубку и набрала номер.
   – Лейтенант Даллас хочет поговорить с доктором Мирой.