Робертс Нора. Жертвоприношение

   – Доктор Мира проводит консультацию, – вежливо ответила секретарша. – Я могу передать ваше сообщение.
   – Она уже протестировала Мириам Хопкинс?
   – Одну минутку, я проверю записи. – Секретарша, очевидно, куда-то заглянула и ответила:
   – Консультация перенесена на завтра, на восемь тридцать утра.
   – Почему?
   – Испытуемая жаловалась на сильную головную боль. Ее осмотрел терапевт и назначил лечение.
   – Кто был дежурным терапевтом? – проговорила Ева сквозь зубы.
   – Доктор Артур Саймон. Ева нахмурилась.
   – Да этот Саймон при нарыве на пальце прописывает двойную дозу транквилизаторов! – раздраженно пробормотала она.
   Секретарша ответила с сочувствием в голосе:
   – Мне очень жаль, лейтенант, но мы не успели предупредить доктора Саймона о том, что подследственной предстоит тестирование. Мириам Хопкинс уже дали лекарство, и доктор Мира не сможет с ней работать раньше завтрашнего утра.
   – Отлично! Великолепно! Попросите ее, как только она его проведет, сообщить мне результаты. – Ева положила трубку. – Сукин сын. Я поеду, сама на нее посмотрю. Отдайте все в лабораторию, Пибоди, и попросите их поторопиться. После этого вы свободны.
   – Вы сегодня вечером будете снова допрашивать Форта?
   – Обязательно.
   – Лейтенант, я прошу вас... разрешить мне присутствовать при допросе!
   – Ваша просьба отклонена, – заявила Ева, заезжая в гараж. – Я сказала, вы свободны. – Она вылезла из машины и направилась к лифтам.
   Ева подъехала к дому уже за полночь. Ужасно болела голова. Дом был погружен в тишину. Она тихо вошла, поднялась по лестнице и нисколько не удивилась, увидев Рорка, разговаривающего в спальне по телефону. Невольно прислушавшись, Ева поняла, что Рорк беседует с одним из инженеров.
   Сразу вспомнились последние дни их с Рорком медового месяца. Тогда тоже не обошлось Без смерти… “Ничего удивительного, – думала Ева, умываясь ледяной водой. – От нее никуда не скроешься, смерть ходит за мной по пятам".
   Она вытерла лицо полотенцем и отправилась в спальню. Сняв ботинки, Ева вдруг поняла, что раздеваться просто нет сил. Она заползла на кровать и улеглась ничком поверх покрывала.
   Рорк вполуха слушал своего инженера и смотрел на Еву. Он отлично знал все эти признаки – круги под глазами, бледное лицо, замедленные движения. Она опять доработалась до срыва!
   – Об этом мы поговорим завтра, – сказал он и закончил разговор. – У вас, видно, был трудный денек, лейтенант?
   Он уселся на нее верхом и начал массировать ей спину и плечи, а Ева даже не пошевелилась.
   – Точно помню, что бывало и хуже, – пробормотала она. – Только вот не помню, когда.
   – Во всех “Новостях" говорят об убийстве Луи Тривана, – заметил Рорк.
   – Стервятники проклятые!
   Он расстегнул ее кобуру, снял и отложил в сторону.
   – Еще бы: известный адвокат зарезан в роскошном частном клубе. Это всем новостям новость! – Он прошелся по ее позвоночнику. – Надин несколько раз звонила.
   – Она и в участок звонила. У меня нет на нее времени.
   – Угу. – Рорк вытащил ее рубашку из джинсов и стал массировать спину Евы ребром ладони. – Интересно, ты случайно туда вошла именно в тот момент или это входило в программу развлечений?
   – Нет, случайно. Если бы этот идиот швейцар не… – Ева запнулась. – Я опоздала. Она успела его прирезать. Но продолжала разделывать – точно мясник. И тогда же назвала имя Чарлза форта.
   – Это тоже известно.
   – Естественно! – вздохнула Ева. – Очередная утечка информации…
   – Он под стражей?
   – Мы его допрашиваем. Вернее, я допрашиваю. Он все отрицает. Представляешь, я нашла у него в квартире неопровержимые улики, но он продолжает все отрицать.
   «Отрицает, – подумала Ева. – А вид у него испуганный, растерянный…»
   – Черт возьми! – Она уткнулась лицом в покрывало. – Черт возьми!
   – Успокойся. – Рорк поцеловал ее в макушку. – Давай тебя разденем и уложим в кроватку.
   – Не надо со мной нянчиться.
   – А ты попробуй меня остановить!
   Ева начала сопротивляться, но внезапно поняла, что только это ей и нужно. Обхватив Рорка обеими руками, она уткнулась ему в плечо и крепко зажмурилась, чтобы отогнать навязчивые видения.
   – Ты всегда со мной, – прошептала она. – Даже когда тебя нет рядом.
   – Мы с тобой больше не одиноки. Ни ты, ни я. – Рорк усадил ее к себе на колени. – Поговори со мной. Ты ведь думаешь не только об уликах и убийстве. Есть что-то еще.
   – Я плохой человек! – неожиданно для себя выпалила Ева. – Я хороший полицейский, но человек – плохой. И не могу быть хорошей.
   – Что за глупости, Ева!
   – Нет. Это правда. Ты просто не хочешь этого видеть, вот и все. – Она взглянула ему в глаза. – Когда любишь кого-то, с мелкими недостатками миришься, а крупных стараешься не замечать. Не хочешь знать, каков на самом деле человек, к которому ты привязан.
   – Так какова же ты на самом деле?
   – Я сегодня пропустила Форта через мясорубку! Не в физическом, естественно, смысле. – Она откинула со лба волосы. – Психологически. И я сделала это сознательно. Хотела, чтобы он все рассказал и я могла бы спокойно закрыть дело. А когда у Пибоди хватило духа сказать, что ей не нравится, как я веду допрос, я ее отчитала. Велела отправляться домой, а сама снова взялась за Форта. Рорк помолчал несколько секунд. Потом встал и начал разбирать постель.
   – Так, дай-ка соображу… Ты оказалась на месте преступления сразу после убийства и убийцу отправила за решетку. Но она обвинила Чарлза Форта в подстрекательстве и в совершении других убийств. И все это всего через несколько дней после того, как ты нашла обезображенное тело у себя на пороге.
   – Но я же прекрасно знаю, что это не имеет отношения лично ко мне!
   – Прошу прощения, лейтенант, Тю это чушь. Так не бывает. Далее. – Рорк начал расстегивать рубашку. – Ты вызываешь на допрос Чарлза Форта – человека, которого имеешь серьезные основания подозревать в совершении нескольких зверских убийств. Ты ведешь жесткую игру, которую твоя помощница, человек способный, но не имеющий такого, как у тебя, опыта, не одобряет. Она не видела, как эта девушка разрезает человека на куски, а ты видела. В “Новостях" об этом рассказывалось подробно, так что я могу себе представить, что тебе пришлось пережить. И когда Пибоди усомнилась в правильности твоих действий, ты отослала ее домой, чтобы она тебе не мешала. Я правильно все описал?
   Ева, нахмурившись, смотрела на него.
   – Ты напрасно стараешься меняя оправдать. Тебя послушать, так я – просто ангел во плоти. Но это не правда.
   – Разумеется, не правда. – Рорк снял брюки и нырнул под одеяло. Привлек Еву к себе. – Я скажу, какой из этого следует вывод. Ты – хороший полицейский. Преданный делу, справедливый и благородный. И поэтому мне лучше развестись с тобой и зажить своей жизнью. – Он положил ее голову себе на плечо. – По-видимому, до сих пор я был слеп, не видел самых отвратительных черт твоего характера.
   – Рорк, прекрати! Я чувствую себя полной идиоткой.
   – Очень хорошо. Именно эту цель я и преследовал. – Он поцеловал ее в висок и выключил свет. – А теперь – спать.
   Ева устроилась поудобнее и, засыпая, сказала:
   – Пожалуй, развода я тебе не дам.
   – Почему?
   – Ни за что не откажусь от настоящего кофе!
 
   Ева вошла в кабинет ровно в восемь. Перед этим успела заскочить в лабораторию, чтобы поторопить экспертов с результатами. Переступив порог кабинета, она увидела Пибоди, стоявшую у стола.
   – Вы пришли рано, сержант, – заметила Ева. – Ваш рабочий день начинается через тридцать минут. – Она вопросительно посмотрела на Пибоди.
   – Я хотела поговорить с вами, лейтенант, до того, как приступлю к работе. Ева пожала плечами.
   – Хорошо. Кстати, выглядите вы отвратительно, – добавила она.
   Пибоди смотрела прямо перед собой. Она отлично знала, как выглядит. И не могла ни есть, ни спать. Те же симптомы, что и по окончании неудачного романа, но на сей раз ситуация была еще хуже – хуже, чем разрыв с мужчиной.
   – Я бы хотела принести вам извинения, лейтенант. За высказывания, которые я позволила себе после допроса Форта. Это было нарушением субординации. Я не имела права обсуждать ваши методы. Надеюсь, подобная несдержанность не повлечет за собой мое отстранение от дела.
   Ева села на жалобно скрипнувший стул.
   – Это все, сержант Пибоди?
   – Да, лейтенант. Но я…
   – Если вы хотите еще что-то сказать, говорите по-человечески. Рабочее время еще не началось, протокол не ведется.
   Пибоди расправила плечи, но в жесте этом было скорее признание своего поражения.
   – Мне очень жаль. Я просто не могла смотреть на его терзания. Не могла отстраненно и объективно оценивать ситуацию. Я не хочу верить, что он виновен. Вернее, не могу. И это повлияло на мою точку зрения.
   Ева тяжело вздохнула.
   – Все мы далеко не всегда способны быть объективными. Я тоже была не вполне объективна, поэтому слишком бурно реагировала на ваши замечания. За что приношу вам свои извинения.
   Пибоди, удивленная таким поворотом событий, почувствовала несказанное облегчение.
   – Так вы не отстраните меня от расследования?
   – Я в вас слишком много вложила. Пибоди зажмурилась и помотала головой, стараясь прийти в себя.
   – Значит, мы эту проблему решили? Ева широко улыбнулась.
   – А где мой кофе? – спросила она и стала прослушивать сообщения на автоответчике.
   «Даллас, ну хоть что-нибудь! Готова подъехать в любое место в любое время. Позвоните мне!»
   – Ну уж нет, Надин, – пробормотала Ева и промотала три следующих сообщения – от нее же.
   Далее следовало сообщение медэкспертов о результатах вскрытия. Ева велела распечатать его. Последним был звонок из лаборатории. На балахоне оказалась кровь Вайнбурга.
   – Не верю, – тихо сказала Пибоди. – Ну почему я не верю?! Все ведь сходится! – Она зябко поежилась. – Все сходится.
   – Мы предъявим ему обвинение и заключим под стражу. – Ева потерла пальцем переносицу. – Убийство первой степени. Вайнбург. Обвинение в подстрекательстве к убийству Тривана пока придержим – пусть Мира сначала проведет тестирование. Пибоди, пусть его приведут на допрос. Посмотрим, что еще мы сможем ему предъявить.
   – Но при чем тут Алиса? – спросила Пибоди. – И Фрэнк?
   – Это не он. Чез здесь ни при чем.
   – Разные исполнители? Вы думаете, это все-таки дело рук Селины?
   – Убеждена. Но это нам еще предстоит доказать.
 
   Все утро она читала рапорты, составляла новые. К двенадцати часам, собираясь на новый допрос Форта, Ева решила изменить тактику.
   Она внимательно оглядела его адвоката – молодую женщину с грустными глазами, которая, судя по всему, совсем недавно закончила университет. И узнала в ней одну из присутствовавших на церемонии в лесу.
   «Адвокат-колдунья… – подумала Ева. – Интересно, это не считается совмещением двух профессий?»
   – Вы сами выбрали адвоката, мистер Форт?
   – Да. – Лицо у него было землисто-серое, под глазами круги. – Лейла согласилась мне помочь.
   – Очень хорошо. Вы обвиняетесь в убийстве, мистер Форт.
   – Я обратилась с просьбой провести слушание и выпустить моего клиента под залог, – сказала Лейла, протягивая Еве бумаги. – Заседание назначено на сегодня, на два часа дня.
   – Его под залог не отпустят. – Ева передала бумаги Пибоди.
   – Я даже не знаю человека, который был убит, – сказал Чез. – До того вечера я его не видел. Кроме того, я там был с вами…
   – Из этого следует лишь то, что вы находились на месте преступления и имели возможность его совершить. Мотив? Вы слышали нашу беседу и знали, что он готов заговорить. Его кровь – не первая, не так ли, мистер Форт?
   – Я ничего об этом не знаю. – Голос его дрогнул; сделав глубокий вдох, он коснулся руки Лейлы, словно в поисках поддержки. Их пальцы сплелись, и Чез заговорил увереннее:
   – Я никогда в жизни не причинял никому зла. Это противоречило бы всему, во что я верю. Я уже говорил вам, что ничего от вас не скрываю. Я верил, что вы способны это понять.
   – У вас есть черный балахон? Шелковый, длинный?
   – У меня много балахонов. Но черных нет.
   Ева подала Пибоди знак, и та положила на стол пакет.
   – Вы его не узнаете?
   – Это не мое. – Чез как будто успокоился.
   – Вот как? Тогда почему эта вещь оказалась в спальне квартиры, в которой вы проживаете вместе с Исидой? Балахон лежал в комоде под другой одеждой. На нем кровь, мистер Форт. Кровь Вайнбурга.
   – Нет! – отшатнулся он. – Это невозможно…
   – Это факт. Ваш представитель может ознакомиться с заключением экспертов. Может быть, его опознает Исида? Это должно... освежить ее память.
   – , Она не имеет к этому никакого отношения. – Чез вдруг пришел в ужасное волнение. – Неужели вы подозреваете ее в…
   – В чем? – тут же спросила Ева. – В том, что она была вашей сообщницей? Она живет с вами, работает с вами, спит с вами. Даже если она только покрывала вас, она должна нести ответственность.
   – Ее нельзя в это впутывать! Она не должна через это проходить. – Он оперся дрожащими руками о стол и наклонился к Еве. – Прошу вас, оставьте ее в покое. Обещайте мне это – и я скажу вам все, что вы захотите от меня услышать.
   – Чез! – Лейла встала и положила ему руку на плечо. – Сядь. Ничего больше не говори. Мой клиент в настоящее время не может ничего больше сказать, лейтенант. Мне надо переговорить с ним наедине.
   Ева взглянула на Лейлу – и не узнала ее. Перед ней сейчас была собранная и рассудительная женщина.
   – Я не собираюсь с вами торговаться, адвокат. – Ева встала и подала знак Пибоди. – Но если он признается во всем, ему грозит только психиатрическая клиника, а не одиночная камера. Подумайте об этом.
   Выйдя из комнаты, Ева вполголоса выругалась.
   – Она его уговорит. Чез сделает все, что она ему скажет, потому что он очень напуган. – Ева прошлась по коридору. – Мне надо поговорить с Мирой. Она уже должна была провести тестирование. А вы, Пибоди, свяжитесь с прокурором. Нам нужен кто-то из его команды: пусть поговорят с адвокатом Чеза.
   – Он сломался из-за Исиды. – Пибоди оглянулась на дверь, за которой сидел Чез. – Судя по всему, он любит ее по-настоящему.
   – Любовь бывает разная.
   – Не могу понять, зачем он занимался сексом с Мириам.
   – И секс бывает разный. Иногда это... чистейшая манипуляция. – Ева пошла звонить доктору Мире.

Глава 20

   «Патологическая тяга к сверхъестественному, низкий интеллектуальный потенциал, склонность к насилию. Страдает галлюцинациями, легко поддается влияниям…» Ева отложила отчет доктора Миры в сторону. Она и без психиатров знала, что Мириам – душевнобольная: сама имела удовольствие это наблюдать.
   Рекомендации, данные Мирой относительно дальнейшего лечения, были вполне дельными, но сути дела это не меняло. Мириам совершенно хладнокровно зарезала человека и скорее всего проведет остаток своих дней в закрытой психиатрической лечебнице.
   От теста на детекторе лжи проку тоже было немного: тест показал, что обследуемая говорила правду. Или то, что правдой считала. Впрочем, имелись некоторые пробелы и нестыковки, но Ева подумала, что это вполне естественно. Она уже заглянула в результаты наркологической экспертизы и знала, что в крови у девушки обнаружено несколько наркотических препаратов.
   – Лейтенант! – В кабинет зашла Пибоди. – Меня только что поймал Шульц из секретариата прокурора.
   – И что там происходит?
   – Адвокат не желает отступать. Она настаивает на тесте на детекторе лжи, но Форт продолжает отказываться. Шульц считает, что она просто тянет время – требует сорок восемь часов на ознакомление с уликами и свидетельскими показаниями. Форта под залог не выпустили, так что он останется за решеткой, но Лейла все-таки настаивает. Шульц думает, что Форт готов сознаться, но она не дает.
   – И Шульц вам все это поведал?
   – А почему нет? Впрочем, по-моему, он просто хотел поболтать. Ему нужно прийти в себя после недавнего развода.
   – О-о! – многозначительно протянула Ева. – И ему нравятся женщины в униформе?
   – Думаю, сейчас ему просто нравятся женщины с большой грудью. Да, еще. Он думает, что сегодня вечером нам ничего больше не добиться. Адвокат требует для своего клиента передышки, и Шульц согласился продолжить разговор завтра утром. Он уже ушел.
   – Хорошо. Может, и лучше будет дать им обоим время поразмыслить. А мы заглянем к Исиде. Вдруг удастся что-то из нее вытрясти.
   – По-моему, пока все идет нормально, – заметила Пибоди, когда они с Евой спускались в лифте в гараж. – Сегодня сможем расслабиться на вечеринке.
   – На вечеринке? – Ева остановилась. – У Мэвис? Что, правда сегодня? Черт!
   – Да, вы ведь у нас любительница светских развлечений, – с усмешкой сказала Пибоди. – Я, например, только о ней и мечтаю. Неделька была премерзкая.
   – Хэллоуин – праздник для подростков, – заявила Ева. – В этот день они могут шантажировать взрослых и клянчить у них разные вкусности. А взрослые люди, бегающие в идиотских костюмах… Очень глупо.
   – Это древняя традиция, восходящая к язычеству.
   – Ой, обойдемся без лекций! – поморщилась Ева. – Вы что, тоже собираетесь во что-то вырядиться? – Она с подозрением посмотрела на Пибоди.
   – А как же! Иначе мне не заработать сладостей, – ответила Пибоди с невозмутимым видом.
 
   И в магазине, и в квартире было темно. На звонки в обе двери никто не реагировал. Ева посмотрела на часы и задумалась.
   – Пожалуй, я подожду. Хочется побеседовать с ней именно сегодня.
   – Вряд ли Исида рано вернется: она скорее всего на шабаше.
   – Не думаю, что при данных обстоятельствах ее тянет танцевать голышом под луной. Нет, я подожду. А вы можете воспользоваться городским транспортом.
   – Я могу и остаться, – пожала плечами Пибоди.
   – В этом нет необходимости. Если через несколько часов она не появится, я отправлюсь к Мэвис.
   – В таком виде? – Пибоди взглянула на Евины потертые джинсы и потрепанную куртку. – А вы не хотите одеться... как полагается?
   – Нет. Увидимся там. – Ева села в машину, опустила стекло и высунулась. – А что у вас будет за костюм?
   – Это секрет, – загадочно улыбнулась Пибоди и направилась к трамвайной остановке.
   – Все-таки маскарад – глупое развлечение, – сказала сама себе Ева. Взяв трубку, она позвонила Рорку в офис.
   – Ты меня чудом застала, – сказал он. – Судя по всему, ты не собираешься заезжать домой переодеться?
   – Не собираюсь. Я часок-другой посижу здесь. Увидимся у Мэвис. Только давай попробуем уйти оттуда пораньше, а?
   – Да, чувствую, ты настроилась повеселиться.
   – Хэллоуин… – Ева посмотрела на розового кролика шести футов ростом, переходившего дорогу прямо перед ее машиной. – Не понимаю, что в этом веселого.
   – Ева, кое для кого это просто повод подурачиться, но для некоторых – религиозный праздник. Самайн, начало кельтской зимы. Начало года. День, когда старый год уже умер, а новый еще не родился. В эту ночь грань между реальностью и фантастикой едва различима.
   – Бог ты мой! – воскликнула Ева. – Я трепещу.
   – Ладно, сегодня вечером, пожалуй, мы воспримем это как предлог подурачиться. Хочешь напиться и предаться разврату?
   – О! – улыбнулась она. – Звучит заманчиво.
   – Можем начать прямо сейчас. Секс по телефону!
   – По служебной линии? Это запрещено. Кроме того, в любой момент может подключиться диспетчерская.
   – Тогда я не буду рассказывать, как я хочу до тебя дотронуться. И прижаться к тебе губами. Как это волнительно – чувствовать под своим телом твое, входить в тебя, когда ты извиваешься в порыве страсти, прерывисто дышишь, запускаешь пальцы мне в волосы…
   – Перестань сейчас же! – воскликнула Ева, осознав, что внутри у нее того и гляди разгорится настоящий пожар. – Встретимся у Мэвис – домой поедем пораньше. Вот тогда все и расскажешь.
   – Ева!
   – Да?
   – Я тебя обожаю. – С этими словами Рорк отключился.
   Она вздохнула и пробормотала себе под нос:
   – Ну когда я к этому привыкну?
   Секс для Евы всегда был занятием расслабляющим, доставляющим легкое удовольствие. Пока она не встретила Рорка. Он мог творить с ней такое, что у нее во рту пересыхало от желания. А самое главное – он полностью завладел ее сердцем, и от этого Еве становилось иногда страшно.
   Тайну и необоримую силу любви она никак не могла постичь…
   Ева нахмурилась и взглянула на окна квартиры над магазином. Когда-то ей показалось, что именно там обитает любовь… Любовь и сила. Исида – сильная женщина. И могущественная. Неужели любовь могла настолько ее ослепить?
   «Что ж, и такое возможно», – решила Ева. Она же, например, знала, что долгие годы Рорк скорее обходил закон, нежели ему следовал. Даже, черт подери, нарушал его! Он воровал, обманывал, мошенничал. Не исключено, что и убивал. Маленький оборвыш из дублинских трущоб боролся за место под солнцем как мог. И за это она не могла его осуждать.
   Но что бы она делала, если бы сейчас он воспользовался своим положением и могуществом, чтобы уничтожить кого-то? Перестала бы его любить? На этот вопрос Ева ответить не могла, но точно знала, что сразу бы обо всем догадалась. А тот кодекс чести, которым она руководствовалась, не позволил бы ей жить с убийцей.
   Возможно, кодекс чести Исиды не так суров?
   И все же, сидя в темной машине и глядя на неосвещенные окна, Ева чувствовала: что-то здесь не сходится…
   «Но ведь Форт почти признался, – напомнила она себе. – Как только я предъявила ему улики, он пошел на попятную… Нет, не совсем так. Он изменил линию поведения, когда я упомянула Исиду. Он ее защищал. Пошел ради нее на жертву».
   Пораженная этой новой для себя мыслью, Ева вылезла из машины и перешла дорогу. На улице было полно народу, многие – в карнавальных костюмах. Едва она ступила на тротуар, мимо нее пронеслась стайка галдящих во все горло подростков. Никто не обратил внимания на женщину в кожаной куртке, поднимающуюся по лестнице к неосвещенной квартире.
   С минуту Ева стояла на крыльце, оглядывая улицу и близлежащие дома. “В этом районе все заняты только своими делами, – подумала она. – А соседи давно привыкли к тому, что в эту квартиру ходят самые разные люди".
   Чтобы проверить свою теорию, Ева подергала ручку двери. Дверь была закрыта, поэтому она достала из кармана спецкарту и открыла электронный замок. Несколько секунд ждала, что раздастся сигнал тревоги, но по-прежнему было тихо.
   «Сигнализации нет», – поняла Ева. Она боролась с искушением войти. Конечно, у обычных граждан спецкарточек не бывает, но есть и другиехпособы взламывать замки. Вчера в квартире тоже никого не было. Форт и Исида находились в участке. Так что кто-то мог проникнуть внутрь и подложить в комод измазанный кровью балахон.
   Ева прикрыла дверь и задумалась. Мириам назвала его имя. Назвала, когда сидела на полу с окровавленными руками. Но ведьма страдает галлюцинациями, очень внушаемая…
   Черт подери! Ева спустилась с лестницы и вернулась к машине. Улики налицо. Мотивы и возможности имеются. Все как по учебнику. Да и убийца уже в камере – убийца, с которой Чез состоял в тайной связи, занимался с ней сексом и, пользуясь своим влиянием, притащил в общину.
   «Все сходится, – сказала она себе. – Но в этом-то и проблема… Словно кто-то специально все подстроил. Одно только никак не вписывается – любовь. Бескорыстная, преданная, искренняя. Из-за нее картина получается смазанной… А что, если все действительно разыграно по сценарию? Это необходимо выяснить. Причем чем скорее, тем лучше».
   Ева собралась позвонить Пибоди, потянулась к трубке и тут вдруг услышала душераздирающий вопль. Она выскочила из машины, держа наготове револьвер, и увидела фигуру человека в черном, который тащил во тьму какую-то женщину.
   – Полиция! – крикнула Ева, подбегая. – Назад! Человек тотчас же отскочил и бросился бежать, а Ева кинулась к женщине, которая лежала лицом вниз и стонала.
   – Он вас ранил?
   Приподняв женщину, Ева увидела клинок в ее руке. И узнала Седину.
   – Мне достаточно одного движения, – улыбнулась та. – Для меня это будет огромной радостью. Но только что…
   Ева вдруг почувствовала странное головокружение. У нее потемнело в глазах, она смотрела на Селину, не в силах пошевелиться.
   – Вы проводите меня к машине. Во всяком случае, для окружающих это должно выглядеть именно так. – Селина, не переставая улыбаться, обняла Еву, словно та помогала ей подняться. – Если вы не будете в точности исполнять мои приказания, я вам кишки выпущу.
   У Евы по-прежнему кружилась голова, подкашивались ноги – скорее это Селина вела ее по дорожке.
   – Откройте дверцу, – приказала Селина. – И садитесь. Ева повиновалась, хотя какая-то часть сознания и пыталась сопротивляться.
   – Оказывается, лейтенант, вы не такая уж сообразительная. И не такая уж хладнокровная. Мы вас заманили именно туда, куда хотели!
   – Я… – Ева не могла ничего сообразить и озадаченно смотрела на Селину. В этот момент она не чувствовала ни страха, ни злости.
   Селина завела мотор.
   – Кажется, вы не в состоянии вести. – Она запрокинула голову и расхохоталась. – Доедем ко мне. Мы задумали одну очень увлекательную церемонию с вашим участием.
   Ева невольно вздрогнула.
   – Значит, это не Форт? – пробормотала она. – Он ни при чем?..
   – Вы об этом жалком подобии мужчины? Да он и мухи прибить не может! Но он и его викканка заплатят за все. Вы ведь сами об этом позаботились, правда? Глупцы! Они решили, что смогут спасти бедную маленькую Алису; ее дедуля тоже так думал – и вот к чему их это привело. Каждый, бросивший мне вызов, погибнет. Очень скоро и вы узнаете, какой силой я обладаю. Вы будете умолять меня убить вас, чтобы кончились ваши мучения.