Робертс Нора. Жертвоприношение

   – Вы их всех убили?
   – Всех до единого. – Селина наклонилась к Еве. – И многих других. Больше всего мне нравятся детки. Они такие... свежие. А с дедушкой… Я воспользовалась его слабостью к женскому полу. Пришла к нему, зарыдала, сказала, что боюсь за свою жизнь, что Альбан хочет меня убить. А потом подсыпала ему в питье наркотики. Жаль, конечно, что не пришлось пустить ему кровь. Но какой у него был взгляд, когда он понял, что умирает! Вы ведь знаете, что первыми умирают глаза, а, Даллас?
   – Да. – В голове у нее по-прежнему был туман; руки и ноги не слушались, и все же она постепенно приходила в себя. – Глаза умирают первыми.
   – А Алиса! Мне было даже немножко жаль, когда эта история подошла к концу. Было так забавно, так возбуждающе мучить ее изо дня в день. Она так пугалась кошечек и птичек! Разумеется, игрушечных, электронных. Той ночью кошка говорила с ней моим голосом. Мы ждали ее у себя, у нас имелись на нее планы, но она, дурочка, бросилась под машину. Так что то, что мы собирались проделать с ней, проделаем с вами. Вот, мы уже приехали.
   Когда машина подъехала к дому, Ева попыталась незаметно проверить, как действует рука. В кулак она сжималась. Но потом распахнулась дверца, кто-то сдавил ей горло – и все погрузилось во тьму.
 
   – Она уже давно должна быть здесь! – В квартире собрались гости, гремела музыка, сияли огни, а Мэвис словно ничего не замечала. – Она ведь обещала…
   – Она вот-вот подъедет. – Рорк едва увернулся от огромного быка, пытавшегося насадить его на рога. Мимо в танце пролетел ангел, обнимающий обезглавленный труп.
   – Я так хотела показать ей, как мы с Леонардо все обустроили! – Мэвис с гордостью указала на зал. – Она ни за что не узнает свою старую берлогу.
   Рорк взглянул на стены, заляпанные вишневым и светло-розовым. Вместо мебели были огромные подушки и какие-то стеклянные трубы, в честь праздника повсюду установили оранжево-черные светильники, вокруг которых танцевали скелеты, ведьмы и черные кошки.
   – Не узнает, – согласился он. – Ни за что не узнает. Вы здесь сотворили... чудо.
   – Мы в восторге от этого жилища. И у нас лучший в мире домохозяин! – Мэвис поцеловала Рорка в щеку.
   – А вы – мои любимые жильцы. – Рорк очень надеялся, что она не перемазала его своей пурпурной помадой.
   – Может, позвонить ей? – Мэвис тронула его за рукав; маникюр у нее был в тон помаде. – Пусть поторопится.
   – Да, конечно. Иди, занимайся гостями и не беспокойся. Я ее доставлю.
   – Спасибо.
   Она удалилась, звонко стуча каблуками алых туфелек, а Рорк задумался и вдруг встретился взглядом с каким-то диковинным существом.
   – Пибоди?!
   Ее тщательно гримированное личико вытянулось.
   – Вы меня узнали?
   – С трудом. – Он улыбнулся и отступил на шаг, чтобы разглядеть ее получше.
   По плечам Пибоди струились белокурые локоны, грудь прикрывал крохотный лифчик из двух ракушек, а ниже талии все было затянуто чем-то серебристо-зеленым.
   – Из вас получилась восхитительная русалка.
   – Благодарю, – просияла она. – Я целую вечность в это влезала.
   – Как же вы ходите?
   – Там есть прорези для ног. Под хвостом. – Пибоди покачнулась. – Но двигаться трудновато. А где Даллас? – Она оглянулась по сторонам.
   – Ее еще нет.
   " – Нет? – Пибоди взглянула на часы на руке Рорка. – Скоро десять. Она собиралась несколько часов подождать Исиду у ее дома, а потом ехать сюда.
   – Я как раз намеревался ей звонить.
   – Отличная идея. – Пибоди постаралась отогнать тревожные мысли. – Она, наверное, просто не очень хочет сюда ехать. Не любит таких сборищ.
   – Да, верно.
   Но все-таки Рорк беспокоился. Ева должна была приехать ради Мэвис. И ради него.
   Номер Евы не отвечал, и Рорк попробовал связаться с ней по рации. Ответом ему было мерное гудение, свидетельствующее о том, что аппарат отключен.
   – Что-то случилось, – сказал он, вернувшись к Пибоди. – Она не отвечает.
   – Подождите, я возьму сумку, там у меня рация.
   – Я и по рации пробовал, – нахмурился он. – Не отвечает. Так она была у “Пути души"?
   – Да, хотела поговорить с Исидой… Помогите мне снять этот дурацкий костюм. Надо ее искать.
   – Я не могу вас ждать.
   Рорк начал пробираться сквозь толпу, а Пибоди, спотыкаясь, помчалась разыскивать Фини.
 
   Проснувшись, Ева решила, что все это ей приснилось. Было душно, кружилась голова. Она попробовала поднять руку, но поняла, что не может.
   И тут ее охватила паника. Руки у нее были связаны, а когда она была ребенком, отец часто связывал ей руки. Привязывал к кровати, зажимал ей рот, чтобы не было слышно криков, и насиловал ее…
   Ева пошевелила рукой – и веревки тут же впились в запястья. Ноги тоже были связаны у лодыжек. Она попыталась повернуть голову. По стенам комнаты метались тени – повсюду горели свечи. Она видела себя в зеркале, висевшем на стене.
   Но она уже не ребенок, и это не отец ее связал!..
   Нет, не паниковать. Не поможет. Никогда не помогало. Ее, наверное, накачали наркотиками. Притащили сюда, раздели и привязали к мраморному столу. Селина Кросс решила ее убить, и ей сейчас нужно сосредоточиться и подумать, как выбраться отсюда.
   Ева попыталась ослабить путы, но поняла, что это бесполезно. Где же она находится? Скорее всего в доме Селины, хотя точно неизвестно. В клубе было бы опасно: там слишком многолюдно. А здесь место уединенное. Алиса видела, как убивали ребенка именно в этой комнате…
   Интересно, сколько сейчас времени? Как долго она пробыла в беспамятстве? Рорк наверняка злится.
   Ева прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Они будут ее ждать, начнут волноваться. Пибоди знала, где она была, и они поедут туда.
   Но чем они ей помогут?
   Ева прикрыла глаза и попыталась успокоиться. Она здесь одна, так что можно рассчитывать только на себя. И надо как-то выжить.
   Зеркальная стена отодвинулась, и вошла облаченная в черное Седина.
   – А, проснулись! Очень хорошо. Я хотела, чтобы вы пришли в себя до того, как мы начнем.
   За ней вошел Альбан, тоже в черном. На голове – кабанья маска. Не говоря ни слова, он взял толстую свечу и поставил ее между ног Евы. Потом отступил на несколько шагов, взял с черной подушки атам с костяной ручкой и поднял его над головой.
   – Ну, приступим.
 
   Рорк открыл дверцу машины, и тут зазвенел телефон.
   – Ева?
   – Это Джеми. Я знаю, где она. Они ее схватили! Вам надо спешить!
   – Где она? – Рорк уже сидел за рулем.
   – У этой стервы Кросс. Они отвезли ее к себе. Когда они вышли из машины, я потерял связь.
   Рорк не стал ждать, надавил на акселератор, и машина сорвалась с места.
   – Джеми, какую связь?
   – Я поставил “жучки" у нее в машине. Хотел знать, что происходит. Сегодня вечером я услышал, как Кросс усадила ее в машину, чтобы отвезти к себе домой. Даллас, наверное, была под наркотиками, потому что не сопротивлялась и говорила как-то очень странно. А Кросс рассказывала… Она рассказала, как убила дедушку и Алису! – Голос мальчика дрогнул. – Она убила их обоих. Убивала детей. Господи…
   – Где ты?
   – Перед их домом. Я собираюсь войти.
   – Стой, где стоишь! Черт возьми, слушай меня! Не двигайся, я буду там через две минуты. Вызови полицию. Скажи, что пожар, кража... все равно что, но пусть они как можно скорее едут туда. Понял?
   Рорк уже подъезжал к дому Селины, когда позвонила Пибоди.
   – Рорк! Мы с Фини едем к “Пути души"…
   – Ее там нет. Она у Кросс, скорее всего – в особняке. Я уже там, собираюсь войти.
   – Боже! Только глупостей не наделайте. Я вызываю наряд. Мы с Фини едем к вам.
   – Тут еще мальчишка. Так что поторопитесь. И Рорк бросился ко входу в особняк.
 
   Они пели над ее головой. Альбан развел огонь в камине, и комната наполнилась густым сладковатым дымом. Селина, скинувшая свой балахон, натирала себя каким-то маслом.
   – Тебя когда-нибудь насиловала женщина? Я уж постараюсь, чтобы тебе было больно. И он тоже. Мы тебя будем убивать медленно, это гораздо приятнее. Лобара и Тривана убили слишком быстро, это не так интересно.
   Но с тобой все будет по-другому – очень медленно и нестерпимо больно…
   Голова у Евы была абсолютно ясная. Запястья горели и кровоточили, но она все еще пыталась ослабить путы.
   – Так вот как вы вызываете демонов? Ваша религия – сплошное шарлатанство. Вам просто нравится насиловать и убивать. Да вы просто дегенераты!
   Седина залепила Еве оплеуху.
   – Я хочу убить ее немедленно!
   – Не спеши, любовь моя, – остановил ее Альбан. – Надо растянуть удовольствие.
   Он достал из коробки черного петуха, который тут же захлопал крыльями и закукарекал. Альбан поднес петуха к Еве, что-то сказал по латыни и отсек птице голову. Кровь хлынула прямо на Еву. Селина в экстазе застонала.
   – Кровь – для, нашего Господина!
   – Да, любовь моя. – Он обернулся к ней. – Господин любит кровь.
   И тут Альбан сделал то, чего Ева никак не ожидала: быстрым четким движением перерезал Седине глотку.
   – Ты была... слишком утомительна, – пробормотал он. – Полезна, но утомительна.
   Селина рухнула на пол. Альбан перешагнул через нее и снял маску.
   – Надоели мне эти декорации. Ей нравилось, а мне опостылело. – Он улыбнулся Еве. – Я не стану заставлять вас страдать. Незачем.
   От запаха крови Еву тошнило. Собравшись с духом, она посмотрела в глаза Альбану.
   – Почему вы ее убили?
   – От нее больше не было никакой пользы. Она ведь сумасшедшая. И законченная наркоманка. Она любила, чтобы я ее бил, а потом трахал. – Он покачал головой. – Иногда мне это даже нравилось. Особенно бить. – Он рассеянно поглаживал Еву по ноге. – Она отлично разбиралась в наркотиках и, когда ее умело направляли, могла вести дела. За последние несколько лет мы заработали кучу денег. Плюс взносы от членов общины. Люди готовы платить безумные деньги за секс и обещание бессмертия.
   – Значит, все это надувательство?
   – А что же еще, Даллас? Вызывание духов, продажа души, – усмехнулся Альбан. – Это лучшая из моих афер, но надо уметь вовремя остановиться. А Селина… – Он окинул равнодушным взглядом лежащее на полу тело. – Она стала относиться ко всему слишком серьезно. Поверила, что на самом деле обладает каким-то могуществом. Что может вызывать дьявола, предчувствовать будущее… – Он снова улыбнулся и покрутил пальцем у виска – этим жестом люди испокон веков обозначали чье-то безумие.
   «Шарлатанство, – подумала Ева. – Так, значит, все это – лишь грандиозная афера…»
   – Аферисты обычно не приносят в жертву людей, – заметила она.
   – Я не обычный аферист. А натуралистические штрихи помогали мне держать Седину в узде. Она привыкла к крови, вошла во вкус. Да и я тоже, – признался он. – Когда лишаешь человека жизни, так возбуждаешься… – Альбан окинул Еву оценивающим взглядом. – Ты такая стройная, изящная. Селина была слишком пышнотелая. Пожалуй, я все-таки тебя сначала поимею. Глупо лишать себя удовольствия.
   – Так это вы занимались сексом с Мириам, вы заставили ее убить Тривана и свалить все на виккан, – догадалась Ева.
   – Она оказалась на удивление податливой. Немного наркотиков, сеанс гипноза, и она забывала все, что нужно было забыть.
   – Значит, дело было не в Селине. Вот в чем я просчиталась. Не вы были у нее на побегушках, а она у вас.
   – Совершенно верно. Но она начала выходить из-под контроля. Старика полицейского она убила сама. – Альбан презрительно усмехнулся. – Это было начало ее конца: полицейских трогать опасно. Он бы все равно нас никогда не достал, побродил бы вокруг и бросил.
   – Вы ошибаетесь. Фрэнк не стал бы останавливаться.
   – Ну, теперь это не имеет значения. – Альбан отвернулся, взял со стола какой-то пузырек и шприц. – Я дам вам совсем немного, чтобы вы не нервничали. Вы очень симпатичная. Думаю, вам понравится, как я буду вас трахать.
   – Да для этого всех наркотиков мира не хватит!
   – Ошибаетесь, – сказал он и шагнул к ней.
 
   Рорк заставлял себя действовать методично и бесшумно. Если Ева здесь, то его поспешность может ей только повредить. Он тихо прикрыл за собой дверь и, поскольку сигнализация была отключена, понял: Джеми уже вошел.
   Услышав шорох, Рорк встрепенулся и увидел мальчика.
   – Это я, – сказал Джеми. – Я не могу войти в комнату. Они поставили что-то новое. Не могу вскрыть замок.
   – Где система?
   – Там, на стене. Ничего не слышно, но они наверняка там, внутри.
   – Иди на улицу.
   – Не пойду. Вы только время зря теряете.
   – Тогда отойди, – велел Рорк, решив, что время терять действительно незачем.
   Он подошел к стене, ощупал ее, но ничего не нашел: охранная система была хорошо замаскирована. Тогда Рорк вытащил из кармана электронную записную книжку и задал программу.
   – Что это? – шепотом спросил Джеми. – Сигнализацию отключать? Никогда не видел таких, в записных книжках.
   – Не ты один у нас изобретатель. – Рорк начал водить книжкой вдоль стены. При этом ему казалось, что прибор действует слишком медленно и неэффективно.
   – Ага! Наконец-то! Вот оно!
   Дверь отворилась. Рорк, оскалившись, приготовился к прыжку.
 
   Ева пыталась отклониться, но шприц был уже у ее руки. Неожиданно Альбан убрал шприц.
   – Нет, – сказал он, рассмеявшись. – Секс без наркотиков! Иначе это было бы несправедливо по отношению к вам. Потом, обещаю, я вас усыплю, так что боли вы не почувствуете. Это единственное, что я могу для вас сделать.
   – Лучше убей меня сразу, сукин сын!
   Собравшись с силами, Ева освободила одну руку и все-таки ударила Альбана кулаком в лицо. Потом попыталась дотянуться до ножа, но нож упал на пол.
   Внезапно дверь распахнулась, и на миг ей показалось, что демоны ада все же вырвались на свободу. Рорк был похож на волка, почуявшего добычу. Бросившись на Альбана, он сбил его с ног; свечи полетели на пол, прямо в лужу крови.
   Ева пыталась высвободить вторую руку. Увидев Джеми, она крикнула:
   – Скорее! Ради бога, скорее! Возьми нож, разрежь веревки!
   Мальчика выворачивало наизнанку от вида крови, но он заставил себя перешагнуть через тело Селины. Схватив нож, он разрезал веревки на запястье Евы.
   – Давай сюда! Дальше я сама. – Она не сводила глаз с Рорка, боровшегося с Альбаном в луже крови. В углу комнаты уже занялся огонь. – Там полиция! – крикнула Ева, услышав вой сирен. – Джеми, впусти их!
   – Дверь не заперта, – откликнулся Рорк. Ева разрезала веревки у себя на ногах.
   – Потуши огонь, – приказала она Джеми, вставая.
   – Нет, пусть горит. Пусть здесь все сгорит дотла.
   – Потуши! – закричала она и бросилась на Альбана. – Сволочь! Сукин сын!
   – Отойди! – прохрипел Рорк. – Он мой. Три тела сплелись в один клубок, и Ева с Рорком не сразу поняли, что Альбан уже без сознания.
   – Он тебя ранил? – Рорк смотрел на Еву безумными глазами. – Что он с тобой сделал?
   – Ничего. – Ева понимала, что надо успокоиться, потому что Рорк просто не в себе. А она никогда не знала, чего можно ожидать от него в таком состоянии. – Он меня не тронул. Со мной все в порядке. Ты обо всем позаботился.
   – Пока я сюда добирался, ты, как всегда, уже успела позаботиться о себе сама. – Он взял ее за руку, взглянул на кровь, сочившуюся из запястья, и поднес руку к губам. – Я мог бы его убить только за это!
   – Прекрати. У меня такая работа. Рорк Пытался взять себя в руки. Пиджак был в крови, но он снял его и накинул Еве на плечи.
   – Ты голая.
   – Да, я заметила. Не знаю, куда они дели мою одежду, но мне бы не хотелось встретить своих коллег в таком виде.
   Ева встала и поняла, что ее все еще шатает.
   – Они накачали меня наркотиками, – пожаловалась она, помотав головой.
   Рорк взял ее под руку и усадил на кушетку, стоящую у стены – Отдышись. А я потушу огонь.
   – Отличная мысль. – Она сделала несколько глубоких вдохов.
   Рорк, схватив один из балахонов, стал сбивать им пламя. Неожиданно Ева вскочила на ноги и закричала:
   – Нет, Джеми! Нет!
   Джеми, смертельно бледный, держал в руке атам, с которого стекала кровь Альбана.
   – Они убили моих близких. – Глаза мальчика были широко раскрыты, зрачки – как булавочные головки. Он протянул нож Еве. – Мне наплевать, что вы со мной сделаете. Он больше ничью сестру не убьет.
   Услышав за дверью шаги, Ева схватила атам. По крайней мере, теперь на рукоятке будут и ее отпечатки.
   – Заткнись. Умоляю, заткнись. Пибоди! – обернулась Ева к вбежавшей помощнице. – Найдите мне что-нибудь из одежды, хорошо?
   Пибоди, тяжело дыша, осматривала комнату.
   – Слушаюсь, лейтенант. С вами все в порядке?
   – Все отлично. Кросс и Альбан подстерегли меня, накачали наркотиками и привезли сюда. Они признались в убийстве Фрэнка Вожински и Алисы Лингстром, Лобара и Вайнбурга, а также в подстрекательстве к убийству Тривана. На моих глазах Альбан убил Селину, причины я укажу в рапорте. Сам же Альбан был убит при попытке его задержать. Все произошло очень быстро, я даже не могу сказать в точности, как именно это случилось. Но... уже не важно.
   – Да, не важно. – Фини, стоявший рядом с Пибоди, внимательно посмотрел сначала на Еву, потом на Джеми. – Думаю, что не важно. Пойдем, Джеми. Тебе здесь нечего делать.
   – Прошу прощения, лейтенант. Думаю, вам с Рорком следует отправиться домой и помыться. У вас вид, скажем так, как раз для Хэллоуина, – заметила Пибоди.
   Ева взглянула на Рорка и поморщилась. Лицо его было в крови и копоти.
   – Ты выглядишь отвратительно.
   – На себя посмотрите, лейтенант. – Он обнял ее за талию. – Думаю, Пибоди права. И не вздумай упрямиться – иначе мне снова придется тебя связать. Надо найти одеяло. Полагаю, этого будет достаточно, чтобы вы не замерзли.
   Да она бы полжизни отдала за горячую ванну!
   – Ладно, – сказала Ева. – Я буду через час.
   – Даллас, вам вовсе не нужно сюда возвращаться.
   – Через час, – повторила она. – Проведите видеозапись, вызовите медэкспертов. Мальчика покажите врачу. Он в шоке. Свяжитесь с Уитни. Сообщите ему обо всем. И надо немедленно освободить Чарлза Форта.
   Ева запахнула на себе пиджак Рорка и искоса взглянула на Пибоди.
   – Вы были правы насчет него, сержант. У вас прекрасная интуиция.
   – Спасибо, лейтенант.
   – Пользуйтесь ею и впредь. Кстати, если мальчишка будет говорить то, чего не говорила я, не обращайте внимания. Он в шоке. Пусть его сегодня никто ни о чем не расспрашивает.
   Пибоди кивнула.
   – Да, лейтенант. Я прослежу, чтобы его отправили домой. И останусь на месте происшествия до вашего возвращения.
   – Хорошо. – Ева отвернулась и стала застегивать пиджак.
   – Между прочим, Даллас, у вас очень миленькая татуировка. Новая?
   Стиснув зубы, Ева направилась к двери.
   – Понял? – Она взглянула на Рорка. – Я тебе говорила, что надо мной из-за этого идиотского бутончика все будут смеяться!
   – Тебя накачали наркотиками, сорвали с тебя одежду, связали, чуть не убили – а тебя волнует какая-то татуировка?!
   – Это все неприятности на работе. А татуировка – дело личное.
   Он рассмеялся и, обняв ее за плечи, прижал к себе.
   – Господи, лейтенант, как же я вас люблю!