Робинс Сари. Скандальные намерения

   – А вы довольны приемом?
   О Господи, ему так захотелось провести пальцем по линии ее декольте!
   – Все идет так, как планировалось.
   Она подняла голову и прищурила глаза.
   – Ах, стало быть, существует план?
   Джеймс снова вернулся к реальности.
   – Видите ли... гм... Я имею в виду, что я планировал, чтобы не было скандала, началом которого может быть происшествие Саутбридже.
   Похоже, это разволновало Шарлотту – на лице у нее отразилось беспокойство. Она до сих пор не в состоянии забыть нападение Мейсона? Джеймс попытался найти какие-то успокоительные слова, но Шарлотта вдруг выпрямилась и заявила будничным тоном:
   – Когда ваша мать берет дело в свои руки, скандала не будет. Она, безусловно, в этом сильна.
   Следуя ее примеру, он столь же буднично проговорил:
   – Многолетний опыт, должен вам сказать. Она привыкла считать, что должна загладить свое испанское наследие. Сейчас она правит светским обществом. Она очень хорошо поработала с вами сегодня. Вы выглядите очень красивой, Шарлотта.
   – Вы, кажется, удивлены.
   – Просто я никогда не видел вас в таком наряде.
   – Да, в течение последних лет быть модной для меня не было главным. У меня не было ни времени, ни желания следовать постоянно меняющимся стилям.
   – Я уже говорил вам в то первое утро, что быть модной – это нечто большее, чем подражать каким-то стилям, Шарлотта. Суть в том, чтобы произвести эффект. – Джеймс наклонился поближе, чтобы скрыть ее от посторонних взглядов. Он медленно провел указательным пальцем по вырезу дерзкого декольте. – Мне очень нравится, что вы это понимаете.
   Глаза ее округлились, рот открылся, щеки расцвели розами. В голубых глазах ее сверкнули искры гнева. Она бросила взгляд на толпу и одновременно громко зашептала:
   – Довольно, Джеймс! Я нахожу, что как актер вы переигрываете!
   – Я потерял голову, Шарлотта.
   – Избежав скандала в Саутбридже, теперь вы создаете повод для сплетен иного рода.
   Шарлотта была весьма проницательна.
   Она продолжала говорить, ее шепот едва не переходил в голос.
   – Я до сих пор не представляю, как, черт возьми, я без ущерба выпутаюсь из этой истории!
   Джеймс расправил плечи.
   – Успокойтесь. Пойдемте отыщем мать. Это становится утомительным.
   – Вы, кажется, забыли, что я не вещица, которой можно попользоваться, а затем выбросить.
   Джеймс едва не съежился от ее слов. Ее обвинения, можно сказать, попали в цель. Именно это он собирался сделать. Но это было раньше, а не сейчас.
   Что-то толкнулось ему в спину. Он обернулся и увидел мать, которая со снисходительным видом смотрела на него. Она размахивала веером, словно кинжалом.
   – Я устала от этого, Джеймс.
   Он понял ее намек. Он играл роль безумно влюбленного жениха слишком хорошо. Господи, да что же случилось с его умением контролировать себя?
   Шарлотта высвободилась из его объятий и встала рядом с его матерью.
   – Я тоже, – многозначительно произнесла она. Джеймс подавил стон. Он не был готов противостоять объединившейся команде.
   – В таком случае ты закончил? – Мать надменно приподняла бровь.
   – Нет, даже не приблизился, – пробормотал он.

Глава 17

   В ту ночь Шарлотта спала очень плохо. Она металась и переворачивалась с боку на бок, весьма обеспокоенная тем, что до такой степени подвержена воздействию его чар. Проснулась она невыспавшейся и раздраженной. Она решила, что ей сейчас поможет энергичная прогулка на лошади в парке.
   Она оделась в новое платье для езды, черную шляпку из бобрового меха и лайковые перчатки. Она предвкушала еще одно преимущество ранней прогулки: наверняка ей не встретятся представители светского общества, которые еще нежатся в своих постелях после кутежа накануне вечером.
   В доме было тихо, Джеймс и вдовствующая герцогиня находились в своих комнатах, когда Шарлотта вызвала карету и уехала. Она направилась в свою семейную конюшню, чтобы там пересесть на любимую кобылу Хенни, поскольку чувствовала себя не вправе ехать одна на конюшню Джеймса.
   Садясь в карету, Шарлотта подумала, что это ее первый выезд без сопровождения Джеймса. Она понимала, что это смешно, но тем не менее его отсутствие порождало у нее ощущение уязвимости. Она недовольно тряхнула головой. Ведь именно его она пыталась уличить во лжи.
   Шарлотта вернулась в свою комнату и написала записку Джеймсу, уведомив его о своих планах. Она также решилась попросить двух кучеров вместо одного. Дополнительные меры предосторожности не повредят.
 
   Шарлотта неслась галопом по парковой дорожке и чувствовала, что настроение у нее поднимается. Пригревало утреннее солнце, и ей захотелось смеяться от распирающих ее радостных ощущений. На деревьях набухли огромные почки, цвели и благоухали цветы. Гарри и Джейк, рослые, грозного вида кучера, которые на самом деле были добрейшей души люди, давно и верно служившие их семье, следовали за ней позади, хотя и не столь близко, чтобы не лишать Шарлотту ощущения свободы.
   Внезапно над головой раздался громкий треск. Хенни встала на дыбы и в испуге шарахнулась в сторону. Затем, отчаянно захрапев, понеслась с сумасшедшей скоростью по дорожке. Мелькали деревья, кусты и голубое небо в просветах, а Хенни неслась, не разбирая дороги. Перепуганная Шарлотта плотно прижалась к лошади и что было сил ухватилась за шею обезумевшего животного. Каждый ее мускул напрягся, кровь стучала в ушах. Резко остановившись, Хенни подбросила зад, и Шарлотта, не удержавшись в седле, почувствовала, что на несколько мгновений зависла в воздухе, а затем с шумом и треском приземлилась в густой высокий кустарник. Она некоторое время лежала, не шевелясь, в ожидании, когда мир перестанет вращаться, сердце перестанет колотиться и. она сможет снова дышать. Она смотрела на облака, которые мало-помалу замедляли вращение; затем до нее донесся шум колес экипажа. Шарлотта осторожно приподнялась и увидела, что к месту ее падения несется черная карета.
   Кучер и его напарник, два смуглых парня, обшаривали взглядом кусты. Шарлотта видела их сквозь ветви. Она не была уверена, что способна подняться на ноги, и молилась о том, чтобы эти несносно медлительные парни побыстрее уезжали.
   – Куда она могла подеваться?
   – Она не могла уехать далеко. Смотри, вон ее лошадь, а вот и шляпа!
   – Мисс Хейстингс! Мисс Хейстингс!
   Слава Богу, это Гарри и Джейк. Шарлотта почувствовала облегчение.
   – Я нигде ее не вижу. Хозяин будет очень сердит, и я не собираюсь говорить ему, что ты стрелял в нее. Я не хочу, чтобы меня укокошили из-за какой-то девки.
   – Нам слишком мало платят, – пробормотал другой. – Однако где она может быть?
   Между деревьями показался Гарри.
   – Мисс Хейстингс!
   – Хозяин перережет нам глотку, если нас здесь засекут. Давай линять отсюда!
   – Давай. Только докладывать ему будешь ты, а не я.
   – Мотаем отсюда! – Раздался щелчок кнута. – Поехали!
   Послышался стук колес отъезжающего экипажа.
   Шарлотта смотрела сквозь кусты на удаляющуюся карету. Она заметила, что герб на дверце был закрыт. Но ей удалось как следует рассмотреть незнакомцев. Она закрыла глаза, пытаясь припомнить их лица. Сейчас она многое отдала бы за блокнот для эскизов и кусок угля.
   Когда незнакомцы скрылись, Шарлотта крикнула:
   – Сюда, Гарри!
   – Мисс Хейстингс! Вы ушиблись? – Джейк соскочил с лошади и подбежал, чтобы помочь ей.
   – Слегка потрясена, но цела, Джейк. Надо остановить Хенни.
   – Гарри ее поймал, миледи.
   Джейк с величайшей осторожностью помог Шарлотте подняться и выбраться из кустов, которые смягчили ее падение. Она вознесла благодарную молитву за то, что отделалась легкими ушибами. Саднили ягодицы и правое бедро, но не было никаких переломов или вывихов. А ведь все могло обернуться гораздо серьезнее.
   – Вы можете ехать верхом? – спросил Джейк. На его широкоскулом лице была написана озабоченность.
   Шарлотта кивнула.
   – Как там Хенни?
   – Немножко нервничает, но, кажется, вполне способна принять всадника, – ответил Гарри, подводя лошадь к хозяйке. – Может, я отведу ее и приведу Пэчис?
   – Это очень любезно с вашей стороны, но я все же поеду на Хенни. Я не позволю, чтобы меня запугали и заставили отказаться от моей лошади.
   – Вы думаете, что кто-то сделал это сознательно? – спросил Джейк, поднимая шляпку Шарлотты, отряхивая и передавая хозяйке. – В парке разрешена охота, миледи.
   Шарлотта аккуратно надела шляпку на гудящую от удара голову, обняла Хенни за шею и погладила лошадь, как бы успокаивая ее.
   – Ну-ну, девочка, – проворковала Шарлотта. Она прижалась к морде лошади. – Нам лучше возвратиться назад. Я хочу дать Хенни дополнительную порцию овса.
   Все трое сели на своих лошадей. Шарлотта сделала это осторожно, преодолевая болезненные ощущения. Возвратившись на Хай-стрит, она не позволила себе сразу принять ванну, боясь смыть остроту впечатлений от инцидента. Первым делом она решила написать и немедленно отправить письмо генералу. Уж он-то должен знать, какие действия следует предпринять.
 
   Джеймс стоял перед картой Эджертона и был готов в отчаянии стукнуть кулаком по столу. Проклятая схема была на самом деле очень подробной, с множеством деталей, но беда в том, что она могла изображать любую часть береговой линии от Блита до Бристоля и даже далее. Он был готов вытащить Эджертона из могилы, чтобы вытрясти признания из этого негодяя.
   Послышался стук в дверь.
   – Это Коллин, ваша светлость.
   – Входи, – ответил Джеймс. Он расслабил плечи и выжидательно поднял голову, надеясь, что его человек принес добрые вести.
   – Вы хотели знать, посылает ли мисс Хейстингс кому-нибудь письма. – Коллин протянул маленький свернутый белый листок.
   – Его адресат?
   – Генерал Камсби.
   – В таком случае отправь.
   – Гм...
   – Что еще, Коллин?
   – Мисс Хейстингс выглядела нездоровой, когда возвратилась после прогулки в парке. И потом велела лакею принести письменные принадлежности в гостиную. Похоже, ей трудно подниматься по лестнице.
   Джеймс насторожился.
   – Где она сейчас?
   – Здесь, господин Любопытный, – язвительно ответила с порога Шарлотта.
   Она тяжело опиралась о косяк двери, словно ее с трудом держали ноги. Лицо ее выглядело осунувшимся и бледным, взгляд тусклым, а по нахмуренным бровям можно было предположить, что ее мучила какая-то физическая боль. У Джеймса засосало под ложечкой.
   Она осторожно шагнула в комнату и устало проговорила:
   – Я прошу, чтобы это письмо было отправлено непосредственно генералу. Мне следовало догадаться, что ваши негодяи не постесняются читать чужую почту.
   Что ж, судя по тому, что она не утратила сарказма, чувствует себя она не столь уж плохо.
   – Спасибо, Коллин, – сказал Джеймс.
   Коллин положил письмо на письменный стол и бесшумно закрыл за собой дверь.
   Шарлотта опустилась на одно из кресел, оберегая свое левое бедро. Затем поморщилась, коснувшись задом сиденья.
   Джеймс оперся ладонями о письменный стол, наклонился вперед и участливо спросил:
   – Вы здоровы, Шарлотта?
   – Вполне, – небрежным тоном ответила она. – Просто небольшое сотрясение. Хотя я уверена, что завтра я в полной мере почувствую последствия этого приключения.
   Джеймс нахмурился и, пытаясь скрыть тревогу, спросил:
   – О каком приключении речь?
   – Не повышайте голос. – Она потерла пальцами висок. – Я не знаю, каким образом положено в высшем обществе описывать попытку похищения человека.
   Джеймс ошеломленно посмотрел на нее и закрыл глаза. Не дай Бог подвергнуть ее опасности. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и осторожно положил ладони на стол.
   – Пожалуйста, расскажите мне, Шарлотта, что произошло. Со всеми подробностями.
   Она тяжело вздохнула, словно ей была обременительна его забота.
   – Когда я ехала верхом по парку, в меня стреляли. Хенни в испуге шарахнулась и сбросила меня. Двое мужчин пытались меня похитить.
   – Вы ушиблись?
   – Я чувствую себя прекрасно. – Шарлотта небрежно махнула рукой. – Я предусмотрительно взяла с собой двух кучеров. – Голос ее дрогнул.
   – Шарлотта, дорогая, – каким-то особенно мягким тоном проговорил Джеймс, – вы не ушибли голову?
   – Гм... на чем я остановилась? К счастью, я упала в густые кусты. – Она сделала попытку улыбнуться. – Иногда я искренне верю, что кто-то оберегает меня. Мне и раньше случалось оказываться в непростых ситуациях, однако все заканчивалось благополучно.
   – Вы уверены, что не получили серьезных травм?
   – К счастью, вся нагрузка при падении пришлась на бедро и бок. Ну да ладно. Очень странно, что эти двое смуглых мужчин, если, конечно, больше никого не было в карете...
   Джеймс ощутил холодок тревоги в груди.
   – Что эти двое мужчин делали?
   – Эти двое не могли найти меня в кустах и не торопились скрыться. Лишь когда Гарри и Джейк стали громко звать меня, они испугались и умчались прочь.
   – Вам удалось их разглядеть? Вы узнали их? – спросил Жирар и затаил дыхание.
   – Да. То есть я хотела сказать, что я их не знаю, но мне удалось их хорошо разглядеть. Чуть позже, когда я буду чувствовать себя лучше, я нарисую их портреты.
   Чувство тревоги у Джеймса еще больше усилилось.
   – Вы чувствуете себя плохо, Шарлотта?
   – Да нет, просто я несколько разволновалась. Право, ничего серьезного...
   – Вы уверены, что не ушибли голову?
   Поморщившись, Шарлотта подняла руку и дотронулась до лба.
   – Вполне уверена... Ах, вот еще что! – Она радостно вскинула руку. – Они что-то говорили о своем хозяине, о том, что он им недостаточно платит. Похоже, это тот еще тип, способный перерезать глотки и тому подобное.
   У Джеймса зашевелились волосы на голове, поскольку он вспомнил, что Мейсон – тот самый Мейсон, который напал на Шарлотту в Бальстрэме, – был найден в Ньюгейтской тюрьме за день до этого с перерезанным горлом. Стряхнув с себя леденящее ощущение, Джеймс сосредоточил внимание на Шарлотте.
   – Не придавайте этому слишком большое значение, Шарлотта. Возможно, это всего лишь большое недоразумение. Как вы сами сказали, вы слишком взволнованы.
   Шарлотта сердито выпрямилась.
   – Не надо обращаться со мной словно с какой-то глупышкой. Я говорю вам, меня едва не похитили, и я должна сообщить об этом генералу. – Она встала. – Странно... Комната как будто вращается. – Она резко опустилась, почти упала в кресло.
   Джеймс бросился к ней.
   – Шарлотта!
   Бисеринки пота выступили у нее на лбу, лицо приобрело серовато-зеленый оттенок.
   – Шарлотта! Что с вами?
   – Я внезапно... почувствовала себя... плохо.
   Джеймс поднял ее из кресла и понес к дивану.
   – В каком конкретно месте вы ощущаете боль?
   – Болит все тело, но главное, я испытываю тошноту.
   – Когда вы последний раз ели или пили? – Он осторожно уложил ее на диван и отвел волосы с лица.
   – Вчера вечером на балу. Утром мне не хотелось есть... Даже одна мысль о еде... Ах, я чувствую себя совсем скверно...
   – Неудивительно. Я скоро вернусь. Не пытайтесь подниматься или двигаться.
   Вскочив на ноги, он бросился к двери и тут же врезался в Мэнтона.
   – Мэнтон! Принеси мне полотенце и таз с водой немедленно!
   – Но, ваша светлость, в доме посетители.
   – Пусть ими занимается моя мать! Мне некогда, и я не хочу, чтобы меня беспокоили! – Джеймс бросился по коридору к кухне.
   Мэнтон заказал для герцога таз с водой. Затем пошел сообщить вдовствующей герцогине, что с визитом к мисс Хейстингс и герцогу прибыли брат Шарлотты Эдвард Хейстингс, леди Сильвия Джасперс, графиня Грэндби и Роберт Кларк, виконт Девейн и что гости ожидают в южной гостиной.
 
   Джеймс вбежал на кухню с криком:
   – Мне нужен хлеб либо булочки или что-нибудь еще!
   Повар замер, словно парализованный, над кастрюлей с ложкой в руке. Застыли в шоке и другие слуги. На их памяти герцог никогда не появлялся на кухне.
   – Быстро! Хлеба и какой-нибудь легкой еды! – скомандовал Джеймс. Он боялся надолго оставлять Шарлотту одну.
   Слуги бросились исполнять приказание с быстротой внезапно выпущенных на свободу щенков.
   – Ваша светлость, могу я принести...
   – Я буду счастлив принести...
   – Позвольте мне, ваша светлость...
   – Просто дайте мне что-нибудь, сию минуту!
   Гантер, самый молодой из слуг, опомнился первым. Он подбежал к кухонному шкафу, достал оттуда несколько булочек и сунул их в руку Джеймсу.
   – Молодец, парень! – Джеймс похлопал паренька по спине. – И принеси чай в библиотеку!
   С этими словами он бросился к двери.
   Кухня превратилась в хаос. Все пытались разгадать причину неожиданного появления герцога, одновременно стараясь выполнить его команду.
   Вдовствующая герцогиня ворвалась в южную гостиную, не пытаясь сдержать свою ярость.
   – Я не приму эту женщину в моем доме! Я не потерплю этого!
   Она остановилась, расставив ноги, и нацелила палец на Сильвию Джасперс.
   – Ваше присутствие здесь нежелательно! Немедленно покиньте наш дом, иначе я распоряжусь, чтобы вас вышвырнули отсюда!
   Леди Джасперс стояла, сжимая руками спинку кресла. Однако ответила она весьма хладнокровно:
   – Вы всегда были готовы задираться, Кэти. Однако же мы не уйдем, не повидав Шарлотту.
   Никто не называл вдовствующую герцогиню Кэти по крайней мере тридцать лет. Это ее еще больше взбесило.
   – Мой сын узнает об этом! Вам это дорого обойдется!
   Выскочив из гостиной, она громко позвала:
   – Джеймс!
   Эдвард повернулся к своей тетке:
   – Тетя Сильвия, вы упоминали, что у вас и вдовствующей герцогини была какая-то несчастливая история, но вы не говорили, что она начинает полыхать ненавистью, едва завидев вас.
   Сильвия быстрым шагом направилась к двери.
   – Пошли. Я не дам себя вышвырнуть, пока поговорю с Шарлоттой. Я намерена выяснить, что здесь происходит.
 
   Стоя на коленях перед лежащей на диване Шарлоттой, Джеймс кормил ее крошечными кусочками хлеба. Глаза ее были закрыты, она открывала рот, словно неоперившийся птенец, и осторожно брала губами кусочки.
   – Сейчас принесут чай, – заверил Шарлотту Джеймс, обеспокоено убирая дрожащими пальцами спустившийся на лицо локон каштановых волос. – Теперь вам лучше?
   Все еще не открывая глаз, она кивнула.
   – Я никогда не падала в обморок. Не знаю, что это случилось со мной.
   Джеймс продолжал играть локоном – скорее для собственного удовольствия. Генерал убьет его, если Шарлотте будет нанесен ущерб. Наверно, именно по этой причине он был столь обеспокоен?
   – Вам пришлось столько перенести за эти несколько дней. Не знаю, какая леди смогла бы все это выдержать.
   – Похоже, сегодня по мне не скажешь, что я очень хорошо все перенесла. – Нахмурившись, Шарлотта открыла глаза. Их взгляды встретились. – У вас очень красивые глаза, – проговорила она с некоторым удивлением.
   Он прищурился, почти улыбнулся.
   – Теперь-то я точно знаю, что вы ушибли голову, Шарлотта.
   Она покраснела и попыталась сесть.
   – Наверно, мне не хватает воздуха.
   – Позвольте расстегнуть вам жакет, чтобы вам было легче дышать. – Джеймс медленно расстегнул верхние пуговицы жакета, осторожно отодвинул жесткий верх от горла и невольно зажмурился, увидев синяки на шее.
   И в этот момент в комнату ворвалась вдовствующая герцогиня, за которой следовали Сильвия, Эдвард и Роберт.
   – Джеймс! – выкрикнула вдовствующая герцогиня. – Я не потерплю... – Она замерла на полуслове, увидев стоящего на коленях Джеймса перед Шарлоттой, на шее которой виднелись синяки. Несколько мгновений визитеры ошеломленно молчали, а затем начался настоящий хаос.
   Роберт Кларк шагнул мимо вдовствующей герцогини, схватил Джеймса, оттащил его от Шарлотты и что было сил отшвырнул его.
   – Ты животное! – взревел он.
   Джеймс, ударившись о стену, вскочил и принял готовую к любому повороту событий позу.
   – Мерзкая собака! – добавил Роберт и снова бросился на Джеймса.
   Эдвард в мгновение ока оказался между двумя мужчинами и попытался их развести. При этом заявил;
   – Она моя сестра, и я должен услышать объяснение, прежде чем я его убью.
   Леди Джасперс подбежала к Шарлотте.
   – Моя дорогая! Что он сделал с тобой?
   – Не существует никакого приемлемого объяснения тому, что он с ней сделал! – выкрикнул Роберт, глядя через плечо Эдварда на Джеймса.
   А вдовствующая герцогиня стояла в дверях и, похоже, впервые в своей жизни ошеломленно молчала.

Глава 18

   – Я чувствую себя хорошо, – тихим голосом заявила Шарлотта, нарушив напряженную тишину в комнате. Медленно приподнявшись, она села и смущенно запахнула жакет.
   Эдвард сердито сказал:
   – Ты не должна его защищать, Шарлотта. Мы все видели вред, который он причинил тебе.
   Не сводя взгляда с мужчин, Джеймс мягко спросил:
   – Вы чувствуете себя лучше, Шарлотта?
   Она подняла на него глаза.
   – Да, спасибо.
   Звякнула на подносе ложка, и пять голов повернулись к двери. На пороге стояла с подносом в руке миссис Блум, экономка, а за ней можно было видеть Мэнтона с миской и полотенцем. Экономка не шевелилась и молча смотрела на хозяина, два джентльмена стояли, подталкивая друг друга, леди нервно наблюдали за происходящим.
   – Пожалуйста, поставьте чай на стол, миссис Блум, – распорядилась Шарлотта. – А также полотенце и миску, Мэнтон. А затем закройте дверь и идите к себе.
   – Может быть, мне принести еще чаю для гостей? – спросила миссис Блум, пятясь к дверям.
   Джеймс, оставаясь в той же напряженной стойке и по-прежнему не спуская глаз с Эдварда и Роберта, ответил:
   – Нет. Больше ничего не нужно.
   Слуги вышли из комнаты, нервно поглядывая на Джеймса и вдовствующую герцогиню. Дверь захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.
   Шарлотта едва смогла сдержать улыбку, когда дверь за слугами закрылась. Теперь все ее близкие могли узнать правду. Она повернулась к Джеймсу.
   – Они имеют право знать. Или вы предпочитаете, чтобы они думали, будто вы бьете невинных леди?
   Джеймс опустил кулаки. На скулах его заходили желваки, но никаких других признаков беспокойства он не проявил.
   – Стало быть, вы согласны, чтобы я рассказал историю на своих условиях?
   Шарлотта нахмурилась и задумалась.
   – Я намерена соблюдать условия...
   Джеймс поднял руку, прерывая ее.
   – В таком случае мы понимаем друг друга. – Он подошел к окну, выходящему в сад, и оперся ладонями о подоконник.
   Эдвард посмотрел на Роберта, тот – на Сильвию, которая, в свою очередь, посмотрела на Шарлотту. Никто не обратил внимания на вдовствующую герцогиню. Часы на камине громко пробили половину первого. Джеймс повернулся и уселся на подоконник. Вытянув перед собой ноги, он оглядел присутствующих. Затем небрежным тоном предложил:
   – Может быть, вы сядете?
   Напряжение в комнате заметно спало. Тетя Сильвия присела на диван, Шарлотта расположилась рядом с ней. Тетя Сильвия обняла ее, от нее пахнуло теплом и розовой водой. Сестра отца была высокой, крупной женщиной, которая носила свой немалый вес с легкостью и грацией. И хотя ей было уже сорок пять, она оставалась красивой и привлекательной. У нее были длинные каштановые волосы с седыми прядями на висках. На ее округлом лице, казалось, в любой момент могла появиться улыбка.
   – Рада видеть тебя здоровой, Шарлотта, – шепнула тетя Сильвия.
   Чувствуя, что ее глаза увлажнились, Шарлотта вдруг поняла, как соскучилась она по своей тете. Так много всякого произошло за это время, и она нуждалась в любви и участии.
   Эдвард медленно отпустил Роберта, и оба джентльмена встали у стены рядом с письменным столом Джеймса. Роберт скрестил на груди мускулистые руки, не спуская карих, с золотистым оттенком, глаз с Джеймса. Не приведи Бог, он становился настоящим медведем, когда люди, которых он любил, оказывались в опасности. Виконт был закадычным другом Эдварда с детских лет, и, несмотря на свою принадлежность к влиятельному семейству по линии отца, графа Суотмора, Роберт воспринимал всю семью Хейстингсов как свою собственную.
   Если Роберт стоял, едва сдерживая ярость, то Эдвард выглядел всего лишь несколько напряженным и нервно трогал пальцами блестящие пуговицы на своем сюртуке. Трудно было найти среди близких друзей столь непохожих друг на друга людей. Если Роберт был высок и широкоплеч, то Эдвард выглядел приземистым. Вероятно, в силу того, что он потерял родителей и рано столкнулся с превратностями судьбы, Эдвард был более рассудителен и осторожен, нежели его друг. Роберт постоянно готов был к решительным действиям, он не боялся ничего, кроме брачных оков.
   Роберт отвел от глаз упавшую прядь каштановых волос. Поскольку Шарлотта знала Роберта долгие годы, она почти не осознавала того факта, что Роберт обладал весьма впечатляющей внешностью. Однако, будучи женщиной, она при желании вполне могла оценить его красоту.
   Вдовствующая герцогиня, едва взглянув в сторону мужчин, с высокомерным видом уселась в кресло с высокой спинкой. Она поджала губы и вопросительно изогнула бровь.
   Джеймс обвел взглядом каждого из присутствующих.
   – Мне требуется от каждого из вас честное слово, что вы не станете разглашать то, что я собираюсь вам рассказать.
   – Как вы можете просить нас об этом, если мы даже не знаем, о чем речь? – проявил строптивость Роберт.