Робинс Сари. Скандальные намерения

   – Это такой сюрприз, ваша светлость! Я поняла со слов вашей матери, что вы проявляете твердость и решительность, если на что-нибудь нацелились.
   – На самом деле, – Джеймс взял руку Шарлотту и поцеловал ее, – я вознамерился жениться на Шарлотте почти сразу же, как с ней познакомился.
   – И как давно это было? – спросила мисс Дрейтерс, подняв серые глаза на Джеймса и Шарлотту.
   Если бы глаза умели метать кинжалы, Шарлотта уже истекала бы кровью. Шарлотта решила поддержать ее добрые надежды на кого-нибудь еще. Она сказала ровным голосом:
   – За наш брак ответственен генерал Камсби.
   – Из того госпиталя? – спросила вдовствующая герцогиня и неодобрительно нахмурилась.
   – Да, мама. Шарлотта все это время оказывала бесценную помощь генералу, и, хотя об этом широким кругам не известно, я горячо поддерживаю ее деятельность.
   – Вы должны подробнее рассказать нам, каким образом вы оказались помолвлены, – проявила настойчивость леди Дрейтерс.
   Вскинув голову, она снова уселась на диван.
   – Да, пожалуйста, – поддержала ее мисс Дрейтерс, злорадно сверкнув глазами.
   – Возможно, в другой раз, – сказала Шарлотта. – Сейчас я хотела бы освежиться перед едой... – она сдержанно улыбнулась Джеймсу, – с твоего разрешения, дорогой?
   – Да, конечно, дорогая. Я провожу тебя. Мне нужно заняться делами. – Он наклонил голову. – Мама, леди Дрейтерс, мисс Дрейтерс. Было весьма приятно снова увидеться с вами.
   Когда они выходили, Шарлотта едва ли не физически ощущала взгляды трех женщин, устремленные им в спины. Она понимала, что к этому лучше всего привыкнуть, поскольку светское общество не примет внезапное расторжение их помолвки. Она подавила готовый вырваться из груди стон. Что поделаешь, она подписалась под этой сделкой и готова заплатить любую цену за то, чтобы вывести негодяев на чистую воду. Она молилась лишь о том, чтобы выйти из этой заварухи, не повредив окончательно своей репутации. Хотя у нее имелись большие сомнения в том, что ей это удастся, учитывая слабость, которую она испытывает к Джеймсу.

Глава 16

   На следующий день повсюду были развешаны афиши, возвещающие о том, что в пять часов в парке состоится катание на лошадях.
   Едва проехав полквартала, Джеймс и Шарлотта были буквально осаждены любопытствующими, озабоченными и завидующими доброжелателями из высшего света. Шарлотта была благодарна тете Сильвии за то, что ее стараниями получила новый костюм для выезда верхом. Он представлял собой эффектный красного цвета ансамбль, с гармонирующими по тону шляпой, перчатками и короткой вуалью и придавал Шарлотте уверенность, позволяя снести бесцеремонные разглядывания толпы. Должно быть, полученное воспитание хорошо подготовило ее к этой роли и, как она того боялась, ей не составляло особого труда изображать будущую любящую жену. Джеймс способен был очаровать и мужчин, и женщин света – так что не было и намека на какой-нибудь скандал, связанный с помолвкой. Шарлотта подумала, будет ли Джеймс столь же очаровательным, когда они разорвут помолвку.
 
   Едва они вошли в холл, как их встретил Мэнтон.
   – Мисс Хейстингс, ее светлость просит вас прийти в восточную гостиную.
   Шарлотта перевела взгляд на Джеймса, и он услужливо предложил:
   – Я с удовольствием присоединюсь к тебе, если ты не возражаешь.
   – Гм...
   – А кто там?
   – Ее светлость с модисткой, я думаю.
   Джеймс сделал гримасу. Шарлотта вздохнула. Чудесно. Сейчас ей придется встретиться с вдовствующей герцогиней и с модисткой. Взглянув на ее лицо, Джеймс сказал:
   – Будьте умницей, Шарлотта. Она вас испытывает.
   Шарлотта криво улыбнулась.
   – Да, испытывает.
   Она передала плащ лакею и последовала за Мэнтоном по длинному коридору.
   Джеймс смотрел ей вслед, мысленно анализируя свой план. Его первую фазу он уже осуществил: все видели его вместе с Шарлоттой; всем теперь известно, что он и Шарлотта влюблены друг в друга. Высший свет был великолепной сценической площадкой для осуществления его стратегического замысла. Теперь ему оставалось лишь поджидать свою добычу, ибо его непутевый кузен не позволит так просто Шарлотте уйти – в этом Джеймс нисколько не сомневался. Внезапно он нахмурился. Идея использовать Шарлотту в качестве приманки сейчас ему показалась безжалостной и рискованной. Но ведь он делает все, чтобы помешать его кровавому кузену причинить вред кому бы то ни было. Без сомнения, это было важнее всего. Он пообещал генералу, что женится на этой девушке. Что еще могут от него потребовать? Джеймс повернулся и направился к своему кабинету, не слишком довольный собой. Ему хотелось бы, чтобы при мысли о своих планах он испытывал более оптимистичный настрой.
 
   Шарлотта вошла в восточную гостиную и увидела там горы хлопчатобумажных тканей, кружев, муслина, бархата, шелка, платьев всех размеров и фасонов. Вдовствующая герцогиня стояла в центре всего этого и разговаривала с рыжеволосой пышногрудой женщиной, рот которой был полон булавок. В руках женщины были ножницы. Увидев в дверях Шарлотту, она тут же замолчала.
   Вдовствующая герцогиня повернулась и строго спросила:
   – Как вы покатались в парке?
   – Чудесно, ваша светлость.
   – Хорошо. Вам нужно произвести приятное впечатление. – Она махнула в сторону женщины. – Это мадам Клавель. Она необыкновенная модистка. Разумеется, француженка. И она любезно согласилась помочь нам.
   – Помочь нам в чем? – Шарлотта настороженно посмотрела на кипы материи.
   – В пошиве вам приличных платьев, моя дорогая. Вы собираетесь стать герцогиней. Вам необязательно устанавливать стиль, но вы должны иметь свой.
   Шарлотта сцепила руки, чтобы скрыть свое волнение, и твердо сказала:
   – Ваша светлость, я благодарю вас за ваше любезное предложение о помощи. Но я предпочитаю собственную модистку и собственные платья. Прошу меня понять.
   Мадам Клавель повернулась всем своим массивным телом к Шарлотте, оглядела ее с головы до ног, как разглядывают какой-нибудь интересный экспонат на выставке, и произнесла с французским акцентом:
   – Но, ma cherie, ви красивы. У вас чувственный фигюр, которой позавидовать любая оперная певица. Однако это, – модистка показала на новый костюм для езды, который так нравился Шарлотте, – это не делает вам честь. Ви должны быть знойной, стильной... о да! – таинственной. В этом наряде ви... как вам сказать? Красная рыба!
   Эта женщина только что назвала ее рыбой. Сдерживая чувство, которое можно было назвать замешательством, Шарлотта вызывающе вскинула подбородок.
   – Я люблю этот костюм! Тетя Сильвия специально выбрала его для меня.
   Вдовствующая герцогиня фыркнула. Модистка снисходительно улыбнулась и заговорила так, словно имела дело с ребенком.
   – Но это не ваш цвет. Ваши волосы иметь цвет горячего солнца перед закат. Мне нравятся ваши веснушки, нужно только добавить свежести, молодости, vitalite.
   Шарлотта не верила собственным ушам. Еще никто до этого не сказал доброго слова о ее веснушках или о ее фигуре. Через всю свою жизнь она пронесла ощущение того, что она непропорциональна, не отвечает классическим канонам красоты. Похоже, эта женщина и в самом деле профессионалка. Возможно, она и в самом деле поможет Шарлотте поработать с тем, что ей присуще, вместо того чтобы пытаться изменить то, что не может быть изменено.
   – Что вы имеете в виду?
   Мадам Клавель и вдовствующая герцогиня обменялись понимающими взглядами.
   – Я вижу вас в чем-то вроде этого.
   Модистка выхватила из кучи платьев на диване блестящее с бронзовым отливом шелковое платье и жестом фокусника вывесила его на вытянутой руке.
   Шарлотта в изумлении уставилась на великолепный наряд, прикидывая, осмелится ли она надеть на себя столь смелое, столь модное, столь шикарное платье. Она подняла ладонь к шее, вдруг вспомнила о своих синяках и в смущении отвернулась.
   – Я думаю, что вы талантливая модистка, мадам Клавель. Но я сомневаюсь, что эти фасоны отвечают моему стилю.
   – У вас нет никакого стиля! – вмешалась вдовствующая герцогиня.
   Мадам Клавель проигнорировала ее и, подойдя к Шарлотте поближе, мягко попросила:
   – В таком случае расскажите мне о вашем стиле и о том, как ви хотите выглядеть.
   Шарлотта смотрела в сторону, не желая принимать участие в дискуссии. Однако модистка была отнюдь не глупа. По всей видимости, она заметила, каким взглядом Шарлотта посмотрела на продемонстрированное платье. Она снова терпеливо попросила:
   – Ви только скажите, что вам нравится в этом платье и что не нравится.
   Шарлотта неохотно повернулась.
   – Мне нравится цвет и простота. Но я не могу надеть столь нескромное платье. Оно слишком открытое.
   – Но ваши груди просто magnifique! Разве вы не любите свое тело?
   Шарлотта пожала плечами.
   – Оно меня устраивает.
   – В таком случае дело в декольте? Но это просто исправить! Ви мне скажите, что вам нравится и что не нравится, и мы вместе создавать новый стиль, только для вас! – с энтузиазмом заявила мадам Клавель и широко улыбнулась.
   Шарлотта посмотрела на мадам Клавель, затем снова на платье.
   – Ну, я думаю, не будет беды, если примерить...
   – Отлично! Пройдите за штору, и я сделаю все для вас! При вашей красоте и моем умении мы не можем потерпеть неудачу.
   Находясь за шторой, Шарлотта крикнула:
   – Пожалуйста, передайте мне платье, мадам. И если можно, шарф.
   Модистка просунула голову за штору и опешила. Глаза ее округлились от удивления.
   – Кошмар!
   Шарлотта ахнула и попыталась закрыть синяки на шее.
   – В чем дело? – спросила вдовствующая герцогиня, сидящая на диване. – Не подходит?
   Шарлотта закусила губу. Она не сомневалась, что модистка успела увидеть ужасные синяки на шее. Боже, ее репутация будет навеки погублена!
   – Ничего страшного, мадам, – быстро отреагировала мадам Клавель. – Просто я уколола палец булавкой. – И шепотом спросила Шарлотту: – Вам требуется помощь? – Каким-то волшебным образом у нее исчез французский акцент. – Вы только сообщите.
   Шарлотта испытала невыразимое облегчение, ее губы сложились в дрожащую улыбку.
   – Я благодарю вас. Я искренне вас благодарю. Но это вовсе не то, что вы подумали.
   Модистка нахмурилась.
   – Это никогда не бывает то.
   – Я благодарю вас за вашу заботу, мадам Клавель. Но уверяю вас: человек, который это сделал, уже наказан.
   – Вашим женихом? – с подозрением спросила она. Шарлотта кивнула.
   – И мной. Он больше никогда не коснется меня.
   – Вы уверены?
   – Абсолютно.
   Шарлотта опустила руку. Очевидно, умение обслуживать сливки общества было не единственным талантом модистки.
   – Из того, что вы сказали, я могу сделать вывод, что подобное вам встречается... часто?
   – Чаще, чем мне хотелось бы об этом говорить. – Мадам Клавель покачала головой. – Эти бедные женщины жестоко страдают и напуганы до умопомрачения.
   – Я... я хотела бы помочь, – искренне предложила Шарлотта.
   Она многому научилась, работая с солдатами в госпитале ветеранов, но никогда не думала о возможности помогать женщинам, которые ведут свои собственные тайные войны.
   – В чем причина такой задержки? – нетерпеливо воскликнула вдовствующая герцогиня. – Какая-то проблема с платьем?
   Модистка высунула голову из-за шторы.
   – Один момент, мадам.
   Шарлотта горячо зашептала:
   – Я понимаю ваши колебания, мадам Клавель. Но поверьте, я искренна в моем желании и способна помочь. В финансовом плане и лично. Я оказываю услуги в госпитале ветеранов на Кларендон-сквер.
   – Я знаю это место.
   – Так вот, там замечательный генерал. Пошлите ему сообщение – и мы сделаем все, что сможем. – Она коснулась рукой спины пожилой женщины и посмотрела ей в глаза. – Поверьте мне.
   – Я слышала об этом генерале. Мне говорили, что он очень хороший человек.
   Шарлотта сжала ей руку.
   – Пожалуйста, дайте мне возможность помочь.
   – Вы могли бы уже одеть десяток леди! – не выдержала вдовствующая герцогиня и встала.
   Мадам Клавель выскользнула из-за шторы и преградила ей путь.
   – Нет, мадам! Мы должны скрывать мисс Хейстингс до финального показа. Чтобы не испортить эффект, хорошо? У меня есть одна вещица...
   Она подошла к куче одежды и вытащила красивую шоколадного цвета кашемировую шаль.
 
   В тот же день поздним вечером при появлении на балу у графа Ролстона Шарлотта чувствовала себя так, словно она была принцессой. Впервые на своей памяти она чувствовала себя красивой, модной и элегантной. Сверкающее, с бронзовым отливом шелковое платье подчеркивало каждый изгиб и обольстительную округлость ее фигуры. Ей было приятно ощущать прикосновение коротких пышных рукавов поверх белоснежных, плотно обтягивающих перчаток. Мадам Клавель поверх оригинального шелкового платья набросила на плечи мягкую, шоколадного цвета кашемировую шаль, прикрыла глубокое V-образное декольте прозрачным газом и бусами, тем самым как бы привлекая внимание к великолепной высокой груди. Мадам Клавель была просто изумительна, она предусмотрела все для Шарлотты и в то же время не дала ни малейшего шанса вдовствующей герцогине заподозрить хотя бы какую-нибудь малость.
   Взгляды, которые бросали на нее присутствующие на балу джентльмены, не остались незамеченными Шарлоттой. В том числе и восторженного мистера Аксельрода, который изо всех сил старался не смотреть на ложбинку между ее грудей, когда рассказывал ей о разведении пород скота. Тема была интересной в течение первых двух минут пятнадцатиминутной болтовни стыдливого мистера. Внезапно Шарлотта почувствовала, как чья-то большая сильная рука обвилась вокруг ее талии. Удивленно ахнув, она обернулась. – О, это ты!
   Она залилась таким густым румянцем, что подумала, как бы не воспламенились ее щеки. Она должна постоянно помнить, что считается, будто они влюблены друг в друга. Оглянувшись по сторонам, она увидела, сколько глаз обратилось в их сторону и с любопытством наблюдают за этим демонстративным объятием. Джеймс использовал любую возможность прикоснуться к ней, что-то шепнуть ей на ухо, выразить каким-либо другим способом свои чувства. Это приводило в смущение и замешательство. Правда, это немного льстило, хотя Шарлотта и понимала, что это – всего лишь игра.
   – Привет, дорогая! – И другая рука обвила ее талию.
   Она отступила назад и посмотрела на мистера Аксельрода, который зачарованно наблюдал за действиями Джеймса.
   – А ты знаком с мистером Аксельродом?
   Джеймс не спускал глаз с Шарлотты.
   – Аксельрод. Вы извините нас? Сейчас мой танец.
   – Да, конечно, – ответил мистер Аксельрод, кланяясь и широко улыбаясь. – Кстати, мои поздравления. Вы очень везучий мужчина.
   – Да, я знаю, – согласился Джеймс, ведя Шарлотту к танцевальному кругу.
   Шарлотта всегда любила танцевать, но со времени болезни отца, казалось, прошла целая вечность. Все это время ее туфли не касались пола в танце. Но даже если бы она танцевала всего лишь вчера, вряд ли она была готова испытать те ощущения, которые овладели ею, когда Джеймс закружил ее в зажигательном вальсе. Звуки оркестра словно приглушились, все отошло на второй план, она чувствовала только сильные руки да гибкое тело, которое находилось в такой оглушающей близости.
   Она не сумела даже покраснеть – настолько была покорена магией момента. Они вальсировали так, словно были специально созданы друг для друга. Могучая грудь Джеймса то и дело прикасалась к нежным чувствительным грудям, ее бедро соприкасалось с мускулистым горячим бедром. Она ощущала, как бугрились крепкие мышцы под ее затянутой в перчатку рукой. Даже мягкая шерсть его одежды не могла скрыть его мощь. Исходящий от него мускусный аромат действовал на Шарлотту прямо-таки опьяняюще.
   Сердце ее бешено стучало в груди, она испытывала жар во всем теле. Дыхание ее сделалось тяжелым, тело наполнилось желанием. Она бросила взгляд сквозь полуопущенные ресницы на изгиб его розовых губ, которые недавно прижимались к ее губам... Помоги ей Бог, ей захотелось снова почувствовать ласки его языка во рту, снова ощутить его вкус...
   Мог ли он знать, о чем она думала? Он должен был чувствовать ее жар, догадаться о страсти, закипающей между ними. Джеймс замедлил шаг, слегка отстранил ее. Шарлотта почувствовала разочарование. Как быстро все закончилось! Она вновь услышала гомон толпы, различила звуки голосов, заметила устремленные на них взгляды. Щеки ее предательски пылали. Ей следовало бы проявлять большую сдержанность.
   Джеймс увел ее с танцевальной площадки и подвел к матери, сидевшей рядом с ее закадычной подругой – леди Уэллс. Наклонившись к Шарлотте и коснувшись уха губами, тихонько шепнул:
   – Я скоро вернусь к вам.
   Это было обещание или угроза? Он отступил на шаг, поклонился и дотронулся до шляпы. Затем исчез в толпе – блистательный герцог и ее нареченный. Он выглядел великолепно в своем элегантном вечернем наряде. Его черные как смоль волосы контрастировали с белоснежной рубашкой. Весь его наряд как бы подчеркивал его широкие плечи и мускулистые руки. Сегодня вместо ботинок на нем были черные туфли с декоративными пряжками. И весь он был воплощением мужской элегантности. Плохо было лишь то, что он был тайным негодяем. Эта мысль вернула Шарлотту к реальности. Она должна играть роль любящей невесты, а не становиться ею.
   Чтобы немного остыть, Шарлотта повернулась к дамам с безмятежной улыбкой. В глазах леди Уэллс читалось одобрение, в то время как в прищуренном взгляде вдовствующей герцогини угадывалось желание все лишний раз взвесить и обдумать. Помахав веером перед лицом Шарлотты, она сказала:
   – Должна признать, я никогда раньше не видела, чтобы Джеймс был с кем-либо столь внимательным.
   Леди Уэллс заулыбалась.
   – О, это так романтично, что Жирар с таким обожанием относится к своей нареченной! И важно, что на публике.
   – Да, романтично, – с иронией проговорила вдовствующая герцогиня. – Мы такие горячо влюбленные!
   Леди Уэллс не уловила иронии в словах подруги.
   – Горячо влюбленные! Но ведь это изумительно!
   К ним приблизился лорд Фэрбэнкс.
   – Если бы я не видел собственными глазами, я бы ни за что не поверил! Мы привыкли называть его мистер Деревянный, он всегда был такой неприступный!
   – Мистер Деревянный? – заинтересовалась Шарлотта.
   Бросив взгляд на вдовствующую герцогиню, она увидела, что та занята беседой с лордом и леди Уиллоуби. Шарлотта повернулась к лорду Фэрбэнксу, отвела его на шаг в сторону, чтобы создать более доверительную обстановку.
   – Вы его хорошо знаете?
   Лорд сложил свой кружевной веер и театрально прижал его к губам.
   – Только не говорите ему, что я выдал вам его прозвище, мисс Хейстингс. Разумеется, ему не нравится подобная кличка, хотя были и похуже, смею вас уверить. Мы привыкли говорить, что в крови Жирара полно льда. Он был такой хладнокровный во всем – в картах, в спорте, в отношениях с женщинами. – Лорд махнул рукой. – Этот мужчина – настоящий сердцеед! Должно быть, у вас какая-то волшебная кровь, если вы смогли Жирара до такой степени одурманить!
   – Благодарю вас, лорд Фэрбэнкс.
   – О, вы должны называть меня Максвелл. – Он поднес к глазу монокль. – Мы должны быть друзьями – вы и я. Мне нужно знать о вас все. Понимаете, все хотят знать как можно больше о вашей великой любви с герцогом.
   – Я бы предпочла, лорд Фэрбэнкс, чтобы вы подробнее рассказали мне о мистере Деревянном. Вы должны понимать, что мне очень интересно все знать о человеке, с которым я помолвлена. Мне больше, чем кому-либо другому, хотелось бы знать о нем все.
   – Это будет для вас нетрудно, моя дорогая. Жирар всегда держит карты очень близко к себе, не позволяя другим узнать, что у него на уме. – Лорд Фэрбэнкс наклонился к Шарлотте поближе. – Я бы сказал, что он крайне необщителен. – Он открыл свой веер и помахал им. – Нельзя сказать, что я это осуждаю. Я бы не посмел. – Лорд Фэрбэнкс поправил свои кружевные манжеты. – Хотя он всегда был близок с Планкертоном.
   – Планкертоном?
   – Я имею в виду лорда Эйвери Планкертона. Он тоже женился. Крепко влюбился. У них сейчас родился ребенок. Или это их второй?
   – Давайте вернемся к Жирару. Есть ли что-нибудь еще нечто такое, чем вы могли бы со мной поделиться – разумеется, на условиях конфиденциальности?
   – Он не плутует в картах. Не в пример леди Хейверти, которая...
   – У него есть дурные привычки? – перебила его Шарлотта.
   Лорд Фэрбэнкс наморщил лицо и стал размышлять вслух:
   – Не пьет слишком много. Регулярно занимается в Мэнтоне боксом. Я слышал, что он очень даже неплохо боксирует. – Наклонившись, он заговорщицки зашептал: – Лично я не питаю любви к спорту. Посмотрим дальше. Очень прилично стреляет. Недавно слышал, что у него какие-то проблемы, но вряд ли финансового плана. И вообще я должен узнать по меньшей мере из двух источников, прежде чем распространять информацию. – Заморгав, лорд Фэрбэнкс подался вперед и спросил: – Может, вы способны просветить относительно этих затруднений?
   – По всем признакам в финансовом отношении у него все в полном порядке... – Шарлотта замолчала, внезапно осознав, что, возможно, набрела на причину вынужденной помолвки. Не был ли герцог Жирар охотником за наследством? Если это так, то при его внешности и положении он определенно мог бы найти кого-нибудь богаче, чем она, если, конечно, он не прознал про ее бриллианты.
   – Я буду держать уши открытыми, и вы будете первой, кто узнает о любом разоблачении. – Он нервно огляделся вокруг. – А сейчас я должен бежать. Я не могу допустить, чтобы люди думали, будто я провоцирую скандал. Я держу язык за зубами, и все это знают. Желаю вам удачи, моя дорогая.
   Глядя, как лорд Фэрбэнкс нырнул в толпу, Шарлотта снова подивилась тому, насколько высшее общество высоко оценивает ее нареченного: благородный, порядочный, без пороков. Однако она знала, что в нем было нечто такое, чего сразу не увидишь.
   Тем не менее его финансовое положение Шарлотту интересовало. По всем показателям, если брать во внимание его дом, прислугу, лошадей, используемую при сервировке посуду, невозможно было предположить, что герцог испытывает финансовые затруднения. Он платил по счетам за ее новые платья, что ее несколько раздражало, и отказался принять от нее деньги. Или это делается напоказ?
   Шарлотта оглядела бальный зал. Где, кстати говоря, ее непостижимый жених?
   – Ах, мисс Хейстингс, примите самые сердечные поздравления! Вы уже купили приданое?
   Подавив гримасу, Шарлотта изобразила на лице безмятежную улыбку и обернулась.
   – Здравствуйте, мистер Арнольд! – Она заставила себя отрешиться от мыслей о Джеймсе и сосредоточиться на обязанностях официальной невесты.
 
   Всего в нескольких шагах, спрятавшись за колонну, Джеймс наблюдал за своей нареченной. Хотя она, вероятно, и не подозревала об этом, он держался поблизости от нее, не желая отпускать Шарлотту слишком далеко. Она отважно старалась сделать вид, насколько ей интересно слушать речь мистера Арнольда, которая наверняка была посвящена последним веяниям моды; говорить на другие темы этот человек просто не умел. Бедная Шарлотта! Арнольд не мог бы найти более заинтересованную аудиторию.
   Она держалась восхитительно для женщины, которая не привыкла к пустопорожним разговорам. Под покровом светской оболочки Джеймс начал различать лицо женщины и с удовлетворением отметил, насколько она контрастировала с женщинами, которых он знал. И уж никак нельзя было упрекнуть ее во фривольности и самовлюбленности.
   Шарлотта выглядела исключительно привлекательной в этом платье с низким декольте. Оно подчеркивало ее женственность и в то же время оставляло простор для фантазии. Джеймс скользнул взглядом по толпе. Похоже, другие мужчины с таким же с восхищением наблюдали за ней. Он тревожно передернул плечами. Хотя это собственно и было целью сегодняшнего вечера: продемонстрировать самые нежные отношения с Шарлоттой, чтобы его кузен клюнул на приманку. В таком случае почему он испытывает еще какие-то чувства, а не просто радость?
   Отойдя от колонны, Джеймс подавил в себе желание заставить Арнольда оторвать похотливый взгляд от Шарлотты. Положив руку ей на талию, он привлек ее к себе.
   – Как себя чувствуете, дорогая?
   Она порозовела и слегка затрепетала. Как ему нравилось волновать ее своими интимными прикосновениями!
   – О, замечательно! – пробормотала она.
   Джеймс посмотрел на Арнольда таким взглядом, что тот счел благоразумным ретироваться.
   Шарлотта повернулась, пытаясь ускользнуть от руки Жирара.
   – Вы определенно прогнали его.
   – А вы возражаете?
   Она слегка зевнула, прикрывая рот рукой.
   – Похоже, этот человек не способен ни о чем говорить, кроме как о модах. А чувствую я себя значительно лучше.
   – Не подведите меня, Шарлотта. Нам еще нужно посетить бал Бустеров.
   – Я в самом деле прекрасно себя чувствую. Просто я не привыкла к всеобщему вниманию.
   – Очень скоро свету надоест наша история, и он найдет себе новую сенсацию.
   Кто-то коснулся его спины, и Джеймс, сделав вид, что его сильно прижали, в свою очередь, прижался грудью к ее нежной груди. Он ощутил легкий запах лаванды. Шарлотта закусила свою пухлую губу, снова почувствовав смятение. Это было так приятно видеть!
   Сделав серьезное выражение лица и внезапно заинтересовавшись узором его галстука, Шарлотта спросила: