Страница:
Джеймс встревожено выпрямился.
– Он не причинил вам никаких неприятностей?
– Когда я отказалась помочь ему, он стал говорить о золоте, предложил поделиться со мной, если я помогу ему.
– Золото или товары?
– Этот человек говорил именно о золоте. Я ответила, что ничем не могу ему помочь.
– Вы его видели после этого? – спросила Шарлотта.
– Нет. Он сразу ушел. Я была удивлена. С этих пор я его не видела. – Она вдруг нахмурилась. – Мне следует беспокоиться, ваша светлость?
Джеймс на мгновение задумался, затем медленно покачал головой.
– Я думаю, что этот человек вернулся бы, если бы был уверен, что вы знаете что-либо еще. Честно говоря, я испытываю облегчение от того, что он не причинил вам неприятностей. Должно быть, он понял, что вы говорите правду.
Миссис Эджертон грустно улыбнулась и обвела рукой комнату.
– Я спросила его, неужто он думает, что я жила бы в таких условиях, если бы у меня была карта, благодаря которой можно найти золото. И вскоре после этого он уехал.
– У них не больше прав на золото, чем у нас, – заявила миссис Вейн, внося поднос с лимонадом и печеньем.
Джеймс встал, когда миссис Вейн поставила поднос на неполированный деревянный стол.
– Поскольку я был руководителем в военном ведомстве, когда были совершены кражи, я взял на себя ответственность за то, чтобы исправить это.
Миссис Вейн разогнула спину, вытерла руки о юбки и фыркнула.
– Скорее всего вы хотите сами заполучить награбленное. Все вы одинаковы.
Джеймс бросил на женщину такой взгляд, который способен остановить ураган.
– Все возвращенное имущество будет передано законному владельцу – английскому правительству. Эти деньги принадлежат казне, и я прослежу, чтобы они ни в коем случае не попали в нечестные руки.
Шарлотта тихо положила руку на рукав Джеймса.
– Миссис Вейн, кажется, у меня порвалась кайма на юбке. Не снабдите ли вы меня ниткой и иголкой, чтобы я могла ее подшить?
Женщина нахмурилась. Ее застала врасплох перемена темы в разговоре. Кивнув, она медленно сказала:
– У меня есть то, что вам нужно, в салоне.
Шарлотта поднялась.
– Извините нас, ваша светлость и миссис Эджертон, я подошью кайму, чтобы она не порвалась дальше.
– Да, конечно, дорогая, – откликнулся Джеймс. Шарлотта последовала за миссис Вейн. Приблизившись к порогу, она наклонилась и украдкой надорвала кайму. Подняв голову, она встретилась с взглядом Джеймса. Он смотрел на нее так, словно у нее вдруг выросли рога.
Она игриво подмигнула Джеймсу. Тот замигал, выпрямился, и Шарлотте с трудом удалось подавить смешок. Это было так интересно – хотя бы иногда смутить его.
Слегка озадаченный, Джеймс остался наедине с миссис Эджертон. Его невеста снова показала себя весьма неординарной и загадочной штучкой.
Глядя поверх стакана с лимонадом, вдова негромко проговорила:
– Мисс Хейстингс очень мила, ваша светлость. Могу я вас спросить, почему она здесь с вами?
– Она моя невеста.
– Будьте осторожны, ваша светлость. Сильвестр вращался в кругах, пользующихся сомнительной известностью.
– Что касается моей нареченной, то все необходимые предосторожности я предпринял, миссис Эджертон.
– Она помогает вам в ваших расследованиях?
– Да.
– Должна сказать, что это выглядит странно для леди ее положения: заниматься делами, связанными с коррупцией.
– Шарлотту никак не отнесешь к типичным леди, миссис Эджертон.
Этот факт все более и более вызывал его восхищение.
– Могу я снова задать вам дерзкий вопрос: вы любите друг друга?
Джеймс повел плечами.
– Мы подходим друг другу.
– Вероятно, лучше, если вы не влюблены. Влюбленность иной раз делает человека слепым. Как это было у меня с Сильвестром.
Джеймс нахмурился. Он и Шарлотта не имели ничего общего с Эджертонами. У них налицо взаимное уважение, восхищение, совместные ценности и... секреты. Разве могли у него и Шарлотты быть серьезные отношения, если бы они основывались на стремлении нажиться, как того хотел его кузен? Не желая слишком глубоко копаться в своих чувствах к Шарлотте, он поспешил отбросить эту мысль.
– Скажите, мисс Эджертон, – осторожно спросил Джеймс, – ваш муж упоминал кого-нибудь еще из числа людей, причастных к заговору?
Миссис Эджертон задумалась.
– Он что-то говорил о хозяине, но я ничего о нем не знаю. Сильвестр был настолько запуган этим негодяем, что даже боялся произнести его имя.
Джеймс остался доволен тем, что никто не знал о причастности к заговору его кузена. В особенности тем, что этого не подозревала Шарлотта. Мортимер был отменный негодяй, заслуживающий самого строгого наказания. Однако хорошо бы получить побольше подтверждений, прежде чем он утвердится в мысли об убийстве человека, в жилах которого течет родственная кровь.
Миссис Эджертон показала на тарелку с печеньем:
– Пожалуйста, попробуйте лимонного печенья. Его пекла Лора, и оно очень вкусное. Разве что чуть кисловатое.
В салоне Шарлотта села на длинный диван. Вдова извлекла из шкафчика в углу корзинку для шитья, нашла иглу с ниткой.
– Надеюсь, черная нитка подойдет, – сказала миссис Вейн. – Она уже вдета.
– Вполне подойдет, благодарю вас.
Шарлотта сняла перчатки, аккуратно приподняла низ платья и приложила кайму на положенное место. Мило улыбнувшись, она добавила:
– Надеюсь, вы составите мне компанию, миссис Вейн? Страшно не люблю шить в одиночестве!
– Воспользуюсь случаем и поштопаю свои чулки.
Миссис Вейн извлекла старые чулки из корзинки, облизала палец и стала вдевать нитку в иглу. Шарлотта неспешно работала иглой, в душе благодаря миссис Мей, за которой она наблюдала, когда та занималась шитьем. Стежки у нее получались вполне сносными. Правда, она не думала, что миссис Вейн станет слишком присматриваться к ее работе. С безразличным видом она спросила:
– Должно быть, вас напугал тот мужчина, который интересовался украденным золотом?
Во взгляде вдовы мелькнуло выражение гнева и... боли. Она покачала головой и нахмурилась.
– Напугал? Нет. Он не относится к числу тех, кого можно испугаться.
– Я бы испугалась, если бы ко мне заявился после всего случившегося незнакомый человек. Мне бы казалось, что он насквозь порочный.
Миссис Вейн перестала штопать, на ее губах заиграла слабая улыбка.
– Вовсе нет. Он был весьма приличный на вид. – Ее глаза внезапно сделались мечтательными. – Он был высок, красив мужской красотой. Франтоватый, одетый с иголочки. – Миссис Вейн тряхнула головой, как бы пытаясь освободиться от воспоминаний. – Он был похож на денди и говорил очень приятные вещи.
Шарлотта улыбнулась, ей стало жалко эту женщину.
– Он плохо обошелся с вами, миссис Вейн?
Женщина задумчиво покачала головой.
– Просто это задевает мою гордость, мисс Хейстингс.
– Он обещал жениться на вас?
– Лгал, не краснея, подлец! Мне следовало сообразить, что он хотел только золото. Все время спрашивал о карте, о золоте. Я была дурочка.
Она хмуро посмотрела на чулок, увидела, что пропустила стежок, и потянула за нитку.
– Вы не первая женщина, которую одурачил бессовестный мужчина.
– Я понимала, чего ему надо. Я дурачила сама себя. И винить тут я могу только саму себя.
– Мне очень жаль. Это, должно быть, очень огорчительно. А вы могли бы описать его подробнее?
– Ну, он был высокий. Настоящий красавчик. Блондин с голубыми глазами. Способен очаровать. Изысканно одет.
– Вы его раньше видели?
Миссис Вейн покачала головой.
– У него есть какие-нибудь особые приметы? Щеки у миссис Вейн слегка зарумянились.
– Уверяю вас, миссис Вейн, я здесь вовсе не для того, чтобы осуждать вас.
– Ну, у него был шрам, вот здесь. – Она подняла правую руку, – Прямо под рукой. Он сказал, что это результат дуэли. На шпагах. Романтичная история. – Она еще сильнее зарделась. – И еще была родинка. Красная. Вот здесь.
Приподняв волосы, она показала на затылок чуть пониже линии волос. Шарлотта не могла даже вообразить, что это была за возможность, которая позволила миссис Вейн разглядеть родинку или шрам, однако она была искренне рада получить информацию об этом человеке.
– Было ли еще нечто характерное для этого человека? Может, он что-нибудь говорил об Эджертоне или об украденном имуществе?
Подумав, вдова припомнила:
– Он говорил, что он станет богатым, как король. Говорил о том, что уедет на континент, во Францию. Говорил, что я полюблю Париж. Я не соглашалась, я не люблю лягушек. Много говорил о золоте.
Шарлотта была несколько разочарована. Она надеялась, что ей удастся узнать что-либо о местах, указанных на карте. Однако она не собиралась сдаваться.
– Где вы и ваш брат росли, миссис Вейн?
– В Фолмауте.
– Это к югу отсюда?
– Да. Это кажется на другом конце света.
– Он стоит на воде?
– Да. Море там холодное и суровое. Мы там часто замерзали, даже летом.
– А ваш брат рос вместе с вами?
– Он был с нами, пока не отправился на север, в Труро, в поисках работы. Там он встретил Элис. – Миссис Вейн поморщилась. – Очень жалко ее. Если бы он не был моим родным братом, я бы убила его за то, что он сделал. Она сущий ангел.
Миссис Вейн достала носовой платок и шумно высморкалась.
– Я не знаю, что бы я делала, если бы она не приняла меня.
Шарлотта сочувствовала обеим женщинам. Хорошо хоть то, что они были вдвоем.
– Я надеюсь, что мне тоже удастся поладить с родней мужа, – проговорила она. – А Труро тоже на воде?
– Нет. Он находится в глубине страны.
– А как вы оказались в Спеллинге, ведь это так далеко от вашего дома?
– Это была идея Сильвестра. Он не хотел, чтобы мы жили с ним в Лондоне, хотел навещать нас, но чтобы это было не слишком близко. Чтобы у него не было никаких неприятностей. – Она вздохнула. – Он к тому времени стал очень высокого мнения о себе.
– Он часто навещал вас?
– Редко. Постоянно уезжал по каким-то правительственным делам. Грязным делам, должна вам сказать.
Шарлотта посмотрела на свою работу. Ее шов был ужасно неровным. Анне придется все переделывать. Миссис Вейн стала убирать чулки и принадлежности.
– Последний вопрос, миссис Вейн. Мистер Эджертон после своих визитов уезжал отсюда в Лондон или куда-нибудь еще?
Миссис Вейн нахмурила брови.
– Помню, что пару раз Сильвестр направлялся куда-то на север, а не в Лондон. Говорил, что у него какое-то дело. – Она пожала плечами. – Даже если бы я знала, где искать золото, это бесполезно без помощи карты. Я бы перевернула все вверх дном, чтобы найти его.
Сообразив, что сказала не то, она снова покраснела.
Шарлотта проигнорировала ее признание и любезно улыбнулась:
– Спасибо, миссис Вейн, за нитку, иголку и компанию.
Миссис Эджертон проводила их до двери. Джеймс, прощаясь, сказал:
– Спасибо, что уделили нам время, миссис Эджертон. Миссис Вейн, ваше печенье было очень вкусным, спасибо за него.
Вдова застенчиво улыбнулась:
– Благодарю вас, ваша светлость.
– Мне очень хотелось бы оказаться более полезной для вас, – печально сказала миссис Эджертон.
Шарлотте искренне хотелось как-то помочь этой леди. Уже ступив на порог, она обернулась и сказала:
– Вы никогда не думали, миссис Эджертон, что ваш муж мог быть убит за то, что он выступил против заговорщиков и попытался встать на праведный путь?
Миссис Эджертон грустно улыбнулась и, поднеся платочек ко рту, ответила:
– Мне становится легче на душе, когда я думаю, что мой муж осознал свою ошибку и раскаялся. Нужно всегда верить в это.
Шарлотта сочувственно улыбнулась.
– Так вполне могло быть.
– Еще раз спасибо, миссис Эджертон, миссис Вейн. – Кивнув, Джеймс взял Шарлотту под руку и повел ее к ожидающему их экипажу.
Когда карета возобновила свой путь в сторону Лестера, Джеймс сказал:
– Я поражен вашими способностями вести расследование, дорогая. Я никогда бы не догадался, что миссис Вейн была женщиной, которую «отверг» таинственный мистер Браун. Он изумленно покачал головой. – Как вы до этого додумались?
– Я удивилась, что мистер Браун уехал от миссис Эджертон так быстро. Я понимала, что он должен был удостовериться в том, что у нее нет карты. Каким образом можно обыскать помещение? Миссис Вейн лучше всего подходит на эту роль.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы обладаете недюжинным умом? – шутливо спросил Джеймс.
Шарлотта скромно улыбнулась.
– Теперь, когда мы знаем даже особые приметы мистера Брауна, – она сделала эффектную паузу, – мы можем сообразить, куда нам направить усилия, чтобы определить привязку карты.
– Шарлотта! – взволнованно воскликнул Джеймс.
– Но вы не слишком обольщайтесь, – поддразнила она. – Я лишь знаю, что мы должны вести поиски к северу от Сполдинга, недалеко от воды. Это не слишком определенно, однако же ограничивает круг наших поисков по сравнению с прошлым.
– Если мне не изменяет память, ближайшее побережье находится близ Уоша. И это уже прогресс, моя дорогая. – Джеймс улыбнулся. Можно сказать, это уже становилось привычным, когда он находился рядом с Шарлоттой. – Когда мы возвратимся домой, мы начнем составлять план территории и найдем эту злосчастную пещеру. Отличная работа, Шарлотта! Право же, отличная!
Карета покачивалась, постукивали копыта лошадей. Джеймс был рад, что он привлек Шарлотту к расследованию. Она оказалась очень даже полезным компаньоном.
Шарлотта вдруг нахмурилась, поджав свои аппетитные губы.
– Мне искренне жаль миссис Эджертон и миссис Вейн. Похоже, они очень плохо обеспечены. Нельзя ли что-либо сделать для них?
– Сегодня я проинформировал миссис Эджертон о существовании фонда для вдов и сирот персонала военного ведомства.
– Что это за фонд?
– Это фонд, который я создал сегодня.
Шарлотта чисто импульсивно наклонилась и поцеловала Джеймса в щеку.
– Это так мило с вашей стороны, Джеймс!
Он удивленно поднял пальцы к лицу и дотронулся до того места, которое она поцеловала. Ему даже показалось, что его щека вспыхнула и зарумянилась. Но не может быть, чтобы столь легкий поцелуй его настолько разволновал. Он кашлянул, чтобы выиграть время и взять себя в руки.
– Миссис Эджертон – женщина благородная и стойкая. Она вместе со своей золовкой много пережила из-за неблаговидных действий мистера Эджертона. Небольшая финансовая помощь – это тот минимум, который я могу позволить.
– Не скромничайте, Джеймс. Я мало знаю представителей света, которые помогли бы двум не имеющим к ним отношения женщинам. – Шарлотта наградила его сияющей, вызывающей головокружение улыбкой. – Вы очень хорошо поступили, Джеймс.
Впервые эта замечательная, ослепительная улыбка предназначалась именно ему. Джеймсу захотелось закричать во все горло от восторга.
Одернув рукава, он сказал себе, что нужно успокоиться. Он никогда не был таким. Вероятно, на него действует ход расследования. Он посмотрел уголком глаза на свою нареченную. А может, сказывается чье-то влияние?
Он не мог не заметить, насколько отличается Шарлотта от знакомых светских дам. Большинство из них сочли бы миссис Эджертон и миссис Вейн недостойными внимания. Он с полной определенностью мог сказать, что Констанция не пожелала бы сидеть рядом с этими женщинами, а тем более пить лимонад и есть печенье. Его радовал и восхищал тот факт, что Шарлотта не просто сопровождала его во время расследования, а принимала самое активное участие, привносила в него дух приключения, демонстрировала изобретательность. Неудивительно, что миссис Вейн открылась ей. Шарлотта обладала качеством располагать к себе людей.
Джеймс вдруг понял, что ему все больше хочется быть с ней вместе. С учетом обстоятельств, при которых состоялась их помолвка, эта мысль вызывала беспокойство. Другая женщина была бы рада воспользоваться обстоятельствами, но Шарлотту мало интересовали богатство и титул, в чем он успел убедиться. Он снова обеспокоено подумал о своем плане. То, что сделано, должно было быть сделано. Однако оправдывает ли цель средства?
Он мечтал о том, чтобы поделиться своими тревогами с Эйвери, и молил Бога о том, чтобы его друг не стал его презирать за совершенные ошибки.
Словно прочитав его мысли, Шарлотта спросила:
– Что вы расскажете Планкертонам о нас?
– Они мои самые близкие друзья, однако я еще не решил, до какой степени следует быть с ними откровенным, – честно признался Джеймс.
Кажется, она на мгновение задумалась.
– У меня нет четкого мнения на этот счет, поскольку я не знаю их, как не знаю и о ваших отношениях. Да и о вас тоже... – Голос ее прервался.
– Остается фактом, Шарлотта, что, хотя мы с вами обручены, мы едва знаем друг друга.
Это была суровая правда.
– Вы и лорд Планкертон вместе учились в Итоне?
– Да. Мы вместе умудрились попасть в беду во время учебы. Это было еще до того, как умер отец.
– Должно быть, это и спасло вас от исключения, – поддразнила Джеймса Шарлотта.
Он удивился, как она умеет все представить в новом свете.
– Вероятно, вы правы. В свои юные годы я умудрился попасть пару раз в сложные ситуации, – серьезно подтвердил он.
– Ну да, ворчание эдакого старичка.
– Мне почти тридцать один, – проговорил он. При этом его губы невольно раздвинулись в улыбке.
Шарлотта засмеялась:
– Можно подумать, что вы уже одной ногой в могиле, судя по тому, каким тоном вы это говорите.
– Иногда, в особенности в последнее время, у меня такое ощущение, что я впадаю в старческое слабоумие.
Шарлотта тихонько хмыкнула и протерла глаза.
– Интересно, после всего, что нами сказано и сделано, останемся ли мы друзьями в будущем?
Улыбка сбежала с его лица. Тот факт, что она может говорить о возможности покинуть его столь беззаботно, заставил Джеймса похолодеть. Он отвернулся и стал смотреть в окно, практически ничего не видя. Он закрыл глаза и почувствовал, что волна усталости внезапно сморила его.
– Мы скоро приедем, Шарлотта. Может, у вас есть желание вздремнуть до нашего прибытия?
– Да, пожалуй, – коротко ответила она.
Он почувствовал ее взгляд, но постарался не думать о ее присутствии и набросил на себя знакомую маску стоика, которая, подобно броне, не впустит внутрь ее юмор, ее душевность, ее привлекательность. Однако у него были опасения, что она способна проникнуть через трещины его брони и расширить их до такой степени, что потом невозможно будет заделать.
Глава 23
– Он не причинил вам никаких неприятностей?
– Когда я отказалась помочь ему, он стал говорить о золоте, предложил поделиться со мной, если я помогу ему.
– Золото или товары?
– Этот человек говорил именно о золоте. Я ответила, что ничем не могу ему помочь.
– Вы его видели после этого? – спросила Шарлотта.
– Нет. Он сразу ушел. Я была удивлена. С этих пор я его не видела. – Она вдруг нахмурилась. – Мне следует беспокоиться, ваша светлость?
Джеймс на мгновение задумался, затем медленно покачал головой.
– Я думаю, что этот человек вернулся бы, если бы был уверен, что вы знаете что-либо еще. Честно говоря, я испытываю облегчение от того, что он не причинил вам неприятностей. Должно быть, он понял, что вы говорите правду.
Миссис Эджертон грустно улыбнулась и обвела рукой комнату.
– Я спросила его, неужто он думает, что я жила бы в таких условиях, если бы у меня была карта, благодаря которой можно найти золото. И вскоре после этого он уехал.
– У них не больше прав на золото, чем у нас, – заявила миссис Вейн, внося поднос с лимонадом и печеньем.
Джеймс встал, когда миссис Вейн поставила поднос на неполированный деревянный стол.
– Поскольку я был руководителем в военном ведомстве, когда были совершены кражи, я взял на себя ответственность за то, чтобы исправить это.
Миссис Вейн разогнула спину, вытерла руки о юбки и фыркнула.
– Скорее всего вы хотите сами заполучить награбленное. Все вы одинаковы.
Джеймс бросил на женщину такой взгляд, который способен остановить ураган.
– Все возвращенное имущество будет передано законному владельцу – английскому правительству. Эти деньги принадлежат казне, и я прослежу, чтобы они ни в коем случае не попали в нечестные руки.
Шарлотта тихо положила руку на рукав Джеймса.
– Миссис Вейн, кажется, у меня порвалась кайма на юбке. Не снабдите ли вы меня ниткой и иголкой, чтобы я могла ее подшить?
Женщина нахмурилась. Ее застала врасплох перемена темы в разговоре. Кивнув, она медленно сказала:
– У меня есть то, что вам нужно, в салоне.
Шарлотта поднялась.
– Извините нас, ваша светлость и миссис Эджертон, я подошью кайму, чтобы она не порвалась дальше.
– Да, конечно, дорогая, – откликнулся Джеймс. Шарлотта последовала за миссис Вейн. Приблизившись к порогу, она наклонилась и украдкой надорвала кайму. Подняв голову, она встретилась с взглядом Джеймса. Он смотрел на нее так, словно у нее вдруг выросли рога.
Она игриво подмигнула Джеймсу. Тот замигал, выпрямился, и Шарлотте с трудом удалось подавить смешок. Это было так интересно – хотя бы иногда смутить его.
Слегка озадаченный, Джеймс остался наедине с миссис Эджертон. Его невеста снова показала себя весьма неординарной и загадочной штучкой.
Глядя поверх стакана с лимонадом, вдова негромко проговорила:
– Мисс Хейстингс очень мила, ваша светлость. Могу я вас спросить, почему она здесь с вами?
– Она моя невеста.
– Будьте осторожны, ваша светлость. Сильвестр вращался в кругах, пользующихся сомнительной известностью.
– Что касается моей нареченной, то все необходимые предосторожности я предпринял, миссис Эджертон.
– Она помогает вам в ваших расследованиях?
– Да.
– Должна сказать, что это выглядит странно для леди ее положения: заниматься делами, связанными с коррупцией.
– Шарлотту никак не отнесешь к типичным леди, миссис Эджертон.
Этот факт все более и более вызывал его восхищение.
– Могу я снова задать вам дерзкий вопрос: вы любите друг друга?
Джеймс повел плечами.
– Мы подходим друг другу.
– Вероятно, лучше, если вы не влюблены. Влюбленность иной раз делает человека слепым. Как это было у меня с Сильвестром.
Джеймс нахмурился. Он и Шарлотта не имели ничего общего с Эджертонами. У них налицо взаимное уважение, восхищение, совместные ценности и... секреты. Разве могли у него и Шарлотты быть серьезные отношения, если бы они основывались на стремлении нажиться, как того хотел его кузен? Не желая слишком глубоко копаться в своих чувствах к Шарлотте, он поспешил отбросить эту мысль.
– Скажите, мисс Эджертон, – осторожно спросил Джеймс, – ваш муж упоминал кого-нибудь еще из числа людей, причастных к заговору?
Миссис Эджертон задумалась.
– Он что-то говорил о хозяине, но я ничего о нем не знаю. Сильвестр был настолько запуган этим негодяем, что даже боялся произнести его имя.
Джеймс остался доволен тем, что никто не знал о причастности к заговору его кузена. В особенности тем, что этого не подозревала Шарлотта. Мортимер был отменный негодяй, заслуживающий самого строгого наказания. Однако хорошо бы получить побольше подтверждений, прежде чем он утвердится в мысли об убийстве человека, в жилах которого течет родственная кровь.
Миссис Эджертон показала на тарелку с печеньем:
– Пожалуйста, попробуйте лимонного печенья. Его пекла Лора, и оно очень вкусное. Разве что чуть кисловатое.
В салоне Шарлотта села на длинный диван. Вдова извлекла из шкафчика в углу корзинку для шитья, нашла иглу с ниткой.
– Надеюсь, черная нитка подойдет, – сказала миссис Вейн. – Она уже вдета.
– Вполне подойдет, благодарю вас.
Шарлотта сняла перчатки, аккуратно приподняла низ платья и приложила кайму на положенное место. Мило улыбнувшись, она добавила:
– Надеюсь, вы составите мне компанию, миссис Вейн? Страшно не люблю шить в одиночестве!
– Воспользуюсь случаем и поштопаю свои чулки.
Миссис Вейн извлекла старые чулки из корзинки, облизала палец и стала вдевать нитку в иглу. Шарлотта неспешно работала иглой, в душе благодаря миссис Мей, за которой она наблюдала, когда та занималась шитьем. Стежки у нее получались вполне сносными. Правда, она не думала, что миссис Вейн станет слишком присматриваться к ее работе. С безразличным видом она спросила:
– Должно быть, вас напугал тот мужчина, который интересовался украденным золотом?
Во взгляде вдовы мелькнуло выражение гнева и... боли. Она покачала головой и нахмурилась.
– Напугал? Нет. Он не относится к числу тех, кого можно испугаться.
– Я бы испугалась, если бы ко мне заявился после всего случившегося незнакомый человек. Мне бы казалось, что он насквозь порочный.
Миссис Вейн перестала штопать, на ее губах заиграла слабая улыбка.
– Вовсе нет. Он был весьма приличный на вид. – Ее глаза внезапно сделались мечтательными. – Он был высок, красив мужской красотой. Франтоватый, одетый с иголочки. – Миссис Вейн тряхнула головой, как бы пытаясь освободиться от воспоминаний. – Он был похож на денди и говорил очень приятные вещи.
Шарлотта улыбнулась, ей стало жалко эту женщину.
– Он плохо обошелся с вами, миссис Вейн?
Женщина задумчиво покачала головой.
– Просто это задевает мою гордость, мисс Хейстингс.
– Он обещал жениться на вас?
– Лгал, не краснея, подлец! Мне следовало сообразить, что он хотел только золото. Все время спрашивал о карте, о золоте. Я была дурочка.
Она хмуро посмотрела на чулок, увидела, что пропустила стежок, и потянула за нитку.
– Вы не первая женщина, которую одурачил бессовестный мужчина.
– Я понимала, чего ему надо. Я дурачила сама себя. И винить тут я могу только саму себя.
– Мне очень жаль. Это, должно быть, очень огорчительно. А вы могли бы описать его подробнее?
– Ну, он был высокий. Настоящий красавчик. Блондин с голубыми глазами. Способен очаровать. Изысканно одет.
– Вы его раньше видели?
Миссис Вейн покачала головой.
– У него есть какие-нибудь особые приметы? Щеки у миссис Вейн слегка зарумянились.
– Уверяю вас, миссис Вейн, я здесь вовсе не для того, чтобы осуждать вас.
– Ну, у него был шрам, вот здесь. – Она подняла правую руку, – Прямо под рукой. Он сказал, что это результат дуэли. На шпагах. Романтичная история. – Она еще сильнее зарделась. – И еще была родинка. Красная. Вот здесь.
Приподняв волосы, она показала на затылок чуть пониже линии волос. Шарлотта не могла даже вообразить, что это была за возможность, которая позволила миссис Вейн разглядеть родинку или шрам, однако она была искренне рада получить информацию об этом человеке.
– Было ли еще нечто характерное для этого человека? Может, он что-нибудь говорил об Эджертоне или об украденном имуществе?
Подумав, вдова припомнила:
– Он говорил, что он станет богатым, как король. Говорил о том, что уедет на континент, во Францию. Говорил, что я полюблю Париж. Я не соглашалась, я не люблю лягушек. Много говорил о золоте.
Шарлотта была несколько разочарована. Она надеялась, что ей удастся узнать что-либо о местах, указанных на карте. Однако она не собиралась сдаваться.
– Где вы и ваш брат росли, миссис Вейн?
– В Фолмауте.
– Это к югу отсюда?
– Да. Это кажется на другом конце света.
– Он стоит на воде?
– Да. Море там холодное и суровое. Мы там часто замерзали, даже летом.
– А ваш брат рос вместе с вами?
– Он был с нами, пока не отправился на север, в Труро, в поисках работы. Там он встретил Элис. – Миссис Вейн поморщилась. – Очень жалко ее. Если бы он не был моим родным братом, я бы убила его за то, что он сделал. Она сущий ангел.
Миссис Вейн достала носовой платок и шумно высморкалась.
– Я не знаю, что бы я делала, если бы она не приняла меня.
Шарлотта сочувствовала обеим женщинам. Хорошо хоть то, что они были вдвоем.
– Я надеюсь, что мне тоже удастся поладить с родней мужа, – проговорила она. – А Труро тоже на воде?
– Нет. Он находится в глубине страны.
– А как вы оказались в Спеллинге, ведь это так далеко от вашего дома?
– Это была идея Сильвестра. Он не хотел, чтобы мы жили с ним в Лондоне, хотел навещать нас, но чтобы это было не слишком близко. Чтобы у него не было никаких неприятностей. – Она вздохнула. – Он к тому времени стал очень высокого мнения о себе.
– Он часто навещал вас?
– Редко. Постоянно уезжал по каким-то правительственным делам. Грязным делам, должна вам сказать.
Шарлотта посмотрела на свою работу. Ее шов был ужасно неровным. Анне придется все переделывать. Миссис Вейн стала убирать чулки и принадлежности.
– Последний вопрос, миссис Вейн. Мистер Эджертон после своих визитов уезжал отсюда в Лондон или куда-нибудь еще?
Миссис Вейн нахмурила брови.
– Помню, что пару раз Сильвестр направлялся куда-то на север, а не в Лондон. Говорил, что у него какое-то дело. – Она пожала плечами. – Даже если бы я знала, где искать золото, это бесполезно без помощи карты. Я бы перевернула все вверх дном, чтобы найти его.
Сообразив, что сказала не то, она снова покраснела.
Шарлотта проигнорировала ее признание и любезно улыбнулась:
– Спасибо, миссис Вейн, за нитку, иголку и компанию.
Миссис Эджертон проводила их до двери. Джеймс, прощаясь, сказал:
– Спасибо, что уделили нам время, миссис Эджертон. Миссис Вейн, ваше печенье было очень вкусным, спасибо за него.
Вдова застенчиво улыбнулась:
– Благодарю вас, ваша светлость.
– Мне очень хотелось бы оказаться более полезной для вас, – печально сказала миссис Эджертон.
Шарлотте искренне хотелось как-то помочь этой леди. Уже ступив на порог, она обернулась и сказала:
– Вы никогда не думали, миссис Эджертон, что ваш муж мог быть убит за то, что он выступил против заговорщиков и попытался встать на праведный путь?
Миссис Эджертон грустно улыбнулась и, поднеся платочек ко рту, ответила:
– Мне становится легче на душе, когда я думаю, что мой муж осознал свою ошибку и раскаялся. Нужно всегда верить в это.
Шарлотта сочувственно улыбнулась.
– Так вполне могло быть.
– Еще раз спасибо, миссис Эджертон, миссис Вейн. – Кивнув, Джеймс взял Шарлотту под руку и повел ее к ожидающему их экипажу.
Когда карета возобновила свой путь в сторону Лестера, Джеймс сказал:
– Я поражен вашими способностями вести расследование, дорогая. Я никогда бы не догадался, что миссис Вейн была женщиной, которую «отверг» таинственный мистер Браун. Он изумленно покачал головой. – Как вы до этого додумались?
– Я удивилась, что мистер Браун уехал от миссис Эджертон так быстро. Я понимала, что он должен был удостовериться в том, что у нее нет карты. Каким образом можно обыскать помещение? Миссис Вейн лучше всего подходит на эту роль.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы обладаете недюжинным умом? – шутливо спросил Джеймс.
Шарлотта скромно улыбнулась.
– Теперь, когда мы знаем даже особые приметы мистера Брауна, – она сделала эффектную паузу, – мы можем сообразить, куда нам направить усилия, чтобы определить привязку карты.
– Шарлотта! – взволнованно воскликнул Джеймс.
– Но вы не слишком обольщайтесь, – поддразнила она. – Я лишь знаю, что мы должны вести поиски к северу от Сполдинга, недалеко от воды. Это не слишком определенно, однако же ограничивает круг наших поисков по сравнению с прошлым.
– Если мне не изменяет память, ближайшее побережье находится близ Уоша. И это уже прогресс, моя дорогая. – Джеймс улыбнулся. Можно сказать, это уже становилось привычным, когда он находился рядом с Шарлоттой. – Когда мы возвратимся домой, мы начнем составлять план территории и найдем эту злосчастную пещеру. Отличная работа, Шарлотта! Право же, отличная!
Карета покачивалась, постукивали копыта лошадей. Джеймс был рад, что он привлек Шарлотту к расследованию. Она оказалась очень даже полезным компаньоном.
Шарлотта вдруг нахмурилась, поджав свои аппетитные губы.
– Мне искренне жаль миссис Эджертон и миссис Вейн. Похоже, они очень плохо обеспечены. Нельзя ли что-либо сделать для них?
– Сегодня я проинформировал миссис Эджертон о существовании фонда для вдов и сирот персонала военного ведомства.
– Что это за фонд?
– Это фонд, который я создал сегодня.
Шарлотта чисто импульсивно наклонилась и поцеловала Джеймса в щеку.
– Это так мило с вашей стороны, Джеймс!
Он удивленно поднял пальцы к лицу и дотронулся до того места, которое она поцеловала. Ему даже показалось, что его щека вспыхнула и зарумянилась. Но не может быть, чтобы столь легкий поцелуй его настолько разволновал. Он кашлянул, чтобы выиграть время и взять себя в руки.
– Миссис Эджертон – женщина благородная и стойкая. Она вместе со своей золовкой много пережила из-за неблаговидных действий мистера Эджертона. Небольшая финансовая помощь – это тот минимум, который я могу позволить.
– Не скромничайте, Джеймс. Я мало знаю представителей света, которые помогли бы двум не имеющим к ним отношения женщинам. – Шарлотта наградила его сияющей, вызывающей головокружение улыбкой. – Вы очень хорошо поступили, Джеймс.
Впервые эта замечательная, ослепительная улыбка предназначалась именно ему. Джеймсу захотелось закричать во все горло от восторга.
Одернув рукава, он сказал себе, что нужно успокоиться. Он никогда не был таким. Вероятно, на него действует ход расследования. Он посмотрел уголком глаза на свою нареченную. А может, сказывается чье-то влияние?
Он не мог не заметить, насколько отличается Шарлотта от знакомых светских дам. Большинство из них сочли бы миссис Эджертон и миссис Вейн недостойными внимания. Он с полной определенностью мог сказать, что Констанция не пожелала бы сидеть рядом с этими женщинами, а тем более пить лимонад и есть печенье. Его радовал и восхищал тот факт, что Шарлотта не просто сопровождала его во время расследования, а принимала самое активное участие, привносила в него дух приключения, демонстрировала изобретательность. Неудивительно, что миссис Вейн открылась ей. Шарлотта обладала качеством располагать к себе людей.
Джеймс вдруг понял, что ему все больше хочется быть с ней вместе. С учетом обстоятельств, при которых состоялась их помолвка, эта мысль вызывала беспокойство. Другая женщина была бы рада воспользоваться обстоятельствами, но Шарлотту мало интересовали богатство и титул, в чем он успел убедиться. Он снова обеспокоено подумал о своем плане. То, что сделано, должно было быть сделано. Однако оправдывает ли цель средства?
Он мечтал о том, чтобы поделиться своими тревогами с Эйвери, и молил Бога о том, чтобы его друг не стал его презирать за совершенные ошибки.
Словно прочитав его мысли, Шарлотта спросила:
– Что вы расскажете Планкертонам о нас?
– Они мои самые близкие друзья, однако я еще не решил, до какой степени следует быть с ними откровенным, – честно признался Джеймс.
Кажется, она на мгновение задумалась.
– У меня нет четкого мнения на этот счет, поскольку я не знаю их, как не знаю и о ваших отношениях. Да и о вас тоже... – Голос ее прервался.
– Остается фактом, Шарлотта, что, хотя мы с вами обручены, мы едва знаем друг друга.
Это была суровая правда.
– Вы и лорд Планкертон вместе учились в Итоне?
– Да. Мы вместе умудрились попасть в беду во время учебы. Это было еще до того, как умер отец.
– Должно быть, это и спасло вас от исключения, – поддразнила Джеймса Шарлотта.
Он удивился, как она умеет все представить в новом свете.
– Вероятно, вы правы. В свои юные годы я умудрился попасть пару раз в сложные ситуации, – серьезно подтвердил он.
– Ну да, ворчание эдакого старичка.
– Мне почти тридцать один, – проговорил он. При этом его губы невольно раздвинулись в улыбке.
Шарлотта засмеялась:
– Можно подумать, что вы уже одной ногой в могиле, судя по тому, каким тоном вы это говорите.
– Иногда, в особенности в последнее время, у меня такое ощущение, что я впадаю в старческое слабоумие.
Шарлотта тихонько хмыкнула и протерла глаза.
– Интересно, после всего, что нами сказано и сделано, останемся ли мы друзьями в будущем?
Улыбка сбежала с его лица. Тот факт, что она может говорить о возможности покинуть его столь беззаботно, заставил Джеймса похолодеть. Он отвернулся и стал смотреть в окно, практически ничего не видя. Он закрыл глаза и почувствовал, что волна усталости внезапно сморила его.
– Мы скоро приедем, Шарлотта. Может, у вас есть желание вздремнуть до нашего прибытия?
– Да, пожалуй, – коротко ответила она.
Он почувствовал ее взгляд, но постарался не думать о ее присутствии и набросил на себя знакомую маску стоика, которая, подобно броне, не впустит внутрь ее юмор, ее душевность, ее привлекательность. Однако у него были опасения, что она способна проникнуть через трещины его брони и расширить их до такой степени, что потом невозможно будет заделать.
Глава 23
– О, надеюсь, я ей понравлюсь, – прошептала Джорджина, нервно поправляя рыжий завиток за ухом. Муж и жена стояли на парадной лестнице, ожидая гостей.
Эйвери посмотрел на свою красивую веснушчатую жену и шутливо сказал:
– Назови мне хотя бы одного человека, которому ты не понравилась.
– Фредерик Никкерс! – выкрикнули они одновременно и рассмеялись.
Джорджина любовно посмотрела на мужа.
– Ты всегда умеешь дать мне понять, когда я бываю глупой, – вздохнула она. – Я не вспоминала об этом негодяе целую вечность.
– Благодаря ему я понял, как я люблю тебя, – вздохнул Эйвери, обнимая жену.
Много лет назад Фредерик Никкерс украл бриллиантовое ожерелье и сфабриковал дело против бедняги Альфреда Сикамора. Эйвери до сих пор помнит тот день, когда Джорджина, дочь викария, бушевала в его кабинете, требуя ответа, что он собирается делать, чтобы восстановить справедливость. Ее мужество, чистота и яркая красота потрясли его, и с этого утра он поставил своей целью жениться на ней.
– Так что это был лишь вопрос времени, мой дорогой, – заметила Джорджина.
Он пощекотал ее, она вскрикнула, светлая кожа ее порозовела.
– Я очень рада, что пришла наконец весна. Я горю нетерпением показать мисс Хейстингс сад и, может быть, пруд. И еще надеюсь, что повар успеет приготовить яблочный пирог.
– Перестань беспокоиться, любовь моя. Ты ей понравишься, понравится наша семья, и визит пройдет чудесно.
– Я знаю. Просто я хочу, чтобы мы оставались такими же близкими для Джеймса. Если же его жене мы не приглянемся, вероятно, мы будем видеть его реже.
– Я не могу представить, чтобы Джеймс мог под чьим-то влиянием изменить свое расположение к нам.
– Ты ведь знаешь, что я имею в виду, дорогой. Просто все станет более затруднительно.
– Джеймс не станет брать себе в жены женщину, которая может причинить ему горе. Это не в его натуре. Он способен контролировать свои чувства.
– Любовь контролю не поддается, – решительно заявила Джорджина.
– Но он ничего не говорил о любви. Просто мисс Хейстингс оказалась вовлечена в расследование. Впрочем, мы скоро обо всем узнаем.
– Я надеюсь, что Джеймс обретет любовь. Он этого заслуживает.
– Я не уверен, что я желаю этого своему закадычному другу, – пошутил Эйвери.
– Не ерничай, Эйвери.
В это время к дому подъехала карета, и чета приготовилась приветствовать гостей.
Выходя из экипажа, Джеймс взял Шарлотту под руку. Она оценила это, когда он представлял ее своим друзьям.
– Лорд Эйвери Планкертон и леди Джорджина Планкертон, могу я представить вам мисс Шарлотту Хейстингс?
– Добро пожаловать в наш дом, мисс Хейстингс, – прочувствованно приветствовала ее Джорджина.
Ее зеленые глаза блестели от возбуждения. Легкий весенний ветерок играл ее рыжеватыми волосами. Она выглядела совсем юной, хотя ее глаза выдавали в ней наличие зрелого ума.
– Надеюсь, что поездка не слишком утомила вас.
– Мы рады вас приветствовать в нашем доме, мисс Хейстингс. – Эйвери поклонился.
Длинные каштановые волосы, аккуратно зачесанные назад, шоколадного цвета глаза, широкое открытое лицо – все это делало его обезоруживающе привлекательным.
– Рады познакомиться с вами.
– Взаимно. Спасибо, что согласились принять меня в вашем доме, милорд, миледи.
– О, вы должны называть меня Джорджи! – воскликнула Джорджина. – Ведь мы почти как одна семья! Джеймс вроде нашей...
– Семейной собачки? – перебил ее Эйвери. Своей огромной рукой он обнял Джеймса за плечи. – Мы любим его, как любят домашних баловней.
Шутливый тон Эйвери открывал неведомую, удивительную сторону Джеймса. Очевидно, мужчин связывали весьма тесные дружеские узы.
– Этот баловень не откажется от лакомства, Эйвери, – в том же шутливом духе ответил Джеймс. – Наша поездка была довольно долгой.
– Вас уже ожидает завтрак, – заверила Джорджина. – Давайте сразу же пройдем в столовую.
Едва они вошли в зал, как до них долетели откуда-то издали звуки музыки. Эйвери поежился.
– Джорджи, пожалуйста, попроси мисс Миртл прервать урок игры на скрипке до окончания еды. Мой чувствительный желудок не в состоянии это вынести.
– Мы должны поощрять Альберта, – увещевающим тоном проговорила Джорджи. Она повернулась к Шарлотте и Джеймсу: – Вы должны извинить Эйвери. Он не умеет ценить искусство. Мы пригласили мисс Миртл из Лондона, чтобы она обучала Альберта игре на скрипке.
Слышно было, как громко завизжали струны. Эйвери сделал гримасу.
– Нельзя ли перенести их занятие в другое место?
Звуки усилились. Джорджи поморщилась.
– Пожалуй, я попрошу их отдохнуть на время нашего завтрака.
Отдав должное холодной дичи, маринованным огурцам, пирогам и сладостям, обе пары предались приятному отдыху, сопровождаемому дружеской беседой. Внезапно в комнату долетел плач младенца.
Джорджина заерзала в кресле, затем решительно поднялась.
– Это зовут меня. Я вернусь очень быстро.
И в самом деле она скоро вернулась, неся спящую Еву.
Маленькое светило всех очаровало. Джеймс даже отодвинул свой любимый десерт, чтобы получше разглядеть девочку.
– Она такая крохотная, розовая и восхитительная, – заявил Джеймс. – Я готов съесть ее вместо яблочного пирога.
– Я всегда знал, что ты людоед, – заметил Эйвери.
– Какая красивая девочка! – восхитилась Шарлотта. – Очень похожа на вас, Джорджи.
Джорджи возразила:
– Мне кажется, она похожа на Эйвери.
– Что бы ты ни говорил, Джеймс, я знаю, что она красива, – сказал Эйвери.
– Да, Эйвери. Ты только подумай, от скольких повес и развратников тебе придется отбиваться, когда для нее наступит первый сезон.
Эйвери застонал:
– Ты полагаешь, что я не думал об этом? Нам с тобой придется практиковаться в стрельбе. Я надеюсь, ты, будучи ее крестным отцом, примешь участие в ее защите.
– О да, свою функцию я выполню. Прежде всего постараюсь удержать тебя от осуждения каждого мужчины, который попытается заговорить с ней. Я тебя знаю, Эйвери. Ты бываешь похож на быка, который готов наброситься на каждого соискателя внимания.
– Вероятно, ты прав. Тебе надо иногда удерживать меня. Если говорить об этом...
– Ну, вы оба продолжайте беседу, – перебила его Джорджина, – а я помогу Шарлотте устроиться. Только не проспите обед.
– Ты видишь, как она высмеивает меня? – театрально вздохнул Эйвери. – Так она может заставить кого-то поверить, что мне требуется ее разрешение на то, чтобы я немного расслабился со своим старым другом.
– Я рад, что ты наконец понял истинное положение вещей, дорогой Эйвери. – Джорджина повернулась к изумленной Шарлотте. – Вы должны простить их. Они как братья и очень ценят время, которое проводят вместе. И это извиняет их, поскольку им нужно поддержать настроение в середине дня.
Эйвери посмотрел на свою красивую веснушчатую жену и шутливо сказал:
– Назови мне хотя бы одного человека, которому ты не понравилась.
– Фредерик Никкерс! – выкрикнули они одновременно и рассмеялись.
Джорджина любовно посмотрела на мужа.
– Ты всегда умеешь дать мне понять, когда я бываю глупой, – вздохнула она. – Я не вспоминала об этом негодяе целую вечность.
– Благодаря ему я понял, как я люблю тебя, – вздохнул Эйвери, обнимая жену.
Много лет назад Фредерик Никкерс украл бриллиантовое ожерелье и сфабриковал дело против бедняги Альфреда Сикамора. Эйвери до сих пор помнит тот день, когда Джорджина, дочь викария, бушевала в его кабинете, требуя ответа, что он собирается делать, чтобы восстановить справедливость. Ее мужество, чистота и яркая красота потрясли его, и с этого утра он поставил своей целью жениться на ней.
– Так что это был лишь вопрос времени, мой дорогой, – заметила Джорджина.
Он пощекотал ее, она вскрикнула, светлая кожа ее порозовела.
– Я очень рада, что пришла наконец весна. Я горю нетерпением показать мисс Хейстингс сад и, может быть, пруд. И еще надеюсь, что повар успеет приготовить яблочный пирог.
– Перестань беспокоиться, любовь моя. Ты ей понравишься, понравится наша семья, и визит пройдет чудесно.
– Я знаю. Просто я хочу, чтобы мы оставались такими же близкими для Джеймса. Если же его жене мы не приглянемся, вероятно, мы будем видеть его реже.
– Я не могу представить, чтобы Джеймс мог под чьим-то влиянием изменить свое расположение к нам.
– Ты ведь знаешь, что я имею в виду, дорогой. Просто все станет более затруднительно.
– Джеймс не станет брать себе в жены женщину, которая может причинить ему горе. Это не в его натуре. Он способен контролировать свои чувства.
– Любовь контролю не поддается, – решительно заявила Джорджина.
– Но он ничего не говорил о любви. Просто мисс Хейстингс оказалась вовлечена в расследование. Впрочем, мы скоро обо всем узнаем.
– Я надеюсь, что Джеймс обретет любовь. Он этого заслуживает.
– Я не уверен, что я желаю этого своему закадычному другу, – пошутил Эйвери.
– Не ерничай, Эйвери.
В это время к дому подъехала карета, и чета приготовилась приветствовать гостей.
Выходя из экипажа, Джеймс взял Шарлотту под руку. Она оценила это, когда он представлял ее своим друзьям.
– Лорд Эйвери Планкертон и леди Джорджина Планкертон, могу я представить вам мисс Шарлотту Хейстингс?
– Добро пожаловать в наш дом, мисс Хейстингс, – прочувствованно приветствовала ее Джорджина.
Ее зеленые глаза блестели от возбуждения. Легкий весенний ветерок играл ее рыжеватыми волосами. Она выглядела совсем юной, хотя ее глаза выдавали в ней наличие зрелого ума.
– Надеюсь, что поездка не слишком утомила вас.
– Мы рады вас приветствовать в нашем доме, мисс Хейстингс. – Эйвери поклонился.
Длинные каштановые волосы, аккуратно зачесанные назад, шоколадного цвета глаза, широкое открытое лицо – все это делало его обезоруживающе привлекательным.
– Рады познакомиться с вами.
– Взаимно. Спасибо, что согласились принять меня в вашем доме, милорд, миледи.
– О, вы должны называть меня Джорджи! – воскликнула Джорджина. – Ведь мы почти как одна семья! Джеймс вроде нашей...
– Семейной собачки? – перебил ее Эйвери. Своей огромной рукой он обнял Джеймса за плечи. – Мы любим его, как любят домашних баловней.
Шутливый тон Эйвери открывал неведомую, удивительную сторону Джеймса. Очевидно, мужчин связывали весьма тесные дружеские узы.
– Этот баловень не откажется от лакомства, Эйвери, – в том же шутливом духе ответил Джеймс. – Наша поездка была довольно долгой.
– Вас уже ожидает завтрак, – заверила Джорджина. – Давайте сразу же пройдем в столовую.
Едва они вошли в зал, как до них долетели откуда-то издали звуки музыки. Эйвери поежился.
– Джорджи, пожалуйста, попроси мисс Миртл прервать урок игры на скрипке до окончания еды. Мой чувствительный желудок не в состоянии это вынести.
– Мы должны поощрять Альберта, – увещевающим тоном проговорила Джорджи. Она повернулась к Шарлотте и Джеймсу: – Вы должны извинить Эйвери. Он не умеет ценить искусство. Мы пригласили мисс Миртл из Лондона, чтобы она обучала Альберта игре на скрипке.
Слышно было, как громко завизжали струны. Эйвери сделал гримасу.
– Нельзя ли перенести их занятие в другое место?
Звуки усилились. Джорджи поморщилась.
– Пожалуй, я попрошу их отдохнуть на время нашего завтрака.
Отдав должное холодной дичи, маринованным огурцам, пирогам и сладостям, обе пары предались приятному отдыху, сопровождаемому дружеской беседой. Внезапно в комнату долетел плач младенца.
Джорджина заерзала в кресле, затем решительно поднялась.
– Это зовут меня. Я вернусь очень быстро.
И в самом деле она скоро вернулась, неся спящую Еву.
Маленькое светило всех очаровало. Джеймс даже отодвинул свой любимый десерт, чтобы получше разглядеть девочку.
– Она такая крохотная, розовая и восхитительная, – заявил Джеймс. – Я готов съесть ее вместо яблочного пирога.
– Я всегда знал, что ты людоед, – заметил Эйвери.
– Какая красивая девочка! – восхитилась Шарлотта. – Очень похожа на вас, Джорджи.
Джорджи возразила:
– Мне кажется, она похожа на Эйвери.
– Что бы ты ни говорил, Джеймс, я знаю, что она красива, – сказал Эйвери.
– Да, Эйвери. Ты только подумай, от скольких повес и развратников тебе придется отбиваться, когда для нее наступит первый сезон.
Эйвери застонал:
– Ты полагаешь, что я не думал об этом? Нам с тобой придется практиковаться в стрельбе. Я надеюсь, ты, будучи ее крестным отцом, примешь участие в ее защите.
– О да, свою функцию я выполню. Прежде всего постараюсь удержать тебя от осуждения каждого мужчины, который попытается заговорить с ней. Я тебя знаю, Эйвери. Ты бываешь похож на быка, который готов наброситься на каждого соискателя внимания.
– Вероятно, ты прав. Тебе надо иногда удерживать меня. Если говорить об этом...
– Ну, вы оба продолжайте беседу, – перебила его Джорджина, – а я помогу Шарлотте устроиться. Только не проспите обед.
– Ты видишь, как она высмеивает меня? – театрально вздохнул Эйвери. – Так она может заставить кого-то поверить, что мне требуется ее разрешение на то, чтобы я немного расслабился со своим старым другом.
– Я рад, что ты наконец понял истинное положение вещей, дорогой Эйвери. – Джорджина повернулась к изумленной Шарлотте. – Вы должны простить их. Они как братья и очень ценят время, которое проводят вместе. И это извиняет их, поскольку им нужно поддержать настроение в середине дня.