Робинс Сари. Скандальные намерения

   Джеймс взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
   – Не беспокойтесь, Шарлотта, долговременного вреда вы мне не причинили.
   Он прижался своими гладкими губами к ее губам; ее глаза широко открылись, по телу побежали мурашки. Его рот был мягкий, он слегка изгибался по краям и идеально подходил к ее губам. Его губы слегка приоткрылись, и язык игриво коснулся ее зубов, породив в ней совершенно удивительные ощущения.
   Сердце в ее груди затрепетало, Шарлотта испуганно отстранилась.
   – Вас никогда раньше не целовали, Шарлотта?
   Она заморгала. Боже милостивый! Майлс Уилмингтон никогда не целовал ее так, и она никогда не была влюблена в этого плута! Она облизнула губы, чтобы прийти в себя, но это лишь снова напомнило ей о том ощущении, которое принесло прикосновение его языка.
   – Настоящее прощение приходит только с поцелуем, не правда ли? – спросил он с озорным видом.
   – Кто из нас извиняется – вы или я? – сумела произнести она.
   – Удовольствие было взаимным, так что пусть будет взаимным и извинение.
   Шарлотта поднесла руку к губам.
   – Я... я думаю, что мы не должны делать это впредь.
   – А почему? Мы попали в такую кашу, и нам следует извлечь все лучшее из неприятной ситуации. – Джеймс провел ладонью по ее щеке, вызвав у нее остановку дыхания. – И потом, мы должны научиться этой роли влюбленных. Для нас вполне естественно демонстрировать нежность друг к другу.
   Шарлотта покачала головой, чтобы отвести наваждение.
   – Но это всего лишь игра, представление для публики. Мы не должны делать это, когда нам не нужно играть роль. – Ей хотелось бы, чтобы ее сердце не билось с такими перебоями. – Это так...
   – Предосудительно?
   «Приводит в замешательство» – вот что хотелось ей сказать. Когда Джеймс дотрагивался до нее или даже приближался к ней, в ней все напрягалось, обострялись чувства. Он был опытным мужчиной и, будучи герцогом, вероятно, имел целый гарем любовниц. Она совсем не имела желания увеличивать их список.
   – Просто я считаю, что мы не должны этого делать, – твердо заявила она.
   – Право, я не монстр, Шарлотта.
   – Я не могу представить, чтобы генерал Камсби возносил хвалу монстру, как он это делал недавно, – сказала она, желая уйти от опасной темы.
   – По крайней мере на какое-то время мы помолвлены. Вы должны привыкнуть к моим прикосновениям, Шарлотта.
   Выпрямившись, она с деловым видом натянула перчатки.
   – Не беспокойтесь, ваша светлость. Я буду соблюдать условия сделки.
   – Я тоже, – пробормотал тихонько Джеймс. – Несмотря ни на какие вызовы.

Глава 12

   Спустя некоторое время, сидя в теплой, пенистой, пахнущей лавандой ванне, Шарлотта внезапно осознала изъян в своем плане. Ее целью было докопаться до истины, узнать, что стоит за действиями Джеймса. Если она начнет ездить по магазинам, посещать балы, вечера и все прочие мероприятия сезона, то скорее всего будет с Джеймсом только на людях, в его делах участия принимать не станет и вряд ли сможет выяснить его тайные цели. Он отправится за своим сокровищем, а ее оставит принимать светское общество в качестве нареченной великого герцога Жирара.
   От досады Шарлотта шлепнула ладонью по пенистой воде, выплеснув изрядное количество мыльной жидкости на пол. Она не намерена быть лишь вещью в этой колоссальной афере на первом этапе и предметом скандала – в последующем. Как она не подумала об этом? Быть дамой света – это вовсе не ее выбор, а хождение по магазинам не значилось в перечне ее приоритетов.
   Шарлотта попробовала привести в порядок свои мысли. Он все еще нуждался в ней – она должна была отдать ему карту и ключи. И хотя многое складывалось против нее, она не собиралась опускать руки.
   Ванна освежила и оживила Шарлотту. Когда горничная принесла ее вещи, Шарлотта попросила ее замаскировать ужасные синяки на шее. Она села возле секретера и сделала эскизы карты и ключей. Затем критически посмотрела на свою работу. Была середина ночи, и, принимая во внимание, что рисовала она при слабом свете свечи, эскизы были неплохими.
   Выйдя из своих комнат, она направилась в библиотеку, где и заперла эскизы в отцовском сейфе. Умный герцог, похоже, все предусмотрел, но она не собиралась позволять ему таскать ее по балам и вечерам, пока он станет обделывать бог знает какие свои дела.
   Вернувшись в свои комнаты, Шарлотта раскрыла пакеты, отложила в сторону материю и кружева и, взяв в руки сопроводительную записку, прочитала:
 
   «Дорогая мисс Хейстингс!
   Я был рад получить от Вас письмо после столь длительного перерыва. Выражаю глубочайшие сожаления по поводу смерти Вашего отца. Надеюсь, что все содержимое отвечает Вашим требованиям. По Вашей просьбе я направил счет герцогу Жирару. Пожалуйста, сообщите мне, если я могу быть Вам полезен и в дальнейшем.
   Искренне Ваш слуга мистер Уильям Фрэнк».
 
   Шарлотта некоторое время разглядывала полученную миниатюру. Мистер Фрэнк сделал такое, что превзошло ее ожидания. Это была тщательно выполненная гравюра, изображающая женщину в профиль, на фоне россыпи белоснежного жемчуга. Украшение придавало наряду особый блеск, а ей самой – уверенность. Мода не была ее сильной стороной, и то, что она собирается носить, будет, мягко говоря, несколько отличаться от прежнего. Интересно, как ее примет свет и всегда элегантная и модная вдовствующая герцогиня Кэтрин Морган? Шарлотта посмотрела на часы. Скоро она об этом узнает.
 
   Джеймс изо всех сил постарался подавить раздражение, когда мать в третий раз сказала:
   – Я не могу понять, почему ты не посоветовался со мной по этому вопросу, Джеймс. Я твоя мать. Почему ты делаешь столь поспешные вещи?
   Он поставил чайную чашку на поднос и терпеливо объяснил:
   – Мама, как я уже говорил, Шарлотта – чудесная девушка, с отличными связями. Ее отцом был ныне покойный виконт Шеффилд. Ее семья пользуется уважением в свете, она обладает приятными манерами. – При этих словах он едва не поморщился, вспомнив, как она умеет лягнуть мужчину в самое уязвимое место.
   Выпрямив спину и скрестив руки, вдовствующая герцогиня неумолимо продолжала свою речь.
   – Она племянница графа и графини Грэндби. Это не говорит в ее пользу. Если бы не было неожиданного поворота судьбы, граф так и остался бы коннозаводчиком. – Мать сердито поджала губы. – Да, их семью действительно принимают в светском обществе, но ты, Джеймс, мог бы сделать лучший выбор. Возьми, например, Констанцию Дрейтерс. Как ты думаешь, что может Констанция чувствовать в связи с этим?
   – Мне совершенно все равно, что Констанция Дрейтерс думает по поводу моей помолвки, – проговорил Джеймс сквозь зубы. – Как, впрочем, и все остальные. Я выбрал Шарлотту в качестве жены. Ты должна быть счастлива, что я сделал столь удачный выбор. Она красива, с хорошими манерами, приятна в общении.
   Мысленно он вознес молитву о том, чтобы Шарлотта предстала именно такой, как он ее описал.
   Мать стряхнула воображаемую пылинку со своей пышной юбки.
   – Я не понимаю, как ты можешь видеть подобные качества при ее неумении модно одеваться, Джеймс? Она не имеет ни малейшего понятия о стиле.
   Джеймс встал, подошел к окну и презрительно бросил через плечо:
   – Мама, ну можно ли быть настолько ограниченной, чтобы судить о человеке по его гардеробу!
   Вдовствующая герцогиня подошла и остановилась рядом с сыном.
   – А ее семья знает о том, что она зачастила в военный госпиталь, пытаясь найти мужа? Или же они спят и видят, как сбыть ее замуж, чтобы скрыть подобное скандальное поведение? Я-то думала, что огорчения принесет мне Элизабет, а не ты.
   Терпение Джеймса было уже на пределе, однако оставался еще один барьер, который необходимо было преодолеть. Он повернулся к матери лицом.
   – Я хотел бы, чтобы ты была более сдержанной, когда говоришь о моей нареченной. – Он втянул в себя воздух. – Шарлотта будет моей женой, и я хочу, чтобы к ней относились с уважением. Я никому не позволю ее чернить. Это тем более актуально сейчас, когда могут появиться сплетни, связанные с моим появлением в спальне Шарлотты в доме Бальстрэмов.
   – Так вот оно что! – воскликнула вдовствующая герцогиня, подняв палец к небу. – Она бросилась к тебе в объятия и вынудила тебя сделать ей предложение! Бессовестная шлюха! Мы не поддадимся на такую уловку! Она сама обесчестила себя, и вовсе не будет бесчестно с твоей стороны, если ты не поддашься шантажу!
   Джеймсу удалось сдержаться, хотя и с превеликим трудом. Он заговорил внешне спокойно, но сквозь зубы.
   – Мама! Ты, должно быть, не расслышала меня. Я вошел в ее комнату без приглашения. Это я сделал. Я поставил Шарлотту в подобное положение. Если говорить честно, она отнюдь не в восторге от того, что вынуждена выйти за меня замуж.
   Мать недоверчиво заморгала.
   – Она не приставала к тебе?
   – Определенно нет, – твердо сказал Джеймс.
   – Она не хочет выходить за тебя замуж?
   – Скажу лишь одно: мне не нужно, чтобы ты или кто-либо другой усугубил ситуацию. Я хочу, чтобы Шарлотту благожелательно приняли в нашем доме. Она будет моей женой, матерью моих детей и твоих внуков. И относиться к ней следует должным образом. Это понятно?
   Мать прищурила стального цвета глаза и выпрямилась. Никак нельзя было сказать, что она выглядела напуганной.
   – Прошу извинить меня, Джеймс. Я должна поговорить с поваром относительно обеда.
   Джеймс кивнул и вознес молитву, чтобы на этом проблемы с его матерью завершились. Однако, хорошо зная ее, он в этом основательно сомневался.

Глава 13

   Шарлотта приехала в Пеннингтон-Хаус в восемь часов и стала ждать в роскошной гостиной, пока ее вещи переносили в комнаты.
   Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь снять нервное напряжение. Да, она играет совершенно иную роль – роль любящей нареченной. Но ведь она рождена для этой роли; так почему ее это так огорчает? Уж не говоря о том, что она будет жить под одной крышей с красивым джентльменом, который так дерзко ее поцеловал всего лишь несколько часов назад. Она взглянула вниз, увидела, что нервно мнет руками юбки, и тут же расправила складки.
   Чтобы чем-то занять себя, Шарлотта огляделась по сторонам и увидела большой портрет над камином. Художнику удалось передать присущую покойному герцогу патриархальность и одновременно характерную для герцогини стильность. Шарлотта подошла поближе и внимательно вгляделась в портрет Жирара. Должно быть, ему было здесь лет четырнадцать. Длинные черные волосы обрамляли его лицо, ложась на уже широкие плечи. И вот тот же самый черный локон по-мальчишески свисает ему на бровь. Уже можно видеть, что этот паренек должен превратиться в мужчину с пронзительными глазами и аристократическим носом. Сильного, независимого, решительного. Мягкости в нем было маловато даже тогда.
   Джеймс остановился на пороге и вдруг ощутил нервозность. Перед камином стояла дама, которая будет его женой, его партнером, матерью его детей. Он вдруг ощутил громадность того, что обещал генералу.
   Он облизнул губы. Что ж, она по крайней мере была привлекательна, даже в некоторых отношениях соблазнительна. Тогда, находясь в карете, он не собирался ее целовать. Даже не помнил, как решил это сделать, однако сейчас был рад, что совершил это. Он вспомнил вкус ее мягких губ, ее податливость – и тело его напряглось. Ее чувственность пробудила в нем желание затащить ее в постель. Возможно, это был способ форсировать женитьбу и тем самым сдержать слово, данное генералу. Но Джеймс тут же отбросил эту мысль; из того, что ему рассказал генерал, он понял, что никакая угроза скандала ее не испугает. Джеймс решил сохранять дистанцию.
   Должно быть, он чем-то нарушил тишину, потому что Шарлотта обернулась. Взгляд ее голубых глаз был острым и настороженным. Она была одета в простое муслиновое синее платье; атласный голубой шарф с черной кружевной отделкой прикрывал шею. Маленькая миниатюра, окаймленная жемчугом, удерживала шарф на месте. На ней были длинные перчатки с такой же черной кружевной отделкой. Джеймсу был неизвестен подобный стиль, и он восхитился ее изобретательностью.
   – Добрый вечер, Шарлотта.
   Он вошел в комнату. Надеясь, что ему удастся сохранить уверенный вид, он поцеловал ее в щеку. От нее исходил легкий запах лаванды и мыла.
   – Вы прекрасно выглядите.
   Она отступила на шаг, по всей видимости удивленная столь сердечным приветствием.
   – Добрый вечер, ваша светлость.
   – Вы должны называть меня Джеймс, – мягко сказал он.
   Она нахмурилась и сердито прошептала:
   – Мне хотелось бы, чтобы вы прекратили это притворство, когда мы одни.
   Она нервно затеребила висящее у нее на шее украшение. Джеймс наклонился, чтобы рассмотреть миниатюру, и Шарлотта сделала прерывистый вдох. Боже, должно быть, он и в самом деле напугал ее, если она ведет себя столь капризно. Что же, он сделает все возможное, чтобы она привыкла к его присутствию. Это все равно, что снова сесть в седло после того, как вы упали с лошади.
   Слегка дотронувшись пальцами до миниатюры, Джеймс улыбнулся:
   – Весьма оригинальный узор.
   Шарлотта вспыхнула, и Джеймс мог увидеть, как румянец стал разливаться по ее щекам, закрывая все двадцать семь веснушек.
   Стало быть, эта отважная девушка чувствительна к лести.
   – Он очень идет ей, – прозвучал на пороге голос матери. – Разумеется, она может слегка привести в порядок свой гардероб.
   Вдовствующая герцогиня вплыла в комнату. Джеймс взял Шарлотту за руку и повернулся к матери:
   – Мама, позволь представить тебе мисс Шарлотту Хейстингс, мою нареченную.
   Шарлотта сделала грациозный реверанс. Вдовствующая герцогиня величественно кивнула.
   – Мисс Хейстингс, приветствую вас в нашем доме.
   – Спасибо, ваша светлость.
   – К сожалению, Элизабет отсутствует и не может вас тоже поприветствовать. Она вернется на следующей неделе после визита к нашим кузенам – лорду и леди Фолмаут. Вы из Уэйвени, я не ошибаюсь?
   – Да, ваша светлость.
   – У нас есть кузен, мистер Мортимер Блэнтон, чей дом находится недалеко от Бери-Сент-Эдмундса. Вы знакомы с ним?
   – Да, ваша светлость. Он наш ближайший сосед.
   – Я давно не имею вестей от него. У вас есть какие-нибудь новости о нем?
   – Мистер Блэнтон проводит много времени вдали от Бери-Сент-Эдмундса, ваша светлость.
   Тем самым Шарлотта искусно обошла вопрос.
   Джеймс снова спросил себя, что же она скрывает. Однако он не хотел, чтобы мать распространялась о его бесчестном кузене, и поспешил перевести разговор на другую тему.
   – Я уверен, мама, что у вас есть, что обсудить с Шарлоттой по хозяйству.
   Мать устремила пристальный взгляд на Шарлотту.
   – Когда вы обоснуетесь, я познакомлю вас с прислугой и с ведением хозяйства.
   – Спасибо, ваша светлость. Я буду искренне благодарна за любую помощь, которую вы сможете предложить. Хотя... – Шарлотта многозначительно посмотрела на Джеймса, – хотя у Джеймса и у меня много забот, связанных с проектом по оказанию помощи госпиталю ветеранов.
   О чем она говорит? Джеймс не мог припомнить, чтобы он обещал что-то подобное генералу, к тому же расследования займут все его свободное время.
   – Джеймс говорит, что вы вели хозяйство на ферме вашей матери, – не унималась вдовствующая герцогиня.
   – Да, ваша светлость.
   – Ведь вы были очень молоды, когда она умерла, не правда ли?
   – Мне было тринадцать лет, ваша светлость, – вежливо ответила Шарлотта.
   Вдовствующая герцогиня выразительно посмотрела на Джеймса.
   – В таком случае вам будут на пользу советы и руководство со стороны.
   Шарлотта с милой улыбкой согласилась:
   – Хотя у меня есть опыт управления хозяйством моей большой семьи, я уверена, что могу немало почерпнуть из вашего многолетнего опыта.
   Вдовствующая герцогиня вздрогнула.
   Шарлотта назвала его мать старой? Джеймс кашлянул в кулак, чтобы замаскировать ухмылку. Мать открыла было рот, чтобы отреагировать, но в этот момент вошел дворецкий и объявил, что в столовой их ожидает обед. Джеймс быстро протянул руку матери, и она вынуждена была отложить свой ответ до следующей дуэли.
 
   Шарлотта посмотрела на сидевшую по другую сторону обеденного стола леди, которая, по идее, должна была стать ее свекровью. Вдовствующая герцогиня была невысокой лощеной женщиной с карими глазами, от которых разбегались тонкие морщинки, с черными, местами с проседью, волосами, кожей оливкового цвета и плотно сжатыми губами. Она держала себя со сдержанной высокомерностью. В ее небольшом теле обитала сильная натура, которая напоминала гром перед грозой. Неудивительно, что ее сын, похоже, был напрочь лишен всякой мягкости; вероятно, она закалила его еще в своем чреве.
   Украдкой, сквозь полуопущенные ресницы, Шарлотта наблюдала за Джеймсом. Он был неотразимо красив: хрустящая белоснежная рубашка с воротником резко контрастировала с официальным черным сюртуком и черными брюками в обтяжку. Он был всецело занят поглощением двух последних блюд и весьма скупо поддерживал оживленную болтовню матери. Похоже, Джеймса мало интересовали причуды любовницы виконта Марби.
   Подали очередное блюдо на позолоченном фарфоре. Это была телятина в белом вине, политая сливочным соусом. Последний раз Шарлотта вкусно ела у Бальстрэмов. Казалось, это было целую вечность назад, и телятина представляла для нее гораздо больший интерес, нежели сплетни вдовствующей герцогини.
   А герцогиня тем временем жеманно сложила губы и заявила:
   – От весьма надежных источников мне известно, что дочь графини Грэндби сбежала с простым фермером.
   Шарлотта выпрямилась на стуле. Вдовствующая герцогиня злословила по поводу ее кузины. Вероятно, леди чего-то не знала. Шарлотта как можно более деликатным тоном сказала:
   – На самом деле ваша информация неверна. Моя кузина Амелия вышла замуж за мистера Шервина, крупнейшего землевладельца в Южном Апленде. И хотя он не имеет титулов, он пользуется всеобщим уважением, и его считают весьма респектабельным джентльменом.
   – Шотландец! – Леди передернула плечами. – Должно быть, ваше семейство было в ужасе.
   Шарлотта сжала на коленях руки в кулаки, приказав себе успокоиться.
   – Хотя мои тетя и дядя поначалу колебались, сейчас, когда они хорошо узнали мистера Шервина, оба очень довольны этим браком.
   Вдовствующая герцогиня хмыкнула.
   – Я полагаю, мы можем не обращать внимания на ваших родственников, понимая, что вы не можете исправить это несчастье.
   – Несчастье? – рассердилась Шарлотта. – Для меня это честь – быть частью такой семьи. Когда моя мама умерла, я не знаю, что бы мы делали, если бы мои родственники не были столь добры.
   – Нет необходимости раздражаться, дитя, – увещевающим тоном проговорила вдовствующая герцогиня. – Верность – это замечательная черта, если вы знаете, когда ей служить. Ваши условия сейчас улучшились, и вы можете отбросить ваши прежние предпочтения и работать над тем, чтобы стать частью элитной семьи.
   Шарлотта едва не задохнулась.
   – Если под элитной вы подразумеваете титулованную, то Рэндолф, слава Богу, имеет титул графа. Но это не столь существенно. Случайность рождения и смерти могут кого-то наградить титулом, но это не гарантирует ему честность и порядочность. Рэндолф и Сильвия Джасперс и порядочны, и благородны.
   – Этот граф был простым коннозаводчиком до того, как на него совершенно случайно свалился титул. – Вдовствующая герцогиня промокнула салфеткой плотно сжатые губы. – Этот титул должен был перейти его кузену, мистеру Джеффрису. Он гораздо больше его заслуживает.
   Шарлотта не могла поверить в то, что эта женщина сидит перед ней и хладнокровно и откровенно оскорбляет ее семейство. Сквозь зубы Шарлотта процедила:
   – Его кузен не только не заслуживает этого титула, но и вообще не может называться джентльменом.
   Подавшись вперед, вдовствующая герцогиня повысила голос:
   – Как вы смеете перечить мне? Я знала Сильвию Джасперс еще тогда, когда вы не родились! Если когда и была пара, не заслуживающая титула, то это они!
   Шарлотта встала.
   – Как вы смеете оговаривать мою семью?!
   Вдовствующая герцогиня также встала и швырнула на стол салфетку.
   – Джеймс, как можешь ты сидеть здесь и слушать, как эта... особа оскорбляет меня? Достаточно и того, что мы вынуждены переносить скрытый позор из-за твоей внезапной помолвки. Но я не потерплю ее дерзости!
   Джеймс поднял голову от тарелки – могло показаться, что он раздосадован тем, что его отвлекли от обеда. Шарлотта подавила желание запустить в него вилкой. Вероятно, это нарушило бы его непроницаемое выражение лица.
   Он хладнокровно промокнул салфеткой рот и сказал:
   – Я не вижу причин для подобного волнения.
   – Конечно, вы не видите, – набросилась на него Шарлотта. – Честь и порядочность – для вас пустой звук.
   Вдовствующая герцогиня с надменным видом кивнула.
   – Ваша нареченная нуждается в том, чтобы ее научили хорошим манерам.
   – Позвольте мне избавить вас от этой заботы, ваша светлость. – Шарлотта повернулась, и лакей бросился, чтобы отодвинуть ее стул. – Прошу меня извинить, но я немедленно забираю свои вещи и уезжаю.
   Джеймс встал, его красивое лицо сделалось суровым.
   – Шарлотта, ваше место здесь, и вы никуда не поедете.
   Шарлотта вызывающе вскинула подбородок.
   – Я не ваша прислуга, которой можно приказывать. Я не намерена находиться в доме, где мое семейство и я – нежелательные личности.
   Резко повернувшись, она направилась к дверям.
 
   Некоторое время Джеймс стоял, не шевелясь, и смотрел на дверь, в которую вышла Шарлотта. Он знал, что между матерью и леди Джасперс существует давняя вражда. На это ему было наплевать. Однако его совсем не устраивало, чтобы надменность матери и бескомпромиссность Шарлотты разрушали его планы. Потерев ладонью подбородок, он вспомнил предупреждение генерала о прямоте Шарлотты. «Похожа на медведицу, которая защищает своих детей». Совсем неплохая черта для его жены.
   – Ты слышал ее, – сурово сказала вдовствующая герцогиня. – Я тебя предупреждала, Джеймс. Эта девица не может быть герцогиней. У нее нет для этого соответствующих качеств характера. Она ниже нас и недостойна носить нашу фамилию.
   Джеймс с каменным лицом посмотрел на мать.
   – Насколько я помню, верность была чертой, которой следует восхищаться, а не презирать. Похоже, Шарлотта имеет мужество противостоять даже тебе, мама, когда дело касается чести ее семьи. – Он бросил на стол салфетку. – И не сомневайся – она будет герцогиней. Я дал обещание, и я дорожу своей честью. Поэтому чем больше грязи ты выливаешь, тем больше ты чернишь мою жену, а стало быть, и доброе имя нашей семьи. Будь осторожна, мама, – предупредил он, – ибо Шарлотта – не единственный человек, способный защищать честь ее семьи, невзирая на то, кто их противник.
   Она на миг оцепенела от удивления, но затем взяла себя в руки и проскрежетала:
   – Я не желаю видеть эту женщину в своем доме. – При взгляде на лицо сына ее глаза округлились. – Я говорю о леди Джасперс, а не о девице Хейстингс.
   Черт бы побрал этих женщин, у него хватает своих забот и без того, чтобы выступать арбитром между ними! Тем не менее, если он не сделает это, то кто тогда сделает? Он согласно наклонил голову.
   – Учитывая твою... чувствительность, я попрошу Шарлотту принимать леди Джасперс в то время, когда тебя не будет в доме.
   – Это совершенно неприемлемо! – воскликнула мать. – Я еще пока что веду хозяйство и...
   – Шарлотта будет моей женой и твоей снохой. И на этом закончим дискуссию, мама.
   Джеймс направился к двери. Благодаря матери ему теперь предстоит починить гораздо больше мостов на пути к своей нареченной. Хотел бы он знать, сумеет ли он одержать победу в этом противостоянии.

Глава 14

   Джеймс остановился перед закрытой дверью в спальню Шарлотты и набрал побольше воздуха в легкие, чтобы побороть раздражение. У него есть более важные дела, чем обхаживать упрямую девицу и уговаривать ее выйти замуж. Однако если даже не принимать во внимание его обещание, данное генералу, он нуждался в Шарлотте, чтобы поймать Мортимера. Она была необходима ему для осуществления его планов. И он сделает все, чтобы добиться своей цели.
   Джеймс два раза громко постучал в деревянную панель двери и прислушался к шороху юбок внутри комнаты.
   Дверь со скрипом отворилась, и показалась голова горничной Анны. Она густо покраснела и нервно оглянулась на Шарлотту, которая вытаскивала платья из гардероба.
   Девушка быстро сделала книксен и объявила:
   – Миледи, это его светлость.
   Шарлотта оторвалась от своего занятия и быстро подошла к двери, тем самым не давая ему пройти в комнату.
   – Чем могу быть полезна для вас, ваша светлость?
   Джеймс многозначительно посмотрел на Анну, затем перевел взгляд на Шарлотту.
   – Нельзя ли нам поговорить наедине?
   – Вы не можете войти в мою комнату. Несмотря на необычные обстоятельства нашего знакомства, я должна установить границу дозволенного.
   Теперь она намерена быть добродетельной и правильной. Она намерена свести его с ума своим упрямством.
   – Мы можем поговорить в гостиной, это рядом, – сказал он.
   Мгновение подумав, она кивнула:
   – Прекрасно. Куда идти?