Розенберг Джоэл. Серебряная корона

   Уолтер сзади придвинулся к Тэннети; Карл жестом велел ему отойти.
   – Нет, Тэн. Возьми бутыль бальзама – из их запасов. Свяжи ему ноги, одну руку – к туловищу. Доставим его в Приют, там посадим под замок. Он не увидит большего, чем видел любой торговец. Когда вернемся из Энкиара – отпустим его. Я обещал ему жизнь.
   Тэннети глубоко вздохнула.
   – А другой? Ты же не обещал жизнь всем этим кровавым ублюдкам?
   – Не обещал. Убей его. Уолтер, ступай с ней. Постереги пленника. Я не хочу ley de fuga, усек?
   – Понял.
   Карл приотпустил повод; Стэк сорвался в галоп.

Глава 3

   Брат я драконам и товарищ совам.

Иов

 
   Ночь тянулась медленно, полная стрекотанья цикад, шорохов ветра, мерцания звезд и переливов волшебных огоньков. Сегодня огни фей горели слабее, цвет их менялся медленней, будто кровопролитие прошлой ночи погрузило их в скорбную тусклость.
   Карл закончил раскладывать костер, расстелил одеяло края вершины и уселся, глядя на небо. Огонь он покуда зажигать не стал.
   Прилети сегодня, думал он. Пожалуйста.
   Он лег на спину, подложил руки под голову и сомкнул веки. Ожидание могло затянуться.
   В списке караульных Карл не значился – положение имело свои привилегии – и мог бы позволить себе ночевать в собственном шатре, но, не поднимись он на вершину встретить Эллегона, ему пришлось бы слушать жалобы и причитания дракона до самого отлета того в Приют.
   На Эллегона вполне можно было положиться – в определенных рамках. Обычно дракону требовалось три дня, чтобы долететь от дома до этого лагеря, но что только не нарушало этот график! Порой вещи вполне безвредные – Рикетти, на пример, мог попросить его пережечь в уголь партию лиственничных стволов, или Негере понадобилась помощь в выплавке очередной порции стали.
   Время от времени Эллегон задерживался, потому что дракону нужно изредка поохотиться, порой же – выручая другие отряды.
   Не единожды прилет Эллегона обращал гибель победой. Из огнедышащего дракона вышел отличный джокер; обычной практикой стало подгонять операции под расписание его вылетов.
   Карл улыбнулся, вспомнив выражение лиц работорговцев, поймавших его отряд в ловушку поблизости от Ландейла. В тот раз все шло наперекосяк. Внезапный ливень не дал его отряду возможности перезарядить оружие, а потом оказалось, что большая часть прикованных за фургонами рабов на самом деле – работорговцы. Прижатый к Киррику, Карл совсем уж было решил драться насмерть – но тут в голове его прозвучал знакомый голос.
   Так что Карл сдался. Вроде бы.
   Тэрмин ужасно радовался тому, что поймал его… пока из-за скалы не вывернулась огромная голова Эллегона и не перекусила его пополам. На лице работорговца так и застыло выражение не боли, а удивления.
   Впрочем, обычно задержки Эллегона объяснялись стараниями дракона не попадаться никому на глаза. Драконы в Эрене почти что вымерли; страх людей перед этими созданиями был почти инстинктивным.
   Эллегон никогда не летал над населенными областями при свете дня. Никакому немагическому оружию было не взять его – обмазанный «драконьим роком» арбалетный болт входил в драконью чешую, как раскаленный нож в масло. И хотя он мог лететь много, много выше досягаемости любого лука, изредка ему надо было приземляться. Лучше, чтобы никто не знал, что он тут, говорил дракон.
   Это была правда, хотя Карл и подозревал, что избегал чужаков Эллегон не только из страха, что на него нападут: дракону попросту не нравилось читать в их мыслях ужас и ненависть.
   Для таких охотничьих полетов разработали даже специальные правила. Дракон вылетал из долины засветло, летел всю ночь, а перед рассветом находил, где опуститься на отдых. Он и помогающий ему человек отдыхали весь день, на закате поднимались в воздух, так высоко, как только можно, снова летели всю ночь, опускались до наступления дня и проводили его, отсыпаясь, наедаясь и беседуя.
   Карл давно уже заметил, что чем более приятен Эллегону был человек-спутник, тем дольше длилась его охота. Длительные беседы со взрослыми были для Эллегона редким подарком: те немногие жители Приюта, что на самом деле любили Дракона и чувствовали себя рядом с ним в безопасности, бывали обычно слишком заняты, чтобы уделять ему достаточно времени.
 
   Карл лежал, время от времени вскидываясь, пока смутная уверенность не коснулась его мыслей, прогнав остатки сна.
   Знакомый голос зазвучал в голове.
   «Ну? Я привез упитанного тельца – и где же фанфары?»
   «Эллегон! – Улыбка расплылась по лицу Карла. Он вскочил на ноги. – Где ты?»
   «Внеполя зрения. Сейчасбуду на месте. Парю, глупый».
   Снизу донеслось хлопанье кожистых крыльев. Громадное тулово Эллегона поднялось над краем горы; дракон сложил крылья и опустился на вершину, как воробей на жердочку.
   Очень большой воробей – ветер от его посадки едва не сбил Карла с ног.
   «Привет, парень», – сказал Эллегон. Он был громаден – не меньше автобуса от кончика извивающегося хвоста до краешка клиновидной морды. Он возвышался во тьме над Карлом, дым и пар стекали из провалов ноздрей.
   «Не поможешь ли Энраду сойти? Полеты не его стихия. Всю дорогу хандрил».
   –  Не понимаю – почему, – заметил Карл. – Подожги костер, если тебе не трудно.
   «Без проблем». – Змеиным движением Эллегон опустил голову и осторожно поджег дрова. Карл подошел к его боку, поднялся по веревочной лесенке и помог Энраду освободиться от полетных ремней и слезть вниз.
   Даже в мерцающем свете костра ученик мага был серо-зеленым. Карл довел Энрада до одеяла и помог сесть. Юноша благодарно кивнул и наклонился вперед, свесив голову меж колен.
   «Пришлось покрутиться: нас нагоняла гроза. Чтобы от нее увернуться, надо было лететь высоко и быстро»
   «Ясно. Но почему – Энрад?»
   «Есть возражения?»
   «Никаких – я сам собирался посылать за ним. – Утром юноше предстоит проверить фургон мага – нет ли на нем тайных знаков – и обезвредить те, что найдутся. Обычными ловушками займется Уолтер. – Но ты не ответил».
   «Идеятвоей супруги. Ей надоело уворачиваться от его ухаживаний – прекрати сейчас же!»
   «Что прекратить?»
   «Нашаривать меч. Андреа вполне способна справиться с ним; если не сможет – даст мне знать. Ей просто захотелось слегка отдохнуть от его загребущих рук и манеры все время «случайно» на нее натыкаться».
   Карл взглянул на ученика Энди-Энди.
   «И все же лучше мне поговорить с ним».
   «По-моему, сам ты не слишком жалуешь тех, кто встревает между тобой и твоими учениками. Оставь это, Карл. Оставь».
   «Так же, как ты?»
   «Я?.. – Мысленный голос дракона звучал совершенно невинно. – А что – я?»
   «Ну конечно, ты вез его осторожно, как яйцо. – Карл фыркнул. – Я, наверное, чересчур подозрителен».
   «Тебе стоило бы последить за собой. Это нелучшая из твоих черт».
   Подошел народ – помочь разгрузке. Вначале сняли притороченные к седлу кожаные сумы, потом раскрыли большую плетеную корзину, пристроенную на спине Эллегона, и выгрузили из нее холщовые мешки.
   Тэннети, успокаивающе что-то шепча, подвела к дракону двух бывших рабынь; Даэррин приволок связанного, с повязкой на глазах и кляпом во рту работорговца и забросил его в корзину.
   – Даэррин! – окликнул Карл. – Загрузи корзину и натяни брезент: наверху может быть сыро. «Что ты привез?»
   «Ламповое масло, соль, вяленую говядину, баранину, овощи, хлеб – как обычно.Первым делом открой деревянную укладку. Лу шлет дюжину бутылок из последней партии своего «Отменного».
   «О! А оно действительно так хорошо?»
   «Какможет дракон судить о виски? Но Ахира клянется, что именно так, хотя, по-моему, последнее время он употребляет его слишком часто».
   Карл прошел к голове дракона и потянулся почесать чешуйчатый подбородок. Это было все равно что скрести гранитную стену.
   «М-м-м… Хорошо. Сильнее». – Надо бы что-то придумать. Может, попробовать грабли?..
   «Было приятно повидать тебя. Жаль, ты не можешь задержаться».
   «Не слишком жалей. Ты на меня еще насмотришься – вближайшие пару дней. Хтон и его Объединители требуют Схода граждан. Ахира велел сказать тебе – яцитирую, – что он «ждет вотума недоверия» и что тебе – снова цитата – «стоит поторопиться домой – для поддержки». Он встревожен, Карл».
   «А ты?»
   «Думаю, у него есть основания. Учитывая, что оба охотничьих отряда сейчас на вылазках, он может проиграть. Жаль, ты не обговорил в Конституции возможность голосовать по доверенности».
   «Ну, если уж Томас Джефферсон до этого не додумался – чего ждать от меня?»
   «Я всегда жду от тебя большего…»
   «Спасибо».
   «… хотяты меня постоянно разочаровываешь и…»
   «… все такое прочее». – Карл поманил Чака.
   – Что ты предпочтешь – слетать со мной в Приют или командовать отрядом до Энкиара?
   – Командовать? – Рот Чака приоткрылся – и захлопнулся. – Но почему – я? Почему не Словотский?
   – Я думал, тебе не нравится выполнять его приказы.
   «Не нравится – просто он не думал, что ты это замечаешь».
   «Лезть в чужую голову без разрешения – невежливо».
   «Верно. Но у драконов своя вежливость».
   «Я заметил».
   «Какой ты наблюдательный».
   –  Так что, Чак?
   Маленький воин пожал плечами.
   – Могу и слетать с тобой – мне все равно.
   Зачем ты везешь его в Приют?»
   «Просвечивай лучше. Тэннети говорит – ему понравилась одна из новых женщин. Я хочу дать ему возможность сойтись с ней поближе. Пора уже Чаку обзавестись семьей… Можешь найти Словотского?»
   «М-м-м… уже. Он поднимается».
   «Хорошо. Передай, будь добр: Волноваться не о чем, Уолтер, но меня вызывают в Приют».
   Мысленный голос Эллегона, передающего ответ Уолтера, был даже более очеловеченным, чем всегда.
   «Неприятности? Прошу тебя, не допусти, чтобы там случилась беда».
   «Никакой беды – честное слово. Просто политика. Я собираюсь прижать кое-кому хвост…»
   «Образно выражаясь», – вставил Эллегон.
   «Именно. Как ты смотришь на то, чтобы покомандовать отрядом до Энкиара?»
   «Никаких возражений, кроме одного, очевидного… – ему хочется домой, Карл, – снова влез Эллегон. – …нопочему не Чак?»
   «Передай: Потому что в отличие от тебя он еще не женат, а с нами летит парочка возможных кандидаток».
   «Добрая мысль. Не возражаю; все будет в порядке».
   «Вот и славно. Поднимайся скорей: надо все по-быстрому обсудить».
   «Ты не хочешь узнать о своей семье?»
   «С моей семьей все в порядке».
   Карл не расспрашивал Эллегона о своей семье вовсе не потому, что ему было все равно, – все было как раз наоборот. Дракон знал, что первым делом должен докладывать ему о любых неурядицах с Джейсоном, Эйей или Энди-Энди; если Эллегон ничего не сказал – значит, говорить было не о чем.
   «Верно».
   Карл повернулся к дракону.
   «Может Уолтер на пути в Энкиар столкнуться с каким-нибудь нашим отрядом?»
   «Нет. Последние из отряда Давена вернулись в Приют. Авенир работает на границе Катарда. Хм-м-м… Мне надо передать почту. Ты меня извинишь?»
   – Разумеется.
   Эллегон вознес голову.
   «Личные послания, – объявил он. – Для Дониджи, Ч'акресаркандина, Эрека, Дженри, Уолтера…»
   Карлу всегда нравилось наблюдать за теми, кто получает почту, хотя Эллегон всегда старательно «отключал» его. Лицо того, кому Эллегон передавал послание из дому, озарялось внутренним светом.
   Смуглое лицо Чака осветилось широкой улыбкой. Он три раза подряд кивнул, потом вздохнул и взгляд его затуманился.
   Карл подождал, пока взгляд его не станет осмысленным.
   – Какие новости?
   Маленький воин, все еще улыбаясь, покачал головой.
   – Твой сын велел мне держать свою дурную задницу подальше от смерти. По-моему, он слишком много времени проводит с У'Лен.
   – Возможно.
   Подошел запыхавшийся Уолтер.
   Карл протянул руку.
   – Мы отбываем, – сказал он. – Действуй, как сочтешь лучшим.
   – Я всегда так действую.
   – Но если позволишь дать совет… Эллегон говорит – до Энкиара вы не столкнетесь с нашими отрядами, но лучше не рисковать. Там могут действовать свои освободители. Прошу тебя – постарайся избегать их. Высылай дозорных, ладно? И еще – займи делом Энрада, пусть проверит фургон мага, есть ли магические ловушки, и…
   – Слушай, если уж ты оставляешь меня за главного – так доверяй мне и не путайся под ногами, идет?
   – Идет. – Карл хлопнул Уолтера по плечу. – Позаботься обо всем, ладно?
   – Само собой. Поцелуй за меня мою жену – и свою тоже.
   Карл остро взглянул на него.
   Уолтер развел руки в стороны.
   – Никаких задних мыслей.
   – Точно. – Карл помог Чаку влезть в корзину, потом по веревочной лесенке поднялся в седло и закрепил ремень.
   – Всем отойти, – скомандовал он. – Даэррин, как ремни?
   – Затянуты накрепко, – отозвался гном. Он закончил привязывать Чака и женщин и закрепил брезент: теперь из корзины торчали лишь головы пассажиров.
   «Готовы?»
   «Летим домой, Джеймс».
   «Меня зовут Эллегон».
   Крылья дракона затрепетали; он прянул в небо.

ЧАСТЬ II
ПРИЮТ

Глава 4
ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ КАРЛА

   Если человек всегда остается серьезным, не позволяя
   себе ни веселья, ни отдыха, он – незаметно для себя
   самого – станет неуравновешен или сойдет с ума.

Геродот

 
   «Почти дома. Закройте глаза».
   Они пролетали сквозь незримый купол охранных заклятий – и воздух вокруг Эллегона мерцал и искрился, соприкасаясь с живым воплощением магии.
   Карла ослепило даже сквозь плотно сжатые веки. Однако сама эта мгновенная слепота и успокаивала. Купол магических щитов, прикрывавший долину, не только мешал магам извне заглядывать в нее, но и не давал проносить внутрь ничего волшебного. Вскоре после того, как Тэлларен установил свою защиту, три отряда наемных убийц пытались – независимо друг от друга – проникнуть в долину; но, даже не будь у них никаких иных магических штучек, их выдали бы целительные бальзамы – что и случилось.
   Слух разошелся – и вот уже три года, как ни один их коллега в долину не совался.
   Свет померк; Карл открыл глаза – Эллегон кругами спускался все ниже.
   Внизу лоскутным, рваным по краям одеялом лежали пшеничные и кукурузные поля. Дороги, пересекаясь, паутиной опутывали долину – чтобы сойтись у крепости в южной ее части и у стен Инженерной Деревни на севере.
   Над озером Эллегон резко пошел вниз и закружился над первой крепостью; сейчас там стояли мельница, силосная башня, первый дом Карла и Энди-Энди и первая кузня, которой теперь пользовались, чтобы принимать и размещать новичков.
   Едва не задев корзиной заостренных бревен палисада, дракон снизился и приземлился. Мягкий толчок – и корзина оказалась на земле. Дракон улегся рядом.
   Карл отстегнулся от седла, повернулся, развязал удерживающие корзину ремни. Потом быстро соскользнул с дракона – помочь выбраться Чаку, Тэннети и двум женщинам. Пленника вынимать не стали: с этим можно было не торопиться.
   – Твердая земля. – Тэннети одарила Карла улыбкой. – Больше всего на свете люблю твердую землю.
   Чак от души потянулся.
   – Я тебя понимаю.
   – Эй, – вмешался Карл. – Чтобы никаких жалоб. В следующий раз пойдете пешком.
   – У тебя Выходной День. Тебя нет. – Палец Тэннети выразительно указал на Старый дом. – Отведу Джиллу и Данни в Приемную и распоряжусь, чтобы к пленнику приставили стражу. Хорошую.
   –  Я должен закончить…
   – У тебя Выходной, – сказал Чак. – Иди.
   – Но порох – я должен передать его…
   – Инженерам. И чтобы Рикетти его исследовал. Быстренько. Считай, это сделано, кемо сабе. А у тебя – Выходной День. Брысь отсюда!
   Чак и Тэннети повернулись и двинулись прочь, словно Карла вообще не существовало.
   «Не очень-то у тебя выходит побеждать, близких друзейв спорах» , – мысленно хмыкнул дракон.
   «Правда? А я и не замечал».
   «Сарказм тебе не к лицу. Уроки в школе скоро закончатся. Я отправляюсь купаться».
   «Но… Ладно, сдаюсь. – Карл поднял руки. – Ты победил. Иду переоденусь – и присоединюсь к тебе».
   Он зашагал к Старому дому, подчеркнуто не замечая троих мельников – так же как те подчеркнуто не замечали его.
   Давным-давно Андреа – опасаясь, что иначе Карл забудет самый вкус отдыха – настояла, чтобы Карл получил несколько привилегий. Главным из них был Выходной День.
   Правило было таково: что бы ни происходило в Приюте, кто бы ни рвался повидать его, какими неотложными не были бы дела, по возвращении один полный день Карл проводил только со своей семьей.
   Это уже превратилось в ритуал – горожане старательно не замечали его, ведя себя так, словно он был невидимкой.
   Закрыв за собой дверь, он расстегнул перевязь меча, повесил пояс на крюк, снял с шеи амулет и аккуратно убрал его в верхнее отделение грубого бюро. Носить его в Приюте было не обязательно: долину прикрывали магические щиты.
   Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, он стянул сапоги, разделся, натянул плавки, подхватил полотенце, сунул под мышку рубаху, вытертые джинсы и сандалии, выскочил из дома и побежал к озеру – благо бежать было пару сотен ярдов.
   Эллегон уже плескался в воде неподалеку от школьных мостков. Над водой торчали только его голова и часть спины – да и они были едва видны под облепившей дракона полуголой детворой.
   «Передай, пожалуйста: Энди!»
   «Она знает, что ты дома, но сейчас занята. Не отвлекай ее, пока не выкупаешься».
   Что ж, ладно. Карл бросил сверток с одеждой на горячий песок и кинулся в чистую, прохладную воду.
   Как всегда, она оказалась холодней, чем он ожидал. Озеро питалось ледяными ручьями, что текли с гор, и Карл в тысячный раз подумал, возможно ли, чтобы на Этой Стороне лед таял при минус сорока. Он зашел в воду по грудь, потом погрузился с головой, вынырнул и, неуклюже, но мощно загребая поплыл к причалу – и дракону.
   Если Бог создавал когда-нибудь идеального товарища по плаванью равно для детей и взрослых – это был Эллегон. Когда дракон был в воде – можно было не бояться, что какая-нибудь голова не вынырнет на поверхность или что с кем-нибудь по-дурацки пошутят. Эллегон просто отправлял уставшего – либо шутника – на берег, а нарушать приказы дракона обычно не рисковал никто.
   Или – почти никто; Джейсон – случай особый.
   Но Эллегон был не просто телохранитель.
   «Хочешь нырнуть?»
   Карл подплыл к дракону, выбрался на его правую переднюю лапу и выпрямился, поднявшись над водой. Встряхнул головой, отбросил с глаз мокрые волосы и мысленно взял на заметку, что надо не забыть постричься.
   «Я спросил, хочешь ли ты нырнуть».
   «Конечно».
   Эллегон осторожно стряхнул с головы пару двенадцатилеток, потом изогнул шею, чтобы Карлу было удобней пройти по ней.
   «Не так резко, как в прошлый раз, ладно? Не хочется доставлять деткам удовольствие видеть, как я кричу от страха».
   Балансируя на скользкой чешуе, Карл встал позади надбровий дракона и чуть согнул колени. Эллегон резко выпрямил шею и вздернул голову; Карл взлетел в воздух футов на сорок. Сделав сальто, он выпрямил руки, принял в падении позу лебедя, сгруппировался, вошел в воду ногами вперед, сразу погрузившись в темную прохладу, и мягко оттолкнулся от песчаного озерного дна.
   Не успел он вынырнуть, как гибкая рука обвила его шею, крепкие юные груди прижались к спине, а сильные бедра стиснули талию.
   – Привет! – Эйя чмокнула Карла в затылок, одновременно стараясь удержать его голову под водой. – Ты вернулся!
   – Я заметил. – Она уже слишком взрослая для таких штучек, подумалось ему. Юное тело взволновало его больше чем хотелось бы. Он быстро, глубоко вдохнул и нырнул.
   «Хочешь знать, о чем она думает?»
   «Нет. Не подсматривай за моей семьей – даже для меня»
   На сей раз уже он застал ее врасплох, погрузившись прежде, чем Эйя успела вдохнуть. Она выпустила его раньше, чем он начал задыхаться.
   Он вынырнул, пресек еще одно ее нападение, потом схватил за талию и, закрутив, подтолкнул к мосткам:
   – Иди надень лиф.
   – Для купания? Не будь таким…
   Он напустил на себя суровый вид.
   – Делай, что сказано.
   Она надулась и поплыла прочь; по-тюленьи выскользнула из воды и, на ходу натягивая шорты, мрачно побрела по мосткам к школе.
   И что же мне с этим делать?
   «Насколько я понял, подавленное сексуальное влечение, существующее между отцом и дочерью, совершенно естественно, при этом не важно, приемная дочь или нет».
   «Где ты набрался этого дерьма?»
   «Как всегда – в твоей голове. Курс психологии, помнишь?»
   Ох…
   «Один маленький совет – можно?»
   «Давай».
   «Будет лучше для всех, если это влечение останется подавленным. Приемная дочь или нет – когда жена может превратить мужа в жабу, не стоит ее обманывать».
   Ну, в жабу Энди-Энди его вряд ли превратит, но вообще-то дракон говорит дело.
   – Это уж точно. – Он огляделся – как раз вовремя, чтобы увернуться от пятерых сорванцов, которые решили, что самое время попробовать утопить Карла Куллинана. Он нырнул, проплыл под брюхом Эллегона и вынырнул на другой.
   «Она все еще занята? И где Джейсон?»
   «Она оставила его после уроков. Если спросишь, что я думаю…»
   «Не спрошу. Но подозреваю, ты мне все равно сообщишь».
   «Верно подозреваешь. Я думаю – она слишком строга с ним. Карл, ему всего только шесть лет. Просто…»
   Топот шагов по мосткам и всплеск не дали дракону договорить.
   «Опять!» – Эллегон уронил голову в воду, а когда поднял – в пасти его висел брыкающийся Джейсон Куллинан. Дракон аккуратно выплюнул кашляющего мальчишку на мостки.
   Джейсон с заметным усилием подавил кашель и выпрямился.
   «Он говорит – с ним порядок. Я его слегка напугал».
   «Молодец».
   Дети никогда не приводили Карла в восторг – за одним исключением, коим являлась Джейн-Мишель Словотская. Восторги родителей по поводу разнообразных талантов своих чад вызывались исключительно родительским желанием эти самые таланты видеть.
   С другой стороны, Джейсон действительно был особенным. Не из-за того, что унаследовал внимательные карие глаза Энди-Энди и ее гладкую оливковую кожу, не из-за того, что его прямые темные волосы были красивей и мягче любых других. В свои шесть лет Джейсон Куллинан имел свои собственные представления о том, что правильно, а что – нет, и представления эти не изменялись ни при каких форс-мажорных обстоятельствах и абсолютно не поддавались отцовским попыткам воззвать к логике.
   Но было у него одно свойство, одновременно удобное и донельзя раздражающее: Джейсон, с поистине ослиным упрямством отвергающий любые поучения, легко поддавался влиянию сверстников и весьма охотно слушался Эллегона.
   «Ты еще не настолько вырос, чтобы уметь не пускать воду в нос, когда ныряешь, поэтому зажимай нос. Пока я не разрешу – изволь зажимать нос, когда прыгаешь в воду. В следующий раз я не стану тебя вытаскивать», – пригрозил дракон.
   «Вруи не краснею», – сказал он Карлу.
   «Знаю».
   Джейсон засопел и утер нос. Взгляд его затуманился.
   «Говори вслух. Я хочу, чтобы твой отец тоже слышал твое обещание».
   –  Прости, Эллегон, – сказал мальчик. – Я больше не буду.
   Карл подплыл к мосткам и выбрался на горячее дерево.
   – Привет.
   – Привет, пап. – Джейсон подошел к Карлу и протянул узкую ладошку.
   – Это еще что?
   – Взрослые жмут руки.
   – Что? Джейс…
   – Я уже взрослый. Поцелуи – для малышни.
   – Кто сказал?
   – Микин.
   – Он это сказал, да? Ну, кем бы этот Микин ни был, он ошибается. Он…
   – Прав. Пожмем руки.
   Карл пожал плечами и мрачно принял мальчишескую ладонь в свою.
   – Ну, раз ты взрослый, то взрослый. Что новенького?
   – Можно я пойду играть?
   Карлу впору было расплакаться. Ясное дело – когда тебе всего шесть лет, озеро с плавающим в нем драконом куда привлекательней разговоров с отцом.
   – Конечно.
   Не успел он это сказать, как Джейсон – на сей раз зажав таки нос – прыгнул в воду.
   Карл вздохнул, повернулся и двинулся по мосткам к школе. Классная комната была в ней всего одна, точно такая же, как все классные комнаты с тех дней, когда шумеры изобрели школу. Стены в ней были сосновые, скамьи и парты сделаны добротно, но вот стекла в окнах едва пропускали свет. Оконное стекло все еще оставалось проблемой для мастеров Приюта.
   В дальнем конце комнаты Эйя и Энди-Энди сидели на корточках перед мальчишкой года на два постарше Джейсона. Тот устроился в кресле Энди-Энди и мотал головой.
   При виде жены Карл в который раз поразился, как улыбка может озарять комнату. Поглаживая горбинку на своем слегка длинноватом носу, Андреа слушала, что говорит мальчику Эйя.
   Энди-Энди хмурилась: что-то ее огорчило, но не Эйя и не мальчишка.
   Она встряхнула головой, и длинные волосы хлестнули ее по лицу, когда, обернувшись, она одарила Карла той самой улыбкой.
   Леди, при виде вас у меня заходится сердце.
   «Мне это передать?»