– Как и для твоего покорного слуги. – Уолтер потер шею. – Сей недостойный сохранит советы твои в сердце своем.
– Следи за собой. – Джеймс Майкл отлично входил в роль начальника. – Ловкач?
Паркер совершенно явно собирался устраивать ему трудности, а не подыгрывать. Джеймс Майкл рассчитывал, что изначальное желание Джейсона играть перевесит его раздражение из-за того, что не он на этот раз командует партией. Какой-то миг противоречивые желания боролись. Потом Паркер пожал плечами и ответил звенящим шепотом:
– Чего тебе надо?
Отлично.
– Мне надо, чтобы ты внимательно меня выслушал, вор.
– Я всегда слушаю внимательно. По крайней мере людей. Но не вонючих гномишек.
– Барак? Как по-твоему, я должен это стерпеть?
– Нет. Если позволишь, я ему объясню, Ахира.
Джеймс Майкл глянул на Дейтона. Тот уже снова стоял на своем месте и возился с чем-то внутри кейса. Что нравилось Джеймсу Майклу в том, как док руководит игрой, так это то, что он предпочитал бросать кости сам, избавляя игроков от необходимости думать об игротехнике. Это помогало создавать иллюзию, атмосферу.
– Так что, позволить ему, Ловкач? Скажи – и Барак открутит и ту руку, что у тебя еще есть. – А Карл Куллинан будет только рад вывести Паркера из игры, убив его персонаж в самом начале.
Ловкач/Паркер вздохнул.
– Что я должен делать?
– Так-то лучше. Пока что я не хочу, чтобы ты что-нибудь делал – наоборот, я хочу, чтобы ты кое-чего не делал. Понял меня? – Он оперся о стол. – Мне известны твои замашки. Так вот: чтобы никаких… шалостей в этом походе.
Молчание. Потом Паркер неохотно сказал:
– Ясно.
Выступаем. Джеймс Майкл слегка кивнул Дейтону.
– Вы только что очнулись на склоне холма, – негромко заговорил тот. – Отряд из… шести искателей приключений, сокровищ и славы.
– Минуточку, – перебил Аристобулус. – А как мы туда попали? Думаю, что…
– Немного терпения. Прошлую ночь вы провели в гостинице, в деревеньке южнее большого укрепленного города – Дар-Тарета. Как вы оказались здесь – вам неизвестно. – Он умолк.
Дория поняла намек.
– Где мы, во имя богов?
– М-мда…
– Какого черта мы тут делаем?
– Что это за вершина?
– Последнее, что я помню, это как выпихивал из постели гостиничную девку. – Голос Словотского/Хакима. Ахира откинулся на спинку, прикрыл глаза и улыбнулся.
– С холма вам видно восходящее солнце. Его лучи озаряют огражденный стеной город. Это не Дар-Тарет; стены его сложены из серого, влажного на вид камня.
– Что вдали – ясно. А что вблизи?
Ахира понимал нетерпение Паркера, но лучше бы ему было сдержаться. Они и без того всё скоро узнают.
– Рядом с вами, на склоне, – с полдюжины больших деревянных коробов. Они совсем простые, квадратные, как кубики, каждая сторона примерно в рост гнома.
Все еще с закрытыми глазами Ахира проговорил:
– Коробов не трогать. Мы не знаем, что в них.
– Я разрушу любое заклятие.
– Ты не даешь себе труда думать, Аристобулус, – отрезал Ахира. – Первое: если это безопасно, ты потратишь заклинание. Второе: там может быть, скажем, волшебный ковер. Ты хочешь получить половую тряпку?
– Но что же нам делать?
– Хаким! – Сказано тоном приказа.
– Здесь, сахиб.
– Хочешь попробовать открыть короб? Только осторожнее.
– Хочешь принести меня в жертву? Хорошо. Я подхожу к ближайшему коробу и легко пробегаю кончиками пальцев по верхней стороне.
Дейтон:
– Вы не ощущаете ничего необычного, хотя… – Он помедлил, брякнули кости. – У вас возникает подозрение, что там скрытая ловушка.
– Мой внутренний голос говорит мне, что тут что-то не так, Ахира. Поискать ловушку?
Дейтон:
– Позади вас слышится голос.
– Быстрее! – рявкнул Ахира. – Развернулись, все! Барак, проверь меч и будь готов к драке. Аристобулус, приготовь заклинание, если что случится – читай.
– Какое?
– Про молнию. – Джеймс Майкл знал: сейчас к отряду присоединится персонаж Андреа, но Ахира – существо подозрительное, и в любом случае он-то ничего не знает, так что лучше уж приготовиться.
– Вы обернулись и видите молодую женщину в серых одеждах. Так одеваются маги. Давайте действуйте.
– Я… мне велено сказать… – Андреа запиналась и явно была не в своей тарелке; Джеймс Майкл решил, что вводить ее в курс дела будет кто-нибудь другой.
– Говори за себя, девка! – громыхнул бас Хакима/Словотского. – Или ты одержима демоном?
– Девка? Ну нет. И я никем не одержима. Я… я Лотана. – Она сделала ударение на втором слоге. И добавила тихой скороговоркой: – А с тобой я еще сочтусь, Карл Куллинан.
Не важно. Не выпадай из роли.
– Привет, малышка, хочешь вкусненького?
– Барак, – прорычал Ахира, – если этот Ловчила еще раз откроет пасть – заткни ее мечом.
– С удовольствием.
Введение в отряд нового игрока – нового товарища – всегда дело нелегкое. Развязные манеры Ловкача раздражали Ахиру, особенно теперь, при знакомстве с совсем еще молодым и неопытным магом.
– Лотана, мы собрались тут, чтобы отправиться на поиски…
Дейтон:
– У вас возникает смутное, необъяснимое чувство, что цель ваших поисков – Дверь Между Мирами, что бы это ни было.
– … чего-то, что, как мы подозреваем, зовется Дверью Между Мирами, хотя и понятия не имеем, что это. Хочешь пойти с нами?
– Очень. Ой, а что это там на склоне за ящики? Что вы с ними собираетесь делать?
Дория опасливо улыбнулась:
– Открыть, глупышка.
– Отлично, я их открою.
– Нет, не…
– Едва первый короб открылся, вас оглушил рев…
Остального Джеймс Майкл не слышал: на него обрушился звук невыносимо, почти запредельно громкий, едкий дым вполз в нос и рот – и он, зажмурив вмиг заслезившиеся глаза, согнувшись в три погибели в приступе кашля, рухнул на колени.
Он поднялся на ноги во влажной траве, безотчетно схватившись за висящий на груди топор – двумя привычно-быстрыми движениями расстегнул крепления и через миг уже сжимал оружие в корявых мускулистых руках.
В мускулистых руках?!
Он открыл глаза.
Он стоял на поросшем травой склоне холма – гном с боевым топором в руках.
– Господи, Боже мой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава третья
– Джейсон, подъем! – проскрежетал голос Джеймса Майкла.
Джейсон Паркер стряхнул его руку и потянулся за одеялом – натянуть на голову. Одеяла почему-то не нашлось.
– Может, попробовать мне? – Голос, хоть и явно Карла Куллинана, странно изменился: стал глубоким, бархатным баритоном.
– Не надо, мы сами. А ты возвращайся к своей юной подруге. – Это Дория. – Может, у нее уже кончились слезы.
Джейсон разлепил один глаз, мучительно щурясь на яркий свет. Рядом с ним в траве стояла на коленях Дория. Но Дория изменившаяся. Старше, худее, со спокойным, четко очерченным лицом тридцатилетней женщины. И глаза – какие странные у нее глаза! Желтых глаз не бывает.
Но у Дории они были именно такими. И это казалось… да, правильным. И почему-то знакомым.
– Какого черта? – Джейсон, совершенно проснувшись, рывком сел.
А проснулся ли он?
Он сидел на мокрой утренней траве; на нем была пропахшая мускусом кожаная жилетка и влажные от росы серые шерстяные лосины, у правого бедра – короткий меч в ножнах, за пазухой, на груди, ощущался кинжал – тоже, разумеется, в чехле.
Джейсон поднял правую руку – надавать себе пощечин и проснуться окончательно. Слишком уж все это походило на кошмар… Но его щека ощутила лишь ветерок: он промахнулся. Промахнулся? Он опустил взгляд. На конце сухой, в возрастных пятнышках правой руки не было кисти – только культя, покрытая бурыми старыми шрамами.
Моя рука… Мир утратил цвет.
– Ну-ну, Джейсон. Не бери в голову, – прозвучал где-то позади голос Джеймса Майкла. – Дыши глубже… Давай возьми себя в руки. Ты предпоследний: нам никак не удается разбудить Арис… Рикки.
Он не открывал глаз. Тяжелая ладонь опустилась ему на затылок, голова Джейсона резко дернулась… Почти не думая, он левой рукой выхватил кинжал и ткнул им себе за плечо… и в запястье его мертвой хваткой впились железные пальцы.
– И не пробуй.
– Будь с ним помягче, Ахира. – В голосе Дории звучали незнакомые Джейсону уверенность и сила. – Ему пришлось хуже, чем тебе. – Легкие пальцы коснулись его щеки. – Пусть привыкает постепенно.
– Может, ты и права, но это не по мне. Аристобулус все еще…
– Ш-ш-ш. Постепенно.
Джейсон открыл глаза. Было почему-то совершенно естественным, что Джеймс Майкл оказался широкоплечим гномом с крупным сломанным носом и выпяченной челюстью. Но глаза, что смотрели из-под нависших бровей, были глазами Джеймса Майкла.
– Ты – Ахира.
– Точно. – Гном с улыбкой погладил ладонью кольчужный жилет. – Мы на той стороне.
– На той стороне?
Ахира пожал плечами.
– Так или иначе… сейчас не важно. Но если я – Ахира, то кто ты?
Дория в упор глянула на гнома, потом обеими руками сжала здоровую руку Джейсона. На ней было длинное, закрытое до подбородка и туго стянутое поясом одеяние.
– Спокойнее. Не позволяй на себя наседать.
Джейсон вырвал руку и ударил Дорию по рукаву. Тот даже не промялся; это было все равно что бить по кирпичной стене.
– Работает.
В игре у Дории Исцеляющей Длани было именно такое одеяние.
Она успокаивающе улыбнулась и взмахнула рукой – плотная ткань захлопала.
– Точно как в игре. Изнутри – подобно хлопку, снаружи – доспеху. Совсем как в игре. – Ее лицо омрачилось. – А мы – в личинах своих персонажей. Вроде как.
– И я, значит, – Ловкач… – С пояса Дории свешивался маленький кожаный кошель. Джейсон, будто вновь потеряв сознание, уронил голову на грудь, отвлекая этим движением Дорию, а рука его тем временем обвила ее стан и неуловимым движением растянула завязки кошеля, потом два пальца просунулись внутрь, выудили монету, так же неуловимо вновь стянули горловину и сунули монету в потайной карман внутри рукава.
Все заняло не больше трех секунд и проделалось так привычно, будто он делал это тысячу раз. Но он же никогда ничего не крал…
– Отлично проделано, Джейсон, – качнул головой Ахира. – Но я все видел. Положи назад.
– Видел что? – в раздражении нахмурилась Дория. Странно: обычно она потакала маленькому калеке.
Да, но сейчас он уже не калека. И не маленький. Просто невысокий. Мерзкий ублюдок – и зажился на свете.
– Он только что облегчил твой кошель, – хмыкнул гном. – Положи назад. Немедля.
– Не понимаю, о чем ты – и в любом случае, что ты тут раскомандовался?
Он оперся на культю и подобрал ноги. Привычка пойманного с поличным вора: все отрицай, потом брось вызов и – беги.
Ахира схватил его за рукав и вытряс монету. Подняв, он подал ее Дории.
– Не волнуйся, – проговорил он. – Трепку я ему задавать не намерен. По крайней мере на сей раз. – Он повернулся к Джейсону. – Мы и так попали в переплет. Нечего добавлять нам проблем. Понял, Ловкач?
– Меня зовут Джейсон. – Имя прозвучало странно незнакомо. – И я хочу домой.
Гном помог ему встать. Голова Ахиры едва доставала ему до груди. Он поднял с влажной травы боевой топор и потрогал острый коготь на его конце.
– Усвой две вещи. Во-первых, отвечая на твой вопрос: здесь командую я. Там, дома, команда избрала меня вождем. Так оно есть – и так будет. И во-вторых, мы пойдем домой. – Ахира умолк и тряхнул головой. – Просто немного потерпи и не ной. Дория, идем-ка взглянем на мага.
Карл Куллинан частенько мечтал, как заключает Энди-Энди в объятия, но ни в одной из его грез она не плакала.
– Все будет хорошо.
Он легонько похлопал ее по спине.
Руки были не его. И тело – тоже. Карл был среднего роста и худ, как щепка. Был. Теперь же он возвышался над девушкой, стараясь не слишком сжимать объятия, чтобы ненароком не раздавить ее – его захват, он знал, может сломать спину крепкому мужчине.
Рыдания затихали. Он выпустил девушку, взял свободный рукав ее серого одеяния и вытер ей глаза.
– Полегчало?
– Н-нет. Мне страшно. Что случилось? – Она потерла виски. – Мне… так странно – откуда я знаю, что могу быть невидимой, усыпить тебя, зачаровать?.. У меня в голове словно что-то копошится и рвется наружу.
Губы ее шевельнулись, и он зажал ей рот.
– Не надо. Слушай меня и ничего не говори. – Ее глаза расширились, и она ухватилась за его руку, отчаянно пытаясь оторвать ее ото рта. – Нет. Кивни, если поняла меня, и я тебя отпущу.
Ее голова качнулась. Он опустил руку.
– Не делай так больше, – сказала она, кладя ладони ему на грудь.
Впору было рассмеяться, но Карл шагнул назад.
– Не буду, но следи за собой. У тебя в голове три заклинания, и они стремятся вырваться.
– Откуда ты знаешь?
Ниоткуда. Но – знаю.
– Ну… У меня вроде как две памяти. Одна Барака. Другая – моя. – То, что маги вынуждены постоянно держать в узде собственные заклятия, было частью знаний Барака. Иначе и быть не могло, ибо Карл этого не знал: это не входило в условия игры. Он неспешно наклонился и поднял с травы свой меч в ножнах. – Как пользоваться этим, тоже знает Барак, а не я. – Меч был длинным, едва не в три пятых его роста. Не вынимая его из ножен, Карл знал, что у него односторонняя, как у катаны, заточка, но при этом он не изогнутый, а прямой; оружие в основном рубящее, хотя годное и для укола. – Надо бы его к чему-нибудь прицепить, а то неудобно вытаскивать. – Он положил ладонь на обмотанную веревкой рукоять почти под самым шаром. Чтобы обнажить меч, надо сбросить с него ножны, ухватить рукоять второй рукой и лишь тогда драться. Одно из правил: пусть меч наиграется, искать ножны будешь потом.
Было очень важно держать меч сухим и чистым: Карл увидел руки – свои руки, – вытирающие клинок о волосы убитого врага.
– Но как это получилось? – Андреа обвела взглядом свои одежды, Карла, травянистый склон с коробами на нем. – Мы в том месте, которое описывал доктор Дейтон. Взгляни.
Он посмотрел на восток. Утреннее солнце медленно вставало над стенами дальнего города. Карл заслонил глаза ладонью. Стены были крепкими и широкими; на воротах, охраняя въезды, стояли лучники, а в ворота и из них втекал и вытекал поток людей и запряженных в двухколесные повозки коней.
На севере до самого горизонта раскинулись темные воды, барашки бежали по ним, чтобы разбиться о скалистый берег. Вдалеке медленно скользила к причалам широкопалубная шхуна.
Но картина была полнее, чем описывал Дейтон: он не упоминал о рыбацкой деревушке на севере, и Карл не мог ее себе выдумать. Откуда он узнал, что деревня рыбацкая? Все это слишком уж запутанно, слишком странно. Карл покачал головой.
– Ты права. Не знаю как, но мы здесь. – Он потянулся – плечи напряглись под кожаной курткой – и вздохнул. Воздух был чистый, свежий, с легким привкусом озона; этот мир не знал вони и гари машин. – И разве здесь не чудесно?
– Для тебя. – Она снова едва не расплакалась. – А мне как теперь попасть домой?
– Не знаю. И я не это имел в виду. Я вовсе не собираюсь застревать здесь на веки вечные.
Одно дело – играть воина, совсем другое – вспоминать, как твой меч вспарывает чье-то брюхо, словно перезрелый плод… Карлу Куллинану это не нравилось. Но я уже не Карл Куллинан. Во мне сейчас больше от Барака. Что, может быть, к лучшему. Карл и Энди-Энди были почти одного роста, так что, надевая каблуки, она смотрела на него сверху вниз. Теперь он был выше на фут, если не больше. Когда он стоял рядом, ей приходилось задирать голову, чтобы взглянуть на него. Она же не изменилась, во всяком случае, внешне, только джинсы и рубашку сменило свободно ниспадающее одеяние мага.
И еще в ее глазах стоял страх – вещь небывалая.
– Карл, как мы вер…
– Не знаю. Но что-нибудь…
– Беседа личная или можно присоединиться? – громыхнул позади голос Уолтера Словотского.
Карл резко обернулся. Он не слышал, как подошел великан – впрочем, разве он великан? Я на полголовы его выше.
– Не делай так.
– Как? – невинно осведомился Уолтер. Не считая Энди-Энди, он изменился меньше всех из отряда. Разве что кожа чуть посмуглела, черные волосы стали длиннее и прямее, глаза окружили морщинки – но и все. Даже улыбчивая уверенность, что с миром все в порядке, осталась при нем.
– Не подкрадывайся ко мне. Я этого не люблю.
Словотский пожал плечами, на обнаженной груди заиграли мышцы. Он был одет, как Хаким: без рубахи, штаны стянуты на талии тугим поясом, обмотки схвачены ремнями сандалий. Слева у бедра подрагивал в кожаных ножнах хищно изогнутый ятаган. Справа висела паутина ремней и кинжалов. Словотский потер виски.
– Наверное, мне стоило бы извиниться. Ходить бесшумно стало вдруг для меня совершенно естественным. Я… я заигрался с новой игрушкой, Карл. Или лучше называть тебя Барак?
– Карл. – Он заставил себя улыбнуться. – Барак дал бы тебе по башке – чтобы лучше запомнил.
– Хорошо сказано. А ты зови меня Уолтером. Хаким всадил бы тебе кинжал в ребра за то… – Он осекся, озадаченно взглянув на собственную ладонь. – Прости. Это не я.
– Я понимаю. – Карл убрал ладонь с рукояти меча. – Вопрос в том…
– … что нам, черт побери, делать? – В голосе Энди-Энди как будто прибавилось сил. Чуть-чуть.
Карл улыбнулся ей. Она приходила в себя. Пару минут назад ударение оказалось бы не на «чёрте», а на «делать».
– В теории все просто, – сказал Словотский.
– Чепуха. – Она обвела рукой окрестности. – Просто?
– На самом деле просто все. – Он поднял ухоженный палец. – Сначала определяем, чего мы хотим.
Взгляд, которым Словотский при этом окинул Андреа, Карлу совсем не понравился, но он промолчал.
– Потом выясняем, что мы должны сделать, чтобы добиться желаемого. – Еще один палец. – И наконец, – Уолтер добавил третий и принялся барабанить всеми тремя пальцами по другой руке, – выполняем это. Так уж устроена жизнь. – Он ткнул пальцем в город. – Так или иначе, мы ведь в мире, который описывал док?
– Похоже на то, но…
– Никаких «но», Карл. Это должно стать нашим базовым предположением, пока мы не узнаем иного. Что вряд ли случится. Я хочу сказать: я обрел умения, которыми никогда не владел, ты стал выше на целый фут, голова Дории забита целительскими заклятиями, которые так и рвутся наружу, Джеймс…
– Ясно. Но что это нам дает?
– Подумай – и поймешь. Все просто. Приключение, в которое отправил нас док, называлось, если помнишь, «Поход к Вратам Между Мирами». Как мы здесь очутились, я понятия не имею. Но если мы хотим вернуться, то, совершенно очевидно, должны отыскать эти самые Врата. – Он показал на деревянные короба в каких-то пятидесяти ярдах в стороне. Один короб стоял открытым и был пуст; другие пять, темные и гладкие, были закрыты. – Готов побиться об заклад, там внутри что-то, что даст нам ключ. Или что-нибудь получше, чем ключ.
Из-за коробов доносились приглушенные голоса.
– Они еще не добудились Рикетти?
– Нет, но стараются. Джимми – пусть будет Ахира, ему так больше нравится – Ахира считает, что стоит иметь под рукой полностью пришедшего в себя мага, прежде чем начинать открывать эти ящики. Не в обиду тебе, Лотана…
– Андреа.
– Ладно, Андреа – не в обиду тебе, но я не стал бы полагаться на тебя, если б пришлось заколдовывать ящики. Думаешь, ты могла бы опустить Призрачную завесу?
– Не понимаю, о чем ты… погоди-ка. – Она поднесла ладони к вискам, пальцы впились в голову. – Как странно! Я знаю то, чего не знаю, если вы меня понимаете.
Карл легко коснулся ее руки.
– Понимаем, конечно.
Она вцепилась в его руку так, что побелели костяшки пальцев.
– Завеса – это такие чары, они наводятся обычно на дверь или любой вход. Они поражают всякого, кто пытается войти, если только входящим не дано специальное разрешение или если чары не разрушены. – Голос ее звучал спокойно и деловито. – Как вон те, на городе. – Она махнула рукой на городские стены. – Верно?
– Что на городе? – хором спросили Карл и Уолтер. Она фыркнула.
– Не морочьте мне голову!
Карл вздохнул и посмотрел на город. Просто город, просто стены – никаких надписей.
– Ты что-нибудь видишь, Уолтер?
– Нет. – Уолтер приподнял бровь. – Эту часть игры мне всегда бывало трудно переварить.
Карл кивнул.
– Мне тоже. – Он пожал плечами. – Ну что ж…
– Если не возражаете, мне хотелось бы знать, о чем речь.
– Мы не видим магических надписей, – сказал Карл. – Для меня и Уолтера это просто стена.
– Что за глупости, они же видны как… – Она обернулась. – Правда не видите?
– Правда. Дейтон говорил, если у тебя нет магического дара, любые магические письмена будут для тебя незримы. Что там написано?
– Я могу их видеть, но не читать. Кроме того, произнести этого все равно нельзя – но из нас с Аристобулусом, попади мы в город, получится что-то вроде цыплят на гриле – такие же поджаристые и с корочкой. – Девушка наморщила лоб. – Погодите. Откуда я…
– Мир научил, – сказал Словотский. – Кажется, магов здесь не слишком-то жалуют. Похоже, кто-нибудь из них содрал с горожан за работу больше, чем нужно. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, остается еще одна возможность – не желаешь поискать заклятия в этих коробках?
Карл нахмурился.
– По-моему, ты говорил, Ахира хочет подождать.
– Сперва я осмотрю их с ним вместе. Но, – он положил руку на плечо Энди-Энди, – сдается, ты и без того знаешь, что там.
Карл подавил желание столкнуть его ладонь с плеча девушки.
– Так почему бы тебе не отправиться их осматривать с ним на пару?
– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не возражаешь, чтобы он командовал партией? Кто-нибудь наверняка возразит. – Лицо Словотского было безразлично, как маска.
Карл с минуту подумал. В игре он всегда радовался, когда ему выпадала редкая возможность возглавить отряд. Но сейчас это по жизни. Это не игра, это – жизнь.
– Только не я. Во всяком случае, пока не объявится какой-нибудь ПМ.
– ПМ? – удивилась Андреа. – Это еще кто?
Словотский широко улыбнулся.
– Сокращение от «Польский Миноискатель». – Он зажал руками уши и в шутливом ужасе скорчился на земле. – Бабах! А если серьезно – это способ проверки на ловушки. Посылаешь на разведку незначительного персонажа. Если ловушки впереди нет, все прекрасно, а если есть – игрок возвращается в игру новым персонажем. Старому, конечно, приходится туго, но…
Андреа взглянула на него:
– Ты хочешь сказать – он погибает.
– Верно, но…
– Но у нас такого не будет, – проговорил Карл. – Во всяком случае, пока есть я.
– Карл, я сама за себя могу сказать. – Она смерила обоих злым взглядом. – И делать из меня морскую свинку я не дам.
– Я все понял, – кивнул Словотский и пошел прочь.
– Карл, он такой… самоуверенный.
– Уолтер всегда такой. И Хаким, возможно, тоже. Именно этому свойству Уолтера он всегда завидовал.
Всегда так уверен в себе, о чем бы ни шла речь. И так свободно держится с женщинами.
Карл тряхнул головой. Даже с Энди-Энди он ощущал неловкость, смущение. А ведь она была другом.
– О чем задумался?
Он возвратил ей улыбку.
– Ни о чем. – Чудно. Вот он здесь – бог весть где, и страшно ему больше, чем он осмеливается признаться даже самому себе. А думает он о том, как хорошо стоять с ней рядом. – И ты все равно не поверишь.
– Спорим?
– Что скажешь? – осведомился Ахира.
– Думаю, он в шоке. – Дория, стоящая на коленях у расслабленного тела Аристобулуса, подняла взгляд. – Поверхностное дыхание, нитевидный пульс… – Ее пальцы погрузились в короткие седые волосы мага. – А еще он мог удариться головой о короб. Во всяком случае, шишка у него есть. – Она наклонилась, внимательно осматривая голову. – Хотя кожа не повреждена. Как ты думаешь, в этих коробах найдется одно-два одеяла? Его надо держать в тепле.
– Нет.
Что значит – нет? Он может умереть.
Ахира подавил улыбку – она бы не поняла. Но ему стало приятно: Дория никогда, ни за что не стала бы спорить с калекой.
Но он больше не калека. Он покачался на крепких ногах, наслаждаясь тем, как это правильно, как естественно. Он – Ахира Кривоног, и он силен, а не просто нормален.
– Он не умрет. Попробуй на нем свое Исцеляющее Заклятие – то, для легких ран. Полагаю, это можно приравнять к легкой ране.
– Но, Джеймс…
– Никаких «но». Ты клирик, целитель. Ты сама жаловалась, что заклинания жужжат у тебя в голове. Вот и избавься от одного. Тебе придется помолиться потом, чтобы его вернуть, но потом у нас будет куча времени.
Ее лицо побелело.
– Я… я не знаю, смогу ли…
– Я верю в тебя, Дория Исцеляющая Длань. И Аристобулус тоже верит. Делай, что должно. Не медли.
Она кивнула, неохотно соглашаясь, и положила распластанные ладони на грудь старика. Лак с ее ногтей исчез – так же, как исчез из ее поведения страх перед Ахирой. Возможно, в глубине души Дории Перлштейн прятались и страх, и растерянность. Но целительница не выказывала ни того, ни другого.
– Спокойнее, – прошептал Ахира. – Все получится. Ты же проделывала это тысячу раз.
– Следи за собой. – Джеймс Майкл отлично входил в роль начальника. – Ловкач?
Паркер совершенно явно собирался устраивать ему трудности, а не подыгрывать. Джеймс Майкл рассчитывал, что изначальное желание Джейсона играть перевесит его раздражение из-за того, что не он на этот раз командует партией. Какой-то миг противоречивые желания боролись. Потом Паркер пожал плечами и ответил звенящим шепотом:
– Чего тебе надо?
Отлично.
– Мне надо, чтобы ты внимательно меня выслушал, вор.
– Я всегда слушаю внимательно. По крайней мере людей. Но не вонючих гномишек.
– Барак? Как по-твоему, я должен это стерпеть?
– Нет. Если позволишь, я ему объясню, Ахира.
Джеймс Майкл глянул на Дейтона. Тот уже снова стоял на своем месте и возился с чем-то внутри кейса. Что нравилось Джеймсу Майклу в том, как док руководит игрой, так это то, что он предпочитал бросать кости сам, избавляя игроков от необходимости думать об игротехнике. Это помогало создавать иллюзию, атмосферу.
– Так что, позволить ему, Ловкач? Скажи – и Барак открутит и ту руку, что у тебя еще есть. – А Карл Куллинан будет только рад вывести Паркера из игры, убив его персонаж в самом начале.
Ловкач/Паркер вздохнул.
– Что я должен делать?
– Так-то лучше. Пока что я не хочу, чтобы ты что-нибудь делал – наоборот, я хочу, чтобы ты кое-чего не делал. Понял меня? – Он оперся о стол. – Мне известны твои замашки. Так вот: чтобы никаких… шалостей в этом походе.
Молчание. Потом Паркер неохотно сказал:
– Ясно.
Выступаем. Джеймс Майкл слегка кивнул Дейтону.
– Вы только что очнулись на склоне холма, – негромко заговорил тот. – Отряд из… шести искателей приключений, сокровищ и славы.
– Минуточку, – перебил Аристобулус. – А как мы туда попали? Думаю, что…
– Немного терпения. Прошлую ночь вы провели в гостинице, в деревеньке южнее большого укрепленного города – Дар-Тарета. Как вы оказались здесь – вам неизвестно. – Он умолк.
Дория поняла намек.
– Где мы, во имя богов?
– М-мда…
– Какого черта мы тут делаем?
– Что это за вершина?
– Последнее, что я помню, это как выпихивал из постели гостиничную девку. – Голос Словотского/Хакима. Ахира откинулся на спинку, прикрыл глаза и улыбнулся.
– С холма вам видно восходящее солнце. Его лучи озаряют огражденный стеной город. Это не Дар-Тарет; стены его сложены из серого, влажного на вид камня.
– Что вдали – ясно. А что вблизи?
Ахира понимал нетерпение Паркера, но лучше бы ему было сдержаться. Они и без того всё скоро узнают.
– Рядом с вами, на склоне, – с полдюжины больших деревянных коробов. Они совсем простые, квадратные, как кубики, каждая сторона примерно в рост гнома.
Все еще с закрытыми глазами Ахира проговорил:
– Коробов не трогать. Мы не знаем, что в них.
– Я разрушу любое заклятие.
– Ты не даешь себе труда думать, Аристобулус, – отрезал Ахира. – Первое: если это безопасно, ты потратишь заклинание. Второе: там может быть, скажем, волшебный ковер. Ты хочешь получить половую тряпку?
– Но что же нам делать?
– Хаким! – Сказано тоном приказа.
– Здесь, сахиб.
– Хочешь попробовать открыть короб? Только осторожнее.
– Хочешь принести меня в жертву? Хорошо. Я подхожу к ближайшему коробу и легко пробегаю кончиками пальцев по верхней стороне.
Дейтон:
– Вы не ощущаете ничего необычного, хотя… – Он помедлил, брякнули кости. – У вас возникает подозрение, что там скрытая ловушка.
– Мой внутренний голос говорит мне, что тут что-то не так, Ахира. Поискать ловушку?
Дейтон:
– Позади вас слышится голос.
– Быстрее! – рявкнул Ахира. – Развернулись, все! Барак, проверь меч и будь готов к драке. Аристобулус, приготовь заклинание, если что случится – читай.
– Какое?
– Про молнию. – Джеймс Майкл знал: сейчас к отряду присоединится персонаж Андреа, но Ахира – существо подозрительное, и в любом случае он-то ничего не знает, так что лучше уж приготовиться.
– Вы обернулись и видите молодую женщину в серых одеждах. Так одеваются маги. Давайте действуйте.
– Я… мне велено сказать… – Андреа запиналась и явно была не в своей тарелке; Джеймс Майкл решил, что вводить ее в курс дела будет кто-нибудь другой.
– Говори за себя, девка! – громыхнул бас Хакима/Словотского. – Или ты одержима демоном?
– Девка? Ну нет. И я никем не одержима. Я… я Лотана. – Она сделала ударение на втором слоге. И добавила тихой скороговоркой: – А с тобой я еще сочтусь, Карл Куллинан.
Не важно. Не выпадай из роли.
– Привет, малышка, хочешь вкусненького?
– Барак, – прорычал Ахира, – если этот Ловчила еще раз откроет пасть – заткни ее мечом.
– С удовольствием.
Введение в отряд нового игрока – нового товарища – всегда дело нелегкое. Развязные манеры Ловкача раздражали Ахиру, особенно теперь, при знакомстве с совсем еще молодым и неопытным магом.
– Лотана, мы собрались тут, чтобы отправиться на поиски…
Дейтон:
– У вас возникает смутное, необъяснимое чувство, что цель ваших поисков – Дверь Между Мирами, что бы это ни было.
– … чего-то, что, как мы подозреваем, зовется Дверью Между Мирами, хотя и понятия не имеем, что это. Хочешь пойти с нами?
– Очень. Ой, а что это там на склоне за ящики? Что вы с ними собираетесь делать?
Дория опасливо улыбнулась:
– Открыть, глупышка.
– Отлично, я их открою.
– Нет, не…
– Едва первый короб открылся, вас оглушил рев…
Остального Джеймс Майкл не слышал: на него обрушился звук невыносимо, почти запредельно громкий, едкий дым вполз в нос и рот – и он, зажмурив вмиг заслезившиеся глаза, согнувшись в три погибели в приступе кашля, рухнул на колени.
Он поднялся на ноги во влажной траве, безотчетно схватившись за висящий на груди топор – двумя привычно-быстрыми движениями расстегнул крепления и через миг уже сжимал оружие в корявых мускулистых руках.
В мускулистых руках?!
Он открыл глаза.
Он стоял на поросшем травой склоне холма – гном с боевым топором в руках.
– Господи, Боже мой.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЛАНДЕЙЛ
Глава третья
«ЭТО УЖЕ НЕ ИГРА»
Я не знаю, был ли я человеком, которому снилось, что он мотылек, или же – мотыльком, которому снилось, что он – человек.
Чанг-су.
– Джейсон, подъем! – проскрежетал голос Джеймса Майкла.
Джейсон Паркер стряхнул его руку и потянулся за одеялом – натянуть на голову. Одеяла почему-то не нашлось.
– Может, попробовать мне? – Голос, хоть и явно Карла Куллинана, странно изменился: стал глубоким, бархатным баритоном.
– Не надо, мы сами. А ты возвращайся к своей юной подруге. – Это Дория. – Может, у нее уже кончились слезы.
Джейсон разлепил один глаз, мучительно щурясь на яркий свет. Рядом с ним в траве стояла на коленях Дория. Но Дория изменившаяся. Старше, худее, со спокойным, четко очерченным лицом тридцатилетней женщины. И глаза – какие странные у нее глаза! Желтых глаз не бывает.
Но у Дории они были именно такими. И это казалось… да, правильным. И почему-то знакомым.
– Какого черта? – Джейсон, совершенно проснувшись, рывком сел.
А проснулся ли он?
Он сидел на мокрой утренней траве; на нем была пропахшая мускусом кожаная жилетка и влажные от росы серые шерстяные лосины, у правого бедра – короткий меч в ножнах, за пазухой, на груди, ощущался кинжал – тоже, разумеется, в чехле.
Джейсон поднял правую руку – надавать себе пощечин и проснуться окончательно. Слишком уж все это походило на кошмар… Но его щека ощутила лишь ветерок: он промахнулся. Промахнулся? Он опустил взгляд. На конце сухой, в возрастных пятнышках правой руки не было кисти – только культя, покрытая бурыми старыми шрамами.
Моя рука… Мир утратил цвет.
– Ну-ну, Джейсон. Не бери в голову, – прозвучал где-то позади голос Джеймса Майкла. – Дыши глубже… Давай возьми себя в руки. Ты предпоследний: нам никак не удается разбудить Арис… Рикки.
Он не открывал глаз. Тяжелая ладонь опустилась ему на затылок, голова Джейсона резко дернулась… Почти не думая, он левой рукой выхватил кинжал и ткнул им себе за плечо… и в запястье его мертвой хваткой впились железные пальцы.
– И не пробуй.
– Будь с ним помягче, Ахира. – В голосе Дории звучали незнакомые Джейсону уверенность и сила. – Ему пришлось хуже, чем тебе. – Легкие пальцы коснулись его щеки. – Пусть привыкает постепенно.
– Может, ты и права, но это не по мне. Аристобулус все еще…
– Ш-ш-ш. Постепенно.
Джейсон открыл глаза. Было почему-то совершенно естественным, что Джеймс Майкл оказался широкоплечим гномом с крупным сломанным носом и выпяченной челюстью. Но глаза, что смотрели из-под нависших бровей, были глазами Джеймса Майкла.
– Ты – Ахира.
– Точно. – Гном с улыбкой погладил ладонью кольчужный жилет. – Мы на той стороне.
– На той стороне?
Ахира пожал плечами.
– Так или иначе… сейчас не важно. Но если я – Ахира, то кто ты?
Дория в упор глянула на гнома, потом обеими руками сжала здоровую руку Джейсона. На ней было длинное, закрытое до подбородка и туго стянутое поясом одеяние.
– Спокойнее. Не позволяй на себя наседать.
Джейсон вырвал руку и ударил Дорию по рукаву. Тот даже не промялся; это было все равно что бить по кирпичной стене.
– Работает.
В игре у Дории Исцеляющей Длани было именно такое одеяние.
Она успокаивающе улыбнулась и взмахнула рукой – плотная ткань захлопала.
– Точно как в игре. Изнутри – подобно хлопку, снаружи – доспеху. Совсем как в игре. – Ее лицо омрачилось. – А мы – в личинах своих персонажей. Вроде как.
– И я, значит, – Ловкач… – С пояса Дории свешивался маленький кожаный кошель. Джейсон, будто вновь потеряв сознание, уронил голову на грудь, отвлекая этим движением Дорию, а рука его тем временем обвила ее стан и неуловимым движением растянула завязки кошеля, потом два пальца просунулись внутрь, выудили монету, так же неуловимо вновь стянули горловину и сунули монету в потайной карман внутри рукава.
Все заняло не больше трех секунд и проделалось так привычно, будто он делал это тысячу раз. Но он же никогда ничего не крал…
– Отлично проделано, Джейсон, – качнул головой Ахира. – Но я все видел. Положи назад.
– Видел что? – в раздражении нахмурилась Дория. Странно: обычно она потакала маленькому калеке.
Да, но сейчас он уже не калека. И не маленький. Просто невысокий. Мерзкий ублюдок – и зажился на свете.
– Он только что облегчил твой кошель, – хмыкнул гном. – Положи назад. Немедля.
– Не понимаю, о чем ты – и в любом случае, что ты тут раскомандовался?
Он оперся на культю и подобрал ноги. Привычка пойманного с поличным вора: все отрицай, потом брось вызов и – беги.
Ахира схватил его за рукав и вытряс монету. Подняв, он подал ее Дории.
– Не волнуйся, – проговорил он. – Трепку я ему задавать не намерен. По крайней мере на сей раз. – Он повернулся к Джейсону. – Мы и так попали в переплет. Нечего добавлять нам проблем. Понял, Ловкач?
– Меня зовут Джейсон. – Имя прозвучало странно незнакомо. – И я хочу домой.
Гном помог ему встать. Голова Ахиры едва доставала ему до груди. Он поднял с влажной травы боевой топор и потрогал острый коготь на его конце.
– Усвой две вещи. Во-первых, отвечая на твой вопрос: здесь командую я. Там, дома, команда избрала меня вождем. Так оно есть – и так будет. И во-вторых, мы пойдем домой. – Ахира умолк и тряхнул головой. – Просто немного потерпи и не ной. Дория, идем-ка взглянем на мага.
Карл Куллинан частенько мечтал, как заключает Энди-Энди в объятия, но ни в одной из его грез она не плакала.
– Все будет хорошо.
Он легонько похлопал ее по спине.
Руки были не его. И тело – тоже. Карл был среднего роста и худ, как щепка. Был. Теперь же он возвышался над девушкой, стараясь не слишком сжимать объятия, чтобы ненароком не раздавить ее – его захват, он знал, может сломать спину крепкому мужчине.
Рыдания затихали. Он выпустил девушку, взял свободный рукав ее серого одеяния и вытер ей глаза.
– Полегчало?
– Н-нет. Мне страшно. Что случилось? – Она потерла виски. – Мне… так странно – откуда я знаю, что могу быть невидимой, усыпить тебя, зачаровать?.. У меня в голове словно что-то копошится и рвется наружу.
Губы ее шевельнулись, и он зажал ей рот.
– Не надо. Слушай меня и ничего не говори. – Ее глаза расширились, и она ухватилась за его руку, отчаянно пытаясь оторвать ее ото рта. – Нет. Кивни, если поняла меня, и я тебя отпущу.
Ее голова качнулась. Он опустил руку.
– Не делай так больше, – сказала она, кладя ладони ему на грудь.
Впору было рассмеяться, но Карл шагнул назад.
– Не буду, но следи за собой. У тебя в голове три заклинания, и они стремятся вырваться.
– Откуда ты знаешь?
Ниоткуда. Но – знаю.
– Ну… У меня вроде как две памяти. Одна Барака. Другая – моя. – То, что маги вынуждены постоянно держать в узде собственные заклятия, было частью знаний Барака. Иначе и быть не могло, ибо Карл этого не знал: это не входило в условия игры. Он неспешно наклонился и поднял с травы свой меч в ножнах. – Как пользоваться этим, тоже знает Барак, а не я. – Меч был длинным, едва не в три пятых его роста. Не вынимая его из ножен, Карл знал, что у него односторонняя, как у катаны, заточка, но при этом он не изогнутый, а прямой; оружие в основном рубящее, хотя годное и для укола. – Надо бы его к чему-нибудь прицепить, а то неудобно вытаскивать. – Он положил ладонь на обмотанную веревкой рукоять почти под самым шаром. Чтобы обнажить меч, надо сбросить с него ножны, ухватить рукоять второй рукой и лишь тогда драться. Одно из правил: пусть меч наиграется, искать ножны будешь потом.
Было очень важно держать меч сухим и чистым: Карл увидел руки – свои руки, – вытирающие клинок о волосы убитого врага.
– Но как это получилось? – Андреа обвела взглядом свои одежды, Карла, травянистый склон с коробами на нем. – Мы в том месте, которое описывал доктор Дейтон. Взгляни.
Он посмотрел на восток. Утреннее солнце медленно вставало над стенами дальнего города. Карл заслонил глаза ладонью. Стены были крепкими и широкими; на воротах, охраняя въезды, стояли лучники, а в ворота и из них втекал и вытекал поток людей и запряженных в двухколесные повозки коней.
На севере до самого горизонта раскинулись темные воды, барашки бежали по ним, чтобы разбиться о скалистый берег. Вдалеке медленно скользила к причалам широкопалубная шхуна.
Но картина была полнее, чем описывал Дейтон: он не упоминал о рыбацкой деревушке на севере, и Карл не мог ее себе выдумать. Откуда он узнал, что деревня рыбацкая? Все это слишком уж запутанно, слишком странно. Карл покачал головой.
– Ты права. Не знаю как, но мы здесь. – Он потянулся – плечи напряглись под кожаной курткой – и вздохнул. Воздух был чистый, свежий, с легким привкусом озона; этот мир не знал вони и гари машин. – И разве здесь не чудесно?
– Для тебя. – Она снова едва не расплакалась. – А мне как теперь попасть домой?
– Не знаю. И я не это имел в виду. Я вовсе не собираюсь застревать здесь на веки вечные.
Одно дело – играть воина, совсем другое – вспоминать, как твой меч вспарывает чье-то брюхо, словно перезрелый плод… Карлу Куллинану это не нравилось. Но я уже не Карл Куллинан. Во мне сейчас больше от Барака. Что, может быть, к лучшему. Карл и Энди-Энди были почти одного роста, так что, надевая каблуки, она смотрела на него сверху вниз. Теперь он был выше на фут, если не больше. Когда он стоял рядом, ей приходилось задирать голову, чтобы взглянуть на него. Она же не изменилась, во всяком случае, внешне, только джинсы и рубашку сменило свободно ниспадающее одеяние мага.
И еще в ее глазах стоял страх – вещь небывалая.
– Карл, как мы вер…
– Не знаю. Но что-нибудь…
– Беседа личная или можно присоединиться? – громыхнул позади голос Уолтера Словотского.
Карл резко обернулся. Он не слышал, как подошел великан – впрочем, разве он великан? Я на полголовы его выше.
– Не делай так.
– Как? – невинно осведомился Уолтер. Не считая Энди-Энди, он изменился меньше всех из отряда. Разве что кожа чуть посмуглела, черные волосы стали длиннее и прямее, глаза окружили морщинки – но и все. Даже улыбчивая уверенность, что с миром все в порядке, осталась при нем.
– Не подкрадывайся ко мне. Я этого не люблю.
Словотский пожал плечами, на обнаженной груди заиграли мышцы. Он был одет, как Хаким: без рубахи, штаны стянуты на талии тугим поясом, обмотки схвачены ремнями сандалий. Слева у бедра подрагивал в кожаных ножнах хищно изогнутый ятаган. Справа висела паутина ремней и кинжалов. Словотский потер виски.
– Наверное, мне стоило бы извиниться. Ходить бесшумно стало вдруг для меня совершенно естественным. Я… я заигрался с новой игрушкой, Карл. Или лучше называть тебя Барак?
– Карл. – Он заставил себя улыбнуться. – Барак дал бы тебе по башке – чтобы лучше запомнил.
– Хорошо сказано. А ты зови меня Уолтером. Хаким всадил бы тебе кинжал в ребра за то… – Он осекся, озадаченно взглянув на собственную ладонь. – Прости. Это не я.
– Я понимаю. – Карл убрал ладонь с рукояти меча. – Вопрос в том…
– … что нам, черт побери, делать? – В голосе Энди-Энди как будто прибавилось сил. Чуть-чуть.
Карл улыбнулся ей. Она приходила в себя. Пару минут назад ударение оказалось бы не на «чёрте», а на «делать».
– В теории все просто, – сказал Словотский.
– Чепуха. – Она обвела рукой окрестности. – Просто?
– На самом деле просто все. – Он поднял ухоженный палец. – Сначала определяем, чего мы хотим.
Взгляд, которым Словотский при этом окинул Андреа, Карлу совсем не понравился, но он промолчал.
– Потом выясняем, что мы должны сделать, чтобы добиться желаемого. – Еще один палец. – И наконец, – Уолтер добавил третий и принялся барабанить всеми тремя пальцами по другой руке, – выполняем это. Так уж устроена жизнь. – Он ткнул пальцем в город. – Так или иначе, мы ведь в мире, который описывал док?
– Похоже на то, но…
– Никаких «но», Карл. Это должно стать нашим базовым предположением, пока мы не узнаем иного. Что вряд ли случится. Я хочу сказать: я обрел умения, которыми никогда не владел, ты стал выше на целый фут, голова Дории забита целительскими заклятиями, которые так и рвутся наружу, Джеймс…
– Ясно. Но что это нам дает?
– Подумай – и поймешь. Все просто. Приключение, в которое отправил нас док, называлось, если помнишь, «Поход к Вратам Между Мирами». Как мы здесь очутились, я понятия не имею. Но если мы хотим вернуться, то, совершенно очевидно, должны отыскать эти самые Врата. – Он показал на деревянные короба в каких-то пятидесяти ярдах в стороне. Один короб стоял открытым и был пуст; другие пять, темные и гладкие, были закрыты. – Готов побиться об заклад, там внутри что-то, что даст нам ключ. Или что-нибудь получше, чем ключ.
Из-за коробов доносились приглушенные голоса.
– Они еще не добудились Рикетти?
– Нет, но стараются. Джимми – пусть будет Ахира, ему так больше нравится – Ахира считает, что стоит иметь под рукой полностью пришедшего в себя мага, прежде чем начинать открывать эти ящики. Не в обиду тебе, Лотана…
– Андреа.
– Ладно, Андреа – не в обиду тебе, но я не стал бы полагаться на тебя, если б пришлось заколдовывать ящики. Думаешь, ты могла бы опустить Призрачную завесу?
– Не понимаю, о чем ты… погоди-ка. – Она поднесла ладони к вискам, пальцы впились в голову. – Как странно! Я знаю то, чего не знаю, если вы меня понимаете.
Карл легко коснулся ее руки.
– Понимаем, конечно.
Она вцепилась в его руку так, что побелели костяшки пальцев.
– Завеса – это такие чары, они наводятся обычно на дверь или любой вход. Они поражают всякого, кто пытается войти, если только входящим не дано специальное разрешение или если чары не разрушены. – Голос ее звучал спокойно и деловито. – Как вон те, на городе. – Она махнула рукой на городские стены. – Верно?
– Что на городе? – хором спросили Карл и Уолтер. Она фыркнула.
– Не морочьте мне голову!
Карл вздохнул и посмотрел на город. Просто город, просто стены – никаких надписей.
– Ты что-нибудь видишь, Уолтер?
– Нет. – Уолтер приподнял бровь. – Эту часть игры мне всегда бывало трудно переварить.
Карл кивнул.
– Мне тоже. – Он пожал плечами. – Ну что ж…
– Если не возражаете, мне хотелось бы знать, о чем речь.
– Мы не видим магических надписей, – сказал Карл. – Для меня и Уолтера это просто стена.
– Что за глупости, они же видны как… – Она обернулась. – Правда не видите?
– Правда. Дейтон говорил, если у тебя нет магического дара, любые магические письмена будут для тебя незримы. Что там написано?
– Я могу их видеть, но не читать. Кроме того, произнести этого все равно нельзя – но из нас с Аристобулусом, попади мы в город, получится что-то вроде цыплят на гриле – такие же поджаристые и с корочкой. – Девушка наморщила лоб. – Погодите. Откуда я…
– Мир научил, – сказал Словотский. – Кажется, магов здесь не слишком-то жалуют. Похоже, кто-нибудь из них содрал с горожан за работу больше, чем нужно. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, остается еще одна возможность – не желаешь поискать заклятия в этих коробках?
Карл нахмурился.
– По-моему, ты говорил, Ахира хочет подождать.
– Сперва я осмотрю их с ним вместе. Но, – он положил руку на плечо Энди-Энди, – сдается, ты и без того знаешь, что там.
Карл подавил желание столкнуть его ладонь с плеча девушки.
– Так почему бы тебе не отправиться их осматривать с ним на пару?
– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не возражаешь, чтобы он командовал партией? Кто-нибудь наверняка возразит. – Лицо Словотского было безразлично, как маска.
Карл с минуту подумал. В игре он всегда радовался, когда ему выпадала редкая возможность возглавить отряд. Но сейчас это по жизни. Это не игра, это – жизнь.
– Только не я. Во всяком случае, пока не объявится какой-нибудь ПМ.
– ПМ? – удивилась Андреа. – Это еще кто?
Словотский широко улыбнулся.
– Сокращение от «Польский Миноискатель». – Он зажал руками уши и в шутливом ужасе скорчился на земле. – Бабах! А если серьезно – это способ проверки на ловушки. Посылаешь на разведку незначительного персонажа. Если ловушки впереди нет, все прекрасно, а если есть – игрок возвращается в игру новым персонажем. Старому, конечно, приходится туго, но…
Андреа взглянула на него:
– Ты хочешь сказать – он погибает.
– Верно, но…
– Но у нас такого не будет, – проговорил Карл. – Во всяком случае, пока есть я.
– Карл, я сама за себя могу сказать. – Она смерила обоих злым взглядом. – И делать из меня морскую свинку я не дам.
– Я все понял, – кивнул Словотский и пошел прочь.
– Карл, он такой… самоуверенный.
– Уолтер всегда такой. И Хаким, возможно, тоже. Именно этому свойству Уолтера он всегда завидовал.
Всегда так уверен в себе, о чем бы ни шла речь. И так свободно держится с женщинами.
Карл тряхнул головой. Даже с Энди-Энди он ощущал неловкость, смущение. А ведь она была другом.
– О чем задумался?
Он возвратил ей улыбку.
– Ни о чем. – Чудно. Вот он здесь – бог весть где, и страшно ему больше, чем он осмеливается признаться даже самому себе. А думает он о том, как хорошо стоять с ней рядом. – И ты все равно не поверишь.
– Спорим?
– Что скажешь? – осведомился Ахира.
– Думаю, он в шоке. – Дория, стоящая на коленях у расслабленного тела Аристобулуса, подняла взгляд. – Поверхностное дыхание, нитевидный пульс… – Ее пальцы погрузились в короткие седые волосы мага. – А еще он мог удариться головой о короб. Во всяком случае, шишка у него есть. – Она наклонилась, внимательно осматривая голову. – Хотя кожа не повреждена. Как ты думаешь, в этих коробах найдется одно-два одеяла? Его надо держать в тепле.
– Нет.
Что значит – нет? Он может умереть.
Ахира подавил улыбку – она бы не поняла. Но ему стало приятно: Дория никогда, ни за что не стала бы спорить с калекой.
Но он больше не калека. Он покачался на крепких ногах, наслаждаясь тем, как это правильно, как естественно. Он – Ахира Кривоног, и он силен, а не просто нормален.
– Он не умрет. Попробуй на нем свое Исцеляющее Заклятие – то, для легких ран. Полагаю, это можно приравнять к легкой ране.
– Но, Джеймс…
– Никаких «но». Ты клирик, целитель. Ты сама жаловалась, что заклинания жужжат у тебя в голове. Вот и избавься от одного. Тебе придется помолиться потом, чтобы его вернуть, но потом у нас будет куча времени.
Ее лицо побелело.
– Я… я не знаю, смогу ли…
– Я верю в тебя, Дория Исцеляющая Длань. И Аристобулус тоже верит. Делай, что должно. Не медли.
Она кивнула, неохотно соглашаясь, и положила распластанные ладони на грудь старика. Лак с ее ногтей исчез – так же, как исчез из ее поведения страх перед Ахирой. Возможно, в глубине души Дории Перлштейн прятались и страх, и растерянность. Но целительница не выказывала ни того, ни другого.
– Спокойнее, – прошептал Ахира. – Все получится. Ты же проделывала это тысячу раз.