Страница:
Тем временем обстановка у нашего левого соседа - 51-й отдельной армии, оборонявшей Крым, резко осложнилась. Командующий 11-й немецкой армией генерал Манштейн, сосредоточив основные силы у Перекопа, начал наступление с целью захвата полуострова. Разгорелись тяжелые бои. Превосходство в людях и технике было на стороне противника. Воины армии с большим трудом сдерживали натиск гитлеровцев.
Командующий 51-й отдельной армией генерал-полковник Ф. И. Кузнецов обратился ко мне с просьбой оказать его войскам помощь в разгроме немецко-фашистских соединений, нависших над Крымом. Паша разведка установила, что гитлеровское командование наращивает там силы за счет переброски войск, противостоящих 9-й армии, а вместо них направляет в окопы румынские части.
Военный совет фронта пришел к мнению о необходимости проведения частной наступательной операции на левом фланге в полосе 9-й и 18-й армий. В случае ее успеха мы смогли бы оказать помощь войскам 51-й армии и упрочить свое положение. Начать операцию намечалось 23 сентября. 19 сентября план ее проведения был передан на утверждение в Ставку. До того как его утвердят, я решил помочь 51-й отдельной армии, приказав нанести бомбовые удары по скоплению вражеских войск в районе Крымского и Сольковского перешейков и выделив для выполнения этой задачи значительную часть фронтовой авиации.
Однако Ставка Верховного Главнокомандования нашла проведение частной наступательной операции на левом крыле фронта нежелательной и несвоевременной мерой{22}. Поэтому Военный совет фронта 25 сентября 1941 года решил, что 18-я армия в составе пяти стрелковых дивизий, противотанковой артиллерийской и танковой бригад должна обороняться на занимаемом рубеже и не допустить прорыва противника в направлении Михайловки, Большого Токмака. 9-я армия в составе шести стрелковых и одной танковой дивизий, обороняя занимаемый рубеж, должна не допустить прорыва противника в направлении Мелитополя. Во фронтовом резерве оставались небольшие силы: 136-я стрелковая дивизия в районе Трудолюбовки; 30-я кавалерийская дивизия в районе Терпение, Тамбовка; 15-я танковая бригада в районе Степановки; минометная группа майора Воеводина в районе Большого Токмака.
В связи с отступлением частей 38-й армии Юго-Западного фронта от Днепра на стыке фронтов образовался разрыв в 60 километров. Как уже упоминалось, в результате этого правый фланг и тыл 6-й армии генерала Р. Я. Малиновского оказались открытыми и пришлось принимать срочные меры по занятию обороны в полосе Юго-Западного фронта на реке Ворскла от Кобеляк до Переволочной силами армии Малиновского.
В течение 17 и 18 сентября противник усилил давление на правый фланг 28-й кавалерийской дивизии. Кавалеристы упорно обороняли свои позиции, но 18 вечером до трех полков вражеской пехоты и 40 танков обошли их правый фланг. Поэтому на исходе того же дня я отдал распоряжение командарму 6 в течение ночи на 19 сентября отвести правый фланг 273-й стрелковой дивизии на реку Орель, где занять оборону на участке от Царичанки до устья реки Орель. Участок Маяки, Царичанка приказал оборонять 28-й кавалерийской дивизии, один полк которой должен находиться в резерве. 26-ю кавалерийскую дивизию решил вывести в армейский резерв в район Котовки. На участке обороны 255-й стрелковой дивизии (против ломовского плацдарма) оставлял один стрелковый полк, остальные части соединения вывел в армейский резерв в район Клевцово...
Несмотря на все принимаемые нами меры, на правом крыле Южного фронта обстановка ухудшалась с каждым днем. Возникла угроза выхода немецко-фашистских войск в наши тылы. Связи с войсками Юго-Западного фронта не было. Очень беспокоясь за свой правый фланг, я по телеграфу обратился 20 сентября к начальнику штаба Юго-Западного направления генералу А. П. Покровскому с просьбой информировать меня о положении нашего правого соседа на красноградском направлении.
Генерал Покровский сообщил, что положение у генерал-полковника Кирпоноса чрезвычайно тяжелое. Две танковые группы противника, прорвавшиеся с севера из района Конотопа и с юга из района Кременчуга, вышли на тыловые коммуникации его фронта. Одновременно враг превосходящими силами наступает на Днепре. Сегодня в 17 часов, продолжал он, вражеский мотоциклетный батальон ворвался в Красноград с западной и юго-западной сторон. До наступления темноты с ним вели бой местные истребительные отряды и батальон аэродромного обслуживания. Подчеркнув, что все направления, ведущие из района Краснограда, являются чрезвычайно важными, Александр Петрович уведомил, что в качестве первоочередных мер в полночь 21 сентября туда направляется сильная подвижная группа для уничтожения прорвавшегося противника. Затем Покровский передал мне указание главкома Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко (решением Ставки он был назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления 13 сентября 1941 года), чтобы я поставил задачу генералу Малиновскому о выделении из войск его правого фланга подвижного отряда в направлении на Красноград. В заключение Александр Петрович сообщил, что в ближайшие часы возвратится с фронта главнокомандующий и, по-видимому, будет принято решение по обеспечению стыка фронтов всеми силами и средствами, какие сумеют изыскать, и предложил мне подумать над тем, что конкретно считаю возможным сделать с этой целью. Попросил сообщить, какие указания даны Малиновскому в связи с появлением противника в Краснограде{23}.
Я доложил, что мы намерены выслать к Краснограду сильный подвижный отряд; завтра с утра проведем авиаразведку для уточнения сил противника; в Перещепино перебросим на автомашинах стрелковую дивизию, усиленную артиллерией; еще одну стрелковую дивизию перебросим в район Павловки, что в 40 километрах севернее Павлограда. Котовку, Бузовку занимает 26-я кавалерийская дивизия, которая уже ведет бой. В район Бузовки перебрасываем на автомашинах артиллерийское училище.
После разговора с генералом А. П. Покровским я по-иному оценил создавшуюся обстановку на своем правом фланге, где явно назревала опасность выхода вражеских сил в тыл войскам Южного фронта, и не ограничился ранее сделанным устным распоряжением генералу Р. Я. Малиновскому. В 2 часа ночи 21 сентября я уже подписал боевое распоряжение, согласно которому командарм б должен был перебросить на автомашинах в район Перещепино 275-ю стрелковую дивизию, чтобы занять оборону по левому берегу реки Орель и не допустить распространения противника в южном направлении. Для ликвидации неприятеля, прорвавшегося в район Краснограда, Малиновский должен был выделить сильный подвижный отряд. Сразу отмечу, что названные силы в эту же ночь были отправлены по назначению.
Выполняя другой пункт этого же распоряжения, командарм 12 генерал И. В. Галанин в течение суток сосредоточил 270-ю стрелковую дивизию в районе Павловки, расположенной в 40 километрах севернее Павлограда, где она заняла оборону по южному берегу реки Орель, чтобы не допустить прорыва противника в направлении Лозовая, Павлоград.
Таким образом, полоса Южного фронта увеличилась на 100 километров. Ее пришлось занимать с ходу силами трех стрелковых и двух кавалерийских дивизий, сводного отряда Днепропетровского артиллерийского училища, 671-го артполка и другими частями. Эта перегруппировка осуществлялась за счет ослабления 6-й и 12-й армий, а также фронтового резерва.
Увеличение разрыва с правым соседом
Тем временем 17-я армия противника продолжала теснить войска 38-й армии - нашего правого соседа и продвигаться на восток и юго-восток, создавая угрозу войскам Южного фронта. Большой разрыв между флангами нашего и соседнего фронтов к 22 сентября не был заполнен войсками. Захватив 20 сентября Красноград, враг мог выйти в глубокий тыл Южного фронта. Необходимо было спешить, чтобы не дать ему распространиться на восток и юго-восток от этого города.
С этой целью главком Юго-Западного направления выдвинул 12-ю танковую бригаду. С рассветом 22 сентября ей надлежало выступить из района Просяная и выбить немцев из Краснограда. Одновременно с этим командарму 6 было указано, чтобы 270-я и 275-я стрелковые дивизии с утра 20 сентября продолжали движение, вышли на реку Берестовая на участке Натальино, Зачепиловка и содействовали 12-й танковой бригаде в овладении Красноградом, а в дальнейшем выдвинулись на реку Орчик.
Принятые меры помогли задержать немецко-фашистские войска в районе Краснограда. Но освободить город и заполнить войсками разрыв между флангами фронтов не удалось. Пятидневные контратаки наших частей к успеху не привели.
24 сентября Военный совет фронта в целях создания более удобных условий управления войсками принял новое решение. 6-я армия в составе 270, 275 и 255-й стрелковых, 26-й и 28-й кавалерийских дивизий, Днепропетровского артиллерийского училища, двух артиллерийских полков и одного дивизиона корпусного артполка должна прочно удерживать рубеж по реке Орель на участке Котовка, Могилев и во взаимодействии с правым соседом - 12-й танковой бригадой овладеть Красноградом, затем выйти на реку Орчик на участке Карловка, Колпаковка. Штабу армии находиться в Павловке, что в 40 километрах севернее Павлограда.
12-я армия в составе 273, 15, 261, 230, 74 и 274-й стрелковых дивизий, 157-го полка НКВД, 2-го и 95-го пограничных отрядов, трех корпусных артиллерийских полков и артполка большой мощности должна оборонять восточный берег реки Орель на участке (иск.) Могилев, Чогарник и далее по Днепру на юг, не допуская расширения ломовского плацдарма у Днепропетровска и переправ в районах Башмачка, Запорожье. Штабу армии надлежало быть в Синельниково.
Командующим 6-й и 12-й армиями предлагалось передачу участков, соединений и частей, а также установление связи в новых командных пунктах закончить к исходу 26 сентября.
Однако реализовать это решение не удалось. Утром 26 сентября мотопехота противника при поддержке 200 танков прорвала оборону 28-й кавалерийской дивизии на участке Маячка, Царичанка и к исходу дня вышла на рубеж Магдалиновка, Чаплинка. Под угрозой окружения оказались 273-я стрелковая дивизия, часть сил 15-й стрелковой дивизии, и некоторые части 28-й и 26-й кавалерийских дивизий. Надо было спешно отвести войска фронта на новый рубеж, чего я не имел права делать без ведома Ставки. Поэтому в 22 часа 26 сентября я попросил к аппарату Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова и доложил, что мотопехота противника с танками быстро продвигается от Царичанки на Новомосковск, Павлоград. Резервов для удержания врага не имеем. Я высказал соображение о необходимости отвода частей, находящихся на реке Орель и на Днепре, до Днепропетровска на линию Перещепино, Губиниха, Новомосковск, Одинковка. Попросил, если есть возможность, оказать помощь танками и пехотой. Если это исключено, сообщил, что переброшу с левого крыла фронта 30-ю кавалерийскую дивизию, одну танковую бригаду и один противотанковый артиллерийский полк. Доложил и о том, что Малиновский связи со своими соединениями на реке Орель не имеет.
Шапошников ответил, что плохо, когда такие прорывы фронта происходят неожиданно и для командования армий, и для Ставки, хотя еще 24 сентября авиаразведка в районе Царичанки обнаружила скопление противника. За этим районом нужно было как следует наблюдать. Он выразил недоумение по поводу утраты Малиновским управления войсками. Ведь в передовых дивизиях есть радио. Сообщил, что в резерве Ставки для Южного фронта нет ни пехоты, ни танков. Затем маршал высказал предположение, что, по-видимому, прорвались итальянцы, которых нужно немедленно остановить.
Выразив свое сомнение в принадлежности наступающих танков итальянцам, я попросил сообщить, может ли маршал Тимошенко своими действиями с направления Полтавы замедлить продвижение этой группировки, а также считает ли он целесообразным отвод группы войск с реки Орель на указанный мною рубеж... Это позволило бы вывести часть войск из-под удара и сократить фронт обороны. В заключение я повторил, что для разгрома прорвавшейся танковой группировки противника резервов нет, не имеет их и Малиновский. Выделить для этого войска можно только за счет перегруппировки сил с левого крыла фронта.
Маршал Шапошников заметил, что отвод войск Южного фронта не окажет особого влияния на действия сил маршала Тимошенко при условии, что мы остановимся на этом рубеже. Сам же отход представляет известные трудности. Противник помимо развития действий царичанской группировки будет атаковать наши войска у Перещепино и из Днепропетровского предмостного укрепления. Поэтому, чтобы планомерно отойти, нужно не дать противнику выйти из Днепропетровска, удержать его к северу от Перещепино, насколько возможно замедлить движение вражеской танковой дивизии от Царичанки. Он дал согласие на перегруппировку сил с левого крыла фронта для противодействия прорвавшимся танкам противника{24}.
После разговора с маршалом Б. М. Шапошниковым Военный совет фронта в 2 часа 15 минут 27 сентября отдал боевое распоряжение командующим 6-й и 12-й армиями. Согласно распоряжению левое крыло 6-й армии следовало отвести на рубеж Залепиловка, Перещепино, где войска должны были перейти к обороне, не допуская распространения механизированных частей противника в восточном направлении, Одновременно с этим предлагалось занять указанный рубеж частями 28-й кавалерийской дивизии, чтобы обеспечить пехоте планомерный отход и занятие ею оборонительных позиций.
Этой же ночью правое крыло 12-й армии было отведено на рубеж Губиниха, Новомосковск, восточный берег реки Самара, где частям надлежало перейти к обороне, чтобы не допустить прорыва противника в направлении на Павлоград. В распоряжении предусматривалась необходимость переправы всей артиллерии усиления на восточный берег Самары. При этом командующему 12-й армией указывалось предварительно занять рубеж 130-й и 131-й танковыми бригадами, не имеющими танков, чтобы обеспечить пехоте развертывание на новом рубеже обороны. Военный совет также потребовал от командарма 12 не допустить вылазки противника с ломовского плацдарма на север.
Для ликвидации прорвавшихся подвижных частей врага в распоряжение генерала И. В. Галанина к утру 28 сентября перемещались в район Павлограда 30-я кавалерийская дивизия, 15-я танковая бригада и 330-й противотанковый артиллерийский полк из состава 18-й армии.
С 27 сентября руководство действиями как Юго-Западного, так и Южного фронтов стало осуществляться непосредственно Ставкой Верховного Главнокомандования. Полевое управление главнокомандующего Юго-Западным направлением сосредоточивало свои заботы и усилия на делах Юго-Западного фронта{25}.
30 сентября я получил телефонограмму Ставки, адресованную главкому Юго-Западного направления и командующему Южным фронтом. В ней указывалось: "В целях сосредоточения всего внимания и усилий маршала тов. С. К. Тимошенко на делах Юго-Западного фронта Ставка Верховного Главнокомандования решила назначить маршала С. К. Тимошенко командующим Юго-Западного фронта. Южный фронт подчинить непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования. Разгранлиния между Юго-Западным и Южным фронтами прежняя. 270-ю, 275-ю стрелковые дивизии, ведущие бой под Красноградом, с 14.00 26.9.1941 г. передать из состава Южного фронта Юго-Западному. 26-ю кавдивизию оставить в составе Южного фронта, использовав ее для обеспечения стыка перед фронтами. Получение и исполнение донести.
Ставка Верховного Главнокомандования. И. Сталин, Б. Шапошников"{26}.
О частной наступательной операции на левом фланге
Во время разговора со мной 26 сентября маршал Б. М. Шапошников внес предложение нанести противнику удар на левом фланге фронта. Я напомнил ему о том, что Военный совет фронта предлагал провести 23 сентября в полосе 18-й и 9-й армий частную наступательную операцию, которая диктовалась необходимостью оказания помощи 51-й отдельной армии. С этой целью фронт осуществил некоторые подготовительные мероприятия. Тогда у нас для этого имелись необходимые силы и средства. Но Ставка запретила проведение операции как несвоевременную меру и часть наших сил передала 51-й отдельной армии. Проводить операцию теперь без необходимого усиления войск левого фланга я считал нецелесообразным, так как это в конечном итоге привело бы к сокращению наших и без того ограниченных сил и ослаблению обороны. Выслушав мои соображения, маршал Шапошников не согласился с ними и потребовал начать операцию безотлагательно.
27 сентября с утра войска 18-й и 9-й армий перешли в наступление и к исходу дня продвинулись на 20 километров в полосе первой и на 10 км - в полосе второй. При этом в районе Новоднепровки наступающие обратили в бегство 4-ю румынскую бригаду, а в районе Малобелозерки разгромили 2-ю бригаду румын. Противник оставил на поле боя до 2000 трупов солдат и офицеров. Было захвачено до 300 пленных, два танка, 41 орудие разных калибров, 21 пулемет. В районе Акимовки неприятель оставил на поле боя до 500 трупов своих солдат. Части захватили 12 пленных, шесть 75-мм орудий, 12 повозок со снарядами{27}.
Как стало известно позднее, начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике: "30 сентября 101-й день войны. Обстановка на фронте: группа армий "Юг": фронт 11-й армии восстановлен. Однако румыны, кажется, понесли здесь очень большие потери"{28}.
Между тем на правом крыле фронта в этот день ни командарм 6, ни командарм 12 не отвели свои соединения на рубеж Перещепино, Губиниха, восточный берег Самары, вследствие чего противнику удалось небольшим танковым отрядом занять Губиниху, а основными силами захватить Новомосковск и переправы через реку Самара. Наша разведка силы противника в этом районе оценивала одной танковой и до двух моторизованных дивизий. Удар на Новомосковск поставил войска Южного фронта в тяжелое положение, а скованный боями на ломовском плацдарме 3-й моторизованный корпус соединился с главными силами танковой группы Клейста.
Согласно приказу Ставки Верховного Главнокомандования 6-я армия в составе 270, 275-й и 255-й стрелковых, 26-й и 28-й кавалерийских дивизий и 671-го корпусного артполка с 18.00 27 сентября перешла в подчинение Юго-Западного фронта. Таким образом, правая граница Южного фронта с этого часа была установлена по линии Капнистовка, Губиниха, Варваровка, (иск.) Дружковка, (иск.) Верхнее.
В оперативном подчинении командарма 6 находилось до 50 процентов ВВС фронта, которые работали в интересах его войск. С уходом 6-й армии в состав Юго-Западного фронта ушла и эта авиация. Южный фронт оказался ослабленным и в авиационном отношении. Правда, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу командирам авиационных соединений Степанову и Петрову, находящимся в резерве Ставки, поддерживать действия 18-й и 9-й армий на левом фланге Южного фронта. Но поддержка была эпизодической, а не постоянной, как этого требовала обстановка.
Связь с командармом 6 прервалась еще в 14 часов 27 сентября, и установить причину запоздания отвода войск на новый рубеж мне не удалось. Что касается командарма 12, то он утратил связь с 273, 15 и 261-й стрелковыми дивизиями. В течение дня части 15-й и 261-й дивизий с тяжелыми боями отходили на левый берег реки Самара. Мужественно отражая атаки врага со стороны ломовского плацдарма и танковых подразделений со стороны села Спасское и Новомосковска, они сумели переправить значительную часть обозов и артиллерию большой мощности. Авиация противника непрерывно подвергала бомбежке их переправы на реке. При повреждениях мостов саперные подразделения быстро исправляли и восстанавливали эти переправы, не допуская скопления транспорта на правом берегу.
С 273-й стрелковой дивизией командарм 12 связь так и не восстановил. Штаб фронта выслал несколько разведывательных самолетов определить ее местонахождение, если она ведет бой с противником в окружении. Но ни в Петриковке, где располагался штаб дивизии, ни в Елизаветовке и Галушковке, где находидись штабы ее полков, летчики наших частей не обнаружили. Туда уже прорвались танки противника. 273-й стрелковой дивизии так и не удалось выйти на указанный рубеж. Вероятно, она была окружена плотным кольцом гитлеровцев, двинувшихся с ломовского плацдарма, и танковыми частями, захватившими Новомосковск. Из окружения в течение последующих дней выходили только отдельные бойцы и небольшие группы ее воинов.
28 сентября соединения 18-й и 9-й армий продолжали наступать, но менее успешно, чем в предыдущий день. Враг оказывал упорное сопротивление, переходил в контратаки в сопровождении танков. В районе Менчикур, Веселое он сосредоточил до двух полков пехоты с танками. Большое скопление пехоты и танков было обнаружено в Покровке, Демьяновке, Карловке. Из перехваченного радиодонесения стало очевидным, что против левого фланга 18-й армии действуют части 49-го горнострелкового корпуса немцев, хотя еще вчера здесь находились румынские соединения. Вероятно, противник в течение прошедшей ночи стянул значительное количество войск с Крымского перешейка. Это подтвердили данные авиаразведки. Летчики на рассвете наблюдали движение колонны войск из района Перекопа. Голова этой колонны уже находилась в Новоторгаевке, а хвост еще вытягивался из Чаплинки. Силы эти оценивались одной пехотной дивизией.
В создавшейся обстановке было решено прикрыть правый фланг 18-й армии на участке Днепровка, Большая Белозерка одной дивизией, а главными силами во взаимодействии с правофланговыми войсками 9-й армии нанести удар по менчикур-веселовской группировке неприятеля с целью ее разгрома и уничтожения. Авиационные части, приданные армиям Смирнова и Харитонова, поддержат главные ударные группировки и нанесут удары по подтягиваемым вражеским резервам.
Эту задачу войска генералов Смирнова и Харитонова выполняли и 29 сентября. Завершить ее реализацию не удалось. Противник перебросил с крымского направления до двух пехотных дивизий и предпринял контратаки при поддержке почти 140 бомбардировщиков, прикрытых более 100 истребителями. Части 18-й армии отбили все контратаки, удержали ранее захваченные позиции, кое-где продвинулись вперед, а в районе Зеленого Гая выбили пехотный батальон из окопов с дзотами и бронеколпаками. Потери с обеих сторон были немалыми. Соединения 9-й армии сумели продвинуться на левом фланге и в центре. При этом на фланге продвижение составило до восьми километров. Части заняли рубеж западнее Акимовки, южнее Владимировки и Родионовки.
В 3 часа 15 минут 29 сентября к аппарату меня вызвал маршал Б. М. Шапошников. Он потребовал доложить обстановку на правом фланге и время начала нанесения удара по механизированной группировке противника, выдвинувшейся в Новомосковск, напомнив, что Ставка Верховного Главнокомандования требует уничтожения этой группы, чтобы создать устойчивый фронт. Пока противник не распространился глубоко, заметил он, его можно бить с тыла, с фланга и с фронта имеющимися силами. Если же он укрепится - сил потребуется больше, атаковать будет труднее. Узнав, что Галанин оттягивает нанесение удара, он выяснял наши намерения и уведомил, что по окончании разговора со мной будет говорить с маршалом Тимошенко о безотлагательном нанесении совместного с нами удара по наступающему противнику, чтобы задержать его{29}.
Я доложил, что на правом фланге 15-я стрелковая дивизия к исходу вчерашнего дня полностью переправилась на левый берег реки Самара и заняла оборону на рубеже Соколовка, Новоселка, фронтом на северо-восток. Один полк 261-й стрелковой дивизии к тому же времени после переправы на восточный берег Самары сосредоточился у Одинковки. Остальные части этой дивизии под сильным давлением врага с запада и севера тоже отходят на восточный берег реки. С 273-й стрелковой дивизией Галанин связь утратил. Несмотря на все принятые меры, установить ее местонахождение пока не удалось. Галанин доложил, что отдельные группы бойцов из этой дивизии отходят на левый берег Самары. На перехват танков противника, продвигающихся в направлении Павлограда, выслано два батальона 130-й танковой бригады, которые развернулись в Орловщине и Знаменке, в четырех километрах восточнее Новомосковска. Туда же направлен и бронепоезд. Наша авиация в течение 28 сентября наносила бомбовые и штурмовые удары по танковой группировке врага в Новомосковске. Павлоград обороняют один батальон 170-го запасного полка, 530-й противотанковый и 269-й корпусной артиллерийские полки, которые заняли оборону по западной окраине города. Там же находятся 130-я и 131-я танковые бригады, сформированные и обученные нами в -городе, но они не имеют танков. Я попросил прислать для вооружения этих бригад материальную часть, если есть такая возможность. Это значительно улучшило бы наше положение.
Далее я проинформировал маршала о причинах задержки начала наступательной операции. Все зависящее от него генерал Галанин сделал. Уже сегодня ночью выдвигает 95-й пограничный отряд в Новоалександровку и Лиманское, расположенные в 16 километрах восточнее Новомосковска. 30-ю кавалерийскую дивизию, выгрузившуюся в Синельниково, сосредоточивает в 10 километрах восточнее Новомосковска. Один батальон 15-й танковой бригады разгрузился на станции Синельниково, остальные эшелоны с войсками бригады были атакованы бомбардировочной авиацией в пунктах погрузки, поэтому задержались и подойдут не ранее полудня 29 сентября в район Мироновки, что в 15 километрах юго-восточнее Новомосковска. Как только сосредоточится 15-я танковая бригада, которая должна играть главную роль в нанесении удара по врагу, занявшему Новомосковск, начнется наступательная операция.
Командующий 51-й отдельной армией генерал-полковник Ф. И. Кузнецов обратился ко мне с просьбой оказать его войскам помощь в разгроме немецко-фашистских соединений, нависших над Крымом. Паша разведка установила, что гитлеровское командование наращивает там силы за счет переброски войск, противостоящих 9-й армии, а вместо них направляет в окопы румынские части.
Военный совет фронта пришел к мнению о необходимости проведения частной наступательной операции на левом фланге в полосе 9-й и 18-й армий. В случае ее успеха мы смогли бы оказать помощь войскам 51-й армии и упрочить свое положение. Начать операцию намечалось 23 сентября. 19 сентября план ее проведения был передан на утверждение в Ставку. До того как его утвердят, я решил помочь 51-й отдельной армии, приказав нанести бомбовые удары по скоплению вражеских войск в районе Крымского и Сольковского перешейков и выделив для выполнения этой задачи значительную часть фронтовой авиации.
Однако Ставка Верховного Главнокомандования нашла проведение частной наступательной операции на левом крыле фронта нежелательной и несвоевременной мерой{22}. Поэтому Военный совет фронта 25 сентября 1941 года решил, что 18-я армия в составе пяти стрелковых дивизий, противотанковой артиллерийской и танковой бригад должна обороняться на занимаемом рубеже и не допустить прорыва противника в направлении Михайловки, Большого Токмака. 9-я армия в составе шести стрелковых и одной танковой дивизий, обороняя занимаемый рубеж, должна не допустить прорыва противника в направлении Мелитополя. Во фронтовом резерве оставались небольшие силы: 136-я стрелковая дивизия в районе Трудолюбовки; 30-я кавалерийская дивизия в районе Терпение, Тамбовка; 15-я танковая бригада в районе Степановки; минометная группа майора Воеводина в районе Большого Токмака.
В связи с отступлением частей 38-й армии Юго-Западного фронта от Днепра на стыке фронтов образовался разрыв в 60 километров. Как уже упоминалось, в результате этого правый фланг и тыл 6-й армии генерала Р. Я. Малиновского оказались открытыми и пришлось принимать срочные меры по занятию обороны в полосе Юго-Западного фронта на реке Ворскла от Кобеляк до Переволочной силами армии Малиновского.
В течение 17 и 18 сентября противник усилил давление на правый фланг 28-й кавалерийской дивизии. Кавалеристы упорно обороняли свои позиции, но 18 вечером до трех полков вражеской пехоты и 40 танков обошли их правый фланг. Поэтому на исходе того же дня я отдал распоряжение командарму 6 в течение ночи на 19 сентября отвести правый фланг 273-й стрелковой дивизии на реку Орель, где занять оборону на участке от Царичанки до устья реки Орель. Участок Маяки, Царичанка приказал оборонять 28-й кавалерийской дивизии, один полк которой должен находиться в резерве. 26-ю кавалерийскую дивизию решил вывести в армейский резерв в район Котовки. На участке обороны 255-й стрелковой дивизии (против ломовского плацдарма) оставлял один стрелковый полк, остальные части соединения вывел в армейский резерв в район Клевцово...
Несмотря на все принимаемые нами меры, на правом крыле Южного фронта обстановка ухудшалась с каждым днем. Возникла угроза выхода немецко-фашистских войск в наши тылы. Связи с войсками Юго-Западного фронта не было. Очень беспокоясь за свой правый фланг, я по телеграфу обратился 20 сентября к начальнику штаба Юго-Западного направления генералу А. П. Покровскому с просьбой информировать меня о положении нашего правого соседа на красноградском направлении.
Генерал Покровский сообщил, что положение у генерал-полковника Кирпоноса чрезвычайно тяжелое. Две танковые группы противника, прорвавшиеся с севера из района Конотопа и с юга из района Кременчуга, вышли на тыловые коммуникации его фронта. Одновременно враг превосходящими силами наступает на Днепре. Сегодня в 17 часов, продолжал он, вражеский мотоциклетный батальон ворвался в Красноград с западной и юго-западной сторон. До наступления темноты с ним вели бой местные истребительные отряды и батальон аэродромного обслуживания. Подчеркнув, что все направления, ведущие из района Краснограда, являются чрезвычайно важными, Александр Петрович уведомил, что в качестве первоочередных мер в полночь 21 сентября туда направляется сильная подвижная группа для уничтожения прорвавшегося противника. Затем Покровский передал мне указание главкома Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко (решением Ставки он был назначен главнокомандующим войсками Юго-Западного направления 13 сентября 1941 года), чтобы я поставил задачу генералу Малиновскому о выделении из войск его правого фланга подвижного отряда в направлении на Красноград. В заключение Александр Петрович сообщил, что в ближайшие часы возвратится с фронта главнокомандующий и, по-видимому, будет принято решение по обеспечению стыка фронтов всеми силами и средствами, какие сумеют изыскать, и предложил мне подумать над тем, что конкретно считаю возможным сделать с этой целью. Попросил сообщить, какие указания даны Малиновскому в связи с появлением противника в Краснограде{23}.
Я доложил, что мы намерены выслать к Краснограду сильный подвижный отряд; завтра с утра проведем авиаразведку для уточнения сил противника; в Перещепино перебросим на автомашинах стрелковую дивизию, усиленную артиллерией; еще одну стрелковую дивизию перебросим в район Павловки, что в 40 километрах севернее Павлограда. Котовку, Бузовку занимает 26-я кавалерийская дивизия, которая уже ведет бой. В район Бузовки перебрасываем на автомашинах артиллерийское училище.
После разговора с генералом А. П. Покровским я по-иному оценил создавшуюся обстановку на своем правом фланге, где явно назревала опасность выхода вражеских сил в тыл войскам Южного фронта, и не ограничился ранее сделанным устным распоряжением генералу Р. Я. Малиновскому. В 2 часа ночи 21 сентября я уже подписал боевое распоряжение, согласно которому командарм б должен был перебросить на автомашинах в район Перещепино 275-ю стрелковую дивизию, чтобы занять оборону по левому берегу реки Орель и не допустить распространения противника в южном направлении. Для ликвидации неприятеля, прорвавшегося в район Краснограда, Малиновский должен был выделить сильный подвижный отряд. Сразу отмечу, что названные силы в эту же ночь были отправлены по назначению.
Выполняя другой пункт этого же распоряжения, командарм 12 генерал И. В. Галанин в течение суток сосредоточил 270-ю стрелковую дивизию в районе Павловки, расположенной в 40 километрах севернее Павлограда, где она заняла оборону по южному берегу реки Орель, чтобы не допустить прорыва противника в направлении Лозовая, Павлоград.
Таким образом, полоса Южного фронта увеличилась на 100 километров. Ее пришлось занимать с ходу силами трех стрелковых и двух кавалерийских дивизий, сводного отряда Днепропетровского артиллерийского училища, 671-го артполка и другими частями. Эта перегруппировка осуществлялась за счет ослабления 6-й и 12-й армий, а также фронтового резерва.
Увеличение разрыва с правым соседом
Тем временем 17-я армия противника продолжала теснить войска 38-й армии - нашего правого соседа и продвигаться на восток и юго-восток, создавая угрозу войскам Южного фронта. Большой разрыв между флангами нашего и соседнего фронтов к 22 сентября не был заполнен войсками. Захватив 20 сентября Красноград, враг мог выйти в глубокий тыл Южного фронта. Необходимо было спешить, чтобы не дать ему распространиться на восток и юго-восток от этого города.
С этой целью главком Юго-Западного направления выдвинул 12-ю танковую бригаду. С рассветом 22 сентября ей надлежало выступить из района Просяная и выбить немцев из Краснограда. Одновременно с этим командарму 6 было указано, чтобы 270-я и 275-я стрелковые дивизии с утра 20 сентября продолжали движение, вышли на реку Берестовая на участке Натальино, Зачепиловка и содействовали 12-й танковой бригаде в овладении Красноградом, а в дальнейшем выдвинулись на реку Орчик.
Принятые меры помогли задержать немецко-фашистские войска в районе Краснограда. Но освободить город и заполнить войсками разрыв между флангами фронтов не удалось. Пятидневные контратаки наших частей к успеху не привели.
24 сентября Военный совет фронта в целях создания более удобных условий управления войсками принял новое решение. 6-я армия в составе 270, 275 и 255-й стрелковых, 26-й и 28-й кавалерийских дивизий, Днепропетровского артиллерийского училища, двух артиллерийских полков и одного дивизиона корпусного артполка должна прочно удерживать рубеж по реке Орель на участке Котовка, Могилев и во взаимодействии с правым соседом - 12-й танковой бригадой овладеть Красноградом, затем выйти на реку Орчик на участке Карловка, Колпаковка. Штабу армии находиться в Павловке, что в 40 километрах севернее Павлограда.
12-я армия в составе 273, 15, 261, 230, 74 и 274-й стрелковых дивизий, 157-го полка НКВД, 2-го и 95-го пограничных отрядов, трех корпусных артиллерийских полков и артполка большой мощности должна оборонять восточный берег реки Орель на участке (иск.) Могилев, Чогарник и далее по Днепру на юг, не допуская расширения ломовского плацдарма у Днепропетровска и переправ в районах Башмачка, Запорожье. Штабу армии надлежало быть в Синельниково.
Командующим 6-й и 12-й армиями предлагалось передачу участков, соединений и частей, а также установление связи в новых командных пунктах закончить к исходу 26 сентября.
Однако реализовать это решение не удалось. Утром 26 сентября мотопехота противника при поддержке 200 танков прорвала оборону 28-й кавалерийской дивизии на участке Маячка, Царичанка и к исходу дня вышла на рубеж Магдалиновка, Чаплинка. Под угрозой окружения оказались 273-я стрелковая дивизия, часть сил 15-й стрелковой дивизии, и некоторые части 28-й и 26-й кавалерийских дивизий. Надо было спешно отвести войска фронта на новый рубеж, чего я не имел права делать без ведома Ставки. Поэтому в 22 часа 26 сентября я попросил к аппарату Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова и доложил, что мотопехота противника с танками быстро продвигается от Царичанки на Новомосковск, Павлоград. Резервов для удержания врага не имеем. Я высказал соображение о необходимости отвода частей, находящихся на реке Орель и на Днепре, до Днепропетровска на линию Перещепино, Губиниха, Новомосковск, Одинковка. Попросил, если есть возможность, оказать помощь танками и пехотой. Если это исключено, сообщил, что переброшу с левого крыла фронта 30-ю кавалерийскую дивизию, одну танковую бригаду и один противотанковый артиллерийский полк. Доложил и о том, что Малиновский связи со своими соединениями на реке Орель не имеет.
Шапошников ответил, что плохо, когда такие прорывы фронта происходят неожиданно и для командования армий, и для Ставки, хотя еще 24 сентября авиаразведка в районе Царичанки обнаружила скопление противника. За этим районом нужно было как следует наблюдать. Он выразил недоумение по поводу утраты Малиновским управления войсками. Ведь в передовых дивизиях есть радио. Сообщил, что в резерве Ставки для Южного фронта нет ни пехоты, ни танков. Затем маршал высказал предположение, что, по-видимому, прорвались итальянцы, которых нужно немедленно остановить.
Выразив свое сомнение в принадлежности наступающих танков итальянцам, я попросил сообщить, может ли маршал Тимошенко своими действиями с направления Полтавы замедлить продвижение этой группировки, а также считает ли он целесообразным отвод группы войск с реки Орель на указанный мною рубеж... Это позволило бы вывести часть войск из-под удара и сократить фронт обороны. В заключение я повторил, что для разгрома прорвавшейся танковой группировки противника резервов нет, не имеет их и Малиновский. Выделить для этого войска можно только за счет перегруппировки сил с левого крыла фронта.
Маршал Шапошников заметил, что отвод войск Южного фронта не окажет особого влияния на действия сил маршала Тимошенко при условии, что мы остановимся на этом рубеже. Сам же отход представляет известные трудности. Противник помимо развития действий царичанской группировки будет атаковать наши войска у Перещепино и из Днепропетровского предмостного укрепления. Поэтому, чтобы планомерно отойти, нужно не дать противнику выйти из Днепропетровска, удержать его к северу от Перещепино, насколько возможно замедлить движение вражеской танковой дивизии от Царичанки. Он дал согласие на перегруппировку сил с левого крыла фронта для противодействия прорвавшимся танкам противника{24}.
После разговора с маршалом Б. М. Шапошниковым Военный совет фронта в 2 часа 15 минут 27 сентября отдал боевое распоряжение командующим 6-й и 12-й армиями. Согласно распоряжению левое крыло 6-й армии следовало отвести на рубеж Залепиловка, Перещепино, где войска должны были перейти к обороне, не допуская распространения механизированных частей противника в восточном направлении, Одновременно с этим предлагалось занять указанный рубеж частями 28-й кавалерийской дивизии, чтобы обеспечить пехоте планомерный отход и занятие ею оборонительных позиций.
Этой же ночью правое крыло 12-й армии было отведено на рубеж Губиниха, Новомосковск, восточный берег реки Самара, где частям надлежало перейти к обороне, чтобы не допустить прорыва противника в направлении на Павлоград. В распоряжении предусматривалась необходимость переправы всей артиллерии усиления на восточный берег Самары. При этом командующему 12-й армией указывалось предварительно занять рубеж 130-й и 131-й танковыми бригадами, не имеющими танков, чтобы обеспечить пехоте развертывание на новом рубеже обороны. Военный совет также потребовал от командарма 12 не допустить вылазки противника с ломовского плацдарма на север.
Для ликвидации прорвавшихся подвижных частей врага в распоряжение генерала И. В. Галанина к утру 28 сентября перемещались в район Павлограда 30-я кавалерийская дивизия, 15-я танковая бригада и 330-й противотанковый артиллерийский полк из состава 18-й армии.
С 27 сентября руководство действиями как Юго-Западного, так и Южного фронтов стало осуществляться непосредственно Ставкой Верховного Главнокомандования. Полевое управление главнокомандующего Юго-Западным направлением сосредоточивало свои заботы и усилия на делах Юго-Западного фронта{25}.
30 сентября я получил телефонограмму Ставки, адресованную главкому Юго-Западного направления и командующему Южным фронтом. В ней указывалось: "В целях сосредоточения всего внимания и усилий маршала тов. С. К. Тимошенко на делах Юго-Западного фронта Ставка Верховного Главнокомандования решила назначить маршала С. К. Тимошенко командующим Юго-Западного фронта. Южный фронт подчинить непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования. Разгранлиния между Юго-Западным и Южным фронтами прежняя. 270-ю, 275-ю стрелковые дивизии, ведущие бой под Красноградом, с 14.00 26.9.1941 г. передать из состава Южного фронта Юго-Западному. 26-ю кавдивизию оставить в составе Южного фронта, использовав ее для обеспечения стыка перед фронтами. Получение и исполнение донести.
Ставка Верховного Главнокомандования. И. Сталин, Б. Шапошников"{26}.
О частной наступательной операции на левом фланге
Во время разговора со мной 26 сентября маршал Б. М. Шапошников внес предложение нанести противнику удар на левом фланге фронта. Я напомнил ему о том, что Военный совет фронта предлагал провести 23 сентября в полосе 18-й и 9-й армий частную наступательную операцию, которая диктовалась необходимостью оказания помощи 51-й отдельной армии. С этой целью фронт осуществил некоторые подготовительные мероприятия. Тогда у нас для этого имелись необходимые силы и средства. Но Ставка запретила проведение операции как несвоевременную меру и часть наших сил передала 51-й отдельной армии. Проводить операцию теперь без необходимого усиления войск левого фланга я считал нецелесообразным, так как это в конечном итоге привело бы к сокращению наших и без того ограниченных сил и ослаблению обороны. Выслушав мои соображения, маршал Шапошников не согласился с ними и потребовал начать операцию безотлагательно.
27 сентября с утра войска 18-й и 9-й армий перешли в наступление и к исходу дня продвинулись на 20 километров в полосе первой и на 10 км - в полосе второй. При этом в районе Новоднепровки наступающие обратили в бегство 4-ю румынскую бригаду, а в районе Малобелозерки разгромили 2-ю бригаду румын. Противник оставил на поле боя до 2000 трупов солдат и офицеров. Было захвачено до 300 пленных, два танка, 41 орудие разных калибров, 21 пулемет. В районе Акимовки неприятель оставил на поле боя до 500 трупов своих солдат. Части захватили 12 пленных, шесть 75-мм орудий, 12 повозок со снарядами{27}.
Как стало известно позднее, начальник генерального штаба германских сухопутных войск генерал-полковник Гальдер записал в своем дневнике: "30 сентября 101-й день войны. Обстановка на фронте: группа армий "Юг": фронт 11-й армии восстановлен. Однако румыны, кажется, понесли здесь очень большие потери"{28}.
Между тем на правом крыле фронта в этот день ни командарм 6, ни командарм 12 не отвели свои соединения на рубеж Перещепино, Губиниха, восточный берег Самары, вследствие чего противнику удалось небольшим танковым отрядом занять Губиниху, а основными силами захватить Новомосковск и переправы через реку Самара. Наша разведка силы противника в этом районе оценивала одной танковой и до двух моторизованных дивизий. Удар на Новомосковск поставил войска Южного фронта в тяжелое положение, а скованный боями на ломовском плацдарме 3-й моторизованный корпус соединился с главными силами танковой группы Клейста.
Согласно приказу Ставки Верховного Главнокомандования 6-я армия в составе 270, 275-й и 255-й стрелковых, 26-й и 28-й кавалерийских дивизий и 671-го корпусного артполка с 18.00 27 сентября перешла в подчинение Юго-Западного фронта. Таким образом, правая граница Южного фронта с этого часа была установлена по линии Капнистовка, Губиниха, Варваровка, (иск.) Дружковка, (иск.) Верхнее.
В оперативном подчинении командарма 6 находилось до 50 процентов ВВС фронта, которые работали в интересах его войск. С уходом 6-й армии в состав Юго-Западного фронта ушла и эта авиация. Южный фронт оказался ослабленным и в авиационном отношении. Правда, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу командирам авиационных соединений Степанову и Петрову, находящимся в резерве Ставки, поддерживать действия 18-й и 9-й армий на левом фланге Южного фронта. Но поддержка была эпизодической, а не постоянной, как этого требовала обстановка.
Связь с командармом 6 прервалась еще в 14 часов 27 сентября, и установить причину запоздания отвода войск на новый рубеж мне не удалось. Что касается командарма 12, то он утратил связь с 273, 15 и 261-й стрелковыми дивизиями. В течение дня части 15-й и 261-й дивизий с тяжелыми боями отходили на левый берег реки Самара. Мужественно отражая атаки врага со стороны ломовского плацдарма и танковых подразделений со стороны села Спасское и Новомосковска, они сумели переправить значительную часть обозов и артиллерию большой мощности. Авиация противника непрерывно подвергала бомбежке их переправы на реке. При повреждениях мостов саперные подразделения быстро исправляли и восстанавливали эти переправы, не допуская скопления транспорта на правом берегу.
С 273-й стрелковой дивизией командарм 12 связь так и не восстановил. Штаб фронта выслал несколько разведывательных самолетов определить ее местонахождение, если она ведет бой с противником в окружении. Но ни в Петриковке, где располагался штаб дивизии, ни в Елизаветовке и Галушковке, где находидись штабы ее полков, летчики наших частей не обнаружили. Туда уже прорвались танки противника. 273-й стрелковой дивизии так и не удалось выйти на указанный рубеж. Вероятно, она была окружена плотным кольцом гитлеровцев, двинувшихся с ломовского плацдарма, и танковыми частями, захватившими Новомосковск. Из окружения в течение последующих дней выходили только отдельные бойцы и небольшие группы ее воинов.
28 сентября соединения 18-й и 9-й армий продолжали наступать, но менее успешно, чем в предыдущий день. Враг оказывал упорное сопротивление, переходил в контратаки в сопровождении танков. В районе Менчикур, Веселое он сосредоточил до двух полков пехоты с танками. Большое скопление пехоты и танков было обнаружено в Покровке, Демьяновке, Карловке. Из перехваченного радиодонесения стало очевидным, что против левого фланга 18-й армии действуют части 49-го горнострелкового корпуса немцев, хотя еще вчера здесь находились румынские соединения. Вероятно, противник в течение прошедшей ночи стянул значительное количество войск с Крымского перешейка. Это подтвердили данные авиаразведки. Летчики на рассвете наблюдали движение колонны войск из района Перекопа. Голова этой колонны уже находилась в Новоторгаевке, а хвост еще вытягивался из Чаплинки. Силы эти оценивались одной пехотной дивизией.
В создавшейся обстановке было решено прикрыть правый фланг 18-й армии на участке Днепровка, Большая Белозерка одной дивизией, а главными силами во взаимодействии с правофланговыми войсками 9-й армии нанести удар по менчикур-веселовской группировке неприятеля с целью ее разгрома и уничтожения. Авиационные части, приданные армиям Смирнова и Харитонова, поддержат главные ударные группировки и нанесут удары по подтягиваемым вражеским резервам.
Эту задачу войска генералов Смирнова и Харитонова выполняли и 29 сентября. Завершить ее реализацию не удалось. Противник перебросил с крымского направления до двух пехотных дивизий и предпринял контратаки при поддержке почти 140 бомбардировщиков, прикрытых более 100 истребителями. Части 18-й армии отбили все контратаки, удержали ранее захваченные позиции, кое-где продвинулись вперед, а в районе Зеленого Гая выбили пехотный батальон из окопов с дзотами и бронеколпаками. Потери с обеих сторон были немалыми. Соединения 9-й армии сумели продвинуться на левом фланге и в центре. При этом на фланге продвижение составило до восьми километров. Части заняли рубеж западнее Акимовки, южнее Владимировки и Родионовки.
В 3 часа 15 минут 29 сентября к аппарату меня вызвал маршал Б. М. Шапошников. Он потребовал доложить обстановку на правом фланге и время начала нанесения удара по механизированной группировке противника, выдвинувшейся в Новомосковск, напомнив, что Ставка Верховного Главнокомандования требует уничтожения этой группы, чтобы создать устойчивый фронт. Пока противник не распространился глубоко, заметил он, его можно бить с тыла, с фланга и с фронта имеющимися силами. Если же он укрепится - сил потребуется больше, атаковать будет труднее. Узнав, что Галанин оттягивает нанесение удара, он выяснял наши намерения и уведомил, что по окончании разговора со мной будет говорить с маршалом Тимошенко о безотлагательном нанесении совместного с нами удара по наступающему противнику, чтобы задержать его{29}.
Я доложил, что на правом фланге 15-я стрелковая дивизия к исходу вчерашнего дня полностью переправилась на левый берег реки Самара и заняла оборону на рубеже Соколовка, Новоселка, фронтом на северо-восток. Один полк 261-й стрелковой дивизии к тому же времени после переправы на восточный берег Самары сосредоточился у Одинковки. Остальные части этой дивизии под сильным давлением врага с запада и севера тоже отходят на восточный берег реки. С 273-й стрелковой дивизией Галанин связь утратил. Несмотря на все принятые меры, установить ее местонахождение пока не удалось. Галанин доложил, что отдельные группы бойцов из этой дивизии отходят на левый берег Самары. На перехват танков противника, продвигающихся в направлении Павлограда, выслано два батальона 130-й танковой бригады, которые развернулись в Орловщине и Знаменке, в четырех километрах восточнее Новомосковска. Туда же направлен и бронепоезд. Наша авиация в течение 28 сентября наносила бомбовые и штурмовые удары по танковой группировке врага в Новомосковске. Павлоград обороняют один батальон 170-го запасного полка, 530-й противотанковый и 269-й корпусной артиллерийские полки, которые заняли оборону по западной окраине города. Там же находятся 130-я и 131-я танковые бригады, сформированные и обученные нами в -городе, но они не имеют танков. Я попросил прислать для вооружения этих бригад материальную часть, если есть такая возможность. Это значительно улучшило бы наше положение.
Далее я проинформировал маршала о причинах задержки начала наступательной операции. Все зависящее от него генерал Галанин сделал. Уже сегодня ночью выдвигает 95-й пограничный отряд в Новоалександровку и Лиманское, расположенные в 16 километрах восточнее Новомосковска. 30-ю кавалерийскую дивизию, выгрузившуюся в Синельниково, сосредоточивает в 10 километрах восточнее Новомосковска. Один батальон 15-й танковой бригады разгрузился на станции Синельниково, остальные эшелоны с войсками бригады были атакованы бомбардировочной авиацией в пунктах погрузки, поэтому задержались и подойдут не ранее полудня 29 сентября в район Мироновки, что в 15 километрах юго-восточнее Новомосковска. Как только сосредоточится 15-я танковая бригада, которая должна играть главную роль в нанесении удара по врагу, занявшему Новомосковск, начнется наступательная операция.