Страница:
После окончания войны я не раз встречался с Исаковым и каждый раз открывал в нем что-то новое для себя. Как-то вечером я пошел к нему, чтобы составить конспект к очередному занятию. Мне пришлось трижды постучать, пока я услышал: «Войдите». Исаков, теперь уже майор, сидел за столом. Вид у него был очень усталый. Перед ним лежал номер газеты. Спросив, что мне было нужно, я хотел уже уйти, но майор пригласил присесть. Он начал читать наизусть из «Фауста» Гете. Прочитав несколько отрывков, помолчал и сказал:
– И все эти замечательные произведения Гете создал в Ваймаре. А вот сейчас я читаю сообщение из того же самого Ваймара о концлагере Бухенвальд, где умерщвлены десятки тысяч людей только за то, что они не были согласны с фашистами.
Мне, собственно говоря, нечего было ему ответить. Помолчав, я с трудом выдавил из себя:
– Да, это ужасно… стыдно…
– Я не хотел заставить вас здесь каяться…
Когда я вышел из комнаты, то снова вспомнил слова Исакова, сказанные им в конце лекции о концлагерях: «Немцы, это должно заставить вас задуматься!»
И чем ближе был конец войны, тем острее вставал вопрос о будущем Германии. Об этом много говорили и у нас в антифашистской школе.
В середине января 1945 года к нам приехал товарищ Вальтер Ульбрихт. Он сделал обстоятельный доклад о международном положении и задачах движения «Свободная Германия».
Вальтер Ульбрихт подчеркнул тот огромный вклад, который внес Советский Союз в разгром гитлеровской Германии, указал, что союз трех великих держав ускорил разгром фашизма. (В это же самое время в Германии проводилась тотальная мобилизация.)
Далее Вальтер Ульбрихт говорил о задачах немецких антифашистов, подчеркнув, что будущее Германии решается уже сегодня и в значительной степени зависит от антифашистского движения. Ульбрихт так сформулировал наши задачи: «Все силы на борьбу против Гитлера! Сохранить Германию как государство в довоенных границах! Создать народные комитеты! Всех фашистских преступников привлечь к ответственности! Для выполнения этих задач нужно создать единый фронт всех антифашистских сил».
Затем докладчик сказал и о послевоенных задачах. Недостаточно только повергнуть фашизм на поле боя. Более ответственная и трудная задача – не допустить впредь никакой агрессии, которая исходила бы с немецкой земли. А для этого необходимо создать социальные, экономические и идеологические предпосылки, и прежде всего покончить с засильем монополистического капитала.
Далее Вальтер Ульбрихт назвал четыре основных положения, которые следует учесть, создавая новое немецкое государство.
Во-первых, как господствующие круги, так и весь немецкий народ должны признать военное поражение и взять на себя вину за развязывание этой войны.
Во-вторых, империалистическая политика дважды за жизнь одного поколения ввергала Германию в катастрофу.
В-третьих, фашизм олицетворяет самые реакционные силы во всей истории Германии.
В-четвертых, только новая демократия может гарантировать Германии свободную и мирную политику. Эта демократия родилась в борьбе рабочего класса в союзе с широкими массами трудящихся и другими патриотически настроенными слоями населения.
В своем докладе товарищ Вальтер Ульбрихт подчеркнул, что причины национальной катастрофы Германии – не в военных ошибках, а в антинародной политике захватнических войн, которую столь бесчеловечными методами насаждал фашизм.
Ульбрихт развенчал расовую теорию нацистов, теорию, которая оправдывала войны, которая считала, что правда и победа всегда на стороне сильнейшего. По этому поводу мы, курсанты, тоже очень много спорили. Ульбрихт заявил, что именно расовая теория фашизма и вызвала во всем мире ненависть к Германии. Фашисты, провозгласившие «теорию джунглей», перенесли законы животного мира на человеческое общество. На практике это вылилось в уничтожение нескольких миллионов польского населения. Говоря об этом, Ульбрихт привел цитату Карла Маркса о том, что германо-польские отношения могут быть решены лишь на основе демократии.
Далее Вальтер Ульбрихт сказал:
– С точки зрения наших будущих границ нам далеко не безразлично, каким государством станет Польша, как не безразлично и то, будет ли она проводить у себя демократическую политику, будет ли поддерживать ликвидацию прусского милитаризма. Польша уже не раз страдала от прусской военщины. И она имеет полное право стать независимым, суверенным государством. Жизненные вопросы германской нации зависят не от количества квадратных километров территории, а от системы государственного правления и дружеских связей с другими народами и государствами.
Вальтер Ульбрихт подчеркнул, что в новой Германии на первом месте будет стоять труд – труд по восстановлению немецких городов и сел, труд как средство реабилитации в глазах других народов, труд как средство воспитания трудящихся.
– Нам никогда не надо забывать, что будущее Германии зависит в первую очередь от того, насколько удастся нам выкорчевать корни фашизма и империализма.
Мы будем бороться против любых реакционных сил, за новую демократию.
В заключение Вальтер Ульбрихт сформулировал задачи, стоящие перед Национальным комитетом «Свободная Германия» и Коммунистической партией Германии. Лозунг Национального комитета по отношению к вермахту был и остается правильным. Первая задача – покончить с войной и прекратить это безумное кровопролитие. Прекращение войны будет предпосылкой для всего остального.
Для любого немецкого солдата, который не хочет бессмысленно рисковать своей жизнью, – это единственный выход. Что касается послевоенного периода, Национальный комитет – за разумное сотрудничество всех сил, борющихся против гитлеровской политики. Коммунистическая партия Германии и Национальный комитет выступают за союз всех демократических сил, которые стоят за мир, равенство, работу для всех. Самое главное – лишить власти тех, кто дважды ввергал Германию в войну. Немецкий народ должен знать правду о своей вине.
Спасение германской нации – в демократизации всей общественной жизни. Главный враг немецкой нации – германский империализм.
Вальтер Ульбрихт познакомил нас с антифашистско-демократической программой перестройки Германии. Прозорливость КПГ удивила меня, когда я из уст ее руководящего деятеля услышал о готовности коммунистов сотрудничать со всеми антифашистскими силами, защищающими интересы нации.
Да, мы хорошо понимали, что Гитлер проиграл войну, а Германия несет огромную вину за ее развязывание. Каждый из нас горел желанием хоть в какой-то мере способствовать созданию новой Германии. Некоторые из нас не понимали только, почему Национальный комитет «Свободная Германия» не переходит к решительным действиям.
Новая Германия
– И все эти замечательные произведения Гете создал в Ваймаре. А вот сейчас я читаю сообщение из того же самого Ваймара о концлагере Бухенвальд, где умерщвлены десятки тысяч людей только за то, что они не были согласны с фашистами.
Мне, собственно говоря, нечего было ему ответить. Помолчав, я с трудом выдавил из себя:
– Да, это ужасно… стыдно…
– Я не хотел заставить вас здесь каяться…
Когда я вышел из комнаты, то снова вспомнил слова Исакова, сказанные им в конце лекции о концлагерях: «Немцы, это должно заставить вас задуматься!»
***
Война близилась к концу. 24 декабря 1944 года Красная Армия замкнула кольцо окружения вокруг Будапешта. 17 января 1945 года была освобождена Варшава. Немецкое наступление в Арденнах перед Новым годом было остановлено союзными войсками.И чем ближе был конец войны, тем острее вставал вопрос о будущем Германии. Об этом много говорили и у нас в антифашистской школе.
В середине января 1945 года к нам приехал товарищ Вальтер Ульбрихт. Он сделал обстоятельный доклад о международном положении и задачах движения «Свободная Германия».
Вальтер Ульбрихт подчеркнул тот огромный вклад, который внес Советский Союз в разгром гитлеровской Германии, указал, что союз трех великих держав ускорил разгром фашизма. (В это же самое время в Германии проводилась тотальная мобилизация.)
Далее Вальтер Ульбрихт говорил о задачах немецких антифашистов, подчеркнув, что будущее Германии решается уже сегодня и в значительной степени зависит от антифашистского движения. Ульбрихт так сформулировал наши задачи: «Все силы на борьбу против Гитлера! Сохранить Германию как государство в довоенных границах! Создать народные комитеты! Всех фашистских преступников привлечь к ответственности! Для выполнения этих задач нужно создать единый фронт всех антифашистских сил».
Затем докладчик сказал и о послевоенных задачах. Недостаточно только повергнуть фашизм на поле боя. Более ответственная и трудная задача – не допустить впредь никакой агрессии, которая исходила бы с немецкой земли. А для этого необходимо создать социальные, экономические и идеологические предпосылки, и прежде всего покончить с засильем монополистического капитала.
Далее Вальтер Ульбрихт назвал четыре основных положения, которые следует учесть, создавая новое немецкое государство.
Во-первых, как господствующие круги, так и весь немецкий народ должны признать военное поражение и взять на себя вину за развязывание этой войны.
Во-вторых, империалистическая политика дважды за жизнь одного поколения ввергала Германию в катастрофу.
В-третьих, фашизм олицетворяет самые реакционные силы во всей истории Германии.
В-четвертых, только новая демократия может гарантировать Германии свободную и мирную политику. Эта демократия родилась в борьбе рабочего класса в союзе с широкими массами трудящихся и другими патриотически настроенными слоями населения.
В своем докладе товарищ Вальтер Ульбрихт подчеркнул, что причины национальной катастрофы Германии – не в военных ошибках, а в антинародной политике захватнических войн, которую столь бесчеловечными методами насаждал фашизм.
Ульбрихт развенчал расовую теорию нацистов, теорию, которая оправдывала войны, которая считала, что правда и победа всегда на стороне сильнейшего. По этому поводу мы, курсанты, тоже очень много спорили. Ульбрихт заявил, что именно расовая теория фашизма и вызвала во всем мире ненависть к Германии. Фашисты, провозгласившие «теорию джунглей», перенесли законы животного мира на человеческое общество. На практике это вылилось в уничтожение нескольких миллионов польского населения. Говоря об этом, Ульбрихт привел цитату Карла Маркса о том, что германо-польские отношения могут быть решены лишь на основе демократии.
Далее Вальтер Ульбрихт сказал:
– С точки зрения наших будущих границ нам далеко не безразлично, каким государством станет Польша, как не безразлично и то, будет ли она проводить у себя демократическую политику, будет ли поддерживать ликвидацию прусского милитаризма. Польша уже не раз страдала от прусской военщины. И она имеет полное право стать независимым, суверенным государством. Жизненные вопросы германской нации зависят не от количества квадратных километров территории, а от системы государственного правления и дружеских связей с другими народами и государствами.
Вальтер Ульбрихт подчеркнул, что в новой Германии на первом месте будет стоять труд – труд по восстановлению немецких городов и сел, труд как средство реабилитации в глазах других народов, труд как средство воспитания трудящихся.
– Нам никогда не надо забывать, что будущее Германии зависит в первую очередь от того, насколько удастся нам выкорчевать корни фашизма и империализма.
Мы будем бороться против любых реакционных сил, за новую демократию.
В заключение Вальтер Ульбрихт сформулировал задачи, стоящие перед Национальным комитетом «Свободная Германия» и Коммунистической партией Германии. Лозунг Национального комитета по отношению к вермахту был и остается правильным. Первая задача – покончить с войной и прекратить это безумное кровопролитие. Прекращение войны будет предпосылкой для всего остального.
Для любого немецкого солдата, который не хочет бессмысленно рисковать своей жизнью, – это единственный выход. Что касается послевоенного периода, Национальный комитет – за разумное сотрудничество всех сил, борющихся против гитлеровской политики. Коммунистическая партия Германии и Национальный комитет выступают за союз всех демократических сил, которые стоят за мир, равенство, работу для всех. Самое главное – лишить власти тех, кто дважды ввергал Германию в войну. Немецкий народ должен знать правду о своей вине.
Спасение германской нации – в демократизации всей общественной жизни. Главный враг немецкой нации – германский империализм.
Вальтер Ульбрихт познакомил нас с антифашистско-демократической программой перестройки Германии. Прозорливость КПГ удивила меня, когда я из уст ее руководящего деятеля услышал о готовности коммунистов сотрудничать со всеми антифашистскими силами, защищающими интересы нации.
Да, мы хорошо понимали, что Гитлер проиграл войну, а Германия несет огромную вину за ее развязывание. Каждый из нас горел желанием хоть в какой-то мере способствовать созданию новой Германии. Некоторые из нас не понимали только, почему Национальный комитет «Свободная Германия» не переходит к решительным действиям.
Новая Германия
События развивались стремительно. В советской прессе и в газете «Фрайес Дойчланд» публиковались материалы, в которых говорилось о приближающемся конце третьего рейха. В Германии были созданы специальные трибуналы для суда над инакомыслящими. Теперь каждому из немцев, от простого солдата до генерала, грозила виселица, если только он вдруг вздумал бы воспротивиться гитлеровскому режиму.
Началась агония в политике фашистов. В конце марта Гитлер приказал взрывать мосты, фабрики, заводы, дороги и железнодорожные линии, которые были под угрозой захвата противником. Находились смельчаки, которые пробовали препятствовать выполнению этого безумного приказа. Однако основная масса военнослужащих, независимо от рангов, покорно выполняла этот приказ, нанося хозяйству страны миллиардные убытки.
13 февраля был освобожден Будапешт, 30 марта – Данциг, 14 апреля – Вена. 24 апреля, то есть спустя два года и пять месяцев после окружения 6-й армии под Сталинградом, Красная Армия замкнула кольцо вокруг Берлина.
8 мая 1945 года, в прекрасный солнечный день, всех курсантов антифашистской школы выстроили на плацу.
Майор Исаков сообщил, что по радио передано сообщение о безоговорочной капитуляции Германии.
Вторая мировая война закончилась. Наконец-то настал час, которого с нетерпением ждали миллионы людей во всем мире!
Послышались радостные возгласы. Ликовали итальянцы, румыны, венгры, чехи, словаки, австрийцы. Все обнимались, в воздух летели шапки.
Немцы тоже радовались, однако их радость омрачалась сознанием того, что это их страна до последнего момента вела разбойничью войну.
Удручало сознание собственной вины.
Этот торжественный день закончился торжественным прохождением военнопленных всех национальностей перед командованием и педагогическим коллективом антифашистской школы.
Начинался новый курс в антифашистской школе. Было больше слушателей, больше групп и педагогов. Это был первый послевоенный курс. Самый мобильный наш педагог, товарищ Бернард Кенен, прочитав всего несколько лекций, уехал на родину. Там его ждала ответственная работа.
В своей последней лекции он рассказал нам о революции 1848 года.
Говорил он не спеша, чеканя каждое слово. Лектор дал развернутую картину событий в Германии с 1815 по 1848 год.
– Победа над войсками Наполеона, – сказал он, – не принесла трудящимся Германии освобождения от внутренних врагов. Нерешенным остался вопрос о единстве нации и буржуазной демократии. Восстание силезских ткачей 1844 года показало, что немецкий рабочий класс ведет классовую борьбу против буржуазии и феодально-милитаристского прусского государства. В это время начали свою революционную деятельность Карл Маркс и Фридрих Энгельс. В это время они написали «Манифест коммунистической партии».
В мартовские дни 1848 года народ вышел на баррикады.
Далее лектор рассказал о предательской роли тогдашнего буржуазного правительства.
Особое впечатление на меня произвело то, как коммунист Кенен увязал идеи «Коммунистического манифеста» с руководящей ролью рабочего класса, как доходчиво раскрыл значение союза рабочего класса с крестьянством, интеллигенцией и мелкобуржуазными слоями населения.
– В 1848 году, – продолжал лектор, – буржуазия стояла во главе нации в борьбе за демократию и единство. Но буржуазия подорвала свой авторитет, пойдя на компромисс с королем и дворянством. И тогда рабочий класс заявил о себе и поднял знамя нации.
Затем Кенен остановился на том периоде немецкой истории, когда единство рейха было достигнуто реакционным путем. Единство провозгласили немецкие князья в Зеркальном зале Версальского дворца, без участия народных масс. Представители монополистического капитала, объединившись с реакционными прусскими милитаристами, стали еще сильнее и начали проводить агрессивную политику. Политика Вильгельма Второго привела к мировой войне и стоила Германии почти двух миллионов человеческих жизней.
С приходом Гитлера к власти были уничтожены все демократические свободы, завоеванные в дни ноябрьской революции 1918 года.
Вопрос установления демократии в Германии снова встал на повестку дня. Ради его решения мы и учили в антифашистской школе немецкую историю.
Мне, да и всем моим товарищам, очень нравился Бернард Кенен. Этот человек, несмотря ни на что, верил в немецких рабочих, крестьян и ремесленников. Свою задачу Кенен видел в том, чтобы правильно ориентировать людей, и, не щадя себя, прилагал все силы, чтобы пробудить их к активной деятельности, сделать из них борцов за новую Германию.
Время от времени он обводил аудиторию взглядом, словно каждого из нас спрашивал: «А будешь ли ты надежным борцом за дело своей нации?»
После лекции слушатели наградили своего любимого педагога аплодисментами, выражая тем самым свое искреннее желание трудиться на благо новой Германии.
Вечером того же дня слушатели нашей группы собрались все вместе. С чувством удовлетворения мы вспоминали лекцию нашего педагога.
В тот вечер я думал о том, как было бы хорошо, вернувшись на родину, работать рядом с таким же опытным и энергичным человеком.
На новом курсе у меня значительно прибавилось работы. До сих пор я был вторым ассистентом в группе, которую вел товарищ Науман. Мои обязанности заключались в том, чтобы проводить консультации, семинары или заниматься с отстающими. В остальное время я посещал лекции, готовил конспекты, много читал, детально изучал «Капитал» Маркса.
Теперь же меня назначили первым ассистентом в группу, которую вела преподавательница Дюрр. Это перемещение заставило меня серьезно готовиться ко всем занятиям. На консультациях слушатели засыпали меня вопросами. На семинарских занятиях нужно было помочь людям отличить правду от фальши, разоблачая фашизм. Было отнюдь не легко работать с людьми, которые долгие годы находились под влиянием фашистской пропаганды. Нужно было сделать из этих людей активных борцов за новую немецкую нацию.
Большую помощь оказывал нам актив семинарской группы. Этот актив состоял из трех-четырех человек – как правило, убежденных антифашистов. Обычно это были члены КПГ, Коммунистического союза молодежи Германии или члены СДПГ. Эти люди обладали такими знаниями и опытом, что педагоги и ассистенты охотно могли опереться на них. Активисты проводили большую воспитательную работу. Они помогали слушателям, у которых учеба шла туго, показывали во всем личный пример.
До антифашистской школы мне почти не приходилось заниматься педагогикой. Теперь же у меня накопился некоторый педагогический опыт. Довольно часто я замечал, что некоторых слушателей мучат те же самые вопросы и сомнения, которые год-два назад одолевали меня. Мой собственный опыт подсказывал мне, что все эти внутренние конфликты нельзя решать схематично. Помимо необходимых знаний воспитателю-педагогу антифашистской школы приходилось запастись и терпением.
Успех воспитательной работы, по-моему, зависит в первую очередь от личности самого воспитателя, его образованности, его способности зажечь личным примером. У него должен быть зоркий глаз и чуткое ухо. И глубокая вера в правоту своего дела! Только тогда он сможет привить своим слушателям антифашистско-демократическое мировоззрение.
Не менее важно для педагога-воспитателя уметь рассказывать или вести задушевную беседу. Нужно уметь выслушать ученика, уметь тактично с ним поспорить.
Еще в антифашистской школе в Красногорске педагоги большое внимание уделяли критике и самокритике. Помню, каждый из нас рассказывал товарищам по группе о своем жизненном пути. Рассказы о своей жизни давали возможность как самому, так и товарищам все критически взвесить и решить многие важные вопросы. Однако и здесь возникала опасность принципиальные вопросы заслонить мелкими субъективными оценками. Тут уж педагог должен был направить спор в нужное русло. Метод критики и самокритики помогал мне формировать характер как отдельного человека, так и коллектива в целом.
Большое значение в процессе воспитания имели взаимоотношения индивидуума и общества. По этим вопросам мне приходилось много спорить, особенно с интеллигентами. И я раньше считал, что вопросы профессии, понятия чести – глубоко личная область, а политика – сфера неличного. Ужасы военной жизни изменили такой взгляд на вещи и события. Такой подход ко всему был не что иное, как самообман. Смысл жизни – не в личном благополучии, а в борьбе за благо человека и общества. Невозможно жить в мире изолированно от политики. И верным компасом в нашей жизни стало учение марксизма-ленинизма.
В напряженной работе, учебе проходила неделя за неделей. Помимо работы с группой я готовился к лекции на тему «Советское государство». Эту лекцию я должен был прочитать вместо преподавателя, которого послали на работу в Германию. Для меня, ассистента, это было большой честью, так как таких серьезных лекций ни одному военнопленному еще никогда не поручали.
Педагоги и ассистенты постоянно проводили индивидуальную работу с военнопленными. В лагерь прибыло много новичков. Большинство из этих пленных были в сносном обмундировании, откормлены и потому вели себя довольно заносчиво.
– Мы вам никакие не военнопленные, а интернированные, – говорил то один, то другой из них. – Мы из Курляндской армии, которая капитулировала добровольно! Иначе русские пообломали бы об нас зубы. Мы протестуем против того, чтобы нас считали военнопленными!
– То, что вы капитулировали, это хорошо, – начал я объяснять одному из крикунов. – Но вы должны были это сделать гораздо раньше. И тогда многие из тех, кто сейчас лежит в земле, остались бы в живых. Не забывайте, что и ваше положение было безвыходным. Прошло бы несколько дней, и Красная Армия полностью ликвидировала бы вас.
– Вы потому так говорите, – ответил мне какой-то лейтенант, – что работаете в этой школе. Я же лично злюсь на себя за то, что не сопротивлялся дольше и не уложил еще многих русских.
– Тогда бы вы наверняка не находились здесь. Вот вы мне скажите, ради чего, ради какой цели вы хотели сражаться дальше? Какой смысл убивать людей, когда война для Германии уже проиграна?
– Это была война двух мировоззрений, – не сдавался лейтенант. – Мы боролись против большевистской опасности. Чем больше русских мы уложили бы, тем больше ослабили бы большевиков, тем больше сделали бы для спасения фатерланда.
– Да, с такими взглядами вы действительно «спасли бы» фатерланд. Вам мало миллионов убитых, раненых, вдов, сирот, вам мало разрушений и развалин? И вы называете это спасением фатерланда? Да имеете ли вы вообще хоть какое-нибудь представление о большевиках?
– Об этом можно прочесть у Двинчера или у Рахмановой, – ответил лейтенант и повернулся ко мне спиной.
И это был далеко не единичный случай. Яд антикоммунистической пропаганды глубоко засел в головах людей. Но мы не имели права складывать оружия. Сталкиваясь с людьми подобного рода, мы понимали, как много еще нужно сделать, чтобы преобразовать Германию духовно. И мы не могли не замечать, что наша работа приносит свои плоды.
Особенно «крепким орешком» оказался один юрист, который занимался в моей семинарской группе. На каждом занятии он задавал мне каверзные вопросы. Во-первых, его интересовала проблема – революция и право. Право частной собственности он считал святым и незыблемым. Посягать на частную собственность, даже если речь шла о конфискации имущества военных преступников, он считал преступлением. Не один километр исходил я вместе с ним по дорожкам нашего двора, прежде чем мне удалось вложить в его голову верное представление о собственности, праве и государстве.
– Вы убедили меня, – признался он мне наконец. – Я принимаю сторону рабочего класса. Концепция марксистов теперь представляется мне самой справедливой.
С тех пор юрист стал поддерживать в группе прогрессивно мыслящих товарищей.
Нас радовали вести с родины. Хотя и с опозданием, но мы получали газеты, издаваемые в советской зоне: «Дойче Фольксцайтунг» – орган Коммунистической партии Германии; «Берлинер цайтунг», «Теглихе рундшау» и «Зоннтаг» – еженедельную газету Культурного союза по обновлению Германии. Эти газеты зачитывали до дыр. Из них мы узнавали о рождении новой Германии, по крайней мере на востоке страны. А как обстоят дела на западе Германии, на моей родине?
Из номера «Теглихе рундшау» от 10 июня 1945 года я узнал, что советские оккупационные власти разрешили в своей зоне деятельность антифашистско-демократических партий, ставящих своей целью искоренение остатков фашизма и милитаризма. Разрешалась деятельность профсоюзов и других демократических организаций.
А несколько дней спустя я прочитал в «Дойче фольксцайтунг» программное воззвание Коммунистической партии Германии от 11 июня 1945 года. И хотя я впервые читал этот документ, отдельные его положения показались мне знакомыми. Они были изложены еще два года назад в манифесте Национального комитета.
Коммунистическая партия, учитывая уроки прошлого, призывала объединиться всех, кто стремится к миру и прогрессу. Компартия считала, что интересы нации требуют решительной борьбы против империализма и милитаризма, борьбы за мир. Впервые я услышал об этом в Елабуге. В Красногорске я окончательно убедился в правильности этих положений. Изучая труды классиков марксизма-ленинизма, я открыл для себя мировоззрение рабочего класса. Я понял, что только рабочий класс способен преобразовать нацию, что только рабочий класс под руководством марксистско-ленинской партии сможет сбросить с себя иго тех сил, которые не раз ввергали страну в пучину бед. Я понял, что национальный вопрос тесно связан с социальными проблемами.
Я с восхищением читал о том, как молодой Маркс без колебаний поднял знамя рабочего класса, так как верил, что только этот класс способен обеспечить прогресс Германии.
Программа КПГ от 11 июня 1945 года была философским выражением воли немецкого пролетариата, его авангарда. Программа намечала важный этап на пути освобождения Германии, ставила актуальные задачи дня.
Читая воззвание КПГ, я невольно вспомнил доклад Вальтера Ульбрихта. В призыве КПГ были использованы положения его доклада. Партия рабочего класса призывала немецкий народ до конца довести буржуазно-демократическую революцию и, покончив с империализмом и милитаризмом, приступить к созданию демократического государства. Речь шла не о восстановлении буржуазно-демократических порядков Веймарской республики, а о демократии без империалистов, демократии рабочих, крестьян, ремесленников и интеллигенции при руководящей роли рабочего класса. Программа действий КПГ закладывала фундамент блока антифашистско-демократических партий.
И действительно, через несколько дней коммунистическая и социал-демократическая партии пришли к единому мнению о необходимости совместными усилиями уничтожить остатки нацизма и приступить к построению антифашистски-демократической парламентарной республики. 14 июля 1945 года КПГ, СДПГ, христианско-демократический союз и либерально-демократическая партия Германии высказались за новую Германию. Общая политическая платформа этих партий была фактически сформулирована еще в воззвании КПГ от 11 июня 1945 года.
Интересно, какой отклик встретил этот призыв в других зонах оккупации? Информация, поступающая к нам, ясного ответа на этот вопрос не давала.
Один из пунктов программы антифашистско-демократического блока касался и нас, военнопленных. Речь шла о необходимости хоть в какой-то мере возместить ущерб, нанесенный гитлеровской агрессией. Для этого нужно было пленным поработать, правда, слушатели нашей антифашистской школы больше учились, чем работали. Но в других местах и слушатели и ассистенты принимали активное участие в строительстве мостов или на торфоразработках. На каждом курсе специальные дни отводились работе, особенно перед началом занятий. По окончании курса все определенное время работали на уборке картофеля или на заготовке дров.
Как правило, каждая семинарская группа составляла производственную бригаду. Между бригадами развертывалось соревнование. Лучшие бригады премировались. Ассистенты и в труде старались показывать пример слушателям. Однако тем из нас, кто пережил сталинградский котел, порой нелегко было обогнать слушателей, которые попали в плен недавно. Но мы прилагали все силы, чтобы именно наша бригада вышла на первое место.
И еще в одном мы соревновались – на спортивной площадке. В сентябре 1945 года состоялся спортивный праздник слушателей антифашистской школы. В нем принимали участие пленные многих национальностей. На плацу оборудовали футбольное поле, разметили беговые дорожки. Начались ежедневные тренировки. Соревновались мы между секторами. Я сам принимал участие в легкоатлетическом троеборье и занял одно из первых мест: мои гимнастические упражнения дали себя знать.
Началась агония в политике фашистов. В конце марта Гитлер приказал взрывать мосты, фабрики, заводы, дороги и железнодорожные линии, которые были под угрозой захвата противником. Находились смельчаки, которые пробовали препятствовать выполнению этого безумного приказа. Однако основная масса военнослужащих, независимо от рангов, покорно выполняла этот приказ, нанося хозяйству страны миллиардные убытки.
13 февраля был освобожден Будапешт, 30 марта – Данциг, 14 апреля – Вена. 24 апреля, то есть спустя два года и пять месяцев после окружения 6-й армии под Сталинградом, Красная Армия замкнула кольцо вокруг Берлина.
***
В это время в Талице разнесся слух, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Многие восприняли это известие как своеобразный трюк «коричневого» диктатора, предпринятый им для того, чтобы легче скрыться. Как бы там ни было, но гросс-адмирал Дениц сформировал в Шлезвиг-Гольштейне новое правительство. Однако дни существования этого кабинета были сочтены.8 мая 1945 года, в прекрасный солнечный день, всех курсантов антифашистской школы выстроили на плацу.
Майор Исаков сообщил, что по радио передано сообщение о безоговорочной капитуляции Германии.
Вторая мировая война закончилась. Наконец-то настал час, которого с нетерпением ждали миллионы людей во всем мире!
Послышались радостные возгласы. Ликовали итальянцы, румыны, венгры, чехи, словаки, австрийцы. Все обнимались, в воздух летели шапки.
Немцы тоже радовались, однако их радость омрачалась сознанием того, что это их страна до последнего момента вела разбойничью войну.
Удручало сознание собственной вины.
Этот торжественный день закончился торжественным прохождением военнопленных всех национальностей перед командованием и педагогическим коллективом антифашистской школы.
Начинался новый курс в антифашистской школе. Было больше слушателей, больше групп и педагогов. Это был первый послевоенный курс. Самый мобильный наш педагог, товарищ Бернард Кенен, прочитав всего несколько лекций, уехал на родину. Там его ждала ответственная работа.
В своей последней лекции он рассказал нам о революции 1848 года.
Говорил он не спеша, чеканя каждое слово. Лектор дал развернутую картину событий в Германии с 1815 по 1848 год.
– Победа над войсками Наполеона, – сказал он, – не принесла трудящимся Германии освобождения от внутренних врагов. Нерешенным остался вопрос о единстве нации и буржуазной демократии. Восстание силезских ткачей 1844 года показало, что немецкий рабочий класс ведет классовую борьбу против буржуазии и феодально-милитаристского прусского государства. В это время начали свою революционную деятельность Карл Маркс и Фридрих Энгельс. В это время они написали «Манифест коммунистической партии».
В мартовские дни 1848 года народ вышел на баррикады.
Далее лектор рассказал о предательской роли тогдашнего буржуазного правительства.
Особое впечатление на меня произвело то, как коммунист Кенен увязал идеи «Коммунистического манифеста» с руководящей ролью рабочего класса, как доходчиво раскрыл значение союза рабочего класса с крестьянством, интеллигенцией и мелкобуржуазными слоями населения.
– В 1848 году, – продолжал лектор, – буржуазия стояла во главе нации в борьбе за демократию и единство. Но буржуазия подорвала свой авторитет, пойдя на компромисс с королем и дворянством. И тогда рабочий класс заявил о себе и поднял знамя нации.
Затем Кенен остановился на том периоде немецкой истории, когда единство рейха было достигнуто реакционным путем. Единство провозгласили немецкие князья в Зеркальном зале Версальского дворца, без участия народных масс. Представители монополистического капитала, объединившись с реакционными прусскими милитаристами, стали еще сильнее и начали проводить агрессивную политику. Политика Вильгельма Второго привела к мировой войне и стоила Германии почти двух миллионов человеческих жизней.
С приходом Гитлера к власти были уничтожены все демократические свободы, завоеванные в дни ноябрьской революции 1918 года.
Вопрос установления демократии в Германии снова встал на повестку дня. Ради его решения мы и учили в антифашистской школе немецкую историю.
Мне, да и всем моим товарищам, очень нравился Бернард Кенен. Этот человек, несмотря ни на что, верил в немецких рабочих, крестьян и ремесленников. Свою задачу Кенен видел в том, чтобы правильно ориентировать людей, и, не щадя себя, прилагал все силы, чтобы пробудить их к активной деятельности, сделать из них борцов за новую Германию.
Время от времени он обводил аудиторию взглядом, словно каждого из нас спрашивал: «А будешь ли ты надежным борцом за дело своей нации?»
После лекции слушатели наградили своего любимого педагога аплодисментами, выражая тем самым свое искреннее желание трудиться на благо новой Германии.
Вечером того же дня слушатели нашей группы собрались все вместе. С чувством удовлетворения мы вспоминали лекцию нашего педагога.
В тот вечер я думал о том, как было бы хорошо, вернувшись на родину, работать рядом с таким же опытным и энергичным человеком.
На новом курсе у меня значительно прибавилось работы. До сих пор я был вторым ассистентом в группе, которую вел товарищ Науман. Мои обязанности заключались в том, чтобы проводить консультации, семинары или заниматься с отстающими. В остальное время я посещал лекции, готовил конспекты, много читал, детально изучал «Капитал» Маркса.
Теперь же меня назначили первым ассистентом в группу, которую вела преподавательница Дюрр. Это перемещение заставило меня серьезно готовиться ко всем занятиям. На консультациях слушатели засыпали меня вопросами. На семинарских занятиях нужно было помочь людям отличить правду от фальши, разоблачая фашизм. Было отнюдь не легко работать с людьми, которые долгие годы находились под влиянием фашистской пропаганды. Нужно было сделать из этих людей активных борцов за новую немецкую нацию.
Большую помощь оказывал нам актив семинарской группы. Этот актив состоял из трех-четырех человек – как правило, убежденных антифашистов. Обычно это были члены КПГ, Коммунистического союза молодежи Германии или члены СДПГ. Эти люди обладали такими знаниями и опытом, что педагоги и ассистенты охотно могли опереться на них. Активисты проводили большую воспитательную работу. Они помогали слушателям, у которых учеба шла туго, показывали во всем личный пример.
До антифашистской школы мне почти не приходилось заниматься педагогикой. Теперь же у меня накопился некоторый педагогический опыт. Довольно часто я замечал, что некоторых слушателей мучат те же самые вопросы и сомнения, которые год-два назад одолевали меня. Мой собственный опыт подсказывал мне, что все эти внутренние конфликты нельзя решать схематично. Помимо необходимых знаний воспитателю-педагогу антифашистской школы приходилось запастись и терпением.
Успех воспитательной работы, по-моему, зависит в первую очередь от личности самого воспитателя, его образованности, его способности зажечь личным примером. У него должен быть зоркий глаз и чуткое ухо. И глубокая вера в правоту своего дела! Только тогда он сможет привить своим слушателям антифашистско-демократическое мировоззрение.
Не менее важно для педагога-воспитателя уметь рассказывать или вести задушевную беседу. Нужно уметь выслушать ученика, уметь тактично с ним поспорить.
Еще в антифашистской школе в Красногорске педагоги большое внимание уделяли критике и самокритике. Помню, каждый из нас рассказывал товарищам по группе о своем жизненном пути. Рассказы о своей жизни давали возможность как самому, так и товарищам все критически взвесить и решить многие важные вопросы. Однако и здесь возникала опасность принципиальные вопросы заслонить мелкими субъективными оценками. Тут уж педагог должен был направить спор в нужное русло. Метод критики и самокритики помогал мне формировать характер как отдельного человека, так и коллектива в целом.
Большое значение в процессе воспитания имели взаимоотношения индивидуума и общества. По этим вопросам мне приходилось много спорить, особенно с интеллигентами. И я раньше считал, что вопросы профессии, понятия чести – глубоко личная область, а политика – сфера неличного. Ужасы военной жизни изменили такой взгляд на вещи и события. Такой подход ко всему был не что иное, как самообман. Смысл жизни – не в личном благополучии, а в борьбе за благо человека и общества. Невозможно жить в мире изолированно от политики. И верным компасом в нашей жизни стало учение марксизма-ленинизма.
В напряженной работе, учебе проходила неделя за неделей. Помимо работы с группой я готовился к лекции на тему «Советское государство». Эту лекцию я должен был прочитать вместо преподавателя, которого послали на работу в Германию. Для меня, ассистента, это было большой честью, так как таких серьезных лекций ни одному военнопленному еще никогда не поручали.
Педагоги и ассистенты постоянно проводили индивидуальную работу с военнопленными. В лагерь прибыло много новичков. Большинство из этих пленных были в сносном обмундировании, откормлены и потому вели себя довольно заносчиво.
– Мы вам никакие не военнопленные, а интернированные, – говорил то один, то другой из них. – Мы из Курляндской армии, которая капитулировала добровольно! Иначе русские пообломали бы об нас зубы. Мы протестуем против того, чтобы нас считали военнопленными!
– То, что вы капитулировали, это хорошо, – начал я объяснять одному из крикунов. – Но вы должны были это сделать гораздо раньше. И тогда многие из тех, кто сейчас лежит в земле, остались бы в живых. Не забывайте, что и ваше положение было безвыходным. Прошло бы несколько дней, и Красная Армия полностью ликвидировала бы вас.
– Вы потому так говорите, – ответил мне какой-то лейтенант, – что работаете в этой школе. Я же лично злюсь на себя за то, что не сопротивлялся дольше и не уложил еще многих русских.
– Тогда бы вы наверняка не находились здесь. Вот вы мне скажите, ради чего, ради какой цели вы хотели сражаться дальше? Какой смысл убивать людей, когда война для Германии уже проиграна?
– Это была война двух мировоззрений, – не сдавался лейтенант. – Мы боролись против большевистской опасности. Чем больше русских мы уложили бы, тем больше ослабили бы большевиков, тем больше сделали бы для спасения фатерланда.
– Да, с такими взглядами вы действительно «спасли бы» фатерланд. Вам мало миллионов убитых, раненых, вдов, сирот, вам мало разрушений и развалин? И вы называете это спасением фатерланда? Да имеете ли вы вообще хоть какое-нибудь представление о большевиках?
– Об этом можно прочесть у Двинчера или у Рахмановой, – ответил лейтенант и повернулся ко мне спиной.
И это был далеко не единичный случай. Яд антикоммунистической пропаганды глубоко засел в головах людей. Но мы не имели права складывать оружия. Сталкиваясь с людьми подобного рода, мы понимали, как много еще нужно сделать, чтобы преобразовать Германию духовно. И мы не могли не замечать, что наша работа приносит свои плоды.
Особенно «крепким орешком» оказался один юрист, который занимался в моей семинарской группе. На каждом занятии он задавал мне каверзные вопросы. Во-первых, его интересовала проблема – революция и право. Право частной собственности он считал святым и незыблемым. Посягать на частную собственность, даже если речь шла о конфискации имущества военных преступников, он считал преступлением. Не один километр исходил я вместе с ним по дорожкам нашего двора, прежде чем мне удалось вложить в его голову верное представление о собственности, праве и государстве.
– Вы убедили меня, – признался он мне наконец. – Я принимаю сторону рабочего класса. Концепция марксистов теперь представляется мне самой справедливой.
С тех пор юрист стал поддерживать в группе прогрессивно мыслящих товарищей.
Нас радовали вести с родины. Хотя и с опозданием, но мы получали газеты, издаваемые в советской зоне: «Дойче Фольксцайтунг» – орган Коммунистической партии Германии; «Берлинер цайтунг», «Теглихе рундшау» и «Зоннтаг» – еженедельную газету Культурного союза по обновлению Германии. Эти газеты зачитывали до дыр. Из них мы узнавали о рождении новой Германии, по крайней мере на востоке страны. А как обстоят дела на западе Германии, на моей родине?
Из номера «Теглихе рундшау» от 10 июня 1945 года я узнал, что советские оккупационные власти разрешили в своей зоне деятельность антифашистско-демократических партий, ставящих своей целью искоренение остатков фашизма и милитаризма. Разрешалась деятельность профсоюзов и других демократических организаций.
А несколько дней спустя я прочитал в «Дойче фольксцайтунг» программное воззвание Коммунистической партии Германии от 11 июня 1945 года. И хотя я впервые читал этот документ, отдельные его положения показались мне знакомыми. Они были изложены еще два года назад в манифесте Национального комитета.
Коммунистическая партия, учитывая уроки прошлого, призывала объединиться всех, кто стремится к миру и прогрессу. Компартия считала, что интересы нации требуют решительной борьбы против империализма и милитаризма, борьбы за мир. Впервые я услышал об этом в Елабуге. В Красногорске я окончательно убедился в правильности этих положений. Изучая труды классиков марксизма-ленинизма, я открыл для себя мировоззрение рабочего класса. Я понял, что только рабочий класс способен преобразовать нацию, что только рабочий класс под руководством марксистско-ленинской партии сможет сбросить с себя иго тех сил, которые не раз ввергали страну в пучину бед. Я понял, что национальный вопрос тесно связан с социальными проблемами.
Я с восхищением читал о том, как молодой Маркс без колебаний поднял знамя рабочего класса, так как верил, что только этот класс способен обеспечить прогресс Германии.
Программа КПГ от 11 июня 1945 года была философским выражением воли немецкого пролетариата, его авангарда. Программа намечала важный этап на пути освобождения Германии, ставила актуальные задачи дня.
Читая воззвание КПГ, я невольно вспомнил доклад Вальтера Ульбрихта. В призыве КПГ были использованы положения его доклада. Партия рабочего класса призывала немецкий народ до конца довести буржуазно-демократическую революцию и, покончив с империализмом и милитаризмом, приступить к созданию демократического государства. Речь шла не о восстановлении буржуазно-демократических порядков Веймарской республики, а о демократии без империалистов, демократии рабочих, крестьян, ремесленников и интеллигенции при руководящей роли рабочего класса. Программа действий КПГ закладывала фундамент блока антифашистско-демократических партий.
И действительно, через несколько дней коммунистическая и социал-демократическая партии пришли к единому мнению о необходимости совместными усилиями уничтожить остатки нацизма и приступить к построению антифашистски-демократической парламентарной республики. 14 июля 1945 года КПГ, СДПГ, христианско-демократический союз и либерально-демократическая партия Германии высказались за новую Германию. Общая политическая платформа этих партий была фактически сформулирована еще в воззвании КПГ от 11 июня 1945 года.
Интересно, какой отклик встретил этот призыв в других зонах оккупации? Информация, поступающая к нам, ясного ответа на этот вопрос не давала.
Один из пунктов программы антифашистско-демократического блока касался и нас, военнопленных. Речь шла о необходимости хоть в какой-то мере возместить ущерб, нанесенный гитлеровской агрессией. Для этого нужно было пленным поработать, правда, слушатели нашей антифашистской школы больше учились, чем работали. Но в других местах и слушатели и ассистенты принимали активное участие в строительстве мостов или на торфоразработках. На каждом курсе специальные дни отводились работе, особенно перед началом занятий. По окончании курса все определенное время работали на уборке картофеля или на заготовке дров.
Как правило, каждая семинарская группа составляла производственную бригаду. Между бригадами развертывалось соревнование. Лучшие бригады премировались. Ассистенты и в труде старались показывать пример слушателям. Однако тем из нас, кто пережил сталинградский котел, порой нелегко было обогнать слушателей, которые попали в плен недавно. Но мы прилагали все силы, чтобы именно наша бригада вышла на первое место.
И еще в одном мы соревновались – на спортивной площадке. В сентябре 1945 года состоялся спортивный праздник слушателей антифашистской школы. В нем принимали участие пленные многих национальностей. На плацу оборудовали футбольное поле, разметили беговые дорожки. Начались ежедневные тренировки. Соревновались мы между секторами. Я сам принимал участие в легкоатлетическом троеборье и занял одно из первых мест: мои гимнастические упражнения дали себя знать.