Страница:
— Да, вождь Гргуч из клана Карук, — повторил Днарк, глядя прямо в глаза Обальду. — Я видел, как он со своими воинами пересекал долину Тег'нгун, неподалеку от реки Сарбрин. Он направлялся в Лунный Лес, хотя в тот момент мы об этом не знали. Если бы я знал, то обязательно присоединился бы к ним, чтобы стать свидетелем победы над злобными эльфами.
— Ты одобряешь его атаку?
— Эльфы день за днем нападают на твоих подданных по всей восточной окраине, — сказал Днарк. — Я считаю справедливым перенести тяжесть битвы в их лес, а насаженные на шесты головы вдоль берега реки станут напоминанием. Вождь Гргуч хорошо послужил тебе. Я думал, что его нападение в Лунном Лесу было проведено по твоему приказу.
Он закончил фразу немного смущенно, даже с подозрением, и выжидающе глянул на короля.
— Нашим врагам не избежать заслуженного наказания, — решительно произнес Обальд.
Унг-тол, слушая Днарка, не мог не признать, что сообразительность его компаньона только что спасла жизни им обоим. Теперь король Обальд не станет их убивать и молча признает, что Гргуч действовал независимо от трона.
— Вождь Гргуч и клан Карук будут отлично служить королевству, — продолжал Днарк. — Это самое свирепое племя из всех, которые я видел.
— Как мне говорили, они вступают в брачные союзы с ограми.
— И производят много детей, чтобы укрепить свой род.
— Где они сейчас?
— На востоке, как я полагаю, — ответил Днарк.
— Все еще поблизости от Лунного Леса?
— Наверное, — сказал Днарк. — Наверное, ожидают ответного хода наших врагов. Если мерзкие эльфы решатся пересечь Сарбрин, вождь Гргуч выставит на берегу еще не один шест с их головами.
Унг-тол внимательно следил за королем и его реакцией на ложь Днарка. Он понял, что Обальд знает намного больше, чем показывает. Слухи о марше Гргуча на восток уже достигли ушей короля. Обальду известно, что вождь клана Карук стал опасным соперником.
Он продолжал вглядываться в лицо короля, но хитрый орк ничем не выдавал своих чувств. Он высказал несколько распоряжений относительно укрепления оборонительных рубежей, включая заграждения-ловушки, а потом взмахом руки отпустил их и переключил внимание на надоедливую Кну.
— Твое промедление с ответом относительно Гргуча его насторожило, — прошептал Унг-тол Днарку, когда они, покинув шатер, пересекали грязную площадь, направляясь к своему клану.
— Он неправильно произнес имя.
— Это ты его неправильно произнес. Днарк остановился и повернулся к шаману:
— Разве теперь это важно?
Глава 18
— Ты одобряешь его атаку?
— Эльфы день за днем нападают на твоих подданных по всей восточной окраине, — сказал Днарк. — Я считаю справедливым перенести тяжесть битвы в их лес, а насаженные на шесты головы вдоль берега реки станут напоминанием. Вождь Гргуч хорошо послужил тебе. Я думал, что его нападение в Лунном Лесу было проведено по твоему приказу.
Он закончил фразу немного смущенно, даже с подозрением, и выжидающе глянул на короля.
— Нашим врагам не избежать заслуженного наказания, — решительно произнес Обальд.
Унг-тол, слушая Днарка, не мог не признать, что сообразительность его компаньона только что спасла жизни им обоим. Теперь король Обальд не станет их убивать и молча признает, что Гргуч действовал независимо от трона.
— Вождь Гргуч и клан Карук будут отлично служить королевству, — продолжал Днарк. — Это самое свирепое племя из всех, которые я видел.
— Как мне говорили, они вступают в брачные союзы с ограми.
— И производят много детей, чтобы укрепить свой род.
— Где они сейчас?
— На востоке, как я полагаю, — ответил Днарк.
— Все еще поблизости от Лунного Леса?
— Наверное, — сказал Днарк. — Наверное, ожидают ответного хода наших врагов. Если мерзкие эльфы решатся пересечь Сарбрин, вождь Гргуч выставит на берегу еще не один шест с их головами.
Унг-тол внимательно следил за королем и его реакцией на ложь Днарка. Он понял, что Обальд знает намного больше, чем показывает. Слухи о марше Гргуча на восток уже достигли ушей короля. Обальду известно, что вождь клана Карук стал опасным соперником.
Он продолжал вглядываться в лицо короля, но хитрый орк ничем не выдавал своих чувств. Он высказал несколько распоряжений относительно укрепления оборонительных рубежей, включая заграждения-ловушки, а потом взмахом руки отпустил их и переключил внимание на надоедливую Кну.
— Твое промедление с ответом относительно Гргуча его насторожило, — прошептал Унг-тол Днарку, когда они, покинув шатер, пересекали грязную площадь, направляясь к своему клану.
— Он неправильно произнес имя.
— Это ты его неправильно произнес. Днарк остановился и повернулся к шаману:
— Разве теперь это важно?
Глава 18
Мост через Сарбрин
Чародей вытянул руку и согнул пальцы, словно это были когти хищной птицы. По его лбу, несмотря на холодный ветер, струился пот, а лицо застыло от неимоверного напряжения.
Камень был для него слишком тяжел, но он продолжал свою телекинетическую атаку, пытаясь удержать глыбу в воздухе. Ниже, на противоположном берегу реки, дворфы-каменщики неистово размахивали своими инструментами, а остальные суетились вокруг огромного валуна, подтягивая веревки и цепи. Но, несмотря на физическую силу и мастерство дворфов, несмотря на магическую помощь чародея из Серебристой Луны, камень покачивался, угрожая вот-вот рухнуть.
— Йоквим! — окликнул чародея один из жителей Серебристой Луны.
— Я… не… могу… его удержать, — прохрипел чародей Йоквим, с трудом цедя слова сквозь сжатые зубы.
Второй чародей, призванный на помощь, торопливо подбежал и встал рядом с Йоквимом. Его познания в телекинезе были невелики, но он применил двеомер, как раз подходящий для такого случая. Он прочел заклинание, и волны энергии полетели к дрожащему камню. Валун замер, а когда подключился третий маг из числа горожан Серебристой Луны, баланс сил окончательно изменился в пользу строителей. Соединенными усилиями дворфы и чародеи почти без усилий переправили камень над быстрыми водами реки Сарбрин.
Дворф, стоящий на конце выступающего бруса, указывал направление, а целая команда с мастерками подталкивала камень на груду еще больших глыб, уже уложенных в опору. Наконец дворф, руководящий работами, дал команду остановить камень, еще раз проверил его положение и поднял красный флажок.
Чародеи постепенно ослабили магическое воздействие, и камень медленно опустился на место.
— Пошли за следующим! — крикнул дворф своим товарищам и стоявшим на другом берегу магам. — Леди Аластриэль, похоже, готова приступить к очередному пролету.
Все взгляды обратились к другому берегу, ближнему к Мифрил Халлу, где над рекой, на первом пролете моста, находилась леди Аластриэль и сосредоточенно шептала слова мощного созидательного заклинания. Стоявшая над бурными водами реки женщина казалась холодной и сильной, почти равной богам. Белые одежды, слегка отсвечивающие зеленью, развевались вокруг ее стройной фигуры. Вздох удивления послышался среди зрителей, когда перед ней возник второй камень и плавно опустился на следующую опору.
Аластриэль уронила руки и устало выдохнула воздух, бессильно опустив плечи, словно перемещение камня требовало не только ее магических сил.
— Удивительно! — воскликнула Кэтти-бри и подошла ближе, чтобы осмотреть только что наколдованную плиту.
— Это Искусство, Кэтти-бри, - ответила леди Аластриэль. — Благословения Мистры действительно достойны восхищения. — Она искоса взглянула на подругу. — Возможно, я могла бы стать твоей наставницей.
Кэтти-бри усмехнулась, услышав такое предложение, но, по странному совпадению, она неловко повернулась и сильно согнула раненую ногу. Движение вызвало вспышку боли в поврежденном бедре и в очередной раз напомнило о том, что ее дни как воина в любом случае сочтены.
— Может быть, — ответила она.
Улыбка, возникшая на лице леди Аластриэль, светилась теплотой и искренностью. Повелительница Серебристой Луны, обернувшись, махнула рукой дворфам, и каменщики бросились вперед с мастерками и чанами раствора, чтобы укрепить и выровнять только что поставленный камень.
— Наколдованный камень такой же прочный? — спросила Кэтти-бри, спускаясь вслед за леди Аластриэль по насыпи на берег.
Аластриэль удивленно оглянулась, словно вопрос поразил ее своей абсурдностью:
— А ты боишься, что он исчезнет под колесами первой же повозки?
Беспечный ответ вызвал смех у обеих женщин.
— Я хотела спросить, это настоящий камень? — пояснила Кэтти-бри.
— Можешь быть уверена, это не иллюзия.
— Но все же продукт магии?
Аластриэль даже слегка нахмурилась, обдумывая вопрос:
— Камень такой же настоящий, как если бы дворфы притащили его из каменоломни, и создавший его двеомер весьма устойчив.
— Пока не будет снято заклинание, — добавила Кэтти-бри, наконец-то объяснив суть своих расспросов.
— Чтобы разрушить работу леди Аластриэль, понадобится участие самого Эльминстера, — вмешался в разговор идущий неподалеку чародей.
Кэтти-бри перевела взгляд с мага на Аластриэль.
— Ну, это немного преувеличенное мнение, — признала Аластриэль. — Но, по правде говоря, волшебник, обладающий достаточной силой, чтобы уничтожить мои творения, должен иметь в своем арсенале заклинания, которые легко могли бы разрушить любой мост, даже созданный без помощи магии.
— Но обычный мост должен быть укреплен заклинаниями против молний и других разрушительных воздействий, — заметила Кэтти-бри.
— И этот тоже, — пообещала леди Аластриэль.
— И потому он будет безопасен, как если бы дворфы… — начала Кэтти-бри.
— …притащили камни из каменоломни, — закончила за нее Аластриэль.
Обе женщины снова дружно рассмеялись.
— Только не от самой леди Аластриэль, — добавила Кэтти-бри.
Повелительница Серебристой Луны резко оборвала смех и посмотрела на Кэтти-бри в упор.
— Мне говорили, что для волшебника не составляет труда снять собственное заклинание, — продолжила Кэтти-бри. — Ничто не помешает снова взмахнуть руками и заставить мост обрушиться, пролет за пролетом.
На красивом лице Аластриэль вспыхнула усмешка, и она выгнула бровь, выразив восхищение хитроумным рассуждением своей подруги.
— Это еще одно преимущество на тот случай, если орки прорвут оборону и захотят воспользоваться мостом, чтобы распространить свою тьму на другие земли,— закончила Кэтти-бри.
— Например, на Серебристую Луну, — добавила Аластриэль.
— Только не спешите разрушать путь из Мифрил Халла, повелительница! — воскликнула Кэтти-бри.
— В любом случае Мифрил Халл с восточным берегом соединяют подземные тоннели, — промолвила Аластриэль. — Мы не покинем твоего отца, Кэтти-бри. Мы никогда не оставим короля Бренора и отважных дворфов клана Боевого Топора.
Кэтти-бри чуть улыбнулась в ответ, поскольку не сомневалась ни в одном слове этого обещания. Обернувшись назад, Кэтти-бри одобрительно кивнула, радуясь одновременно и могуществу созидательного волшебства леди Аластриэль, и ее способности легко разрушить переправу.
Послеполуденное солнце отразило влагу в желтовато-карих глазах Туугвика Тука, когда он вновь осознал, что значит быть орком. Марш Гргуча через три последние деревни, как и ожидалось, имел большой успех, и после превосходных выступлений Туугвика Тука все способные держать оружие орки из этих поселений с восторженными криками отправились за ним следом. Только этот день добавил свирепому вождю клана Карук две сотни воинов.
Но что еще более важно, Туугвик Тук вскоре понял, что подкрепление прибывает и из тех деревень, где они еще не были. Слухи о марше Гргуча разлетелись по всем территориям к северу от Мифрил Халла, и воинственные орки из многих племен, соскучившись по сражениям за время зимней передышки, откликнулись на призыв.
На пути через импровизированный лагерь Туугвик Тук видел десятки — нет, сотни новых бойцов. По подсчетам шамана, отряд Гргуча обрушится на укрепления дворфов скорее с двумя, а не с одной тысячей воинов. На берегу Сарбрина их ждет несомненная победа. Разве может король Обальд после этого надеяться удержать лавину войны?
Туугвик Тук с искренним разочарованием покачал головой, вспомнив великого воина, каким еще недавно был Обальд. С королем явно что-то случилось. Может быть, его сломила неудачная попытка ворваться в Мифрил Халл через западные ворота? Или так сильно подействовала потеря темных эльфов и уход Герти Орельсдоттр с ее снежными великанами? Возможно, перемены объясняются смертью его сына, Ульгрена, павшего в бою на вершине холма к северу от Долины Хранителя.
Независимо от причины, Обальд уже был не тем неистовым воином, который вел их в атаку на Цитадель Адбар или начинал великое нашествие на юг с Хребта Мира всего несколько месяцев назад. Обальд утратил понимание сущности орка. Голос Груумша утих в его сердце.
— Он требует, чтобы мы ждали, — вслух бормотал жрец, окидывая взглядом кишащий воинами лагерь.— А стоило лишь посулить новые битвы против проклятых дворфов, и орки приходят к нам десятками и сотнями.
Как никогда раньше уверенный в правильности своего выбора, шаман зашагал к шатру Гргуча. Если Обальд больше не слышал голоса Груумша, то Гргуч его слышал превосходно, и после того, как дворфы будут разбиты и загнаны в норы, как сможет король заставить подчиняться вождя клана Карук? И как сможет он сохранить преданность десятков тысяч орков, поверивших его обещаниям новых завоеваний?
Обальд требовал, чтобы они сидели и ждали, чтобы рылись в земле, словно крестьяне человеческой расы. Гргуч требовал, чтобы они точили копья и мечи, чтобы решительнее рассекали тела дворфов.
Гргуч слышал зов Груумша.
Шаман застал вождя стоящим у небольшого стола в окружении двух своих военачальников из клана Карук и рядом с ними одного орка небольшого роста, манипулировавшего на столе кучкой земли и несколькими камнями. Присмотревшись, Туугвик Тук понял, что низкорослый орк описывает лежащую вокруг местность, поскольку на столе отчетливо просматривался горный хребет, простиравшийся от восточного входа Мифрил Халла до берега Сарбрина.
— Входи, Говорящий-с-Груумшем, — приветствовал его Гргуч. — Присоединяйся к нам.
Туугвик Тук прошел к свободной стороне стола и внимательно осмотрел работу разведчика, изобразившего и почти законченную стену, тянувшуюся до берега реки, и несколько выстроенных башен.
— Дворфы неплохо поработали зимой, — сказал Гргуч. — Как ты и предсказывал. Они использовали паузу, взятую королем Обальдом, для укрепления своих позиций.
— И они будут ожидать нашего нападения, — заметил шаман.
— Они не видели больших передвижений войск, чтобы опасаться атаки, — возразил Гргуч.
— Кроме продвижения нашего отряда, — напомнил ему Туугвик Тук.
Но Гргуч со смехом покачал головой.
— Возможно, они заметили, что множество орков стекается к их крепости, — согласился он. — Они могут ожидать атаки в течение следующего десятка дней.
Двое огромных орков засмеялись вслед за своим вождем.
— Но они точно не ожидают нападения сегодня ночью, — заявил Гргуч.
Туугвик Тук нахмурился от неожиданности и почти в панике опустил взгляд на импровизированную карту поля боя.
— Мы еще даже не успели сформировать свои силы, — слабым голосом возразил жрец.
— Незачем их формировать! — отрезал Гргуч. — Наша тактика — массированный налет, и больше ничего.
— Массированный налет? — переспросил шаман.
— Да, просто навалиться всей толпой и проломить стену, — подтвердил Гргуч. — Темнота нам поможет. Скорость и внезапность — наши союзники. Мы сотрем их, как волна стирает оставленный на песке отпечаток сапога.
— Но тебе неизвестны способности недавно присоединившихся племен.
— Мне это неинтересно, — заявил Гргуч. — Мне незачем пересчитывать своих воинов. Я не стану выстраивать их в шеренги и каре, не стану оставлять резерв и защищать фланги, чтобы предотвратить обманные маневры со стороны противника. Это занятие для дворфов. — Он замолчал и посмотрел на глупо ухмылявшихся военачальников и взволнованного разведчика. — А я не вижу в этой комнате дворфов, — закончил Гргуч, вызвав общее веселье.
Гргуч снова посмотрел на Туугвика Тука. Он широко раскрыл глаза, словно чем-то обеспокоенный, затем пару раз втянул ноздрями воздух.
— Нет, — объявил Гргуч, опять поглядев на своих соратников. — Здесь не пахнет дворфами.
Последовавший хохот на этот раз продолжался дольше, и Туугвик Тук счел нужным присоединиться, несмотря на все свои опасения.
— Тактика для дворфов, — объяснял вождь. — Дисциплина для эльфов. А для орков только…
Он в упор уставился на Туугвика Тука.
— Массированный налет? — спросил шаман, и на уродливом лице вождя появилась довольная ухмылка.
— Хаос, — подтвердил Гргуч. — Ярость. Кровожадность и неудержимость. Мы начнем бег с заходом солнца. И будем бежать до самого Сарбрина. До самой стены. До восточных ворот Мифрил Халла. Половина, а может, и больше половины наших воинов сегодня ночью обретут награду в славной смерти.
При этих словах Туугвик Тук невольно поморщился и тотчас выругал себя. Неужели он становится похожим на Обальда?
Гргуч напомнил ему учение Груумша Одноглазого.
— Они умрут с радостью, — заявил вождь. — Их последний крик будет не криком боли, а воплем восторга.
А всякий, кто поступит иначе, кто погибнет, испытывая сожаление, или печаль, или страх, да будет изрублен на куски во славу Груумша еще до начала нашей атаки!
Неожиданно эмоциональное и громкое заявление Гргуча огорошило Туугвика Тука, а два его военачальника, разведчик и стоявшие по периметру шатра воины заворчали и заскрипели зубами. Шаман на краткий миг почти пожалел о том, что вызвал вождя Гргуча из глубоких подземных тоннелей.
Почти.
— Дворфы ничем не показали, что догадываются о наших намерениях, — возвестил Гргуч на большом собрании, состоявшемся в тот же день перед заходом солнца.
Рядом с ним Туугвик Тук заметил опасного жреца Хакууна и задумался. Ему уже не в первый раз казалось, что Хакуун все время пристально наблюдает за ним.
— Они не сознают нависшей над крепостью угрозы, — продолжал Гргуч. — Не кричите по пути и старайтесь бежать быстрее. Бегите без промедления к стене и на каждом шагу шепотом читайте молитвы Груумшу.
Так, без всякого порядка, без распределения направлений, за многие мили от цели началась грандиозная атака. Не было ни факелов, освещающих путь, ни огненных шаров, наколдованных Туугвиком Туком или другими жрецами Груумша. В конце концов, они были орками, поднявшимися на поверхность из кромешной тьмы Подземья.
Однажды, еще в детстве, у одного из двух озер Лунного Леса Хралайн обнаружил кучу песка. Светло-желтый холмик издали казался раскрашенным красноватыми полосами, и, только подойдя ближе, юный Хралайн понял, что полосы не были песком другого цвета, они Двигались по склонам песчаной кучи. Молодой и неопытный эльф испугался, что наткнулся на миниатюрный вулкан.
Но при ближайшем рассмотрении ему все стало ясно. Песчаная куча оказалась муравейником, а красные движущиеся полоски — цепочками бегавших взад и вперед шестиногих насекомых.
Он вспомнил об этом давнишнем опыте, увидев, как орки хлынули между невысокими скалистыми холмами с северной стороны от восточных ворот крепости короля Бренора. Их бег казался таким же неудержимым и ничуть не менее целеустремленным. Учитывая скорость продвижения, численность воинов и объект, стоявший у них на пути в двух милях к югу, Хралайн легко разгадал намерения орков.
Эльф прикусил губу, вспомнив клятву, данную Дзирту До'Урдену. Он устремил взор на юг, присматриваясь к рельефу и вспоминая тропы, которые наиболее скоро приведут его к Мифрил Халлу.
А потом он помчался со всех ног, боясь не успеть выполнить данное дроу обещание, поскольку толпы орков уже были далеко впереди и бежать им осталось совсем немного. Ловкий и проворный Хралайн перескакивал с одного камня на другой, подпрыгивал, цеплялся за нижние ветви деревьев и, раскачавшись, перелетал через узкие лощины, а легко приземлившись, продолжал бег. В отличие от орков, чьи тяжелые шаги эхом отдавались в чувствительных ушах эльфа, он двигался почти беззвучно.
Он понимал, что должен быть осторожным и не задерживаться для случайных схваток. Но и замедлять бег, выбирая тропы, он тоже не мог, поскольку многие орки еще оставались впереди, и дворфам в любом случае понадобится каждое мгновение после того, как он их предупредит. Хралайн продолжал бег, прыгая и карабкаясь по скалам и глубоким долинам, где потоки талой воды, соединяясь, образовывали чистые холодные озера. Хралайн старался по возможности обходить эти озера, поскольку многие из них еще были покрыты скользким льдом. Но, при всей своей сноровке и остром зрении, он случайно проломил лед на одном из водоемов и сжался от неизбежного треска.
В стороне раздался крик орка, и Хралайн решил, что его обнаружили. Но, пробежав несколько шагов, понял, что орк окликал своего соплеменника. Их голоса снова напомнили, что самые быстрые бегуны и разведчики свирепых орков все еще находятся вокруг.
Наконец все звуки бегущих врагов остались позади. Хоть они и передвигались с огромной скоростью, никто не мог сравниться в ловкости с эльфом, даже на такой неровной тропе.
Вскоре он поднялся на скалистый склон и увидел перед собой квадратные каменные башни, уходящие вниз, к освещенной луной серебряной ленте реки Сарбрин.
— Слишком быстро, — в отчаянии прошептал эльф и оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной всю армию Обальда.
Он покачал головой, поморщился и побежал дальше на юг.
— Мы все закончим в течение десяти дней, — сказала леди Аластриэль Кэтти-бри, когда они обе в компании еще нескольких магов из Серебристой Луны сидели у небольшого костра.
Один из волшебников, крепкий мужчина с седоватыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой, наколдовал огонь и теперь развлекался, своими заклинаниями заставляя пламя менять цвет от оранжевого до белого и голубого, а потом красного. К нему присоединился второй маг — довольно эксцентричный полуэльф с блестящими черными волосами, в которых ярко алели магически окрашенные пряди. Он тоже прочел заклинание, и пламя превратилось в маленького красного дракона. Почувствовав вызов, первый чародей сформировал голубого огненного дракона, и двое волшебников бросили своих питомцев в настоящую битву. Несколько магов тотчас же стали поспешно делать ставки.
Кэтти-бри наблюдала за ними с восхищением и неподдельным интересом, какого сама от себя не ожидала, и слова леди Аластриэль о занятиях загадочным искусством магии неожиданно всплыли в ее памяти. Ее знакомство с волшебниками до сих пор было весьма поверхностным и в основном ограничивалось стычками с непредсказуемыми и опасными упрямцами из семейства Гарпеллов, что жили в Длинной Седловине.
— Аза Хейвел выиграет, — прошептала Аластриэль, наклонившись к Кэтти-бри и кивнув на полуэльфа, управлявшего красным драконом. — Дазберил обладает гораздо большим могуществом в манипуляциях с огнем, но он почти до предела истощил свои возможности, поддерживая жаркое пламя для обработки камней. И Аза Хейвел об этом знает.
— Поэтому он и бросил вызов, — тоже шепотом ответила Кэтти-бри. — И его друзья знают об этом и заключают пари.
— Они все равно делали бы ставки, — пояснила Аластриэль. — Это вопрос гордости. То, что будет проиграно здесь, вернется в другой раз, в другом пари.
Кэтти-бри кивнула и продолжала наблюдать за разворачивающейся драмой, глядя на лица людей и эльфов, менявшиеся в зависимости от бликов неровно горящего пламени. Они становились голубоватыми, когда голубой дракон одерживал верх и поднимался над красным собратом, но затем меняли оттенки от зеленоватых до желтых и лихорадочно красных, если временное преимущество оказывалось на стороне Азы Хейвела. Все были настроены вполне добродушно, но Кэтти-бри не могла не заметить напряженности на лицах как участников, так и зрителей. Ей казалось, что она заглянула в совершенно иной мир. В тавернах Мифрил Халла она часто наблюдала за состязаниями в силе рук, за поединками и соревнованиями по количеству выпитого, и, хотя предмет споров был совершенно другой, эмоции были схожими. И все же имелось отличие, которое ее заинтриговало. Здесь тоже разыгрывался поединок, но поединок силы ума и концентрации внимания, а не физической силы и объема желудков.
— Через пару месяцев ты и сама могла бы формировать из пламени различные образы, — поддразнила ее Аластриэль.
Кэтти-бри, оглянувшись, легкомысленно рассмеялась, но не смогла скрыть свою заинтересованность.
Она снова посмотрела на костер, и как раз в этот момент голубой дракон Дазберила опрокинул противника и поглотил его, вопреки предсказанию леди Аластриэль. Болельщики обоих магов удивленно ахнули, а Дазберил издал вопль, поразивший всех не меньше его победы. Кэтти-бри перевела взгляд на Азу Хейвела, и ее удивление сменилось беспокойством.
Полуэльф, казалось, не обратил внимания на то, что его дракон повержен творением человека. Он смотрел куда-то на север, и взгляд бирюзовых глаз поднимался гораздо выше пламени костра. Кэтти-бри услышала, как леди Аластриэль рядом с ней повернулась, затем встала. Она взглянула поверх плеча Аластриэль на темную стену, но смущенно покачала головой, не обнаружив ничего необычного. Аластриэль прочла короткое заклинание.
— Эльф пришел, — сказала Аластриэль Кэтти-бри. — И дворфы встревожились.
— Это нападение, — объявил Аза Хейвел. Поднявшись, он подошел к двум женщинам, повелительнице Серебристой Луны и принцессе Мифрил Халла. — Орки?
— Готовьтесь к бою! — приказала Аластриэль своим подданным. — Пространственные заклинания на отражение любой атаки.
— У нас сегодня осталось не слишком много сил, — напомнил ей Дазберил.
В ответ Аластриэль погрузила руку в складки своей одежды и достала пару тонких палочек. Обернувшись, она протянула их Дазберилу.
— Если потребуется, используй и свое ожерелье! — приказала она.
Чародей кивнул и поднес руку к яркому украшению на шее. Золотые звенья ожерелья соединяли большие камни, похожие на рубины самых разных размеров, включая огромный камень, который Кэтти-бри даже не смогла бы обхватить пальцами.
— Талиндра, ты отправишься к воротам дворфской крепости, — обратилась Аластриэль к молодой эльфийке. — Предупреди дворфов и помоги им организовать оборону.
Талиндра кивнула и сделала несколько шагов к востоку, а потом исчезла в яркой вспышке бело-голубого огня. Вторая вспышка почти мгновенно возникла у восточных ворот, и, вероятно, там и появилась эльфийка, хотя пораженная Кэтти-бри не смогла ее рассмотреть.
Она снова обернулась к Аластриэль и услышала, как та инструктирует Азу Хейвела и еще двоих волшебников:
— Обеспечьте в случае необходимости безопасную переправу на другой берег. Приготовьте достаточно средств, чтобы перевезти и дворфов, если им придется отступить со стены.
Кэтти-бри услышала со стороны стены первые крики, сопровождаемые гудением великого множества рожков, донесшимся с севера. А потом раздался звук, заглушивший все остальные, — гулкий и низкий рев, от которого под ногами Кэтти-бри задрожали камни.
— Проклятый Обальд, пусть он сгинет в Девяти Кругах! — прошептала Кэтти-бри и с печалью вспомнила, что отдала Тулмарил Дзирту, а потом обратилась к Аластриэль: — У меня не осталось ни меча, ни лука. Дай мне, пожалуйста, оружие. Наколдуй или достань из своего бездонного кармана.
Камень был для него слишком тяжел, но он продолжал свою телекинетическую атаку, пытаясь удержать глыбу в воздухе. Ниже, на противоположном берегу реки, дворфы-каменщики неистово размахивали своими инструментами, а остальные суетились вокруг огромного валуна, подтягивая веревки и цепи. Но, несмотря на физическую силу и мастерство дворфов, несмотря на магическую помощь чародея из Серебристой Луны, камень покачивался, угрожая вот-вот рухнуть.
— Йоквим! — окликнул чародея один из жителей Серебристой Луны.
— Я… не… могу… его удержать, — прохрипел чародей Йоквим, с трудом цедя слова сквозь сжатые зубы.
Второй чародей, призванный на помощь, торопливо подбежал и встал рядом с Йоквимом. Его познания в телекинезе были невелики, но он применил двеомер, как раз подходящий для такого случая. Он прочел заклинание, и волны энергии полетели к дрожащему камню. Валун замер, а когда подключился третий маг из числа горожан Серебристой Луны, баланс сил окончательно изменился в пользу строителей. Соединенными усилиями дворфы и чародеи почти без усилий переправили камень над быстрыми водами реки Сарбрин.
Дворф, стоящий на конце выступающего бруса, указывал направление, а целая команда с мастерками подталкивала камень на груду еще больших глыб, уже уложенных в опору. Наконец дворф, руководящий работами, дал команду остановить камень, еще раз проверил его положение и поднял красный флажок.
Чародеи постепенно ослабили магическое воздействие, и камень медленно опустился на место.
— Пошли за следующим! — крикнул дворф своим товарищам и стоявшим на другом берегу магам. — Леди Аластриэль, похоже, готова приступить к очередному пролету.
Все взгляды обратились к другому берегу, ближнему к Мифрил Халлу, где над рекой, на первом пролете моста, находилась леди Аластриэль и сосредоточенно шептала слова мощного созидательного заклинания. Стоявшая над бурными водами реки женщина казалась холодной и сильной, почти равной богам. Белые одежды, слегка отсвечивающие зеленью, развевались вокруг ее стройной фигуры. Вздох удивления послышался среди зрителей, когда перед ней возник второй камень и плавно опустился на следующую опору.
Аластриэль уронила руки и устало выдохнула воздух, бессильно опустив плечи, словно перемещение камня требовало не только ее магических сил.
— Удивительно! — воскликнула Кэтти-бри и подошла ближе, чтобы осмотреть только что наколдованную плиту.
— Это Искусство, Кэтти-бри, - ответила леди Аластриэль. — Благословения Мистры действительно достойны восхищения. — Она искоса взглянула на подругу. — Возможно, я могла бы стать твоей наставницей.
Кэтти-бри усмехнулась, услышав такое предложение, но, по странному совпадению, она неловко повернулась и сильно согнула раненую ногу. Движение вызвало вспышку боли в поврежденном бедре и в очередной раз напомнило о том, что ее дни как воина в любом случае сочтены.
— Может быть, — ответила она.
Улыбка, возникшая на лице леди Аластриэль, светилась теплотой и искренностью. Повелительница Серебристой Луны, обернувшись, махнула рукой дворфам, и каменщики бросились вперед с мастерками и чанами раствора, чтобы укрепить и выровнять только что поставленный камень.
— Наколдованный камень такой же прочный? — спросила Кэтти-бри, спускаясь вслед за леди Аластриэль по насыпи на берег.
Аластриэль удивленно оглянулась, словно вопрос поразил ее своей абсурдностью:
— А ты боишься, что он исчезнет под колесами первой же повозки?
Беспечный ответ вызвал смех у обеих женщин.
— Я хотела спросить, это настоящий камень? — пояснила Кэтти-бри.
— Можешь быть уверена, это не иллюзия.
— Но все же продукт магии?
Аластриэль даже слегка нахмурилась, обдумывая вопрос:
— Камень такой же настоящий, как если бы дворфы притащили его из каменоломни, и создавший его двеомер весьма устойчив.
— Пока не будет снято заклинание, — добавила Кэтти-бри, наконец-то объяснив суть своих расспросов.
— Чтобы разрушить работу леди Аластриэль, понадобится участие самого Эльминстера, — вмешался в разговор идущий неподалеку чародей.
Кэтти-бри перевела взгляд с мага на Аластриэль.
— Ну, это немного преувеличенное мнение, — признала Аластриэль. — Но, по правде говоря, волшебник, обладающий достаточной силой, чтобы уничтожить мои творения, должен иметь в своем арсенале заклинания, которые легко могли бы разрушить любой мост, даже созданный без помощи магии.
— Но обычный мост должен быть укреплен заклинаниями против молний и других разрушительных воздействий, — заметила Кэтти-бри.
— И этот тоже, — пообещала леди Аластриэль.
— И потому он будет безопасен, как если бы дворфы… — начала Кэтти-бри.
— …притащили камни из каменоломни, — закончила за нее Аластриэль.
Обе женщины снова дружно рассмеялись.
— Только не от самой леди Аластриэль, — добавила Кэтти-бри.
Повелительница Серебристой Луны резко оборвала смех и посмотрела на Кэтти-бри в упор.
— Мне говорили, что для волшебника не составляет труда снять собственное заклинание, — продолжила Кэтти-бри. — Ничто не помешает снова взмахнуть руками и заставить мост обрушиться, пролет за пролетом.
На красивом лице Аластриэль вспыхнула усмешка, и она выгнула бровь, выразив восхищение хитроумным рассуждением своей подруги.
— Это еще одно преимущество на тот случай, если орки прорвут оборону и захотят воспользоваться мостом, чтобы распространить свою тьму на другие земли,— закончила Кэтти-бри.
— Например, на Серебристую Луну, — добавила Аластриэль.
— Только не спешите разрушать путь из Мифрил Халла, повелительница! — воскликнула Кэтти-бри.
— В любом случае Мифрил Халл с восточным берегом соединяют подземные тоннели, — промолвила Аластриэль. — Мы не покинем твоего отца, Кэтти-бри. Мы никогда не оставим короля Бренора и отважных дворфов клана Боевого Топора.
Кэтти-бри чуть улыбнулась в ответ, поскольку не сомневалась ни в одном слове этого обещания. Обернувшись назад, Кэтти-бри одобрительно кивнула, радуясь одновременно и могуществу созидательного волшебства леди Аластриэль, и ее способности легко разрушить переправу.
Послеполуденное солнце отразило влагу в желтовато-карих глазах Туугвика Тука, когда он вновь осознал, что значит быть орком. Марш Гргуча через три последние деревни, как и ожидалось, имел большой успех, и после превосходных выступлений Туугвика Тука все способные держать оружие орки из этих поселений с восторженными криками отправились за ним следом. Только этот день добавил свирепому вождю клана Карук две сотни воинов.
Но что еще более важно, Туугвик Тук вскоре понял, что подкрепление прибывает и из тех деревень, где они еще не были. Слухи о марше Гргуча разлетелись по всем территориям к северу от Мифрил Халла, и воинственные орки из многих племен, соскучившись по сражениям за время зимней передышки, откликнулись на призыв.
На пути через импровизированный лагерь Туугвик Тук видел десятки — нет, сотни новых бойцов. По подсчетам шамана, отряд Гргуча обрушится на укрепления дворфов скорее с двумя, а не с одной тысячей воинов. На берегу Сарбрина их ждет несомненная победа. Разве может король Обальд после этого надеяться удержать лавину войны?
Туугвик Тук с искренним разочарованием покачал головой, вспомнив великого воина, каким еще недавно был Обальд. С королем явно что-то случилось. Может быть, его сломила неудачная попытка ворваться в Мифрил Халл через западные ворота? Или так сильно подействовала потеря темных эльфов и уход Герти Орельсдоттр с ее снежными великанами? Возможно, перемены объясняются смертью его сына, Ульгрена, павшего в бою на вершине холма к северу от Долины Хранителя.
Независимо от причины, Обальд уже был не тем неистовым воином, который вел их в атаку на Цитадель Адбар или начинал великое нашествие на юг с Хребта Мира всего несколько месяцев назад. Обальд утратил понимание сущности орка. Голос Груумша утих в его сердце.
— Он требует, чтобы мы ждали, — вслух бормотал жрец, окидывая взглядом кишащий воинами лагерь.— А стоило лишь посулить новые битвы против проклятых дворфов, и орки приходят к нам десятками и сотнями.
Как никогда раньше уверенный в правильности своего выбора, шаман зашагал к шатру Гргуча. Если Обальд больше не слышал голоса Груумша, то Гргуч его слышал превосходно, и после того, как дворфы будут разбиты и загнаны в норы, как сможет король заставить подчиняться вождя клана Карук? И как сможет он сохранить преданность десятков тысяч орков, поверивших его обещаниям новых завоеваний?
Обальд требовал, чтобы они сидели и ждали, чтобы рылись в земле, словно крестьяне человеческой расы. Гргуч требовал, чтобы они точили копья и мечи, чтобы решительнее рассекали тела дворфов.
Гргуч слышал зов Груумша.
Шаман застал вождя стоящим у небольшого стола в окружении двух своих военачальников из клана Карук и рядом с ними одного орка небольшого роста, манипулировавшего на столе кучкой земли и несколькими камнями. Присмотревшись, Туугвик Тук понял, что низкорослый орк описывает лежащую вокруг местность, поскольку на столе отчетливо просматривался горный хребет, простиравшийся от восточного входа Мифрил Халла до берега Сарбрина.
— Входи, Говорящий-с-Груумшем, — приветствовал его Гргуч. — Присоединяйся к нам.
Туугвик Тук прошел к свободной стороне стола и внимательно осмотрел работу разведчика, изобразившего и почти законченную стену, тянувшуюся до берега реки, и несколько выстроенных башен.
— Дворфы неплохо поработали зимой, — сказал Гргуч. — Как ты и предсказывал. Они использовали паузу, взятую королем Обальдом, для укрепления своих позиций.
— И они будут ожидать нашего нападения, — заметил шаман.
— Они не видели больших передвижений войск, чтобы опасаться атаки, — возразил Гргуч.
— Кроме продвижения нашего отряда, — напомнил ему Туугвик Тук.
Но Гргуч со смехом покачал головой.
— Возможно, они заметили, что множество орков стекается к их крепости, — согласился он. — Они могут ожидать атаки в течение следующего десятка дней.
Двое огромных орков засмеялись вслед за своим вождем.
— Но они точно не ожидают нападения сегодня ночью, — заявил Гргуч.
Туугвик Тук нахмурился от неожиданности и почти в панике опустил взгляд на импровизированную карту поля боя.
— Мы еще даже не успели сформировать свои силы, — слабым голосом возразил жрец.
— Незачем их формировать! — отрезал Гргуч. — Наша тактика — массированный налет, и больше ничего.
— Массированный налет? — переспросил шаман.
— Да, просто навалиться всей толпой и проломить стену, — подтвердил Гргуч. — Темнота нам поможет. Скорость и внезапность — наши союзники. Мы сотрем их, как волна стирает оставленный на песке отпечаток сапога.
— Но тебе неизвестны способности недавно присоединившихся племен.
— Мне это неинтересно, — заявил Гргуч. — Мне незачем пересчитывать своих воинов. Я не стану выстраивать их в шеренги и каре, не стану оставлять резерв и защищать фланги, чтобы предотвратить обманные маневры со стороны противника. Это занятие для дворфов. — Он замолчал и посмотрел на глупо ухмылявшихся военачальников и взволнованного разведчика. — А я не вижу в этой комнате дворфов, — закончил Гргуч, вызвав общее веселье.
Гргуч снова посмотрел на Туугвика Тука. Он широко раскрыл глаза, словно чем-то обеспокоенный, затем пару раз втянул ноздрями воздух.
— Нет, — объявил Гргуч, опять поглядев на своих соратников. — Здесь не пахнет дворфами.
Последовавший хохот на этот раз продолжался дольше, и Туугвик Тук счел нужным присоединиться, несмотря на все свои опасения.
— Тактика для дворфов, — объяснял вождь. — Дисциплина для эльфов. А для орков только…
Он в упор уставился на Туугвика Тука.
— Массированный налет? — спросил шаман, и на уродливом лице вождя появилась довольная ухмылка.
— Хаос, — подтвердил Гргуч. — Ярость. Кровожадность и неудержимость. Мы начнем бег с заходом солнца. И будем бежать до самого Сарбрина. До самой стены. До восточных ворот Мифрил Халла. Половина, а может, и больше половины наших воинов сегодня ночью обретут награду в славной смерти.
При этих словах Туугвик Тук невольно поморщился и тотчас выругал себя. Неужели он становится похожим на Обальда?
Гргуч напомнил ему учение Груумша Одноглазого.
— Они умрут с радостью, — заявил вождь. — Их последний крик будет не криком боли, а воплем восторга.
А всякий, кто поступит иначе, кто погибнет, испытывая сожаление, или печаль, или страх, да будет изрублен на куски во славу Груумша еще до начала нашей атаки!
Неожиданно эмоциональное и громкое заявление Гргуча огорошило Туугвика Тука, а два его военачальника, разведчик и стоявшие по периметру шатра воины заворчали и заскрипели зубами. Шаман на краткий миг почти пожалел о том, что вызвал вождя Гргуча из глубоких подземных тоннелей.
Почти.
— Дворфы ничем не показали, что догадываются о наших намерениях, — возвестил Гргуч на большом собрании, состоявшемся в тот же день перед заходом солнца.
Рядом с ним Туугвик Тук заметил опасного жреца Хакууна и задумался. Ему уже не в первый раз казалось, что Хакуун все время пристально наблюдает за ним.
— Они не сознают нависшей над крепостью угрозы, — продолжал Гргуч. — Не кричите по пути и старайтесь бежать быстрее. Бегите без промедления к стене и на каждом шагу шепотом читайте молитвы Груумшу.
Так, без всякого порядка, без распределения направлений, за многие мили от цели началась грандиозная атака. Не было ни факелов, освещающих путь, ни огненных шаров, наколдованных Туугвиком Туком или другими жрецами Груумша. В конце концов, они были орками, поднявшимися на поверхность из кромешной тьмы Подземья.
Однажды, еще в детстве, у одного из двух озер Лунного Леса Хралайн обнаружил кучу песка. Светло-желтый холмик издали казался раскрашенным красноватыми полосами, и, только подойдя ближе, юный Хралайн понял, что полосы не были песком другого цвета, они Двигались по склонам песчаной кучи. Молодой и неопытный эльф испугался, что наткнулся на миниатюрный вулкан.
Но при ближайшем рассмотрении ему все стало ясно. Песчаная куча оказалась муравейником, а красные движущиеся полоски — цепочками бегавших взад и вперед шестиногих насекомых.
Он вспомнил об этом давнишнем опыте, увидев, как орки хлынули между невысокими скалистыми холмами с северной стороны от восточных ворот крепости короля Бренора. Их бег казался таким же неудержимым и ничуть не менее целеустремленным. Учитывая скорость продвижения, численность воинов и объект, стоявший у них на пути в двух милях к югу, Хралайн легко разгадал намерения орков.
Эльф прикусил губу, вспомнив клятву, данную Дзирту До'Урдену. Он устремил взор на юг, присматриваясь к рельефу и вспоминая тропы, которые наиболее скоро приведут его к Мифрил Халлу.
А потом он помчался со всех ног, боясь не успеть выполнить данное дроу обещание, поскольку толпы орков уже были далеко впереди и бежать им осталось совсем немного. Ловкий и проворный Хралайн перескакивал с одного камня на другой, подпрыгивал, цеплялся за нижние ветви деревьев и, раскачавшись, перелетал через узкие лощины, а легко приземлившись, продолжал бег. В отличие от орков, чьи тяжелые шаги эхом отдавались в чувствительных ушах эльфа, он двигался почти беззвучно.
Он понимал, что должен быть осторожным и не задерживаться для случайных схваток. Но и замедлять бег, выбирая тропы, он тоже не мог, поскольку многие орки еще оставались впереди, и дворфам в любом случае понадобится каждое мгновение после того, как он их предупредит. Хралайн продолжал бег, прыгая и карабкаясь по скалам и глубоким долинам, где потоки талой воды, соединяясь, образовывали чистые холодные озера. Хралайн старался по возможности обходить эти озера, поскольку многие из них еще были покрыты скользким льдом. Но, при всей своей сноровке и остром зрении, он случайно проломил лед на одном из водоемов и сжался от неизбежного треска.
В стороне раздался крик орка, и Хралайн решил, что его обнаружили. Но, пробежав несколько шагов, понял, что орк окликал своего соплеменника. Их голоса снова напомнили, что самые быстрые бегуны и разведчики свирепых орков все еще находятся вокруг.
Наконец все звуки бегущих врагов остались позади. Хоть они и передвигались с огромной скоростью, никто не мог сравниться в ловкости с эльфом, даже на такой неровной тропе.
Вскоре он поднялся на скалистый склон и увидел перед собой квадратные каменные башни, уходящие вниз, к освещенной луной серебряной ленте реки Сарбрин.
— Слишком быстро, — в отчаянии прошептал эльф и оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной всю армию Обальда.
Он покачал головой, поморщился и побежал дальше на юг.
— Мы все закончим в течение десяти дней, — сказала леди Аластриэль Кэтти-бри, когда они обе в компании еще нескольких магов из Серебристой Луны сидели у небольшого костра.
Один из волшебников, крепкий мужчина с седоватыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой, наколдовал огонь и теперь развлекался, своими заклинаниями заставляя пламя менять цвет от оранжевого до белого и голубого, а потом красного. К нему присоединился второй маг — довольно эксцентричный полуэльф с блестящими черными волосами, в которых ярко алели магически окрашенные пряди. Он тоже прочел заклинание, и пламя превратилось в маленького красного дракона. Почувствовав вызов, первый чародей сформировал голубого огненного дракона, и двое волшебников бросили своих питомцев в настоящую битву. Несколько магов тотчас же стали поспешно делать ставки.
Кэтти-бри наблюдала за ними с восхищением и неподдельным интересом, какого сама от себя не ожидала, и слова леди Аластриэль о занятиях загадочным искусством магии неожиданно всплыли в ее памяти. Ее знакомство с волшебниками до сих пор было весьма поверхностным и в основном ограничивалось стычками с непредсказуемыми и опасными упрямцами из семейства Гарпеллов, что жили в Длинной Седловине.
— Аза Хейвел выиграет, — прошептала Аластриэль, наклонившись к Кэтти-бри и кивнув на полуэльфа, управлявшего красным драконом. — Дазберил обладает гораздо большим могуществом в манипуляциях с огнем, но он почти до предела истощил свои возможности, поддерживая жаркое пламя для обработки камней. И Аза Хейвел об этом знает.
— Поэтому он и бросил вызов, — тоже шепотом ответила Кэтти-бри. — И его друзья знают об этом и заключают пари.
— Они все равно делали бы ставки, — пояснила Аластриэль. — Это вопрос гордости. То, что будет проиграно здесь, вернется в другой раз, в другом пари.
Кэтти-бри кивнула и продолжала наблюдать за разворачивающейся драмой, глядя на лица людей и эльфов, менявшиеся в зависимости от бликов неровно горящего пламени. Они становились голубоватыми, когда голубой дракон одерживал верх и поднимался над красным собратом, но затем меняли оттенки от зеленоватых до желтых и лихорадочно красных, если временное преимущество оказывалось на стороне Азы Хейвела. Все были настроены вполне добродушно, но Кэтти-бри не могла не заметить напряженности на лицах как участников, так и зрителей. Ей казалось, что она заглянула в совершенно иной мир. В тавернах Мифрил Халла она часто наблюдала за состязаниями в силе рук, за поединками и соревнованиями по количеству выпитого, и, хотя предмет споров был совершенно другой, эмоции были схожими. И все же имелось отличие, которое ее заинтриговало. Здесь тоже разыгрывался поединок, но поединок силы ума и концентрации внимания, а не физической силы и объема желудков.
— Через пару месяцев ты и сама могла бы формировать из пламени различные образы, — поддразнила ее Аластриэль.
Кэтти-бри, оглянувшись, легкомысленно рассмеялась, но не смогла скрыть свою заинтересованность.
Она снова посмотрела на костер, и как раз в этот момент голубой дракон Дазберила опрокинул противника и поглотил его, вопреки предсказанию леди Аластриэль. Болельщики обоих магов удивленно ахнули, а Дазберил издал вопль, поразивший всех не меньше его победы. Кэтти-бри перевела взгляд на Азу Хейвела, и ее удивление сменилось беспокойством.
Полуэльф, казалось, не обратил внимания на то, что его дракон повержен творением человека. Он смотрел куда-то на север, и взгляд бирюзовых глаз поднимался гораздо выше пламени костра. Кэтти-бри услышала, как леди Аластриэль рядом с ней повернулась, затем встала. Она взглянула поверх плеча Аластриэль на темную стену, но смущенно покачала головой, не обнаружив ничего необычного. Аластриэль прочла короткое заклинание.
— Эльф пришел, — сказала Аластриэль Кэтти-бри. — И дворфы встревожились.
— Это нападение, — объявил Аза Хейвел. Поднявшись, он подошел к двум женщинам, повелительнице Серебристой Луны и принцессе Мифрил Халла. — Орки?
— Готовьтесь к бою! — приказала Аластриэль своим подданным. — Пространственные заклинания на отражение любой атаки.
— У нас сегодня осталось не слишком много сил, — напомнил ей Дазберил.
В ответ Аластриэль погрузила руку в складки своей одежды и достала пару тонких палочек. Обернувшись, она протянула их Дазберилу.
— Если потребуется, используй и свое ожерелье! — приказала она.
Чародей кивнул и поднес руку к яркому украшению на шее. Золотые звенья ожерелья соединяли большие камни, похожие на рубины самых разных размеров, включая огромный камень, который Кэтти-бри даже не смогла бы обхватить пальцами.
— Талиндра, ты отправишься к воротам дворфской крепости, — обратилась Аластриэль к молодой эльфийке. — Предупреди дворфов и помоги им организовать оборону.
Талиндра кивнула и сделала несколько шагов к востоку, а потом исчезла в яркой вспышке бело-голубого огня. Вторая вспышка почти мгновенно возникла у восточных ворот, и, вероятно, там и появилась эльфийка, хотя пораженная Кэтти-бри не смогла ее рассмотреть.
Она снова обернулась к Аластриэль и услышала, как та инструктирует Азу Хейвела и еще двоих волшебников:
— Обеспечьте в случае необходимости безопасную переправу на другой берег. Приготовьте достаточно средств, чтобы перевезти и дворфов, если им придется отступить со стены.
Кэтти-бри услышала со стороны стены первые крики, сопровождаемые гудением великого множества рожков, донесшимся с севера. А потом раздался звук, заглушивший все остальные, — гулкий и низкий рев, от которого под ногами Кэтти-бри задрожали камни.
— Проклятый Обальд, пусть он сгинет в Девяти Кругах! — прошептала Кэтти-бри и с печалью вспомнила, что отдала Тулмарил Дзирту, а потом обратилась к Аластриэль: — У меня не осталось ни меча, ни лука. Дай мне, пожалуйста, оружие. Наколдуй или достань из своего бездонного кармана.