Страница:
Дзирт пробежал еще немного, а потом повернул обратно к загадочному орку. Он бросил Тулмарил, обнажил мечи и подумал о Гвенвивар, печально призывая пропавшую пантеру.
Завидев колдуна, Дзирт спрятался за дерево.
Ослепительный снаряд расколол ствол и лишил Дзирта защиты, так что ему вновь пришлось убегать.
— У меня еще много магических зарядов, глупый дроу! — крикнул ему вслед орк, да еще на высоком дроуском и с превосходным произношением!
Это встревожило Дзирта еще больше, чем сам обстрел волшебными зарядами, но он принял вызов, полагая, что Бренору приходится ничуть не легче.
Дзирт отступил от орочьего колдуна и обогнул поляну, пока не нашел тропу, которая вывела бы его снова к загадочному врагу мимо раскидистого клена, рядом с которым стояли густые заросли хвойных деревьев.
Он с криком бросился вперед, а затем заметил в стороне знакомый силуэт и радостно усмехнулся.
Как только колдун начал творить очередное заклинание, Дзирт мысленно дотянулся до самой глубины своего существа и извлек оттуда сферу кромешной темноты, поставив ее между собой и магом.
Дзирт шагнул в эту темноту. Справа качнулись ветки вечнозеленых деревьев, как будто он сам резко свернул в сторону и побежал в том направлении.
Голову Реджиса заполнили тупая боль и холодная темнота. Он так и не пришел в сознание и с каждым ударом сердца все глубже соскальзывал в эту тьму. Он не знал ни где находится, ни почему оказался в бездонной холодной пустоте.
Тяжелый удар по спине, от которого по всему телу хафлинга разбежались искры боли, показался незначительным и далеким событием.
Он застонал и отдался во власть боли.
Все тело охватило ощущение полета, словно он вырвался из смертной оболочки и летел… летел…
— Не слишком умно с твоей стороны, дроу, — сказал Джек губами Хакууна, как только они оба заметили движение в ветвях вечнозеленых деревьев.
Последовал легкий поворот, и в следующее мгновение волшебство Джека метнуло в ту сторону еще один огненный шар. Заросли хвойных деревьев полыхнули огнем, и Джек с Хакууном сочли, что со злосчастным дроу наконец-то покончено.
Но Дзирт никуда не сворачивал. Это Гвенвивар откликнулась на его неслышные призывы и вернулась с Астрального Уровня, чтобы по его просьбе отвлечь внимание колдуна. Гвенвивар пробежала по зарослям справа от дроу, а сам Дзирт нырнул в сгусток тьмы. Там он подпрыгнул вверх и зацепился за нижнюю ветку клена.
— Уходи, Гвен, — шептал он, пробегая по ветви клена и ощущая жар правой стороной тела. — Пожалуйста, уходи, — продолжал он умолять, уже выходя из тьмы и прыгая на жреца, все еще смотревшего в сторону зарослей и совершенно не ожидавшего появления Дзирта.
Дроу кувырком упал с дерева и ловко приземлился перед колдуном, так что тот едва не выпрыгнул из собственной шкуры и испуганно вскинул перед собой руки. Дзирт, кубарем прокатившись по земле, распрямился и снова прыгнул, сделал еще один переворот в воздухе прямо над плечом орка и встал на ноги за его спиной.
Воспоминания об Инновиндиль переполняли его душу гневом. Он решил загадку ее смерти, и причиной гибели было это существо.
Руки мгновенно подчинились яростному порыву, Ледяная Смерть устремилась назад и вниз, и Дзирт почувствовал, как клинок пробил кожаную одежду и глубоко погрузился в тело. Без малейшего промедления Дзирт развернулся и лезвием Сверкающего рассек спину орка поперек лопаток. Затем он обошел вокруг орка и добавил Сверкающим еще один удар по горлу, и жрец рухнул спиной на землю.
Он подошел для последнего удара, но сразу понял, что беспокоиться не о чем. Со стороны пылающих зарослей донеслось рычание, означавшее, что Гвенвивар не подчинилась его просьбе уйти, но оказалась достаточно умной и ловкой, чтобы не попасть в пламя магического заряда.
Дзирт облегченно вздохнул, но в своей радости не заметил, как из уха мертвого орка выскользнула небольшая крылатая змейка.
Топор Бренора скользнул в сторону, и сам дворф, оступившись, тоже отклонился. Он увидел, как огромное лицо орка вспыхнуло радостью от предвкушения близкой победы.
Но Бренор и не думал оступаться, он давно ждал этого наклонного блока. Он резко выдернул топор, все так же продолжая отводить его вправо от цели. Перемещаясь, он не споткнулся, а лишь удобнее переставил ногу и теперь начал разворачиваться, на какое-то мгновение рискнув встать к противнику спиной.
Во время разворота Бренор вертел и свой топор, взяв его за самый конец длинной рукояти, и орк, уже размахнувшийся для решительного удара, не мог вовремя изменить направление своего тяжелого оружия.
Бренор вихрем закончил разворачиваться, и его топор продолжал лететь по инерции, готовый встретить любую атаку.
Но блока не последовало, и тяжелое лезвие врезалось в живот орка. Враг попятился, еще сжимая в правой руке тяжелый топор, а левой пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.
Бренор ринулся за ним и продолжал терзать противника. Орк сумел блокировать один удар, потом второй, но третий миновал его оружие и отсек руку, зажимавшую живот.
Кишки выпали. Орк взревел и попытался сделать шаг назад.
Над однорогим шлемом Бренора внезапно сверкнул пылающий меч и разрубил голову Гргуча на две части.
Его спасло рычание Гвенвивар, из-за него Дзирт в последнее мгновение оглянулся и метнулся в сторону, уклоняясь от смертельного огненного снаряда, посланного крылатой змеей. Молния все же задела его, подняла в воздух, завертела и швырнула на землю, так что дроу тяжело упал на бок.
Но он сейчас же вскочил и увидел, что змея, тоже упав на землю, быстро поползла к зарослям.
Изогнутый клинок меча подцепил тварь и подбросил в воздух, а вторым клинком Дзирт попытался ее разрубить. Он не промахнулся, но только ударил, а не рассек, поскольку магические барьеры все еще действовали. Зато тело змеи от сильного толчка обвилось вокруг меча.
Дзирт почти не удивился, только его подозрения относительно падения Инновиндиль получили еще одно подтверждение в этой загадке внутри загадки. Он не собирался останавливаться. Было ли его предположение точным или нет, едва ли имело значение, и ярость Дзирта трансформировалась в неуловимо быстрые и точные движения. Он снова подбросил змею и начал наносить удары то слева, то справа, снова и снова, удерживая змею в воздухе точными бросками, лишь изменяя их направление. Он не снижал скорости, почти не дышал, только продолжал неистово терзать врага.
Змея отчаянно захлопала крыльями, и меч Дзирта наконец-то прорвал оборону, едва не оторвав крыло в том месте, где оно соединялось с телом змеи.
Ярость дроу не утихала, он продолжал рубить змею, затем плотнее обмотал ее вокруг лезвия, разбежался и с резкого разворота швырнул высоко в воздух.
В середине падения змея начала трансформироваться и превратилась в гнома, который тяжело упал, кубарем прокатился по земле и, выпрямляясь, ударился спиной о ствол дерева.
Дзирт немного расслабился, сознавая, что только дерево помогает этому удивительному созданию держаться на ногах.
— Ты… снова… позвал пантеру, — слабым, прерывающимся голосом произнес гном.
Дзирт ничего не ответил.
— Блестящий маневр! — поздравил его гном.
На миниатюрном личике гнома появилось озадаченное выражение, и он поднял дрожащую руку. Из широкого рукава его одеяния хлынула кровь. Она совсем не впитывалась в ткань, и на рукаве после атаки дроу не было видно ни одной прорехи.
— Хм, — произнес гном и посмотрел вниз.
Дзирт тоже опустил взгляд: из-под края одежды также текла кровь и скапливалась в лужице на земле у маленьких башмачков гнома.
— Отличная одежда, — заметил гном. — Ты встречал более могущественного колдуна?
Дзирт молча с любопытством смотрел на удивительное создание.
Джек-гном пожал плечами. От этого движения оставшаяся тонкая полоска кожи на плече не выдержала и лопнула, и левая рука вывалилась из-под одежды.
Джек посмотрел на нее. Дзирт тоже. Потом они посмотрели друг на друга.
И Джек снова пожал плечами. И упал лицом на землю. Джек-гном умер.
Глава 31
Эпилог
Завидев колдуна, Дзирт спрятался за дерево.
Ослепительный снаряд расколол ствол и лишил Дзирта защиты, так что ему вновь пришлось убегать.
— У меня еще много магических зарядов, глупый дроу! — крикнул ему вслед орк, да еще на высоком дроуском и с превосходным произношением!
Это встревожило Дзирта еще больше, чем сам обстрел волшебными зарядами, но он принял вызов, полагая, что Бренору приходится ничуть не легче.
Дзирт отступил от орочьего колдуна и обогнул поляну, пока не нашел тропу, которая вывела бы его снова к загадочному врагу мимо раскидистого клена, рядом с которым стояли густые заросли хвойных деревьев.
Он с криком бросился вперед, а затем заметил в стороне знакомый силуэт и радостно усмехнулся.
Как только колдун начал творить очередное заклинание, Дзирт мысленно дотянулся до самой глубины своего существа и извлек оттуда сферу кромешной темноты, поставив ее между собой и магом.
Дзирт шагнул в эту темноту. Справа качнулись ветки вечнозеленых деревьев, как будто он сам резко свернул в сторону и побежал в том направлении.
Голову Реджиса заполнили тупая боль и холодная темнота. Он так и не пришел в сознание и с каждым ударом сердца все глубже соскальзывал в эту тьму. Он не знал ни где находится, ни почему оказался в бездонной холодной пустоте.
Тяжелый удар по спине, от которого по всему телу хафлинга разбежались искры боли, показался незначительным и далеким событием.
Он застонал и отдался во власть боли.
Все тело охватило ощущение полета, словно он вырвался из смертной оболочки и летел… летел…
— Не слишком умно с твоей стороны, дроу, — сказал Джек губами Хакууна, как только они оба заметили движение в ветвях вечнозеленых деревьев.
Последовал легкий поворот, и в следующее мгновение волшебство Джека метнуло в ту сторону еще один огненный шар. Заросли хвойных деревьев полыхнули огнем, и Джек с Хакууном сочли, что со злосчастным дроу наконец-то покончено.
Но Дзирт никуда не сворачивал. Это Гвенвивар откликнулась на его неслышные призывы и вернулась с Астрального Уровня, чтобы по его просьбе отвлечь внимание колдуна. Гвенвивар пробежала по зарослям справа от дроу, а сам Дзирт нырнул в сгусток тьмы. Там он подпрыгнул вверх и зацепился за нижнюю ветку клена.
— Уходи, Гвен, — шептал он, пробегая по ветви клена и ощущая жар правой стороной тела. — Пожалуйста, уходи, — продолжал он умолять, уже выходя из тьмы и прыгая на жреца, все еще смотревшего в сторону зарослей и совершенно не ожидавшего появления Дзирта.
Дроу кувырком упал с дерева и ловко приземлился перед колдуном, так что тот едва не выпрыгнул из собственной шкуры и испуганно вскинул перед собой руки. Дзирт, кубарем прокатившись по земле, распрямился и снова прыгнул, сделал еще один переворот в воздухе прямо над плечом орка и встал на ноги за его спиной.
Воспоминания об Инновиндиль переполняли его душу гневом. Он решил загадку ее смерти, и причиной гибели было это существо.
Руки мгновенно подчинились яростному порыву, Ледяная Смерть устремилась назад и вниз, и Дзирт почувствовал, как клинок пробил кожаную одежду и глубоко погрузился в тело. Без малейшего промедления Дзирт развернулся и лезвием Сверкающего рассек спину орка поперек лопаток. Затем он обошел вокруг орка и добавил Сверкающим еще один удар по горлу, и жрец рухнул спиной на землю.
Он подошел для последнего удара, но сразу понял, что беспокоиться не о чем. Со стороны пылающих зарослей донеслось рычание, означавшее, что Гвенвивар не подчинилась его просьбе уйти, но оказалась достаточно умной и ловкой, чтобы не попасть в пламя магического заряда.
Дзирт облегченно вздохнул, но в своей радости не заметил, как из уха мертвого орка выскользнула небольшая крылатая змейка.
Топор Бренора скользнул в сторону, и сам дворф, оступившись, тоже отклонился. Он увидел, как огромное лицо орка вспыхнуло радостью от предвкушения близкой победы.
Но Бренор и не думал оступаться, он давно ждал этого наклонного блока. Он резко выдернул топор, все так же продолжая отводить его вправо от цели. Перемещаясь, он не споткнулся, а лишь удобнее переставил ногу и теперь начал разворачиваться, на какое-то мгновение рискнув встать к противнику спиной.
Во время разворота Бренор вертел и свой топор, взяв его за самый конец длинной рукояти, и орк, уже размахнувшийся для решительного удара, не мог вовремя изменить направление своего тяжелого оружия.
Бренор вихрем закончил разворачиваться, и его топор продолжал лететь по инерции, готовый встретить любую атаку.
Но блока не последовало, и тяжелое лезвие врезалось в живот орка. Враг попятился, еще сжимая в правой руке тяжелый топор, а левой пытаясь удержать вываливающиеся внутренности.
Бренор ринулся за ним и продолжал терзать противника. Орк сумел блокировать один удар, потом второй, но третий миновал его оружие и отсек руку, зажимавшую живот.
Кишки выпали. Орк взревел и попытался сделать шаг назад.
Над однорогим шлемом Бренора внезапно сверкнул пылающий меч и разрубил голову Гргуча на две части.
Его спасло рычание Гвенвивар, из-за него Дзирт в последнее мгновение оглянулся и метнулся в сторону, уклоняясь от смертельного огненного снаряда, посланного крылатой змеей. Молния все же задела его, подняла в воздух, завертела и швырнула на землю, так что дроу тяжело упал на бок.
Но он сейчас же вскочил и увидел, что змея, тоже упав на землю, быстро поползла к зарослям.
Изогнутый клинок меча подцепил тварь и подбросил в воздух, а вторым клинком Дзирт попытался ее разрубить. Он не промахнулся, но только ударил, а не рассек, поскольку магические барьеры все еще действовали. Зато тело змеи от сильного толчка обвилось вокруг меча.
Дзирт почти не удивился, только его подозрения относительно падения Инновиндиль получили еще одно подтверждение в этой загадке внутри загадки. Он не собирался останавливаться. Было ли его предположение точным или нет, едва ли имело значение, и ярость Дзирта трансформировалась в неуловимо быстрые и точные движения. Он снова подбросил змею и начал наносить удары то слева, то справа, снова и снова, удерживая змею в воздухе точными бросками, лишь изменяя их направление. Он не снижал скорости, почти не дышал, только продолжал неистово терзать врага.
Змея отчаянно захлопала крыльями, и меч Дзирта наконец-то прорвал оборону, едва не оторвав крыло в том месте, где оно соединялось с телом змеи.
Ярость дроу не утихала, он продолжал рубить змею, затем плотнее обмотал ее вокруг лезвия, разбежался и с резкого разворота швырнул высоко в воздух.
В середине падения змея начала трансформироваться и превратилась в гнома, который тяжело упал, кубарем прокатился по земле и, выпрямляясь, ударился спиной о ствол дерева.
Дзирт немного расслабился, сознавая, что только дерево помогает этому удивительному созданию держаться на ногах.
— Ты… снова… позвал пантеру, — слабым, прерывающимся голосом произнес гном.
Дзирт ничего не ответил.
— Блестящий маневр! — поздравил его гном.
На миниатюрном личике гнома появилось озадаченное выражение, и он поднял дрожащую руку. Из широкого рукава его одеяния хлынула кровь. Она совсем не впитывалась в ткань, и на рукаве после атаки дроу не было видно ни одной прорехи.
— Хм, — произнес гном и посмотрел вниз.
Дзирт тоже опустил взгляд: из-под края одежды также текла кровь и скапливалась в лужице на земле у маленьких башмачков гнома.
— Отличная одежда, — заметил гном. — Ты встречал более могущественного колдуна?
Дзирт молча с любопытством смотрел на удивительное создание.
Джек-гном пожал плечами. От этого движения оставшаяся тонкая полоска кожи на плече не выдержала и лопнула, и левая рука вывалилась из-под одежды.
Джек посмотрел на нее. Дзирт тоже. Потом они посмотрели друг на друга.
И Джек снова пожал плечами. И упал лицом на землю. Джек-гном умер.
Глава 31
Ущелье Гарумна
Бренор попытался выпрямиться, но боль в перебитой руке постоянно вынуждала его сгибаться и опускать левое плечо. Прямо напротив него король Обальд сверкал глазами и крепко сжимал рукоять своего гигантского меча. Затем пылающее лезвие стало понемногу опускаться к земле, и волшебное пламя погасло.
— Ну и что теперь? — спросил Бренор, ощутив на себе взгляды всех собравшихся орков.
Обальд обвел взглядом толпу, не позволяя воинам приближаться.
— Это ты пришел ко мне, — напомнил он дворфу.
— Я слышал, ты хотел поговорить, вот и пришел.
По лицу Обальда было ясно, что его слова прозвучали не слишком убедительно. Король орков оглянулся на гору и жестом подозвал к себе жреца Накклза, гонца, еще даже не приближавшегося к владениям Бренора.
Бренор тоже взглянул вверх по склону, отметил потрепанный вид шамана, но с удивлением захлопал глазами, когда к жрецу присоединился еще один орк в роскошной военной форме, несший на руках нечто, вызвавшее у дворфа искренний интерес. Двое орков спустились к своему королю, и второй, генерал Дакка, бросил к ногам Обальда свою ношу — окровавленного и ослабевшего хафлинга.
Орки вокруг оживились, ожидая продолжения битвы.
Но Обальд утихомирил их, подняв руку, и посмотрел в глаза Бренору. В этот момент лежащий на земле Реджис пошевелился, и Обальд нагнулся и с удивительной осторожностью поставил его на ноги.
Однако Реджис не мог стоять самостоятельно, у него от слабости тотчас же подогнулись колени. Обальд поддержал его и махнул рукой Накклзу. Шаман без промедления вызвал поток целительной энергии и направил его на хафлинга. Средство помогло лишь отчасти, но Реджис уже смог удержаться на ногах. Обальд подтолкнул его к Бренору, и снова в его движении не было ни малейшего намека на жестокость.
— Гргуч мертв, — провозгласил Обальд, снова посмотрел Бренору в глаза и добавил: — Его тропа не может стать нашей дальнейшей дорогой.
Генерал Дакка, стоявший с ним рядом, кивнул, и Бренор, так же как и Обальд, понял, что у короля орков имеется более чем достаточная поддержка.
— Чего ты хочешь, орк? — спросил Бренор, а потом, взглянув поверх его плеча, вскинул вверх руку.
Многие орки, включая Обальда, Дакку и Накклза, обернулись и увидели спокойно стоявшего Дзирта До'Урдена с ненатянутым луком в руке и пантерой Гвенвивар у ног.
— Чего ты хочешь? — еще раз спросил Бренор, когда Обальд снова повернулся к нему.
Конечно, ответ был уже известен дворфу, и этот ответ наполнял его сердце одновременно надеждой и ужасом.
Но он был не в том положении, чтобы торговаться.
— Эльф, для нее это будет не более чем блуза, — сказал Бренор, глядя, как Дзирт снимает с Джека-гнома его одеяние вместе с несколькими кольцами и другими украшениями.
— Отдай это Пузану, — посоветовал Бренор и подтолкнул Реджиса вперед, поскольку хафлинг еще тяжело опирался на его руку.
— Одежда… колдуна, — пробормотал еще не окрепший Реджис. — Это не для меня.
— И не для моей девочки, — заявил Бренор.
Но Дзирт только улыбнулся и засунул волшебное одеяние в заплечный мешок.
Откуда-то с востока снова послышались звуки сражения, напомнив, что, пока клан Карук не укрощен, нельзя надеяться на спокойствие. А еще звуки боя напомнили, что где-то там по-прежнему находятся их друзья. Несмотря на то что Обальд, расспросив Дакку, заверил их в том, что после бегства Волчьей Пасти от войск генерала четверо дворфов, эльф и дроу благополучно ушли за южную гряду, компаньоны не могли скрыть радости и облегчения при виде изрядно побитой и израненной шестерки.
Кордио и Шингл тотчас подбежали, чтобы взять Реджиса из рук Бренора, а Пуэнт, вне себя от счастья, пустился в пляс вокруг своего короля.
— Мы уже думали, что ты погиб, — сказал Торгар. — Да и себя уже считали мертвыми. А потом орки неожиданно отступили и дали нам уйти на юг. Я даже не знаю, почему это произошло.
Бренор оглянулся на Дзирта, посмотрел на Торгара, потом на всех остальных.
— Я и сам еще не уверен, что могу объяснить их поведение, — сказал он и тряхнул головой, словно это было ему совсем неинтересно. — Давайте доберемся до дома, а там будем думать.
Все это звучало прекрасно, только вот у одного из них не было дома, по крайней мере в этих краях. Дзирт отошел от Бренора и всей группы и махнул рукой Хралайну и Тос'уну, приглашая их присоединиться.
Кордио вернулся к своим обязанностям и принялся лечить сломанную руку Бренора, заработав на свою голову немало добродушных проклятий от пациента, а Торгар с Шинглом пытались определить, как восстановить треснувший щит короля. Этот знаменитый предмет никак нельзя было оставлять расколотым пополам.
— Это в твоем сердце или в твоем уме? — спросил Дзирт, когда трое отошли достаточно далеко. — Я имею в виду происшедшие в тебе перемены, — пояснил он, не услышав от Тос'уна моментального ответа. — Твое изменившееся поведение и открывшиеся перед тобой возможности — ты принимаешь все это сердцем или умом? Происходит ли все это благодаря твоим искренним чувствам, или тобой руководит привычный прагматизм?
— Ему вернули свободу, — вмешался Хралайн. — И все же он вернулся и спас меня. Возможно, и всех нас.
Дзирт кивнул, согласившись с этим фактом, но выражение его лица не изменилось, и он все так же пристально смотрел на Тос'уна.
— Я не знаю, — признался дроу. — Но эльфов Лунного Леса я предпочитаю оркам Обальда, это я могу сказать точно. И даю слово, что никогда не пойду против Лунного Леса.
— Слово дроу, — заметил Дзирт, и Хралайн насмешливо фыркнул, учитывая авторство последнего замечания.
Дзирт протянул руку и показал на рукоять разумного меча, висящего на поясе Тос'уна. Тот лишь мгновение помедлил, но вытащил клинок и протянул Дзирту рукоятью вверх.
— Я не могу ему позволить носить этот меч, — объяснил дроу Хралайну.
— Это же меч Кэтти-бри, — кивнул эльф, но Дзирт покачал головой.
— Это разумное существо воплощает в себе разъедающее зло, — сказал он. — Он будет питаться сомнениями и играть на страхах Тос'уна, надеясь спровоцировать его на кровопролитие. - К удивлению Хралайна, Дзирт протянул меч ему. — И Кэтти-бри не обрадуется его возвращению в Мифрил Халл. Прошу тебя, отнеси его в Лунный Лес. Ваши жрецы и маги должны справиться с этим оружием.
— Но Тос'ун тоже будет там, - предупредил его Хралайн.
Дзирт взглянул на обеспокоенного дроу и кивнул. На лице Тос'уна появилось выражение нескрываемого облегчения.
— Возможно, ваши жрецы и маги также найдут путь к сердцу и разуму темного эльфа, - сказал Дзирт. - Если он оправдает доверие, верни ему меч. Это решение принимать не мне.
— Эльф! Ты долго там собираешься болтать? — позвал его Бренор. — Я хочу поскорее увидеть свою девочку!
Дзирт посмотрел на Хралайна, потом на Тос'уна.
— В самом деле, — сказал он. — Нам всем пора по домам.
Ветер завывал на одной скорбной ноте, и этот звук прозвучал для Вульфгара приветствием родного дома.
Он стоял на северном склоне Пирамиды Келвина, чуть ниже высокой гряды, когда-то известной под названием Подъем Бренора, и смотрел на простирающуюся внизу тундру, снова приоткрывшую свой снежный покров.
Косой свет падал на плоскую равнину, и последние лучи уходящего дня блестели в бесчисленных лужицах.
Вульфгар стоял неподвижно, пока не исчезли последние отблески солнца и над головой не замерцали первые звезды, а потом вдали на севере зажегся костер, и сердце радостно забилось в груди.
Его народ.
Грудь переполнило ощущение восторга. Это его место, его дом, земля, где он заново построит свою жизнь. Он займет принадлежащее ему по праву место в племени Лося, найдет себе жену и будет жить, как жил его отец и дед, как жили все его предки. Эта простая жизнь, далекая от предательских ловушек цивилизации, радовала сердце и душу.
Его сердце наполнилось счастьем.
Сын Беарнегара пришел домой.
Дворфский зал в огромной пещере, известной как ущелье Гарумна, с его плавно выгнутым мостом и новой статуей Мерцающего Мрака, сумеречного дракона, сброшенного в пропасть героическим королем Бренором, никогда еще не выглядел столь великолепно. По всему залу, вдоль края ущелья и на мосту горели факелы, и их свет благодаря заклинаниям леди Аластриэль и ее волшебников переливался всеми красками радуги.
На западном краю ущелья, перед мостом, стояли сотни дворфов клана Боевого Топора, все в сияющих доспехах, с развевающимися знаменами, и свет факелов играл на сверкающих наконечниках их копий. Напротив них замер отряд орков, выглядевших не так великолепно, но не менее гордых и серьезных.
В центре длинного моста дворфские каменщики соорудили помост, а на нем возвели трехъярусный фонтан. Здесь тоже проявилась алхимия Нанфудла и волшебство леди Аластриэль: вода словно танцевала под медленную заунывную музыку и падающие струи ярко сверкали и переливались.
Перед фонтаном, на мозаичном полу, в плитках которого было увековечено предстоящее событие, стояла круглая трибуна, а на ней лежало несколько одинаковых пергаментов, прижатых статуэтками дворфа, орка, человека и эльфа. Последний пергамент был прикреплен к столу печатями, чтобы остаться здесь на долгие десятилетия.
Бренор вышел из рядов своих воинов и прошел десять шагов по направлению к трибуне. Оттуда он оглянулся на друзей и сородичей, на Банака, невозмутимо сидевшего в своем кресле с недовольным видом, но не желавшего оспаривать решение короля. Бренор встретился взглядом с Реджисом, и тот кивнул ему с самым серьезным видом, и жрец Кордио тоже кивнул, поймав его взгляд. Тибблдорф Пуэнт, стоявший рядом с Кордио, был слишком расстроен, чтобы ответить ему хотя бы взглядом. Безупречный воин, чисто вымытый, как и все остальные присутствующие на церемонии дворфы, непрерывно вертел головой в поисках любой угрозы, которая могла появиться в столь странном собрании. А может, с улыбкой решил Бренор, он ищет приятеля Аластриэль, дворфа по имени Фрет, заставившего его принять ванну.
Немного в стороне величественно и невозмутимо лежала Гвенвивар, а рядом стоял спокойный и улыбающийся Дзирт в мифриловой тунике, подпоясанной ремнем с двумя мечами, с Тулмарилом за спиной. Глядя на него, Бренор не мог себе представить лучшего защитника и в который раз удивился сам себе тому, насколько он полюбил этого темного эльфа.
Бренор знал, что Дзирт никогда его не подведет, и с этой мыслью он перевел взгляд на Кэтти-бри, свою любимую дочь и жену Дзирта. Она никогда еще не казалась Бренору такой красивой, как сейчас, такой уверенной в себе и спокойной. Рыжеватые волосы Кэтти-бри были высоко подколоты с одной стороны и свободными локонами спускались с другой. Они как будто притягивали к себе не только отблески фонтана, но и блики, играющие на яркой шелковой блузе, когда-то принадлежавшей колдуну-гному. Для гнома это было полным одеянием, а Кэтти-бри блуза доходила до середины бедра, а рукава, скрывавшие даже кисти рук Джека, оставляли на виду изящные предплечья Кэтти-бри до середины.
Под блузой на ней было темно-голубое платье, подаренное леди Аластриэль, ее новой наставницей на пару с Нанфудлом. Платье доходило до коленей и прекрасно гармонировало с синей каймой блузы. Наряд довершался парой высоких черных кожаных сапог, очень понравившихся Кэтти-бри, поскольку они были мягкими, но прекрасно поддерживали поврежденную ногу.
Бренор едва не хихикнул, вспоминая Кэтти-бри, всю покрытую дорожной пылью или кровью врагов, в простых бриджах и тунике, месившую грязь вместе с остальными воинами. Эти времена прошли, решил он и вспомнил Вульфгара.
Как сильно все переменилось!
Бренор взглянул на стол и пергаменты с текстом договора и ощутил, как от грандиозности предстоящих изменений у него подгибаются колени.
Вдоль южного края центрального помоста стояли остальные высокие представители: леди Аластриэль из Серебристой Луны, Гален Ферт из Несма, король Эмерус Боевой Венец из Цитадели Фелбарр — он выглядел не слишком довольным, но все же согласился с решением Бренора — и Хралайн из Лунного Леса. Многие заявили о своем намерении присоединиться, в том числе крупный город людей Сандабар и самый большой из всех дворфских городов Цитадель Адбар.
Если договор будет выполняться.
Эта мысль заставила Бренора посмотреть на другую сторону помоста, где стоял главный виновник этого события. Король дворфов до сих пор и сам не верил, что допустил в Мифрил Халл короля орков Обальда Многострельного. И однако, напротив него стоял орк во всем своем ужасающем величии, в черных доспехах с острыми гранями и шипами, а на спине по диагонали висел волшебный исполинский меч.
Они одновременно с разных сторон подошли к трибуне. Одновременно взяли каждый свое перо.
Обальд наклонился вперед, и хотя он фута на полтора превосходил ростом Бренора, это ничуть не уменьшало величия и мощи короля дворфов.
— Если ты когда-нибудь изменишь… — зашептал Бренор, но потом тряхнул головой и так и не закончил мысль.
— Для меня это так же трудно, — заверил его Обальд.
И все же они поставили свои подписи. Ради блага своих подданных они поставили имена под Договором ущелья Гарумна, признающим существование Королевства Многих Стрел и навсегда изменившим лицо Серебряных Земель.
По всему залу раздались приветственные крики, в тоннелях Мифрил Халла затрубили горны. А потом раздался громогласный рев, от которого завибрировали камни зала, низкий и раскатистый голос горна, известного до сего момента как Кокто-Ганг клана Карук, — подарок короля Обальда Бренору. Этот огромный инструмент был установлен на самом высоком наблюдательном пункте над восточными воротами Мифрил Халла.
Бренор знал: мир изменился.
— Ну и что теперь? — спросил Бренор, ощутив на себе взгляды всех собравшихся орков.
Обальд обвел взглядом толпу, не позволяя воинам приближаться.
— Это ты пришел ко мне, — напомнил он дворфу.
— Я слышал, ты хотел поговорить, вот и пришел.
По лицу Обальда было ясно, что его слова прозвучали не слишком убедительно. Король орков оглянулся на гору и жестом подозвал к себе жреца Накклза, гонца, еще даже не приближавшегося к владениям Бренора.
Бренор тоже взглянул вверх по склону, отметил потрепанный вид шамана, но с удивлением захлопал глазами, когда к жрецу присоединился еще один орк в роскошной военной форме, несший на руках нечто, вызвавшее у дворфа искренний интерес. Двое орков спустились к своему королю, и второй, генерал Дакка, бросил к ногам Обальда свою ношу — окровавленного и ослабевшего хафлинга.
Орки вокруг оживились, ожидая продолжения битвы.
Но Обальд утихомирил их, подняв руку, и посмотрел в глаза Бренору. В этот момент лежащий на земле Реджис пошевелился, и Обальд нагнулся и с удивительной осторожностью поставил его на ноги.
Однако Реджис не мог стоять самостоятельно, у него от слабости тотчас же подогнулись колени. Обальд поддержал его и махнул рукой Накклзу. Шаман без промедления вызвал поток целительной энергии и направил его на хафлинга. Средство помогло лишь отчасти, но Реджис уже смог удержаться на ногах. Обальд подтолкнул его к Бренору, и снова в его движении не было ни малейшего намека на жестокость.
— Гргуч мертв, — провозгласил Обальд, снова посмотрел Бренору в глаза и добавил: — Его тропа не может стать нашей дальнейшей дорогой.
Генерал Дакка, стоявший с ним рядом, кивнул, и Бренор, так же как и Обальд, понял, что у короля орков имеется более чем достаточная поддержка.
— Чего ты хочешь, орк? — спросил Бренор, а потом, взглянув поверх его плеча, вскинул вверх руку.
Многие орки, включая Обальда, Дакку и Накклза, обернулись и увидели спокойно стоявшего Дзирта До'Урдена с ненатянутым луком в руке и пантерой Гвенвивар у ног.
— Чего ты хочешь? — еще раз спросил Бренор, когда Обальд снова повернулся к нему.
Конечно, ответ был уже известен дворфу, и этот ответ наполнял его сердце одновременно надеждой и ужасом.
Но он был не в том положении, чтобы торговаться.
— Эльф, для нее это будет не более чем блуза, — сказал Бренор, глядя, как Дзирт снимает с Джека-гнома его одеяние вместе с несколькими кольцами и другими украшениями.
— Отдай это Пузану, — посоветовал Бренор и подтолкнул Реджиса вперед, поскольку хафлинг еще тяжело опирался на его руку.
— Одежда… колдуна, — пробормотал еще не окрепший Реджис. — Это не для меня.
— И не для моей девочки, — заявил Бренор.
Но Дзирт только улыбнулся и засунул волшебное одеяние в заплечный мешок.
Откуда-то с востока снова послышались звуки сражения, напомнив, что, пока клан Карук не укрощен, нельзя надеяться на спокойствие. А еще звуки боя напомнили, что где-то там по-прежнему находятся их друзья. Несмотря на то что Обальд, расспросив Дакку, заверил их в том, что после бегства Волчьей Пасти от войск генерала четверо дворфов, эльф и дроу благополучно ушли за южную гряду, компаньоны не могли скрыть радости и облегчения при виде изрядно побитой и израненной шестерки.
Кордио и Шингл тотчас подбежали, чтобы взять Реджиса из рук Бренора, а Пуэнт, вне себя от счастья, пустился в пляс вокруг своего короля.
— Мы уже думали, что ты погиб, — сказал Торгар. — Да и себя уже считали мертвыми. А потом орки неожиданно отступили и дали нам уйти на юг. Я даже не знаю, почему это произошло.
Бренор оглянулся на Дзирта, посмотрел на Торгара, потом на всех остальных.
— Я и сам еще не уверен, что могу объяснить их поведение, — сказал он и тряхнул головой, словно это было ему совсем неинтересно. — Давайте доберемся до дома, а там будем думать.
Все это звучало прекрасно, только вот у одного из них не было дома, по крайней мере в этих краях. Дзирт отошел от Бренора и всей группы и махнул рукой Хралайну и Тос'уну, приглашая их присоединиться.
Кордио вернулся к своим обязанностям и принялся лечить сломанную руку Бренора, заработав на свою голову немало добродушных проклятий от пациента, а Торгар с Шинглом пытались определить, как восстановить треснувший щит короля. Этот знаменитый предмет никак нельзя было оставлять расколотым пополам.
— Это в твоем сердце или в твоем уме? — спросил Дзирт, когда трое отошли достаточно далеко. — Я имею в виду происшедшие в тебе перемены, — пояснил он, не услышав от Тос'уна моментального ответа. — Твое изменившееся поведение и открывшиеся перед тобой возможности — ты принимаешь все это сердцем или умом? Происходит ли все это благодаря твоим искренним чувствам, или тобой руководит привычный прагматизм?
— Ему вернули свободу, — вмешался Хралайн. — И все же он вернулся и спас меня. Возможно, и всех нас.
Дзирт кивнул, согласившись с этим фактом, но выражение его лица не изменилось, и он все так же пристально смотрел на Тос'уна.
— Я не знаю, — признался дроу. — Но эльфов Лунного Леса я предпочитаю оркам Обальда, это я могу сказать точно. И даю слово, что никогда не пойду против Лунного Леса.
— Слово дроу, — заметил Дзирт, и Хралайн насмешливо фыркнул, учитывая авторство последнего замечания.
Дзирт протянул руку и показал на рукоять разумного меча, висящего на поясе Тос'уна. Тот лишь мгновение помедлил, но вытащил клинок и протянул Дзирту рукоятью вверх.
— Я не могу ему позволить носить этот меч, — объяснил дроу Хралайну.
— Это же меч Кэтти-бри, — кивнул эльф, но Дзирт покачал головой.
— Это разумное существо воплощает в себе разъедающее зло, — сказал он. — Он будет питаться сомнениями и играть на страхах Тос'уна, надеясь спровоцировать его на кровопролитие. - К удивлению Хралайна, Дзирт протянул меч ему. — И Кэтти-бри не обрадуется его возвращению в Мифрил Халл. Прошу тебя, отнеси его в Лунный Лес. Ваши жрецы и маги должны справиться с этим оружием.
— Но Тос'ун тоже будет там, - предупредил его Хралайн.
Дзирт взглянул на обеспокоенного дроу и кивнул. На лице Тос'уна появилось выражение нескрываемого облегчения.
— Возможно, ваши жрецы и маги также найдут путь к сердцу и разуму темного эльфа, - сказал Дзирт. - Если он оправдает доверие, верни ему меч. Это решение принимать не мне.
— Эльф! Ты долго там собираешься болтать? — позвал его Бренор. — Я хочу поскорее увидеть свою девочку!
Дзирт посмотрел на Хралайна, потом на Тос'уна.
— В самом деле, — сказал он. — Нам всем пора по домам.
Ветер завывал на одной скорбной ноте, и этот звук прозвучал для Вульфгара приветствием родного дома.
Он стоял на северном склоне Пирамиды Келвина, чуть ниже высокой гряды, когда-то известной под названием Подъем Бренора, и смотрел на простирающуюся внизу тундру, снова приоткрывшую свой снежный покров.
Косой свет падал на плоскую равнину, и последние лучи уходящего дня блестели в бесчисленных лужицах.
Вульфгар стоял неподвижно, пока не исчезли последние отблески солнца и над головой не замерцали первые звезды, а потом вдали на севере зажегся костер, и сердце радостно забилось в груди.
Его народ.
Грудь переполнило ощущение восторга. Это его место, его дом, земля, где он заново построит свою жизнь. Он займет принадлежащее ему по праву место в племени Лося, найдет себе жену и будет жить, как жил его отец и дед, как жили все его предки. Эта простая жизнь, далекая от предательских ловушек цивилизации, радовала сердце и душу.
Его сердце наполнилось счастьем.
Сын Беарнегара пришел домой.
Дворфский зал в огромной пещере, известной как ущелье Гарумна, с его плавно выгнутым мостом и новой статуей Мерцающего Мрака, сумеречного дракона, сброшенного в пропасть героическим королем Бренором, никогда еще не выглядел столь великолепно. По всему залу, вдоль края ущелья и на мосту горели факелы, и их свет благодаря заклинаниям леди Аластриэль и ее волшебников переливался всеми красками радуги.
На западном краю ущелья, перед мостом, стояли сотни дворфов клана Боевого Топора, все в сияющих доспехах, с развевающимися знаменами, и свет факелов играл на сверкающих наконечниках их копий. Напротив них замер отряд орков, выглядевших не так великолепно, но не менее гордых и серьезных.
В центре длинного моста дворфские каменщики соорудили помост, а на нем возвели трехъярусный фонтан. Здесь тоже проявилась алхимия Нанфудла и волшебство леди Аластриэль: вода словно танцевала под медленную заунывную музыку и падающие струи ярко сверкали и переливались.
Перед фонтаном, на мозаичном полу, в плитках которого было увековечено предстоящее событие, стояла круглая трибуна, а на ней лежало несколько одинаковых пергаментов, прижатых статуэтками дворфа, орка, человека и эльфа. Последний пергамент был прикреплен к столу печатями, чтобы остаться здесь на долгие десятилетия.
Бренор вышел из рядов своих воинов и прошел десять шагов по направлению к трибуне. Оттуда он оглянулся на друзей и сородичей, на Банака, невозмутимо сидевшего в своем кресле с недовольным видом, но не желавшего оспаривать решение короля. Бренор встретился взглядом с Реджисом, и тот кивнул ему с самым серьезным видом, и жрец Кордио тоже кивнул, поймав его взгляд. Тибблдорф Пуэнт, стоявший рядом с Кордио, был слишком расстроен, чтобы ответить ему хотя бы взглядом. Безупречный воин, чисто вымытый, как и все остальные присутствующие на церемонии дворфы, непрерывно вертел головой в поисках любой угрозы, которая могла появиться в столь странном собрании. А может, с улыбкой решил Бренор, он ищет приятеля Аластриэль, дворфа по имени Фрет, заставившего его принять ванну.
Немного в стороне величественно и невозмутимо лежала Гвенвивар, а рядом стоял спокойный и улыбающийся Дзирт в мифриловой тунике, подпоясанной ремнем с двумя мечами, с Тулмарилом за спиной. Глядя на него, Бренор не мог себе представить лучшего защитника и в который раз удивился сам себе тому, насколько он полюбил этого темного эльфа.
Бренор знал, что Дзирт никогда его не подведет, и с этой мыслью он перевел взгляд на Кэтти-бри, свою любимую дочь и жену Дзирта. Она никогда еще не казалась Бренору такой красивой, как сейчас, такой уверенной в себе и спокойной. Рыжеватые волосы Кэтти-бри были высоко подколоты с одной стороны и свободными локонами спускались с другой. Они как будто притягивали к себе не только отблески фонтана, но и блики, играющие на яркой шелковой блузе, когда-то принадлежавшей колдуну-гному. Для гнома это было полным одеянием, а Кэтти-бри блуза доходила до середины бедра, а рукава, скрывавшие даже кисти рук Джека, оставляли на виду изящные предплечья Кэтти-бри до середины.
Под блузой на ней было темно-голубое платье, подаренное леди Аластриэль, ее новой наставницей на пару с Нанфудлом. Платье доходило до коленей и прекрасно гармонировало с синей каймой блузы. Наряд довершался парой высоких черных кожаных сапог, очень понравившихся Кэтти-бри, поскольку они были мягкими, но прекрасно поддерживали поврежденную ногу.
Бренор едва не хихикнул, вспоминая Кэтти-бри, всю покрытую дорожной пылью или кровью врагов, в простых бриджах и тунике, месившую грязь вместе с остальными воинами. Эти времена прошли, решил он и вспомнил Вульфгара.
Как сильно все переменилось!
Бренор взглянул на стол и пергаменты с текстом договора и ощутил, как от грандиозности предстоящих изменений у него подгибаются колени.
Вдоль южного края центрального помоста стояли остальные высокие представители: леди Аластриэль из Серебристой Луны, Гален Ферт из Несма, король Эмерус Боевой Венец из Цитадели Фелбарр — он выглядел не слишком довольным, но все же согласился с решением Бренора — и Хралайн из Лунного Леса. Многие заявили о своем намерении присоединиться, в том числе крупный город людей Сандабар и самый большой из всех дворфских городов Цитадель Адбар.
Если договор будет выполняться.
Эта мысль заставила Бренора посмотреть на другую сторону помоста, где стоял главный виновник этого события. Король дворфов до сих пор и сам не верил, что допустил в Мифрил Халл короля орков Обальда Многострельного. И однако, напротив него стоял орк во всем своем ужасающем величии, в черных доспехах с острыми гранями и шипами, а на спине по диагонали висел волшебный исполинский меч.
Они одновременно с разных сторон подошли к трибуне. Одновременно взяли каждый свое перо.
Обальд наклонился вперед, и хотя он фута на полтора превосходил ростом Бренора, это ничуть не уменьшало величия и мощи короля дворфов.
— Если ты когда-нибудь изменишь… — зашептал Бренор, но потом тряхнул головой и так и не закончил мысль.
— Для меня это так же трудно, — заверил его Обальд.
И все же они поставили свои подписи. Ради блага своих подданных они поставили имена под Договором ущелья Гарумна, признающим существование Королевства Многих Стрел и навсегда изменившим лицо Серебряных Земель.
По всему залу раздались приветственные крики, в тоннелях Мифрил Халла затрубили горны. А потом раздался громогласный рев, от которого завибрировали камни зала, низкий и раскатистый голос горна, известного до сего момента как Кокто-Ганг клана Карук, — подарок короля Обальда Бренору. Этот огромный инструмент был установлен на самом высоком наблюдательном пункте над восточными воротами Мифрил Халла.
Бренор знал: мир изменился.
Эпилог
— Насколько иным мог бы стать этот мир, если бы король Бренор выбрал другой курс по отношению к первому Обальду Многострельному? — спросил Хралайн Дзирта. — Лучше бы он был или хуже?
— Кто знает? — откликнулся дроу. — Но в то время война между тысячами орков Обальда и объединенными армиями Серебряных Земель основательно изменила бы этот регион. И сколько бы погибло людей Бренора? А сколько — твоих воинов, которые сейчас в относительном спокойствии процветают в Мерцающем Лесу? В конце концов, друг мой, еще неизвестно, кто бы победил.
— Но мы стоим здесь спустя столетие после той церемонии, и может ли кто-то сказать с абсолютной уверенностью, прав ли был Бренор?
К своему глубокому разочарованию, Дзирт не мог не признать правоту друга. Он припомнил все пройденные за последние десятилетия пути, увиденные руины, печальные последствия Чумного Проклятия. Зато здесь, на севере, благодаря отважному дворфу по имени Бренор, который осмелился отбросить свои врожденные инстинкты, ненависть и жажду мщения и осмелился поверить в светлое будущее всех народов, сто последних лет прошли относительно мирно. Такого долгого периода спокойствия еще не было. И это притом, что весь мир вокруг впал в мрачное отчаяние.
Хралайн повернулся, чтобы уйти, но Дзирт его остановил.
— Мы оба поддерживали Бренора в тот день, когда он подписал Договор ущелья Гарумна, — напомнил дроу, и Хралайн согласно кивнул. — И оба сражались на стороне Бренора в тот день, когда он сделал выбор между Обальдом и Гргучем, приверженцем старых путей Груумша, — добавил Дзирт. — Если я правильно запомнил тот день, молодой Хралайн настолько проникся духом времени, что решил оказать доверие одному темному эльфу, тому самому, который лишь несколькими месяцами раньше воевал против его народа.
Хралайн рассмеялся и примирительно поднял руки.
— И к чему привела твоя доверчивость? — спросил Дзирт. — Как поживает Тос'ун Армго, муж Синнафейн и отец Тейрфлин и Доум'вейль?
— Я спрошу его об этом, как только вернусь в Лунный Лес, — ответил побежденный Хралайн.
Но последнюю стрелу он не мог не пустить и взглядом указал Дзирту на захваченных в тот день пленников.
Дзирт принял его довод вежливым кивком. Ничего не закончилось. Ничего не решено. Все так же мир вращается вокруг них и песок пересыпается под ногами.
Он наклонился и погладил Гвенвивар, находя утешение в преданности своей любимой пантеры, самого постоянного друга в этой удивительной жизни, неизменной опоры на извилистом пути.
— Кто знает? — откликнулся дроу. — Но в то время война между тысячами орков Обальда и объединенными армиями Серебряных Земель основательно изменила бы этот регион. И сколько бы погибло людей Бренора? А сколько — твоих воинов, которые сейчас в относительном спокойствии процветают в Мерцающем Лесу? В конце концов, друг мой, еще неизвестно, кто бы победил.
— Но мы стоим здесь спустя столетие после той церемонии, и может ли кто-то сказать с абсолютной уверенностью, прав ли был Бренор?
К своему глубокому разочарованию, Дзирт не мог не признать правоту друга. Он припомнил все пройденные за последние десятилетия пути, увиденные руины, печальные последствия Чумного Проклятия. Зато здесь, на севере, благодаря отважному дворфу по имени Бренор, который осмелился отбросить свои врожденные инстинкты, ненависть и жажду мщения и осмелился поверить в светлое будущее всех народов, сто последних лет прошли относительно мирно. Такого долгого периода спокойствия еще не было. И это притом, что весь мир вокруг впал в мрачное отчаяние.
Хралайн повернулся, чтобы уйти, но Дзирт его остановил.
— Мы оба поддерживали Бренора в тот день, когда он подписал Договор ущелья Гарумна, — напомнил дроу, и Хралайн согласно кивнул. — И оба сражались на стороне Бренора в тот день, когда он сделал выбор между Обальдом и Гргучем, приверженцем старых путей Груумша, — добавил Дзирт. — Если я правильно запомнил тот день, молодой Хралайн настолько проникся духом времени, что решил оказать доверие одному темному эльфу, тому самому, который лишь несколькими месяцами раньше воевал против его народа.
Хралайн рассмеялся и примирительно поднял руки.
— И к чему привела твоя доверчивость? — спросил Дзирт. — Как поживает Тос'ун Армго, муж Синнафейн и отец Тейрфлин и Доум'вейль?
— Я спрошу его об этом, как только вернусь в Лунный Лес, — ответил побежденный Хралайн.
Но последнюю стрелу он не мог не пустить и взглядом указал Дзирту на захваченных в тот день пленников.
Дзирт принял его довод вежливым кивком. Ничего не закончилось. Ничего не решено. Все так же мир вращается вокруг них и песок пересыпается под ногами.
Он наклонился и погладил Гвенвивар, находя утешение в преданности своей любимой пантеры, самого постоянного друга в этой удивительной жизни, неизменной опоры на извилистом пути.