Сальваторе Роберт. Король орков

   Глядя на бескрайние земли, населенные низшими существами, не сознающими истинных возможностей и реальной силы магии, Джек испытывал некоторое сожаление.
   Оно служило ему защитой, потому что при встрече с Верхним Миром Джеку требовалось нечто такое, что могло подавить другое неизбежное чувство, возникающее в его мыслях и сердце. При всех своих способностях он провел последнее столетие почти в полном одиночестве. В то время как Джек в своей великолепной лаборатории, полной алхимического оборудования, стопок пергаментов и волшебных книг, в несколько раз превосходивших высотой его рост, открывал для себя удивительные откровения и новые заклинания, ему не без труда удавалось принять парадоксальный поворот судьбы, наградившей его практически бессмертием. Из-за того — и это было одним из главных поводов, — что ему не грозила смерть от естественных причин, Джек был уверен, что мир полон смертельной опасности. Долгая жизнь убедила гнома-колдуна в том, что ему «есть что терять», а в пещерах Подземья его удерживали не столько толстые каменные стены, сколько страхи.
   Его лаборатория, надежно укрытая и защищенная заклятиями, оставалась безопасной даже после того, как клан Карук вышел на поверхность. И все же Джек последовал за Хакууном, хотя никчемный жрец этого и не стоил. А все потому, что Джек, зная причину, но не желая сознаваться в этом даже самому себе, хотел вернуться и вспомнить то время, когда был просто Джеком-гномом.
   Вид окрестностей его приятно удивил. В воздухе вокруг носилось нечто неуловимое, нечто волнующее и сулящее новые возможности.
   Вероятно, он еще не до конца понял умозаключения Хакууна, позволившего Гргучу выйти из Подземья, но Джек был заинтригован.

Глава 3
Простые времена прошли

   Длинные сильные ноги несли Вульфгара по снегу, доходящему порой до бедер, и позади него на склоне горного хребта оставалась глубокая борозда. Но Вульфгар не считал снежный покров препятствием, наоборот, он радовался охватившему душу ощущению свободы. Этот переход и бодрящий морозный воздух напоминали ему о доме, а с практической точки зрения глубокий снег сильно замедлял продвижение двоих упрямо преследовавших его часовых-дворфов.
   Снова повалил снег, а холодный северный ветер обещал новую бурю. Но Вульфгар не испытывал страха и с искренней улыбкой на лице продолжал путь. Он придерживался берега реки и постоянно перебирал в памяти все приметы, полученные от Айвена Валуноплечего, обнаружившего тело Делли Керти. Прежде чем покинуть Миф-рил Халл, Вульфгар подробно расспросил Айвена и его брата Пайкела обо всех деталях.
   Холодный ветер, жалящие укусы снега, глубокий снег… Все это было знакомо Вульфгару, все приносило спокойствие и умиротворение, и он чувствовал, что выбрал правильный путь. Он не жалел сил, и по дороге к поставленной цели остановить его не мог никакой буран.
   Предостерегающие крики подданных Бренора, уносимые порывами ветра, постепенно затихли, а потом контуры строений и укреплений и даже самого горного хребта остались позади уже едва различимыми пятнами на фоне снежной пелены.
   Он был одинок и свободен. Ему не на кого было рассчитывать, но и ни о ком не надо было заботиться. Вульфгар, сын Беарнегара, прокладывал тропу в глубоком снегу и боролся с порывами северного ветра, полагаясь только на свои силы. Он снова стал одиноким странником, сам выбирал свой путь, а выбрав, неуклонно стремился вперед.
   Несмотря на холод, опасность, потерю Кэлси, несмотря на смерть Делли и отношения Кэтти-бри с Дзиртом, Вульфгар испытывал лишь истинное наслаждение.
   Его путь продолжался еще долгое время после того, как дневной свет померк и сумерки сменились темнотой, и, лишь когда ночной холод стал слишком сильным даже для гордого сына промерзшей тундры, Вульфгар остановился на ночлег. Он устроил лагерь под густыми нижними лапами пушистых елей, где ветер не мог до него добраться. Ночью ему снились стада карибу и преследующие их кочевые племена. И его друзья, все до одного, были в сновидениях с ним рядом в тени Пирамиды Келвина.
   Он хорошо выспался и, как только небо чуть посветлело, снова отправился в путь.
   Эти земли не были незнакомыми Вульфгару, проведшему в Мифрил Халле не один год, и, едва выйдя за восточные ворота крепости дворфов, он хорошо представлял, где именно Айвен и Пайкел обнаружили тело несчастной Делли. Варвар знал, что доберется туда уже сегодня, но не раз напоминал себе о необходимости соблюдать осторожность. Он покинул дружественную область в тот момент, когда перебрался через укрепления дворфов на горном отроге, и теперь оказался вне цивилизованного мира. Вульфгар миновал несколько стоянок, где над кострами поднимались струйки дыма, но ему не требовалось подходить ближе, чтобы убедиться в присутствии враждебно настроенных орков.
   Он радовался тому, что день выдался пасмурным.
   Вскоре после полудня снова пошел снег, но он сильно отличался от вчерашней пурги. Снежинки легко порхали в воздухе и, прежде чем упасть на землю, исполняли замысловатый танец, повинуясь легкому дуновению ветерка. Несмотря на необходимость постоянно высматривать орков и другие признаки опасности, Вульфгар быстро продвигался вперед и сразу после полудня уже вскарабкался на невысокий скалистый хребет, за которым открывалась круглая чашеобразная долина.
   Затаив дыхание, Вульфгар осмотрел окрестности. Прямо напротив него, на краю круглой впадины, поднимались дымки нескольких костров, а в самой низине Вульфгар заметил остатки старого, давно покинутого лагеря. Несмотря на то что долина была надежно укрыта, вчерашний ветер все-таки добрался до ее дна и сдул снег с юго-восточного сектора, оставив неприкрытыми целую гряду валунов. Вульфгар отчетливо рассмотрел даже наполовину прикрытые небольшие камни старого кострища.
   Все точно так, как описывали Айвен и Пайкел Валуноплечие.
   Варвар тяжело вздохнул, перевалился через край и стал медленно и осторожно спускаться в долину. Он не поднимал ноги над землей, а медленно скользил по склону, опасаясь наступить на погребенное под футовым слоем снега тело. Так Вульфгар проложил тропу до самого кострища, затем развернулся, как советовал ему Айвен, и так же медленно направился обратно. Поиски заняли немало времени, но в конце концов он заметил торчавшую из-под снега посиневшую руку.
   Вульфгар опустился на колени и осторожно разгреб белое покрывало. Никаких сомнений — это действительно была Делли. После ее гибели морозы только усиливались, так что разложение лишь слегка тронуло тело. Лицо женщины немного раздулось, но несильно, и черты почти не изменились.
   Казалось, она мирно спит, и Вульфгар отметил, что при жизни бедняжка никогда не выглядела такой безмятежной.
   В душе Вульфгара шевельнулось чувство сожаления, ведь в этом в немалой степени была и часть его вины. Он припомнил все их разговоры, когда Делли мягко и спокойно просила вывести ее из Мифрил Халла, когда она умоляла его освободить ее из темноты населенных дворфами пещер.
   — Но я такой глупец! — прошептал он, тихонько прикоснувшись пальцами к ее лицу. — Даже если бы ты все высказала мне напрямую, я и тогда вряд ли услышал бы твои мольбы.
   Отправляясь с ним в Мифрил Халл, Делли отказалась от всего. Конечно, ее нищенской жизни в Лускане никто не позавидовал бы, но там у Делли Керти были друзья, заменявшие семью, теплая постель и еда. Она все это оставила ради Вульфгара и Кэлси и честно выполняла условия сделки весь путь до Мифрил Халла, и потом тоже.
   В конце концов она сломалась. Несомненно, по вине злобного и хитрого меча Кэтти-бри, а также потому, что мужчина, который был рядом с ней, оказался не в состоянии заметить ее тихое отчаяние.
   — Прости меня, — произнес Вульфгар и, нагнувшись, поцеловал холодную щеку.
   Выпрямившись, он замигал, словно дневной свет резал глаза.
   Вульфгар поднялся.
    — Ма ла, бо гор ду ванак,— прозвучало на древнем варварском наречии выражение смирения перед превратностями судьбы, не имеющее перевода на общий язык.
   Это была своего рода жалоба на то, что мир такой, «какой есть», каким его создали боги, и что участь человека — жить в нем и выбирать наилучший возможный путь из всех доступных. Высокопарная и отрывистая фраза на языке Долины Ледяного Ветра так легко скатилась с его языка, что Вульфгар от неожиданности замер. Он слишком давно не пользовался этим наречием, и вот сейчас оно мгновенно всплыло в его памяти.
   В этом свежем морозном воздухе, при виде мертвого тела у его ног, слова сами собой пришли в голову и вырвались сами собой.
    — Ма ла, бо гор ду ванак, —повторил он шепотом, глядя на Делли Керти.
   Затем его взор скользнул через долину к поднимающимся столбикам дыма. Печаль на лице сменилась свирепой усмешкой, руки медленно подняли Клык Защитника — «наилучший возможный путь» отчетливо выкристаллизовался в его мыслях.
   За северным краем долины земля снова круто опускалась на добрую дюжину футов, но на самом верху имелось небольшое плато, вернее, плоская вершина одного из громадных валунов, похожая на пень гигантского дерева. Основное стойбище орков располагалось вокруг этого возвышения, но Вульфгар, устремившись через впадину, увидел только одну-единственную палатку и троих орков, стоящих на страже.
   Вульфгар на бегу боевым кличем призвал помощь своего бога войны Темпоса, и Клык Защитника, повинуясь его крику, полетел вперед. Молот несколько раз перевернулся в воздухе и ударил ближайшего часового в грудь, отчего тот заскользил к противоположному краю каменной площадки, рассекая снег на обе стороны, как нос корабля рассекает волны. Пролетев так футов десять, орк свалился вниз.
   Несколько слоев тяжелой одежды и скользкая почва помешали Вульфгару как следует рассчитать пятнадцатифутовый прыжок, и он сильно ударился голенью о край площадки и растянулся на снегу. Не переставая рычать от ярости, он рванулся в сторону, чтобы не стать легкой целью для двоих оставшихся орков, потом оперся руками о землю и быстро вскочил на ноги. Голень кровоточила после падения, но Вульфгар не чувствовал боли и снова рванулся вперед на ближайшего орка, пытавшегося загородиться копьем.
   Взмахом руки он отбил в сторону бесполезное оружие и схватил орка за ворот тяжелой меховой накидки. Вульфгар попросту придушил противника, а второй рукой вцепился в его живот и поднял орка над головой. Обернувшись к третьему врагу, он швырнул в него тело, но тот пригнулся под живым снарядом, и полузадушенный орк влетел в маленькую палатку и увлек ее за собой к дальнему краю площадки.
   Оставшийся орк выхватил меч и, держа его обеими руками, отважно ринулся навстречу Вульфгару.
   Варвар не раз встречался с такой безрассудной смелостью, поскольку на первый взгляд казался противникам безоружным. Но не успел орк сделать и пары шагов, как Клык Защитника вернулся в протянутую руку хозяина, и Вульфгар легко размахнулся, держа молот в одной руке. Оружие тяжело ударило в грудь бегущего орка.
   Воин остановился, словно со всего размаху наткнулся на каменную стену.
   Вульфгар отвел молот и перехватил его обеими руками, готовясь нанести следующий удар, но орк не двигался, а только уставился на него остекленевшими глазами. Вульфгар увидел, как меч выпал из ослабевшей руки и упал к ногам орка. А потом, не дожидаясь второго удара, он рухнул на землю.
   Вульфгар стремительно подбежал к краю каменного выступа. Внизу метались орки, пытаясь оценить неожиданно возникшую угрозу. Один из них нацелил на Вульфгара лук, но он опоздал, поскольку Клык Защитника уже завертелся в воздухе. Боевой молот ударил лучника прямо по рукам и опрокинул его на спину.
   Одним прыжком Вульфгар оказался внизу, пролетев над двумя ближайшими противниками, выставившими перед собой копья. Он приземлился в центре второй группы, среди еще не подготовившихся орков, и одного отшвырнул коленом, а двоих других опрокинул своим мощным телом. Каким-то образом он умудрился сохранить равновесие и сразу шагнул вперед, подальше от развернувшихся копьеносцев. Он использовал инерцию движения и точным ударом уложил еще одного врага, а следующего подхватил на бегу и, загородившись его телом, устремился на мечи растерявшихся стражников.
   Клык Защитника вовремя вернулся в его руку, и один мощный взмах опрокинул всех троих на землю. Повинуясь инстинкту, Вульфгар резко остановился и крутанулся на месте, и его боевой молот смел несколько копий орков, атаковавших сзади. Пораженные противники еще барахтались в снегу, а Вульфгар, и не думая останавливаться, ринулся дальше.
   Он врезался в край палатки и сорвал молотом оленьи шкуры с деревянной рамы. Ударами ног Вульфгар раскидал скатанные одеяла, припасы и двоих истошно вопивших молодых орков, которые предпочли поспешно отползти подальше.
   Эти двое не представляли для него угрозы, и Вульфгар не стал их преследовать, а резко свернул навстречу другим воинам, уже державшим оружие наготове. Он без устали размахивал молотом, описывая круги над головой, и Клык Защитника со свистом рассекал воздух. Раздался глухой удар, трое орков повалились на землю, но один успел сам припасть к земле. Он бросил оружие и попытался отползти в сторону, однако Вульфгар жестоко ударил его ногой в бедро и опрокинул на спину. Орк упрямо перевернулся на живот и поскакал на четвереньках, стараясь на бегу встать на ноги.
   Вульфгар усилием мускулистых рук резко остановил вращение молота и метнул его вслед беглецу. Оружие с треском врезалось в плечо орка, мимоходом задело голову, и обездвиженный орк распластался на снегу.
   Вдобавок Вульфгар тяжело наступил ему на спину, а затем ринулся на его компаньонов, уже стоящих с оружием наготове.
   Вульфгар с ревом взметнул молот над головой, охотно принимая их вызов. Он снова атаковал, но тотчас заметил что-то боковым зрением. Варвар врылся в снег ногами, резко остановился и хотел развернуться, но копье уже больно ужалило в бок. Наконечник на лету пробил плащ из волчьих шкур и крепко застрял, так что древко волочилось по земле и путалось в ногах Вульфгара, продолжавшего разворот. Второе копье уже летело ему навстречу, так что Вульфгару было некогда что-то предпринимать. В последний момент он прижал Клык Защитника к груди и резко повернул его вниз, отбив острый наконечник. Оружие все же миновало защиту и вонзилось в плечо, а конец треугольного лезвия рассек ему щеку.
   Вульфгар резко отшатнулся, но нога зацепилась за висящее древко копья.
   К чести Вульфгара, он не упал, но потерял равновесие, и двоих следующих орков пришлось встретить в невыгодной позиции и с опущенным молотом. Он резко провел Клыком Защитника слева направо, отбивая удары мечей, но клинки попали не в молот, а в его руки. Вульфгар заметил еще одного орка, готового нанести удар копьем, и повернул молот горизонтально, чтобы парировать выпад.
   Но выпад оказался ложным, и Вульфгар жестоко ошибся. Едва орк отскочил, его усмешка подсказала варвару, что теперь уже ничто не поможет ему отразить второй удар, нацеленный в живот.
   Бросившись ничком в холодный снег, он подумал о Делли.
 
   Бренор и Кэтти-бри вышли за восточные ворота Мифрил Халла. К северу строительные работы уже были закончены, и от горного хребта до самого берега реки спускалась заново укрепленная стена. До тех пор пока этот барьер сможет сдерживать натиск орков, у дворфов останется выход на просторы Серебряных Земель. Паром, перевозивший беженцев через Сарбрин, стоял в сотне метров от Бренора и Кэтти-бри, но необходимость в нем скоро отпадет. На обоих берегах уже поднялись мощные опоры будущего моста.
   Орки не смогут напасть на них с юга, не выдав своих намерений по меньшей мере за несколько дней, а продвижение по этим диким местам сделает их армию уязвимой во многих отношениях. Ряды катапульт и гнезда лучников, как и многие другие сооружения вдоль берегов, особенно на месте переправы, привели бы к катастрофе любой отряд, осмелившийся атаковать со стороны реки, как это чуть не произошло с дворфами из Цитадели Фелбарр, когда они пришли на помощь клану Боевого Топора, чтобы защитить этот жизненно важный участок земли.
   Однако ни Бренор, ни Кэтти-бри почти не обращали внимания на результаты трудов дворфов. Глаза и мысли обоих были обращены дальше на север, куда так неожиданно отправился Вульфгар.
   — Ты готова идти с ним в Серебристую Луну? — спросил Бренор у своей приемной дочери после долгого и напряженного молчания.
   Дворф отлично понимал, что Кэтти-бри терзают те же ужасные опасения, что и его.
   — Я чувствую боль при каждом шаге, — призналась Женщина. — Булыжник ударил слишком сильно, и я теперь не знаю, смогу ли когда-нибудь ходить так же легко, как прежде.
   Бренор окинул ее взглядом, и на его глаза навернулись слезы. Ему было известно, что она говорит правду, и жрецы уже довольно определенно высказали ему свое мнение. Сражение в западном крыле крепости закончилось для нее хромотой, которая будет преследовать Кэтти-бри до конца ее дней, а может, положение ухудшится. Жрец Кордио поделился с Бренором своими опасениями по поводу того, что у Кэтти-бри не будет детей, тем более что возраст женщины уже приближался к окончанию детородного периода.
   — Но я готова отправиться в путь хоть сегодня, — решительно и без малейших колебаний заверила его Кэтти-бри. — Если Вульфгар, как мы и предполагали, перебрался через крепостную стену, я поверну его к реке, чтобы мы могли начать поиски. Кэлси давно пора вернуться к отцу.
   Бренор широко улыбнулся.
   — Вам лучше побыстрее отыскать девочку и вернуться назад, — посоветовал он. — Я думаю, снег в этом году сойдет рано, и Гонтлгрим ждет!
   — Ты уверен, что это действительно Гонтлгрим? — осмелилась спросить Кэтти-бри.
   Этот очень важный вопрос впервые был задан напрямик королю осажденных дворфов. По пути в Мифрил Халл, не достигнув укреплений Обальда, караван повозок пропал в загадочном провале, который, как предполагали, вел к началу подземного лабиринта. Бренор немедленно объявил это место Гонтлгримом, древним и давно утраченным городом дворфов, последним сооружением могущественного клана Делзун и общим наследием всех северных дворфов — Боевого Топора, Мирабаррана, Фелбаррана и Адбаррана.
   — Это Гонтлгрим, — убежденно ответил Бренор решительным тоном, появившимся у него после возвращения из мертвых. — Морадин не зря отослал меня сюда, а истинная причина возвращения откроется только тогда, когда я доберусь до Гонтлгрима. Там мы найдем оружие, чтобы загнать проклятых орков обратно в их норы, не сомневайся, девочка.
   Кэтти-бри и не собиралась с ним спорить, поскольку видела, что Бренор не склонен к дальнейшим дискуссиям по этому вопросу. Они с Дзиртом подробно обсуждали план Бренора и саму вероятность того, что провал ведет к входу на широкие улицы потерянного города. Кроме того, она разговаривала и с Реджисом, постоянно изучавшим старинные книги и карты. К сожалению, никто из них не мог достоверно утверждать, то ли это место, как заявлял Бренор.
   А сам Бренор не выносил никаких споров на эту тему. Он твердил лишь одно заклятие против окутавшей землю тьмы, одно-единственное слово: «Гонтлгрим».
   — Несносный глупый мальчишка, — пробормотал Бренор, глядя на север и обратившись мыслями далеко за пределы вала, ограничивающего зону видимости. — Из-за него все замедлится!
   Кэтти-бри хотела ответить, но обнаружила, что не может произнести ни слова из-за комка в горле. Конечно, Бренор жаловался, но его недовольство по поводу проволочек в планах дворфов из-за поспешного решения Вульфгара отправиться в одиночку в занятые орка-ми земли можно было считать наиболее оптимистичным предположением.
   Женщина на мгновение поддалась своим страхам и спросила себя, сможет ли она из чувства дружеской привязанности одна отправиться через Сарбрин на поиски Кэлси. А если она найдет ребенка, что потом?

Глава 4
Строительство королевства

   Бревна немного потрещали, потом противовесы заставили рычаг катапульты повернуться, и наблюдателей обдало сильным порывом воздуха. Корзина вывалила свое содержимое, и шары с шипами один за другим полетели по дуге с самой высокой точки скалы, набирая скорость и инерцию.
   Едва поток черных металлических снарядов исчез из виду, король Обальд быстро подошел к краю утеса, чтобы увидеть, как они упадут на дно Долины Хранителя.
   Накклз, Кна и некоторые другие орки тревожно переминались с ноги на ногу, не в силах сдержать беспокойства при виде короля на краю двухсотфутовой пропасти. Любой из солдат генерала Дакки или, что более вероятно, стражник вождя Гримсмала мог запросто догнать короля и одним толчком положить конец его правлению.
   Но Гримсмал, несмотря на недавнее недовольство, одобрительно кивал, оглядывая оборонительный рубеж, возведенный на северном отроге, перед закрытыми западными воротами Мифрил Халла.
   — Все дно долины усеяно шипованными снарядами, — заверил короля Обальда генерал Дакка. Затем он показал на ряды корзин рядом с катапультами, все они были заполнены камнями размером от большого кулака до двух голов орка. — Если проклятые дворфы посмеют высунуться, их встретит смертельный град.
   Обальд перевел взгляд на юго-запад, где приблизительно в двух третях пути от дворфской крепости группа орков дробила камни, сооружая широкую и глубокую траншею. Точно слева от короля, на вершине скалы, замыкающей траншею, были установлены еще три катапульты для обстрела следующего участка долины в случае, если дворфы попытаются использовать в качестве прикрытия свои сооружения на западе.
   План Дакки не представлял особых сложностей: он был намерен замедлить продвижение дворфов по Долине Хранителя, насколько это возможно, чтобы потом завершить разгром армии при помощи артиллерии и лучников, расположившихся на вершине хребта.
   — Через восточную стену они вырвались с большой скоростью и применив разные хитрости, — напомнил сияющему генералу Обальд. — И неслись в металлических повозках. Обвалившаяся горная стена их не остановила.
   — От их ворот до берега Сарбрина очень близко, мой король, — осмелился заметить Дакка. — Здесь у них нет такого преимущества.
   — Не стоит их недооценивать, — предостерег Обальд. С этими словами он подошел вплотную к генералу, и орк, казалось, съежился на глазах. Обальд говорил отчетливо и громко, чтобы все могли его слышать:
   — Они выскочат в ярости. Они прихватят с собой метлы, чтобы размести твои заградительные шары, и достаточно щитов, чтобы укрыться от камней и стрел. И не сомневаюсь, у них будут с собой складные мостки, так что твоя траншея не станет для них препятствием. Король Бренор далеко не дурак, и он не полезет в битву неподготовленным. Дворфы будут точно знать, куда им надо двигаться, и помчатся туда со всей скоростью, на которую они способны.
   Последовало долгое напряженное молчание, и многие орки обменялись беспокойными взглядами.
   — Ты ожидаешь, что они смогут прорваться, мой король? — спросил Гримсмал.
   — Я ожидаю лишь того, что король Бренор, что бы он ни задумал, все сделает превосходно и с присущей ему хитростью, — ответил Обальд, и от такой похвалы врагам из уст их короля некоторые орки в изумлении открыли рты.
   Обальд внимательно отслеживал взгляды своих подданных, припоминая неудачную попытку прорваться в Мифрил Халл. Он не мог допустить, чтобы его обвинили в слабости и осудили за собственные, не слишком блистательные решения.
   — Посмотрите, как изменился горный кряж, — сказал он, указав рукой на запад.
   Там, где раньше тянулся гребень скалистого отрога — где Обальд разместил своих союзников, снежных великанов с их огромными военными машинами, — зияла изломанная траншея с неровными каменистыми краями.
   — Дворфы здесь на своей родной земле. Они знают каждый камень, каждый склон, каждый тоннель. Они знают, как здесь воевать. А мы…— для пущего эффекта он резко повысил голос и воздел к небу свои крючковатые руки, — мы не отказываем им в заслуженных достоинствах. Мы считаем их достойными и опытными противниками и готовимся, исходя из этих знаний. — Обальд резко повернулся к стоящим рядом генералу Дакке и вождю Гримсмалу. — Их опыт нам известен, но, несмотря на все их хитрости, мы смогли завоевать эти земли, а они до сих пор нас не узнали. Все это, — он махнул рукой на катапульты, позиции лучников и прочие сооружения, — им известно, и они ждут от нас именно таких приготовлений. Генерал Дакка, ты выполнил свою работу наполовину, но сделал это хорошо. А теперь представь себе, как будет действовать король Бренор, чтобы преодолеть воздвигнутые тобой препятствия, и закончи подготовку с учетом его противодействия. — Н-но… мой король, — заикаясь, промямлил Дакка.