Сальваторе Роберт. Король орков

   — Долгие годы, — вставил Реджис, как только Бренор снова откинулся на спинку кресла.
   Дворф почти в панике взглянул на Хралайна.
   — По ту сторону Анаврока, в долинах Ваасы, есть город под названием Палишук, — пожав плечами, словно новости не оказались для него неожиданными и невероятными, заговорил эльф. — Там живут только полуорки, и это крепкие союзники для всех добропорядочных рас в тех местах.
   — Полуорки?! — взревел в ответ Бренор. — Эти полуорки еще и полулюди, и они будут служить хоть дикобразу, лишь бы иглы не слишком кололись! Но мы сейчас говорим о моем народе! О моих предках!
   Хралайн снова пожал плечами, явно не придавая большого значения поправке, и Бренор замолчал довольно надолго, чтобы понять, что эльф, возможно, находит забавной его реакцию на открывшуюся тайну.
   — Мы не уверены, что там жили твои предки, — сказал Реджис.
   — Гонтлгрим был домом для клана Делзун! — отрезал Бренор.
   — Это был не Гонтлгрим, — откашлявшись, возразил Нанфудл. — Это не тот город, — добавил он в ответ на хмурый взгляд Бренора.
   — А что же это?
   — Город назывался Баффенбург, — ответил Нанфудл.
   — Никогда о таком не слышал.
   — И я тоже, — сказал гном. — Он существовал приблизительно в то же время, что и Гонтлгрим, но ваша история описывает его совсем не так. Он не подходит ни по размерам, ни по очевидному могуществу.
   — То, что мы увидели, вероятно, было лишь частью основного города, — добавил Реджис. — Но это не Гонтлгрим.
   Бренор откинулся назад, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Он хотел возразить, но никаких фактов для этого не было. Подумав хорошенько, он понял, что не существовало ни одного свидетельства, подтверждавшего, что провал на дороге ведет к Гонтлгриму, не было даже карт с указанием расположения дома Делзун где-то в этих местах. Он верил в открытие Гонтлгрима только из-за неистребимого желания отыскать древний город и вернуться в Мифрил Халл с напутствиями Морадина.
   Нанфудл попытался сказать что-то еще, но Бренор махнул рукой, прогоняя и его, и Реджиса.
   — Это не значит, что открытие не имеет огромной ценности, — заговорил Реджис, но Бренор еще раз указал на дверь ему, а потом и Хралайну.
   В этот ужасный момент, когда орки угрожали новыми атаками, а Аластриэль уклонялась от решительных действий, удрученный король дворфов хотел остаться один.
 
   — Ты еще здесь, эльф? — приветствовал Бренор Хралайна, увидев его в Мифрил Халле на следующее утро.
   Хралайн ответил улыбкой на беззлобную усмешку короля дворфов.
   — Я бы хотел взглянуть на расшифрованные тексты. И был бы… — Он умолк, некоторое время изучая выражение лица Бренора, затем продолжил: — Хорошо, что ты сегодня в таком отличном настроении. Я беспокоился, что вчерашнее открытие гнома надолго повергнет тебя в уныние.
   Бренор пренебрежительно махнул рукой:
   — Он всего лишь нацарапал какие-то каракули. Может, какие-то дворфы оказались настолько глупыми, что доверились проклятым оркам. Скорее всего, они поплатились за это своим городом и своими жизнями — и это должно послужить уроком твоему народу, и леди Аластриэль, и всем остальным сомневающимся в необходимости выдворить Обальда и загнать обратно в дыру, откуда он пришел. Если хочешь, пойдем со мной, я как раз иду к гному. Они с Пузаном работали всю ночь по моему приказу. Я собираюсь донести эти известия до леди Аластриэль и ее помощников, занятых на стене. А ты, эльф, поговори на эту тему с Лунным Лесом, а потом будем все вместе строить дальнейшие планы.
   Хралайн кивнул и вслед за Бренором пошел по извилистым переходам на нижний уровень, в маленькую, освещенную свечами комнату, где упорно трудились Реджис и Нанфудл. Пергамент был разложен на нескольких столах и прижат небольшими грузами. В комнате витал аромат лаванды — побочный эффект действия предохраняющего зелья Нанфудла, аккуратно нанесенного на каждый из древних документов и на повешенный на стену гобелен. Большая часть картин так и осталась неразборчивой, но некоторые фрагменты уже можно было рассмотреть. Бренор недовольно поморщился, едва на них взглянув, так как изображенные там орки и дворфы не сражались между собой и даже не вели переговоры. Они просто жили вместе и занимались повседневными делами.
   Реджис сидел сбоку и переписывал какой-то текст, а увидев Бренора и Хралайна, приветствовал их, но Нанфудл даже не повернул головы. Он склонился над столом, всматриваясь в потрескавшийся и выцветший лист.
   — Пузан, ты совсем не выглядишь усталым, — осуждающе ответил на приветствие Бренор.
   — Я вижу, как перед моими глазами открывается потерянный мир, — сказал хафлинг. — И я уверен, что скоро упаду, но не сейчас.
   Бренор кивнул.
   — Выходит, за ночь ты узнал много нового о старом городе, — заметил он.
   — Теперь, когда ключ к переводу получен, расшифровка продвигается гораздо быстрее, — известил их Нанфудл, но так и не оторвался от лежащего перед ним пергамента. — Вы привезли из своей поездки немало интересных текстов.
   Бренор еще немного посмотрел на гнома, ожидая продолжения, но быстро понял, что Нанфудл слишком поглощен своей работой. Тогда он повернулся к Реджису.
   — Поначалу в городе жили по большей части дворфы, — стал объяснять Реджис.
   Он спрыгнул со стула и подошел к стоящему в стороне столу, заглянул в лежащий на нем пергамент и двинулся к следующему.
   — Ага, вот! — воскликнул он. — Здесь говорится о том, как число орков постепенно возрастало. Они приходили отовсюду, тогда как дворфы преимущественно оставались в местах, подобных Гонтлгриму, которые, конечно, находились под землей и больше подходили дворфам.
   — А что же необычного было в этом сообществе? — спросил Хралайн.
   Реджис пожал плечами, выдавая свою неуверенность.
   Бренор украдкой кивнул Хралайну на хафлинга, отмечая очевидное свидетельство его неосведомленности, и эльф, как и Реджис, понял, насколько не хотелось королю дворфов, чтобы история его предков переплеталась с историей мерзких орков.
   — Но этот процесс оказался очень длительным, — вмешался Нанфудл, оторвавшись наконец от своего пергамента. — Не меньше двух столетий.
   — Пока орки не предали моих предков, — настаивал на своем мнении Бренор.
   — Пока на город не обрушилось несчастье: вечная мерзлота подтаяла и все внезапно провалилось под землю, — поправил его Нанфудл. — И это не было делом рук орков. Посмотри на гобелен — он остался на стене после падения Баффенбурга, а этого бы не случилось, если бы та или другая сторона предвидела катастрофу. Мой король, я не верю, чтобы там были эти «две разные стороны».
   — Как ты можешь утверждать? — спросил Бренор. — Ты прочел об этом в пергаменте?
   — Здесь нет ни одного намека на предательство орков, по крайней мере до кончины этого сообщества, — сказал гном, спрыгнул с высокой скамьи и подошел к другому пергаменту напротив того места, где стоял Реджис. — А гобелен… Да, сначала у них были проблемы. Один из вождей орков настраивал орков против дворфов. Он был убит.
   — Дворфами? — спросил Хралайн.
   — Своими собратьями, — ответил Нанфудл и перешел к другому пергаменту. — Вот тогда настал период волнений.
   — Кажется мне, что этот период волнений длился там все время! — язвительно усмехнулся Бренор. — Рядом с проклятыми орками невозможно жить спокойно!
   — Из того, что я смог понять, волнения возникали время от времени, — согласился Нанфудл. — Но с годами ситуация не ухудшалась, а, наоборот, улучшалась.
   — Пока орки не положили этому конец, — проворчал Бренор. — Внезапно и предательски…
   — Мне не верится… — попытался возразить Нанфудл.
   — Это все твои догадки, и ничего более, — прервал его Бренор. — Ты только что признал, что не знаешь, как все закончилось.
   — Но все свидетельства…
   — Ба! Одни предположения.
   Нанфудл поклонился, признавая свое поражение:
   — Я бы очень хотел уйти в тот город и устроить мастерскую в библиотеке. Король Бренор, ты открыл нечто совершенно невероятное…
   — Пойдешь, когда настанет подходящее время, — не дослушал его Бренор. — А сейчас смысл всех этих слов мне совершенно ясен. Надо избавиться от Обальда, и орки разбегутся, как мы и предполагали с самого начала. Именно поэтому Морадин отослал меня обратно и приказал идти к тому провалу, Гонтлгрим это или нет.
   — Но это не!..— возмутился Нанфудл, но быстро умолк, поскольку король Бренор явно не желал ничего слушать.
   Взволнованно качая головой, Бренор уже повернулся к Хралайну. Он похлопал эльфа по плечу и быстро увлек за собой к выходу, задержавшись лишь на мгновение, чтобы сварливо бросить Нанфудлу:
   — А я все еще думаю, что это Гонтлгрим! Нанфудл беспомощно обернулся к Реджису.
   — Какая вероятность… — прошептал гном.
   — Похоже, каждый из нас по-своему смотрит на мир, — сказал Реджис и, как показалось Нанфудлу, растерянно пожал плечами.
   — Разве эта находка не пример?
   — Чего? — спросил Реджис. — Мы даже не знаем, чем все это закончилось или почему закончилось.
   — Дзирт как-то шепнул о неизбежности возникновения королевства Обальда, — напомнил ему Нанфудл.
   — А Бренор уверен в обратном. И насколько мне известно, это Бренор, а не Дзирт командует армией Мифрил Халла и пользуется поддержкой соседних королевств.
   — В таком случае нам угрожает ужасная война.
   — Но начал ее король Обальд Многострельный, — напомнил хафлинг.
   Нанфудл вздохнул и окинул взглядом множество разложенных по столам пергаментов. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься к ним и не стереть свидетельства прошлого в порошок.
 
   - Его звали Бовуг Кр'Кри, - поведал Реджис Бренору, представляя королю дворфов еще один расшифрованный пергамент.
   - Орк?
   — Орочий философ и маг, — ответил хафлинг. — Я думаю, что виденные нами статуи изображали именно его и его последователей.
   — Так это он привел орков в дворфский город?
   — Мы так думаем.
   — Вы оба так много думаете и так мало отвечаете! — проворчал Бренор.
   — Нам недостает текстов, — ответил Реджис. — Все это еще остается загадкой.
   — Догадками.
   — Предположениями, — поправил Реджис. — Но нам точно известно, что орки жили вместе с дворфами и Бовуг Кр'Кри был одним из лидеров этого сообщества.
   — Есть какие-нибудь еще догадки, сколько времени существовал этот город? Ты сказал — столетия, но мне что-то не верится в это.
   Реджис пожал плечами и качнул головой:
   — На осуществление такого процесса требуется не одно поколение. Ты же сам видел сооружения, а кроме того, не забывай о языке.
   — А сколько из этих сооружений было построено дворфами до прихода орков? — усмехнулся Бренор.
   На это Реджис не мог ответить.
   — Это наверняка было королевство дворфов, погибшее после того, как они доверились зловредным оркам, — сказал Бренор. — Глупые дворфы слишком много позаимствовали из языка орков в попытке стать лучшими соседями предательским псам.
   — Мы не думаем…
   — Вы думаете слишком много, — перебил Бренор. — И ты, и гном чересчур разволновались, обнаружив нечто такое, что сильно отличается от наших представлений. Но если найдете что-то стоящее, что поможет вам открыть глаза и выбраться из этой ямы, вот тогда и поговорим.
   — Мы же не сами придумали эту библиотеку и статуи в ней, — возразил Реджис.
   Но его слова отскакивали от самого самоуверенного лица, какое ему когда-либо приходилось видеть. Кроме того, он сам не был уверен, что доводы Бренора ошибочны, поскольку они с Нанфудлом и впрямь строили множество предположений. Общая картина еще была далека от завершения. Они даже еще не определили границ лабиринта, не говоря уж об отдельных деталях.
   Хралайн, откликнувшись на заранее посланное Бренором приглашение, вошел в комнату.
   — Все проясняется, эльф, — обратился к нему Бренор. — Этот город таит в себе предостережение. Если мы примем план Аластриэль, мы превратимся в такой же пыльный и мертвый артефакт, достойный того, чтобы его раскопал следующий король дворфов.
   — Мой народ виновен так же, как и Аластриэль, поскольку стремится достичь стабильного положения,— признал Хралайн. — Перспектива пересечь Сарбрин и вступить в бой с тысячными армиями Обальда нас пугает. Такая попытка непременно повлечет за собой великое горе и великие потери.
   — А чего вы добьетесь, сидя на месте? — спросил Бренор.
   Хралайну, недавно потерявшему десяток своих сородичей в Лунном Лесу и бывшему свидетелем атаки на оборонительные укрепления дворфов, не надо было напрягать воображение, чтобы получить ответ.
   — Мы не можем атаковать их в лоб, — рассуждал Бренор. — Это путь обреченных. Этих вонючих тварей слишком много. — Он немного помолчал, потом усмехнулся и качнул косматой головой. — Если только они не решатся атаковать нас отдельными частями. Вроде той группы, что ворвалась в Лунный Лес, и той, что напала на нашу стену. Если мы подготовимся к отпору, то получим множество мертвых орков.
   Хралайн слегка поклонился, выражая свое согласие.
   — Значит, Дзирт был прав, — произнес Бренор. — И один в поле воин. Он пытался избавиться от Обальда, и ему это почти удалось. Это могло бы предоставить нам шанс, да и сейчас еще не поздно. Если мы устраним Обальда, мы сумеем разбить их по частям.
   — Нелегкая задача, — заметил Хралайн.
   — Вот для этого Морадин и послал меня обратно, к моим парням, — сказал Бренор. — Мы пойдем и убьем его, эльф.
   — Куда ты собрался? — спросил Хралайн. — Возглавить армию и ударить в сердце королевства Обальда?
   — Нет, эти псы только того и ждут. Мы сделаем так, как пытался сделать Дзирт. Небольшая группа, лучше… — Король дворфов замолчал, и по его лицу пробежала тень. — Моя девочка не сможет пойти, — пояснил Бренор. — Слишком тяжело ранена.
   — А Вульфгар ушел на запад, — добавил Хралайн, понимая причину переживаний Бренора.
   — Они бы помогли, можешь не сомневаться.
   — Я и не сомневаюсь, — заверил его Хралайн. — Но тогда кто?
   — Я и ты, если ты готов к битве.
   Эльф снова отвесил полупоклон, как будто соглашаясь, но еще не связывая себя обязательством.
   Бренор понимал, что пока ему придется удовольствоваться таким ответом.
   Дворф перевел взгляд на Реджиса: хафлинг со все возрастающей решимостью кивал на каждое его слово и лицо выражало крайнюю суровость, насколько позволяли его ангельские черты.
   — И Пузан тоже, — сказал Бренор.
   Реджис, смущенно поежившись, отступил на шаг назад, а Хралайн окинул его сомневающимся взглядом.
   — Он всегда выбирает нужное место, — добавил Бренор. — И прекрасно знает мою тактику, так же как и тактику Дзирта.
   — А Дзирта перехватим по пути?
   — А ты можешь представить себе более полезного спутника, чем дроу?
   — Нет, если только это не леди Аластриэль.
   — Ба! — фыркнул Бренор. — Вряд ли ты добьешься от нее согласия. Пойду я, несколько моих парней, ты, Дзирт и Пузан.
   — Убивать короля Обальда.
   — Разбить его крепкий череп, — присовокупил Бренор. — Я и несколько моих парней. Мы тихонько подберемся поближе, к самой голове этого свирепого животного, и сшибем ее на землю.
   — Это опасно, — предостерег его Хралайн.
   — То же самое я слышал о Матери Бэнр из Мензоберранзана, — ответил Бренор, вспомнив свой судьбоносный удар, обезглавивший сообщество дроу и положивший конец нападению на Мифрил Халл. — И не сомневайся, с нами пойдет Морадин. Иначе зачем бы он меня возвращал?
   Поза Хралайна и выражение его лица свидетельствовали о том, что эльф еще не был окончательно убежден, но он все же кивнул в знак согласия.
   — Ты поможешь мне отыскать нашего приятеля-дроу, — сказал Бренор, заметив его невысказанные сомнения. — А потом поступай как знаешь.
   — Конечно, — согласился Хралайн.
   Реджис, стоя в сторонке, беспокойно переминался с ноги на ногу. Приключения в компании Бренора и Дзирта Не слишком его страшили, даже если речь шла о проникновении в лагерь орков. Но он опасался, что Бренор ошибся в своих расчетах и предполагаемая миссия может закончиться очень плохо для них, а может, и для всего остального мира.
 
   Все собравшиеся мгновенно притихли, как только Банак Браунавил высказал Бренору свое мнение:
   — Вы сумасшедшие!
   Но Бренор даже не моргнул.
   — Это Обальд сумасшедший,— спокойно парировал он.
   — В этом никто не сомневается, — ответил неукротимый Банак. В тот момент казалось, что он возвышается над королем дворфов, несмотря на то что был прикован к креслу после тяжелого ранения в войне против орков. — Тогда пошли на это дело Пуэнта и его ребят, раз уж тебе так хочется.
   — Это мое дело.
   — Только потому, что ты тупоголовый Боевой Топор!
   Это заявление вызвало несколько беспокойных вздохов, среди которых послышались и сдержанные смешки, и громче всех фыркнул жрец Кордио. Бренор сердито обернулся в его сторону, но быстро остыл, осознав правдивость слов Банака. Более верного определения черепа Бренора — и Кордио об этом знал — еще никто не высказывал.
   — Я сам ходил в Гонтлгрим, — сказал Бренор. Он резко обернулся к Реджису, ожидая, что хафлинг будет спорить относительно цели их путешествия, но тот благоразумно промолчал. — Я сам руководил отступлением в Долине Хранителя. И сам возглавлял первую битву с Обальдом на севере. — Он говорил все быстрее и громче, но не ради «битья в барабан собственной головой», как гласило дворфское присловье, а желая оправдать решение самому возглавить эту миссию. — Я сам отправился в Калимпорт, чтобы вернуть Пузана. И сам разрубил пополам проклятую Бэнр.
   — Я провозгласил немало тостов за твои успехи, — подтвердил Банак.
   — А теперь я вижу перед собой еще одно дело.
   — Король Мифрил Халла задумал пробраться сквозь армию орков и убить их короля, — заметил Банак. — А если тебя схватят по пути? В каком положении окажется твой народ, когда начнется торговля с Обальдом?
   — Если ты думаешь, что меня схватят живым, значит, ты не знаешь, что такое быть Боевым Топором, — отрезал Бренор. — Кроме того, нет никакой разницы, схватят ли меня, Дзирта или кого-то другого. Вы не измените своего отношения к оркам ради меня, как и ради любого из наших парней.
   Банак хотел ответить, но уже исчерпал все свои аргументы.
   — И еще, — добавил Бренор. — Как только я выйду из ворот Мифрил Халла, я уже не буду королем, а ведь это для нас самое главное, не так ли?
   — Я согласен стать твоим управляющим, но какой из Банака король? — возразил скрюченный Браунавил.
   — Ты и станешь управлять вместо меня, но если я не вернусь, тогда ты сам станешь Девятым королем Мифрил Халла, можешь в этом не сомневаться. И ни один дворф не поддержит твоих сомнений.
   Бренор отвернулся и увлек взгляд Банака, чтобы он увидел серьезные, выражающие согласие лица всех собравшихся: Пуэнта и его «Веселых мясников», Кордио и остальных жрецов, Торгара и даже дворфов из Мира-бара.
   — Для этого Морадин отпустил меня обратно, — настаивал Бренор. — Я должен разобраться с Обальдом, и ты сглупишь, если будешь ставить на короля орков!
   Его слова вызвали в зале веселое оживление.
   — Ты пойдешь только вместе с дроу? — спросил Банак.
   — Я, дроу, — подтвердил Бренор, — и еще Пузан, а вот моей девочке придется остаться.
   — Ты уже сказал ей, а? — посмеиваясь, спросил Банак, и остальные в зале тоже заулыбались.
   — Ба, она не сможет бежать, если это потребуется, и не захочет подставлять своих друзей под удар, если им придется задержаться, чтобы ей помочь, — ответил Бренор.
   — Значит, ты ей еще не сказал, — произнес Банак, и в зале снова засмеялись.
   — Ба! — воскликнул Бренор, вскинув руки вверх.
   — Итак, ты, Дзирт и Реджис, — продолжил Банак. — А Тибблдорф Пуэнт?
   — Попробуй меня остановить, — откликнулся Пуэнт, и его отряд «Веселые мясники» шумно выразил свое одобрение.
   — И Пуэнт, — подтвердил Бренор, а «Веселые мясники» снова одобрительно закричали.
   Казалось, ничто не могло так возбуждать этих воинов, как перспектива отправиться в заведомо самоубийственную экспедицию.
   — Я прошу прощения, король Бренор! — крикнул с другой стороны зала Торгар Молотобоец. — Мне думается, что в твоем отряде должны быть и парни из Мирабара, и мне думается, что я и Шингл, — он повернулся и подтолкнул вперед покрытого шрамами воина, Шингла Макруффа, — могли бы заслужить гордость Мира-бара.
   Едва он закончил, как пятеро остальных дворфов из Мирабара шумно закричали, восхваляя своего могучего лидера и легендарного Шингла.
   — Значит, в поход пойдут семеро, — добавил Кордио Хлебноголовый. — Не можете же вы отправляться в поход во славу Морадина без его жреца.
   — Тогда восемь, — поправил его Бренор. — Мне кажется, что Хралайн из Лунного Леса не захочет нас покинуть после того, как разыщет Дзирта.
   — Восемь в дорогу против Обальда! — раздался чей-то крик, а потом, повторенный во второй и в третий раз, превратился в оглушительный рев.
   Затем крики резко оборвались, а в дверях появилась Кэтти-бри и уставилась на Бренора таким взглядом, что даже сомневающийся Банак почувствовал к королю нечто вроде сочувствия.
   — Идите и сделайте все, что необходимо сделать! — приказал Бренор, но его голос заметно задрожал.
   Все бросились из зала через ближайшие двери, а Кэтти-бри, прихрамывая, подошла к своему отцу.
   — Значит, вы идете в поход за головой Обальда и ты во главе отряда? — спросила она.
   Бренор кивнул:
   — Таково мое предназначение, девочка. Ради него Морадин отпустил меня обратно.
   — Это Реджис вернул тебя при помощи своего амулета.
   — Морадин отпустил меня из своих Залов, — настаивал Бренор. — И сделал это не без причины!
   Кэтти-бри окинула его твердым, решительным взглядом:
   — Ты идешь в поход, забираешь с собой моего друга Реджиса, забираешь моего мужа. А меня не берешь?
   — Ты не можешь бегать! — воскликнул Бренор. — Ты едва можешь пройти несколько десятков ярдов. А если нам придется удирать от орков, как мы можем тебя ждать?
   — Если я буду с вами, нам не придется удирать.
   — Никто в этом не сомневается, — заверил ее Бренор. — Но ты сама знаешь, что это невозможно. Не сейчас.
   — Тогда дождитесь, пока я буду готова.
   Бренор покачал головой. Кэтти-бри упрямо сжала губы и несколько раз моргнула, словно прогоняя с синих глаз слезы разочарования.
   — Я могу потерять вас всех, — прошептала она. Бренор понял, что ее печаль отчасти вызвана уходом Вульфгара.
   — Он вернется, — сказал дворф. — Пройдет предназначенный ему путь и вернется, не сомневайся.
   Кэтти-бри вздрогнула при упоминании этой утраты, но по ее лицу было понятно, что она не испытывает уверенности своего отца.
   — А ты? — спросила она.
   — Ба! — воскликнул Бренор и махнул рукой, словно вопрос был совершенно излишним.
   — А Реджис вернется? А Дзирт?
   — Дзирт и сейчас где-то там, — заметил Бренор. — Разве ты в нем сомневаешься?
   — Нет.
   — Тогда почему ты сомневаешься во мне? — спросил Бренор. — Я собираюсь выйти из крепости ради той же цели, что и Дзирт. А ведь он ходит один! Я пойду со своими парнями, девочка, и тебе лучше бы побеспокоиться об этих проклятых орках.
   Кэтти-бри не отвела взгляда, но ничего не ответила. Бренор широко развел руки, пригласив ее в свои объятия, и она не смогла устоять.
   — Ты не останешься одна, девочка. Ты никогда не будешь одна, — прошептал он ей на ухо.
   Он хорошо понимал ее разочарование, поскольку и сам чувствовал бы себя не лучше, если бы друзья отправлялись в такой поход, а ему надо было бы остаться.
   Кэтти-бри отстранилась, чтобы заглянуть в его глаза:
   — Ты уверен?
   — Обальд должен умереть, и я тот дворф, который его убьет, — ответил Бренор.
   — Дзирт пытался, но ничего не вышло.
   — Что ж, Дзирт попытается еще, но на этот раз с ним будут его друзья. Когда мы вернемся, ряды орков будут расстроены. Будь уверена, ты еще получишь удовольствие от сражений с ними, прямо у наших дверей. Но орки будут разобщены, и побеждать их станет легче. А теперь давай поспорим, кто больше убьет орков.
   — Ты уже уходишь и начинаешь счет раньше, — ответила Кэтти-бри, хотя с ее лица еще не сошел испуг.
   — Ба! Да я не стану считать тех, кого убью по дороге, — пообещал Бренор. — Когда я вернусь, а орки придут следом — а они непременно так и сделают после смерти Обальда, — вот тогда я убью больше их воинов, чем Кэтти-бри.
   Кэтти-бри слабо улыбнулась.
   — Тогда я должна забрать у Дзирта свой лук, — сказала она, имитируя дворфский акцент. — Одна стрела — один орк. Иногда стрела убивает двоих, а то и троих сразу.
   — А каждый удар моего топора разрубает пополам троих, — заявил Бренор. — А когда дело касается орков, я не знаю усталости.
   Они оба, не моргая, уставились друг на друга и протянули руки, чтобы скрепить пари.
   — Проигравший будет представлять Мифрил Халл на следующей церемонии в Несме, — предложила Кэтти-бри, и Бренор скорчил гримасу, словно не ожидал таких высоких ставок.
   — Тебе понравится эта поездка, — сказал дворф. Он улыбнулся и попытался освободиться из ее рук, но Кэтти-бри крепко его удерживала и серьезно смотрела в глаза.
   — Ты вернешься ко мне живым, с живыми Реджи-сом, Дзиртом и всеми остальными, — произнесла она.
   — Я так и рассчитываю, — ответил Бренор, хотя мало в это верил, как и сама Кэтти-бри. — И с уродливой головой Обальда.
   — И с головой Обальда, — согласилась Кэтти-бри.