Сальваторе Роберт. Разбойник

   Этой шутке засмеялись и сам лорд и большинство его стражников, но отец Жерак лишь с большим трудом заставил себя присоединиться к их веселью.
   – Можно попытаться достичь взаимоприемлемого компромисса, – предположил старый священник.
   Мимолетная улыбка покинула лицо Прайда.
   – Необходимость строительства дорог и их польза признана всеми лордами…
   Не успел он договорить, как отворилась одна из боковых дверей и в приемный зал стремительно ворвался Прайди, все еще не снявший боевых доспехов, испещренных пятнами засохшей крови поври и его собственной.
   – На дороге орудовала шайка поври, – доложил он. Отец Жерак тяжело вздохнул.
   – Наши познания в исцелении ран требуются в храме, – произнес брат Бателейс.
   Неприязненный взгляд молодого принца не ускользнул от глаз отца Жерака. Прайди, по всей вероятности, очень ревниво относился к возрастающей роли церкви в делах управления, в чем, по мнению отца Жерака, была немалая заслуга старого самхаиста Ренарка, нашептывающего лживые измышления на ухо наследнику.
   – Да, несколько крестьян были ранены, – сказал Прайди, глядя на своего отца. – К сожалению.
   – С самого начала работы на строительстве дороги они слишком часто бывают ранены, – осмелился высказаться отец Жерак, на что брат Бателейс предупредительно сжал его локоть.
   – А я-то считал, что вам бы хотелось скорейшего окончания строительства дороги, – быстро ответил Прайди, – чтобы легче было распространять слово Божье среди населения и привлекать на свою сторону побольше верующих.
   – Мы привлекаем их не на свою сторону, – поправил его отец Жерак. – Они сами приходят в церковь и служат святому Абелю, поскольку признают правоту его слов и верят в вечную жизнь и искупление грехов.
   Ренарк фыркнул, укрывшись в тени трона.
   – Пусть будет по-вашему, – с поклоном согласился Прайди.
   Отец Жерак некоторое время вглядывался в лицо принца, потом повернулся к правителю и с трудом склонился в поклоне. Вместе с братом Бателейсом они немедленно пустились в обратный путь, предвидя большую работу в храме.
   – Не ссорься с братьями святого Абеля, сын мой, – предупредил Прайди отец. – Они постепенно занимают место самхаистов в душах крестьян и вскоре станут значительной силой во всем Хонсе. Твои старания настроить их против себя не пойдут на пользу.
   – Вы преувеличиваете их значение, мой господин, – осмелился возразить Ренарк.
   – А ты, мой старый друг, упорно пытаешься отрицать очевидный факт уже на протяжении четверти века, – ответил Прайд.
   – В Хонсе правят лорды, а не церковь, – заметил Прайди. – Ни одна из церквей, – добавил он многозначительно.
   – А мудрые лорды не преуменьшают значения религии и используют ее в своих целях, – сказал Прайд, обращаясь непосредственно к сыну. – Ходят слухи о грядущем объединении земель, такого мне не приходилось слышать на протяжении всей жизни. Ни о чем подобном мы не задумывались в те времена, когда самхаисты владели и душами и телами всех людей. – Прайд повернулся к Ренарку. – Как по-твоему, может снова близится золотой век Хонсе?
   Ренарк не смог удержаться от улыбки, но не стал вслух говорить о своих надеждах.
   – Эти слухи вызваны решением о строительстве дорог, – сказал Прайди. – Кто из лордов добровольно откажется от самостоятельности?
   – Ни один из тридцати, – кивнул Прайд. – Источник слухов находится в Делавале, и они распространяются по вновь построенным дорогам, хотим мы этого или нет.
   – Я слышал немало удивительного о новых путях, – произнес Прайди. – Странствующие скальды утверждают, что эти дороги выложены железом.
   – Возможно. И нам придется стараться изо всех сил, чтобы не отстать. Мир меняется на наших глазах, и от наших усилий зависит, как скажутся на нас эти перемены. Подумай, как разовьется торговля при наличии удобных путей! И войска будут двигаться намного быстрее.
   – Легче будет избавиться от поври.
   – И уничтожить гоблинов, – добавил Прайд, сверкнув глазами.
   Наконечник копья гоблина, засевший в его теле многие годы назад, до сих пор причинял ему невыносимые страдания.
   – Мы сможем привести в порядок все свои владения, но только при условии, что все лорды Хонсе станут действовать согласованно, и мы сумеем удержать в повиновении крестьян, на долю которых выпадет основная часть тяжелой работы. И вот здесь нам будет очень полезна церковь Святого Абеля. Священные драгоценные камни излечивают тела крестьян, а обещания вечной жизни укрепляют дух. Самхаисты правили при помощи страха, а братья Абеля нашли более действенный метод; их посулам не могут противостоять ни мужчины, ни женщины. Узрите свет учения Абеля – и будете наслаждаться загробной жизнью. Услышьте его слова – и вы обязательно воссоединитесь со своими умершими родственниками и любимыми. Какая мать откажется от надежды когда-нибудь обрести умершее дитя?
   – Такие обещания уже не раз звучали и раньше, – заметил Ренарк.
   – Но братья Абеля подкрепляют свои слова действием священных камней, – пояснил лорд Прайд. – В доказательство своей правоты они предъявляют божественные дары.
   Прайди несколько секунд рассматривал своего отца.
   – Вы поверили им, отец, – сказал он наконец. – Вы поверили учению святого Абеля.
   Прайд пожал плечами, но не торопился возразить. Принц перевел взгляд на лицо Ренарка и по его выражению понял, что попал в точку.
   – Разве так уж плохо, если братья Абеля окажутся правы? – спросил лорд Прайд. – Если их обещания сбудутся? Ты еще очень молод и пока не задумываешься над тем, что ожидает тебя в конце жизни. Даже в сражении ты не веришь в смерть. Но я уже стар, и с каждым днем возраст все сильнее отзывается болью в моем сердце. Не один раз я засыпал вечером без особой надежды проснуться утром.
   Прайди подошел к возвышению, на котором стоял столб, и присел на ступеньку. Ни разу еще ему не приходилось слышать таких слов от несокрушимого правителя Прайда. Они заставили его печально нахмуриться и задуматься.
   – А как восприняли крестьяне твое появление после боя? – спросил Прайд.
   Прайди повернул к нему лицо и заставил себя улыбнуться.
   – От моей руки пало четверо поври, а некоторые из моих солдат утверждают, будто я собственноручно убил шестерых врагов. Естественно, крестьяне с радостью меня приветствовали.
   – Так и должно быть. Мы предоставляем им защиту. Каждый день их жизни – наш подарок. А взамен мы просим совсем немного.
   Лорд Прайд задумался над своими словами и усмехнулся.
   – Нет, – поправился он, – мы ничего от них не просим. Мы требуем то, что принадлежит нам по праву, и у них нет иного пути, как только подчиняться. Таков порядок.
   – Без нас они были бы просто неразумными овцами, кормом для поври, – заключил Прайди, и его отец согласно кивнул.
   – Так было раньше, и так должно быть всегда.
   – Молодой принц дерзок и упрям, – уже не в первый раз заметил брат Бателейс своему пожилому спутнику по дороге к главному входу храма.
   Однако отец Жерак не разделял его мнения, хотя и высказанного в полушутливой форме.
   – Мы оба знаем, что проклятый Ренарк постоянно нашептывает ему на ухо, – сказал он. – Принцу Прайди ничего не известно о страданиях крестьян. Он даже не слышит их стонов.
   – Как и большинство аристократов, он видит мир только с высоты своего положения, – сказал Бателейс. – Он понимает выгоду, которую сулит сооружение дороги, но не замечает чужой боли.
   – Мне кажется, в этом назначение правителей, – ответил Жерак. – А в чем тогда заключается роль церкви Святого Абеля?
   Простой на первый взгляд вопрос поставил брата Бателейса в тупик. Некоторое время он стоял неподвижно, а отец Жерак продолжал идти и говорить, не замечая отсутствия своего спутника. Брат Бателейс в одном вопросе услышал множество загадок. Может, отец Жерак намекал, что братья Абеля должны противостоять правителям, как это делали самхаисты, тщетно преследуя свои низменные цели? Несмотря на достигнутые за семь десятков лет своего существования несомненные успехи, через сорок пять лет после смерти отца Абеля, после создания нового летоисчисления, их церковь была еще очень молода. Вооруженные священными камнями миссионеры путешествовали по всей стране и за ее пределами, а в каждом более или менее значительном населенном пункте имелся храм, но брат Бателейс не хуже отца Жерака понимал, что своим существованием храмы были обязаны только поддержке лордов.
   Правитель Прайда одним мановением руки мог приказать разнести по камешку храм Святого Абеля в Прайдтауне, а всех братьев изгнать за пределы своих владений. А может, и того хуже.
   Брат Бателейс очнулся от задумчивости и поторопился догнать отца Жерака, продолжавшего разговор как ни в чем не бывало.
   – Люди не могут нас не любить, поскольку мы исцеляем их раны, – говорил Жерак, ускоряя шаги, так как доносившиеся из храма стоны и крики напоминали о необходимости поторопиться. – Мы должны оправдать их доверие, чтобы не вызвать сомнений в учении, которое проповедуем своей пастве. Но мы ведь не можем накормить их, не так ли? И не можем защитить их от врагов.
   – Тогда в чем наша задача?
   Жерак остановился, повернулся к своему молодому собрату и с трудом поднял голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
   – Служа правителям, мы тем самым служим всему народу Хонсе, – сказал он. – Никогда не забывай об этом.

Глава 4
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЦИВИЛИЗАЦИИ

   Приятно снова ощутить солоноватый морской воздух и увидеть темные валы океана Мирианик. Брану Динарду и Сен Ви в дороге сопутствовала удача, и они прибыли в Джасинту в подходящее время года, спустя неделю после весеннего солнцестояния, когда можно было без страха отправляться в плавание по суровым океанским путям. Яростные весенние штормы остались позади, и темные воды несколько успокоились.
   Но и летом нелегко было отыскать корабль, идущий вокруг восточных отрогов гор Пояса-и-Пряжки к берегам Хонсе. Большинство судов из столицы Бехрена придерживались прибрежных вод, а северные берега, покрытые остроконечными скалами, сулили морякам опасность. И все же для тех смельчаков, кто отваживался на дальнее путешествие, имелись способы попасть в Хонсе.
   Динард и Сен Ви договорились с хозяином купеческого корабля – прямоугольного плоскодонного судна с высоко поднятой кормой, единственным квадратным парусом и пятью гребцами у каждого борта. Капитан с обветренным и морщинистым лицом, делавшим его похожим скорее на поври, чем на человека, ваял их на борт с большой неохотой. Только после того как Динард продемонстрировал действие священного камня и облегчил боль в покрытой язвами ноге капитана, сделка была заключена, да и то Динарду и Сен Ви пришлось трудиться на веслах почти все время плавания.
   – А если повстречаются акулы, вы непременно первыми пойдете им на корм! – при каждой встрече напоминал моряк, демонстрируя широкую беззубую ухмылку.
   Брат Динард при этом посматривал на меч, висевший за спиной Сен Ви, и не верил в такую возможность.
   Небольшое суденышко описывало настолько широкую дугу во избежание встречи со смертоносными скалами у побережья, что поездка от Джасинты до города Этельберта при расстоянии по прямой в пятьдесят миль растянулась почти на целую неделю. Но они достигли песчаного берега залива без особых неприятностей, исключая потрескавшиеся губы и обожженную солнцем кожу, что было неизбежным результатом долгого путешествия по морю.
   Счастливы небось, что не встретили ни одной акулы? – язвительно хихикнул капитан, проходя мимо своих «пассажиров» и нагло подмигивая Сен Ви. Внезапно он остановился и задумчиво покачал головой.
   – Может, еще разок воспользуешься своим камнем? – спросил капитан, поднимая босую ступню.
   Довольный окончанием путешествия, брат Динард не стал возражать и вытащил гематит из сумки, поднес его к глазам и негромко затянул молитву, позволявшую ему проникнуть в мерцающую серую глубину священного камня. Некоторое время он продолжал читать молитвы, а потом прижал камень к покрытой солью и грязью, разъеденной язвами ноге моряка. Динард ощутил поток рвущейся наружу целительной силы намного раньше, чем капитан закряхтел, почувствовав облегчение.
   Судно вышло на мелководье, и днище заскребло по прибрежной отмели. Капитан, стоя на одной ноге, качнулся назад, но навыки не подвели старого моряка, и он быстро восстановил равновесие, удержавшись от падения на палубу. Он снова ухмыльнулся, притопнул вылеченной ногой и с одобрительным ворчанием даже исполнил несколько танцевальных движений.
   Динард и Сен Ви при этом вывалились за борт и оказались по пояс в воде. Но ничуть не огорчились, поскольку плавание наконец закончилось, и уже через несколько минут они пробирались через толпу горожан, собравшихся на берегу ради встречи корабля с экзотическими товарами из южных морей.
   – Это один из самых больших городов Хонсе, – пояснил Динард Сен Ви, пока они поднимались по берегу и их взорам открывался вид на Этельберт.
   Город состоял в основном из множества отдельно стоящих домиков, которые располагались на уступах огромного горного массива. Брат Динард остановился и окинул взглядом строения, а потом прикрыл глаза и постарался сравнить этот вид с тем, что запомнил накануне отъезда в Бехрен почти десять лет назад.
   – Город сильно вырос, – заметил он больше для себя, чем для Сен Ви. – Когда я был здесь в последний раз, большая часть населения ютилась в пещерах наверху.
   Он показал на юг, где горные склоны, изрытые многочисленными входами в пещеры, круто обрывались над морем. Между входами были перекинуты подвесные мостики, повсюду виднелись высеченные в скалах балкончики и террасы.
   – Они не так примитивны, как могут показаться с первого взгляда, – торопливо добавил Динард при воспоминании о грандиозных сооружениях Облачного Пути и чудесных зданиях Джасинты.
   Сен Ви ответила мужу понимающей и успокаивающей улыбкой.
   На юго-востоке от того места, где они стояли, Динард показал замок Этельберта дос Энтеля, правителя здешних земель, хотя это сооружение можно было и не показывать, настолько оно возвышалось над остальными постройками. Замок был прижат к обрыву скалы, и большая часть его помещений располагалась внутри горного отрога, но поколения правителей постоянно надстраивали все новые башни, и теперь здание было намного выше первоначального основания. Вход во внутренний двор перекрывали массивные ворота, казалось, способные выдержать натиск всего населения города.
   – Пойдем, – сказал брат Динард и сжал изящную ручку Сен Ви в своей ладони. – Надо выяснить, сможет ли лорд Этельберт нас принять.
   Сознание Динарда полностью сосредоточилось на этом вопросе; кроме того, он все еще никак не мог привыкнуть к мысли, что наконец вернулся на родину, и потому едва ли замечал любопытные взгляды горожан, обращенные на Сен Ви.
   Наконец они добрались до ворот замка, Динард назвал свое имя и спросил о возможности встречи с лордом Этельбертом. Естественно, что, услышав вопрос часового: «Вы собираетесь преподнести подарок, брат священник?» – он почти не придал значения взгляду солдата, прикованному к лицу Сен Ви.
   После подъема через несколько пролетов лестницы, ведущей в башню, Динард задержался у окна и снова осмотрел местность. Только теперь он понял, насколько значительно разросся город за прошедшее десятилетие. С западной стороны была вырублена часть прилегающего леса, и на его месте раскинулись новые постройки и поля крестьян.
   Стражник узким коридором вывел посетителей ко входу в закопченные и сумрачные внутренние помещения. Большая часть каменных стен скрывалась под старинными гобеленами с изображениями плывущих кораблей и давних сражений. Ниши каждого зала были украшены скульптурными изображениями представителей рода Этельбертов. Вскоре путешественники предстали перед нынешним правителем – величавым мужчиной с загоревшим лицом, вьющимися черными волосами и глазами цвета штормового моря. Он был старше Динарда лет на десять, но казался достаточно крепким, чтобы участвовать в морских походах и сражаться с поври и гоблинами.
   – Приветствую вас, правитель Этельберт, – с поклоном произнес Динард. – Вряд ли вы меня помните, но однажды я уже встречался с вами.
   – Да-да, – кивнул лорд. – Кажется, ты тогда пришел из… Прайда, верно?
   Брат Динард поднял голову и широко улыбнулся:
   – Точно так, мой господин. Я брат Динард из прайдского монастыря, я вернулся из путешествия по пустыням Бехрена.
   – И с отличным трофеем, как я вижу, – подхватил Этельберт, кивая в сторону Сен Ви.
   – Это моя жена, Сен Ви, – представил Динард свою спутницу.
   В это время он обернулся к жене и не заметил, как удивленно распахнулись глаза правителя при известии, что они состоят в браке.
   – Приветствую вас, госпо… – Сен Ви беспомощно повернулась к мужу за поддержкой.
   – Прошу ее простить, лорд Этельберт, она еще не совсем освоила наш язык. – Динард обнял Сен Ви за плечи и привлек к себе. – Я пытаюсь ее научить, но более важным для меня самого было освоить южное наречие, пока я был в Бехрене.
   – Понимаю, – менее приветливо отозвался Этельберт. – Ну, так чем я могу вам помочь, брат Динард? Мне кажется, отец Дестрос очень хотел бы с вами встретиться. Вы с ним знакомы?
   – Не он ли был братом Дестросом, когда я отправлялся в путешествие?
   – Совершенно верно. Он стал настоятелем нашего храма совсем недавно. Бедный отец Сенизер вынужден был оставить этот пост по состоянию здоровья, о чем я, безусловно, сожалею. Вы можете поговорить и с ним тоже, но он вряд ли вспомнит о вашей предыдущей встрече.
   – За время моего отсутствия ваш город сильно вырос, лорд Этельберт, – заметил Динард. – Примите мои поздравления.
   – Не меньше, чем выросла и ваша церковь, мой добрый брат. Учение святого Абеля и священные камни в руках монахов заставили самхаистов оставить свои позиции по всему Хонсе. Теперь повсюду есть ваши храмы.
   При этих словах Динард не мог удержаться от улыбки. Он пожал пальцы Сен Ви и снова прижал ее к себе.
   – А теперь мы все заняты тяжелой работой по строительству дорог, – продолжал лорд Этельберт. – Ваше путешествие на север и на запад от моего города окажется намного легче благодаря новым путям. Позже вам еще встретятся дикие земли, но поблизости от Прайда, если вы направляетесь туда, вас тоже ждут твердые ровные дороги.
   – Да, конечно, туда. Моя миссия закончена, и даже более успешно, чем я мог надеяться. Нет ли у вас известий от отца Жерака из Прайда?
   – От Жерака нет, – ответил Этельберт, – но лорд Прайд пребывает в добром здравии, а его сын уже добился известности в схватках с поври.
   Динард только кивнул и смущенно усмехнулся, поскольку последняя новость застала его врасплох. Перед отправлением в путешествие Прайди был совсем ребенком, и известие о том, что он вырос и превратился в мужчину, в очередной раз напомнило Динарду, как долго он отсутствовал.
   – Я прослежу, чтобы вас проводили до границ моих владений, когда вы будете готовы отправиться в путь.
   С этими словами лорд Этельберт выпрямился в своем кресле и жестом подозвал часового, давая понять, что аудиенция закончена.
   – Не хотите ли еще о чем-нибудь спросить?
   – Нет, господин, вы очень любезны, – снова поклонился Динард.
   Он собрался покинуть зал вместе с Сен Ви, но лорд Этельберт внезапно окликнул посетителя.
   – Подойди ближе, – позвал он, давая знак приблизиться к самому трону.
   Брат Динард шагнул вперед и оглянулся на Сен Ви, повернувшую голову на голос правителя, и на часового, увлекавшего ее к дверям зала. Лорд Этельберт дотронулся ладонью до широкого плеча Динарда и привлек его поближе.
   – Я чем-то оскорбил вас, мой господин? – смущенно спросил монах.
   – Меня? Нет, ничуть. Но я хочу дать тебе совет. Можешь считать, что обязан этим моим уважением к церкви Святого Абеля или лично к тебе, совершившему такое путешествие. Знаешь, я и сам немало странствовал в дни своей молодости.
   – Да, я много об этом слышал, господин.
   – Мне приходилось бывать и в пустынях Бехрена, и в других местах, – продолжал лорд Этельберт. – Так вот, у меня больше опыта, и я лучше разбираюсь в людях, чем ты, а потому хочу тебя предупредить, чтобы ты воздержался от публичного признания этого темнокожего существа своей женой.
   Брат Динард инстинктивно отшатнулся и удивленно уставился на правителя.
   – Разве я должен ее стесняться?
   – Нет, конечно, ее красоты нельзя не заметить. Но ты должен понять, что земля Этельберт сильно отличается от остального Хонсе и наш народ по-своему воспринимает южан Бехрена. За пределами моих владений ты вряд ли встретишь…
   Лорд Этельберт немного помолчал и сочувственно улыбнулся:
   – Знаешь, просто прими мой совет, брат Динард. А еще поздравляю тебя с благополучным возвращением и с обретенными новыми знаниями и счастьем.
   – Я очень боялся этого путешествия, – признался Динард. – Меня убеждали, что жители южных гор едва превзошли уровень диких животных, так что вы можете понять мое изумление при виде Джасинты. А когда я встретил…
   Динард заметил, что лорд Этельберт поднял руку, и замолчал.
   – Еще раз поздравляю с возвращением домой, брат Динард. Хотелось бы, чтобы ваше путешествие по землям Хонсе оказалось таким же приятным, как и странствие в Бехрене.
   Этельберт жестом подозвал еще одного стражника, и вскоре брат Динард присоединился к Сен Ви.
   – Что он хотел тебе сказать? – спросила Сен Ви на своем родном наречии.
   – Ничего особенного, – заверил ее Динард, нагнулся и поцеловал в лоб. – Просто обычное приветствие вернувшемуся соплеменнику.
   Динард не ожидал, что Сен Ви удовлетворится таким незамысловатым объяснением, но ей, по-видимому, ничего другого не оставалось.
   Смирилась она и с любопытными взглядами, сопровождавшими их повсюду, как казалось Динарду.

Глава 5
КРЕПКИЕ КОРНИ

   Сегодня вечером ноги и руки ослабли даже больше чем обычно. Отец Жерак с трудом натянул на себя коричневые одежды с красной повязкой, говорившей о его высоком положении настоятеля монастыря. Только что было получено известие о супружеской измене, и старый Берниввигар наверняка воспользуется своим правом вершить правосудие. Отец Жерак заранее представлял себе толпу любопытствующих зрителей, а за выражением лица самхаистского жреца Берниввигара ему не раз доводилось наблюдать в прошлом. Во время судилищ на нем читались удовлетворение и абсолютная, граничащая с жестокостью невозмутимость. Акт сурового наказания и готовность крестьян и самого правителя наблюдать за ним сводили на нет все перемены, происходившие в Хонсе стараниями церкви Святого Абеля.
   Отец Жерак услышал легкий стук и скрип открываемой двери. Обернувшись, он увидел брата Бателейса и брата Реанду.
   – Вы готовы идти, отец Жерак? – соответствующим ситуации мрачным голосом спросил Бателейс.
   – Да, если только кто-то может быть готов к подобному зрелищу, – ответил Жерак и направился к двери.
   – Самхаистское правосудие считается законным, – заметил Бателейс и пожал плечами.
   На этот раз в его тоне не было слышно особого осуждения предстоящей церемонии.
   – Женщина виновна, – довольно равнодушно добавил брат Реанду, и оба монаха с удивлением повернулись в его сторону.
   Невысокий священник с коротко подстриженными черными волосами и крепким, хотя и небольшим телом потупился под их взглядами.
   – Брат мой, наказание всегда должно соответствовать степени вины, – спокойно произнес отец Жерак. – В данном случае это соотношение провинности и кары было определено давным-давно, и не в наших силах изменить положение. Когда-нибудь, возможно, представится случай убедить правителя принять наши взгляды. А пока наш долг смиренно подчиняться существующим законам и благоразумно признавать их справедливость.
   Жерак помолчал, обдумывая собственные слова.
   – Но это нелегкая ноша, – добавил он.
   По пути к ним присоединились еще четверо братьев, и все монахи покинули храм. К тому времени, когда они подошли к месту церемонии, перед древним Камнем Правосудия уже ярко горел костер.
   – Постарайся не показывать своего удовольствия, даже если тебе понравится это зрелище, – напутствовал лорд Прайд своего сына.
   Правитель лежал на перине из гусиного пуха в одной только ночной сорочке, доходившей ему до лодыжек, и выглядел совсем не так величаво, как обычно. Как раз сегодня лорд Прайд заболел, и теперь на его побледневшем лице выделялись запавшие глаза, обведенные темными кругами.
   – Сегодня ночью ты представляешь власть в Прайде, – продолжал он. – Твое присутствие, по обычаям наших земель, придает законность всему происходящему.
   Прайди, одетый в парадную военную форму, молча поклонился.
   – Тебе ничего не придется делать, только подать знак Берниввигару начинать процесс, – пояснил лорд Прайд. – Займи свое место и сохраняй спокойствие; старый самхаист сам все сделает. Как ты понимаешь, такие события доставляют ему немалое наслаждение.
   Сомнение промелькнуло в голове Прайди и тенью отразилось на его лице. Старый правитель не пропустил этого мгновения.