Сальваторе Роберт. Разбойник

   В любом случае теперь это не имело значения. Жребий был брошен, хотя, по мнению Жерака, это случилось несколько преждевременно.
   – Боюсь, если мы будем ожидать раскаяния брата Динарда, то он может умереть в этом погребе, – заметил брат Бателейс, отвлекая старого монаха от горестных размышлений. – Но, возможно, это и будет лучшим выходом.
   Отец Жерак недовольно нахмурился.
   – Так будет лучше и для самого брата Динарда, – поспешно добавил Бателейс. – Он вступил на путь, ведущий к пропасти. Но, может, он еще не погряз в грехах настолько, чтобы лишиться Божьего благословения.
   – Нераскаявшиеся грешники не могут занять место рядом со святым Абелем, сидящим у ног Господа, – коротко возразил отец Жерак.
   Он немного помолчал, но брат Бателейс воздержался от ответа.
   – Продержим его в заключении еще неделю, – распорядился настоятель храма. – К тому времени мы что-нибудь услышим об исчезнувшей женщине.
   – А если ее не найдут?
   – В любом случае я не хочу, чтобы брат Динард умер в этом отвратительном подземелье. Если женщина не отыщется, а наш заблудший брат не раскается, мы переведем его в более приемлемое помещение, естественно, в пределах монастыря.
   – В более удобный погреб?
   – Да, он останется под замком, – сказал отец Жерак. – Я не пожалею ни сил, ни времени, лишь бы вернуть брата Брана Динарда на путь истинной веры, но нельзя допустить, чтобы он проповедовал свои языческие идеи нашим братьям. Это обсуждению не подлежит.
   – Лорд Прайд согласится с этим? Отец Жерак неуверенно пожал плечами:
   – Лорду Прайду нечего опасаться, пока мы крепко держим брата Динарда. Могу тебя заверить, брат Бателейс, брат Динард не получит свободы, пока искренне не раскается.
   При последних словах отец Жерак зябко поежился. До сего момента он не рассматривал трагическую вероятность длительного заключения своего ученика. Теперь он увидел эту возможность и все последствия для взбунтовавшегося собрата. Сбившийся с пути монах Динард должен был раскаяться, иначе его следовало изолировать от всех остальных.
   Принесенная братом Динардом книга и его настойчивые попытки объединить учение святого Абеля с мистическим культом южных племен представляли собой немалую угрозу церкви, вынужденной вести упорную борьбу с самхаистами за сердца людей.
   Такой угрозы церковь терпеть не могла.
   Неделю спустя, к большому разочарованию принца Прайди, Сен Ви не была обнаружена. Но отец Жерак, верный своему слову, распорядился перевести больного и измученного Динарда из подземелья в одну из потайных комнат монастыря. К тому времени Бран лишился почти половины своего веса, а из-за постоянной сырости и грязи все его тело покрылось язвами. От невозможности двигаться его мускулы сильно ослабли, и потребовалась помощь двоих братьев, чтобы поднять его по лестнице и доставить в другую камеру – помещение без окон на втором этаже храма.
   Той ночью его посетил отец Жерак с книгой в руке и в сопровождении брата Бателейса. Тяжелый том лег на столик рядом с кроватью, на которой лежал измученный брат Динард.
   – Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил отец Жерак.
   Брат Динард поднял голову, взглянул на своего наставника, потом на книгу:
   – Вы хотите, чтобы я перевел для вас этот текст? Отец Жерак нахмурился и обменялся взглядами с Бателейсом.
   – Никаких посетителей. Ночной горшок выносить по утрам, еду приносить из общей столовой. – Отец Жерак снова повернулся к пленнику. – Ты не имеешь права покидать эту комнату. Задумайся над этим приговором, заблудший брат, если ты еще брат нам. Под угрозой смерти запрещаю тебе выходить из комнаты.
   Брат Динард никак не отреагировал на заявление отца Жерака, даже выражение его лица осталось прежним. Но было ли это следствием упрямства падшего монаха или у него просто не осталось сил протестовать, отец Жерак не мог сказать. Старый монах схватил со стола книгу, махнул рукой Бателейсу и вышел из комнаты.
   – Вы даже не спросили у него о той женщине, – заметил брат Бателейс, как только они заперли за собой дверь.
   – Ты слышал его ответ.
   – Может, он неправильно вас понял? Он мог подумать, что улучшение условий связано с ослаблением нашего возмущения по поводу принесенной им книги.
   – Сам факт, что до сих пор он не переменил своего отношения к злосчастному культу, что и теперь не отказался от намерения поделиться с нами содержащимися в книге идеями, убеждает меня в глубоком заблуждении брата Динарда. Придется ему помучиться в течение этого сезона, и следующего, пожалуй, тоже. Мы вернемся к нему, как только задуют зимние ветра.
   Сегодняшний день выдался относительно удачным. Сен Ви удалось обнаружить в себе некоторое количество жизненной силы, и после почти трехнедельного заключения в домике Гарибонда она осмелилась выйти наружу, чтобы встретить рассвет. Но женщина осталась неподалеку от дверей, поскольку лорд Прайд еще не отменил своего приказа разыскать беглянку.
   На этот раз ей удалось выполнить ритуал приветствия солнцу, и, несмотря на возвратившееся головокружение и слабость, она довела его до конца. Еще некоторое время она оставалась под открытым небом, укрывшись в тени каменных стен, и дождалась возвращения Гарибонда после одного из редких посещении города. Сен Ви неуверенно поднялась на ноги, но быстро обрела равновесие и с робкой надеждой на лице шагнула навстречу мужчине.
   Но по его выражению быстро поняла, что визит в город прошел не совсем удачно.
   – Где Динард?
   – Тебе не стоит выходить из дома, – сказал Га-рибонд и оглянулся по сторонам. – Они все еще не прекратили поиски.
   – Где Динард?
   Гарибонд шагнул было мимо нее к двери, но Сен Ви бесцеремонно схватила его за рукав и заставила остановиться.
   – Скажи мне.
   – Как я слышал, он жив, но содержится под стражей в помещении храма. И уж конечно, вы с Динардом являетесь предметом всех последних сплетен городских кумушек.
   – Они хорошо с ним обращаются?
   – Кто знает, что творится в монастыре на самом деле, – ответил Гарибонд со вздохом разочарования. – Но я сомневаюсь, что с тобой будут хорошо обращаться, если тебя обнаружат солдаты принца Прайди, и об этом следует беспокоиться в первую очередь.
   – Нет.
   – Да! Мы ничем не можем помочь Динарду, и не забывай, что он сам решил вернуться в храм. Я обещал ему позаботиться о тебе и не собираюсь нарушать данное слово.
   Выражение лица Сен Ви показало, что женщина не приняла этот аргумент всерьез.
   – На все требуется время, – продолжал Гарибонд. – Динард знал, что ему не скоро удастся переубедить монахов.
   – А где сейчас Книга?
   Гарибонд молча пожал плечами. Сен Ви посмотрела на громоздящиеся вдали башни замка и тяжело вздохнула.
   – Ты должен вернуться в город, пойти в храм, – неожиданно решила она. – Надо узнать побольше о Динарде и о Книге Джеста. Сделай это ради меня.
   – И навести подозрение на свой дом? – возразил Гарибонд. – Может, мне прийти прямо в Прайд-касл и сразу сказать принцу, что женщина, разыскиваемая его солдатами, находится здесь, в туннеле? Или ты выйдешь им навстречу?
   Из-за недостаточной практики в языке Хонсе Сен Ви некоторое время обдумывала его слова, прежде чем до нее дошел сарказм Гарибонда.
   – Я не могу этого сделать, девочка, – мягко закончил он.
   Мысли Сен Ви потекли в ином направлении, и она не стала спорить. Вместе с силами к ней вернулась и ответственность за мужа, а также за тот дар, что он принес с собой из Облачного Пути. Она так погрузилась в размышления, что едва заметила, как Гарибонд распахнул дверь дома.
   – Пойдем внутрь, – произнес он. – Я принес хорошие приправы, и похлебка должна выйти на славу.
   Сен Ви беспрекословно подчинилась.
   После ужина, когда темнота окутала землю, женщина вместе с Гарибондом сидела у горящего камина. Она все время молчала и не отвечала на его неловкие попытки завести разговор. Сен Ви выжидала. Как только хозяин, привалившись к стене, стал клевать носом, она потянулась к дорожному мешку и вытащила черный шелковый костюм.
   Спустя минуту темная фигурка неслышно выскользнула из дома и бегом понеслась по направлению к прайд-скому монастырю. Достигнув цели, Сен Ви немного помедлила, припоминая внутреннее расположение помещений, потом двинулась к северной стене. Почти на самом верху светилось единственное окошко.
   Женщина глубоко сосредоточилась, мысленно нащупала линию Ки-Чи-Крии и изогнула ее таким образом, что поток энергии противодействовал притяжению земли. Тогда Сен Ви нащупала едва заметные неровности в каменной кладке и легко двинулась наверх, словно стала совсем невесомой. Вскоре она уже достигла окна и скользнула внутрь, попав точно в спальню отца Жерака.
   Сильное желание схватить монаха за горло и потребовать у него объяснений удалось подавить с трудом. Но такие сильные меры могли только повредить ее мужу. Сен Ви пересекла спальню и вышла в соседнюю комнату. Не сделав и пары шагов, она обнаружила одну из двух своих потерь.
   Открытая Книга Джеста лежала совсем рядом, на деревянном пюпитре у еще не прогоревшего камина. По обеим сторонам от камина тянулись стеллажи, забитые множеством других книг, и даже издали Сен Ви могла заметить, что почти все они были покрыты толстым слоем пыли. Неужели такая же судьба ожидала и результат многолетнего труда Брана?
   Дрожащими пальцами Сен Ви дотронулась до гладких страниц книги и поклялась самой себе вернуться за драгоценным томом на обратном пути, как только она отыщет и освободит мужа. Женщина шагнула к двери, но в тот же миг приступ тошноты едва не лишил ее чувств. Перед глазами запрыгали черные точки, а сил хватило только на то, чтобы не упасть. Сен Ви инстинктивно схватилась руками за живот, собралась с духом и восстановила ритм дыхания.
   – Бран, – беспомощно прошептала она, и следующий приступ заставил ее опуститься на одно колено.
   Физическая усталость от долгого бега и истощение моральных сил после манипуляций с линией жизни не прошли даром. Сен Ви только сейчас поняла, что переоценила свои возможности. В памяти всплыла череда дней, проведенных в постели, когда она не могла даже встать. Какая польза Брану, если она сейчас потеряет сознание?
   При мысли об этом Сен Ви ужаснулась и оглянулась на Книгу Джеста. Затем перевела взгляд на полки, беспорядочно заваленные различными томами. Приняв неожиданное решение, она оглянулась по сторонам, склонилась к самому дальнему уголку стеллажа и отыскала фолиант примерно такого же размера, как и книга, лежавшая на пюпитре. Она попыталась осторожно наклонить деревянную подставку к самому камину и почти выполнила свое намерение, но чуть было не лишилась сознания от слабости. Сен Ви все же удалось сосредоточиться. Ей совсем не хотелось поднимать шум, будить отца Жерака и всю братию. Очень осторожно она сняла Книгу Джеста и отложила в сторону. Затем, собрав остатки сил, сумела неслышно уложить на пол пюпитр, направив его к самому огню, открыла найденную на полке книгу, накрыла ею тлевшие угли и раздула огонь. Через несколько секунд комната озарилась пляшущими языками пламени.
   Теперь следовало насколько возможно замаскировать свою уловку. Стараясь не смахнуть пыль, Сен Ви немного передвинула соседние книги и закрыла опустевшее место, чтобы скрыть пропажу. Больше она ничего не могла сделать. Сен Ви прижала к груди Книгу Джеста, с сожалением посмотрела на дверь, ведущую в другие помещения храма, возможно к ее томящемуся в заключении супругу, потом вздохнула и повернула обратно в спальню.
   С подоконника женщина глянула вниз; земля лежала примерно в двадцати футах под ее ногами. Сен Ви напомнила себе, какое важное дело она задумала, на мгновение представила себе гибельные последствия возможной неудачи – для нее самой, для Брана и для драгоценной книги. Затем она сосредоточилась, ощутила линию Чи и снова попыталась освободиться от силы притяжения.
   За спиной пошевелился отец Жерак; дальше медлить было нельзя. Сен Ви решительно шагнула с подоконника.
   И полетела вниз.
   До жилища Гарибонда она добралась лишь много часов спустя, уже после рассвета, с переломанной ногой, почти без сознания, вся дрожа от жестокой лихорадки.
   Драгоценную книгу Сен Ви крепко прижимала к груди.

Глава 12
ПРИЗЫВ ВЕСНЫ

   Слух улавливал звонкие голоса птиц, но женщина не открывала глаз на их задорные песни. Она ощущала чье-то присутствие и знала, что это Гарибонд, иногда даже слышала его шепот. Но все это было где-то далеко, и ничто не могло заставить ее переключить внимание на что-либо, кроме сильно пострадавшего тела. Иногда она ощущала во рту прохладную воду, иногда – теплый бульон, когда Гарибонд умудрялся влить в нее несколько ложек, но и эти ощущения относились к иному времени и месту, даже к иному миру, как ей казалось.
   Все мысли Сен Ви были обращены внутрь, к неродившемуся ребенку, и она окутывала его своей любовью и теплом, следила за пробуждением его сознания. С величайшей радостью она сознавала, что в ее лоне растет существо, объединившее часть Брана и часть ее самой. Со временем это существо превратится в совершенно самостоятельного и независимого человека. Сен Ви чувствовала его нетерпеливые толчки внутри своего тела и знала, что ребенок ощущает ее заботу.
   Однажды утром крики птиц прозвучали отчетливее, чем обычно, хотя Сен Ви показалось, что их стало меньше. Едва сознавая, что она делает, женщина открыла глаза. Единственное окошко в комнате было занавешено, но даже этот скудный свет оказался слишком ярким и резанул по глазам. Некоторое время она боролась с искушением снова зажмуриться.
   Так прошло довольно много времени, возможно несколько часов. Наконец дверь отворилась, и в комнате появился уставший и хмурый Гарибонд. Он шагнул к постели, держа в руке маленькую чашку, и подошел почти вплотную, когда наконец заметил, что Сен Ви на него смотрит. Мужчина вздрогнул, широко раскрыл единственный глаз и чуть не выронил чашку. Его рука так задрожала, что часть бульона выплеснулась на пол. Все же он смог поставить сосуд на столик у изголовья и рухнул на колени рядом с ее постелью.
   – Ты меня узнаешь? – спросил Гарибонд.
   – Гарибонд, – ответила Сен Ви, с видимым усилием подняла руку и погладила его по плечу.
   – Господи, я уже не надеялся, что ты когда-нибудь проснешься, – прошептал он. – Все эти дни и недели…
   Эти слова поразили Сен Ви, и глаза ее тоже широко открылись.
   – Как долго?
   – Ты не приходила в себя почти пять недель. У нее перехватило дыхание.
   – А Бран? – выдохнула Сен Ви. Улыбка Гарибонда ее несколько успокоила.
   – Я виделся с ним всего два дня тому назад, – сказал он. – С каждым днем монахи предоставляют ему все больше свободы, хотя до сих пор он не может покидать храм без сопровождающих. Он по тебе скучает, это чувствуется в каждом его слове! Но он не может сюда прийти без риска раскрыть твое убежище. Лорд Прайд и его сын очень упрямы, и они вряд ли позабыли о беглянке.
   Сен Ви так разволновалась, что едва понимала, о чем он говорит, но она упивалась радостным известием, что ее любимый Бран жив и здоров.
   – Когда-нибудь… – прошептала она и умолкла. Гарибонд кивнул и стал подкладывать ей под спину дополнительные подушки.
   – Давай-ка немного тебя приподнимем, – бормотал он. – Тебе необходимо поесть.
   Эта мысль не понравилась Сен Ви, и она поморщилась, но Гарибонд проявил упорство.
   – Ради ребенка в твоем округлившемся животике, – настаивал он, и Сен Ви ощутила, как его ладонь прикоснулась к ее телу.
   Она проследила взглядом за рукой Гарибонда и заметила, что выпуклость под одеялом уже выдает ее состояние.
   – Беременная женщина должна хорошо есть, – настаивал Гарибонд. – Теперь ты заботишься не только о себе.
   Сен Ви кивнула и не противилась, когда Гарибонд приподнял ее на подушках и поднес к губам чашку с бульоном. Очень скоро сосуд опустел, Гарибонд довольно улыбнулся и вышел за дверь за следующей порцией. Сен Ви справилась и с этой, и с каждым глотком она чувствовала себя сильнее, а пересохшее горло перестало болеть.
   – Как только немного окрепнешь, я буду тебя кормить настоящей пищей, – пообещал Гарибонд. – Я дал слово Брану позаботиться о тебе, и не позволю твоему упрямству мне помешать.
   Сен Ви улыбнулась, хотя и совсем слабо.
   Взгляд брата Динарда был прикован к широкому миру за воротами храма. Стояло осеннее утро, и он сметал опавшие листья с дорожек двора.
   Где-то там жила Сен Ви, она была больна и вынашивала их ребенка. Всей душой Бран Динард стремился к ней, он хотел сжать ее руки в своих ладонях, сказать о своей любви, помочь справиться с болезнью. Ничто в мире, даже церковь Святого Абеля, не занимало его мыслей так сильно, как образ заболевшей жены. Несмотря на заверения Гарибонда, что она сильная и победит недуг, во все время их короткой встречи Динард чувствовал беспокойство в словах и взгляде друга. Сен Ви попала в беду, но Динард ничем не мог ей помочь, как бы он ни жаждал облегчить ее страдания.
   Наконец-то он обрел хоть какую-то свободу. Совсем недавно он случайно услышал о несчастном случае в покоях отца Жерака и гибели Книги Джеста. Динард от всего сердца сожалел об утраченной возможности просветить братьев, но все его переживания бледнели по сравнению с беспокойством о судьбе Сен Ви и их ребенка.
   До недавних пор брат Динард не сомневался, что кропотливо скопированная книга и есть главный результат его жизни. Но теперь он постиг другую истину: его след на земле будет оставлен не тщательно переписанными страницами, а живым существом, их с Сен Ви ребенком. Каждый день по нескольку раз он молил Бога, чтобы когда-нибудь вновь увидеть жену и подержать на руках дитя.
   С горькой иронией Динард осознал, что именно гибель книги, возможно, обеспечила какой-то шанс для него встретиться с Сен Ви и ребенком. Пользуясь относительной свободой в последние дни, он узнал, что после неприятного происшествия отец Жерак заметно смягчился. Возможно, он решил, что после уничтожения Книги Джеста опасность, исходившая от заблудшего брата, уменьшилась, а может, просто устал от своей подозрительности. В любом случае для Динарда это не имело значения, раз у него появилась надежда оказаться там, где было его настоящее место, – в объятиях любящей Сен Ви.
   До Брана донесся окрик брата Бателейса, и Динард вспомнил, что должен беспрерывно махать метлой. Он быстро осмотрел двор и заметил своего начальника на верхней ступени лестницы. Бран снова сосредоточился на уборке листьев, но следующий окрик заставил его прервать работу; брат Бателейс звал его к себе. В голосе монаха явно чувствовалось раздражение, и Динард без промедления поспешил на зов. Брат Бателейс ожидал его в дверях, нетерпеливо постукивая ногой по каменной плите и скрестив на груди руки.
   – Слушаю тебя, брат, – произнес Динард, не поднимая головы.
   – Из Сайта-Мир-Абель пришло распоряжение насчет тебя, – сказал Бателейс.
   От удивления Динард поднял голову и широко раскрыл глаза. Неужели его возвращение из южных стран могло привлечь внимание руководителей церкви?
   – Сразу после твоего прибытия мы послали гонца на север с известием об удивительных находках – книге и женщине, – пояснил Бателейс. – Твои сомнения в верности учения святого Абеля слишком много значат для церкви, гораздо больше, чем, скажем, смерть во время выполнения миссии.
   Динард никак не отреагировал на прозвучавший в словах монаха сарказм.
   – Наши собратья из главного храма Хонсе хотят с тобой поговорить, – продолжал Бателейс. – Ты отправишься на север, как только ослабеют зимние морозы, и предоставишь им полный отчет о своем пребывании в Бехрене. Жаль, что книга погибла в огне, братья были бы рады познакомиться с ней.
   У Динар да внезапно ослабли колени, и только усилием воли он удержался на ногах.
   – К-к-когда? – заикаясь переспросил он.
   Все разглагольствования Бателейса ускользнули от его внимания после известия о необходимости покинуть Прайд.
   – В самом начале весны, – повторил Бателейс. – Как только дороги освободятся от снега.
   – Надолго? Я хотел узнать… вернусь ли я обратно в Прайд?
   По выражению лица Бателейса Динард понял, что его замешательство вызвало интерес монаха. Бран с большим трудом заставил себя немного успокоиться и сохранить видимость равнодушия. Но в его голове началась настоящая сумятица. Надо послать весточку Сен Ви, чтобы она нашла способ встретиться с ним по дороге. Как же иначе? Как он может уйти отсюда, от жены и неродившегося ребенка?
   Ребенок!
   Если он должен будет отправиться в путь ранней весной, ребенок едва успеет родиться! Как же можно их бросить?
   А разве у него есть выбор? Даже если он теперь отвернется от церкви Святого Абеля, он едва ли станет свободным человеком. Наверняка за ним будут следить. Если он вернется к Сен Ви, ее немедленно схватят.
   – Что-то не так, брат Динард? – донесся до него голос Бателейса, и Динард внезапно осознал, что этот вопрос звучит уже не в первый раз.
   – Нет-нет, – поспешно промолвил он, глубоко вдохнул и постарался успокоиться. – Нет, брат Бателейс. Просто я немного устал.
   – Для нас очень важны сведения, полученные тобой во время путешествия в Бехрен. Если придется снова посылать в южные пустыни наших братьев, а я уверен, так оно и будет, твои рассказы помогут им уберечься от опасностей.
   – В южных странах не так опасно, как тебе кажется, брат, – рассеянно ответил Динард, мысли которого занимала только одна проблема – неминуемая разлука с возлюбленной Сен Ви.
   Воцарилось молчание, и Динард почувствовал устремленный на него напряженный взгляд Бателейса. Бран поднял голову и заставил себя посмотреть ему в глаза.
   – Позволь дать тебе дружеский совет, – сурово обратился к нему Бателейс. – По прибытии в Санта-Мир-Абель постарайся согласовывать свои высказывания относительно населения Бехрена с эдиктами нашей церкви. И не забывай, брат Динард, что тебя посылали туда просвещать язычников, а не учиться у них.
   Еще некоторое время брат Бателейс пристально смотрел на своего бывшего друга, потом повернулся и ушел в храм. Динард тяжело оперся на свою метлу; сейчас ему как никогда была нужна хоть какая-то опора.
   Только спустя неделю после пробуждения Сен Ви осознала, как скверно повреждена ее нога. На нее до сих пор невозможно было ступить. Никакая концентрация, никакие приемы науки Джеста Ту не помогали, и Сен Ви поняла, что пройдет немало времени, пока она начнет ходить, если это вообще когда-нибудь произойдет.
   Но в данный момент женщина беспокоилась о другом. После неудачного прыжка ее тело настолько ослабло, что она с трудом могла сосредоточиться на линии Чи, более того, она едва ощущала своего ребенка. Отравление змеиным ядом в тот день, когда она решила помочь осужденной на смерть женщине у обочины дороги, было слишком серьезным. Теперь ей предстояло ежедневно бороться за жизнь ребенка и в то же время восстанавливать собственные силы, чтобы мускулы не атрофировались окончательно и могли выдержать тяжелые испытания его вынашивания и рождения.
   Много часов Сен Ви проводила у окна, любуясь постоянно меняющимися красками осени и кружением падающих с деревьев листьев. Еще в Бехрене Бран часто рассказывал ей о невиданном для южных стран явлении – о смене времен года. А теперь Гарибонд пояснял его рассказы наглядным примером за окном дома. Листья упадут на землю, оголенные деревья и земля всю зиму будут дремать под слоем снега, а потом наступит весна, растения оживут и начнется новый цикл жизни.
   Весной все будет хорошо.
   – Все уверены, что книга погибла в огне, – как-то в один из ненастных дней сказал Гарибонд, оторвав Сен Ви от обычной задумчивости. – Даже Динард.
   Сен Ви нерешительно наклонила голову, не зная, как отнестись к этому известию.
   – Он сильно разочарован, что результат его многолетних трудов исчез в пламени, – продолжал Гарибонд, и Сен Ви ответила понимающим взглядом.
   – Но ты не сказал ему правды.
   – Я готов на что угодно, лишь бы облегчить его страдания, но его душа болит от разлуки с тобой, а не от тоски по книге. Нет, я ничего не стал ему говорить. Я боялся, что нас кто-то может подслушать.
   Сен Ви пристально взглянула в его лицо:
   – Ты боялся, что он может оказаться настолько глуп, что снова попытается навязать им свою книгу.
   Гарибонд ничего не ответил.
   – Да, он настоящий упрямец, – невесело рассмеялась Сен Ви.
   Женщина тяжело перевернулась на бок, собрав для этого все силы измученного тела, потом опустила под кровать руку и достала Книгу Джеста.
   – Ты умеешь читать?
   – Да, я один из немногих, кто постиг эту премудрость, – ответил Гарибонд. – Мы научились вместе с Браном, еще в детстве.
   Сен Ви уложила книгу себе на колени и открыла первую страницу.
   – Тогда начнем, – сказала она. – Я научу тебя языку Джеста. Ты должен прочесть то, над чем твой друг трудился долгие годы.
   Гарибонд нерешительно пожал плечами.
   Сен Ви не отвела взгляда. Перед ней ясно обозначилась цель. Неизвестно, когда к ним вернется ее любимый Бран, а на свои силы женщина не могла рассчитывать из-за тяжелой беременности. Ей просто необходимо было довериться кому-то.