Сартинов Евгений. Пленники тайги

   "Всё таки метан"? - подумал Астахов, но огненный шквал молний заставил усомниться его в том, что он видел именно взрыв.
   Стихия бушевала не так уж и долго, чуть больше часа. Постепенно и ее неистовая сила начала утомляться, последние молнии еще били в центр болота, но небо уже посветлело, ветер начал стихать и дождь перешел в надоедливую, унылую россыпь, словно природа с плачем просила прощения за былую, необузданную ярость. Начали приходить в себя и компаньоны Золотова. Огульные, промокшие до нитки, все пятеро без сил лежали на спасительной площадке. Даже небольшой ветерок пробирал их сейчас до костей заставляя зубы выбивать дрожь. Осмотревшись финансист убедился что все живы, только в глазах у всех четверых его спутников застыло странное выражение мертвящей тоски. Лучше всех общий настрой выразил перевалившийся на спину полковник. Выругавшись слабым голосом он затем спросил: - Неужели я жив? Господи, я думал страшнее того обстрела под Кандагаром ни чего не будет, но это еще страшней.
   Народ на его слова реагировал слабо. У большинства после многочисленных ударов грома ослаб слух, в голове стоял какой то звон. Надо было идти дальше, но сил не было. У Золотова болело всё тело, финансист чувствовал себя так, словно его избили. Похожее чувство испытывали и все остальные. Доктор с горестным лицом рассматривал треснувшее стекло очков, Василий бессмысленным взором оглядывался по сторонам, словно не понимая где он и что с ним происходит. Даже всегда невозмутимое лицо гиганта Паши выглядело осунувшимся и посеревшим от усталости. Кроме треснувших очков доктора стихия забрала у них в виде жертвы еще и спиннинг.
   - Надо идти, - тихо сказал Золотов чувствуя что сам он двигаться не может. Никто не возразил ему, но ни кто и не поддержал. А погода всё улучшалась, дождь прекратился и выглянуло солнышко, от нагретых камней шел пар.
   - А, была не была! - воскликнул полковник и запустив руку за пазуху извлек на свет божий небольшую плоскую фляжку вмещающую в себя чуть больше стакана.
   - Вот она! - радостно воскликнул Золотов, - А я думаю куда же девалась знаменитая фляжка полковника, что-то он молчит.
   - НЗ, - коротко отрезал Степаныч и сделав глоток передал фляжку хозяину. - Сейчас бы еще покурить, и был бы полный порядок.
   Увы, последние сигареты они спалили еще вчера. Терпкая, обжигающая влага арманьяка сразу подняла настроение всей компании. Повеселел Золотов, заблестели глаза у Паши, доктору пришлось дать подзатыльник чтобы оторвать его от горлышка, лишь Василий вялым движением руки попробовал отказаться о спиртного.
   - Пей, а то простынешь! - прикрикнул на него сначала полковник а затем и Золотов, и лишь это заставило повара сделать небольшой глоток.
   Даже небольшая доза спиртного согрела, а главное, подняла жизненный тонус и вернула силы.
   - Я не пойму почему молния не ударила прямо в нас? разглагольствовал Степаныч. - У нас же было столько железа?
   - А я вот про другое думаю, - отозвался Золотов, - Что было, если бы эта гроза пришла вчера, когда мы были на болоте?
   Столь резонный вопрос вызвал у доктора некоторую дурноту в области желудка.
   - Амбец бы нам был, что еще. - засмеялся полковник. - И хорошо камни еще не на нас посыпались.
   - Он еще с-смеётся!? - возмутился Андрей, воспринявший смех артиллериста как личное оскорбление. - завел х-хрен знает куда и еще улыбается!
   Все разговоры прервал Золотов.
   - Хорош болтать! Надо идти отсюда, пока еще чего не стряслось. - Он сделал небольшую паузу и задумчиво спросил скорее сам себя чем кого то другого. - Где, интересно, друг наш Семён?
   А положение Астахова в этот момент было далеко не блестящее. Обвал, грохот которого столь явно слышали Золотов и компания в самом конце грозы, обрушился как раз в то место где прятался охотник. Он еле успел отскочить назад когда большие и мелкие камни падая сверху начали влетать в жерло грота постепенн засыпая его. Поднявшаяся пыль и мелкие камни заставили Семёна зажмуриться, а когда грохот прекратился и он открыл глаза, то увидел перед собой тьму. Выход был замурован намертво.
   24. С-сусанин!
   Все мучения компаньонов Золотова были сторицей вознаграждены когда они поднялись наверх. На это ушло добрых три часа, и основной причиной такой задержки было странное поведение Василия. Он ни в какую не соглашался больше ни куда идти, лишь монотонно мотал из стороны в сторону своей круглой, лысоватой головой, да бормотал себе под нос: - Нет,.. не хочу... не надо!..
   Доктор стоя за спиной повара покрутил пальцем у виска. Все невольно с ним согласились. На уговоры они потратили не меньше часа, но всё без толку.
   - Да пойми что ты сдохнешь тут один! - орал потерявший терпение полковник нервно поглядывая вниз, не покажется ли где фигура Астахова. Пробовал уговаривать и Золотов, но повар вроде бы даже не понимал что ему говорит хозяин. Не выдержал даже невозмутимый Паша. Ухватив за шиворот куртки он приподня повара, но тот подогнул ноги и упал обратно на землю как мешок с картошкой.
   - Вот что с ним делать? - спросил полковник у Золотова.
   - Не знаю, - зло отрезал тот. - я сумасшедшими дела раньше не имел.
   Они невольно посмотрели на Андрея.
   - Ну, медицина, подскажи что -нибудь? - сказал Степаныч. Андрей только пожал плечами.
   - Я же не п-психиатор.
   - Ну ты же врач, сделай же хоть что -нибудь?
   - Попробую. - неуверенно выдавил из себя доктор и отошел к больному.
   Присев перед сумасшедшим он вытащил из кармана одноразовый шприц, какую то ампулу, быстро набрал в шприц прозрачную жидкость. Василий как завороженный смотрел за действиями Андрея.
   - Вась, я тебе сейчас сделаю укол, и все твои страхи рассеются. Ты встанешь, и пойдешь дальше.
   Как всегда в критические моменты у Андрея исчезло заикание, говорил он весомо, уверенно. Сняв с повара куртку и закатав рубашку он сделал укол в предплечье. Василий не сопротивлялся, не протестовал. Впервые за этот час в ег глазах появилось выражение какого то интереса. - Ну вот и всё. Одевайся, пошли дальше.- ровным голосом велел доктор.
   Ко всеобщему изумлению Василий послушно оделся и, позвякивая привязанным к поясу котелком, полез в гору вслед за быстро сориентировавшимся в ситуации Степанычем.
   - Молодец, Андрей. Что ты ему вколол, наркотик? - тихо спросил Золотов врача.
   - Откуда у меня наркотики. Это вода для инъекций. Осталась в кармане после того как я делал укол С-сергею. Но хорошо получилось.
   Финансист посмотрел на своего врача с еще большим уважением.
   Спуск с горы оказался гораздо легче, скалы с другой стороны сходили в низину более полого, и еще издалека путники увидели серебряную ленту реки. Короткий переход к ней занял чуть меньше часа, и вскоре они подошли к типичной сибирской речке, не очень большой, метров сто в ширину, мелководной, н бурной и порожистой.
   - Ну что, полковник, командуй дальше, куда плыть. - весело сказал оглядевшийся по сторонам Золотов. Обернувшись он взглянул в лицо своему начальнику личной охраны и увидел в глазах у того странный, застывший ужас.
   - Ты что, Степаныч? - удивленно спросил миллионер.
   - Это не та... река к которой мы шли, - с трудом выговаривая слова отозвался артиллерист.
   - Как не та? - опешил Золотов. - С чего ты взял?
   Слабым жестом полковник показал на Солнце, потом тяжело опустился на валун и держась левой рукой за сердце всё тем же умирающим голосом сказал: - Та река должна была течь на юго-запад,.. а эта течет на северо-восток.
   Несколько секунд стояла тишина, Золотов долго смотрел на Солнце, потом глянул на компас Степаныча и тихо спросил: - Так куда ж ты нас вывел?
   - Не знаю. - честно признался полковник. - С этой стороны карта обрывается, я не знаю куда ведет эта река.
   - Как же ты так?
   - Не знаю! - снова с отчаянием в голосе повторил Степаныч. - Солнца не было, туман этот... хренов! Компас всё врал!
   - И сейчас врет? - всё допытывался Золотов. Степаныч глянул на часы, на компас, потом отрицательно качнул головой: - Нет, сейчас он показывает всё правильно.
   25. В склепе.
   Объяснить в чём дело мог бы Астахов, но в это время он по прежнему оставался замурованным в своем склепе. Пережив первоначальный шок и погладив подвизгивающую от страха, жавшуюся к ногам Найку охотник чиркнув спичкой осмотрелся в своем нежданном прибежище. Пещера была небольшой, примерно четырех метров в длину и метрах двух в высоту и ширину. Камни засыпавшие вход в пещеру громоздились почти до самой середины ее, причем снаружи не проникал ни лучик света.
   - Да, влипли мы с тобой, однако, Найка. - пробормотал Семён снова оказавшись в темноте. Догоревшая до конца спичка опалила его пальцы, но охотник не обратил на это ни какого внимания. Слишком серьезной казалась вся ситуация. Откуда то из солнечного сплетения начала подниматься мутная волна страха. Астахов просто физически начал ощущать как давят на него стены его каземата. Усилием воли он заставил себя забыть про страх и потратив еще три спички уже тщательно осмотрел весь грот. Увы, ни чего похожего на второй выход не обнаружилось. Оставалос только одно попробовать разгрести завал.
   Начал Астахов не сверху, а с низу, прекрасно понимая что рано или позже прийдется оттаскивать вглубь грота и эти камни. Более мелкие он перекидывал в дальний конец пещеры, камни посолидней приходилось перетаскивать. Примерно через час он выбился из сил и осветив спичкой пещеру убедился что куча в углу хотя и выросла весьма солидно, но это ни как не сказалось на завале. Семён слышал как по мере того как он откидывал камни пещера снова заполнялась новыми, большими и мелкими булыжниками.
   "Неужели завал столь велик что мне не удастся его раскопать?" - опять подумал он, а страх притаившийся в глубине души снова зашевелился тяжелыми жерновами. Астахов не боялся выйти один на один с медведем или стаей волков, но эта давящая темнота действовала на него угнетающе. Вытерев со лба пот он нашарил подползшую к ногам повизгивающую Найку и похлопав ее по крупу ласково подбодрил: - Ничего, Найка, выберемся! Это слишком глупо, вот так...
   Передохнув Астахов снова начал на ощупь перетаскивать камни. На часы он уже старался не смотреть, неумолимый бег стрелок мог привести в отчаяние. Семёну стало жарко, пот заливал лицо.
   "Что это, нехватка кислорода?" - гадал он. - " Неужели всё же завал настолько большой? Нет, нельзя об этом думать, нельзя!"
   Куча камней в углу росла, постепенно уменьшая площадь пещеры. Астахов перетащил свои вещи и поскуливающую Найку поближе к выходу, и чтобы не думать о худшем попробовал напевать. Слуха у него не было, памяти тоже, поэтому песни получились странные.
   - Мы кузнецы... и дух наш молод... чего то там... мы всё куем... Но от тайги до британских морей... красная армия всех сильней... Так пусть же красная... сжимает властно... своей решительной рукой... тарам тарам, чего то там... в сво последний страшный бой!
   Несмотря на бодрый мотив последние слова не понравились Астахову, к тому же пришла мысль что подобным образом он тратит слишком много кислорода, так что с песнями он решил завязать. Уже совсем выбившись из сил Семён разрешил себ передохнуть, попить водички, разделить с Найкой последний кусок жареной рыбы. Собака тяжело дышала, вывалив как при жаре язык. Семён на ощупь влил в пасть лайке немного воды, ласково приговаривая: - Пей, пей, Найка. Всё равно мы отсюд выберемся!
   Чтобы как то отвлечься и не думать о худшем геолог начал размышлять о приснившемся этой ночью сне. Сейчас некоторые детали уже ускользнули из его памяти, но многое Семён осмысливал уже совсем по другому.
   "Не могли они двое суток плутать в этом болоте. Парни все были опытные, третьего только вот я не помню. Может его тоже звали Семён? Кто его знает? И почему Соломин и этот Богдан были чисто выбриты? В сезон ни кто из них не брился, я же помню с какой бородищей Соломин приехал после практики.
   Несуразностей много. У них же была рация, это я точно помню. И от чего Богдан сошел с ума? Если там всё таки был метан, то его концентрация должна быть такова, что от пламени выстрелов он должен был взорваться. Я не мог видеть с той точки и Соломина и Богдана, мешал пригорок. И почему при таких то грозах за эти годы на острове не сгорели не только деревья, но и одежда, палатка геологов? Всё в этом деле странно".
   Между тем места в пещере оставалось всё меньше и меньше, Астахов уже не ходил, лежа он откидывал камни, а когда горка сзади него становилась слишком большой переползал и протискивал камни дальше, к задней стенке, стараясь уложить их как можно плотней. От неудобной позы у него затекла шея болела спина, пальцы кровоточили, разрезанные острыми краями камней. В какой то из моментов и силы и мужество оставили его. От пола до потолка оставалось пространство меньше метра, Семён давно уже скинул не только куртку, но и свитер и оставался в одной рубахе.
   "Нет, это всё", - подумал он. - "Мне уже не выбраться из этой ловушки, бесполезно".
   Несмотря на крайнюю жесткость и неудобство его ложа Астахова неумолимо потянуло в сон.
   "Нельзя спать, - мелькнула мысль, - не проснусь". Но усталость и безнадежность всё больше и больше наваливались на поверженного геолога. Семён уже впал в забытьё, но тут сбоку раздалось повизгивание, шорох потревоженных камней и что-то мокрое начало неумолимо прогонять предсмертный сон.
   - Найка... уйди, дура, что ты делаешь? - слабо пробормотал Астахов пытаясь оттолкнуть от себя лайку. Но мокрый, шершавый собачий язык продолжал облизывать его лицо и Семён поневоле пришел в себя. Выругавшись он оттолкнул от себя собаку, вытер рукавом лицо, полежал еще с минуточку, и встряхнув голово снова принялся за камни. Вскоре он уже не мог даже разогнуться, работал лежа, с стоном ворочая угловатые камни, помогая отталкивать их за себя уже и ногами. Мозг Астахова почти отключился, тело продолжало двигаться само по себе, как автомат. Он только понимал что рядом по прежнему лежит поскуливающая Найка, и когда она резко рванулась вперед Астахов даже не осознал что же произошло. По прежнему было темно, но что-то изменилось. Семён медленно приходил в себя, Найка по прежнему рвалась кудато вперед мешаясь Астахову, и лишь тут о почувствовал дуновение свежего воздуха.
   "Неужели!... Но почему темно?"
   - Уйди, дурочка! - пробормотал он отталкивая собаку, и с удвоенной энергией принялся отгребать назад камни. Вскоре дыра расширилась настолько, что Найка всё таки первая выбралась из проклятой каменной ловушки. Большое искушение было у Семёна бросить всё и сразу последовать за ней, но он сдержался, и сначала протолкнул в узкое отверстие рюкзак, затем карабин и снятую одежду, и лишь потом протиснулся сам.
   Прохлада свежего воздуха сразу опьянили его, не удержавшись на ногах Астахов покатился вниз по насыпи и лежа на спине несколько минут с наслаждением впитывал в себя звуки, запахи, ощущение свободы и простора. Огромные, ослепительно красивые звёзды подсказали ему что уже давно в этой части земного шара царствует ночь. К нему подскочила Найка и повизгивая уже от радости снова начала вылизывать лицо хозяина.
   - Ладно тебе, хватит меня сегодня умывать. - Смеясь пробормотал Астахов, но всё таки встал, на ощупь собрал всё свое имущество и побрел к тому месту где ночевал сутки назад.
   Силы{ оставляли его, и не став натягивать полог Астахов просто завернулся в его и почти мгновенно уснул.
   Сквозь сон он лишь раз почувствовал как вздрогнула земля, и какой-то странный звук денёсся до ушей охотника, словно выдохнул громадный великан, затем посыпались камни. Семён на минуту поднял голову, но всё затихло, и он тут же уснул опять.
   26. Искусство разведения костров.
   Проспал Астахов не так много, уже на рассвете Найка разбудила его сдержанным рычанием. Высунув голову из своего убежища Семён посмотрел на собаку и потянулся к ружью.
   Торчащие уши и вся стойка лайки говорили о том, что она чувствует совсем рядом зверя.
   - Тихо, Найка, тихо. - пробормотал он и пробравшись вперед осторожно выглянул из-за камня. Сосем недалеко от них, в каких то ста пятидесяти метрах паслось небольшое стадо горных козлов: старый самец с огромными гнутыми рогами, две самки и несколько козлят разного возраста. Старый самец не прельстил Астахова,
   а вот молодой козёл, уже явно готовившийся вскоре составить конкуренцию вожаку, охотнику понравился больше. Семён осторожно прополз еще метров десять, благо ветер дул на него, тщательно прицелился. В последний момент вожак все-таки что то почувствовал, резко вскинул голову. Но выстрел уже прозвучал,
   и стремительно сорвавшееся с места стадо рванулось прочь от Астахова, оставив одного из своих членов биться на земле в предсмертных судорогах. Поднявшийся на ноги Астахов посмотрел на собаку, пробормотал: - везет нам с тобой, Найка. - отправился свежевать добычу.
   За этим хлопотным, но приятным занятием он как-то совсем забыл про своих попутчиков. Лишь уже варя в котелке свежую козлятину он подумал: "А как там, интересно, эти? "
   Странно, находясь в каменном плену Астахов думал что как только выберется наружу, так сразу покинет это проклятое место. Теперь же он не спешил. Его приободрило то, что звери снова возвращались в долину. От тумана над болотом осталась лишь легкая дымка, и Семёну даже показалось, что он рассмотре вдалеке тот самый остров, последний приют геолога. Выглядело всё это угнетающе: чахлые, редкие лиственницы торчащие в разные стороны, общий серый фон с проплешинами зеленых марей и зеркальцами мелких озер. Но вчерашнее клокочущее "одеяло Харги" выглядело в сто раз страшней.
   Уже позавтракав и наскоро зашив беспощадно разодранную рубаху, Астахов вскинул на плечи свой рюкзак, приятно отягощенный свежим мясом, и отправился напоследок посмотреть на место своего невольного заточения. Осыпь он увидел издалека, она впечатляла своими обьёмами, но к своему удивлению Семён н увидел проделанного им лаза. Внимательно осмотрев весь завал охотник понял в чём дело и похолодел от ужаса. Этой ночью лаз Астахова навеки замуровал огромный камень, до этого просто нависавший над бывшим гротом. Сам не зная того Семё подкапывался под него, выбирая мелкие камни и лишая его хрупкого равновесия. Ночью выбравшись на волю он даже не понял этого, просто не разглядел в темноте. Именно падение громадного монолита охотник ощутил сквозь сон, разминувшись ним на какие то полчаса.
   Вытерев выступивший со лба пот Астахов внимательно осмотрел расщелину по которой карабкались вверх Золотов и его свита, и пробормотал:
   - Похоже они всё таки выбрались.
   Долину же он покинул через то самое "звериное" ущелье. К его удивлению тела оленихи Семён в нём не обнаружил. Лишь выбравшись из окружения скал и увидев на земле знакомые отпечатки широких лап Астахов улыбнулся. Медведь всё ж вернулся за столь легкой добычей. К полудню Семён вышел к реке, огляделся по сторонам и подумал: "Ну и куда же они подались, вверх, или вниз по течению?"
   Астахов не торопясь двинулся вдоль берега, внимательно присматриваясь к окрестностям. Примерно через полкилометра он обнаружил то что искал. В зарослях тальника белели свежие раны выломанных стволов.
   "Пашина работа, - подумал Семён. - Топора у них нет, но этому жлобу он и не нужен".
   У самой воды валялись ветки с ошкуреных стволов, на песчанно-галечной отмели различил охотник и несколько слабых отпечатков знакомых следов. Остановившись в этом месте Астахов скинул рюкзак и, вытащив бинокль, долго рассматривал окрестности. Убедившись что это ничего не дает, Семён остави Найку у рюкзака, а сам полез в горы. Потратив почти час Астахов выбрался на самую высокую вершину этих скал и методично начал осматривать лежащую ниже его долину. Воздух после грозы был по особенному чист, петляющая рек просматривалась на многие километры, да и ландшафт в этих местах казался более сглаженным чем у Аяла, сопки пониже. Шли часы, а Астахов не покидал своего наблюдательного пункта, терпеливо рассматривая местность справа и слева от себя. Он был далек от мысли увидеть лодку и людей, нет, он ожидал совсем другого. От напряжения болели глаза, к вечеру они начали слезиться. Но когда солнце наклонилось к линии горизонта, Астахов в очередной раз приник к окулярам бинокля и радостно рассмеялся. То что он заметил на горизонте было подобно тоненькой ниточке, поднимающейся от земли и тающей в небе. Ни кто из горожан не заметил бы этой странной аномалии, да и не понял бы что это такое. Но Семён точно знал, что это не что иное как дым от неумело разведенного костра.
   27. Грызня.
   Он не ошибся. пятерка невольных путешественников во главе с Золотовым как раз устраивалась на ночлег. Степаныч сругнулся на доктора, подкинувшего в костер охапку сырых веток.
   - Надымил, косорукий!
   - З-зато комаров отгонит, - парировал Андрей, прихлопывая на шее очередного кровопийца.
   - Сами скорее сдохнем от этого дыма, чем они от нас отстанут.
   - Бурчал полковник.
   Он завелся бы надолго, но Золотов прикрикнул на них обоих: - Хватит вам собачиться! Как вы мне надоели!
   Настроение у Золотова было неважным. Всё шло не так как он хотел. В день когда они вышли к реке было решено пока что просто переправиться через нее, Золотов по прежнему больше всего боялся висевшего на хвосте Астахова, а потом уже решить, подниматься вверх по течению и искать тот самый приток Аяла, или же пуститься по воле волн, доверившись течению этой, неизвестной им реки. К сожалению на этом берегу не нашлось материала из чего можно было бы сделать достаточно длинные шесты, Паша выломал из кустарника две палки метра п полтора длинной. Когда на середине реки и Паша и чертыхающийся Степаныч всё больше и больше начали сгибаться над водой еле касаясь шестами дна, Золотова охватило какое то оцепенение. Лодку уже несло по течению, доктор пытался грести ладонями, полковник всё пытавшийся нащупать палкой дно,
   поглядывал{ на хоз яина, но тот молчал, и полное безразличие отразившееся на его лице поразило артиллериста.
   - Егорыч, ты что? - спросил он. - Сносит ведь.
   - Ну и хрен с ним. Пускай сносит.
   Отвалившись назад Золотов положил голову на баллон и устало прикрыл глаза. Паша и Степаныч переглянулись. Они не знали что делать. Кое где шесты уже доставали дно, можно было бы подойти к берегу, но последняя фраза хозяина перепутала всё на свете. Так они миновали один поворот реки, затем другой.
   - Вечереет, - тихо напомнил Степаныч. Золотов молчал. Они проплыли еще минут двадцать, потом полковник посмотрел на диск солнца, уже зацепившийся за изломанную тайгой линию горизонта, и махнул Павлу рукой показывая на берег. Тот не проявив сомнений повиновался, и вскоре лодка коснулась каменистог речного берега.
   На привале Золотов вел себя так же странно. Он был инертен, безволен, молча сидел на перевернутой лодке наблюдая за тем, как все остальные суетятся запасаясь на ночь сушняком. Василий готовил в котелке убитого утром зайца. Ужин Золотов поглотил так же без всякий эмоций, хотя за импровизированны столом и возник первый в этой странной компании конфликт. Сытый человек всегда становится привередливым.
   - Без соли это уже и в глотку не лезет, - заметил Степаныч, отхлебнув из котелка пресный бульон.
   Василий беспомощно молчал, все подобные высказывания по части еды он безоговорочно принимал на свой счет, хотя ни в чём не был виноват. Зато огрызнулся доктор, всё больше вступающий в какую то странную конфронтацию с полковником.
   - Не хочешь - не ешь, дай другим, - сказал он, выдирая из рук телохранителя еще горячий котелок. Степаныч сначала опешил, потом разозлился.
   - Тоже мне, клистирная трубка! По сопатке д давно не получал?!
   Отставив в сторону котелок, Андрей подхватил из кучи хвороста палку потолще и неожиданно ударил полковника по голове. Тот в последнюю секунду все-таки успел подставить руку и, взвыв от боли в отбитых пальцах, кинулся на доктора.
   Несмотря на все приобретенные навыки в боевых искусствах телохранитель сцепился с доктором совсем по мальчишечьи, глупо и бестолково. Они чуть было не снесли костер, Паша еле успел подхватить котелок с мясом, затем откатились в сторону, в темноту, и слышалось только кряхтение, сдавленный рык, д приглушенные возгласы Степаныча: - Ах ты кусаться!.. Ну я тебя!...
   Только теперь Золотов очнулся от своего транса и кивнув в сторону драчунов сказал: - Паша, разними их.
   C этим делом молчаливый шофер справился за пару секунд. Вскоре он приволок к костру обоих драчунов болтающихся в руках гиганта подобно тряпичным куклам. Из носа Андрея текла кровь, лицо полковника словно раскорябала дикая кошка.
   - Что вы фигнёй занимаетесь? - спросил Золотов, не повышая голоса. Тут из тайги бы этой выйти живым, а они как два сопляка...
   Не закончив фразу финансист замолк, и снова уставился на завораживающую пляску огня. Но этих слов действительно хватило чтобы утихомирить обоих драчунов. Полковник со злой миной на лице уселся доедать мясо, еле удерживая его в нервически дрожащих руках, Андрей же взял горящую палку и отправился искать свои очки. Вскоре к нему на помощь пришел Василий, вдвоем они нашли окуляры доктора, правда при этом дружными усилиями растоптав левую дужку. Остаток вечера доктор провел очень интересно. Распоров с помощью ножа сво куртку он вытащил оттуда стягивающую низ резинку и отрезав кусок привязал ее к очкам. Золотов в это время тихо разговаривал с Пашей и Степанычем.
   - прийдется плыть вниз по течению. Будем надеяться что в низовьях наткнемся на какое -нибудь жильё.
   - А то можно было бы вернуться назад и попробовать выйти к той реке, что впадает в Аял, как она там называется?.. - засуетился полковник, вытаскивая свою карту. Золотов безнадежно махнул рукой.