Страница:
... будем откровенны: не повезло все-таки НИИ НПВ с новым директором. Видел ведь обеими глазами: едят люди. Кушают. Не могли они это делать при включенной вертикальной установке. Не исполняли они Захват.
И депешу его снизу Петренко успел передать. Не поняли, но притормозили. Не было необходимости крушить ломом труд многих дней. А он...
Но с другой стороны: когда ж ему тут было вникать и разбираться. Надо успеть спасти, вот и все. И спас - как смог.
И приказ свой нелепый о времени написал, как умел... а тоже надо было. Потому что понимал то, чего другие не понимали. Криво-косо, с натугой и сомнениями, но понимал. Чуял. Другие-то ведь совсем ничего.
Глава тридцатая. Первый контрольный
- Чем отличается юридическое лицо от физического?
- Юридическому лицу нельзя набить морду.
Диалог потерпевших
1.
Потом не однажды довелось Варфоломею Дормидонтовичу кривить лицо в виноватую улыбку при встречах с Климовым. А тот чувствовал - и всякий раз восклицал:
- Распротакую мать!.. Такая была установка!..
Реальным фактом для всех оскорбленных создателей ГиМ-3, энтузиастов проекта, оставалось то, что Бармалеич где-то чего-то прочитал - пусть даже и на дискетах "великого Хрыча", взвился на дыбы и понес. Пеца начитался. И железякой по точной технике, как американский жлоб из теле-сериала, это ж надо! Поэтому наседали на него разгоряченные Панкратов, Буров и другие:
- Бармалеич, что вы себе думали: шарахнуть ломом по предельно заряженной Ловушке! Там вторая ступень - цистерна со сконцентрированным межпланетным пространством... Вы же сбили центровку поля! Там же были точно выставленные электроды под высоким напряжением. Представляете, как мог рвануть "триллионник". От башни бы ничего не осталось... да не только!
На что Варфоломей Дормидонтович мог ответить одно:
- Ну... в этом случае погибли бы мы. От силы Институт. Самое большее разрушилась бы Катагань. Но и все.
А Бор Борыч Мендельзон в доверительных разговорах с членами КоордСовета, то с одним, то с другим, прямо и нелицеприятно поднимал вопрос о немедленном снятии Любарского:
- Слушайте, нельзя его оставлять директором, опасно! - гудел он. - Уж лучше Валю Синицу. Так что давайте. Как сказано у классика, чем мы его породили... голосованием, - то есть, - тем и снимем.
Конечно, он не думал, что вернутся к кандидатуре Вали Синицы. А вот к его собственной...
2.
Лишь проверочный опыт реабилитировал Варфоломея Дормидонтовича.
День 18 ноября ушел на то, что восстановили установку и перенастроили всю схему: ЛОМ-"триллионник" на вышке в паре с двумя Ловушками - внизу и на краю крыши. Теперь эта цепочка должна была действовать в обратном порядке: пересылать камни с полигона на крышу, чтобы отсюда - в МВ. После того, как Асканию пустили на распыл, там мало осталось крупных; но подобрали несколько тонн по двадцать-тридцать.
... Перед опытом НетСурьез заупрямился, просто шел на скандал:
- Не то делаете, не то! Неграмотно. Вы проверяете сейчас не теорию Пеца, а обоснованно ли Бармалеич навалил в штаны. Это разные вещи.
Даже Буров поморщился:
- Фу, как грубо!
Такому его поведению предшествовало основательное знакомство Имярека с теорией Пеца. Еще неясно было, правильна ли идея Антивещества в МВ - но за сам вселенский размах он ее зауважал.
Почти весь день 19 ноября (то есть, собственно, несколько месяцев) он приходил в "пецарий-любарий" на 122 уровне, садился за компьютер, читал, просчитывал все формулы. Находил Варфоломея Дормидонтовича, выспрашивал у него что непонятно. Попутно выяснилось, что НетСурьез не слушал Монолог-Диалог Пеца и Корнева предсмертный: даже не знал о нем. Теперь здесь же послушал запись... Так Любарский выводил и его на высший уровень осознания-различения: что мы делаем, что с нами делается - и где под видом одного другое.
Впрочем, для Имярека это было не откровение. Он был Четвертый. Но так он проник глубже и шел дальше. Поэтому директор даже после реплики насчет штанов стоял и молчал. "Может, в самом деле я опять не то, не так? Главное не форма выражения."
Дело было на вышке, на площадке возле кабины ГиМ-3, перед первым контрольным пуском.
- Да нет, я серьезно! - настаивал Имярек. - Вы истину хотите знать или что? По теории надо установить, действительно ли там, - НетСурьез боднул головой вверх, - сменяются вещественные и антивещественные циклы. Может, там еще что-то, откуда мы знаем! А для этого нужно... что? - он оглядел всех.
- Ну, что? - спросил Панкратов.
- Не забрасывать туда наше вещество... оно ТРЕТЬЕ в этом деле! - а взять в МВ астероид из одного цикла, придержать в Ловушке - и перебросить в следующий цикл. К чему-то поближе. Чтоб соприкоснулись. Если аннигильнет - все правильно. А уж после этого опыта можно соваться с нашим валуном. Нет, серьезно. Так ведь оно по строгой логике-то.
- Нет, не серьезно, - помотал головой Буров. - Брать оттуда что-то в Ловушку... вы меня извините!
- Не в Ловушку же, не в предмет - в К-пространство. К-вакуум. Ведь в ней, в "трилионнике", все равно как в космосе, ты же знаешь. Стенок не коснется. Ничего не будет. Мы уже так брали, когда "взвешивали"! Можно не втягивать в Ловушку, подержать в пространстве вблизи барьера при меньших К - пока там цикл сменится. Нет, ну серьезно же!
- Вообще-то идея толковая, - задумчиво сказал Миша. - Как вы, Варфоломей Дормидонтович?
- Академически - да, - помолчав, сказал тот. - Но любая истина, даже академическая, подразумевает, что постигающие ее должны уцелеть. А тем самым осторожность. Иначе кому ж она понадобится. Когда вы "взвешивали", не знали что. Теперь знаем. При альтернативе: вспыхнуть, аннигилировать всей планетой невредно и навалить в штаны. Так что сначала проверим с нашим веществом.
- Во! Вот к сему и я присоединяюсь. Впервые! - Буров поднял палец. Ребята, у Бармалеича прорезается характер.
3.
Они перешли в кабину. Рядом с ней целилась жерлом в начавший накаляться вверху Шторм-цикл очередного миропроявления белоствольная Ловушка.
Все действия были подобны тем автоматическим, коими добывали - точнее, приближали и синхронизовали - светила для Аскании:
Сиренево-голубой туман МВ-неба, расширение Шторм-цикла, приближение окраинной галактики, выделение в ней звезды с пятью планетами около - тоже какой поближе.
... и все это не отрываясь от башни, от крыши ее, от мачты с площадкой. Только чувства были иные: все сознавали, что внедряются в чужую Вселенную, от коей ох как много сюрпризов, в том числе и смертно опасных - и не только для них - еще может быть. А то, что прежде входили в Меняющуюся Вселенную запросто, был слепой оптимизим летящих на огонь мошек.
Затем пошла специфика: полевое удаление лишнего НПВ-расстояния, синхронизация: кадр/год, кадр/сутки... Персептронная настройка 1:1 на самую дальнюю планету. Она величиной с Луну, да и видом похожа: кратеры-цирки, пустые темные "моря"; явно безжизненна.
- Нет-нет, - запротестовал Любарскй. - Слишком близко. Удалите на дистанцию Марса. Пятьдесят-сто миллионов километров.
- Да у нас фотоэлементная автоматика, - возразил Буров. - В случае чего сама отодвинет.
- ... если успеет! Удалите. - Упрямо и внятно повторил директор. У него после недавних передряг в самом деле окреп характер.
- Снова перенастраивать... - бурчал главинж, склонясь над пультом. - Не так часто удается, чтоб близко и четко... сразу нужно было...
4.
Опыт удался - применим ли только такой глагол (да и слово "опыт") к тому, что произошло? Но поскольку других нет, подкрепим эти: удался с первого раза.
Зеленовато-белую горошинку во тьме сначала охватили оболочечным лучом ЛОМа: она чуть уменьшилась, посветлела - признак, что достали. Далее проявило себя удобство (тоже вот словцо) того, что система ГиМ-3 не отрывалась от башни; на первой, аэростатной, с вытравливаемыми на два километра вверх канатами, так бы не смогли,
- осевые НПВ-стержни всей системы Ловушек (скорее, языки, жала, поскольку боковые поля их отклоняли-изгибали куда надо...) поочередно взяли и передали наверх трехметровый валун из южной полигонной кучи; то есть весом тон на тридцать-сорок. Нижняя Ловушка верхней, верхняя по дуге, с отражением от экрана в ГиМ-3 - и голубая искорка пошла по вертикали в МВ-небо, к той звезде, а затем и к пятой планете ее. По собственному физическому времени того мира это длилось долго, вероятно, многие дни-обороты той планеты, поскольку НПВ-луч выбросил асканийский валун довольно далеко от нее; лишь бы его объяло и потянуло ее поле тяготения.
Но для находившихся в сравнительно медленном времени, в кабине ГиМ-3 пятерых все произошло за мгновения: к видимой зеленым серпиком горошинке устремилась светящаяся - и только поэтому заметная - точка. И вот они сошлись.
Вспышка была такая, что на мгновенье все глядевшие вверх ослепли.
Когда проморгались, планету более не увидели. Ее не стало. В том месте расплывалось облако зеленовато светящегося тумана; внутри оно было поярче и клубилось.
Такой вот удачный, в комфортных условиях кабины ГиМ-3, опыт.
В умах у всех было одно: ЭТО могло произойти с Землей.
... и Климов сказал:
- Варик, ты снова гений. А я дурак.
- У нас с тобой это через раз, Дусик, - ответил тот.
Это произошло в день текущий 19,8251897 ноя Или
20 ноября в 19 ч 48 мин 16,39 сек Земли
в 411-й день Шара
в 93-й день (99.789-ю гал.мксек) Дрейфа М31
20 + 165 ноября 13 ч по времени ГиМ-3
в N = N0 + 709905928-м Шторм-цикле МВ
Хочешь жить - умей работать
Точно установили, что антивещественные Циклы МВ на том штанговом счетчике - четные.
5.
Только это было не все, методика есть методика.
21 ноября следующий контрольный валун с полигона, примерно той же массы, приготовили для нечетного Шторм-цикла. Снова собрались в кабине ГиМ, регулировали полями пространство и время, персептрон нашел подходящий ЗПВ, звездо-планетный вихрь. Синхронизовались с обращением в нем самой дальней холодной, мерзлой, еле видимой в лучах далекого светила - планеты. Режим "На!" Ловушки-трилионника - валун пошел.
И там вышло нормально. Приблизясь к планете, валун - точечка на фоне белесой атмосферы с полосами - изменил траекторию на дуговую, вошел в верхние слои, стал искоркой, световым штрихом... и в том месте, где он упал, что-то на недолгое время засветилось, заалело; но локально. И все. Так, раскаляясь от трения о воздух, падают болиды и на Землю-матушку. Вещество соприкоснулось с веществом, малое небесное тело столкнулось с большим - всего и делов.
4-й феномен теории Пеца был теперь доказан достаточно строго. У них над головами, над башней, над Катаганью и всем миром была не просто иная Вселенная, но и самая сильная взрывчатка, какую только могли обеспечить законы физики; такая, от какой нет ни защиты, ни спасения. Во вселенском изобилии.
... На той и на другой планетах не было ни цивилизаций, ни жизни. Никто не выгонял коров за околицу, не шли по шоссе машины, не росли там рощи, не текли реки. Но все равно впечатление о гибели первой, о гибели целого мира от пустячка в несколько тонн оказалось настолько сильным, что начисто пропала охота что-то брать из МВ.
А вторая планета что ж... Ну, уронили на нее болид. Если потом там возникнет разумная жизнь, это объяснят естественными причинами.
Сам же Варфоломей Дормидонтович потом мучительно думал: что было-то НА САМОМ ДЕЛЕ? Сидел в кресле перед компьютером на 122-м уровне, прикрыв лицо ладнонями, вспоминал. Вот он смотрит в телескоп на Вхождение М31, доволен, даже торжествует, что угадал насчет рентген-источников - они области НПВ! Вот наблюдает вспышку сверхновой; это напоминание о том, что пространство предельно заряжено энергией, оно и есть энергия... Вот возвращается в коттедж, включает компьютер, находит тот файл Пеца, ТУ запись. Постигает. Неумело летит в Ми-четвертом к Шару... Поднимается лифтом, потом пешком... Тут еще лом этот... И он, час назад присоединявшийся мыслями и знанием ко Вселенной, как нетрезвый жлоб лупит ломом по белому корпусу супер-Ловушки, нацеленной в МВ, в ДРУГУЮ Вселенную.
Что НА САМОМ ДЕЛЕ было-то? Какую он роль сыграл в этой вселенской драме расширяющегося Контакта?.. Ладно, с ломом действительно вышло не очень чтобы того, перебор. Но ведь если бы не прилетел во-время, не поднялся, не остановил - все. Через десяток-другой верхних К-минут (то есть через нижние секунды) включили бы, запустили в МВ сквозь барьер "язык"... не с первого, так со второго раза ухватили бы миллиарднотонный ком антивещества - и конец. Их нет, Земли нет.
И что, это был бы Контакт МВ/Большая Вселенная?
В том-то и дело, что вряд ли: Шар сразу закрылся бы. Закуклился. И полетел дальше.
"Э, да что я об этом знаю! Может, и про Контакт придумал зря?.. Если бы не вспомнил о том файле Валерьяна Вениаминовича. Если бы не постиг. Если бы не прилетел... впрочем, поняв, я уже не мог не прилететь. А вспомнил от наблюдения той сверхновой, вспышки, уничтожившей свой мир; от подспудной какой -то тревоги и ассоциации... То есть вроде бы не мог и не вспомнить?!.. Со мной делалось от самого начала? С нами всеми?.."
"Но этот лом, черт бы его взял, коий нелегкая мне поднесла на каком-то этаже. И навязавшаяся в уме поговорка "против лома нет приема". Кто-то будто подстроил эту сцену - и наслаждался ею. Вот, мол, твое место, мыслящая мошка."
Это наиболее жгло ему память. Поэтому стоически принял от НетСурьеза и насчет "навалил в штаны". Навалить не навалил, но был весь во власти очень сильного чувства. Его будто возносила в башне некая пси-волна... сопротивления, что ли? Ведь ясно же, что рациональней было не переть так наверх, а с проходной по монитору связаться с крышей самому. Это вышло бы и куда быстрее того подъема. А если не с проходной, а с пятого-шестого уровня, с ВнешКольца, где всегда связь и дежурный, так и вовсе. И строго, категорически запретить. Остановить работу. А потом уж подняться, объяснить: так, мол, и так.
Нет, понесло. Чувство это и понесло. Так может, оно и было главным, главнее рациональных соображений? "Не знаю... Может быть, вообще не я спас, а Буров, привыкший ночевать дома. Если бы он был там - с его умением пришпорить работу... В какой мере мы существуем? В какой кажемся себе?.."
И снова Варфоломей Дормидонтович чувствовал себя одинокой мошкой со Вселенскими мыслями. Только теперь без лома.
(И не понимал бедный Бармалеич в академической испорченности своей, что сама Мать-Первичка далеко не бесстрастна, что чувства в мировых процессах весят не менее законов природы, выражаемых формулами.
Это вообще наилучше разумеют политические и религиозные демагоги. Отсюда их речи с разжиганием страстей, факельные шествия, молебенные завывания, публичные процессы и шоу перед телекамерами. Чтоб со взрыдом матерным, с "Ыы!..", как при совокуплениях... и вообще чав-чав и хрясь вдрызь всей эмоциональной ряшкой. Заодно и промежностью, и задницей. Счастьишко, главное, за всем этим светит. Фальшивой субстанции "счастья" сколько было, столько и останется, зато мировые процессы - в частности, понятые Корневым - исполнятся.
А с ломом, конечно, было смачнее, чем без него.)
9.
С этого дня в Табло времен "верхних" включили еще одну отсчетную дату:
Момент-0 текущий 15.3347 ноя
Или
16 ноября 8 часов 2 минуты
... со всеми дополнительными К-причиндалами по уровням
- как дату Вероятного Конца мира
Если точнее, то планеты Земля и, возможно, Солнечной системы; но для нас это все равно. И отсчетик пошел; каждый мог нажать кнопочку на ЧЛВ и увидеть на экранчике, что прожил дней и часов после - можно по земному, можно в К-усреднении... Но главное, столько дней, часов и минут их уже могло не быть, а раз есть, ДАРОВАНЫ, то спасибо Вселенной, случаю и Любарскому с ломом.
С секундами не уточняли, но что вторую минуту могли не пережить - опоздай Любарский на эту единственную, длящуюся наверху два с половиной часа. Начали бы опыт - и не с первой, так со второй-третьей попытки схватили в Меняющейся Вселенной не то.
Наиболее выразительно выглядел этот момент именно с десятичной дробью, "по -любарски". Привыкли и к ним, что они наращиваются до нескольких девяток после запятой, потом с нулей начинается следующий день текущий; а этот мог на этой дроби, на первой трети суток оборваться - как на незаконченной фразе лектора, на вздернутой в церемониальном парадном шаге ноге - и далее не было бы н и ч е г о. Оборванное "ноя" тоже несло в себе этот оттенок.
- Раз такое дело, - сказал Толюня, - давайте впишем еще один Момент-0. Предыдущий.
- Какой это? - повернулись к нему.
- 26 апреля 1986 года, 2 часа 50 минут, когда вышел из режима 4-й реактор Чернобыльской АЭС. Если бы 190 тонн урана в нем рванули по-настоящему, тоже все кончилось бы на Земле.
- А что, - поддержал Иерихонский, - и ту дату легко пересчитать, будет "Момент-0: 25,118 апре"... а?
- Если на то пошло, - вступил полковник Волков, оказавшийся здесь, - тогда надо и от Карибского кризиса 63 года. Там тоже были моменты-0.
- Нет, не надо, - сказал Буров, - в тех мы не участвовали.
Эта дата, повторю, появилась только на часах "верхних"; в табло времен массового обозрения на этажах и в помещениях она не попала. И в информсети Института об этом происшествии также ничего не сообщалось. Тоже был небольшой спор, который также погасила реплика Бурова:
- Сообщить такое это то же самое, что самим обрезать канаты и отпустить Шар с миром. Или даже помочь ему удалиться за атмосферу, в космос. Нам же житья не будет. Вы этого хотите?
Этого не хотели. Невзирая ни на что.
Крупны, даже громадны были действия НИИвцев в эти два месяца. И Земля оказалась для них мала и тесна, поэтому естественно, что они вышли в космос: сначала в околосолнечный за астероидами, потом в МВ в Шаре. Была в их размахе некоторая соразмерность вселенским событиям, Дрейфу М31, например. Но открытие Пеца-Любарского было неизмеримо крупнее, огромнее, в с е л е н с к е е.
Наверху была не "МВ", залежь "НПВ" и "МВ-светил", откуда это можно черпать для всяких интересных дел, - Вселенная. Еще более мощная и страшная в своей изменчивости, с размахом от вещества до антивещества, чем та, что окрест.
Громадность этого факта спускала их кувырком вниз.
... и получалось, что МВ-солнца светят зря, что вся гигантская работа по проекту К-Атлантиды была напрасна. "Тема исчерпана и закрыта".
Часть Y. СОТВОРЕНИЕ, ОНО ЖЕ СОУЧАСТИЕ
(... поскольку назревают претензии, что автор мало уделяет внимания личной жизни и особенно лирическим пережива своих героев, то мы сейчас не просто восполним недостаток этого дела в романе, но эпиграфами к главам этой части ахнем по любовной лирике в галактическом масштабе. Так сказать, по площадям. Для выполне плана.
Побоку надоевшего К.Пруткова-инженера с его сентенциями! За основу берем знаменитые стихи раннего Евтушенко:
"Со мною вот что происходит:
Совсем не та ко мне приходит,
Мне руки на плечи кладет
И у другой меня крадет..." и т.д.
Даже если кто и не читал стихов, то все равно знает их по фильму "Ирония судьбы или с легким паром", где они исполняются под гитару. (Главное, они созвучны душам большинства мужчин: он-то тот, а вот она не та... охо-хо. Особенно, если не глядеться в зеркало.)
В связи с развитием Межзвездной Интернет и стихи эти, и фильм приобрели галактическую известность. Сейчас будут даны их инозвездные вариации в обратном переводе на русский, но с сохранением местной специфики; каждая последующая глава будет увенчана одним лирическим вариантом для иномирян.
Автора удовлетворит, если у читача после этого возникнет обобщенный, космичный взгляд на лирические пережива.)
Глава тридцать первая. Второй контрольный: овладение или самозащита?
"Со мною вот что происходит:
Совсем не та ко мне подходит,
Мне хобот на спину кладет
И у другой меня крадет..."
(Цивилизация слоноподобных, седьмая планета Антареса)
0.
Нина Николаевна, секретарша, после смерти Пеца и Корнева как-то все не могла найти себя. Она старательно и квалифицированно исполняла обязанности в приемной, выручала и подменяла порой заматеревшую Нюсеньку - но все было не то. Точнее, люди, коим она служила, были не те; далеко им было даже до Александра Ивановича, не говоря уже о Валерьяне Вениаминовиче. Даже новому директору.
... Любарский как-то застал ее убирающей могилы Пеца и Корнева на мысу над рекой. У него была потребность после вникания в дискеты, в теорию Вэ-Вэ постоять там, мысленно пообщаться. Но на сей раз, завидев издали склоненную фигурку, он сконфуженно развернулся - и назад. Вспомнил свои записи в дневнике - неоднократные! - насчет памятника. И что ничего не сделал, дела отнимали время и мысли. Вспомнил, что и вдова Пеца, в квартире которой он все еще обитал - по той же причине, сверхзагруженности - стала с ним как-то более холодна. "И поделом мне!.."
Наконец, Нина нашла - если не себя, то предмет привязанности, предмет души. Поднялась как-то в нижнюю квартиру НетСурьеза (бывший кабинет Корнева) и застала его там. Тот лежал на раскладушке, глядел в потолок. Она и раньше наведывалась сюда, в прежнее место своей работы у Валерьяна Вениаминовичва но больше к Але и ее детишкам; а сейчас свернула из бывшей приемной в другую дверь - решилась.
Сказала без обиняков:
- Давайте мне, что там у вас есть постирать, подшить, погладить... И если позволите, приберу я у вас. А то глядеть на ваши хоромы тяжело.
Тот растерянно поднялся. Но быстро овладел собой:
- Да... пожалуйста, там в шкафу, что-то в ванной. Только я импотент.
Нина рассмеялась, зарумянилась:
- Вот тебе на, имя свое не открываете, а такие интимные тайны сразу... В краску меня вогнали. Ничего, обойдемся. Можно, я буду звать вас... ну, хоть Иваном Ивановичем? У нас здесь нет ни одного Ивана Ивановича. А то Имяреком как-то... неблагозвучно.
Тот смотрел на нее. Коротко усмехнулся:
- Называйте. Я в самом деле бываю Иван-дурак - и довольно часто. Только не из сказки, настоящий, высшей пробы. Вы уже, наверно, заметили.
- Ничего... ничего, Иван Иваныч... - она запнулась, - Ваня. Вы можете позволить себе это. И гораздо чаще, чем другие.
Так они поняли, почувствовали друг друга.
1.
День текущий 21,3986 ноя Или
22 ноября в 9 ч 34 мин Земли
413-й день Шара
95-й день (102-я гал.мксек) Дрейфа М31
22 + 9 ноября 13 ч на уровне 24
N = N0 + 712624800-й Шторм-цикл МВ
... и 6.0639 суток от Момента-0, вероятного конца мира
... огненное острие башни
вонзалось в тьму Шара
в нем мощно жила иная Вселенная
рядом - и недостижимо далеко
в их власти - и властвовала над ними
Возможно, эти личные перемены прибавили ему сил и упорства - но, идя против всех, НетСурьез не считал, что четвертый феномен Пеца доказан. Он все возвращался к идее "обслужить МВ из материала заказчика" - так он это называл. Тем более собирались же, хотели. Он все напоминал - а прочие уклонялись. До Бурова и Панкратова, до прочих "верхних" медленно, но все более полно доходило, какой ужас мог выйти из непродуманной игры с Меняющейся Вселенной. Ну его!.. Хватит.
- Слушайте, но это даже проще того, что мы делали! Не нужно ничего брать с "корыта", кидать на крышу, а оттуда в ГиМ и МВ. Все есть там, нам надо только поиграть НПВ-пальчиками...
- Иди, гуляй! И так наигрались чуть не до смерти.
- Хуже. До возможного уничтожения планеты. А то и Солнечной.
- Есть дела поактуальней.
- Засранцы вы!.. - коротко резюмировал Имярек и уходил в "пецарий-любарий" вникать далее в теорию Пеца. Любарский дал ему вторые ключи.
А поднахватавшись, дозрев до новых идей, поднимался на 144-й уровень и, если заставал там кого-то в трензале, в бассейне, в сауне, начинал снова. В бане он даже не считал нужным раздеться, сидел на средней полке среди розовых, нахлеставшихся вениками, разнежившихся от жара-пара в куртке и брюках - и уже этим портил им настроение.
- Но нечетные-то Циклы все наши! Что же мы, единицу от двойки отличить не сможем, орла от решки? Нет, серьезно.
- При таких числах сбиться недолго, - возражал Иерихонский. - Главное, подумай: ЧТО мы в этом случае доверяем электронному счетчику?!
- Дело не только в этом. Мало знаем. - вступал Панкратов. - Ладно, попадаем в "нечет", берем вещество... а потом обнаружится, что опять чего-то не знали и не учли...
- ... в последний момент, когда будет поздно, - завершил Буров. Помотал головой. - Нет, нельзя. Чужая душа и то потемки, а уж чужая Вселенная...
Имярек Имярекович поднимался, уходил, от дверей произносил прежний вердикт:
- Засранцы!
Если зрелым мужикам не раз и не два повторять такой "довод", он рано или поздно подействует - сильнее логики и расчетов. Или побьют, или согласятся.
2.
В День текущий 22,752 ноя Или
23 ноября в 18 ч 3 мин Земли
в 414-й день Шара
96-й день (103-я гал.мксек) Дрейфа М31
22+150 ноября 10 ч на уровне 200, когда
минуло 7.417 суток от Момента-0
и вверху разворачивался и накалялся
N = N0 + 714963622-й Шторм-цикл МВ
- НетСурьез попытался подбить на это дела Мишу Панкратова.
Они вдвоем заправляли впрок, заряжали крутым НПВ обоймы уменьшенных в первой ступени цистерны для ЛОМов. Имярек предложил, мотнув головой в сторону кабины ГиМ:
- Не хочешь исполнить со мной Второй Контрольный? На ура.
- Это как?
- Ну, как-как! Что вы все какаете... Очень же просто, я объяснял. И у нас все под рукой: ГиМ-3, НПВ, время при К200, когда никто не остановит, просто потому что не успеет. Еще не опомнились, а мы уже сделали. Без пустых разговоров. А?
- А зачем - так?
И депешу его снизу Петренко успел передать. Не поняли, но притормозили. Не было необходимости крушить ломом труд многих дней. А он...
Но с другой стороны: когда ж ему тут было вникать и разбираться. Надо успеть спасти, вот и все. И спас - как смог.
И приказ свой нелепый о времени написал, как умел... а тоже надо было. Потому что понимал то, чего другие не понимали. Криво-косо, с натугой и сомнениями, но понимал. Чуял. Другие-то ведь совсем ничего.
Глава тридцатая. Первый контрольный
- Чем отличается юридическое лицо от физического?
- Юридическому лицу нельзя набить морду.
Диалог потерпевших
1.
Потом не однажды довелось Варфоломею Дормидонтовичу кривить лицо в виноватую улыбку при встречах с Климовым. А тот чувствовал - и всякий раз восклицал:
- Распротакую мать!.. Такая была установка!..
Реальным фактом для всех оскорбленных создателей ГиМ-3, энтузиастов проекта, оставалось то, что Бармалеич где-то чего-то прочитал - пусть даже и на дискетах "великого Хрыча", взвился на дыбы и понес. Пеца начитался. И железякой по точной технике, как американский жлоб из теле-сериала, это ж надо! Поэтому наседали на него разгоряченные Панкратов, Буров и другие:
- Бармалеич, что вы себе думали: шарахнуть ломом по предельно заряженной Ловушке! Там вторая ступень - цистерна со сконцентрированным межпланетным пространством... Вы же сбили центровку поля! Там же были точно выставленные электроды под высоким напряжением. Представляете, как мог рвануть "триллионник". От башни бы ничего не осталось... да не только!
На что Варфоломей Дормидонтович мог ответить одно:
- Ну... в этом случае погибли бы мы. От силы Институт. Самое большее разрушилась бы Катагань. Но и все.
А Бор Борыч Мендельзон в доверительных разговорах с членами КоордСовета, то с одним, то с другим, прямо и нелицеприятно поднимал вопрос о немедленном снятии Любарского:
- Слушайте, нельзя его оставлять директором, опасно! - гудел он. - Уж лучше Валю Синицу. Так что давайте. Как сказано у классика, чем мы его породили... голосованием, - то есть, - тем и снимем.
Конечно, он не думал, что вернутся к кандидатуре Вали Синицы. А вот к его собственной...
2.
Лишь проверочный опыт реабилитировал Варфоломея Дормидонтовича.
День 18 ноября ушел на то, что восстановили установку и перенастроили всю схему: ЛОМ-"триллионник" на вышке в паре с двумя Ловушками - внизу и на краю крыши. Теперь эта цепочка должна была действовать в обратном порядке: пересылать камни с полигона на крышу, чтобы отсюда - в МВ. После того, как Асканию пустили на распыл, там мало осталось крупных; но подобрали несколько тонн по двадцать-тридцать.
... Перед опытом НетСурьез заупрямился, просто шел на скандал:
- Не то делаете, не то! Неграмотно. Вы проверяете сейчас не теорию Пеца, а обоснованно ли Бармалеич навалил в штаны. Это разные вещи.
Даже Буров поморщился:
- Фу, как грубо!
Такому его поведению предшествовало основательное знакомство Имярека с теорией Пеца. Еще неясно было, правильна ли идея Антивещества в МВ - но за сам вселенский размах он ее зауважал.
Почти весь день 19 ноября (то есть, собственно, несколько месяцев) он приходил в "пецарий-любарий" на 122 уровне, садился за компьютер, читал, просчитывал все формулы. Находил Варфоломея Дормидонтовича, выспрашивал у него что непонятно. Попутно выяснилось, что НетСурьез не слушал Монолог-Диалог Пеца и Корнева предсмертный: даже не знал о нем. Теперь здесь же послушал запись... Так Любарский выводил и его на высший уровень осознания-различения: что мы делаем, что с нами делается - и где под видом одного другое.
Впрочем, для Имярека это было не откровение. Он был Четвертый. Но так он проник глубже и шел дальше. Поэтому директор даже после реплики насчет штанов стоял и молчал. "Может, в самом деле я опять не то, не так? Главное не форма выражения."
Дело было на вышке, на площадке возле кабины ГиМ-3, перед первым контрольным пуском.
- Да нет, я серьезно! - настаивал Имярек. - Вы истину хотите знать или что? По теории надо установить, действительно ли там, - НетСурьез боднул головой вверх, - сменяются вещественные и антивещественные циклы. Может, там еще что-то, откуда мы знаем! А для этого нужно... что? - он оглядел всех.
- Ну, что? - спросил Панкратов.
- Не забрасывать туда наше вещество... оно ТРЕТЬЕ в этом деле! - а взять в МВ астероид из одного цикла, придержать в Ловушке - и перебросить в следующий цикл. К чему-то поближе. Чтоб соприкоснулись. Если аннигильнет - все правильно. А уж после этого опыта можно соваться с нашим валуном. Нет, серьезно. Так ведь оно по строгой логике-то.
- Нет, не серьезно, - помотал головой Буров. - Брать оттуда что-то в Ловушку... вы меня извините!
- Не в Ловушку же, не в предмет - в К-пространство. К-вакуум. Ведь в ней, в "трилионнике", все равно как в космосе, ты же знаешь. Стенок не коснется. Ничего не будет. Мы уже так брали, когда "взвешивали"! Можно не втягивать в Ловушку, подержать в пространстве вблизи барьера при меньших К - пока там цикл сменится. Нет, ну серьезно же!
- Вообще-то идея толковая, - задумчиво сказал Миша. - Как вы, Варфоломей Дормидонтович?
- Академически - да, - помолчав, сказал тот. - Но любая истина, даже академическая, подразумевает, что постигающие ее должны уцелеть. А тем самым осторожность. Иначе кому ж она понадобится. Когда вы "взвешивали", не знали что. Теперь знаем. При альтернативе: вспыхнуть, аннигилировать всей планетой невредно и навалить в штаны. Так что сначала проверим с нашим веществом.
- Во! Вот к сему и я присоединяюсь. Впервые! - Буров поднял палец. Ребята, у Бармалеича прорезается характер.
3.
Они перешли в кабину. Рядом с ней целилась жерлом в начавший накаляться вверху Шторм-цикл очередного миропроявления белоствольная Ловушка.
Все действия были подобны тем автоматическим, коими добывали - точнее, приближали и синхронизовали - светила для Аскании:
Сиренево-голубой туман МВ-неба, расширение Шторм-цикла, приближение окраинной галактики, выделение в ней звезды с пятью планетами около - тоже какой поближе.
... и все это не отрываясь от башни, от крыши ее, от мачты с площадкой. Только чувства были иные: все сознавали, что внедряются в чужую Вселенную, от коей ох как много сюрпризов, в том числе и смертно опасных - и не только для них - еще может быть. А то, что прежде входили в Меняющуюся Вселенную запросто, был слепой оптимизим летящих на огонь мошек.
Затем пошла специфика: полевое удаление лишнего НПВ-расстояния, синхронизация: кадр/год, кадр/сутки... Персептронная настройка 1:1 на самую дальнюю планету. Она величиной с Луну, да и видом похожа: кратеры-цирки, пустые темные "моря"; явно безжизненна.
- Нет-нет, - запротестовал Любарскй. - Слишком близко. Удалите на дистанцию Марса. Пятьдесят-сто миллионов километров.
- Да у нас фотоэлементная автоматика, - возразил Буров. - В случае чего сама отодвинет.
- ... если успеет! Удалите. - Упрямо и внятно повторил директор. У него после недавних передряг в самом деле окреп характер.
- Снова перенастраивать... - бурчал главинж, склонясь над пультом. - Не так часто удается, чтоб близко и четко... сразу нужно было...
4.
Опыт удался - применим ли только такой глагол (да и слово "опыт") к тому, что произошло? Но поскольку других нет, подкрепим эти: удался с первого раза.
Зеленовато-белую горошинку во тьме сначала охватили оболочечным лучом ЛОМа: она чуть уменьшилась, посветлела - признак, что достали. Далее проявило себя удобство (тоже вот словцо) того, что система ГиМ-3 не отрывалась от башни; на первой, аэростатной, с вытравливаемыми на два километра вверх канатами, так бы не смогли,
- осевые НПВ-стержни всей системы Ловушек (скорее, языки, жала, поскольку боковые поля их отклоняли-изгибали куда надо...) поочередно взяли и передали наверх трехметровый валун из южной полигонной кучи; то есть весом тон на тридцать-сорок. Нижняя Ловушка верхней, верхняя по дуге, с отражением от экрана в ГиМ-3 - и голубая искорка пошла по вертикали в МВ-небо, к той звезде, а затем и к пятой планете ее. По собственному физическому времени того мира это длилось долго, вероятно, многие дни-обороты той планеты, поскольку НПВ-луч выбросил асканийский валун довольно далеко от нее; лишь бы его объяло и потянуло ее поле тяготения.
Но для находившихся в сравнительно медленном времени, в кабине ГиМ-3 пятерых все произошло за мгновения: к видимой зеленым серпиком горошинке устремилась светящаяся - и только поэтому заметная - точка. И вот они сошлись.
Вспышка была такая, что на мгновенье все глядевшие вверх ослепли.
Когда проморгались, планету более не увидели. Ее не стало. В том месте расплывалось облако зеленовато светящегося тумана; внутри оно было поярче и клубилось.
Такой вот удачный, в комфортных условиях кабины ГиМ-3, опыт.
В умах у всех было одно: ЭТО могло произойти с Землей.
... и Климов сказал:
- Варик, ты снова гений. А я дурак.
- У нас с тобой это через раз, Дусик, - ответил тот.
Это произошло в день текущий 19,8251897 ноя Или
20 ноября в 19 ч 48 мин 16,39 сек Земли
в 411-й день Шара
в 93-й день (99.789-ю гал.мксек) Дрейфа М31
20 + 165 ноября 13 ч по времени ГиМ-3
в N = N0 + 709905928-м Шторм-цикле МВ
Хочешь жить - умей работать
Точно установили, что антивещественные Циклы МВ на том штанговом счетчике - четные.
5.
Только это было не все, методика есть методика.
21 ноября следующий контрольный валун с полигона, примерно той же массы, приготовили для нечетного Шторм-цикла. Снова собрались в кабине ГиМ, регулировали полями пространство и время, персептрон нашел подходящий ЗПВ, звездо-планетный вихрь. Синхронизовались с обращением в нем самой дальней холодной, мерзлой, еле видимой в лучах далекого светила - планеты. Режим "На!" Ловушки-трилионника - валун пошел.
И там вышло нормально. Приблизясь к планете, валун - точечка на фоне белесой атмосферы с полосами - изменил траекторию на дуговую, вошел в верхние слои, стал искоркой, световым штрихом... и в том месте, где он упал, что-то на недолгое время засветилось, заалело; но локально. И все. Так, раскаляясь от трения о воздух, падают болиды и на Землю-матушку. Вещество соприкоснулось с веществом, малое небесное тело столкнулось с большим - всего и делов.
4-й феномен теории Пеца был теперь доказан достаточно строго. У них над головами, над башней, над Катаганью и всем миром была не просто иная Вселенная, но и самая сильная взрывчатка, какую только могли обеспечить законы физики; такая, от какой нет ни защиты, ни спасения. Во вселенском изобилии.
... На той и на другой планетах не было ни цивилизаций, ни жизни. Никто не выгонял коров за околицу, не шли по шоссе машины, не росли там рощи, не текли реки. Но все равно впечатление о гибели первой, о гибели целого мира от пустячка в несколько тонн оказалось настолько сильным, что начисто пропала охота что-то брать из МВ.
А вторая планета что ж... Ну, уронили на нее болид. Если потом там возникнет разумная жизнь, это объяснят естественными причинами.
Сам же Варфоломей Дормидонтович потом мучительно думал: что было-то НА САМОМ ДЕЛЕ? Сидел в кресле перед компьютером на 122-м уровне, прикрыв лицо ладнонями, вспоминал. Вот он смотрит в телескоп на Вхождение М31, доволен, даже торжествует, что угадал насчет рентген-источников - они области НПВ! Вот наблюдает вспышку сверхновой; это напоминание о том, что пространство предельно заряжено энергией, оно и есть энергия... Вот возвращается в коттедж, включает компьютер, находит тот файл Пеца, ТУ запись. Постигает. Неумело летит в Ми-четвертом к Шару... Поднимается лифтом, потом пешком... Тут еще лом этот... И он, час назад присоединявшийся мыслями и знанием ко Вселенной, как нетрезвый жлоб лупит ломом по белому корпусу супер-Ловушки, нацеленной в МВ, в ДРУГУЮ Вселенную.
Что НА САМОМ ДЕЛЕ было-то? Какую он роль сыграл в этой вселенской драме расширяющегося Контакта?.. Ладно, с ломом действительно вышло не очень чтобы того, перебор. Но ведь если бы не прилетел во-время, не поднялся, не остановил - все. Через десяток-другой верхних К-минут (то есть через нижние секунды) включили бы, запустили в МВ сквозь барьер "язык"... не с первого, так со второго раза ухватили бы миллиарднотонный ком антивещества - и конец. Их нет, Земли нет.
И что, это был бы Контакт МВ/Большая Вселенная?
В том-то и дело, что вряд ли: Шар сразу закрылся бы. Закуклился. И полетел дальше.
"Э, да что я об этом знаю! Может, и про Контакт придумал зря?.. Если бы не вспомнил о том файле Валерьяна Вениаминовича. Если бы не постиг. Если бы не прилетел... впрочем, поняв, я уже не мог не прилететь. А вспомнил от наблюдения той сверхновой, вспышки, уничтожившей свой мир; от подспудной какой -то тревоги и ассоциации... То есть вроде бы не мог и не вспомнить?!.. Со мной делалось от самого начала? С нами всеми?.."
"Но этот лом, черт бы его взял, коий нелегкая мне поднесла на каком-то этаже. И навязавшаяся в уме поговорка "против лома нет приема". Кто-то будто подстроил эту сцену - и наслаждался ею. Вот, мол, твое место, мыслящая мошка."
Это наиболее жгло ему память. Поэтому стоически принял от НетСурьеза и насчет "навалил в штаны". Навалить не навалил, но был весь во власти очень сильного чувства. Его будто возносила в башне некая пси-волна... сопротивления, что ли? Ведь ясно же, что рациональней было не переть так наверх, а с проходной по монитору связаться с крышей самому. Это вышло бы и куда быстрее того подъема. А если не с проходной, а с пятого-шестого уровня, с ВнешКольца, где всегда связь и дежурный, так и вовсе. И строго, категорически запретить. Остановить работу. А потом уж подняться, объяснить: так, мол, и так.
Нет, понесло. Чувство это и понесло. Так может, оно и было главным, главнее рациональных соображений? "Не знаю... Может быть, вообще не я спас, а Буров, привыкший ночевать дома. Если бы он был там - с его умением пришпорить работу... В какой мере мы существуем? В какой кажемся себе?.."
И снова Варфоломей Дормидонтович чувствовал себя одинокой мошкой со Вселенскими мыслями. Только теперь без лома.
(И не понимал бедный Бармалеич в академической испорченности своей, что сама Мать-Первичка далеко не бесстрастна, что чувства в мировых процессах весят не менее законов природы, выражаемых формулами.
Это вообще наилучше разумеют политические и религиозные демагоги. Отсюда их речи с разжиганием страстей, факельные шествия, молебенные завывания, публичные процессы и шоу перед телекамерами. Чтоб со взрыдом матерным, с "Ыы!..", как при совокуплениях... и вообще чав-чав и хрясь вдрызь всей эмоциональной ряшкой. Заодно и промежностью, и задницей. Счастьишко, главное, за всем этим светит. Фальшивой субстанции "счастья" сколько было, столько и останется, зато мировые процессы - в частности, понятые Корневым - исполнятся.
А с ломом, конечно, было смачнее, чем без него.)
9.
С этого дня в Табло времен "верхних" включили еще одну отсчетную дату:
Момент-0 текущий 15.3347 ноя
Или
16 ноября 8 часов 2 минуты
... со всеми дополнительными К-причиндалами по уровням
- как дату Вероятного Конца мира
Если точнее, то планеты Земля и, возможно, Солнечной системы; но для нас это все равно. И отсчетик пошел; каждый мог нажать кнопочку на ЧЛВ и увидеть на экранчике, что прожил дней и часов после - можно по земному, можно в К-усреднении... Но главное, столько дней, часов и минут их уже могло не быть, а раз есть, ДАРОВАНЫ, то спасибо Вселенной, случаю и Любарскому с ломом.
С секундами не уточняли, но что вторую минуту могли не пережить - опоздай Любарский на эту единственную, длящуюся наверху два с половиной часа. Начали бы опыт - и не с первой, так со второй-третьей попытки схватили в Меняющейся Вселенной не то.
Наиболее выразительно выглядел этот момент именно с десятичной дробью, "по -любарски". Привыкли и к ним, что они наращиваются до нескольких девяток после запятой, потом с нулей начинается следующий день текущий; а этот мог на этой дроби, на первой трети суток оборваться - как на незаконченной фразе лектора, на вздернутой в церемониальном парадном шаге ноге - и далее не было бы н и ч е г о. Оборванное "ноя" тоже несло в себе этот оттенок.
- Раз такое дело, - сказал Толюня, - давайте впишем еще один Момент-0. Предыдущий.
- Какой это? - повернулись к нему.
- 26 апреля 1986 года, 2 часа 50 минут, когда вышел из режима 4-й реактор Чернобыльской АЭС. Если бы 190 тонн урана в нем рванули по-настоящему, тоже все кончилось бы на Земле.
- А что, - поддержал Иерихонский, - и ту дату легко пересчитать, будет "Момент-0: 25,118 апре"... а?
- Если на то пошло, - вступил полковник Волков, оказавшийся здесь, - тогда надо и от Карибского кризиса 63 года. Там тоже были моменты-0.
- Нет, не надо, - сказал Буров, - в тех мы не участвовали.
Эта дата, повторю, появилась только на часах "верхних"; в табло времен массового обозрения на этажах и в помещениях она не попала. И в информсети Института об этом происшествии также ничего не сообщалось. Тоже был небольшой спор, который также погасила реплика Бурова:
- Сообщить такое это то же самое, что самим обрезать канаты и отпустить Шар с миром. Или даже помочь ему удалиться за атмосферу, в космос. Нам же житья не будет. Вы этого хотите?
Этого не хотели. Невзирая ни на что.
Крупны, даже громадны были действия НИИвцев в эти два месяца. И Земля оказалась для них мала и тесна, поэтому естественно, что они вышли в космос: сначала в околосолнечный за астероидами, потом в МВ в Шаре. Была в их размахе некоторая соразмерность вселенским событиям, Дрейфу М31, например. Но открытие Пеца-Любарского было неизмеримо крупнее, огромнее, в с е л е н с к е е.
Наверху была не "МВ", залежь "НПВ" и "МВ-светил", откуда это можно черпать для всяких интересных дел, - Вселенная. Еще более мощная и страшная в своей изменчивости, с размахом от вещества до антивещества, чем та, что окрест.
Громадность этого факта спускала их кувырком вниз.
... и получалось, что МВ-солнца светят зря, что вся гигантская работа по проекту К-Атлантиды была напрасна. "Тема исчерпана и закрыта".
Часть Y. СОТВОРЕНИЕ, ОНО ЖЕ СОУЧАСТИЕ
(... поскольку назревают претензии, что автор мало уделяет внимания личной жизни и особенно лирическим пережива своих героев, то мы сейчас не просто восполним недостаток этого дела в романе, но эпиграфами к главам этой части ахнем по любовной лирике в галактическом масштабе. Так сказать, по площадям. Для выполне плана.
Побоку надоевшего К.Пруткова-инженера с его сентенциями! За основу берем знаменитые стихи раннего Евтушенко:
"Со мною вот что происходит:
Совсем не та ко мне приходит,
Мне руки на плечи кладет
И у другой меня крадет..." и т.д.
Даже если кто и не читал стихов, то все равно знает их по фильму "Ирония судьбы или с легким паром", где они исполняются под гитару. (Главное, они созвучны душам большинства мужчин: он-то тот, а вот она не та... охо-хо. Особенно, если не глядеться в зеркало.)
В связи с развитием Межзвездной Интернет и стихи эти, и фильм приобрели галактическую известность. Сейчас будут даны их инозвездные вариации в обратном переводе на русский, но с сохранением местной специфики; каждая последующая глава будет увенчана одним лирическим вариантом для иномирян.
Автора удовлетворит, если у читача после этого возникнет обобщенный, космичный взгляд на лирические пережива.)
Глава тридцать первая. Второй контрольный: овладение или самозащита?
"Со мною вот что происходит:
Совсем не та ко мне подходит,
Мне хобот на спину кладет
И у другой меня крадет..."
(Цивилизация слоноподобных, седьмая планета Антареса)
0.
Нина Николаевна, секретарша, после смерти Пеца и Корнева как-то все не могла найти себя. Она старательно и квалифицированно исполняла обязанности в приемной, выручала и подменяла порой заматеревшую Нюсеньку - но все было не то. Точнее, люди, коим она служила, были не те; далеко им было даже до Александра Ивановича, не говоря уже о Валерьяне Вениаминовиче. Даже новому директору.
... Любарский как-то застал ее убирающей могилы Пеца и Корнева на мысу над рекой. У него была потребность после вникания в дискеты, в теорию Вэ-Вэ постоять там, мысленно пообщаться. Но на сей раз, завидев издали склоненную фигурку, он сконфуженно развернулся - и назад. Вспомнил свои записи в дневнике - неоднократные! - насчет памятника. И что ничего не сделал, дела отнимали время и мысли. Вспомнил, что и вдова Пеца, в квартире которой он все еще обитал - по той же причине, сверхзагруженности - стала с ним как-то более холодна. "И поделом мне!.."
Наконец, Нина нашла - если не себя, то предмет привязанности, предмет души. Поднялась как-то в нижнюю квартиру НетСурьеза (бывший кабинет Корнева) и застала его там. Тот лежал на раскладушке, глядел в потолок. Она и раньше наведывалась сюда, в прежнее место своей работы у Валерьяна Вениаминовичва но больше к Але и ее детишкам; а сейчас свернула из бывшей приемной в другую дверь - решилась.
Сказала без обиняков:
- Давайте мне, что там у вас есть постирать, подшить, погладить... И если позволите, приберу я у вас. А то глядеть на ваши хоромы тяжело.
Тот растерянно поднялся. Но быстро овладел собой:
- Да... пожалуйста, там в шкафу, что-то в ванной. Только я импотент.
Нина рассмеялась, зарумянилась:
- Вот тебе на, имя свое не открываете, а такие интимные тайны сразу... В краску меня вогнали. Ничего, обойдемся. Можно, я буду звать вас... ну, хоть Иваном Ивановичем? У нас здесь нет ни одного Ивана Ивановича. А то Имяреком как-то... неблагозвучно.
Тот смотрел на нее. Коротко усмехнулся:
- Называйте. Я в самом деле бываю Иван-дурак - и довольно часто. Только не из сказки, настоящий, высшей пробы. Вы уже, наверно, заметили.
- Ничего... ничего, Иван Иваныч... - она запнулась, - Ваня. Вы можете позволить себе это. И гораздо чаще, чем другие.
Так они поняли, почувствовали друг друга.
1.
День текущий 21,3986 ноя Или
22 ноября в 9 ч 34 мин Земли
413-й день Шара
95-й день (102-я гал.мксек) Дрейфа М31
22 + 9 ноября 13 ч на уровне 24
N = N0 + 712624800-й Шторм-цикл МВ
... и 6.0639 суток от Момента-0, вероятного конца мира
... огненное острие башни
вонзалось в тьму Шара
в нем мощно жила иная Вселенная
рядом - и недостижимо далеко
в их власти - и властвовала над ними
Возможно, эти личные перемены прибавили ему сил и упорства - но, идя против всех, НетСурьез не считал, что четвертый феномен Пеца доказан. Он все возвращался к идее "обслужить МВ из материала заказчика" - так он это называл. Тем более собирались же, хотели. Он все напоминал - а прочие уклонялись. До Бурова и Панкратова, до прочих "верхних" медленно, но все более полно доходило, какой ужас мог выйти из непродуманной игры с Меняющейся Вселенной. Ну его!.. Хватит.
- Слушайте, но это даже проще того, что мы делали! Не нужно ничего брать с "корыта", кидать на крышу, а оттуда в ГиМ и МВ. Все есть там, нам надо только поиграть НПВ-пальчиками...
- Иди, гуляй! И так наигрались чуть не до смерти.
- Хуже. До возможного уничтожения планеты. А то и Солнечной.
- Есть дела поактуальней.
- Засранцы вы!.. - коротко резюмировал Имярек и уходил в "пецарий-любарий" вникать далее в теорию Пеца. Любарский дал ему вторые ключи.
А поднахватавшись, дозрев до новых идей, поднимался на 144-й уровень и, если заставал там кого-то в трензале, в бассейне, в сауне, начинал снова. В бане он даже не считал нужным раздеться, сидел на средней полке среди розовых, нахлеставшихся вениками, разнежившихся от жара-пара в куртке и брюках - и уже этим портил им настроение.
- Но нечетные-то Циклы все наши! Что же мы, единицу от двойки отличить не сможем, орла от решки? Нет, серьезно.
- При таких числах сбиться недолго, - возражал Иерихонский. - Главное, подумай: ЧТО мы в этом случае доверяем электронному счетчику?!
- Дело не только в этом. Мало знаем. - вступал Панкратов. - Ладно, попадаем в "нечет", берем вещество... а потом обнаружится, что опять чего-то не знали и не учли...
- ... в последний момент, когда будет поздно, - завершил Буров. Помотал головой. - Нет, нельзя. Чужая душа и то потемки, а уж чужая Вселенная...
Имярек Имярекович поднимался, уходил, от дверей произносил прежний вердикт:
- Засранцы!
Если зрелым мужикам не раз и не два повторять такой "довод", он рано или поздно подействует - сильнее логики и расчетов. Или побьют, или согласятся.
2.
В День текущий 22,752 ноя Или
23 ноября в 18 ч 3 мин Земли
в 414-й день Шара
96-й день (103-я гал.мксек) Дрейфа М31
22+150 ноября 10 ч на уровне 200, когда
минуло 7.417 суток от Момента-0
и вверху разворачивался и накалялся
N = N0 + 714963622-й Шторм-цикл МВ
- НетСурьез попытался подбить на это дела Мишу Панкратова.
Они вдвоем заправляли впрок, заряжали крутым НПВ обоймы уменьшенных в первой ступени цистерны для ЛОМов. Имярек предложил, мотнув головой в сторону кабины ГиМ:
- Не хочешь исполнить со мной Второй Контрольный? На ура.
- Это как?
- Ну, как-как! Что вы все какаете... Очень же просто, я объяснял. И у нас все под рукой: ГиМ-3, НПВ, время при К200, когда никто не остановит, просто потому что не успеет. Еще не опомнились, а мы уже сделали. Без пустых разговоров. А?
- А зачем - так?