Страница:
Ловушки ШМ, "Шараш-Монтажки" были второй выход нового направления. Самый симпатичный, что и по названию видно.
Развили и третьий: Ловушки-схроны. Склады. Большое в малом. Эти вообще были вроде ящиков, из которых выпускался НПВ-луч, втягивал в себя. Хронологически они как раз были вторые, Буров мог бы это подтвердить.
Но главным все равно оставалось первое направление, первый выход из Шара, из мира НПВ в однородный: "пространственная рука", которой можно было дотянуться и схватить. Взять. Цапнуть. Умыкнуть. Все что лежало на поверхности. Это было наиболее практично. И результативно.
В нем благородные НИИвцы, как ни верти, тоже эволюционировали в надлежащем направленни; то есть оказывались и попросту НПВ-урками.
... Со временем и Варфоломей Дормидонтович дозреет до вывода, что из самой простоты и легкости создания (может, появления? возникновения?) все новых и новых видов Ловушек, совершенствования их и расширения применений:
- и через облака, и Шараш-Монтажки, НПВ-Схроны, а затем и Ловушки-К-шлюзы, К-бункеры...
- различные конструктивные оформления их: в форме видеомагнитофона, фотоаппаратов, кинокамер, термосной колбы на доске, телескопа Максутова, чертежного футляра и так далее, и тому подобное,
- и все более уверенного владения ими: и видеть могли чрез НПВ-оболочку, слышать - только что, к счастью, не обонять - и вести диалог... и даже чувствовать по вибрациям ее массу уловленного небесного тела (впоследствии)...
... следовало, что в действительности идет какой-то естественный процесс, слегка лишь припорошенный деятельностью изобретательных НИИвцев. Мальчиков с одухотворенным взглядом, по Корневу. Да и не какой-то, вполне определенный: расширение Контакта.
Но это будет после. Сейчас же директору Любарскому было не до глубин. Еще со времен Корнева и Пеца работники НИИ привыкли не считаться со временем и силами, исполнять наверху огромные дела. Недаром установилось для Верхних понятие "их среднее К12": в среднем и по делам, по результатам, и по расходу жизни своей у них получалось за час - день, за месяц год. Это еще если без авралов. Каждый работник стоил дюжины, самое малое. Но при этом само собой разумелись и надлежащие выплаты. Заработок. Премии. Сверхурочные. Высотные. Гроши. Бабки. Башли. Пети-мети.
Сейчас это прекратилось начисто.
4.
Из Дневника Любарского
"День текущий 20.4836-й сентября ИЛИ
21 сентября 11 ч 36 мин
352-й день Шара
21+11 сент 13ч 58 мин на уровне К24
... от НПВ-философствования вернемся в наш мир, который весь вот такой. Распротакой, как сказал бы Дусик. Распротакейший. Словом, наш.
I
Где взять денег?
Сейчас вокруг научно-исследовательские институты и СКБ лопаются, как банки и фирмы в Великую Депрессию в США. Вплоть до приватизации за бесценок. И люди, ценные специалисты, расходятся. Кто побойчее, "за бугор", кто в "челноки"... в спекулянты то есть, кто сникерсами на углу торговать, а кто и в огородике ковыряться... И наши разбегутся. А где потом таких, с опытом работы в НПВ, с уникальнейшими знаниями и умением, прикажете искать? И как их готовить?
А в банках на счетах НИИ нет ничего и впредь не предвидится. Плановое общество приказало долго жить. Должники нам долгов не отдают; даже военные.
Черт знает... хоть банки грабь.
II
(Кстати, там около меня, на Пушкинской есть один - ЦДБ, Центральный Державный... рядом. А?.. мм?.. Морально я до этого дозреваю. Но технически как?)
III
Это я записал час назад. В кабинете. Сгулял в координатор - по примеру Вэ-Вэ посидеть у экранов. Работа в башне пока идет. Особенно на уровнях 90-100, где спецмастерские. Но надолго ли?
Да, в НПВ все делается быстро - но и разрушается, сникает еще быстрее.
Где деньги взять?.. Продавать что-то? Что? У нас все уникальное, а такое сейчас за бесценок пойдет.
IY
(... Стоило мне уклоняться от Проблемы М31, чтоб завязнуть в ЭТОЙ! Здесь еще больше хочется увильнуть. Пусть бы как-нибудь без меня. И вот - припирает к стене. To be or not to be?)
Y
Вернул меня к этой теме не кто иной как благонамереннейший Юрий Зискинд, пришедший посоветоваться. По деликатному вопросу. Нет денег. А надо платить сотрудникам. И платить хорошо. Чтобы ценили свое место. И на закупку оборудования, компьютеров, продуктов для верхних уровней. И вообще.
Я смотрел на него во все глаза: он говорил о том, о чем я думал.
- Все так, но... какое отношение имеет к этому архитектура?
- Имеет. Деньги можно взять в банке "комсомольском". Меня приглашают как эксперта. Как вы на это смотрите?..
- Почему вас? Разве вы финансист?
- Я - архитектор, строил это здание. Тогда еще крайком комсомола. Вы не местный, не в курсе. Поэтому и банк люди зовут "комсомольским". На вывеске он "Славянский". Его учредители и хозяева бывшие краевые комсомольские деятели. Я знаю там все, вплоть до толщины стен и и перекрытий. Так как мне - идти?
... Только тут до меня стало, как до жирафы, доходить, что речь идет не о том, чтобы взять деньги в в этом банке в кредит. В окошечке кассы, расписавшись в ведомости. А... НПВ-взять. Ловушечно. Как уже кое-что б р а л и, списывая потом сановным дурням на "явления последействия". Та-ак-с!..
Я поднатужился, овладел собой - и сохранил невозмутимый вид.
- А вы сами-то как?
- М-мм... Я в некоторой растерянности. С одной стороны, вон с подачи Мендельзона абревиатуру НПВ некоторые уже расшифровывают как Неоднородно-Пространственное Воровство. С другой - вокруг такое творится! Ведь ныне как на войне, Варфоломей Дормидонтович: не мы, так нас. Только там было "не мы убьем - нас убьют", а сейчас "не мы украдем, так нас приватизируют"... С третьей, главной, деньги ведь в самом деле нужны. Для работы и вообще... И наконец, - Зискинд мягко улыбнулся, - мне просто интересно: как вы - не только руководитель, но и человек высокого полета мыслей и соответствующего поведения... я почему-то уверен, что в детстве вы даже в чужой сад не лазили, - смотрите на сложившуюся ситуацию? А вам ведь нужно не только смотреть, но и руководить. Решать.
Такой вот разговор двух интеллигентных людей на высокую тему.
Это выходит, что я теперь не только директор НИИ, но и "пахан". Н-да! Ведь о чем первоклассный архитектор Юрий Акимыч советоваться-то пришел?!
YI
... И ведь как хитры: привлекают по одному. Не просто соучастники, а творческие, у каждого свой вклад: Панкратовы, Климов, Толюн, Буров, Малюта, Альтер Абрамович... вот теперь Зискинд. Привлечен как архитектор, не кто-то. Специалист. Эксперт-архитектор по НПВ-взлому банковских сейфов.
Равен ли вклад в виде озвучивания НПВ-луча Буровым или оптического наведения чрез него по Климову "работе" шнифера с отмычками и ломиком у сейфа?
Я по-прежнему заведую МВ-лабораторией, мне подконтрольны остатки системы ГиМ, НПВ-зарядочная станция (коей пользуются для зарядки Ловушек) - весь верх. Могу прекратить, власти достаточно. Закрыть доступ к НПВ с высокими К, к зарядке. Но пока лишь вникаю, расспрашиваю - и ничего. Они показывают, объясняют, смотрят с вопросом в глазах - и тоже ничего. Неопределенность.
... А все потому что больше никак. Финансирования нет и не предвидится. Приходится смириться и поддерживать. А прихватизаторам шиш.
"Прихватизация Шара no passaran!" - выдвину и я теперь лозунг. Не пройдет!
YII
В беседе с Зискиндом я, наконец, и определился.
- Ну-с, прежде всего, Юра, не только я здесь рафинированный интеллигент. И не только вы. Все ребята, наши коллеги, такие самые: и образование, и полет мыслей не ниже, чем у нас с вами, и работа в НПВ, в Меняющейся Вселенной... все они тоже далеко не урки. И мне самому, кстати, интересно, как они выйдут из щекотливой ситуации. Пока, я знаю, берут не для себя: для работы, для дел. Начнут и для себя? И сравняются с этими четвероногими, кои разрушили страну и обокрали народ?.. Какие бы у них ни были посты и миллиарды, это воры и жулики. Дерьмо. При всей моей воспитанности - и насчет чужих садов вы правы - иных слов не нахожу.
Я понял, что горячусь, замолчал.
- В этом я с вами солидарен, Варфоломей Бармалеич, - печально сказал Зискинд. - Полагаю, что наши "верхне-башенные" (да и не только они) не могут не понимать, что следовать по такому пути, НПВ-красть для наживы, для себя это действительно уподобиться вышеупомянутым, переходить с прямохождения на четвереньки. Никакие миллиарды это не оправдают.
- Ну, так в главном мы едины, Юрий Акимович! Меня более всего занимает не "брать или не брать", а вопрос масштабов. Понимаете, раз уж так- то нам важно не мельчить. Голодный мальчишка, залезший в карман, - вор; а прихватизовавший за бесценок и взятку алюминиевый завод, аэродром с сотнями самолетов, целое поле нефтяных скважин... - не вор, благородный реформатор и опора общества. И мы должны быть такими, как наша "элита",.. Я это вот к чему, Юра: нет ли в Катагани здания с десятком банков? Как в Швейцарии. Много ли вы возьмете в одном-то? Хорошо, если миллион.
Теперь Зискинд смотрел на меня с большим интересом:
- А что, Ловушками можно взломать и такие здания?
- Даже взять целиком. Принцип позволяет.
Архитектор подумал.
- В Катагани таких нет. Это надо по столицам. Да и вообще такие дельца лучше проворачивать в иных городах.
- А может, вам нацелиться на ЦДБ, Центральный Державный на Пушкинской. Я в соседнем доме живу. Внушительное здание. И сейфов там побольше, и в них, наверно, тоже...
- Так тот строил не я, его ставили еще в прошлом веке. И проект вряд ли сохранился. А без него... И вообще есть правило: не кради, где живешь, не живи, где воруешь. А вы там рядом обитаете.
- Юра, какие слова! Откуда это у вас?
- Варфоломей Дормидонтович, я тоже ни разу не залез в чужой сад; это позорное пятно и на моем детстве. Но телевизор-то я смотрю.
YIII
Словом, мы поняли друг друга. Напоследок я поинтересовался:
- Юра, вы прослушали тот последний монолог Александра Ивановича? И разговор с Валерьян Вениаминовичем?
- Да, конечно. Сильно. Меня особенно впечатлило "пузырение". Я как архитектор участвую в нем.
- Я о другом, о нашей жизни как бреде согласованном, по Корневу, активном помешательстве. Вы не находите, что и мы с вами сейчас такие? Вроде того пациента из анекдота с манией преследования. Который считал, что он зерно и любая курица его склюет?..
- Мм... напомните.
- Ну, врачи его подлечили, воспитали, успокоили. На консилиуме больной заявил, что больше не считает себя зерном, он человек, - пожал им руки, ушел... и через минуту вернулся с трясущимися губами. "Что такое?" "Там во дворе петух!" "Но вы же знаете, что вы не зерно." "Я знаю, но петух-то не знает!" Так и мы: знаем, что действуем верно и из высоких побуждений - но боимся, что "петухи" этого не знают. Ну, и пусть не знают. Не их петушиного умишка это дело. Не склюют.
Зискинд посидел молча, встал, протянул руку.
- Вы меня успокоили и воспитали, Варфоломей Дормидонтович. И я, как тот пациент, пожимаю вам руку."
Глава восьмая. "Раз мы шли на дело..."
Бескорыстно заботясь о себе, мы освобождаем
от этих хлопот наших близких - и тем помогаем им,
а также обществу в целом.
К.Прутков-инженер
1.
День текущий 20.9928-й сент ИЛИ
21 сентября 23 ч 49 мин
Вверху были свет и быстрота
внизу медленность и сумрак
Два НПВ-урки: Михаил Аркадьевич Панкратов, зав лаборатории Ловушек, и Юрий Акимович Зискинд, до недавних пор зам главного архитектора Катагани, ныне снова архитектор НИИ НПВ и башни, - хряли на дело. Брать большой сейф. Во втором по величине в городе банке "Славянский" (в народе "комсомольский"), находившемся в центре, в здании бывшего крайкома комсомола.
Хряли они в милицейском "бобике" (тоже недавно НПВ-похищенном и затем перекрашенном) - с задним отсеком, в каком возят задержанных. За рулем был Панкратов. Главной задачей было снаружи узнать участок стены, за которым находилась массивная бронированная камера. Внутри место изучили днем: комната 5 на втором этаже в глубине коридора налево.
Зискинд все-таки грустил. Крайком комсомола - это был его дипломный проект. С отличием защитил. Настолько с отличием, что и выстроили с незначительными изменениями. С него он выдвинулся, был замечен, пошел в гору. И пожалуйста - наведывается к нему в таком качестве. Зарешеченный отсек для задержанных в "бобике" за спиной архитектора особенно давил на него.
Панкратов легко вел машину по пустым улицам, насвистывал. Обычно он напевал или высвистывал сложные мелодии классической музыки; но сейчас в уме вертелась бессмертная "Мурка" - отредактированная иронически: "Раз мы шли на дело: я и Юра Зискинд. Архитектор вытащил наган..."
- А как по фене "эксперт"? - поинтересовался вдруг тот; у него, похоже, тоже что-то такое вертелось в голове. - Наводчик, что ли? Стремщик? Скокер? Шнифер? Сталкер?
- Не знаю, - пожал плечами Миша, - я ведь тоже не профессионал. Кажется, наводчик. Да не переживайте вы так, Юрий Акимович. Ей-богу, даже со стороны видно! Вы в комсомоле состояли? Взносы платили?
- Конечно. Пятнадцать лет.
- И я состоял, платил. Так все это наше. Вы же знаете, что во главе банка стоят бывшие крайкомовцы - те самые, что вели к бескорыстному светлому будущему, где денег не будет. Да так вели, что шаг вправо, шаг влево считался побег. И привели: теперь денег у нас нет, у них есть. Как по-вашему, откуда они у них? Таких потрошить, выражаясь в прежних понятиях, дело чести, доблести и геройства. Вот мы и приехали.
2.
Трехэтажное здание кремового цвета с портальным входом и гипсовым гербом СССР на фронтоне стояло на краю площади с фонтаном; торцевой стеной (как раз тою, за которой на 2-м этаже располагался сейф) оно было обращено к улице Христопродавцев (бывшей Коммунистической). Панкратов остановил машину метрах в ста от нее, опустил стекло.
- Отсюда определить сможете? Желательно с точностью до двух метров... Обидно будет, если выпотрошим не ту комнату. А?
Улица была слабо освещена.
- Далековато, темновато... ближе нельзя?
- Не стоит. Возьмите бинокль.
Зискинд приставил бинокль прямо к очкам, подкрутил резкость:
- Так... ага. Высота потолков там 3,2... плюс перекрытия 0,4... плюс фундаментный выступ. Значит, отсчитываем 4 метра от асфальта - это пол комнаты. Высота сейфа?
- Два метра с небольшим.
- ... Итого по вертикали шесть.
- Теперь по горизонтали?
- Сейчас... от угла. Мужской туалет 4 метра. Кладовка уборщицы полтора... потом эта комната, ширина шесть с половиной. Он там где?
- Как раз посередине.
- Четыре плюс полтора плюс три с четвертью... плюс толщина стен. Девять с половиной. Итак, прицел: шесть по вертикали от асфальта, девять с половиной по горизонтали от угла дома.
- Класс, - с уважением сказал Миша. - Без чертежа все числа на зубок... сколько лет-то прошло?
- Одиннадцать от сдачи дома... в этом я профессионал, Миша.
- Класс, - повторил тот, беря с заднего сиденья Ловушку.
3.
Это была его первенькая, самая неказистая и проверенная. Приклад из плохо обструганной доски, к ней жестяными, из консервной банки, скобами присобачена литровая колба термоса зевом вперед; с боков батарейки, электроды, провода, рукоятки. Все венчал "оптический прицел", тоже самодельный, из половинки бинокля.
Зискинд не раз видел Ловушки в действии; но сейчас с замиранием души наблюдал, как Панкратов уперся доской-прикладом в низ окна, поерзал на сиденьи, чтоб удобней, приложился, к прицелу. Левой рукой подправил доску, потом коснулся пальцем утопленной в доске кнопки...
... и на стене в ста метрах от них, в нужном месте бесшумно очертилась овально-ломаная (по кирпичным швам) черная быстро расширяющаяся трещина. Около трех метров в диаметре, привычно оценил архитектор. Овальный кусок стены и намертво пришпиленный к нему металлический куб повисли на долю секунды в воздухе, понеслись, быстро уменьшаясь, к ним и шмыгнули в зев колбы. На последнем десятке метров эти предметы будто малиново накалились.
- Вот и все, - сказал Панкратов.
... Но нет, это оказалось еще не все. Вышло осложнение: за сейфом к машине, в Ловушку потянулись белые провода сигнализации. Они отделились вместе с крепившими их гвоздиками от стен и 100-метровым хвостом волочились за исчезнувшим в Ловушке сейфом.
Зискинда почему-то наиболее потрясло безмолвие происходящего:
- Почему... почему она молчит?
- Кто - она? - Миша тоже пребывал в растерянности.
- Сигнализация.
- Сейф заперт, проводка не нарушена... Что ж, придется нарушить. Черт, не отработано это у нас! - Панкратов достал из кармана перочинный нож, раскрыл, чиркнул по проводам перед зевом "термоса". Тотчас в здании кликушески взвыли сирены, в окнах вспыхнул свет.
- Все, ходу! - Миша дал газ.
Через несколько секунд они были далеко.
Зискинд вытирал со лба холодный пот. Все-таки, что ни говорите, в нравственных заповедях есть нечто абсолютное.
4.
День текущий 21.8872-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 17 мин
353-й день Шара
... Космичны были чувства
Космичной становилась психика
Михаил Аркадьевич уверенно вел машину через город; дорогу на станцию Катагань-товарная он знал, побывал там уже не один раз. И не с щепетильным Зискиндом, а с людьми, с которыми было полное взаимопонимание, без лишних слов. Буров, Толюн, Дусик Климов. Один раз даже взял с собой Алю. Но сегодня вечером он ехал на дело один,
Станция находилась на отшибе, и автомобильная дорога к ней вела скверная, с выбоинами. Панкратову на ухабах приходилось придерживать рукой чемоданчик-"дипломат" с тремя Ловушками К1000: все тот же "термос" (только теперь не на доске и с прицелом-визиром) и два "фотоаппарата", оба удлиненные увеличивающими насадками-"объективами". В них, в темных цилиндриках, был самый концентрат неоднородного пространства; а в корпусах "фотоаппаратов" только схемы управления.
Поставил машину неподалеку от выхода на пешеходный мост, взял чемоданчик, поднялся по бетонным ступенькам.
Пешеходный мост над двумя десятками путей был самым удобным местом. Под ним стояли составы, составы, составы. С вагонами, цистернами, платформами. А на платформах контейнеры, контейнеры, контейнеры - разных цветов и размеров, с надписями принадлежности, мест отправления и прибытия. Да и грузы навалом на платформах тоже были интересны.
На нужное наводили Альтер и Бугаев; нередко и сотрудники других разоренных, упраздненных, прихватизованных по цене автомобиля - НИИ, СКБ, КБ, мощных специализированных предприятий.
... Это было время тотального разорения и уничтожения громадного научно-технического потенциала побежденной в "холодной войне" великой страны. Главное отсечь голову; а если она не одна, то и много голов, все - пусть потом обезглавленные безмозгло болтают о независимости, демократии и рынке.
Значительную часть грузов - и не только на Катагани-товарной - составляло то, без чего голове этой, тем более головам - не отрасти: уникальное научное и техническое оборудование. Ни во что другое не было вложено мысли, изобретательности, квалифицированного труда, чем в него; и оно в одночасье оказалось ненужным. Списанным. Для продажи за бесценок на лом. Под пресс. Или в переплавку с выделением драгоценных металлов.
... В историческом времени выяснится, направлял ли кто сей процесс, или просто был он стихийно таким, проэнтропийным. Но это был замечательный отбор: новый хозяйчик листал толстыми пальцами документацию на измерительно-расчетный комплекс, на электронный микроскоп или на что-то еще, минуя все страницы с назначением, параметрами и тому подобное - зачем! - в поисках той единственного раздела, где несколько строчек указывали содержание в изделии золота, платины, серебра. Во! Оно!.. И неважно, что счет там на доли грамма, для серебра от силы на граммы: здание НИИ, кое пойдет под склад, набито такими штуками. Клондайк! Если выделить, можно вставить себе золотые коронки, иметь среди знакомых солидный вид. А еще побольше окажется, можно сгулять с парой телок на Канары.
Взаимное понимание в действии куда важнее словесного. Верхние НИИвцы видели: происходит интеллектуальное умирание общества. А со смертью надо бороться любыми способами. У них способ был.
Так применение НПВ-Ловушек нашло новое направление. На него в Институте сначала не рассчитывали, как-то не ориентировались; но оно оказалось очень в масть. Не только для обеспечения работ, но и для самоутверждения. Антиэнтропийного, не воровского утверждения себя.
Брали не только нужное для своих дел, но и просто спасали от уничтожения. Для этого и наготовили достаточно Ловушек-схронов с К50-100 - вроде ящиков; много места они не занимали. И чего в них только не было, от А до Я! Перечни взятого также от А до Я аккуратно заносили на компьютер, с указанием где что находится.
На сей раз наводка была на КОМО, Катаганское оптико-механическое объединение... или, точнее, может быть, ОТ этого предприятия, от его бывших работников. КОМО разрабатывало и выпускало всякую оптику, от подзорных труб до простых микро- и телескопов. Создали его в Катагани ленинградцы со знаменитого ЛОМО; по уровню до него, конечно, не дотягивало, поэтому продукция КОМО шла с маркой "школьная". (В минувшую пору многое выпускали с штампом "школьное": компьютеры, магнитную пленку, проекторы... чуть похуже качеством, но по половинной цене; вот и микроскопы-телескопы тоже.)
Ныне КОМО в виду полной недоходности было задешево приватизовано. Намерения новых хозяев были просты и очевидны: торговля и прибыль. С мелкой оптической продукцией расправились быстро; теперь пришла очередь самой крупной: менисковых телескопов Максутова. Продать их в частные руки было невозможно, слишком крупные и неудобные предметы, не установишь ни в квартире, ни на балконе. И теперь, чтобы очистить помещение, их вывозили то ли в утиль, то ли на свалку.
День текущий 21.9115-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 52 мин
С середины моста Миша увидел этот состав, устроился над ним, теперь ждал, когда он тронется. Удобней всего было брать с пешеходного моста именно с состава, который только тронулся в путь. На выбор с любой проплывавшей внизу с лязгом платформы; одни лучше на подходе - другие наоборот, когда удаляется. если нужный груз с той стороны.
Опустились сумерки, загорелись вверху звезды, а по краям товарной станции прожекторы на мачтах. На путях среди множества вагонов и тепловозов почти не было людей.
Состав внизу дернулся, грохот буферов передался от края до края его; пошел, набирая скорость. Когда приблизились ожидаемые платформы - их было три - Панкратова наиболее поразило, что приборы, почти такие, каким вооружена система ГиМ, какими они внедряются и видят миры Меняющейся Вселенной, во-первых, собраны вместе с таком количестве, на десятки вселенных хватит, во -вторых, транспортируют так, навалом, даже не прикрыв пленкой; вместе и трехметровые белые стволы с боковыми телескоп- прицелами, и поворотные системы, и пульты.
"Ну, явно на свалку. Что ж, страны, открывшей человечеству путь в космос, больше нет, и незачем туземным школьникам глазеть в космос, пялиться на звезды и планеты, задумываться; а порнуху в телеящике или пустые бутылки в урне они увидят и невооруженным глазом."
Он раскрыл чемоданчик. Три заряженные Ловушки пошли в ход одна за другой: сперва "фотоаппараты", напоследок "термос". Миша забрал в них груз со всех трех платформ.
Потому что Вселенная, для которой предназначались телескопы, все-таки присутствовала здесь - в его лице. Потом эти приборы, хоть и школьные, очень пригодились.
... Немало подобных грузов в этом сентябре не дошли от Катагани-товарной до места назначения. И в октябре тоже.
Глава девятая. Конфиденциальность на грани анонимности
Поставили Дурака руководить Гениями. Он живо
навел в этом деле порядок: всех Гениев разделил
на три категории - с соответствующими льготами
и ограничениями в правах.
И хотя все понимали, что Дурак он и есть дурак,
но тем не менее Гении I категории спесиво смотрели
на Гениев-II и Гениев-III; а последние и думать
больше ни о чем не могли, кроме как подняться в
следующую категорию.
В скором времени Дурак (он же был дурак) наломал
таких дров, что, хочешь не хочешь, встал вопрос о
его снятии. Был шум разоблачения, возмущенные голоса.
- Но постойте! - сказал кто-то. - Кто же теперь
различит, кто из нас какой категории?
И все притихли.
Так Дурак сохранил место в науке. Ему даже
присвоили звание Гения II категории с правом занимать
в троллейбусе места для стариков.
К.Прутков-инженер "Басни без морали"
День текущий 22.5365 сент ИЛИ
23 сентября 12 ч 52 мин
354-й день Шара
23+12 сент 21 час уровня К24
... для подъявшего голову вверх мир светлел
накалялся округлой стеной башни
звуки там высоки и звонки
движения быстры до неразличимости
0.
Добытыми деньгами и расплатились с НИИвцами; частично даже валютой.
(По наивности своей никто из руководства НИИ не подумал, что кредитки эти могут распознать. Но все обошлось - по той причине, что новоиспеченные банкиры-"комсомольцы" тоже не позаботились ни оставить на них какие-то метки, ни даже записать номера серий и тому подобное.
Впредь будут умнее. Но и другая сторона тоже.
Так и живем, развиваемся, прогрессируем и дальше будем еще и еще - вплоть до перехода на четвереньки.)
1.
О том, как подружились Вениамин Валерьянович и Альтер Абрамович
(разговор, попавший в информационную сеть)
Развили и третьий: Ловушки-схроны. Склады. Большое в малом. Эти вообще были вроде ящиков, из которых выпускался НПВ-луч, втягивал в себя. Хронологически они как раз были вторые, Буров мог бы это подтвердить.
Но главным все равно оставалось первое направление, первый выход из Шара, из мира НПВ в однородный: "пространственная рука", которой можно было дотянуться и схватить. Взять. Цапнуть. Умыкнуть. Все что лежало на поверхности. Это было наиболее практично. И результативно.
В нем благородные НИИвцы, как ни верти, тоже эволюционировали в надлежащем направленни; то есть оказывались и попросту НПВ-урками.
... Со временем и Варфоломей Дормидонтович дозреет до вывода, что из самой простоты и легкости создания (может, появления? возникновения?) все новых и новых видов Ловушек, совершенствования их и расширения применений:
- и через облака, и Шараш-Монтажки, НПВ-Схроны, а затем и Ловушки-К-шлюзы, К-бункеры...
- различные конструктивные оформления их: в форме видеомагнитофона, фотоаппаратов, кинокамер, термосной колбы на доске, телескопа Максутова, чертежного футляра и так далее, и тому подобное,
- и все более уверенного владения ими: и видеть могли чрез НПВ-оболочку, слышать - только что, к счастью, не обонять - и вести диалог... и даже чувствовать по вибрациям ее массу уловленного небесного тела (впоследствии)...
... следовало, что в действительности идет какой-то естественный процесс, слегка лишь припорошенный деятельностью изобретательных НИИвцев. Мальчиков с одухотворенным взглядом, по Корневу. Да и не какой-то, вполне определенный: расширение Контакта.
Но это будет после. Сейчас же директору Любарскому было не до глубин. Еще со времен Корнева и Пеца работники НИИ привыкли не считаться со временем и силами, исполнять наверху огромные дела. Недаром установилось для Верхних понятие "их среднее К12": в среднем и по делам, по результатам, и по расходу жизни своей у них получалось за час - день, за месяц год. Это еще если без авралов. Каждый работник стоил дюжины, самое малое. Но при этом само собой разумелись и надлежащие выплаты. Заработок. Премии. Сверхурочные. Высотные. Гроши. Бабки. Башли. Пети-мети.
Сейчас это прекратилось начисто.
4.
Из Дневника Любарского
"День текущий 20.4836-й сентября ИЛИ
21 сентября 11 ч 36 мин
352-й день Шара
21+11 сент 13ч 58 мин на уровне К24
... от НПВ-философствования вернемся в наш мир, который весь вот такой. Распротакой, как сказал бы Дусик. Распротакейший. Словом, наш.
I
Где взять денег?
Сейчас вокруг научно-исследовательские институты и СКБ лопаются, как банки и фирмы в Великую Депрессию в США. Вплоть до приватизации за бесценок. И люди, ценные специалисты, расходятся. Кто побойчее, "за бугор", кто в "челноки"... в спекулянты то есть, кто сникерсами на углу торговать, а кто и в огородике ковыряться... И наши разбегутся. А где потом таких, с опытом работы в НПВ, с уникальнейшими знаниями и умением, прикажете искать? И как их готовить?
А в банках на счетах НИИ нет ничего и впредь не предвидится. Плановое общество приказало долго жить. Должники нам долгов не отдают; даже военные.
Черт знает... хоть банки грабь.
II
(Кстати, там около меня, на Пушкинской есть один - ЦДБ, Центральный Державный... рядом. А?.. мм?.. Морально я до этого дозреваю. Но технически как?)
III
Это я записал час назад. В кабинете. Сгулял в координатор - по примеру Вэ-Вэ посидеть у экранов. Работа в башне пока идет. Особенно на уровнях 90-100, где спецмастерские. Но надолго ли?
Да, в НПВ все делается быстро - но и разрушается, сникает еще быстрее.
Где деньги взять?.. Продавать что-то? Что? У нас все уникальное, а такое сейчас за бесценок пойдет.
IY
(... Стоило мне уклоняться от Проблемы М31, чтоб завязнуть в ЭТОЙ! Здесь еще больше хочется увильнуть. Пусть бы как-нибудь без меня. И вот - припирает к стене. To be or not to be?)
Y
Вернул меня к этой теме не кто иной как благонамереннейший Юрий Зискинд, пришедший посоветоваться. По деликатному вопросу. Нет денег. А надо платить сотрудникам. И платить хорошо. Чтобы ценили свое место. И на закупку оборудования, компьютеров, продуктов для верхних уровней. И вообще.
Я смотрел на него во все глаза: он говорил о том, о чем я думал.
- Все так, но... какое отношение имеет к этому архитектура?
- Имеет. Деньги можно взять в банке "комсомольском". Меня приглашают как эксперта. Как вы на это смотрите?..
- Почему вас? Разве вы финансист?
- Я - архитектор, строил это здание. Тогда еще крайком комсомола. Вы не местный, не в курсе. Поэтому и банк люди зовут "комсомольским". На вывеске он "Славянский". Его учредители и хозяева бывшие краевые комсомольские деятели. Я знаю там все, вплоть до толщины стен и и перекрытий. Так как мне - идти?
... Только тут до меня стало, как до жирафы, доходить, что речь идет не о том, чтобы взять деньги в в этом банке в кредит. В окошечке кассы, расписавшись в ведомости. А... НПВ-взять. Ловушечно. Как уже кое-что б р а л и, списывая потом сановным дурням на "явления последействия". Та-ак-с!..
Я поднатужился, овладел собой - и сохранил невозмутимый вид.
- А вы сами-то как?
- М-мм... Я в некоторой растерянности. С одной стороны, вон с подачи Мендельзона абревиатуру НПВ некоторые уже расшифровывают как Неоднородно-Пространственное Воровство. С другой - вокруг такое творится! Ведь ныне как на войне, Варфоломей Дормидонтович: не мы, так нас. Только там было "не мы убьем - нас убьют", а сейчас "не мы украдем, так нас приватизируют"... С третьей, главной, деньги ведь в самом деле нужны. Для работы и вообще... И наконец, - Зискинд мягко улыбнулся, - мне просто интересно: как вы - не только руководитель, но и человек высокого полета мыслей и соответствующего поведения... я почему-то уверен, что в детстве вы даже в чужой сад не лазили, - смотрите на сложившуюся ситуацию? А вам ведь нужно не только смотреть, но и руководить. Решать.
Такой вот разговор двух интеллигентных людей на высокую тему.
Это выходит, что я теперь не только директор НИИ, но и "пахан". Н-да! Ведь о чем первоклассный архитектор Юрий Акимыч советоваться-то пришел?!
YI
... И ведь как хитры: привлекают по одному. Не просто соучастники, а творческие, у каждого свой вклад: Панкратовы, Климов, Толюн, Буров, Малюта, Альтер Абрамович... вот теперь Зискинд. Привлечен как архитектор, не кто-то. Специалист. Эксперт-архитектор по НПВ-взлому банковских сейфов.
Равен ли вклад в виде озвучивания НПВ-луча Буровым или оптического наведения чрез него по Климову "работе" шнифера с отмычками и ломиком у сейфа?
Я по-прежнему заведую МВ-лабораторией, мне подконтрольны остатки системы ГиМ, НПВ-зарядочная станция (коей пользуются для зарядки Ловушек) - весь верх. Могу прекратить, власти достаточно. Закрыть доступ к НПВ с высокими К, к зарядке. Но пока лишь вникаю, расспрашиваю - и ничего. Они показывают, объясняют, смотрят с вопросом в глазах - и тоже ничего. Неопределенность.
... А все потому что больше никак. Финансирования нет и не предвидится. Приходится смириться и поддерживать. А прихватизаторам шиш.
"Прихватизация Шара no passaran!" - выдвину и я теперь лозунг. Не пройдет!
YII
В беседе с Зискиндом я, наконец, и определился.
- Ну-с, прежде всего, Юра, не только я здесь рафинированный интеллигент. И не только вы. Все ребята, наши коллеги, такие самые: и образование, и полет мыслей не ниже, чем у нас с вами, и работа в НПВ, в Меняющейся Вселенной... все они тоже далеко не урки. И мне самому, кстати, интересно, как они выйдут из щекотливой ситуации. Пока, я знаю, берут не для себя: для работы, для дел. Начнут и для себя? И сравняются с этими четвероногими, кои разрушили страну и обокрали народ?.. Какие бы у них ни были посты и миллиарды, это воры и жулики. Дерьмо. При всей моей воспитанности - и насчет чужих садов вы правы - иных слов не нахожу.
Я понял, что горячусь, замолчал.
- В этом я с вами солидарен, Варфоломей Бармалеич, - печально сказал Зискинд. - Полагаю, что наши "верхне-башенные" (да и не только они) не могут не понимать, что следовать по такому пути, НПВ-красть для наживы, для себя это действительно уподобиться вышеупомянутым, переходить с прямохождения на четвереньки. Никакие миллиарды это не оправдают.
- Ну, так в главном мы едины, Юрий Акимович! Меня более всего занимает не "брать или не брать", а вопрос масштабов. Понимаете, раз уж так- то нам важно не мельчить. Голодный мальчишка, залезший в карман, - вор; а прихватизовавший за бесценок и взятку алюминиевый завод, аэродром с сотнями самолетов, целое поле нефтяных скважин... - не вор, благородный реформатор и опора общества. И мы должны быть такими, как наша "элита",.. Я это вот к чему, Юра: нет ли в Катагани здания с десятком банков? Как в Швейцарии. Много ли вы возьмете в одном-то? Хорошо, если миллион.
Теперь Зискинд смотрел на меня с большим интересом:
- А что, Ловушками можно взломать и такие здания?
- Даже взять целиком. Принцип позволяет.
Архитектор подумал.
- В Катагани таких нет. Это надо по столицам. Да и вообще такие дельца лучше проворачивать в иных городах.
- А может, вам нацелиться на ЦДБ, Центральный Державный на Пушкинской. Я в соседнем доме живу. Внушительное здание. И сейфов там побольше, и в них, наверно, тоже...
- Так тот строил не я, его ставили еще в прошлом веке. И проект вряд ли сохранился. А без него... И вообще есть правило: не кради, где живешь, не живи, где воруешь. А вы там рядом обитаете.
- Юра, какие слова! Откуда это у вас?
- Варфоломей Дормидонтович, я тоже ни разу не залез в чужой сад; это позорное пятно и на моем детстве. Но телевизор-то я смотрю.
YIII
Словом, мы поняли друг друга. Напоследок я поинтересовался:
- Юра, вы прослушали тот последний монолог Александра Ивановича? И разговор с Валерьян Вениаминовичем?
- Да, конечно. Сильно. Меня особенно впечатлило "пузырение". Я как архитектор участвую в нем.
- Я о другом, о нашей жизни как бреде согласованном, по Корневу, активном помешательстве. Вы не находите, что и мы с вами сейчас такие? Вроде того пациента из анекдота с манией преследования. Который считал, что он зерно и любая курица его склюет?..
- Мм... напомните.
- Ну, врачи его подлечили, воспитали, успокоили. На консилиуме больной заявил, что больше не считает себя зерном, он человек, - пожал им руки, ушел... и через минуту вернулся с трясущимися губами. "Что такое?" "Там во дворе петух!" "Но вы же знаете, что вы не зерно." "Я знаю, но петух-то не знает!" Так и мы: знаем, что действуем верно и из высоких побуждений - но боимся, что "петухи" этого не знают. Ну, и пусть не знают. Не их петушиного умишка это дело. Не склюют.
Зискинд посидел молча, встал, протянул руку.
- Вы меня успокоили и воспитали, Варфоломей Дормидонтович. И я, как тот пациент, пожимаю вам руку."
Глава восьмая. "Раз мы шли на дело..."
Бескорыстно заботясь о себе, мы освобождаем
от этих хлопот наших близких - и тем помогаем им,
а также обществу в целом.
К.Прутков-инженер
1.
День текущий 20.9928-й сент ИЛИ
21 сентября 23 ч 49 мин
Вверху были свет и быстрота
внизу медленность и сумрак
Два НПВ-урки: Михаил Аркадьевич Панкратов, зав лаборатории Ловушек, и Юрий Акимович Зискинд, до недавних пор зам главного архитектора Катагани, ныне снова архитектор НИИ НПВ и башни, - хряли на дело. Брать большой сейф. Во втором по величине в городе банке "Славянский" (в народе "комсомольский"), находившемся в центре, в здании бывшего крайкома комсомола.
Хряли они в милицейском "бобике" (тоже недавно НПВ-похищенном и затем перекрашенном) - с задним отсеком, в каком возят задержанных. За рулем был Панкратов. Главной задачей было снаружи узнать участок стены, за которым находилась массивная бронированная камера. Внутри место изучили днем: комната 5 на втором этаже в глубине коридора налево.
Зискинд все-таки грустил. Крайком комсомола - это был его дипломный проект. С отличием защитил. Настолько с отличием, что и выстроили с незначительными изменениями. С него он выдвинулся, был замечен, пошел в гору. И пожалуйста - наведывается к нему в таком качестве. Зарешеченный отсек для задержанных в "бобике" за спиной архитектора особенно давил на него.
Панкратов легко вел машину по пустым улицам, насвистывал. Обычно он напевал или высвистывал сложные мелодии классической музыки; но сейчас в уме вертелась бессмертная "Мурка" - отредактированная иронически: "Раз мы шли на дело: я и Юра Зискинд. Архитектор вытащил наган..."
- А как по фене "эксперт"? - поинтересовался вдруг тот; у него, похоже, тоже что-то такое вертелось в голове. - Наводчик, что ли? Стремщик? Скокер? Шнифер? Сталкер?
- Не знаю, - пожал плечами Миша, - я ведь тоже не профессионал. Кажется, наводчик. Да не переживайте вы так, Юрий Акимович. Ей-богу, даже со стороны видно! Вы в комсомоле состояли? Взносы платили?
- Конечно. Пятнадцать лет.
- И я состоял, платил. Так все это наше. Вы же знаете, что во главе банка стоят бывшие крайкомовцы - те самые, что вели к бескорыстному светлому будущему, где денег не будет. Да так вели, что шаг вправо, шаг влево считался побег. И привели: теперь денег у нас нет, у них есть. Как по-вашему, откуда они у них? Таких потрошить, выражаясь в прежних понятиях, дело чести, доблести и геройства. Вот мы и приехали.
2.
Трехэтажное здание кремового цвета с портальным входом и гипсовым гербом СССР на фронтоне стояло на краю площади с фонтаном; торцевой стеной (как раз тою, за которой на 2-м этаже располагался сейф) оно было обращено к улице Христопродавцев (бывшей Коммунистической). Панкратов остановил машину метрах в ста от нее, опустил стекло.
- Отсюда определить сможете? Желательно с точностью до двух метров... Обидно будет, если выпотрошим не ту комнату. А?
Улица была слабо освещена.
- Далековато, темновато... ближе нельзя?
- Не стоит. Возьмите бинокль.
Зискинд приставил бинокль прямо к очкам, подкрутил резкость:
- Так... ага. Высота потолков там 3,2... плюс перекрытия 0,4... плюс фундаментный выступ. Значит, отсчитываем 4 метра от асфальта - это пол комнаты. Высота сейфа?
- Два метра с небольшим.
- ... Итого по вертикали шесть.
- Теперь по горизонтали?
- Сейчас... от угла. Мужской туалет 4 метра. Кладовка уборщицы полтора... потом эта комната, ширина шесть с половиной. Он там где?
- Как раз посередине.
- Четыре плюс полтора плюс три с четвертью... плюс толщина стен. Девять с половиной. Итак, прицел: шесть по вертикали от асфальта, девять с половиной по горизонтали от угла дома.
- Класс, - с уважением сказал Миша. - Без чертежа все числа на зубок... сколько лет-то прошло?
- Одиннадцать от сдачи дома... в этом я профессионал, Миша.
- Класс, - повторил тот, беря с заднего сиденья Ловушку.
3.
Это была его первенькая, самая неказистая и проверенная. Приклад из плохо обструганной доски, к ней жестяными, из консервной банки, скобами присобачена литровая колба термоса зевом вперед; с боков батарейки, электроды, провода, рукоятки. Все венчал "оптический прицел", тоже самодельный, из половинки бинокля.
Зискинд не раз видел Ловушки в действии; но сейчас с замиранием души наблюдал, как Панкратов уперся доской-прикладом в низ окна, поерзал на сиденьи, чтоб удобней, приложился, к прицелу. Левой рукой подправил доску, потом коснулся пальцем утопленной в доске кнопки...
... и на стене в ста метрах от них, в нужном месте бесшумно очертилась овально-ломаная (по кирпичным швам) черная быстро расширяющаяся трещина. Около трех метров в диаметре, привычно оценил архитектор. Овальный кусок стены и намертво пришпиленный к нему металлический куб повисли на долю секунды в воздухе, понеслись, быстро уменьшаясь, к ним и шмыгнули в зев колбы. На последнем десятке метров эти предметы будто малиново накалились.
- Вот и все, - сказал Панкратов.
... Но нет, это оказалось еще не все. Вышло осложнение: за сейфом к машине, в Ловушку потянулись белые провода сигнализации. Они отделились вместе с крепившими их гвоздиками от стен и 100-метровым хвостом волочились за исчезнувшим в Ловушке сейфом.
Зискинда почему-то наиболее потрясло безмолвие происходящего:
- Почему... почему она молчит?
- Кто - она? - Миша тоже пребывал в растерянности.
- Сигнализация.
- Сейф заперт, проводка не нарушена... Что ж, придется нарушить. Черт, не отработано это у нас! - Панкратов достал из кармана перочинный нож, раскрыл, чиркнул по проводам перед зевом "термоса". Тотчас в здании кликушески взвыли сирены, в окнах вспыхнул свет.
- Все, ходу! - Миша дал газ.
Через несколько секунд они были далеко.
Зискинд вытирал со лба холодный пот. Все-таки, что ни говорите, в нравственных заповедях есть нечто абсолютное.
4.
День текущий 21.8872-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 17 мин
353-й день Шара
... Космичны были чувства
Космичной становилась психика
Михаил Аркадьевич уверенно вел машину через город; дорогу на станцию Катагань-товарная он знал, побывал там уже не один раз. И не с щепетильным Зискиндом, а с людьми, с которыми было полное взаимопонимание, без лишних слов. Буров, Толюн, Дусик Климов. Один раз даже взял с собой Алю. Но сегодня вечером он ехал на дело один,
Станция находилась на отшибе, и автомобильная дорога к ней вела скверная, с выбоинами. Панкратову на ухабах приходилось придерживать рукой чемоданчик-"дипломат" с тремя Ловушками К1000: все тот же "термос" (только теперь не на доске и с прицелом-визиром) и два "фотоаппарата", оба удлиненные увеличивающими насадками-"объективами". В них, в темных цилиндриках, был самый концентрат неоднородного пространства; а в корпусах "фотоаппаратов" только схемы управления.
Поставил машину неподалеку от выхода на пешеходный мост, взял чемоданчик, поднялся по бетонным ступенькам.
Пешеходный мост над двумя десятками путей был самым удобным местом. Под ним стояли составы, составы, составы. С вагонами, цистернами, платформами. А на платформах контейнеры, контейнеры, контейнеры - разных цветов и размеров, с надписями принадлежности, мест отправления и прибытия. Да и грузы навалом на платформах тоже были интересны.
На нужное наводили Альтер и Бугаев; нередко и сотрудники других разоренных, упраздненных, прихватизованных по цене автомобиля - НИИ, СКБ, КБ, мощных специализированных предприятий.
... Это было время тотального разорения и уничтожения громадного научно-технического потенциала побежденной в "холодной войне" великой страны. Главное отсечь голову; а если она не одна, то и много голов, все - пусть потом обезглавленные безмозгло болтают о независимости, демократии и рынке.
Значительную часть грузов - и не только на Катагани-товарной - составляло то, без чего голове этой, тем более головам - не отрасти: уникальное научное и техническое оборудование. Ни во что другое не было вложено мысли, изобретательности, квалифицированного труда, чем в него; и оно в одночасье оказалось ненужным. Списанным. Для продажи за бесценок на лом. Под пресс. Или в переплавку с выделением драгоценных металлов.
... В историческом времени выяснится, направлял ли кто сей процесс, или просто был он стихийно таким, проэнтропийным. Но это был замечательный отбор: новый хозяйчик листал толстыми пальцами документацию на измерительно-расчетный комплекс, на электронный микроскоп или на что-то еще, минуя все страницы с назначением, параметрами и тому подобное - зачем! - в поисках той единственного раздела, где несколько строчек указывали содержание в изделии золота, платины, серебра. Во! Оно!.. И неважно, что счет там на доли грамма, для серебра от силы на граммы: здание НИИ, кое пойдет под склад, набито такими штуками. Клондайк! Если выделить, можно вставить себе золотые коронки, иметь среди знакомых солидный вид. А еще побольше окажется, можно сгулять с парой телок на Канары.
Взаимное понимание в действии куда важнее словесного. Верхние НИИвцы видели: происходит интеллектуальное умирание общества. А со смертью надо бороться любыми способами. У них способ был.
Так применение НПВ-Ловушек нашло новое направление. На него в Институте сначала не рассчитывали, как-то не ориентировались; но оно оказалось очень в масть. Не только для обеспечения работ, но и для самоутверждения. Антиэнтропийного, не воровского утверждения себя.
Брали не только нужное для своих дел, но и просто спасали от уничтожения. Для этого и наготовили достаточно Ловушек-схронов с К50-100 - вроде ящиков; много места они не занимали. И чего в них только не было, от А до Я! Перечни взятого также от А до Я аккуратно заносили на компьютер, с указанием где что находится.
На сей раз наводка была на КОМО, Катаганское оптико-механическое объединение... или, точнее, может быть, ОТ этого предприятия, от его бывших работников. КОМО разрабатывало и выпускало всякую оптику, от подзорных труб до простых микро- и телескопов. Создали его в Катагани ленинградцы со знаменитого ЛОМО; по уровню до него, конечно, не дотягивало, поэтому продукция КОМО шла с маркой "школьная". (В минувшую пору многое выпускали с штампом "школьное": компьютеры, магнитную пленку, проекторы... чуть похуже качеством, но по половинной цене; вот и микроскопы-телескопы тоже.)
Ныне КОМО в виду полной недоходности было задешево приватизовано. Намерения новых хозяев были просты и очевидны: торговля и прибыль. С мелкой оптической продукцией расправились быстро; теперь пришла очередь самой крупной: менисковых телескопов Максутова. Продать их в частные руки было невозможно, слишком крупные и неудобные предметы, не установишь ни в квартире, ни на балконе. И теперь, чтобы очистить помещение, их вывозили то ли в утиль, то ли на свалку.
День текущий 21.9115-й сентября ИЛИ
22 сентября 21 ч 52 мин
С середины моста Миша увидел этот состав, устроился над ним, теперь ждал, когда он тронется. Удобней всего было брать с пешеходного моста именно с состава, который только тронулся в путь. На выбор с любой проплывавшей внизу с лязгом платформы; одни лучше на подходе - другие наоборот, когда удаляется. если нужный груз с той стороны.
Опустились сумерки, загорелись вверху звезды, а по краям товарной станции прожекторы на мачтах. На путях среди множества вагонов и тепловозов почти не было людей.
Состав внизу дернулся, грохот буферов передался от края до края его; пошел, набирая скорость. Когда приблизились ожидаемые платформы - их было три - Панкратова наиболее поразило, что приборы, почти такие, каким вооружена система ГиМ, какими они внедряются и видят миры Меняющейся Вселенной, во-первых, собраны вместе с таком количестве, на десятки вселенных хватит, во -вторых, транспортируют так, навалом, даже не прикрыв пленкой; вместе и трехметровые белые стволы с боковыми телескоп- прицелами, и поворотные системы, и пульты.
"Ну, явно на свалку. Что ж, страны, открывшей человечеству путь в космос, больше нет, и незачем туземным школьникам глазеть в космос, пялиться на звезды и планеты, задумываться; а порнуху в телеящике или пустые бутылки в урне они увидят и невооруженным глазом."
Он раскрыл чемоданчик. Три заряженные Ловушки пошли в ход одна за другой: сперва "фотоаппараты", напоследок "термос". Миша забрал в них груз со всех трех платформ.
Потому что Вселенная, для которой предназначались телескопы, все-таки присутствовала здесь - в его лице. Потом эти приборы, хоть и школьные, очень пригодились.
... Немало подобных грузов в этом сентябре не дошли от Катагани-товарной до места назначения. И в октябре тоже.
Глава девятая. Конфиденциальность на грани анонимности
Поставили Дурака руководить Гениями. Он живо
навел в этом деле порядок: всех Гениев разделил
на три категории - с соответствующими льготами
и ограничениями в правах.
И хотя все понимали, что Дурак он и есть дурак,
но тем не менее Гении I категории спесиво смотрели
на Гениев-II и Гениев-III; а последние и думать
больше ни о чем не могли, кроме как подняться в
следующую категорию.
В скором времени Дурак (он же был дурак) наломал
таких дров, что, хочешь не хочешь, встал вопрос о
его снятии. Был шум разоблачения, возмущенные голоса.
- Но постойте! - сказал кто-то. - Кто же теперь
различит, кто из нас какой категории?
И все притихли.
Так Дурак сохранил место в науке. Ему даже
присвоили звание Гения II категории с правом занимать
в троллейбусе места для стариков.
К.Прутков-инженер "Басни без морали"
День текущий 22.5365 сент ИЛИ
23 сентября 12 ч 52 мин
354-й день Шара
23+12 сент 21 час уровня К24
... для подъявшего голову вверх мир светлел
накалялся округлой стеной башни
звуки там высоки и звонки
движения быстры до неразличимости
0.
Добытыми деньгами и расплатились с НИИвцами; частично даже валютой.
(По наивности своей никто из руководства НИИ не подумал, что кредитки эти могут распознать. Но все обошлось - по той причине, что новоиспеченные банкиры-"комсомольцы" тоже не позаботились ни оставить на них какие-то метки, ни даже записать номера серий и тому подобное.
Впредь будут умнее. Но и другая сторона тоже.
Так и живем, развиваемся, прогрессируем и дальше будем еще и еще - вплоть до перехода на четвереньки.)
1.
О том, как подружились Вениамин Валерьянович и Альтер Абрамович
(разговор, попавший в информационную сеть)