Страница:
— Ты видел снимки?
— «Трибюн» только полчаса назад начали печатать. Эта новость всех захватила врасплох. Газеты, радио, телевидение — все в шоке. Потребуется некоторое время на передачу снимков. Скоро они будут.
— Машины… — повторил президент. — Боже мой, почему именно машины? Почему не что-то необычное? Почему не бриллиантовые ожерелья, ящики с шампанским, меховые манто?
— Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они наблюдали за нами и нашими автострадами…
— И увидели массу машин. Почти у каждого есть машина. Тот, у кого ее нет, хотел бы иметь. Тот, у кого старая машина, хотел бы приобрести новую. Пострадавшие в несчастных случаях, столкновения. Погибшие люди, покореженные машины. Все это они видели. И дали нам машины, которые никогда не износятся, не попадут в автокатастрофу, которым не нужны дороги и так далее.
— Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.
— Машины для каждого?
— Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.
— Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?
— Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.
— Если биржа откроется завтра утром…
— Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.
— Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, — сказал президент. — Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.
— Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.
— Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры — все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.
— Страна переживет, сэр.
— Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй срок.
— Ничего еще не потеряно.
— Тогда это будет чудо.
— Отлично, устроим чудо.
— Дэйв, я уже так не думаю. Мы, конечно, попытаемся. Нужно выждать, сориентироваться, подождать. Скоро приедут Аллен и Уайтсайд. Грейс попытается отыскать Хэммонда. Я хочу ввести его в курс дела. Он займется деталями финансового моратория. Позже приедут Маркус и другие. Бог свидетель, сейчас мне нужны толковые советы. Тебя я прошу быть рядом.
— У меня скоро брифинг. Они уже колотят в дверь.
— Подожди пару часов, — распорядился президент. — К тому времени кое-что может проясниться. Если ты выйдешь сейчас к ним с пустыми руками, они сожрут тебя живьем.
— Они в любом случае сожрут меня. Но идея хороша. Я не спешу к ним в зубы.
На столе президента загудел интерком. Президент нажал кнопку ответа и тотчас раздался голос секретаря:
— Здесь доктор Аллен и генерал Уайтсайд.
— Впустите их, — распорядился президент. Оба сейчас же вошли. Президент взмахом руки велел им садиться. — Вы уже слышали? — спросил он. — Я не успел сообщить конкретно, по какому поводу вас вызываю.
Они кивнули.
— По радио в машине, — пояснил Аллен.
— А я по телевизору, — ответил генерал. — Включил ящик, как только вы позвонили.
— Что ты думаешь об этом, Стив? — спросил Аллена президент. — Сомнений нет, они действительно производят машины. Но что это за машины?
— Как я понял, — сказал научный советник, — они их отпочковывают. Почкуют своих детей в форме автомобилей.
— Они же съели несколько машин в Сан-Луисе, — напомнил генерал.
— Я бы не утверждал, что эти события связаны, — сказал Аллен. — Конечно, они, видимо, смогли проанализировать поглощенные конструкции, но машины, которые они почкуют сейчас, только внешне похожи на те автомобили.
— Тогда зачем им были нужны старые машины? — вызывающе фыркнул генерал.
— Не знаю. Знаю только, что те машины, которые почкуют пришельцы, это молодые пришельцы, но в измененной форме. И не машины в буквальном смысле этого слова. Это биологические структуры, но никоим образом не механические.
— Репортер, нашедшая эти машины, — сказал президент, — считает — правда, это ее личное мнение, — что машины — плата, подарок пришельцев за съеденные ими деревья.
— Трудно сказать, — вздохнул Аллен. — Все зависит от того, как мыслят эти чертовы создания. А об этом я не имею ни малейшего представления. Мы уже несколько дней изучаем умершего и пока что понятия не имеем об его анатомии, о том, как он живет, функционирует на чисто физическом уровне, не говоря уже о психологическом или ментальном. Ситуация, аналогичная положению пещерного или средневекового человека, который пытается разобраться в устройстве персонального компьютера. Ни единого органа, аналогичного человеческому. Мы в полнейшем тупике. Я надеялся, что нам удастся выяснить причину гибели существа. Нам этого не удалось. Пока мы не поймем, как функционирует организм, у нас нет ни малейших шансов понять причину смерти.
— Значит, вы утверждаете, — сказал президент, — что нет никаких шансов вступить с ними в контакт? Если бы мы могли с ними переговорить, пусть даже на языке жестов…
— Ни малейших шансов, — согласился Аллен.
— Значит, нам остается сидеть и молча принимать все, что нам дают, — яростно сказал Уайтсайд. — Детройт — в канаву. И многие другое. А у армии есть контракты…
— Если бы только пришельцы попытались дать понять, чего они хотят, — пробормотал президент. — Если бы они связались с нами…
— С нами — вы подразумеваете под этим правительство? — спросил Аллен.
Президент кивнул.
— Вы не понимаете одного, — продолжал Аллен, — полнейшей чуждости этих существ. Они более чужды нам, чем мы можем представить. Я считаю, что они представляют из себя что-то вроде ульевого организма. То, что видит и чувствует один, видят и чувствуют все остальные. Им не нужно правительство. Они не имеют ни малейшего понятия о таковом, потому что им никогда не требовалось ничего подобного. У них нет такой концепции.
— Нужно что-то делать, — сказал генерал. — Защищаться, черт побери!
— Забудьте об этом, — остановил его президент. — Всего несколько дней назад в этом кабинете вы лично сказали мне, что пришельцы могут выдержать любой удар, кроме, возможно, ядерного. Это ваши расчеты. А ядерное оружие мы не можем применить.
— Значит, все же проводились испытания оружия, — вскинулся Аллен. — До меня доходили косвенные сведения. Но я искренне считал, что если таковое испытание будет проведено, меня оповестят в первую очередь. Почему же этого не было сделано? Ваши данные могли бы пролить свет на…
— Потому что это не для вас, чертовы очкарики! — рявкнул генерал. — Не ваших дурацких умов дело. Это секретный материал.
— Ах, даже так, — побледнел Аллен. — Это важная информация, и вы были обязаны…
— Джентльмены, прошу вас, — вмешался президент. — Прошу простить меня, это моя вина. — Он посмотрел на Аллена. — Конечно, вы ничего не слышали.
— Да, мистер президент, ни единого слова.
— Факт остается фактом, мы не можем прибегнуть к ядерному оружию.
— Но если бы нам удалось собрать их в одном месте, — мечтательно сказал генерал. — А потом…
— Этого мы тоже не можем, — остудил его рвение президент. — Мы даже не знаем, где они. Но, по крайней мере, большинство из них сосредоточилось по всей стране и делает машины.
— Это неизвестно, сэр.
— Во всяком случае, это логично, — сказал президент. — Это вполне можно предположить. Они не могут сидеть у всех на виду и почковать машины, иначе их затопит толпа.
— Может, — с надеждой сказал генерал, — им не хватит еды. Они должны съесть много деревьев, что-бы делать машины.
— Едва ли, — с сомнением проговорил Аллен. — В Северной Америке деревьев пока достаточно. Даже если их не хватит, есть другие континенты, тропические, например. Джунгли. И не забудьте, что теперь она сами намерены выращивать деревья взамен съеденных. Номер 101 засадил уже целое поле.
— Это меня тоже волнует, — сказал президент. — Если они начнут использовать значительные площади полей, мы можем столкнуться с недостатком продовольствия. Мы, правда, имеем большие запасы пшеницы, но ее хватит ненадолго.
— Опасно вот что, — сказал Аллен. — Если начнутся трудности с продовольствием, пришельцы смогут начать производить и пищу. Мы окажемся у них на пайке.
— Все это очень интересно, — сказал президент, — но мы топчемся на месте. Нужно обсудить непосредственные действия — вот о чем нужно вести речь.
— Я сейчас вот что подумал, — сказал Портер. — Гаррисон — редактор Миннеаполисской «Трибюн», назвал одно имя, Джерри Конклин. По его словам, именно этот человек обнаружил первого пришельца и эти новые машины. Но он был против упоминания своего имени в газетах, поэтому в сообщении оно не фигурировало. Мне это имя показалось знакомым. Где-то я уже слышал его.
— Еще бы! — подался вперед Аллен. — Это тот парень, чей автомобиль пострадал во время посадки. Посадки еще первого пришельца в Одинокой Сосне. Он исчез, когда нам удалось установить его личность. Теперь он опять возник на горизонте. Довольно странное совпадение, как мне кажется.
— Наверное, нужно доставить его сюда и поговорить, — сказал президент. — Возможно, этот парень сможет рассказать нам много интересного.
— Подождите минутку, — сказал Аллен. — Мы еще кое-что установили. У Конклина есть знакомая — судя по всему, довольно близкая, — репортер «Трибюн». Зовут ее, кажется, Кэт.
— Кэт Фостер, — сказал Портер. — Это она нашла машины и дала первый материал о них.
— Видимо, нужно доставить сюда и ее, — сказал Уайтсайд. — Пусть ФБР этим займется.
Президент отрицательно покачал головой.
— Не нужно впутывать в это дело ФБР. Будем действовать с максимальным тактом, просто пригласим их в Белый Дом, как гостей. Пошлем за ними вертолет.
— Но, сэр, — запротестовал генерал, — этот человек один раз уже исчез. Вдруг он опять…
— Рискнем, — сказал президент. — Дэйв, будьте добры, позвоните и распорядитесь от моего имени.
— С удовольствием, — сказал Портер.
— «Трибюн» только полчаса назад начали печатать. Эта новость всех захватила врасплох. Газеты, радио, телевидение — все в шоке. Потребуется некоторое время на передачу снимков. Скоро они будут.
— Машины… — повторил президент. — Боже мой, почему именно машины? Почему не что-то необычное? Почему не бриллиантовые ожерелья, ящики с шампанским, меховые манто?
— Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они наблюдали за нами и нашими автострадами…
— И увидели массу машин. Почти у каждого есть машина. Тот, у кого ее нет, хотел бы иметь. Тот, у кого старая машина, хотел бы приобрести новую. Пострадавшие в несчастных случаях, столкновения. Погибшие люди, покореженные машины. Все это они видели. И дали нам машины, которые никогда не износятся, не попадут в автокатастрофу, которым не нужны дороги и так далее.
— Но мы еще не знаем этого наверняка, сэр. Это только предположения.
— Машины для каждого?
— Еще неизвестно, сэр. Это Гаррисон так думает. Так думает его репортер. Но как я понял, в репортаже они очень осторожно высказываются на этот счет. Хотя это довольно прозрачно подразумевается.
— Дэйв, мы можем погибнуть. Даже если автомобиль будет не для каждого, все равно они разрушат экономику. Потому что это, как ты сам сказал, явно подразумевается. Я собираюсь объявить мораторий на финансовые операции, закрыть биржу, банки, все виды финансовой деятельности. Что ты на это скажешь?
— Это даст вам некоторое время и, может быть, ничего больше. Несколько дней. Дольше протянуть не удастся.
— Если биржа откроется завтра утром…
— Да, вы правы. Нужно что-то делать. Вам необходимо посоветоваться с министерством юстиции, с финансовым консультантом, с заведующим золотого запаса страны. Наверняка, с кем-то еще.
— Возможно, кроме отсрочки, нам это ничего не даст, — сказал президент. — Согласен. Но время сейчас для нас важнее всего. Нам необходимо пространство для маневра. Люди должны иметь возможность подумать. Мы должны иметь возможность обратиться к людям. Недавно я говорил тебе, что не вижу причин для паники. Черт возьми, Дэйв, вот теперь я чувствую, что впадаю в панику.
— Панику мы себе позволить не можем. Внешне видимую панику. Политика научила вас подавлять панику в себе самом.
— Скоро все кинутся, чтобы распять нас. Конгресс, пресса, деловые круги, профсоюзные лидеры — все. Будут говорить, что мы должны были предвидеть ситуацию.
— Страна переживет, сэр.
— Страна, но не я. Черт побери, до сегодняшнего дня я рассчитывал, что смогу выиграть второй срок.
— Ничего еще не потеряно.
— Тогда это будет чудо.
— Отлично, устроим чудо.
— Дэйв, я уже так не думаю. Мы, конечно, попытаемся. Нужно выждать, сориентироваться, подождать. Скоро приедут Аллен и Уайтсайд. Грейс попытается отыскать Хэммонда. Я хочу ввести его в курс дела. Он займется деталями финансового моратория. Позже приедут Маркус и другие. Бог свидетель, сейчас мне нужны толковые советы. Тебя я прошу быть рядом.
— У меня скоро брифинг. Они уже колотят в дверь.
— Подожди пару часов, — распорядился президент. — К тому времени кое-что может проясниться. Если ты выйдешь сейчас к ним с пустыми руками, они сожрут тебя живьем.
— Они в любом случае сожрут меня. Но идея хороша. Я не спешу к ним в зубы.
На столе президента загудел интерком. Президент нажал кнопку ответа и тотчас раздался голос секретаря:
— Здесь доктор Аллен и генерал Уайтсайд.
— Впустите их, — распорядился президент. Оба сейчас же вошли. Президент взмахом руки велел им садиться. — Вы уже слышали? — спросил он. — Я не успел сообщить конкретно, по какому поводу вас вызываю.
Они кивнули.
— По радио в машине, — пояснил Аллен.
— А я по телевизору, — ответил генерал. — Включил ящик, как только вы позвонили.
— Что ты думаешь об этом, Стив? — спросил Аллена президент. — Сомнений нет, они действительно производят машины. Но что это за машины?
— Как я понял, — сказал научный советник, — они их отпочковывают. Почкуют своих детей в форме автомобилей.
— Они же съели несколько машин в Сан-Луисе, — напомнил генерал.
— Я бы не утверждал, что эти события связаны, — сказал Аллен. — Конечно, они, видимо, смогли проанализировать поглощенные конструкции, но машины, которые они почкуют сейчас, только внешне похожи на те автомобили.
— Тогда зачем им были нужны старые машины? — вызывающе фыркнул генерал.
— Не знаю. Знаю только, что те машины, которые почкуют пришельцы, это молодые пришельцы, но в измененной форме. И не машины в буквальном смысле этого слова. Это биологические структуры, но никоим образом не механические.
— Репортер, нашедшая эти машины, — сказал президент, — считает — правда, это ее личное мнение, — что машины — плата, подарок пришельцев за съеденные ими деревья.
— Трудно сказать, — вздохнул Аллен. — Все зависит от того, как мыслят эти чертовы создания. А об этом я не имею ни малейшего представления. Мы уже несколько дней изучаем умершего и пока что понятия не имеем об его анатомии, о том, как он живет, функционирует на чисто физическом уровне, не говоря уже о психологическом или ментальном. Ситуация, аналогичная положению пещерного или средневекового человека, который пытается разобраться в устройстве персонального компьютера. Ни единого органа, аналогичного человеческому. Мы в полнейшем тупике. Я надеялся, что нам удастся выяснить причину гибели существа. Нам этого не удалось. Пока мы не поймем, как функционирует организм, у нас нет ни малейших шансов понять причину смерти.
— Значит, вы утверждаете, — сказал президент, — что нет никаких шансов вступить с ними в контакт? Если бы мы могли с ними переговорить, пусть даже на языке жестов…
— Ни малейших шансов, — согласился Аллен.
— Значит, нам остается сидеть и молча принимать все, что нам дают, — яростно сказал Уайтсайд. — Детройт — в канаву. И многие другое. А у армии есть контракты…
— Если бы только пришельцы попытались дать понять, чего они хотят, — пробормотал президент. — Если бы они связались с нами…
— С нами — вы подразумеваете под этим правительство? — спросил Аллен.
Президент кивнул.
— Вы не понимаете одного, — продолжал Аллен, — полнейшей чуждости этих существ. Они более чужды нам, чем мы можем представить. Я считаю, что они представляют из себя что-то вроде ульевого организма. То, что видит и чувствует один, видят и чувствуют все остальные. Им не нужно правительство. Они не имеют ни малейшего понятия о таковом, потому что им никогда не требовалось ничего подобного. У них нет такой концепции.
— Нужно что-то делать, — сказал генерал. — Защищаться, черт побери!
— Забудьте об этом, — остановил его президент. — Всего несколько дней назад в этом кабинете вы лично сказали мне, что пришельцы могут выдержать любой удар, кроме, возможно, ядерного. Это ваши расчеты. А ядерное оружие мы не можем применить.
— Значит, все же проводились испытания оружия, — вскинулся Аллен. — До меня доходили косвенные сведения. Но я искренне считал, что если таковое испытание будет проведено, меня оповестят в первую очередь. Почему же этого не было сделано? Ваши данные могли бы пролить свет на…
— Потому что это не для вас, чертовы очкарики! — рявкнул генерал. — Не ваших дурацких умов дело. Это секретный материал.
— Ах, даже так, — побледнел Аллен. — Это важная информация, и вы были обязаны…
— Джентльмены, прошу вас, — вмешался президент. — Прошу простить меня, это моя вина. — Он посмотрел на Аллена. — Конечно, вы ничего не слышали.
— Да, мистер президент, ни единого слова.
— Факт остается фактом, мы не можем прибегнуть к ядерному оружию.
— Но если бы нам удалось собрать их в одном месте, — мечтательно сказал генерал. — А потом…
— Этого мы тоже не можем, — остудил его рвение президент. — Мы даже не знаем, где они. Но, по крайней мере, большинство из них сосредоточилось по всей стране и делает машины.
— Это неизвестно, сэр.
— Во всяком случае, это логично, — сказал президент. — Это вполне можно предположить. Они не могут сидеть у всех на виду и почковать машины, иначе их затопит толпа.
— Может, — с надеждой сказал генерал, — им не хватит еды. Они должны съесть много деревьев, что-бы делать машины.
— Едва ли, — с сомнением проговорил Аллен. — В Северной Америке деревьев пока достаточно. Даже если их не хватит, есть другие континенты, тропические, например. Джунгли. И не забудьте, что теперь она сами намерены выращивать деревья взамен съеденных. Номер 101 засадил уже целое поле.
— Это меня тоже волнует, — сказал президент. — Если они начнут использовать значительные площади полей, мы можем столкнуться с недостатком продовольствия. Мы, правда, имеем большие запасы пшеницы, но ее хватит ненадолго.
— Опасно вот что, — сказал Аллен. — Если начнутся трудности с продовольствием, пришельцы смогут начать производить и пищу. Мы окажемся у них на пайке.
— Все это очень интересно, — сказал президент, — но мы топчемся на месте. Нужно обсудить непосредственные действия — вот о чем нужно вести речь.
— Я сейчас вот что подумал, — сказал Портер. — Гаррисон — редактор Миннеаполисской «Трибюн», назвал одно имя, Джерри Конклин. По его словам, именно этот человек обнаружил первого пришельца и эти новые машины. Но он был против упоминания своего имени в газетах, поэтому в сообщении оно не фигурировало. Мне это имя показалось знакомым. Где-то я уже слышал его.
— Еще бы! — подался вперед Аллен. — Это тот парень, чей автомобиль пострадал во время посадки. Посадки еще первого пришельца в Одинокой Сосне. Он исчез, когда нам удалось установить его личность. Теперь он опять возник на горизонте. Довольно странное совпадение, как мне кажется.
— Наверное, нужно доставить его сюда и поговорить, — сказал президент. — Возможно, этот парень сможет рассказать нам много интересного.
— Подождите минутку, — сказал Аллен. — Мы еще кое-что установили. У Конклина есть знакомая — судя по всему, довольно близкая, — репортер «Трибюн». Зовут ее, кажется, Кэт.
— Кэт Фостер, — сказал Портер. — Это она нашла машины и дала первый материал о них.
— Видимо, нужно доставить сюда и ее, — сказал Уайтсайд. — Пусть ФБР этим займется.
Президент отрицательно покачал головой.
— Не нужно впутывать в это дело ФБР. Будем действовать с максимальным тактом, просто пригласим их в Белый Дом, как гостей. Пошлем за ними вертолет.
— Но, сэр, — запротестовал генерал, — этот человек один раз уже исчез. Вдруг он опять…
— Рискнем, — сказал президент. — Дэйв, будьте добры, позвоните и распорядитесь от моего имени.
— С удовольствием, — сказал Портер.
47. МИННЕАПОЛИС
Помощник корректора, согнувшись от тяжести пачки, зажатой под мышкой, бросил на стол Гаррисона оттиск номера и поспешил дальше.
Гаррисон развернул газету, взглянул на первую страницу. Она почти не изменилась по сравнению с первым вариантом, добавилась только одна заметка. Гаррисон положил газету перед собой и с наслаждением перечитал новый материал. Имелся заголовок в две колонки и рисунок-схема панели управления машины пришельцев. Гаррисон прочитал первый абзац:
«Если вам повезет и вы станете владельцем пришелец-ашины, можете не волноваться о сложности управления ею. Управлять очень просто. Чтобы включить ее, нажмите первую кнопку слева. На нашей схеме она помечена буквой „А“. Чтобы привести машину в движение, нажмите кнопку „Б“. Скорость регулируется поворотом диска над панелью. Вправо — увеличение скорости, влево — уменьшение до полной остановки. Высота полета регулируется рычагом слева от панели. Чтобы поднять машину вверх, потяните рычаг вверх. Чтобы опустить вниз — рычаг вниз. Кнопки, рычаг и диск не имеют никакой маркировки, вы должны как следует запомнить, что регулирует каждый из них…»
Гаррисон перевел взгляд на последний абзац:
«…Будет очень неплохо, если вы вырежете эту заметку и будете носить в сумочке или бумажнике, чтобы когда однажды утром вы обнаружите возле дома новенькую пришелец-машину…»
Гаррисон посмотрел на Гоулда.
— Это хорошая идея. Она настраивает читателя сразу на исходный продукт, на машину. Это каждый захочет прочесть. Благодарю за идею.
— Черт побери, — сказал Гоулд, — мне давно пора отрабатывать свое жалование.
По проходу к ним шел Хэл Рассел. Остановившись перед столиком Гаррисона, он сказал:
— Засекли еще пришельцев. Одна группа в Айдахо, другая на Мейне.
— И они делают машины, — догадался Гаррисон.
— Совершенно верно. Все делают машины, — ответил Рассел.
— Теперь у них есть стимул, — пожал плечами Гоулд. — Новая пришелец-машина в каждом гараже.
— Следующий большой материал, — сказал Гаррисон, — доставка машин. Люди будут находить их по утрам у своих домов.
— Может, все будет и не так, — покачал головой Гоулд. — Может, будет проводиться что-то вроде жеребьевки, национальной лотереи или еще чего-нибудь. На право получить пришелец-машину. Или их будут расставлять на большом поле и народ станет устраивать из-за них битву, чтобы зубами и кулаками выбить себе одну. Машина для самых быстрых и сильных.
— Очень странные у тебя идеи, — сказал Гаррисон.
— Лично я хотел бы небесно-голубую, — мечтательно протянул Гоулд. — Жена всегда заставляла меня покупать только красные, так как до безумия любит этот цвет. Но и в этом случае у нас будут две красные, — печально вздохнул он. — Жена не позволит мне взять голубую. Она считает, что это детский цвет.
— Мы уже прикинули все на бумаге в цифрах, — прервал его Гаррисон. — Смогут ли пришельцы сделать столько машин? Мы получим когда-нибудь определенное число?
— Я думаю, несколько тысяч, — сказал Гоулд. — Кэт сообщает, что пришельцы смогли сделать больше сотни машин всего за неделю. Это более тридцати машин на пришельца. Пять тысяч пришельцев дадут сто пятьдесят тысяч машин в неделю. Четверть миллиона в месяц, самое меньшее. В стране живет двести пятьдесят миллионов человек.
— Но не всем же давать машину, — возразил Гаррисон. — Детям, например, подросткам. И помните, что пришелец-малыши продолжают расти. Может, через год или около того они тоже начнут делать машины. А у каждого пришельца было по десятку детенышей. Значит, через год мы имеем несколько миллионов машин в месяц.
— Ладно, — согласился Гоулд, — значит, так и будет. А потом они начнут делать пиво. Пиво можно делать быстрее, чем машины. Ну, скажем, ящик в неделю на каждого любителя-мужчину. Я думаю, ящика в неделю вполне достаточно.
— Ну, и закуску к пиву не забывай. Что за пиво без горячей сосиски?
Зазвонил телефон. Трубку взяла Анни.
— Это тебя, — сказала она Гаррисону, — линия два.
Он снял трубку.
— Гаррисон. Городская редакция.
— Говорит Белый Дом. Пресс-секретарь Портер, — сказали на другом конце провода. — Я вам уже звонил.
— Да, помню. Чем могу служить?
— Нет ли поблизости мисс Фостер?
— Сейчас посмотрю. — Он поднялся, держа трубку в руке, и обнаружил Кэт за рабочим столом. Он покачал трубкой над головой. — Кэт, — заорал он, — просят тебя! Линия два!
Гаррисон развернул газету, взглянул на первую страницу. Она почти не изменилась по сравнению с первым вариантом, добавилась только одна заметка. Гаррисон положил газету перед собой и с наслаждением перечитал новый материал. Имелся заголовок в две колонки и рисунок-схема панели управления машины пришельцев. Гаррисон прочитал первый абзац:
«Если вам повезет и вы станете владельцем пришелец-ашины, можете не волноваться о сложности управления ею. Управлять очень просто. Чтобы включить ее, нажмите первую кнопку слева. На нашей схеме она помечена буквой „А“. Чтобы привести машину в движение, нажмите кнопку „Б“. Скорость регулируется поворотом диска над панелью. Вправо — увеличение скорости, влево — уменьшение до полной остановки. Высота полета регулируется рычагом слева от панели. Чтобы поднять машину вверх, потяните рычаг вверх. Чтобы опустить вниз — рычаг вниз. Кнопки, рычаг и диск не имеют никакой маркировки, вы должны как следует запомнить, что регулирует каждый из них…»
Гаррисон перевел взгляд на последний абзац:
«…Будет очень неплохо, если вы вырежете эту заметку и будете носить в сумочке или бумажнике, чтобы когда однажды утром вы обнаружите возле дома новенькую пришелец-машину…»
Гаррисон посмотрел на Гоулда.
— Это хорошая идея. Она настраивает читателя сразу на исходный продукт, на машину. Это каждый захочет прочесть. Благодарю за идею.
— Черт побери, — сказал Гоулд, — мне давно пора отрабатывать свое жалование.
По проходу к ним шел Хэл Рассел. Остановившись перед столиком Гаррисона, он сказал:
— Засекли еще пришельцев. Одна группа в Айдахо, другая на Мейне.
— И они делают машины, — догадался Гаррисон.
— Совершенно верно. Все делают машины, — ответил Рассел.
— Теперь у них есть стимул, — пожал плечами Гоулд. — Новая пришелец-машина в каждом гараже.
— Следующий большой материал, — сказал Гаррисон, — доставка машин. Люди будут находить их по утрам у своих домов.
— Может, все будет и не так, — покачал головой Гоулд. — Может, будет проводиться что-то вроде жеребьевки, национальной лотереи или еще чего-нибудь. На право получить пришелец-машину. Или их будут расставлять на большом поле и народ станет устраивать из-за них битву, чтобы зубами и кулаками выбить себе одну. Машина для самых быстрых и сильных.
— Очень странные у тебя идеи, — сказал Гаррисон.
— Лично я хотел бы небесно-голубую, — мечтательно протянул Гоулд. — Жена всегда заставляла меня покупать только красные, так как до безумия любит этот цвет. Но и в этом случае у нас будут две красные, — печально вздохнул он. — Жена не позволит мне взять голубую. Она считает, что это детский цвет.
— Мы уже прикинули все на бумаге в цифрах, — прервал его Гаррисон. — Смогут ли пришельцы сделать столько машин? Мы получим когда-нибудь определенное число?
— Я думаю, несколько тысяч, — сказал Гоулд. — Кэт сообщает, что пришельцы смогли сделать больше сотни машин всего за неделю. Это более тридцати машин на пришельца. Пять тысяч пришельцев дадут сто пятьдесят тысяч машин в неделю. Четверть миллиона в месяц, самое меньшее. В стране живет двести пятьдесят миллионов человек.
— Но не всем же давать машину, — возразил Гаррисон. — Детям, например, подросткам. И помните, что пришелец-малыши продолжают расти. Может, через год или около того они тоже начнут делать машины. А у каждого пришельца было по десятку детенышей. Значит, через год мы имеем несколько миллионов машин в месяц.
— Ладно, — согласился Гоулд, — значит, так и будет. А потом они начнут делать пиво. Пиво можно делать быстрее, чем машины. Ну, скажем, ящик в неделю на каждого любителя-мужчину. Я думаю, ящика в неделю вполне достаточно.
— Ну, и закуску к пиву не забывай. Что за пиво без горячей сосиски?
Зазвонил телефон. Трубку взяла Анни.
— Это тебя, — сказала она Гаррисону, — линия два.
Он снял трубку.
— Гаррисон. Городская редакция.
— Говорит Белый Дом. Пресс-секретарь Портер, — сказали на другом конце провода. — Я вам уже звонил.
— Да, помню. Чем могу служить?
— Нет ли поблизости мисс Фостер?
— Сейчас посмотрю. — Он поднялся, держа трубку в руке, и обнаружил Кэт за рабочим столом. Он покачал трубкой над головой. — Кэт, — заорал он, — просят тебя! Линия два!
48. ТЕРРИТОРИЯ ЗАПОВЕДНИКА НЕТРОНУТОЙ ПРИРОДЫ
Нортон замедлил бег каноэ, сделал еще несколько резких взмахов веслом, глядя на открывающуюся за поворотом перспективу реки. Прямо перед ним над массивом вековых сосен нависали пять черных прямоугольников.
Пришельцы, подумал он, что делают здесь пришельцы? Здесь, в такой чащобе? Но немного поразмыслив, он решил, что все это не так уж страшно. Очень может быть, что многие из непонятных гигантов приземлились в таких местах, где обнаружить их совсем непросто.
Он усмехнулся про себя и глубоко погрузил весло в воду, направляя каноэ к берегу. Солнце уже клонилось к горизонту и он искал место для ночлега.
Это место, подумал он, ничуть не хуже других. Он вытащил каноэ на берег и осмотрел пришельцев. Потом нужно будет развести костер и устроиться на ночлег. Он с удивлением отметил, что испытывает радость, обнаружив пришельцев. Что-то от них исходило такое дружественное, как будто он внезапно столкнулся с добрым соседом, о существовании которого не подозревал.
Он вытащил каноэ на покрытый галькой берег и пошел в лес к пришельцам. Странная штука, подумал он. Не то странно, что я обнаружил их, а то, что так тихо. Они не валили и не поглощали деревья. Может, они переработали столько целлюлозы, сколько им было нужно, отпочковали свое потомство и теперь просто отдыхают от трудов праведных?
Он выскочил на образованную пришельцами поляну и вдруг остановился, пораженный. Перед ним стоял дом. Немного перекошенный на одну сторону, но все же дом. Он был словно построен неумелыми руками подвыпившего строителя. Почти рядом стоял второй дом. Этот уже стоял прямо, но в нем ощущалась какая-о странность. Он не сразу сообразил, какая, но потом понял — у дома не было окон.
За домом стояли пришельцы, так тесно, что создавалось впечатление, будто это тесно построенные дома в городском квартале.
Нортон испытывал нерешительность. Он был озадачен. Никто, подумал он, находясь в здравом уме, не отправится в чащу, чтобы выстроить там два дома и бросить на произвол судьбы. И никто не станет ставить кривой дом и дом без окон. Если неизвестный строитель по какой-то причине хотел иметь именно такие дома, у него должен быть способ транспортировать к месту строительства необходимые материалы.
Сосны тихо гудели, их кроны качал ветер. На противоположной стороне поляны, в зеленой конической кроне мелькнула яркая пичуга. Не считая гула сосен и мелькнувшего яркого пятна птицы, царила полнейшая тишина. Мрачная тишина и гнетущая неподвижность нетронутого первобытного леса поглощала даже удивление, вызванное появлением здесь домов и пришельцев.
С некоторым удивлением Нортон стронулся с места и направился к первому, кривому домику. Дверь была гостеприимно распахнута, но он не сразу решился войти. Очень может быть, что все строение рухнет, едва он переступит порог. Но, наконец, он рискнул и вошел в холл, выходящий в кухню и гостиную. Он прошел на кухню, шагая тихо и осторожно, стараясь не потревожить ненадежную на его взгляд конструкцию домика. Несмотря на кривизну внешних очертаний, кухня была вполне приемлемой. Возле стены находилась электрическая плита и холодильник. Начиная от плиты, вдоль стены тянулись шкафы, шкафчики и полки, раковина, сушился для тарелок.
Нортон повернул регулятор плиты и подержал руку над кружком нагревателя. Плита работала, и он выключил ее. Возле раковины он тоже задержался, повернув кран. Из крана потекла струйка воды, потом прекратилась. Он повернул кран еще на пару оборотов, тот зашипел. Снова потекла вода, но вскоре ручеек иссяк. Нортон закрыл кран.
Он вошел в гостиную. Там было все в порядке, только окна врезаны в стены под непривычным углом. Пройдя по коридору, он нашел три спальни, которые тоже были обычными, не считая какой-то неуловимой странности, особенности, которую он не мог ухватить, как ни старался.
Выйдя из дома, он испытал облегчение. Затем направился ко второму домику, который был без окон. Что-то в кривом домике было странное, очень странное, но он никак не мог понять, что. Не окна в гостиной, не странная планировка в спальне и не кран на кухне. Что-то другое. И важное. Идя к дому без окон, он вдруг понял — в домике не было ванной комнаты и туалета. Он остановился. Не ошибся ли он? Невероятно! Зачем строить дом, не предусмотрев в нем таких элементарных удобств? Он снова тщательно припомнил все, что видел в кривом домике. Нет, он не ошибся. Он не мог пропустить этого. Он не мог не заметить ванной. Если бы она была, он обязательно заметил бы ее.
Дверь второго домика, который не имел окон, была закрыт'а, но легко поддалась, когда Нортон повернул и слегка нажал дверную ручку. Из-за отсутствия окон внутри было темно, но не полностью, кое-что разобрать было можно. Он быстро осмотрел комнаты. Четыре спальни, кабинет, столовая, две ванные, кухня. Пол, в отличие от первого домика, был деревянным, застеленным цветными ковриками. На стенах, там, где должны были находиться окна, висели портьеры. Нортон испытал кухонные принадлежности. Плита нагревалась, вода текла из крана, туалет исправно смывался. Когда он открыл дверцу холодильника, в лицо ударил ледяной холод.
Все было прекрасно. Но только зачем строить такой прекрасный дом и забыть про окна?
Кто мог выстроить эти дома? Может, пришельцы… Пришельцы?
Он замер, ошеломленный этой мыслью, и вдруг похолодел.
Если это пришельцы, тогда все объясняется. Никакой нормальный человек не станет строить два странных дома в самой гуще нетронутого леса. Здесь просто невозможно сделать все это.
Но пришельцы? Зачем пришельцам строить дома? Или эти два странные дома были просто опытными экземплярами? Первый получился кривым, второй совершенно нормальным, только без окон…
Он стоял, пораженный, посреди полутемной кухни, все еще неуверенный, задающий себе вопросы. Единственный ответ — пусть он и не хотел принимать его — был таковым: дома созданы пришельцами. Но это приводило ко второму, еще более сложному вопросу: зачем пришельцам делать дома?
Он почти наощупь выбрался из кухни, пересек гостиную и вышел наружу.
Длинные тени накрыли поляну. Верхушки елей и сосен по ту сторону поляны чернели неровной линией на фоне горизонта. Начал спускаться вечерний пронзительный холодок.
Он провел ладонью по стене дома. Ощущение было необычным. Присмотревшись, Нортон обнаружил, что внешняя обшивка не представляет собой, как казалось, плотно пригнанные друг к другу доски, а отлита из одного куска пластичного вещества.
Он медленно попятился. Не считая отсутствия окон, этот дом был совершенно обычным, такие можно увидеть в любом пригородном районе. Точная копия.
Он провел взглядом от крыши до цоколя… Стоп! Цоколя не было вообще. Эта деталь как-то ускользнула от него прежде — отсутствие цоколя. Дом парил в дюйме над грунтом, подвешенный в воздухе неведомой силой.
Подвешенный в воздухе, повторил про себя Нортон, в точности как подвешены пришельцы. Теперь не могло быть вопроса, откуда появились эти дома.
Он обошел угол дома — вот они, пришельцы, стоят тесно, как черные блоки домов в центре большой площади какого-то города будущего. Нижняя часть уже поглощена сумерками, верхняя освещена лучами закатного солнца.
Оттуда, со стороны пришельцев, появился новый дом. Он плавно летел в футе над землей, прозрачно белея стенами в сгущающихся сумерках. По мере его приближения Нортон отступал, готовый кинуться бежать в случае опасности. Дом остановился, словно определяя, куда надлежит двигаться дальше, потом величественно подплыл ко второму дому, без окон, и замер за ним. Теперь все дома стояли в ряд и были очень похожи на кусочек улицы в пригороде, хотя и располагались слишком близко друг к другу.
Нортон немедленно шагнул к третьему домику. В этот миг в домике загорелся свет, уютно вспыхнули окна. В окне он увидел стол в гостиной, сервированный к ужину. Фарфор и стекло, подсвечники по бокам. Светящийся экран телевизора, диван, удобные подушки, ковер на полу и секретер с рядами каких-о маленьких красивых статуэток.
Немного испуганный, Нортон попятился и вдруг уловил некое движение в кухонном окне, какую-то мелькнувшую тень, словно там кто-то был, готовясь нести ужин на стол. В ужасе закричав, Нортон бросился к реке, к поджидавшему его каноэ.
Пришельцы, подумал он, что делают здесь пришельцы? Здесь, в такой чащобе? Но немного поразмыслив, он решил, что все это не так уж страшно. Очень может быть, что многие из непонятных гигантов приземлились в таких местах, где обнаружить их совсем непросто.
Он усмехнулся про себя и глубоко погрузил весло в воду, направляя каноэ к берегу. Солнце уже клонилось к горизонту и он искал место для ночлега.
Это место, подумал он, ничуть не хуже других. Он вытащил каноэ на берег и осмотрел пришельцев. Потом нужно будет развести костер и устроиться на ночлег. Он с удивлением отметил, что испытывает радость, обнаружив пришельцев. Что-то от них исходило такое дружественное, как будто он внезапно столкнулся с добрым соседом, о существовании которого не подозревал.
Он вытащил каноэ на покрытый галькой берег и пошел в лес к пришельцам. Странная штука, подумал он. Не то странно, что я обнаружил их, а то, что так тихо. Они не валили и не поглощали деревья. Может, они переработали столько целлюлозы, сколько им было нужно, отпочковали свое потомство и теперь просто отдыхают от трудов праведных?
Он выскочил на образованную пришельцами поляну и вдруг остановился, пораженный. Перед ним стоял дом. Немного перекошенный на одну сторону, но все же дом. Он был словно построен неумелыми руками подвыпившего строителя. Почти рядом стоял второй дом. Этот уже стоял прямо, но в нем ощущалась какая-о странность. Он не сразу сообразил, какая, но потом понял — у дома не было окон.
За домом стояли пришельцы, так тесно, что создавалось впечатление, будто это тесно построенные дома в городском квартале.
Нортон испытывал нерешительность. Он был озадачен. Никто, подумал он, находясь в здравом уме, не отправится в чащу, чтобы выстроить там два дома и бросить на произвол судьбы. И никто не станет ставить кривой дом и дом без окон. Если неизвестный строитель по какой-то причине хотел иметь именно такие дома, у него должен быть способ транспортировать к месту строительства необходимые материалы.
Сосны тихо гудели, их кроны качал ветер. На противоположной стороне поляны, в зеленой конической кроне мелькнула яркая пичуга. Не считая гула сосен и мелькнувшего яркого пятна птицы, царила полнейшая тишина. Мрачная тишина и гнетущая неподвижность нетронутого первобытного леса поглощала даже удивление, вызванное появлением здесь домов и пришельцев.
С некоторым удивлением Нортон стронулся с места и направился к первому, кривому домику. Дверь была гостеприимно распахнута, но он не сразу решился войти. Очень может быть, что все строение рухнет, едва он переступит порог. Но, наконец, он рискнул и вошел в холл, выходящий в кухню и гостиную. Он прошел на кухню, шагая тихо и осторожно, стараясь не потревожить ненадежную на его взгляд конструкцию домика. Несмотря на кривизну внешних очертаний, кухня была вполне приемлемой. Возле стены находилась электрическая плита и холодильник. Начиная от плиты, вдоль стены тянулись шкафы, шкафчики и полки, раковина, сушился для тарелок.
Нортон повернул регулятор плиты и подержал руку над кружком нагревателя. Плита работала, и он выключил ее. Возле раковины он тоже задержался, повернув кран. Из крана потекла струйка воды, потом прекратилась. Он повернул кран еще на пару оборотов, тот зашипел. Снова потекла вода, но вскоре ручеек иссяк. Нортон закрыл кран.
Он вошел в гостиную. Там было все в порядке, только окна врезаны в стены под непривычным углом. Пройдя по коридору, он нашел три спальни, которые тоже были обычными, не считая какой-то неуловимой странности, особенности, которую он не мог ухватить, как ни старался.
Выйдя из дома, он испытал облегчение. Затем направился ко второму домику, который был без окон. Что-то в кривом домике было странное, очень странное, но он никак не мог понять, что. Не окна в гостиной, не странная планировка в спальне и не кран на кухне. Что-то другое. И важное. Идя к дому без окон, он вдруг понял — в домике не было ванной комнаты и туалета. Он остановился. Не ошибся ли он? Невероятно! Зачем строить дом, не предусмотрев в нем таких элементарных удобств? Он снова тщательно припомнил все, что видел в кривом домике. Нет, он не ошибся. Он не мог пропустить этого. Он не мог не заметить ванной. Если бы она была, он обязательно заметил бы ее.
Дверь второго домика, который не имел окон, была закрыт'а, но легко поддалась, когда Нортон повернул и слегка нажал дверную ручку. Из-за отсутствия окон внутри было темно, но не полностью, кое-что разобрать было можно. Он быстро осмотрел комнаты. Четыре спальни, кабинет, столовая, две ванные, кухня. Пол, в отличие от первого домика, был деревянным, застеленным цветными ковриками. На стенах, там, где должны были находиться окна, висели портьеры. Нортон испытал кухонные принадлежности. Плита нагревалась, вода текла из крана, туалет исправно смывался. Когда он открыл дверцу холодильника, в лицо ударил ледяной холод.
Все было прекрасно. Но только зачем строить такой прекрасный дом и забыть про окна?
Кто мог выстроить эти дома? Может, пришельцы… Пришельцы?
Он замер, ошеломленный этой мыслью, и вдруг похолодел.
Если это пришельцы, тогда все объясняется. Никакой нормальный человек не станет строить два странных дома в самой гуще нетронутого леса. Здесь просто невозможно сделать все это.
Но пришельцы? Зачем пришельцам строить дома? Или эти два странные дома были просто опытными экземплярами? Первый получился кривым, второй совершенно нормальным, только без окон…
Он стоял, пораженный, посреди полутемной кухни, все еще неуверенный, задающий себе вопросы. Единственный ответ — пусть он и не хотел принимать его — был таковым: дома созданы пришельцами. Но это приводило ко второму, еще более сложному вопросу: зачем пришельцам делать дома?
Он почти наощупь выбрался из кухни, пересек гостиную и вышел наружу.
Длинные тени накрыли поляну. Верхушки елей и сосен по ту сторону поляны чернели неровной линией на фоне горизонта. Начал спускаться вечерний пронзительный холодок.
Он провел ладонью по стене дома. Ощущение было необычным. Присмотревшись, Нортон обнаружил, что внешняя обшивка не представляет собой, как казалось, плотно пригнанные друг к другу доски, а отлита из одного куска пластичного вещества.
Он медленно попятился. Не считая отсутствия окон, этот дом был совершенно обычным, такие можно увидеть в любом пригородном районе. Точная копия.
Он провел взглядом от крыши до цоколя… Стоп! Цоколя не было вообще. Эта деталь как-то ускользнула от него прежде — отсутствие цоколя. Дом парил в дюйме над грунтом, подвешенный в воздухе неведомой силой.
Подвешенный в воздухе, повторил про себя Нортон, в точности как подвешены пришельцы. Теперь не могло быть вопроса, откуда появились эти дома.
Он обошел угол дома — вот они, пришельцы, стоят тесно, как черные блоки домов в центре большой площади какого-то города будущего. Нижняя часть уже поглощена сумерками, верхняя освещена лучами закатного солнца.
Оттуда, со стороны пришельцев, появился новый дом. Он плавно летел в футе над землей, прозрачно белея стенами в сгущающихся сумерках. По мере его приближения Нортон отступал, готовый кинуться бежать в случае опасности. Дом остановился, словно определяя, куда надлежит двигаться дальше, потом величественно подплыл ко второму дому, без окон, и замер за ним. Теперь все дома стояли в ряд и были очень похожи на кусочек улицы в пригороде, хотя и располагались слишком близко друг к другу.
Нортон немедленно шагнул к третьему домику. В этот миг в домике загорелся свет, уютно вспыхнули окна. В окне он увидел стол в гостиной, сервированный к ужину. Фарфор и стекло, подсвечники по бокам. Светящийся экран телевизора, диван, удобные подушки, ковер на полу и секретер с рядами каких-о маленьких красивых статуэток.
Немного испуганный, Нортон попятился и вдруг уловил некое движение в кухонном окне, какую-то мелькнувшую тень, словно там кто-то был, готовясь нести ужин на стол. В ужасе закричав, Нортон бросился к реке, к поджидавшему его каноэ.
49. ВАШИНГТОН. ОКРУГ КОЛУМБИЯ
Когда Портер позвонил, дверь открыла Алис. Она схватила его за руку и поспешно втащила в холл, быстро затворив за ним дверь.
— Я понимаю, — начал с порога извиняться Портер, — что явился в неудобное время. И я спешу. Но мне необходимо повидать тебя и сенатора.
— Папочка уже приготовил стаканы и ждет тебя. Он трепещет от предвкушения твоего полуночного визита. Ты ведь наверняка прибыл с очень важными новостями, не так ли?
— Слишком много суеты, — сказал Портер, — слишком много разговоров. Но я не знаю, даст ли это что существенное. Ты слышала о финансовом моратории?
В вечернем выпуске новостей по телевизору. Папа очень расстроился. Но когда они вошли, сенатор расстроенным не выглядел. Он был вполне радушным хозяином. Он вручил Портеру стакан виски и сказал:
— Видите, молодой человек, я все приготовил, так как досконально изучил ваши вкусы.
— Спасибо, сенатор, — ответил Портер, принимая стакан. — Это как раз то, в чем я очень нуждаюсь.
— Ты поужинал? — спросила Алис. Он уставился на нее, словно пораженный вопросом. — Так ты ел или нет?
— Кажется, поужинать я забыл, — признался Портер. — Мне это как-то не пришло в голову. Нам что-то присылали из буфетной, но я как раз в это время занимался с прессой. Когда я вернулся, уже ничего не осталось.
— Так я и думала, — ответила Алис. — Сразу после твоего звонка я приготовила сэндвичи и кофе. Сейчас принесу.
— Садитесь, Дэйв, — пригласил сенатор, — и выкладывайте, что там у вас. Могу я чем-то помочь Белому Дому?
— Думаю, это возможно, — сказал Портер. — Но это ваше личное дело. Никто не будет вас принуждать. Как решите, так и поступайте.
— Видимо, вам пришлось трудно в последние часы, — сказал сенатор. — Не скажу, что я согласен с решением президента объявить мораторий, но понимаю, что нужно было хоть что-то предпринять.
— Я понимаю, — начал с порога извиняться Портер, — что явился в неудобное время. И я спешу. Но мне необходимо повидать тебя и сенатора.
— Папочка уже приготовил стаканы и ждет тебя. Он трепещет от предвкушения твоего полуночного визита. Ты ведь наверняка прибыл с очень важными новостями, не так ли?
— Слишком много суеты, — сказал Портер, — слишком много разговоров. Но я не знаю, даст ли это что существенное. Ты слышала о финансовом моратории?
В вечернем выпуске новостей по телевизору. Папа очень расстроился. Но когда они вошли, сенатор расстроенным не выглядел. Он был вполне радушным хозяином. Он вручил Портеру стакан виски и сказал:
— Видите, молодой человек, я все приготовил, так как досконально изучил ваши вкусы.
— Спасибо, сенатор, — ответил Портер, принимая стакан. — Это как раз то, в чем я очень нуждаюсь.
— Ты поужинал? — спросила Алис. Он уставился на нее, словно пораженный вопросом. — Так ты ел или нет?
— Кажется, поужинать я забыл, — признался Портер. — Мне это как-то не пришло в голову. Нам что-то присылали из буфетной, но я как раз в это время занимался с прессой. Когда я вернулся, уже ничего не осталось.
— Так я и думала, — ответила Алис. — Сразу после твоего звонка я приготовила сэндвичи и кофе. Сейчас принесу.
— Садитесь, Дэйв, — пригласил сенатор, — и выкладывайте, что там у вас. Могу я чем-то помочь Белому Дому?
— Думаю, это возможно, — сказал Портер. — Но это ваше личное дело. Никто не будет вас принуждать. Как решите, так и поступайте.
— Видимо, вам пришлось трудно в последние часы, — сказал сенатор. — Не скажу, что я согласен с решением президента объявить мораторий, но понимаю, что нужно было хоть что-то предпринять.