Семенов Сергей. Инквизитор

   – А если бы смог?
   Это был странный вопрос. Андрей почувствовал неладное.
   – Что ты задумал, Даниил? – спросил он напрямую. Если он является частью какого-то нового плана, то должен узнать об этом как можно раньше.
   – Я дам тебе необходимую энергию, – решительно проговорил кампер, медленно ощупывая в темноте замок на левом запястье дарха. – Только вот замки я открыть не смогу. С магией они. Не сильной, но вполне достаточной, чтобы удержать тебя сейчас. Значит, придется самому…
   Даниил ориентировался в темноте не хуже, чем Андрей на свету. Сильно припадая на покрытую невероятно глубокими ожогами правую ногу, Даниил подошел к столику у стены. Деловито порылся в ржавых железках, лежащих там, пока не отыскал, наконец, в груде ненужного хлама длинный заостренный штырь. Попробовал его остроту кончиком указательного пальца, после чего тяжело вздохнул и медленно побрел назад к дыбе. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, но целеустремленность пугала. Тревога в душе Андрея нарастала с каждым шагом провидца.
   – Что ты задумал? – повторил дарх вопрос.
   – Я видел свою смерть, колдун. И я знаю, что мне не пережить этого дня, – спокойно ответил кампер. – Но я могу обмануть судьбу и доказать тебе, что безысходности нет. Я сам выберу способ, как закончить свой путь.
   – Нет! Не смей!
   Теперь Андрей понял, куда клонит Даниил. Пока кампер жив, дарх, даже самый сильный, не способен забрать его жизненную силу. Но когда тело кампера умирает, защита рушится и высвобожденная энергия выплескивается в пространство сама. И именно в этот краткий момент, пока сила еще не растворилась в пространстве, становясь частью Творения, дарх может испить ее.
   – Я должен, – холодно отрезал провидец. – Тьма приближается. Мои видения становятся все реальнее. Даже не представляешь, что я видел и что увидят все люди через несколько дней. Это чудовищно. Мое знание выжигает меня изнутри. И ты единственный, кто еще способен этому хоть как-то помешать.
   – Если ты совершишь самоубийство, твоя жизнь будет бесполезна для меня. Это закон Творца! – попытался образумить кампера Андрей.
   Ему не нужна была свобода, полученная такой ценой. К тому же бессмысленная свобода. Что он может, даже если сбежит? Убить пару подис? Он никто. Он ребенок на этой безумной войне. У него нет и грамма опыта. Он даже не знает, что ему делать дальше, когда он выберется отсюда. Гибель этого несчастного будет напрасной.
   – Конечно, было бы гораздо лучше, если бы меня убил кто-то другой, – согласился Даниил, подходя к дыбе вплотную и тяжело опускаясь на холодный пол у ног дарха. Его силы тоже были на исходе, – Мне не хочется отвечать за свой поступок ТАМ. Самоубийство не прощают, даже если это жертва во имя высшей цели. Но только не надо лгать мне насчет бесполезности моей жертвы. Ты ведь не душу мою забираешь, а энергию. Сила не имеет полярности, ты ведь сам прекрасно знаешь это. Как электрический ток, что может нести тепло и свет, а может убить. Используй мою силу по назначению.
   Даниил рывком поднялся на ноги. Он не мог видеть в темноте, но на какой-то миг их глаза встретились, и колдун увидел во взгляде кампера фанатичную решимость, какой не видел еще ни разу в жизни. «Я ВЕРЮ в тебя», – говорил этот взгляд.
   – Нет! – закричал Андрей.
   Он даже не боялся, что его услышат. Вернее, наоборот, он скорее хотел, чтобы его услышали. Чтобы ворвались охранники и остановили обезумевшего провидца. Но было поздно. Широко размахнувшись, Даниил со всей силы ударил заостренным штырем себе в горло, пробивая кадык и мгновенно захлебываясь собственной кровью.
   – Дурак! – взревел Андрей, понимая, что теперь обратной дороги у провидца уже нет.
   Даниил умирал. В данный момент этому действительно уже ничто не могло помешать. Собрав остатки сил, провидец рванул скользкий от крови штырь, выдергивая его из раны и чувствуя, как горячий поток заливает его грудь. Ноги подкосились. Схватившись за край дыбы, он попытался удержаться, но не смог. Окровавленные пальцы предательски разжались, и Даниил повалился к ногам Андрея. Колдун что-то кричал ему, но в ушах стоял гул, мешающий разобрать, чего хочет от него дарх. Сознание угасало, укрытое вуалью смерти, как умирает огонь, задыхаясь под плотной тканью, безжалостно накинутой на него. И в этот последний миг своего существования Даниил увидел вдруг будущее Андрея. Увидел ясно и отчетливо, как бывало с ним крайне редко. Как бывало, когда он видел Тьму, идущую в этот мир. И он понял, какую ошибку совершил. Понял, что судьбу невозможно обмануть и что будущее предрешено. Он хотел закричать, предостеречь дарха, ради свободы которого пожертвовал самым дорогим, что только может быть у человека, но в итоге не смог проронить ни звука. Жизнь стремительным потоком покидала его тело, фонтанируя кровью через рваную дыру в гортани.
   А еще через несколько секунд, когда совершило свой последний удар умирающее сердце, невероятно мощный поток энергии хлынул из его тела. Положение Андрея не позволяло ему получить всю жизненную силу Даниила. Потери при такой форме кормления были просто неизбежны, но силы было так много, чистой и непорочной, освобожденной из тесной оболочки плоти и бессмысленно тающей в пространстве, что Андрею даже не потребовалась Нить Жизни.
   Дарх сделал «вдох», впитывая клубящуюся энергию прямо сквозь поры своего изголодавшегося тела. Затем еще один и еще, пока, наконец, энергия не полилась прямиком в него сияющим потоком. Плоть отреагировала моментально. Раны, ожоги, ссадины, переломы – все затягивалось с потрясающей быстротой, не оставляя после себя и следа. Но это было далеко не все. Вместе с жизненной силой, насыщающей и исцеляющей, Андрей, неожиданно для себя, получил нечто большее – жизнь Даниила. Его память! Она была обрывиста, клочковата и почти неощутима, но когда колдун осознал, что стало теперь его частью, он, ведомый каким-то шестым чувством, мгновенно отыскал и выделил необходимый фрагмент, читая его, как страницу старой книги, найденной в пыльном чулане. И то, что он прочел на пожелтевших страницах чужой памяти, заставило душу дарха сжаться от боли и ужаса, всепроницающего и неудержимого, леденящего и обжигающего, ибо он увидел Тьму так, как видел ее провидец. И он понял, во имя чего Даниил пожертвовал своей жизнью, давая Андрею крохотный шанс на спасение. Начало Тьмы нужно было остановить! Теперь Андрей знал это, как никогда раньше.
   Когда «сосуд жизни» Даниила окончательно опустел, Андрей был переполнен энергией. Антуан оказался прав. Даже в истощенном и израненном теле бывшего священника оказалось неимоверное количество жизненной силы. И жертва кампера не казалась больше колдуну напрасной. Он использует каждую каплю энергии, полученной от провидца, ради спасения Творения от Тьмы. И пускай пока у него не было никакого плана. Главное, выбраться из заточения. А дальше – по обстоятельствам.
   Слабенькие заклинания, наложенные на замки, вспыхнули и сгорели под напором разрушающих заклинаний колдуна. Рванувшись всем телом, Андрей без труда выдернул стальные крепления, удерживающие его тело на дыбе. Металл никогда не мог остановить дарха, даже такого молодого, как он. Осторожно переступив через мертвого провидца. Андрей сделал шаг в сторону двери, но задержался, склонился над Даниилом и, легонько проведя рукой по его лицу, закрыл камперу глаза.
   – Твоя жертва не будет напрасной, Даниил. Так и передай Ему, – проговорил дарх.
   Подойдя к двери, он коснулся ее поверхности ладонью, прощупывая. Ни капли магии. Обычное дерево и сталь. Что же ты, Антуан, так оплошал. Впечатал в стены заклинания, мешающие использовать «Шаг света», но совсем забыл, что из комнаты можно выйти, не используя сложные заклинания.
   Затянув правую руку в «Плоть Голема» и чувствуя, как мышцы наливаются силой, а кожа, не теряя своей пластичности, обретает стальную прочность, Андрей сжал пальцы в кулак, не без удовольствия услышав, как скрипит его новая стальная кожа, после чего размахнулся и что было сил ударил кулаком в центр двери, сопроводив удар дополнительной «Воздушной пращой». Окутанная клубами ударного заклинания и превращенная на короткое мгновение в стальную болванку, лишь внешне напоминающую контуры человеческого тела, рука колдуна с треском врезалась в дверь.
   Довольно прочная для любого человека, но невероятно хлипкая для дарха, преграда разлетелась несколькими огромными кусками, так что на вывернутых и погнутых чудовищной силой петлях остались лишь обломки сухого дерева, окованного порванной, словно фольга, сталью. Грохот должен был привлечь внимание охраны. Так оно и произошло. Не успел Андрей выбежать в коридор, отплевываясь от едкой древесной пыли, набившейся в нос и горло, как в полутемном, освещенном лишь светом факелов проходе показались две могучие фигуры Тихих Воинов. То, что они не стояли на страже возле двери, казалось сейчас настоящим подарком. Окажись Тихие рядом, и Андрей был бы беспомощен. Его магии не хватило бы и на одного из элитных дархов Тьмы. Его бы попросту разорвали в клочья. Но и сейчас нужно было действовать быстро. В руках стражников уже клубилась энергия, готовая превратить тело беглеца в кровавое месиво или в обугленную головешку – по выбору. И поэтому, не раздумывая, Андрей выбрал третий путь. Сделав неопределенный пасс руками – по-настоящему он колдовать так и не научился, приходилось импровизировать – колдун вырвал огромный кусок потолочной балки, находящейся как раз между ним и бегущими дархами.
   Тяжелая плита не удержалась и с грохотом рухнула вниз. Следом рухнула и часть перекрытия, погребая коридор под грудой каменных обломков и пыли. Преграда была так себе, но пару лишних минут выиграть позволяла. Как раз для того, чтобы успеть использовать «Шаг света» и убраться отсюда подальше. Андрей немедленно занялся формированием заклинания. Возможно, Древние дархи создавали переходы моментально, но ему для этого требовалось определенное время. Из-за спешки и отсутствия должного опыта уже готовая формула раз за разом рассыпалась, никак не желая стабилизироваться. Послышался глухой удар, за ним еще один, сопровождаемый всплеском брызг раскаленного камня – Тихие Воины пробивали себе дорогу к беглецу, не жалея энергии. Им-то хорошо. У каждого наверняка не менее трех Нитей Жизни, и сейчас колдуны безжалостно сосут энергию из своих чарвов. Из каждого по чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы, в итоге, создать мощные боевые заклинания, способные плавить камень. Если все закончится быстро, их чарвы отделаются лишь легким недомоганием и головной болью. Возможно, обострением какой-либо хронической болезни. Решат, что заболели или переутомились. Возьмут пару дней отпуска и придут в норму. Если же бой затянется, несчастным можно только посочувствовать. Кто-то из них, может, и не переживет чересчур мощную откачку силы.
   Андрей еще помнил, как падали замертво на обугленную землю возле хутора его чарвы, когда он вырывал из их беззащитных тел всю жизнь, до последнего вздоха. Ему нужна была энергия, и он брал ее не задумываясь, как и любой другой дарх на его месте. Дело даже не в полярности Свет – Тьма, просто люди всегда предназначались именно для этого. И даже не дархи придумали это. Просто пользовались даром Творца, как и все, в ком текла кровь детей Силиорда. Только темные делали это более жестоко и изощренно, используя для подпитки любую возможность, а светлые старались не делать этого вовсе. Не поэтому ли светлых становилось в Творении все меньше и меньше? Старый, как мир, закон. Выживают сильнейшие. И одних тренировок и опыта мало. Даже самый могучий воин ничего не сможет сделать на поле боя, если не будет питаться должным образом.
   Это касалось и людей и дархов. А темные всегда любили «поесть» и никогда не понимали светлых, придерживающихся постоянной диеты. Зачем выживать, когда можно просто жить? Тем более что рано или поздно может появиться шанс сделать наслаждение жизнью бесконечным. Нужно всего лишь провести церемонию Пришествия и встретить асура, положившего на это Творение свой хищный глаз, после чего помочь ему воплотиться в этом мире. И тогда, когда Творец уже не будет властен над своим детищем, все, присягнувшие Тьме, станут истинными властителями мира, навсегда забыв о старости и смерти, ибо асур не может постареть и одряхлеть. Он может только переродиться.
   Последовал очередной удар. На прокалившейся бетонной плите, перегораживающей проход, появились темные трещины. На пол посыпалась горячая каменная крошка.
   – Черт! – вырвалось у Андрея, который прекрасно понимал, что следующий удар отступника окончательно разрушит импровизированную баррикаду, и тогда ему конец. Сделав глубокий вдох и стараясь не думать о Тихих Воинах, готовивших расправу над ним, Андрей закрыл глаза и полностью сконцентрировался на формировании заклинания. Рунические письмена, заложенные в его сознании с рождения, складывались в уже знакомые формулы, образуя причудливый узор, который, будь такая возможность, не смог бы расшифровать ни один, даже самый совершенный компьютер в мире. Затем, когда формула была почти готова, Андрей осторожно вычленил из памяти образ крыльца своего дома и столь же осторожно впечатал его заключительной строкой формулы, после чего, даже не перепроверяя последовательность сложенных символов, запустил процесс.
   Преимущество прирожденных нефалимов перед обращенными сошар заключалось в том, что нефалим рождается с огромным пакетом знаний дарха и ему лишь нужно научиться извлекать из этого пакета необходимую информацию. Что-то приходит само, что-то приходится искать. Но этот процесс никогда не был столь сложен, как у сошар, рожденных беспомощными людьми и первоначально ничего не знающих даже о том мире, в котором им предстоит жить. Это отнюдь не означало, что нефалим превосходил сошар в магическом искусстве. Просто у обращенного на обучение уходило некоторое время, а прирожденный получал практически все знания мира сразу. Именно поэтому Андрей, как прирожденный дарх, был стопроцентно уверен в правильности созданного им заклинания.
   Очередной удар заставил пышущую жаром плиту прогнуться и с хрустом развалиться, рассыпаться по полу огромными дымящимися кусками. Проход освободился. Не дожидаясь, пока стены и щебень под ногами остынут, Тихие Воины ринулись к беглецу, но, сделав всего пару шагов, остановились.
   Преследовать было некого. Коридор пуст! Последние искры заклинания «Шаг света» таяли в наполненном пылью и дымом воздухе.

21

   Едва его ноги снова коснулись твердой почвы, колени предательски подогнулись, и Андрей, не сдерживая стона, повалился на землю. «Шаг света» порядком опустошил и измотал его несчастное тело, едва восстановившееся после гостеприимства Антуана. В Андрее сохранилось еще достаточно энергии, взятой из тела Даниила, однако сам процесс перехода с непривычки был весьма неприятен. Когда кто-то однажды сравнил «Шаг света» с забегом на длинную дистанцию, он оказался невероятно прав. Даже во рту пересохло, словно после длительной пробежки. Не готов он к таким трюкам, ой не готов. Чтобы свободно использовать заклинания подобного рода, нужно прожить не одну сотню лет и совершить не одну тысячу «шагов». Ни тем, ни другим Андрей пока похвастать не мог. Это был его четвертый «Шаг света» за все девяносто лет жизни. Приходилось терпеть.
   Позволив себе пару секунд отдыха, дарх поднялся на колени, успокаивая клокочущее в груди сердце и выравнивая дыхание. Затем, когда организм, до предела накачанный жизненной силой погибшего Даниила, пришел в норму, Андрей огляделся. Заклинание сработало точно. Он появился именно в той точке пространства, что и планировал, а именно – на крыльце собственного дома. Вот только выглядело все теперь совершенно иначе. И перемены не понравились колдуну. Начать хотя бы с того, что часть огораживающего дом забора попросту отсутствовала, как, впрочем, и дверь, на месте которой зияла огромная дыра в полстены размером. Развороченное крыльцо, на котором колдун, кстати, сейчас и стоял, было свернуто в сторону и больше походило на груду ненужного хлама, годного разве что для растопки печи. Правда, настоящей печи в доме Андрея уже давно не было. Сменил лет десять назад на газовую плиту и обогревательный котел, следуя за благами цивилизации, но теперь обогревать было нечего. Его дом за одну ночь был превращен каким-то вандалом в настоящие руины. И колдун догадывался, что здесь произошло. Вокруг все кишмя кишело народом. Ближе к дому и непосредственно в нем находилось несколько человек в штатском. Были здесь и следователь со своей бригадой, и опера, и куча экспертов. В общем, все те же лица, что уже засветились на хуторе, когда разбирались в загадочной смерти Виктора Норина. Интересно, что же вы, ребята, нашли на сей раз? Впрочем, все и так ясно.
   Из Тесила Андрей решил пока не выходить. Несмотря ни на что, он желал лично убедиться в произошедшем. Сначала он заглянул в дом, осматривая место схватки. Мебель разрушена, на полу огромная лужа крови. На Дайлану не похоже. Ведьма была слишком слаба и беспомощна, чтобы так эффективно противостоять Сатико. Значит, был кто-то еще, кто пытался защититься от оборотня. В душу Андрея стали закрадываться самые мрачные подозрения. Неужели этот идиот Норин вылез из Убежища и приехал сюда? Впрочем, на то он и идиот.
   Худшие опасения колдуна подтвердились уже через секунду.
   – Ну, что там?
   Рядом с Андреем остановились двое в штатском. Один небрежно стягивал с рук тонкие резиновые перчатки, другой никак не мог раскурить сигарету, без устали щелкая практически пустой газовой зажигалкой. На колдуна они не обращали ни малейшего внимания, хотя и знали о его присутствии. Просто, когда дарх находился в Тесиле, люди теряли к нему всякий интерес и, даже глядя в упор, не запоминали черт лица и того, что он говорит. Андрей не был невидим – для этого дархи придумали «Вуаль Гадеса» – он был просто незаметен. Как фрагмент обоев на стене, как дерево в лесу, как травинка в поле. Если присмотреться, можно и разглядеть, только вот присматриваться по-настоящему умеют лишь единицы. Да и те очень быстро забывают о том, что видели. Именно поэтому война, длящаяся тысячелетиями, до сих пор не привлекла внимания человечества. Люди просто не замечали ее. Как не заметили они до сих пор невероятно изуродованное тело девушки, лежащее в разломанном гардеробе под кучей тряпья. Подходить ближе Андрей не стал. Без сомнения, это была Дайлана, и смотреть на то, что сотворила с ней бешеная японка, ему не хотелось.
   – Ужас какой-то, – ответил тем временем тот, что снимал перчатки. – Парня словно безумный патологоанатом вскрыл. Грудь разорвана, легкие и сердце – в кашу. У бедняги не было ни шанса. И пускай меня сочтут ненормальным, но мне кажется, ему сделали вскрытие, пока он был еще жив. Причем очень быстро, будто взорвали изнутри.
   – Следов Чужого там не видно? – усмехнулся второй. Зажигалка, наконец, сжалилась над своим хозяином и позволила ему прикурить сигарету.
   – Ничего смешного. Первый раз в жизни подобное вижу, – огрызнулся первый.
   – А как насчет хозяина дома? Кажется, это именно тот дедок, что сопровождал нас на хутор в прошлом месяце. Когда Норина убили.
   – Именно он.
   – И где он теперь?
   – Черт его знает. Здесь точно нет. Соседи говорят, что со вчерашнего дня его не видели. Может, тоже грохнули. А может, наоборот, его рук дело. Мочканул парня и сбежал. Ну, ничего. Далеко не убежит. В свои-то девяносто.
   Последняя фраза вызвала у Андрея, стоящего всего в метре от разговаривающих, приступ истерического смеха. Как, интересно, они себе представляют эту картину – девяностолетний старик, не способный передвигаться без помощи клюки, расправляется с молодым, полным сил и энергии парнем. Абсурд. Да и найти его теперь будет сложно. Ему ведь девяносто теперь только на бумаге. Трудно узнать в тридцатилетнем молодом человеке ветхого деда. Удивленно переглянувшись, собеседники уставились на прервавшего их беседу незнакомца. Вернее, не на него. Сквозь него, не понимая, кому это здесь так весело. Стоит себе невзрачного вида молодой человек и хохочет, с их точки зрения, совершенно беспричинно. Кто он, что здесь забыл и почему допущен в зону оцепления, никого совершенно не волновало. Как и то, что на Андрее красовались изодранная в клочья, перемазанная кровью рубашка и столь же потрепанные брюки. И тут же, едва только колдун умолк, люди потеряли к нему всякий интерес. Забыли о его скромном присутствии.
   Андрей отошел в сторону. Все было предельно ясно: Борис устал ждать на хуторе и приехал сюда в надежде найти его, а нашел Дайлану. И Сатико. Возможно, ведьма была еще жива, и он попытался защитить ее. Или Сати добралась до Дайланы раньше и встретила Бориса у изуродованного тела ведьмы. Так или иначе, у парня не было ни единого шанса. Ни у кого бы не было, даже у Антуана, рискни он вызвать японку на поединок. А уж разделаться с человеком для оборотня никогда не было проблемой. Она даже не стала мучить его, просто убила. Быстро. Четко. Хладнокровно. Так, как делала это сотни, нет, тысячи раз. Вот теперь точно все. Проводник мертв. Хранителя нет. Инквизитор не пришел. Все, как и предсказывал провидец Даниил. Тьма грядет. И уже ничто в мире не помешает этому произойти. Что же остается? Отыскать пистолет с серебряной пулей, набраться смелости и вышибить себе мозги, не заботясь больше о том, что произойдет с этим обреченным Творением через пару дней. И пускай ТАМ его осудят за трусость и предательство. Пускай его мятежная душа будет обречена на Холод. Он не желает видеть того, что случится здесь.
   В этот момент Андрей увидел дарха. Просто увидел и понял, что это именно дарх, а не человек. Впрочем, тот слишком выделялся, дабы не обратить на него внимание. Молодой парень, хотя возраст в данном случае величина крайне относительная, облаченный в строгий черный костюм, черный длиннополый плащ и шляпу, надвинутую на глаза. Острые мысы дорогих ботинок тускло поблескивают сталью. На высоких каблуках отточенные, изогнутые вверх шпоры. На кожаном ремне закреплены ножны с покоящимся в них мечом. С левой стороны, под мышкой плащ слегка топорщится, выдавая присутствие чего-то огнестрельного. Судя по размеру – автомат. Дарх, как и Андрей, находился в Тесиле и, учитывая его импозантную внешность, переходить в Творение не собирался. Ему было вполне уютно и в своем родном слое реальности. Несомненно, это был наблюдатель, присланный Антуаном, чтобы оценить работу Сатико и подчистить за оборотнем в случае чего. Увлеченный своими делами, дарх пока не заметил Андрея. Он просто стоял, сложив руки на груди, и внимательно осматривал место боя. Неизвестный явно был чем-то недоволен, но спрашивать, чем именно, Андрей не стал. Действовать нужно было быстро, пока отступник не заметил его. Неизвестно, какой силой и опытом обладает колдун. Пока дарх не использовал свою силу, Андрей не мог точно определить, кто перед ним. Незнакомец мог оказаться и желторотым юнцом, едва принявшим Суть дарха, и Древним, разменявшим уже не первое столетие. Да и сколько Нитей Жизни тянется к его телу, питая дополнительной силой, могла увидеть только ведьма. Колдуну этого знать не дано.
   Использовать свою силу Андрей не рискнул. Быстро сплести хорошее боевое заклинание он пока не мог, навыков маловато, а те несколько секунд, что колдун потратит на его формирование, могут стать решающими. Если противник – опытный боец, он успеет среагировать на внезапный всплеск энергии и ответит быстрее, чем Андрей нанесет удар. Значит, нужно снова вспомнить, каково это – быть человеком. Впрочем, Андрею не привыкать. Он эту роль играл много лет. И играл довольно неплохо. Не все творится при помощи магии. Люди умудряются уничтожать друг друга и без нее.
   У Андрея не было оружия, так что пришлось импровизировать. Решительно подхватив с земли острый обломок кола, бывшего когда-то частью его ограды, Андрей шагнул к отступнику. Честного боя не предполагалось. Только не с тем, кто служит Тьме. Андрей просто собирался вогнать кол под левую лопатку колдуна и пару раз провернуть его там. Дальше – по обстоятельствам. Деревяшкой дарха не пронять, осина, как в сказках, на нечисть совсем не действует, как, впрочем, и другие породы деревьев, но ослабить противника можно здорово. Если, конечно, рана будет достаточно серьезной. А что может быть серьезнее прямого удара в сердце? В небылицах о вампирах это вообще первое средство. После усечения головы, конечно. Однако в самый последний момент, когда рука Андрея с зажатым в ней куском сухого дерева, уже готова была вонзить его в плоть врага, все пошло совсем не так, как предполагалось.
   Отступник обернулся! Неизвестно, почувствовал ли он угрозу за своей спиной или невероятно слабый магический фон Андрея, который тот так и не сумел скрыть, все же привлек внимание колдуна, но вместо бритого затылка, наполовину скрытого под черной шляпой, Андрей увидел вдруг глаза дарха. Удивленные и испуганные. Рука дрогнула, но Андрей не собирался останавливаться. И не ослабил, а наоборот, увеличил силу удара, ускоряя движение руки несложным заклинанием «Воздушной пращи». Раздирая плотную ткань плаща, еще более прочную ткань пиджака, а следом и тонкую шелковую рубашку, кол глубоко вошел в грудь отступника, пробивая правое легкое. Там, где, конечно же, не было никакого сердца.
   И в тот же миг удар «Воздушного молота» отбросил Андрея на десяток метров, заодно сломав колдуну несколько ребер, как раз в тех местах, где едва-едва затянулись недавние переломы. Остановила стремительный полет Андрея стена сарая, стоящего через дорогу от его дома. Послышался треск. Конечно, как в крутых боевиках, стену сарая колдун своей несчастной спиной не пробил, но несколько досок все же треснуло. Правда, к уже полученным переломам, у него добавился новый. Раздробленная ударом о стену ключица выпирала теперь из-под кожи, готовясь прорвать ее в любой момент и причиняя колдуну невероятную боль. Грохот удара привлек внимание милиции и врачей, но лишь на мгновение. Такое бывает, когда мальчишки взрывают петарды. Сначала все вздрагивают, но уже через секунду снова возвращаются к своим делам. Так случилось и сейчас. И лишь один криминалист пристально посмотрел на упавшего Андрея, словно находился в одном с ним смешении реальности.