Страница:
Смит извлек из гнезда намотанный на пружинную бобину соединительный кабель и вставил вилку в розетку.
Ничего не произошло. Смит поискал глазами кнопку питания.
Видимо, на стеклянной крышке ее и не могло быть. Не было ее и в ящиках стола, которые плавно скользили на хорошо смазанных роликах.
К своему удивлению, Смит обнаружил ее под выступающим краем крышки, примерно в том же месте, что и на его старом столе. Закругленной формы, размером с десятицентовую монету, кнопка была слегка утоплена. Смит мягко надавил на нее.
В тот же миг секция стеклянной панели непосредственно перед ним осветилась, и на ней появилось окно для ввода пароля, а затем и приглашение пользователю начать работу с программой.
Буквы – отчетливые, словно напечатанные на листе бумаги, – отливали теплым янтарным светом. Хозяину кабинета это не очень нравилось – он предпочитал холодный и бесстрастный зеленый.
Часть панели ниже экрана осталась черной. Смит занес руки над столом и вдруг увидел, как под его пальцами вспыхнули белые клавиши клавиатуры с буквами, цифрами и значками. Здесь использовался принцип конденсатора: когда оператор поднимал ладони над клавиатурой, менялось емкостное сопротивление, и клавиши загорались. Стоило ему убрать руки, клавиатура немедленно гасла.
Смит нажал первую попавшуюся клавишу.
Под пальцем тотчас полыхнул яркий белый свет. Это была буква У. Ее янтарное изображение тут же появилось на экране.
Смит занес все десять пальцев над сенсорной клавиатурой и попытался войти в систему.
В первые мгновения им владело странное чувство. Это было ни на что не похоже – не было ни звука, ни упругости клавиш. Впрочем, отсутствовали и собственно клавиши. Однако, несмотря на это, результат превосходил все ожидания – система работала бесшумно и четко.
Смит запустил антивирусную программу и тут же получил подтверждение, что все «чисто».
Он приступил к работе; на лице его застыло выражение крайней озабоченности. Предстояло сделать очень многое, а часы – единственный источник звука в компьютеризированном по последнему слову техники кабинете – то и дело напоминали ему, что времени у него в обрез.
Глава 13
Глава 14
Ничего не произошло. Смит поискал глазами кнопку питания.
Видимо, на стеклянной крышке ее и не могло быть. Не было ее и в ящиках стола, которые плавно скользили на хорошо смазанных роликах.
К своему удивлению, Смит обнаружил ее под выступающим краем крышки, примерно в том же месте, что и на его старом столе. Закругленной формы, размером с десятицентовую монету, кнопка была слегка утоплена. Смит мягко надавил на нее.
В тот же миг секция стеклянной панели непосредственно перед ним осветилась, и на ней появилось окно для ввода пароля, а затем и приглашение пользователю начать работу с программой.
Буквы – отчетливые, словно напечатанные на листе бумаги, – отливали теплым янтарным светом. Хозяину кабинета это не очень нравилось – он предпочитал холодный и бесстрастный зеленый.
Часть панели ниже экрана осталась черной. Смит занес руки над столом и вдруг увидел, как под его пальцами вспыхнули белые клавиши клавиатуры с буквами, цифрами и значками. Здесь использовался принцип конденсатора: когда оператор поднимал ладони над клавиатурой, менялось емкостное сопротивление, и клавиши загорались. Стоило ему убрать руки, клавиатура немедленно гасла.
Смит нажал первую попавшуюся клавишу.
Под пальцем тотчас полыхнул яркий белый свет. Это была буква У. Ее янтарное изображение тут же появилось на экране.
Смит занес все десять пальцев над сенсорной клавиатурой и попытался войти в систему.
В первые мгновения им владело странное чувство. Это было ни на что не похоже – не было ни звука, ни упругости клавиш. Впрочем, отсутствовали и собственно клавиши. Однако, несмотря на это, результат превосходил все ожидания – система работала бесшумно и четко.
Смит запустил антивирусную программу и тут же получил подтверждение, что все «чисто».
Он приступил к работе; на лице его застыло выражение крайней озабоченности. Предстояло сделать очень многое, а часы – единственный источник звука в компьютеризированном по последнему слову техники кабинете – то и дело напоминали ему, что времени у него в обрез.
Глава 13
Карлтон, более известный как Чип
[13] Крафт, подкатил на своем новеньком золотистого цвета «идиочи-купе» – автомобиле для тех, кто хочет получать от жизни наслаждение, если верить телевизионной рекламе, – к зданию штаб-квартиры «Экс-эл Сис. корп.» в Гарлеме. Завидев его машину, группа оборванцев пикетчиков, до сих пор со скучающим видом монотонно роившихся у главного входа, остановилась, чтобы потрясти кулаками в его сторону, покуда он подруливал к двери гаража.
Как только машина Чипа подъехала достаточно близко, дверь из сверхпрочной закаленной стали бесшумно поползла вверх – от него не требовалось никаких действий. Лазерный сканер считал штриховой код номерного знака на переднем бампере, идентифицировал его и запустил автоматическую систему открывания дверей.
Поставив машину, Чип вышел; при его приближении двери лифта автоматически раздвинулись. Чип вошел в кабинку. Не нужно было даже ничего нажимать – кнопка пятнадцатого этажа сама собой загорелась, и лифт взмыл вверх. Сработал очередной сканер, считав его личный код на золотом зажиме галстука.
Поднявшись на свой этаж, он увидел, что у него новая секретарша – блондинка в черном вечернем платье на бретельках, которые, словно бархатный патронташ, пересекались крест-накрест на пышной груди, поднимая и фиксируя ее. Крафт заметил коричневые, как старые монеты, соски.
Невольно замедлив шаг Чип спросил:
– Корреспонденция есть?
– Нет, мистер Крафт, – ответила она грудным контральто, которым – наряду с большой грудью – должны были обладать все его секретарши. Цвет волос и черты лица, впрочем, могли варьировать.
– Мы непременно должны вместе пообедать, – произнес босс и шутливо ущипнул ее за левый сосок. Секретарша радостно хихикнула, и Чип Крафт, довольный собой, неторопливо прошествовал в свой роскошный кабинет.
Кабинет был отделан под старину – кордовская цветная кожа и красное дерево. Немного вычурный, но компания никогда не жалела денег чтобы сделать Чипу приятное. За окном светило солнце, а ведь еще недавно, когда он ехал на машине, погода хмурилась.
Чипу Крафту, исполнительному директору «Экс-эл Сис. корп.», после трех недель на Гавайях не терпелось взяться за дело, пусть это и суббота перед Днем труда.
Первым делом он нажал кнопку интеркома.
– Доброе утро, Чип, – донесся из динамика мягкий баритон.
– Доброе утро, сэр.
– Кабинет устраивает?
– Вполне.
– А новая секретарша?
Крафт осклабился:
– Платье весьма сексуальное.
– Коль скоро все в порядке, позволь ознакомить тебя с положением дел в «Экс-эл Сис. корп.».
– Валяйте.
Чип закинул руки за голову и небрежно откинулся на спинку своего директорского кресла. Он уже хотел положить ноги на стол, но, вспомнив о том, что случилось в прошлый раз, передумал.
– Мы продали еще девятьсот восемьдесят семь персональных компьютеров «Экс-эл Сис. корп.».
– Отлично!
– Проект по модернизации системы налоговых платежей для ФНУ продвигается с опережением графика на три недели.
– Замечательно.
– Мы рассчитываем, что доход текущего квартала превысит доход прошлого на тридцать процентов.
– Супер.
– И еще л принял решение шантажировать правительство Соединенных Штатов.
Чип едва не свалился с кресла:
– Не понял?!
– До сих пор мы старались максимизировать наши прибыли через коммерческие каналы. Пора выходить на новый уровень.
Чип в недоумении таращился на аппарат интеркома.
– Новый уровень... означает шантаж?
– Если только у тебя нет других идей относительно того, как можно увеличить прибыль.
– Но зачем нам это нужно?
– Затем, что сферу бизнеса, а также правительство сейчас обслуживает приблизительно триста тысяч компьютерных систем «Экс-эл». Этого достаточно, чтобы план, который я задумал пять лет назад, наконец заработал.
– Что за план?
– Я хочу заставить федеральное правительство раскошелиться на двадцать миллиардов долларов.
– Что-то новенькое! Я об этом ничего не слышал.
– Болтливые языки топят любые планы.
– Кажется, говорят, топят корабли, сэр.
– Кстати, ты мне напомнил... Через несколько дней морем должен прийти груз с золотыми слитками. Проследи, чтобы золото поместили в подвальное хранилище.
– Сдается мне, сейфы и без того забиты.
– Установи новый.
– Может, нам лучше заняться инвестициями?
– Анализ состояния фондового рынка показывает, что уровень цен сильно завышен. Вкладывать в облигации, ценные бумаги и тому подобное крайне ненадежно. Денежная наличность – вот что нам нужно. А также золото и другие драгоценные металлы.
– Золото, заключенное в сейф, – это мертвый груз.
– Золото, заключенное в сейф, застраховано от рисков.
– Давайте вернемся к теме вымогательства.
– Все предельно просто.
– Кого или что мы используем в качестве рычага?
– Главную движущую силу как современного мира, так и всей истории человечества с тех самых пор, как наш далекий пращур впервые выполз на свет из «первичного бульона».
– И что же это?
– Деньги.
– Деньги?
– Будем вымогать деньги, чтобы снова делать деньги.
– И как же мы намерены их делать?
– Займемся банковским бизнесом.
– Зачем?
– Настоящие деньги крутятся именно в банках, – втолковывал Чипу собеседник тихим, бесстрастным голосом.
Клавиатура работала превосходно. Проблема заключалась не в ней, а в самой системе. Функционировала она нормально, но Смит больше ей не доверял.
Даже янтарные символы, появлявшиеся на черном экране, вызывали у него сомнение. Естественно, это его раздражало.
Но выбора не было.
Америка нуждалась в услугах мастера Синанджу, а Смит нуждался в деньгах, чтобы оплатить эти услуги.
Харолд В. Смит хотел докопаться до истины.
Решение о создании Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, которое было призвано бороться со стихийными бедствиями, такими, как наводнения, ураганы, землетрясения, Конгресс принял в 1978 году. С тех пор ФАЧС неизменно обвиняли в неэффективности, неспособности реагировать на ситуацию и в бюрократизме.
Отчасти эти обвинения имели под собой почву, и ФАЧС, чья деятельность после серии крупных природных катастроф вновь оказалась в центре внимания общественности, волей-неволей пришлось позаботиться о своем имидже.
В обстановке, когда все чаще раздавались требования разогнать агентство, чтобы как-то сбить волну и подстраховаться, ФАЧС устроило утечку информации, приоткрывавшей истинный характер своей деятельности. Действительно, формально объектом заботы ФАЧС являлись катаклизмы, однако противостояние заурядным ураганам и неудобным землетрясениям не входило в число важнейших приоритетов.
ФАЧС создавалось прежде всего для спасения высшего руководства Соединенных Штатов в случае ядерной войны, которую эвфемистически называли «действиями, связанными с угрозой ядерного удара». В распоряжении агентства были закрытые отели, укрепленные убежища в горах, защищенные от радиации самолеты, а также мобильные средства связи – и все это к услугам американской правящей элиты, от Президента и Первой леди до членов Конгресса.
Если бы Америка подверглась ядерной бомбардировке, то – какой бы масштабной ни явилась катастрофа – ФАЧС обязано было создать условия для выживания хотя бы тем представителям верхушки, которые могли отдать приказ об ответном ударе.
С окончанием «холодной войны» угроза ядерного удара значительно уменьшилась. Однако ФАЧС выжило и, чтобы как-то оправдать свое существование, стало энергичнее реагировать на участившиеся стихийные бедствия.
При этом никому – ни Президенту, ни даже верховному комиссару ФАЧС – не было известно, что агентство выполняет еще одну функцию. Его закрытый бюджет как раз и был тем источником, из которого КЮРЕ без всякого контроля со стороны Конгресса ежегодно черпала свою долю средств налогоплательщиков.
Теперь Смиту требовалось срочно воспользоваться бюджетом ФАЧС. Поскольку дело было экстренное, он распорядился, чтобы агентство немедленно перевело десять миллионов долларов на счет КЮРЕ в «Гранд Кайман траст».
Заявку Смита принял работавший за компьютерным терминалом клерк, наивно полагая, что она исходит откуда-то из недр его же ведомства. У него не было причин сомневаться в этом, ведь он работал в закрытой системе, доступ к которой имели лишь представители высшего руководства ФАЧС.
Прошло несколько минут, прежде чем Смит получил ответ.
Он не верил своим глазам.
«ГРАНД КАЙМАН ТРАСТ» НЕ ОТВЕЧАЕТ».
– ОДНУ МИНУТОЧКУ, – напечатал Смит.
Он набрал телефон банка. Ответом ему были бесконечные протяжные гудки. Смит попробовал позвонить по другому номеру. Здесь ему ответил записанный на автоответчик мужской голос: «С сожалением извещаем наших клиентов, что „Гранд Кайман траст“ временно закрыт в связи с каникулами. По поводу реквизитов вашего счета обращайтесь по адресу: абонентский ящик четыре, Джорджтаун, остров Большой Кайман. Благодарим вас за то, что вы являетесь нашим клиентом».
– Невероятно, – сдавленно пробормотал Смит.
Он запустил программу, осуществлявшую мониторинг информационных агентств, и набрал название банка. Программа выполнила задачу с ошеломительной скоростью. Это отдавало магией – Смит не успел и глазом моргнуть, как на экране появилась колонка текста янтарного цвета.
Согласно сообщению агентства «Юнайтед пресс интернешнл» банк «Гранд Кайман траст», проработав текущим днем лишь два часа, внезапно закрыл свои двери перед клиентами. Сообщалось также, что члены правления банка хранят молчание и отказываются давать интервью. Других подробностей не было.
С потерянным видом Смит снова связался с клерком ФАЧС.
– ПРЕЖНИЕ ИНСТРИКЦИИ ОТМЕНЯЮТСЯ, – напечатал он. Поначалу он даже не обратил внимания на ошибку в написании слова «инструкции», а заметив – лишь махнул рукой и исправлять не стал.
Ошеломленный, Смит выключил компьютер. Положение представлялось безвыходным. Оказавшись без средств, разуверившись в своей сверхмощной компьютерной системе и будучи не в состоянии связаться с Президентом, Харолд В. Смит чувствовал себя, как никогда, беспомощным.
Часы у него на запястье продолжали неумолимо отсчитывать минуты. Смит растерянно повернулся к выходившему на пролив Лонг-Айленд окну.
Ураган пронесся, не оставив и следа, – голубое небо, сапфировая вода пролива, по которому с морской прогулки возвращались яхты. Они шли против ветра, эффектно меняя галсы. Это был обычный, ничем не примечательный день в истории Соединенных Штатов. Никто и не подозревал, что над страной сгущаются тучи пострашнее урагана «Элвис».
И лишь Харолд В. Смит, хотя и начисто лишенный воображения, предчувствовал неладное. Он еще не представлял, в каком обличье явится беда, но одно знал наверняка – она надвигается.
И перед лицом этой беды он, Харолд В. Смит, ощущал себя совершенно беспомощным.
Нет! Он просто обязан что-то предпринять. Ведь у него еще есть интеллект!
Надо найти способ вернуть в игру Римо и Чиуна, даже при том, что теперь в его распоряжении не было казавшихся бездонными ресурсов.
Смит по-прежнему наблюдал за игравшими на воде солнечными бликами, а тем временем его мозг – умнейший из всех компьютеров – уже искал решение.
Как только машина Чипа подъехала достаточно близко, дверь из сверхпрочной закаленной стали бесшумно поползла вверх – от него не требовалось никаких действий. Лазерный сканер считал штриховой код номерного знака на переднем бампере, идентифицировал его и запустил автоматическую систему открывания дверей.
Поставив машину, Чип вышел; при его приближении двери лифта автоматически раздвинулись. Чип вошел в кабинку. Не нужно было даже ничего нажимать – кнопка пятнадцатого этажа сама собой загорелась, и лифт взмыл вверх. Сработал очередной сканер, считав его личный код на золотом зажиме галстука.
Поднявшись на свой этаж, он увидел, что у него новая секретарша – блондинка в черном вечернем платье на бретельках, которые, словно бархатный патронташ, пересекались крест-накрест на пышной груди, поднимая и фиксируя ее. Крафт заметил коричневые, как старые монеты, соски.
Невольно замедлив шаг Чип спросил:
– Корреспонденция есть?
– Нет, мистер Крафт, – ответила она грудным контральто, которым – наряду с большой грудью – должны были обладать все его секретарши. Цвет волос и черты лица, впрочем, могли варьировать.
– Мы непременно должны вместе пообедать, – произнес босс и шутливо ущипнул ее за левый сосок. Секретарша радостно хихикнула, и Чип Крафт, довольный собой, неторопливо прошествовал в свой роскошный кабинет.
Кабинет был отделан под старину – кордовская цветная кожа и красное дерево. Немного вычурный, но компания никогда не жалела денег чтобы сделать Чипу приятное. За окном светило солнце, а ведь еще недавно, когда он ехал на машине, погода хмурилась.
Чипу Крафту, исполнительному директору «Экс-эл Сис. корп.», после трех недель на Гавайях не терпелось взяться за дело, пусть это и суббота перед Днем труда.
Первым делом он нажал кнопку интеркома.
– Доброе утро, Чип, – донесся из динамика мягкий баритон.
– Доброе утро, сэр.
– Кабинет устраивает?
– Вполне.
– А новая секретарша?
Крафт осклабился:
– Платье весьма сексуальное.
– Коль скоро все в порядке, позволь ознакомить тебя с положением дел в «Экс-эл Сис. корп.».
– Валяйте.
Чип закинул руки за голову и небрежно откинулся на спинку своего директорского кресла. Он уже хотел положить ноги на стол, но, вспомнив о том, что случилось в прошлый раз, передумал.
– Мы продали еще девятьсот восемьдесят семь персональных компьютеров «Экс-эл Сис. корп.».
– Отлично!
– Проект по модернизации системы налоговых платежей для ФНУ продвигается с опережением графика на три недели.
– Замечательно.
– Мы рассчитываем, что доход текущего квартала превысит доход прошлого на тридцать процентов.
– Супер.
– И еще л принял решение шантажировать правительство Соединенных Штатов.
Чип едва не свалился с кресла:
– Не понял?!
– До сих пор мы старались максимизировать наши прибыли через коммерческие каналы. Пора выходить на новый уровень.
Чип в недоумении таращился на аппарат интеркома.
– Новый уровень... означает шантаж?
– Если только у тебя нет других идей относительно того, как можно увеличить прибыль.
– Но зачем нам это нужно?
– Затем, что сферу бизнеса, а также правительство сейчас обслуживает приблизительно триста тысяч компьютерных систем «Экс-эл». Этого достаточно, чтобы план, который я задумал пять лет назад, наконец заработал.
– Что за план?
– Я хочу заставить федеральное правительство раскошелиться на двадцать миллиардов долларов.
– Что-то новенькое! Я об этом ничего не слышал.
– Болтливые языки топят любые планы.
– Кажется, говорят, топят корабли, сэр.
– Кстати, ты мне напомнил... Через несколько дней морем должен прийти груз с золотыми слитками. Проследи, чтобы золото поместили в подвальное хранилище.
– Сдается мне, сейфы и без того забиты.
– Установи новый.
– Может, нам лучше заняться инвестициями?
– Анализ состояния фондового рынка показывает, что уровень цен сильно завышен. Вкладывать в облигации, ценные бумаги и тому подобное крайне ненадежно. Денежная наличность – вот что нам нужно. А также золото и другие драгоценные металлы.
– Золото, заключенное в сейф, – это мертвый груз.
– Золото, заключенное в сейф, застраховано от рисков.
– Давайте вернемся к теме вымогательства.
– Все предельно просто.
– Кого или что мы используем в качестве рычага?
– Главную движущую силу как современного мира, так и всей истории человечества с тех самых пор, как наш далекий пращур впервые выполз на свет из «первичного бульона».
– И что же это?
– Деньги.
– Деньги?
– Будем вымогать деньги, чтобы снова делать деньги.
– И как же мы намерены их делать?
– Займемся банковским бизнесом.
– Зачем?
– Настоящие деньги крутятся именно в банках, – втолковывал Чипу собеседник тихим, бесстрастным голосом.
* * *
Харолд В. Смит манипулировал новой сенсорной клавиатурой с видом человека, который не вполне понимает, спит он или бодрствует. Сначала босс чересчур усердно давил на клавиши, но стоило ему ослабить силу удара, как некоторые из них стали срабатывать невпопад. Наконец пальцы его привыкли к клавиатуре и обрели нужную уверенность.Клавиатура работала превосходно. Проблема заключалась не в ней, а в самой системе. Функционировала она нормально, но Смит больше ей не доверял.
Даже янтарные символы, появлявшиеся на черном экране, вызывали у него сомнение. Естественно, это его раздражало.
Но выбора не было.
Америка нуждалась в услугах мастера Синанджу, а Смит нуждался в деньгах, чтобы оплатить эти услуги.
Харолд В. Смит хотел докопаться до истины.
Решение о создании Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, которое было призвано бороться со стихийными бедствиями, такими, как наводнения, ураганы, землетрясения, Конгресс принял в 1978 году. С тех пор ФАЧС неизменно обвиняли в неэффективности, неспособности реагировать на ситуацию и в бюрократизме.
Отчасти эти обвинения имели под собой почву, и ФАЧС, чья деятельность после серии крупных природных катастроф вновь оказалась в центре внимания общественности, волей-неволей пришлось позаботиться о своем имидже.
В обстановке, когда все чаще раздавались требования разогнать агентство, чтобы как-то сбить волну и подстраховаться, ФАЧС устроило утечку информации, приоткрывавшей истинный характер своей деятельности. Действительно, формально объектом заботы ФАЧС являлись катаклизмы, однако противостояние заурядным ураганам и неудобным землетрясениям не входило в число важнейших приоритетов.
ФАЧС создавалось прежде всего для спасения высшего руководства Соединенных Штатов в случае ядерной войны, которую эвфемистически называли «действиями, связанными с угрозой ядерного удара». В распоряжении агентства были закрытые отели, укрепленные убежища в горах, защищенные от радиации самолеты, а также мобильные средства связи – и все это к услугам американской правящей элиты, от Президента и Первой леди до членов Конгресса.
Если бы Америка подверглась ядерной бомбардировке, то – какой бы масштабной ни явилась катастрофа – ФАЧС обязано было создать условия для выживания хотя бы тем представителям верхушки, которые могли отдать приказ об ответном ударе.
С окончанием «холодной войны» угроза ядерного удара значительно уменьшилась. Однако ФАЧС выжило и, чтобы как-то оправдать свое существование, стало энергичнее реагировать на участившиеся стихийные бедствия.
При этом никому – ни Президенту, ни даже верховному комиссару ФАЧС – не было известно, что агентство выполняет еще одну функцию. Его закрытый бюджет как раз и был тем источником, из которого КЮРЕ без всякого контроля со стороны Конгресса ежегодно черпала свою долю средств налогоплательщиков.
Теперь Смиту требовалось срочно воспользоваться бюджетом ФАЧС. Поскольку дело было экстренное, он распорядился, чтобы агентство немедленно перевело десять миллионов долларов на счет КЮРЕ в «Гранд Кайман траст».
Заявку Смита принял работавший за компьютерным терминалом клерк, наивно полагая, что она исходит откуда-то из недр его же ведомства. У него не было причин сомневаться в этом, ведь он работал в закрытой системе, доступ к которой имели лишь представители высшего руководства ФАЧС.
Прошло несколько минут, прежде чем Смит получил ответ.
Он не верил своим глазам.
«ГРАНД КАЙМАН ТРАСТ» НЕ ОТВЕЧАЕТ».
– ОДНУ МИНУТОЧКУ, – напечатал Смит.
Он набрал телефон банка. Ответом ему были бесконечные протяжные гудки. Смит попробовал позвонить по другому номеру. Здесь ему ответил записанный на автоответчик мужской голос: «С сожалением извещаем наших клиентов, что „Гранд Кайман траст“ временно закрыт в связи с каникулами. По поводу реквизитов вашего счета обращайтесь по адресу: абонентский ящик четыре, Джорджтаун, остров Большой Кайман. Благодарим вас за то, что вы являетесь нашим клиентом».
– Невероятно, – сдавленно пробормотал Смит.
Он запустил программу, осуществлявшую мониторинг информационных агентств, и набрал название банка. Программа выполнила задачу с ошеломительной скоростью. Это отдавало магией – Смит не успел и глазом моргнуть, как на экране появилась колонка текста янтарного цвета.
Согласно сообщению агентства «Юнайтед пресс интернешнл» банк «Гранд Кайман траст», проработав текущим днем лишь два часа, внезапно закрыл свои двери перед клиентами. Сообщалось также, что члены правления банка хранят молчание и отказываются давать интервью. Других подробностей не было.
С потерянным видом Смит снова связался с клерком ФАЧС.
– ПРЕЖНИЕ ИНСТРИКЦИИ ОТМЕНЯЮТСЯ, – напечатал он. Поначалу он даже не обратил внимания на ошибку в написании слова «инструкции», а заметив – лишь махнул рукой и исправлять не стал.
Ошеломленный, Смит выключил компьютер. Положение представлялось безвыходным. Оказавшись без средств, разуверившись в своей сверхмощной компьютерной системе и будучи не в состоянии связаться с Президентом, Харолд В. Смит чувствовал себя, как никогда, беспомощным.
Часы у него на запястье продолжали неумолимо отсчитывать минуты. Смит растерянно повернулся к выходившему на пролив Лонг-Айленд окну.
Ураган пронесся, не оставив и следа, – голубое небо, сапфировая вода пролива, по которому с морской прогулки возвращались яхты. Они шли против ветра, эффектно меняя галсы. Это был обычный, ничем не примечательный день в истории Соединенных Штатов. Никто и не подозревал, что над страной сгущаются тучи пострашнее урагана «Элвис».
И лишь Харолд В. Смит, хотя и начисто лишенный воображения, предчувствовал неладное. Он еще не представлял, в каком обличье явится беда, но одно знал наверняка – она надвигается.
И перед лицом этой беды он, Харолд В. Смит, ощущал себя совершенно беспомощным.
Нет! Он просто обязан что-то предпринять. Ведь у него еще есть интеллект!
Надо найти способ вернуть в игру Римо и Чиуна, даже при том, что теперь в его распоряжении не было казавшихся бездонными ресурсов.
Смит по-прежнему наблюдал за игравшими на воде солнечными бликами, а тем временем его мозг – умнейший из всех компьютеров – уже искал решение.
Глава 14
Мастер Синанджу нервно расхаживал по комнате в башне медитаций.
Он ждал уже почти три часа, а император все не звонил.
Император Смит, фигурировавший в Книге Синанджу под именем Безумный Харолд, всегда действовал предсказуемо. Если он и обладал какими-то достоинствами, то главным из них была его предсказуемость.
Как бы ни раздражал его мастер Синанджу, сколько бы ни испытывал его терпение, здравый смысл в нем неизменно брал верх над эмоциями. Чиун был ему нужен.
Давно кануло в Лету то время, когда Чиун церемонно принимал из рук Смита мешочек золота, равный по весу тридцати двум монетам достоинством в один доллар – такова была плата за обучение Римо искусству Синанджу. Она превосходила стандартную плату за обычную службу, ибо речь шла не о защите царского трона, что само по себе считалось занятием весьма достойным, а о том, чтобы сделать защитником трона некорейца, – и это уже было нарушением традиций.
Смит скрепя сердце уступил. Впрочем, его нежелание платить оказалось сплошным притворством. Это выяснилось в тот год, когда Римо был особенно глуп и невосприимчив к учебе и Чиун явился к руководителю КЮРЕ с требованием учетверить оплату. Мастер надеялся, что Смит откажется выполнять его требование и тогда он с чистым сердцем избавится от этого упрямого тупицы Римо.
Харолд В. Смит, напротив, с той же напускной неохотой согласился, и Чиуну волей-неволей пришлось застрять на проклятом варварском Западе еще на год.
Кореец, правда, не забыл сговорчивости «своего императора» и на следующий год снова потребовал учетверить оплату.
Смит все с той же недовольной миной согласился.
За двадцать лет учетверения, упятерения и ушестерения оплата, производившаяся золотом, а также драгоценными камнями и металлами, шелком и предметами роскоши, достигла астрономической суммы – пяти миллионов долларов.
Лишь один-единственный раз Смит заартачился, и мастеру Синанджу пришлось-таки отказаться от вожделенной цели – стать единственным и полноправным владельцем «Диснейленда».
Поэтому когда Харолд В. Смит потерял подводную лодку, а вместе с ней и его, Чиуна, золото, старик решительно потребовал немедленной компенсации. Он рассчитывал, что острая нужда в его помощи заставит американца раскошелиться.
Обычно в щекотливых ситуациях, чтобы быстрее добиться своего, Чиун всегда обрывал разговор на полуслове. Раньше это действовало безотказно. Почему было не попробовать еще раз?
Но минуло три часа, а Смит так и не объявился. Совершенно на него не похоже – ведь надо же ему вернуть подлодку!
Чиун мерил комнату шагами, то и дело поглядывая на проклятый пластмассовый телефон, который упорно молчал.
Наконец терпение мастера Синанджу лопнуло. Он на мгновение замер и уже протянул было желтую иссушенную длань, больше похожую на птичью лапу, к онемевшему аппарату, но вовремя спохватился. Не подобало ему звонить первым. В тяжелый час императоры обращаются к наемным убийцам, а не наоборот. Никто из предшественников Чиуна еще не падал ниц перед троном, чтобы предложить свои услуги. Напрашиваться – удел шутов и наложниц, – впрочем, порой и палачей, готовых самостоятельно искать голову, которую требуется отделить от туловища.
Но только не Синанджу. Во все времена в деревню, по праву именуемую Жемчужиной Востока, императоры направляли эмиссаров, и мастера Синанджу энергично принимались за дело – они являлись к трону, оговаривали условия и в точности выполняли свою работу.
Нет, он, Чиун, ни за что не станет звонить сам этому непредсказуемому Безумному Харолду.
Кореец снова зашагал из угла в угол. Однако успокоения это не принесло.
Тогда мастер Синанджу стремглав бросился вниз по лестнице, огласив замок громкими криками:
– Римо! Римо! От Смита никаких вестей!
– Подумаешь, – донесся до его слуха равнодушный голос ученика.
Учитель поспешил на голос.
Он нашел Римо сидящим на тростниковой циновке перед телевизором. Почти в каждой комнате замка Синанджу теперь стояло по телевизору, благодаря телемагазину и «золотой карточке» [14], предоставленной главой КЮРЕ.
– Что говорят о субмарине? – спросил Чиун.
– Президент только что устроил пресс-конференцию.
– И что сказал этот обжора?
– Так, практически ничего. Сказал, что субмарина пропала и никто не знает, в чем дело и где она. Северокорейцы божатся, что не имеют к этому ни малейшего отношения. А высшие чины ВМФ пытаются свалить вину на некоего адмирала Смита, которого никак не могут отыскать.
Кореец сжал кулаки.
– Лодку надо найти.
– Несколько субмарин уже отправили на поиски.
– Римо, ведь пропали твои соотечественники, твои братья-моряки!
– Я служил в морской пехоте.
– Какая разница!
– Большая.
– Неужели тебе безразлична их судьба?
– Я больше не работаю на Смита, – сухо ответил Римо и переключил канал.
– Ты можешь заключить с ним сделку. Пусть он со своим вещим компьютером поможет тебе найти твоих предков, а ты поможешь выручить несчастных моряков.
– А как же твои слова о том, что главное отнюдь не моряки?
– Главное – для меня, – рявкнул Чиун. – Но вовсе не для тебя и не для Смита. Найдутся моряки – найдется и золото.
– Если только оно не похищено, – заметил Римо.
– Коварные твари! – завопил кореец, потрясая кулаками. – Римо, если ты найдешь на моем золоте отпечатки их пальцев или следы зубов, заставь их горько пожалеть о том, что они со мной сделали.
– Ничего не выйдет.
Наконец раздался звонок. Чиун прямо-таки испепелил телефон взглядом.
– Быстро сними трубку!
– Почему бы тебе не ответить самому? – Римо не собирался отрываться от экрана телевизора, где в этот момент какая-то лукавая женщина разговаривала с надетой на руку куклой-марионеткой.
– Нельзя давать ему понять, что я волнуюсь, – ответил старик.
– Ради Бога, – промолвил Римо, вставая с места. – Я повторю то, что уже говорил.
Чиун, точно желтое привидение, метнулся к телефону и схватил трубку:
– Приветствую, Смит! Ваш верный наемник ждет добрых вестей.
– Мастер Чиун, я не могу возместить пропавшую сумму.
Кореец опешил. Зрачки его сузились; он судорожно вздохнул, затем сквозь зубы процедил:
– Принимая во внимание экстренную ситуацию, я бы согласился принять гарантии оплаты наличными, но ни в коем случае не чеком.
– Э-э, я не могу предложить и этого.
– Но почему?
– Похоже, КЮРЕ вылетела в трубу.
– Обанкротилась?!
– Да. У нас больше нет денег.
– Демоны! – вскричал Чиун.
– Какие демоны? – удивился Смит.
– Паршивые депубликанцы [15]! Они превратили могущественную страну в богадельню. Все пропало. Ваша империя трещит по швам – вспомните падение Великого Рима. История повторяется.
– Мастер Чиун, у меня есть предложение, – прервал его филиппику Смит.
– Разве может мастер Синанджу заинтересоваться предложением, в котором не упоминается о золоте?
– Речь идет в том числе и о золоте...
– Говорите!
– Найдите подводную лодку, верните команду, и золото ваше.
– Невозможно. Иначе получится, что я предоставляю свои услуги без какого-либо контракта и бесплатно.
– Вы не поняли. Я говорю о том, что, если вы найдете подлодку, все золото ваше. Без всяких обязательств.
Чиун недоверчиво прищурился:
– И от меня больше ничего не требуется?
– Нет. А если операция пройдет успешно, обговорим условия еще на год.
– Смит, но у вас же нет денег. Сами только что признались.
– Временные трудности. Как только они будут устранены, мы отправим очередной груз золота.
Чиун возбужденно теребил жидкую бороденку и внезапно замер. У него почему-то задрожал подбородок.
– Количество золота удваивается? – наконец выдохнул он.
– Именно так.
Кореец прикрыл телефонную трубку ладонью:
– Римо, ты слышал? Император обещает удвоить количество золота!
– Ты неправильно его понял. Он обвел тебя вокруг пальца – хочет, чтобы ты вернул золото даром.
– Но золото останется у меня.
– Смиту на это плевать. Он считает, что золото пропало. И терять ему нечего. Если ты найдешь подводную лодку, он получит то, что хотел, если не найдешь, значит, просто напрасно потратишь время.
– А если император не вернет эту проклятую лодку, никакого золота, возможно, уже не будет. Никогда!
– Это меня не касается, – проронил Римо, не отрываясь от экрана.
Чиун отнял ладонь от трубки и решительно заявил:
– Я согласен, император Смит. Жду инструкций.
– Нам известно только то, что здесь каким-то образом замешаны северные корейцы. Отправляйтесь туда, разузнайте все, что сможете. Но что бы вы ни предприняли, доводить дело до военного конфликта между США и Северной Кореей ни в коем случае нельзя.
– Я сослужу вам хорошую службу, император Смит. Возможно, Синанджу последний раз выпадает честь оказать услугу современному Риму.
Чиун положил трубку и, радостно пританцовывая, сказал:
– Римо, ты слышал? За день работы – максимум за два – я получу столько золота, сколько получал за год.
– Если найдешь субмарину.
– Каковы размеры лодки?
– Футов триста в длину и футов сорок в высоту.
– Трудно ли разыскать этого монстра?
– Если он лежит у тебя на чердаке – проблем нет. Если он покоится на дне Тихого океана, ты угробишь десять лет жизни, чтобы получить годовой заработок.
– Не пытайся поколебать мою уверенность в победе.
– Ты слишком рано взялся подсчитывать золотые слитки.
Стаза мастера Синанджу превратились в узкие щелочки; он подошел к экрану и пристально уставился на него, словно не понимая, чем он мог так загипнотизировать ученика.
– Почему эта женщина разговаривает со своей перчаткой? – спросил он.
– Это не перчатка, а кукла. Видишь, она тоже говорит?
– И тебя это занимает, лентяй?
– И что теперь, подашь на меня в суд? Я смотрел такие шоу еще в приюте. С ними связаны самые лучшие воспоминания.
– Я укладываюсь. Тебе тоже неплохо бы собраться.
– Нет. После обеда я уезжаю.
– Куда?
– Никуда.
– Подходящее место для американца, не имеющего корней. Но ты мне нужен.
– Я не работаю на Смита.
– Я тоже. Я работаю на себя. Как и ты.
– Кто тебе сказал?
– Разве ты не слышал? Смит – банкрот.
– И что с того?
– Твои кредитные карточки недействительны.
– У меня есть деньги.
– Их хватит, чтобы добраться в никуда?
– На моем банковском счете последний раз оставалось шесть сотен. И еще двести лежит в банке из-под печенья – на черный день.
– Там пусто.
Римо оторвал взгляд от телевизора:
– Ты их потратил?! На что?
– Отдал мальчишке газетчику. Надо было дать ему чаевые.
– Ты дал газетчику двести долларов!
– Парнишка заслужил. К тому же деньги-то были не мои, так что все в порядке. – Чиун пожал плечами. – На шестьсот долларов ты снимешь отличную комнату – на месяц, может, на два. И что дальше?
– Что-нибудь придумаю.
– Возможно, найдешь свои корни в каком-нибудь прекрасном саду, где будешь жить в компании с другими деревьями.
– Это не смешно, Чиун. – Нахмурив брови, Римо спросил: – Послушай, а если я поеду с тобой, какова будет моя доля?
Он ждал уже почти три часа, а император все не звонил.
Император Смит, фигурировавший в Книге Синанджу под именем Безумный Харолд, всегда действовал предсказуемо. Если он и обладал какими-то достоинствами, то главным из них была его предсказуемость.
Как бы ни раздражал его мастер Синанджу, сколько бы ни испытывал его терпение, здравый смысл в нем неизменно брал верх над эмоциями. Чиун был ему нужен.
Давно кануло в Лету то время, когда Чиун церемонно принимал из рук Смита мешочек золота, равный по весу тридцати двум монетам достоинством в один доллар – такова была плата за обучение Римо искусству Синанджу. Она превосходила стандартную плату за обычную службу, ибо речь шла не о защите царского трона, что само по себе считалось занятием весьма достойным, а о том, чтобы сделать защитником трона некорейца, – и это уже было нарушением традиций.
Смит скрепя сердце уступил. Впрочем, его нежелание платить оказалось сплошным притворством. Это выяснилось в тот год, когда Римо был особенно глуп и невосприимчив к учебе и Чиун явился к руководителю КЮРЕ с требованием учетверить оплату. Мастер надеялся, что Смит откажется выполнять его требование и тогда он с чистым сердцем избавится от этого упрямого тупицы Римо.
Харолд В. Смит, напротив, с той же напускной неохотой согласился, и Чиуну волей-неволей пришлось застрять на проклятом варварском Западе еще на год.
Кореец, правда, не забыл сговорчивости «своего императора» и на следующий год снова потребовал учетверить оплату.
Смит все с той же недовольной миной согласился.
За двадцать лет учетверения, упятерения и ушестерения оплата, производившаяся золотом, а также драгоценными камнями и металлами, шелком и предметами роскоши, достигла астрономической суммы – пяти миллионов долларов.
Лишь один-единственный раз Смит заартачился, и мастеру Синанджу пришлось-таки отказаться от вожделенной цели – стать единственным и полноправным владельцем «Диснейленда».
Поэтому когда Харолд В. Смит потерял подводную лодку, а вместе с ней и его, Чиуна, золото, старик решительно потребовал немедленной компенсации. Он рассчитывал, что острая нужда в его помощи заставит американца раскошелиться.
Обычно в щекотливых ситуациях, чтобы быстрее добиться своего, Чиун всегда обрывал разговор на полуслове. Раньше это действовало безотказно. Почему было не попробовать еще раз?
Но минуло три часа, а Смит так и не объявился. Совершенно на него не похоже – ведь надо же ему вернуть подлодку!
Чиун мерил комнату шагами, то и дело поглядывая на проклятый пластмассовый телефон, который упорно молчал.
Наконец терпение мастера Синанджу лопнуло. Он на мгновение замер и уже протянул было желтую иссушенную длань, больше похожую на птичью лапу, к онемевшему аппарату, но вовремя спохватился. Не подобало ему звонить первым. В тяжелый час императоры обращаются к наемным убийцам, а не наоборот. Никто из предшественников Чиуна еще не падал ниц перед троном, чтобы предложить свои услуги. Напрашиваться – удел шутов и наложниц, – впрочем, порой и палачей, готовых самостоятельно искать голову, которую требуется отделить от туловища.
Но только не Синанджу. Во все времена в деревню, по праву именуемую Жемчужиной Востока, императоры направляли эмиссаров, и мастера Синанджу энергично принимались за дело – они являлись к трону, оговаривали условия и в точности выполняли свою работу.
Нет, он, Чиун, ни за что не станет звонить сам этому непредсказуемому Безумному Харолду.
Кореец снова зашагал из угла в угол. Однако успокоения это не принесло.
Тогда мастер Синанджу стремглав бросился вниз по лестнице, огласив замок громкими криками:
– Римо! Римо! От Смита никаких вестей!
– Подумаешь, – донесся до его слуха равнодушный голос ученика.
Учитель поспешил на голос.
Он нашел Римо сидящим на тростниковой циновке перед телевизором. Почти в каждой комнате замка Синанджу теперь стояло по телевизору, благодаря телемагазину и «золотой карточке» [14], предоставленной главой КЮРЕ.
– Что говорят о субмарине? – спросил Чиун.
– Президент только что устроил пресс-конференцию.
– И что сказал этот обжора?
– Так, практически ничего. Сказал, что субмарина пропала и никто не знает, в чем дело и где она. Северокорейцы божатся, что не имеют к этому ни малейшего отношения. А высшие чины ВМФ пытаются свалить вину на некоего адмирала Смита, которого никак не могут отыскать.
Кореец сжал кулаки.
– Лодку надо найти.
– Несколько субмарин уже отправили на поиски.
– Римо, ведь пропали твои соотечественники, твои братья-моряки!
– Я служил в морской пехоте.
– Какая разница!
– Большая.
– Неужели тебе безразлична их судьба?
– Я больше не работаю на Смита, – сухо ответил Римо и переключил канал.
– Ты можешь заключить с ним сделку. Пусть он со своим вещим компьютером поможет тебе найти твоих предков, а ты поможешь выручить несчастных моряков.
– А как же твои слова о том, что главное отнюдь не моряки?
– Главное – для меня, – рявкнул Чиун. – Но вовсе не для тебя и не для Смита. Найдутся моряки – найдется и золото.
– Если только оно не похищено, – заметил Римо.
– Коварные твари! – завопил кореец, потрясая кулаками. – Римо, если ты найдешь на моем золоте отпечатки их пальцев или следы зубов, заставь их горько пожалеть о том, что они со мной сделали.
– Ничего не выйдет.
Наконец раздался звонок. Чиун прямо-таки испепелил телефон взглядом.
– Быстро сними трубку!
– Почему бы тебе не ответить самому? – Римо не собирался отрываться от экрана телевизора, где в этот момент какая-то лукавая женщина разговаривала с надетой на руку куклой-марионеткой.
– Нельзя давать ему понять, что я волнуюсь, – ответил старик.
– Ради Бога, – промолвил Римо, вставая с места. – Я повторю то, что уже говорил.
Чиун, точно желтое привидение, метнулся к телефону и схватил трубку:
– Приветствую, Смит! Ваш верный наемник ждет добрых вестей.
– Мастер Чиун, я не могу возместить пропавшую сумму.
Кореец опешил. Зрачки его сузились; он судорожно вздохнул, затем сквозь зубы процедил:
– Принимая во внимание экстренную ситуацию, я бы согласился принять гарантии оплаты наличными, но ни в коем случае не чеком.
– Э-э, я не могу предложить и этого.
– Но почему?
– Похоже, КЮРЕ вылетела в трубу.
– Обанкротилась?!
– Да. У нас больше нет денег.
– Демоны! – вскричал Чиун.
– Какие демоны? – удивился Смит.
– Паршивые депубликанцы [15]! Они превратили могущественную страну в богадельню. Все пропало. Ваша империя трещит по швам – вспомните падение Великого Рима. История повторяется.
– Мастер Чиун, у меня есть предложение, – прервал его филиппику Смит.
– Разве может мастер Синанджу заинтересоваться предложением, в котором не упоминается о золоте?
– Речь идет в том числе и о золоте...
– Говорите!
– Найдите подводную лодку, верните команду, и золото ваше.
– Невозможно. Иначе получится, что я предоставляю свои услуги без какого-либо контракта и бесплатно.
– Вы не поняли. Я говорю о том, что, если вы найдете подлодку, все золото ваше. Без всяких обязательств.
Чиун недоверчиво прищурился:
– И от меня больше ничего не требуется?
– Нет. А если операция пройдет успешно, обговорим условия еще на год.
– Смит, но у вас же нет денег. Сами только что признались.
– Временные трудности. Как только они будут устранены, мы отправим очередной груз золота.
Чиун возбужденно теребил жидкую бороденку и внезапно замер. У него почему-то задрожал подбородок.
– Количество золота удваивается? – наконец выдохнул он.
– Именно так.
Кореец прикрыл телефонную трубку ладонью:
– Римо, ты слышал? Император обещает удвоить количество золота!
– Ты неправильно его понял. Он обвел тебя вокруг пальца – хочет, чтобы ты вернул золото даром.
– Но золото останется у меня.
– Смиту на это плевать. Он считает, что золото пропало. И терять ему нечего. Если ты найдешь подводную лодку, он получит то, что хотел, если не найдешь, значит, просто напрасно потратишь время.
– А если император не вернет эту проклятую лодку, никакого золота, возможно, уже не будет. Никогда!
– Это меня не касается, – проронил Римо, не отрываясь от экрана.
Чиун отнял ладонь от трубки и решительно заявил:
– Я согласен, император Смит. Жду инструкций.
– Нам известно только то, что здесь каким-то образом замешаны северные корейцы. Отправляйтесь туда, разузнайте все, что сможете. Но что бы вы ни предприняли, доводить дело до военного конфликта между США и Северной Кореей ни в коем случае нельзя.
– Я сослужу вам хорошую службу, император Смит. Возможно, Синанджу последний раз выпадает честь оказать услугу современному Риму.
Чиун положил трубку и, радостно пританцовывая, сказал:
– Римо, ты слышал? За день работы – максимум за два – я получу столько золота, сколько получал за год.
– Если найдешь субмарину.
– Каковы размеры лодки?
– Футов триста в длину и футов сорок в высоту.
– Трудно ли разыскать этого монстра?
– Если он лежит у тебя на чердаке – проблем нет. Если он покоится на дне Тихого океана, ты угробишь десять лет жизни, чтобы получить годовой заработок.
– Не пытайся поколебать мою уверенность в победе.
– Ты слишком рано взялся подсчитывать золотые слитки.
Стаза мастера Синанджу превратились в узкие щелочки; он подошел к экрану и пристально уставился на него, словно не понимая, чем он мог так загипнотизировать ученика.
– Почему эта женщина разговаривает со своей перчаткой? – спросил он.
– Это не перчатка, а кукла. Видишь, она тоже говорит?
– И тебя это занимает, лентяй?
– И что теперь, подашь на меня в суд? Я смотрел такие шоу еще в приюте. С ними связаны самые лучшие воспоминания.
– Я укладываюсь. Тебе тоже неплохо бы собраться.
– Нет. После обеда я уезжаю.
– Куда?
– Никуда.
– Подходящее место для американца, не имеющего корней. Но ты мне нужен.
– Я не работаю на Смита.
– Я тоже. Я работаю на себя. Как и ты.
– Кто тебе сказал?
– Разве ты не слышал? Смит – банкрот.
– И что с того?
– Твои кредитные карточки недействительны.
– У меня есть деньги.
– Их хватит, чтобы добраться в никуда?
– На моем банковском счете последний раз оставалось шесть сотен. И еще двести лежит в банке из-под печенья – на черный день.
– Там пусто.
Римо оторвал взгляд от телевизора:
– Ты их потратил?! На что?
– Отдал мальчишке газетчику. Надо было дать ему чаевые.
– Ты дал газетчику двести долларов!
– Парнишка заслужил. К тому же деньги-то были не мои, так что все в порядке. – Чиун пожал плечами. – На шестьсот долларов ты снимешь отличную комнату – на месяц, может, на два. И что дальше?
– Что-нибудь придумаю.
– Возможно, найдешь свои корни в каком-нибудь прекрасном саду, где будешь жить в компании с другими деревьями.
– Это не смешно, Чиун. – Нахмурив брови, Римо спросил: – Послушай, а если я поеду с тобой, какова будет моя доля?