Страница:
— Хотите печенья?
Девушка перевела взгляд на столик, где стояла вазочка со сладким печеньем.
«Ужас, сколько же в нем маргарина?» — ужаснулась она. Как профессиональная охотница за миллионерами, Анечка внимательно следила за своей фигурой, посещала спортзал и бассейн, соблюдала режим питания. И ни в коем случае не позволяла себе ничего нездорового.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она.
— Как хотите, — Домна пожала плечами. — А я, пожалуй, съем.
Пережевывая печенье, она с удивлением увидела, что глаза у девушки полны слез. Еще через полминуты горничная совсем зарыдала.
— Что с вами, милочка? Вам больно? Кажется, мой котик вас оцарапал? Садитесь на стульчик.
— О, пустяки. Я сама виновата, — Анечка вытирала слезы, но они все равно текли рекой.
— Тогда что с вами?
— О, это ужасно. Обещайте, что никому не скажете! — попросила девушка.
Естественно, это обещание она тут же получила. Как и всякая женщина, Домна Мартеновна обожала разного рода тайны. А как женщина на пенсии, она была удалена от многих источников этих самых тайн. Поэтому теперь она с радостью согласилась выслушать Анечку и присела рядом.
— Я знала, что могу на вас положиться, — прошептала девушка сквозь слезы.
— Конечно, милая, конечно. Рассказывайте, что там у вас стряслось.
Анечка, всхлипывая и размазывая тушь по щекам, начала свой рассказ:
— Год назад в гостинцу приехал очень красивый и богатый молодой человек. Он сорил деньгами направо и налево. Это был иностранец из далекой страны, и он совершенно не знал русского языка.
Тут Домна Мартеновна вздрогнула.
— Такое здесь часто бывает? — спросила она.
Да, случается. Иностранцы часто не говорят по-русски. Так вот, он был сказочно красив и сразу влюбился в приятную горничную. Девушка тоже испытывала подобные чувства, но демонстрировать их не спешила.
— Я боялась, — всхлипывала Анечка, — что ему нужно… только… ну, вы понимаете.
— И что же?
— Ах, он так красиво ухаживал!
Иностранец дарил ей цветы, конфеты, водил на концерты. Он так молил ее своим нежным и страстным взглядом. И девушка не устояла. Одной жаркой летней ночью она отдалась ему в его номере. Но разочарование все же настигло ее, правда, слишком поздно. Иностранец уехал, не оставив даже адреса. Анечка скоро поняла, что беременна.
— И что же ты сделала? — всхлипывая, спросила Домна. Сама того не замечая, она начала плакать вместе с девушкой.
— Я оставила малыша. Всего четыре месяца назад я родила прелестного мальчугана с шоколадной кожей.
— И что теперь? Почему же ты плачешь?
Анечка внимательно посмотрела на Домну Мартеновну.
— Сегодня вечером он приехал, — сказала она. — Он хочет забрать себе моего ребенка.
Залипхина ахнула и прошептала:
— Это тот самый иностранец…
— Который заходил полчаса назад в ваш номер. Я видела, извините. И решила вас предупредить, — Анечка склонила голову. Домна не видела ее лица, иначе бы она здорово удивилась. Девушка победно улыбалась. Она была уверена, что ее удар достиг цели.
— Это ужасно, — пробормотала Залипхина.
— Простите, — Анечка встала. — Я, наверное, пойду, хорошо?
— Конечно, идите, моя милая, — автоматически ответила Домна.
Девушка вышла, торжествуя. Теперь-то эта старая грымза больше не пристанет к юному миллионеру. А если он попробует встретиться с ней, то она отошьет его моментально.
«Неужели еще только вечер? — подумал Леха. — Тогда какого дня? Судя по тому, что меня не разбудили, еще вчерашнего. Точнее, сегодняшнего. Надо, что ли, пойти кого-нибудь поискать».
Леха поднялся, с опаской зашел в ванную, чтобы быстренько умыться и на всякий случай побриться. А то вдруг завтра утром на это не останется времени. Курсант прекрасно знал, что светит тому, кто покажется на глаза Мочиле небритым. По меньшей мере выволочка.
Приведя себя в порядок, Пешкодралов зашел в номер к Диролу, где и обнаружил остальных.
— О, Леха! — радостно сказал Зубоскалин.
Любой мало-мальски внимательный человек сразу уловил бы в голосе Дирола странные нотки. Но Пешкодралов после сна был довольный, невнимательный и ни в чем никого не подозревал. Поэтому он ничего и не заметил.
— Что делаете? — спросил он.
— Да так, телик смотрим, — Антон схватил пульт и включил телевизор.
— Ну как, показывает?
— Показывает, — пожал плечами Утконесов.
— Слушай, Леха, мы тут с девушками познакомились… — начал Дирол.
— Ну и как? — не проявил тот и тени энтузиазма.
— Симпатичные. И для тебя тоже есть. Пойдем к ним в гости, а?
— Вместе? — на всякий случай уточнил курсант.
— Нет, этих не возьмем. Они себя сегодня вечером плохо вели, — ответил Дирол.
Леха осмотрел близнецов, которые сидели потупив глаза, и Федю, который вообще отвернулся к окну.
— А может, вместе куда-нибудь сходим? — предложил он. — Пивка попьем.
— Тоже мне развлечение — пиво хлестать. Тем более что несколькими этажами ниже — такие девушки. Забудь ты про этих неудачников, пошли.
Вот тут бы Пешкодралову и насторожиться. В кои-то веки Утконесовых называют неудачниками, а они не кипятятся и не пускаются в споры. И кто называет! Лучший друг и товарищ — Дирол. Но Леха сегодня был крайне несобран. Если бы рядом был любимый капитан Мочилов, он бы Лехе этого не спустил. Но в этот раз полномочия Мочилы взял на себя Дирол.
— Пойдем, — он мертвой хваткой вцепился в плечо Пешкодралова.
— Да ну тебя, чего пристал, — Леха попытался отвязаться. — Отвали, Дирол.
Но такие методы на Зубоскалина не действовали. Он даже не повел ухом, продолжая упорно, сантиметр за сантиметром, подтаскивать товарища к двери.
— Ну ладно, — видя, что ситуация вышла из-под контроля, сдался Леха. — Я быстренько, ладно?
Близнецы дружно кивнули.
— Конечно-конечно, мы только туда и обратно, — заверил его Дирол. Он ужасно торопился. Только что протикало десять, и если Домна решит прийти вовремя, то вся операция провалится.
— Поторапливайся, нас все-таки ждут, — прикрикнул он на Леху.
Курсанты почти вбежали в лифт, спустились на несколько этажей и вышли.
— Нам туда, — Дирол потащил несчастного Пешкодралова по коридору.
Остановившись у искомого номера, он открыл дверь ключом.
— У тебя есть ключ? — обратил внимание Леха.
— Я умею входить в доверие, — загадочно ответил Санек. — Давай, входи.
— А ты?
— Я за девочками.
— А почему нельзя вместе?
— Э-э-э, — Дирол задумался, но быстро нашелся: — Еще придут из другого номера. Нельзя, чтобы они наткнулись на запертую дверь. Если я задержусь, ты уж развлеки их, ладно?
— Как?
— Я что, тебе еще и такие вещи объяснять должен? Приглуши свет, поставь музыку, поговори с ними.
С этими словами Санек покинул номер.
Озадаченный Пешкодралов прошелся по номеру, изучая его и выполняя все рекомендации Зубоскалина. Если честно, он не особенно умел развлекать девушек, а тем более городских. С деревенскими все обычно проще: шлепаешь пониже спины, проводишь ласково вдоль позвоночника — и она твоя. Можно вести на сеновал, можно валить на кровать, если и будет сопротивляться, то только для виду. Каким-то шестым чувством Леха ощущал, что здесь подобный номер не пройдет.
В этот момент в дверь тихонько постучали.
— Входите! — крикнул Леха.
Дверь открылась. Домна Мартеновна вошла в комнату. После рассказа Анечки она собиралась игнорировать приглашение. Но, подумав, решила все же его принять и воспользоваться свиданием, чтобы произнести грозную отповедь.
Она собиралась сообщить этому темнокожему миллионеру, как он ошибался, планируя найти в ней еще одну легкую жертву. Она припомнит ему все: и грубое обращение с женами, и невнимание к Мессиру, и свои слезы разочарования. Мбанга должен все это выслушать, и именно поэтому она решилась прийти. Именно поэтому Домна Мартеновна сейчас стояла на пороге, возмущенная и гордая.
— Я могу войти? — спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, прошла и села в кресло, отвернувшись от мужчины.
Она уставилась в окно и стала смотреть, как по стеклу проносятся отблески фар. Своего собеседника она не удостоила даже взглядом.
— Молчите? — спросила она, когда пауза совсем уж затянулась. — Нечего сказать? Вероятно, вы уже знаете, что я в курсе всего?
Леха действительно молчал и не знал, что сказать. Он был просто изумлен, причем Залипхину он пока не узнавал.
— Так я и знала! — объявила Домна. — Эта девочка была права. Вы предали ее… и меня, — добавила она со всхлипом.
Постепенно сквозь музыку Леха стал узнавать смутно знакомые интонации в голосе. Вот только он никак не мог вспомнить, где же он слышал их раньше.
— Такой красивый, — Залипхина-Мона между тем продолжала свой монолог, — и такой жестокий. Подумать только! А я едва не забыла ради вас своего любимого мальчика. Ах, да что я говорю, вы же все равно ничего не понимаете!
Она театрально всплеснула руками, а потом прижала их к лицу.
— Простите, но я действительно ничего не понимаю, — робко произнес Леха. Домна вскочила.
— Включите свет, — потребовала она.
Пешкодралов помчался к выключателю. Судя по реакции непонятной, истерически настроенной женщины, она просто ошиблась номером. Сейчас она уйдет, потом придут девушки, и все будет хорошо. Леха уже почти убедил себя в этом, включил свет и обернулся к гостье.
— Зачем вы ввели меня в заблужде… — она осеклась на полуслове.
Домна Мартеновна не могла поверить своим глазам. Перед ней стоял ее любимый, ее очаровашка, принц из ее снов. Тот самый мальчик, который однажды утром как дикий зверь ворвался в ее жилище.
— Ах, это вы! — прошептала она и рухнула в обморок.
Поскольку Леха стоял далеко и упасть ему на руки было невозможно, она мешком рухнула на диван.
Пешкодралов мысленно выругался. Он не представлял, как эта женщина оказалась в гостинице и тем более в этом номере, но подозревал, что без Дирола тут не обошлось. Только врожденная вежливость помешала ему немедленно отправиться на расправу с Зубоскалиным. Бросить женщину без чувств в чужом номере он не мог.
— Эй, очнитесь, — Леха склонился над Домной и осторожно похлопал ее по щекам.
Безрезультатно. Тогда он повторил свою попытку. Неожиданно женщина очнулась, схватила его руку и прижала к своей щеке. Второй рукой она поймала его за воротник и резко потянула вниз. Пешкодралов не удержался и упал прямо на мягкое тело.
— Мой герой, — томно простонала Залипхина. — Люби же меня!
— Нет, только не это, — пробормотал Леха в ужасе, стараясь подняться, но не зная, обо что опереться. Все, на что попадала его рука, было мягким, теплым и колыхалось. Домна от этих действий все громче и громче стонала.
— Успокойтесь, пожалуйста, — Пешкодралов уже не знал, куда ему деться и что сделать, чтобы оторваться от этой женщины. Он готов был провалиться сквозь землю, а точнее, пол. Он пока не знал, что всего через минуту будет чувствовать себя еще хуже.
Неожиданно дверь отворилась, и незнакомый голос громко произнес:
— Только по трое, господа, пожалуйста, не больше.
В комнату кто-то вошел, и дверь закрылась. Леха попытался посмотреть, кто это, но не мог выглянуть из-за спинки дивана. Приподняться он, по понятным причинам, тоже не мог. Оставалось только надеяться, что это приятели-курсанты пришли его вызволять.
— Э-э-э, да тут кто-то занял уже до нас, — сказали у Лехи за спиной.
Собрав все силы, он вырвался и скатился с Домны на пол, здорово ударившись при этом о столик. Над ним стоял незнакомый мужчина и пристально его рассматривал.
— Что вы здесь делаете? — спросил ошарашенный Леха. Ему было стыдно, он краснел на глазах.
— Он еще спрашивает, — мужчина громко засмеялся.
Его поддержали двое других, пока еще стоящих около двери.
— То же, что и ты, дорогой, — ответил веселый собеседник. — Да ты не красней, здесь все свои. Давай лучше сваливай и освобождай плацдарм. Кстати, где остальные?
— Кто остальные?
— Остальные женщины, тормоз!
— А здесь больше никого нет, — ответил Пешкодралов.
— Как это нет? — удивился мужчина. — Не может такого быть!
В это время Домна Мартеновна осознала, что ее любимого больше нет рядом, а в номере находятся посторонние. Она, конечно, придерживалась свободных взглядов на любовь и не возражала бы, если бы к ним присоединились другие мужчины. Но не в первое же свидание или хотя бы не так быстро! Домна открыла глаза.
— О, дамочка в себя приходит, — не преминул отметить этот факт веселый незнакомец.
Он пристально рассмотрел Домну, потом перевел взгляд на Леху, который как раз поднялся на ноги.
— Чего это тебя, парень, на такую рухлядь потянуло? Хотя, впрочем, тебе решать, — ответил он, перехватив возмущенный взгляд Пешкодралова и косясь на его кулаки. — Только мне бы чего-нибудь посвежее. Эй, хозяин! — крикнул он в сторону двери.
— Да как вы смеете! — Залипхина окончательно очнулась от пьянящего дурмана страсти. Увы, пробуждение это было не из приятных. Этот мужчина нагло оскорбил ее, а любимый стоит молча и совершенно не реагирует. Ну, ничего, она сама отстоит свою и его честь.
— Не волнуйтесь вы так, еще удар случится! В таком возрасте вредно нервничать. — Смешливый мужчина на полпути перехватил руки Домны, уже тянувшиеся к его лицу. — Эй там, в коридоре!
Бойкий администратор гостиницы заглянул внутрь.
— Чего?
— Да ничего. Где обещанные три женщины? Пока здесь только одна, правда, очень соблазнительная, — мужчина закатил глаза.
Администратор мельком оценил внешние данные Домны Мартеновны.
— Видимо, произошла какая-то ошибка, — быстро произнес он. — Женщины сейчас найдутся. Три восточные женщины, очень красивые, очень доступные.
— Надеюсь, они действительно найдутся, — угрожающе сказал незнакомец. — А также я надеюсь, что они действительно будут именно такие. Иначе тебе несдобровать.
Пока заваривалась эта каша, Леха тихонько пробирался к двери. Его действия заметила Залипхина, но так как она не могла вырваться из цепких рук, то могла только наблюдать. Наконец Леха добрался до выхода, оттолкнул предприимчивого администратора и вылетел наружу. Боясь, что его догонят, он промчался по коридору мимо группы мужчин.
— Похоже, слухи по поводу красоты были сильно преувеличены, — мрачно произнес один из мужчин, прикидывая Лехину скорость.
Но тот уже не слышал, поскольку, проигнорировав лифт, взлетел по лестнице на десятый этаж и кинулся к номеру.
— Не представляете, какое у него было лицо! — со смехом рассказывал Дирол. — Я заглянул в приоткрытую дверь.
Антон непроизвольно глянул на вход и замер. Там стоял бледный и грозный Леха, сжимая кулаки. Вслед за Антоном на Пешкодралова посмотрели Дирол, Андрей и затем Федя. Все четверо тоже замерли.
— Ты что, Леха? — робко спросил Санек.
Пешкодралов молча двинулся к нему.
— Эй, ты что, шуток не понимаешь?
Тот, не обращая внимания на вопрос, приближался. Дирол понял, что уговорить обиженного Пешкодралова не удастся, и попытался найти помощь на стороне.
— Феденька, спаси меня, — тихо попросил он.
Ганга отвернулся.
— Федя, он же меня изувечит. Неужели ты не сжалишься?
Гангу мучила совесть. Он никогда не одобрял действий Дирола и считал, что небольшой урок ему не повредит. Но, с другой стороны, курсант почему-то догадывался, что небольшой взбучкой Леха не ограничится. Хотя связываться с Пешкодраловым не хотелось, он решил вмешаться.
— Оставь его, Леха, — сказал Федя.
Тот только помотал головой. Ганга подошел к не на шутку перепуганному Зубоскалину.
— Ладно. Но я тоже в этом участвовал. Придется тебе и меня проучить.
Судя по взгляду Лехи, ему было все равно, сколько народу ему предстоит побить: хоть одного Дирола, хоть с Федей, хоть всех курсантов вместе. Тем не менее судьба сегодня все же улыбалась Саньке. Не миновать бы ему потерять пару зубов и свою фирменную «голливудскую» улыбку в придачу, если бы в номер неожиданно не ввалился Веня.
— Привет, народ! — радостно крикнул он. — Чего вы все такие грустные? Айда драться, там на шестом этаже администратора мочат!
Курсанты переглянулись. Первым не выдержал Антон и расхохотался, к нему тут же присоединились брат и Веня. Потом Федя, а за ним и Дирол, обрадованный тем, что все закончилось хорошо.
Леха долго смотрел на товарищей. Он мог бы кинуться на всех, но что толку бить человека, когда он смеется? Никакого удовольствия. Гнев его постепенно проходил, и Пешкодралов, махнув рукой, расхохотался вместе со всеми.
14
Девушка перевела взгляд на столик, где стояла вазочка со сладким печеньем.
«Ужас, сколько же в нем маргарина?» — ужаснулась она. Как профессиональная охотница за миллионерами, Анечка внимательно следила за своей фигурой, посещала спортзал и бассейн, соблюдала режим питания. И ни в коем случае не позволяла себе ничего нездорового.
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она.
— Как хотите, — Домна пожала плечами. — А я, пожалуй, съем.
Пережевывая печенье, она с удивлением увидела, что глаза у девушки полны слез. Еще через полминуты горничная совсем зарыдала.
— Что с вами, милочка? Вам больно? Кажется, мой котик вас оцарапал? Садитесь на стульчик.
— О, пустяки. Я сама виновата, — Анечка вытирала слезы, но они все равно текли рекой.
— Тогда что с вами?
— О, это ужасно. Обещайте, что никому не скажете! — попросила девушка.
Естественно, это обещание она тут же получила. Как и всякая женщина, Домна Мартеновна обожала разного рода тайны. А как женщина на пенсии, она была удалена от многих источников этих самых тайн. Поэтому теперь она с радостью согласилась выслушать Анечку и присела рядом.
— Я знала, что могу на вас положиться, — прошептала девушка сквозь слезы.
— Конечно, милая, конечно. Рассказывайте, что там у вас стряслось.
Анечка, всхлипывая и размазывая тушь по щекам, начала свой рассказ:
— Год назад в гостинцу приехал очень красивый и богатый молодой человек. Он сорил деньгами направо и налево. Это был иностранец из далекой страны, и он совершенно не знал русского языка.
Тут Домна Мартеновна вздрогнула.
— Такое здесь часто бывает? — спросила она.
Да, случается. Иностранцы часто не говорят по-русски. Так вот, он был сказочно красив и сразу влюбился в приятную горничную. Девушка тоже испытывала подобные чувства, но демонстрировать их не спешила.
— Я боялась, — всхлипывала Анечка, — что ему нужно… только… ну, вы понимаете.
— И что же?
— Ах, он так красиво ухаживал!
Иностранец дарил ей цветы, конфеты, водил на концерты. Он так молил ее своим нежным и страстным взглядом. И девушка не устояла. Одной жаркой летней ночью она отдалась ему в его номере. Но разочарование все же настигло ее, правда, слишком поздно. Иностранец уехал, не оставив даже адреса. Анечка скоро поняла, что беременна.
— И что же ты сделала? — всхлипывая, спросила Домна. Сама того не замечая, она начала плакать вместе с девушкой.
— Я оставила малыша. Всего четыре месяца назад я родила прелестного мальчугана с шоколадной кожей.
— И что теперь? Почему же ты плачешь?
Анечка внимательно посмотрела на Домну Мартеновну.
— Сегодня вечером он приехал, — сказала она. — Он хочет забрать себе моего ребенка.
Залипхина ахнула и прошептала:
— Это тот самый иностранец…
— Который заходил полчаса назад в ваш номер. Я видела, извините. И решила вас предупредить, — Анечка склонила голову. Домна не видела ее лица, иначе бы она здорово удивилась. Девушка победно улыбалась. Она была уверена, что ее удар достиг цели.
— Это ужасно, — пробормотала Залипхина.
— Простите, — Анечка встала. — Я, наверное, пойду, хорошо?
— Конечно, идите, моя милая, — автоматически ответила Домна.
Девушка вышла, торжествуя. Теперь-то эта старая грымза больше не пристанет к юному миллионеру. А если он попробует встретиться с ней, то она отошьет его моментально.
* * *
Когда Леха проснулся, было еще темно. Сначала он думал, что проспал до раннего утра. Потом глянул в окно и увидел, что во всех домах горит свет.«Неужели еще только вечер? — подумал Леха. — Тогда какого дня? Судя по тому, что меня не разбудили, еще вчерашнего. Точнее, сегодняшнего. Надо, что ли, пойти кого-нибудь поискать».
Леха поднялся, с опаской зашел в ванную, чтобы быстренько умыться и на всякий случай побриться. А то вдруг завтра утром на это не останется времени. Курсант прекрасно знал, что светит тому, кто покажется на глаза Мочиле небритым. По меньшей мере выволочка.
Приведя себя в порядок, Пешкодралов зашел в номер к Диролу, где и обнаружил остальных.
— О, Леха! — радостно сказал Зубоскалин.
Любой мало-мальски внимательный человек сразу уловил бы в голосе Дирола странные нотки. Но Пешкодралов после сна был довольный, невнимательный и ни в чем никого не подозревал. Поэтому он ничего и не заметил.
— Что делаете? — спросил он.
— Да так, телик смотрим, — Антон схватил пульт и включил телевизор.
— Ну как, показывает?
— Показывает, — пожал плечами Утконесов.
— Слушай, Леха, мы тут с девушками познакомились… — начал Дирол.
— Ну и как? — не проявил тот и тени энтузиазма.
— Симпатичные. И для тебя тоже есть. Пойдем к ним в гости, а?
— Вместе? — на всякий случай уточнил курсант.
— Нет, этих не возьмем. Они себя сегодня вечером плохо вели, — ответил Дирол.
Леха осмотрел близнецов, которые сидели потупив глаза, и Федю, который вообще отвернулся к окну.
— А может, вместе куда-нибудь сходим? — предложил он. — Пивка попьем.
— Тоже мне развлечение — пиво хлестать. Тем более что несколькими этажами ниже — такие девушки. Забудь ты про этих неудачников, пошли.
Вот тут бы Пешкодралову и насторожиться. В кои-то веки Утконесовых называют неудачниками, а они не кипятятся и не пускаются в споры. И кто называет! Лучший друг и товарищ — Дирол. Но Леха сегодня был крайне несобран. Если бы рядом был любимый капитан Мочилов, он бы Лехе этого не спустил. Но в этот раз полномочия Мочилы взял на себя Дирол.
— Пойдем, — он мертвой хваткой вцепился в плечо Пешкодралова.
— Да ну тебя, чего пристал, — Леха попытался отвязаться. — Отвали, Дирол.
Но такие методы на Зубоскалина не действовали. Он даже не повел ухом, продолжая упорно, сантиметр за сантиметром, подтаскивать товарища к двери.
— Ну ладно, — видя, что ситуация вышла из-под контроля, сдался Леха. — Я быстренько, ладно?
Близнецы дружно кивнули.
— Конечно-конечно, мы только туда и обратно, — заверил его Дирол. Он ужасно торопился. Только что протикало десять, и если Домна решит прийти вовремя, то вся операция провалится.
— Поторапливайся, нас все-таки ждут, — прикрикнул он на Леху.
Курсанты почти вбежали в лифт, спустились на несколько этажей и вышли.
— Нам туда, — Дирол потащил несчастного Пешкодралова по коридору.
Остановившись у искомого номера, он открыл дверь ключом.
— У тебя есть ключ? — обратил внимание Леха.
— Я умею входить в доверие, — загадочно ответил Санек. — Давай, входи.
— А ты?
— Я за девочками.
— А почему нельзя вместе?
— Э-э-э, — Дирол задумался, но быстро нашелся: — Еще придут из другого номера. Нельзя, чтобы они наткнулись на запертую дверь. Если я задержусь, ты уж развлеки их, ладно?
— Как?
— Я что, тебе еще и такие вещи объяснять должен? Приглуши свет, поставь музыку, поговори с ними.
С этими словами Санек покинул номер.
Озадаченный Пешкодралов прошелся по номеру, изучая его и выполняя все рекомендации Зубоскалина. Если честно, он не особенно умел развлекать девушек, а тем более городских. С деревенскими все обычно проще: шлепаешь пониже спины, проводишь ласково вдоль позвоночника — и она твоя. Можно вести на сеновал, можно валить на кровать, если и будет сопротивляться, то только для виду. Каким-то шестым чувством Леха ощущал, что здесь подобный номер не пройдет.
В этот момент в дверь тихонько постучали.
— Входите! — крикнул Леха.
Дверь открылась. Домна Мартеновна вошла в комнату. После рассказа Анечки она собиралась игнорировать приглашение. Но, подумав, решила все же его принять и воспользоваться свиданием, чтобы произнести грозную отповедь.
Она собиралась сообщить этому темнокожему миллионеру, как он ошибался, планируя найти в ней еще одну легкую жертву. Она припомнит ему все: и грубое обращение с женами, и невнимание к Мессиру, и свои слезы разочарования. Мбанга должен все это выслушать, и именно поэтому она решилась прийти. Именно поэтому Домна Мартеновна сейчас стояла на пороге, возмущенная и гордая.
— Я могу войти? — спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, прошла и села в кресло, отвернувшись от мужчины.
Она уставилась в окно и стала смотреть, как по стеклу проносятся отблески фар. Своего собеседника она не удостоила даже взглядом.
— Молчите? — спросила она, когда пауза совсем уж затянулась. — Нечего сказать? Вероятно, вы уже знаете, что я в курсе всего?
Леха действительно молчал и не знал, что сказать. Он был просто изумлен, причем Залипхину он пока не узнавал.
— Так я и знала! — объявила Домна. — Эта девочка была права. Вы предали ее… и меня, — добавила она со всхлипом.
Постепенно сквозь музыку Леха стал узнавать смутно знакомые интонации в голосе. Вот только он никак не мог вспомнить, где же он слышал их раньше.
— Такой красивый, — Залипхина-Мона между тем продолжала свой монолог, — и такой жестокий. Подумать только! А я едва не забыла ради вас своего любимого мальчика. Ах, да что я говорю, вы же все равно ничего не понимаете!
Она театрально всплеснула руками, а потом прижала их к лицу.
— Простите, но я действительно ничего не понимаю, — робко произнес Леха. Домна вскочила.
— Включите свет, — потребовала она.
Пешкодралов помчался к выключателю. Судя по реакции непонятной, истерически настроенной женщины, она просто ошиблась номером. Сейчас она уйдет, потом придут девушки, и все будет хорошо. Леха уже почти убедил себя в этом, включил свет и обернулся к гостье.
— Зачем вы ввели меня в заблужде… — она осеклась на полуслове.
Домна Мартеновна не могла поверить своим глазам. Перед ней стоял ее любимый, ее очаровашка, принц из ее снов. Тот самый мальчик, который однажды утром как дикий зверь ворвался в ее жилище.
— Ах, это вы! — прошептала она и рухнула в обморок.
Поскольку Леха стоял далеко и упасть ему на руки было невозможно, она мешком рухнула на диван.
Пешкодралов мысленно выругался. Он не представлял, как эта женщина оказалась в гостинице и тем более в этом номере, но подозревал, что без Дирола тут не обошлось. Только врожденная вежливость помешала ему немедленно отправиться на расправу с Зубоскалиным. Бросить женщину без чувств в чужом номере он не мог.
— Эй, очнитесь, — Леха склонился над Домной и осторожно похлопал ее по щекам.
Безрезультатно. Тогда он повторил свою попытку. Неожиданно женщина очнулась, схватила его руку и прижала к своей щеке. Второй рукой она поймала его за воротник и резко потянула вниз. Пешкодралов не удержался и упал прямо на мягкое тело.
— Мой герой, — томно простонала Залипхина. — Люби же меня!
— Нет, только не это, — пробормотал Леха в ужасе, стараясь подняться, но не зная, обо что опереться. Все, на что попадала его рука, было мягким, теплым и колыхалось. Домна от этих действий все громче и громче стонала.
— Успокойтесь, пожалуйста, — Пешкодралов уже не знал, куда ему деться и что сделать, чтобы оторваться от этой женщины. Он готов был провалиться сквозь землю, а точнее, пол. Он пока не знал, что всего через минуту будет чувствовать себя еще хуже.
Неожиданно дверь отворилась, и незнакомый голос громко произнес:
— Только по трое, господа, пожалуйста, не больше.
В комнату кто-то вошел, и дверь закрылась. Леха попытался посмотреть, кто это, но не мог выглянуть из-за спинки дивана. Приподняться он, по понятным причинам, тоже не мог. Оставалось только надеяться, что это приятели-курсанты пришли его вызволять.
— Э-э-э, да тут кто-то занял уже до нас, — сказали у Лехи за спиной.
Собрав все силы, он вырвался и скатился с Домны на пол, здорово ударившись при этом о столик. Над ним стоял незнакомый мужчина и пристально его рассматривал.
— Что вы здесь делаете? — спросил ошарашенный Леха. Ему было стыдно, он краснел на глазах.
— Он еще спрашивает, — мужчина громко засмеялся.
Его поддержали двое других, пока еще стоящих около двери.
— То же, что и ты, дорогой, — ответил веселый собеседник. — Да ты не красней, здесь все свои. Давай лучше сваливай и освобождай плацдарм. Кстати, где остальные?
— Кто остальные?
— Остальные женщины, тормоз!
— А здесь больше никого нет, — ответил Пешкодралов.
— Как это нет? — удивился мужчина. — Не может такого быть!
В это время Домна Мартеновна осознала, что ее любимого больше нет рядом, а в номере находятся посторонние. Она, конечно, придерживалась свободных взглядов на любовь и не возражала бы, если бы к ним присоединились другие мужчины. Но не в первое же свидание или хотя бы не так быстро! Домна открыла глаза.
— О, дамочка в себя приходит, — не преминул отметить этот факт веселый незнакомец.
Он пристально рассмотрел Домну, потом перевел взгляд на Леху, который как раз поднялся на ноги.
— Чего это тебя, парень, на такую рухлядь потянуло? Хотя, впрочем, тебе решать, — ответил он, перехватив возмущенный взгляд Пешкодралова и косясь на его кулаки. — Только мне бы чего-нибудь посвежее. Эй, хозяин! — крикнул он в сторону двери.
— Да как вы смеете! — Залипхина окончательно очнулась от пьянящего дурмана страсти. Увы, пробуждение это было не из приятных. Этот мужчина нагло оскорбил ее, а любимый стоит молча и совершенно не реагирует. Ну, ничего, она сама отстоит свою и его честь.
— Не волнуйтесь вы так, еще удар случится! В таком возрасте вредно нервничать. — Смешливый мужчина на полпути перехватил руки Домны, уже тянувшиеся к его лицу. — Эй там, в коридоре!
Бойкий администратор гостиницы заглянул внутрь.
— Чего?
— Да ничего. Где обещанные три женщины? Пока здесь только одна, правда, очень соблазнительная, — мужчина закатил глаза.
Администратор мельком оценил внешние данные Домны Мартеновны.
— Видимо, произошла какая-то ошибка, — быстро произнес он. — Женщины сейчас найдутся. Три восточные женщины, очень красивые, очень доступные.
— Надеюсь, они действительно найдутся, — угрожающе сказал незнакомец. — А также я надеюсь, что они действительно будут именно такие. Иначе тебе несдобровать.
Пока заваривалась эта каша, Леха тихонько пробирался к двери. Его действия заметила Залипхина, но так как она не могла вырваться из цепких рук, то могла только наблюдать. Наконец Леха добрался до выхода, оттолкнул предприимчивого администратора и вылетел наружу. Боясь, что его догонят, он промчался по коридору мимо группы мужчин.
— Похоже, слухи по поводу красоты были сильно преувеличены, — мрачно произнес один из мужчин, прикидывая Лехину скорость.
Но тот уже не слышал, поскольку, проигнорировав лифт, взлетел по лестнице на десятый этаж и кинулся к номеру.
— Не представляете, какое у него было лицо! — со смехом рассказывал Дирол. — Я заглянул в приоткрытую дверь.
Антон непроизвольно глянул на вход и замер. Там стоял бледный и грозный Леха, сжимая кулаки. Вслед за Антоном на Пешкодралова посмотрели Дирол, Андрей и затем Федя. Все четверо тоже замерли.
— Ты что, Леха? — робко спросил Санек.
Пешкодралов молча двинулся к нему.
— Эй, ты что, шуток не понимаешь?
Тот, не обращая внимания на вопрос, приближался. Дирол понял, что уговорить обиженного Пешкодралова не удастся, и попытался найти помощь на стороне.
— Феденька, спаси меня, — тихо попросил он.
Ганга отвернулся.
— Федя, он же меня изувечит. Неужели ты не сжалишься?
Гангу мучила совесть. Он никогда не одобрял действий Дирола и считал, что небольшой урок ему не повредит. Но, с другой стороны, курсант почему-то догадывался, что небольшой взбучкой Леха не ограничится. Хотя связываться с Пешкодраловым не хотелось, он решил вмешаться.
— Оставь его, Леха, — сказал Федя.
Тот только помотал головой. Ганга подошел к не на шутку перепуганному Зубоскалину.
— Ладно. Но я тоже в этом участвовал. Придется тебе и меня проучить.
Судя по взгляду Лехи, ему было все равно, сколько народу ему предстоит побить: хоть одного Дирола, хоть с Федей, хоть всех курсантов вместе. Тем не менее судьба сегодня все же улыбалась Саньке. Не миновать бы ему потерять пару зубов и свою фирменную «голливудскую» улыбку в придачу, если бы в номер неожиданно не ввалился Веня.
— Привет, народ! — радостно крикнул он. — Чего вы все такие грустные? Айда драться, там на шестом этаже администратора мочат!
Курсанты переглянулись. Первым не выдержал Антон и расхохотался, к нему тут же присоединились брат и Веня. Потом Федя, а за ним и Дирол, обрадованный тем, что все закончилось хорошо.
Леха долго смотрел на товарищей. Он мог бы кинуться на всех, но что толку бить человека, когда он смеется? Никакого удовольствия. Гнев его постепенно проходил, и Пешкодралов, махнув рукой, расхохотался вместе со всеми.
14
Рано утром курсанты погрузились в «Газель» и поехали домой. Они замечательно выспались, позавтракали, а потому пребывали в отличном расположении духа. Суточные еще не закончились, плюс в Зюзюкинске им обещали выдать зарплату, как настоящим милиционерам, и премию. Последняя, правда, полагалась только в том случае, если курсанты смогут до конца раскрутить запутанный клубок и выяснить, кто же и почему напал на Илью Крутова. И если в том, что ограбление магазина организовал Крутов-старший, не было уже почти никаких сомнений, то во втором вопросе оставалось еще много неясностей. Правильнее даже сказать, это была одна сплошная неясность. Все, чем располагали курсанты на данный момент, это пара записок с угрозами, но без отпечатков пальцев, выдуманный номер телефона да пара китайских иероглифов.
Тем не менее будущее выглядело солнечным и радостным.
На пороге школы их встречали двое. И если первой курсанты были несказанно рады, то вот второго предпочли бы не видеть. Ибо за четыре свободных дня в Калошине успели почти забыть про то, что есть на свете капитан Мочилов. Тот, видимо, подозревал нечто такое и решил сразу напомнить о своем существовании.
— Смирно! — скомандовал он, когда курсанты попрыгали из машины на асфальт.
Те вытянулись, щелкнув каблуками.
— В учительскую ма-а-арш! — скомандовал капитан.
Курсанты повернулись налево и, выстроившись в колонну, замаршировали к школе. Только Дирол, из которого еще не испарилась память о свободе, рискнул спросить:
— А вещи?
— Курсант Зубоскалин, выйти из строя! — немедленно приказал Мочилов.
Делать нечего, команду пришлось выполнить.
— Взять вещи!
Удивленный Санек поднял свою сумку.
— Все вещи, — уточнил Мочилов.
Зубоскалин напрягся, однако смог навесить на себя и остальные рюкзаки и сумки. Теперь он сильно напоминал новогоднюю елку, наряженную детишками-даунами.
— Вокруг здания школы пять кругов бегом марш!
Дирол обалдел, но честно постарался исполнить приказ. И на первом же десятке шагов потерял рюкзак Кулапудова.
— За каждую потерянную вещь — дополнительный круг, — добавил Мочилов и, развернувшись, отправился догонять курсантов, уже вошедших в здание.
На пороге осталась только Зося, с сожалением глядящая вслед Диролу.
— Сколько отмотал? — сочувственно спросил Федя.
— Тринадцать, кажется. Я сбился, Зося считала.
— А чего не прохалявил?
— Садюкин смотрел, гад такой! Спасибо, на втором круге Зося с меня пару сумок сняла. За углом, чтобы не видно было. Так что вы дойдите до нее, помогите донести.
Кулапудов сорвался с кровати и выбежал наружу. За ним никто не двинулся, все сочли, что влюбленным после долгой разлуки лучше не мешать.
— Я уже и забыл, каким бывает Мочила, — сказал Дирол.
— Да, — глубокомысленно подтвердил Леха.
Все немного помолчали. Приятно было просто посидеть на родных койках, убедиться, что за это время на них все же удосужились сменить белье.
Наконец вернулся счастливый и довольный Кулапудов. Впрочем, сразу было видно, что он чем-то озадачен.
— Ты чего? — спросил Леха.
— У Зоси скоро физкультура, — объяснил тот. — Так что пора приниматься за дело.
Курсанты собрались в кучку.
— Что у нас на повестке дня? — Веня взял бразды правления в свои руки.
— Выяснить, какие издевательства на этот раз задумал Садюкин, — догадался Леха.
— Отлично! — кивнул Кулапудов.
— Узнать смысл записки.
— Тоже хорошо.
— Найти девушку Машу, — предложил Антон.
— Эх, Антон, — вздохнул Веня. — Все никак забыть не можешь?
— Да какое там, — отмахнулся тот, но слегка покраснел. — Она же преступница. Вот поэтому ее и надо найти, а вовсе не потому, что я… — он замолчал.
— Ну хорошо, значит, найти девушку Машу в немаленьком Зюзюкинске, в котором она, может быть, раз в неделю появляется, по неправильному номеру телефона. По нему, кстати, кто-нибудь звонил? — спросил Кулапудов.
— Так он же неправильный? — удивился Леха.
— Как говорится, чем черт не шутит, а курсант ничем не брезгует. В общем, надо проверить. А если не получится, будем искать другие пути.
— Какие?
Веня задумался, а потом сказал:
— Это вопрос творческий. Вот сначала все выясним, а потом и будем придумывать. Теперь нужно разделиться. Один пойдет разгадывать записку, остальные будут готовиться к экзамену.
— Предлагаю для разгадывания записки выбрать Федю, — высказался Дирол.
— Почему?
— А он обаятельный.
— А вот я, может, предлагаю Дирола, — сказал Леха. — Ему будет полезно мозгами пораскинуть.
Обсудив две кандидатуры, курсанты сошлись на том, что Дирол будет полезнее на шпионских работах в школе как лицо, особо любимое поварихой. А значит, иероглифами займется Федя.
— Зато тебе самое ответственное дело досталось, — сказал Дирол.
— Да, — пожал плечами Федя. — Но все равно одному скучно.
Пока Ганга наглаживал форму, курсанты составляли план действий.
— Нужно провести диверсию в столовой и подсунуть Садюкину в еду побольше мяса. Это ложится на твои плечи, Дирол, — говорил Кулапудов.
— Где же его взять, мяса этого? Не у себя же отбирать. Там его и так мало.
— Слушай, это я тебе должен объяснять, где можно найти мясо? Сам не маленький, справишься. Еще нужно узнать, где Садюкин хранит план экзамена.
— Это наша забота, — дружно сказали близнецы.
— Договорились, — кивнул Кулапудов. — Остальное будем изобретать по ходу. Федя, ты как?
— Готов, — грустно ответил тот.
— Ждем тебя вечером. Удачи!
Что самое интересное, в этот раз много заявлений поступило от особ женского пола. Если бы спросили мнение Фрола Петровича, он бы ответил, что дамам в таком учебном заведении вообще делать нечего. Но его мнения, к сожалению, никто не спрашивал. Тем не менее тренер отыгрывался на экзамене, создавая все условия для того, чтобы ни одна из девушек не прошла испытания. До сих пор ему это вполне удавалось.
Фрол Петрович завершил комплекс упражнений и перешел к легкому бегу. Обегая стадион, он осматривал площадку сдачи экзамена. Неожиданно он остановился.
— Кто копал эти траншеи? — спросил Фрол Петрович сам у себя.
К сожалению, ответить таким же образом он не мог. Траншеи копались под руководством Смурного. Наверное, поэтому они получились совсем неглубокими, а горки земли, выкопанной оттуда, слишком низкими. Недопустимо низкими, по мнению Садюкина.
Было ясно, что потребуется срочное вмешательство курсантов, чтобы привести будущие препятствия в должный вид. Конечно, было бы здорово, если бы абитуриенты сами копали траншеи, а потом там пробирались. Но Фрол Петрович был загнан в слишком узкие временные рамки экзамена. За три часа хилые подростки вряд ли смогут выкопать что-нибудь мало-мальски похожее на траншею. А значит, без курсантов не обойтись.
Садюкин еще немного полюбовался на площадку. Вон там должно быть стрельбище, но его установят перед самым экзаменом, чтобы никто заранее не узнал.
— Обед! — прокричала ему из окна тетя Клава.
Фрол Петрович кивнул и бодро пошел в сторону столовой.
Этот же крик донесся и до курсантов.
— Что, сейчас ему мясо подкладывать? — спросил Дирол.
— Нет, рано еще. Сначала пусть близнецы выяснят, где он план прячет.
Курсанты вошли в столовую, получили у тети Клавы свои порции и уселись за столик.
— Неужели в честь нашего приезда она не могла хоть немного разнообразить меню? — кисло спросил Дирол.
В глубокой тарелке были щи, в мелкой — тушеная капуста, причем первое по вкусу почти не отличалось от второго. Разве что в первой тарелке жир плавал по поверхности, а во второй — собрался на дне.
— А как кормят у Утконесовых! — вспомнил Федя мечтательно.
— Да, после домашних харчей это кажется особенно отвратительным, — признался Антон и принялся за еду.
Тем не менее будущее выглядело солнечным и радостным.
На пороге школы их встречали двое. И если первой курсанты были несказанно рады, то вот второго предпочли бы не видеть. Ибо за четыре свободных дня в Калошине успели почти забыть про то, что есть на свете капитан Мочилов. Тот, видимо, подозревал нечто такое и решил сразу напомнить о своем существовании.
— Смирно! — скомандовал он, когда курсанты попрыгали из машины на асфальт.
Те вытянулись, щелкнув каблуками.
— В учительскую ма-а-арш! — скомандовал капитан.
Курсанты повернулись налево и, выстроившись в колонну, замаршировали к школе. Только Дирол, из которого еще не испарилась память о свободе, рискнул спросить:
— А вещи?
— Курсант Зубоскалин, выйти из строя! — немедленно приказал Мочилов.
Делать нечего, команду пришлось выполнить.
— Взять вещи!
Удивленный Санек поднял свою сумку.
— Все вещи, — уточнил Мочилов.
Зубоскалин напрягся, однако смог навесить на себя и остальные рюкзаки и сумки. Теперь он сильно напоминал новогоднюю елку, наряженную детишками-даунами.
— Вокруг здания школы пять кругов бегом марш!
Дирол обалдел, но честно постарался исполнить приказ. И на первом же десятке шагов потерял рюкзак Кулапудова.
— За каждую потерянную вещь — дополнительный круг, — добавил Мочилов и, развернувшись, отправился догонять курсантов, уже вошедших в здание.
На пороге осталась только Зося, с сожалением глядящая вслед Диролу.
* * *
Через два часа все нормализовалось. Капитан убедился, что курсанты сносно выполнили задание, не слишком распустились во время командировки и сохранили почтение к командиру. Выслушав отчет и дав добро на продолжение расследования, он отпустил их отдыхать. Вскоре в комнату ввалился обвешанный сумками Дирол и тут же рухнул на кровать.— Сколько отмотал? — сочувственно спросил Федя.
— Тринадцать, кажется. Я сбился, Зося считала.
— А чего не прохалявил?
— Садюкин смотрел, гад такой! Спасибо, на втором круге Зося с меня пару сумок сняла. За углом, чтобы не видно было. Так что вы дойдите до нее, помогите донести.
Кулапудов сорвался с кровати и выбежал наружу. За ним никто не двинулся, все сочли, что влюбленным после долгой разлуки лучше не мешать.
— Я уже и забыл, каким бывает Мочила, — сказал Дирол.
— Да, — глубокомысленно подтвердил Леха.
Все немного помолчали. Приятно было просто посидеть на родных койках, убедиться, что за это время на них все же удосужились сменить белье.
Наконец вернулся счастливый и довольный Кулапудов. Впрочем, сразу было видно, что он чем-то озадачен.
— Ты чего? — спросил Леха.
— У Зоси скоро физкультура, — объяснил тот. — Так что пора приниматься за дело.
Курсанты собрались в кучку.
— Что у нас на повестке дня? — Веня взял бразды правления в свои руки.
— Выяснить, какие издевательства на этот раз задумал Садюкин, — догадался Леха.
— Отлично! — кивнул Кулапудов.
— Узнать смысл записки.
— Тоже хорошо.
— Найти девушку Машу, — предложил Антон.
— Эх, Антон, — вздохнул Веня. — Все никак забыть не можешь?
— Да какое там, — отмахнулся тот, но слегка покраснел. — Она же преступница. Вот поэтому ее и надо найти, а вовсе не потому, что я… — он замолчал.
— Ну хорошо, значит, найти девушку Машу в немаленьком Зюзюкинске, в котором она, может быть, раз в неделю появляется, по неправильному номеру телефона. По нему, кстати, кто-нибудь звонил? — спросил Кулапудов.
— Так он же неправильный? — удивился Леха.
— Как говорится, чем черт не шутит, а курсант ничем не брезгует. В общем, надо проверить. А если не получится, будем искать другие пути.
— Какие?
Веня задумался, а потом сказал:
— Это вопрос творческий. Вот сначала все выясним, а потом и будем придумывать. Теперь нужно разделиться. Один пойдет разгадывать записку, остальные будут готовиться к экзамену.
— Предлагаю для разгадывания записки выбрать Федю, — высказался Дирол.
— Почему?
— А он обаятельный.
— А вот я, может, предлагаю Дирола, — сказал Леха. — Ему будет полезно мозгами пораскинуть.
Обсудив две кандидатуры, курсанты сошлись на том, что Дирол будет полезнее на шпионских работах в школе как лицо, особо любимое поварихой. А значит, иероглифами займется Федя.
— Зато тебе самое ответственное дело досталось, — сказал Дирол.
— Да, — пожал плечами Федя. — Но все равно одному скучно.
Пока Ганга наглаживал форму, курсанты составляли план действий.
— Нужно провести диверсию в столовой и подсунуть Садюкину в еду побольше мяса. Это ложится на твои плечи, Дирол, — говорил Кулапудов.
— Где же его взять, мяса этого? Не у себя же отбирать. Там его и так мало.
— Слушай, это я тебе должен объяснять, где можно найти мясо? Сам не маленький, справишься. Еще нужно узнать, где Садюкин хранит план экзамена.
— Это наша забота, — дружно сказали близнецы.
— Договорились, — кивнул Кулапудов. — Остальное будем изобретать по ходу. Федя, ты как?
— Готов, — грустно ответил тот.
— Ждем тебя вечером. Удачи!
* * *
Фрол Петрович Садюкин пребывал на спортплощадке, где, выполняя свои любимые упражнения, поддерживал форму. В то же время мысленно он уже перенесся на два дня вперед, в тот день, когда абитуриенты построятся перед ним в спортивной форме. Уж тогда-то они все узнают, что значит учеба в Школе милиции.Что самое интересное, в этот раз много заявлений поступило от особ женского пола. Если бы спросили мнение Фрола Петровича, он бы ответил, что дамам в таком учебном заведении вообще делать нечего. Но его мнения, к сожалению, никто не спрашивал. Тем не менее тренер отыгрывался на экзамене, создавая все условия для того, чтобы ни одна из девушек не прошла испытания. До сих пор ему это вполне удавалось.
Фрол Петрович завершил комплекс упражнений и перешел к легкому бегу. Обегая стадион, он осматривал площадку сдачи экзамена. Неожиданно он остановился.
— Кто копал эти траншеи? — спросил Фрол Петрович сам у себя.
К сожалению, ответить таким же образом он не мог. Траншеи копались под руководством Смурного. Наверное, поэтому они получились совсем неглубокими, а горки земли, выкопанной оттуда, слишком низкими. Недопустимо низкими, по мнению Садюкина.
Было ясно, что потребуется срочное вмешательство курсантов, чтобы привести будущие препятствия в должный вид. Конечно, было бы здорово, если бы абитуриенты сами копали траншеи, а потом там пробирались. Но Фрол Петрович был загнан в слишком узкие временные рамки экзамена. За три часа хилые подростки вряд ли смогут выкопать что-нибудь мало-мальски похожее на траншею. А значит, без курсантов не обойтись.
Садюкин еще немного полюбовался на площадку. Вон там должно быть стрельбище, но его установят перед самым экзаменом, чтобы никто заранее не узнал.
— Обед! — прокричала ему из окна тетя Клава.
Фрол Петрович кивнул и бодро пошел в сторону столовой.
Этот же крик донесся и до курсантов.
— Что, сейчас ему мясо подкладывать? — спросил Дирол.
— Нет, рано еще. Сначала пусть близнецы выяснят, где он план прячет.
Курсанты вошли в столовую, получили у тети Клавы свои порции и уселись за столик.
— Неужели в честь нашего приезда она не могла хоть немного разнообразить меню? — кисло спросил Дирол.
В глубокой тарелке были щи, в мелкой — тушеная капуста, причем первое по вкусу почти не отличалось от второго. Разве что в первой тарелке жир плавал по поверхности, а во второй — собрался на дне.
— А как кормят у Утконесовых! — вспомнил Федя мечтательно.
— Да, после домашних харчей это кажется особенно отвратительным, — признался Антон и принялся за еду.