Серегин Михаил. Афромент

   Фрол Петрович появился в столовой последним, вальяжно прошел к раздаточному столу, получил свою, особую, порцию и уселся за отдельный стол.
   — Смотри, как вышагивает, — Санек подтолкнул Веню локтем.
   — Ничего, вот дождется экзамена, тогда и получит удар по больному месту, — ответил тот.
   — Он небось такого не ожидает, — поддакнул Андрей.
   — Да, это точно.
   Веня перемигивался с Зосей, которая сидела за отдельным столиком. Из скромности она пока не хотела сидеть вместе с курсантами и на все настойчивые их приглашения отвечала отказом.
   В это время близнецы быстро дожевали пресные булочки, залили в себя кисель и встали.
   — Вы куда? — спросил Федя.
   — Задание выполнять, — подмигнул Антон. — Вы, главное, не волнуйтесь.
   Утконесовы испарились.
   — Интересно, что они такое удумали? — спросил Веня через несколько минут. И в этот момент раздался звук пожарной сирены.
   — Держу пари, они удумали именно это, — усмехнулся Дирол.
   Все вскочили с мест. Курсантам тоже пришлось подняться, чтобы особенно не выделяться на общем фоне.
   — Куда бежать? — подскочила к ним Зося.
   — Что? А, ты не волнуйся. Это близнецы балуются. Пошли к нам в комнату, у нас яблоки есть.
   — А пожар?
   — Не будет никакого пожара, — успокоил ее Веня. — Пошли.
   Курсанты вернулись в свою комнату и продолжили болтовню, время от времени поедая яблоки и старясь не отвлекаться на звук сирены. Но они были едва ли не единственными, кто сохранял спокойствие. Во всей остальной школе быстро распространялась паника.
   Этому во многом способствовали многочисленные абитуриенты, которые слонялись по коридорам, ожидая, пока закончится обед. Теперь они уже не слонялись, а носились по коридорам, иногда сталкивались и образовывали завалы. До выхода добирались немногие. Как и всякое уважающее себя учебное заведение, Школа милиции имела весьма сложную структуру. На полное знакомство с ней у курсантов уходило до года учебы. Поэтому теперь у всех абитуриентов возникли сложности с ориентацией.
   Один из коридоров полностью заполнился дымом, к ужасу многих, потому что именно там располагались кабинеты преподавателей. Однако Фрол Петрович, для которого и предназначался весь «пожарный» спектакль, понял это не сразу.
   По сирене он немедленно покинул помещение и вышел во двор. Там, убедившись, что находится в полной безопасности, он стал разглядывать здание школы. Только теперь он обнаружил, что дым идет преимущественно из окна его собственного кабинета. В этом кабинете, в шкафу, в одной из папок, между старыми приказами был замаскирован план проведения экзамена.
   Как ни хотелось Садюкину остаться на свежем воздухе, но долг перед Родиной заставил его вернуться в здание школы. Закрывая лицо носовым платком второй свежести, он быстро пошел к кабинету. Огня не наблюдалось, но дыма было много. Это ограничивало видимость, а спотыкающиеся и кашляющие абитуриенты сбивали Фрола Петровича с ног. Тем не менее он упорно продвигался к своей цели.
   Тем временем близнецы Утконесовы, спрятавшиеся в кабинете Садюкина, забеспокоились. Им самим дым не мешал, поскольку они заранее стащили из кладовки два противогаза. Но что, если тренер не дошел и свалился на половине пути? Тогда операцию можно считать проваленной, а придумать еще один столь же гениальный план будет трудно.
   Наконец Садюкин дошел до кабинета. Услышав звук его шагов, близнецы снова нырнули за занавески. Самое главное, чтобы тренер не догадался спрятать план за батареями отопления.
   План близнецов был прост, как все гениальное. Он основывался на примерах, почерпнутых из любимых детективов. Во время пожара каждый человек бросается спасать самое ценное, что у него есть. Для Садюкина сейчас самое ценное — план проведения экзамена. Поэтому из дымящего кабинета он будет выносить именно его, и таким образом он покажет спрятанным близнецам его местонахождение. Если, конечно, он не читал те же детективы и не разгадал уловку.
   Фрол Петрович, видимо, детективов не читал, поскольку сразу бросился к шкафу, открыл его и безошибочно вытащил из папки нужную бумагу.
   Близнецы, которые видели тренера сквозь дырочки в занавесках, переглянулись и дружно кивнули.
   Как раз в это время дым от запущенной близнецами дымовой петарды стал рассеиваться. Садюкин сразу заметил это, огляделся, выглянул в коридор, потом вернулся обратно, еще раз огляделся, не заметил ничего подозрительного и сунул бумагу обратно.
   — Фрол Петрович, вы здесь? — раздался из коридора голос Мочилы.
   — Да, Глеб Ефимович.
   — Кажется, это была ложная тревога.
   — Или пожар удалось быстро погасить. Как бы то ни было, все закончилось хорошо.
   — Да, — Мочилов осмотрел комнату. — Мне казалось, что именно из вашего окна шел основной дым.
   — Правда?
   — Не позволите ли мне осмотреть помещение?
   Сердца Утконесовых сжались от недоброго предчувствия. Их обладатели переглянулись, поняв, что сейчас им крупно попадет. Однако все вышло совсем иначе. Ситуацию, как ни странно, спас Садюкин.
   — У меня тут документы личного характера, — сказал он.
   Мочилов еще раз пристально осмотрел все, обратив особое внимание на занавески.
   — Как хотите, — неожиданно быстро согласился он. — Не буду настаивать.
   Мочила ушел, следом за ним вышел и Садюкин. Немного выждав, близнецы вылезли из-за занавесок, содрали с себя противогазы и вытерли пот.
   — Вот это да! — сказал Антон. — Я был уверен, что нам конец.
   — Ладно, не болтай. Давай копию снимать.
   Ксерокса в кабинете тренера, конечно, не было. Копию пришлось снимать вручную, переписывая все данные на листок. Наконец Антон зафиксировал все до подробностей, пока Андрей дежурил у двери.
   — Ну что, сматываемся? — спросил он, когда увидел, что Антон аккуратно прячет листок на место.
   — Да уж, пора бы, — согласился тот.

* * *

   Федя всегда поражался обстановке, царящей в библиотеке.
   Все весьма строго, масса ограничений, все выполняют их беспрекословно, причем за этим почти никто не следит. Феде, привыкшему к дисциплине, делать это было нетрудно, но очень необычно.
   — Добрый день, — негромко обратился он к пожилой библиотекарше. Такая бабушка просто обязана быть доброй и участливой.
   — Чего тебе? — подняла та голову.
   — У меня записка, — Федя протянул бумажку.
   — Это не ко мне, — ответила бабуля и снова углубилась в какие-то бумажки.
   «Вот тебе раз, добрая и участливая. Видно, надо поискать получше», — решил Ганга.
   Во второй раз он подошел к женщине средних лет и на этот раз не ошибся. Библиотекарша внимательно выслушала его, потом посмотрела иероглифы.
   — По службе? — заинтересованно спросила она.
   — Ну да, — кивнул курсант.
   — Это китайские.
   — Правда? — обрадовался Федя.
   — Точно. У меня сын по китайской филологии стажировался, был там. Я письма видела, там точно такие же.
   — А что тут написано?
   Женщина пожала плечами:
   — Извини, сынок, не знаю.
   — А может, сын ваш сможет сказать? Извините за наглость, конечно, но мне очень надо.
   — Может, и смог бы, но он в Москве давно. Ни одной китайской книжки дома не осталось. Да ты посмотри здесь по словарям, может, найдешь чего.
   Библиотекарша пожелала Феде удачи и показала, где можно спросить словарь. Курсант поплелся к книжным стеллажам. На ум некстати пришел дурацкий анекдот про китайское «Поле чудес». Парень вздохнул. Так действительно можно и с ума сойти.
   В дополнение ко всему, китайско-русского словаря в библиотеке не оказалось. Были какие-то дурацкие разговорники для туристов с элементарным набором фраз. Вздохнув, курсант принялся изучать разговорник.

* * *

   — Яблоки-то еще остались? — спросил Андрей, входя в комнату.
   — О, герои дня явились. Шикарный переполох вы тут устроили, — похвалил Дирол. — Хоть не зря?
   — Скажешь тоже, — Антон гордо достал из кармана свернутый вчетверо лист бумаги. — Точная копия плана экзамена по физкультуре находится перед вами.
   Шесть голов склонилось над листком. Некоторое время все толкались и отпихивали друг друга лбами. Потом Веня предложил Антону самому прочитать свои каракули. Ничуть не обидевшись, Утконесов-младший взял листок, приосанился и стал читать:
   — Задание номер один: кросс вокруг площадки с двадцатикилограммовыми рюкзаками и с препятствиями.
   — Сначала мне нужно будет такой рюкзачок поднять, — мрачно сказала Зося. — Так что кросс для меня уже задание номер два.
   — Тогда номер три для тебя. Выжать штангу весом… Хм, что это за формулу я нацарапал? А, ну да. На пять килограмм больше собственного веса. Поднимаешь?
   — Да без проблем, — отмахнулась Зося. — Каждое утро тягаю восемьдесят! А во мне всего только пятьдесят.
   — Понятненько. Ну и номер четыре: стрельба из пистолета «ТТ».
   — По живым мишеням, не добравшимся до последнего задания?
   — Степень подвижности мишени не уточняется, — Антон отложил бумагу. — Вот, в общем-то, и все. Что делать будем?
   — Рюкзак облегчать, преграды убирать, штангу подменивать. Ну а по мишени стрелять будет кто-то еще, — объяснил Веня. — Всего и делов!
   В этот момент Мочилов по радио объявил контрольный сбор всех курсантов в столовой.
   — Добавку они нам, что ли, дадут? — пробормотал Веня, неохотно поднимаясь.
   Добавки не было, вместо этого на собравшихся парней взирали Мочила и Садюкин.
   — Есть задание на всю вторую половину дня, — сообщил Мочилов. — Глебу Ефимовичу нужны добровольные помощники для строительства пре…
   Капитан замолчал на полуслове, потому что Садюкин как раз на этом полуслове наступил ему на ногу. Сначала Мочила вознамерился разгневаться, но потом, видимо, о чем-то вспомнил.
   — Для строительства земляных укреплений, — поправился он.
   Курсанты переглянулись, кивнули друг другу и дружно сделали шаг вперед. Мочилов гордо осмотрел их.
   — А как же служебное задание? — спросил он, воспользовавшись возможностью еще раз блеснуть перед всей школой, что именно его группу бросают на специальные служебные задания.
   — На служебное задание временно брошен курсант Ганга, — отчеканил Кулапудов.
   — Значит, Ганга? — переспросил капитан. — Ну что ж, тогда молодцы! У меня не было никаких сомнений!
   Курсанты обреченно переглядывались. Что такое добровольные работы у Садюкина, они знали не понаслышке. Но что сделаешь, за счастье Зоси приходилось бороться разными и зачастую не очень приятными методами.
   Выйдя во двор, Садюкин потребовал, чтобы курсанты образовали плотный кружок. Потом, встав в его центр, тренер быстро нарисовал им схему препятствий прямо на песке.
   — Вот здесь так, а вот тут так. Понятно?
   — Так точно, — хором прокричали курсанты.
   — Вот и отлично. Приступайте. — Садюкин быстро стер написанное. — Кое-что тут уже есть, но это только основа, которую надлежит углубить, — пояснил он, сделав ударение на вторую «у».
   — Так точно, — повторили курсанты.
   — Лопаты там.
   Все разобрали лопаты и приступили к работе. Причем основная их задача заключалась вовсе не в том, что задумал Садюкин. Им нужно было наложить свою собственную задумку поверх плана тренера, чтобы все препятствия, оставаясь в принципе непроходимыми, могли легко модифицироваться в практически преодолимые. При этом экзаменатор ничего не должен замечать.
   Трудиться приходилось у Садюкина прямо под носом. На дальний для подбегающего склон первой ямы положили доску с привязанной к ней веревкой. Один конец доски закрепили, а другой, стоило только потянуть за веревку, оказывался на ближнем берегу ямы. По окончании работ все устройство немедленно присыпали песочком.
   Потом им пришлось устанавливать деревянную стену высотой под два метра. Зося даже налегке такую не перепрыгнет, а уж с рюкзаком, сколько бы он там ни весил, едва до половины допрыгнет. Пришлось аккуратно выпилить в стене отверстия. Не насквозь, конечно, чтобы трудно было заметить.
   — Зосе дадим с собой штыри, она их повтыкает и быстренько залезет, — сказал Веня.
   — А вытаскивать их обратно кто будет? А если на них кто налетит? — возразил Дирол.
   — Тогда надо раздобыть специальные ботинки, с шипами в носу.
   — Далеко она в таким ботинках по песку не убежит, — снова нашелся Санек.
   Под конец было решено, что шипы будут съемными. Перед стеной Зося задержится и наденет их. А потом снимет и кинет кому-нибудь из курсантов, кто будет стоять недалеко.
   На крутые холмы Зося обещала взбираться самостоятельно. «Должна же я хоть что-то сделать сама!» — говорила она. Ребята согласились, но на всякий случай положили под песок жесткий длинный коврик, укрепив его камнями, чтобы не скатывался. Так будет проще.
   Садюкин, увидев, как быстро курсанты справились с заданием, решил воспользоваться их помощью и дальше. Надо было установить специальную преграду, под которой абитуриенты будут проползать. Основная фишка этой преграды была в том, что в нее вплеталась колючая проволока. Рюкзаки абитуриентов будут постоянно за нее цепляться и затруднять проползание.
   Сама преграда была готова, ее нужно было лишь установить. Поднимать высоту опасно, так как Садюкин может заметить и опустить ее еще ниже положенного. И тогда в ход пошли пальцы. Осторожно, чтобы не заметил тренер, курсанты загибали все колючки по ходу движения, тем самым облегчая жизнь не только Зосе, но и всем прочим абитуриентам. Теперь, если ползти только вперед, зацепиться было невозможно.
   Наконец «добровольная помощь» закончилась. Усталые, но довольные, курсанты побрели в комнату, где их уже давно поджидала Зося. Следующие полчаса она внимательно слушала их указания, запоминала и мазала детским кремом ободранные пальцы.

15

   В этот вечер Федя вернулся в школу ни с чем. Он осмотрел все разговорники и нашел огромное количество похожих иероглифов. Однако ни про один из них он не мог сказать наверняка: да, это он и есть. Нагрузившись ксерокопиями, он решил во всем разобраться дома.
   В школу курсант явился как раз к ужину. Входя в двери, он услышал призыв к вечернему приему пищи, доносящийся из динамиков. Поэтому Федя пошел сразу в столовую, где и встретился с товарищами.
   Товарищи имели вид вялый и потрепанный. Создавая и опробуя на себе препятствия, они устали до такой степени, что едва дошли до своего столика.
   — Эх, было бы у меня масло, подошел бы к Садюкину и прямо в тарелку жахнул! — с тихой ненавистью в голосе сказал Веня.
   — Что, так страшно? — спросил Федя. — Неужели эту полосу препятствий невозможно пройти?
   — Было невозможно, — объяснил Дирол, в котором еще остались какие-то силы, по большей части оттого, что во время работы он старательно отлынивал от самого тяжелого.
   — Понятно.
   — А у тебя-то как? — спросил Антон.
   Вместо ответа Федя указал на кипу листков, занявших место на лавке рядом с ним. Утконесов прикинул толщину стопочки.
   — Нехило, — оценил он.
   — А пользы — ноль, — мрачно ответил Федя. — Специалиста нужно искать. А где его взять, спрашивается?
   — Тяжело.
   Ужин прошел мрачно, это же настроение преследовало курсантов весь вечер. Зосю отправили на уборку, так что в основном все изливали злость друг на друга. Тут же вспомнились старые обиды.
   — Слушайте, а у нас в школе есть факс? — вдруг спросил Федя.
   Только Веня нашел в себе силы и энтузиазм повернуть голову в сторону Феди и спросить:
   — Зачем?
   — Мне библиотекарша сказала, что у нее сын занимается Китаем. Только сейчас он в Москве. Вот если бы ему эти иероглифы переслать!
   Кулапудов заинтересованно приподнялся на кровати, потом сел и пристально посмотрел на Федю.
   — А если у него там нет факса?
   — Не может такого быть! — уверенно заявил Федя. Он просто не мог представить себе москвича, не владеющего всей мыслимой и немыслимой техникой.
   — Ну хорошо. Если даже факса нет в школе, его можно найти в отделении милиции. Там, кажется, есть, — кивнул Кулапудов.
   — Кажется, у нас появляется надежда, — Дирол продемонстрировал всем в улыбке свои белоснежные зубы.
   — Я пошел? — спросил Федя.
   — Куда ты собрался на ночь глядя?
   Курсант глянул за окно. Там действительно уже смеркалось.
   — В библиотеку, — неуверенно ответил он.
   — Да там закрыто уже давно, — сказал Веня.
   — Ну сторож-то наверняка есть, — поддержал Федю Антон. — Давай, Федя, пошли. Я с тобой. Узнаем, где твоя библиотекарша живет.
   Втроем — к вызвавшимся присоединился и второй Утконесов — они вышли на улицу и быстрым четким шагом направились к библиотеке. Потом они долго колотили в дверь.
   Наконец, по отборному мату, посыпавшемуся из-за двери, курсанты поняли, что сторож их услышал. Они наскоро объяснили, кто они и зачем пришли.
   — Не знаю ничего, — прокашлял сторож, так и не открыв дверь.
   — Да вы впустите нас, мы найдем, — очень убедительно попросил Федя, но на того это совершенно не подействовало.
   — И что делать?
   Близнецы переглянулись и с удвоенным усердием продолжили стучать в дверь. Без сомнения крепкие нервы сторожа не выдержали минут через пятнадцать.
   — Сейчас позову милицию. — Этот смысл сторож умудрился вложить в пятиминутную тираду.
   — Кажется, я понял, в чем фишка, — вдруг сказал Андрей. — Сейчас он нам откроет. Только, — он робко глянул на Федю, — ты заткни уши, пожалуйста.
   — Зачем? — удивился Ганга.
   — Сейчас я буду выражаться, а при тебе как-то неудобно. Я думаю, что этот сторож понимает только на одном языке.
   — А-а-а, — понимающе кивнул Федя. Сам он красиво материться не умел, но близнецам в этом отношении вполне доверял. Курсант заткнул уши пальцами и на всякий случай отошел немного в сторону.
   Со стороны казалось, что Андрей вежливо обратился к сторожу через дверь. Но, судя по тому, как округлились глаза у Антона, некоторые выражения были в новинку даже для него. Дверь задергалась, как будто пыталась сорваться с петель и упрыгать подальше. Но оказалось всего лишь, что это сторож спешно пытался открыть заевший замок.
   Андрей махнул Феде рукой, и тот вновь обрел возможность слышать.
   — Что же вы раньше-то не сказали? — суетливо спросил сторож, распахивая перед ребятами дверь. — Если бы я знал, разве не открыл бы.
   Утконесовы молча отодвинули его и прошли внутрь. Федя поспешил за ними, на ходу бросив сторожу:
   — Все в порядке, не волнуйтесь.
   Где находятся данные на сотрудников, сторож не знал. Но беспрекословно открыл дверь отдела кадров и даже показал, где находится рубильник, включающий электричество.
   — Как шелковый стал, — оценил Федя успех Андрея.
   — А то, — довольно хмыкнул тот.
   Курсанты включили компьютер, к счастью, тот даже не был защищен паролем.
   — Как зовут твою библиотекаршу? — спросил Антон, открывая систему поиска.
   — Не знаю, — ответил Федя, пожав плечами.
   — Так. «Не знаю», — Утконесов ввел это «имя», потом остановился и недоуменно взглянул на сторожа: — Какое еще «не знаю»? Ты что, даже имя не спросил?
   Ганга помотал головой.
   — Хорошо, — Антон снова вернулся к монитору и что-то поменял. — А хоть какого она примерно возраста?
   — Лет сорок пять — пятьдесят, — подумав, ответил Федор.
   — Представляю, сколько здесь работает женщин такого возраста.
   Как ни странно, таких оказалось всего две. И только у одной нашелся сын такого возраста, находясь в котором уже можно отдельно жить в Москве и активно заниматься наукой. Единственная проблема состояла в том, что в графе «адрес» указаны были только улица и номер дома.
   — Может, это частный дом? — предположил Антон. — В конце концов, милиционеры мы или нет? Ну что, пошли?
   — Может, завтра? — неуверенно предложил Федя.
   — Тогда чего ради мы сюда приходили? — возразил Антон. — Нет уж, раз начали, нужно довести дело до конца. Как там говорил Мочила? Никогда не откладывай на завтра одно дело…
   — Поскольку завтра у тебя появится еще три не менее сложных, — закончил Андрей, а Федя только обреченно махнул рукой.
   Троллейбус долго не подходил, на частника денег было жалко, поэтому половину дороги курсантам пришлось преодолеть пешком. К дому, где жила Валентина Яковлевна, курсанты подошли уже совсем поздно. Это оказалась многоэтажка-«свечка».
   — Будем надеяться, столь нужная нам мадам не имеет привычки укладываться спать сразу после «Спокойной ночи, малыши», — сказал Антон, уверенным жестом открывая дверь единственного подъезда и едва успевая поймать падающее ему на руки тело.
   При ближайшем рассмотрении тело оказалось вполне живым и слегка отдавало перегаром.
   — Ну вот, еще одна проблема на нашу голову, — вздохнул Андрей.
   — Во-первых, не на нашу, а на мою. Ты и рядом не стоял, — возразил ему брат. — А во-вторых, с какой стати мы будем возиться с этим гражданином, явно не имеющим определенного места жительства?
   — А вот с такой. Где ты еще в такое время найдешь информатора? Дверь-то никто не откроет.
   — Я им удостоверение покажу в «глазок», — сообщил Антон и шагнул в подъезд.
   Спустя несколько секунд оттуда донесся звук удара.
   — Ну, как ты там? — крикнул Андрей, даже не подумав последовать за братом.
   — Нормально, — пробормотал тот, на ощупь выбираясь на улицу. — Я наткнулся на что-то.
   — Что, темно?
   Вместо ответа младший Утконесов только вздохнул:
   — Придется допрашивать информатора.
   Пьяного мужика Федя тем временем уложил на лавочке. Курсанты собрали последние оставшиеся деньги, сбегали в ближайший ларек и принесли оттуда две бутылки: большую — с минералкой, и маленькую — водки. После того как половина содержимого большой бутылки оказалась на голове допрашиваемого, он очнулся и стал тупо рассматривать курсантов. Дойдя в своем осмотре до Феди, он снова откинулся на лавочку и закрыл глаза.
   — Кажется, я ему не понравился, — догадался Ганга.
   Антон постарался поставить себя на место пьяного.
   — Ты бы отошел в сторонку, — предложил он Ганге.
   Федя послушно спрятался за дерево, а Утконесовы продолжили оживление гражданина с помощью оставшейся минералки. Наконец тот пришел в себя и даже смог сесть. Осмотревшись, он не увидел Феди и, видимо, счел его первым признаком белой горячки.
   — Чего? — проговорил он, переводя взгляд с Антона на Андрея и обратно.
   Различить братьев сейчас можно было только по шишке, постепенно образующейся на лбу у младшего Утконесова. Но поскольку в темноте разглядеть это отличие было трудно, а в условиях тягчайшего похмелья совершенно невозможно, мужчина сконцентрировался только на Андрее.
   — Ура! — возликовал Андрей. — С оживанием вас, драгоценный!
   — Чего? — спросил «драгоценный».
   — О, так вы и соображаете с трудом? Восхитительно! Что же, думаю, это вас несколько взбодрит. — Курсант вытащил из кармана припасенную бутылку водки.
   Этот предмет оказал на допрашиваемого необходимое воздействие. Тот протянул руку к бутылке, но почему-то так и не дотянулся. Андрей покачал головой.
   — Нет, не сейчас. Сначала вы нам кое-что расскажете. Договорились?
   Мужчина с легкой грустинкой смотрел на Андрея.
   — Так ничего не получится, — Антон забрал бутылку у брата и потряс ее перед дядькой: — Видишь? — Он протянул водку Андрею и отдернул руку, когда тот попытался ее взять. — Нет, не дам. Не тебе! — Потом открутил крышку и понюхал сам. — Как хочется! — соврал он, стараясь не морщиться от резкого запаха.
   В результате всех этих манипуляций мужик стал уже более осмысленно смотреть на водку. Похоже, он понял, что для получения вожделенного напитка ему придется что-то делать.
   — Вы здесь живете? — Андрей решил, что такой простой вопрос уже можно задать.
   Его ожидания оправдались, допрашиваемый наморщил лоб, показывая таким образом напряженную работу мысли, и кивнул.
   — Отлично, — восхитился курсант. — А давно ли вы здесь живете?
   С этим вопросом мужик тоже справился, хоть и тяжелее.
   — Лет двадцать, — ответил он и неожиданно внятно попросил: — Мужик, дай водки.
   Близнецы переглянулись, и Антон кивнул:
   — Глядишь, у него побыстрее пойдет.
   Андрей протянул информатору бутылку, и тот немедленно отхлебнул из горлышка, потом оторвался, сморщился и отхлебнул еще.
   — Слушайте, вас правда двое?
   — Ага, — подтвердил Андрей.
   — Я уж думал, все — допился. Ладно, говорите, что вам нужно.
   Два глотка водки оказали на допрашиваемого совершенно волшебное воздействие. За считаные минуты мужик пришел в себя, вспомнил большинство слов и выражений. Кроме того, он честно вернул бутылку близнецам.
   — Сначала заработать надо, — объяснил он свой жест. — Спрашивайте.
   — Не знаете, где тут живет женщина по имени Валентина Яковлевна? — Андрей, опасаясь, что просветление может оказаться временным, решил не медлить. — У нее еще сын в Москве.
   — Как же, знаю, — важно ответил мужик. — Она еще библиотекаршей работает.
   Близнецы дружно закивали.
   — Вот в этом подъезде она живет, на восьмом этаже. Как из лифта выйдете, сразу налево, это и будет квартира. Проводить?
   — Обойдемся, — ответил Андрей и вручил информатору остатки водки. — Ладно, получай свой гонорар. Пошли, ребята.
   Близнецы одновременно развернулись и пошли к подъезду. Федя вышел из-за дерева и последовал за ними. Мужик проводил их долгим взглядом, вздохнул и отвернулся.