– А, значит, уже успела изучить? – с задорным намеком улыбнулся Танин.
– Да хватит тебе, – отмахнулась Лиза, – смотри, смотри, как та бабища на нас пялится, – легонько кивнула она в сторону вышедшей из зала и направлявшейся к перилам гардеробной немолодой паре.
Китаец кинул короткий взгляд в указанном направлении.
Мужчина, ведший «бабищу» под руку, составлял с ней смешной и трогательный контраст: щуплый, в очках, с благородно очерченным лбом, с аккуратной седеющей бородкой и меланхоличным взглядом, он напоминал своей интеллигентной внешностью какого-нибудь писателя или доктора наук.
Женщина же поражала не только своей крестьянской статью и тучными формами, но и до ужаса простонародным лицом. Жидкие светлые волосенки при помощи шпилек кое-как держались на ее грубом черепе. Ни капли косметики. Нос картошкой, прямые, как у клоуна, брови и молочно-голубые, застывшие в недоверчивом прищуре глаза, кожа вокруг которых была изборождена довольно глубокими морщинами, вкупе с тяжелым подбородком и тонкими губами, очертания которых были как бы смазаны, составляли «очарование» этой безобразно стареющей особы. На даме был золотопарчовый френч.
«С претензией, однако», – незаметно улыбнулся Китаец.
– Думает, что ты какой-нибудь мен от бизнеса, а я – твоя девчонка или даже проститутка, – с раздражением произнесла Лиза.
– Ты очень мнительна, дитя мое, – потрепал Китаец Лизу по щеке, – давай-ка все-таки пообедаем.
С этими словами он наклонился и, страстно обняв свою не меньше «бабищи» шокированную секретаршу, закрыл ей рот горячим, как песок Сахары, поцелуем.
Лиза чуть не задохнулась – от негодования, смущения и… счастья. «Бабища» даже забыла сунуть свои напоминающие мясные обрубки руки в рукава галантно распахнутой ее спутником норковой шубы.
– И такие уродины ходят в норке, – прокомментировала Лиза, которая пыталась этой репликой справиться с тем тревожно-блаженным оцепенением, в которое поверг ее вызывающий, по мнению «толстомясой», жест Танина. Он был очень доволен своей «режиссерской» находкой, в результате которой «бабища» окончательно окосела. Если раньше она с законным, как, наверное, казалось ей, недоверием пялилась на подозрительно красивую разновозрастную парочку, то теперь ее взгляд выражал не просто неодобрение – возмущение.
Подурачившись таким образом, Танин с непроницаемым лицом взял Лизу под руку и повел в зал.
– Ну ты даешь, Танин, – жеманно восторгалась она, стараясь шагать как модель – с прямой спиной, шевеля бедрами и надменно улыбаясь. – Что ты себе позволяешь?
– Считай, что это проявление отцовской нежности, – Китаец слегка наклонил голову влево. – Как ты смотришь вон на тот столик у окна?
Но ответить Лизе помешала бесшумно подлетевшая к ним официантка.
– Молодые люди, – подобострастно заблеяла она, – пройдите, пожалуйста, туда, – она тыкнула выставленным подбородком в сторону правой стены. Меж двух занятых столиков маячил один свободный.
Надо сказать, что зал ресторана состоял как бы из нескольких помещений, плавно переходящих одно в другое. Их разделяли только арки.
– О'кей, – Китаец без особого энтузиазма взглянул на густобровую и отвислозадую официантку, а потом перевел взгляд на Лизу: – Тебе как, дорогая?
– Мне все равно, – пародируя его наигранно-манерный тон, ответила Лиза.
– Вот и славно. Меню на столе. Через минуту я буду в полном вашем распоряжении, – улыбалась официантка.
– Так уж и в полном? – с шутливым недоверием спросил Танин. – Не верю! – произнес он в манере Станиславского, придав своему пластичному голосу торжественную убежденность с оттенком старческого брюзжания.
– У тебя хорошее настроение? – подняла на него свои большие глаза Лиза. – Нам светит гонорар?
– Садись, Лиза, – он с неуклюжей клоунской грацией, пародируя не то Фигаро, не то Бумбараша, отодвинул стул.
Лиза медленно опустила свой аппетитный задик на мягкое гобеленовое сиденье.
– Изучим меню, – с серьезным видом сказал Китаец, садясь напротив.
Как раз в этот момент зазвучала танцевальная мелодия. Тягуче-мечтательная и знакомая. Только Китаец никак не мог вспомнить, откуда она.
– Икру и шампанское! – зажигательно воскликнула Лиза, решившая, видно, поддержать пародийно-веселую настроенность своего шефа.
– А что, – исподлобья глянул на нее Китаец, – это мысль! А на второе?
– Мясо в горшочках…
– Болгарское рагу? – Китаец углубился в изучение меню.
– Что это за рагу?
– Мясо с овощами, – разъяснил Китаец.
– О'кей, – подражая ему, беззаботным тоном произнесла Лиза.
– А я себе попурри закажу, – улыбнулся Китаец.
– Попурри? – удивилась Лиза. – Это что-то типа Поля Мориа?
– Нет, – рассмеялся Китаец, – это разные сорта мяса в одном горшке. Французское народное блюдо.
– Если оно народное, почему его подают в таком шикарном ресторане? – с любознательным блеском в глазах спросила Лиза.
– Почему «Макдоналдс» в Москве называется рестораном, а в Штатах – это обычная закусочная?
– Забегаловка, – внесла свою лепту Лиза.
– Угу, – Китаец с насмешливой нежностью посмотрел на свою секретаршу, – ресторан – чересчур круто, согласись, звучит для обычной забегаловки.
– Круто и нелепо, – дополнила Лиза.
Освещение стало более тусклым. Причем свет убывал незаметно, как в театре.
– Переходят на ночной режим, – улыбнулась Лиза.
На танцевальную площадку потянулись пары, а рядом со столиком, за которым они сидели, выросла статная, хотя и несколько дрябловатая фигура официантки.
– Девушка, – обратился к ней Китаец, – как вас зовут?
– Вера, – растянула она свой длинный рот в кисейной улыбке.
– Прекрасное имя… – мечтательно произнес Китаец.
– Спасибо.
– Значит, так, Вера…
И Китаец неспешно продиктовал заказ. Из спиртного Лизе он заказал шампанское, причем венгерское, а себе, памятуя, что машину ему в последний момент хватило ума поставить у дома и взять такси, – водки.
– Под икорку, – лукаво подмигнул он проявившей почему-то по этому поводу беспокойство Лизе.
– А пока… – Его улыбка стала загадочной.
– Потанцуем? – оживилась Лиза.
– Догадливая ты у меня, – он встал, помог подняться Лиза и увлек ее на танцплощадку.
Та приятная мелодия, название которой Китаец так и не смог вспомнить, кончилась. Теперь зал изнемогал от томного блеяния Меладзе.
– Лучше, чем твои танцульки? – спросил Китаец.
– Ты сказал это сейчас как старый дед, – расхохоталась Лиза.
– Такой уж и старый? – притворился обиженным Китаец.
– Нет, не старый, а архистарый, – звонкий Лизин смех на миг перекрыл раскатисто-тягучую тоску Меладзе, заставив танцующих обратить на них внимание.
– Ну почему надо обязательно включать этого печального грузина? – иронично улыбнулся Китаец.
– Потому что в этом ресторане отдыхает публика, которая без ума от его заунывных песен.
– Не заунывных, Лиза, – с шутливой назидательностью произнес Китаец, – а проникновенных.
– Владимир, – произнес кто-то неуверенным голосом у него за спиной.
Китаец повернул голову и увидел… Наталью. Она танцевала с каким-то долговязым блондином. Наталья была одета во что-то темное, во что конкретно – Китаец разглядеть не мог. Рядом со своим высоким партнером она выглядела ребенком.
– Привет, – непринужденно поздоровался Китаец, заметив, как напряглась Лиза.
– Вот уж не ожидала тебя увидеть здесь, – Наталья перестала танцевать и теперь стояла в обнимку с блондином.
Китаец тоже приостановил свое слаженное кружение с Лизой.
– Это почему же?
– Мне кажется, что подобные заведения – не для тебя, – прямо сказала Наталья.
– Ты хочешь сказать, для тебя? – В голосе Китайца послышалось несвойственное ему раздражение.
И Лиза его уловила. Лицо ее стало замкнутым и недовольным. Она потянула было Китайца, пытаясь заставить его продолжить танец, но он стоял как вкопанный и явно не собирался танцевать. Тогда Лиза отняла у него свою правую руку, за которую он продолжал ее держать, и, резко развернувшись, пошла за столик. Китаец догнал ее на полпути.
– Что на тебя нашло?
– Надоело, – Лиза уже хлюпала носом, – вечно кто-нибудь все испортит! – в сердцах выкрикнула она.
– Ладно, давай сядем.
Они заняли свои места за столом, но Лиза видела, что Китаец все время смотрит на танцплощадку. Обслуживавшая их официантка с подносом в руках уже пробиралась к ним.
– Водочка ваша, минералка, шампанское для дамы, – принялась она деловито выставлять на стол заказ, – икра, ой, чудненькая, – сощурила она свои зелено-карие глаза, – мясо чуть позже.
– Спасибо, – поблагодарил Китаец.
Лиза молча плакала.
– Что с тобой? Разве можно все так воспринимать? Или ты сейчас вытрешь слезы, или я тебя уволю! – пошутил он.
Лиза достала из сумки платок, но вместо того, чтобы вытереть лицо, нервно скрутила его и гневно швырнула на стол.
– Ну и увольняй! – набычилась она.
Тогда он накрыл ладонью ее дрожащую влажную руку.
– Успокойся. Дойди до туалета, поправь макияж и возвращайся. Хочешь, я провожу тебя?
– Нет, – резко встала она и криво, с издевкой, улыбнулась Китайцу, – сама справлюсь.
– О'кей. Я жду тебя, – невозмутимо сказал он.
Лиза направилась к выходу. Китаец плеснул в стакан минералки, сделал небольшой глоток и закурил. Потом добавил в стакан граммов сто водки. В этот момент на освободившийся стул с размаху села Наталья.
– Милая девочка, – с язвительной усмешкой сказала она.
– Мне она тоже нравится, – на его губах заиграла тонкая улыбка, – только чересчур чувствительная.
– Оно и понятно. Кто она?
– Зачем тебе это? – флегматично отозвался он.
– Не забывай, я – твоя заказчица, – высокомерно посмотрела она на него.
– Но не мой духовник, – парировал он. – Лиза – моя секретарша.
– Поня-ятно, – многозначительно протянула она, – и как она?
– Справляется, – сухо ответил он.
– О! – воскликнула Наталья и облизнула губы. – Минералка!
– Выпей, освежись, – пододвинул он к ней стакан. – Может, немного выдохлась.
Китаец видел, что Наталья подшофе. Ее глаза лихорадочно блестели. Казалось, они затянуты серебристой слюдой. На ней было облегающее платье-мини из черного трикотажа. Верх платья был сделан водолазкой – под горлышко. Справа на юбке – небольшой разрез. Наталья, как показалось Китайцу, намеренно выставила правую ногу, чтобы он смог лучше видеть ее обтянутую капроном ляжку. Она поднесла стакан ко рту и сделала жадный глоток, но едва не выронила стакан. Сморщилась и открыла рот, как брошенная на песок рыба. Бурно и надсадно задышала. Лицо Китайца было спокойным и отрешенным. Вообще-то этот стакан Китаец готовил для Лизы.
– Да это же водка! – воскликнула Наталья.
– Ой, прости, – улыбнулся он, как бы выходя из задумчивости.
– Ты специально это сделал. Подсунул мне водку! А, ладно, – она молниеносно осушила стакан.
Китайцу на какой-то миг показалось, что из ее глаз вот-вот брызнут слезы. Наталья вызывающе уставилась на него.
– Думал, не выпью? Выпью… И не подавлюсь, – она зачерпнула ложкой черной икры и отправила в рот.
– Жаль, что ты сидишь, – иронично улыбнулся Танин, – а то бы топнула ножкой.
– Да что ты из се… – Наталья не успела договорить.
В этот момент к ним подошел высокий шатен с волнистыми волосами в темно-синем костюме и галстуке. У него было приятное лицо: лукавые карие глаза, смотревшие спокойно и оценивающе, крупный, неправильной формы нос и довольно большой, мягко очерченный рот. Две глубокие складки разбегались от крыльев носа к углам рта, на губах маячила скептическая улыбка.
– Наташа, куда ты пропала? Вадим пришел, а тебя нет. Разрешите? – обратился он к Китайцу.
Тот слабо кивнул.
– Знакомьтесь, – оживилась Наталья, – Владимир, – она указала ладонью на Танина, – Александр Степанович.
– Очень приятно, – почти хором сказали мужчины.
У Александра Степановича были сладкий вкрадчивый баритон и хорошие манеры.
– Мы сто лет не виделись с Владимиром, представляешь, – принялась вдохновенно врать Наталья, – и вот здесь встретились. Он – журналист.
– Мне ты о нем не рассказывала, – недоверчиво покосился на нее Александр Степанович и перевел свой тяжеловатый взгляд на Китайца.
– Просто не было повода, – беззаботным тоном сказала Наталья.
В этот момент вернулась Лиза. Она растерянно остановилась у столика. Китаец быстро встал и, выдвинув четвертый стул, пригласил ее присесть.
– Знакомься, Лиза, – вяло произнес он, – Наталья, менеджер бизнес-центра СП «Виктория» и Александр Степанович… Простите, не знаю… – замялся Китаец.
– Это совсем неважно, – уклончиво произнес Натальин знакомый.
Лиза застенчиво улыбнулась Александру Степановичу, бросила сердитый взгляд на Китайца и высокомерно-оценивающий – на Наталью. Та ответила ей холодной настороженностью в глазах, которую не удавалось вытеснить лукавой насмешке.
– Вы так прекрасно дополняете друг друга – брюнет и блондинка, – развязным тоном произнесла Наталья, – правда, Саша?
Саша кивнул и заулыбался. Он успокоился насчет «дружбы» Натальи и Владимира.
– Ты не против, если мы с Владимиром потанцуем? – с томной улыбкой, в которой уже притаилась пьяная усталость, обратилась она к Александру Степановичу.
– Пожалуйста, – мягко произнес он, но Китаец почувствовал в его интонации скрытую досаду.
Танину не особо хотелось кружить по танцплощадке, но если женщина просит…
Он поднялся и, стараясь не смотреть на Лизу, подошел к стулу, на котором сидела Наталья. Затесавшись в толпу танцующих, Китаец все-таки бросил взгляд на Лизу. Та сидела с надутыми губами и рассеянным взглядом. На секунду их глаза встретились, и Лиза демонстративно отвернулась.
Наталья меж тем обвила его шею руками, едва не повиснув на нем. Он обнял ее за талию. На какой-то миг воспоминание о проведенной ими ночи влажным туманом застлало его разум. Он закрыл глаза, потом быстро открыл, отгоняя наваждение. Медленный танец вгонял в летаргию. Несколько минут они танцевали молча. Наталья все теснее прижималась к нему, он безуспешно пытался отстранить ее. Особенно по-дурацки чувствовал себя Китаец, когда танцующие рядом люди расступались, и в образовавшийся проем он видел устремленные на них две пары глаз. Лизы и Александра Степановича.
– С Александром Степановичем ты тоже играешь в катехизис? – с холодной иронией спросил Китаец, чтобы как-то остудить пыл Натальи, которая уже целовала его грудь сквозь водолазку.
Правда, делала она это незаметно для Александра Степановича и Лизы – наклонив голову и приняв отрешенный вид, чтобы создать впечатление, что она заворожена медленно льющейся мелодией.
– Ревнуешь? – мяукнула она.
– Ничуть. Просто хочу понять. Это случайно, ну совсем случайно, – тонко улыбнулся он, – не тот Александр Степанович Пляц, о котором ты мне говорила? Работник мэрии.
– К чему сейчас об этом говорить? – томно произнесла Наталья. – Разве нам не хорошо?
– Ты любишь, смотрю, риск и опасность, – Китаец обнял ее правой рукой за шею и, надавив пальцами на одну потаенную точку так, что голова Натальи запрокинулась, посмотрел в ее осоловевшие глаза, – знаешь, чем зачастую это кончается? Урутаев, понятно, ничего не знает…
– Да пошел он, – механически и расслабленно повернула она голову вправо, словно вместо шеи у нее был шарнир, – и ты тоже…
Она попыталась освободиться из рук Китайца, но он с силой привлек ее к себе.
– Это и есть один из друзей Эванса?
– Есть, есть…
– Тогда мне не мешало бы с ним поговорить, – бодро произнес Китаец, продолжая танцевать.
Он буквально тащил на себе Наталью, у которой стали подгибаться ноги.
– Что-то вдруг тебя так развезло, – с досадой проговорил он.
– Не надо с ним говорить, – проснулась Наталья, – не надо…
Она снова уткнулась Китайцу в грудь. Ему вдруг нестерпимо захотелось ее. Но он запретил себе об этом думать.
– Почему же не надо? – спросил он.
– Я не сказала ему, кто ты… на самом деле, – промямлила она, – если он узнает, то…
– Что?
– Не поймет, – пьяно улыбнулась Наталья.
– Ну, для этого есть язык. Он же понимает по-русски? – не удержался Танин от издевки.
– Зачем ему докучать? – упрямо проговорила Наталья. – Ты на меня работаешь или на кого? – с вызовом посмотрела она на Китайца, внезапно отстранившись и останавливаясь.
– Перестань комедию ломать, – Танин снова обнял ее и задвигался с ней в танце.
– Не хочу я больше танцевать, – капризно выпятила губы Наталья, – мы с Сашей уезжаем.
– Этим ты меня не проймешь, – усмехнулся Китаец. – Ладно, пойдем к столу.
Они подошли к столику, он помог ей сесть и сам опустился на стул рядом с Лизой.
– Пойдем, – Наталья неуверенным жестом махнула Александру Степановичу, – хотя нет, мне нужно пи-пи.
Она поднялась и, слегка покачиваясь, пошла по направлению к дамской комнате.
– Извините, – Пляц поднялся и пересел за свой столик.
– Это тот самый Шурик-мазурик, – Лиза проводила его пренебрежительным взглядом.
– Приятель Эванса, про которого ты мне говорила? – Китаец достал сигарету и закурил.
– Он самый.
– Погоди-ка минутку, – он встал и направился в Пляцу.
– Могу я кое о чем спросить вас, Александр Степанович? – произнес он, подсаживаясь к столику.
– Конечно, – тот любезно поднял голову, приготовившись слушать.
– Вы были приятелем Питера Эванса, ведь так?
– Почему был? – улыбнулся Пляц. – Мы и сейчас поддерживаем отношения.
– Его убили вчера утром, – сказал Китаец, исподволь наблюдая за Пляцем.
Он ожидал от него какой-нибудь реакции: грустного покачивания головой, если ему было известно о смерти Питера, выражения страдания или сострадания, растерянности, удивления, непонимающего взгляда, наконец. Но Александр Степанович бесстрастно посмотрел на него и безо всяких эмоций спросил:
– Вы что, уже успели выпить? Или гоняетесь за дешевыми сенсациями?
– Я ищу убийцу Эванса.
– Наталья, кажется, сказала, что вы журналист?
– Считайте, что это журналистское расследование.
– Так его действительно убили? – В глазах Пляца появился интерес.
– Вчера утром.
– Он был в Москве, насколько мне известно…
– Да, – Китаец стряхнул пепел с сигареты и затянулся, – кто-то снял для него квартиру, в которой его и убили. Я думаю, это сделал человек, которому он доверял. Может быть, тот самый, который помог ему с квартирой. Вы ничего об этом не знаете?
– Ну, дорогой мой, – Александр Степанович возвел очи горе, – почему я должен об этом знать? Питер был общительным человеком, у него было много друзей, но были у него и враги…
– У Эванса в последнее время были неприятности. Об этом вам тоже ничего не известно?
– О, у него каждый день случались какие-нибудь истории. Событие следовало за событием. Жаль, что он умер… Но мы ведь не были особенно близки. Я вас только попрошу, Владимир, – Пляц понизил голос и наклонился к Танину, – не называйте мое имя в своей статье, пожалуйста. Я работаю в городской администрации, и мне не хотелось бы… Ну, вы меня понимаете? Я в долгу не останусь – если нужна какая-то информация – милости прошу.
Он указательным и средним пальцами выудил из нагрудного кармана пиджака визитку и протянул ее Танину.
– Кстати, – Пляц хитро улыбнулся и погрозил Китайцу пальчиком, как маленькому шалуну, – я знаю вашего брата журналиста – вы будете копать до самого конца. Меня не было в тот день в городе, позавчера я улетел в Самару, вернулся только сегодя. Даже документы не успел сдать в бухгалтерию. Хотите взглянуть?
– Было бы интересно, – пожал плечами Китаец, – так, для полноты картины.
Пляц действительно достал из кармана пачку документов: билеты на самолет туда и обратно, счет из гостиницы, несколько счетов из ресторана, командировочное удостоверение. Даты, фамилия, все как положено. Пляц быстро спрятал документы.
– Я, собственно, не этого хотел от вас, – Китаец затушил сигарету. – Вы знали, что у Эванса были важные документы, которые могли наделать много шума, в том числе и в мэрии?
– Нет, – покачал головой Александр Степанович и улыбнулся. – Я не такая уж большая фигура в администрации, чтобы мне волноваться по этому поводу. А что, вы думаете, Питера убили из-за этих документов?
– Я убежден в этом, – Китаец снова закурил. – Когда вы последний раз говорили с Эвансом или видели его?
– Мы договорились насчет моего имени в газете? – Пляц настороженно заглянул ему в глаза.
– Будьте уверены, – успокоил его Китаец.
– Питер звонил мне несколько дней назад.
– Из Москвы?
– Да. Спрашивал, не смогу ли я устроить ему аудиенцию у мэра.
– И что же вы ему ответили?
– Вы знаете, – Пляц достал пачку легкого «Парламента», – в мэрии он почему-то не пользуется доверием. Я пообещал, что буду пытаться, но он больше не звонил.
Он закурил, манерно поводя рукой с белой сигаретой.
– О, – он увидел возвращающуюся Наталью, – прошу меня простить, но нам пора. Натали что-то быстро опьянела.
Пляц быстро поднялся и пошел ей навстречу. Перехватив ее на полдороге, он махнул Танину рукой и увлек свою спутницу в гардероб. Наталья тоже делала какие-то неуклюжие телодвижения и жесты. Китаец пересел к совсем приунывшей Лизе.
– Никогда, – Лиза смотрела в тарелку с нетронутым салатом, – никогда, Танин, я больше не пойду с тобой в ресторан.
Китаец виновато улыбнулся, достал из ведерка со льдом шампанское и, открыв его, наполнил Лизин бокал. Себе налил рюмку водки.
– Держи, Бедная Лиза, – он подал ей шампанское. – Оставшееся нам время я обязуюсь танцевать только с тобой, идет? И не посмотрю ни на одну особу женского пола, кроме тебя.
Она протянула руку за бокалом.
– Кто ж тебе поверит-то, Танин?
Глава 11
– Да хватит тебе, – отмахнулась Лиза, – смотри, смотри, как та бабища на нас пялится, – легонько кивнула она в сторону вышедшей из зала и направлявшейся к перилам гардеробной немолодой паре.
Китаец кинул короткий взгляд в указанном направлении.
Мужчина, ведший «бабищу» под руку, составлял с ней смешной и трогательный контраст: щуплый, в очках, с благородно очерченным лбом, с аккуратной седеющей бородкой и меланхоличным взглядом, он напоминал своей интеллигентной внешностью какого-нибудь писателя или доктора наук.
Женщина же поражала не только своей крестьянской статью и тучными формами, но и до ужаса простонародным лицом. Жидкие светлые волосенки при помощи шпилек кое-как держались на ее грубом черепе. Ни капли косметики. Нос картошкой, прямые, как у клоуна, брови и молочно-голубые, застывшие в недоверчивом прищуре глаза, кожа вокруг которых была изборождена довольно глубокими морщинами, вкупе с тяжелым подбородком и тонкими губами, очертания которых были как бы смазаны, составляли «очарование» этой безобразно стареющей особы. На даме был золотопарчовый френч.
«С претензией, однако», – незаметно улыбнулся Китаец.
– Думает, что ты какой-нибудь мен от бизнеса, а я – твоя девчонка или даже проститутка, – с раздражением произнесла Лиза.
– Ты очень мнительна, дитя мое, – потрепал Китаец Лизу по щеке, – давай-ка все-таки пообедаем.
С этими словами он наклонился и, страстно обняв свою не меньше «бабищи» шокированную секретаршу, закрыл ей рот горячим, как песок Сахары, поцелуем.
Лиза чуть не задохнулась – от негодования, смущения и… счастья. «Бабища» даже забыла сунуть свои напоминающие мясные обрубки руки в рукава галантно распахнутой ее спутником норковой шубы.
– И такие уродины ходят в норке, – прокомментировала Лиза, которая пыталась этой репликой справиться с тем тревожно-блаженным оцепенением, в которое поверг ее вызывающий, по мнению «толстомясой», жест Танина. Он был очень доволен своей «режиссерской» находкой, в результате которой «бабища» окончательно окосела. Если раньше она с законным, как, наверное, казалось ей, недоверием пялилась на подозрительно красивую разновозрастную парочку, то теперь ее взгляд выражал не просто неодобрение – возмущение.
Подурачившись таким образом, Танин с непроницаемым лицом взял Лизу под руку и повел в зал.
– Ну ты даешь, Танин, – жеманно восторгалась она, стараясь шагать как модель – с прямой спиной, шевеля бедрами и надменно улыбаясь. – Что ты себе позволяешь?
– Считай, что это проявление отцовской нежности, – Китаец слегка наклонил голову влево. – Как ты смотришь вон на тот столик у окна?
Но ответить Лизе помешала бесшумно подлетевшая к ним официантка.
– Молодые люди, – подобострастно заблеяла она, – пройдите, пожалуйста, туда, – она тыкнула выставленным подбородком в сторону правой стены. Меж двух занятых столиков маячил один свободный.
Надо сказать, что зал ресторана состоял как бы из нескольких помещений, плавно переходящих одно в другое. Их разделяли только арки.
– О'кей, – Китаец без особого энтузиазма взглянул на густобровую и отвислозадую официантку, а потом перевел взгляд на Лизу: – Тебе как, дорогая?
– Мне все равно, – пародируя его наигранно-манерный тон, ответила Лиза.
– Вот и славно. Меню на столе. Через минуту я буду в полном вашем распоряжении, – улыбалась официантка.
– Так уж и в полном? – с шутливым недоверием спросил Танин. – Не верю! – произнес он в манере Станиславского, придав своему пластичному голосу торжественную убежденность с оттенком старческого брюзжания.
– У тебя хорошее настроение? – подняла на него свои большие глаза Лиза. – Нам светит гонорар?
– Садись, Лиза, – он с неуклюжей клоунской грацией, пародируя не то Фигаро, не то Бумбараша, отодвинул стул.
Лиза медленно опустила свой аппетитный задик на мягкое гобеленовое сиденье.
– Изучим меню, – с серьезным видом сказал Китаец, садясь напротив.
Как раз в этот момент зазвучала танцевальная мелодия. Тягуче-мечтательная и знакомая. Только Китаец никак не мог вспомнить, откуда она.
– Икру и шампанское! – зажигательно воскликнула Лиза, решившая, видно, поддержать пародийно-веселую настроенность своего шефа.
– А что, – исподлобья глянул на нее Китаец, – это мысль! А на второе?
– Мясо в горшочках…
– Болгарское рагу? – Китаец углубился в изучение меню.
– Что это за рагу?
– Мясо с овощами, – разъяснил Китаец.
– О'кей, – подражая ему, беззаботным тоном произнесла Лиза.
– А я себе попурри закажу, – улыбнулся Китаец.
– Попурри? – удивилась Лиза. – Это что-то типа Поля Мориа?
– Нет, – рассмеялся Китаец, – это разные сорта мяса в одном горшке. Французское народное блюдо.
– Если оно народное, почему его подают в таком шикарном ресторане? – с любознательным блеском в глазах спросила Лиза.
– Почему «Макдоналдс» в Москве называется рестораном, а в Штатах – это обычная закусочная?
– Забегаловка, – внесла свою лепту Лиза.
– Угу, – Китаец с насмешливой нежностью посмотрел на свою секретаршу, – ресторан – чересчур круто, согласись, звучит для обычной забегаловки.
– Круто и нелепо, – дополнила Лиза.
Освещение стало более тусклым. Причем свет убывал незаметно, как в театре.
– Переходят на ночной режим, – улыбнулась Лиза.
На танцевальную площадку потянулись пары, а рядом со столиком, за которым они сидели, выросла статная, хотя и несколько дрябловатая фигура официантки.
– Девушка, – обратился к ней Китаец, – как вас зовут?
– Вера, – растянула она свой длинный рот в кисейной улыбке.
– Прекрасное имя… – мечтательно произнес Китаец.
– Спасибо.
– Значит, так, Вера…
И Китаец неспешно продиктовал заказ. Из спиртного Лизе он заказал шампанское, причем венгерское, а себе, памятуя, что машину ему в последний момент хватило ума поставить у дома и взять такси, – водки.
– Под икорку, – лукаво подмигнул он проявившей почему-то по этому поводу беспокойство Лизе.
– А пока… – Его улыбка стала загадочной.
– Потанцуем? – оживилась Лиза.
– Догадливая ты у меня, – он встал, помог подняться Лиза и увлек ее на танцплощадку.
Та приятная мелодия, название которой Китаец так и не смог вспомнить, кончилась. Теперь зал изнемогал от томного блеяния Меладзе.
– Лучше, чем твои танцульки? – спросил Китаец.
– Ты сказал это сейчас как старый дед, – расхохоталась Лиза.
– Такой уж и старый? – притворился обиженным Китаец.
– Нет, не старый, а архистарый, – звонкий Лизин смех на миг перекрыл раскатисто-тягучую тоску Меладзе, заставив танцующих обратить на них внимание.
– Ну почему надо обязательно включать этого печального грузина? – иронично улыбнулся Китаец.
– Потому что в этом ресторане отдыхает публика, которая без ума от его заунывных песен.
– Не заунывных, Лиза, – с шутливой назидательностью произнес Китаец, – а проникновенных.
– Владимир, – произнес кто-то неуверенным голосом у него за спиной.
Китаец повернул голову и увидел… Наталью. Она танцевала с каким-то долговязым блондином. Наталья была одета во что-то темное, во что конкретно – Китаец разглядеть не мог. Рядом со своим высоким партнером она выглядела ребенком.
– Привет, – непринужденно поздоровался Китаец, заметив, как напряглась Лиза.
– Вот уж не ожидала тебя увидеть здесь, – Наталья перестала танцевать и теперь стояла в обнимку с блондином.
Китаец тоже приостановил свое слаженное кружение с Лизой.
– Это почему же?
– Мне кажется, что подобные заведения – не для тебя, – прямо сказала Наталья.
– Ты хочешь сказать, для тебя? – В голосе Китайца послышалось несвойственное ему раздражение.
И Лиза его уловила. Лицо ее стало замкнутым и недовольным. Она потянула было Китайца, пытаясь заставить его продолжить танец, но он стоял как вкопанный и явно не собирался танцевать. Тогда Лиза отняла у него свою правую руку, за которую он продолжал ее держать, и, резко развернувшись, пошла за столик. Китаец догнал ее на полпути.
– Что на тебя нашло?
– Надоело, – Лиза уже хлюпала носом, – вечно кто-нибудь все испортит! – в сердцах выкрикнула она.
– Ладно, давай сядем.
Они заняли свои места за столом, но Лиза видела, что Китаец все время смотрит на танцплощадку. Обслуживавшая их официантка с подносом в руках уже пробиралась к ним.
– Водочка ваша, минералка, шампанское для дамы, – принялась она деловито выставлять на стол заказ, – икра, ой, чудненькая, – сощурила она свои зелено-карие глаза, – мясо чуть позже.
– Спасибо, – поблагодарил Китаец.
Лиза молча плакала.
– Что с тобой? Разве можно все так воспринимать? Или ты сейчас вытрешь слезы, или я тебя уволю! – пошутил он.
Лиза достала из сумки платок, но вместо того, чтобы вытереть лицо, нервно скрутила его и гневно швырнула на стол.
– Ну и увольняй! – набычилась она.
Тогда он накрыл ладонью ее дрожащую влажную руку.
– Успокойся. Дойди до туалета, поправь макияж и возвращайся. Хочешь, я провожу тебя?
– Нет, – резко встала она и криво, с издевкой, улыбнулась Китайцу, – сама справлюсь.
– О'кей. Я жду тебя, – невозмутимо сказал он.
Лиза направилась к выходу. Китаец плеснул в стакан минералки, сделал небольшой глоток и закурил. Потом добавил в стакан граммов сто водки. В этот момент на освободившийся стул с размаху села Наталья.
– Милая девочка, – с язвительной усмешкой сказала она.
– Мне она тоже нравится, – на его губах заиграла тонкая улыбка, – только чересчур чувствительная.
– Оно и понятно. Кто она?
– Зачем тебе это? – флегматично отозвался он.
– Не забывай, я – твоя заказчица, – высокомерно посмотрела она на него.
– Но не мой духовник, – парировал он. – Лиза – моя секретарша.
– Поня-ятно, – многозначительно протянула она, – и как она?
– Справляется, – сухо ответил он.
– О! – воскликнула Наталья и облизнула губы. – Минералка!
– Выпей, освежись, – пододвинул он к ней стакан. – Может, немного выдохлась.
Китаец видел, что Наталья подшофе. Ее глаза лихорадочно блестели. Казалось, они затянуты серебристой слюдой. На ней было облегающее платье-мини из черного трикотажа. Верх платья был сделан водолазкой – под горлышко. Справа на юбке – небольшой разрез. Наталья, как показалось Китайцу, намеренно выставила правую ногу, чтобы он смог лучше видеть ее обтянутую капроном ляжку. Она поднесла стакан ко рту и сделала жадный глоток, но едва не выронила стакан. Сморщилась и открыла рот, как брошенная на песок рыба. Бурно и надсадно задышала. Лицо Китайца было спокойным и отрешенным. Вообще-то этот стакан Китаец готовил для Лизы.
– Да это же водка! – воскликнула Наталья.
– Ой, прости, – улыбнулся он, как бы выходя из задумчивости.
– Ты специально это сделал. Подсунул мне водку! А, ладно, – она молниеносно осушила стакан.
Китайцу на какой-то миг показалось, что из ее глаз вот-вот брызнут слезы. Наталья вызывающе уставилась на него.
– Думал, не выпью? Выпью… И не подавлюсь, – она зачерпнула ложкой черной икры и отправила в рот.
– Жаль, что ты сидишь, – иронично улыбнулся Танин, – а то бы топнула ножкой.
– Да что ты из се… – Наталья не успела договорить.
В этот момент к ним подошел высокий шатен с волнистыми волосами в темно-синем костюме и галстуке. У него было приятное лицо: лукавые карие глаза, смотревшие спокойно и оценивающе, крупный, неправильной формы нос и довольно большой, мягко очерченный рот. Две глубокие складки разбегались от крыльев носа к углам рта, на губах маячила скептическая улыбка.
– Наташа, куда ты пропала? Вадим пришел, а тебя нет. Разрешите? – обратился он к Китайцу.
Тот слабо кивнул.
– Знакомьтесь, – оживилась Наталья, – Владимир, – она указала ладонью на Танина, – Александр Степанович.
– Очень приятно, – почти хором сказали мужчины.
У Александра Степановича были сладкий вкрадчивый баритон и хорошие манеры.
– Мы сто лет не виделись с Владимиром, представляешь, – принялась вдохновенно врать Наталья, – и вот здесь встретились. Он – журналист.
– Мне ты о нем не рассказывала, – недоверчиво покосился на нее Александр Степанович и перевел свой тяжеловатый взгляд на Китайца.
– Просто не было повода, – беззаботным тоном сказала Наталья.
В этот момент вернулась Лиза. Она растерянно остановилась у столика. Китаец быстро встал и, выдвинув четвертый стул, пригласил ее присесть.
– Знакомься, Лиза, – вяло произнес он, – Наталья, менеджер бизнес-центра СП «Виктория» и Александр Степанович… Простите, не знаю… – замялся Китаец.
– Это совсем неважно, – уклончиво произнес Натальин знакомый.
Лиза застенчиво улыбнулась Александру Степановичу, бросила сердитый взгляд на Китайца и высокомерно-оценивающий – на Наталью. Та ответила ей холодной настороженностью в глазах, которую не удавалось вытеснить лукавой насмешке.
– Вы так прекрасно дополняете друг друга – брюнет и блондинка, – развязным тоном произнесла Наталья, – правда, Саша?
Саша кивнул и заулыбался. Он успокоился насчет «дружбы» Натальи и Владимира.
– Ты не против, если мы с Владимиром потанцуем? – с томной улыбкой, в которой уже притаилась пьяная усталость, обратилась она к Александру Степановичу.
– Пожалуйста, – мягко произнес он, но Китаец почувствовал в его интонации скрытую досаду.
Танину не особо хотелось кружить по танцплощадке, но если женщина просит…
Он поднялся и, стараясь не смотреть на Лизу, подошел к стулу, на котором сидела Наталья. Затесавшись в толпу танцующих, Китаец все-таки бросил взгляд на Лизу. Та сидела с надутыми губами и рассеянным взглядом. На секунду их глаза встретились, и Лиза демонстративно отвернулась.
Наталья меж тем обвила его шею руками, едва не повиснув на нем. Он обнял ее за талию. На какой-то миг воспоминание о проведенной ими ночи влажным туманом застлало его разум. Он закрыл глаза, потом быстро открыл, отгоняя наваждение. Медленный танец вгонял в летаргию. Несколько минут они танцевали молча. Наталья все теснее прижималась к нему, он безуспешно пытался отстранить ее. Особенно по-дурацки чувствовал себя Китаец, когда танцующие рядом люди расступались, и в образовавшийся проем он видел устремленные на них две пары глаз. Лизы и Александра Степановича.
– С Александром Степановичем ты тоже играешь в катехизис? – с холодной иронией спросил Китаец, чтобы как-то остудить пыл Натальи, которая уже целовала его грудь сквозь водолазку.
Правда, делала она это незаметно для Александра Степановича и Лизы – наклонив голову и приняв отрешенный вид, чтобы создать впечатление, что она заворожена медленно льющейся мелодией.
– Ревнуешь? – мяукнула она.
– Ничуть. Просто хочу понять. Это случайно, ну совсем случайно, – тонко улыбнулся он, – не тот Александр Степанович Пляц, о котором ты мне говорила? Работник мэрии.
– К чему сейчас об этом говорить? – томно произнесла Наталья. – Разве нам не хорошо?
– Ты любишь, смотрю, риск и опасность, – Китаец обнял ее правой рукой за шею и, надавив пальцами на одну потаенную точку так, что голова Натальи запрокинулась, посмотрел в ее осоловевшие глаза, – знаешь, чем зачастую это кончается? Урутаев, понятно, ничего не знает…
– Да пошел он, – механически и расслабленно повернула она голову вправо, словно вместо шеи у нее был шарнир, – и ты тоже…
Она попыталась освободиться из рук Китайца, но он с силой привлек ее к себе.
– Это и есть один из друзей Эванса?
– Есть, есть…
– Тогда мне не мешало бы с ним поговорить, – бодро произнес Китаец, продолжая танцевать.
Он буквально тащил на себе Наталью, у которой стали подгибаться ноги.
– Что-то вдруг тебя так развезло, – с досадой проговорил он.
– Не надо с ним говорить, – проснулась Наталья, – не надо…
Она снова уткнулась Китайцу в грудь. Ему вдруг нестерпимо захотелось ее. Но он запретил себе об этом думать.
– Почему же не надо? – спросил он.
– Я не сказала ему, кто ты… на самом деле, – промямлила она, – если он узнает, то…
– Что?
– Не поймет, – пьяно улыбнулась Наталья.
– Ну, для этого есть язык. Он же понимает по-русски? – не удержался Танин от издевки.
– Зачем ему докучать? – упрямо проговорила Наталья. – Ты на меня работаешь или на кого? – с вызовом посмотрела она на Китайца, внезапно отстранившись и останавливаясь.
– Перестань комедию ломать, – Танин снова обнял ее и задвигался с ней в танце.
– Не хочу я больше танцевать, – капризно выпятила губы Наталья, – мы с Сашей уезжаем.
– Этим ты меня не проймешь, – усмехнулся Китаец. – Ладно, пойдем к столу.
Они подошли к столику, он помог ей сесть и сам опустился на стул рядом с Лизой.
– Пойдем, – Наталья неуверенным жестом махнула Александру Степановичу, – хотя нет, мне нужно пи-пи.
Она поднялась и, слегка покачиваясь, пошла по направлению к дамской комнате.
– Извините, – Пляц поднялся и пересел за свой столик.
– Это тот самый Шурик-мазурик, – Лиза проводила его пренебрежительным взглядом.
– Приятель Эванса, про которого ты мне говорила? – Китаец достал сигарету и закурил.
– Он самый.
– Погоди-ка минутку, – он встал и направился в Пляцу.
– Могу я кое о чем спросить вас, Александр Степанович? – произнес он, подсаживаясь к столику.
– Конечно, – тот любезно поднял голову, приготовившись слушать.
– Вы были приятелем Питера Эванса, ведь так?
– Почему был? – улыбнулся Пляц. – Мы и сейчас поддерживаем отношения.
– Его убили вчера утром, – сказал Китаец, исподволь наблюдая за Пляцем.
Он ожидал от него какой-нибудь реакции: грустного покачивания головой, если ему было известно о смерти Питера, выражения страдания или сострадания, растерянности, удивления, непонимающего взгляда, наконец. Но Александр Степанович бесстрастно посмотрел на него и безо всяких эмоций спросил:
– Вы что, уже успели выпить? Или гоняетесь за дешевыми сенсациями?
– Я ищу убийцу Эванса.
– Наталья, кажется, сказала, что вы журналист?
– Считайте, что это журналистское расследование.
– Так его действительно убили? – В глазах Пляца появился интерес.
– Вчера утром.
– Он был в Москве, насколько мне известно…
– Да, – Китаец стряхнул пепел с сигареты и затянулся, – кто-то снял для него квартиру, в которой его и убили. Я думаю, это сделал человек, которому он доверял. Может быть, тот самый, который помог ему с квартирой. Вы ничего об этом не знаете?
– Ну, дорогой мой, – Александр Степанович возвел очи горе, – почему я должен об этом знать? Питер был общительным человеком, у него было много друзей, но были у него и враги…
– У Эванса в последнее время были неприятности. Об этом вам тоже ничего не известно?
– О, у него каждый день случались какие-нибудь истории. Событие следовало за событием. Жаль, что он умер… Но мы ведь не были особенно близки. Я вас только попрошу, Владимир, – Пляц понизил голос и наклонился к Танину, – не называйте мое имя в своей статье, пожалуйста. Я работаю в городской администрации, и мне не хотелось бы… Ну, вы меня понимаете? Я в долгу не останусь – если нужна какая-то информация – милости прошу.
Он указательным и средним пальцами выудил из нагрудного кармана пиджака визитку и протянул ее Танину.
– Кстати, – Пляц хитро улыбнулся и погрозил Китайцу пальчиком, как маленькому шалуну, – я знаю вашего брата журналиста – вы будете копать до самого конца. Меня не было в тот день в городе, позавчера я улетел в Самару, вернулся только сегодя. Даже документы не успел сдать в бухгалтерию. Хотите взглянуть?
– Было бы интересно, – пожал плечами Китаец, – так, для полноты картины.
Пляц действительно достал из кармана пачку документов: билеты на самолет туда и обратно, счет из гостиницы, несколько счетов из ресторана, командировочное удостоверение. Даты, фамилия, все как положено. Пляц быстро спрятал документы.
– Я, собственно, не этого хотел от вас, – Китаец затушил сигарету. – Вы знали, что у Эванса были важные документы, которые могли наделать много шума, в том числе и в мэрии?
– Нет, – покачал головой Александр Степанович и улыбнулся. – Я не такая уж большая фигура в администрации, чтобы мне волноваться по этому поводу. А что, вы думаете, Питера убили из-за этих документов?
– Я убежден в этом, – Китаец снова закурил. – Когда вы последний раз говорили с Эвансом или видели его?
– Мы договорились насчет моего имени в газете? – Пляц настороженно заглянул ему в глаза.
– Будьте уверены, – успокоил его Китаец.
– Питер звонил мне несколько дней назад.
– Из Москвы?
– Да. Спрашивал, не смогу ли я устроить ему аудиенцию у мэра.
– И что же вы ему ответили?
– Вы знаете, – Пляц достал пачку легкого «Парламента», – в мэрии он почему-то не пользуется доверием. Я пообещал, что буду пытаться, но он больше не звонил.
Он закурил, манерно поводя рукой с белой сигаретой.
– О, – он увидел возвращающуюся Наталью, – прошу меня простить, но нам пора. Натали что-то быстро опьянела.
Пляц быстро поднялся и пошел ей навстречу. Перехватив ее на полдороге, он махнул Танину рукой и увлек свою спутницу в гардероб. Наталья тоже делала какие-то неуклюжие телодвижения и жесты. Китаец пересел к совсем приунывшей Лизе.
– Никогда, – Лиза смотрела в тарелку с нетронутым салатом, – никогда, Танин, я больше не пойду с тобой в ресторан.
Китаец виновато улыбнулся, достал из ведерка со льдом шампанское и, открыв его, наполнил Лизин бокал. Себе налил рюмку водки.
– Держи, Бедная Лиза, – он подал ей шампанское. – Оставшееся нам время я обязуюсь танцевать только с тобой, идет? И не посмотрю ни на одну особу женского пола, кроме тебя.
Она протянула руку за бокалом.
– Кто ж тебе поверит-то, Танин?
Глава 11
Китаец поймал такси и завез изрядно захмелевшую Лизу к Игнату. Попросив своего приятеля, чтобы завтра он никуда ее не выпускал из квартиры, Танин попрощался и спустился вниз. Стояла безветренная погода. Легкий морозец приятно пощипывал кожу, разгоряченную алкоголем, и Китаец решил прогуляться до дома пешком.
В центре было довольно людно, но, когда он свернул на улицу Советскую, навстречу стали попадаться редкие прохожие и парочки, ищущие хотя бы относительного уединения.
У Китайца появилось смутное чувство, что за ним кто-то наблюдает. Непосредственной опасности он пока не ощущал, но все же расстегнул верхнюю пуговицу куртки, чтобы легче было добраться до пистолета, который согревался под мышкой в кобуре. Если за ним кто и следил, то делал это довольно умело, потому что ничего подозрительного Китаец не видел. Он присел, делая вид, что поправляет туфлю, и осторожно посмотрел назад. У перекрестка стоял джип «Гранд Чероки», мимо которого он только что прошел. Его фары были погашены, а сквозь тонированные стекла ничего не было видно.
Китаец пошел немного быстрее и, свернув на свою улицу, остановился за углом. Через несколько секунд он услышал ровный рокот мощного двигателя и увидел «Гранд Чероки», который повернул следом за ним.
Из салона автомобиля, наверное, увидели стоящего за углом дома Китайца, но джип не остановился, а, наоборот, прибавив скорость, проехал вперед и вскоре исчез из вида.
Танин сделал несколько глубоких вдохов, очищая сознание от паров алкоголя, и двинулся дальше в сторону дома. Он не стал входить во двор своего дома, а сначала обошел его кругом. Не заметив ничего подозрительного, вошел в подъезд. Тусклые лампочки освещали междуэтажные площадки. Поднявшись на третий этаж, Китаец отпер дверь и вошел в квартиру. В гостиной надрывался телефон. Танин закрыл за собой дверь, снял куртку, туфли и, пройдя в комнату, взял трубку.
– Алло.
– Китаец, – услышал он развязный мужской голос, – дело есть.
– Кто говорит? – Танин опустился на тахту, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Узнаешь, мы ждем тебя внизу.
В голосе говорящего угрожающие нотки отсутствовали, но было понятно, что к возражениям абонент не привык.
– Не хочется тебя расстраивать, приятель, – Китаец затянулся и лег на тахту, лениво потягиваясь, – но сегодня у меня не деловое настроение. Так что, если будет желание, позвони завтра с утра, только не раньше девяти.
Держа сигарету во рту, Китаец нащупал аппарат, придвинул его к себе и опустил трубку на рычаг. «Значит, я не ошибся, – подумал он, – джип следовал за мной. Интересно, кто это?» Что-то подсказывало ему, что это не люди Руденко: голос был хотя и уверенный, но Китайцу показалось, что звонивший ему человек действительно нуждается в его услугах.
Телефон зазвонил снова. Китаец насчитал двенадцать звонков и только после этого снял трубку.
– Слушай, сыщик, – тот же голос, но уже не такой уверенный, – тебе хотят предложить работу, так что не бросай трубку.
– Я же сказал, – Китаец поднялся, нашел пепельницу рядом с тахтой и слегка щелкнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел, – позвони завтра.
– Нет, дело срочное, – настаивали на том конце провода.
– Кто мне его хочет предложить?
– Потом узнаешь.
– Так не пойдет, – Китаец снова затянулся, – или ты мне говоришь, кто заказчик, или я отключаю телефон. Выбирай.
В центре было довольно людно, но, когда он свернул на улицу Советскую, навстречу стали попадаться редкие прохожие и парочки, ищущие хотя бы относительного уединения.
У Китайца появилось смутное чувство, что за ним кто-то наблюдает. Непосредственной опасности он пока не ощущал, но все же расстегнул верхнюю пуговицу куртки, чтобы легче было добраться до пистолета, который согревался под мышкой в кобуре. Если за ним кто и следил, то делал это довольно умело, потому что ничего подозрительного Китаец не видел. Он присел, делая вид, что поправляет туфлю, и осторожно посмотрел назад. У перекрестка стоял джип «Гранд Чероки», мимо которого он только что прошел. Его фары были погашены, а сквозь тонированные стекла ничего не было видно.
Китаец пошел немного быстрее и, свернув на свою улицу, остановился за углом. Через несколько секунд он услышал ровный рокот мощного двигателя и увидел «Гранд Чероки», который повернул следом за ним.
Из салона автомобиля, наверное, увидели стоящего за углом дома Китайца, но джип не остановился, а, наоборот, прибавив скорость, проехал вперед и вскоре исчез из вида.
Танин сделал несколько глубоких вдохов, очищая сознание от паров алкоголя, и двинулся дальше в сторону дома. Он не стал входить во двор своего дома, а сначала обошел его кругом. Не заметив ничего подозрительного, вошел в подъезд. Тусклые лампочки освещали междуэтажные площадки. Поднявшись на третий этаж, Китаец отпер дверь и вошел в квартиру. В гостиной надрывался телефон. Танин закрыл за собой дверь, снял куртку, туфли и, пройдя в комнату, взял трубку.
– Алло.
– Китаец, – услышал он развязный мужской голос, – дело есть.
– Кто говорит? – Танин опустился на тахту, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Узнаешь, мы ждем тебя внизу.
В голосе говорящего угрожающие нотки отсутствовали, но было понятно, что к возражениям абонент не привык.
– Не хочется тебя расстраивать, приятель, – Китаец затянулся и лег на тахту, лениво потягиваясь, – но сегодня у меня не деловое настроение. Так что, если будет желание, позвони завтра с утра, только не раньше девяти.
Держа сигарету во рту, Китаец нащупал аппарат, придвинул его к себе и опустил трубку на рычаг. «Значит, я не ошибся, – подумал он, – джип следовал за мной. Интересно, кто это?» Что-то подсказывало ему, что это не люди Руденко: голос был хотя и уверенный, но Китайцу показалось, что звонивший ему человек действительно нуждается в его услугах.
Телефон зазвонил снова. Китаец насчитал двенадцать звонков и только после этого снял трубку.
– Слушай, сыщик, – тот же голос, но уже не такой уверенный, – тебе хотят предложить работу, так что не бросай трубку.
– Я же сказал, – Китаец поднялся, нашел пепельницу рядом с тахтой и слегка щелкнул пальцем по сигарете, стряхивая пепел, – позвони завтра.
– Нет, дело срочное, – настаивали на том конце провода.
– Кто мне его хочет предложить?
– Потом узнаешь.
– Так не пойдет, – Китаец снова затянулся, – или ты мне говоришь, кто заказчик, или я отключаю телефон. Выбирай.