Страница:
– Вы к кому?
В дверях стояла высокая стройная женщина. На ней был закрытый купальник, а на талии – длинное желто-красное полотенце. Ее волосы – длинные и черные, почти такие же, как и у Дарьи, – были не досушены и потому поблескивали.
– Мы хотели найти Пашу и обнаружили только вот этого молодого человека, который, кажется, без сознания.
– Это и есть Паша. Он просто опился снотворного и заснул. – Женщина склонилась над любителем дрыхнуть прямо на полу. – Вы не поможете мне положить его на диван?
Капитан взял здоровячка под мышки и кое-как справился с поставленной задачей.
– Его мучают боли в позвоночнике; свое он отплавал еще лет восемь назад, теперь вот загибается. Два позвоночных диска полностью искусственные. Когда ему совсем невмоготу, он накачивает себя таблетками и отключается. Я уже пять лет как не выступаю, но мне повезло больше. Так с собой поступать еще не приходится.
– Я капитан милиции. – Генералов предъявил удостоверение, что вызвало у высокой симпатульки некоторое замешательство, но, к ее чести, она быстренько согнала с лица смятение. – У Паши, по слухам, была подруга: высокая, широкая в кости, Анна, блондинка.
Пловчиха поморщилась.
– Знаю. Он от нее отойти не может. А что случилось?
– Убили ее, – просветила собеседницу Дарья.
– Не могу утверждать, что для меня это очень уж плохое известие.
– Надолго он вырубился?
– Не знаю, может до завтрашнего утра продрыхнуть. Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Вы здесь работаете инструктором? – уточнил Генералов.
– Да, вот уже два с половиной месяца.
– Как вас зовут? – справилась Данилова.
– Александра.
– Меня Даша. И большая текучка кадров?
– Как только перестаешь давать директору комплекса, твоя работа здесь заканчивается.
– Как интересно. – Генералов не удержался и, не спросив разрешения у дам, закурил. – И что, этот директор настолько похотлив, что может всех и вся обслуживать?
– Да, он холостой боров. Что ему не поразвлекаться?
– Паша с Анной не скрывали своих отношений от окружающих? Или вели себя очень пристойно? – Дарья, в отличие от Генералова, знала, где копать. Она ведь была женщиной.
Александра посмотрела на спящего Пашу:
– Я дала ему от ворот поворот – вполне хватит одного директора, – поэтому всякий раз, когда он замечал меня, начинал тискать Анну на людях, даже если вокруг были дети.
– Он синеет, смотрите! – закричала Дарья.
Капитан вместе с ней бросился к Паше.
– Пульса нет, – сообщила Данилова, которая управлялась с диагностикой намного быстрее следователя. – Зрачки на свет не реагируют. Делаем искусственное дыхание! Стащим на пол… Теперь давите на грудину, я буду вдыхать ему воздух в рот.
Капитан сосредоточенно выполнял все, что требовала Дарья, но после тридцати секунд интенсивной работы завести сердце не удалось.
Дарья огляделась по сторонам.
– Видите светильник? Выдерните провод и заголите концы. Пусть его немного тряхнет!
Капитан мгновенно понял суть. С помощью кусачек, которыми он откусывал кончик сигары, ему удалось снять изоляцию.
– Разведите концы на большее расстояние! Пусть его хорошенько тряхнет!
– Кто это вас научил? – поинтересовался Генералов, раздирая сдвоенный провод.
– Сама придумала. Черт! Куда пропала эта пловчиха?
– Ты справишься одна?
Оба понимали, что, очень вероятно, деваха дала деру и найти ее потом может и не получиться.
– Постараюсь! Бегите за ней!
Капитан набрал в легкие побольше воздуха и бросился в коридор.
– Пусть вахтер вызывает «Скорую»! – крикнула она ему вдогонку, кидая оголенные провода на грудь Паши.
Она отошла подальше и на мгновение всунула вилку в розетку. Разряд тряхнул тело. Дарья снова бросилась к парню. Теперь ей надо было выполнять искусственное дыхание одной.
От перенасыщенности крови кислородом очень скоро стала кружиться голова. Несмотря ни на что, пульса не было.
Она решилась еще на один электрошок. Снова ничего. Она не знала, когда произошла остановка сердца, но шансов вернуть человека к жизни с каждой секундой становилось все меньше. Еще искусственное дыхание и еще электрошок.
– Просыпайся, детина! – Она пропустила по нему очередную порцию электричества и снова бросилась делать искусственное дыхание.
Появился пульс. Он и не думал просыпаться, но кожа начала розоветь на глазах. Утерев со лба пот, она опустилась рядом с несостоявшимся покойником на пол и похлопала здоровячка по плечу.
– Мертвый ты никому не нужен, дружок.
Паша Баранов выжил лишь благодаря Дарье. Когда его привели в чувство в третьей городской больнице, он признался, что проглотил сразу десяток таблеток, которые ему любезно предложила Александра. У него действительно болел позвоночник. Еще немного, и он избавился бы от всех телесных страданий.
– Когда вы последний раз видели Анну? – Дарья сидела подле него на стуле и нетерпеливо постукивала пальцами по коленке.
– Я не могу сказать. – Паша старался все время улыбаться своей спасительнице. – Еще до того, как она уехала на юг. В общем, мы поссорились. И я не надеялся уже на продолжение отношений. А вышло совсем плохо.
– И в чем причина?
Она не могла позволить себе потратить данные ей врачами десять минут впустую. Ради нескольких фраз она просидела в коридоре почти пять часов. Набрала с собой кроссвордов и стала разгадывать. Достала весь медперсонал, зато было не очень скучно.
– Она хотела лететь, а я ее не пускал.
– Не сложилось ли впечатления, что ей необходимо было слетать?
Язык у этого коротко стриженного атлета, обладавшего огромным носом типа «шнобель», еле ворочался, но уж лучше так, чем совсем никак.
– Может, и так. Она не отпрашивалась. Скорее, категорично заявляла.
– А что-нибудь негативное про местных ее знакомых вы можете сказать? Гоблины? Мальчики или девочки на понтах? Отвязные типы? Никого не наблюдали?
– Вряд ли. На занятия она приходила всегда одна. Заниматься любовью мы ездили на моей машине, опять же ко мне домой. Спасибо, что вы вытащили меня…
Капитан имел удрученный вид. «Рыбка» от него уплыла. Он был вынужден доложить о случившемся майору Гривину и предложил объявить Александру Кемерову в розыск. Но майор не воспринял его предложение с энтузиазмом. Теперь, пересказывая беседу Дарье, Генералов не скрывал, что нервничает.
– Жаль, я не местный.
– Это я уже слышала от Стропова: там, в Сочи, он по этому же поводу переживал. Сожалел, что не может воспользоваться наработанными связями.
– Майор заявил, что у меня нет никаких доказательств. Она это или не она – неизвестно.
– Дайте угадаю: кроме меня, в милицию больше по данному делу никто не приходил.
– Это не такая уж редкость, но я понял, на что вы намекаете. У нее в числе знакомых были все больше темные личности. Сходим в «Серпантин», найдем Дениса.
– И вы думаете, он вам все расскажет что и как?
– А что вы предлагаете?
– Я одна пойду. Поверьте, с моей попкой это лучше получится.
– Может быть, вы и правы. И когда думаете начать?
– Ну, если сейчас у нас около одиннадцати вечера, самое время идти работать.
– Не устали, Дарья?
– Устала, поэтому пойду-ка я поищу кого-нибудь себе на ночь.
– У вас опасная работа.
– У вас тоже.
Народ заседал за круглыми столиками. Пиво лилось широкой рекой, более крепкие напитки – шустрыми ручейками. Недурно играл оркестрик из трех человек. Музыканты – парни лет двадцати пяти, одетые вызывающе – в задрипанные черные смокинги, – исполняли джазовые мелодии. Было весело.
Дарья посмотрела вокруг и не заметила ни одной свободной девушки, что было вполне естественно – к этому времени товар весь разбирается. Правда, иногда кое-кто из ненасытных успевает сделать заход за вторым, а то и третьим клиентом. Не подмахнешь – не проживешь.
Здорового парня, который соответствовал бы описанию Гали, также видно не было. Никто, кстати, не давал гарантию, что он будет здесь каждый вечер.
Поймав за локоть белокурую пухленькую официанточку, Дарья сунула ей в передник десять тысяч и спросила, работает ли у них Денис.
Услышав имя, она кивнула и указала на один из столиков возле самого оркестра.
– Во-он здоровяк, видишь?
Дарья поблагодарила ее и пошла разговоры разговаривать.
За столиком, кроме указанной Даниловой личности, находились четырнадцатилетняя разукрашенная девочка и лысенький мужичок, наверняка уже разменявший пятый десяток (время от времени он вытирал выступавшую на лбу испарину). Саперы и хирурги знают, что в те моменты, когда выполняешь весьма ответственную процедуру, неизбежно на лбу выступает пот. Вот примерно таким же важным делом занимался сейчас этот дяденька. Он покупал малолеточку.
– Нет, я хотел бы на всю ночь, – донеслась до ушей Дарьи фраза, слетевшая с тонких губ скромненького дяденьки, когда она подходила к столу.
Недовольный вмешательством извне, боксер повернул голову, сидящую на толстенной короткой шее.
– Ты Денис? – спросила Дарья так, будто собиралась после утвердительного ответа пустить ему пулю в лоб. Это подействовало: он начал с ней разговаривать.
– Ты кто? – промычал он, слегка поворачиваясь в ее сторону.
– Меня прислал к тебе один твой очень хороший друг.
– И кто? – Он схватил ее за ляжку и стал медленно подбираться вверх, к попке. Рука у него была сильная, но в то же время мягкая.
– Это секрет. Он обещал сам позвонить. Я просто посылочка. – Дарья подмигнула гиганту.
– Ладно, бандеролька, посиди. – Не поднимаясь, он одним рывком выдернул стул из-под задницы какого-то бритоголового сосунка. Вся его компашка дружно заржала, и тот, покраснев от конфуза и бессилия что-либо предпринять в ответ, предпочел ретироваться под общий гогот.
Дарья села со скучающим видом рядом с девочкой и по-матерински чмокнула ее в щеку. Та не стала «посылать» коллегу. Пока Денис уламывал денежного с виду старика на двести баксов, девки завели «базар».
– Ты давно работаешь? – спросила Дарья у молоденькой, картинно закладывая жевательную резинку в рот.
– Почти три месяца, – ответила девочка, не слишком-то озабоченная этим фактом.
– И как дела?
– На косметику хватает.
– Понимаю.
– Хватит болтать. Элиза, пора.
Худенькая девочка поднялась, покупатель взял ее под руку и повел к выходу.
– Ну, че делать будем, бандероль?
У него была бесцеремонная манера общения. Впрочем, по-другому и быть не могло. В этом кафе он наверняка занимал пост министра обороны, а по совместительству и министра внутренних дел.
– Есть где? – просто спросила Дарья.
– Что-то я не пойму, ты кто такая?
– Меня прислал твой знакомый.
Он оценил ее зеленые глаза и длинные черные волосы.
– Знаешь, иди на улицу. Вечер теплый. Я выйду через десять минут. Как тебя зовут?
– Дада.
– Дада – манда. – Он рассмеялся во весь голос, чуть не заглушив оркестр. – Ты не обижайся, баядера, это я так, к слову.
Он оказался выше ее на две головы. Вес Дениса превосходил ее собственный раза в два с половиной. Если у него все таких размеров, то ей придется просить его быть весьма и весьма осторожным.
– Дада. Так кто тебя прислал?
– Я не могу сказать. Таково условие.
– Или ты крутая, или ты глупая, – басил он, возвышаясь над ней. – Поехали.
Они сели в новенькую «девяносто девятую» и покатили к набережной.
– У меня там медвежья нора, куда я привожу своих цыпочек. Согласись, что это удобно.
Ее макушка не доставала ему до плеча, и для того, чтобы увидеть выражение его лица, которое, кстати, было весьма усталым, Дарье приходилось несколько подаваться вперед.
– От кого-то прячешься?
– Догадливая, у меня жена и ребенок. Моя суженая до сих пор думает, что я работаю охранником. Правда, весело?
– Мне до этого нет никакого дела.
Они поднялись на последний, пятый этаж. В домах, чьи окна выходят на Волгу, нет лифта. Не слишком-то приятно, особенно тем, кто живет на самом верху.
– Проходи.
Однокомнатная квартирка. На кухне старые плита и холодильник. В туалете течет вода. Посреди большой комнаты – двуспальная новенькая кровать. Вот и весь комфорт.
– Пора тебя разворачивать, бандероль! – Он скинул с себя розовую шелковую рубашку. Сочетание огромных мышц груди и живота плюс повсеместная волосатость напомнили ей самца гориллы. Зайдя со спины, Денис стал расстегивать «молнию» на ее платье. – Ты стройненькая.
– У меня ничего лишнего, – промурлыкала Дада, поворачиваясь к нему. – Какой ты большой, мальчик. С тобой будет нелегко.
– Это точно. Хочешь, чтобы я остался доволен, сделай мне массаж.
С этими словами он рухнул на диван. Мешки сала на талии не слишком украшали пейзаж, но, впрочем, Дарье уже не привыкать.
Через полчаса она выбилась из сил, а он все требовал, чтобы она продолжала. Во время нелегкого перемалывания туши ей пришло на ум, что сексом заниматься намного легче. Не найдя лучшего продолжения, Дада забралась на спину к Денису и стала топтать его. Боров заурчал от удовольствия и вскоре захрапел.
Не зная, стоит ли продолжать, она осторожно слезла с него и за неимением лучшего убралась прочь из квартиры.
Главное – познакомились, теперь ей не составит труда подойти к нему снова. Ее очень интересовал круг общения Дениса, а чтобы его установить, ей просто необходимо было стать к нему как можно ближе.
Весь следующий день Дарья провела дома, посвящая себя самой себе. Извела кучу кремов. Употребила для восстановления физических и моральных сил соль, пену для ванн, а также пихтовое масло. Кроме того, наложила на лицо с перерывом в шесть часов две питательные маски из меда, прослушала парочку кассет с записями Вивальди и Моцарта, удалила волосы на ногах, сделала маникюр и прическу.
Настало время второго раунда.
К семи вечера в «Серпантине» не осталось свободных столиков. Та же троица, что и вчера, дрыгалась на эстраде под изрыгаемый ритмичный скрежет, пытаясь создать атмосферу сабантуйчика.
Денис уже заступил на вахту. Он сидел на своем месте с очередной девочкой и шарил глазами по залу в поисках потенциального клиента, который мог бы выложить бабки.
Он увидел ее намного раньше, нежели этого хотела Дарья. Она не успела подойти к нему и произвести надлежащий эффект. Не поскупившись на наряды и украшения, Дарья создала образ богатой шикарной телки, ищущей приключений. Забрала наверх волосы. Тоненькую блузку, заправленную в юбку средней длины, она расстегнула чуть ли не до пупа. Накрасила ногти и губы ярко-красным, закинула на плечи сумочку из крокодиловой кожи.
Он смотрел на нее не отрываясь, пока она приближалась.
– Привет, посылочка. Куда же ты вчера убежала?
– Ты уснул. И я не стала тебя будить. – Дарья присела рядом с ним. – Но моя миссия не выполнена.
– Твою миссию мне любая сделает, – небрежно бросил гигант, продолжая пожирать ее глазами. – Знаешь, мне надоели загадки. Кто тебя прислал?
– Угадай.
Она заигрывала с ним, что, как ни крути, было опасно. Как только у Дениса кончится терпение, для Дарьи настанет последний день Помпеи.
– Ну Коржик прислал, Коржик. Он мне должен. Хочет замять вопрос.
– Нет. – Это был риск. Если он не выдвинет сейчас еще одну версию, ей придется придумывать что-то самой, в результате можно потерять здоровье.
– А кто? – Началось то, чего она и боялась. Денис задумался, а ему это было противопоказано. Любое умственное напряжение у недалеких людей заканчивается приступом ярости, а это портит психику. – Синенький? Точно, Синенький. Он, да?
– Да, – согласилась Дарья, сама не зная, под чем подписывается.
– Везет же этому мудаку. У него столько телок, что он может себе позволить отправить одну из них ко мне. – Денис чмокнул бандерольку в щечку. – Дядя директор продолжает из пловчих делать крольчих. Как он там, в туалет нормально ходит? Под себя не делает? В последний раз его здорово напугали – мы еле успели.
– Я ничего не знаю об этом. – Для Дарьи разговор о девочках, которые, похоже, совмещают плавание и проституцию, был очень даже интересен.
– От избытка знаний быстро умирают. Как ты собираешься меня удовлетворить? – Он приобнял ее за талию.
– Как скажешь. – Дарья запустила руку ему в шевелюру. – Давай возьмем пива и поедем к тебе.
– Мне надо работать. Раньше двенадцати я не освобожусь.
– Ничего, я подожду.
– Нечего сидеть, – скомандовал сутенер. – Поезжай к Синенькому и скажи, чтобы с тобой он прислал мне еще пять штук, тогда мы с ним будем в расчете. Ты как раз успеешь обернуться до двенадцати.
Дарья вообще догадывалась, что речь идет о директоре оздоровительного комплекса, но она не имела представления ни о том, как его зовут, ни где он живет.
– И где я смогу его найти?
– Ты что, не была у него дома?
– Нет.
Денис почесал затылок.
– Астраханская, 15, 92. Запомнила?
Дарья не принадлежала к тем, кто забывает цифры. Она добралась до места за полчаса, благо колеса свои.
Заставив скрипеть еле живой лифт, она поднялась на шестой этаж. На лестничной клетке не было никого, кроме таракана, сидящего непосредственно возле звонка с нужным ей номером.
Дарья не стала раздумывать и позвонила.
Ее, должно быть, долго разглядывали в глазок, но все же наконец открыли.
Высокий худощавый обладатель тяжеленного подбородка смотрел на нее с некоторым удивлением.
– Да? – поторопил он ее, потому как Дарья не произносила ни слова.
Она была уверена, что перед ней Синенький, но не будешь же спрашивать у человека: «Вы Синенький там или Голубенький?»
– Вы директор оздоровительного комплекса?
– Да, – снова «дакнул» он, на этот раз утвердительно. При этом его длинная черная челка, тронутая сединой, мотнулась.
– Денис просил вам передать, что он ждет от вас еще пять штук.
– Извините, я не знаю, о чем вы говорите. Я вас в первый раз вижу.
Он стал закрывать дверь, но хлопнуть ею не успел.
Из-за спины Дарьи раздался гулкий бас:
– Как интересно, я тоже ее раньше в глаза не видел.
Денис стоял и тяжело втягивал воздух. Наверняка подъем по лестнице утомил его. Причем надо было все делать бесшумно, он и с этим справился.
– Перемести ее отсюда на мою дачу. Я, кажется, за это вам плачу, – прошипел гиперподбородок, и дверь захлопнулась.
Сейчас не нужна была и сотая часть ее интеллекта, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Можно было попытаться все изменить, но шансов у нее…
Дарья заулыбалась:
– Послушай, перестань. Я, наверное, перепутала адрес.
– Ты по-хорошему пойдешь или мне придется тебя уговаривать?
Она продолжала улыбаться, не забывая при этом приближаться к нему. Рассчитывать приходилось на один-единственный удар.
Как ей показалось, махнула ногой она довольно резко, но ничего не вышло. Носок туфли замер всего в сантиметре от паха, перехваченный крепкой пятерней.
– Ну, что теперь будем делать? – Он и не собирался отпускать ее ногу. Приходилось балансировать.
– Отпусти, засранец, – тихо попросила Дарья.
– Зачем же мне упускать столь дивную возможность поразвлечься?
Дарья попыталась вырваться, но у нее ничего не получалось. Он держал крепко и задирал ее ногу все выше и выше. Рано или поздно она должна была упасть на спину, больно ударившись о бетон.
– Какие у нас красивые трусики… – Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как девушка с каждой секундой начинает осознавать себя жертвой. Как только человек сдается морально, с ним можно делать все, что угодно, зная, что сопротивления не будет.
Дарья была вынуждена задрать юбку, чтобы не грохнуться. Она снова попыталась лягнуться, но это ни к чему не привело.
– Тихо, тихо, девочка. Ножки у тебя еще сегодня устанут. Не надо надрываться.
Держал он крепко. Но не стоять же с задранной вверх ногой вечно.
– Хорошо, я буду вести себя тихо, – сдалась она. Гигант тут же отпустил ее ногу и получил туда, куда мечтала зарядить ему Дарья. – Ну ты и дурень, – бросила она на прощанье, переступая через скорчившегося на полу сутенера.
Она быстро побежала вниз по лестнице, надеясь очень скоро уже сидеть дома и смотреть телевизор в обнимку с маман.
В дверях подъезда она налетела на мужичка, который был с нее ростом.
– Ты куда? – поинтересовался он, выкручивая ей руки за спину.
Охая и ахая, гигант спустился вниз на лифте.
– Познакомься, Дарья, это Коржик. Коржик, это сука Даша. Мы ее везем на директорскую дачу.
– Норма-а-ально, – протянул Коржик, чья физиономия была обильно покрыта мелкими, едва заметными шрамами.
Они доставили ее быстро. Через час после несостоявшегося визита к Синенькому Дада была разложена на кровати.
– Начнем допрос, – объявил Денис, снимая рубашку, под которой не было ничего, кроме мускулов и жира.
– А что мы хотим от нее узнать? – справился Коржик, ступая по обшарпанному светло-коричневому линолеуму.
– Для начала – кто такая и откуда, – дал установку сутенер, а также, видимо, палач по совместительству.
Дарья по-партизански молчала, не собираясь сдавать себя сразу же, хотя никаких шансов продержаться у нее не было. Рано или поздно ей придется говорить или правду, или полуправду или сочинять правдивую ложь.
Денис достал из ящика ножницы и, склонившись над Дарьей, стал разрезать ей юбку. Так как руки и ноги ее были привязаны к ножкам кровати, сопротивляться она не могла; единственное, чего они не сделали, затащив ее в двухэтажную дачу, так это не заткнули ей рот, чем она и воспользовалась.
– За испорченную одежду придется заплатить, – заметила Дарья, спокойно реагируя на вступление к экзекуции.
– Угу, – согласился гигант, продолжая начатое. – Я вообще-то по натуре добрый человек. Никого и пальцем не трону без причины. Ты, девочка, тупа. Синенький живет один и никогда не пустит девочку к кому-нибудь, не попробовав ее сам. Как-то мне трудно было поверить в то, что он не водил тебя к себе домой, милашка. Пришлось ехать следом. Ба! – воскликнул он, останавливаясь. – Да ты в чулках, а я думал, в колготках. Где это ты успела загореть?
Дарья ответила, присовокупив, что юбка стоила пятьдесят долларов.
– Красивые трусики. – Коржик стоял рядом и спокойно доставал козявку из курносого носика…
Дарья понимала, что дело движется к концу. Если эти ребята потрошат женщин, то ей осталось всего ничего. Вначале, может, ее поимеют, а затем… Она представила, как ее потрошат… Страх породил ложь:
– Я капитан милиции.
Ножницы, которые уже разрезали половину блузки, замерли.
– Девочка, ты снова врешь, – скривился Коржик. – Где же твоя сраная опергруппа?
С нее очень быстро сняли остатки одежды.
– Че теперь делать будем? – Коржик суетился. Он жаждал секса.
– Стоит, что ли? – словно доктор у больного, участливо спросил Денис. – Пусть директор приедет. Он умнее нас с тобой, скажет, че делать. Вдруг она у нас на самом деле милиционерша. – Денис нагнулся над кроватью и чмокнул Дарью в лоб.
Бешено колотившееся до этого сердце девушки стало потихоньку успокаиваться: «Они не маньяки, они не маньяки! Они не убивают. Но может быть, это делает Синенький?»
– Вам всем светит по двадцать лет тюрьмы!
– Заткнись. – Легкий удар по плечу заставил ее замолчать. Денис сел рядом с ней у изголовья на стул и распорядился, чтобы Коржик прикрыл ее.
Минут через пятнадцать приехал директор.
Он сам предпочел снять с Дарьи одеяло.
– Какая красота! – высказался он вслух. – Господи, ну почему бабе с такой фигурой не живется спокойно на этом свете? Только выстави прелестную ножку – и вокруг тебя рой мужиков. – Вас всех посадят, – процедила Дарья.
– Я это и без тебя знаю, – мрачно ответил Синенький. – Весь вопрос в том, что никто не знает когда. Теперь пора внести ясность. Как тебя зовут?
Уклонившись от ответа, Дарья принялась пересказывать репортаж по телевизору и все-все остальное. Честно и откровенно. Она доверилась своей интуиции: не может быть, чтобы трое мужиков наслаждались совместным потрошением одной женщины. Да это обычная кодла, каких в Саратове, как и в любом городе, пруд пруди.
Известие о том, что Анну убили, было воспринято всеми присутствующими как весьма скорбное.
Одновременно все трое матюкнулись, причем было произнесено одно и то же ругательство, весьма редко встречающееся в жизни. Дарья тут же сделала вывод, что они общаются весьма часто.
– И ты теперь ищешь, кто ее убил? – Синенький уселся в кресло-качалку и принялся раскачиваться вперед-назад.
– Ищу, – согласилась она.
– Развяжите ее, – приказал Синенький.
Коржик кинулся было выполнять, но Денис остановил его.
– Подожди, директор. Если она тебе нужна, тогда давай отступного. Ты был мне должен пять штук, хочешь ее забрать под себя – гони еще тонну.
Синенький почесал свой квадратный подбородок и погрузился в раздумье на несколько секунд.
– Я заплачу, отвязывай.
Вынув нож, гигант разрезал веревки. Дарья поблагодарила его, не забыв справиться, как там у него дела в промежности.
Синенький заржал, словно жеребец, и, ухватив не успевшую одеться Дарью за руку, притянул ее к креслу:
– Запомни, детка, я за тебя отдал штуку, но еще неизвестно, стоишь ли ты этих денег…
В дверях стояла высокая стройная женщина. На ней был закрытый купальник, а на талии – длинное желто-красное полотенце. Ее волосы – длинные и черные, почти такие же, как и у Дарьи, – были не досушены и потому поблескивали.
– Мы хотели найти Пашу и обнаружили только вот этого молодого человека, который, кажется, без сознания.
– Это и есть Паша. Он просто опился снотворного и заснул. – Женщина склонилась над любителем дрыхнуть прямо на полу. – Вы не поможете мне положить его на диван?
Капитан взял здоровячка под мышки и кое-как справился с поставленной задачей.
– Его мучают боли в позвоночнике; свое он отплавал еще лет восемь назад, теперь вот загибается. Два позвоночных диска полностью искусственные. Когда ему совсем невмоготу, он накачивает себя таблетками и отключается. Я уже пять лет как не выступаю, но мне повезло больше. Так с собой поступать еще не приходится.
– Я капитан милиции. – Генералов предъявил удостоверение, что вызвало у высокой симпатульки некоторое замешательство, но, к ее чести, она быстренько согнала с лица смятение. – У Паши, по слухам, была подруга: высокая, широкая в кости, Анна, блондинка.
Пловчиха поморщилась.
– Знаю. Он от нее отойти не может. А что случилось?
– Убили ее, – просветила собеседницу Дарья.
– Не могу утверждать, что для меня это очень уж плохое известие.
– Надолго он вырубился?
– Не знаю, может до завтрашнего утра продрыхнуть. Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Вы здесь работаете инструктором? – уточнил Генералов.
– Да, вот уже два с половиной месяца.
– Как вас зовут? – справилась Данилова.
– Александра.
– Меня Даша. И большая текучка кадров?
– Как только перестаешь давать директору комплекса, твоя работа здесь заканчивается.
– Как интересно. – Генералов не удержался и, не спросив разрешения у дам, закурил. – И что, этот директор настолько похотлив, что может всех и вся обслуживать?
– Да, он холостой боров. Что ему не поразвлекаться?
– Паша с Анной не скрывали своих отношений от окружающих? Или вели себя очень пристойно? – Дарья, в отличие от Генералова, знала, где копать. Она ведь была женщиной.
Александра посмотрела на спящего Пашу:
– Я дала ему от ворот поворот – вполне хватит одного директора, – поэтому всякий раз, когда он замечал меня, начинал тискать Анну на людях, даже если вокруг были дети.
– Он синеет, смотрите! – закричала Дарья.
Капитан вместе с ней бросился к Паше.
– Пульса нет, – сообщила Данилова, которая управлялась с диагностикой намного быстрее следователя. – Зрачки на свет не реагируют. Делаем искусственное дыхание! Стащим на пол… Теперь давите на грудину, я буду вдыхать ему воздух в рот.
Капитан сосредоточенно выполнял все, что требовала Дарья, но после тридцати секунд интенсивной работы завести сердце не удалось.
Дарья огляделась по сторонам.
– Видите светильник? Выдерните провод и заголите концы. Пусть его немного тряхнет!
Капитан мгновенно понял суть. С помощью кусачек, которыми он откусывал кончик сигары, ему удалось снять изоляцию.
– Разведите концы на большее расстояние! Пусть его хорошенько тряхнет!
– Кто это вас научил? – поинтересовался Генералов, раздирая сдвоенный провод.
– Сама придумала. Черт! Куда пропала эта пловчиха?
– Ты справишься одна?
Оба понимали, что, очень вероятно, деваха дала деру и найти ее потом может и не получиться.
– Постараюсь! Бегите за ней!
Капитан набрал в легкие побольше воздуха и бросился в коридор.
– Пусть вахтер вызывает «Скорую»! – крикнула она ему вдогонку, кидая оголенные провода на грудь Паши.
Она отошла подальше и на мгновение всунула вилку в розетку. Разряд тряхнул тело. Дарья снова бросилась к парню. Теперь ей надо было выполнять искусственное дыхание одной.
От перенасыщенности крови кислородом очень скоро стала кружиться голова. Несмотря ни на что, пульса не было.
Она решилась еще на один электрошок. Снова ничего. Она не знала, когда произошла остановка сердца, но шансов вернуть человека к жизни с каждой секундой становилось все меньше. Еще искусственное дыхание и еще электрошок.
– Просыпайся, детина! – Она пропустила по нему очередную порцию электричества и снова бросилась делать искусственное дыхание.
Появился пульс. Он и не думал просыпаться, но кожа начала розоветь на глазах. Утерев со лба пот, она опустилась рядом с несостоявшимся покойником на пол и похлопала здоровячка по плечу.
– Мертвый ты никому не нужен, дружок.
* * *
Паша Баранов выжил лишь благодаря Дарье. Когда его привели в чувство в третьей городской больнице, он признался, что проглотил сразу десяток таблеток, которые ему любезно предложила Александра. У него действительно болел позвоночник. Еще немного, и он избавился бы от всех телесных страданий.
– Когда вы последний раз видели Анну? – Дарья сидела подле него на стуле и нетерпеливо постукивала пальцами по коленке.
– Я не могу сказать. – Паша старался все время улыбаться своей спасительнице. – Еще до того, как она уехала на юг. В общем, мы поссорились. И я не надеялся уже на продолжение отношений. А вышло совсем плохо.
– И в чем причина?
Она не могла позволить себе потратить данные ей врачами десять минут впустую. Ради нескольких фраз она просидела в коридоре почти пять часов. Набрала с собой кроссвордов и стала разгадывать. Достала весь медперсонал, зато было не очень скучно.
– Она хотела лететь, а я ее не пускал.
– Не сложилось ли впечатления, что ей необходимо было слетать?
Язык у этого коротко стриженного атлета, обладавшего огромным носом типа «шнобель», еле ворочался, но уж лучше так, чем совсем никак.
– Может, и так. Она не отпрашивалась. Скорее, категорично заявляла.
– А что-нибудь негативное про местных ее знакомых вы можете сказать? Гоблины? Мальчики или девочки на понтах? Отвязные типы? Никого не наблюдали?
– Вряд ли. На занятия она приходила всегда одна. Заниматься любовью мы ездили на моей машине, опять же ко мне домой. Спасибо, что вы вытащили меня…
* * *
Капитан имел удрученный вид. «Рыбка» от него уплыла. Он был вынужден доложить о случившемся майору Гривину и предложил объявить Александру Кемерову в розыск. Но майор не воспринял его предложение с энтузиазмом. Теперь, пересказывая беседу Дарье, Генералов не скрывал, что нервничает.
– Жаль, я не местный.
– Это я уже слышала от Стропова: там, в Сочи, он по этому же поводу переживал. Сожалел, что не может воспользоваться наработанными связями.
– Майор заявил, что у меня нет никаких доказательств. Она это или не она – неизвестно.
– Дайте угадаю: кроме меня, в милицию больше по данному делу никто не приходил.
– Это не такая уж редкость, но я понял, на что вы намекаете. У нее в числе знакомых были все больше темные личности. Сходим в «Серпантин», найдем Дениса.
– И вы думаете, он вам все расскажет что и как?
– А что вы предлагаете?
– Я одна пойду. Поверьте, с моей попкой это лучше получится.
– Может быть, вы и правы. И когда думаете начать?
– Ну, если сейчас у нас около одиннадцати вечера, самое время идти работать.
– Не устали, Дарья?
– Устала, поэтому пойду-ка я поищу кого-нибудь себе на ночь.
– У вас опасная работа.
– У вас тоже.
* * *
Народ заседал за круглыми столиками. Пиво лилось широкой рекой, более крепкие напитки – шустрыми ручейками. Недурно играл оркестрик из трех человек. Музыканты – парни лет двадцати пяти, одетые вызывающе – в задрипанные черные смокинги, – исполняли джазовые мелодии. Было весело.
Дарья посмотрела вокруг и не заметила ни одной свободной девушки, что было вполне естественно – к этому времени товар весь разбирается. Правда, иногда кое-кто из ненасытных успевает сделать заход за вторым, а то и третьим клиентом. Не подмахнешь – не проживешь.
Здорового парня, который соответствовал бы описанию Гали, также видно не было. Никто, кстати, не давал гарантию, что он будет здесь каждый вечер.
Поймав за локоть белокурую пухленькую официанточку, Дарья сунула ей в передник десять тысяч и спросила, работает ли у них Денис.
Услышав имя, она кивнула и указала на один из столиков возле самого оркестра.
– Во-он здоровяк, видишь?
Дарья поблагодарила ее и пошла разговоры разговаривать.
За столиком, кроме указанной Даниловой личности, находились четырнадцатилетняя разукрашенная девочка и лысенький мужичок, наверняка уже разменявший пятый десяток (время от времени он вытирал выступавшую на лбу испарину). Саперы и хирурги знают, что в те моменты, когда выполняешь весьма ответственную процедуру, неизбежно на лбу выступает пот. Вот примерно таким же важным делом занимался сейчас этот дяденька. Он покупал малолеточку.
– Нет, я хотел бы на всю ночь, – донеслась до ушей Дарьи фраза, слетевшая с тонких губ скромненького дяденьки, когда она подходила к столу.
Недовольный вмешательством извне, боксер повернул голову, сидящую на толстенной короткой шее.
– Ты Денис? – спросила Дарья так, будто собиралась после утвердительного ответа пустить ему пулю в лоб. Это подействовало: он начал с ней разговаривать.
– Ты кто? – промычал он, слегка поворачиваясь в ее сторону.
– Меня прислал к тебе один твой очень хороший друг.
– И кто? – Он схватил ее за ляжку и стал медленно подбираться вверх, к попке. Рука у него была сильная, но в то же время мягкая.
– Это секрет. Он обещал сам позвонить. Я просто посылочка. – Дарья подмигнула гиганту.
– Ладно, бандеролька, посиди. – Не поднимаясь, он одним рывком выдернул стул из-под задницы какого-то бритоголового сосунка. Вся его компашка дружно заржала, и тот, покраснев от конфуза и бессилия что-либо предпринять в ответ, предпочел ретироваться под общий гогот.
Дарья села со скучающим видом рядом с девочкой и по-матерински чмокнула ее в щеку. Та не стала «посылать» коллегу. Пока Денис уламывал денежного с виду старика на двести баксов, девки завели «базар».
– Ты давно работаешь? – спросила Дарья у молоденькой, картинно закладывая жевательную резинку в рот.
– Почти три месяца, – ответила девочка, не слишком-то озабоченная этим фактом.
– И как дела?
– На косметику хватает.
– Понимаю.
– Хватит болтать. Элиза, пора.
Худенькая девочка поднялась, покупатель взял ее под руку и повел к выходу.
– Ну, че делать будем, бандероль?
У него была бесцеремонная манера общения. Впрочем, по-другому и быть не могло. В этом кафе он наверняка занимал пост министра обороны, а по совместительству и министра внутренних дел.
– Есть где? – просто спросила Дарья.
– Что-то я не пойму, ты кто такая?
– Меня прислал твой знакомый.
Он оценил ее зеленые глаза и длинные черные волосы.
– Знаешь, иди на улицу. Вечер теплый. Я выйду через десять минут. Как тебя зовут?
– Дада.
– Дада – манда. – Он рассмеялся во весь голос, чуть не заглушив оркестр. – Ты не обижайся, баядера, это я так, к слову.
Он оказался выше ее на две головы. Вес Дениса превосходил ее собственный раза в два с половиной. Если у него все таких размеров, то ей придется просить его быть весьма и весьма осторожным.
– Дада. Так кто тебя прислал?
– Я не могу сказать. Таково условие.
– Или ты крутая, или ты глупая, – басил он, возвышаясь над ней. – Поехали.
Они сели в новенькую «девяносто девятую» и покатили к набережной.
– У меня там медвежья нора, куда я привожу своих цыпочек. Согласись, что это удобно.
Ее макушка не доставала ему до плеча, и для того, чтобы увидеть выражение его лица, которое, кстати, было весьма усталым, Дарье приходилось несколько подаваться вперед.
– От кого-то прячешься?
– Догадливая, у меня жена и ребенок. Моя суженая до сих пор думает, что я работаю охранником. Правда, весело?
– Мне до этого нет никакого дела.
Они поднялись на последний, пятый этаж. В домах, чьи окна выходят на Волгу, нет лифта. Не слишком-то приятно, особенно тем, кто живет на самом верху.
– Проходи.
Однокомнатная квартирка. На кухне старые плита и холодильник. В туалете течет вода. Посреди большой комнаты – двуспальная новенькая кровать. Вот и весь комфорт.
– Пора тебя разворачивать, бандероль! – Он скинул с себя розовую шелковую рубашку. Сочетание огромных мышц груди и живота плюс повсеместная волосатость напомнили ей самца гориллы. Зайдя со спины, Денис стал расстегивать «молнию» на ее платье. – Ты стройненькая.
– У меня ничего лишнего, – промурлыкала Дада, поворачиваясь к нему. – Какой ты большой, мальчик. С тобой будет нелегко.
– Это точно. Хочешь, чтобы я остался доволен, сделай мне массаж.
С этими словами он рухнул на диван. Мешки сала на талии не слишком украшали пейзаж, но, впрочем, Дарье уже не привыкать.
Через полчаса она выбилась из сил, а он все требовал, чтобы она продолжала. Во время нелегкого перемалывания туши ей пришло на ум, что сексом заниматься намного легче. Не найдя лучшего продолжения, Дада забралась на спину к Денису и стала топтать его. Боров заурчал от удовольствия и вскоре захрапел.
Не зная, стоит ли продолжать, она осторожно слезла с него и за неимением лучшего убралась прочь из квартиры.
Главное – познакомились, теперь ей не составит труда подойти к нему снова. Ее очень интересовал круг общения Дениса, а чтобы его установить, ей просто необходимо было стать к нему как можно ближе.
* * *
Весь следующий день Дарья провела дома, посвящая себя самой себе. Извела кучу кремов. Употребила для восстановления физических и моральных сил соль, пену для ванн, а также пихтовое масло. Кроме того, наложила на лицо с перерывом в шесть часов две питательные маски из меда, прослушала парочку кассет с записями Вивальди и Моцарта, удалила волосы на ногах, сделала маникюр и прическу.
Настало время второго раунда.
К семи вечера в «Серпантине» не осталось свободных столиков. Та же троица, что и вчера, дрыгалась на эстраде под изрыгаемый ритмичный скрежет, пытаясь создать атмосферу сабантуйчика.
Денис уже заступил на вахту. Он сидел на своем месте с очередной девочкой и шарил глазами по залу в поисках потенциального клиента, который мог бы выложить бабки.
Он увидел ее намного раньше, нежели этого хотела Дарья. Она не успела подойти к нему и произвести надлежащий эффект. Не поскупившись на наряды и украшения, Дарья создала образ богатой шикарной телки, ищущей приключений. Забрала наверх волосы. Тоненькую блузку, заправленную в юбку средней длины, она расстегнула чуть ли не до пупа. Накрасила ногти и губы ярко-красным, закинула на плечи сумочку из крокодиловой кожи.
Он смотрел на нее не отрываясь, пока она приближалась.
– Привет, посылочка. Куда же ты вчера убежала?
– Ты уснул. И я не стала тебя будить. – Дарья присела рядом с ним. – Но моя миссия не выполнена.
– Твою миссию мне любая сделает, – небрежно бросил гигант, продолжая пожирать ее глазами. – Знаешь, мне надоели загадки. Кто тебя прислал?
– Угадай.
Она заигрывала с ним, что, как ни крути, было опасно. Как только у Дениса кончится терпение, для Дарьи настанет последний день Помпеи.
– Ну Коржик прислал, Коржик. Он мне должен. Хочет замять вопрос.
– Нет. – Это был риск. Если он не выдвинет сейчас еще одну версию, ей придется придумывать что-то самой, в результате можно потерять здоровье.
– А кто? – Началось то, чего она и боялась. Денис задумался, а ему это было противопоказано. Любое умственное напряжение у недалеких людей заканчивается приступом ярости, а это портит психику. – Синенький? Точно, Синенький. Он, да?
– Да, – согласилась Дарья, сама не зная, под чем подписывается.
– Везет же этому мудаку. У него столько телок, что он может себе позволить отправить одну из них ко мне. – Денис чмокнул бандерольку в щечку. – Дядя директор продолжает из пловчих делать крольчих. Как он там, в туалет нормально ходит? Под себя не делает? В последний раз его здорово напугали – мы еле успели.
– Я ничего не знаю об этом. – Для Дарьи разговор о девочках, которые, похоже, совмещают плавание и проституцию, был очень даже интересен.
– От избытка знаний быстро умирают. Как ты собираешься меня удовлетворить? – Он приобнял ее за талию.
– Как скажешь. – Дарья запустила руку ему в шевелюру. – Давай возьмем пива и поедем к тебе.
– Мне надо работать. Раньше двенадцати я не освобожусь.
– Ничего, я подожду.
– Нечего сидеть, – скомандовал сутенер. – Поезжай к Синенькому и скажи, чтобы с тобой он прислал мне еще пять штук, тогда мы с ним будем в расчете. Ты как раз успеешь обернуться до двенадцати.
Дарья вообще догадывалась, что речь идет о директоре оздоровительного комплекса, но она не имела представления ни о том, как его зовут, ни где он живет.
– И где я смогу его найти?
– Ты что, не была у него дома?
– Нет.
Денис почесал затылок.
– Астраханская, 15, 92. Запомнила?
* * *
Дарья не принадлежала к тем, кто забывает цифры. Она добралась до места за полчаса, благо колеса свои.
Заставив скрипеть еле живой лифт, она поднялась на шестой этаж. На лестничной клетке не было никого, кроме таракана, сидящего непосредственно возле звонка с нужным ей номером.
Дарья не стала раздумывать и позвонила.
Ее, должно быть, долго разглядывали в глазок, но все же наконец открыли.
Высокий худощавый обладатель тяжеленного подбородка смотрел на нее с некоторым удивлением.
– Да? – поторопил он ее, потому как Дарья не произносила ни слова.
Она была уверена, что перед ней Синенький, но не будешь же спрашивать у человека: «Вы Синенький там или Голубенький?»
– Вы директор оздоровительного комплекса?
– Да, – снова «дакнул» он, на этот раз утвердительно. При этом его длинная черная челка, тронутая сединой, мотнулась.
– Денис просил вам передать, что он ждет от вас еще пять штук.
– Извините, я не знаю, о чем вы говорите. Я вас в первый раз вижу.
Он стал закрывать дверь, но хлопнуть ею не успел.
Из-за спины Дарьи раздался гулкий бас:
– Как интересно, я тоже ее раньше в глаза не видел.
Денис стоял и тяжело втягивал воздух. Наверняка подъем по лестнице утомил его. Причем надо было все делать бесшумно, он и с этим справился.
– Перемести ее отсюда на мою дачу. Я, кажется, за это вам плачу, – прошипел гиперподбородок, и дверь захлопнулась.
Сейчас не нужна была и сотая часть ее интеллекта, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Можно было попытаться все изменить, но шансов у нее…
Дарья заулыбалась:
– Послушай, перестань. Я, наверное, перепутала адрес.
– Ты по-хорошему пойдешь или мне придется тебя уговаривать?
Она продолжала улыбаться, не забывая при этом приближаться к нему. Рассчитывать приходилось на один-единственный удар.
Как ей показалось, махнула ногой она довольно резко, но ничего не вышло. Носок туфли замер всего в сантиметре от паха, перехваченный крепкой пятерней.
– Ну, что теперь будем делать? – Он и не собирался отпускать ее ногу. Приходилось балансировать.
– Отпусти, засранец, – тихо попросила Дарья.
– Зачем же мне упускать столь дивную возможность поразвлечься?
Дарья попыталась вырваться, но у нее ничего не получалось. Он держал крепко и задирал ее ногу все выше и выше. Рано или поздно она должна была упасть на спину, больно ударившись о бетон.
– Какие у нас красивые трусики… – Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как девушка с каждой секундой начинает осознавать себя жертвой. Как только человек сдается морально, с ним можно делать все, что угодно, зная, что сопротивления не будет.
Дарья была вынуждена задрать юбку, чтобы не грохнуться. Она снова попыталась лягнуться, но это ни к чему не привело.
– Тихо, тихо, девочка. Ножки у тебя еще сегодня устанут. Не надо надрываться.
Держал он крепко. Но не стоять же с задранной вверх ногой вечно.
– Хорошо, я буду вести себя тихо, – сдалась она. Гигант тут же отпустил ее ногу и получил туда, куда мечтала зарядить ему Дарья. – Ну ты и дурень, – бросила она на прощанье, переступая через скорчившегося на полу сутенера.
Она быстро побежала вниз по лестнице, надеясь очень скоро уже сидеть дома и смотреть телевизор в обнимку с маман.
В дверях подъезда она налетела на мужичка, который был с нее ростом.
– Ты куда? – поинтересовался он, выкручивая ей руки за спину.
Охая и ахая, гигант спустился вниз на лифте.
– Познакомься, Дарья, это Коржик. Коржик, это сука Даша. Мы ее везем на директорскую дачу.
– Норма-а-ально, – протянул Коржик, чья физиономия была обильно покрыта мелкими, едва заметными шрамами.
* * *
Они доставили ее быстро. Через час после несостоявшегося визита к Синенькому Дада была разложена на кровати.
– Начнем допрос, – объявил Денис, снимая рубашку, под которой не было ничего, кроме мускулов и жира.
– А что мы хотим от нее узнать? – справился Коржик, ступая по обшарпанному светло-коричневому линолеуму.
– Для начала – кто такая и откуда, – дал установку сутенер, а также, видимо, палач по совместительству.
Дарья по-партизански молчала, не собираясь сдавать себя сразу же, хотя никаких шансов продержаться у нее не было. Рано или поздно ей придется говорить или правду, или полуправду или сочинять правдивую ложь.
Денис достал из ящика ножницы и, склонившись над Дарьей, стал разрезать ей юбку. Так как руки и ноги ее были привязаны к ножкам кровати, сопротивляться она не могла; единственное, чего они не сделали, затащив ее в двухэтажную дачу, так это не заткнули ей рот, чем она и воспользовалась.
– За испорченную одежду придется заплатить, – заметила Дарья, спокойно реагируя на вступление к экзекуции.
– Угу, – согласился гигант, продолжая начатое. – Я вообще-то по натуре добрый человек. Никого и пальцем не трону без причины. Ты, девочка, тупа. Синенький живет один и никогда не пустит девочку к кому-нибудь, не попробовав ее сам. Как-то мне трудно было поверить в то, что он не водил тебя к себе домой, милашка. Пришлось ехать следом. Ба! – воскликнул он, останавливаясь. – Да ты в чулках, а я думал, в колготках. Где это ты успела загореть?
Дарья ответила, присовокупив, что юбка стоила пятьдесят долларов.
– Красивые трусики. – Коржик стоял рядом и спокойно доставал козявку из курносого носика…
Дарья понимала, что дело движется к концу. Если эти ребята потрошат женщин, то ей осталось всего ничего. Вначале, может, ее поимеют, а затем… Она представила, как ее потрошат… Страх породил ложь:
– Я капитан милиции.
Ножницы, которые уже разрезали половину блузки, замерли.
– Девочка, ты снова врешь, – скривился Коржик. – Где же твоя сраная опергруппа?
С нее очень быстро сняли остатки одежды.
– Че теперь делать будем? – Коржик суетился. Он жаждал секса.
– Стоит, что ли? – словно доктор у больного, участливо спросил Денис. – Пусть директор приедет. Он умнее нас с тобой, скажет, че делать. Вдруг она у нас на самом деле милиционерша. – Денис нагнулся над кроватью и чмокнул Дарью в лоб.
Бешено колотившееся до этого сердце девушки стало потихоньку успокаиваться: «Они не маньяки, они не маньяки! Они не убивают. Но может быть, это делает Синенький?»
– Вам всем светит по двадцать лет тюрьмы!
– Заткнись. – Легкий удар по плечу заставил ее замолчать. Денис сел рядом с ней у изголовья на стул и распорядился, чтобы Коржик прикрыл ее.
Минут через пятнадцать приехал директор.
Он сам предпочел снять с Дарьи одеяло.
– Какая красота! – высказался он вслух. – Господи, ну почему бабе с такой фигурой не живется спокойно на этом свете? Только выстави прелестную ножку – и вокруг тебя рой мужиков. – Вас всех посадят, – процедила Дарья.
– Я это и без тебя знаю, – мрачно ответил Синенький. – Весь вопрос в том, что никто не знает когда. Теперь пора внести ясность. Как тебя зовут?
Уклонившись от ответа, Дарья принялась пересказывать репортаж по телевизору и все-все остальное. Честно и откровенно. Она доверилась своей интуиции: не может быть, чтобы трое мужиков наслаждались совместным потрошением одной женщины. Да это обычная кодла, каких в Саратове, как и в любом городе, пруд пруди.
Известие о том, что Анну убили, было воспринято всеми присутствующими как весьма скорбное.
Одновременно все трое матюкнулись, причем было произнесено одно и то же ругательство, весьма редко встречающееся в жизни. Дарья тут же сделала вывод, что они общаются весьма часто.
– И ты теперь ищешь, кто ее убил? – Синенький уселся в кресло-качалку и принялся раскачиваться вперед-назад.
– Ищу, – согласилась она.
– Развяжите ее, – приказал Синенький.
Коржик кинулся было выполнять, но Денис остановил его.
– Подожди, директор. Если она тебе нужна, тогда давай отступного. Ты был мне должен пять штук, хочешь ее забрать под себя – гони еще тонну.
Синенький почесал свой квадратный подбородок и погрузился в раздумье на несколько секунд.
– Я заплачу, отвязывай.
Вынув нож, гигант разрезал веревки. Дарья поблагодарила его, не забыв справиться, как там у него дела в промежности.
Синенький заржал, словно жеребец, и, ухватив не успевшую одеться Дарью за руку, притянул ее к креслу:
– Запомни, детка, я за тебя отдал штуку, но еще неизвестно, стоишь ли ты этих денег…