Страница:
– Если вы имеете в виду фон, посторонние шумы, то здесь все чисто. Слышимость была хорошая, нашему разговору ничто не мешало.
– Можете работать, – разрешил капитан.
Олег дал командную отмашку оператору и повернулся в сторону ивы.
– Что же они делают? – закричал репортер.
Санитары погружали носилки с телом в машину.
– Увозят труп, – разъяснила Дарья. – А что, очень хотелось шокировать публику очередным зверством? Ничего не выйдет.
Ища помощи, Налетов посмотрел в глаза сыщику, но тот его не смог утешить:
– Она уже пахнет, извини…
Остаток дня Дарья провела на пляже. На ее округлую попку клюнуло аж двое страждущих, но она от них быстренько отбрехалась, сообщив, что больна сифилисом.
Размышляя над тем, что же вез в контейнере вместо витаминов обработанный водитель, она смотрела на бегущие к берегу небольшие пологие волны с крохотными белыми шапочками на гребнях.
Небольшая свинцовая тучка закрыла солнце, и море сразу потемнело. Еще не хватало, чтобы она привела за собой своих сестричек, тогда погода снова испортится, и прощай купание. Зато не будет жарко.
В этот раз она не на отдыхе. Что, интересно, сейчас делают японцы? Наверное, снова лежат на берегу и точно так же, как и я, морщат личики в преддверии ненастья. Может, обойдется?
Она оглядела небо. Тяжелый вздох возвестил о крушении надежд на хорошую погоду. Будет дождь. Как бы в подтверждение ее догадок налетел ветерок, и волны тут же откликнулись на его призыв к бунту. Они стали тяжелыми и поменяли цвет с темно-синего на черный. Скоро закрутит.
Утро следующего дня началось точно так же, как и утро предыдущего: Дада направилась к Аверкину.
Прогрессирующий биохимик встретил ее улыбкой и горячим чаем.
– Садитесь, я жду вас уже с шести утра.
По его виду было понятно, что он провел совершенно бессонную ночь.
– Похоже, ты не спал. – Она сочувственно оглядывала его помятую физиономию.
– Не каждый день тебе приносят вещество, которого нет даже в справочнике за прошлый год.
– Неужели? – Даниловой стало интересно, она даже перестала жевать резинку. – Ну и что в ампулах?
Кирилл Викторович отпил горяченького:
– Консервант. У него есть только код: А-37. Синтезирован в этом году японцами. В литературе он есть, следовательно, должен появиться в последующих изданиях всемирного справочника.
– И для чего он нужен?
– Предположим, вы удалили у кого-то почку.
Дарья хоть и училась в медицинском, но даже и предположить такое не могла.
– И?
– И вам надо сохранить все ее функции в течение длительного времени.
– Сколько?
– Вот это я не знаю. В общем, долго. Если вы в первые несколько минут после отъема органа от организма впрыснете в него ту самую желтую дрянь, то донорский орган будет надежно законсервирован, правда, все равно придется замораживать, но сохранность улучшается.
– Тогда это неплохо вписывается во все то, что нам уже известно.
– Может, расскажете? – полюбопытствовал ученый.
– Кто-то потрошит девочек. Вынимают все.
Кирилл непроизвольно сомкнул брови и поджал губы.
– Торговля органами – хороший бизнес в наш век прогресса. Чтобы успеть законсервировать все, надо работать как минимум в паре с кем-то и делать все в жутко холодном помещении.
– До встречи с тобой я об этом даже не задумывалась. Правда, мы пока точно не знаем, торгуют ли преступники органами своих жертв. Скажи, сколько необходимо места для того, чтобы это все проделывать?
Он пожал плечами:
– Небольшой комнаты будет вполне достаточно. Что, есть версии?
– Как я понимаю, версия должна хотя бы на чем-то основываться, у нас же одни фантазии.
– Понимаю. Вот мое заключение и описание произведенных реакций с различными веществами. Все, что мог сделать, я сделал.
– Спасибо, Кирилл. Денег хватило?
– Вполне.
Выслушав Дарью, капитан вытащил из пиджака очередную сигару.
– Ваше здоровье – это ваше личное дело, но при мне я попрошу не курить, – настоятельно потребовала Дарья, разместившись напротив своего коллеги по сыску.
Генералов нехотя засунул табак обратно.
– Откуда вы берете деньги на курево? Ведь одна такая вонючка тянет на доллар, а то и больше.
– Эти по два, – улыбнулся Антон Борисович, – но я ничего не трачу, мне приносят раз в месяц… Достаточно для того, чтобы не экономить.
– А вы закрываете глаза на некоторые мелочи.
– Для меня – мелочи, а человек на это семью кормит. Просто я взял его под крылышко. У нас в некотором роде симбиоз. Как, например, у того, кто потрошит людей, и того, кто реализует затем органы, предположим, где-то на извращенном Западе.
– Но почему среди жертв только женщины, можно сказать, одного круга?
– У тебя очень даже логический склад ума, которым ты так и норовишь испортить картину происшествия. – Капитан улыбнулся. – Нет, конечно, ты права, мы должны прорабатывать все, что можно. Я смотрю, Стропов тебя неплохо снабжает деньгами, иначе с чего бы это так быстро Аверкин все сделал?..
Дарья подошла к окну.
– То-то мне стало беспокойно на душе.
– Что там такое?
– К нам Марат Мафиевич в компании с какой-то дамой. Я надеюсь, вы не позволите ему вести себя агрессивно по отношению ко мне?
– Все будет чин чинарем, – успокоил капитан, глядя вниз на ровесника, с которым бегал по одному двору. – Кого-то тащит. Я просил у него свидетелей. Может, нам повезет… ну хоть немного.
Марат вошел в кабинет и остолбенел. Женщина, а точнее, девушка с весьма бледным макияжем на миниатюрном личике так и не смогла войти.
– Что здесь делает эта сука? – Глаза его нехорошо вспыхнули.
– А вы неромантично настроены, – уколола его Дарья расхлябенившись на табурете, стоящем возле стены.
– Давайте о деле, – вместо «здрасьте» предложил капитан, пытаясь погасить возникшее напряжение.
Марат быстро остыл и вспомнил-таки, зачем он сюда пожаловал.
– Антон, я не хочу, чтобы между нами были какие-то проблемы. Я хочу одного – спокойствия в моем районе… Вот, она все видела.
Он вывел за руку девушку на середину и усадил на стул. Сделал он это мягко, хотя можно было бы и не брать девчонку за руку, пригнал, будто рабыню.
Девушка оправила короткую юбку, засунула сложенные вместе ладошки между бедер и посмотрела на Генералова.
Капитан некоторое время разглядывал картину, состоящую из курносого носа, черной челки и ярко-красной губной помады, затем осведомился:
– Как зовут?
Звали ее Паша.
– Что видела?
Вероятная свидетельница набрала побольше воздуха и начала делиться имеющимися сведениями, чередуя их с шумными выдохами:
– В ту ночь, когда убили мужчину в одном из домиков Сосо, я купалась в море. Люблю плавать одна. Я работаю в ресторане гостиницы официанткой…
– Одна купалась?
– Одна.
– Чего это вдруг?
– Люди мне за день надоедают, хочется побыть наедине с собой.
– Понятно, продолжайте.
– Когда я шла обратно к себе в домик по единственной аллее, которая освещается всю ночь, мне навстречу попалась женщина и двое мужчин.
– Она высокая блондинка с развитыми плечами и бедрами. Да? Чувствуется, что спортсменка?.. – тут же вклинилась Дарья.
Девушка подтвердила сходство, и ее попросили переключиться на описание мужчин.
– Один молодой, такого же роста и возраста, как и она. Не кавказец, но, кажется, брюнет. Знаете, я видела-то их всего секунды две.
– Странно, что она вообще что-то запомнила, – скептически заметил Марат.
Паша не стала публично обижаться, но выступивший на щеках румянец все же выдал ее. Похоже, она его немного ненавидела. Обычное дело: раб не любит господина своего господина. Иначе и быть не может.
– Второй был повыше и постарше. Ему где-то около сорока, может, чуть больше. Я не могу сейчас сказать, так это на самом деле или нет, но, кажется, у него очень большой мясистый нос, а на голове у него волос осталось очень мало. Лысый почти…
– Может быть, вы вспомните какие-нибудь детали?
Генералову не было весело оттого, что перед ним сидит та, которая видела убийц, но никогда не сможет их опознать. Точнее, ни в одном суде ее не протолкнешь как свидетеля. Что такое встреча на полутемной аллее в…
– И когда это все случилось?
– Знаете, – официантка сделала попытку сосредоточиться, – для меня все это давно в прошлом, но время примерно могу сказать: около двенадцати.
– А вы не помните, они не держали ее под руки или за руки?
Паша снова задумалась.
– Тот, что моложе, шел с блондинкой под руку, ну а тот, что старше, рядом.
– В общем, все непринужденно и естественно?
– Так мне показалось.
– Почему ты их запомнила? – Дарья встала со своего места и приблизилась к официантке.
– Не знаю. Я просто подумала, что в домик Сосо я около девяти вечера принесла с кухни два килограмма баранины. Шампанское, водку, коньяк, зелень, фрукты. Он сказал, что встречает двух друзей…
Уже через сорок три минуты напротив Генералова сидел упомянутый Сосо – директор почти такой же гостиницы, что и у Марата.
Маленький, крепенький, кривоногий житель гор перво-наперво поздоровался со своим «папой», а уж затем кивнул всем остальным. Его элегантный костюм с золотой цепочкой часов, спрятанных в крохотном кармане жилетки, делал его персону несколько значительнее по сравнению с остальными. Капитан и Дарья были одеты куда проще, а Марат вообще заявился в трусах и майке. Мог себе такое позволить. Его уже давно нигде не встречали по одежке.
– Ваша официантка сообщила нам, что в вечер убийства у вас были гости.
Сосо не стал отрицать:
– Товарищ Генералов, зачем я буду тебе врать? Конечно, были. У меня каждый вечер гости.
– Кто такие? – Капитан забыл про регулярные протесты Дарьи и закурил.
Не в силах переносить невыносимую вонь табака, она встала и вышла.
Опрос закончился очень быстро. Через пять минут владельцы гостиниц были отпущены.
Пока выходило, что у Сосо были абсолютно другие люди – его дальние родственники из Махачкалы. Правда, эта правда была только его правдой, а как учила Дарью жизнь, правды бывают разные и правд бывает много.
Капитан в тот же день поручил лейтенанту Панкратову проверить сведения, полученные от сомнительного свидетеля.
Одна из тысяч сочинских кафешек приютила в своей живительной тени симпатичную парочку: седеющего джентльмена и молодую даму.
– Как лучше всего вывозить человеческие органы из страны? – Дарья уплетала мороженое, в то время как Генералов предпочел обойтись стаканом минеральной воды.
– Будь я на месте преступников, непременно воспользовался бы портом. Загружал бы груз на корабль, который ходит под флагом крохотного государства Тумба-юмба, чей герб – связка бананов, а дальше – недолгое плавание до одного из европейских городов. Чудо-консервант снижает риск порчи товара и позволяет преступникам работать в более растянутых временных рамках, что очень удобно.
– Значит, порт. – Ложка так и мелькала у Даниловой в руках.
– Не подавишься? – Капитан не мог себе представить, как с такой скоростью можно разделываться с холоднющим мороженым.
– Дело мастера боится.
– Скорее всего какое-нибудь рыбацкое судно. В холодильных камерах может храниться не только рыба.
– Мысли нам, конечно, интересные приходят, но для того, чтобы проверить, так это на самом деле или нет, придется поработать в порту.
– Так я и не против. – Она уже справилась с четвертью килограмма мороженого и стала чувствовать себя намного лучше.
– Тебе можно позавидовать… У тебя, в отличие от простого следователя, всего лишь одно дело.
Дарья никогда не разговаривала с моряками, конкретно с той их частью, которая зарабатывает себе на жизнь ловлей рыбы. Она не ожидала, что к ней будут относиться с трепетом, но после того, как она прошла вдоль причалов, у которых стояли суда разного назначения и размеров – от барж до небольших катеров, – она узнала о себе, что она «королева снов», «матерая барышня», просто «девушка», «уточка», «лапочка», «штучка», «длинноногая стерва».
Даже сидящий в приемной начальника порта морячок в просоленной тельняшечке протянул: «О-о-о!» – и предложил присесть рядом с ним.
– Иванов, перестань, – грозно потребовала секретарша – почти круглая матрона с ярко-красными волосами – эдакий разжиревший ужас. Неудивительно, если ее шеф страдает импотенцией.
Морячок перестал: спрятал зубы и резко закинул ногу на ногу.
– Вы по какому вопросу? – поинтересовалась она, изредка нажимая на клавиши компьютера.
«Наверное, играла в игрушку, где какой-нибудь человечек лопает плюшки».
– По личному. Начальника я смогу сегодня увидеть? – Дарья наклонилась к секретарше и положила на стол двадцать баксов.
Начальника порта она едва не перепутала со шкафом, но, поскольку тот не остался равнодушным, впрочем, как и все мужчины, которых она успела сегодня встретить, к юбке, которая больше тянула на трусы, направление она определила верно.
– Чего тебе, детка? – Голос его напоминал гудок парохода, можно было с успехом заткнуть ваткой уши и без проблем продолжать с ним общаться.
– Как вас зовут?
Он удивленно посмотрел на Данилову.
– А что, секретарша не сказала? – Его огромные пальцы переплелись и мирно улеглись на столе.
– Я не спрашивала.
– Какая ты простая. – Главный портовик ухмыльнулся. – Я не знаю, как тебе удалось пройти через мою грымзу, но только уже это впечатляет. Я ненадолго забуду, что я очень важная птица. – Мужик был с юмором. – Зови меня дядя Вова. – Его белоснежная рубашка с коротким рукавом колыхнулась – просто мускулы на груди пришли в движение.
– Мне надо посмотреть, как работал порт в этом году. Какие суда и из каких стран приходили, сколько стояли, какой товар разгружался, а какой уходил отсюда. Интересует и транзит.
– Ну-ка вон отсюда! – Наверное, стекла в кабинете были особенные, пуленепробиваемые, иначе почему они не рассыпались?
Дарья не заметила, как оказалась на свежем воздухе. Ее давно так не пугали. Хотелось писать.
Пришлось набраться терпения и дождаться конца рабочего дня. В половине шестого из трехэтажного здания, где располагалась администрация торгового порта, вышел дядя Вова, чье имя в миру было не менее прозаическим: Владимир Геннадиевич Закатаев. Вместе с ним к черной «Волге» направился и окающий при виде молодых дам Иванов, который оказался, судя по всему, личным водителем. На этот раз он был одет точно так же, как и шеф: белая рубашечка, черные брючки.
Она выросла перед капотом в тот самый момент, когда водитель собирался трогаться с места.
– С ума сошла, дура?! – выкрикнул Иванов. – Жить надоело?
Дарья спокойно подошла к открытому окошку, у которого сидел Закатаев.
– Не подбросите даму в центр?
Охватив взглядом тугие грудки, начальник прошипел:
– Садись.
Дарья ехала с комфортом: одна на заднем сиденье. По кабине ветерок гуляет, стереосистема работает. Все чин чинарем.
– Куда тебе? – сухо спросил дядя Вова, когда они покинули территорию порта.
– А вам куда?
На это платяной шкаф повернулся, внимательно еще раз посмотрел на нее, после чего водителю было отдано распоряжение ехать на дачу.
– У меня проблема с турками. Буду в час, поэтому ложись спать.
– Жена? – поинтересовалась Дарья, когда он повесил трубку.
– А как же, – ухмыльнулся Закатаев. – Ты лучше мне скажи, моя радость, кто же это тебя надоумил набиваться ко мне?
Дарье доставляло удовольствие наступать на дорогой ковер с длинным ворсом, поэтому она не садилась в кресло, а прогуливалась туда-сюда по большой комнате.
– Дядя Вова, мне на самом деле нужна информация. Я готова с тобой трахаться ради этого.
– Это что, для тебя так просто? – Он налил себе и ей коньячку.
– Не сложно. Просто надо соблюдать меры предосторожности. Мне очень надо. – Она подошла к нему и запустила пятерню в его густую шевелюру. Волосы у него были густые и жесткие, как проволока.
– В общем, большого секрета эти данные не представляют. Но я должен знать, зачем тебе это, и тогда, может быть, помогу. Компьютер в соседней комнате.
Дарья рассказала все как есть, не забыв упомянуть, что делает это она потому, что ей заплатили.
Закатаев даже не стал скрывать своего весьма немалого удивления:
– Частный детектив, который использует все имеющиеся в его распоряжении способы добывания информации. Я в первый раз встречаю такое.
Но Дарья и тут нашлась, что ответить:
– А я в первый раз вижу человека, который, занимая столь высокое положение, подбирает девочек с улицы.
Закатаев рассмеялся.
– Знаешь, какой вопрос я задаю себе сейчас?
– Нет…
Она внимательно посмотрела на него, ожидая подвоха.
– Зачем я все это делаю? Девочка ты красивая, но все же…
– Ты, наверное, стал начальником из-за того, что привык вникать в проблему, – перебила Дарья. – Хорошо… Я тебе сейчас все покажу и расскажу, но только жалеть потом об этом не надо.
Дарья подошла к сумке и вытряхнула из нее на стол все содержимое. Отобрав несколько цветных фотографий жертв, она вручила ему их, а пока он смотрел на выпотрошенных женщин, запустила пропагандистскую машину:
– У нас объявилась банда, торгующая человеческими органами. Преступники используют консервант, который синтезировали в Японии, что позволяет им сохранять органы жизнеспособными длительное время. Разработка эта одна из последних, а пользуются ею весьма жестокие и практичные люди.
Из человеческого тела вынимают все. И, поверь мне, все-таки я имею пусть и незаконченное, но медицинское образование, человека желательно как можно дольше не отправлять на тот свет. Представляете, от вас отстегивают вначале одну почку, затем другую, потом печень, поджелудочную железу, мочевой пузырь и, наконец, сердце.
Милиция, естественно, в курсе всего этого. У меня просто в этом деле свой интерес. Блондиночку видите распоротую? Мы вместе с ней прилетели сюда отдохнуть…
Закатаев просмотрел все и отложил в сторону карточки.
– Вы могли бы объяснить мне все на работе.
– Я припоминаю, что слушать меня там вы почему-то не захотели.
– Извините. – Он приподнялся и схватил Дарью за талию. – Вам с такой внешностью надо зарабатывать деньги по-другому.
Она не стала сопротивляться и, повинуясь его рукам, села к нему на колени.
– Я вижу, дядя Вова, что ты решил не упускать возможность.
– Время уже девять вечера, пора приниматься за дело, а то мы до часу ночи не успеем.
Он хлопнул могучей рукой ей по заду, да так, что она подпрыгнула.
– Ты что?! Больно! – Дарья соскочила и с негодованием уставилась на него.
– Пошли, посидим… за компьютером.
Несмотря на то что подушечки его пальцев были больше клавиш, на которые он нажимал, работал директор весьма оперативно.
На экране замелькали какие-то таблицы.
– Значит, для того чтобы узнать информацию, ты готова со мной спать. Интересно. – Он мурлыкал себе под нос очевидные вещи. – Насколько я понимаю, мы ищем судно, швартующееся в порту раз в месяц. Необходимым условием является наличие на борту холодильной камеры, а также то, что оно следует в один из европейских портов.
– Это лишь гипотеза. Главное условие: оно должно отойти от берега в течение нескольких часов после убийства Александры.
– Понимаю. – Закатаев уставился в сводку за май этого года. – Выделить то, что нам нужно, непросто. Если исключить сухогрузы и танкеры, останется всего-навсего пятьдесят плавсредств разного калибра.
– Мы с моим знакомым капитаном склонны полагать, что это небольшое рыболовецкое судно с экипажем в десяток человек.
– Предположим. Я сейчас помечу все, что у нас есть подобного рода, и сброшу в отдельный файл.
Получили семь названий.
– Из этих семи один ходит подо мной, еще двух капитанов я знаю лично и могу гарантировать, что дальше турецких берегов они не ходят. Остается четыре судна. Два сейнера, оба выгружались здесь. Постоянно снабжают местные базары рыбой… И еще пара судов, одно из которых ходит под корейским флагом, порт приписки – Пусан. Другое приписано к порту в Каннах.
– Франция? Что они тут делают?
– Торговое судно, задекларированный груз – парфюмерия. Шестьдесят тонн духов и одеколонов. Все суда отошли от берега в день убийства и взяли курс в родные порты.
– И когда они снова здесь появятся? – Дарья нервно постукивала босой ногой по паркету.
– Сейчас. – Он стал снова лупить по клавишам. – Корейцы зашли к нам в первый раз, а французы регулярно раз в три месяца наведываются. Если ты спросишь меня, может ли у них на борту быть холодильник, я скажу тебе, что да, потому как экипаж вряд ли питается только макаронами и чаем.
– И шеф-повар хранит органы вместе с замороженной говядиной. Лихо. Кто еще нас оставил позавчера в первой половине дня?
– Слушайте, а почему бы вам с инспектором не поразмыслить тогда над тем, что куда легче затащить жертву на корабль, а труп просто утопить в море. Никто никогда не найдет пропавшего человека.
– Так, наверное, и поступают с девочками, а их уже набирается, по данным капитана, одиннадцать. Этих же выставили напоказ, даже не ленятся звонить на телевидение, чтобы те приехали заснять ужас.
– Что-то я такого даже в газетах не читал. – Дядя шкаф с шумом выпустил воздух. – Можешь ночевать здесь, а я поехал домой. Ничего из твоей затеи не выйдет.
– Просто придется снова лететь в Саратов…
В городе на реке, в отличие от города на море, у Дарьи не было союзников в органах. Обидно. Хотя бы с тех позиций, что Саратов был ее родным городом. Здесь надо было пробивать все одной, не надеясь на поддержку. Самое большее, на что были способны местные сотрудники УВД, так это трахать ее в служебном помещении. Дальше своего… красавчика они, похоже, видеть не желали.
Показавшись на глаза маман и выслушав исполненную обреченности речь о том, что она стала неуправляемой, Дарья отправилась на свидание с Коржиком и его сожительницей.
Мужика не оказалось дома, зато была Маня.
– Привет! – Она удивленно смотрела на Данилову. – Заходи.
– Не ожидала меня увидеть так быстро?
– Шутишь. Рома уже третий день спит с пистолетом под подушкой. Из дома выходит только он. Купит продукты и бежит обратно. Ты узнала, что это такое?
– А-37.
– Чего? Лекарство, значит. Вот я витамины знаю, ЛИВ-52, индийские. То же самое, да?
– А как же собачка, которая сдохла?
– Значит, не витамины, – сообразила наконец-то недалекая Маня.
– Это консервант.
– Зачем?
Дарья рассказала все, что сочла необходимым.
Судя по тому, что на столе после того, как чай наконец был разлит по чашкам, остались две большие лужицы, можно было судить о явно нестабильном душевном состоянии сожительницы Коржика.
– И сколько это стоит?
– Вещество новое. Вероятно, очень дорого.
– Ну, все, хватит. – Маня решительно вытащила из шкафа в коридоре большую сумку и стала кидать в нее упаковки. – Пока не вернулся, пойду и выкину на помойку. Я уже устала бояться.
Дарья не останавливала ее.
– Скажи, где в вас врезался «КамАЗ»?
– По этой трассе обычно идут машины на юг. Волга-то на юг течет. Мы ехали отдыхать вниз по реке.
– Все дороги ведут на юг.
Когда весь препарат был собран, получилась увесистая ноша килограмм в двенадцать. Но для Мани это не было чем-то очень уж серьезным.
– Пошли, поможешь, – предложила она, утирая со лба испарину.
– Может, кинем ко мне в машину? Я дам тебе за это пятьсот долларов. Ему скажешь, что утопила в реке.
Перспектива подзаработать взяла верх.
– Давай хоть так, а то от него денег на шмотки не дождешься. Все копит на «Мерседес».
Только они вышли из подъезда, к дому подъехал Рома вместе с каким-то парнем.
– Это вы, бабы, чего несете?! – Он еще не успел вылезть из машины, а уже орал, возбужденный собственной подозрительностью.
Они замерли посреди двора, словно две воровки, пойманные на месте преступления.
Двое мужчин стояли напротив двух женщин, которые продолжали держать в руках большую сумку с ампулами.
– Отойди, – бульдозерно попросила Маня своего кавалера, сжимая свободную от ноши правую руку в кулак.
Парень плавно переместился к ней и проткнул ножом платье чуть выше талии.
Маня взвизгнула от боли и бросила сумку. Дарья освободилась от ноши и, отступив на пару шагов, полезла в сумочку за баллончиком.
Схватившись за бок, Маня смотрела, как ее мужичонка криво улыбается парню, несмотря на то что у нее на боку стало расплываться кровавое пятно.
Увидев собственную кровь, женщина завизжала, привлекая внимание всех, кто был поблизости:
– Помогите! Грабят среди бела дня!
Дарья подсознательно поняла, что это было большой ошибкой.
Парень одним движением убрал бабочку в карман, после чего полез под просторную майку. Он уже достал пистолет, но Дарья успела пустить струю газа ему в глаза, после чего прыгнула в сторону, не считаясь с тем, что асфальт оставит на ее нежной коже несколько царапин.
Не спуская с парня глаз, она стала отползать к своей машине. Он снял «ТТ» с предохранителя и выстрелил несколько раз туда, где визжала Маня.
Дарья видела, как несколько пуль попали в Коржика, который пытался закрыть собой женщину. Если бы она прекратила голосить… Он стрелял до тех пор, пока крики не смолкли.
– Можете работать, – разрешил капитан.
Олег дал командную отмашку оператору и повернулся в сторону ивы.
– Что же они делают? – закричал репортер.
Санитары погружали носилки с телом в машину.
– Увозят труп, – разъяснила Дарья. – А что, очень хотелось шокировать публику очередным зверством? Ничего не выйдет.
Ища помощи, Налетов посмотрел в глаза сыщику, но тот его не смог утешить:
– Она уже пахнет, извини…
* * *
Остаток дня Дарья провела на пляже. На ее округлую попку клюнуло аж двое страждущих, но она от них быстренько отбрехалась, сообщив, что больна сифилисом.
Размышляя над тем, что же вез в контейнере вместо витаминов обработанный водитель, она смотрела на бегущие к берегу небольшие пологие волны с крохотными белыми шапочками на гребнях.
Небольшая свинцовая тучка закрыла солнце, и море сразу потемнело. Еще не хватало, чтобы она привела за собой своих сестричек, тогда погода снова испортится, и прощай купание. Зато не будет жарко.
В этот раз она не на отдыхе. Что, интересно, сейчас делают японцы? Наверное, снова лежат на берегу и точно так же, как и я, морщат личики в преддверии ненастья. Может, обойдется?
Она оглядела небо. Тяжелый вздох возвестил о крушении надежд на хорошую погоду. Будет дождь. Как бы в подтверждение ее догадок налетел ветерок, и волны тут же откликнулись на его призыв к бунту. Они стали тяжелыми и поменяли цвет с темно-синего на черный. Скоро закрутит.
* * *
Утро следующего дня началось точно так же, как и утро предыдущего: Дада направилась к Аверкину.
Прогрессирующий биохимик встретил ее улыбкой и горячим чаем.
– Садитесь, я жду вас уже с шести утра.
По его виду было понятно, что он провел совершенно бессонную ночь.
– Похоже, ты не спал. – Она сочувственно оглядывала его помятую физиономию.
– Не каждый день тебе приносят вещество, которого нет даже в справочнике за прошлый год.
– Неужели? – Даниловой стало интересно, она даже перестала жевать резинку. – Ну и что в ампулах?
Кирилл Викторович отпил горяченького:
– Консервант. У него есть только код: А-37. Синтезирован в этом году японцами. В литературе он есть, следовательно, должен появиться в последующих изданиях всемирного справочника.
– И для чего он нужен?
– Предположим, вы удалили у кого-то почку.
Дарья хоть и училась в медицинском, но даже и предположить такое не могла.
– И?
– И вам надо сохранить все ее функции в течение длительного времени.
– Сколько?
– Вот это я не знаю. В общем, долго. Если вы в первые несколько минут после отъема органа от организма впрыснете в него ту самую желтую дрянь, то донорский орган будет надежно законсервирован, правда, все равно придется замораживать, но сохранность улучшается.
– Тогда это неплохо вписывается во все то, что нам уже известно.
– Может, расскажете? – полюбопытствовал ученый.
– Кто-то потрошит девочек. Вынимают все.
Кирилл непроизвольно сомкнул брови и поджал губы.
– Торговля органами – хороший бизнес в наш век прогресса. Чтобы успеть законсервировать все, надо работать как минимум в паре с кем-то и делать все в жутко холодном помещении.
– До встречи с тобой я об этом даже не задумывалась. Правда, мы пока точно не знаем, торгуют ли преступники органами своих жертв. Скажи, сколько необходимо места для того, чтобы это все проделывать?
Он пожал плечами:
– Небольшой комнаты будет вполне достаточно. Что, есть версии?
– Как я понимаю, версия должна хотя бы на чем-то основываться, у нас же одни фантазии.
– Понимаю. Вот мое заключение и описание произведенных реакций с различными веществами. Все, что мог сделать, я сделал.
– Спасибо, Кирилл. Денег хватило?
– Вполне.
* * *
Выслушав Дарью, капитан вытащил из пиджака очередную сигару.
– Ваше здоровье – это ваше личное дело, но при мне я попрошу не курить, – настоятельно потребовала Дарья, разместившись напротив своего коллеги по сыску.
Генералов нехотя засунул табак обратно.
– Откуда вы берете деньги на курево? Ведь одна такая вонючка тянет на доллар, а то и больше.
– Эти по два, – улыбнулся Антон Борисович, – но я ничего не трачу, мне приносят раз в месяц… Достаточно для того, чтобы не экономить.
– А вы закрываете глаза на некоторые мелочи.
– Для меня – мелочи, а человек на это семью кормит. Просто я взял его под крылышко. У нас в некотором роде симбиоз. Как, например, у того, кто потрошит людей, и того, кто реализует затем органы, предположим, где-то на извращенном Западе.
– Но почему среди жертв только женщины, можно сказать, одного круга?
– У тебя очень даже логический склад ума, которым ты так и норовишь испортить картину происшествия. – Капитан улыбнулся. – Нет, конечно, ты права, мы должны прорабатывать все, что можно. Я смотрю, Стропов тебя неплохо снабжает деньгами, иначе с чего бы это так быстро Аверкин все сделал?..
Дарья подошла к окну.
– То-то мне стало беспокойно на душе.
– Что там такое?
– К нам Марат Мафиевич в компании с какой-то дамой. Я надеюсь, вы не позволите ему вести себя агрессивно по отношению ко мне?
– Все будет чин чинарем, – успокоил капитан, глядя вниз на ровесника, с которым бегал по одному двору. – Кого-то тащит. Я просил у него свидетелей. Может, нам повезет… ну хоть немного.
Марат вошел в кабинет и остолбенел. Женщина, а точнее, девушка с весьма бледным макияжем на миниатюрном личике так и не смогла войти.
– Что здесь делает эта сука? – Глаза его нехорошо вспыхнули.
– А вы неромантично настроены, – уколола его Дарья расхлябенившись на табурете, стоящем возле стены.
– Давайте о деле, – вместо «здрасьте» предложил капитан, пытаясь погасить возникшее напряжение.
Марат быстро остыл и вспомнил-таки, зачем он сюда пожаловал.
– Антон, я не хочу, чтобы между нами были какие-то проблемы. Я хочу одного – спокойствия в моем районе… Вот, она все видела.
Он вывел за руку девушку на середину и усадил на стул. Сделал он это мягко, хотя можно было бы и не брать девчонку за руку, пригнал, будто рабыню.
Девушка оправила короткую юбку, засунула сложенные вместе ладошки между бедер и посмотрела на Генералова.
Капитан некоторое время разглядывал картину, состоящую из курносого носа, черной челки и ярко-красной губной помады, затем осведомился:
– Как зовут?
Звали ее Паша.
– Что видела?
Вероятная свидетельница набрала побольше воздуха и начала делиться имеющимися сведениями, чередуя их с шумными выдохами:
– В ту ночь, когда убили мужчину в одном из домиков Сосо, я купалась в море. Люблю плавать одна. Я работаю в ресторане гостиницы официанткой…
– Одна купалась?
– Одна.
– Чего это вдруг?
– Люди мне за день надоедают, хочется побыть наедине с собой.
– Понятно, продолжайте.
– Когда я шла обратно к себе в домик по единственной аллее, которая освещается всю ночь, мне навстречу попалась женщина и двое мужчин.
– Она высокая блондинка с развитыми плечами и бедрами. Да? Чувствуется, что спортсменка?.. – тут же вклинилась Дарья.
Девушка подтвердила сходство, и ее попросили переключиться на описание мужчин.
– Один молодой, такого же роста и возраста, как и она. Не кавказец, но, кажется, брюнет. Знаете, я видела-то их всего секунды две.
– Странно, что она вообще что-то запомнила, – скептически заметил Марат.
Паша не стала публично обижаться, но выступивший на щеках румянец все же выдал ее. Похоже, она его немного ненавидела. Обычное дело: раб не любит господина своего господина. Иначе и быть не может.
– Второй был повыше и постарше. Ему где-то около сорока, может, чуть больше. Я не могу сейчас сказать, так это на самом деле или нет, но, кажется, у него очень большой мясистый нос, а на голове у него волос осталось очень мало. Лысый почти…
– Может быть, вы вспомните какие-нибудь детали?
Генералову не было весело оттого, что перед ним сидит та, которая видела убийц, но никогда не сможет их опознать. Точнее, ни в одном суде ее не протолкнешь как свидетеля. Что такое встреча на полутемной аллее в…
– И когда это все случилось?
– Знаете, – официантка сделала попытку сосредоточиться, – для меня все это давно в прошлом, но время примерно могу сказать: около двенадцати.
– А вы не помните, они не держали ее под руки или за руки?
Паша снова задумалась.
– Тот, что моложе, шел с блондинкой под руку, ну а тот, что старше, рядом.
– В общем, все непринужденно и естественно?
– Так мне показалось.
– Почему ты их запомнила? – Дарья встала со своего места и приблизилась к официантке.
– Не знаю. Я просто подумала, что в домик Сосо я около девяти вечера принесла с кухни два килограмма баранины. Шампанское, водку, коньяк, зелень, фрукты. Он сказал, что встречает двух друзей…
* * *
Уже через сорок три минуты напротив Генералова сидел упомянутый Сосо – директор почти такой же гостиницы, что и у Марата.
Маленький, крепенький, кривоногий житель гор перво-наперво поздоровался со своим «папой», а уж затем кивнул всем остальным. Его элегантный костюм с золотой цепочкой часов, спрятанных в крохотном кармане жилетки, делал его персону несколько значительнее по сравнению с остальными. Капитан и Дарья были одеты куда проще, а Марат вообще заявился в трусах и майке. Мог себе такое позволить. Его уже давно нигде не встречали по одежке.
– Ваша официантка сообщила нам, что в вечер убийства у вас были гости.
Сосо не стал отрицать:
– Товарищ Генералов, зачем я буду тебе врать? Конечно, были. У меня каждый вечер гости.
– Кто такие? – Капитан забыл про регулярные протесты Дарьи и закурил.
Не в силах переносить невыносимую вонь табака, она встала и вышла.
Опрос закончился очень быстро. Через пять минут владельцы гостиниц были отпущены.
Пока выходило, что у Сосо были абсолютно другие люди – его дальние родственники из Махачкалы. Правда, эта правда была только его правдой, а как учила Дарью жизнь, правды бывают разные и правд бывает много.
Капитан в тот же день поручил лейтенанту Панкратову проверить сведения, полученные от сомнительного свидетеля.
* * *
Одна из тысяч сочинских кафешек приютила в своей живительной тени симпатичную парочку: седеющего джентльмена и молодую даму.
– Как лучше всего вывозить человеческие органы из страны? – Дарья уплетала мороженое, в то время как Генералов предпочел обойтись стаканом минеральной воды.
– Будь я на месте преступников, непременно воспользовался бы портом. Загружал бы груз на корабль, который ходит под флагом крохотного государства Тумба-юмба, чей герб – связка бананов, а дальше – недолгое плавание до одного из европейских городов. Чудо-консервант снижает риск порчи товара и позволяет преступникам работать в более растянутых временных рамках, что очень удобно.
– Значит, порт. – Ложка так и мелькала у Даниловой в руках.
– Не подавишься? – Капитан не мог себе представить, как с такой скоростью можно разделываться с холоднющим мороженым.
– Дело мастера боится.
– Скорее всего какое-нибудь рыбацкое судно. В холодильных камерах может храниться не только рыба.
– Мысли нам, конечно, интересные приходят, но для того, чтобы проверить, так это на самом деле или нет, придется поработать в порту.
– Так я и не против. – Она уже справилась с четвертью килограмма мороженого и стала чувствовать себя намного лучше.
– Тебе можно позавидовать… У тебя, в отличие от простого следователя, всего лишь одно дело.
* * *
Дарья никогда не разговаривала с моряками, конкретно с той их частью, которая зарабатывает себе на жизнь ловлей рыбы. Она не ожидала, что к ней будут относиться с трепетом, но после того, как она прошла вдоль причалов, у которых стояли суда разного назначения и размеров – от барж до небольших катеров, – она узнала о себе, что она «королева снов», «матерая барышня», просто «девушка», «уточка», «лапочка», «штучка», «длинноногая стерва».
Даже сидящий в приемной начальника порта морячок в просоленной тельняшечке протянул: «О-о-о!» – и предложил присесть рядом с ним.
– Иванов, перестань, – грозно потребовала секретарша – почти круглая матрона с ярко-красными волосами – эдакий разжиревший ужас. Неудивительно, если ее шеф страдает импотенцией.
Морячок перестал: спрятал зубы и резко закинул ногу на ногу.
– Вы по какому вопросу? – поинтересовалась она, изредка нажимая на клавиши компьютера.
«Наверное, играла в игрушку, где какой-нибудь человечек лопает плюшки».
– По личному. Начальника я смогу сегодня увидеть? – Дарья наклонилась к секретарше и положила на стол двадцать баксов.
Начальника порта она едва не перепутала со шкафом, но, поскольку тот не остался равнодушным, впрочем, как и все мужчины, которых она успела сегодня встретить, к юбке, которая больше тянула на трусы, направление она определила верно.
– Чего тебе, детка? – Голос его напоминал гудок парохода, можно было с успехом заткнуть ваткой уши и без проблем продолжать с ним общаться.
– Как вас зовут?
Он удивленно посмотрел на Данилову.
– А что, секретарша не сказала? – Его огромные пальцы переплелись и мирно улеглись на столе.
– Я не спрашивала.
– Какая ты простая. – Главный портовик ухмыльнулся. – Я не знаю, как тебе удалось пройти через мою грымзу, но только уже это впечатляет. Я ненадолго забуду, что я очень важная птица. – Мужик был с юмором. – Зови меня дядя Вова. – Его белоснежная рубашка с коротким рукавом колыхнулась – просто мускулы на груди пришли в движение.
– Мне надо посмотреть, как работал порт в этом году. Какие суда и из каких стран приходили, сколько стояли, какой товар разгружался, а какой уходил отсюда. Интересует и транзит.
– Ну-ка вон отсюда! – Наверное, стекла в кабинете были особенные, пуленепробиваемые, иначе почему они не рассыпались?
Дарья не заметила, как оказалась на свежем воздухе. Ее давно так не пугали. Хотелось писать.
Пришлось набраться терпения и дождаться конца рабочего дня. В половине шестого из трехэтажного здания, где располагалась администрация торгового порта, вышел дядя Вова, чье имя в миру было не менее прозаическим: Владимир Геннадиевич Закатаев. Вместе с ним к черной «Волге» направился и окающий при виде молодых дам Иванов, который оказался, судя по всему, личным водителем. На этот раз он был одет точно так же, как и шеф: белая рубашечка, черные брючки.
Она выросла перед капотом в тот самый момент, когда водитель собирался трогаться с места.
– С ума сошла, дура?! – выкрикнул Иванов. – Жить надоело?
Дарья спокойно подошла к открытому окошку, у которого сидел Закатаев.
– Не подбросите даму в центр?
Охватив взглядом тугие грудки, начальник прошипел:
– Садись.
Дарья ехала с комфортом: одна на заднем сиденье. По кабине ветерок гуляет, стереосистема работает. Все чин чинарем.
– Куда тебе? – сухо спросил дядя Вова, когда они покинули территорию порта.
– А вам куда?
На это платяной шкаф повернулся, внимательно еще раз посмотрел на нее, после чего водителю было отдано распоряжение ехать на дачу.
* * *
– У меня проблема с турками. Буду в час, поэтому ложись спать.
– Жена? – поинтересовалась Дарья, когда он повесил трубку.
– А как же, – ухмыльнулся Закатаев. – Ты лучше мне скажи, моя радость, кто же это тебя надоумил набиваться ко мне?
Дарье доставляло удовольствие наступать на дорогой ковер с длинным ворсом, поэтому она не садилась в кресло, а прогуливалась туда-сюда по большой комнате.
– Дядя Вова, мне на самом деле нужна информация. Я готова с тобой трахаться ради этого.
– Это что, для тебя так просто? – Он налил себе и ей коньячку.
– Не сложно. Просто надо соблюдать меры предосторожности. Мне очень надо. – Она подошла к нему и запустила пятерню в его густую шевелюру. Волосы у него были густые и жесткие, как проволока.
– В общем, большого секрета эти данные не представляют. Но я должен знать, зачем тебе это, и тогда, может быть, помогу. Компьютер в соседней комнате.
Дарья рассказала все как есть, не забыв упомянуть, что делает это она потому, что ей заплатили.
Закатаев даже не стал скрывать своего весьма немалого удивления:
– Частный детектив, который использует все имеющиеся в его распоряжении способы добывания информации. Я в первый раз встречаю такое.
Но Дарья и тут нашлась, что ответить:
– А я в первый раз вижу человека, который, занимая столь высокое положение, подбирает девочек с улицы.
Закатаев рассмеялся.
– Знаешь, какой вопрос я задаю себе сейчас?
– Нет…
Она внимательно посмотрела на него, ожидая подвоха.
– Зачем я все это делаю? Девочка ты красивая, но все же…
– Ты, наверное, стал начальником из-за того, что привык вникать в проблему, – перебила Дарья. – Хорошо… Я тебе сейчас все покажу и расскажу, но только жалеть потом об этом не надо.
Дарья подошла к сумке и вытряхнула из нее на стол все содержимое. Отобрав несколько цветных фотографий жертв, она вручила ему их, а пока он смотрел на выпотрошенных женщин, запустила пропагандистскую машину:
– У нас объявилась банда, торгующая человеческими органами. Преступники используют консервант, который синтезировали в Японии, что позволяет им сохранять органы жизнеспособными длительное время. Разработка эта одна из последних, а пользуются ею весьма жестокие и практичные люди.
Из человеческого тела вынимают все. И, поверь мне, все-таки я имею пусть и незаконченное, но медицинское образование, человека желательно как можно дольше не отправлять на тот свет. Представляете, от вас отстегивают вначале одну почку, затем другую, потом печень, поджелудочную железу, мочевой пузырь и, наконец, сердце.
Милиция, естественно, в курсе всего этого. У меня просто в этом деле свой интерес. Блондиночку видите распоротую? Мы вместе с ней прилетели сюда отдохнуть…
Закатаев просмотрел все и отложил в сторону карточки.
– Вы могли бы объяснить мне все на работе.
– Я припоминаю, что слушать меня там вы почему-то не захотели.
– Извините. – Он приподнялся и схватил Дарью за талию. – Вам с такой внешностью надо зарабатывать деньги по-другому.
Она не стала сопротивляться и, повинуясь его рукам, села к нему на колени.
– Я вижу, дядя Вова, что ты решил не упускать возможность.
– Время уже девять вечера, пора приниматься за дело, а то мы до часу ночи не успеем.
Он хлопнул могучей рукой ей по заду, да так, что она подпрыгнула.
– Ты что?! Больно! – Дарья соскочила и с негодованием уставилась на него.
– Пошли, посидим… за компьютером.
Несмотря на то что подушечки его пальцев были больше клавиш, на которые он нажимал, работал директор весьма оперативно.
На экране замелькали какие-то таблицы.
– Значит, для того чтобы узнать информацию, ты готова со мной спать. Интересно. – Он мурлыкал себе под нос очевидные вещи. – Насколько я понимаю, мы ищем судно, швартующееся в порту раз в месяц. Необходимым условием является наличие на борту холодильной камеры, а также то, что оно следует в один из европейских портов.
– Это лишь гипотеза. Главное условие: оно должно отойти от берега в течение нескольких часов после убийства Александры.
– Понимаю. – Закатаев уставился в сводку за май этого года. – Выделить то, что нам нужно, непросто. Если исключить сухогрузы и танкеры, останется всего-навсего пятьдесят плавсредств разного калибра.
– Мы с моим знакомым капитаном склонны полагать, что это небольшое рыболовецкое судно с экипажем в десяток человек.
– Предположим. Я сейчас помечу все, что у нас есть подобного рода, и сброшу в отдельный файл.
Получили семь названий.
– Из этих семи один ходит подо мной, еще двух капитанов я знаю лично и могу гарантировать, что дальше турецких берегов они не ходят. Остается четыре судна. Два сейнера, оба выгружались здесь. Постоянно снабжают местные базары рыбой… И еще пара судов, одно из которых ходит под корейским флагом, порт приписки – Пусан. Другое приписано к порту в Каннах.
– Франция? Что они тут делают?
– Торговое судно, задекларированный груз – парфюмерия. Шестьдесят тонн духов и одеколонов. Все суда отошли от берега в день убийства и взяли курс в родные порты.
– И когда они снова здесь появятся? – Дарья нервно постукивала босой ногой по паркету.
– Сейчас. – Он стал снова лупить по клавишам. – Корейцы зашли к нам в первый раз, а французы регулярно раз в три месяца наведываются. Если ты спросишь меня, может ли у них на борту быть холодильник, я скажу тебе, что да, потому как экипаж вряд ли питается только макаронами и чаем.
– И шеф-повар хранит органы вместе с замороженной говядиной. Лихо. Кто еще нас оставил позавчера в первой половине дня?
– Слушайте, а почему бы вам с инспектором не поразмыслить тогда над тем, что куда легче затащить жертву на корабль, а труп просто утопить в море. Никто никогда не найдет пропавшего человека.
– Так, наверное, и поступают с девочками, а их уже набирается, по данным капитана, одиннадцать. Этих же выставили напоказ, даже не ленятся звонить на телевидение, чтобы те приехали заснять ужас.
– Что-то я такого даже в газетах не читал. – Дядя шкаф с шумом выпустил воздух. – Можешь ночевать здесь, а я поехал домой. Ничего из твоей затеи не выйдет.
– Просто придется снова лететь в Саратов…
* * *
В городе на реке, в отличие от города на море, у Дарьи не было союзников в органах. Обидно. Хотя бы с тех позиций, что Саратов был ее родным городом. Здесь надо было пробивать все одной, не надеясь на поддержку. Самое большее, на что были способны местные сотрудники УВД, так это трахать ее в служебном помещении. Дальше своего… красавчика они, похоже, видеть не желали.
Показавшись на глаза маман и выслушав исполненную обреченности речь о том, что она стала неуправляемой, Дарья отправилась на свидание с Коржиком и его сожительницей.
Мужика не оказалось дома, зато была Маня.
– Привет! – Она удивленно смотрела на Данилову. – Заходи.
– Не ожидала меня увидеть так быстро?
– Шутишь. Рома уже третий день спит с пистолетом под подушкой. Из дома выходит только он. Купит продукты и бежит обратно. Ты узнала, что это такое?
– А-37.
– Чего? Лекарство, значит. Вот я витамины знаю, ЛИВ-52, индийские. То же самое, да?
– А как же собачка, которая сдохла?
– Значит, не витамины, – сообразила наконец-то недалекая Маня.
– Это консервант.
– Зачем?
Дарья рассказала все, что сочла необходимым.
Судя по тому, что на столе после того, как чай наконец был разлит по чашкам, остались две большие лужицы, можно было судить о явно нестабильном душевном состоянии сожительницы Коржика.
– И сколько это стоит?
– Вещество новое. Вероятно, очень дорого.
– Ну, все, хватит. – Маня решительно вытащила из шкафа в коридоре большую сумку и стала кидать в нее упаковки. – Пока не вернулся, пойду и выкину на помойку. Я уже устала бояться.
Дарья не останавливала ее.
– Скажи, где в вас врезался «КамАЗ»?
– По этой трассе обычно идут машины на юг. Волга-то на юг течет. Мы ехали отдыхать вниз по реке.
– Все дороги ведут на юг.
Когда весь препарат был собран, получилась увесистая ноша килограмм в двенадцать. Но для Мани это не было чем-то очень уж серьезным.
– Пошли, поможешь, – предложила она, утирая со лба испарину.
– Может, кинем ко мне в машину? Я дам тебе за это пятьсот долларов. Ему скажешь, что утопила в реке.
Перспектива подзаработать взяла верх.
– Давай хоть так, а то от него денег на шмотки не дождешься. Все копит на «Мерседес».
Только они вышли из подъезда, к дому подъехал Рома вместе с каким-то парнем.
– Это вы, бабы, чего несете?! – Он еще не успел вылезть из машины, а уже орал, возбужденный собственной подозрительностью.
Они замерли посреди двора, словно две воровки, пойманные на месте преступления.
Двое мужчин стояли напротив двух женщин, которые продолжали держать в руках большую сумку с ампулами.
– Отойди, – бульдозерно попросила Маня своего кавалера, сжимая свободную от ноши правую руку в кулак.
Парень плавно переместился к ней и проткнул ножом платье чуть выше талии.
Маня взвизгнула от боли и бросила сумку. Дарья освободилась от ноши и, отступив на пару шагов, полезла в сумочку за баллончиком.
Схватившись за бок, Маня смотрела, как ее мужичонка криво улыбается парню, несмотря на то что у нее на боку стало расплываться кровавое пятно.
Увидев собственную кровь, женщина завизжала, привлекая внимание всех, кто был поблизости:
– Помогите! Грабят среди бела дня!
Дарья подсознательно поняла, что это было большой ошибкой.
Парень одним движением убрал бабочку в карман, после чего полез под просторную майку. Он уже достал пистолет, но Дарья успела пустить струю газа ему в глаза, после чего прыгнула в сторону, не считаясь с тем, что асфальт оставит на ее нежной коже несколько царапин.
Не спуская с парня глаз, она стала отползать к своей машине. Он снял «ТТ» с предохранителя и выстрелил несколько раз туда, где визжала Маня.
Дарья видела, как несколько пуль попали в Коржика, который пытался закрыть собой женщину. Если бы она прекратила голосить… Он стрелял до тех пор, пока крики не смолкли.