Страница:
Николай уже подлез под машину и выпустил короткую дежурную очередь в черноту коридора. Оттуда немедленно ответили. Чернышов вскрикнул и, отброшенный пулями на несколько шагов, упал на асфальт. После такого не выживают. Два – ноль. Или, если завалила-таки Данилова блондинчика, два – один?
– Садись! – закричала Дарья Николаю.
Он не захотел так просто убраться и полез на рожон: выполз из-за кузова и приблизился к крыльцу. Когда из черноты выкатилась граната, на принятие правильного решения осталась секунда. В два шага он достиг «Жигулей».
– Гони! – Его крик заглушил взрыв.
Машина стремительно набрала скорость. Дарья оглянулась.
Николай лежал на заднем сиденье, нехорошо уткнувшись лицом вниз.
– Ты в порядке?! – Она чуть не сбила переходившего дорогу пацана.
– Ни хрена подобного. Ноги зацепило.
Когда послышался стон, Дарью передернуло.
«Как я влипла, как влипла, господи».
– Ты можешь сам посмотреть, что там у тебя? Кости хоть целы?
Северянин, тихо поскуливая, зашевелился.
– Я попытаюсь. О, черт. Боль. Бля!
– Осторожней, осторожней, – успокаивала она его.
Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что все заднее стекло покрыто паутиной трещин.
– Мне кажется, что все еще не так плохо кончилось! – Дарья следила за дорогой, но неслась слишком уж быстро.
Летела она по улицам словно ненормальная и немного успокоилась лишь только тогда, когда чуть не сбила на переходе женщину с ребенком.
Пропуская пешеходов, она повертела головой. К ним никто не проявлял интереса. Это хорошо. Сколько у них времени в запасе? Пять, десять минут? Может, его уже нет и за ними вдогонку во всю прыть несутся сразу несколько патрульных машин?..
– Мне сильно посекло ноги. В голени осколок торчит.
Дарья посмотрела на него:
– Ты только не волнуйся. Вон сзади тебя аптечка. Достань жгут, попробуй остановить кровь и не вздумай опускать ноги на пол. Истечешь кровью.
– Мне надо в больницу, – простонал он.
– Тебя тут же возьмут. Потерпи. До гаража осталось всего ничего. Приедем, я осмотрю.
Он сказал, что постарается, заметил только, что голова кружится.
– Жгут нашел?
– Да.
– Перетягивай выше того места, где кровит. Все будет нормально.
– Мне не отнимут ноги?
Естественный страх за собственное здоровье брал верх над разумом.
– Поверь, если бы дело было плохо, тебе бы было все равно. Раз вы задаете такие вопросы, у вас все шансы на выздоровление, больной.
В гараж въехать они не могли – там уже стояла раздолбанная «девятка». Пришлось подкатить вплотную к воротам и перетащить Николая чуть ли не волоком.
Она немедленно стащила его в погреб и положила прямо на бетонном полу.
Затем отнесла вниз дробовик и начатую пачку патронов к нему.
– Давай посмотрим на наши дела. – Она разрезала штанины охотничьим ножом, который прицепил на себя Николай, собираясь на дело.
– Хреново, но жить будешь.
– Что там?
– Лежи и голову не задирай! – прикрикнула на него Дарья. – Я сейчас тебя перевяжу, потом разберусь с машиной.
Лицо у Коли было бледное. Глаза тусклые, еле горят.
– Мы очень легко купились. Да, Даша?
– Если ты не против, то мы еще сыграем с этими ублюдками матч-реванш.
Она не знала, как ей убрать спекшуюся кровь.
– Надо бы воды.
– Под передним сиденьем со стороны пассажира бутылка виски.
– Очень кстати.
Она забинтовала его левую ногу в трех местах. По счастливой случайности, никаких осколков в ней не оказалось, а вот в правой сидел кусок железа.
Осмотрев внимательно рану, она решила заглянуть ему в глаза, смотрящие в потолок в ожидании боли.
– Знаешь, я могу тебе так сказать, – нежные тонкие пальчики обхватили «занозу», он даже не дернулся, – с женщинами у тебя все будет хорошо.
Он удивленно взглянул на нее.
– А-а-а!!!
– Вот и все, вот и все, – успокаивала она его, покрутив перед глазами стальную пластинку с острыми краями, отдаленно напоминающую гвоздь. – Скажу честно, если хотя бы задело, а не то что перебило нерв, остался бы хромым. Но все будет нормально…
– Я так и не дождался поцелуя.
Она снова приблизилась к нему, заставляя заорать во второй раз.
– Извини, надо было продезинфицировать.
Оставив раненого пока что лежать внизу, Дарья занялась машинами.
Подцепив тросом «девятку», она выволокла ее и отвезла на ближайшую автостоянку.
– Что это у тебя, красивая, все тачки раздолбанные? – Охраннику было весело.
– Люблю приключения, – изображая веселость, ухмыльнулась Дарья.
– Да, я вижу. Какие у тебя интересные дырочки в стекле…
– Для женщины это нормально, – брякнула напоследок Дарья и покатила обратно в гараж.
Запершись изнутри, она включила свет и обошла авто кругом. Она легко отделалась, учитывая, что граната разорвалась всего в нескольких метрах от машины.
Множество осколков испоганили правую заднюю дверь и часть багажника. Приметнее машину сложно придумать.
За время отсутствия Дарьи Коля по-молодецки успел опорожнить бутылку спиртного и теперь находился в глубокой отключке.
Самое время осмотреть машину.
В багажнике, кроме запаски, насоса и стандартного набора инструментов, ничего не оказалось. В «бардачке» она нашла порнографический журнал «Кошечки», две пачки сигарет, которые курил Юрий, спички, один «Сникерс», карты, пластиковый стаканчик и несколько аудиокассет.
Решив поплотнее осмотреть салон, она забралась на заднее сиденье. В кресле водителя была небольшая дырочка, что совсем не грело, а скорее наоборот. Еще немного, и торчать бы осколку у нее в спине.
Спустившись в яму, Дарья стала осматривать днище. Вооружившись фонариком. Ничего.
Пришлось снова вернуться к салону. Вроде везде посмотрела. Один ее знакомый как-то перевозил ценные вещи в аппаратуре.
Раскрутив одну из колонок стереосистемы, она чуть не запела. Внутри было две пачки баксов. В другой нашлась еще пара. В каждой по десять тысяч долларов… Очень даже не слабо получается.
Может, это еще не все деньги? Теперь глаза у Дарьи горели, и она была готова разобрать ни в чем не повинную машину до последней заклепки.
Но энтузиазм быстро иссяк. После того как она заново перерыла багажник, заглянула под заднее сиденье, подняла резиновые коврики в салоне, ее фантазия иссякла. Куда еще? Под капот?
Двигатель новехонький. Как говорят автомобилисты, машина еще «девочка». Что тут можно припрятать? Заглянув во все возможные щелочки, она отошла от машины. Жаль, что придется с ней расстаться, но это улика.
Взяв брезент, она спустилась в погреб и кое-как перетащила Николая на него. Других тряпок у нее здесь не было. Пришлось в темпе бежать за махрами, едой и перевязочными материалами.
Когда наконец все было сделано, Дарья закрыла гараж, оставив включенным свет в подвале и нацарапав записку раненому бойцу, чтобы он после пробуждения не волновался.
Отоспавшись дома, она вернулась вечером. Принесла Николаю мед, грецкие орехи, один гранат, яблоки и бананы, а также «Ферроплекс» – препарат, содержащий железо. Крови потерял он много. Единственная возможность быстро пополнить запасы красной драгоценной жидкости заключалась в систематическом набивании желудка.
– Я нашла деньги под крыльями. – Она честно протянула ему все до последней купюры.
Он забрал из ее рук деньги, положил их рядом с собой на пол.
– Ты вытащила меня оттуда. Могла ведь и уехать. И никто не смог бы осудить тебя. – Из него так и перла благодарность.
Дарья смотрела то на него, то на маленькое состояние на полу. Сумма была очень даже.
– Если ты привезешь меня обратно в Мурманск, все вот это, – он похлопал по пухленьким пачкам, – будет твоим. Уговор?
Дарья не могла в это поверить.
– Ты серьезно?
Казалось бы, что может быть проще? Раны не серьезные. Ну, полежит он в гараже недельку. За это время она купит себе новую машину и запасется провизией. Затем они в один прекрасный вечер преспокойно отправятся на этот самый Кольский полуостров.
– Ну, а что? Тебя не устраивает цена?
Дарья улыбнулась.
– Да нет, что ты. Это очень большие деньги. Конечно, я согласна.
– Вот и отлично.
– Только вот…
– Что?
– Мы не довели дело до конца.
– Как ты себе это представляешь? Куда я, такой воин, гожусь?
Дарья не стала настаивать. В конечном счете она уже не в проигрыше. На жизнь подзаработает, а дальше – не ее забота.
– Значит, заканчиваем?
– Это все. – Он отвернулся от нее. – Я тебя прошу, выходи меня. Хочется спокойно уехать домой.
Сколько бы денег тебе ни платили за поражение, они никогда не окупят победу. Но она еще не сошла с ума, чтобы на добровольной основе подставляться под пули.
– Машину я отгоню куда-нибудь и брошу. В ней больше нет ничего ценного?
Он покачал головой:
– Да и зачем тебе мой ответ? Ты, наверное, там и сама все облазила.
– Ты прав.
– Мой тебе совет, возьми этот дробовик и положи его в машину. Зарегистрированный ствол будет висеть над нами, как нож гильотины. Не знаешь, когда упадет и по какому месту врежет.
Она не могла не согласиться.
Кто бы знал, как не хотелось бросать машину на дороге! Но на посеченной осколками тачке много не наездишь.
Дарья сделала так, как считала нужным: положила ружье в багажник, стерла все отпечатки, выехала на шоссе и, проехав пару километров, припарковалась в разрешенном месте, заглушила двигатель, подняла все стекла и ушла прочь, оставив ключи в замке зажигания. Потом отправилась к стоянке и попросила хлопцев «перекантовать» ее помятую «девятку» в гараж…
Вернувшись домой, Дарья обнаружила там гостей. Капитан Ерохин распивал чаи с Ниной Ивановной.
– А вот и дочка. – Он встал из-за стола на кухне и вышел в коридор.
Дарья не ожидала от него такой наглости. После того как он с товарищами поимел ее, она каждый день думала о том, как бы отрезать ему все его причиндалы. И тут такая наглость! Явиться к ней домой!
Она не стала с ним здороваться. Ожидая, пока он назовет причину своего визита, Дарья нервно покручивала на пальцах брелок, не сводя с маленького трахальщика цепких зеленых глаз.
Мать недоумевала:
– Дочка, почему ты не здороваешься? Это товарищ капитан из милиции. Что ты натворила, дочка?
Дарья никак не прореагировала на полуистеричные вопросы матери.
– Где вы были сегодня между одиннадцатью и двенадцатью часами утра?
«Быстро. Как быстро они вычислили».
– Ходила по магазинам, – тут же соврала Дарья.
– Ну, и что купили?
– Ничего.
– Странно.
– Такое случается, поверьте. – Ее личико расплылось в нагловатой улыбке.
– Одна ходили?
– Абсолютно.
– Случайно новой машиной не обзавелись? – Он пристально смотрел на нее, постукивая рукой по бедру, то замедляя, то увеличивая темп.
– Да откуда же деньги?
– Действительно, как это я не сообразил. Кстати, чем зарабатываем на жизнь? – Капитан красноречиво обвел взглядом только что обновленный коридор, где была и импортная прихожая, и одни из самых дорогих обоев, шелкография, и светильничек не из рядовых.
– Перебиваемся с хлеба на воду, – резко взбрыкнула Данилова.
– Дочка, держи себя в руках. – Нина Ивановна подлетела к капитану и начала перед ним извиняться: – Вы уж не сердитесь, она у меня в последнее время не владеет собой.
– Ничего. Я привык, – с достоинством ответил Ерохин. – Даша, пойдем посмотрим, что за машина стоит у тебя в гараже.
Дарья постаралась говорить спокойно:
– У вас что, есть ордер?
Капитан подошел к ней вплотную и еле слышно прошептал:
– У меня есть власть. И этого вполне достаточно. Если тебе интересно, могу сообщить, что сегодня днем напали на офис одной из фирм. При этом был смертельно ранен сотрудник. По свидетельству очевидцев, за рулем девяносто девятой была девушка. Очень уж она на тебя похожа, Дарья.
«Так, значит, мы замочили Кирилла. Хоть не все так плохо».
– Хорошо, пойдемте. – Она сделала приглашающий жест в сторону двери. – Мама, я ненадолго.
Они вышли на улицу.
– Гараж в трехстах метрах от дома. Идти недалеко, – хотела было просветить Дарья.
– А я знаю. Мама у вас большая говорунья.
Дарья решила, что, пожалуй, ей лучше больше не вякать, и всю оставшуюся дорогу молчала.
Когда подошли к гаражу, уже стемнело. Температура упала, наверное, градусов до двадцати пяти. Стало попрохладнее. Воздух пришел в движение: небольшой ветерок помчался, наверное, на свидание к тучке.
– Открывайте, – официальным тоном потребовал капитан.
Дарья достала ключи и открыла ворота.
– Что это? – не разобрал вначале Ерохин.
– Как что? – Дарья включила свет. – Моя изуродованная «девятка».
И действительно, над ямой стояли «жигули» с мятым капотом.
Окинув взглядом ящики с инструментами, Алексей Дмитриевич покрутился на месте.
– Можно я спущусь, посмотрю, что у вас в погребе?
Ниточка надежды оборвалась.
– Отчего же нельзя! – воскликнула Дарья. – Конечно, можно! Смотреть так смотреть. В задницу мне не хотите заглянуть, капитан?
– Это потом, – деловито бросил он и стал спускаться вниз.
Она поискала глазами что-нибудь тяжелое, но увидела лишь десятилитровую канистру с бензином – неприкосновенный запас на случай, когда очень надо.
До канистры – рукой подать. Она, словно кошка, метнулась в угол, схватила «подарок» и ударила капитана по голове.
Тот охнул и, потеряв равновесие, покатился вниз.
Она быстро спустилась следом. Но там уже к неподвижно лежащему офицеру милиции подполз Николай.
– Ты с ума сошла! – громко прошептал он. – Мы теперь в полном дерьме.
Капитан не подавал признаков жизни.
– И еще в каком! – рявкнула Дарья, пытаясь нащупать пульс. – Если тебе интересно, могу сообщить, что мы убили блондина.
– Хоть одного гада достали, – удовлетворенно прошептал Стропов.
– Что ты шепчешь? – раздраженно заметила Дарья. – Тут же ничего не слышно.
– Он жив?
– Жив, жив. Скоро очнется. К этому времени его бы желательно связать покрепче.
– Как он узнал?
– Откуда я знаю. Бери давай.
– Я не могу, у меня ноги болят, ты забыла?
– Иногда мне хочется, чтобы мужиков вообще на свете не было. – Она подхватила его под мышки и довольно легко перетащила в глубь погреба.
Капитан пришел в себя через полчаса. К этому времени он был крепко связан по рукам и ногам.
– Теперь вам не уйти, – первое, что пропел он, очнувшись.
– Заткнись. – Дарья влепила ему пощечину. – Теперь я тебя буду трахать.
– Я тебя засажу! – заорал он.
Пришлось подключиться Николаю. Его удар был гораздо крепче.
– Смотри, как бы я тебе не засадил, говнюк. – Удар пришелся в скулу. Ничего приятного, но мог бы ведь ударить и в нос.
– Мы здесь все уже замарались с головой. – Дарья прохаживалась перед ним, через равные промежутки времени закрывая свет от лампочки. Серое лицо Ерохина то освещалось, то уходило в тень. Наверное, то же самое творилось у него в душе: то мелькнет лучик надежды, то набегут черные тучи. – Ты сейчас расскажешь все – от и до. Итак, почему ты пришел один?
– Я не один.
Коля двинул ему в ухо.
– П…ишь.
– Что вы хотите? Вы понимаете, кого вы взяли в заложники?
– А как же. Мудак номер один в Саратове. – Дарье стало нехорошо от собственных воспоминаний. Как она стояла там, у него в кабинете, расставив ноги и нагнувшись над столом. Теперь пришло время отдавать долги. – Так почему же ты один?
– У нас не хватает людей. Да и откуда мне было знать, что можно вляпаться в такое дерьмо, направляясь на свидание к девушке.
– Очень умно. А теперь придумай, – она склонилась над ним, – только придумай правдиво, как вы так быстро вычислили нас?
Капитан рассмеялся.
– Кто же тебе говорил, что тебя вычислили? Вот теперь ты сама созналась.
– Почему по телевидению сюжет об убийстве Анны был показан с большими купюрами?
– Откуда мне знать? Я на телевидении не работаю. Ребята, вы получите лет по пять, это я вам гарантирую. Дальше – свобода.
– И ты думаешь, я тебе верю? – Дарья присела на кое-как сколоченный ящик. – Лучше расскажи, почему вы ничего не предпринимаете по делу Анны?
– Ты будешь учить милицию работать, сучка?
Николай тут же ударил капитана в бок кулаком. Он сидел с ним рядом на брезенте, постеленном на пол, но руки у него были свободными, и он этим пользовался.
Северянин, как казалось Дарье, не прочь поразмяться, несмотря на большую кровопотерю. Жажда мести просто-таки кипела в нем.
От полученного тумака Ерохин взвыл и повалился на бок.
– Вы за это ответите!
– Не так громко, – предостерегла Данилова. – Орать не надо.
– Слушай, Даша, давай я ему разобью харю.
– Коля, потерпи. Вот я уйду, тогда будешь мочить.
– Может, сейчас? – Стропов приобнял за плечи Ерохина.
– Вот и ситуация сложилась. – Дарья поднялась со своего места. – Давай, товарищ капитан, соображай, или ты рассказываешь нам, как тебе удалось на нас выйти, или я пошла, а ты останешься наедине с Колей. Думаю, завтра утром тебе уже не захочется упираться.
– Вы жестокие люди, – промямлил он.
– Да. Мы убиваем. – Строповская физиономия приблизилась к самому носу заложника. – Ну же! Девушка хочет знать правду.
– Вас найдут! – выкрикнул Ерохин.
– Молчи! – цыкнула на него Данилова. – Если с тобой были люди, то где они? Я никого не заметила. Почему никто не пытается тебя освобождать? Что, нечего сказать? Я думаю, что ты пришел ко мне как частное лицо. У меня подозрения насчет тебя. Ты следователь по делу об убийстве Анны, и ты ни хрена не делаешь. Я больше тебя нагребла. А почему? Потому что ты замешан во всем этом. Так?! Да?! – Она рявкнула столь сильно, что стены загудели.
– Совсем рехнулась, – ответил следователь.
– Я пошла. До завтра, Николай. Не скучай здесь.
– Без проблем. Извини, проводить наверх не смогу.
– Ничего страшного, главное – не забывай о нашем приятеле. Пока он еще крут. До свидания, мальчик. – Она потрепала по щеке притихшего Ерохина и стала подниматься наверх. Каждый щелчок каблуков по ступенькам крутой лестницы сливался с глухим ударом во что-то мягкое, может быть, это была спина, а может – грудь или бедро, кто знает. Ерохин только охал и ахал, но пощады не просил. Обработка началась.
Утром следующего дня Дарья открывала гараж, будучи уверенной, что клиент дозрел.
Она с затаенным дыханием спускалась вниз. Не в силах больше выносить ожидаемое и естественное в такой ситуации приветствие Стропова, она сама громко спросила:
– Есть кто живой?
Вопрос получился веселым, но через секунду ей стало совсем не весело.
Прислонившись к стене, Стропов сидел с окровавленной физиономией, рядом с ним неподвижно, с закрытыми глазами лежал Ерохин.
– Он развязался под утро, – извиняющимся тоном пояснил Николай. – Я свернул ему шею, извини.
– Что?! – Теперь настала очередь Дарьи разговаривать громким шепотом. – Ты сдурел!
– Мы все немного не в себе, – согласился Коля, сплевывая на пол кровяной сгусток.
– Он хоть что-нибудь сказал?
– Ничего.
Дарья почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Когда ты его…
– Может, полчаса прошло, может, чуть больше.
– Умойся. – Она протянула ему бутылку с минералкой. – Я поехала покупать себе новую машину. А ты уж извини, придется сидеть со жмуриком.
Из автосалона «Элвис» она направилась в гости к Дракуле.
Скворцов встретил ее улыбкой. Еще бы, пришли живые деньги.
– Вы выезжали на место перестрелки, что была у офиса фирмы «Целебный Китай»?
– Да.
– Можно взглянуть на кассету?
– Так шло же по телевидению! – «Великий» репортер не мог предположить, что его передачи смотрят не все.
– Мне нужен весь материал.
– Ну хорошо. Пойдемте в аппаратную.
Дарья с надеждой опустилась в мягкое кресло, которое было ей тотчас любезно предоставлено, и попыталась сосредоточиться.
Вскоре Дракула отыскал черновой материал и вставил в магнитофон.
Вначале камера блуждала как бы сама по себе, выхватывая места, где пули попадали в стены; фрагмент деформированного асфальта, где разорвалась граната, развороченная взрывом дверь. Дальше оператор вошел внутрь. Вот и окровавленный блондинчик, лежит неподвижно, уже без оружия. Видно, как суетятся криминалисты, пытаясь что-то откопать.
– Зачем вам все это? – полюбопытствовал Скворцов.
– Я была знакома с Кириллом.
– Это тот блондин?
– Да.
– Ужасно. Он схватил большую порцию дроби и истек кровью.
– Неужели?
«Ну вот, дорогая, теперь ты убийца. Кроме тебя, из дробовика никто не палил. Видимо, он успел схватить заряд, когда выскакивал на улицу, после чего поспешно убрался обратно внутрь здания… Нечего его жалеть, – напомнила она себе, – сколько жизней на его совести, никто не знает».
Видно, как оператор снимает беспорядок на полу. Ручки, листы бумаги, папки с документами, графин с отлетевшей в сторону крышечкой, лежащий в луже собственного содержимого. Тонкие смазанные полоски крови, идущие от тела, лежащего за письменным столом, к порогу. Затем камера поднимается, и в кадре появляется следственная бригада.
– Как вам разрешили снимать работу следователей?
Дракула скалит зубы и потягивается от комплимента, согревшего его зачерствевшую на столь мрачной работе душу.
– Никто не разрешал. Если вы присмотритесь, то уловите, что камера смотрит снизу вверх. Большинство людей на этой планете уверены, что съемка идет лишь в тот момент, когда камера на плече оператора. Здесь же снимали исподтишка, как бы произвольно, держа аппарат в руке.
– О! Стоп! Стоп! – Дарья заерзала в кресле. – Можно немного назад?
– Пожалуйста.
Изображение ускоренно побежало в обратную сторону.
– Вот отсюда.
Просмотрев еще раз нужный ей кусок, Данилова поднялась, сказала «спасибо» и пошла прочь.
– А… а де-ден-ден…
– В прошлый раз я, кажется, заплатила вам достаточно, – напомнила Дарья потерявшему дар речи телевизионщику. – Не каждый же раз.
Дракула был бледен, как листок дорогой бумаги для оргтехники.
С превеликим удовольствием разместившись за рулем новехонькой лиловой «девяточки», Дарья отправилась обратно в гараж. Там ее ждал один человек и один труп.
Дарья задумалась. Мысли ее вращались вокруг того, что она увидела на пленке. Провалившись в собственные гипотезы, она мчалась по городу, рискуя в любой момент попасть в аварию, потому как была полностью поглощена раздумьями об убийстве Анны.
Очнулась в тот момент, когда уже выходила из машины и доставала ключ от гаража.
Стропов встретил ее упреком, что она мотается черт знает где, а его не предупредила.
– Не волнуйся, у нас есть шанс, и им нужно воспользоваться.
– Неужели? Ты не хочешь рассказать поподробнее?
Настала ночь. Труп Ерохина, успевший к этому времени окончательно остыть, покрылся мелкими капельками влаги, сконденсировавшейся на нем. В подвале было достаточно влажно, и удивляться появлению на пожелтевшей коже водяной пленки не приходилось.
– Почти как живой, – ухмыльнулся Стропов, сидя на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвал. – Никогда не думал, что мне придется таскать мертвецов.
– Ты предпочел бы поменяться с ним местами? – Дарья, находившаяся внизу, поддерживала тело за ноги.
– Нет уж, увольте.
Коля с силой выдернул тельце Ерохина наверх и плюхнулся отдышаться. Посеченные осколками ноги продолжали болеть, но не помочь Дарье он не мог.
Запихнуть задубевший труп на заднее сиденье машины оказалось не таким уж простым делом. Как они ни старались, двери закрылись только тогда, когда голова Ерохина стала видна над сиденьем.
– Как мне это все нравится, – бурчал Стропов, пристраивая дело собственных рук поудобнее.
– А мне каково? Купила машину, и первый пассажир в ней – усопший.
Когда дело было сделано, Дарья позвонила на телевидение и спросила Скворцова. В два часа ночи на телефоне оказался только дежурный. Услышав фамилию, он очень быстро дал номер его домашнего телефона и отключился.
Дальше осталось совсем плевое дело.
– Около шестьдесят четвертого дома по проспекту Строителей вы найдете труп в очень интересной позе. Поезжайте немедленно.
– Кто говорит? – тут же зарыпался репортер, но Данилова уже отключилась.
– Ты думаешь, он клюнет? – Стропов был не уверен в успехе сомнительной затеи.
– Он не должен клевать, он должен задергаться. В Саратове всего два человека, практически способных создать А-37. Один из них уже мертв. Второй – это Олег Реместов. Обнаружив около своего подъезда труп капитана милиции в той же позе, в которой Анна была нарисована на картине Чернышова и в которой ее положили выпотрошенную у забора, он занервничает.
– Ты думаешь, Реместов возглавляет всю эту банду?
– Не знаю. Надо не спускать с него глаз. Машина у нас новая и другого цвета. Осталось только изменить внешний облик.
– На мой вкус, это слишком тонкая игра. – Николай вытер испарину со лба. Загибать руки трупу дело нелегкое. По тому хрусту, который стоял во время закидывания руки за голову, можно было с уверенностью сказать, что рвутся сухожилия и ломаются кости.
– Садись! – закричала Дарья Николаю.
Он не захотел так просто убраться и полез на рожон: выполз из-за кузова и приблизился к крыльцу. Когда из черноты выкатилась граната, на принятие правильного решения осталась секунда. В два шага он достиг «Жигулей».
– Гони! – Его крик заглушил взрыв.
Машина стремительно набрала скорость. Дарья оглянулась.
Николай лежал на заднем сиденье, нехорошо уткнувшись лицом вниз.
– Ты в порядке?! – Она чуть не сбила переходившего дорогу пацана.
– Ни хрена подобного. Ноги зацепило.
Когда послышался стон, Дарью передернуло.
«Как я влипла, как влипла, господи».
– Ты можешь сам посмотреть, что там у тебя? Кости хоть целы?
Северянин, тихо поскуливая, зашевелился.
– Я попытаюсь. О, черт. Боль. Бля!
– Осторожней, осторожней, – успокаивала она его.
Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что все заднее стекло покрыто паутиной трещин.
– Мне кажется, что все еще не так плохо кончилось! – Дарья следила за дорогой, но неслась слишком уж быстро.
Летела она по улицам словно ненормальная и немного успокоилась лишь только тогда, когда чуть не сбила на переходе женщину с ребенком.
Пропуская пешеходов, она повертела головой. К ним никто не проявлял интереса. Это хорошо. Сколько у них времени в запасе? Пять, десять минут? Может, его уже нет и за ними вдогонку во всю прыть несутся сразу несколько патрульных машин?..
– Мне сильно посекло ноги. В голени осколок торчит.
Дарья посмотрела на него:
– Ты только не волнуйся. Вон сзади тебя аптечка. Достань жгут, попробуй остановить кровь и не вздумай опускать ноги на пол. Истечешь кровью.
– Мне надо в больницу, – простонал он.
– Тебя тут же возьмут. Потерпи. До гаража осталось всего ничего. Приедем, я осмотрю.
Он сказал, что постарается, заметил только, что голова кружится.
– Жгут нашел?
– Да.
– Перетягивай выше того места, где кровит. Все будет нормально.
– Мне не отнимут ноги?
Естественный страх за собственное здоровье брал верх над разумом.
– Поверь, если бы дело было плохо, тебе бы было все равно. Раз вы задаете такие вопросы, у вас все шансы на выздоровление, больной.
В гараж въехать они не могли – там уже стояла раздолбанная «девятка». Пришлось подкатить вплотную к воротам и перетащить Николая чуть ли не волоком.
Она немедленно стащила его в погреб и положила прямо на бетонном полу.
Затем отнесла вниз дробовик и начатую пачку патронов к нему.
– Давай посмотрим на наши дела. – Она разрезала штанины охотничьим ножом, который прицепил на себя Николай, собираясь на дело.
– Хреново, но жить будешь.
– Что там?
– Лежи и голову не задирай! – прикрикнула на него Дарья. – Я сейчас тебя перевяжу, потом разберусь с машиной.
Лицо у Коли было бледное. Глаза тусклые, еле горят.
– Мы очень легко купились. Да, Даша?
– Если ты не против, то мы еще сыграем с этими ублюдками матч-реванш.
Она не знала, как ей убрать спекшуюся кровь.
– Надо бы воды.
– Под передним сиденьем со стороны пассажира бутылка виски.
– Очень кстати.
Она забинтовала его левую ногу в трех местах. По счастливой случайности, никаких осколков в ней не оказалось, а вот в правой сидел кусок железа.
Осмотрев внимательно рану, она решила заглянуть ему в глаза, смотрящие в потолок в ожидании боли.
– Знаешь, я могу тебе так сказать, – нежные тонкие пальчики обхватили «занозу», он даже не дернулся, – с женщинами у тебя все будет хорошо.
Он удивленно взглянул на нее.
– А-а-а!!!
– Вот и все, вот и все, – успокаивала она его, покрутив перед глазами стальную пластинку с острыми краями, отдаленно напоминающую гвоздь. – Скажу честно, если хотя бы задело, а не то что перебило нерв, остался бы хромым. Но все будет нормально…
– Я так и не дождался поцелуя.
Она снова приблизилась к нему, заставляя заорать во второй раз.
– Извини, надо было продезинфицировать.
Оставив раненого пока что лежать внизу, Дарья занялась машинами.
Подцепив тросом «девятку», она выволокла ее и отвезла на ближайшую автостоянку.
– Что это у тебя, красивая, все тачки раздолбанные? – Охраннику было весело.
– Люблю приключения, – изображая веселость, ухмыльнулась Дарья.
– Да, я вижу. Какие у тебя интересные дырочки в стекле…
– Для женщины это нормально, – брякнула напоследок Дарья и покатила обратно в гараж.
Запершись изнутри, она включила свет и обошла авто кругом. Она легко отделалась, учитывая, что граната разорвалась всего в нескольких метрах от машины.
Множество осколков испоганили правую заднюю дверь и часть багажника. Приметнее машину сложно придумать.
За время отсутствия Дарьи Коля по-молодецки успел опорожнить бутылку спиртного и теперь находился в глубокой отключке.
Самое время осмотреть машину.
В багажнике, кроме запаски, насоса и стандартного набора инструментов, ничего не оказалось. В «бардачке» она нашла порнографический журнал «Кошечки», две пачки сигарет, которые курил Юрий, спички, один «Сникерс», карты, пластиковый стаканчик и несколько аудиокассет.
Решив поплотнее осмотреть салон, она забралась на заднее сиденье. В кресле водителя была небольшая дырочка, что совсем не грело, а скорее наоборот. Еще немного, и торчать бы осколку у нее в спине.
Спустившись в яму, Дарья стала осматривать днище. Вооружившись фонариком. Ничего.
Пришлось снова вернуться к салону. Вроде везде посмотрела. Один ее знакомый как-то перевозил ценные вещи в аппаратуре.
Раскрутив одну из колонок стереосистемы, она чуть не запела. Внутри было две пачки баксов. В другой нашлась еще пара. В каждой по десять тысяч долларов… Очень даже не слабо получается.
Может, это еще не все деньги? Теперь глаза у Дарьи горели, и она была готова разобрать ни в чем не повинную машину до последней заклепки.
Но энтузиазм быстро иссяк. После того как она заново перерыла багажник, заглянула под заднее сиденье, подняла резиновые коврики в салоне, ее фантазия иссякла. Куда еще? Под капот?
Двигатель новехонький. Как говорят автомобилисты, машина еще «девочка». Что тут можно припрятать? Заглянув во все возможные щелочки, она отошла от машины. Жаль, что придется с ней расстаться, но это улика.
Взяв брезент, она спустилась в погреб и кое-как перетащила Николая на него. Других тряпок у нее здесь не было. Пришлось в темпе бежать за махрами, едой и перевязочными материалами.
Когда наконец все было сделано, Дарья закрыла гараж, оставив включенным свет в подвале и нацарапав записку раненому бойцу, чтобы он после пробуждения не волновался.
Отоспавшись дома, она вернулась вечером. Принесла Николаю мед, грецкие орехи, один гранат, яблоки и бананы, а также «Ферроплекс» – препарат, содержащий железо. Крови потерял он много. Единственная возможность быстро пополнить запасы красной драгоценной жидкости заключалась в систематическом набивании желудка.
– Я нашла деньги под крыльями. – Она честно протянула ему все до последней купюры.
Он забрал из ее рук деньги, положил их рядом с собой на пол.
– Ты вытащила меня оттуда. Могла ведь и уехать. И никто не смог бы осудить тебя. – Из него так и перла благодарность.
Дарья смотрела то на него, то на маленькое состояние на полу. Сумма была очень даже.
– Если ты привезешь меня обратно в Мурманск, все вот это, – он похлопал по пухленьким пачкам, – будет твоим. Уговор?
Дарья не могла в это поверить.
– Ты серьезно?
Казалось бы, что может быть проще? Раны не серьезные. Ну, полежит он в гараже недельку. За это время она купит себе новую машину и запасется провизией. Затем они в один прекрасный вечер преспокойно отправятся на этот самый Кольский полуостров.
– Ну, а что? Тебя не устраивает цена?
Дарья улыбнулась.
– Да нет, что ты. Это очень большие деньги. Конечно, я согласна.
– Вот и отлично.
– Только вот…
– Что?
– Мы не довели дело до конца.
– Как ты себе это представляешь? Куда я, такой воин, гожусь?
Дарья не стала настаивать. В конечном счете она уже не в проигрыше. На жизнь подзаработает, а дальше – не ее забота.
– Значит, заканчиваем?
– Это все. – Он отвернулся от нее. – Я тебя прошу, выходи меня. Хочется спокойно уехать домой.
Сколько бы денег тебе ни платили за поражение, они никогда не окупят победу. Но она еще не сошла с ума, чтобы на добровольной основе подставляться под пули.
– Машину я отгоню куда-нибудь и брошу. В ней больше нет ничего ценного?
Он покачал головой:
– Да и зачем тебе мой ответ? Ты, наверное, там и сама все облазила.
– Ты прав.
– Мой тебе совет, возьми этот дробовик и положи его в машину. Зарегистрированный ствол будет висеть над нами, как нож гильотины. Не знаешь, когда упадет и по какому месту врежет.
Она не могла не согласиться.
Кто бы знал, как не хотелось бросать машину на дороге! Но на посеченной осколками тачке много не наездишь.
Дарья сделала так, как считала нужным: положила ружье в багажник, стерла все отпечатки, выехала на шоссе и, проехав пару километров, припарковалась в разрешенном месте, заглушила двигатель, подняла все стекла и ушла прочь, оставив ключи в замке зажигания. Потом отправилась к стоянке и попросила хлопцев «перекантовать» ее помятую «девятку» в гараж…
* * *
Вернувшись домой, Дарья обнаружила там гостей. Капитан Ерохин распивал чаи с Ниной Ивановной.
– А вот и дочка. – Он встал из-за стола на кухне и вышел в коридор.
Дарья не ожидала от него такой наглости. После того как он с товарищами поимел ее, она каждый день думала о том, как бы отрезать ему все его причиндалы. И тут такая наглость! Явиться к ней домой!
Она не стала с ним здороваться. Ожидая, пока он назовет причину своего визита, Дарья нервно покручивала на пальцах брелок, не сводя с маленького трахальщика цепких зеленых глаз.
Мать недоумевала:
– Дочка, почему ты не здороваешься? Это товарищ капитан из милиции. Что ты натворила, дочка?
Дарья никак не прореагировала на полуистеричные вопросы матери.
– Где вы были сегодня между одиннадцатью и двенадцатью часами утра?
«Быстро. Как быстро они вычислили».
– Ходила по магазинам, – тут же соврала Дарья.
– Ну, и что купили?
– Ничего.
– Странно.
– Такое случается, поверьте. – Ее личико расплылось в нагловатой улыбке.
– Одна ходили?
– Абсолютно.
– Случайно новой машиной не обзавелись? – Он пристально смотрел на нее, постукивая рукой по бедру, то замедляя, то увеличивая темп.
– Да откуда же деньги?
– Действительно, как это я не сообразил. Кстати, чем зарабатываем на жизнь? – Капитан красноречиво обвел взглядом только что обновленный коридор, где была и импортная прихожая, и одни из самых дорогих обоев, шелкография, и светильничек не из рядовых.
– Перебиваемся с хлеба на воду, – резко взбрыкнула Данилова.
– Дочка, держи себя в руках. – Нина Ивановна подлетела к капитану и начала перед ним извиняться: – Вы уж не сердитесь, она у меня в последнее время не владеет собой.
– Ничего. Я привык, – с достоинством ответил Ерохин. – Даша, пойдем посмотрим, что за машина стоит у тебя в гараже.
Дарья постаралась говорить спокойно:
– У вас что, есть ордер?
Капитан подошел к ней вплотную и еле слышно прошептал:
– У меня есть власть. И этого вполне достаточно. Если тебе интересно, могу сообщить, что сегодня днем напали на офис одной из фирм. При этом был смертельно ранен сотрудник. По свидетельству очевидцев, за рулем девяносто девятой была девушка. Очень уж она на тебя похожа, Дарья.
«Так, значит, мы замочили Кирилла. Хоть не все так плохо».
– Хорошо, пойдемте. – Она сделала приглашающий жест в сторону двери. – Мама, я ненадолго.
Они вышли на улицу.
– Гараж в трехстах метрах от дома. Идти недалеко, – хотела было просветить Дарья.
– А я знаю. Мама у вас большая говорунья.
Дарья решила, что, пожалуй, ей лучше больше не вякать, и всю оставшуюся дорогу молчала.
Когда подошли к гаражу, уже стемнело. Температура упала, наверное, градусов до двадцати пяти. Стало попрохладнее. Воздух пришел в движение: небольшой ветерок помчался, наверное, на свидание к тучке.
– Открывайте, – официальным тоном потребовал капитан.
Дарья достала ключи и открыла ворота.
– Что это? – не разобрал вначале Ерохин.
– Как что? – Дарья включила свет. – Моя изуродованная «девятка».
И действительно, над ямой стояли «жигули» с мятым капотом.
Окинув взглядом ящики с инструментами, Алексей Дмитриевич покрутился на месте.
– Можно я спущусь, посмотрю, что у вас в погребе?
Ниточка надежды оборвалась.
– Отчего же нельзя! – воскликнула Дарья. – Конечно, можно! Смотреть так смотреть. В задницу мне не хотите заглянуть, капитан?
– Это потом, – деловито бросил он и стал спускаться вниз.
Она поискала глазами что-нибудь тяжелое, но увидела лишь десятилитровую канистру с бензином – неприкосновенный запас на случай, когда очень надо.
До канистры – рукой подать. Она, словно кошка, метнулась в угол, схватила «подарок» и ударила капитана по голове.
Тот охнул и, потеряв равновесие, покатился вниз.
Она быстро спустилась следом. Но там уже к неподвижно лежащему офицеру милиции подполз Николай.
– Ты с ума сошла! – громко прошептал он. – Мы теперь в полном дерьме.
Капитан не подавал признаков жизни.
– И еще в каком! – рявкнула Дарья, пытаясь нащупать пульс. – Если тебе интересно, могу сообщить, что мы убили блондина.
– Хоть одного гада достали, – удовлетворенно прошептал Стропов.
– Что ты шепчешь? – раздраженно заметила Дарья. – Тут же ничего не слышно.
– Он жив?
– Жив, жив. Скоро очнется. К этому времени его бы желательно связать покрепче.
– Как он узнал?
– Откуда я знаю. Бери давай.
– Я не могу, у меня ноги болят, ты забыла?
– Иногда мне хочется, чтобы мужиков вообще на свете не было. – Она подхватила его под мышки и довольно легко перетащила в глубь погреба.
Капитан пришел в себя через полчаса. К этому времени он был крепко связан по рукам и ногам.
– Теперь вам не уйти, – первое, что пропел он, очнувшись.
– Заткнись. – Дарья влепила ему пощечину. – Теперь я тебя буду трахать.
– Я тебя засажу! – заорал он.
Пришлось подключиться Николаю. Его удар был гораздо крепче.
– Смотри, как бы я тебе не засадил, говнюк. – Удар пришелся в скулу. Ничего приятного, но мог бы ведь ударить и в нос.
– Мы здесь все уже замарались с головой. – Дарья прохаживалась перед ним, через равные промежутки времени закрывая свет от лампочки. Серое лицо Ерохина то освещалось, то уходило в тень. Наверное, то же самое творилось у него в душе: то мелькнет лучик надежды, то набегут черные тучи. – Ты сейчас расскажешь все – от и до. Итак, почему ты пришел один?
– Я не один.
Коля двинул ему в ухо.
– П…ишь.
– Что вы хотите? Вы понимаете, кого вы взяли в заложники?
– А как же. Мудак номер один в Саратове. – Дарье стало нехорошо от собственных воспоминаний. Как она стояла там, у него в кабинете, расставив ноги и нагнувшись над столом. Теперь пришло время отдавать долги. – Так почему же ты один?
– У нас не хватает людей. Да и откуда мне было знать, что можно вляпаться в такое дерьмо, направляясь на свидание к девушке.
– Очень умно. А теперь придумай, – она склонилась над ним, – только придумай правдиво, как вы так быстро вычислили нас?
Капитан рассмеялся.
– Кто же тебе говорил, что тебя вычислили? Вот теперь ты сама созналась.
– Почему по телевидению сюжет об убийстве Анны был показан с большими купюрами?
– Откуда мне знать? Я на телевидении не работаю. Ребята, вы получите лет по пять, это я вам гарантирую. Дальше – свобода.
– И ты думаешь, я тебе верю? – Дарья присела на кое-как сколоченный ящик. – Лучше расскажи, почему вы ничего не предпринимаете по делу Анны?
– Ты будешь учить милицию работать, сучка?
Николай тут же ударил капитана в бок кулаком. Он сидел с ним рядом на брезенте, постеленном на пол, но руки у него были свободными, и он этим пользовался.
Северянин, как казалось Дарье, не прочь поразмяться, несмотря на большую кровопотерю. Жажда мести просто-таки кипела в нем.
От полученного тумака Ерохин взвыл и повалился на бок.
– Вы за это ответите!
– Не так громко, – предостерегла Данилова. – Орать не надо.
– Слушай, Даша, давай я ему разобью харю.
– Коля, потерпи. Вот я уйду, тогда будешь мочить.
– Может, сейчас? – Стропов приобнял за плечи Ерохина.
– Вот и ситуация сложилась. – Дарья поднялась со своего места. – Давай, товарищ капитан, соображай, или ты рассказываешь нам, как тебе удалось на нас выйти, или я пошла, а ты останешься наедине с Колей. Думаю, завтра утром тебе уже не захочется упираться.
– Вы жестокие люди, – промямлил он.
– Да. Мы убиваем. – Строповская физиономия приблизилась к самому носу заложника. – Ну же! Девушка хочет знать правду.
– Вас найдут! – выкрикнул Ерохин.
– Молчи! – цыкнула на него Данилова. – Если с тобой были люди, то где они? Я никого не заметила. Почему никто не пытается тебя освобождать? Что, нечего сказать? Я думаю, что ты пришел ко мне как частное лицо. У меня подозрения насчет тебя. Ты следователь по делу об убийстве Анны, и ты ни хрена не делаешь. Я больше тебя нагребла. А почему? Потому что ты замешан во всем этом. Так?! Да?! – Она рявкнула столь сильно, что стены загудели.
– Совсем рехнулась, – ответил следователь.
– Я пошла. До завтра, Николай. Не скучай здесь.
– Без проблем. Извини, проводить наверх не смогу.
– Ничего страшного, главное – не забывай о нашем приятеле. Пока он еще крут. До свидания, мальчик. – Она потрепала по щеке притихшего Ерохина и стала подниматься наверх. Каждый щелчок каблуков по ступенькам крутой лестницы сливался с глухим ударом во что-то мягкое, может быть, это была спина, а может – грудь или бедро, кто знает. Ерохин только охал и ахал, но пощады не просил. Обработка началась.
* * *
Утром следующего дня Дарья открывала гараж, будучи уверенной, что клиент дозрел.
Она с затаенным дыханием спускалась вниз. Не в силах больше выносить ожидаемое и естественное в такой ситуации приветствие Стропова, она сама громко спросила:
– Есть кто живой?
Вопрос получился веселым, но через секунду ей стало совсем не весело.
Прислонившись к стене, Стропов сидел с окровавленной физиономией, рядом с ним неподвижно, с закрытыми глазами лежал Ерохин.
– Он развязался под утро, – извиняющимся тоном пояснил Николай. – Я свернул ему шею, извини.
– Что?! – Теперь настала очередь Дарьи разговаривать громким шепотом. – Ты сдурел!
– Мы все немного не в себе, – согласился Коля, сплевывая на пол кровяной сгусток.
– Он хоть что-нибудь сказал?
– Ничего.
Дарья почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Когда ты его…
– Может, полчаса прошло, может, чуть больше.
– Умойся. – Она протянула ему бутылку с минералкой. – Я поехала покупать себе новую машину. А ты уж извини, придется сидеть со жмуриком.
Из автосалона «Элвис» она направилась в гости к Дракуле.
Скворцов встретил ее улыбкой. Еще бы, пришли живые деньги.
– Вы выезжали на место перестрелки, что была у офиса фирмы «Целебный Китай»?
– Да.
– Можно взглянуть на кассету?
– Так шло же по телевидению! – «Великий» репортер не мог предположить, что его передачи смотрят не все.
– Мне нужен весь материал.
– Ну хорошо. Пойдемте в аппаратную.
Дарья с надеждой опустилась в мягкое кресло, которое было ей тотчас любезно предоставлено, и попыталась сосредоточиться.
Вскоре Дракула отыскал черновой материал и вставил в магнитофон.
Вначале камера блуждала как бы сама по себе, выхватывая места, где пули попадали в стены; фрагмент деформированного асфальта, где разорвалась граната, развороченная взрывом дверь. Дальше оператор вошел внутрь. Вот и окровавленный блондинчик, лежит неподвижно, уже без оружия. Видно, как суетятся криминалисты, пытаясь что-то откопать.
– Зачем вам все это? – полюбопытствовал Скворцов.
– Я была знакома с Кириллом.
– Это тот блондин?
– Да.
– Ужасно. Он схватил большую порцию дроби и истек кровью.
– Неужели?
«Ну вот, дорогая, теперь ты убийца. Кроме тебя, из дробовика никто не палил. Видимо, он успел схватить заряд, когда выскакивал на улицу, после чего поспешно убрался обратно внутрь здания… Нечего его жалеть, – напомнила она себе, – сколько жизней на его совести, никто не знает».
Видно, как оператор снимает беспорядок на полу. Ручки, листы бумаги, папки с документами, графин с отлетевшей в сторону крышечкой, лежащий в луже собственного содержимого. Тонкие смазанные полоски крови, идущие от тела, лежащего за письменным столом, к порогу. Затем камера поднимается, и в кадре появляется следственная бригада.
– Как вам разрешили снимать работу следователей?
Дракула скалит зубы и потягивается от комплимента, согревшего его зачерствевшую на столь мрачной работе душу.
– Никто не разрешал. Если вы присмотритесь, то уловите, что камера смотрит снизу вверх. Большинство людей на этой планете уверены, что съемка идет лишь в тот момент, когда камера на плече оператора. Здесь же снимали исподтишка, как бы произвольно, держа аппарат в руке.
– О! Стоп! Стоп! – Дарья заерзала в кресле. – Можно немного назад?
– Пожалуйста.
Изображение ускоренно побежало в обратную сторону.
– Вот отсюда.
Просмотрев еще раз нужный ей кусок, Данилова поднялась, сказала «спасибо» и пошла прочь.
– А… а де-ден-ден…
– В прошлый раз я, кажется, заплатила вам достаточно, – напомнила Дарья потерявшему дар речи телевизионщику. – Не каждый же раз.
Дракула был бледен, как листок дорогой бумаги для оргтехники.
С превеликим удовольствием разместившись за рулем новехонькой лиловой «девяточки», Дарья отправилась обратно в гараж. Там ее ждал один человек и один труп.
* * *
Дарья задумалась. Мысли ее вращались вокруг того, что она увидела на пленке. Провалившись в собственные гипотезы, она мчалась по городу, рискуя в любой момент попасть в аварию, потому как была полностью поглощена раздумьями об убийстве Анны.
Очнулась в тот момент, когда уже выходила из машины и доставала ключ от гаража.
Стропов встретил ее упреком, что она мотается черт знает где, а его не предупредила.
– Не волнуйся, у нас есть шанс, и им нужно воспользоваться.
– Неужели? Ты не хочешь рассказать поподробнее?
* * *
Настала ночь. Труп Ерохина, успевший к этому времени окончательно остыть, покрылся мелкими капельками влаги, сконденсировавшейся на нем. В подвале было достаточно влажно, и удивляться появлению на пожелтевшей коже водяной пленки не приходилось.
– Почти как живой, – ухмыльнулся Стропов, сидя на верхней ступеньке лестницы, ведущей в подвал. – Никогда не думал, что мне придется таскать мертвецов.
– Ты предпочел бы поменяться с ним местами? – Дарья, находившаяся внизу, поддерживала тело за ноги.
– Нет уж, увольте.
Коля с силой выдернул тельце Ерохина наверх и плюхнулся отдышаться. Посеченные осколками ноги продолжали болеть, но не помочь Дарье он не мог.
Запихнуть задубевший труп на заднее сиденье машины оказалось не таким уж простым делом. Как они ни старались, двери закрылись только тогда, когда голова Ерохина стала видна над сиденьем.
– Как мне это все нравится, – бурчал Стропов, пристраивая дело собственных рук поудобнее.
– А мне каково? Купила машину, и первый пассажир в ней – усопший.
* * *
Когда дело было сделано, Дарья позвонила на телевидение и спросила Скворцова. В два часа ночи на телефоне оказался только дежурный. Услышав фамилию, он очень быстро дал номер его домашнего телефона и отключился.
Дальше осталось совсем плевое дело.
– Около шестьдесят четвертого дома по проспекту Строителей вы найдете труп в очень интересной позе. Поезжайте немедленно.
– Кто говорит? – тут же зарыпался репортер, но Данилова уже отключилась.
– Ты думаешь, он клюнет? – Стропов был не уверен в успехе сомнительной затеи.
– Он не должен клевать, он должен задергаться. В Саратове всего два человека, практически способных создать А-37. Один из них уже мертв. Второй – это Олег Реместов. Обнаружив около своего подъезда труп капитана милиции в той же позе, в которой Анна была нарисована на картине Чернышова и в которой ее положили выпотрошенную у забора, он занервничает.
– Ты думаешь, Реместов возглавляет всю эту банду?
– Не знаю. Надо не спускать с него глаз. Машина у нас новая и другого цвета. Осталось только изменить внешний облик.
– На мой вкус, это слишком тонкая игра. – Николай вытер испарину со лба. Загибать руки трупу дело нелегкое. По тому хрусту, который стоял во время закидывания руки за голову, можно было с уверенностью сказать, что рвутся сухожилия и ломаются кости.