Страница:
– Да… – Она несколько опешила. – Я просто к другу.
– Как его зовут? – Майор говорил так, будто сейчас он должен был прочитать правильный ответ в небольшой книжечке, спрятанной в заднем кармане брюк. И в случае, если ответы не совпадут, она должна была проехать с ним «куда следует».
– Антон.
Теперь он уже взял ее под руку и посадил на стульчик рядом с собой.
– Поразительно, вы знаете, я тоже к нему. Вопрос номер один: как вас зовут? Вопрос номер два: откуда вы узнали, что Баров в больнице? Вопрос номер три: откуда вы узнали, в какой именно больнице?
Дарья видела, что майор слегка придуривался. Видимо, устал сидеть в одиночестве.
– Вы, наверное, измучились здесь на стуле? – Она не дала ему возможности сказать ей что-то резкое в ответ на ее дурачество, которое было ответом на его дурачество, и продолжила: – Зовут меня Даша. Сегодня утром я зашла к нему в магазин, и продавщица рассказала мне все как есть.
– Вы его герлфренд?
– Ага.
– Гуд.
– Йес.
– О'кей. Вы давно знакомы?
– Больше месяца.
– Почти семья. – Майор ни с того ни с сего чихнул. – Пардон.
– Ноу проблем. – Дарье не хотелось уступать, к тому же майор первым начал говорить в таком тоне.
– Знаете, что самое интересное в этой истории?
Она почувствовала ловушку, но не знала, что ей приготовили. Пришлось развести руками.
– Вы не спрашиваете, что случилось, что с ним, как он там. Если добавить к этому то, что вчера вызывала милицию и «Скорую» молодая женщина, я думаю, нам найдется о чем поговорить.
– Что с ним?
– Если вы не знаете, я могу сказать, что Баров схватил три пули. Одна прошла сквозь легкое, вторая вскользь по ребрам, а третья по внутренней стороне бедра. Еще немного, и все его дальнейшие переживания были бы связаны только с порнофильмами. Чудо. Будет жить.
– И вы сидите, чтобы его допросить при первой возможности?
– Не допросить, а расспросить. Кроме того, мне кажется, что я нашел главного свидетеля, который не получил ни единой царапины. – Он заботливо осмотрел ее.
– Я не понимаю, о чем вы!
Она поднялась, майор даже не шелохнулся.
– Мне придется прийти в другой день.
За ее спиной кто-то кашлянул. Обернувшись, она увидела светловолосого голубоглазого парня.
– Как она смогла сюда пройти, Колбин? – На этот раз майор не придуривался. От легкого, несколько вычурного флирта с красивой девушкой, деваться которой некуда, он перешел к начальственному тону. – А если бы его пришли добить? Почему молчите, лейтенант? Назовите причину, по которой вы оставили пост.
– Туалет.
– Надо было, прежде чем заступать на дежурство, зайти в урологию – поставили бы катетер. У нас гостья к Барову. Зовут Дарья, а фамилию мы сейчас узнаем…
– Данилова, – удовлетворила любознательность майора посетительница.
– Вот и отлично. На пленке остался голос той женщины, которая звонила, и мы вас проверим. Будем тратить время?
– Нет. – Дарье еще никогда не приходилось сталкиваться с органами.
Майор покачал одобрительно головой:
– Ну-ну, – подбадривающе-выжидательно произнес он.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Перестаньте! – Его голос разнесся по коридору. – Я слышал пленку. Это были вы. – Он ткнул в нее перстом. – Неужели будете отрицать?
Из палаты вышла медсестра в накрахмаленной шапочке.
– Пожалуйста, потише, – еле слышно пропищала она и вновь исчезла за дверью.
Пятеро или шестеро хирургов в светло-зеленых робах показались вдалеке и стремительно приближались. Смотрелись они как инопланетяне. Одежда плюс ореол таинственности эскулапов создавали образ и миф одновременно. Эфир сразу наполнился запахом тайны и уважения.
Майор поднялся навстречу. Одна женщина, чьи волосы были скрыты шапочкой, кивнула, проходя мимо него в палату.
– Немного осталось, – заметил лейтенант, присаживаясь.
– Опять в туалет? – не удержался майор и сам рассмеялся собственной колкости.
Чем больше смотрела на него Дарья, тем больше ей казалось, что он не совсем нормален.
– Я смогу сегодня увидеть его? – Дарья не знала, как ей быть. Может, она вообще уже арестована.
– Если мы увидим, то и вы увидите. Вы бы сели, Даша. В ножках правды нет.
Она была в юбке до середины бедра и черных чулках. Лейтенанту и мороженого не надо было. Облизывать женские ноги, даже на расстоянии, куда интереснее и слаще.
Врачи появились снова все вместе. Они пробыли в палате всего минуту. Женщина, поприветствовавшая майора, на этот раз подошла к нему.
– Здравствуйте, он пока не приходил в сознание, а если это случится, то я хотела бы, чтобы он просто уснул.
– Когда мы сможем поговорить с ним? – Серегина никак не устраивала перспектива долгого расследования. Свидетель вроде жив. Чего еще желать? А тут, видите ли, «он не приходил в сознание».
– Дня через два. Думаю, это реально.
– Значит, жить он будет? – Дарья не скрывала радости.
– Обязательно. – Врач дотронулась до плеча девушки. Полноватая, небольшого роста, с большими уставшими глазами. Казалось, никого, кроме этой девочки, для нее сейчас не существует. – Не волнуйтесь, все будет хорошо.
От этих слов на душе у Дарьи ромашки с васильками расцвели.
– У вас есть какие-нибудь документы при себе? – По тому, как майор смотрит на часы, Дарья поняла, что он должен срочно куда-то отбыть. Это устраивало ее лишь в том случае, если он не собирался прихватить с собой и ее.
– Права.
– Отлично. Лейтенант, спишите с нее данные, я должен ехать. И чтобы ни одна живая душа не проникла к нему в палату.
– Но у меня свое расследование…
– Прибудет наряд – вы свободны, а пока сидите здесь. А вы, – посмотрел он на Дарью, – можете считать, что дали подписку о невыезде, и если выяснится, что сейчас вы не хотели говорить правду… В общем… – он похотливо окинул ее взглядом. – Меру наказания мы определим.
На улице было тепло. Обойдя корпус со всех сторон, она села на лавочку и, вынув листок, составила план коридоров, по которым шла к палате Антона. Затем Дарья встала лицом ко входной двери и без труда определила, где находятся окна реанимационной палаты.
Второй этаж. Не очень высоко. Но лезть рискованно. А дерева поблизости нет. Как ни чесались руки и ноги совершить дерзость, процедуру вторжения пришлось отложить до вечера.
Медсестра склонилась над Антоном. Ставит капельницу. Что-то говорит ему… Дарья подождала, пока она закончит, и тихо постучала в стекло.
Девушка – помладше ее будет – вздрогнула. Стараясь разглядеть, кто там за окном, она подошла поближе. Увидев Дарью, вопросительно задрала вверх брови и, судя по губам, спросила: «Что, совсем сдурела?» – одновременно покручивая у виска.
Стоя на шаткой лестнице, украденной из какого-то сарая, стоящего рядом с корпусом, Дарья не была склонна к долгому диалогу.
Указав на неподвижно лежащего Антона, она засунула этот же палец себе в рот и энергично подвигала им туда-сюда, а затем снова указала на Барова, произнося одними губами: «Любовь».
Медсестра замешкалась на минуту, затем принялась открывать раму. Когда между девушками больше не было никаких преград, медсестра резонно поинтересовалась, какого ей надо в три часа ночи на втором этаже больницы.
– Я его хочу, – оправдывалась шепотом Дарья, влезая внутрь.
– Может, ты и счастливая, но меня ты подставляешь здорово. Представляешь, что будет, если сейчас милиция сюда заглянет?
– А они и сюда входят?
– Вообще-то нет, сидят у дверей.
– Он приходил в сознание? – Дарья протянула медсестре сто тысяч.
Та прямо-таки выхватила бумажку.
– Только что. Может, он и сейчас здесь.
Ночная гостья подошла к кровати и посмотрела на Антона. Лицо его было бледным и слегка заросло щетиной.
– Антон, – прошептала она на ухо. – Ты слышишь меня?
Он открыл глаза и посмотрел на Дарью.
– Привет. Здорово бегаешь.
Дарья попыталась его обнять, но медсестра вовремя схватила ее за руки.
– Совсем сдурела, – зашептала она. – Убить его хочешь?
Вытерев слезы, Даша вспомнила о деле.
– У меня нет времени. – Он смотрел на нее как-то издалека, не совсем понимая. – Как найти бухгалтершу?
Антон закрыл глаза, давая понять, что вопрос понял.
– Только, умоляю вас, недолго, – шептала медсестра, большую часть времени следившая теперь не за щедрой посетительницей, а за дверью.
– В моей квартире сейф. Код – 29082.
Раздался звон разбивающихся о пол склянок.
– Пробирки, – сама не своя произнесла медсестра. – Задела.
Дарья уже не слышала ее. Она лезла вниз по лестнице.
«Только бы не рухнуть, только бы не рухнуть». Ноги тряслись. Навернуться с узкой трубки, приваренной к двум тонким уголкам, несложно.
– Что случилось? – услышала она натянутый тембр.
– Ничего, я просто разбила стекло.
– А почему окно открыто?
– Так ведь жарко.
– С этим пациентом надо обходиться очень осторожно.
– Меня предупредили. Я знаю. Она слезла вниз и затаилась. Собравшись на дело, Дарья надела на себя все черное, но, если охранник выглянет в окно, заметить ее не составит труда. Прижавшись к стене, она постояла несколько секунд и, убедившись, что опасность миновала, спокойно пошла к своей машине, припаркованной у автобусной остановки.
Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что у квартиры Барова, если не внутри, вас будет ждать человек из милиции.
Дарья не рискнула сунуться одна и притащила с собой Валю.
– Если тебя спросят, зачем ты пришла, скажи, что работаешь на Барова и должна забрать из его письменного стола накладные с указанием розничных цен. Они лежат в верхнем ящике. Я знаю.
– Но у нас могут быть неприятности, – возражала Валя, сидя в машине и машинально отгрызая от порции мороженого маленькие кусочки. Вкус она вряд ли ощущала. Дарья сама делала то же самое, но и она скорее просто работала челюстями, нежели наслаждалась пломбиром.
– Речь идет об очень больших деньгах. Если все пройдет как надо, я куплю тебе любое кольцо из тех, что продаются у Барова.
– Но у него есть очень дорогие.
– Вот и хорошо, выберешь подороже. Ну что, пошли?
Они вошли в подъезд, и тут Валя задала самый ненужный вопрос:
– А ты что будешь делать?
– Зайду на минутку в туалет. Газировки опилась.
Сколько ни предполагай, а как на самом деле получится – никогда не догадаешься.
Он спустился по лестнице сверху. Крепкий, с каменной физиономией и полным отсутствием чувства юмора. В это время Дарья как раз возилась с замком. Несмотря на то, что у нее был ключ, отданный ей Баровым еще несколько дней назад, она еще ни разу не пыталась открыть дверь самостоятельно.
– Вы уверены, что не ошиблись квартирой? – Задавая вопрос, мужчина вынимал удостоверение сотрудника милиции.
– Я работаю у Барова и зашла забрать накладные, – как по шпаргалке сообщила Валя.
Дарья прекратила безуспешные попытки провернуть ключ.
– Вообще-то я живу здесь. У меня даже ключ есть, только замок постоянно заедает, и открывание квартиры – удел моего жениха.
– Лейтенант Грибов. – Он уже стоял рядом с ними, высокий, невозмутимый.
– Может, вы поможете? – Дарья отошла в сторону, приглашая лейтенанта показать, что он не только может сторожить, но и в состоянии отпереть дверь.
Взяв из рук дамы ключ, лейтенант присел, посмотрел в скважину, что-то пробурчал себе под нос, вставил ключ, затем поднялся, поиграл с замком из стороны в сторону и, плавно прокрутив ключ против часовой стрелки, открыл дверь.
– Ой, спасибо! – воскликнула Дарья. – А то я думала, что и домой не попаду. Он ведь в больнице, надо кое-какие вещи собрать.
Но лейтенант не спешил отдавать ключ.
– У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
Дамы не стали его томить и вынули паспорта. Он довольно долго листал их, потом вернул.
– Как я понимаю, вы живете здесь, а прописаны по другому адресу? – Лейтенант был настроен побеседовать, но ключ вернул.
– Да. – Дарья вошла в квартиру. Следом за ней двинулась и Валя.
– Боюсь, я не смогу оставить вас без моей персоны. – Он хотел было войти следом, но тут Дарья развернулась и встала на пороге.
– Боюсь, что в этом случае вы нарушите закон.
Лейтенанту ничего не оставалось делать, как отступить.
Оказавшись в квартире, Валя хотела спросить Дарью о чем-то, но та приложила палец к губам. Указав ей на стул, Данилова действительно стала собирать вещи Антона.
Сборы заняли не более пяти минут.
Дарья дала понять Вале, что она сейчас выйдет, и пошла в туалет.
Закрывшись изнутри, она отодвинула ящичек с освежителями воздуха и туалетной бумагой в сторону, затем подцепила ногтем кафельную плитку, которая, вместо того чтобы упасть, отошла в сторону. Дверка с кодовым замком охраняла доступ к внутренностям маленького сейфа. Набрав код, она вынула на свет тугую пачку долларов и крохотную записную книжку.
Теперь ей осталось только спустить воду.
Информация, оказавшаяся в руках Дарьи, наводила ее на мысль о неправильно начатой жизни. Надо было заняться торговлей ювелирными украшениями. Тогда бы у нее лет через пять тоже был бы двадцать один постоянный покупатель, шестеро крупных поставщиков, две «крыши», три половых партнера за границей, счета в Швейцарии, Германии и, конечно, «Хьюндаи».
На букву П она нашла адрес Польской и, не ожидая застать гражданочку дома, все же отправилась поглазеть, где же это такая Цветочная, 2-а.
Небольшой массив частных домов в паре остановок от Центрального рынка заставил ее покаруселить по узким, частично заасфальтированным дорогам.
Дом был спрятан за высоким сплошным забором, сбитым из широких досок. Чувствовалась хозяйская рука. Новенькая калитка. Аккуратно приделанные к ней звонок и номер дома. Что делается по другую сторону заграждения, разглядеть было невозможно. Разве только если залезть?
Дарья вышла из машины, прихватив с собой баллончик со слезоточивым газом.
«Что я скажу? Отдай "Воздыхателя". Кажется, подобные претензии похитителей не устраивают. Что стало с Серебряковым? Я ведь так и не знаю. Наверное, его убили».
Она позвонила и сделала несколько шагов назад.
«Идут. Ноги шаркают, вряд ли это женщина».
Открыл ей пожилой крепкий дед.
– Вам чего?
– Клавдия Евгеньевна дома?
– Милочка, я свою дочь уже полгода не вижу. Не заходит, видать, вся заработалась. Вы ее подруга?
– Да. Она оставила мне этот адрес. Не знаете, как мне ее найти?
– Не знаю. Кобели мне ее надоели. Где она таскается, я сказать не могу.
– Ясно, спасибо. – Дарья попрощалась и пошла к машине.
Наивно было бы полагать, что все будет так просто. Взяла книжечку, прочитала адресочек, и все тебе готово.
Теперь пришла пора задать себе вопрос о возможных вариантах сбыта статуэтки. Где и кому?
Если они – Клава плюс киллер, а вероятно, еще и вор Витя – будут сдавать статуэтку здесь, к кому они пойдут или попадут? Ответить на этот вопрос мог только человек, работающий в ювелирном бизнесе. Полистав книжку, она нашла адрес Дениса. Вероятно, он пошлет ее подальше, но она готова платить, и это должно развязать ему язык.
Денис жил на первом этаже девятиэтажной одноподъездной коробки.
– Вам кого? – осведомилась грузная мадам, завернутая в выцветший домашний халат.
– Денис дома?
Окинув еще раз взглядом Дарью, она поджала нижнюю губу, а потом крикнула, чуть повернув голову:
– Деня, к тебе девушка!
Дарью не собирались приглашать пройти.
«Наверняка маман. Жирная и тупая. Замерла в дверях. Словно на страже девственности тридцатилетнего Дени».
Бывший старший продавец козырял по дому в шортах «Адидас». Больше на нем ничего не было. По сравнению с Антоном он был, как бы это помягче, несколько суховат.
Передав управление в руки сынули, маман скрылась с горизонта.
– Каким ветром?
– В Антона стреляли.
Глаза его резко расширились.
Только теперь он соизволил впустить Данилову. Проводив ее в свою комнату, Денис закрыл дверь и взволнованно поинтересовался:
– Что произошло?
– Я не знаю, но состояние его очень тяжелое.
– Ну ты же не станешь говорить ментам о камешках. Не думаешь же ты, что это я сделал.
– Я пришла не затем, чтоб тебя шантажировать. – Дарью устраивало то, что он боится, значит, будет разговорчив и попытается разойтись с миром. – Дай мне адрес человека, которому ты сдавал камни. Как его там зовут… Саня, Веня… что-то запамятовала.
– Слушай, – полушептал он, – ты слишком много хочешь. Откуда я знаю, может, ты придешь к нему с ментами, и тогда я уже не выкручусь. Антон обещал никому не говорить об этом.
– Я не собираюсь стучать. – Дарья сказала фразу во весь голос.
– Тише, тише, пожалуйста. – Он иногда озирался на дверь. – Я не хочу, чтобы жена была в курсе.
«Вот так парень залетел. Я-то думала, что это его мать. Старовата для жены».
– Мне нужно имя и адрес. – Если он боится, значит, можно продолжать давить. Страх способен выдавить из человека иногда очень много.
– Скажи мне, для чего, и, может быть, я помогу тебе и посоветую какого-нибудь еще дельца.
Он продолжал кривляться, но Дарья была неумолима:
– Адрес и имя.
– Ты можешь мне обещать, что о моей авантюре с камнями милиция не узнает? Покушение на убийство – серьезная вещь.
– От меня – нет. Обещаю.
– Не знаю уж, зачем он тебе понадобился… В общем, это Женя Опеков, он живет на Вольской, семнадцать, квартира два. Скажешь, что от Дениса, и тогда он станет с тобой разговаривать.
– Держи. – Дарья протянула ему сто долларов. – Если я еще как-нибудь загляну, ты ведь не откажешься мне помочь?
Он забрал деньги и заулыбался.
– Конечно. Заходи. Мне очень жаль, что так случилось.
Хорошо иметь машину. Перебраться на колесах из одного конца города в другой не составляет больших проблем. Села и поехала. Только врезаться не надо, а так все замечательно.
Кроме того, хорошо иметь сотовый телефон. Дарья сделала сие приобретение как бы в служебных целях, но сам кайф от обладания дорогой игрушкой затмевал в первые часы возможность дозвона до абонента из любой точки города.
В квартире под номером два расположился небольшой магазинчик, в котором торговали бытовой химией.
Дарья присмотрела себе зубную щетку и, расплатившись с продавцом, как бы между делом поинтересовалась, может ли она увидеть Опекова. Продавщица, шустрая худая девка, попросила подождать и скрылась в кухне, переоборудованной в подсобку.
К Дарье вышел сутулый широкоплечий мужчина в темно-сером костюме, примерно такого же возраста, как и Антон. Он был аккуратно причесан и чисто выбрит. Его внешность тянула минимум на замзавунивермага, но никак не на владельца крохотной торговой точки.
– Вы хотели меня видеть? – Он был вежлив. Запах дорогого одеколона дурманил сознание. Требовалось время, чтобы свыкнуться с несколько грубоватым ароматом роз.
– Мне рассказал о вас Денис. – Дарья говорила медленно.
– Вы бы могли и не говорить. У вас изумрудные глаза, а с этим только ко мне.
Она не ожидала, что ей начнут публично говорить комплименты.
– Идите за мной в мою нору. Там я вас внимательно выслушаю. У меня уже есть один посетитель, но, я думаю, он нам не помешает.
– Но я надеялась на разговор тет-а-тет.
– Ничего. Тогда мы его выпроводим. – Он уже звал ее за собой. Не стоять же, как упрямая коза посреди огорода.
Войдя в кухню, она сразу же узнала гостя Опекова. Он сидел к ней спиной за маленьким столиком и, судя по запаху, пил чай с лимоном.
– Познакомьтесь, – негромко произнес Опеков, привлекая внимание гостей.
Мужчина обернулся. Встретившись с Дарьей глазами, он заулыбался.
– Берестов Федор… – А потом узнал окончательно. – Здра-а-авствуйте, – протянул коллекционер, – вот так встреча. Вы, я смотрю, решили всерьез заняться бизнесом.
– Вы знакомы? – Для Опекова это было небольшой неожиданностью.
– Мы встречались в «Афродите». Когда один продавец хотел обмануть уважаемого покупателя.
– Как вас зовут? – ласково пропел Опеков.
– Дарья.
– Дарья, садитесь вот сюда. – Он пододвинул ей стульчик. Большая часть комнаты была забита коробками со стиральным порошком и мылом, поэтому им приходилось тесниться вокруг крохотного столика. – И мы сейчас обсудим все ваши проблемы. Ну а с вами, Федор Яковлевич, мы уже договорились. Теперь до свидания, до следующей пятницы. – Владелец магазинчика протянул руку посетителю, чье дальнейшее присутствие уже было нежелательно.
– Ну что ж, – поднялся Берестов, – я пойду. Мисс, вот вам моя карточка, звоните, приходите, всегда буду рад вас видеть.
– Может, вы останетесь? – попросила Дарья. – Вы, наверное, не знаете… в Антона стреляли.
– Неужели! Тот самый человек, который…
– Он самый, что предотвратил продажу вам подделки.
Берестов покраснел и, тяжело дыша, опустился на стул.
– Куда мы катимся, господи! В нас уже стреляют. И вы не знаете, за что?
– Я расскажу, потому что мне нужна помощь.
– Не сомневаюсь, что нам будет о чем поговорить, – засуетился Опеков, ставя на плиту новый чайник. – Можете начинать и не обращайте внимания на мои хлопоты. Вы вроде как у меня в гостях. А законы гостеприимства обязывают…
Дарья прочистила горло:
– Я очень рада, что застала здесь не одного, а сразу двух человек, делающих бизнес на драгоценных украшениях. Произошло следующее: бухгалтерша магазина и один из охранников обворовали Антона Барова. Мы смогли их вычислить, и тогда нас решили убить. Я вывернулась, а Антону досталось три пули.
– Какой ужас… – Страх коллекционера не выглядел поддельным. Он вообще был человеком впечатлительным и импульсивным, а тут свидетель ужасного покушения рассказывает им все в подробностях.
– Простите, я не понял, в вас тоже стреляли? – Опеков разливал по чашкам кипяток.
– Да, но Антон смог нейтрализовать охранника. Похоже, убили только любовника бухгалтерши, к которому мы приехали.
– Там на вас и напали? – снова уточнил Опеков.
– Угу… – Дарья отхлебнула чайку. – Он просто завалил охранника на пол, а я проскочила в дверь. Они выкрали из сейфа одну очень ценную вещь, которую Антон привез из Турции. Я никогда не видела ее. Знаю только название и примерное расположение фигурок. – Торгаши затаили дыхание. Они не были детьми и понимали, что из-за пары даже очень дорогих сережек пальба вряд ли начнется. Пахло большим толстым куском. – Это «Рубиновый воздыхатель».
Опеков размешивал сахар в чашке и, когда услышал название, сделал неловкое движение, после чего некоторое количество жидкости разлилось по клеенке.
– Извините меня.
Столь очевидный прокол не остался незамеченным.
– Женя, вы знаете, о чем идет речь? – Коллекционер мог обращаться к Опекову по имени, потому как был лет на двадцать старше.
Быстренько подтерев нервы со стола, скупщик попросил его обождать и вышел в ванную. Оттуда он вернулся с большой красивой книгой.
– Английское издание, тысяча девятьсот девяностый год. Можно сказать, новая. – Он не стал ее класть на стол. Показав суперобложку, на которой был изображен огромный индийский храм, он перевел название: – «Индийское искусство начала второго тысячелетия. Одиннадцатый и двенадцатый века». Здесь описана небольшая толика тамошних сокровищ, но эта работа здесь есть.
С помощью именного указателя он быстро добрался до нужной страницы и резко развернул книгу, так чтобы Дарья и Берестов могли взглянуть на пропавший предмет.
Дарья не знала, что рот у нее открыт, на протяжении следующих пятнадцати секунд. Что в это время творилось с Федором Яковлевичем, пока еще не имеет клинического описания. Несмотря на то что он жил, его состояние нельзя было назвать осознанным существованием, скорее это был бред, противоположный ощущениям умирающего.
Зрители медленно приходили в себя. Надо было отдать должное авторам фотографии. Мужчина-»охотник», готовый к соитию, замер позади женщины-»дичи», положив ей одну руку на спину, а второй придерживая огромный рубиновый фаллос. Глаза партнеров были сделаны из больших алмазов, ногти – изумруд. Вся композиция покоилась на подставке, выполненной из огромных кусков янтаря.
Повернув книгу к себе, Опеков стал читать описание. Судя по всему, английский он знал весьма неплохо.
– «Рубиновый воздыхатель». Композиция, сделанная неизвестным мастером в начале одиннадцатого века из золотого самородка. Согласно древней легенде, наука о любви была изложена самим Самосущим, то есть богом Брахмой. В храме бога Брахмы в Мадрасе по настоящее время и стоит эта работа. Общий вес изделия – пятьсот сорок два грамма. По оценке специалистов, рубин имеет массу в сто два карата. Бриллианты в глазах партнеров по двенадцать карат. Янтарная подставка весит сто сорок три грамма. Кроме чисто материальной, композиция имеет также и историческую ценность.
– Это же… Да если только камни распилить, я уж про золото молчу… – Берестов лихорадочно шевелил губами. – Пятьдесят-шестьдесят тысяч, не меньше.
– А если оставить все как есть, то и за сотню перевалит, – подлил масла в огонь Опеков. – Даша, вы говорите, он привез это из Турции… Ему вначале очень повезло, а сейчас, я смотрю, удача отвернулась от него.
– Если ее найдет милиция, то работа будет передана братскому индийскому народу. – Дарья осушила чашку в два глотка. Она была возбуждена не меньше торговцев. – А Антону еще придется объясняться, откуда она у него.
– Как его зовут? – Майор говорил так, будто сейчас он должен был прочитать правильный ответ в небольшой книжечке, спрятанной в заднем кармане брюк. И в случае, если ответы не совпадут, она должна была проехать с ним «куда следует».
– Антон.
Теперь он уже взял ее под руку и посадил на стульчик рядом с собой.
– Поразительно, вы знаете, я тоже к нему. Вопрос номер один: как вас зовут? Вопрос номер два: откуда вы узнали, что Баров в больнице? Вопрос номер три: откуда вы узнали, в какой именно больнице?
Дарья видела, что майор слегка придуривался. Видимо, устал сидеть в одиночестве.
– Вы, наверное, измучились здесь на стуле? – Она не дала ему возможности сказать ей что-то резкое в ответ на ее дурачество, которое было ответом на его дурачество, и продолжила: – Зовут меня Даша. Сегодня утром я зашла к нему в магазин, и продавщица рассказала мне все как есть.
– Вы его герлфренд?
– Ага.
– Гуд.
– Йес.
– О'кей. Вы давно знакомы?
– Больше месяца.
– Почти семья. – Майор ни с того ни с сего чихнул. – Пардон.
– Ноу проблем. – Дарье не хотелось уступать, к тому же майор первым начал говорить в таком тоне.
– Знаете, что самое интересное в этой истории?
Она почувствовала ловушку, но не знала, что ей приготовили. Пришлось развести руками.
– Вы не спрашиваете, что случилось, что с ним, как он там. Если добавить к этому то, что вчера вызывала милицию и «Скорую» молодая женщина, я думаю, нам найдется о чем поговорить.
– Что с ним?
– Если вы не знаете, я могу сказать, что Баров схватил три пули. Одна прошла сквозь легкое, вторая вскользь по ребрам, а третья по внутренней стороне бедра. Еще немного, и все его дальнейшие переживания были бы связаны только с порнофильмами. Чудо. Будет жить.
– И вы сидите, чтобы его допросить при первой возможности?
– Не допросить, а расспросить. Кроме того, мне кажется, что я нашел главного свидетеля, который не получил ни единой царапины. – Он заботливо осмотрел ее.
– Я не понимаю, о чем вы!
Она поднялась, майор даже не шелохнулся.
– Мне придется прийти в другой день.
За ее спиной кто-то кашлянул. Обернувшись, она увидела светловолосого голубоглазого парня.
– Как она смогла сюда пройти, Колбин? – На этот раз майор не придуривался. От легкого, несколько вычурного флирта с красивой девушкой, деваться которой некуда, он перешел к начальственному тону. – А если бы его пришли добить? Почему молчите, лейтенант? Назовите причину, по которой вы оставили пост.
– Туалет.
– Надо было, прежде чем заступать на дежурство, зайти в урологию – поставили бы катетер. У нас гостья к Барову. Зовут Дарья, а фамилию мы сейчас узнаем…
– Данилова, – удовлетворила любознательность майора посетительница.
– Вот и отлично. На пленке остался голос той женщины, которая звонила, и мы вас проверим. Будем тратить время?
– Нет. – Дарье еще никогда не приходилось сталкиваться с органами.
Майор покачал одобрительно головой:
– Ну-ну, – подбадривающе-выжидательно произнес он.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Перестаньте! – Его голос разнесся по коридору. – Я слышал пленку. Это были вы. – Он ткнул в нее перстом. – Неужели будете отрицать?
Из палаты вышла медсестра в накрахмаленной шапочке.
– Пожалуйста, потише, – еле слышно пропищала она и вновь исчезла за дверью.
Пятеро или шестеро хирургов в светло-зеленых робах показались вдалеке и стремительно приближались. Смотрелись они как инопланетяне. Одежда плюс ореол таинственности эскулапов создавали образ и миф одновременно. Эфир сразу наполнился запахом тайны и уважения.
Майор поднялся навстречу. Одна женщина, чьи волосы были скрыты шапочкой, кивнула, проходя мимо него в палату.
– Немного осталось, – заметил лейтенант, присаживаясь.
– Опять в туалет? – не удержался майор и сам рассмеялся собственной колкости.
Чем больше смотрела на него Дарья, тем больше ей казалось, что он не совсем нормален.
– Я смогу сегодня увидеть его? – Дарья не знала, как ей быть. Может, она вообще уже арестована.
– Если мы увидим, то и вы увидите. Вы бы сели, Даша. В ножках правды нет.
Она была в юбке до середины бедра и черных чулках. Лейтенанту и мороженого не надо было. Облизывать женские ноги, даже на расстоянии, куда интереснее и слаще.
Врачи появились снова все вместе. Они пробыли в палате всего минуту. Женщина, поприветствовавшая майора, на этот раз подошла к нему.
– Здравствуйте, он пока не приходил в сознание, а если это случится, то я хотела бы, чтобы он просто уснул.
– Когда мы сможем поговорить с ним? – Серегина никак не устраивала перспектива долгого расследования. Свидетель вроде жив. Чего еще желать? А тут, видите ли, «он не приходил в сознание».
– Дня через два. Думаю, это реально.
– Значит, жить он будет? – Дарья не скрывала радости.
– Обязательно. – Врач дотронулась до плеча девушки. Полноватая, небольшого роста, с большими уставшими глазами. Казалось, никого, кроме этой девочки, для нее сейчас не существует. – Не волнуйтесь, все будет хорошо.
От этих слов на душе у Дарьи ромашки с васильками расцвели.
– У вас есть какие-нибудь документы при себе? – По тому, как майор смотрит на часы, Дарья поняла, что он должен срочно куда-то отбыть. Это устраивало ее лишь в том случае, если он не собирался прихватить с собой и ее.
– Права.
– Отлично. Лейтенант, спишите с нее данные, я должен ехать. И чтобы ни одна живая душа не проникла к нему в палату.
– Но у меня свое расследование…
– Прибудет наряд – вы свободны, а пока сидите здесь. А вы, – посмотрел он на Дарью, – можете считать, что дали подписку о невыезде, и если выяснится, что сейчас вы не хотели говорить правду… В общем… – он похотливо окинул ее взглядом. – Меру наказания мы определим.
На улице было тепло. Обойдя корпус со всех сторон, она села на лавочку и, вынув листок, составила план коридоров, по которым шла к палате Антона. Затем Дарья встала лицом ко входной двери и без труда определила, где находятся окна реанимационной палаты.
Второй этаж. Не очень высоко. Но лезть рискованно. А дерева поблизости нет. Как ни чесались руки и ноги совершить дерзость, процедуру вторжения пришлось отложить до вечера.
* * *
Медсестра склонилась над Антоном. Ставит капельницу. Что-то говорит ему… Дарья подождала, пока она закончит, и тихо постучала в стекло.
Девушка – помладше ее будет – вздрогнула. Стараясь разглядеть, кто там за окном, она подошла поближе. Увидев Дарью, вопросительно задрала вверх брови и, судя по губам, спросила: «Что, совсем сдурела?» – одновременно покручивая у виска.
Стоя на шаткой лестнице, украденной из какого-то сарая, стоящего рядом с корпусом, Дарья не была склонна к долгому диалогу.
Указав на неподвижно лежащего Антона, она засунула этот же палец себе в рот и энергично подвигала им туда-сюда, а затем снова указала на Барова, произнося одними губами: «Любовь».
Медсестра замешкалась на минуту, затем принялась открывать раму. Когда между девушками больше не было никаких преград, медсестра резонно поинтересовалась, какого ей надо в три часа ночи на втором этаже больницы.
– Я его хочу, – оправдывалась шепотом Дарья, влезая внутрь.
– Может, ты и счастливая, но меня ты подставляешь здорово. Представляешь, что будет, если сейчас милиция сюда заглянет?
– А они и сюда входят?
– Вообще-то нет, сидят у дверей.
– Он приходил в сознание? – Дарья протянула медсестре сто тысяч.
Та прямо-таки выхватила бумажку.
– Только что. Может, он и сейчас здесь.
Ночная гостья подошла к кровати и посмотрела на Антона. Лицо его было бледным и слегка заросло щетиной.
– Антон, – прошептала она на ухо. – Ты слышишь меня?
Он открыл глаза и посмотрел на Дарью.
– Привет. Здорово бегаешь.
Дарья попыталась его обнять, но медсестра вовремя схватила ее за руки.
– Совсем сдурела, – зашептала она. – Убить его хочешь?
Вытерев слезы, Даша вспомнила о деле.
– У меня нет времени. – Он смотрел на нее как-то издалека, не совсем понимая. – Как найти бухгалтершу?
Антон закрыл глаза, давая понять, что вопрос понял.
– Только, умоляю вас, недолго, – шептала медсестра, большую часть времени следившая теперь не за щедрой посетительницей, а за дверью.
– В моей квартире сейф. Код – 29082.
Раздался звон разбивающихся о пол склянок.
– Пробирки, – сама не своя произнесла медсестра. – Задела.
Дарья уже не слышала ее. Она лезла вниз по лестнице.
«Только бы не рухнуть, только бы не рухнуть». Ноги тряслись. Навернуться с узкой трубки, приваренной к двум тонким уголкам, несложно.
– Что случилось? – услышала она натянутый тембр.
– Ничего, я просто разбила стекло.
– А почему окно открыто?
– Так ведь жарко.
– С этим пациентом надо обходиться очень осторожно.
– Меня предупредили. Я знаю. Она слезла вниз и затаилась. Собравшись на дело, Дарья надела на себя все черное, но, если охранник выглянет в окно, заметить ее не составит труда. Прижавшись к стене, она постояла несколько секунд и, убедившись, что опасность миновала, спокойно пошла к своей машине, припаркованной у автобусной остановки.
* * *
Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что у квартиры Барова, если не внутри, вас будет ждать человек из милиции.
Дарья не рискнула сунуться одна и притащила с собой Валю.
– Если тебя спросят, зачем ты пришла, скажи, что работаешь на Барова и должна забрать из его письменного стола накладные с указанием розничных цен. Они лежат в верхнем ящике. Я знаю.
– Но у нас могут быть неприятности, – возражала Валя, сидя в машине и машинально отгрызая от порции мороженого маленькие кусочки. Вкус она вряд ли ощущала. Дарья сама делала то же самое, но и она скорее просто работала челюстями, нежели наслаждалась пломбиром.
– Речь идет об очень больших деньгах. Если все пройдет как надо, я куплю тебе любое кольцо из тех, что продаются у Барова.
– Но у него есть очень дорогие.
– Вот и хорошо, выберешь подороже. Ну что, пошли?
Они вошли в подъезд, и тут Валя задала самый ненужный вопрос:
– А ты что будешь делать?
– Зайду на минутку в туалет. Газировки опилась.
Сколько ни предполагай, а как на самом деле получится – никогда не догадаешься.
Он спустился по лестнице сверху. Крепкий, с каменной физиономией и полным отсутствием чувства юмора. В это время Дарья как раз возилась с замком. Несмотря на то, что у нее был ключ, отданный ей Баровым еще несколько дней назад, она еще ни разу не пыталась открыть дверь самостоятельно.
– Вы уверены, что не ошиблись квартирой? – Задавая вопрос, мужчина вынимал удостоверение сотрудника милиции.
– Я работаю у Барова и зашла забрать накладные, – как по шпаргалке сообщила Валя.
Дарья прекратила безуспешные попытки провернуть ключ.
– Вообще-то я живу здесь. У меня даже ключ есть, только замок постоянно заедает, и открывание квартиры – удел моего жениха.
– Лейтенант Грибов. – Он уже стоял рядом с ними, высокий, невозмутимый.
– Может, вы поможете? – Дарья отошла в сторону, приглашая лейтенанта показать, что он не только может сторожить, но и в состоянии отпереть дверь.
Взяв из рук дамы ключ, лейтенант присел, посмотрел в скважину, что-то пробурчал себе под нос, вставил ключ, затем поднялся, поиграл с замком из стороны в сторону и, плавно прокрутив ключ против часовой стрелки, открыл дверь.
– Ой, спасибо! – воскликнула Дарья. – А то я думала, что и домой не попаду. Он ведь в больнице, надо кое-какие вещи собрать.
Но лейтенант не спешил отдавать ключ.
– У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
Дамы не стали его томить и вынули паспорта. Он довольно долго листал их, потом вернул.
– Как я понимаю, вы живете здесь, а прописаны по другому адресу? – Лейтенант был настроен побеседовать, но ключ вернул.
– Да. – Дарья вошла в квартиру. Следом за ней двинулась и Валя.
– Боюсь, я не смогу оставить вас без моей персоны. – Он хотел было войти следом, но тут Дарья развернулась и встала на пороге.
– Боюсь, что в этом случае вы нарушите закон.
Лейтенанту ничего не оставалось делать, как отступить.
Оказавшись в квартире, Валя хотела спросить Дарью о чем-то, но та приложила палец к губам. Указав ей на стул, Данилова действительно стала собирать вещи Антона.
Сборы заняли не более пяти минут.
Дарья дала понять Вале, что она сейчас выйдет, и пошла в туалет.
Закрывшись изнутри, она отодвинула ящичек с освежителями воздуха и туалетной бумагой в сторону, затем подцепила ногтем кафельную плитку, которая, вместо того чтобы упасть, отошла в сторону. Дверка с кодовым замком охраняла доступ к внутренностям маленького сейфа. Набрав код, она вынула на свет тугую пачку долларов и крохотную записную книжку.
Теперь ей осталось только спустить воду.
* * *
Информация, оказавшаяся в руках Дарьи, наводила ее на мысль о неправильно начатой жизни. Надо было заняться торговлей ювелирными украшениями. Тогда бы у нее лет через пять тоже был бы двадцать один постоянный покупатель, шестеро крупных поставщиков, две «крыши», три половых партнера за границей, счета в Швейцарии, Германии и, конечно, «Хьюндаи».
На букву П она нашла адрес Польской и, не ожидая застать гражданочку дома, все же отправилась поглазеть, где же это такая Цветочная, 2-а.
Небольшой массив частных домов в паре остановок от Центрального рынка заставил ее покаруселить по узким, частично заасфальтированным дорогам.
Дом был спрятан за высоким сплошным забором, сбитым из широких досок. Чувствовалась хозяйская рука. Новенькая калитка. Аккуратно приделанные к ней звонок и номер дома. Что делается по другую сторону заграждения, разглядеть было невозможно. Разве только если залезть?
Дарья вышла из машины, прихватив с собой баллончик со слезоточивым газом.
«Что я скажу? Отдай "Воздыхателя". Кажется, подобные претензии похитителей не устраивают. Что стало с Серебряковым? Я ведь так и не знаю. Наверное, его убили».
Она позвонила и сделала несколько шагов назад.
«Идут. Ноги шаркают, вряд ли это женщина».
Открыл ей пожилой крепкий дед.
– Вам чего?
– Клавдия Евгеньевна дома?
– Милочка, я свою дочь уже полгода не вижу. Не заходит, видать, вся заработалась. Вы ее подруга?
– Да. Она оставила мне этот адрес. Не знаете, как мне ее найти?
– Не знаю. Кобели мне ее надоели. Где она таскается, я сказать не могу.
– Ясно, спасибо. – Дарья попрощалась и пошла к машине.
Наивно было бы полагать, что все будет так просто. Взяла книжечку, прочитала адресочек, и все тебе готово.
Теперь пришла пора задать себе вопрос о возможных вариантах сбыта статуэтки. Где и кому?
Если они – Клава плюс киллер, а вероятно, еще и вор Витя – будут сдавать статуэтку здесь, к кому они пойдут или попадут? Ответить на этот вопрос мог только человек, работающий в ювелирном бизнесе. Полистав книжку, она нашла адрес Дениса. Вероятно, он пошлет ее подальше, но она готова платить, и это должно развязать ему язык.
Денис жил на первом этаже девятиэтажной одноподъездной коробки.
– Вам кого? – осведомилась грузная мадам, завернутая в выцветший домашний халат.
– Денис дома?
Окинув еще раз взглядом Дарью, она поджала нижнюю губу, а потом крикнула, чуть повернув голову:
– Деня, к тебе девушка!
Дарью не собирались приглашать пройти.
«Наверняка маман. Жирная и тупая. Замерла в дверях. Словно на страже девственности тридцатилетнего Дени».
Бывший старший продавец козырял по дому в шортах «Адидас». Больше на нем ничего не было. По сравнению с Антоном он был, как бы это помягче, несколько суховат.
Передав управление в руки сынули, маман скрылась с горизонта.
– Каким ветром?
– В Антона стреляли.
Глаза его резко расширились.
Только теперь он соизволил впустить Данилову. Проводив ее в свою комнату, Денис закрыл дверь и взволнованно поинтересовался:
– Что произошло?
– Я не знаю, но состояние его очень тяжелое.
– Ну ты же не станешь говорить ментам о камешках. Не думаешь же ты, что это я сделал.
– Я пришла не затем, чтоб тебя шантажировать. – Дарью устраивало то, что он боится, значит, будет разговорчив и попытается разойтись с миром. – Дай мне адрес человека, которому ты сдавал камни. Как его там зовут… Саня, Веня… что-то запамятовала.
– Слушай, – полушептал он, – ты слишком много хочешь. Откуда я знаю, может, ты придешь к нему с ментами, и тогда я уже не выкручусь. Антон обещал никому не говорить об этом.
– Я не собираюсь стучать. – Дарья сказала фразу во весь голос.
– Тише, тише, пожалуйста. – Он иногда озирался на дверь. – Я не хочу, чтобы жена была в курсе.
«Вот так парень залетел. Я-то думала, что это его мать. Старовата для жены».
– Мне нужно имя и адрес. – Если он боится, значит, можно продолжать давить. Страх способен выдавить из человека иногда очень много.
– Скажи мне, для чего, и, может быть, я помогу тебе и посоветую какого-нибудь еще дельца.
Он продолжал кривляться, но Дарья была неумолима:
– Адрес и имя.
– Ты можешь мне обещать, что о моей авантюре с камнями милиция не узнает? Покушение на убийство – серьезная вещь.
– От меня – нет. Обещаю.
– Не знаю уж, зачем он тебе понадобился… В общем, это Женя Опеков, он живет на Вольской, семнадцать, квартира два. Скажешь, что от Дениса, и тогда он станет с тобой разговаривать.
– Держи. – Дарья протянула ему сто долларов. – Если я еще как-нибудь загляну, ты ведь не откажешься мне помочь?
Он забрал деньги и заулыбался.
– Конечно. Заходи. Мне очень жаль, что так случилось.
* * *
Хорошо иметь машину. Перебраться на колесах из одного конца города в другой не составляет больших проблем. Села и поехала. Только врезаться не надо, а так все замечательно.
Кроме того, хорошо иметь сотовый телефон. Дарья сделала сие приобретение как бы в служебных целях, но сам кайф от обладания дорогой игрушкой затмевал в первые часы возможность дозвона до абонента из любой точки города.
В квартире под номером два расположился небольшой магазинчик, в котором торговали бытовой химией.
Дарья присмотрела себе зубную щетку и, расплатившись с продавцом, как бы между делом поинтересовалась, может ли она увидеть Опекова. Продавщица, шустрая худая девка, попросила подождать и скрылась в кухне, переоборудованной в подсобку.
К Дарье вышел сутулый широкоплечий мужчина в темно-сером костюме, примерно такого же возраста, как и Антон. Он был аккуратно причесан и чисто выбрит. Его внешность тянула минимум на замзавунивермага, но никак не на владельца крохотной торговой точки.
– Вы хотели меня видеть? – Он был вежлив. Запах дорогого одеколона дурманил сознание. Требовалось время, чтобы свыкнуться с несколько грубоватым ароматом роз.
– Мне рассказал о вас Денис. – Дарья говорила медленно.
– Вы бы могли и не говорить. У вас изумрудные глаза, а с этим только ко мне.
Она не ожидала, что ей начнут публично говорить комплименты.
– Идите за мной в мою нору. Там я вас внимательно выслушаю. У меня уже есть один посетитель, но, я думаю, он нам не помешает.
– Но я надеялась на разговор тет-а-тет.
– Ничего. Тогда мы его выпроводим. – Он уже звал ее за собой. Не стоять же, как упрямая коза посреди огорода.
Войдя в кухню, она сразу же узнала гостя Опекова. Он сидел к ней спиной за маленьким столиком и, судя по запаху, пил чай с лимоном.
– Познакомьтесь, – негромко произнес Опеков, привлекая внимание гостей.
Мужчина обернулся. Встретившись с Дарьей глазами, он заулыбался.
– Берестов Федор… – А потом узнал окончательно. – Здра-а-авствуйте, – протянул коллекционер, – вот так встреча. Вы, я смотрю, решили всерьез заняться бизнесом.
– Вы знакомы? – Для Опекова это было небольшой неожиданностью.
– Мы встречались в «Афродите». Когда один продавец хотел обмануть уважаемого покупателя.
– Как вас зовут? – ласково пропел Опеков.
– Дарья.
– Дарья, садитесь вот сюда. – Он пододвинул ей стульчик. Большая часть комнаты была забита коробками со стиральным порошком и мылом, поэтому им приходилось тесниться вокруг крохотного столика. – И мы сейчас обсудим все ваши проблемы. Ну а с вами, Федор Яковлевич, мы уже договорились. Теперь до свидания, до следующей пятницы. – Владелец магазинчика протянул руку посетителю, чье дальнейшее присутствие уже было нежелательно.
– Ну что ж, – поднялся Берестов, – я пойду. Мисс, вот вам моя карточка, звоните, приходите, всегда буду рад вас видеть.
– Может, вы останетесь? – попросила Дарья. – Вы, наверное, не знаете… в Антона стреляли.
– Неужели! Тот самый человек, который…
– Он самый, что предотвратил продажу вам подделки.
Берестов покраснел и, тяжело дыша, опустился на стул.
– Куда мы катимся, господи! В нас уже стреляют. И вы не знаете, за что?
– Я расскажу, потому что мне нужна помощь.
– Не сомневаюсь, что нам будет о чем поговорить, – засуетился Опеков, ставя на плиту новый чайник. – Можете начинать и не обращайте внимания на мои хлопоты. Вы вроде как у меня в гостях. А законы гостеприимства обязывают…
Дарья прочистила горло:
– Я очень рада, что застала здесь не одного, а сразу двух человек, делающих бизнес на драгоценных украшениях. Произошло следующее: бухгалтерша магазина и один из охранников обворовали Антона Барова. Мы смогли их вычислить, и тогда нас решили убить. Я вывернулась, а Антону досталось три пули.
– Какой ужас… – Страх коллекционера не выглядел поддельным. Он вообще был человеком впечатлительным и импульсивным, а тут свидетель ужасного покушения рассказывает им все в подробностях.
– Простите, я не понял, в вас тоже стреляли? – Опеков разливал по чашкам кипяток.
– Да, но Антон смог нейтрализовать охранника. Похоже, убили только любовника бухгалтерши, к которому мы приехали.
– Там на вас и напали? – снова уточнил Опеков.
– Угу… – Дарья отхлебнула чайку. – Он просто завалил охранника на пол, а я проскочила в дверь. Они выкрали из сейфа одну очень ценную вещь, которую Антон привез из Турции. Я никогда не видела ее. Знаю только название и примерное расположение фигурок. – Торгаши затаили дыхание. Они не были детьми и понимали, что из-за пары даже очень дорогих сережек пальба вряд ли начнется. Пахло большим толстым куском. – Это «Рубиновый воздыхатель».
Опеков размешивал сахар в чашке и, когда услышал название, сделал неловкое движение, после чего некоторое количество жидкости разлилось по клеенке.
– Извините меня.
Столь очевидный прокол не остался незамеченным.
– Женя, вы знаете, о чем идет речь? – Коллекционер мог обращаться к Опекову по имени, потому как был лет на двадцать старше.
Быстренько подтерев нервы со стола, скупщик попросил его обождать и вышел в ванную. Оттуда он вернулся с большой красивой книгой.
– Английское издание, тысяча девятьсот девяностый год. Можно сказать, новая. – Он не стал ее класть на стол. Показав суперобложку, на которой был изображен огромный индийский храм, он перевел название: – «Индийское искусство начала второго тысячелетия. Одиннадцатый и двенадцатый века». Здесь описана небольшая толика тамошних сокровищ, но эта работа здесь есть.
С помощью именного указателя он быстро добрался до нужной страницы и резко развернул книгу, так чтобы Дарья и Берестов могли взглянуть на пропавший предмет.
Дарья не знала, что рот у нее открыт, на протяжении следующих пятнадцати секунд. Что в это время творилось с Федором Яковлевичем, пока еще не имеет клинического описания. Несмотря на то что он жил, его состояние нельзя было назвать осознанным существованием, скорее это был бред, противоположный ощущениям умирающего.
Зрители медленно приходили в себя. Надо было отдать должное авторам фотографии. Мужчина-»охотник», готовый к соитию, замер позади женщины-»дичи», положив ей одну руку на спину, а второй придерживая огромный рубиновый фаллос. Глаза партнеров были сделаны из больших алмазов, ногти – изумруд. Вся композиция покоилась на подставке, выполненной из огромных кусков янтаря.
Повернув книгу к себе, Опеков стал читать описание. Судя по всему, английский он знал весьма неплохо.
– «Рубиновый воздыхатель». Композиция, сделанная неизвестным мастером в начале одиннадцатого века из золотого самородка. Согласно древней легенде, наука о любви была изложена самим Самосущим, то есть богом Брахмой. В храме бога Брахмы в Мадрасе по настоящее время и стоит эта работа. Общий вес изделия – пятьсот сорок два грамма. По оценке специалистов, рубин имеет массу в сто два карата. Бриллианты в глазах партнеров по двенадцать карат. Янтарная подставка весит сто сорок три грамма. Кроме чисто материальной, композиция имеет также и историческую ценность.
– Это же… Да если только камни распилить, я уж про золото молчу… – Берестов лихорадочно шевелил губами. – Пятьдесят-шестьдесят тысяч, не меньше.
– А если оставить все как есть, то и за сотню перевалит, – подлил масла в огонь Опеков. – Даша, вы говорите, он привез это из Турции… Ему вначале очень повезло, а сейчас, я смотрю, удача отвернулась от него.
– Если ее найдет милиция, то работа будет передана братскому индийскому народу. – Дарья осушила чашку в два глотка. Она была возбуждена не меньше торговцев. – А Антону еще придется объясняться, откуда она у него.