Страница:
* * *
– Из всей этой истории самое интересное, что у тебя есть выход на ментов.
Они ехали в «тридцать первой» «Волге», принадлежащей Синенькому. По дороге с дачи он представился. Его звали Геннадий Абрамович, фамилию носил Синицын, отсюда, видимо, и пошло его прозвище.
Сейчас, утонув в мягком самолетном кресле, она жалела о том, что рассказала Синенькому все. Все, кроме того, что спасла Пашу. Она была так напугана. Если бы они почувствовали ложь, что бы с ней сделали там, на даче?
– Знаешь, тебе повезло. Я заинтересован в том, чтобы были найдены те, кто убил Анну. Во-первых, до сегодняшнего вечера я даже не знал, что она мертва. Думал, отдыхает сейчас на море. А вышло иначе.
– Ты с ней спал? – Дарья решила обращаться к нему на «ты», так как он хоть и был старше ее на полтора десятка лет, но явно был за демократизм. Одевался просто: рубашка навыпуск да летние брюки, на шее цветастый платок, служивший, вероятно, во время жары потником.
– Нет, у нее было с кем поразвлечься. – Обращение на равных сработало, но, по большому счету, это ничего не значило.
– Но ты к ней был неравнодушен.
– Угадала. Я надеялся, что настанет и мой день.
– Ты отпустишь меня? – Она заискивающе посмотрела на него.
– Вначале мы с тобой проведем чудную ночь, а вот затем уже решим, что нам делать, как нам быть.
Нельзя сказать, что перспектива очень ее радовала, но это все же лучше, чем лежать выпотрошенной где-нибудь на окраине города.
И тут до нее дошло. Он же везет ее на свою живодерню! Выкупил и будет наслаждаться ее внутренностями. Сейчас заведет к себе в квартиру, там и разделает ее!
– Послушай, может, отложим до завтра, сегодня я так устала!
Он покачал головой.
– Не откладывай на завтра ту, которую можешь сегодня… Это ли не истина?
– А ты философ.
Они вошли в уже знакомый подъезд. В сумочке из крокодиловой кожи, которую ей любезно вернули, не было ничего тяжелого или опасного для здоровья. Дарья завела сама себя так, что теперь с каждым шагом, приближавшим ее к квартире Синенького, в ней рос ужас от мысли, что он разделается с ней. Ведь все просто: Анна не стала спать с ним – и он убрал ее. А если даже и спала, то чем-то не угодила.
Сняв с плеча сумочку, она зашла в лифт, куда ее первой любезно пропустил Геннадий Абрамович. Ремешки у сумки были прочными. Она попробовала разорвать один из них – ничего не получилось.
«Придется душить, – решила Дарья. – Пока он открывает дверь, я смогу накинуть удавку ему на шею».
Убивать его она и не думала. Просто рассчитывала хорошенько пугнуть. Пока директор оклемается, она уже будет далеко отсюда.
– Подожди, сейчас открою.
Он достал из кармана ключи и подошел к двери. Дарья приблизилась к нему вплотную и, стиснув зубы, приготовилась накинуть импровизированную удавку.
Синенький резко повернулся.
– Отойди от света, ничего не видно.
Словно нашкодившая ученица, она резко убрала руки за спину.
Следом за хрустом замка раздался грохот.
* * *
Очнувшись, она первым делом пошевелила руками и ногами. Вроде все работает. А вот грудная клетка словно скована железом. Перед глазами аккуратная попочка медсестры, которая нагнулась над какой-то женщиной, лежащей напротив.
– Эй, давно я здесь?
Медсестра повернулась. Девочка лет восемнадцати, а уже медсестра.
– Как дела? – спросила она, заправляя под шапочку непослушные русые волосы.
– Грудь ноет, спина, голова гудит, – доложила Данилова, не забывая вновь повторить интересующий ее вопрос.
– Вас привезли вчера, поздно вечером.
– Сколько сейчас времени? – Дарья решила приподняться, но боль в спине оказалась столь мучительной, что пострадавшая была вынуждена оставить попытки встать до лучших времен.
– Семь вечера. Я сейчас позову дежурного врача. Он должен вас осмотреть.
Дарья нервничала, потому как мать явно не знала, где она, и наверняка потихоньку сходит с ума. Маман, должно быть, мечется в четырех стенах и извела уже пузырек валерьянки.
Пришел врач – усталый мужчина под пятьдесят. Большие темные круги под глазами, красные червячки полопавшихся сосудов на фоне белков. В наших больницах врача от медсестры можно отличить лишь по стетоскопу, болтающемуся на шее, и иногда более глубокому выражению лица, отражающего ход или застой мыслей. И то, и другое у дежурного присутствовало.
– Как вы себя чувствуете? – Он сел на стул рядом с ней и осторожно открыл одеяло.
– Отвратительно, но вроде все на месте. Я в реанимации?
– Именно, дальше только кладбище, – мрачно пошутил доктор.
Дарья думала, что он будет слушать ее этой холодной железякой, на самом же деле он пустил в ход пальцы.
– Будет больно – не стесняйтесь.
В самом деле, как только мягкие подушечки пальцев коснулись больного места, Дарья застонала. Доктор не стал больше с ней возиться и вынес вердикт:
– Лежать. Переломов ребер у вас нет, хотя пара трещин имеется. Следствие сильного ушиба спины.
– Что с Синицыным?
– Это тот, что был с вами?
– Да.
– Его уже готовят в последний путь. Насколько я знаю, ему досталось все самое-самое.
– Понятно…
– Жалобы на данный момент? Руки? Ноги? Как голова? Не тошнит?
– Голова побаливает, немного в висках пульсирует. Моя мать не знает, что со мной.
– Если дома есть телефон, медсестра позвонит. А вы готовьтесь… лечить будем. – Он коснулся ее плеча. – С возвращением. Мы уже не надеялись.
Только теперь до Дарьи дошло, что она выбралась из могилы.
Вот она стоит точно за директором, готовая накинуть на него удавку. Он поворачивает ключ, толкает дверь. Вспышка, грохот. Она летит к противоположной двери и ударяется головой обо что-то. Покушались не на нее, покушались на него. Своей цели преступники достигли. Вряд ли ее кто-то принимал в расчет.
Что теперь?
* * *
Два капитана, Ерохин и Генералов, появились через час после Нины Ивановны. За те пятнадцать минут, что ей разрешили побыть с Дарьей, маман не переставала причитать, клялась, что продаст машину, а непутевую дочь определит в монастырь – знакомый батюшка посодействует!.. Перспектива быть отстраненной от мирской суеты выглядела весьма привлекательно лишь первые секунды. Потом Дарья вспомнила то, что ей близко и дорого, – видео, дискотеки, бары и, разумеется, секс… Пожалуй, в монастырь ей рано! Тем более что самочувствие более-менее, а на лице, кроме небольшого шрама на правой щеке, который можно без труда устранить с помощью пластической хирургии, не было никаких иных следов.
Официальные борцы с преступностью внимательно слушали потерпевшую, не скрывая своего удивления по поводу выносливости ее организма.
Дарья быстренько придумала, что Синенький подснял ее прямо на улице. Ей было все равно, поверит в это Ерохин или нет. Она видела, что капитан понимал бесперспективность своих попыток выжать из нее хоть какую-нибудь информацию. Нечего было злоупотреблять своим служебным положением!.. Подонок!..
– Если бы дверь напротив не была обита кожзаменителем, вы бы наверняка пробили себе голову.
Генералов скосил глаза в сторону любителя групповухи. Дарья отметила, что ее напарнику, обожающему сигары, неприятны потуги саратовского сыщика. Что касается Даниловой, так до поры до времени ее мало заботило, насколько ей повезло, – жива, и слава богу.
Присутствие Ерохина было противно ей: воспользовался тем, что она была беззащитна, и взял ее!.. Сразу же после случившегося Дарья поклялась себе, что никогда не будет впредь связываться с ментами, и надо же – встретила в коридоре Генералова, тоже мента…
Теперь они сидят напротив нее и очень хотят знать во всех подробностях, что и как. Она видела по глазам Генералова, что он ее не сдал. Они продолжали оставаться партнерами, во всяком случае, пока.
Взяв показания, посетители ушли, оставив в душе Дарьи осадок. Ей казалось, что ее снова трахнули, на этот раз интеллектуально. Она только рассказывала, а ее слушали, но никак не наоборот. Какова же была ее радость, когда Генералов вернулся десять минут спустя!
– Отделалась легким испугом?
Она посмотрела на него наигранно недоверчиво:
– Думаете, не все рассказала?
– Я тебя понимаю. Не хочется вот просто так, лежа на больничной койке, делиться наработками, не получая ничего взамен.
– Угадал. Чем ты занимался все эти двое суток?
– Для начала местные ребята шерстили весь ближний круг Александры Кемеровой, надеясь найти зацепку, но ничего у них не вышло. Тем временем я выяснил, что Анна в свое время, точно так же, как Паша и Александра, занималась плаванием.
– Похоже, – согласилась Дарья, вспоминая побережье и неподдельную любовь Анны к воде.
– Велика вероятность того, что троица эта знала друг друга с юности: они одного возраста, все родом из Саратова, все выступали на каких-то соревнованиях.
– И кто же убил Анну? Александра? Паша? Директор? Или кто-то еще?
– Вам еще предстоит с этим повозиться. Мне же, похоже, придется улететь: у нас исчезла очередная девушка…
– Почему все-таки убрали директора? – Дарья позволила себе повысить голос.
– Весьма вероятно, что это местные дела. В общем, Дарья, я должен лететь.
– Но вы можете мне сказать хотя бы, что взорвалось?
– Это пожалуйста. Подложили пластиковую взрывчатку, заряд тянет примерно на сто грамм тротила. Пластик нашего производства. Заложили на размыкание контактов. Открываешь дверь – и отправляешься на тот свет.
– Получается, директор закрыл меня своей грудью…
– Похоже, так.
* * *
Спустя неделю Дарья вырвалась из больницы, хотя врачи и советовали ей подзадержаться.
Добравшись до дома на такси, она первым делом бросилась к зеркалу и стала рассматривать шрам. Со щеки недавно сняли швы, и рана была заметна. Рожа бандитская!..
Терпения сидеть дома хватило лишь на день. За это время у нее созрело несколько вопросов, на которые она желала кое от кого получить вразумительные ответы.
Первым делом она отправилась навестить бывшего мужа Анны, господина Чернышова.
* * *
– У вас замученный вид, – отметил художник, впуская ее внутрь коттеджа.
– Подорвалась на мине, – бросила Дарья и не думая, что он ей поверит.
– Чем могу быть вам полезен, товарищ сыщик, в это воскресное солнечное утро? – Он продолжал принимать ее за сотрудника милиции. Пусть так!
– Скажите, вам фамилия Синицын ничего не говорит?
– И ради этого вы ехали сюда?
Дарья села в предложенное кресло, не отказалась и от кока-колы.
– Работа, – обыденно бросила она, ожидая ответа.
– Знаю я одного Синицына, он директор бассейна. Я и Анна одно время ходили туда плескаться. Удовольствие так себе, но ей нравилось. Признаться, она просто притащила меня туда. Я не очень люблю плавать в искусственной луже. Предпочитаю природу. Только вот зимой никуда не денешься…
– Так вы знали Синицына? – прервала его разглагольствования Дарья.
– А что, с ним что-то случилось?
– С чего вы взяли?
– А иначе бы вы не спрашивали.
– Вы поразительно догадливы! – съязвила Дарья. – Да, его убили.
Державшийся до этого спокойно, Чернышов покраснел. Вена, до этого едва заметная на его лбу, вздулась.
– У меня нет желания больше разговаривать с вами! Вы что, обвиняете меня в убийстве?!
Чернышов вскочил и принялся расхаживать взад-вперед.
Разумеется, у Дарьи не было доказательств, что взрывчатку заложил художник или нанятый им человек. Следовательно, у нее не было ничего.
– Вас никто ни в чем не обвиняет. Просто следствию необходимо установить круг знакомых убитого. Узнать, чем он занимался, как проводил свободное время, проще говоря, с кем спал и так далее. Вы не можете ничем мне помочь?
– Оставьте меня в покое!!!
Войдя в нервный ступор, Федор Иванович не желал расслабляться. Заверения в том, что ему нечего бояться правосудия, мало на него подействовали. Куда девалась его учтивость! Дарье даже показалось, что бородавка над губой «Федечки» стала еще больше…
– Ну что ж, прошу прощения за беспокойство! – С чувством собственного достоинства Дарья поставила недопитый бокал на стол и поднялась.
Чернышов вдруг смягчился:
– Единственное, что я могу вам сообщить, хотя вы это, наверное, и без меня знаете…
Дарья замерла, словно сеттер на охоте. -…он был «голубой»!
Так вот оно что!.. Кто бы мог подумать, что прозвище Синенький имело такой подтекст!..
Но необходимы доказательства! Пришлось продолжать «следствие»:
– Вы видели его с кем-нибудь?
– Я уверен, что не ошибаюсь! Раз я видел, как, проходя мимо одного из инструкторов, он любовно погладил его по заднице. Согласитесь, слишком нестандартный жест!
– Имя инструктора не знаете?
– Паша. – Чернышов подумал и добавил: – Похотливый бычара!.. Жену мою лапал всякий раз, сволочь, когда она поднималась на вышку под его неусыпным контролем… Я, знаете ли, боюсь высоты. Голова кружится и все такое.
Поблагодарив Чернышова за то, что он хоть что-то вспомнил, Дарья поехала к вероятному половому партнеру покойного Геннадия Абрамыча.
* * *
Из больницы Паша выписаться не успел. Врачи, воспользовавшись тем, что он попал к ним в руки, решили еще раз обследовать его позвоночник и разузнать, как себя чувствует пациент спустя несколько лет после операции.
Паша пребывал в хорошем настроении. Он сидел в холле, облачившись в спортивные штаны и майку всемирно известной фирмы «Пума», и пялился в телевизор.
– А, спасительница!.. – приветствовал он девушку, но позы не сменил. Дарье удалось увести его от экрана лишь после того, как она дала понять, что произошло нечто серьезное.
Коридор был пуст. Разговору никто не мешал.
– Убили вашего начальника! – сообщила шепотом Дарья.
Паша вовсе не был шокирован…
– Я уже знаю, – улыбаясь, ответил ей бывший пловец.
Следующая фраза вызвала в его собеседнице недоумение. Дарье даже показалось, что она ослышалась…
– Ничего плохого, однако, в этом мире не случилось!
– Откуда? Откуда вам стало известно о его гибели? – горячилась она.
Паша уставился на нее.
– О том, как взорвалась дверь в его квартиру, передавали в местных новостях.
Дарья молчала.
– Вы что, не верите?
Разумеется, он говорил правду. Но как узнать другую правду? Ту, что поведал на прощание Чернышов?..
– Выходит, вы не любили своего босса… А у меня на этот счет как раз противоположная информация, – многозначительно добавила она.
Паша никак не отреагировал.
Они подошли к окошку в коридоре и стали глазеть то друг на друга, то во двор, где большая стайка воробьев паслась возле бабки, торгующей семечками.
– Ну так за что же вы не любили Синицына?
Ее настойчивость вынудила его признаться:
– Он очень любил манипулировать людьми, а это никому не по нраву.
– Вы были с ним близки? – прямо спросила Дарья.
Паша совсем не изменился в лице и ответил нехотя:
– Я не знаю, кто вам наплел про это… Просто однажды мы поехали в баню с девочками, там немного приняли, ну, и дело дошло до групповухи. Были разные варианты…
– Понимаю, – со знанием дела, словно она была экспертом с мировым именем, кивнула Дарья. – Значит, о смерти его вы не жалеете?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Когда от тебя каждый день требуют, чтобы ты обирал всех и вся и при этом большую часть отдавал!.. Знаете, желающих искупаться очень много, особенно в холодное время года!..
– Почему же вы не ушли?
– Куда? – Он плохо скрывал раздражение. – К тому же эта работа позволяет заводить знакомства с симпатичными девочками… Для меня это не последний пункт! Кто-то зарабатывает – и неплохо! – на этом…
Паша изучающе взглянул на ту, которой был обязан жизнью, и стал важно излагать свою точку зрения:
– Бывает, мужчина добывает миллионы и потом тратит их на женщин, я же просто беру ту, которая мне по душе!
Он взглянул на Дарью, пытаясь определить, произвели ли эффект его слова. Красивая девочка!.. Что-то она о нем думает?
– Да… не всегда богатство мужчины измеряется деньгами, – поучительно сказал Паша, – надо еще учитывать, кого он имел, а иначе это не жизнь!
Дарья, несмотря на то что принадлежала к противоположному полу, разделяла его взгляды, хотя и не была склонна к столь категоричной позиции.
– Понимаю, – согласилась она. – Выходит, с директором вы были по пьяни, а потом по принуждению…
– Может, хватит?! – Он гневно посмотрел на нее. – Я, конечно, помню, что вы для меня сделали, но всему есть предел!
– Я поняла. – Дарья отступила. – Еще вопрос: вы не знаете, где можно разыскать Кемерову?
Паша презрительно хмыкнул:
– Наверняка за эти дни милиция облазила все возможные места! Что ж вы хотите от простого тренера?
Дарья проглотила насмешку.
– Может, у нее были друзья или подруги, с которыми она контактировла только во время своих занятий?
«Допрашиваемый» молчал. Но Дарья отличалась завидным упорством в достижении своей цели.
– У нее был ухажер?
«Ох, как ты мне надоела!» – хотелось выругаться Паше, но он скрепя сердце ответил:
– Александра меня недолюбливала, потому что я гулял с Анной. Она не из тех, кто быстро забывает отказ.
Дарья припомнила, что Кемерова говорила то же самое, но ее версия была противоположной. Она отказала ему потому, что была с директором, а он стал забавляться с Анной, чтобы досадить ей.
– Вы чудом выжили. Не слишком ли серьезная месть за нежелание встречаться?
– Знаете, все эти ваши рассуждения – они ни к чему не приведут! Что случилось, то случилось…
– Так как насчет друзей Александры?
– У нее их было трое – директор и его два недалеких дружка-полудурка.
– Один огромный как шкаф, второй маленький, щупленький, – угадала Дарья.
– Вот видите, вы и сами все знаете.
* * *
Кто убрал Синицына и чуть не отправил на тот свет саму Дарью – пока оставалось загадкой. Зато появилась надежда на то, что удастся обнаружить след Кемеровой. Люди просто так не исчезают. Чего она испугалась? По показаниям Баранова, таблетки он положил себе в рот сам, а говорить о том, что их подменила именно Александра, означало бы закрывать глаза на все обстоятельства дела. Те же таблетки мог подложить и Синицын по причине отказа Паши делать ту или иную работу, например вставать раком…
Пообещав себе непременно найти пловчиху и побеседовать с ней, Дарья отправилась в кафе, где играл джаз.
Денис встретил ее появление весьма заинтересованно.
– В первый раз встречаю такую девку, которой невтерпеж, и хочет она именно меня! – Он поднялся со своего места навстречу. Положил ручищи на мягкие полушария ниже пояса, прижал покрепче и стал ждать ответной реакции.
Дарья слегка отстранила его.
– Ты здоровый детина!
– Только заметила? – Теперь он тискал ее у всех на глазах. – Как головка, уже прошла? В ушах не шумит?
– Синенький ушел на тот свет, так и не отдав тебе должок…
– Да, – согласился сутенер, – он меня конкретно кинул, но ничего, я не теряю надежды увидеться!
– Ты юморист! Не знаешь ничего про Александру Кемерову?
– Знаю! Знаю, что задница у нее широкая! – захохотал он.
Дарье наконец удалось от него отклеиться.
– А где она сейчас?
– Ты перестань мне зубы заговаривать! Синенький приказал долго жить, а я, помнится, продал ему тебя за две штуки.
Дарья отпихнула его:
– Я отработаю, не волнуйся!
– Волноваться? Мне?! Волноваться надо тебе! Будешь плохо себя вести – надорвешь здоровье!
– Можешь не сомневаться, все будет от и до…
Дарья села на свободный стул.
– Так где мне найти Сашу?
Он приземлился напротив, не забыв, впрочем, положить свои могучие руки ей на бедра, едва прикрытые подобием юбки из черной парчи.
– Что я с этого поимею? – нагло спросил Денис.
Дарья вызывающе бросила:
– Разве меня тебе мало?!
Он почесал небритый подбородок:
– Насколько я знаю, она снялась на юг, в Сочи. Последний раз, когда мы с ней кувыркались, а это было не далее чем позавчера, она делилась со мной планами, даже звала с собой.
– И что же ты? Предпочел остаться?
– Работа, семья… Все как у людей!
– Расскажи об Александре.
Только было он прекратил выпендриваться, и можно было наконец-то нормально поговорить, как им помешали.
Денис увидел, что к одной из его девочек – а их было немало в зале – клеится невысокий парень в потертых джинсах и майке не первой свежести.
– Подожди, я сейчас! – Он поднялся и пошел к столику у окна.
Тем временем паренек уже расположился подле симпатульки. Со стороны казалось, что, когда сутенер пришел выяснить обстановку, парень с проституткой уже были на короткой ноге. Дарья видела, как гигант опустился рядом с возможным клиентом, но вскоре потеряла к этой сцене всякий интерес.
Уставившись на эстраду, она стала разглядывать вихляющихся на сцене ребят, которые честно отрабатывали свой хлеб под звуки рояля, контрабаса и саксофона.
Засмотревшись, сама не зная почему, на длинного худого парня с черными космами, она вновь вернулась к реальности. Скоро, что ли, он там?! Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он отошел!..
Повернув голову в сторону, где должны были давно уже закончиться весьма несложные переговоры, она увидела, что Денис обнимает свою куколку и смотрят они в окошко, на Степана Разина авеню, где еще не горели уличные фонари.
Дарья заподозрила неладное. С каждой секундой настроение ее ухудшалось от осознания нереальности картины. Как-то уж больно неловко навалился он на девочку!..
Вскочив со своего места, Дарья побежала к неподвижной парочке, чувствуя в висках пульсирование крови.
Она схватила Дениса, сидящего к ней спиной, за плечо и потянула на себя. Он отклонился назад вместе со стулом и… рухнул на спину, увлекая за собой проститутку!
И у него, и у нее из груди, с левой стороны, торчали рукоятки какого-то холодного оружия…
Обернувшись на шум и увидев убитых, несколько девушек завизжали и кинулись прочь из кафе. Стоит ли описывать, что произошло далее…
* * *
– У меня на хрен переколотили всю мебель! Вы должны найти этих мудаков! У меня не просто крыша, у меня железобетон! Вы их только найдите, а я уж сам решу, что с ними сделать! – кипятился директор кафе.
Это был широкоплечий и узкий в талии брюнет, разодетый под богатенького представителя среднего класса. Он пытался внушить Ерохину, что тому надлежит делать.
Ерохин не успел открыть рот.
– Если ты не хочешь, чтобы он тебя оттрахал со своими дружками, заткнись! – Дада, нагло улыбаясь, преградила им дорогу.
– Ты что здесь, шлюха, делаешь?! – Капитан был крайне удивлен. Гнев стал закипать в нем, но не на такую напал!
– Шла мимо, – отбрехалась Данилова. – Не хотите сказать, чем их убили?
– Тебе тогда, в кабинете, показалось мало?!
Усатый коротышка приблизился к ней вплотную и неожиданно для Дарьи облапил ее.
Она с наслаждением врезала ему по ушам так, что из глаз слезы брызнули.
– Ловите суку! – завопил он, хватаясь за разрывающуюся на мелкие кусочки голову.
Дарья не стала дожидаться, когда ее снова пустят в оборот. Она ловко воткнула каблук в ботинок пытавшегося остановить ее крепкого мужчины, после чего была такова.
Капитан на деловой контакт не шел…
* * *
Поиски Коржика заняли почти весь остаток дня. К счастью, уже в десятом часу вечера она нашла его на хате у одной с виду очень дешевой женщины, с которой он, видимо, проводил постоянно свое свободное время.
– Дениса убрали! – двинула она с места в карьер.
Несмотря на то что шустрый малый был одет в семейную тройку – трусы с ромашками, крашеную синькой майку и закрученный на углах платочек на голове, – соображал парниша быстро.
– Заходи, – пригласил он. – У меня здесь работяги делают ремонт. Правда, сегодня они в отдыхе. Напились, сукины дети.
Дарья вошла в квартиру. Маячившая за спиной Коржика крашенная хной бабенка свалила на кухоньку. Затем появилась вновь, видимо, уже переварив информацию.
– Говорила же тебе, Рома, что твой огроменный друг и козлина Деня ключи от рая не подарит!
– О покойниках плохо не говорят, – зыркнул на нее Коржик и пригласил пройти по рваным газетам в нетронутый побелкой зал.
За неимением иных вариантов – все было уставлено мебелью из двух других комнат – Дарья плюхнула попку на полированный стол, очистив на нем островок под собственные прелести чьей-то рубахой, оказавшейся под рукой.
Коржик к сообщению Даниловой отнесся с явным недоверием.
– Откуда такие данные?
– Сама видела! Дело было в кафе… Среднего роста, короткостриженый брюнет.
Она уселась поудобнее.
– У него было такое игривое, надо сказать, настроение в этот день… Странно, обычно, говорят, человек предчувствует что-то… Последний, с кем он общался, был невысокий парень. Так, ничего особенного: средней ширины плечи… лицо… обычное лицо – нос прямой, глаза, по-моему, темно-карие, губы тонкие… Портрет ни на какие мысли не наводит?
– Вот так сразу, нет! – Коржик заволновался, глазки бегают. Он, похоже, был сильно напуган известием о смерти дружка: смотрел затравленно, руки дрожали…
– Именно этот мальчик, чей возраст не больше тридцати, сделал сегодня днем Дениса и одну из его девочек! – констатировала Дарья.
– И ты это видела?!