Сейберхэген Фред. Берсеркер IV (Берсеркер - 12)

   Ничего не осталось кроме разбитой машины.
   Пламя, вырвавшееся изнутри ее, потушено спасительным огнем фонтанов, встроенных в верхнюю часть лаборатории.
   Голос станции, строго следующий правилам, настаивал на эвакуации персонала с территории непосредственного опасного действия.
   - Там может быть еще...
   Но больше ничего не последовало. Похоже, что это единственный аппарат, так быстро пойманный вторгшимися людьми, выскочил, чтоб быть расстрелянным из оружия с альфаспуском, которое находилось у людей, стоящих возле двери.
   Еще одна вражеская машина была замечена и расстреляна - она неслась по коридору со скоростью быстрой наземной машины.
   Но сей раз бойцы промахнулись мимо цели, повредив лишь внутренний корпус, покрытый переборкой.
   Затишье продолжалось две минуты.
   Возбуждение, подобно лезвию ножа, притупилось.
   Над станцией нависла угрожающая длительная тишина.
   Но этот мир был непрочным. Кенсинг, стоя почти в середине большой лаборатории, коротко и негромко вскрикнул. Навстречу ему, обходя оборудование, шла... Анюта - живая, потрепанная, но целая, одетая в обычный лабораторный халат.
   И через мгновение исполняющая обязанности начальника станции Задор бледная, прильнула к Кен-сингу. Великое чудо соединило их.
   Сандро вынужден был преодолеть порыв снять шлем и поцеловать суженую. Удержала мысль, что перед тем, как он уведет Анюту из этого проклятого места, возможно, ей понадобится более эффективная защита, чем та, которую он мог предоставить.
   - Это ты! Это ты! - не переставала выкрикивать Анюта Задор. И бормотала, бормотала слова, что увидеть свободного человека тем, кто находился в ловушке берсеркера, готовясь к смерти... Увидеть свободного человека - такое сильное потрясение. Но увидеть его, любимого...
   Кенсинг тоже нес еле осмысливаемое:
   - Неужели ты думала, что я не приду за тобой?
   Подобно чуду, стали появляться и другие уцелевшие люди. За Анютой вышел мужчина, которого она представила как своего коллегу - Дэна Ховелера. Затем появился Скурлок, чье присутствие, в отличие от Ховелера, было совершенно неожиданным для спасателей. Такое развитие событий заставило премьера нахмуриться.
   Выжившие рассказали, что как ни странно, их почти не трогали, когда станцию заняли чужие машины. Удивленные внезапными звуками перестрелки, люди беспрепятственно укрылись, как могли.
   Вслед за Скурлоком вышла ошеломленная женщина. Представилась коротко: "Кэрол".
   Леди Дженевьев не было видно.
   Дирак спросил уцелевших:
   - Вы видели мою жену?
   Анюта, Дэн Ховелер и Скурлок - все посмотрели друг на друга. Кроме Кэрол, которая уставилась отрешенно в никуда. Трое, находящихся в здравом уме, печально, но уверенно заявили Дираку, что его любимой леди Дженевьев не было с ними ни живой, ни мертвой. Никто ее не видел с тех пор, как станцию покинул курьер за несколько минут до вторжения берсеркеров.
   Задор и Ховелер печально добавили, что несчастная жена Дирака должна была присоединиться к другим посетителям и большей части сотрудников биолаборатории, находившимся на борту злосчастного корабля-курьера. Он был последним судном, отчалившим от станции перед тем, как берсеркер напал на них.
   Дирак покачал головой:
   - Я не верю, что она села в курьер. Думаю, это исключено.
   Коллеги премьера переглянулись.
   Для Ховелера и Задор оказалась трагическим шоком новость, что корабль-курьер с их коллегами на борту взорвался несколько дней назад и что все на борту возможно убиты.
   Дэн и Анюта хотели узнать, какой ущерб нанесла атака берсеркера на Иматранскую систему. И оказалось, что общее число разрушений удивительно мало.
   Такое сообщение даже несколько приглушило их изумление и радость, что Дирак успешно осуществил преследование врага. И с легким запозданием Ховелер спросил:
   - Значит, вы убили берсеркера? Впрочем, так и должно быть. А вы уверены, что от мертв?
   Премьер откинул голову назад, бросил взгляд наверх, в направлении гигантского корпуса врага:
   - Большой? Нет, боюсь, что мы не можем оставаться уверенными, что он мертв. Без сомнения, очень поврежден. Но, возможно, зачем-то притворяется не дееспособным?
   Люди вокруг премьера внимательно слушали его, рассудительно качая головами.
   Сейчас, когда эта знаменитость Галактики находится здесь, Ховелер и Задор прислушивались к премьеру, рассчитывали на него. Довольные спасением, они радостно ожидали чуда: продолжения недавней жизни ученых.
   Мозг станции, повидимому, снова работающий в полную силу, мягко успокоил того, кто спрашивал: все ли машины берсеркера погибли?
   Успокоил.
   А Дирак, оставив Кенсинга в качестве вооруженной охраны в лаборатории с Анютой и другими уцелевшими, забрал остальных добровольцев с собой, чтобы продолжить поиски леди Дженевьев.
   - Искать на других палубах!
   Внутренняя связь станции еще функционировала, и поисковый отряд воспользовался ею для сообщения с лабораторией, используя наспех придуманный код.
   Поисковики не встретили пока никакого сопротивления.
   И дальше не обнаружили никаких признаков присутствия берсеркеров.
   Но... и никаких признаков женщины, которую искали.
   Кенсинг, все еще благодарно удивляясь чуду, обернулся к Анюте:
   - Итак, машины даже не нанесли вам никакого вреда?
   - Нет,- просто и серьезно уверила она.- Практически даже не тронули никого из нас. Не могу объяснить, почему. Возможно, хотели чему-нибудь поучиться и у нас? И просто наблюдали за нашим поведением.
   Ховелер кивнул головой, смущенно соглашаясь.
   - Мне тоже так показалось. Кенсинг снова обратился к Анюте:
   - Мне не нужны объяснения случившегося чуда. Хочу забрать тебя на борт яхты.
   - У меня здесь осталась работа,- голос ее стал напряженным.
   - Тогда позвольте передать вам всем снаряжение.
   - Хорошо.
   Но дополнительных костюмов со снаряжением не оказалось под рукой. И Кенсинг вынужден был признать, что это, в конце концов, не имело значения. Тот факт, что были обнаружены живые люди, и отсутствовали какие-либо злодейства берсеркеров, сгладил острую необходимость бдительности.
   Казалось очевидным, что вражеские машины, оккупировавшие станцию, загадочно исчезли.
   Скурлок мало говорил, а Кэрол, сгорбившись в углу, все время молчала. Оба они находились в более глубоком шоке, чем Ховелер и Задор.
   Спустя несколько минут Скурлок объявил, что он и Кэрол уходят в свою комнату. И пояснил: Кэрол плохо себя чувствует.
   Глядя вслед измученной паре, Дэн проворчал:
   - Они признались, что относятся к "полезным". Мы даже чуть не подрались с ними. Кенсинг нахмурился:
   - Что, нам нужно следить за ними?
   Он явно не ожидал услышать такое о Скурлоке и Кэрол.
   Ховелер пожал плечами:
   - Не думаю, что они вооружены или что-то в этом роде, А что касается того... объявили себя "полезными"? Возможно, их попросту вынудили соответствующим обращением.
   - Мне это понятно.
   Анюта вдруг произнесла, чуть не плача:
   - Знаю... если бы мы упорствовали...
   И залилась слезами, испытывая от них облегчение.
   Вскоре в лабораторию вернулись Дирак и его люди, не найдя вокруг ничего существенного.
   Радость уцелевших как-то улеглась. Они поняли, как мало из их избавителей от берсеркеров осталось в живых. И какое серьезное повреждение понес корабль, на котором прибыл Дирак и добровольцы.
   Кенсинг предложил:
   - Нам лучше выбраться отсюда. Как можно быстрее.
   Ник, находясь на радиосвязи, сообщил с яхты новости, которые привели в уныние: после последней атаки берсеркера двигатель яхты почти не работает. На "Фантоме" можно пока осуществлять небольшие маневры, но добраться до дома, если не отремонтировать, не удастся. И как только он оставит свой наблюдательный пост, примется за эту проблему.
   К удивлению Кенсинга премьер не спешил с приказом об эвакуации на яхту. Вновь и вновь Дирак настаивал, чтобы уцелевших и находящихся в своем уме людей убедили разговориться. Таких трое. Пусть выскажут суждения: где леди Дженевьев?
   По правде говоря, у Кенсинга создалось впечатление, что Дирак мало обратил внимания на то, что двигатель яхты в плохом состоянии, Перспектива застрять здесь мало его волновала. Но он был полон решимости отыскать жену.
   Несмотря на показания свидетелей, что ее не было с ними на станции после атаки берсеркера, премьер казался подозрительным и раздражительным более, чем расстроенным горем.
   Когда кто-то смело предложил отправиться на яхту, чтобы отремонтировать двигатель, Дирак резко ответил, что этим могут заняться Ник и роботы-наладчики.
   Анюта и Ховелер продолжали повторять с возрастающим беспокойством, что бесполезно продолжать поиски леди на станции. Никто после отлета курьера не видел ее здесь.
   Спустя несколько часов Дирак, не получив ничего утешительного от мозгового центра станции о леди Дженевьев, согласился: да, наверно, так и есть. Нет и не было его жены в лаборатории во время нашествия врага. Но вместо того, чтобы предаться горю или отдать приказ о переходе на яхту, премьер, похоже, не потеряв здравого смысла, не знал, что делать.
   Ник еще раз сообщил боссу с яхты: несмотря на все его усилия, двигатель не работал.
   Дирак приказал послать кого-нибудь на "Фантом", чтобы на станцию доставить дополнительное оружие и снаряжение.
   Некоторые члены экипажа Дирака стали выступать с конкретными предложениями о дальнейших действиях. Они считали, что давно пора выбираться отсюда, садиться на спасательные корабли и возвращаться на яхту. Если она еще бездействует, сосредоточить усилия, чтоб вернуть ей подвижность.
   Дирак вроде бы колебался.
   Тогда к нему повернулась Анюта, уже одетая в спецодежду, как Ховелер и Скурлок. Произнесла:
   - Боюсь, этот план не походит.
   - Да, доктор Задор?
   - Ваша яхта может увезти всех? Тяжелые брови премьера нахмурились:
   - Не понимаю. Если отремонтируем двигатель... нас ведь совсем немного.
   Задор чуть повысила голос:
   - Здесь находится гораздо больше людей Солнечной системы, чем вы себе представляете. У вас на борту найдется место для биллиона плиток?
   Премьер уставился на нее. И Кенсинг, наблюдая за ними, подумал, что похоже Анюта только что предложила старику нечто, которое он искал.
   - У вас будет там место,- с готовностью сказал Дирак.
   Люди, предложившие отступление, смотрели на Анюту, пока ничему не возражая.
   Очевидно, упоминание о плитках подсказало премьеру кое-что. После очередного опроса сотрудников биостанции подтвердилось, что леди Дженевьев действительно сделала свой взнос перед тем, как берсеркер атаковал.
   Премьер задал вопрос:
   - Где она сейчас? Плитка?
   Никто не мог четко вспомнить. Ховелер и Задор не знали, был ли записан должным образом Первый протоколонист в банк данных лаборатории. Ховелер признался, что запутал электронную память станции, чтобы никому не дать быстро уничтожить любой особый экземпляр.
   Собрав всех своих воинов, Дирак твердо заметил, что всеобщая эвакуация со станции откладывается до тех пор, пока не решится вопрос, связанный с зародышем его ребенка.
   Даже сотрудники станции, так много пережившие и сделавшие все, чтобы защитить протоколонистов, не собирались оставлять их. Каждый на борту станции, за исключением Кенсинга, привыкли подчиняться Дираку.
   А премьер, убедившись, что с Ником на "Фантоме" продолжают поддерживать связь, и расставив стражу в ключевых позициях станции на случай контратаки берсеркера, выбрал время, чтобы просмотреть видеозаписи о прибытии жены на станцию.
   Он сам увидел, как реклама превратилась в панику, едва прозвучала тревога.
   Цветной код на плитке был едва различим. И с такой запутанной системой поиска, которая имелась в их распоряжении, практически бесполезно им заниматься.
   Хоксмур довольно быстро принял решение саботировать двигатель яхты, а затем доложить, что двигатель плохо работает и что снизилась его способность маневрировать. Конечно, причиной несчастья стала атака врага. Берсеркер тщательно продумал, как вывести яхту из строя. Но не настолько быстро, чтобы снова не привести все необходимое в порядок. Если появится необходимость, как считает Ник, дело уладится.
   Ник еще добавил: возможно, не так уж и долго ждать. А сам подумал: пока ему не удастся дать леди Дженевьев живую плоть, необходимую для ее полного счастья.
   А это, даже после того, как Хоксмур смог бы без помех полностью использовать оборудование биостанции, займет годы.
   Но он не хотел приносить страдания остальным живым, превращая их судьбы в плен. Особенно здесь, где они находились в лапах чудовища, которое, возможно, все еще живо.
   Но выбора у Хоксмура не оставалось.
   Ник должен был признаться, что сложность ситуации сбивала его с толку.
   Нет, это не справедливо, что таким образом на него был возложен груз ответственности за жизни других. Он считался пилотом и архитектором, а не философом. Не политическим, духовным и военным лидером. Нет... не любовником и соблазнителем.
   Он заглушил свое раздражение и неуверенность только тем, что говорил сам себе: его мучения об этих неразрешимых проблемах являлись сильным доказательством того, что какие бы средства не использовали для его создания программисты, они сделали его настоящим человеком.
   9
   В тоне последнего отрывочного сообщения Фрэнка Маркуса прозвучало что-то, заставившее Ника задуматься.
   Когда он обратил внимание Дирака и его команды на это сообщение, премьер, как только прослушал запись, полностью развеял сомнения Хоксмура:
   - Люди часто зовут Бога. Какого-нибудь Бога в последние моменты жизни, Ник. Так мне говорили. Печально, трагично, как и остальные наши потери, но я бы не придавал этому большого значения. Вероятно, о такой смерти и мечтал Маркус. Я бы добавил, что в буквальном смысле он так и сделал.
   - Да, сэр,- но Хоксмур был не в состоянии так легко забыть Фрэнка и его смерть, как это сделал его живой хозяин.
   Нельзя и не заметить другие вещи.
   Во время последней стычки огромный берсеркер, уничтожив корабль-разведчик Фрэнка Маркуса, продемонстрировал наличие грозного оружия, действующего на близком расстоянии. Сюда включалось и силовое поле, которое и явилось вероятной причиной гибели полковника.
   Поэтому оставшимся маленьким кораблям и яхте следовало держаться от чудовища на безопасном расстоянии. Жаль, никто не мог даже предположить, на каком именно расстоянии.
   В течение часа после захвата станции наблюдались останки сражения в космосе: частицы старого металла и других материалов, замысловато кружащихся в пространстве - видимо попали в поле действия случайных сил.
   Но потом все это исчезло, подхваченное слабым потоком, создаваемым проходящими кораблями через никогда не пустующий космос.
   По мере того, как группа каких-либо объектов неслась, приближаясь к глубинам Мавронари, космос, где они путешествовали, согласно стандартам планетарной системы, а в данном случае атмосферы, считался вакуумом, однако, плотнее, чем раньше.
   Но вот уже на протяжении нескольких тысяч километров во всех направлениях не было видно ни одного хоть маленького корабля, ни машины, ни друзей, ни врагов.
   Николас честно нес вахту, пытаясь решить для себя: сделать ли станцию домом для живых людей? И размышлял о своих действиях в любом случае.
   Сейчас у него была возможность нести вахту в полглаза и почти не напрягаясь. А значит, больше половины времени проводить с Дженни.
   Он радостно разбудил ее новостью о победе.
   Когда Джинни вышла из спальни, чтобы поговорить с Ником, разгуливая с ним по прохладным и мрачным просторам Аббатства, она сказала:
   - Пока мы остаемся ничем, кроме облака света и потока электронов. Все, на что вы и я способны - притворяться, что делаем приятное друг другу и получаем удовольствие. Возможно, этого достаточно. Но мне достаточным не будет никогда.
   - Тогда, моя леди, не будет достаточным и для меня. Нет, Дженни, я хочу быть с вами. В любом случае с вами. И сделаю вас счастливой.
   Напряженность взгляда леди сделали ее глаза огромными.
   Она произнесла:
   - Тогда у нас должно быть тело. Другого быть не может.
   - У нас будет тело. Клянусь! Я добьюсь настоящих человеческих тел для нашего существования,
   - Вы уже говорили об этом. Сомневаюсь, что у вас есть такая сила.
   - Будет, если мне позволят использовать ресурсы на борту станционной лаборатории.
   Премьер выбрал в жены сообразительную женщину. Дженевьев:
   - Вы имеете в виду зиготы? Колонистов?
   - Это один из способов использовать их. Там, кажется, биллион потенциальных жизней, из которых можно выбрать, что нужно.
   Леди нахмурилась:
   - Но они...
   - Что? Вы хотели сказать о моральном запрете? О том, что они - люди? Вряд ли. Все это больше похоже на генетические проекты органических сосудов. Сосуды мы должны сохранять пустыми до тех пор, пока не сможем их наполнить собой. Должен быть какой-то способ!
   Казалось, Дженевьев не верила в подобную возможность.
   Ответила:
   - Даже если мы найдем способ, нам понадобятся годы. Вы намерены вырастить новые тела в искусственных матках? Но я не могу показаться свету ребенком.
   - Я тоже не хочу оказаться в младенчестве. Ник содрогнулся про себя.
   - Нет, полагаю, что взрослый разум должен быть помещен во взрослый мозг. Ведь должен же существовать какой-то способ для создания такой системы? Пока вы здесь, можете спать десять, двадцать стандартных лет... Пока ваше тело не вырастет и не разовьется. Можете отдыхать столетие, если по каким-то причинам захочется продлить сон, ведь и этот отрезок времени покажется вам мгновеньем.
   - И вы тоже?
   - Да, конечно. Если только премьер даст мне отдохнуть. Не станет прерывать меня каждый час. А я обязан обращать внимание на его приказы. Если мы хотим выжить... Да и мы не совсем уверены, что берсеркер действительно мертв. Ник сделал паузу. Задумался. Продолжил свою мысль:
   - К счастью, наш премьер, вроде бы и не спешит домой. Он не отказался от поисков леди Дженевьев. Или в какой-то степени заменить вас.
   - Что вы имеете в виду?
   - Похоже, он думает о вашем ребенке.
   - Ах!.. Я тоже иногда. Но ведь этот ребенок не станет мной.
   Леди помолчала, а затем взорвалась:
   - О, Ник! Если вы сможете это сделать для меня, я стану вашей навсегда. И добавила:
   - Как вы это сделаете? Мой... мой муж и остальные не должны...
   - Конечно, они не должны ничего знать. Если я найду способ совершить это для вас, вы вернетесь к нему, Дираку.
   - Я пойду туда, куда скажете. Сделаю все, что вы захотите.
   В глазах Дженевьев появилась новая надежда:
   - А как вы получите доступ к искусственным маткам?
   - Это не трудно. Никто не мешает мне ходить повсюду. Вообще, дела на станции сейчас обстоят таким образом, что никто не обращает внимания на оборудование. И, естественно, вряд ли узнает, что это оборудование используют. Конечно, лучше бы иметь дело с одной-двумя изолированными машинами.
   Вскоре премьер вызвал Ника на станцию. Вместо того, чтобы переправить оборудование, в котором он физически помещался, Хоксмур предпочел передать себя по радио в короткие интервалы лежащего между ними космического пространства. То есть, предпочесть способ, которым он пользовался раньше.
   Задор, Ховелер и Скурлок, не привыкшие к присутствию записанных людей, как и антропологических программ, были поражены появлением Ника, похожего на оптикоэлектронное привидение.
   Но премьер поспешил успокоить их:
   - Это Ник. Он на нашей стороне. Помолчал, видя, что истрепанные нервы нуждаются в большем успокоении. И добавил:
   - Это мобильная программа, все в порядке.
   Ник немедленно принялся работать по указанию премьера, проверяя высокосложные схемы. Он не находил никаких мин-ловушек, засад, кроме несуществующих следов присутствия берсеркера. Он не забывал о тен-клубе в программах его, Хоксмура. Ник все отменно хранил в памяти.
   Он внимательно изучил повреждения, оставшиеся от стычки в главной лаборатории, где был обстрелян одинокий берсеркер, и в прилегающем коридоре, где так же звучали выстрелы.
   К счастью, подумал Хоксмур, сражение на борту оказалось ограниченным по масштабу. В противном случае, хрупкое оборудование станции превратилось бы в руины.
   Бортовые программы в основном были в порядке. И даже не искаженными, если не считать серьезной путаницы в системе, сохраняющей следы груза, состоящего из протоколонистов. Ховелер без труда объяснил свои действия, совершенные им сразу же после оккупации станции берсеркерами. Да, очень плохо, но сейчас ничего невозможно сделать.
   Ник размышлял: можно ли каким-то способом воспользоваться для своих целей тем, что система каталога груза запутана?
   Можно ли использовать в интересах Дженни?
   Закончив первый этап интенсивной проверки, Ник отчитался Дираку. И спросил его:
   - Что делать дальше, босс?
   - Она где-то здесь. Понимаете, Ник?
   - Сэр?
   Дирак поднял взгляд, полный необычного мечтательного выражения:
   - У медиков на борту станции имеются генетические записи и наш ребенок. Это часть ее, она здесь.
   О! Да, сэр.
   Босс напугал Ника. Но Хоксмур все понял.
   Запутанный каталог не помешал премьеру Дираку продолжать поиски генетических записей своей потерянной жены. Или, по крайней мере, как перешептывались члены его экипажа, ее генов для сохранения династии.
   Дирак подытожил:
   - Если леди Дженевьев мертва, жив наш ребенок.
   Дни бежали быстро. Дирак и его экипаж установили нечто наподобие нового порядка. На станции не обнаружили ни одного берсеркера. Но громада врага, двигатель которого частично работал, все еще нависала и продолжала тащить на буксире исследовательскую станцию. Хоть и очень медленно для космического путешествия, но в одном направлении: к загадочной цели.
   Кенсинг и остальные испытывали такое чувство, будто жили рядом с кратером спящего вулкана.
   Ник руководил работой тупой обслуги. Это были роботы.
   Но Хоксмур продолжал заниматься и изнуряющим делом: проверкой станции, охраной от неожиданного нападения берсеркера.
   Если не считать пару маленьких приборов-развед-чиков, дополнительное присутствие врага не обнаруживалось.
   Но ведь не исключено и обратное. Даже присутствие Хоксмура не давало полной безопасности.
   Ник с помощью одного-двух живых сотрудников, советуясь с Ховелером, который запутал функцию каталога в мозге станции, пытался восстановить утерянное.
   Перспектива казалась невеселой.
   Даже если получится, трудно будет навести порядок.
   Если архивные роботы успели переложить большое количество плиток, пока программа перезагружалась? Это весьма возможно.
   Дирак настаивал, чтобы восстановление программы стало первоочередной задачей, хотя многие соратники премьера, зная, что всего в нескольких сотнях метров зависала гора берсеркера, возможности которого оставались неизвестны, предпочли бы сосредоточить усилия на другом. Например, на ремонте двигателя яхты.
   Ник, урывая моменты от своих обязанностей, ощущал торжество потрясения по мере того, как развивались события. Он дивился своему мужеству и успеху в тайном вызове хозяину. И вызов этот - связь с женой премьера.
   Правда, история с леди началась не как вызов. Далеко нет. Хоксмур, восстанавливая цепь действий в своей безупречной памяти, говорил себе: когда он направил свой корабль вслед за курьером, то просто из-за преданности Дираку пытался спасти Дженни.
   Немного позже, когда он понял, что ни сам, ни с помощью медицинского робота не в состоянии спасти ее тело, следующий шаг произошел автоматически.
   Уже в то время Хоксмур стал бояться момента, когда женщина, которую он любил, покинет его, вернувшись к. мужу. Ник не сразу осознал, что поскольку электронная жена не имеет никакого значения для династии премьера, она никогда не вернется к Дираку по политическим соображениям.
   Замечательно было то, что леди стала хотя бы обращать внимание на него. Ник был в этом уверен. Это было, конечно, не то, что леди готова была выбрать с ним жизнь в условиях виртуальной реальности без органического тела. Нет иллюзиям на этот счет! Для того, чтобы она захотела жить с Хоксмуром, он должен вернуть ей тело. Но как найти способ его вернуть?
   Большинство искусственных маток находились на одной палубе. Даже практически в одном помещении. Но пять или шесть из них по каким-то причинам разбросали отдельно в укромных местах.
   И Нику предстояло решить, насколько возможно использовать одну - а в действительности ему необходимо две - не выдавая себя.
   Хоксмур сказал Дженни:
   - Я найду способ вырастить тело, потому что вам это нужно. Выращу тела для вас. Следом добавил:
   - Если что помешает мне, то добуду уже выращенные.
   Это заставило леди призадуматься. Но не надолго.
   - Взять их, но у кого?
   - А любым способом. Во что бы то ни стало! У людей, которые остановят нас, если узнают, что мы делаем.
   Свободно расхаживая по станции, Ник обнаружил настоящее сокровище, которое пригодится для его цели. Предметом гордости сотрудников станции являлся запас искусственных маток и их вспомогательного оборудования, насчитывающего, возможно, более сотни приборов из стекла и металла. Это занимало всю палубу и даже больше, чем палубу. Проверенное и в рабочем состоянии. Находилось в состоянии, которое можно назвать ожиданием.