Сейберхэген Фред. Берсеркер IV (Берсеркер - 12)

   Дженевьев испытывала не только потрясение, но и сильное головокружение от потери кислорода: давление в кабине упало до опасно низкого уровня. Тело женщины было покрыто царапинами и кровоподтеками. Но она смогла проскользнуть своим почти невесомым телом через заполненную дымом кабину и поцеловать лицевую панель своего спасителя.
   Но то, что леди увидела за шлемом, хотя, возможно, ей изменяло зрение, заставило на мгновение ее глаза широко раскрыться.
   В ответ на ее поцелуй в шлем, спаситель почувствовал замешательство. А затем он нежно обнял ее руками в доспехах. Голос, звучавший из динамика скафандра, напомнил голос, слышанный ею с экрана дисплея в лаборатории.
   Голос:
   - Николас Хоксмур, моя леди, к вашим услугам. Освободившись от объятий, она нетерпеливо спросила:
   - Вы можете меня забрать отсюда? Видите, у меня нет костюма. Похоже, что на борту нет и скафандров. Ответ:
   - Все в порядке, леди. Конечно, я вас спасу. Потому что...
   И - о, ужас! - в это мгновение раздался резкий взрыв, уничтоживший ее заново спасенную жизнь, ее мир.
   Доктор Ховелер и Задор, завершая систематизацию экспериментов и материалов, часто отрывались от работы, чтобы посмотреть на экран дисплея: что же творится за пределами станции?
   Между этими наблюдениями оба следили и за роботами, которые обслуживали жизненные системы лаборатории. Но что сделать для ее защиты? Ведь она проектировалась не для военных целей, посему и была безоружной, беззащитной.
   Несколько раз наблюдатели, то есть, Ховелер и Задор выражали надежду, что курьер убрался восвояси. Но вестей от него никаких.
   Иногда Анюта Задор, оторвавшись от выполнения своих обязанностей, пыталась вслух раздумывать, добился ли какого-нибудь успеха Николас Хоксмур, выполняя ее приказ пойти на таран. Ховелер и сам хотел бы знать, да вот откуда же узнать?
   По его мнению конечный результат атаки берсеркера мало зависел от Хоксмура. Каковы бы ни были его возможности, на поверхности планеты Иматра находились сильные вооруженные объекты, и орбитальная станция совершала свой полет в зоне их действия.
   В космосе появились два вооруженных корабля, посланных против наступающего противника.
   Наземные батареи и корабли с экипажами на борту, как подтвердили поздние записи, храбро отражали бешеную атаку.
   Но события показывали, что и единственный враг был слишком силен. Защитники беспомощно наблюдали, как берсеркер безо всякой задержки и промедления, на предельной скорости шел по явно просчитанному неуклонному курсу - наперерез биолаборатории, быстро вращавшейся по орбите. И меньше чем через минуту враг оказался рядом с ней.
   Ховелер еще раз беспомощно глянул на экран дисплея и увидел, как от несущегося на них образа смерти отделились маленькие фрагменты. Он решил, что берсеркер спустил свои маленькие корабли. А может, ракеты? И удивился, что перед угрозой уничтожения, его так интересуют детали.
   Никто на станции не знал, что наземные силы обороны планетоида, совершая все возможное, уничтожили несколько маленьких машин врага, применив сильнейшие лучи энергии, разрезающей и разрывающей космос. Но после того, как наземные батареи открыли огонь, их заставило замолчать еще более мощное оружие врага.
   Вскоре разлетелась на куски первая пара кораблей, пытавшихся отвлечь противника. Они превратились в растущее облако из металлического пара... Вперемежку с веществом органического происхождения.
   В Иматранской системе осталась еще одна пара военных кораблей, но лишь один оказался рядом с ареной битвы. В позиции, близкой к атакующему. У экипажа и капитана хватало мужества. Этот последний живой защитник смело ворвался в поле досягаемости и ввязался в драку, направив свои орудия против гигантского противника и маленьких его кораблей или космических машин, используемых для нападения.
   Но, казалось, ни одно оружие людей не могло принести какого-либо повреждения огромному берсеркеру, хотя и невозможно было точно определить результат атаки.
   И уже не оставалось никаких сомнений по поводу первостепенной цели врага. Огромный корпус берсеркера - со смутными очертаниями почти сферической формы окруженный сверкающей энергией своих защитных полей, легко остановился в нескольких сотнях метров от биолаборатории, загородив станцию и... плавно повторил резкий поворот маленького объекта на орбите.
   К этому времени Ховелер покинул свой пост, выполнив совершенно бесполезные инструкции.
   Аня, увидев, что он уходит, резко крикнула:
   - Куда?
   Он бросил через плечо:
   - Я вернусь.
   Он решил, что будет лучше, если Задор не будет знать, что собирался делать.
   Покинув лабораторию, Ховелер поднялся на быстром лифте на палубу, где находилось оборудование, составляющее оптико-электронный мозг станции. Анюта Задор вновь позвала его, требуя ответить, куда он идет, но Ховелер отказался сказать. Считал, что он каким-то образом обезопасит ее от мести берсеркера, если не посвятит в свои планы.
   А в планы его входило уничтожить код, с помощью которого мозг станции сохранял следы многочисленных запасов плиток, в которых находились зиготы.
   Доктор Задор продолжала звать Ховелера по внутренней связи, а он пробирался к камере, где находился мозг станции.
   Наконец, ответил - коротко и уклончиво, со смутным и, возможно, неоправданным страхом, что враг мог услышать его.
   Система внутренней связи автоматически следила за его движением. От палубы к палубе Ховелер и Задор поддерживали свое общение.
   Оба ничего не желали, кроме быстрой смерти.
   Остаться в живых предвещало более страшную участь.
   - Дэн, он там, в двухстах метрах от нашего корпуса! Дэн, что ты делаешь?
   Возможно, она подумала, что Ховелер пытается спрятаться или спастись.
   Он же ни о чем не думал, пока Анюта Задор звала. Ховелер должен напрячься, потому что добрался до маленькой комнаты, куда стремился.
   Открыл дверь.
   И лишь тогда решил объяснить своей партнерше положение:
   - Аня, я не прячусь. Я ищу зиготы.
   - Ищешь их? - в ее возгласе ощущалась полная паника.
   - Аня, ты не спрашивала меня, почему мы еще живы? А я скажу. Потому, что берсеркеру нужно то, что у нас на борту. Он хочет захватить что-то, не повредив. Думаю, что это наш груз.
   - Дэн! Пластинки...,- ее голос сорвался.
   Они давно жили, думали и боролись вместе. Иногда спорили по мелочам. Но были убеждены в одном: генеральный колониальный проект будет иметь успех.
   Оба посвятили себя сбережению зародышей человеческой жизни, надеясь когда-либо внести вклад в развитие новых судеб.
   На мгновение внутренняя связь замолчала.
   Ховелер отчаянно трудился у компьютера, вводя команды и пытаясь вспомнить ту часть мозга корабля, которая имеет дело с каталогом груза, чтобы не повредить другие функции. Он быстро просматривал цифры на мониторе и вызывал на объемном экране огромные данные запоминающих устройств о зародышах людей. Они хранились в разных камерах. На разных палубах. В разных бункерах.
   Однажды в голове промелькнуло горькое: для зародышей было большой милостью, что они не чувствовали ни боли, ни страха.
   Ховелер стоял, нерешительно уставившись в изображение бункеров и кабин, где хранились будущие колонисты.
   Вызывая изображения на экране, он изучал хранилища пластинок. Ряд за рядом. Ящик за ящиком. Портативные складские приборы были на редкость прочными - и на разрушение, и на сопротивление.
   Вспомнилось о подаренном зародыше премьера. Аня положила пластину на крышку его консоли, но вот после этого он уже ничего не помнил. Если бы события развивались нормально, то одна из машин должна была подобрать пластину и быстренько определить ее на склад. А теперь... Ах, и вообще, бесполезно вообще думать об этом. Как бы он ни старался, времени не хватит выполнить задумку.
   Однако шли и шли минуты в соседстве с причалившим чудовищем, а они Ховелер и Задор - продолжали жить. В чем дело? Почему?
   И верно: почему? Неужели оттуда не видели, что Ховелер умно и искусно пытается нанести повреждение. Преднамеренное. Необратимое для всей думающей части оборудовании.
   А жизнь все продолжалась.
   По неизвестной причине смертельный удар откладывался.
   Разрушитель, столь могущественный, обращался с безоружной и беззащитной лабораторией очень осторожно.
   Но что-то ужасное должно же случиться?
   И началось.
   Вместо уничтожения послышался звук глухого со скрежетом удара. Страшный и знакомый.
   Ховелер торопился завершить то, что начал. Послышались новые удары. Словно какой-то маленький корабль или машина, очевидно, агент берсеркера, пытался совершить стыковку с лабораторией.
   При страшно ограниченном времени и минимуме приспособлений уничтожить большую часть пластин - такая же невыполнимая задача, как и их спасение. Поэтому Ховелер сосредоточил свое внимание и усилие на том, чтобы безнадежно запутать опознание образцов.
   А жизнь обоих продолжалась.
   Было похоже, что берсеркер действительно не собирался их убивать.
   Ховелер пытался обдумать причину такой милости, но пришел к выводу: она ужасна.
   Было очевидно, что их решили уничтожить не сразу. Но проклятые машины планируют захватить зиготы с искусственными матками и вырастить из них полезных рабов и помощников.
   А Аня Задор слушала спокойный голос робота связи станции, сообщающий, что кто-то совершил точную стыковку у тамбура номер два.
   - Открыть люк? - спросил все тот же спокойный голос.
   Она и не подумала отвечать. Не было необходимости. Тот, кто находился снаружи, не ждал вежливого приема. Тамбур представлял стандартную модель, не предназначенную для сдерживания атаки. И вскоре его открыли без мозга корабля.
   Враг открыл люк. И в главную лабораторию шагнули четыре машины ужасного вида. Шли на приспособлениях, похожих на ноги.
   Анюта Задор закрыла глаза и, ожидая гибели, остановила дыхание... А затем, не выдержав, с содроганием опять задышала. Открыла глаза и увидела только одну машину, которая молча смотрела на Анюту, направив на нее свои окуляры. Остальные куда-то разошлись. Должно быть, по лаборатории. Или вернулись в коридор. Но только не обратно в тамбур. Задор услышала бы звук открывающейся двери.
   - Выполняй приказы,- посоветовала ей машина голосом, не намного отличающимся от голоса связи станции.- И ты останешься цела.
   У Анюты не хватило сил ответить.
   Задор не могла заставить себя говорить.
   - Понятно? - настойчиво произнесла машина. Она подкатилась ближе и остановилась не более, чем в двух метрах от Задор. Произнесла:
   - Ты должна подчиняться.
   - Да. Я... Я понимаю.
   Она облокотилась на пульт управления, чтобы не упасть от ужаса. Машина:
   - Сколько людей на борту? Задор:
   - Больше никого!
   Смело выпалила, не подумав о последствиях. В лабораторию вернулся еще один захватчик. И спросил требовательным голосом:
   - Где находится управление кораблем? Задор должна была подумать. Ответила:
   - Управление кораблем палубой выше. Только что вошедшая в лабораторию машина вновь покинула свое место.
   Ховелер продолжал неистово, но четко работать. Он не хотел оставлять никаких следов вторжения. Поскольку невозможно было уничтожить груз - кроме того, он не был уверен, что смог бы это выполнить - Ховелер решил лишить берсеркеров возможности использовать его в своих экспериментах.
   Убедившись, что главное выполнено, задумался: что делать дальше? Хладнокровно покончить с собой? Вряд ли сумеет. Найти берсеркера и сдаться? Вернуться на свой пост, где скорее всего уже мертвая Аня?
   Если спрятаться, то можно немного протянуть время до захвата или смерти. Смотря сколько машин отправил берсеркер на борт лаборатории. Если захватчиков мало, можно скрываться. Можно воспользоваться и тем, что враг не знает внутреннего расположения станции.
   Форма же лаборатории напоминала цилиндр. Двенадцать палуб или уровней для работы, складов, жизни экипажа. На станции достаточно места, чтобы экипаж и машины могли свободно передвигаться.
   Сооружение спроектировано и построено как учебное судно. Оборудовано надежной установкой искусственной гравитации и техникой, включая десятиметровый куб для проведения исследований в условиях, приближенных к реальной жизни.
   Ховелер вспомнил, что конструкторы вышли из милости премьера Дирака примерно год назад, потому что он постоянно разочаровывался в их работе.
   Вот почему Николас Хоксмур прилетел сюда.
   Чтобы окончательно завершить задуманное, Ховелер должен был перейти с палубы на палубу. Он боялся, что смертоносные машины берсеркера уже на борте станции и смогут заметить его присутствие. Это если воспользоваться лифтом. Впрочем, если они проникнут во внутрь, то все равно его отыщут. Но надо рисковать.
   Осторожно выбравшись из комнаты, в которой он находился, Ховелер закрыл за собой дверь и на цыпочках отправился по кривому коридору к ближайшему трапу.
   Самый кратчайший путь к его следующей цели пролегал через палубу, где было установлено большинство механических маток.
   Ховелер вдруг замер, глядя направо. На другой стороне палубы, где-то метрах в сорока, он неясно разглядел между рядами молчаливых машин, вынашивающих жизнь, совершенно незнакомую металлическую фигуру. Похоже, берсеркер установил здесь охрану.
   Ховелер же не мог оставаться на одном месте целый день и ждать, пока его схватят. Он обязан двигаться. Может, слабого шума струящегося воздуха и работающего электричества достаточно, чтобы заглушить легкий стук мягко обутых ног о пол? А может, машины, стоящие на пути, помешают берсеркеру увидеть его? Во всяком случае, Ховелеру удалось дойти до следующего трапа и соседней палубы незамеченным.
   Приложив некоторое усилие, он смог пробраться в соседний отсек, где могли быть восстановлены записи системы. Закрыл дверь и принялся запутывать ту систему, что относилась к центральному складу.
   Ховелеру показалось, что звук работы с инструментами выдал его присутствие. Не прошло и двенадцати секунд, как одна из оказавшихся на борту станции машин толкнула дверь маленькой комнаты и схватила его на месте преступления.
   Ховелер надеялся на быструю смерть, но его мрачные надежды улетучились. Многорукая машина, стараясь как можно меньше нанести ему ушибов, потащила назад в лабораторию.
   Он и Анюта Задор вскрикнули, увидев друг друга живыми.
   Машина, тащившая Ховелера, освободила его. И два человека бросились в объятия.
   Момент смерти, какой бы угрожающий она ни была, почему-то откладывался. Вместо того, чтобы полностью уничтожить беззащитную станцию или безжалостно распотрошить ее, гигантский противник зажал ее внешний корпус силовыми полями. Это могли наблюдать пленники, имея доступ к объемному экрану. Он начал менять направление движения лаборатории. Корпус от непривычного давления издал странный плачущий звук. Затем все стихло.
   Минуты плена тянулись, словно отделенные от самого времени. Уставшие от напряжения веки опускались - Ховелер и Задор попытались отдохнуть. "Последняя возможность отдыха",- мрачно подумал Ховелер.
   Гравитация еще работала стабильно, тормозя и гася ускорение, которое появилось в связи с новым движением, навязанном извне. Люди внутри не чувствовали, что их тянут на буксире.
   Удивительно, но берсеркер, казалось, не обращал внимания на случай саботажа Ховелера. Пока высадившиеся на борт машины не наказывали его, не угрожали и не задавали вопросов. Оба человека находили поведение захватчиков вполне приличным. Берсеркер, не делавший ничего худого, возможно, готовился к чему худшему.
   Немного отдохнув, Ховелер и Задор стали совещаться. Сами не замечая того, они обращались друг к другу шепотом. И это несмотря на то, что их металлические враги, стоящие неподалеку, почти наверняка могли различать звуки более тихие, чем те, какие могло уловить человеческое ухо.
   Оба были сбиты с толку, даже странно напуганы, что их не убивают. Кроме того и Анюта и Даниэл имели доступ ко всему, что используется в управлении. Во всяком случае, внутри лаборатории.
   Правда им не разрешалось манипулировать командами, оказывающими влияние на весь корабль. Но ни Ховелер, ни Задор с тех пор, как их притащили в лабораторию, не покидали ее.
   И все же Даниэл, несмотря на страх, молча поздравил себя с тем, что действительно в основном смог пробраться в систему хранения груза. Вот только не посмел сказать Анюте о таких своих достижениях. Не думал он говорить с Задор - в присутствии берсеркеров - о том, что могло случиться с последней подаренной зиготой.
   Доктор Задор тоже ничего не сказала о его отсутствии и насильственном возвращении сюда. Но примерно через час, когда она почувствовала возможность задать Ховелеру вопрос, обратилась к нему красноречивым взглядом: "Где ты был?"
   Он тоже взглядом дал понять Анюте, что понял ее тревогу, но не знает, каким образом подробнее ответить.
   Но как ни старались они отвлечь друг друга от насевшего страха, их мысли неизменно возвращались к зыбкости и опасности положения, в котором оказались.
   У Дэна Ховелера не было своей семьи - и за это он сейчас благодарил судьбу. "А вот Анюта..." - скорбно думал он. Его спутница по несчастью, когда сидела с закрытыми глазами, возможно, думала и о мужчине, за которого собиралась замуж.
   Ховелер тайком нашептал ей предположение, как спастись, но оба грустно понимали, что это вряд ли реально.
   Прошло несколько часов. Захваченная пара все так же шепотом успела обменяться несколькими фразами. И решили попытаться покинуть лабораторию. Пойти в свои кабины. И к их удивлению, никто не помешал Ховелеру и Задор выполнить задуманное. Нет, не потому, что берсеркер забыл о своих пленниках две машины проводили их из лаборатории и тщательно проверили кабины перед тем, как разрешить войти туда их обитателям.
   Стража, находящаяся в отсеках, позволила людям отдохнуть. Ховелер, раскинувшись на кушетке, вскоре задремал.
   Отдохнув, хотя и в присутствии стражи, сотрудники биолаборатории вернулись на рабочие места. Они с любопытством пытались выяснить обстановку. Иллюминаторы и возможность использовать объемные экраны позволили получить некоторую информацию.
   Анюта Задор заговорила первой:
   - Ты прав, без сомнения. Мы на буксире. Ховелер шумно вздохнул:
   - Не уверен.
   - Я вроде тоже... Но скорее всего нас действительно тащат на буксире. Всю станцию. Ее корпус, или большая часть корабля окружают силовые поля. Они похожи на слабый серый туман, который просматривается только под определенным углом.
   Они заново настроили экран и наблюдали. Их надсмотрщики сохраняли загадочное молчание.
   Задор произнесла:
   - Дэн, это не имеет никакого смысла.
   - Знаю.
   - Куда они нас тащат? Ховелер пожал плечами:
   - Похоже мы удаляемся от Солнца. Медленно, но настойчиво увеличивается скорость. А поскольку у нас нет никакой связи с человечеством, нельзя решить и предпринять ничего определенного.
   Время бессвязно тянулось. Люди сидели и стояли, испытывая ужас, который медленно переходил в состояние, напоминающее нездоровое спокойствие. И все ожидали, ожидали... Что с ними будет?
   Затем и у Ховелера стало угасать ощущение маленького триумфа, что он успел проделать с системой складирования. На смену же пришла отвратительная мысль: а если берсеркера и не интересовало точное опознание зародышей колонистов?
   В дьявольски отменно продуманном плане врага не имела значения личность человека Солнечной системы и его зародыша.
   Машины продолжали хранить спокойствие. Не причиняли захваченным никакого вреда. Берсеркер даже не возражал против того, чтобы пленники говорили друг с другом. Напротив - как показалось Ховелеру - их специально не разделяли, чтобы позволить свободно беседовать.
   И Даниэл не побоялся высказаться вслух:
   - Может нам позволяют говорить, чтобы слушать, что нас волнует? Анюта закивала:
   - Мне тоже пришла в голову такая мысль.
   - Так что же делать?
   - Не знаю... Но что плохого в том, что разговариваем? Мы не владеем военными секретами.
   Но ошибкой было бы предположить, что машины-захватчики молча бездействовали. Одна постоянно находилась в поле зрения пленников. Остальные, работая с перерывами, изучали своими приспособлениями систему управления лаборатории, другое оборудование. Ховелер не смог бы ответить: входило ли в их намерение что-либо изменить, или шло заданное исследование?
   Но людям было явное послабление. Им даже позволили бродить по станции где угодно, хотя и под присмотром охраны. Ховелер и Задор могли наблюдать за вторгшимися машинами и на других палубах: повсюду рылись в оборудовании. Даниэл даже прикинул, что на борту лаборатории с десяток таких врагов.
   Но никто из них не произнес ни единой команды, ни одного сигнала пленникам.
   И вот пролетел стандартный день.
   Анюта и Даниэл большую часть времени проводили в отменно знакомой им лаборатории. И вдруг, среди тихой беседы, Задор запнулась и подняла изумленные глаза.
   Ховелер, проследив за ее взглядом, тоже онемел.
   Перед ними внезапно появились незнакомые мужчина и женщина. Оборванные пугала, похожие на жителей Солнечной системы. Пришельцы уставились на Ховелера и Задор голодными глазами.
   Даниэлу не оставалось ничего, как прервать тишину:
   - Привет!
   Незнакомцы не ответили ничего.
   Судя по их потрепанным, истощенным фигурам, выражению лиц и глаз, Ховелер быстро догадался, что не дождется от них внятного слова.
   Но повторил попытку разговорить. На сей раз появившиеся представились: Кэрол и Скурлок.
   Анюта внимательно рассматривала их. И спросила:
   - Как вы попали сюда? Пришли... от берсеркеров?
   Оба закивали головой. Мужчина пробормотал что-то утвердительное.
   Задор и Ховелер глянули друг на друга в ужасе: не таково ли и их будущее?
   Чем больше изучал Даниэл пришельцев, тем сильнее брал его страх. Скурлок небрит. Волосы спутаны, грязны. Одежда небрежна. Все нараспашку. Видно, что они давным-давно не переодевались.
   Кэрол была босой. Через расстегнутую обвислую рубаху виднелась обнаженная грудь.
   Из какого общества бы они ни пришли, чувствовалось первоначальное смущение. Скурлок пытался прикрыть свою полураздетую подругу.
   Но, видно, пара эта имела свободный доступ к еде, поскольку остались равнодушны к тому, что предложили им роботы-прислуга на станции по приказанию Задор и Ховелера.
   Нельзя было также сказать, глядя на тела незнакомцев, что они подвергались дурному обращению.
   Но вот по взглядам, по бессвязным словам, особенно у Кэрол Ховелер мог предположить, что они... да, возможно, они безумны. Очевидно, Скурлок и Кэрол привыкли к присутствию берсеркеров, потому что не обращали на машины никакого внимания.
   Ховелер поймал себя на успокоительной мысли, что эта парочка не принесет никакого вреда оборудованию.
   Словно это имело сейчас какое-либо значение.
   Скурлок и Кэрол расположились в отдельной пустой каюте. Сотрудники лаборатории пришли к общему мнению, что оба пришельца, особенно Кэрол, отличались неуравновешенной психикой из-за напряжения тяжкого длительного плена. Не потому ли и их разговор внезапно на полуслове обрывался, и следовало долгое молчание?
   Анюта попросила их:
   - Расскажите, как вас захватили? Где? Скурлок взволнованно откликнулся:
   - Они отняли у нас корабль!
   Он упорно смотрел на обитателей лаборатории, словно пытаясь угадать, как они воспримут такую новость.
   - Когда это было?
   Ни Кэрол, ни Скурлок не могли ответить. Может, скрывали какой-то секрет?
   Анюта Задор повернулась к пульту и занялась поиском информации о потерянных кораблях за несколько месяцев.
   Был представлен небольшой список того, что исчезло в секторе.
   Речь шла, конечно, о космических средствах передвижения.
   Кэрол и Скурлок, как это ни странно, не были заинтересованы в поиске, не пытались подсказать. Правда, вспомнили, что работали на маленьком корабле, проводя исследования для Фонда Сардо... Нет, у них никакого представления о том, что мог сейчас делать берсеркер с их кораблем. Они действительно не помнили, когда распрощались со своим судном.
   Биоинженеры пытались выспросить, как происходил захват их корабля. Ни Кэрол, ни Скурлок не могли сказать, сколько времени в плену.
   Не знали они и то, почему их высадили на лабораторию.
   Задор внезапно спросила:
   - На борту у берсеркеров есть еще люди? Она пыталась еще что-нибудь узнать. Может, кто-либо из "полезных"?
   - Мы "полезные",- четко произнесла Кэрол, со страхом оглянувшись на стоявшую поблизости и слушающую машину. Но отшатнулись только Задор и Ховелер: настойчивость оборванной грязной женщины казалась поистине безумной.
   Но и ее спутник согласно закивал головой. Закивал медленно и задумчиво.
   - Да, да... А вы?
   Помолчав, Анюта произнесла тихо, но твердо:
   - Мы не "полезные". Нет,
   Машина, стоящая рядом, казалось, ничего не заметила.
   Постепенно Скурлок стал приглядываться к новому окружению, в которое поместил его металлический хозяин.
   Спросил:
   - Что это за место?
   Ховелер стал объяснять.
   Грязный нечесаный мужчина оборвал Даниэла:
   - Интересно, что собирается делать наша машина?
   - Ваша машина? Берсеркер?