Шарп Том. Блотт в помощь

   Она осмотрела несколько менее броских костюмов и выбрала темно-серый в тонкую полоску.
   – Возьмем вот этот.
   К костюму было куплено все, что полагается: рубашки, носки, нижнее белье и галстуки. Потом завернули в магазин обуви и приобрели черные ботинки.
   – Теперь за фотоаппаратом, – сказала леди Мод, когда покупки были сложены на заднем сиденье «лендровера».
   Они поехали в магазин фототоваров.
   – Дайте-ка мне фотоаппарат с очень хорошим объективом, – обратилась леди Мод к продавцу. – Попроще, чтобы с ним мог справиться даже круглый дурак.
   – Значит, вам нужна автоматическая камера, – сообразил продавец.
   – Нет, – вмешался Блотт, раздосадованный, что его при посторонних обзывают круглым дураком. – Нам нужна «лейка».
   – «Лейка»? – переспросил продавец. – «Лейка» – это не для начинающих. Это…
   Леди Мод вытащила Блотта на улицу.
   – Вы что, умеете фотографировать?
   – В Люфт… до войны я учился на фотографа. Я был…
   Леди Мод расцвела:
   – Блотт, Блотт, да вам цены нет, честное слово. Ступайте и купите все, что понадобится. Надо будет сделать несколько хороших четких снимков.
   – Что снимать? – полюбопытствовал Блотт.
   Леди Мод колебалась. Эх, была не была – все равно когда-нибудь узнает.
   – Снимите его в постели с другой женщиной.
   – Его? – Да.
   Теперь просиял Блотт:
   – Значит, нужна еще вспышка и широкоугольный объектив.
   Он вернулся в магазин и купил подержанную «лейку», увеличитель, бачок для проявки пленки, электрическую вспышку и еще кое-какие принадлежности. Садовник и хозяйка отправились домой. Блотт был на седьмом небе.

 
   Чего не скажешь о Дандридже. Тот в это же самое время был не в своей тарелке. Как только леди Мод удалилась, секретарша тут же позвонила ему домой.
   – Заходила леди Мод. Просила вам коечто передать.
   – Так-так, – сказал Дандридж. – Надеюсь, вы не сообщили ей, где я?
   – Нет, что вы. Сволочная старуха, правда? Не приведи господи столкнуться с ней на узкой дорожке.
   – Золотые слова, – подтвердил Дандридж. – Ну и что она велела передать?
   – Она сказала так: «Передайте мистеру Дандриджу, что я располагаю фотографиями, которые, на мой взгляд, представляют для него интерес». Даже записать заставила. Алло, вы слушаете? Мистер Дандридж! Алло! Алло! Мистер Дандридж, вы слушаете?
   На другом конце провода молчали. Секретарша положила трубку.
   Дандридж помертвел. Он по-прежнему сжимал в руке телефонную трубку, но уже не слушал. Им владела лишь одна кошмарная мысль: гнусные фотографии в руках у леди Мод. Теперь она от него оставит мокрое место. Бороться бесполезно. Стоит начать строительство – она пустит их в ход, и никакими силами ей не помешать. Все его беды – дело рук этой суки. Сперва фотографии, потом взятка и наконец попытка его прикончить. Все ясно: она ненормальная. Насчет этого можно не сомневаться. Дандридж положил трубку. Что же делать? Обратиться в полицию? Исключено. Во-первых, никто не поверит. Леди Мод – мировой судья, она пользуется уважением всей округи. А вовторых, о чем его предупреждала мисс Боулз? «Учти: у нас в полиции свои люди. Стукнешь – нам мигом дадут знать». И потом, как он докажет, что в этой афере замешана леди Мод? Можно, конечно, сослаться на девицу из Управления регионального планирования, но леди Мод ничего не стоит соврать, что она имела в виду фотографии с видами Хэндимен-холла или еще какие. Доказательства, нужны доказательства. Но в первую очередь – совет хорошего адвоката.
   Дандридж взял телефонный справочник и пробежал список юристов. Ага, «Ганглион, Тернбулл и Шрайн». Дандридж набрал номер и попросил к телефону мистера Ганглиона. Тот назначил прием на десять часов утра.
   До поздней ночи Дандридж расхаживал по квартире, терзаясь сомнениями и тревогой. Несколько раз он хватался за телефон, собирался позвонить леди Мод, но снова клал трубку. Он понимал, что ему нечем ее урезонить, а она ему такого наговорит, что он света невзвидит. Только под утро он забылся беспокойным сном и пробудился в семь совершенно разбитый.

 
   Обитатели Хэндимен-холла эту ночь тоже провели беспокойно. Блотту мешали спать грохотавшие под аркой грузовики, а леди Мод руководила строительством и отдавала распоряжения.
   – Рабочие могут спать в комнатах для прислуги, – сказала она управляющему. – Я на неделю уезжаю. Вот вам ключ от черного хода.
   Спать она улеглась только под утро, когда поместье окончательно приобрело сходство со стройплощадкой. Парк заполонили бетономешалки, грузовики, столбы, катушки с проволокой для изгородей, мешки с цементом и гравием; появились передвижные электростанции, и работа при свете фонарей уже шла полным ходом.
   Леди Мод лежала в постели, прислушиваясь к гулу голосов и грохоту машин. Душа радуется. Вот ведь умеют-таки в Англии работать без мешкотни, если запахнет деньгами. Леди Мод улыбнулась. Чудная фраза – «пахнет деньгами». Деньги не пахнут. Кстати, насчет денег надо срочно что-то придумать. Ладно, утро вечера мудренее.
   К семи часам утра леди Мод успела встать и позавтракать. Выглянув в окно кухни, она осталась довольна: строители уже поставили несколько бетонных столбов для ограды, и какая-то машина наподобие громадного штопора бурила отверстия для новых столбов. Леди Мод прошла в кабинет и целый час рылась в картотеке сэра Джайлса. Особенно внимательно она изучила содержимое ящичка с надписью «Капиталовложения». Узнала, какими акциями располагает муж, просмотрела его переписку с брокером и все-все подробности взяла на карандаш. Не менее внимательно прочла она письма личного характера, но в них не было ни слова о любовнице, питающей слабость к наручникам и хлыстам.
   В девять часов она подписала контракт, поднялась к себе, уложила вещи, а в десять Блотт в новом сером костюме и синем галстуке в горошек сел за руль «лендровера», и они поехали в Хэрфорд, а оттуда поездом отбыли в Лондон. Перед отъездом леди Мод сняла трубку телефона в кабинете и положила рядом с аппаратом. Теперь сэр Джайлс в Хэндимен-холл не дозвонится.

 
   В назначенное время Дандридж явился в адвокатскую контору «Ганглион, Тернбулл и Шрайн». Минут десять он дожидался, когда его примут. Вцепившись в свой портфель, он сидел в комнате для посетителей и беспомощно озирался на развешенные по стенам гравюры со сценами охоты. При виде этих гравюр его брало сомнение: похоже, те, кто здесь работает, безнадежно отстали от жизни – смогут ли они отнестись к его делу с должным пониманием? Сомнения усилились, когда Дандридж увидел мистера Ганглиона, который наконец соблаговолил его принять. Это был пожилой джентльмен в очках с золотой оправой. Он пристально смотрел на Дандриджа поверх очков. Дандридж присел возле стола и замялся, не зная, с чего начать.
   – Нуте-с, мистер Дандридж, так о чем вы хотели со мной посоветоваться? – спросил мистер Ганглион. – Должен сразу предупредить: если вы по поводу автомагистрали, то мы вам ничем помочь не можем.
   – Нет, к магистрали это отношения не имеет, – покачал головой Дандридж. – По крайней мере, прямого отношения. Дело в том, что меня шантажируют.
   Мистер Ганглион перебирал пальцами.
   – Шантажируют? Вот как. В наших краях такое преступление редкость. Я уж и не упомню, когда в последний раз вел дело о шантаже. Что ж, хоть какая-то свежая струя. Итак, шантаж. Вы меня заинтриговали, мистер Дандридж. Продолжайте, пожалуйста.
   Дандридж нервно сглотнул слюну. Он явился сюда вовсе не за тем, чтобы интриговать мистера Ганглиона – во всяком случае, улыбочка его совершенно неуместна.
   – Дело было так, – начал Дандридж. – Я пошел на вечер в гольф-клуб и познакомился там с одной девушкой.
   – Ах, девушка. – Мистер Ганглион придвинулся ближе к столу. – И разумеется, симпатичная, верно?
   – Да.
   – И вы, надо думать, проводили ее домой? – допытывался мистер Ганглион, глядя на Дандриджа с нескрываемым интересом.
   – Нет. Вернее, я не уверен.
   – Как это не уверены? Вы что же, сами не знаете, что делали?
   – В том-то и беда. Я действительно не знаю, что делал. – Дандридж осекся. Неправда: знает. Фотографии ясно показывают, чем он занимался. – Собственно говоря, я имею об этом представление…
   – Ну-ну? – наседал мистер Ганглион.
   – Не знаю только, где это происходило.
   – Уж не в поле ли?
   Дандридж покачал головой:
   – Нет, не в поле.
   – На заднем сиденье?
   – Нет. Я, понимаете, был без сознания.
   – Вот, значит, как? Поразительно! Говорите, без сознания?
   – Видите ли, перед отъездом я выпил кампари. Оно горчило, но ведь у кампари вообще горьковатый привкус, правда?
   – Понятия не имею, какой вкус у кампари. Но верю вам на слово.
   – И здорово горчило. Мы сели в машину, а дальше ничего не помню.
   – Какая жалость, – разочарованно произнес мистер Ганглион, который, как видно, жаждал услышать более интимные подробности.
   – Очнулся я в машине. Чувствую – в туалете какой-то непорядок.
   – А что, поблизости был туалет? Ах, вы про одежду. Любопытно.
   Дандридж смущенно заерзал. Начиналась самая неприятная часть истории.
   – Потом мне прислали фотографии.
   Почти угасший интерес мистера Ганглиона вспыхнул с новой силой.
   – Что вы говорите! Прелестно. Фотографии, значит.
   – И потребовали, чтобы я заплатил тысячу фунтов.
   – Тысячу? И вы заплатили?
   – Нет, – признался Дандридж. – Не заплатил,
   – Вы считаете, фотографии этого не стоят?
   Дандридж закусил губу и с досадой буркнул:
   – Я вообще не знаю, чего они стоят.
   – Они, надо думать, по-прежнему у вас, – заметил мистер Ганглион. – Отлично. Отлично. Позвольте мне самому составить о них представление, и я вам скажу, чего они стоят.
   – Мне бы не хотелось… – начал Дандридж, но мистер Ганглион стоял на своем.
   – Это же улика, – пояснил он. – Вот и посмотрим улику, оставленную шантажистами. Это очень важно.
   – Снимки такие мерзкие, – колебался Дандридж.
   – Я думаю! За тысячу-то фунтов. Небось, гадость неописуемая.
   – Вот-вот, – подтвердил Дандридж. Почувствовав, что мистер Ганглион относится к его делу без предубеждения, он осмелел, раскрыл портфель и достал конверт. – Только не забудьте: я в тот момент был в бессознательном состоянии.
   Мистер Ганглион понимающе закивал:
   – Конечно, конечно.
   Он открыл конверт и вынул снимки.
   – Силы небесные! – ахнул он, взглянув на первую же фотографию.
   Дандридж сидел как на иголках. Он устремил глаза в потолок и слушал, как мистер Ганглион, перебирая снимки, то возмущенно фыркает, то восхищенно крякает. Наконец адвокат в изнеможении откинулся на спинку кресла.
   – Ну? – спросил Дандридж.
   Мистер Ганглион окинул его недоверчивым взглядом.
   – Всего тысяча фунтов? – спросил он. – А не больше?
   Дандридж покачал головой.
   – Ну что вам сказать. Вы чертовски легко отделались.
   – Но я же не заплатил, – напомнил Дандридж.
   У адвоката глаза полезли на лоб.
   – Не запла… Вы хотите сказать, что пожалели тысячи фунтов, после такого вот… – Не находя слов, мистер Ганглион помахал одним особенно отвратительным снимком.
   – Я не мог, – оправдывался Дандридж.
   – Что значит, не могли?
   – Шантажисты больше не объявлялись. Позвонили раз – и все. Второго звонка я так и не дождался.
   – Понятно. – Мистер Ганглион снова воззрился на фотографии. – И кто эта милая барышня, вам, конечно, неизвестно.
   – Ума не приложу. Я ее видел в первый и последний раз.
   – Судя по всему, вам и одного раза хватило. Значит, больше ни писем, ни звонков?
   – Некоторое время все было тихо. А вчера вечером звонит секретарша из Управления регионального планирования.
   – Секретарша из Управления регионального планирования. – Мистер Ганглион схватился за карандаш. – Как фамилия?
   – Нет, она тут совершенно ни при чем. Она позвонила просто кое-что сообщить. Оказывается, в Управление заходила леди Мод и просила мне передать, что у нее имеются фотографии, представляющие для меня интерес…
   Он не договорил. Мистер Ганглион привстал в кресле и обжег Дандриджа яростным взглядом.
   – Леди Мод? – взвизгнул он. – Вы являетесь ко мне с пачкой фотографий самого гнусного свойства, и у вас поворачивается язык утверждать, будто они имеют какое-то отношение к леди Мод Линчвуд? Драть вас надо за такие слова! Леди Мод Линчвуд – одна из самых уважаемых наших клиентов – милейшая, достойнейшая дама, отпрыск знатнейшего рода…
   Он захлебнулся бешенством и вновь опустился в кресло.
   – Но… – начал Дандридж.
   – Никаких «но»! – отрезал мистер Ганглион, трепеща от гнева. – Вон отсюда! Еще одно слово, сэр, и я подаю на вас в суд за клевету. Вы меня поняли? Только посмейте где-нибудь повторить этот поклеп. Если я узнаю, что вы распускаете грязные слухи, я с вами церемониться не буду, слышите?
   Еще бы не слышать. Подхватив портфель и выскочив на лестницу, Дандридж обнаружил, что негодующие вопли мистера Ганглиона слышны даже там. Только дома Дандридж спохватился, что оставил фотографии на столе мистера Ганглиона. Черт с ними. Возвращаться за этой мерзостью себе дороже.
   Выставив посетителя, мистер Ганглион утихомирился. На столе, прихотливо переплетаясь, застыли в двухмерном пространстве фигурки Дандриджа и незнакомки в капюшоне. Адвокат поправил очки и с интересом просмотрел фотографии. Потом положил их в конверт, а конверт убрал в сейф. Не позволит он порочить доброе имя Хэндименов. Хотя, по правде говоря, эта история похожа на правду – с леди Мод станется. Удивительная женщина эта Мод, просто удивительная.

 
   По пути в Лондон леди Мод успела проинструктировать Блотта насчет его новых обязанностей:
   – Возьмете такси и будете караулить мужа возле его дома. Когда он выйдет, следуйте за ним. Глаз с него не спускайте, особенно вечерами. Мне надо узнать, у кого он бывает по ночам. Завернет в какой-нибудь подъезд – ступайте туда же и проследите, на каком этаже остановится лифт. Вам все понятно?
   Блотт сказал – все,
   – Только ни в коем случае не попадайтесь ему на глаза. – Она придирчиво оглядела Блотта. В новом темно-сером костюме садовника было не узнать. Однако осторожность не помешает. Надо будет заехать в «Харродз» ^[18] и купить ему котелок.
   – Если увидите его на улице с женщиной, езжайте за ними, а когда они расстанутся, следите за дамой. Необходимо выяснить, кто она такая и где живет.
   – А потом вломимся к ним в квартиру и будем фотографировать? – оживился Блотт.
   – Ну нет. Сперва все разузнаем, а там посмотрим.
   С вокзала такси доставило их в гостиницу в Кенсингтон – заскочили только в магазин купить Блотту котелок. А в пять часов Блотт уже сидел в такси возле дома сэра Джайлса близ вокзала «Виктория».
   Прошел час. Таксист покосился на включенный счетчик и бросил:
   – Вам, конечно, виднее, но эта стоянка вам недешево обойдется.
   Блотт, у которого в кармане лежало сто фунтов, согласился, что ему виднее. Такая работенка пришлась ему по вкусу. Он с любопытством глазел на мчащиеся мимо машины, на спешащих прохожих. Так вот он какой, Лондон, столица величайшей империи мира, город, перевидавший на своем веку множество славных королей и королев, о которых Блотт столько читал. Душу его наполнили самые возвышенные чувства. И что особенно приятно, Блотт приехал сюда за тем, чтобы выследить его (по другому он хозяина и не называл: много чести). Его и его любовницу. Пригодились-таки его услуги леди Мод.
   В семь часов утра сэр Джайлс наконец вышел из дома, сел в машину и отправился ужинать в клуб. Такси неотступно следовало за ним по пятам. В восемь сэр Джайлс поехал в Сент-Джонз Вуд. Такси за ним. Оставив машину на Элм-роуд, сэр Джайлс подошел к двери дома и нажал вторую кнопку звонка. Едва он скрылся в доме, Блотт вылез из такси, пересек улицу и прочитал табличку у кнопки звонка. На табличке значилось: «Миссис Фортби». Блотт вернулся к такси.
   – Миссис Фортби, миссис Фортби, – повторила леди Мод, выслушав рассказ Блотта. – Элм-роуд.
   Она взяла телефонный справочник и отыскала там миссис Фортби.
   – Вы молодец, Блотт. Просто молодец. Так вы говорите, он у нее и остался?
   – Да. А таксист отказался ждать. Сказал, что ему пора ужинать.
   – Бог с ним. Вы прекрасно справились. Остается выяснить, что представляет собой эта миссис Фортби. Познакомиться бы с ней покороче. Но как?
   – Давайте я за ней послежу, – вызвался Блотт.
   – А что толку? И потом, чтобы следить, надо знать ее в лицо.
   – В доме, кроме нее, ни одной женщины. На третьем этаже живет какой-то мистер Сайке, а на первом – мистер Биллингтон.
   – Отлично. Ишь какой вы наблюдательный, – восхитилась леди Мод. – Так как же мне с ней познакомиться? Придумать бы какую-нибудь хитрость.
   – Я могу ей позвонить, – произнес Блотт голосом сэра Джайлса. – Скажу, что я – это он, и договорюсь о встрече…
   Леди Мод широко раскрыла глаза:
   – И правда. Ах, Блотт, Блотт, что бы я без вас делала!
   Блотт зарделся.
   – А впрочем, нет, не годится, – продолжала леди Мод. – Она расскажет ему. Придется придумать что-то другое.
   Вернувшись к себе в номер, Блотт лег в постель. Он устал и проголодался, но это пустяки. Леди Мод им довольна – вот что главное. С этой блаженной мыслью он и заснул.
   Леди Мод тоже пребывала на верху блаженства. Правда, ее радость была вызвана причинами более практического свойства. Она только что нашла выход из одного затруднительного положения, которое уже давно лишало ее покоя. А беспокоилась она из-за денег. За ограду вокруг заповедника придется выложить тридцать тысяч плюс за животных двадцать. Пятьдесят тысяч за спасение Хэндимен-холла, и еще вопрос, будет ли от этой затеи толк. Но почему платить должна она? Пусть платит тот, кто заварил эту кашу, – сэр Джайлс. И вот наконец она придумала, как это устроить. Плакали его денежки.

 
   На другое утро в восемь часов леди Мод и Блотт сидели в такси в конце Элм-роуд. В девять сэр Джайлс вышел из дома и отправился по своим делам. Леди Мод расплатилась с таксистом и вместе с Блоттом подошла к дому номер шесть.
   – Смотрите, ничего не перепутайте, – предупредила леди Мод и позвонила.
   – Кто там? – спросила миссис Фортби через переговорное устройство.
   – Это я, – ответил Блотт, подражая голосу сэра Джайлса. – Ключи от машины забыл.
   – А я думала, только я такая растяпа. Дверь открылась. Визитеры поднялись на второй этаж. Миссис Фортби отворила дверь квартиры. На ней был домашний халатик, в руках она держала желтую щетку для обметания пыли.
   – Доброе утро, – сказала леди Мод и без приглашения вплыла в квартиру.
   – Но я думала… – залепетала миссис Фортби.
   – Разрешите представиться. Леди Мод Линчвуд. А вы, должно быть, миссис Фортби. – Леди Мод взяла хозяйку за руку. – Давно мечтаю с вами познакомиться. Джайлс столько о вас рассказывал.
   – Ой, – смутилась миссис Фортби. – Стыд-то какой.
   Блотт за ее спиной захлопнул дверь. Леди Мод изучающим взглядом окинула обстановку квартиры, а заодно и ее обитательницу, и присела в кресло.
   – Вот уж поистине дом свиданий, – заключила она.
   Миссис Фортби стояла перед ней, крутя в руках щеточку.
   – Ужас, – бормотала она. – Просто ужас.
   – Да бросьте вы. Скажете тоже. И перестаньте вертеть щетку, на нервы действует.
   – Простите… Просто мне… Я, наверно, должна извиниться.
   – Извиниться? Вот новости! За что?
   – За… Вы понимаете… – Миссис Фортби беспомощно мотала головой.
   – Вы полагаете, я на вас в обиде? Ох, как вы заблуждаетесь. Вы для меня просто подарок судьбы.
   – Подарок? – ахнула миссис Фортби и опустилась на диван.
   – Ну да. Муж со своими порочными привычками всегда был мне противен. А вы – как видно, по доброте душевной – согласились-таки исполнять его отвратительные капризы. И я вам очень признательна.
   – Признательны? – В голове миссис Фортби все перемешалось. И все из-за странной дамы, которая по-хозяйски расселась в ее кресле и разговаривает с ней, как с прислугой.
   – Еще как признательна, – подтвердила леди Мод. – И где же вы занимаетесь этими глупостями? В спальне, да?
   Миссис Фортби кивнула.
   – Блотт, осмотрите-ка спальню, – велела леди Мод.
   Блотт вышел в соседнюю комнату, а оттуда – в спальню. Миссис Фортби, как завороженная, не сводила глаз с леди Мод.
   – А мы пока потолкуем, – продолжала та. – Вы, я вижу, женщина неглупая, благоразумная и наверняка не будете возражать против одной взаимовыгодной сделки.
   – Сделки?
   – Да-да, сделки. Скажите, вам не случалось выступать в качестве соответчицы на бракоразводных процессах?
   – Нет, ни разу.
   – Ну так имейте в виду, голубушка: если вы хоть в чем-то меня ослушаетесь, то станете участницей такого скандального процесса, что вся Англия так и ахнет.
   – Ой-ой-ой, – захныкала миссис Фортби. – Какой кошмар! Что скажет Седрик?
   – Седрик?
   – Мой бывший муж. То есть мой покойный муж. Бедненький, он с ума сойдет от ярости. Да он после такого и знать меня не захочет. Вы не представляете, какой он был щепетильный. Сразу видно, врач.
   – Вот видите, еще и Седрика ни за что ни про что огорчим. А будете умницей – у Седрика не будет повода огорчаться. Прежде всего, расскажите, как Джайлс просит его ублажать.
   – Вообще-то… – начала миссис Фортби, но тут из спальни появился Блотт с костюмом Мисс Дракулы, Жестокой Любовницы.
   – Вот, нашел, – объявил он.
   – Ой, – вскрикнула миссис Фортби. – Стыд какой!
   – Что вы, разве это стыд? Стыдно будет, когда эти шмотки представят суду как вещественное доказательство. Рассказывайте, да поподробнее.
   Миссис Фортби поднялась.
   – У меня все записано. Он мне все-все расписывает, а то я запутаюсь. Понимаете, память у меня дырявая. Я вам сейчас покажу сценарий. – Она сходила в спальню и принесла записную книжку. – Тут все подробности.
   Леди Мод открыла книжку и пробежала страницу.
   – Ну а вчера кого вы изображали? – полюбопытствовала она. – Злобную Сиделку Мисс Катетер или Похотливую Монашку Сестру Флоринду?
   Миссис Фортби покраснела и хихикнула:
   – Школьную Секс-бомбу Дорис.
   Леди Мод с сомнением оглядела собеседницу.
   – Да, воображением моего муженька Бог не обидел. Но как сценарист он не блещет оригинальностью. И кем же вы будете сегодня?
   – Сегодня он не придет. Уехал в Плимут на деловое совещание. Вернется послезавтра. Тогда я по расписанию буду Няней Хлыстик.
   Леди Мод отложила записную книжку.
   – Итак, насчет сделки. Если вы мне поможете, то на процессе о вас не будет сказано ни слова. Найдем другую причину для развода: дескать, не сошлись характерами. А про то, что вы мне помогли, сэру Джайлсу знать не обязательно. От вас требуется лишь одно: в четверг, когда он тут появится, вы должны ненадолго уйти, чтобы я могла переговорить с ним с глазу на глаз.
   Миссис Фортби колебалась.
   – Он страшно разозлится.
   – Не на вас же, – заверила леди Мод. – Будьте покойны: после нашего с ним разговора ему будет не до вас.
   – Вы не будете его обижать? Я не хочу, чтобы его побили или что-нибудь этакое. Конечно, у него много недостатков, и все-таки он милый.
   – Честное слово, пальцем не трону, – пообещала леди Мод. – А вы, как я погляжу, добрая душа. Такие чувства трудно не оценить.
   Миссис Фортби пустила слезу.
   – Вы тоже очень добрая.
   – Ну уж нет, – честно ответила леди Мод и встала с кресла. – А теперь будьте любезны, дайте мне ключ от квартиры. Я попрошу Блотта выточить еще один.
   Провожая гостей, миссис Фортби совсем успокоилась.
   – Я так рада, что мы наконец встретились и поговорили начистоту, – призналась она. – Камень с души свалился. Страх как не люблю обманывать и притворяться.
   – И правильно, – отозвалась леди Мод. – Но что делать: мужчинам фантазии подавай, а мы как-никак слабый пол, вот и приходится им подыгрывать.
   – Я себе все время твержу: «Фелисия, пусть, по-твоему, это и блажь, но ему она в радость. Так что изволь спрятать свою брезгливость в карман».
   – Вот и я так считаю.
   Леди Мод с Блоттом вышли на улицу, поймали такси и отправились на квартиру к сэру Джайлсу. До вокзала «Виктория» ехать пришлось через весь Лондон. По дороге леди Мод наставляла Блотта относительно той роли, которую ему предстоит сыграть.

19

   А тем временем Дандридж перешел в наступление. Раскинув умом, он сообразил, что сожалеть о визите к мистеру Ганглиону не придется. Ну разбушевался старик, но ведь гнев его был непритворным. Следовательно, адвокат – порядочный человек и даже самая влиятельная клиентка не уговорит его пособничать в шантаже. Итак, одно из двух: либо мистер Ганглион расскажет леди Мод, что Дандридж обвиняет ее в шантаже, либо промолчит. Последнее более вероятно: сообщать клиенту о делах других клиентов – нарушение профессиональной этики. Оба варианта Дандриджу на руку. Если Ганглион проговорится, леди Мод не осмелится повторить свою угрозу. Если промолчит, тогда… А что тогда? Дандридж задумался. Тогда она снова даст о себе знать. Дандридж отправился в магазин и купил кассетный магнитофон. Когда он в следующий раз соберется к мистеру Ганглиону, он сперва запасется неоспоримыми доказательствами причастности леди Мод – магнитофонной записью. Вот о чем надо подумать.
   Приняв такое решение, Дандридж вздохнул свободнее. Теперь эта мымра ему не страшна. Операция «Наземный бросок» может идти своим чередом. Дандридж заехал в Управление регионального планирования и вызвал Хоскинса.