Когда она уже вычертила половину карты, экстренный сигнал переключил внимание Фламмариона. У него за спиной зазвучал монотонный гудок, сигнализирующий, что в какой-то точке создалась нештатная ситуация. Он повернулся и увидел, что ожил самый большой дисплей, тот, на котором высвечивались все точки доступа Звена и все основные в солнечной системе источники энергии. На экране появилось предупреждение о грозящей энергетической перегрузке. Вулкан Нексус уже спешил восполнить энергетическую брешь, а большие резервные ядерные реакторы внешней системы переходили в неавтономный режим. Сами же точки Звена уже были обозначены светящимся синим кружочком.
Из-за паники в сердце Кубо хлынул поток адреналина, достаточно сильный для того, чтобы перебороть даже ломку, вызванную не полученной дозой Парадокса. Он вышел на аварийную связь с кабинетом Дугала МакДугала. Хотя было уже поздно, Лотос Шелдрейк сразу же ответила ему.
– Здесь происходит э т о. – Фламмариону даже не нужно было уточнять, что. – Постарайтесь как можно скорее быть здесь.
Лотос кивнула и исчезла с экрана, а он снова повернулся к дисплею.
– Что это? – прокричала Фоб. Она совершенно выходила из себя.
– Что-то вызвало скачок в потреблении энергии, и очень большой скачок. Такая перегрузка может быть вызвана только передачей в системе Звена чего-то очень большого. – Кубо жестом указал на панель, которая показывала быстро возрастающее потребление энергии. – Чего-то действительно очень большого и на чрезвычайно большое расстояние. Но где же она, чёрт возьми, находится?
– Что ты подразумеваешь под словом «она»?
– Ведь это Звено Маттин. Точка доступа, которая пожирает всю эту энергию! Она должна высвечиваться на дисплее.
Звуковая сигнализация заливалась пронзительным воем, предупреждая о возрастающем уровне перегрузки.
– Где же она? – Фламмарион вертел головой во все стороны. – Все точки Звена до сих пор светятся синим, но ведь та, что тянет в себя энергию, должна гореть оранжевым. Её здесь просто нет!
Фоб посмотрела сама. На огромном экране не было ни одного оранжевого пятнышка. Должно быть, он в чём-то был не прав. Но, хотя Кубо Фламмарион за всю свою жизнь совершил много ошибок, он нечасто грешил непунктуальностью.
Раздался стук каблуков. В помещение буквально ворвалась Лотос Шелдрейк. Аккуратная, она создавала резкий контраст с усыпанным перхотью Кубо.
Он повернул к ней голову.
– Лотос, это не здесь. А это означает, что оно, должно быть, рвётся сюда извне. Скорее всего, оно идёт к нам с корабля. А мы должны помешать ему.
– Успокойтесь, капитан. – Приблизившись к пульту управления, Лотос замедлила шаги. Она склонилась над ним и стала просматривать всё его хитросплетение. – Перегрузка при перемещении, это сто процентов. Энергия, достаточная чтобы перебросить огромную массу на огромное расстояние. Но куда же она стекает?
– На Траванкор! Похоже так оно и есть. Это проклятое Создание! Должно быть, ему стали известны коды доступа корабля. Оно идёт сюда! Где посол Дугал МакДугал?
– Спит. Скажите спасибо за это маленькое снисхождение. – Лотос стояла возле устройства ввода и делала свой собственный запрос. – Капитан Фламмарион, я не знаю, что происходит, но я могу сказать, что не происходит. Энергия стекает не на корабль.
– Почему вы так думаете?
– Потому что на корабле установлен свой энергетический реактор. Вам известно, какую мощность должен быть способен вырабатывать корабль. Достаточную, чтобы уничтожить солнечную систему. Если кто-нибудь или что-нибудь попыталось бы проникнуть туда с Траванкора, на борту хватило бы энергии справиться с этим без нашей помощи. Это больше похоже на… О, матерь Божья, посмотрите сюда!
Лотос наконец начала терять терпение. Обычно энергия на передачу посредством Звена потреблялась коротким импульсом, одним кратковременным всплеском гигантской амплитуды. Но в главном зале Анабасиса вдруг начал гаснуть свет. Кому-то требовались огромные энергетические ресурсы, и не на долю секунды, а вот уже на несколько минут. Вход в Звено был открыт, и его держали открытым. Все системы отопления и освещения по всей солнечной системе приостанавливались и гасли.
Свет становился всё слабее. В апокалиптическом полумраке главного зала Лотос наконец-то закончила вводить данные для того чтобы сделать свой собственный запрос. Не указывая активную точку доступа Звена в системе, она составила свою программу, чтобы, начав с точек, где энергия производилась, проследить, куда она направлялась.
– Я, кажется, начинаю сходить с ума. Энергия уходит в никуда. – Она стояла, уставившись на трёхмерную схему солнечной системы. Все векторы потока энергии сходились к одной точке. Но не к одной из тех, что были обозначены синими кружками Звена Маттин. – Там же ничего нет.
Но тут раздался крик Фоб Уиллард:
– Есть, есть! – Она указала на карту системы, которую вырисовывала сама, и сравнила её с данными Лотос Шелдрейк, выведенными на дисплей. – Там мои подопечные – Саргассовая Свалка. Но что они туда переправляют?
– Ничего. Кроме энергии. – Лотос Шелдрейк всё ещё стояла у консоли. – Что-то переправляется во вне… и на весьма большое расстояние. Может быть, больше пятидесяти световых лет, вероятно к самому Периметру.
– На Траванкор? – прогнусавил Фламмарион.
– Нет, не на Траванкор. Приблизительно на такое же расстояние, но в противоположним направлении. И передача всё ещё продолжается!
– Но этого не может быть. – Когда гасли светильники, у Фламмариона количество выделяющегося адреналина поубавилось, и в месте с этим к нему вернулась вся его боль. Он сидел, повесив голову, в помещении, освещенном лишь экранами компьютерных дисплеев, имеющих независимые аварийные энергетические установки.
– Этого не может быть, Лотос, – мямлил он. – На Саргассовой Свалке нет точки входа Звена. Её нет сейчас… её там никогда не было.
Глава 39
Подъём был не очень приятным времяпрепровождением. Даже издалека корабль ошеломлял своими размерами. Чен смотрел то на гигантскую махину, имеющую форму эллипсоида, то на тонкую оболочку спускаемого аппарата, в которой он находился.
Контраст был просто потрясающим, что, впрочем, было неудивительно. Корабль проектировался для установления блокады из расчёта, что сможет изолировать население целой космической колонии или даже планеты – жителей, у которых есть своё собственное оружие, и которые не желают объединяться. Все предназначенные для установления карантина корабли создавались защищёнными и укреплёнными, ощетинившимися в открытый космос оборонительным и наступательным вооружением. Даже если не принимать во внимание массу их ядерных реакторов, они были многотонными чудищами.
Они должны были быть такими. В экстренных случаях с их помощью можно было отправить в небытьё целые миры. Правда такая необходимость пока ни разу не возникала, но на подобные операции корабли уже вылетали. Природный организм, местная форма, пробуравливающая мозги и поражающая всё население Пятидесятницы и вызвавшая кровавую резню на всей планете, была обнаружена всего за одинадцать часов. Корабль вышел на позицию и был готов провести стериллизацию всей планеты.
А что такое спускаемый аппарат? Чен смотрел на окружавшую его хрупкую тонкую скорлупу, уязвимую даже для слабой звёздной вспышки. Она могла сгореть, случайно попав в поток вторичных выхлопов корабля.
Они подлетали всё ближе, следуя по пассивной траектории. Корабль ничем не рисковал. Назначенный им порт входа был защищён сверкавшей в свете прожекторов батареей реактивных снарядов и излучателями направленных частиц. Когда спускаемый аппарат пришвартовался, членам команды Рубин было отдано распоряжение подниматься на борт корабля по одному. Первым должен войти Чен, а остальные останутся в спускаемом аппарате и будут ждать особого разрешения. Даже у места швартовки спускаемый аппарат со всеми, кто в нём находился, мог быть уничтожен по приказу Эсро Мондрайна.
В нём находилась команда Альфа. Эта группа преследования, уже слившаяся в Нимрода, пряталась в примитивном грузовом отсеке на борту капсулы.
Чен с ужасом осознавал их присутствие всего в нескольких шагах от него самого. Это была его идея, вернее его и Лии, которая заключалась в том, что Альфа вместе с ними займёт место в спускаемом аппарате. Ни Нимрод, ни Алмаз не могли оценить полную вероятность, того что в результате таких действий они уцелеют, и поэтому все остальные члены двух команд выразили свой протест. Зачем подвергать опасности обе команды, говорили они, в то время как вполне хватило бы и одной, чтобы испытать судьбу?
Но Чен настоял на своём, хотя так и не смог объяснить, чем можно было оправдать такие действия. Разместив в спускаемом аппарате команду Альфа, у них не оставалось другого варианта, как только лететь прямо на корабль, путь к отступлению оказывался перекрытым. Дело в том, что, дабы избежать избыточного веса на ботрту, они оставили на Траванкоре все ненужные теперь запасы продовольствия и топлива. В процессе швартовки с корабля можно было обнаружить практически любое превышение веса. Если у экипажа на борту корабля возникнет малейшее подозрение в том, что в капсуле прячется Альфа, этого будет вполне достаточно, чтобы вызвать у них агрессивную реакцию.
По мере приближения к кораблю, до ушей Чена доносился шёпот. Результаты анализа Нимрода передавались из грузового отсека по непрерывной цепочке, состоящей из компонентов Лудильщика. Энджел преобразовывал информацию в доступную для Чена форму.
– До пункта швартовки остаётся двести метров, – говорил Энджел. – Нимрод считает это добрым знамением. Если корабль и собирался уничтожить нас, прежде чем мы войдём в порт, самое благоприятное для этого время уже прошло. Текущее значение вероятности благополучной швартовки с кораблём составляет 0.255, выше чем предыдущее значение 0.23. Нимрод предполагает, что Татьяна Снайпс отсутствует на борту. Это уменьшает вероятность того, что мы найдём взаимопонимание с теми, с кем нам придётся иметь дело, до значения 0.13. Предыдущее значение 0.19. Оценка полной вероятности успеха нашей миссии уменьшается до 0.12.
Чен почти не слушал. Энджел был на седьмом небе от счастья, оперируя с данными и статистическими вычислениями, но какой был в них толк? Команда взяла на себя этот риск, и вероятности теперь не имели никакого значения. Либо в этом опасном мероприятии их ждёт успех, либо они потерпят неудачу. Здесь было только два возможных исхода. Впереди не могло быть одной десятой или одной третьей части успеха. Через ближайшие полчаса они либо остануться в живых, либо погибнут. Ничего среднего здесь быть не может.
– Готов к швартовке, – произнёс Чен перед чистым экраном. Они не получали с корабля никаких видеосигналов, хотя порт находился менее чем в двухстах метрах от них.
– Начинайте, – ответило металлическим голосом переговорное устройство спускаемого аппарата.
– Они всё ещё находятся под управлением компьютера, – говорил Энджел. В невесомости, вызванной баллистической траекторией их полёта, зелёная масса Чессел-Роуза повисла над головой Чена. – Если они задумали бы сделать по нам залп сейчас, сам корабль получил бы минимальные повреждения. Это неплохой знак. Вперёд и вверх! Нимрод полагает, что нам и в самом деле позволят пришвартоваться.
– В таком случае спускайся с потолка. Если не сейчас, то через пару секунд произойдёт захват, и мы снова почувствуем силу притяжения. Сядь рядом с Шикари. Я не хочу, чтобы ты намотался мне вокруг шеи, когда произойдёт швартовка.
Лишь только Чен закончил говорить, корпус капулы содрогнулся. Энджел отлетел назал и ударился о стену каюты. «Ой!» – произнёс компьютер, прикреплённый ремнями к средней части Энджела. Снаружи послышался лязг железа, и вибрация передалась всему корпусу.
– Произошла швартовка, – сказало переговорное устройство.
Чен направился к люку спускаемого аппарата, а остальные продолжали сидеть на своих местах.
«Будь осторожен. Это самый опасный момент.» Чен услышал эти слова или их произнёс его внутренний голос? У двери он остановился и немного подождал.
Капсула аккуратно поместили на стапель, расположенный на четвёртой палубе. Чен по звуку определил, что за ними захлопываются герметичные порты. Затем он услышал, как затрещала оболочка, когда после пребывания в вакууме, оказалась в зоне с повышенным давлением. Чен подождал, пока по показаниям приборов не уравняется внутреннее и наружное давление воздуха, и открыл люк.
Вдоль корпуса тянулся узкий трап, по которому нужно было пройти к воздушному шлюзу во внутренней стене. Направляясь туда, Чен отдавал себе отчёт, что даже после этого шлюза он ещё не окажется непосредственно на корабле. Согласно Энджеловской реконструкции геометрии корабля, за ним должен был находиться ещё один шлюз со своей системой контроля вновь прибывших на борт. Если что-то покажется подозрительным, весь входной порт может быть выброшен в открытый космос, а корабль будет продолжать функционировать, почти ничего не утратив.
Гермодверь открылась. Чен ступил внутрь, и тут его с головы до ног обдало дезинфецирующей аэрозолью. Перед ним открылся коридор со стенами из белого материала, который вёл его к ещё одному воздушному шлюзу. Чен пытался изучить взглядом каждую деталь интерьера, и пожалел, что никак не может передать эту информацию Нимроду. Ведь объединённому разуму была необходима информация на случай, если ему понадобится незаметно пробраться на корабль.
Следующая дверь вела в помещение, где царило мощное гравитационное поле. Должно быть, Чен находился всего лишь в нескольких шагах от тщательно заэкранированного реактора, снабжавшего энергией весь корабль. Он подумал о том, какие процессы происходят у него под боком, и представил, что ощущает гравитационное поле приливов. Он постоял некоторое время, пока тело не привыкло держать равновесие в таком поле тяготения, и по изогнутому полу направился к двери, ведущей из этого необычного помещения.
Это было ещё одним местом, где его могла поджидать опасность. Постояв в нерешительности несколько секунд, Чен двинулся вперёд. Он оказался в основной зоне карантина. Это было большое шестиугольное помещение, метров тридцать поперёк, разделенное на семь частей. Центральную часть, где находился Чен, окружали шесть отдельных сводов, в каждом из которых находилась тяжёлая дверь из тройного стекла. Всё помещение просматривалось и прослушивалось из каждой из семи комнат. Даже если здесь произошёл бы мощный ядерный взрыв, зона его действия осталась бы ограниченной стенами этого помещения.
В дальнем конце центральной части Чена ждали двое мужчин.
Эсро Мондрайн и Лютер Брейчис. Чен вспомнил результаты анализа, проведённого объединёнными интеллектами. Присутствие этих двоих на корабле прогнозировалось с наибольшей вероятностью, но с наименьшей вероятностью от них можно было ожидать понимания.
Похоже, Мондрайн пришёл сюда без оружия. Брейчис держал высокоскоростную установку реактивных снарядов, нацеленную Чену в середину туловища. Его лицо было похоже на мозаику изуродованной плоти и искусственной кожи.
Мондрайн приветственно кивнул.
– С возвращением тебя, Чен. Согласно нашим сведениям, ты первый из людей, кто вернулся с поверхности Траванкора. К сожалению у нас нет красной дорожки, чтобы расстелить перед тобой. – Он улыбнулся, несмотря на царившее в комнате напряжение. – Я рад тебя видеть, но уверен, ты понимаешь, что мы могли ожидать здесь чего угодно. Проходи и садись.
Кивком головы он указал на три стула с высокими спинками, составлявших всю мебелировку центральной части. Они стояли так, что взору каждого открывался дисплей размером во всю стену. Чен и Мондрайн сели, но Лютер Брейчис остался стоять. Он не выпускал из рук своё оружие.
Чен кивнул в сторону смертоносного приспособления.
– Красной дорожки мне не нужно, но я ожидал более приветливого обращения. Вы послали нас выполнять задачу. Мы её выполнили, а теперь вы направляете в меня э т о.
Объединённые интеллекты надавали Чену рекомендаций о том, как он должен будет начать беседу: говорить резко и по возможности бессвязно. Чен также был предупреждён, что можно более или менее определённо прогнозировать лишь обмен несколькими первыми фразами. В остальном же, когда завяжется разговор, ему придётся действовать опираясь на своё собственное суждение.
– Но вы же не выполнили возложенную на вас миссию. – мягко произнёс Мондрайн. – Вам было приказано уничтожить Создание Морган. Но, согласно вашим сообщениям, оно до сих пор живёт.
– Живёт. Но мы сделали больше того, что от нас требовалось. Благодаря нашей команде в вашем распоряжении находится живое, функционирующее Создание, обитающее в безопасном окружающем пространстве.
Чен преднамеренно сделал ударение на словах «живое», «функционирующее» и «безопасном». Он увидел положительную реакцию Мондрайна. Лицо Брейчиса же было настолько обезображенным, что не выражало эмоции вообще. Чен пожалел, что рядом с ним не было С'грилы. Пайп-Риллы лучше людей разбирались в эмоциях.
– Полагаю, мы даже можем сказать, из-за чего Создание потеряло рассудок, – продолжал Чен. – Оно разрабатывалось для наблюдения за Периметром, но ему не предоставили возможность заниматься этим. Если мы не ошибаемся, его можно вылечить.
Эти слова подействовали на Мондрайна больше, чем что-либо ещё. Его глаза засверкали, но всё же они оставались подозрительными.
– Вероятно Создание и можно вылечить. Но этим нельзя объяснить, почему вы не выполнили задачу. Почему вы не уничтожили Создание, как было приказано?
– В этом не было необходимости. – Чен был вынужден поддерживать разговор, даже если при этом на свет всплывали такие факты, которые он предпочёл бы умолчать. По предположениям Нимрода разговор должен был продлиться около пяти минут. – Зачем нам было нужно его убивать, коль мы сумели нейтрализовать его наступательную мощь? Сейчас он не может причинить никакого вреда. Он обездвижен и находится в безопасном месте в глубине джунглей Траванкора.
– Невредимый и в рабочем состоянии? – Голос Мондрайна чуть дрогнул.
– Да, насколько мы можем судить. Но Создание не могло уместиться вместе с нами в спускаемом аппарате. Если вы предоставили бы мне более мощный космический грузовик, я бы мог спуститься и забрать его.
Чен видел, что в разговоре он подошёл к принципиальному пункту, о которой предупреждали его объединённые интеллекты. Если Мондрайн сейчас согласится, шансы на спасение значительно бы возрасли.
Но тот лишь покачал головой, теребя пальцами прикреплённый к воротнику опал.
– Пока подождём. Скажи мне, Чен, каким ты видишь будущее команды Рубин, после того, как вы справились с Созданием?
– Не думал, что у нас может быть будущее. Нас собрали для выполнения определённой задачи, и мы её выполнили. Полагаю, что нас с поздравлениями отправят по домам. Разве в этом могут быть проблемы?
– Думаю, что нет. – Мондрайн кивнул Лютеру Брейчису, и тот опустил оружие. – Предположим, мы согласны, чтобы ты высадился на Траванкоре и привёз сюда Создание. Вам для этого понадобится вылететь туда всей командой?
– В этом нет необходимости. Сейчас Создание не представляет собой никакой опасности. Если у меня будет подходящий корабль, я смогу высадиться и выполнить задачу сам.
– Хорошо. – Мондрайн поднялся. – Мы разрешаем войти остальным членам команды. Я хочу лично выразить им свою благодарность. Затем они смогут вернуться на свои родные планеты.
– Прямо сейчас?
– Почему бы нет.
«Он подозревает, – подумал Чен. – Он не знает, что моя команда также образовала объединённый интеллект, но рисковать ему тоже не хочется».
– Я думал, что мы все сможем отправиться туда, и может быть даже отпраздновать победу. Каждый из членов команды действительно собирался пойти своей дорогой, но не так скоро и неожиданно.
– Вы победили Создание Морган, и на этом ваша миссия на Траванкоре закончилась. Теперь нет смысла продолжать действовать в рамках Анабасиса. – Мондрайн позволил себе немного расслабиться. – Кроме того, на Церере нас ждёт множество других дел. Лютер, проводи внутрь остальных. По одному.
Этого и следовало ожидать. Но как только Чен об этом подумал, Лютер Брейчис подошёл к двери, ведущей в одно из защищённых помещений. Он взмахнул рукой, сжимающей оружие, и жестом пригласил Чена пройти.
– Сюда, Дальтон.
– Я? Но чем я провинился?
Брейчис пожал плечами.
– Всего на несколько минут, – ответил Мондрайн. Брейчис проводил Чена, и, когда мощная армированная дверь закрылась, Мондрайн подошёл к панели переговорного устройства и набрал кодовую последовательность. – Мы просто хотим проверить твоих спутников, – сказал он. – Как только мы убедимся, что всё в порядке, тебя выпустят. Итак, заходит первый.
На экране дисплея появилась громоздкая фигура Энджела. Он вышел из капсулы и направился к гермолюку. Вскоре он уже стоял в центральной части помещения. На этот раз никто вообще не рассуждал. Его сразу же запихнули в соседнее защищённое помещение.
Никто не проронил ни слова, пока С'грила и Шикари по очереди заходили в карантинное помещение. В отношении Лудильшика была проявлена особая забота. На поясе Лютера Брейчиса висело ещё одно смертоносное орудие. Оно могло поражать противника широкой огненной струёй. Если бы в этом возникла необходимость, Брейчис мог бы с его помощью сжечь на лету всё облако компонентов Лудильшика.
Но это оружие ему не пригодилось. С'грила и Шикари безропотно согласились, чтобы их препроводили в отдельные непроницаемые помещения. Когда все члены комады были в сборе, Мондрайн снова подошёл к пульту управления. Он набрал новую команду.
– Уничтожаем спускаемый аппарат, – как бы между прочим заметил он, но глаза его были устремлены на Чена. – Конечно же, в строгом соответствии с требованиями Безопасности в условиях карантина. Твоя команда находится здесь, а нам не хотелось бы рисковать. Вдруг какой-нибудь очень опасной форме жизни с Траванкора захочется бесплатно покататься с нами. Так ведь?
Чен лишь покачал головой. Его лицо продолжало оставаться невозмутимым даже тогда, когда на экране появился объятый синим пламенем спускаемый аппарат. Во время их совместного сеанса на Траванкоре Нимрод и Алмаз предусматривали и такую возможность, но так и не придумали надёжных контрмер.
Всё было предельно ясно. Либо Нимрод уже изыскал какой-то способ проникнуть из капсулы внутрь корабля, либо Лии и остальных уже не было в живых. Предполагалось, что, когда спускаемый аппарат будет пришвартован, объединённый интеллект распадётся на отдельных членов, и каждый из них будет самостоятельно пытаться пробраться на борт корабля. Всё казалось достаточно просто, когда Нимрод и Алмаз выдвигили эту рискованную идею. Сейчас это звучало как нечто невозможное. Чен пожалел, что не обладает врождёнными способностями Энджела оценивать шансы.
– Прежде чем ты поведёшь нас вниз, чтобы забрать Создание, и мы сможем поговорить о праздновании успеха, – продолжал Мондрайн, – я хотел бы задать тебе ещё один дополнительный вопрос. Мне не терпится узнать, сопровождались ли ваши действия на Траванкоре какими-нибудь видениями или искажённым восприятием реальности?
Наступил очень важный момент. Мондрайн должен был знать о его первой загадочной встрече с Нимродом, потому что Чен докладывал о том, что видел Лию, и это сообщение осталось в базе данных. Но как ему нужно было ответить? Может стоило рассказать, что и позже происходила подобная встреча? А может быть лучше сказать, что, находясь в глубоких джунглях, они сожгли и тем самым уничтожили нечто, являвшееся по их предположения порождением Создания?
Оба ответа были одинаково опасными. Чен колебался, а Брейчис, видя его нерешительность, вскинул ружье и сделал шаг в сторону двери, за которой находился Чен.
– Проклятье! Эсро, он слишком долго молчит. Неужели ты не видишь, что он водит нас за нос?
– Лютер, успокойся. Мы все здесь на взводе. Но мне нужно Создание, даже если тебе на него наплевать. И, прежде чем спуститься на поверхность, мы должны точно знать, что произошло на Траванкоре.
За спиной Мондрайна медленно открылась ещё одна дверь. На пороге стояла женская фигура. Чен задержал дыхание и попытался не смотреть в ту сторону, где из темноты в ярко освещённое карантинное помещение входила она.
«Лия?»
Но тут Чен с огорчением вздохнул. Вошедшей оказалась Годива Ломбер. Она была одета в скромное с длинными рукавами белое платье из телячьей кожи. По лицу можно было прочесть, что она чем-то ошеломлена.
Лютер Брейчис не слышал, как она вошла, до самого последнего момента. Он резко повернулся и вскинул своё оружие, держа палец на спусковом крючке. Увидев Годиву, он выпустил из груди воздух и опустил ружье.
– Годди, никогда больше так не входи. Тебе же было сказано оставаться в нашей комнате, пока я не вернусь. Я ведь мог застрелить тебя!