«Все же, среди сотни миров в пределах Звездной группы, такая плодовитость является скорее правилом, чем исключением. – М-26А находился на усыпанной мелким гравием равнине, некогда служившей дном озера, которое наполнялось каждые две сотни лет по мере того, как планета совершала движение по своей сложной, напоминавшей по форме восьмерку, орбите вокруг пары сдвоенных светил. – Вам нет причины удивляться. Согласно имеющейся в моих записях информации в том, что вы видите, нет ничего необыкновенного».
Блейн Ридли стоял напротив М-26А. На протяжение четырнадцати часов, отделявших восход самого яркого светила от его заката, которые для этого времени года условились считать продолжительностью дня, он руководил сборкой роботов и возведением более удобных жилых построек. Сейчас он и другие прибывшие с Саргассо гвардейцы возвращались туда, где с раннего утра почивало в неподвижности Создание. Ридли открыл рот, издал непонятный звук, словно собирался что-то сказать, и снова закрыл. В его сознании снова совершенно отчетливо зазвучали слова М-26А.
"Как бы там ни было, но это не более чем временная станция. – Всякий раз, когда дневная работа оставалась позади, Создание Морган тянуло немного пофилософствовать. – Когда мы здесь как следует обустроимся, то сможем приступить к своим прямым обязанностям. Мы сможем начать охранять Периметр. Для этого от нас потребуется создать обширную сеть, охватывающую самые удаленные веси исследованного пространства. Вы, мужчины и женщины, должны будете произвести на свет многочисленное сильное и выносливое молодое поколение.
И тогда мы все исполним наше высочайшее предназначение. Мы станем стражами, и в этом слове будет заключаться не только название, но и весь смысл нашего существования".
Эти слова всегда действовали очень эффективно, поднимая их моральный дух. Однако сегодня вечером на Блейна Ридли они не оказали такого сильного влияния. Гвардейцы выбрали его для выполнения важной миссии, и сейчас, перед тем как ему предстояло произнести речь, его вставной глаз вращался, а челюсть нервно дергалась из стороны в сторону. Кроме того, он не мог подобрать нужные слова. Когда остальные гвардейцы устало сели, скрестив ноги, на каменистую поверхность дна озера, он остался стоять.
«Вспомните, какими вы были всего несколько недель назад. Искалеченными, изношенными, лишенными цели и надежд. Вы походили на человеческие тени. Не в лучшем состоянии находился и я сам. А посмотрите на себя теперь. Сильные, уверенные в себе, преданные делу. Вот чем отличается жизнь, когда есть цель и когда ее нет».
М-26А сделал паузу. Похоже, Создание только сейчас заметило неподвижно стоящего Ридли, пытавшегося тем самым привлечь к себе внимание.
«Разве это не правда?»
– Это правда. – От вопроса, адресованного непосредственно к нему, у Ридли будто развязался язык. – Всё это правда. Я знаю, какими мы были, и я знаю, какие мы есть сейчас. Но у нас… у нас возникла проблема.
«Расскажи в чем дело».
– Я буду говорить от имени нас всех. – Ридли бросил взгляд вокруг себя, пытаясь получить поддержку товарищей по несчастью. Те кивнули головами, раздался шепот одобрения. Повернувшиеся в его сторону лица, озаренные слабым темно-красным сияньем пары карликовых светил, хранили серьезное выражение. Благодаря их поддержке у него появились силы продолжать. – Пока на Саргассовой Свалке не появился ты, мы были никем. По мере своих возможностей мы помогали друг другу, но по-существу мы были похожими на животных. И даже хуже, потому что некогда мы были людьми. Ты снова поднял нас на человеческий уровень.
«Если это правда, эта работа дала мне самому намного большее. Благодаря ей я обрел здравый рассудок».
– Быть может, мы не обладаем здравым рассудком в том смысле слова, в каком понимают его другие люди. Вероятно поэтому у нас возник вопрос.
«Задавай его».
– Есть ли какой-нибудь путь назад? Возможно ли снова вернуться на Саргассову Свалку?
Огромные светящиеся в сумерках глаза, которые застлала едва заметная розовая дымка, застыли в неподвижности.
«Вы чувствуете себя здесь несчастными? Вы хотите снова стать тем, чем вы были?»
– Нет! Ни за что на свете!
«Почему же тогда вы заговорили о возвращении?»
– Мы чувствуем себя виноватыми. – Наконец Ридли обрел полную свободу речи, и слова потоком хлынули из его уст. – Тебе нужно принять во внимание то, как мы оказались на Саргассовой Свалке. Это произошло не сразу, мы прибывали туда по несколько человек в год, иногда по десять, иногда по два или по три. Нас доставляли туда со всех концов системы. Если где-нибудь случалось большое несчастье, в рядах гвардейцев на Саргассо ожидалось пополнение. Многие из нас прибыли с Вулкана Нексус, с Марса, с Цереры, со станции «Оберон», из Европы – буквально отовсюду. Но до того, как на нашу долю выпадала печальная участь оказаться здесь, у нас по всей солнечной системе были друзья.
И сейчас быть может кто-то из них находится в пути на Саргассо. Ведь бедствия не прекратились. Новички будут прибывать, вероятно они там есть уже сейчас. Думая о них, наши сердца обливаются кровью. Кто им поможет? Кто снова научит их хранить достоинство, иметь свою цель, кто снова поднимет их на уровень человека? Кто? Никто, кроме нас. И кроме тебя.
М-26А не двигался с места, но ясные глаза, казалось, заволокла пелена.
«Вернуться. Не выполнить свое назначение. В этом-то и заключается безумие».
– Вернуться и остаться там – может и безумие. Но мы имеем ввиду вовсе не это. Вернуться на время, отправляться туда хотя бы раз в несколько лет и помогать им… и, возможно, забирать их сюда…
«Я не могу сразу ответить на ваш вопрос. – М-26А приподнял свое тело на треноге. – Мне необходимо об этом подумать. Я отвечу вам… завтра».
– Хорошо. Мы думали об этом очень долго. И вот еще что. – Создание молча повернулось на девяносто градусов, и получилось, что Ридли обращается к М-26А сзади, со стороны черных отверстий дремлющих в тишине приборов.
«Говори».
– Ты не ответил на наш вопрос. Возможно ли вернуться на Саргассову Свалку на некоторое время? – Ридли стоял, выпрямившись во весь рост, но уже не приковывал к себе внимание. – Если возможно, то как бы трудно это ни было, мы хотели бы вернуться туда. Более того, если мы и впредь собираемся оставаться людьми, мы просто обязаны сделать это. Мы должны им помочь.
Ридли стоял и слушал, но М-26А хранило молчание. Ридли был уверен, что оно не собирается говорить.
Похоже, это было лишь ночное дыхание легкого ветра из нового мира, которое, как будто, прошептало ему у самого уха: «Да, Хозяин».