Шегало Наталья. Больше, чем власть

   – Мне как раз недоставало критичного ума, чтобы послать свою гипотезу к черту! – скорбно посетовал Командор. – А ведь я потратил на нее несколько месяцев.
   – Ты что, все время в своем институте занимался этой ерундой?
   – Нет, этой ерундой я занимался в свободное от основной работы время. Зато мне дали патент на осуществление экспериментальной части моей будущей диссертации. Нет, ты невыносима! – пожаловался он. – Ты сбила меня с мысли. Ты еще не знаешь самого интересного.
   – А есть еще что-то? У меня такое ощущение, что я уже знаю слишком много.
   – Это, между прочим, тебя касается. Изволь слушать!
   – Меня? И чем же это касается меня?
   – Ты – с пропавшего корабля. – Командор направил обвиняющий перст в сторону Совы.
   – Да ну? Ты, между прочим, тоже, – парировала она.
   – Сова, свойства моей материи изменению не подверглись. А вот с твоей что-то произошло. Корабли ведь не просто пропадают. Они пропадают и появляются с экипажами.
   Сова кивнула.
   – Я читала отчеты из НИИ человека. Они тоже запрашивали данные о пропажах кораблей.
   Согласно подписанному контракту с Орденом, Сова имела право получать любую информацию, касающуюся ее лично. Поначалу она ухватилась за эту возможность в надежде хоть что-то понять. По первому же ее требованию ей выдали сведения, привезенные в Орден профессором-землянином. Она начала читать с воодушевлением, но по мере чтения все больше запутывалась и раздражалась. С наскока одолеть все эти отчеты и доклады, записки и статьи, надерганные из разных наук, написанные тяжелым малопонятным академическим языком у нее не получилось. Адаптировать же эти тексты для рядового читателя никто не собирался. Сова попробовала выписать себе несколько учебных курсов по биологии и генетике, но ее программа обучения и без того была насыщенной, так что на самообразование времени уже не осталось.
   Она принялась пересказывать Командору все, что смогла понять из отчета о пропавших кораблях.
   – Да, – согласился он. – Что-то вроде этого я и предполагал. Данные по погибшим экипажам мне, само собой, не дали. Но это лишь подтверждает мою гипотезу: мы имеем дело с каким-то разумным взаимодействием.
   – Я не верю в пришельцев! – возразила Сова.
   – Не верь, – усмехнулся Командор. – Но готов спорить, что полинститута на Земле после изучения твоей персоны в пришельцев уже верят. Для них пришелец – это ты, дорогая моя. Я, заметь, тоже думаю, что твои изменения после нашего полета носят искусственный характер.
   – Я не верю в пришельцев, – упрямо повторила она.
   – Понимаешь, Сова, если бы я взялся изучать не известную мне ранее материю, я бы тоже начал искать взаимодействие с ней. Это первая стадия исчезновения кораблей. Допустим, ты сталкиваешься со сгустком неизвестно чего. Что ты будешь делать? Ты будешь разбирать его по частям, выделять в нем одинаковые элементы, пытаться понять, как они устроены. А теперь представь, что сгусток доставшегося тебе вещества вдруг оказался живой и разумной материей. Или так: какая-то часть этого сгустка вдруг оказалась разумной.
   – К чему ты клонишь?
   – К тому, что мы, например, ничего не знаем о темной материи. Какая она, из каких элементов она состоит, каковы ее свойства, как ее элементы взаимодействуют между собой? Представь, что кто-то ничего не знает о нашем виде материи: не знает, что материя бывает живой или неживой, разумной или неразумной. И разбирает по кусочкам сгусток – корабль. В этом исчезновении судов есть какая-то закономерность, какая-то цель. Это не может быть случайностью.
   – А что находится на этой планете?
   – Понятия не имею, – невинно пожал плечами Командор. – Меня там еще не было.
   – Ага. И меня тоже, – автоматически ответила Сова.
   Они понимающе переглянулись и снова расхохотались. Это была стандартная часть школьной игры по прогуливанию лекций. Инициатор побега выбирал место для вылазки в огромном заповеднике, который начинался, к несчастью преподавателей, всего в километре от школы и заканчивался, к несчастью учеников, у склонов гор километрах в двадцати дальше к югу. После чего торжественным шепотом соучастникам сообщалось, что «меня там еще не было». Соучастники охотно подтверждали, что «их там тоже еще не было». Такой серьезный повод, чтобы побывать!
   Отсмеявшись, Сова уже серьезно спросила:
   – Подожди, ты сказал, что тебе дали патент на экспериментальную часть диссертации? Ты действительно хочешь туда лететь?
   – Конечно, – подтвердил Командор, радостно потирая руки.
   – Я с тобой! – заявила Сова тоном, не допускающим возражений.
   Впрочем, Командор и не собирался возражать.
   – Само собой, – согласился он, снимая шлем. – Ты со мной. Куда ж я без тебя?

Глава 12
Постриг в авантюристы

   Даруй мне, жизнь, хоть каплю безрассудства!
   А страха мне хватает за глаза.

Фима Жиганец «Хочу немногого»

 
   Сова тоже стянула с головы шлем и радостно рассмеялась. Казалось, что вернулись старые добрые времена, когда они вдвоем работали в Торговом флоте: Командор – капитан, она – штурман.
   – Ты хочешь лететь на своем корабле? – спросила она Командора.
   – Нет, я рассчитывал на твой «Водолей». У него и скорость выше, и он вместительней. А то у меня от оборудования не протолкнуться. Я забрал из лаборатории все, что только смог запихать на корабль.
   – Так, – Сова стала деловито загибать пальцы. – Во-первых, мне давно положен отпуск. Так что пару недель они обязаны мне дать. Придется написать рапорт. Во-вторых, надо дождаться, когда вернется Дар. Он обещал вернуться через неделю. У тебя много оборудования? Перегружаться придется.
   – Это не займет неделю, – заметил Командор, – мы перегрузимся быстрее даже вручную. У меня нет лишней недели. Меня ждет открытие, а ты мне предлагаешь отложить его на целую неделю? И потом, срок действия патента – всего месяц. И неделю из него я уже потерял из-за отечественных бюрократов. Так что – сейчас или никогда! Не морщись, – попросил он. – Наука требует маленьких жертв!
   – Это красота требует маленьких жертв! А наука требует больших жертвоприношений, иногда даже человеческих.
   – Кстати о красоте! Что это за ужасные длинные патлы?
   Командор дернул Сову за отросшую прядь волос. Она собрала растрепанные волосы в пучок на затылке. Такая прическа ее совершенно не красила.
   – Дару нравятся длинные волосы, – пояснила она. – Я полгода их отращивала.
   – Вот и носил бы их сам, – заметил Командор. – Они тебе не мешают?
   – Мешают. Но я терплю.
   – Зачем?
   – Я же сказала, Дару нравятся длинноволосые женщины, – в ее голосе неожиданно прорезалось раздражение.
   – Сова, я с кем разговариваю? С тобой или с Зорием?
   – Со мной. Что ты хочешь сказать?
   – Что я вижу перед собой кого-то, не похожего на тебя. Одни волосы чего стоят! Зачем нам ждать возвращения Зория? Ты хочешь попросить у него разрешения лететь со мной? Тебя что, могут не пустить?
   – Нет, но...
   – Ну тогда свяжись с ним и скажи, когда вернешься.
   – Я не могу с ним связаться. Я не знаю, где он. Он на задании.
   – На каком?
   – Не знаю. Здесь не принято говорить об этом. Тут почти все – военная тайна!
   – Но ведь он не спрашивает у тебя разрешения, когда отправляется на задание?
   – Но это его работа! Должна же я сообщить ему, что я улетаю.
   Командор пожал плечами:
   – Конечно. Оставь сообщение. Разве у тебя не может быть своих интересов? Что с тобой, Сова? На пропускном пункте Лаэрту Эвери искали целый час, пока я не догадался назвать им фамилию Зория. Только тогда тебя нашли. Я не понимаю местного обычая именовать человека по фамилии другого. И ты никогда в жизни не носила длинные волосы.
   – Носила, – упрямо возразила Сова. – В детстве.
   – Я этого не помню! Я не понимаю, зачем нужно отращивать волосы, если ты этого не хочешь. И еще. Когда мы с тобой общаемся по Сети, я уже могу точно определить, находится рядом с тобой в этот момент Зорий или нет. Когда он рядом, ты общаешься со мной урывками, как будто спешишь поскорее попрощаться. Я бы понял это, если бы ты от этого не расстраивалась. Но я же знаю тебя лучше, чем себя. Тебе плохо от этого. И я не понимаю, зачем нужно прощаться, если тебе хочется поговорить со мной. Тебе что, запрещают со мной общаться? Нет, я уверен, что ты взбунтовалась бы против любого прямого запрета. Скорее всего никто не запрещает, но это не одобряется. Зория обижает то, что мы часто разговариваем? Я не понимаю, Сова.
   Она промолчала.
   – Значит, я прав, – тревожно заметил Командор, – Сова, с тобой все в порядке? Если бы мне кто-то сказал, что ты способна сама себя ограничить ради подчинения чужой воле, я бы расхохотался ему в лицо.
   – Я не ограничиваю!
   Теперь они сидели на полу спина к спине, стараясь не смотреть друг на друга.
   – Сова, – тихо позвал Командор, – когда я вижу в тебе вещи, которых раньше не было, меня это пугает. Может, я не прав, может, это нормально, что люди меняются. Но ты перестала быть похожей на себя. И я боюсь однажды тебя не узнать. Скажи, ты счастлива? Мне скажи, не Зорию. Скажи так, чтобы я поверил, что у тебя все в порядке. Я полгода мучился, чувствуя, что ты что-то недоговариваешь, и не мог понять, что именно. Я тебя почти год не видел. Мы чаще встречались даже тогда, когда ты жила на Лоданисе. Я разговаривал с Лорисом. Он тоже чувствует неладное, но боится с тобой об этом заговаривать. Что сейчас происходит?
   Больше молчать было нельзя.
   – Я очень хотела, чтобы ты приехал. Но не могу же я все время отрывать тебя от работы из-за моих проблем. Почему-то из нас троих я – самая большая ходячая неудача, как будто я эти проблемы притягиваю! Почему-то именно мне всегда нужна помощь.
   – Это не так, – возразил он.
   – Но я хочу научиться справляться со всем сама.
   – Такой ценой? Ты добровольно начинаешь делать то, что тебе не нравится. Кому ты пытаешься доказать, что у тебя все в порядке? Мне? Не смеши меня, Сова! Я знаю тебя лучше, чем ты сама. Зорию? Он верит?
   – Зачем ты злишь меня? – тихо спросила Сова.
   Командор помолчал, раздумывая.
   – Мне, наверное, очень нужна прежняя Сова. Когда ты злишься, я тебя, по крайней мере, узнаю. А вот зачем ты злишься, если я не прав?
   – Ты прав, – неожиданно согласилась она. – Просто соглашаться с твоей правотой неприятно.
   Вдвоем можно было молчать долго – они слишком хорошо понимали друг друга и без слов.
   – У меня идея! – Командор решил положить конец затянувшейся паузе. – Для начала я тебя подстригу!
   И он сгреб Сову в охапку, предварительно зафиксировав ее руки за спиной.
   – Надо намочить голову! Где тут ванная комната?
   Ну вот, нормальная Сова тут же принялась сопротивляться. Кружка с недопитым кофе оставила на ковре кабинета мокрый след, чайная ложка больно впилась Командору в коленку. Черт, не зря ее тут тренировали: Сова вырвалась и провела неплохую подсечку. Он рухнул с возмущенным криком, но так, чтобы придавить ей ногу. Сова взвыла, высвобождая ушибленную конечность, и попыталась рвануть вон из комнаты. Как же! Его рука поймала штанину ее брюк, и Сова растянулась на ковре, барахтаясь, смеясь и пытаясь отползти от Командора как можно дальше. Нет, в нижнем партере преимуществ у него уже не было. Командор решил попробовать вертикальное положение и использовать превосходство в росте. Он легко перекинул ее через плечо.
   – Не надо! – завопила Сова.
   – Надо!
   – Пусти! Черт, неудобно же!
   – Еще чего!
   Они уже преодолели половину коридора.
   – Не надо меня туда тащить! Я сама! Сама! Вот ведь вымахал же!
   Она барахталась, вися вниз головой. Ванна приближалась с ужасающей скоростью. Ему достался солидный удар по спине.
   – Не надо!
   – Холодную воду! – приказал он системе управления ванной комнаты.
   Из крана хлынула вода.
   – Горячую, – возмущенно завопила Сова.
   – Холодную! – возразил он, придерживая Сову, чтобы она не сбежала.
   – Уточните задание, – голос вокализера был почти неразличим за шумом их возни и криков.
   – Не надо холодную! – последовала очередная отчаянная попытка освободиться.
   – Не дождешься! – он решил быть неумолимым.
   – Горячую!
   – Холодную!
   – Не надо меня туда сажать! Не надо!
   Ее сгрузили прямо под струю воды. Естественно, холодной. Смысл сопротивляться пропал. Командор выпустил Сову из захвата, удовлетворенно потер руки и побрызгал на нее из душа.
   – Ах, так?
   Терять было уже нечего, и Сова, применив недавно усвоенный прием захвата шеи противника, легко уронила Командора в воду рядом с собой. Некоторое время, хохоча, они остервенело боролись за право владения душевым шлангом. Вокализер системы управления ванной комнаты растерянно молчал. Вода хлестала во все стороны. Прозрачные лужи растекались по полу.
   – Помнишь, как в школе мы перепрограммировали поливочную систему? – смеясь, вдруг спросил Командор.
   – Конечно. Водяной фейерверк! Только вот наказание было суровым.
   – Ну, тебя-то признали соучастником! А меня – инициатором-!
   – Так тебе и надо! Я же говорила, что давление будет слишком большое.
   – Надо было лучше считать! Ты ошиблась в расчетах!
   Они сидели в ванне прямо в одежде и предавались детским воспоминаниям.
   – Я замерзла! – Сова поежилась и приказала: – Вылезай отсюда.
   Командор поднялся, с него текло.
   – Подожди, – остановила его Сова. – Одежду давай в сушку. А то вся квартира будет в воде.
   Командор стянул рубашку и бросил ее на дно ванны.
   – Можно подумать, ты суше, чем я!
   – Спокойно! Сейчас высохнем.
   – В этом доме есть во что переодеться? – Командор, ничуть не стесняясь Совы, стянул с себя и брюки.
   – Не устраивай тут стриптиз! – Сова еле сдерживала смех. – Вполне возможно, что тут полно жучков. Такое зрелище для наблюдателей!
   Он подозрительно уставился на нее.
   – Разыгрываешь?
   – А вдруг? Мы тут развлекаемся, а там сидит какой-нибудь офицер и с интересом наблюдает твой голый торс!
   – Я думаю, офицера гораздо больше будет интересовать твой голый торс, а не мой!
   Они снова расхохотались, глядя друг на друга, мокрые и взъерошенные, раздетые до белья. Сова с трудом стащила через голову майку, облепившую тело и запихала всю одежду в сушильный шкаф. Через несколько секунд можно было одеваться, но Командор уже шарил по ящикам ванной комнаты.
   – Не вздумай убегать, – предупредил он.
   У Совы возникло странное ощущение. Будто она вновь попала в детство. И все также легко, как в те годы. Так же весело и беззаботно.
   – В этом доме есть машинка для стрижки?
   – Нет. Зачем она мне?
   – Сова, я тебя подстригу ножницами, – предупредил он и поволок в ванную комнату кресло из гостиной.
   – Может, не надо? – с надеждой спросила она. – Ну подстригусь я завтра в парикмахерской. Честное слово!
   – Никаких отговорок. Завтра тебе до ближайшей парикмахерской будет несколько парсеков пути. Где ножницы? Садись и сиди смирно.
   – Ты меня изуродуешь!
   – Тебя уже изуродовали без моего участия. Хуже все равно не будет, а я хочу приложить к этому свою руку.
   – Ухо! Не отрежь мне ухо!
   – Не вертись! А то я привяжу тебя к креслу!
   – Но ты же неровно стрижешь!
   – Как умею!
   – Ты никак не умеешь!
   Мокрые сосульки волос летели на пол. Сова расставалась с волосами неожиданно легко, без колебаний и сожалений, будто вместе с ними спадала с ее плеч какая-то невидимая тяжесть. Она почувствовала усталость и раздражение, что накопились за несколько месяцев учебы, именно тогда, когда они вдруг ее покинули. Этот груз прибавлялся незаметно, но неизбежно, день за днем, месяц за месяцем. Она старалась, она гордилась своей выносливостью, она пыталась доказать, что все сможет. Но почему нельзя хотя бы на время перестать доказывать всем, что чего-то стоишь? Острые ножницы порхали над головой, безжалостно срезая то, с чем Сова не могла расстаться без чужой помощи. Она насмешливо поглядывала, как в зеркале напротив исчезает вчерашнее и, как казалось теперь, едва знакомое ей отражение и появляется она сама: прежняя, привычная, своя. Это даже хорошо, что Командор прилетел на неделю раньше, чем должен вернуться Дар. Он ни за что не одобрил бы этой совместной дружеской вылазки. А другого шанса провести столько времени с Командором у нее может и не быть. Через неделю она прилетит назад – как раз к возвращению Дара. Действительно, ну почему она должна безвылазно торчать на Лакиоте без отпуска – вот уже почти восемь календарных месяцев? И хорошо бы успеть заскочить к Лорису на Лоданис. И хорошо бы... Вообще, каникулы – это всегда хорошо. Только бы ей дали отпуск. Всего неделю. Дорога, будоражащая и щекочущая нервы, уже схватила ее за ногу, чтобы утащить куда-то к черту на рога, в какую-то незапланированную, непредвиденную и непредсказуемую неизвестность.
 
   Рапорт у Совы приняли как-то подозрительно быстро и вопросов не задавали. Вообще-то, ей положено было уведомить начальство о предполагаемом отпуске за две недели, но ей пошли навстречу. Все равно работа биоэнергетиков в лаборатории не ладилась уже который день, и ее временное отсутствие пошло бы всем только на пользу. Вероятно, руководитель проекта, сменивший на посту Зория, уже знал о прилете к Сове гостя, и потому просьба о недельном отдыхе с формулировкой «по личным обстоятельствам» была ему понятна. Даже если его и интересовали дела подчиненной, то свое мнение о «личных обстоятельствах» Совы в виде гостя мужского пола он тактично держал при себе. Подписывая ее рапорт, он лишь пожелал ей хорошо отдохнуть, но Сова выбралась из учебного корпуса раздосадованная и злая.
   На ступеньках ее ждал Командор.
   – Ты чего такая сердитая? – поинтересовался Командор. – Отпуск не дали?
   – Дали, – буркнула Сова, и, не удержавшись, взорвалась: – Нет, когда за нами шпионит соседская старушка – это смешно! Но когда уже весь учебный корпус в курсе твоего приезда, это слишком! С какой скоростью тут ходят новости? И каждый первый подозревает меня в супружеской неверности!
   Командор изумленно присвистнул.
   – Может тут и наказание за это есть? Меня не арестуют?
   – Могут, – сурово пригрозила Сова, сбегая по ступенькам. – Пошли. Мой «Водолей» в порту на восьмом причале. Тебе придется перегнать свою лоханку поближе, иначе мы разоримся на перегрузке. Я заказала погрузочную платформу. И нам придется позаботиться о недельном пайке.
   – Я всегда говорил, что ты – отличный суперкарго! – Командор хлопнул Сову по плечу. – Что бы я без тебя делал?
   – Это понятно, – скептически заметила Сова. – Ты бы голодал.
   Двухместный «Водолей» был просторнее одноместного туристического корабля Командора, но даже в нем стало слишком тесно после того, как они перетащили на борт все привезенное Командором оборудование.
   – Просто удивительно, – возмущалась Сова, втискивая очередной прибор между креслом штурмана и задней панелью каюты, – как тебе удалось запихать все это в тот объем? Мы заставили весь грузовой отсек.
   – Ты же всегда хвасталась, что отлично упаковываешь любой груз! Вот и упаковывай! – нежно посоветовал ей Командор.
   – Я упаковываю, упаковываю! Имею же я право хотя бы удивляться? Если бы я знала, сколько придется втиснуть в мой корабль, я бы заказала грузовую баржу! Зачем нам скафандры?
   – Я разве говорил, что это планета земного типа?
   – А кислородная установка зачем? Ты что, собрался колонизировать новые миры?
   – Возможно! Свой приоритет в науке нужно тщательно охранять, – назидательно поучал ее Командор. – Так что я решил оставить тебя пожить некоторое время на этой планетке, пока я быстренько смотаюсь зарегистрировать свое открытие, – пошутил он.
   – Какое открытие?
   – Пока не знаю. Я ведь его еще не совершил.
   Кислородную установку они погрузили последней. Командор удовлетворенно потер руки и уселся в кресло пилота.
   – Ты что, хочешь лететь прямо сейчас? – удивилась Сова. – Может, все же отоспимся, и завтра утром двинем? Я с ног валюсь после твоих ящиков.
   – Еще чего! – возразил Командор, – столько времени выбросить коту под хвост! Отоспишься в каюте.
   – Да, там отоспишься! Ты же впихнул туда свои коробки с приборами.
   – Ничего, подожмешь ноги и поместишься. У меня времени – в обрез. Какая разница, где именно спать – в твоем коттедже или на корабле? Давай уж, садись. Мне нужно, чтобы ты вывела меня на внешнюю орбиту, а потом спи, сколько хочешь.
   – Ладно.
   Сова знала: когда у Командора начинается зуд деятельности, спорить с ним бесполезно. Он нацепил шлем и защелкал клавишами, панель управления радостно замигала многочисленными датчиками, полусфера экрана над головой запестрела зонами посадок и стартов. Сова любила наблюдать, как работает Командор: азартно, радостно и всегда немного напоказ. Она тоже надела шлем, включила связь с принимающим причалом и вызвала диспетчера порта.
 
   – Триста двадцать шестой борт просит старт.
   Сова запрашивала старт уже вторично. На первый запрос ответа диспетчера не последовало вовсе. Корабль ждал старта на нижней орбите, разрешение выхода на среднюю задерживалось. Сова повторила запрос через пару минут.
   – Триста двадцать шестой борт, у вас нет разрешения на вылет, – голос диспетчера произнес фразу, которую Сова не слышала еще ни разу в жизни. Запрет вылета?
   – Вы перепутали, – сообщила она. – Это гражданский борт. Мне не нужно разрешение на вылет.
   – Триста двадцать шестой, повторяю, у вас нет разрешения на вылет. Вернитесь на восьмой причал!
   В голосе диспетчера вместо обычного делового равнодушия вдруг появилась интонация, с которой в Ордене отдавались приказы. Сова с недоумением взглянула на Командора, но тот не мог ей ничего объяснить. Она попыталась уладить недоразумение:
   – На борту корабля находятся два гражданина Федерации, имеющие подданство Земли, – терпеливо пояснила она по рации, привычно выговаривая слова ясно и отчетливо. – Корабль принадлежит частному лицу. Корабль приписан к порту Ксавры и не находится под юрисдикцией Ордена.
   Но это не помогло. Тот же голос диспетчера повторил:
   – Триста двадцать шестой, вам отказано в разрешении на вылет. Вернитесь на восьмой причал!
   – Ничего не понимаю, – пробормотала Сова, и добавила громко, с нажимом: – Вы меня не поняли! Корабль приписан к порту Ксавры. На корабле находятся частные лица. Корабль прошел таможенный досмотр. Все разрешения на вылет оформлены. Немедленно дайте выход на стартовую позицию!
   Подозрение уже родилось, но еще не успело превратиться в уверенность.
   – Думаешь, это случайная ошибка? – Командор как всегда точно обозначил возникшую проблему.
   Неожиданно голос диспетчера сменился новым, но таким же властным, как прежний:
   – Лаэрта Эвери, у вас нет разрешения на вылет. Вернитесь на восьмой причал.
   – Вы в своем уме? – холодно поинтересовалась Сова. – Я гражданка Федерации и нахожусь в отпуске. Вы не имеете права меня задерживать.
   – Приказ о вашем отпуске отменен, – сообщили ей.
   – Что значит «отменен»?
   – Офицер Ордена, подписавший ваш приказ, превысил свои полномочия. Этот приказ является недействительным. Поэтому вас отзывают из отпуска, и вы должны немедленно вернуться.
   – В моем контракте нет права Ордена отзывать меня из отпуска, – напомнила она. – Я не принимала военной присяги. Я не являюсь военнообязанным лицом. Досрочный вызов из отпуска возможен только при моем добровольном согласии. И я его – не даю! А ваши проблемы с полномочиями – это ваши проблемы.
   Но это не помогло.
   – Лаэрта Эвери, вы должны немедленно вернуться на восьмой причал. Напоминаю вам, что вы можете понести ответственность за неисполнение приказа.
   – Черт! – выругалась Сова и приказала: – Выключить внешнюю связь. Ты понимаешь, что происходит? – спросила она у Командора. – Меня не выпускают. Приказы, полномочия – всего лишь предлог. Просто информация о моем отпуске дошла до кого-то с опозданием, иначе мне бы вообще его не дали.
   Командор кивнул.
   – Мы слишком быстро собрались. Вероятно, они рассчитывали, что мы полетим завтра. Мало ли что должно было случиться за ночь? Например, неисправность «Водолея».
   – Оказывается, я здесь в заключении, – с холодным бешенством прошипела она. – Надо же! Я даже не подозревала этого!
   Оба понимающе переглянулись. Каждый понимал, что означает запрет вылета, так же как и попытка его нарушить. И каждый знал, что запрет будет нарушен несмотря ни на что. Решение было принято единогласно, без всяких обсуждений.
   – Я сяду на ручное, – сообщил Командор, – вырубай привязку с причалом. У «Водолея» есть хоть какая-нибудь защита?
   – Они не будут в нас стрелять!
   – Уверена?
   – Нет, – честно призналась она. – Но я ничего не демонтировала. Все должно быть на месте.
   – Что все-то?
   – Зорий поставил мне полевую защиту. Правда, противорадарное покрытие я не обновляла, но ведь надобности не было. Но если они врубят гравитационное поле...
   – Не думаю, что тут есть сильные генераторы, – заметил Командор. – Ведь это их порт. Какой смысл удерживать собственные корабли? Разве что в порту могут стоять крейсера. Я их не видел. Сова, в порту есть большие корабли?
   – Скорее всего, нет. Флот базируется на одиннадцатой базе. А Лакиот – это военная лаборатория.
   – Ну, теперь это можно проверить только опытным путем. Так, врубай связь, скажи диспетчеру, что возвращаешься. И еще скажи, что у нас неисправность в системе управления, возможно, по причине перегруза.