Страница:
– Чтоб мне раствориться! – Лорис суеверно глянул на ночное небо, где из-за крыш вяло выбиралась четвертая мертвенно-бледная луна. – Это же огнестрел!
Сова облизнула пересохшие губы.
– Это землянин, – пояснила она. – Он за мной.
– Откуда стреляли?
– Я не видела, наверное, сзади. Он подошел со спины, я обернулась, и он сразу начал падать.
– Стреляли сверху, – сообщил Лорис, зондируя рану, – видимо, с крыши ратуши. Мы оттуда как на ладони.
Сова тоже подняла глаза, но крыша ратуши находилась высоко, и в темноте никого разглядеть не удалось. К тому же Сове мешала маска. Она уже нащупала пальцами запутавшиеся в волосах завязки, когда Лорис неожиданно остановил ее:
– Не снимай! – шепнул он.
– Лорис, к черту твои суеверия! Я из-за нее ничего не вижу!
– За тобой наблюдают, – предупредил он.
– Кто? Где? – Сова отчаянно завертела головой, пытаясь хоть так компенсировать отсутствие бокового зрения. – Конечно, наблюдают. На нас все просто пялятся!
– Медленно огляди толпу. Справа от тебя – высокий человек в белом плаще. Все смотрят на него. – Лорис кивнул на тело у своих ног. – А этот разглядывает именно тебя.
Сова еще раз обвела глазами толпу зевак, но человека в белом плаще нигде не было.
– Лорис, у тебя не галлюцинации?
– Человек в белом плаще и, кстати, без маски. Он исчез. Очень быстро. Возможно, это он и стрелял. Что тебе сказал покойник?
– Покойник? – переспросила Сова.
– Ну да, уже покойник. Тут уже ни один знахарь не поможет. Так что он тебе сказал?
– Сказал сматываться отсюда. Как можно быстрее.
– Тем более не надо стоять тут мишенью. О теле позаботится стража. Он все равно уже ничего не скажет.
Лорис стал быстро собирать инструменты. Вдруг в толпе послышались крики, народ смешался, люди врассыпную кинулись из-под стены ратуши. На открывшемся пространстве, неестественно вывернувшись, лежало еще одно тело.
– Пять, – посчитал Лорис.
– Что – пять? – не поняла Сова.
– Трупов уже пять, – пояснил он, хватая Сову за руку, чтобы оттащить с открытого места под колоннаду ратуши.
Впрочем и у ратуши они не задержались. Лорис энергично распихивал толпу. Сова с трудом успевала проскальзывать в образовавшийся от Лориса кильватер. На углу площади Лорис на секунду остановился.
– Это не тот, – запыхавшись, заметил он.
– Кто не тот?
– Пятый труп – не тот, кого я видел в толпе. Тот был выше и крупнее.
– Почему пятый? Второй!
– Это у кого как. Я считаю с самого начала ночи. И у меня он сегодня – точно пятый.
– Может, это убийца? – предположила Сова.
– Ага! Сначала убил, а потом сам бросился с крыши. От раскаянья.
В стороне что-то громыхнуло, и Лорис пихнул Сову в подворотню, прикрывая собой.
– Что-то слишком много трупов в начале года, – оглядывая окрестности, заметил он. – Я бы незамедлительно последовал совету четвертого – сматываться отсюда. А то к пяти может легко прибавиться шестой, – он выразительно посмотрел на Сову, словно пытаясь представить, как она будет смотреться в неживом виде. – А почему ты уверена, что это за тобой?
– Он назвал меня по имени и сказал, что меня ищут. Надо возвращаться домой.
– Я бы не стал сейчас соваться домой, но, в любом случае, не стоит разгуливать по городу в таком виде. Они тебя видели в этом плаще и в этой маске!
Сова послушно стащила с себя плащ и уже собиралась содрать изрядно надоевшую маску, но Лорис зашипел на нее:
– Ты что, с ума сошла?!
– Но маску тоже видели...
– Откуда ты знаешь, сколько еще человек ищут тебя по городу? Маску не трогай. Лучше где-нибудь взять другую. Нельзя же вечно стоять в этой подворотне.
На секунду она застыла в раздумье, а потом кинулась через дорогу к трактиру, заполненному до отказа полупьяными завсегдатаями.
– На спор, – прокричала она прямо с порога, – меняю свою маску на первую попавшуюся! Ставлю золотой, – она обернулась к Лорису, приглашая поддержать ее замысел. – Нет, ставлю два золотых, что под новой маской друзья меня не узнают!
В трактире захохотали и застучали кружками по столам в знак одобрения. Лорис подхватил ее затею.
– Хорошо, я тоже ставлю два золотых, что тебя узнают и под новой маской! Нет, три золотых, что узнают.
– А давай! – из-за стойки выбрался трактирщик, маленький, лысеющий и вспотевший. – Меня сегодня тоже все уже видели в моей маске, а я еще побродить хотел, ночь только началась. А то так с вами всю ночь и пробегаешь, подавая выпивку.
Он отцепил от пояса огромную ярко-красную маску с перьями.
– И плащ. – Настояла Сова. – Мой все равно дороже.
– По рукам, – трактирщик бросил ей черный плащ с оранжевым кантом. – Бери. Он тоже новый, между прочим.
Сова окончательно освободилась от своего плаща и нацепила новую маску. В полутемном трактире ее лица так никто и не разглядел. Лорис тем временем снял и упаковал в саквояж свою голубую мантию, которая была украшена двумя желтыми кругами – знаком Двуглавого – и выдавала принадлежность хозяина к цеху лекарей. После этого из того же саквояжа он вытащил обычную черную дешевую маску, что за пару мелких монет можно было купить у любого разносчика, и в мгновение ока стал похож на обычного бедного горожанина, у которого не хватило денег на приличный карнавальный костюм.
Через пять минут из трактира в обнимку вышли двое подвыпивших гуляк и как-то слишком быстро для пьяных затерялись в толпе.
Он упустил их.
Дар выругался. Капризное время в очередной раз посмеялось над его усилиями, хотя он очень спешил и несся по лестнице ратуши через три ступеньки: и туда, и обратно. Нельзя было оставлять за спиной снайпера на крыше, но и терять из виду эту парочку было недопустимой осечкой.
Парочка его дожидаться не стала. Толпа смешалась, перепуталась, и в ее пестрой глубине утонула, как камень, брошенный в воду, надежда Дара на быстрое завершение дела.
А карнавал уже шумел, и не было такой силы, которая могла бы остановить это веселье. Тела погибших убрали, лужи крови присыпали песком, и спустя всего полчаса над роковым местом уже мелькали беззаботные ноги, и сыпались на мостовую лепестки умирающих цветов. Карнавал бесновался, карнавал жил, и ничто не могло прервать бешеного дыхания его недолгой жизни.
Убедившись, что беглецов ему не найти, Дар вернулся к подножию статуи. Он разузнал у патруля, куда унесли тела, и уже через пару минут оказался в подвале ратуши, где располагалась каптерка стражников. Предстояла рутинная и малоприятная работа по фиксации доказательств. Убийца и его жертва мирно лежали рядышком на грязном заплеванном полу. Зорий положил на стол монетку, и дежуривший в каптерке стражник деликатно оставил Дара наедине с двумя трупами.
Работа не заняла и десяти минут. Для будущего расследования убийства Зорий сделал все, на что был способен в полевых условиях: зафиксировал для опознания биометрические параметры, снял отпечатки пальцев. У снайпера под одеждой обнаружилось устройство слежения за жучками, с кабелем для присоединения к системе идентификации автоматической винтовки. Жертва, поплатившаяся за свою беспечность, не имела шансов выжить. Жучок на теле убитого оказался приклеенным под одну из кованых железных пластинок на плаще. Видимо, этот плащ был единственной вещью, приобретенной покойным в фактории. Под плащом убитый был одет в обычную гражданскую одежду, для сокрытия которой и понадобился широкий длинный плащ. Подсаженный жертве жучок работал, помогая снайперу следить за целью в любой толпе. Зорий покопался в памяти устройства слежения и выяснил, что еще сегодня утром слежка велась за двумя объектами, одним из которых был он сам.
Из каптерки Зорий связался с бортом и зарегистрировал криминал. Пришлось настоять на том, чтобы следственная группа из отделения Ордена в этом секторе пространства не падала ему на голову в ближайшие сутки. Биометрические параметры участников криминальной разборки ушли в следственное управление. Через минуту криминалисты капризно затребовали для идентификации личности погибших ДНК для анализа. В ответ Зорий вежливо сообщил расстояние до ближайшей лаборатории. Эксперты повинились и пообещали установить личности убитых в течение часа. Взятые пробы крови Дар приобщил к первому вещдоку на дне своей сумки.
Борт его ничем не порадовал. Спектральный анализ электрического света в городе не находил, радиоперехват тоже результатов пока не дал. Участники гонки за ценным призом подозревали друг друга в шпионаже, и по этой причине предпочитали зря в эфире не болтать. За свой канал связи Зорий не переживал: система кодирования сигнала у Ордена всегда была выше всяких похвал.
Его камеры, оставленные на всех семи воротах города, молчали. Впрочем, особенно рассчитывать на них и не приходилось. Темнота Дара не смущала – камеры отлично видят в темноте. Беспокоило другое: камера не узнает Лаэрту Эвери, если ее лицо закрыто маской, а фигура – плащом.
Ее спугнули. Это и хорошо, и плохо. Плохо потому, что это неимоверно осложнит поиски. Она запаникует, не станет сидеть на месте, начнет метаться, наделает кучу непредсказуемых ошибок и, сама того не зная, собьет со следа кого угодно. Хорошо потому, что она наверняка решит немедленно покинуть и город, и планету. А как только она поднимет свой корабль с поверхности, ее засекут. И тогда Зорию останется только отдать приказ, накинуть сетку гравитационного поля на нужный сектор орбиты и, избежав близкого контакта с объектом, отбуксировать захваченный корабль на двадцать вторую базу. А заодно по ходу дела проверить, действительно ли объект способен вывести из строя электронные системы, например, систему управления кораблем, или этот миф профессор выдумал исключительно для устрашения. Будут ли события развиваться именно по такому сценарию? Увы, причин для излишнего оптимизма у Зория не было.
У Лаэрты Эвери нет опыта ухода от слежки. «Нет, – Дар одернул сам себя, – это как раз неважно». Сколько раз он сам видел, как при угрозе жизни у человека вдруг проявлялись неожиданные таланты. Чувство самосохранения сильнее неопытности. Кого-то страх парализует, а кого-то, наоборот, подвигает на решительные, но необычные, непредсказуемые поступки.
Что она сделает в первую очередь? Кинется к кораблю – это ясно, как божий день. Она должна понимать, что если не покинет планету немедленно, то потом ее корабль просто не выпустят в открытый космос, накинув на орбиту гравитационное сетевое поле. От пары преследователей еще можно уйти, но уйти от эскадры с мощным генератором гравитационных полей не будет уже никаких шансов. Оставаться же на планете для нее означает сознательно выбирать медленную пытку несвободой. Нет, она не пойдет на это. Уж если у нее хватило духу сбежать из-под надзора на Земле, то и тут она не задержится. Она должна вырваться с планеты любой ценой и как можно скорее. Она не может не понимать, что каждый упущенный день увеличивает риск остаться без корабля. Судно может быть в любой момент найдено теми, кто преследует его хозяйку. А лишиться собственного средства передвижения означает для Лаэрты Эвери только одно – навсегда остаться в этой дыре. После случившегося она не рискнет сунуться в порт фактории.
Но не ждать же, когда она поднимет корабль на орбиту. Она – выпускница навигационной школы Земли, а это значит – отличный специалист, не дилетант на космических трассах. Она заметит преследование и попытается нырнуть в подпространство раньше, чем ее догонят. Пусть У Зория на борту опытный пилот, но нельзя отказать беглянке в шансе на успех, пусть даже одного из десяти. Стоит ли устраивать погоню в пространстве? К тому же если сбежавший трансогенет каким-то образом вывел из строя технику слежения в институте Земли, где гарантия, что он не способен повредить оборудование «Стрелы» на opбите? С этой точки зрения на поверхности планеты Лаэрта Эвери менее опасна, чем на борту судна. Здесь она может повредить только его – Дара Зория. Значит, нужно перехватить ее на пути к кораблю.
Вот все-таки: где же у нее корабль? Очевидно, что не в городе: слишком уж тут тесно. Даже легкое двухместное туристическое судно все равно имеет в длину метров пятнадцать. А здесь самая широкая улица в три раза уже. Разве что Лаэрта Эвери посадила бы корабль на Ратушной площади.
И потом, не сразу же кинется к кораблю. Все случившееся для нее – полная неожиданность. Она вышла из дома налегке, всего на одну ночь, наверняка без оружия. Ее «тревожный чемоданчик» должен быть собран заранее, но вот где она его хранит? На борту корабля или в городском доме? И оружие. Спасаясь от преследований, она должна была позаботиться о средствах самообороны. Но три года носить оружие с собой надоест: отсутствие постоянно грозящей опасности, как правило, расслабляет людей. Но не настолько, чтобы держать оружие слишком далеко от себя: на корабле. А значит, она захочет вернуться домой: за оружием, за другими необходимыми в дороге вещами. Если бы у Зория были хоть одни лишние сутки, он бы нашел ее жилище. И ждал бы ее там. Но убийство на площади смешало его планы розыска домов, купленных три года назад, и теперь не было никакого смысла возвращаться к этой тактике поиска: она была рассчитана хотя бы на сутки без чрезвычайных происшествий.
Дар выбрался из подвала ратуши, еще раз оглядел площадь и убедился, что след странной парочки давно простыл. Для очистки совести он обошел площадь, не столько надеясь на успех, сколько выбирая место, чтобы спокойно присесть и подумать. Прилегающие улицы были плотно заставлены наспех сколоченными столами: каждый трактирщик пытался захватить при помощи колченогой мебели как можно больше пространства перед своим заведением. Тем не менее места всем желающим не хватало. Дар приметил свободный столик в полутемном закутке у какой-то харчевни и заставил себя на время остановиться. В бессмысленных метаниях по городу сейчас мало проку. Нужно разобраться в произошедшем и скорректировать план поисков Лаэрты Эвери с учетом увиденного.
Итак, у него есть новая информация, и ее нужно проанализировать. Дар только что стал случайным свидетелем сцены из жизни Лаэрты Эвери, причем именно в тот момент, когда эта жизнь оказалась под угрозой. Пусть у него и нет прямых доказательств, что под маской находился нужный ему объект, но косвенные позволяют предположить, что это она.
Во-первых...
Не каждый день тут появляются агенты спецслужб с профессиональным оборудованием. С чего бы это вдруг Земле проявлять интерес к территориям, находящимся далеко за пределами ее колоний? Здесь зона влияния «Скорпиона», да и то сказать «зона» – слишком громкое слово. Так, внешний протекторат в режиме изоляции слаборазвитых миров. Вероятность, что он, Зорий, случайно вмешался в чужую игру, слишком мала. Чтобы на одной периферийной планетке вдруг столкнулись интересы разных держав? Нет, это же не Альтаир, где агенты конкурирующих спецслужб рвут друг у друга из зубов нужную информацию, и куда ни плюнь – попадешь в погон контрразведки.
Через несколько минут он будет знать, с кем именно ему пришлось вести тот короткий рукопашный бой на крыше ратуши. Зорий не сомневался, что при установлении личности снайпера следственному управлению придется попотеть: агенты, как правило, хорошо законспирированы и имеют тщательно продуманную гражданскую биографию. А вот с личностью убитого, скорее всего, проблем не возникнет: такая скорая смерть говорит о том, что в жесткие игры профессионалов на свое горе вмешался дилетант.
Во-вторых...
Из всех горожан, веселившихся на площади в момент убийства землянина, только двое повели себя так, словно случившееся имело к ним прямое отношение: они не глазели на умирающего со стороны, как иные праздные зеваки, а, констатировав смерть, слишком быстро исчезли с места происшествия, не дожидаясь прибытия стражи. Почему странная парочка скрылась с такой поспешностью, когда вокруг столпилось десятка три зевак, жаждущих выслушать рассказ очевидцев о случившемся? Потому что именно так должен был повести себя один их них – тот, который скрывается, в момент, когда его местонахождение вдруг оказалось раскрытым. Разыскиваемый объект должен быть готовым в любой момент привести в исполнение заранее продуманный план спасения, бежать, заметать следы.
Хотя парочка очень спешила, Зорий успел отлично ее рассмотреть и сейчас восстанавливал в своем воображении ход событий кадр за кадром, в мельчайших деталях.
Он протолкался к тому месту, откуда шарахнулась толпа, одновременно с высоким худым молодым человеком, одетым в ярко-голубой плащ. Человек был без маски, и запомнить его внешность не составляло никакого труда: длинные прямые черные волосы до плеч, тонкие пижонские усики, высокие резко очерченные скулы и длинный, слегка крючковатый нос с горбинкой. Для удобства Дар пронумеровал его вторым номером. Вторым, потому что в первую очередь Зория сейчас интересовал объект другой – тот, кто в растерянности стоял на коленях рядом с жертвой и держал в руках смеллер модели «ищейка». Жертва – уже выясненный фигурант, его можно на время сбросить со счетов. Первый был одет в пестрый просторный плащ, под которым белела рубашка, и его лицо скрывала большая маска из перьев.
Да, Зорий не видел лица. Промолчала видеокамера, чей глазок Зорий все-таки снял с маски и перевесил на бровь. (С маской он расстался: работать в ней было невозможно, она начисто лишала Дара бокового зрения, и он не стал рисковать оказаться неготовым к нападению сбоку). Но на то он и человек, на то он и умнее компьютера, чтобы делать выводы из увиденного даже тогда, когда компьютеру уже нечего анализировать.
Что заставляет его, Зория, предполагать, что он столкнулся именно с Лаэртой Эвери? Для начала – ее рост и телосложение. Несмотря на то, что длинный широкий плащ скрывал от Дара большую часть фигуры, ни ширину плеч, ни рост, ни размер сапог, в которые был обут объект, плащ скрыть не мог. Тот, кто склонившись, стоял па коленях рядом с упавшим телом, не обладал мужской фигурой, хотя и был одет в мужской костюм.
Дар оглядел толпу. Да, так здесь одеваются только мужчины. Но будет ли жительница Земли чтить традиции чужой культуры? Для праздника Лаэрта Эвери вполне могла выбрать любой наряд, потому что жизнь в этом отсталом мирке для нее и без того должна выглядеть ежедневным карнавалом. Дар прикрыл глаза, восстанавливая в памяти каждое движение фигуры в сером плаще. Ее жесты были резки и отрывисты, но вполне могли быть свойственны женщине, попавшей в стрессовую ситуацию.
Что происходило дальше?
Для начала: двое, оказавшихся рядом с упавшим телом, узнали друг друга, несмотря на то, что один был в маске. Посторонние друг другу люди не действуют вместе так быстро и слаженно. Но каждый из них реагировал на случившееся по-своему. Второй, например, принялся действовать спокойно и решительно: осмотрел ранение, понял, что оно огнестрельное, и с этого момента начал оглядываться. Сначала он прошелся взглядом по толпе, а потом поднял глаза на крышу ратуши. Именно по этой его реакции Дар догадался, где находится убийца. А первый?
Дар успел подметить, что первый хотел было снять маску, но в какой-то момент передумал и тоже принялся опасливо оглядываться. Этот прерванный жест сказал Дару о многом. Во-первых, больше никто из зевак маски не снял – над ними тяготело местное суеверие. А объект готов был расстаться с маской совершенно спокойно, потому что она мешала ему так же, как и Зорию: ограничивала боковое зрение. Во-вторых, маску объект все-таки не снял. Значит, у него была какая-то необходимость скрывать свое лицо.
Вот еще: смеллер в руках у объекта. Ищейка, которая используется для розыска людей. Случайно такие приборы в отсталых мирах на дороге не валяются. Скорее всего, он принадлежал уже покойному дилетанту: при помощи ищейки он тоже искал Лаэрту Эвери. И даже успел найти. Земляне, стало быть, уже стреляют друг в друга. Правильно сказал Магистр: «Хорошо, что они периодически грызутся между собой».
Но тогда почему парочка разговаривала на местном наречии? Хотя Зорий и не мог их слышать, он пытался прочесть их беседу по губам. И не смог. Это означало то, что язык, на котором они говорили между собой, был не федеральным эсперанто, и читать его по губам Дар не умел. Значит, кто-то из них был аборигеном. Ведь земляне в кризисной ситуации, наверняка, перешли бы на родную речь. И если под маской скрывается именно Лаэрта Эвери, значит, их них двоих абориген – это тот, кто был без маски: высокий, худой, с пижонскими усиками.
Нет, не логично. Потому что из своего чемоданчика этот пижон вытащил вполне современные медицинские инструменты. А здешняя примитивная культура, где тепло получали путем горения углерода, никак не могла произвести электронный хирургический скальпель и шприц-ампулу с анестетиком. Продажа в отсталые миры таких вещей врачу без лицензии строго запрещена. Значит, рядом с убитым на площади случайно оказался врач с федеральным дипломом. Наверняка, представитель какой-нибудь миссии помощи отсталым мирам.
Стоп! Мысли Зория устремились назад, к отчету, который он просматривал на борту «Стрелы». Почему он решил, что новый владелец корабля Лаэрты Звери – подданный Ксавры? Только потому, что сделка состоялась именно там? Он выбрал типовой сценарий: корабль для отвода глаз продан совершенно постороннему третьему лицу, управление кораблем осуществляется по доверенности. А если корабль продан вовсе не постороннему? Зорий выругал себя за то, что сразу не запросил данные о новом покупателе судна.
Нужно было срочно связаться с бортом. Дар оглядел свое окружение: шумная компания за столиком справа, несколько осоловевших личностей – слева, пара уже не державшихся на ногах пьяниц – в глубине подворотни. С учетом двух уже почивших в подвальчике ратуши землян, он почти ничем не рискует: едва ли третий оставшийся в живых на поверхности планеты агент сейчас ведет слежку за Зорием. А если так, нападения ждать неоткуда.
Зорий извлек из кармана очки-экран, надел их и прикрыл сверху маской. Для постороннего наблюдателя за столиком теперь сидел и разговаривал сам с собой подвыпивший сэрандос.
Данные о последнем владельце судна «Водолей» он получил уже через пять минут.
Лорис Лэвелль. Варвар, иномирец, то есть не гражданин Федерации. Тем не менее, студент-заочник Европейской Медицинской Академии Земли. Промежуточный диплом врача-терапевта. Место жительства в студенческом досье Академии обозначено – ЕС-1423. Стажировка на родине. Грант на организацию госпиталя в слаборазвитом мире. С третьего курса – Член Всемирной организации врачей. Аккредитован на ЕС-1423 как представитель миссии. Пока – единственный представитель. Фото? Он самый: усики, крючковатый нос и серьезные, внимательные глаза, совершенно не типичные для столь пижонской внешности. Будем знакомы, Лорис Лэвелль, иномирец, варвар. Значит, ты тесно связан с Лаэртой Эвери, и знакомства с тобой теперь не избежать.
Зорий поблагодарил борт за оперативность и вернулся к своим размышлениям. Ничего хорошего в том, что Лаэрте Эвери помогал кто-то из местных, не было. Особенно если она решит спрятаться на планете, не покидая ее. Ведь аборигены здесь наверняка лучше умеют прятать, чем Зорий – искать. Мало ли деревень? Городов? Не прочесывать же каждый!
Сколько времени потребуется Лаэрте Эвери, чтобы заглянуть домой и собраться в дорогу? Час, может быть, два. Хорошо, если она все-таки снимет маску, а если нет, то камеры, оставленные на воротах, не помогут Зорию выследить беглянку. Как ее теперь искать?
Но в деле появилась новая ниточка, и грех за нее не дернуть. Ниточка эта – Лорис Лэвелль. Профессиональный врач, который работает тут постоянно, так что даже в праздник он не расстался с хирургическими инструментами. Если у него здесь практика, то он должен лечить больных куда лучше местных знахарей. Возможно, он не последняя личность в городе, и уж во всяком случае должен быть известен среди врачевателей.
Как на него выйти? Причем, быстро. Можно, конечно, инсценировать тяжелый приступ болезни, закатить глаза, стонать и призывать лучшего доктора. Есть шанс, что за доктором пошлют. Но вот явится ли он? Едва ли.
Тогда нужно искать дом, где живет врач. Его клинику. Больницу.
«Сын аптекаря!» – осенило Дара. Или сам аптекарь. Вот кто наверняка может назвать ему и докторов, и больницы города. Хозяин лавки говорил, что сосед-аптекарь уже стар, а старый человек наверняка не отправился гулять сегодняшней ночью, чтобы не рисковать быть затоптанным в толпе.
Зорий решительно поднялся из-за шаткого столика. Плохой или хороший, но у него теперь был хоть какой-то план.
Глава 4
Лорис и Сова тем временем уже подходили к дому.
– Куда?!
Лорис дернул Сову за руку и затащил в темный провал ближайшей подворотни. Беспечная попытка Совы войти в собственный дом через парадный вход грозила непредсказуемыми последствиями.
– Но...
– Никаких «но». Мы идем ко мне.
Они юркнули в узкие ворота соседнего двухэтажного особнячка с темными окнами.
Лорис запретил зажигать свет, и Сова прокралась на ощупь по темной прихожей в просторную гостиную, где обычно ожидали приема пациенты Лориса. Только здесь, в звенящей тишине, вздрагивая и замирая от каждого своего неосторожного шага, она перевела дух и, наконец, по-настоящему испугалась. До нервной дрожи во всем теле. До отчаянья. До обиды. До слез. Она забилась в огромное хозяйское кресло, стоящее в углу, и зажмурилась от страха, надеясь, что в темноте Лорис не сможет увидеть ее лица. Соленая жидкость под веками выжигала глаза изнутри. Кипящие слезы медленно просачивались между ресницами, сползали по щекам и высыхали сами собой. Сова боялась поднять руки, чтобы вытереть мокрые глаза и тем самым выдать себя. Почему? За что? Неужели им мало того, что они сделали с ней? Неужели опять? Почему она? Почему не кто-то другой? Она не хотела верить в то, что рано или поздно это случится! Знала – уйти нельзя. Но надеялась, что обойдется. На что надеялась? На то, что со временем о ней просто забудут. Почему они вдруг вспомнили о ее существовании именно сейчас, спустя столько лет? Почему ее просто не могут оставить в покое?
Сова облизнула пересохшие губы.
– Это землянин, – пояснила она. – Он за мной.
– Откуда стреляли?
– Я не видела, наверное, сзади. Он подошел со спины, я обернулась, и он сразу начал падать.
– Стреляли сверху, – сообщил Лорис, зондируя рану, – видимо, с крыши ратуши. Мы оттуда как на ладони.
Сова тоже подняла глаза, но крыша ратуши находилась высоко, и в темноте никого разглядеть не удалось. К тому же Сове мешала маска. Она уже нащупала пальцами запутавшиеся в волосах завязки, когда Лорис неожиданно остановил ее:
– Не снимай! – шепнул он.
– Лорис, к черту твои суеверия! Я из-за нее ничего не вижу!
– За тобой наблюдают, – предупредил он.
– Кто? Где? – Сова отчаянно завертела головой, пытаясь хоть так компенсировать отсутствие бокового зрения. – Конечно, наблюдают. На нас все просто пялятся!
– Медленно огляди толпу. Справа от тебя – высокий человек в белом плаще. Все смотрят на него. – Лорис кивнул на тело у своих ног. – А этот разглядывает именно тебя.
Сова еще раз обвела глазами толпу зевак, но человека в белом плаще нигде не было.
– Лорис, у тебя не галлюцинации?
– Человек в белом плаще и, кстати, без маски. Он исчез. Очень быстро. Возможно, это он и стрелял. Что тебе сказал покойник?
– Покойник? – переспросила Сова.
– Ну да, уже покойник. Тут уже ни один знахарь не поможет. Так что он тебе сказал?
– Сказал сматываться отсюда. Как можно быстрее.
– Тем более не надо стоять тут мишенью. О теле позаботится стража. Он все равно уже ничего не скажет.
Лорис стал быстро собирать инструменты. Вдруг в толпе послышались крики, народ смешался, люди врассыпную кинулись из-под стены ратуши. На открывшемся пространстве, неестественно вывернувшись, лежало еще одно тело.
– Пять, – посчитал Лорис.
– Что – пять? – не поняла Сова.
– Трупов уже пять, – пояснил он, хватая Сову за руку, чтобы оттащить с открытого места под колоннаду ратуши.
Впрочем и у ратуши они не задержались. Лорис энергично распихивал толпу. Сова с трудом успевала проскальзывать в образовавшийся от Лориса кильватер. На углу площади Лорис на секунду остановился.
– Это не тот, – запыхавшись, заметил он.
– Кто не тот?
– Пятый труп – не тот, кого я видел в толпе. Тот был выше и крупнее.
– Почему пятый? Второй!
– Это у кого как. Я считаю с самого начала ночи. И у меня он сегодня – точно пятый.
– Может, это убийца? – предположила Сова.
– Ага! Сначала убил, а потом сам бросился с крыши. От раскаянья.
В стороне что-то громыхнуло, и Лорис пихнул Сову в подворотню, прикрывая собой.
– Что-то слишком много трупов в начале года, – оглядывая окрестности, заметил он. – Я бы незамедлительно последовал совету четвертого – сматываться отсюда. А то к пяти может легко прибавиться шестой, – он выразительно посмотрел на Сову, словно пытаясь представить, как она будет смотреться в неживом виде. – А почему ты уверена, что это за тобой?
– Он назвал меня по имени и сказал, что меня ищут. Надо возвращаться домой.
– Я бы не стал сейчас соваться домой, но, в любом случае, не стоит разгуливать по городу в таком виде. Они тебя видели в этом плаще и в этой маске!
Сова послушно стащила с себя плащ и уже собиралась содрать изрядно надоевшую маску, но Лорис зашипел на нее:
– Ты что, с ума сошла?!
– Но маску тоже видели...
– Откуда ты знаешь, сколько еще человек ищут тебя по городу? Маску не трогай. Лучше где-нибудь взять другую. Нельзя же вечно стоять в этой подворотне.
На секунду она застыла в раздумье, а потом кинулась через дорогу к трактиру, заполненному до отказа полупьяными завсегдатаями.
– На спор, – прокричала она прямо с порога, – меняю свою маску на первую попавшуюся! Ставлю золотой, – она обернулась к Лорису, приглашая поддержать ее замысел. – Нет, ставлю два золотых, что под новой маской друзья меня не узнают!
В трактире захохотали и застучали кружками по столам в знак одобрения. Лорис подхватил ее затею.
– Хорошо, я тоже ставлю два золотых, что тебя узнают и под новой маской! Нет, три золотых, что узнают.
– А давай! – из-за стойки выбрался трактирщик, маленький, лысеющий и вспотевший. – Меня сегодня тоже все уже видели в моей маске, а я еще побродить хотел, ночь только началась. А то так с вами всю ночь и пробегаешь, подавая выпивку.
Он отцепил от пояса огромную ярко-красную маску с перьями.
– И плащ. – Настояла Сова. – Мой все равно дороже.
– По рукам, – трактирщик бросил ей черный плащ с оранжевым кантом. – Бери. Он тоже новый, между прочим.
Сова окончательно освободилась от своего плаща и нацепила новую маску. В полутемном трактире ее лица так никто и не разглядел. Лорис тем временем снял и упаковал в саквояж свою голубую мантию, которая была украшена двумя желтыми кругами – знаком Двуглавого – и выдавала принадлежность хозяина к цеху лекарей. После этого из того же саквояжа он вытащил обычную черную дешевую маску, что за пару мелких монет можно было купить у любого разносчика, и в мгновение ока стал похож на обычного бедного горожанина, у которого не хватило денег на приличный карнавальный костюм.
Через пять минут из трактира в обнимку вышли двое подвыпивших гуляк и как-то слишком быстро для пьяных затерялись в толпе.
Он упустил их.
Дар выругался. Капризное время в очередной раз посмеялось над его усилиями, хотя он очень спешил и несся по лестнице ратуши через три ступеньки: и туда, и обратно. Нельзя было оставлять за спиной снайпера на крыше, но и терять из виду эту парочку было недопустимой осечкой.
Парочка его дожидаться не стала. Толпа смешалась, перепуталась, и в ее пестрой глубине утонула, как камень, брошенный в воду, надежда Дара на быстрое завершение дела.
А карнавал уже шумел, и не было такой силы, которая могла бы остановить это веселье. Тела погибших убрали, лужи крови присыпали песком, и спустя всего полчаса над роковым местом уже мелькали беззаботные ноги, и сыпались на мостовую лепестки умирающих цветов. Карнавал бесновался, карнавал жил, и ничто не могло прервать бешеного дыхания его недолгой жизни.
Убедившись, что беглецов ему не найти, Дар вернулся к подножию статуи. Он разузнал у патруля, куда унесли тела, и уже через пару минут оказался в подвале ратуши, где располагалась каптерка стражников. Предстояла рутинная и малоприятная работа по фиксации доказательств. Убийца и его жертва мирно лежали рядышком на грязном заплеванном полу. Зорий положил на стол монетку, и дежуривший в каптерке стражник деликатно оставил Дара наедине с двумя трупами.
Работа не заняла и десяти минут. Для будущего расследования убийства Зорий сделал все, на что был способен в полевых условиях: зафиксировал для опознания биометрические параметры, снял отпечатки пальцев. У снайпера под одеждой обнаружилось устройство слежения за жучками, с кабелем для присоединения к системе идентификации автоматической винтовки. Жертва, поплатившаяся за свою беспечность, не имела шансов выжить. Жучок на теле убитого оказался приклеенным под одну из кованых железных пластинок на плаще. Видимо, этот плащ был единственной вещью, приобретенной покойным в фактории. Под плащом убитый был одет в обычную гражданскую одежду, для сокрытия которой и понадобился широкий длинный плащ. Подсаженный жертве жучок работал, помогая снайперу следить за целью в любой толпе. Зорий покопался в памяти устройства слежения и выяснил, что еще сегодня утром слежка велась за двумя объектами, одним из которых был он сам.
Из каптерки Зорий связался с бортом и зарегистрировал криминал. Пришлось настоять на том, чтобы следственная группа из отделения Ордена в этом секторе пространства не падала ему на голову в ближайшие сутки. Биометрические параметры участников криминальной разборки ушли в следственное управление. Через минуту криминалисты капризно затребовали для идентификации личности погибших ДНК для анализа. В ответ Зорий вежливо сообщил расстояние до ближайшей лаборатории. Эксперты повинились и пообещали установить личности убитых в течение часа. Взятые пробы крови Дар приобщил к первому вещдоку на дне своей сумки.
Борт его ничем не порадовал. Спектральный анализ электрического света в городе не находил, радиоперехват тоже результатов пока не дал. Участники гонки за ценным призом подозревали друг друга в шпионаже, и по этой причине предпочитали зря в эфире не болтать. За свой канал связи Зорий не переживал: система кодирования сигнала у Ордена всегда была выше всяких похвал.
Его камеры, оставленные на всех семи воротах города, молчали. Впрочем, особенно рассчитывать на них и не приходилось. Темнота Дара не смущала – камеры отлично видят в темноте. Беспокоило другое: камера не узнает Лаэрту Эвери, если ее лицо закрыто маской, а фигура – плащом.
Ее спугнули. Это и хорошо, и плохо. Плохо потому, что это неимоверно осложнит поиски. Она запаникует, не станет сидеть на месте, начнет метаться, наделает кучу непредсказуемых ошибок и, сама того не зная, собьет со следа кого угодно. Хорошо потому, что она наверняка решит немедленно покинуть и город, и планету. А как только она поднимет свой корабль с поверхности, ее засекут. И тогда Зорию останется только отдать приказ, накинуть сетку гравитационного поля на нужный сектор орбиты и, избежав близкого контакта с объектом, отбуксировать захваченный корабль на двадцать вторую базу. А заодно по ходу дела проверить, действительно ли объект способен вывести из строя электронные системы, например, систему управления кораблем, или этот миф профессор выдумал исключительно для устрашения. Будут ли события развиваться именно по такому сценарию? Увы, причин для излишнего оптимизма у Зория не было.
У Лаэрты Эвери нет опыта ухода от слежки. «Нет, – Дар одернул сам себя, – это как раз неважно». Сколько раз он сам видел, как при угрозе жизни у человека вдруг проявлялись неожиданные таланты. Чувство самосохранения сильнее неопытности. Кого-то страх парализует, а кого-то, наоборот, подвигает на решительные, но необычные, непредсказуемые поступки.
Что она сделает в первую очередь? Кинется к кораблю – это ясно, как божий день. Она должна понимать, что если не покинет планету немедленно, то потом ее корабль просто не выпустят в открытый космос, накинув на орбиту гравитационное сетевое поле. От пары преследователей еще можно уйти, но уйти от эскадры с мощным генератором гравитационных полей не будет уже никаких шансов. Оставаться же на планете для нее означает сознательно выбирать медленную пытку несвободой. Нет, она не пойдет на это. Уж если у нее хватило духу сбежать из-под надзора на Земле, то и тут она не задержится. Она должна вырваться с планеты любой ценой и как можно скорее. Она не может не понимать, что каждый упущенный день увеличивает риск остаться без корабля. Судно может быть в любой момент найдено теми, кто преследует его хозяйку. А лишиться собственного средства передвижения означает для Лаэрты Эвери только одно – навсегда остаться в этой дыре. После случившегося она не рискнет сунуться в порт фактории.
Но не ждать же, когда она поднимет корабль на орбиту. Она – выпускница навигационной школы Земли, а это значит – отличный специалист, не дилетант на космических трассах. Она заметит преследование и попытается нырнуть в подпространство раньше, чем ее догонят. Пусть У Зория на борту опытный пилот, но нельзя отказать беглянке в шансе на успех, пусть даже одного из десяти. Стоит ли устраивать погоню в пространстве? К тому же если сбежавший трансогенет каким-то образом вывел из строя технику слежения в институте Земли, где гарантия, что он не способен повредить оборудование «Стрелы» на opбите? С этой точки зрения на поверхности планеты Лаэрта Эвери менее опасна, чем на борту судна. Здесь она может повредить только его – Дара Зория. Значит, нужно перехватить ее на пути к кораблю.
Вот все-таки: где же у нее корабль? Очевидно, что не в городе: слишком уж тут тесно. Даже легкое двухместное туристическое судно все равно имеет в длину метров пятнадцать. А здесь самая широкая улица в три раза уже. Разве что Лаэрта Эвери посадила бы корабль на Ратушной площади.
И потом, не сразу же кинется к кораблю. Все случившееся для нее – полная неожиданность. Она вышла из дома налегке, всего на одну ночь, наверняка без оружия. Ее «тревожный чемоданчик» должен быть собран заранее, но вот где она его хранит? На борту корабля или в городском доме? И оружие. Спасаясь от преследований, она должна была позаботиться о средствах самообороны. Но три года носить оружие с собой надоест: отсутствие постоянно грозящей опасности, как правило, расслабляет людей. Но не настолько, чтобы держать оружие слишком далеко от себя: на корабле. А значит, она захочет вернуться домой: за оружием, за другими необходимыми в дороге вещами. Если бы у Зория были хоть одни лишние сутки, он бы нашел ее жилище. И ждал бы ее там. Но убийство на площади смешало его планы розыска домов, купленных три года назад, и теперь не было никакого смысла возвращаться к этой тактике поиска: она была рассчитана хотя бы на сутки без чрезвычайных происшествий.
Дар выбрался из подвала ратуши, еще раз оглядел площадь и убедился, что след странной парочки давно простыл. Для очистки совести он обошел площадь, не столько надеясь на успех, сколько выбирая место, чтобы спокойно присесть и подумать. Прилегающие улицы были плотно заставлены наспех сколоченными столами: каждый трактирщик пытался захватить при помощи колченогой мебели как можно больше пространства перед своим заведением. Тем не менее места всем желающим не хватало. Дар приметил свободный столик в полутемном закутке у какой-то харчевни и заставил себя на время остановиться. В бессмысленных метаниях по городу сейчас мало проку. Нужно разобраться в произошедшем и скорректировать план поисков Лаэрты Эвери с учетом увиденного.
Итак, у него есть новая информация, и ее нужно проанализировать. Дар только что стал случайным свидетелем сцены из жизни Лаэрты Эвери, причем именно в тот момент, когда эта жизнь оказалась под угрозой. Пусть у него и нет прямых доказательств, что под маской находился нужный ему объект, но косвенные позволяют предположить, что это она.
Во-первых...
Не каждый день тут появляются агенты спецслужб с профессиональным оборудованием. С чего бы это вдруг Земле проявлять интерес к территориям, находящимся далеко за пределами ее колоний? Здесь зона влияния «Скорпиона», да и то сказать «зона» – слишком громкое слово. Так, внешний протекторат в режиме изоляции слаборазвитых миров. Вероятность, что он, Зорий, случайно вмешался в чужую игру, слишком мала. Чтобы на одной периферийной планетке вдруг столкнулись интересы разных держав? Нет, это же не Альтаир, где агенты конкурирующих спецслужб рвут друг у друга из зубов нужную информацию, и куда ни плюнь – попадешь в погон контрразведки.
Через несколько минут он будет знать, с кем именно ему пришлось вести тот короткий рукопашный бой на крыше ратуши. Зорий не сомневался, что при установлении личности снайпера следственному управлению придется попотеть: агенты, как правило, хорошо законспирированы и имеют тщательно продуманную гражданскую биографию. А вот с личностью убитого, скорее всего, проблем не возникнет: такая скорая смерть говорит о том, что в жесткие игры профессионалов на свое горе вмешался дилетант.
Во-вторых...
Из всех горожан, веселившихся на площади в момент убийства землянина, только двое повели себя так, словно случившееся имело к ним прямое отношение: они не глазели на умирающего со стороны, как иные праздные зеваки, а, констатировав смерть, слишком быстро исчезли с места происшествия, не дожидаясь прибытия стражи. Почему странная парочка скрылась с такой поспешностью, когда вокруг столпилось десятка три зевак, жаждущих выслушать рассказ очевидцев о случившемся? Потому что именно так должен был повести себя один их них – тот, который скрывается, в момент, когда его местонахождение вдруг оказалось раскрытым. Разыскиваемый объект должен быть готовым в любой момент привести в исполнение заранее продуманный план спасения, бежать, заметать следы.
Хотя парочка очень спешила, Зорий успел отлично ее рассмотреть и сейчас восстанавливал в своем воображении ход событий кадр за кадром, в мельчайших деталях.
Он протолкался к тому месту, откуда шарахнулась толпа, одновременно с высоким худым молодым человеком, одетым в ярко-голубой плащ. Человек был без маски, и запомнить его внешность не составляло никакого труда: длинные прямые черные волосы до плеч, тонкие пижонские усики, высокие резко очерченные скулы и длинный, слегка крючковатый нос с горбинкой. Для удобства Дар пронумеровал его вторым номером. Вторым, потому что в первую очередь Зория сейчас интересовал объект другой – тот, кто в растерянности стоял на коленях рядом с жертвой и держал в руках смеллер модели «ищейка». Жертва – уже выясненный фигурант, его можно на время сбросить со счетов. Первый был одет в пестрый просторный плащ, под которым белела рубашка, и его лицо скрывала большая маска из перьев.
Да, Зорий не видел лица. Промолчала видеокамера, чей глазок Зорий все-таки снял с маски и перевесил на бровь. (С маской он расстался: работать в ней было невозможно, она начисто лишала Дара бокового зрения, и он не стал рисковать оказаться неготовым к нападению сбоку). Но на то он и человек, на то он и умнее компьютера, чтобы делать выводы из увиденного даже тогда, когда компьютеру уже нечего анализировать.
Что заставляет его, Зория, предполагать, что он столкнулся именно с Лаэртой Эвери? Для начала – ее рост и телосложение. Несмотря на то, что длинный широкий плащ скрывал от Дара большую часть фигуры, ни ширину плеч, ни рост, ни размер сапог, в которые был обут объект, плащ скрыть не мог. Тот, кто склонившись, стоял па коленях рядом с упавшим телом, не обладал мужской фигурой, хотя и был одет в мужской костюм.
Дар оглядел толпу. Да, так здесь одеваются только мужчины. Но будет ли жительница Земли чтить традиции чужой культуры? Для праздника Лаэрта Эвери вполне могла выбрать любой наряд, потому что жизнь в этом отсталом мирке для нее и без того должна выглядеть ежедневным карнавалом. Дар прикрыл глаза, восстанавливая в памяти каждое движение фигуры в сером плаще. Ее жесты были резки и отрывисты, но вполне могли быть свойственны женщине, попавшей в стрессовую ситуацию.
Что происходило дальше?
Для начала: двое, оказавшихся рядом с упавшим телом, узнали друг друга, несмотря на то, что один был в маске. Посторонние друг другу люди не действуют вместе так быстро и слаженно. Но каждый из них реагировал на случившееся по-своему. Второй, например, принялся действовать спокойно и решительно: осмотрел ранение, понял, что оно огнестрельное, и с этого момента начал оглядываться. Сначала он прошелся взглядом по толпе, а потом поднял глаза на крышу ратуши. Именно по этой его реакции Дар догадался, где находится убийца. А первый?
Дар успел подметить, что первый хотел было снять маску, но в какой-то момент передумал и тоже принялся опасливо оглядываться. Этот прерванный жест сказал Дару о многом. Во-первых, больше никто из зевак маски не снял – над ними тяготело местное суеверие. А объект готов был расстаться с маской совершенно спокойно, потому что она мешала ему так же, как и Зорию: ограничивала боковое зрение. Во-вторых, маску объект все-таки не снял. Значит, у него была какая-то необходимость скрывать свое лицо.
Вот еще: смеллер в руках у объекта. Ищейка, которая используется для розыска людей. Случайно такие приборы в отсталых мирах на дороге не валяются. Скорее всего, он принадлежал уже покойному дилетанту: при помощи ищейки он тоже искал Лаэрту Эвери. И даже успел найти. Земляне, стало быть, уже стреляют друг в друга. Правильно сказал Магистр: «Хорошо, что они периодически грызутся между собой».
Но тогда почему парочка разговаривала на местном наречии? Хотя Зорий и не мог их слышать, он пытался прочесть их беседу по губам. И не смог. Это означало то, что язык, на котором они говорили между собой, был не федеральным эсперанто, и читать его по губам Дар не умел. Значит, кто-то из них был аборигеном. Ведь земляне в кризисной ситуации, наверняка, перешли бы на родную речь. И если под маской скрывается именно Лаэрта Эвери, значит, их них двоих абориген – это тот, кто был без маски: высокий, худой, с пижонскими усиками.
Нет, не логично. Потому что из своего чемоданчика этот пижон вытащил вполне современные медицинские инструменты. А здешняя примитивная культура, где тепло получали путем горения углерода, никак не могла произвести электронный хирургический скальпель и шприц-ампулу с анестетиком. Продажа в отсталые миры таких вещей врачу без лицензии строго запрещена. Значит, рядом с убитым на площади случайно оказался врач с федеральным дипломом. Наверняка, представитель какой-нибудь миссии помощи отсталым мирам.
Стоп! Мысли Зория устремились назад, к отчету, который он просматривал на борту «Стрелы». Почему он решил, что новый владелец корабля Лаэрты Звери – подданный Ксавры? Только потому, что сделка состоялась именно там? Он выбрал типовой сценарий: корабль для отвода глаз продан совершенно постороннему третьему лицу, управление кораблем осуществляется по доверенности. А если корабль продан вовсе не постороннему? Зорий выругал себя за то, что сразу не запросил данные о новом покупателе судна.
Нужно было срочно связаться с бортом. Дар оглядел свое окружение: шумная компания за столиком справа, несколько осоловевших личностей – слева, пара уже не державшихся на ногах пьяниц – в глубине подворотни. С учетом двух уже почивших в подвальчике ратуши землян, он почти ничем не рискует: едва ли третий оставшийся в живых на поверхности планеты агент сейчас ведет слежку за Зорием. А если так, нападения ждать неоткуда.
Зорий извлек из кармана очки-экран, надел их и прикрыл сверху маской. Для постороннего наблюдателя за столиком теперь сидел и разговаривал сам с собой подвыпивший сэрандос.
Данные о последнем владельце судна «Водолей» он получил уже через пять минут.
Лорис Лэвелль. Варвар, иномирец, то есть не гражданин Федерации. Тем не менее, студент-заочник Европейской Медицинской Академии Земли. Промежуточный диплом врача-терапевта. Место жительства в студенческом досье Академии обозначено – ЕС-1423. Стажировка на родине. Грант на организацию госпиталя в слаборазвитом мире. С третьего курса – Член Всемирной организации врачей. Аккредитован на ЕС-1423 как представитель миссии. Пока – единственный представитель. Фото? Он самый: усики, крючковатый нос и серьезные, внимательные глаза, совершенно не типичные для столь пижонской внешности. Будем знакомы, Лорис Лэвелль, иномирец, варвар. Значит, ты тесно связан с Лаэртой Эвери, и знакомства с тобой теперь не избежать.
Зорий поблагодарил борт за оперативность и вернулся к своим размышлениям. Ничего хорошего в том, что Лаэрте Эвери помогал кто-то из местных, не было. Особенно если она решит спрятаться на планете, не покидая ее. Ведь аборигены здесь наверняка лучше умеют прятать, чем Зорий – искать. Мало ли деревень? Городов? Не прочесывать же каждый!
Сколько времени потребуется Лаэрте Эвери, чтобы заглянуть домой и собраться в дорогу? Час, может быть, два. Хорошо, если она все-таки снимет маску, а если нет, то камеры, оставленные на воротах, не помогут Зорию выследить беглянку. Как ее теперь искать?
Но в деле появилась новая ниточка, и грех за нее не дернуть. Ниточка эта – Лорис Лэвелль. Профессиональный врач, который работает тут постоянно, так что даже в праздник он не расстался с хирургическими инструментами. Если у него здесь практика, то он должен лечить больных куда лучше местных знахарей. Возможно, он не последняя личность в городе, и уж во всяком случае должен быть известен среди врачевателей.
Как на него выйти? Причем, быстро. Можно, конечно, инсценировать тяжелый приступ болезни, закатить глаза, стонать и призывать лучшего доктора. Есть шанс, что за доктором пошлют. Но вот явится ли он? Едва ли.
Тогда нужно искать дом, где живет врач. Его клинику. Больницу.
«Сын аптекаря!» – осенило Дара. Или сам аптекарь. Вот кто наверняка может назвать ему и докторов, и больницы города. Хозяин лавки говорил, что сосед-аптекарь уже стар, а старый человек наверняка не отправился гулять сегодняшней ночью, чтобы не рисковать быть затоптанным в толпе.
Зорий решительно поднялся из-за шаткого столика. Плохой или хороший, но у него теперь был хоть какой-то план.
Глава 4
Остывающий след
Я бегу так быстро, что ангел мой
уже не в силах меня догнать,
И я слышу, как он тяжело и часто
дышит в мое плечо.
А. Макаревич
Лорис и Сова тем временем уже подходили к дому.
– Куда?!
Лорис дернул Сову за руку и затащил в темный провал ближайшей подворотни. Беспечная попытка Совы войти в собственный дом через парадный вход грозила непредсказуемыми последствиями.
– Но...
– Никаких «но». Мы идем ко мне.
Они юркнули в узкие ворота соседнего двухэтажного особнячка с темными окнами.
Лорис запретил зажигать свет, и Сова прокралась на ощупь по темной прихожей в просторную гостиную, где обычно ожидали приема пациенты Лориса. Только здесь, в звенящей тишине, вздрагивая и замирая от каждого своего неосторожного шага, она перевела дух и, наконец, по-настоящему испугалась. До нервной дрожи во всем теле. До отчаянья. До обиды. До слез. Она забилась в огромное хозяйское кресло, стоящее в углу, и зажмурилась от страха, надеясь, что в темноте Лорис не сможет увидеть ее лица. Соленая жидкость под веками выжигала глаза изнутри. Кипящие слезы медленно просачивались между ресницами, сползали по щекам и высыхали сами собой. Сова боялась поднять руки, чтобы вытереть мокрые глаза и тем самым выдать себя. Почему? За что? Неужели им мало того, что они сделали с ней? Неужели опять? Почему она? Почему не кто-то другой? Она не хотела верить в то, что рано или поздно это случится! Знала – уйти нельзя. Но надеялась, что обойдется. На что надеялась? На то, что со временем о ней просто забудут. Почему они вдруг вспомнили о ее существовании именно сейчас, спустя столько лет? Почему ее просто не могут оставить в покое?