– О крови я позабочусь, – сказал Луэйн, вытаскивая «уайдли» и целясь в Хэрриса. – Он все равно ничего не почувствует.
   – Слишком поздно, – возразил Учетчик. – Появились свидетели.
   Пожилой мужчина и крашеная блондинка, очевидно его жена, в платье какого-то жутко яркого цвета уже стояли в нескольких футах от них и щелкали фотокамерами, снимая сначала труп, потом Луэйна с Учетчиком, а потом друг друга.
   – Туристы, – сказал Учетчик. – Так надоели, но что бы мы без них делали?
   Луэйн злобно смотрел им вслед, пока они не скрылись за углом. Тогда он насильно засунул несколько банкнот в руку Учетчика.
   – Пишите что угодно, только не позорьте меня.
   Учетчик кивнул, положил деньги в карман, на минуту задумался и написал: «Умер от перелома позвоночника, который получил, пытаясь спастись от неминуемой смерти от руки своего Охотника, мистера Луэйна Добрея».
   Ничего особенного, но этого было достаточно, чтобы Луэйн получил стандартное подтверждение успешной Охоты. И причитающуюся награду он тоже получит.
   Домой Луэйн вернулся полностью разбитый, чувствуя отвращение к самому себе. Джекинс куда-то ушла. Он сидел в полутемной гостиной и предавался мрачным раздумьям. Как же он мог не попасть ни разу из четырнадцати выстрелов?
   Он включил телевизор, чтобы посмотреть «Новости Охоты». Гордон Филакис, ведущий «Охотничьего шоу», как раз делал обзор сегодняшних Убийств. Дойдя до Луэйна, он сказал: «Лишь потому, что Жертва поскользнулась, никто не заметил, как поскользнулся Луэйн Добрей. Может, в следующий раз Жертва не будет такой услужливой».
   Со стороны Филакиса это была огромная подлость, и Луэйн раздраженно выключил телевизор. Черт возьми, просто ему не повезло. Луэйн решил, что своей следующей Охотой он докажет, чего стоит. В следующий раз его Убийство будет отличаться изысканным стилем. Он рассчитает все до мелочей и не совершит ни малейшей ошибки. Наймет самого лучшего Наводчика. Проблема лишь в том, чтобы найти подходящую Жертву.

Глава 22

   Испытания для Охотников проводились ежедневно с девяти до четырех в отделении Охотничьей академии, невысоком бетонном здании. Нора настояла, чтобы проводить Хэрольда до самой двери.
   – Слушай, Хэрольд, – сказала она, – ты уверен, что тебе этого действительно хочется? Если ты пройдешь испытания, ты – Охотник, и обратного пути нет. Через несколько дней компьютер пришлет тебе имя твоего первого противника. Тебе не разрешат покинуть остров, пока ты его не убьешь, или он… сам знаешь.
   – Я все знаю, Нора, – ответил Хэрольд. – Я приехал сюда, чтобы охотиться и зарабатывать деньги, и именно этим собираюсь заняться.
   – У меня тут есть несколько друзей. Я уверена, что мне удастся найти тебе место бармена. Здесь дают неплохие чаевые. У тебя получится.
   Хэрольд покачал головой.
   – Не для того я столько сюда добирался, чтобы работать в баре.
   – Я не хочу, чтобы тебя убили!
   Она бросилась к нему на шею. В ее голубых глазах блестели слезы. Он обнял девушку, а затем сделал шаг назад.
   – Лучше жди меня дома. Когда все закончится, я сразу же вернусь. Сегодня мы идем на прием.
   – На какой прием?
   – Альбани сказал, Охотничий бал. Якобы очень-очень интересное мероприятие.
   – Охотничий бал? Это же самое главное торжество года! О Хэрольд, как здорово! Но ведь мне нечего надеть.
   – Что-нибудь найдешь. Увидимся позже.
   Нежно поцеловав девушку, Хэрольд зашел в здание.
 
   Чиновник по имени Бакстер помог ему заполнить анкеты. Бакстер, огромный пузатый мужчина, казалось, вот-вот был готов родить арбуз. У него были черные кучерявые волосы, а на носу поблескивали узкие очки. Когда Хэрольд закончил писать, он провел его через двери с надписью «Испытания Охотников» и дальше по коридору до большой комнаты, залитой флюоресцентным светом ламп, висевших на потолке. В дальнем конце комнаты виднелась ярко окрашенная дверь с надписью «Вход в аттракционы».
   – Тебе туда, – показал Бакстер. – Проходи через дверь и иди по коридору. Двигаться можно только в одном направлении, ты не заблудишься. Но как только туда зайдешь, возвращаться уже нельзя.
   – А что я там должен делать?
   – Что угодно, лишь бы защититься. Тебе понадобится вот это. – Он снял с полки кувалду с длинной ручкой и протянул Хэрольду. – Я встречу тебя возле выхода, если с тобой, разумеется, ничего не случится.
   Хэрольд кивнул, взвесил в руке кувалду и посмотрел на дверь.
   – А что там такое?
   – Сам увидишь. Больше мне ничего нельзя тебе говорить.
   – И это единственное оружие, которым мне можно пользоваться?
   – Да.
   – А когда я получу задаток?
   – Сразу же после испытаний. Если ты окажешься раненым, но не настолько, чтобы тебя нельзя было поставить на ноги, тебе оплатят лечение. Если ты погибнешь, деньги перейдут лицу, которое ты указал в анкете как наследника.
   Своей наследницей Хэрольд назначил Нору.
   – Как часто люди погибают во время испытаний? – поинтересовался он.
   – По мере необходимости, – ответил мистер Бакстер.
   – Простите, не понял?
   – Я имею в виду, как это надо статистике. Мы не рассматриваем отдельные испытания.
   – Тогда что вы имеете в виду под статистикой?
   – Тебе следовало бы прочитать нашу брошюру, – сказал мистер Бакстер. – Совет Охотничьего Мира устанавливает количество Охотников и Жертв, которые могут одновременно противостоять друг другу в нашем городе. Если позволить охотиться в одно и то же время большому количеству людей, начнется хаос. Поэтому, меняя степень сложности испытаний, мы контролируем количество игроков в зависимости от увеличения или уменьшения спроса на Охотников.
   – Вроде бы понял, – сказал Хэрольд. – А какая степень сложности сейчас?
   – Ноль семьсот двадцать пять тысячных.
   – Высокий уровень?
   – Не такой, как три года назад.
   – Это хорошо.
   – Но выше, чем в любом другом году с тех пор. Кстати, тебя будут записывать на видеопленку. Если все пройдет хорошо, увидишь свое представление в сегодняшнем выпуске вечерних новостей. А теперь – вперед.
   Хэрольд вошел в комнату аттракционов.
   Постоял немного в проходе, чтобы глаза привыкли к темноте. Дверь с лязгом закрылась за ним. Он прислонился к ней спиной. Она запиралась автоматически. Так он и предполагал.
   Откуда-то с потолка доносилось жужжание видеокамеры. Стены слабо светились в темноте. Коридор тянулся еще футов на десять, а потом резко поворачивал влево. Послышался чей-то хохот. Это был записанный смех.
   Он пошел вперед, крепко сжимая кувалду. Почему ему дали именно ее?
   Откуда-то сверху за его спиной послышалось хлопанье крыльев, и Хэрольд развернулся на месте, инстинктивно втянув голову в плечи. Мимо него пролетело какое-то существо с короткими широкими крыльями и длинным клювом. Оно сделало круг и снова приготовилось к атаке. Он успел заметить, что это какая-то механическая птица с красными мигающими глазами, стальным клювом и когтями. Хищная, но неповоротливая. Он сбил ее кувалдой и растоптал. Было слышно, как хрустят сломанные детали.
   Он пошел дальше по коридору. И сразу же услышал какое-то влажное сопение, доносившееся из темноты. Похоже на медведя, но этого не могло быть, так как медведи остались разве что в зоопарке. Еще одна механическая игрушка, подумал Хэрольд.
   Повернув за угол, он увидел какую-то тварь с телом козы, головой льва и змеиным хвостом. Только потом он узнал, что это была реконструкция сказочной химеры из дневнегреческих мифов.
   С химерой справиться было гораздо сложнее, чем с птицей. Ее компьютерный мозг, казалось, был рассчитан на большее количество движений. Уклоняясь от ударов, она бросилась на Хэрольда, изрыгая пламя. Хэрольд отступал, предчувствуя, что следует ожидать новых сюрпризов. Долго ждать не пришлось. С другой стороны появился огромный скорпион, похожий на тех, которых когда-то изображали в японских фантастических фильмах.
   Хэрольд подобрался к скорпиону сбоку и ударил по нему кувалдой, но не так сильно, чтобы уничтожить, а чтобы развернуть его в сторону химеры. Две огромные игрушки набросились друг на друга, а Хэрольд, обойдя их, пошел дальше по коридору.
   Потом на него напали какие-то крысоподобные твари и летучие мыши. Они были очень неприятные; с ними он справился без труда. Так он пробирался между всякими созданиями, которым иногда все-таки удавалось его укусить, и в конце концов миновал их без потерь для своего здоровья.
   Теперь Хэрольд почувствовал себя увереннее. Может, даже слишком уверенно. Потому что чуть не угодил в следующую ловушку. Прямо перед ним с потолка спустился робот, с головы до ног одетый в черное. Хэрольд попятился – и чуть не лишился головы, когда тот принялся размахивать широким мечом. Тогда он пришел в себя и замахнулся кувалдой. Ему удалось зацепить конец меча и развернуть робота к стене. Не успел тот повернуться обратно, как Хэрольд разбил его на куски.
   Повернув в следующий, уже освещенный коридор, он был готов к любым неожиданностям. Но впереди засиял солнечный свет. Все кончилось, и он увидел мистера Бакстера, который что-то записывал в тетрадь.
   – Ну как я?
   – Не так уж и плохо. Но испытания были легкими. В этом году требования что-то сильно занижены.
   – Тогда зачем вы пугали меня с самого начала?
   – Чтобы проверить твои нервы. Мы хотели, чтобы у тебя даже в мыслях не было выйти из игры, раз уж ты решил стать Охотником.
   – А что, и такое бывает?
   – Конечно. Кое-кто считает, что можно быстро пройти испытания, получить деньги и тут же смыться.
   – А что же им мешает это сделать?
   – Наша полиция, что же еще? Никто, вступив в игру, не покидает Эсмеральду, не выполнив всех обязательств.
   Они вернулись в приемную, где Хэрольду выдали пластиковый значок-свидетельство, который следовало носить не снимая и который придавал ему статус полноправного Охотника. Хэрольду объяснили, что ему следует ждать извещения о своей первой Жертве. Он получит его на этой неделе, если компьютер не будет слишком загружен.
   Мистер Бакстер предложил ему для начала «люгер П-38», но Хэрольд от пистолета отказался. Ему хватало собственного «смит-энд-вессона». Он был ему по руке, и Хэрольд к нему привык.
   Кроме того, он получил чек на две тысячи долларов. Как только он его подписал, мистер Бакстер сразу же обменял его на двадцать хрустящих стодолларовых банкнот. Выйдя из здания испытаний, Хэрольд направился на почту. Там он телеграфом отослал тысячу долларов Калебу Отту из Кин-Уэлли, штат Нью-Йорк, и вернулся домой, чтобы вместе с Норой собраться на прием.

Глава 23

   Альбани встретился с Охотником Джеффрисом в табачной лавке города, недалеко от здания суда. Джеффрис выглядел более взволнованным, чем обычно. Это означало, что он готов действовать.
   – Мои информаторы сообщают, что ваша Жертва проходит тут каждый день, – сказал Альбани. – Он всегда обедает в одном и том же месте. Вон там, на той стороне улицы, – «Алама Чили Хаус». Он утверждает, что может есть только их блюда.
   – А чем там кормят?
   – Бобами с острым соусом и непрожаренной говядиной.
   – То есть он специально заказывает себе такую гадость?
   – Он из Техаса, – сказал Альбани. – А техасцы – народ особый, они не могут долго обходиться без привычной для них кухни.
   – И как же мне с ним встретиться?
   – Вообще-то он парень не промах, – сказал Альбани. – Пообедав, он выходит из «Аламо» – всегда с зубочисткой во рту, – проходит квартал и заглядывает выпить пива в бар «Лонгборн», что в конце улицы.
   – А какой сорт он предпочитает?
   – Разве это имеет какое-то значение?
   – Возможно, это поможет мне понять его характер.
   – Импортное пиво «Судетский Пльзень».
   – Ага, тогда он действительно парень сообразительный, а не такой простак, как может показаться с первого взгляда. Это очень важно. Запомните, Альбани. Ну и какой у вас план?
   – Выпив пива, ваша Жертва возвращается в гостиницу. На нем, как всегда, солнцезащитные очки, благодаря которым он видит, что происходит сзади.
   – Плохо, – огорчился Джеффрис.
   – Нет, хорошо. Он считает, что очки гарантируют ему полную безопасность. Я обнаружил, что, дойдя до перекрестка Нортрап и Молл, именно там, где надо поворачивать на Сэджуик, он оказывается возле участка, который не попадает в поле его зрения. Днем там такая игра света.
   – И большой этот участок?
   – Достаточный, чтобы вы на нем уместились, мистер Джеффрис. Вы будете у него за спиной и немного слева. Пистолет он носит с правой стороны. Пройдет он в десяти футах от вас. Стрелять будет очень легко.
   – Звучит неплохо, – согласился Джеффрис. – А какое у него оружие?
   – Кольт «магнум 357» под мышкой и «Х энд Р» пяти с половиной дюймов модели 6Б6 в сапоге.
   – Мощная штука.
   – У него не будет возможности ее использовать.
   – Вы уверены насчет этого участка?
   – Конечно! Там на тротуаре я сделал пометку мелом. Становитесь на нее, и, проходя мимо, он вас не заметит.
   – Звучит неплохо, – снова сказал Джеффрис. – Действительно неплохо. Думаю, на этот раз все получится как надо. – Он проверил патронник своего пистолета «моссберг абилен магнум» 44-го калибра. – Я готов.
   – Подождите, пока он выйдет из «Аламо». Ну, с богом!
   Джеффрис пригладил волосы, положил «моссберг» в карман и вышел на улицу. Завернув за угол, он занял боевую позицию на указанном месте. Жертва в ковбойской шляпе и сапогах с высокими каблуками, которые отличали этого человека среди других прохожих, вышла из «Аламо», как и предполагалось, повернула налево и зашагала по улице. Завернула за угол. Джеффрис пропустил ее вперед и поднял пистолет.
   В этот момент тротуар под ним взорвался.
   Альбани со всех ног бросился к месту происшествия. Он не мог поверить в случившееся. Что произошло? На тротуаре лежал Джеффрис, вернее, то, что от него осталось, размазанное по асфальту. Жертва вытащила из кармана длинную тонкую сигару, откусила кончик и прикурила. Раздался звук сирены. Рядом с ними затормозила машина официальной «Службы учета Убийств», из которой вылез Учетчик.
   – Ваше имя? – обратился он к Жертве.
   – Текс Драза.
   – Тут у вас прямо море крови, – сказал Учетчик. – Что вы использовали?
   – Противопехотную мину под асфальтом.
   Альбани приблизился.
   – Такие вещи не разрешаются. Есть специальный запрет правительства на использование случайных способов Убийства.
   – Эта мина никогда бы случайно не взорвалась, – возразил Драза. – Она была запрограммирована на вес именно этого Охотника.
   – Никогда про такое не слышал, – признался Учетчик.
   – Эту штуку приготовили для меня мои друзья из Вако. Только что она прошла полевые испытания. Мне кажется, она будет пользоваться здесь спросом – как вы считаете?
   – Я протестую! – выкрикнул Альбани.
   Учетчик покачал головой.
   – Мне кажется, что все было законно. Вы были Наводчиком этого парня? – Он указал на мокрое пятно на асфальте.
   – Что? Я, так сказать, являлся его советником, – сказал Альбани. – Предупреждал его, что этот план никуда не годится, так нет же – он все-таки сделал так, как ему хотелось. Я не могу нести за него ответственность.
   – Разберетесь в Судейской коллегии, – сказал Учетчик. – Мое заключение: это Убийство вполне законно.
   Альбани поспешил уйти. Никогда в жизни ему еще не было так горько. Он ненавидел сброд, наводнивший Охотничий Мир всякими нововведениями, от которых менялась сама суть Охоты. Надо что-то с этим делать. Теперь ему придется заплатить еще один штраф. Ну и денек сегодня выпал! Слава богу, сегодня вечером Охотничий бал. Альбани решил напиться и забыть про все несчастья.

Глава 24

   Нора слушала рассказ про испытания и радовалась за Хэрольда. Было приятно, что ее земляку так повезло. И деньги тоже не лишние. Хэрольд заставил ее вытащить из пачки двести долларов и взять их себе.
   – Положи в банк под проценты, – посоветовал он. – Не волнуйся, это не последние деньги, заработанные таким путем. После первого Убийства я снова получу вознаграждение.
   – Зарабатывать деньги таким образом – рискованное дело, – возразила Нора.
   – Наоборот, это очень легко. Конечно, все это может разом прекратиться, если не повезет. И все равно это гораздо лучше, чем сидеть дома. Слушай, Нора, я неплохо поработал и хочу это отпраздновать. Ну как, идем на Охотничий бал?
   – Минутку, я только переоденусь.
   Переодевание, естественно, продлилось гораздо дольше, но, когда Нора вышла из спальни, ее трудно было узнать в белом вечернем платье с синтетическим мехом на плечах и с аккуратной прической.
   – Как я выгляжу?
   – Просто чудесно, леди, – ответил Хэрольд. – Кстати, что такое Охотничий бал?
   – Это одно из самых главных событий года на Эсмеральде. После Охотничьего бала начинаются Сатурналии.
   – Что ж, всегда интересно сходить на вечеринку.
   – Тем более на такую. Там подаются чудесные блюда, любые напитки, все наркотики, которые только известны человеку.
   – Я к ним не очень-то и привык. Иногда, правда, покуриваю травку.
   – Тебя никто не заставляет это делать. Я просто рассказываю, что там будет.
   – Выбор достаточно богатый. Может, мне нужна новая одежда?
   Хотя его шерстяной костюм почистили и выгладили, вид у него все равно был жалкий.
   – У меня тут остались вещи Джонсона, – вспомнила Нора. – Он был немного ниже тебя, но шире в плечах. Рубашки и пиджаки должны подойти. И, может, мне удастся удлинить брюки.
   – Черт возьми, разве я не могу купить себе новый костюм?
   – Побереги деньги, Хэрольд Эрдман, – насмешливо сказала Нора. – Тебе еще понадобятся оружие и Наводчик.
   – Я тут столько всяких удивительных пистолетов видел, но все равно мой старый «смит-энд-вессон» для меня лучше всех. А что касается Наводчика, познакомился я тут с одним по имени Альбани. По его словам, очень хороший Наводчик. Кажется, он без работы. Поэтому, может, и возьмет недорого.
 
   Охотничий бал проводился во дворце мэра, который примыкал к Охотничьей академии. Слуги в униформе указывали прибывающим гостям места на автостоянке и открывали дверцы такси. Многочисленные окна дворца были ярко освещены. Хэрольд чувствовал себя немного неловко в белом смокинге Джонсона, но его массивная фигура все равно производила впечатление.
   Они вышли из такси и вошли во дворец.
   Нора тут многих знала и скоро уже весело болтала с друзьями. Хэрольд слонялся по залу один, проклиная неудобный смокинг, однако его настроение от этого не испортилось. К нему приблизился официант с бокалами на подносе и предложил выпить. Хэрольд взял бокал с жидкостью зеленого цвета. На вкус она отличалась от мятного коктейля. Потом он узнал, что это был «Зеленый дьявол» – смесь кокосового и ананасового соков с новым испанским амфетамином, который имел вкус корицы. Наркотические вещества сразу стали действовать, и если у Хэрольда сначала было просто хорошее настроение, то теперь он чувствовал себя просто прекрасно.
   Повсюду толпились хорошо одетые люди, играли оркестры, работали буфеты, нескончаемым потоком сновали официанты с полными диковинных напитков подносами. Взяв еще один «Зеленый дьявол», Хэрольд завороженно наблюдал, как отражается от женских плеч свет хрустальных люстр. Он прислушивался к журчанию чужой речи и почти ничего не понимал. Ему казалось, что здесь у людей какая-то странная манера говорить.
   Внезапно он обнаружил, что разговаривает с какой-то очень красивой девушкой с копной черных блестящих волос. На ней было красное платье, плотно облегавшее фигуру и оставлявшее открытыми великолепные плечи и большую часть упругих грудей. Ее звали Джекинс.
   – Охота – спасательный клапан всего мира, – говорила она. – Нереализованные импульсы все равно выйдут на поверхность, но уже в худшем варианте. Этого психологического закона достаточно, чтобы оправдать существование Охотничьего Мира.
   – Именно так я и думал, – кивнул Хэрольд.
   – Не прикидывайся дураком, – весело рассмеялась девушка. – Хорошо известно, что та группа эмоций, которые мы обозначаем словами «Охота», «Убийство», «Защита» и так далее, требует постоянной стимуляции, необходимой для здоровой личной и общественной жизни. Это известно каждому.
   – О да. Конечно, – согласился Хэрольд.
   – Очевидно, – продолжала девушка, – что эмоции современного человека атрофировались. На протяжении столетий Охота заменяла людям борьбу друг с другом. И вот население стало возрастать, увеличились размеры урбанистических центров и число их жителей. Всех животных уничтожили. А потом прекратились войны, и человек потерял возможность всякого насилия. Этот вакуум и заполнил Охотничий Мир.
   – Невероятно! – воскликнул Хэрольд. – Где ты всего этого набралась?
   – В Беннингтоне.
   – Там, наверное, действительно хорошо учат.
   Вечер был в самом разгаре. В воздухе висел голубовато-желтый дым от наркотиков. Из гигантских колонок ревела оглушительная музыка, от которой у Хэрольда вибрировали кости. Жители Эсмеральды оценивали приемы по количеству производимого шума и тому, насколько удачно присутствующие корчили из себя идиотов.
   Хэрольд никогда не стал бы здесь победителем. Он никогда не напивался, а наркотики ему вообще не нравились. И хоть у него все уже плыло перед глазами, он не терял контроля над собой. Ему приходилось низко склоняться к Джекинс, чтобы расслышать ее слова. Его ухо почти касалось ее накрашенных губ. Он чувствовал прикосновение ее упругих грудей, когда ее нечаянно толкали проходившие мимо.
   Внезапно кто-то потянул ее за руку, и Хэрольд увидел мужчину лет тридцати. Это был худощавый блондин с серыми глазами и нервным привлекательным лицом.
   – Джекинс, – сказал он, – если ты уже закончила облизывать ухо этого человека – или что ты там с ним делала, – Том и Мэнди заказали для нас столик на втором этаже.
   – Я как раз излагала ему некоторые теории Охоты, – сказала Джекинс. – Хэрольд, это мой друг Луэйн.
   – Рад познакомиться, – протянул руку Хэрольд.
   Луэйн посмотрел на нее, как на скользкую лягушку, и смерил Хэрольда взглядом с головы до ног.
   – Если вы уже закончили тереться о Джекинс, то мы пойдем, позволив вам снова утонуть в своей анонимности, которой вы, несомненно, заслуживаете.
   Хэрольд смотрел на него и не мог понять, понравилось ему это или, наоборот, рассердило. И выбрал нечто среднее.
   – Слушай ты, ублюдок! По крайней мере, я считал бы тебя таковым, если бы не знал про общеизвестное гостеприимство жителей Эсмеральды. И никогда бы не понял, что ты пошутил. Если бы кто-то сказал мне такое серьезно, мне пришлось бы бить его до тех пор, пока он не сменил бы тон.
   Произнеся эту тираду, Хэрольд широко улыбнулся, но испортил все впечатление, потеряв равновесие и упав на официанта, который расплескал все свои напитки. Луэйн схватил Хэрольда за руку и помог подняться.
   – Было очень приятно с вами познакомиться, – сказал он. – Все в шутку, значит? Смотрите больше не падайте. Пойдем, Джекинс.
   Послав Хэрольду воздушный поцелуй, девушка пошла за Луэйном. Почесав затылок, Хэрольд отправился искать Нору.

Глава 25

   – Похоже, Хэрольд тебе не понравился, – сказала Джекинс.
   Они ушли с бала и теперь лакомились устрицами с пивом в одном из баров на набережной.
   – С чего ты взяла? Наоборот, он мне очень понравился. Он подходит как нельзя лучше.
   – Для чего? – удивилась Джекинс.
   – Из него получится великолепная Жертва. Его неповоротливость просто радует меня.
   Джекинс задумалась.
   – Он мне кажется немного… наивным. Он только что прошел испытания и получил значок Охотника. Ты знал об этом?
   – Интересно, – задумчиво произнес Луэйн. – Он действительно может стать чудесной мишенью. Кстати, я опять записался на участие в Охоте.
   – Так ты же недавно охотился?
   – Но в этот раз у меня не вышло эффектной Охоты. Я должен доказать раз и навсегда, что я еще не растерял былую форму.
   – Представляешь, как было бы забавно, если бы компьютер выбрал тебе в соперники именно Хэрольда?
   – Да, действительно. Ничего лучшего я бы и не пожелал.
   – Хотя вряд ли такое может случиться.
   Луэйн кивнул, и разговор перешел на другие темы. Но он никак не мог отделаться от мысли, что он охотится на Хэрольда. Большая и крупная цель. Это хорошо, ведь Луэйн при стрельбе всегда брал немного вверх.

Глава 26

   На следующий день с самого утра Луэйн поехал искать дядю Эзру. Он взял свою городскую машину – «Бьюик Трицератопс» с бронированным стеклом, специальными непробиваемыми шинами, мягкой эластичной обивкой салона на случай аварии и оборудованием для подачи кислорода на случай газовой атаки. Машины на Эсмеральде делали очень функциональными. К тому же у «Бьюика» был V-образный двадцатичетырехцилиндровый двигатель мощностью в две тысячи лошадиных сил. Потому что только сильный мотор мог сдвинуть с места машину с броней толщиной в дюйм.
   Конечно, иметь такую машину сплошная морока – одного только бензина сколько расходует, – но в таком месте, как Охотничий Мир, без нее не обойтись. Всегда найдется какой-нибудь идиот, который не удержится и бросит под колеса ручную гранату.
   Существовала еще одна причина иметь бронированный автомобиль – в Эсмеральде люди ездили на огромной скорости, не имея навыков вождения и пренебрегая правилами. Отсюда и бесконечные аварии. Страхование же полностью отсутствовало, потому что даже фирма «Ллойд» в Лондоне отказалась страховать Охотничий Мир со всеми его учреждениями.