заняты устройством своих дел; лишь один Гамлет продолжает горевать. В этом
своем горе он как человек больше и выше всех остальных. Недаром он говорит о
матери, которая вышла замуж, не успев износить башмаков, в которых шла за
гробом, что "зверь, лишенный разумения, скучал бы дольше!" Значение Гамлета
как героя заключается именно в том, что он человечнее, чем все другие, в
своем отношении к жизни.
Поведение матери, которая была идеалом женственности не только для
своего покойного мужа, но и для сына, заставило Гамлета по-новому взглянуть
и на всех женщин. Если Гертруда, эта самая идеальная женщина, жена и мать,
проявила такую низменность, то этим в глазах Гамлета она скомпрометировала
весь свой пол. Со свойственной ему быстротой умозаключений Гамлет приходит к
выводу: "Слабость, твое имя - женщина!" Но только ли против женщин
обратилось негодование Гамлета? Мы увидим далее, что для Гамлета вопрос стал
еще шире - перед ним возникла проблема ценности и достоинства человека
вообще. И первым, кто заставил его задуматься, усомниться в этом, была его
мать. Ее женственность для Гамлета была высокой формой человечности вообще.
Между тем, как известно, возникло мнение, что поведение матери потрясло
Гамлета совсем в другом отношении - не как проявление слабости, ничтожности,
бренности человеческого, а как факт, будто бы имевший для него специфически
сексуальное значение. Мы имеем в виду то, что фрейдисты объявили Гамлета
героем, подверженным "эдипову комплексу". Его чувство к матери будто бы
является подсознательно сексуальным и он ревнует ее к Клавдию.
Мы нисколько не хотим "обелить" Шекспира посредством такого толкования
трагедии, которое исключало бы мотив отвращения, испытываемого Гамлетом к
физической близости между его матерью и его дядей. Герой сам говорит об этом
так откровенно и ясно, что сомнений в этом быть не может (III, 4), Тем не
менее все вопиет против фрейдистского толкования трагедии Гамлета.
Шекспир, всегда стремившийся к полноте изображения душевного мира своих
героев, никогда не уклонялся и от выявления естественных физических влечений
(или отвращений) человека. Но, будучи художником, обладавшим здоровым
взглядом на природу человека, он никогда не абсолютизировал сексуальных
мотивов поведения. Его герои - нормальные мужчины и женщины, в жизни которых
половое влечение занимает подобающее ему место, но никогда не исчерпывает и
не покрывает всего характера и мотивов поведения. В частности, осуждение
Гамлетом матери обусловлено именно тем, что чисто физическое влечение
заставило Гертруду забыть о высоком чувстве любви, связывавшем ее с покойным
королем. Как в "Гамлете", так и в других произведениях трагическою периода,
где встают эти вопросы, Шекспир занимает неизменно одну позицию: он всегда с
осуждением пишет о людях, которые под влиянием слепого полового инстинкта
забывают о подлинной человечности. Сведение мотивов поведения Гамлета к
"эдипову комплексу" означает принижение героя и такое "ужение смысла
трагедии, которое лишает ее социальной и философской наполненности. Это
никак не согласуется с действительным содержанием трагического шедевра
Шекспира.
Завязкой трагедии являются два мотива: физическая и нравственная гибель
человека. Первое воплощено в смерти отца, второе в нравственном падении
матери Гамлета. Так как они были самыми близкими и дорогими для Гамлета
людьми, то с их гибелью и произошел тот душевный надлом, когда для Гамлета
вся жизнь утратила смысл и ценность.
Вторым моментом завязки является встреча Гамлета с призраком. От него
принц узнает, что смерть отца была делом рук Клавдия, Как говорит призрак,
"Убийство гнусно по себе; но это
Гнуснее всех и всех бесчеловечней" (I, 5).
Гнуснее всего - потому что брат убил брата и жена изменила мужу, иначе
говоря, люди, наиболее, близкие друг другу по крови, оказались злейшими
врагами, предавшими и погубившими того, кого они должны были бы любить и
оберегать. Если уж дошло до этого, то, значит, гниль разъедает самые основы
человеческой жизни.
Что больше всего почрясло Гамлета в речи призрака? То, что ни одному
человеку, даже самому близкому, нельзя верить. Гнев Гамлета обращается и
против матери и против дяди: "О пагубная женщина! - Подлец, улыбчивый
подлец, подлец проклятый!" (I, 5) Пороки, разьедающие человеческие души.
спрятаны так глубоко, что их и не различишь. Люди научились прикрывать их.
Клавдий не тот подлец, чья мерзость видна уже в самом его внешнем облике,
как, например, в Ричарде III. Он "улыбчивый подлец", прячущий под маской
веселья и благодушия величайшую бессердечность и жестокость.
Как ни велико потрясение. Гамлета, дело для него и в данном случае не
только в частном факте, касающемся лично его и близких ему людей. Они
представительствуют за все человечество, и Гамлету есть от чего
содрогнуться, когда он узнает, что зло не философская абстракция, а страшная
реальность, находящаяся совсем рядом с ним, в людях, наиболее близких ему по
крови.
Но призрак не только рассказал Гамлету о преступлении Клавдия и вине
Гертруды, он возложил на сына задачу мести. Гамлет принимает ее. Им
руководит не одно сыновнее чувство. Мы уже достаточно знаем героя, чтобы
понимать его побуждения. Для него это становится делом всей жизни. Он
искренен, когда клянется забыть все, кроме мести;
"Ах, я с таблицы памяти моей
Вес суетные записи сотру,
Все книжные слова, все отпечатки,
Что молодость и опыт сберегли;
И в книге мозга моего пребудет
Лишь твой завет, не смешанный ни с чем..." (I, 5).
Мы видели, что до этого у Гамлета было одно преобладающее жение - уйти
из жизни, расстаться навсегда с ее злом и мерзостью. Теперь сознание того,
что жизнь ужасна, в Гамлете возросло и укрепилось. Со свойственной ему
способностью обобщения он говорит (перевожу дословно): "Время вывихнуло
сустав" (I, 5). Не совсем точно переводить "время" словом "век", ибо это
несколько сужает смысл того, что хочет выразить Гамлет. В поэтическом языке
Шекспира "Время" означает всю жизнь в ее бесконечном течении. И если Гамлет
говорит о том, что "время вывихнуло сустав", то это означает, что порушены
вечные основы жизни. По мнению сторонников философии пессимизма, трагедия
героя будто бы заключается в том, что он обнаруживает непреложность и
неискоренимость зла в жизни. Думается, что уточнение известных слов Гамлета
опровергает такое толкование. В какой-то мере оправданным был разъясняющий
перевод А. Кронебсрга, который передавал эту мысль героя словами: "Пала
связь времен". Да, дело именно в том, что жизнь была раньше другой и зло в
ней не царило или, во всяком случае, не обнаруживало себя с такой силой.
Такое понимание согласуется и с тем, что Гамлет говорит дальше. Еще раз мы
должны подчеркнуть бросающийся в глаза факт - Гамлет снова обобщает и
частную задачу личной мести возводит на ту степень, когда она перерастает
узкие рамки, становясь делом восстановления всего разрушенного нравственного
миропорядка. Он понимает, что ему предстоит "вправить" вывихнувшиеся суставы
"Времени".
Эту задачу Гамлет принимает отнюдь не с легким сердцем. Она для него -
"проклятие".
На этих словах героя также необходимо остановиться. Почему возложенная
на него задача воспринимается им как проклятие? Сторонники концепции
"слабого" Гамлета видят в этом признание героем своей неспособности, а может
быть, и нежелания вступить в борьбу. Некоторые основания для такого мнения
имеются. Но не будем поддаваться предвзятой точке зрения на характер героя.
Вспомним, во-первых, как он только что со всей силой страсти выразил
возмущение злом, воплощенным в убийце его отца. Не забудем и того, что
Гамлет по натуре человек, неспособный примириться с злом. Эти слова говорят
не о слабости Гамлета. Он проклинает век, в который он родился, проклинает
то, что ему суждено жить в мире, где царит зло и где человек, вместо того
чтобы жить в кругу истинно человеческих интересов и стремлений, должен свои
силы и душу посвятить миру зла. Может быть, я слишком много беру на себя,
утверждая, что таков смысл слов Гамлета. Но это вытекает из контекста. Если
бы "Время" было или могло быть иным, то человеку не приходилось бы ни видеть
зла, ни марать себя соприкосновением с ним. Жизни посвященной самым высоким
человеческим интересам, о деятельности, отвечающей лучшему в природе
человека, - вот о чем, по-видимому, помышлял студент виттенбергского
университета. А теперь ему придется войти в этот мир зла и силы сердца,
души, ума отдать на то, чтобы хитрить, прикидываться и изыскивать средства
для искоренения зла. Иначе говоря, прежде чем начать жить по-настоящему, как
подобает человеку, ему еще надо сначала устроить жизнь так, чтобы она
соответствовала принципам человечности.
Таким представляется нам Гамлет в начале трагедии. Мы видим что герой
истинно благороден. Он уже завоевал нашу симпатию. Но можем ли мы сказать,
что он герой том смысле слова, которое подразумевает воплощение в человеке
идеала? Нет, Гамлет не идеальный, а живой человек. Человек, впервые
столкнувшийся со злом, в жизни и всей душой почувствовавший, насколько оно
ужасно. Собственно, он только теперь по-настоящему вступает в жизнь. Ему
нужно не только осуществить определенную задачу, но и решить многие
связанные с этим вопросы: как бороться и, главное, стоит ли бороться?
Может быть, самой большой ошибкой было бы искать в Гамлете, каким он
предстает перед нами в первом акте, завершенности характера и ясности
взгляда на жизнь. Гамлет еще бесконечно далек от этого. Все, что мы можем
сказать о нем пока, это то, что он обладает врожденным душевным
благородством и судит обо всем с точки зрения подлинной человечности. Но он
еще не стал человеком и высшем смысле этого слова. Для этого необходима
борьба. Только в процессе жизненной борьбы происходит становление личности.
К этом смысле начало трагедии есть начало жизненного пути Гамлета. Белинский
очень метко определил состояние, в каком Гамлет находился до смерти отца. То
была "гармония младенчества", гармония неведения жизни. Только столкнувшись
с ее противоречиями, человек оказывается перед возможностью постижения
жизни. Для Гамлета познание жизни начинается с быстрых, мгновенных
потрясений огромной силы. Его приобщение к подлинной жизни начинается с
трагедии. Пожалуй, мы не ошибемся, сказав, что в этом отношении Гамлет
отличается от всех других трагических героев Шекспира. Их сознание трагизма
своей судьбы и трагичности жизни возникает всегда медленнее, постепеннее, а
некоторые из них только под конец приходят к сознанию трагического смысла их
существования и жизненной борьбы. А Гамлет с этого начинает свой крестный
путь трагического героя.
Его привела в ужас жизнь, когда обнажились ее язвы, его смутила
огромность возникшей перед ним задачи. Но он не уклонился от борьбы. Если
можно уже сделать хотя бы частный вывод, относящийся к положению героя в
конце первого акта, то он менее всего подкрепляет представление о слабости
характера Гамлета. У него есть сомнения и колебания, ему нелегко, более
того, как уже сказано, не для такой жизни готовил он себя - и все же,
сознавая всю тяжесть бремени, взятого им на себя, он решает вступить в
борьбу.
Это не означает, что перед нами борец, знающий, как ему достичь своей
цели. Формирование характера Гамлета как борца начнется только после
рассмотренных нами событий. Пока что перед нами человек, еще только
нащупывающий почву под ногами, не уверенный в своих силах и не знающий
средств, которые он применит. Видно только одно: что Гамлет не примиряется
со злом, потрясен и возмущен им и, как ему ни тяжело, намерен с ним
бороться.
Развитие характера Гамлета
Уже с самого начала трагедии наш интерес сосредоточивается на личности
героя. Многочисленные события, происходящие перед нами, выявляют различные
стороны его характера. Как уже отмечалось, в критике возникли противоречивые
оценки личности героя. Главный недостаток большинства из них состоял в том,
что они исходили из предпосылки, что личность Гамлета должна быть
последовательной от начала до конца. Поэтому искали тех преобладающих черт,
которые дали бы возможность с определенностью сказать, является ли герой
сильным или слабовольным человеком.
Из всех многочисленных трактовок образа Гамлета нам представляется
наиболее плодотворной точка зрения, высказанная В. Г. Белинским в его
известной статье "Гамлет, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета" (1838).
Хотя ряд положений статьи отражают идеалистические заблуждения, присущие
Белинскому в период ее написания, главное в его разборе трагедии Шекспира
верно. Самым существенным достоинством анализа Белинского является то, что
он рассматривает характер Гамлета диалектически и берет его не в статике, а
в развитии, стремясь уловить не только многообразие реакций датского принца
на действительность, но изменения, происходящие в его душевном состоянии.
И Гете, и Вердер, и большинство других писавших о Гамлете видели в
духовном развитии героя только две ступени: до и после смерти отца. По
мнению значительной части исследователей, Гамлет, каким мы ею видим в
трагедии, от начала и до конца представляет собой человека, уже
определившегося в своем характере. Отсюда односторонность и метафизичность
решений, которые предлагались критиками. Для одних он только слабый,
неспособный к действиям человек, а для других - сильная волевая натура.
Белинский показал, что диалектику личности Гамлета составляет сочетание
силы и слабости, внутренняя борьба, происходящая в нем. Он раскрыл, что
герой на протяжении своей жизни переживает сложную эволюцию и проходит три
ступени развития.
До смерти отца, то есть до начала трагедии, Гамлет был "доволен и
счастлив жизнию, потому что действительность еще не расходилась с его
мечтами" <В. Г. Белинский, Собр. соч., т. I, стр. 337.>. Но когда на него
обрушились одна за другой беды - смерть отца, поспешный второй брак матери,
раскрытие злодейства Клавдия, - "тут Гамлет увидел, что мечты о жизни и
самая жизнь совсем не одно и то же..." <Там же.>. Прежнее восприятие
действительности, кого рог Белинский называет "младенческой гармонией", ибо
в основе ее было незнание жизни, теперь уступает место другому состоянию,
душе Гамлета происходит то, что Белинский называет "распадением", возникшим
от сознания несоответствия между действительностью и идеалами героя.
Мы знакомимся с Гамлетом тогда, когда ужасы жизни разбили воздушный
замок его идеальных представлений. От прежних иллюзий уже не осталось
ничего. В таком состоянии герой находится долго. Центральное место в
трагедии занимает изображение этого "распадения", внутреннего разлада,
происходящего в душе героя. Это и есть то, Что принято называть
"гамлетизмом".
В другой работе ("Разделение поэзии на роды и виды") Белинский следуя
за Гегелем в утверждении того, что сущностью драмы является коллизия, или,
как мы сказали бы теперь, конфликт, отмечает, что наиболее драматичной
является внутренняя борьба, происходящая в душе героя. "Власть события, -
пишет Белинский, - становит героя драмы на распутии и приводит его в
необходимость избрать один из двух, совершенно противоположных друг другу,
путей для выхода из борьбы с самим собою..." <В. Г. Белинский, Собр. соч.,
т. II, М., 1948, стр. 17-18.>.
Трагедия "Гамлет" является классическим примером такого конфликта. Ее
содержание составляют две коллизии: внешний конфликт состоящий в
столкновении благородного принца с низменной средой датского двора,
возглавляемого Клавдием, и внутренний конфликт, существо которого
воплощается в душевной борьбе, переживаемой героем.
Действие трагедии и поведение Гамлета очень верно раскрыты Белинским,
когда он пишет: "Ужасное открытие тайны отцовской смерти, вместо того чтобы
исполнить Гамлета одним чувством, одним помышлением - чувством и мыслим
мщения, каждую минуту готовыми осуществиться в действии, - это ужасное
открытие заставило его не выйти из самого себя, а уйти в самого себя и
сосредоточиться во внутренности своего духа, возбудило в нем вопросы о жизни
и смерти, времени и вечности, долге и слабости воли, обратило его внимание
на свою собственную личность, ее ничтожность и позорное бессилие, родило в
нем ненависть и презрение к самому себе. Гамлет перестал верить добродетели,
нравственности, потому что увидел себя неспособным и бессильным ни наказать
порок и безнравственность, ни перестать быть добродетельным и нравственным.
Мало того: он перестает верить в действительность любви, в достоинство
женщины; как безумный, топчет он в грязь свое чувство, безжалостною рукою
разрывает свой святой союз с чистым, прекрасным женственным существом,
которое так беззаветно, так невинно отдалось ему все, которое так глубоко и
нежно любил он; безжалостно и грубо оскорбляет он это существо, кроткое и
нежное, все созданное из эфира, света и мелодических звуков, как бы спеша
отрешиться от всего в мире, что напоминает собою о счастии и добродетели"
<Там же, стр. 18.>.
Но с Белинским нельзя согласиться, когда он пишет, что "натура Гамлета
чисто внутренняя, созерцательная, субъективная, рожденная для чувства и
мысли" <Там же.>. Во-первых, это не согласуется с той характеристикой,
которую Офелия дает Гамлету, вспоминая, каким он был до начала всех
трагических событий (III, 1). Прежний Гамлеn, которого знала Офелия, сочетал
в себе качества "вельможи, бойца, ученого". Иначе говоря, он гармонически
воплощал и способность к действию и способность мысли. Во-вторых, это не
согласуется с мнением самого же Белинского, который признавал наличие
гармоничности в натуре Гамлета до трагических событий.
То, что Белинский назвал "распадением духа" Гамлета, проявляется именно
в нарушении гармонии между мыслью и действиеv. На наш взгляд, очень верно
определил душевное состояние Гамktта Гегель, сказав, что Гамлет "сомневается
не в том, что ему нужно делать, а в том, как ему это выполнить" <Гегель,
Соч., т. XII, стр. 248.>.
Мы видим героя удрученным всем тем, что обрушилось, на него. Конечно,
неправы те, кто считает, что Гамлет "меланхолик" п_о н_а_т_у_р_е. Не только
меланхолик, но и самый жизнерадостный человек пришел бы в отчаяние, если бы
столкнулся с ужасами, подобными тем, которые выпали на долю Гамлета. Ему
есть от чего содрогнуться и прийти в состояние глубочайшей скорби. Не
признавая этого, нельзя понять характера героя. Всякое сценическое
воплощение, равно как и литературно-критическая трактовка, игнорирующие
глубочайшую внутреннюю трагедию героя, лишают произведение Шекспира самой
его сердцевины.
Гамлет раздираем мучительнейшими противоречиями. И это естественно. Он
не заслуживал бы нашей любви и уважения, если бы перед лицом страшнейших
преступлений оставался спокойным, продолжал смотреть на мир сквозь розовые
очки или закрыл глаза, отвернулся от всего этого, приняв позу человека,
считающего зло само собой разумеющимся явлением жизни. Благодаря личным
несчастьям Гамлет увидел и бедствия других. Он страдает не только своей
болью, но и муками всего человечества. Гамлет - совесть своего века и
всякого другого века, когда противоречия жизни становятся вопиющими.
Шекспир показывает это состояние героя как одну из величайших трагедий
человеческого духа: человек, любящий жизнь, начинает ненавидеть ее; он,
преклоняющийся перед красотой и могуществом человека, проникается презрением
и ненавистью к людям. Это действительно распадение духа. Сам герой сознает,
что так жить нельзя. Ему бесконечно трудно найти решение всех вопросов,
возникших перед ним, но он не из тех, кого трудности могут остановить.
Мучительные колебания Гамлета - высшая точка трагедии и низшая точка
распадения личности героя. Шекспир показывает, что трагична не только
действительность, в которой так могущественно зло, но трагично и то, что эта
действительность может привести прекрасного человека, каким является Гамлет,
в почти безысходное состояние.
Все то, что принято определять как слабость Гамлета, проявляется именно
на этой первой ступени трагедии, когда мы видим героя мечущимся в поисках
выхода и решений. Но слабость слабости рознь. Как справедливо пишет
Белинский, Гамлет "велик и силен в слабости, потому что сильный духом
человек и в самом падении выше слабого человека в самом его восстании".
Шекспир дает нам возможность убедиться в истинности этих слов. Для этого
достаточно сравнить "восстание" Лаэрта с "падением" Гамлета. Известно, что
Лаэрт, как только до него доходит весть об убийстве отца, действует не
раздумывая и не колеблясь. Он нисколько не щепетилен в выборе средств для
осуществления мести. Его не останавливает даже преступление, и он вступает
подлый сговор с королем, чтобы предательски умертвить Гамлета. "Восстание"
Лаэрта является с нравственной точки зрения его глубочайшим падением, и он
это сам сознает перед смертью.
Гамлет ведет себя иначе. Он не торопится нанести удар. Ему нужно время
для того, чтобы обсудить с самим собой очень многое. И это тем более так,
что все происшедшее вызвало в нем страшные душевные муки.
Да, Гамлет предается раздумьям, его терзают сомнения. Но эта пора жизни
героя отнюдь не бесплодна. Размышление приводит Гамлета к познанию жизни в
ее глубочайших противоречиях. Он покупает это познание дорогой ценой, ценой
мук и страданий. Но этот крестный путь познания Гамлет проходит с
достоинством. Он не страшится ни одной из тех ужасных истин, которые
возникают перед ним как вывод из его размышлений и наблюдений. Человек
слабый по натуре не выдержал бы подобного испытания. Не всякая душа способна
к познанию истины через горе и страдание. В самой трагедии есть пример этого
- Офелия. Ей жизнь также приготовила горчайшие испытания. Как и Гамлет, она
убеждается в том, что жизнь - это скопище ужасов и действ, в которых
замешаны самые близкие и дорогие ей люди. Она оказывается не в состоянии
выдержать обрушившиеся на нее беды, не только не может, но даже и не
пытается понять происходящее. Просто ее рассудок не выдерживает всего
нагромождения противоречий и главного из них - того, что отец враг ее
любимого, а любимый убивает отца, - и она сходит с ума. Душевная стойкость
Гамлета ни в чем не проявляется и такой силой, как в том, что перед лицом
всех открывшихся ужасов он сохраняет силу ума.
В связи с этим уместно обратиться к вопросу о пресловутом безумии
Гамлета. Уже сразу после беседы с призраком принц предупреждает своих
друзей: пусть они не удивляются, если увидят, что он поведет себя странно.
Гамлет говорит, что сочтет, "быть может, нужным в причуды облекаться иногда"
(I, 5).
Из этих слов очевидно, что Гамлет решает прикидываться безумным. На
протяжении дальнейшего действия мы видим, что он и в самом деле разыгрывает
сумасшедшего. Но его поведение таково, что невольно возникает вопрос:
является ли безумие Гамлета только притворным или он в самом деле сходит с
ума. В критике возникли споры об этом, и, как всегда, мнения разделились.
Определить душевное состояние героя без предвзятости можно только На
основании тщательного анализа его поведения и речей. Обращает на себя
внимание то, что безумным Гамлет оказывается только в присутствии тех, кому
он не доверяет или кого считает своими врагами. Собственно, друг у него
только один - Горацио. Во всех беседах с ним и оставаясь наедине Гамлет
обнаруживает ясность ума. Это дает основание утверждать, что Гамлет не
является безумным, а только притворяется им. Подтверждением служат также
слова Гамлета перед началом представления "Убийства Гонзаго". Объяснив
Горацио свой замысел и попросив его наблюдать за королем, Гамлет затем
замечает, что приближаются его враги и говорит: "Они идут; мне надо
безумным" (III, 2).
Но если Гамлет не является умалишенным в клиническом смысле, то
несомненно, что потрясения, пережитые им, вызвали в нем душевную бурю. Перед
нами отнюдь не человек, который только разумом понял, что произошло. Он
почувствовал это всем своим существом, и потрясение, пережитое им несомненно
вывело его из душевного равновесия. Он находится в состоянии глубочайшего
смятения. Оно усугубляется трудностью стоящих перед ним задач и проявляется
в колебаниях.
Тяжелые испытания надломили что-то в Гамлете. Но далеко не сломили. Он
колеблется, терзается сомнениями, обнаруживает нерешительность. Но все это
не есть его характер. Белинский с полным основанием утверждает, что "от
природы Гамлет человек сильный, его желчная ирония, его мгновенные вспышки,
его страстные выходки в разговоре с матерью, гордое презрение и нескрываемая
ненависть к дяде - все это свидетельствует об энергии и великости души" <В.
Г. Белинский, Собр. соч., т. I, стр. 339.>. Слабость не есть натура Гамлета,
а состояние, переживаемое им. Он мучительно ощущает свою слабость. Одним из
элементов внутренней трагедии героя как раз и является то, что, будучи по
природе человеком сильным и энергичным, он чувствует, как все происшедшее
своем горе он как человек больше и выше всех остальных. Недаром он говорит о
матери, которая вышла замуж, не успев износить башмаков, в которых шла за
гробом, что "зверь, лишенный разумения, скучал бы дольше!" Значение Гамлета
как героя заключается именно в том, что он человечнее, чем все другие, в
своем отношении к жизни.
Поведение матери, которая была идеалом женственности не только для
своего покойного мужа, но и для сына, заставило Гамлета по-новому взглянуть
и на всех женщин. Если Гертруда, эта самая идеальная женщина, жена и мать,
проявила такую низменность, то этим в глазах Гамлета она скомпрометировала
весь свой пол. Со свойственной ему быстротой умозаключений Гамлет приходит к
выводу: "Слабость, твое имя - женщина!" Но только ли против женщин
обратилось негодование Гамлета? Мы увидим далее, что для Гамлета вопрос стал
еще шире - перед ним возникла проблема ценности и достоинства человека
вообще. И первым, кто заставил его задуматься, усомниться в этом, была его
мать. Ее женственность для Гамлета была высокой формой человечности вообще.
Между тем, как известно, возникло мнение, что поведение матери потрясло
Гамлета совсем в другом отношении - не как проявление слабости, ничтожности,
бренности человеческого, а как факт, будто бы имевший для него специфически
сексуальное значение. Мы имеем в виду то, что фрейдисты объявили Гамлета
героем, подверженным "эдипову комплексу". Его чувство к матери будто бы
является подсознательно сексуальным и он ревнует ее к Клавдию.
Мы нисколько не хотим "обелить" Шекспира посредством такого толкования
трагедии, которое исключало бы мотив отвращения, испытываемого Гамлетом к
физической близости между его матерью и его дядей. Герой сам говорит об этом
так откровенно и ясно, что сомнений в этом быть не может (III, 4), Тем не
менее все вопиет против фрейдистского толкования трагедии Гамлета.
Шекспир, всегда стремившийся к полноте изображения душевного мира своих
героев, никогда не уклонялся и от выявления естественных физических влечений
(или отвращений) человека. Но, будучи художником, обладавшим здоровым
взглядом на природу человека, он никогда не абсолютизировал сексуальных
мотивов поведения. Его герои - нормальные мужчины и женщины, в жизни которых
половое влечение занимает подобающее ему место, но никогда не исчерпывает и
не покрывает всего характера и мотивов поведения. В частности, осуждение
Гамлетом матери обусловлено именно тем, что чисто физическое влечение
заставило Гертруду забыть о высоком чувстве любви, связывавшем ее с покойным
королем. Как в "Гамлете", так и в других произведениях трагическою периода,
где встают эти вопросы, Шекспир занимает неизменно одну позицию: он всегда с
осуждением пишет о людях, которые под влиянием слепого полового инстинкта
забывают о подлинной человечности. Сведение мотивов поведения Гамлета к
"эдипову комплексу" означает принижение героя и такое "ужение смысла
трагедии, которое лишает ее социальной и философской наполненности. Это
никак не согласуется с действительным содержанием трагического шедевра
Шекспира.
Завязкой трагедии являются два мотива: физическая и нравственная гибель
человека. Первое воплощено в смерти отца, второе в нравственном падении
матери Гамлета. Так как они были самыми близкими и дорогими для Гамлета
людьми, то с их гибелью и произошел тот душевный надлом, когда для Гамлета
вся жизнь утратила смысл и ценность.
Вторым моментом завязки является встреча Гамлета с призраком. От него
принц узнает, что смерть отца была делом рук Клавдия, Как говорит призрак,
"Убийство гнусно по себе; но это
Гнуснее всех и всех бесчеловечней" (I, 5).
Гнуснее всего - потому что брат убил брата и жена изменила мужу, иначе
говоря, люди, наиболее, близкие друг другу по крови, оказались злейшими
врагами, предавшими и погубившими того, кого они должны были бы любить и
оберегать. Если уж дошло до этого, то, значит, гниль разъедает самые основы
человеческой жизни.
Что больше всего почрясло Гамлета в речи призрака? То, что ни одному
человеку, даже самому близкому, нельзя верить. Гнев Гамлета обращается и
против матери и против дяди: "О пагубная женщина! - Подлец, улыбчивый
подлец, подлец проклятый!" (I, 5) Пороки, разьедающие человеческие души.
спрятаны так глубоко, что их и не различишь. Люди научились прикрывать их.
Клавдий не тот подлец, чья мерзость видна уже в самом его внешнем облике,
как, например, в Ричарде III. Он "улыбчивый подлец", прячущий под маской
веселья и благодушия величайшую бессердечность и жестокость.
Как ни велико потрясение. Гамлета, дело для него и в данном случае не
только в частном факте, касающемся лично его и близких ему людей. Они
представительствуют за все человечество, и Гамлету есть от чего
содрогнуться, когда он узнает, что зло не философская абстракция, а страшная
реальность, находящаяся совсем рядом с ним, в людях, наиболее близких ему по
крови.
Но призрак не только рассказал Гамлету о преступлении Клавдия и вине
Гертруды, он возложил на сына задачу мести. Гамлет принимает ее. Им
руководит не одно сыновнее чувство. Мы уже достаточно знаем героя, чтобы
понимать его побуждения. Для него это становится делом всей жизни. Он
искренен, когда клянется забыть все, кроме мести;
"Ах, я с таблицы памяти моей
Вес суетные записи сотру,
Все книжные слова, все отпечатки,
Что молодость и опыт сберегли;
И в книге мозга моего пребудет
Лишь твой завет, не смешанный ни с чем..." (I, 5).
Мы видели, что до этого у Гамлета было одно преобладающее жение - уйти
из жизни, расстаться навсегда с ее злом и мерзостью. Теперь сознание того,
что жизнь ужасна, в Гамлете возросло и укрепилось. Со свойственной ему
способностью обобщения он говорит (перевожу дословно): "Время вывихнуло
сустав" (I, 5). Не совсем точно переводить "время" словом "век", ибо это
несколько сужает смысл того, что хочет выразить Гамлет. В поэтическом языке
Шекспира "Время" означает всю жизнь в ее бесконечном течении. И если Гамлет
говорит о том, что "время вывихнуло сустав", то это означает, что порушены
вечные основы жизни. По мнению сторонников философии пессимизма, трагедия
героя будто бы заключается в том, что он обнаруживает непреложность и
неискоренимость зла в жизни. Думается, что уточнение известных слов Гамлета
опровергает такое толкование. В какой-то мере оправданным был разъясняющий
перевод А. Кронебсрга, который передавал эту мысль героя словами: "Пала
связь времен". Да, дело именно в том, что жизнь была раньше другой и зло в
ней не царило или, во всяком случае, не обнаруживало себя с такой силой.
Такое понимание согласуется и с тем, что Гамлет говорит дальше. Еще раз мы
должны подчеркнуть бросающийся в глаза факт - Гамлет снова обобщает и
частную задачу личной мести возводит на ту степень, когда она перерастает
узкие рамки, становясь делом восстановления всего разрушенного нравственного
миропорядка. Он понимает, что ему предстоит "вправить" вывихнувшиеся суставы
"Времени".
Эту задачу Гамлет принимает отнюдь не с легким сердцем. Она для него -
"проклятие".
На этих словах героя также необходимо остановиться. Почему возложенная
на него задача воспринимается им как проклятие? Сторонники концепции
"слабого" Гамлета видят в этом признание героем своей неспособности, а может
быть, и нежелания вступить в борьбу. Некоторые основания для такого мнения
имеются. Но не будем поддаваться предвзятой точке зрения на характер героя.
Вспомним, во-первых, как он только что со всей силой страсти выразил
возмущение злом, воплощенным в убийце его отца. Не забудем и того, что
Гамлет по натуре человек, неспособный примириться с злом. Эти слова говорят
не о слабости Гамлета. Он проклинает век, в который он родился, проклинает
то, что ему суждено жить в мире, где царит зло и где человек, вместо того
чтобы жить в кругу истинно человеческих интересов и стремлений, должен свои
силы и душу посвятить миру зла. Может быть, я слишком много беру на себя,
утверждая, что таков смысл слов Гамлета. Но это вытекает из контекста. Если
бы "Время" было или могло быть иным, то человеку не приходилось бы ни видеть
зла, ни марать себя соприкосновением с ним. Жизни посвященной самым высоким
человеческим интересам, о деятельности, отвечающей лучшему в природе
человека, - вот о чем, по-видимому, помышлял студент виттенбергского
университета. А теперь ему придется войти в этот мир зла и силы сердца,
души, ума отдать на то, чтобы хитрить, прикидываться и изыскивать средства
для искоренения зла. Иначе говоря, прежде чем начать жить по-настоящему, как
подобает человеку, ему еще надо сначала устроить жизнь так, чтобы она
соответствовала принципам человечности.
Таким представляется нам Гамлет в начале трагедии. Мы видим что герой
истинно благороден. Он уже завоевал нашу симпатию. Но можем ли мы сказать,
что он герой том смысле слова, которое подразумевает воплощение в человеке
идеала? Нет, Гамлет не идеальный, а живой человек. Человек, впервые
столкнувшийся со злом, в жизни и всей душой почувствовавший, насколько оно
ужасно. Собственно, он только теперь по-настоящему вступает в жизнь. Ему
нужно не только осуществить определенную задачу, но и решить многие
связанные с этим вопросы: как бороться и, главное, стоит ли бороться?
Может быть, самой большой ошибкой было бы искать в Гамлете, каким он
предстает перед нами в первом акте, завершенности характера и ясности
взгляда на жизнь. Гамлет еще бесконечно далек от этого. Все, что мы можем
сказать о нем пока, это то, что он обладает врожденным душевным
благородством и судит обо всем с точки зрения подлинной человечности. Но он
еще не стал человеком и высшем смысле этого слова. Для этого необходима
борьба. Только в процессе жизненной борьбы происходит становление личности.
К этом смысле начало трагедии есть начало жизненного пути Гамлета. Белинский
очень метко определил состояние, в каком Гамлет находился до смерти отца. То
была "гармония младенчества", гармония неведения жизни. Только столкнувшись
с ее противоречиями, человек оказывается перед возможностью постижения
жизни. Для Гамлета познание жизни начинается с быстрых, мгновенных
потрясений огромной силы. Его приобщение к подлинной жизни начинается с
трагедии. Пожалуй, мы не ошибемся, сказав, что в этом отношении Гамлет
отличается от всех других трагических героев Шекспира. Их сознание трагизма
своей судьбы и трагичности жизни возникает всегда медленнее, постепеннее, а
некоторые из них только под конец приходят к сознанию трагического смысла их
существования и жизненной борьбы. А Гамлет с этого начинает свой крестный
путь трагического героя.
Его привела в ужас жизнь, когда обнажились ее язвы, его смутила
огромность возникшей перед ним задачи. Но он не уклонился от борьбы. Если
можно уже сделать хотя бы частный вывод, относящийся к положению героя в
конце первого акта, то он менее всего подкрепляет представление о слабости
характера Гамлета. У него есть сомнения и колебания, ему нелегко, более
того, как уже сказано, не для такой жизни готовил он себя - и все же,
сознавая всю тяжесть бремени, взятого им на себя, он решает вступить в
борьбу.
Это не означает, что перед нами борец, знающий, как ему достичь своей
цели. Формирование характера Гамлета как борца начнется только после
рассмотренных нами событий. Пока что перед нами человек, еще только
нащупывающий почву под ногами, не уверенный в своих силах и не знающий
средств, которые он применит. Видно только одно: что Гамлет не примиряется
со злом, потрясен и возмущен им и, как ему ни тяжело, намерен с ним
бороться.
Развитие характера Гамлета
Уже с самого начала трагедии наш интерес сосредоточивается на личности
героя. Многочисленные события, происходящие перед нами, выявляют различные
стороны его характера. Как уже отмечалось, в критике возникли противоречивые
оценки личности героя. Главный недостаток большинства из них состоял в том,
что они исходили из предпосылки, что личность Гамлета должна быть
последовательной от начала до конца. Поэтому искали тех преобладающих черт,
которые дали бы возможность с определенностью сказать, является ли герой
сильным или слабовольным человеком.
Из всех многочисленных трактовок образа Гамлета нам представляется
наиболее плодотворной точка зрения, высказанная В. Г. Белинским в его
известной статье "Гамлет, драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета" (1838).
Хотя ряд положений статьи отражают идеалистические заблуждения, присущие
Белинскому в период ее написания, главное в его разборе трагедии Шекспира
верно. Самым существенным достоинством анализа Белинского является то, что
он рассматривает характер Гамлета диалектически и берет его не в статике, а
в развитии, стремясь уловить не только многообразие реакций датского принца
на действительность, но изменения, происходящие в его душевном состоянии.
И Гете, и Вердер, и большинство других писавших о Гамлете видели в
духовном развитии героя только две ступени: до и после смерти отца. По
мнению значительной части исследователей, Гамлет, каким мы ею видим в
трагедии, от начала и до конца представляет собой человека, уже
определившегося в своем характере. Отсюда односторонность и метафизичность
решений, которые предлагались критиками. Для одних он только слабый,
неспособный к действиям человек, а для других - сильная волевая натура.
Белинский показал, что диалектику личности Гамлета составляет сочетание
силы и слабости, внутренняя борьба, происходящая в нем. Он раскрыл, что
герой на протяжении своей жизни переживает сложную эволюцию и проходит три
ступени развития.
До смерти отца, то есть до начала трагедии, Гамлет был "доволен и
счастлив жизнию, потому что действительность еще не расходилась с его
мечтами" <В. Г. Белинский, Собр. соч., т. I, стр. 337.>. Но когда на него
обрушились одна за другой беды - смерть отца, поспешный второй брак матери,
раскрытие злодейства Клавдия, - "тут Гамлет увидел, что мечты о жизни и
самая жизнь совсем не одно и то же..." <Там же.>. Прежнее восприятие
действительности, кого рог Белинский называет "младенческой гармонией", ибо
в основе ее было незнание жизни, теперь уступает место другому состоянию,
душе Гамлета происходит то, что Белинский называет "распадением", возникшим
от сознания несоответствия между действительностью и идеалами героя.
Мы знакомимся с Гамлетом тогда, когда ужасы жизни разбили воздушный
замок его идеальных представлений. От прежних иллюзий уже не осталось
ничего. В таком состоянии герой находится долго. Центральное место в
трагедии занимает изображение этого "распадения", внутреннего разлада,
происходящего в душе героя. Это и есть то, Что принято называть
"гамлетизмом".
В другой работе ("Разделение поэзии на роды и виды") Белинский следуя
за Гегелем в утверждении того, что сущностью драмы является коллизия, или,
как мы сказали бы теперь, конфликт, отмечает, что наиболее драматичной
является внутренняя борьба, происходящая в душе героя. "Власть события, -
пишет Белинский, - становит героя драмы на распутии и приводит его в
необходимость избрать один из двух, совершенно противоположных друг другу,
путей для выхода из борьбы с самим собою..." <В. Г. Белинский, Собр. соч.,
т. II, М., 1948, стр. 17-18.>.
Трагедия "Гамлет" является классическим примером такого конфликта. Ее
содержание составляют две коллизии: внешний конфликт состоящий в
столкновении благородного принца с низменной средой датского двора,
возглавляемого Клавдием, и внутренний конфликт, существо которого
воплощается в душевной борьбе, переживаемой героем.
Действие трагедии и поведение Гамлета очень верно раскрыты Белинским,
когда он пишет: "Ужасное открытие тайны отцовской смерти, вместо того чтобы
исполнить Гамлета одним чувством, одним помышлением - чувством и мыслим
мщения, каждую минуту готовыми осуществиться в действии, - это ужасное
открытие заставило его не выйти из самого себя, а уйти в самого себя и
сосредоточиться во внутренности своего духа, возбудило в нем вопросы о жизни
и смерти, времени и вечности, долге и слабости воли, обратило его внимание
на свою собственную личность, ее ничтожность и позорное бессилие, родило в
нем ненависть и презрение к самому себе. Гамлет перестал верить добродетели,
нравственности, потому что увидел себя неспособным и бессильным ни наказать
порок и безнравственность, ни перестать быть добродетельным и нравственным.
Мало того: он перестает верить в действительность любви, в достоинство
женщины; как безумный, топчет он в грязь свое чувство, безжалостною рукою
разрывает свой святой союз с чистым, прекрасным женственным существом,
которое так беззаветно, так невинно отдалось ему все, которое так глубоко и
нежно любил он; безжалостно и грубо оскорбляет он это существо, кроткое и
нежное, все созданное из эфира, света и мелодических звуков, как бы спеша
отрешиться от всего в мире, что напоминает собою о счастии и добродетели"
<Там же, стр. 18.>.
Но с Белинским нельзя согласиться, когда он пишет, что "натура Гамлета
чисто внутренняя, созерцательная, субъективная, рожденная для чувства и
мысли" <Там же.>. Во-первых, это не согласуется с той характеристикой,
которую Офелия дает Гамлету, вспоминая, каким он был до начала всех
трагических событий (III, 1). Прежний Гамлеn, которого знала Офелия, сочетал
в себе качества "вельможи, бойца, ученого". Иначе говоря, он гармонически
воплощал и способность к действию и способность мысли. Во-вторых, это не
согласуется с мнением самого же Белинского, который признавал наличие
гармоничности в натуре Гамлета до трагических событий.
То, что Белинский назвал "распадением духа" Гамлета, проявляется именно
в нарушении гармонии между мыслью и действиеv. На наш взгляд, очень верно
определил душевное состояние Гамktта Гегель, сказав, что Гамлет "сомневается
не в том, что ему нужно делать, а в том, как ему это выполнить" <Гегель,
Соч., т. XII, стр. 248.>.
Мы видим героя удрученным всем тем, что обрушилось, на него. Конечно,
неправы те, кто считает, что Гамлет "меланхолик" п_о н_а_т_у_р_е. Не только
меланхолик, но и самый жизнерадостный человек пришел бы в отчаяние, если бы
столкнулся с ужасами, подобными тем, которые выпали на долю Гамлета. Ему
есть от чего содрогнуться и прийти в состояние глубочайшей скорби. Не
признавая этого, нельзя понять характера героя. Всякое сценическое
воплощение, равно как и литературно-критическая трактовка, игнорирующие
глубочайшую внутреннюю трагедию героя, лишают произведение Шекспира самой
его сердцевины.
Гамлет раздираем мучительнейшими противоречиями. И это естественно. Он
не заслуживал бы нашей любви и уважения, если бы перед лицом страшнейших
преступлений оставался спокойным, продолжал смотреть на мир сквозь розовые
очки или закрыл глаза, отвернулся от всего этого, приняв позу человека,
считающего зло само собой разумеющимся явлением жизни. Благодаря личным
несчастьям Гамлет увидел и бедствия других. Он страдает не только своей
болью, но и муками всего человечества. Гамлет - совесть своего века и
всякого другого века, когда противоречия жизни становятся вопиющими.
Шекспир показывает это состояние героя как одну из величайших трагедий
человеческого духа: человек, любящий жизнь, начинает ненавидеть ее; он,
преклоняющийся перед красотой и могуществом человека, проникается презрением
и ненавистью к людям. Это действительно распадение духа. Сам герой сознает,
что так жить нельзя. Ему бесконечно трудно найти решение всех вопросов,
возникших перед ним, но он не из тех, кого трудности могут остановить.
Мучительные колебания Гамлета - высшая точка трагедии и низшая точка
распадения личности героя. Шекспир показывает, что трагична не только
действительность, в которой так могущественно зло, но трагично и то, что эта
действительность может привести прекрасного человека, каким является Гамлет,
в почти безысходное состояние.
Все то, что принято определять как слабость Гамлета, проявляется именно
на этой первой ступени трагедии, когда мы видим героя мечущимся в поисках
выхода и решений. Но слабость слабости рознь. Как справедливо пишет
Белинский, Гамлет "велик и силен в слабости, потому что сильный духом
человек и в самом падении выше слабого человека в самом его восстании".
Шекспир дает нам возможность убедиться в истинности этих слов. Для этого
достаточно сравнить "восстание" Лаэрта с "падением" Гамлета. Известно, что
Лаэрт, как только до него доходит весть об убийстве отца, действует не
раздумывая и не колеблясь. Он нисколько не щепетилен в выборе средств для
осуществления мести. Его не останавливает даже преступление, и он вступает
подлый сговор с королем, чтобы предательски умертвить Гамлета. "Восстание"
Лаэрта является с нравственной точки зрения его глубочайшим падением, и он
это сам сознает перед смертью.
Гамлет ведет себя иначе. Он не торопится нанести удар. Ему нужно время
для того, чтобы обсудить с самим собой очень многое. И это тем более так,
что все происшедшее вызвало в нем страшные душевные муки.
Да, Гамлет предается раздумьям, его терзают сомнения. Но эта пора жизни
героя отнюдь не бесплодна. Размышление приводит Гамлета к познанию жизни в
ее глубочайших противоречиях. Он покупает это познание дорогой ценой, ценой
мук и страданий. Но этот крестный путь познания Гамлет проходит с
достоинством. Он не страшится ни одной из тех ужасных истин, которые
возникают перед ним как вывод из его размышлений и наблюдений. Человек
слабый по натуре не выдержал бы подобного испытания. Не всякая душа способна
к познанию истины через горе и страдание. В самой трагедии есть пример этого
- Офелия. Ей жизнь также приготовила горчайшие испытания. Как и Гамлет, она
убеждается в том, что жизнь - это скопище ужасов и действ, в которых
замешаны самые близкие и дорогие ей люди. Она оказывается не в состоянии
выдержать обрушившиеся на нее беды, не только не может, но даже и не
пытается понять происходящее. Просто ее рассудок не выдерживает всего
нагромождения противоречий и главного из них - того, что отец враг ее
любимого, а любимый убивает отца, - и она сходит с ума. Душевная стойкость
Гамлета ни в чем не проявляется и такой силой, как в том, что перед лицом
всех открывшихся ужасов он сохраняет силу ума.
В связи с этим уместно обратиться к вопросу о пресловутом безумии
Гамлета. Уже сразу после беседы с призраком принц предупреждает своих
друзей: пусть они не удивляются, если увидят, что он поведет себя странно.
Гамлет говорит, что сочтет, "быть может, нужным в причуды облекаться иногда"
(I, 5).
Из этих слов очевидно, что Гамлет решает прикидываться безумным. На
протяжении дальнейшего действия мы видим, что он и в самом деле разыгрывает
сумасшедшего. Но его поведение таково, что невольно возникает вопрос:
является ли безумие Гамлета только притворным или он в самом деле сходит с
ума. В критике возникли споры об этом, и, как всегда, мнения разделились.
Определить душевное состояние героя без предвзятости можно только На
основании тщательного анализа его поведения и речей. Обращает на себя
внимание то, что безумным Гамлет оказывается только в присутствии тех, кому
он не доверяет или кого считает своими врагами. Собственно, друг у него
только один - Горацио. Во всех беседах с ним и оставаясь наедине Гамлет
обнаруживает ясность ума. Это дает основание утверждать, что Гамлет не
является безумным, а только притворяется им. Подтверждением служат также
слова Гамлета перед началом представления "Убийства Гонзаго". Объяснив
Горацио свой замысел и попросив его наблюдать за королем, Гамлет затем
замечает, что приближаются его враги и говорит: "Они идут; мне надо
безумным" (III, 2).
Но если Гамлет не является умалишенным в клиническом смысле, то
несомненно, что потрясения, пережитые им, вызвали в нем душевную бурю. Перед
нами отнюдь не человек, который только разумом понял, что произошло. Он
почувствовал это всем своим существом, и потрясение, пережитое им несомненно
вывело его из душевного равновесия. Он находится в состоянии глубочайшего
смятения. Оно усугубляется трудностью стоящих перед ним задач и проявляется
в колебаниях.
Тяжелые испытания надломили что-то в Гамлете. Но далеко не сломили. Он
колеблется, терзается сомнениями, обнаруживает нерешительность. Но все это
не есть его характер. Белинский с полным основанием утверждает, что "от
природы Гамлет человек сильный, его желчная ирония, его мгновенные вспышки,
его страстные выходки в разговоре с матерью, гордое презрение и нескрываемая
ненависть к дяде - все это свидетельствует об энергии и великости души" <В.
Г. Белинский, Собр. соч., т. I, стр. 339.>. Слабость не есть натура Гамлета,
а состояние, переживаемое им. Он мучительно ощущает свою слабость. Одним из
элементов внутренней трагедии героя как раз и является то, что, будучи по
природе человеком сильным и энергичным, он чувствует, как все происшедшее