Страница:
А Салли в это время тащила Динго за ухо, беззаботно вбегая на вершину холма. Какое-то время она вглядывалась в дорогу, приставив к глазам ладонь, но тут внимание ее привлекло забавное существо, напоминающее по своей форме жабу.
Это была рогатая фринозома[36]. Томек уверял, что это своего рода достопримечательность северо-мексиканской фауны и что в Америке они соответствуют австралийским молохам[37] на родине Салли.
Туловище у фринозомы плоское, вроде щита, длиной около пятнадцати сантиметров, покрыто колючими чешуйками, особенно длинными на голове и короткими на хвосте. Двигалась она очень неуклюже, как на ходулях, так что в ней не было ничего от пресловутой юркости ее сестер-ящериц. Широкое, обвислое туловище явно мешало ей преследовать добычу или ловить в воздухе мух, поэтому фринозома довольствуется медлительными и неуклюжими насекомыми, которые чуть не сами лезут ей в рот. А из-за подобной умеренности в еде, объясняемой скупостью движений, у местных жителей бытует убеждение, что «рогатые ящерицы» питаются воздухом.
Салли с любопытством разглядывала это существо, так как его не очень-то часто можно увидеть из-за серо-песочного цвета тела[38]. Она уже давно решила привезти в подарок дяде, живущему в Англии, такую «ящерицу». Уже многие посылали легко осваивающихся в неволе фринозом в коробке с ватой своим родным в Европу, чтобы напугать трусливых обывателей этакой необычной «гадиной». Вот Салли и размышляла: а что если схватить эту «ящерицу» сейчас, только не была уверена, как это сделать, так как беззащитные создания в момент опасности выделяют из глаз и носа капли крови, которая разбрызгивается на несколько сантиметров вокруг. Правда Томек уверял, что это ничем не грозит человеку, но Салли все же не была уверена, что «яд» этот совершенно безопасный. Она же слышала от дяди Аллана, что у саламандр и жаб возле головы есть железы, выделяющие ядовитые вещества.
Динго тоже с большим интересом наблюдал за необычным существом, но Салли крепко держала его за ошейник.
Вдруг Динго поднял голову, зашевелил ушами и замер, прислушиваясь. Поведение собаки не ушло от внимания Салли, но только спустя какое-то время она услышала далекий, еще глухой топот лошадей.
Не раздумывая, она побежала на самую вершину холма; Динго помчался за нею. С вершины Салли заметила облако пыли, несущееся по дороге с севера.
— Вот и Томек с боцманом возвращаются! — воскликнула Салли и побежала навстречу. По мере того, как приближалось облако пыли, Салли стала замедлять свой бег. Почему это ее друзья возвращаются из резервации с таким отрядом? Все отчетливее из облака стали вырисовываться лошадиные головы и темные лица индейских всадников.
Салли знала, что Томек намерен взять с собой в Европу группу индейцев. Наверное, ему уже удалось уладить это дело, и он ведет их с собой.
И Салли остановилась у дороги.
Увидев одиноко стоявшую девушку, всадники осадили лошадей. Через минуту ее уже окружал отряд индейцев. Только теперь Салли поняла свою ошибку. Среди краснокожих не было ни Томека, ни боцмана, а сами индейцы были совсем не похожи на индейцев из соседней резервации. Низкорослые, тщедушные, кожа не медно-красная, а какая-то буровато-серая. Только жесткие, как проволочные, иссиня-черные волосы, квадратные лица и маленькие глаза напоминали жителей северо-американских прерий. И одеты иначе — в рубашки и широкие штаны из хлопчатобумажной ткани. На некоторых были пестрые пончо — шерстяные одеяла ручной работы с отверстиями для головы, украшенные геометрическим рисунком, напоминающие навахские. На головах у них были широкополые соломенные шляпы.
Все были вооружены. У одних старинные ружья, у других — современные винтовки. Только у немногих пояса с револьверами. Зато у каждого длинный нож и лассо.
Странные индейцы заговорили с Салли на незнакомом ей языке. Она испуганно молчала.
И вдруг со стороны ранчо послышались выстрелы и громкие крики. Салли испугалась уже не на шутку. Что все это значит? Услышав выстрелы, всадники пронзительно завопили. Один из них нагнулся и быстрым, ловким движением вскинул Салли на коня. Динго тут же бросился на него, но остальные всадники принялись хлестать собаку толстыми бичами. Ослепленный и оглушенный Динго впивался острыми зубами в людей и лошадей, но храбрость его оказалась напрасной. Удар прикладом винтовки по голове свалил бедного Динго на землю.
Испуганная и все же возмущенная Салли била кулаками, царапала и кусала державшего ее индейца. Вида это, другой индеец стянул с себя пончо и набросил его на вырывающуюся девочку. Завернутая в толстое, вонючее одеяло, Салли уже не могла звать на помощь. Сильные, жилистые руки индейца крепко прижимали ее к лошадиной холке. Кони пошли галопом. Наверное были около ранчо, потому что выстрелы слышались совсем близко. У Салли мелькнула надежда, что сейчас дядя Аллан отобьет ее. Но надежда оказалась напрасной. Выстрелы прекратились, а индейцы все везли ее в неизвестность. Слышались только щелкание хлыстов, ржание и фырканье понукаемых лошадей.
Салли уже не сознавала, как долго длилась эта сумасшедшая скачка. Пончо заглушало ее крики и плач, крепко держало руки. Наконец, наполовину задохнувшись она смолкла, бесчувственная ко всему.
Только теперь она заметила, что уже не сидит на лошади, а лежит под деревом на расстеленном пончо. Несколько низкорослых фигур склонились над ней, кто-то из них как раз вливал ей в рот вонючую, жгучую жидкость.
Салли отвернула голову и шепнула:
— Дайте хоть немножко воды.
Темные фигуры посовещались, после чего кто-то подал ей кружку воды. Салли жадно осушила ее.
«Значит, этот ужасный день уже прошел, теперь ночь» — подумала она.
На темно-синем небе мерцала звездная россыпь. Находились они в каком-то глубоком ущелье. Огромные, растущие тут кактусы приобрели в ночном сумраке необычайные очертания. Где-то рядом слышалось легкое журчание ручейка.
Индейцы говорили уже свободно и громко. На серых лицах уже не было прежнего бесстрастно-жестокого выражения. Салли уселась, и ей дали поесть.
— Сеньорита, тортилла! — произнес один из индейцев, кладя перед нею кусок лепешки и полоску вяленого мяса.
Жестами он стал уговаривать ее есть, но Салли не была уверена, можно ли брать еду от врагов. Теперь у нее уже не было никаких сомнений, что ее похитили мексиканские индейцы, напавшие на ранчо дяди Аллана. Очень уж они отличаются чертами лица, одеждой и языком. За те недели, что Салли провела на мексиканской границе, она успела узнать кое-какие испанские слова и знала, что мексиканцы говорят преимущественно по-испански. Возможно, другие ее ровесницы на месте Салли немедленно упали бы в обморок, но не надо забывать, что маленькая австралийка была дочерью поселенцев, воспитывалась в дикой и суровой стране, и пережила на родине немало приключений, так что она сумела быстро преодолеть страх и стала рассуждать, как человек свыкшийся с опасностями.
Больше всего ее мучила неизвестность судьбы матери и дяди Аллана. Во время нападения мама находилась в дальнем конце сада. Индейцы прокатились через ранчо, как буря. Есть надежда, что пока мама, услышав стрельбу и крики, добежала до дома, все уже было кончено. Дядя Аллан никогда не расставался со своими револьверами; такой хладнокровный и рассудительный человек, как дядя, не стал бы, конечно, ввязываться в безнадежную борьбу с превосходящим противником. Так что, может быть, ему удалось избежать опасности, если индейцы поспешно отступили от ранчо, наткнувшись на решительное сопротивление. Если это так, то шериф немедленно позовет на помощь Томека и боцмана, а может быть, и солдат, чтобы вместе с ними кинуться в погоню.
Ободренная этими размышлениями, Салли тревожилась только о судьбе верного Динго. Ведь она же собственными глазами видела, как безжалостные мексиканцы оставили собаку бездыханной на дороге.
И вот один из этих жестоких людей подсовывает ей чуть не под нос кусок лепешки.
— Сеньорита, тортилла! — и еще причмокивает.
Салли взглянула на него, как будто очнулась от глубокого сна. Индеец кривил свое квадратное лицо в улыбке, чтобы заставить ее есть.
Тортилла пахла приятно. Салли была голодна и, кроме того, она решила, что если уж хочет дождаться помощи, то не должна отказываться от еды. Поэтому она взяла у индейца эту расхваливаемую тортиллу и откусила кусочек. Тортилла оказалась самой обыкновенной кукурузной лепешкой, испеченной на углях. И даже довольно вкусной, когда Салли стряхнула с нее красный, жгучий перец, которым она была обильно посыпана. Съев лепешку, Салли принялась за тонкий, длинный «ремешок» вяленого мяса.
После этого скромного ужина Салли улеглась на пончо, решив поспать. Все кости болели, глаза слипались от усталости. Из беспокойной дремы ее вырвал стонущий вой койота. Салли вспомнила бедного Динго и тихо заплакала, уткнувшись лицом в толстое пончо.
Едва успела она заснуть, как ее подергали за плечо. Салли открыла глаза. На небе все еще блестели звезды. Мексиканцы уже готовы были продолжать путь. Низкорослый индеец опять посадил Салли на лошадь перед собой, но уже не лишил ее свободы двигаться. Ночь была холодна и Салли сама закуталась в теплое пончо, просунув голову в отверстие в середине его.
Индейцы то и дело подгоняли лошадей. Салли догадалась, что они хотят как можно скорее удалиться от ранчо, чтобы уйти от погони. Но несмотря на это, не отдохнувшие как следует лошади шли довольно медленно.
Звезды стали блекнуть. Ночной мрак уступал место солнечному дню. Крутые стены длинного, извилистого каньона стали понижаться и наконец перешли в широкую равнину. Только теперь Салли узнала, какова численность банды — двадцать два человека. Вчера, когда индейцы стремительно отступали от ранчо, Салли ясно слышала свист хлыстов, которыми ковбои подгоняют скот или коней. Но ни скота, ни табунов нигде не было. Размышления ее прервал голос индейца, едущего во главе банды. Всадники немедленно остановились. Вытянув шеи, тревожно вглядывались они в северном направлении. Салли с трудом подавила радостный возглас. Прерию пересекал большой отряд всадников, направлявшийся к ним! Неуверенность на лицах индейцев говорила о том, что это могла быть и погоня.
Сердце в груди Салли неспокойно колотилось. Индейцы готовили оружие, но больше по их лицам ничего нельзя было прочесть.
«Ну и всыплют же дядя и Томек этим заморышам!» — лихорадочно думала Салли.
Но предводитель вдруг опустил руку, которой прикрывал глаза от солнца, спокойно повесил винтовку на луку седла, что-то крикнул своим спутникам, и все двинулись дальше.
Салли чуть не заплакала, увидев приближающуюся кавалькаду. Это тоже были мексиканские индейцы. Они вели на лассо лучших лошадей дяди Аллана. Впереди шла великолепная кобылица Ниль'хи. Салли с ужасом вглядывалась, нет ли среди всадников пленных, а среди них — ее близких. К счастью, новая банда состояла только из краснокожих.
Теперь, когда обе группы соединились, в отряде было уже около пятидесяти человек. Салли начала понимать их тактику. Напали они на ранчо одновременно с двух сторон — с севера и с юга. Салли схватили всадники из северного отряда, а южный разграбил ранчо. Этим маневром они решили сбить с толку американских поселенцев. Кто же станет подозревать в нападении мексиканцев, если разбойники явились из глубины территории Соединенных Штатов? И после налета возвращались в Мексику двумя группами, чтобы затруднить погоню. Да, пожалуй, все так и есть.
Тем временем, отряд достиг гористой местности. Копыта глухо цокали на каменистой тропе. Индейцы торопливо продолжали петлять по ущельям и каньонам, но было видно, что они все меньше опасаются погони: на каменистой почве следов не оставалось.
Поздним вечером отряд остановился в мрачном каньоне. Салли никак не могла заснуть. Сумеют ли друзья найти и освободить ее? Кто же может найти следы в этих скалистых горах?
Задолго до рассвета мексиканцы двинулись дальше. К полудню добрались до подножия горной цепи. К западу уходила прерия, усеянная кактусами. Несколько индейцев отделились от банды и помчались к видневшимся на горизонте струйкам дыма. Салли догадалась, что там какое-то жилье. Но почему эти люди прихватили с собой только Ниль'хи и еще пять лошадей? Остальные индейцы, расположившись на бивак, покуривали глиняные трубки, пили «пульке» — свою любимую водку из сока агавы, с противным вкусом которой познакомилась Салли на первой стоянке, и наслаждались отдыхом. Девочка с трудом проглотила кусок тортиллы, раздумывая о своем горестном положении. Индейцы вели себя совершенно свободно, не обращая на нее внимания.
Через несколько часов всадники вернулись из таинственной поездки, приведя с собой тяжело навьюченных лошадей, но Ниль'хи с ними не было. Все индейцы сбились в кучу и стали о чем-то совещаться. Потом свернули бивак и двинулись прямо на юг.
Единственной растительностью здесь были в тысячах разновидностей кактусы, агавы, бурьян и метелки юкки. В небе кружили сипы, жадно высматривающие добычу. Среди насекомых этого бесплодного края царили цикады. Они удивительно напоминали сухие веточки кустарника, похожего на мирт, листьями которого питались. И еще было много большой, зеленой саранчи с пестрыми крылышками, необычных жуков, разных муравьев и крупных, желтых бабочек. На этой сухой равнине и расположились на ночь. Салли охватила ужасная тоска по матери и близким. И она тихонько плакала до тех пор, пока хор цикад не убаюкал ее.
Прошло несколько часов. Неожиданно Салли проснулась и села на своей постели. Костры почти погасли, а индейцы, не обращая внимания на ночной холод громко храпели. Салли завернулась в пончо и, подтянув колени к подбородку, попыталась снова заснуть. Где-то поблизости заржала лошадь. Салли подумала, — а может, воспользоваться случаем и попытаться бежать? И тут же поняла всю бессмысленность этой попытки. Куда бежать? Она же не знает местности и не может рассчитывать ни на чью помощь. Если побег удастся, то индейцы все равно поймают. А уж тогда будут стеречь, может быть даже свяжут. Нет, нет, этого нельзя допустить. Со временем она, конечно, узнает, в каком направлении ранчо дяди Аллана и, воспользовавшись случаем, бежит.
Тяжело вздохнув, Салли закрыла глаза. Как было хорошо на ранчо дяди Аллана! Что-то он теперь делает? Мама, наверное, в отчаянии. Почему же Томек и боцман не спешат на помощь? Сумеют ли они найти следы похитителей в этих скалистых каньонах? Утешительного было мало, и Салли стала вспоминать подвиги уже совершенные ее друзьями. Ведь они умели выслеживать в джунглях следы диких животных и ловить их, так что они не остановятся перед этими трудностями. Ах, если бы был жив Динго, верный и милый друг! Уж он, конечно, провел бы ее друзей даже через скалистые каньоны!
В этот момент где-то раздался вой койотов, а потом... Салли насторожилась. Ей показалось, что она услышала хриплый лай Динго. Неужели ослышалась? Но вот опять донесся удивительно знакомый лай. Низкий, сначала рычащий, все повышающийся и переходящий в пронзительное завывание. Нет, это не койот! Салли хорошо знала замогильный, протяжный вой койота. Это был лай австралийской собаки.
Взволнованная Салли вскочила. Индейцы спали непробудным сном. Минуты тянулись нескончаемо. Салли уже решила, что все это ей почудилось, как вдруг тихий, рычащий лай повторился уже в ближних кустах.
Салли огляделась. Вокруг стоял мерный храп индейцев. Салли выскользнула из пончо и, осторожно ступая, подошла к кустам. И только вошла в них, как к ней прильнула косматая тень. Девушка упала на колени и дрожащими руками обняла шею своего любимца, и даже заплакала, когда тот шершавым языком лизнул ее по лицу.
— Мой милый, мой дорогой Динго! Как я рада, что ты жив... — шептала она, обнимая пса.
Было слишком темно, чтобы разглядеть Динго, так что она стала шарить, отыскивая раны. Пальцы то и дело натыкались на засохшие от крови пучки шерсти.
Ночная темнота пощадила Салли, а выглядел Динго страшно. Исполосованное хлыстами туловище, все заскорузлое от крови. От левого глаза до самой шеи зияла широкая рана. Светло-желтые бока глубоко впали — наверняка с той поры еще ничего не ел. Банда уходила быстро, и Динго некогда было искать добычу. Разве что успевал полакать воды из подвернувшегося ручья. И вот теперь он изнеможденно свалился возле Салли.
Салли прокралась к кострам. Возле них валялись остатки обильного ужина. Салли нашла несколько кусков тортиллы и вяленого мяса. Все это она скормила четвероногому другу.
Но что сделают индейцы, увидев пса? Нет, нет, этого нельзя допустить. Ведь если Динго сумел найти ее, то и погоня может быть близко. Увидев Динго, индейцы насторожатся, а то и убьют его, чтобы он не вывел к ним преследователей.
И поэтому Салли стала шепотом приказывать Динго вернуться в прерию, чтобы его не обнаружили индейцы. А Динго то склонял голову, то норовил лизнуть Салли в лицо. Вдруг один из индейцев заворочался. Салли как можно скорее вернулась на свое место. Каково же было ее удивление и радость, когда Динго, сделав за ней несколько шагов, не вышел из кустов, только высунул из-за кактуса голову, настороженно но смотрел на спящих индейцев и опять исчез в кустах.
Салли облегченно вздохнула.
Это была рогатая фринозома[36]. Томек уверял, что это своего рода достопримечательность северо-мексиканской фауны и что в Америке они соответствуют австралийским молохам[37] на родине Салли.
Туловище у фринозомы плоское, вроде щита, длиной около пятнадцати сантиметров, покрыто колючими чешуйками, особенно длинными на голове и короткими на хвосте. Двигалась она очень неуклюже, как на ходулях, так что в ней не было ничего от пресловутой юркости ее сестер-ящериц. Широкое, обвислое туловище явно мешало ей преследовать добычу или ловить в воздухе мух, поэтому фринозома довольствуется медлительными и неуклюжими насекомыми, которые чуть не сами лезут ей в рот. А из-за подобной умеренности в еде, объясняемой скупостью движений, у местных жителей бытует убеждение, что «рогатые ящерицы» питаются воздухом.
Салли с любопытством разглядывала это существо, так как его не очень-то часто можно увидеть из-за серо-песочного цвета тела[38]. Она уже давно решила привезти в подарок дяде, живущему в Англии, такую «ящерицу». Уже многие посылали легко осваивающихся в неволе фринозом в коробке с ватой своим родным в Европу, чтобы напугать трусливых обывателей этакой необычной «гадиной». Вот Салли и размышляла: а что если схватить эту «ящерицу» сейчас, только не была уверена, как это сделать, так как беззащитные создания в момент опасности выделяют из глаз и носа капли крови, которая разбрызгивается на несколько сантиметров вокруг. Правда Томек уверял, что это ничем не грозит человеку, но Салли все же не была уверена, что «яд» этот совершенно безопасный. Она же слышала от дяди Аллана, что у саламандр и жаб возле головы есть железы, выделяющие ядовитые вещества.
Динго тоже с большим интересом наблюдал за необычным существом, но Салли крепко держала его за ошейник.
Вдруг Динго поднял голову, зашевелил ушами и замер, прислушиваясь. Поведение собаки не ушло от внимания Салли, но только спустя какое-то время она услышала далекий, еще глухой топот лошадей.
Не раздумывая, она побежала на самую вершину холма; Динго помчался за нею. С вершины Салли заметила облако пыли, несущееся по дороге с севера.
— Вот и Томек с боцманом возвращаются! — воскликнула Салли и побежала навстречу. По мере того, как приближалось облако пыли, Салли стала замедлять свой бег. Почему это ее друзья возвращаются из резервации с таким отрядом? Все отчетливее из облака стали вырисовываться лошадиные головы и темные лица индейских всадников.
Салли знала, что Томек намерен взять с собой в Европу группу индейцев. Наверное, ему уже удалось уладить это дело, и он ведет их с собой.
И Салли остановилась у дороги.
Увидев одиноко стоявшую девушку, всадники осадили лошадей. Через минуту ее уже окружал отряд индейцев. Только теперь Салли поняла свою ошибку. Среди краснокожих не было ни Томека, ни боцмана, а сами индейцы были совсем не похожи на индейцев из соседней резервации. Низкорослые, тщедушные, кожа не медно-красная, а какая-то буровато-серая. Только жесткие, как проволочные, иссиня-черные волосы, квадратные лица и маленькие глаза напоминали жителей северо-американских прерий. И одеты иначе — в рубашки и широкие штаны из хлопчатобумажной ткани. На некоторых были пестрые пончо — шерстяные одеяла ручной работы с отверстиями для головы, украшенные геометрическим рисунком, напоминающие навахские. На головах у них были широкополые соломенные шляпы.
Все были вооружены. У одних старинные ружья, у других — современные винтовки. Только у немногих пояса с револьверами. Зато у каждого длинный нож и лассо.
Странные индейцы заговорили с Салли на незнакомом ей языке. Она испуганно молчала.
И вдруг со стороны ранчо послышались выстрелы и громкие крики. Салли испугалась уже не на шутку. Что все это значит? Услышав выстрелы, всадники пронзительно завопили. Один из них нагнулся и быстрым, ловким движением вскинул Салли на коня. Динго тут же бросился на него, но остальные всадники принялись хлестать собаку толстыми бичами. Ослепленный и оглушенный Динго впивался острыми зубами в людей и лошадей, но храбрость его оказалась напрасной. Удар прикладом винтовки по голове свалил бедного Динго на землю.
Испуганная и все же возмущенная Салли била кулаками, царапала и кусала державшего ее индейца. Вида это, другой индеец стянул с себя пончо и набросил его на вырывающуюся девочку. Завернутая в толстое, вонючее одеяло, Салли уже не могла звать на помощь. Сильные, жилистые руки индейца крепко прижимали ее к лошадиной холке. Кони пошли галопом. Наверное были около ранчо, потому что выстрелы слышались совсем близко. У Салли мелькнула надежда, что сейчас дядя Аллан отобьет ее. Но надежда оказалась напрасной. Выстрелы прекратились, а индейцы все везли ее в неизвестность. Слышались только щелкание хлыстов, ржание и фырканье понукаемых лошадей.
Салли уже не сознавала, как долго длилась эта сумасшедшая скачка. Пончо заглушало ее крики и плач, крепко держало руки. Наконец, наполовину задохнувшись она смолкла, бесчувственная ко всему.
* * *
Но вот сознание вернулось к ней. Салли передернулась, почувствовав во рту противный вкус жидкости, отдающей тухлыми яйцами. Подняла голову. С отвращением выплюнула обжигающий напиток.Только теперь она заметила, что уже не сидит на лошади, а лежит под деревом на расстеленном пончо. Несколько низкорослых фигур склонились над ней, кто-то из них как раз вливал ей в рот вонючую, жгучую жидкость.
Салли отвернула голову и шепнула:
— Дайте хоть немножко воды.
Темные фигуры посовещались, после чего кто-то подал ей кружку воды. Салли жадно осушила ее.
«Значит, этот ужасный день уже прошел, теперь ночь» — подумала она.
На темно-синем небе мерцала звездная россыпь. Находились они в каком-то глубоком ущелье. Огромные, растущие тут кактусы приобрели в ночном сумраке необычайные очертания. Где-то рядом слышалось легкое журчание ручейка.
Индейцы говорили уже свободно и громко. На серых лицах уже не было прежнего бесстрастно-жестокого выражения. Салли уселась, и ей дали поесть.
— Сеньорита, тортилла! — произнес один из индейцев, кладя перед нею кусок лепешки и полоску вяленого мяса.
Жестами он стал уговаривать ее есть, но Салли не была уверена, можно ли брать еду от врагов. Теперь у нее уже не было никаких сомнений, что ее похитили мексиканские индейцы, напавшие на ранчо дяди Аллана. Очень уж они отличаются чертами лица, одеждой и языком. За те недели, что Салли провела на мексиканской границе, она успела узнать кое-какие испанские слова и знала, что мексиканцы говорят преимущественно по-испански. Возможно, другие ее ровесницы на месте Салли немедленно упали бы в обморок, но не надо забывать, что маленькая австралийка была дочерью поселенцев, воспитывалась в дикой и суровой стране, и пережила на родине немало приключений, так что она сумела быстро преодолеть страх и стала рассуждать, как человек свыкшийся с опасностями.
Больше всего ее мучила неизвестность судьбы матери и дяди Аллана. Во время нападения мама находилась в дальнем конце сада. Индейцы прокатились через ранчо, как буря. Есть надежда, что пока мама, услышав стрельбу и крики, добежала до дома, все уже было кончено. Дядя Аллан никогда не расставался со своими револьверами; такой хладнокровный и рассудительный человек, как дядя, не стал бы, конечно, ввязываться в безнадежную борьбу с превосходящим противником. Так что, может быть, ему удалось избежать опасности, если индейцы поспешно отступили от ранчо, наткнувшись на решительное сопротивление. Если это так, то шериф немедленно позовет на помощь Томека и боцмана, а может быть, и солдат, чтобы вместе с ними кинуться в погоню.
Ободренная этими размышлениями, Салли тревожилась только о судьбе верного Динго. Ведь она же собственными глазами видела, как безжалостные мексиканцы оставили собаку бездыханной на дороге.
И вот один из этих жестоких людей подсовывает ей чуть не под нос кусок лепешки.
— Сеньорита, тортилла! — и еще причмокивает.
Салли взглянула на него, как будто очнулась от глубокого сна. Индеец кривил свое квадратное лицо в улыбке, чтобы заставить ее есть.
Тортилла пахла приятно. Салли была голодна и, кроме того, она решила, что если уж хочет дождаться помощи, то не должна отказываться от еды. Поэтому она взяла у индейца эту расхваливаемую тортиллу и откусила кусочек. Тортилла оказалась самой обыкновенной кукурузной лепешкой, испеченной на углях. И даже довольно вкусной, когда Салли стряхнула с нее красный, жгучий перец, которым она была обильно посыпана. Съев лепешку, Салли принялась за тонкий, длинный «ремешок» вяленого мяса.
После этого скромного ужина Салли улеглась на пончо, решив поспать. Все кости болели, глаза слипались от усталости. Из беспокойной дремы ее вырвал стонущий вой койота. Салли вспомнила бедного Динго и тихо заплакала, уткнувшись лицом в толстое пончо.
Едва успела она заснуть, как ее подергали за плечо. Салли открыла глаза. На небе все еще блестели звезды. Мексиканцы уже готовы были продолжать путь. Низкорослый индеец опять посадил Салли на лошадь перед собой, но уже не лишил ее свободы двигаться. Ночь была холодна и Салли сама закуталась в теплое пончо, просунув голову в отверстие в середине его.
Индейцы то и дело подгоняли лошадей. Салли догадалась, что они хотят как можно скорее удалиться от ранчо, чтобы уйти от погони. Но несмотря на это, не отдохнувшие как следует лошади шли довольно медленно.
Звезды стали блекнуть. Ночной мрак уступал место солнечному дню. Крутые стены длинного, извилистого каньона стали понижаться и наконец перешли в широкую равнину. Только теперь Салли узнала, какова численность банды — двадцать два человека. Вчера, когда индейцы стремительно отступали от ранчо, Салли ясно слышала свист хлыстов, которыми ковбои подгоняют скот или коней. Но ни скота, ни табунов нигде не было. Размышления ее прервал голос индейца, едущего во главе банды. Всадники немедленно остановились. Вытянув шеи, тревожно вглядывались они в северном направлении. Салли с трудом подавила радостный возглас. Прерию пересекал большой отряд всадников, направлявшийся к ним! Неуверенность на лицах индейцев говорила о том, что это могла быть и погоня.
Сердце в груди Салли неспокойно колотилось. Индейцы готовили оружие, но больше по их лицам ничего нельзя было прочесть.
«Ну и всыплют же дядя и Томек этим заморышам!» — лихорадочно думала Салли.
Но предводитель вдруг опустил руку, которой прикрывал глаза от солнца, спокойно повесил винтовку на луку седла, что-то крикнул своим спутникам, и все двинулись дальше.
Салли чуть не заплакала, увидев приближающуюся кавалькаду. Это тоже были мексиканские индейцы. Они вели на лассо лучших лошадей дяди Аллана. Впереди шла великолепная кобылица Ниль'хи. Салли с ужасом вглядывалась, нет ли среди всадников пленных, а среди них — ее близких. К счастью, новая банда состояла только из краснокожих.
Теперь, когда обе группы соединились, в отряде было уже около пятидесяти человек. Салли начала понимать их тактику. Напали они на ранчо одновременно с двух сторон — с севера и с юга. Салли схватили всадники из северного отряда, а южный разграбил ранчо. Этим маневром они решили сбить с толку американских поселенцев. Кто же станет подозревать в нападении мексиканцев, если разбойники явились из глубины территории Соединенных Штатов? И после налета возвращались в Мексику двумя группами, чтобы затруднить погоню. Да, пожалуй, все так и есть.
Тем временем, отряд достиг гористой местности. Копыта глухо цокали на каменистой тропе. Индейцы торопливо продолжали петлять по ущельям и каньонам, но было видно, что они все меньше опасаются погони: на каменистой почве следов не оставалось.
Поздним вечером отряд остановился в мрачном каньоне. Салли никак не могла заснуть. Сумеют ли друзья найти и освободить ее? Кто же может найти следы в этих скалистых горах?
Задолго до рассвета мексиканцы двинулись дальше. К полудню добрались до подножия горной цепи. К западу уходила прерия, усеянная кактусами. Несколько индейцев отделились от банды и помчались к видневшимся на горизонте струйкам дыма. Салли догадалась, что там какое-то жилье. Но почему эти люди прихватили с собой только Ниль'хи и еще пять лошадей? Остальные индейцы, расположившись на бивак, покуривали глиняные трубки, пили «пульке» — свою любимую водку из сока агавы, с противным вкусом которой познакомилась Салли на первой стоянке, и наслаждались отдыхом. Девочка с трудом проглотила кусок тортиллы, раздумывая о своем горестном положении. Индейцы вели себя совершенно свободно, не обращая на нее внимания.
Через несколько часов всадники вернулись из таинственной поездки, приведя с собой тяжело навьюченных лошадей, но Ниль'хи с ними не было. Все индейцы сбились в кучу и стали о чем-то совещаться. Потом свернули бивак и двинулись прямо на юг.
Единственной растительностью здесь были в тысячах разновидностей кактусы, агавы, бурьян и метелки юкки. В небе кружили сипы, жадно высматривающие добычу. Среди насекомых этого бесплодного края царили цикады. Они удивительно напоминали сухие веточки кустарника, похожего на мирт, листьями которого питались. И еще было много большой, зеленой саранчи с пестрыми крылышками, необычных жуков, разных муравьев и крупных, желтых бабочек. На этой сухой равнине и расположились на ночь. Салли охватила ужасная тоска по матери и близким. И она тихонько плакала до тех пор, пока хор цикад не убаюкал ее.
Прошло несколько часов. Неожиданно Салли проснулась и села на своей постели. Костры почти погасли, а индейцы, не обращая внимания на ночной холод громко храпели. Салли завернулась в пончо и, подтянув колени к подбородку, попыталась снова заснуть. Где-то поблизости заржала лошадь. Салли подумала, — а может, воспользоваться случаем и попытаться бежать? И тут же поняла всю бессмысленность этой попытки. Куда бежать? Она же не знает местности и не может рассчитывать ни на чью помощь. Если побег удастся, то индейцы все равно поймают. А уж тогда будут стеречь, может быть даже свяжут. Нет, нет, этого нельзя допустить. Со временем она, конечно, узнает, в каком направлении ранчо дяди Аллана и, воспользовавшись случаем, бежит.
Тяжело вздохнув, Салли закрыла глаза. Как было хорошо на ранчо дяди Аллана! Что-то он теперь делает? Мама, наверное, в отчаянии. Почему же Томек и боцман не спешат на помощь? Сумеют ли они найти следы похитителей в этих скалистых каньонах? Утешительного было мало, и Салли стала вспоминать подвиги уже совершенные ее друзьями. Ведь они умели выслеживать в джунглях следы диких животных и ловить их, так что они не остановятся перед этими трудностями. Ах, если бы был жив Динго, верный и милый друг! Уж он, конечно, провел бы ее друзей даже через скалистые каньоны!
В этот момент где-то раздался вой койотов, а потом... Салли насторожилась. Ей показалось, что она услышала хриплый лай Динго. Неужели ослышалась? Но вот опять донесся удивительно знакомый лай. Низкий, сначала рычащий, все повышающийся и переходящий в пронзительное завывание. Нет, это не койот! Салли хорошо знала замогильный, протяжный вой койота. Это был лай австралийской собаки.
Взволнованная Салли вскочила. Индейцы спали непробудным сном. Минуты тянулись нескончаемо. Салли уже решила, что все это ей почудилось, как вдруг тихий, рычащий лай повторился уже в ближних кустах.
Салли огляделась. Вокруг стоял мерный храп индейцев. Салли выскользнула из пончо и, осторожно ступая, подошла к кустам. И только вошла в них, как к ней прильнула косматая тень. Девушка упала на колени и дрожащими руками обняла шею своего любимца, и даже заплакала, когда тот шершавым языком лизнул ее по лицу.
— Мой милый, мой дорогой Динго! Как я рада, что ты жив... — шептала она, обнимая пса.
Было слишком темно, чтобы разглядеть Динго, так что она стала шарить, отыскивая раны. Пальцы то и дело натыкались на засохшие от крови пучки шерсти.
Ночная темнота пощадила Салли, а выглядел Динго страшно. Исполосованное хлыстами туловище, все заскорузлое от крови. От левого глаза до самой шеи зияла широкая рана. Светло-желтые бока глубоко впали — наверняка с той поры еще ничего не ел. Банда уходила быстро, и Динго некогда было искать добычу. Разве что успевал полакать воды из подвернувшегося ручья. И вот теперь он изнеможденно свалился возле Салли.
Салли прокралась к кострам. Возле них валялись остатки обильного ужина. Салли нашла несколько кусков тортиллы и вяленого мяса. Все это она скормила четвероногому другу.
Но что сделают индейцы, увидев пса? Нет, нет, этого нельзя допустить. Ведь если Динго сумел найти ее, то и погоня может быть близко. Увидев Динго, индейцы насторожатся, а то и убьют его, чтобы он не вывел к ним преследователей.
И поэтому Салли стала шепотом приказывать Динго вернуться в прерию, чтобы его не обнаружили индейцы. А Динго то склонял голову, то норовил лизнуть Салли в лицо. Вдруг один из индейцев заворочался. Салли как можно скорее вернулась на свое место. Каково же было ее удивление и радость, когда Динго, сделав за ней несколько шагов, не вышел из кустов, только высунул из-за кактуса голову, настороженно но смотрел на спящих индейцев и опять исчез в кустах.
Салли облегченно вздохнула.
XII
Погоня и совет
Всего лишь два часа назад в резервацию апачей мескалеро прискакал на вспененном коне негр — работник Аллана с сообщением, что неизвестные индейцы напали на ранчо.
Ошеломленные этой ужасной вестью, Томек и боцман не смогли ничего узнать от перепуганного гонца. Шериф, по его словам, — убит, Салли — исчезла, и только чудом уцелела ее мать.
Негр говорил еще об ужасной стрельбе и битве. Как только бандиты ускакали, миссис Аллан приказала ему немедленно уведомить о случившемся Томека и боцмана, а потом попросить помощи у капитана Мортона.
Друзья не стали терять времени. Вместе с Красным Орлом они тут же вскочили на коней и, не щадя их, сломя голову помчались к ранчо — месту трагических событий.
Через четыре часа они влетели на двор ранчо и остановились у веранды, где уже стояло несколько оседланных лошадей. Соскочив с коней, Томек и боцман вбежали на веранду.
За круглым столом сидела миссис Аллан в обществе соседних ранчеро. При виде друзей, она вскочила с кресла и протянула к ним руки.
— Индейцы похитили Салли! — воскликнула она.
— Когда это случилось? — спросил боцман, — Негр не смог рассказать нам много. Правда ли, что шериф?..
— Нет, нет, провидение благосклонно к нему, — ответила миссис Аллан. — Ранен двумя пулями, но, к счастью, врач ручается за его жизнь. Сейчас ему делают перевязку.
— Фу, камень с сердца свалился! — облегченно вздохнул боцман. — А негр сказал, что шериф убит.
— Так казалось. Но после того, как негр уехал, шурин пришел в себя.
— Расскажите же все — и нам надо немедленно в погоню, — торопливо бросил боцман.
— Потому мы и ждали вас, чтобы посоветоваться. Сейчас расскажу. Так вот, рано утром мы с Салли собирали фрукты в саду. Бедняжка никак не могла вас дождаться. Два дня бегала на соседний холм, высматривая вас. Вот и сегодня не могла усидеть на месте. Сказала, что пойдет на холм, и больше я ее не видела.
Боцман громко высморкался в носовой платок, что-то долго крутил им около глаз. Миссис Аллан заметила его волнение и замолчала, чтобы минуту спустя продолжить дрогнувшим голосом рассказ:
— Я осталась в саду одна. Видимо очень задумалась, потому что даже не слышала топота лошадей. И вдруг возле дома выстрелы и адский вой краснокожих! Разумеется, я прежде всего подумала о Салли и побежала к холму, как вдруг почти рядом проскакала орава. Они мчались к ранчо, а я на холм, где надеялась найти дочь. Вместо нее я нашла на дороге мертвого Динго. По-видимому, бандиты похитили Салли и убили верного пса, защищавшего ее. Я хотела бежать за похитителями, но сообразила, что это мне ничего не даст.
— А где был в это время шериф? — перебил ее боцман.
— Шурин лежал у веранды с двумя еще дымящимися револьверами в руках. Я припала к нему. Мне показалось, что он уже мертв. Из окон дома сыпались выстрелы — это наши слуги били по разбойникам. Яростное сопротивление, видимо, заставило бандитов отступить, и это спасло дом от разграбления. Угнали только лучших коней из корраля, а среди них Ниль'хи, и умчались. Два наших ковбоя бросились по их следам, но, убедившись, что индейцы разделились на две группы, вернулись, чтобы организовать погоню. Я не медля вызвала врача и послала негра за вами, и за капитаном Мортоном. А эти наши соседи ждут, чтобы посоветоваться.
— Бодритесь, сударыня, за Салли мы поскачем хоть в пекло! — горячо заверил ее боцман. — Мы с ними рассчитаемся. У меня даже сердце защемило, когда я услышал, что Салли похитили, а Динго убит. Да, да, расплатимся с процентами, будьте покойны.
— Кто из вас готов вместе с нами отправиться в погоню? — кратко спросил Томек.
Ранчеро с уважением взглянули на молодого человека, не теряющего головы, и в один голос выразили готовность участвовать в погоне, каждый со своими людьми. День уже был на исходе, так что решили дождаться рассвета и только тогда двинуться по следам разбойников.
Томек рвался в дело, но понимал, что опрометчивая спешка может больше повредить, чем принести пользы. По словам ковбоев, индейцы направились к мексиканской границе. Если придется углубиться на чужую территорию, то лучше бы отправиться вместе с капитаном Мортоном. Ранчеро надеялись, что энергичный офицер появится еще до рассвета.
С наступлением вечера в ранчо стали съезжаться вооруженные люди. К самому утру прискакал капитан Мортон с двадцатью кавалеристами. Устроили еще одно совещание. Капитан, выслушав всех, решительно заявил:
— Нет сомнения, что это проделка негодяя Черной Молнии. Этой подлостью он мстит шерифу за то, что тот схватил его тогда.
— Откуда вы знаете? — усомнился боцман.
— Будь это обыкновенная разбойничья банда, она бы прежде всего разграбила дом, — уверенно ответил капитан Мортон. — Попытайтесь еще раз вникнуть в ход событий и правда сразу же всплывет наверх. Банда индейцев нападает на ранчо, расположенное не меньше, чем в пятнадцати километрах от границы, и минует другие ранчо на пути. Нападение удалось. Индейцы тяжело ранят владельца ранчо, похищают племянницу и... берут всего лишь нескольких лошадей. Одним словом, наносят не столько материальный, сколько моральный ущерб, ведь взяли они только то, что дорого лично самому шерифу. Несколько человек не смогли бы отбиться от крупной банды. Ручаюсь, что если бы это было обыкновенное нападение, они перебили бы всех защитников ранчо и разграбили дом. Стало быть, они явились, чтобы только отомстить шерифу. А кто, кроме Черной Молнии, питает ненависть к повсеместно уважаемому шерифу Аллану?
— Сто дохлых китов в зубы! Опровергнуть вас трудно, — признал боцман.
— Но чем же провинилась моя бедная Салли? — воскликнула миссис Аллан, подавляя отчаяние.
— Этим бунтовщик мстит шерифу, — мрачно ответил капитан Мортон. — Краснокожие не знают жалости.
— И все же в вашем предположении есть один изъян, — произнес вдруг Томек. — Угнанные лошади представляют ценность не только для шерифа. За одну лишь кобылицу Ниль'хи дон Педро готов был заплатить втридорога.
— И верно, браток! — оживился боцман. — А может, индейцы хотят получить выкуп за Салли? Что вы на это, капитан?
— Замечание молодого человека делает честь его уму, — серьезно ответил капитан. — Коней действительно можно хорошо продать в Мексике, но уж похищение племянницы шерифа исключает предположение о выкупе. Если бы бандитам нужна была только добыча, то они, как я уже говорил, прежде всего разграбили бы богатый дом шерифа. Зачем еще торговаться из-за выкупа, если можно сразу разжиться? Черная Молния знал, что шериф души не чает в маленькой Салли и очень привязан к своим лошадям.
— Боже мой, это ужасно! — воскликнула миссис Аллан. — Не дайте этим жестоким индейцам истязать невинного ребенка!
Ошеломленные этой ужасной вестью, Томек и боцман не смогли ничего узнать от перепуганного гонца. Шериф, по его словам, — убит, Салли — исчезла, и только чудом уцелела ее мать.
Негр говорил еще об ужасной стрельбе и битве. Как только бандиты ускакали, миссис Аллан приказала ему немедленно уведомить о случившемся Томека и боцмана, а потом попросить помощи у капитана Мортона.
Друзья не стали терять времени. Вместе с Красным Орлом они тут же вскочили на коней и, не щадя их, сломя голову помчались к ранчо — месту трагических событий.
Через четыре часа они влетели на двор ранчо и остановились у веранды, где уже стояло несколько оседланных лошадей. Соскочив с коней, Томек и боцман вбежали на веранду.
За круглым столом сидела миссис Аллан в обществе соседних ранчеро. При виде друзей, она вскочила с кресла и протянула к ним руки.
— Индейцы похитили Салли! — воскликнула она.
— Когда это случилось? — спросил боцман, — Негр не смог рассказать нам много. Правда ли, что шериф?..
— Нет, нет, провидение благосклонно к нему, — ответила миссис Аллан. — Ранен двумя пулями, но, к счастью, врач ручается за его жизнь. Сейчас ему делают перевязку.
— Фу, камень с сердца свалился! — облегченно вздохнул боцман. — А негр сказал, что шериф убит.
— Так казалось. Но после того, как негр уехал, шурин пришел в себя.
— Расскажите же все — и нам надо немедленно в погоню, — торопливо бросил боцман.
— Потому мы и ждали вас, чтобы посоветоваться. Сейчас расскажу. Так вот, рано утром мы с Салли собирали фрукты в саду. Бедняжка никак не могла вас дождаться. Два дня бегала на соседний холм, высматривая вас. Вот и сегодня не могла усидеть на месте. Сказала, что пойдет на холм, и больше я ее не видела.
Боцман громко высморкался в носовой платок, что-то долго крутил им около глаз. Миссис Аллан заметила его волнение и замолчала, чтобы минуту спустя продолжить дрогнувшим голосом рассказ:
— Я осталась в саду одна. Видимо очень задумалась, потому что даже не слышала топота лошадей. И вдруг возле дома выстрелы и адский вой краснокожих! Разумеется, я прежде всего подумала о Салли и побежала к холму, как вдруг почти рядом проскакала орава. Они мчались к ранчо, а я на холм, где надеялась найти дочь. Вместо нее я нашла на дороге мертвого Динго. По-видимому, бандиты похитили Салли и убили верного пса, защищавшего ее. Я хотела бежать за похитителями, но сообразила, что это мне ничего не даст.
— А где был в это время шериф? — перебил ее боцман.
— Шурин лежал у веранды с двумя еще дымящимися револьверами в руках. Я припала к нему. Мне показалось, что он уже мертв. Из окон дома сыпались выстрелы — это наши слуги били по разбойникам. Яростное сопротивление, видимо, заставило бандитов отступить, и это спасло дом от разграбления. Угнали только лучших коней из корраля, а среди них Ниль'хи, и умчались. Два наших ковбоя бросились по их следам, но, убедившись, что индейцы разделились на две группы, вернулись, чтобы организовать погоню. Я не медля вызвала врача и послала негра за вами, и за капитаном Мортоном. А эти наши соседи ждут, чтобы посоветоваться.
— Бодритесь, сударыня, за Салли мы поскачем хоть в пекло! — горячо заверил ее боцман. — Мы с ними рассчитаемся. У меня даже сердце защемило, когда я услышал, что Салли похитили, а Динго убит. Да, да, расплатимся с процентами, будьте покойны.
— Кто из вас готов вместе с нами отправиться в погоню? — кратко спросил Томек.
Ранчеро с уважением взглянули на молодого человека, не теряющего головы, и в один голос выразили готовность участвовать в погоне, каждый со своими людьми. День уже был на исходе, так что решили дождаться рассвета и только тогда двинуться по следам разбойников.
Томек рвался в дело, но понимал, что опрометчивая спешка может больше повредить, чем принести пользы. По словам ковбоев, индейцы направились к мексиканской границе. Если придется углубиться на чужую территорию, то лучше бы отправиться вместе с капитаном Мортоном. Ранчеро надеялись, что энергичный офицер появится еще до рассвета.
С наступлением вечера в ранчо стали съезжаться вооруженные люди. К самому утру прискакал капитан Мортон с двадцатью кавалеристами. Устроили еще одно совещание. Капитан, выслушав всех, решительно заявил:
— Нет сомнения, что это проделка негодяя Черной Молнии. Этой подлостью он мстит шерифу за то, что тот схватил его тогда.
— Откуда вы знаете? — усомнился боцман.
— Будь это обыкновенная разбойничья банда, она бы прежде всего разграбила дом, — уверенно ответил капитан Мортон. — Попытайтесь еще раз вникнуть в ход событий и правда сразу же всплывет наверх. Банда индейцев нападает на ранчо, расположенное не меньше, чем в пятнадцати километрах от границы, и минует другие ранчо на пути. Нападение удалось. Индейцы тяжело ранят владельца ранчо, похищают племянницу и... берут всего лишь нескольких лошадей. Одним словом, наносят не столько материальный, сколько моральный ущерб, ведь взяли они только то, что дорого лично самому шерифу. Несколько человек не смогли бы отбиться от крупной банды. Ручаюсь, что если бы это было обыкновенное нападение, они перебили бы всех защитников ранчо и разграбили дом. Стало быть, они явились, чтобы только отомстить шерифу. А кто, кроме Черной Молнии, питает ненависть к повсеместно уважаемому шерифу Аллану?
— Сто дохлых китов в зубы! Опровергнуть вас трудно, — признал боцман.
— Но чем же провинилась моя бедная Салли? — воскликнула миссис Аллан, подавляя отчаяние.
— Этим бунтовщик мстит шерифу, — мрачно ответил капитан Мортон. — Краснокожие не знают жалости.
— И все же в вашем предположении есть один изъян, — произнес вдруг Томек. — Угнанные лошади представляют ценность не только для шерифа. За одну лишь кобылицу Ниль'хи дон Педро готов был заплатить втридорога.
— И верно, браток! — оживился боцман. — А может, индейцы хотят получить выкуп за Салли? Что вы на это, капитан?
— Замечание молодого человека делает честь его уму, — серьезно ответил капитан. — Коней действительно можно хорошо продать в Мексике, но уж похищение племянницы шерифа исключает предположение о выкупе. Если бы бандитам нужна была только добыча, то они, как я уже говорил, прежде всего разграбили бы богатый дом шерифа. Зачем еще торговаться из-за выкупа, если можно сразу разжиться? Черная Молния знал, что шериф души не чает в маленькой Салли и очень привязан к своим лошадям.
— Боже мой, это ужасно! — воскликнула миссис Аллан. — Не дайте этим жестоким индейцам истязать невинного ребенка!