Шоу Боб. Беглые планеты (Мир и Верхний Мир - 3)

   Нечеловеческие глаза Дививвидива на секунду закрылись, и Толлер почувствовал, как некие невидимые шлюзы открываются внутри его головы. Это было весьма непривычно, но в то же время волнующе приятно. Он задохнулся от удивления, когда - подобно развернувшемуся лучу маяка - в его мозг ударила ослепляющая волна знаний. В течение одного мучительного мгновения он колебался на грани - вот-вот он узнает все, что должно знать совершенное создание, - но затем волна отхлынула, а вслед за этим пришло ощущение утраты, ибо свет скрылся вдали. Однако философская тьма, вновь окутавшая его, уже не так давила и стала менее неприступной, чем раньше. В ней встречались сумеречные островки. Толлер уловил движение вакуума внутри вакуума; ухватил понятие межзвездного пространства, как губчатого ничто, начиненного трубами и туннелями еще большего ничто; увидел нематериальные галактические дороги, чей вход там же, где выход...
   - Верю, я верю, - выдохнул он. - Но... между нами ничего не изменилось.
   "Ты разочаровываешь меня, Толлер Маракайн. - Дививвидив переступил через груду своего костюма, притянутого к полу воздушными потоками, и пододвинулся к Толлеру поближе. - Где же твое любопытство? Где твоя жажда научного познания? Разве ты не хочешь выяснить, почему мой народ отважился на такое гигантское предприятие? Или ты думаешь, что все разумные расы только тем и занимаются, что перекидывают свои родные планеты из одной части галактики в другую?"
   - Я уже сказал тебе - меня это не волнует.
   "Еще как волнует! Более того, это касается каждого живого существа на каждой из планет этой системы. - Рот Дививвидива вновь подвергся асимметричным изменениям, дергаясь на невидимых ниточках эмоций. - Дело в том, что мой народ спасает свои жизни. Мы бежим от самой великой катастрофы за всю историю вселенной. Этот факт тоже не пробуждает в тебе любопытства?"
   Толлер посмотрел на Стинамирта, который, казалось, застыл, так и не стянув штанину костюма с ноги, и в первый раз за последние дни беспокойство о Вантаре и ее судьбе начало отступать.
   - От катастрофы?! - переспросил он. - Но от звезды до звезды миллиарды и миллиарды миль! Ты имеешь в виду какой-то взрыв? Даже если он произойдет, я не понимаю...
   "Он уже произошел, - перебил Дививвидив. - Здесь расстояние от звезды до звезды не играет особой роли - масштабы взрыва таковы, что вскоре будут уничтожены сотни галактик!"
   Толлер попытался представить себе нечто подобное, но его воображение не сработало.
   - Но что могло явиться причиной такого взрыва? Если он уже произошел, почему мы еще живы и откуда вы о нем узнали?
   Дививвидив придвинулся еще ближе, и сладковатый аромат его тела ударил Толлеру прямо в нос.
   "Опять-таки эти концепции лежат вне вашего понимания, но..."
   На этот раз луч маяка обрушился на Толлера еще яростнее, он инстинктивно попытался укрыться от него, но спрятаться было негде. Он содрогнулся, ибо в течение крохотных долей секунды его внутренняя модель действительности была разорвана на клочки и перестроена, и обнаружил, что совсем недавно обретенное понимание пространства как пустоты, пронизанной случайными туннелями еще большей пустоты, - тоже всего лишь упрощение. Космос - теперь он знал или почти знал - был рожден во взрыве, невообразимом по силе, а через минуту весь его объем заполнили переплетающиеся массы тросов. Тросы - сравнительно древние и уже отживающие реликты периода космической истории, который длился на протяжении одного человеческого вдоха-выдоха, - имеют диаметр примерно в одну миллионную человеческого волоска, но плотность их такова, что один-единственный дюйм их весит как средних размеров планета. Они переплетаются, изгибаются и колеблются, но именно они в своей слепоте влияют на распределение вещества во вселенной: на структуру галактик, скопление галактик и целых пластов скоплений галактик.
   Чем больше старела вселенная с появлением разумной жизни, тем меньше оставалось тросов. Их невероятные запасы энергии пропадали зря, расходуясь на бешеные столкновения и переплетения друг с другом, на распространение гравитационных волн. Постепенно они стали в космосе редкостью, и чем меньше их становилось, тем большую стабильность обретала вселенная. Вскоре она превратилась в достаточно безопасное место для таких хрупких биологических конструкций, как человеческие создания; но космос вовсе не однороден. До сих пор сохранились аномальные области, до предела насыщенные тросами, поэтому в них чаще всего происходят всяческие катастрофы, последствия которых недоступны ни одной из описательных систем математики.
   В одном таком месте пересеклось не меньше двенадцати тросов взорвавшись, они выбросили свою энергию вовне. Этой энергии теперь суждено аннигилировать почти сотни галактик и определенным образом повлиять еще на тысячу. Ни одно живое существо не способно увидеть этот взрыв - взрывная волна движется со скоростью, близкой к скорости света, но разумные создания, использовав собранную в подпространстве информацию, узнали о существовании этой волны. А узнав, увидели только один выход.
   Бежать!
   Бежать подальше и как можно быстрее...
   Толлер яростно замигал; на мгновение ему показалось, что по видению промелькнула какая-то рябь, но он сразу понял, что это всего лишь иллюзия. Та вселенная, которую он знал от рождения, была распылена и абсолютно перестроена, и теперь сам он тоже изменился. Быстро взглянув на бледное лицо и опустевшие глаза Стинамирта, Толлер догадался, что тот прошел через сходные очищающие метаморфозы.
   Но голос из далекого прошлого предупреждающе шепнул:
   "В твоей защите пробита внушительная брешь! Сейчас Серая Морда при желании без труда одолеет тебя!"
   Приняв предупреждение к сведению, Толлер насторожился. Он искоса взглянул на лицо инопланетянина, но ничего подозрительного не заметил: на нем читались умиротворенность и удовлетворение. Никакой физической угрозы не наблюдалось, однако это тоже могло оказаться ловушкой. Они находились в цитадели Дививвидива, поэтому инопланетянин, даже пальцем не пошевелив, мог призвать на помощь любые силы.
   Пытаясь усвоить полученную информацию, Толлер потряс головой, как бы приходя в себя после мощного удара. Мозг его поглотила волна чистого знания, поэтому нормальные мыслительные процессы были на время подавлены, однако Толлер смутно ощущал, что на один очень важный вопрос он так и не получил ответа. Но на какой именно? За слишком краткий период времени он узнал слишком многое, тем не менее его беспокоила мысль, что даже при всем при этом ему рассказали слишком мало. Кроме того, складывалось впечатление, что этот ужасный инопланетянин в своем костюме из черных заплат начинает брать ситуацию в свои руки...
   - Кажется, ты очень собой доволен, серая морда? - прорычал Толлер. - Но ведь между нами ничего не изменилось.
   "О, изменилось, и очень многое, - уверил его Дививвидив, излучая волну веселья. - Ты вынужден осмысливать информацию, а следовательно, в данной ситуации логика будет работать на меня и против тебя. Даже толком ничего не уяснив, ты уже начал осознавать, что сопротивление представителям самой великой расы в галактике бесполезно".
   - Я отказываюсь...
   "А теперь, когда ты пришел к этому выводу, - не умолкал Дививвидив, - я завершу свою логическую постройку, которая послужит абсолютной защитой мне и создаст непреодолимую преграду для тебя. Ты хотел спросить, зачем ваша парочка незначительных миров понадобилась Дуссарре, бегущей от аннигиляции.
   Ответ состоит в том, что двойные планеты, имеющие общую атмосферу, явление крайне редкое. Дуссаррианские астрономы сумели отыскать в этой галактике еще три такие пары - все они расположены крайне далеко и подходят нам гораздо меньше, чем Мир и Верхний Мир. Как тебе уже известно, мы умеем мгновенно перемещать нашу родную планету от звезды к звезде, но лимит энергии позволяет нам совершать прыжки всего лишь на расстояние нескольких световых лет за раз. Выходит, аннигиляционная волна, которая катится по этой области галактики, будет всегда наступать нам на пятки... пока мы... пока, Толлер Маракайн, мы не найдем способ перепрыгнуть сразу в другую галактику".
   Толлер вдруг услышал свое дыхание со стороны - шумный чуждый звук, похожий на гул волн на далеком пляже.
   "Мы разработали машину, способную перенести нашу родную планету на нужное нам расстояние, но для ее создания требуется очень специфическая физическая среда. Необходимо отсутствие силы тяжести, чтобы машина не сломалась под собственным весом - это условие легко выполнимо. Но также должны непременно присутствовать кислород и гелий, чтобы подпитывать рост машины, - вот почему мы решили поместить Кса между двумя вашими мирами.
   В дополнение ко всем тем знаниям, которые я поместил в твой мозг, Толлер Маракайн, я хочу сказать, что рост Кса почти завершен. Он будет задействован приблизительно через шесть дней, и когда это произойдет, планета Дуссарра просто исчезнет на ваших глазах. И немедленно перенесется в другую галактику, которая находится в девяти миллионах световых лет отсюда.
   Попытайся понять, что я тебе говорю, Толлер Маракайн, - ради себя самого, ради собственного успокоения.
   Ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь вернуть своих женщин. Даже совокупные ресурсы тысячи таких цивилизаций, как ваша, сейчас уже ничего не изменят. Я повелеваю - прими, что я сказал тебе, мирно вернись на родную планету и не терзайся муками совести. Ты сделал все возможное, но больше от тебя ничего не зависит..."
   Толлер зачарованно глядел в черные дырочки инопланетных глаз, ведя разговор с самим собой и с тем, другим Толлером Маракайном - героем из великого прошлого, чьи пример и совет (правда, последний существовал лишь в его фантазиях) он ценил больше всего. "Как бы поступил в этой ситуации настоящий Толлер?" - спрашивал он, беззвучно шевеля губами и проговаривая слова про себя. Несколько секунд он оставался неподвижным, прельщенный чуждой логикой, но затем очнулся; глаза его расширились, он был похож на человека, только что избежавшего зубьев огромного стального капкана.
   - Забери у меня пистолет, - приказал он Стинамирту. - И дай мне мой меч.
   "Я снова потерял тебя, - отшатнулся Дививвидив. - Ты действуешь не думая. Что ты собираешься делать?"
   Толлер принял клинок из рук Стинамирта, обхватил пальцами знакомые выпуклости рукояти и прижал лезвие к горлу инопланетянина. В глазах у него мелькали малиновые звездочки.
   - Что я собираюсь делать, серая морда? - прошептал он. - Что ж, я отвечу. Я собираюсь отделить твою башку от твоего грязного тельца, если ты не перестанешь говорить мне то, что ты хочешь, чтобы я услышал, и не начнешь отвечать на мои вопросы. Твой изумительный интеллект успел впитать это послание? А теперь скажи мне - и поживее! - как мне спасти наших женщин.
   Он нажал на стальное лезвие.
   Черногубый рот инопланетянина исказился, его хлипкое тело конвульсивно задергалось, но на этот раз угроза немедленной смерти не лишила его самоконтроля.
   "Я сказал тебе все, что мог. Ты должен осмыслить ситуацию - ты ничего не можешь сделать".
   - Я могу убить тебя!
   "Да, но чего ты этим добьешься? Ничего!"
   - Я... - Толлер не сдавался. - Ты сказал, что женщины были перевезены на твою планету... перемещены... одной из твоих машин...
   "Ну и?.."
   - В таком случае мы вернем их назад тем же самым способом, - выдал Толлер, потрясенный собственными словами.
   Дививвидив постепенно начал справляться с дрожью.
   "Есть ли предел твоей тупости, Толлер Маракайн? Ты хочешь, чтобы я перенес тебя в самое сердце дуссаррианской мегастолицы, население которой превышает тридцать миллионов! Чего ты и твой товарищ сможете там достигнуть?"
   - Я возьму тебя заложником. На кон будет поставлена твоя жалкая жизнь.
   Содрогания Дививвидива немедленно прекратились.
   "Это невероятно, но шанс есть - хоть и бесконечно малый. В своем слепом и примитивном упрямстве ты можешь преуспеть там, где намного превосходящие тебя создания потерпят полное поражение. Какой интригующий поворот событий! Это может послужить главной темой для обсуждения на следующем собрании..."
   - Хватит! - Толлер стальной хваткой стиснул плечо инопланетянина и опустил меч. - Ты обещаешь повиноваться моим приказам? Обещаешь отвезти нас на Дуссарру?
   "Ты не оставляешь мне выбора. Мы отправляемся немедленно".
   - Вот это мне нравится. - Толлер разжал пальцы, отпуская Дививвидива, но тут же снова сжал их, да так сильно, что инопланетянин весь сморщился. Или все-таки не нравится?
   "Я не понимаю тебя! Что случилось?"
   - Ты перестал дрожать, серая морда. Ты перестал бояться.
   "Но это естественная реакция на твое предложение".
   - Неужели? Я не доверяю тебе, серая морда. - Толлер холодно улыбнулся. - Вот так мы, примитивы, ведем переговоры с врагом. Мы полагаемся на наши низменные инстинкты - на инстинкты, которые такое развитое существо, как ты, презирает. И мои инстинкты говорят мне, что ты всей душой желаешь отправить нас на Дуссарру на своей волшебной машине. Я подозреваю, мы будем ошеломлены перелетом и потеряем сознание или случится еще что-нибудь, что отдаст меня в твои лапы.
   "Бесполезно урезонивать твое буйное и дезорганизованное воображение. В поведении Дививвидива появился вызов. - Не могли бы вы меня сразу проинформировать, какие еще предложения собираетесь внести, руководствуясь своими драгоценными примитивными инстинктами?"
   - Разумеется! - Толлер вспомнил о дедушке и снова улыбнулся. - Я беру тебя на Дуссарру в качестве заложника - как и предполагалось, - но перелет будет совершен безо всяких геометрическо-волшебных штучек. Два добрых колкорронских корабля, построенные из лучших сортов дерева и обладающие полным запасом провизии, ждут неподалеку. И на одном из них мы полетим на Дуссарру.
   Глава 11
   Слова примитива донеслись до Дививвидива из постоянно перемещающихся бесформенных всполохов эмоциональной активности и были настолько неожиданны - и смехотворны, - что он практически не ощутил тревоги. Сначала он не понял, как примитивы способны на скоординированное, направленное действие, когда из их нервных систем не поступает связных сигналов, но потом объяснил это тем, что подобное переменчивое состояние вызвано гневом или страхом. После того как штормы в умах утихомирятся, верзила-примитив наверняка оставит свою манеру изъясняться случайными наборами слов, которые лишь поверхностно сходны с разумным предложением.
   - Ну, как тебе моя идея? - спросил примитив, и его толстогубый розовый рот отвратительно приоткрылся.
   Дививвидив озадаченно смотрел на него, и вдруг им начал овладевать ужас: он сообразил, что за процессы происходят сейчас в уме инопланетянина. Примитив слышал собственные слова как бы со стороны, будто их произнесло какое-то другое существо, и в первые мгновения был не меньше Дививвидива поражен их содержанием, но сейчас вновь вернулся к тому, что у примитивов называлось рациональным режимом мышления, и начал понимать абсурдность собственного предложения.
   "Эта идея безумна, - протранслировал Дививвидив. - Тебе не обязательно воплощать ее в действительность, потому что ты выразил ее в состоянии стресса. Будь разумен, Толлер Маракайн, - защити себя настоящего от себя прошлого!"
   Дививвидив усилил воздействие на мозг примитива и уже предвкушал победу - этот одержимый гигант вот-вот должен был изменить свою ментальную установку, - но, к превеликому разочарованию Дививвидива, примитив отреагировал смесью презрения, любопытства, гордости и слепого упрямства.
   - Ну-ка, серая морда, напрягись! - прогремел он. - И попытайся выразить мне искреннюю благодарность! Ты испытывал мое терпение всякими бреднями насчет межзвездной доблести своего вида - если слово "доблесть" вообще применимо к твоему геометрическому колдовству, - а теперь я познакомлю тебя с реальностью полетов в пустоте.
   Мой дед по отцу - чье имя я с гордостью ношу - был первым человеком, который долетел на одном из наших кораблей до другой планеты, и мне была оказана великая честь, когда судьба призвала меня посоперничать с его достижениями. Давай, серая морда, облачайся в свои серебряные обноски - нас ждет долгая дорога.
   "Но это самоубийство! Сумасшествие!" - Дививвидив всем телом содрогнулся от перспективы рисковать жизнью на одной из этих деревянных скорлуп, которые он мельком обследовал, когда Кса вступил в самую первую стадию развития. Он сохранил эти хрупкие артефакты на случай, если директор заинтересуется их происхождением. Ну почему он не догадался уничтожить их? И почему разработчики станции - эти деспоты с высших уровней Дворца Чисел - не предвидели возможность вторжения инопланетян?
   - Самоубийство, говоришь? Ну нет, настоящее самоубийство я бы совершил, если бы позволил... телепортировать... себя в самый центр одного из твоих городов. - Здоровенный примитив ослабил хватку, и боль в плече немножко поутихла.
   Великан с каждой секундой все больше раздувался от самоуверенности, но Дививвидив чувствовал, как в мозгу его компаньона зреет беспокойство. В настоящий момент он не мог проанализировать это чувство, ибо большая часть его умственных резервов была брошена на решение проблемы, как выпутаться из этого сложного положения, но он надеялся, что Стинамирт все-таки выдвинет пару-другую разумных аргументов против использования деревянных космических кораблей. Низшим мозгом Дививвидив слышал, что его зовет Кса: отвлекающие полутона примешивались к и без того уже крайне опасной степени потрясения.
   "У тебя нет ни одного астронавигационного прибора, следовательно, путешествие, которое ты задумал, не состоится. - В голову Дививвидива пришла новая мысль. - Я понимаю, ты действительно веришь, что твой дед долетел на одном из этих кораблей до другой планеты, но без точного знания скорости судна и..."
   - Он делал расчеты. - Гигант уколол его кончиком меча, который, видимо, носил для того, чтобы компенсировать свою умственную недостаточность. - Да и ты мне поможешь. Для тебя ведь это раз плюнуть, а, серая морда? Ты же всю дорогу твердил о своем неизмеримом превосходстве во всех областях наук.
   "Я по-прежнему настаиваю, что риск крайне велик. Твой так называемый космический корабль может сломаться прямо посреди..." - Дививвидив оставил мысль незаконченной, потому что внезапно в разговор вступил второй варвар.
   - Простите, сэр, что вмешиваюсь. - Его обеспокоенный взгляд был прикован к лицу гиганта. - Я тут подумал...
   - О чем же, Бэйтен?
   Дививвидив считал, что знает, о чем собирается сказать примитив, и был несколько разочарован, обнаружив, что беспокойство Стинамирта имеет отношение не к настоящему положению дел, а к тому космологическому обзору, который был им получен несколько минут назад. Тем не менее его вмешательство отвлекло страшную умственную энергию гиганта от Дививвидива и дало дуссаррианцу прекрасную возможность реально оценить ситуацию.
   "Что случилось, Возлюбленный Создатель? - мгновенно прорвался в мозг Дививвидива голос Кса. - Я справился с повреждением, но мое тело все еще немножко побаливает. Жаль, что я не обладаю органами чувств, которые позволили бы мне видеть и слышать все, что происходит на станции. Примитивы с тобой?"
   "Это не твое дело".
   "Но, Возлюбленный Создатель, между вами шел разговор о тросах! Это ты его начал? Ты способен изъясняться словами, которые не соответствуют действительности?"
   "Ни одно нравственное существо на это не способно, - раздраженно ответил Дививвидив. - Успокойся!"
   "А ты нравственное существо, Возлюбленный Создатель?"
   "Говорю тебе, оставь меня в покое!" - Дививвидив перекрыл все каналы низшего мозга, чтобы положить конец нытью Кса.
   - Этот лысый поведал нам о чудовищном взрыве, сэр, - сказал Стинамирт великану. - Вспомните его слова. Целые галактики будут аннигилированы! А значит, если верить ему, Верхний Мир и Мир вскоре сгинут в одной огромной вспышке!
   - Бэйтен, как ты можешь отвлекать меня всякой болтовней о галактиках и взрывах в такой момент?
   Омерзительные черты маленького примитива тревожно исказились.
   - Но он сказал, что это случится очень скоро, сэр.
   - Скоро? И насколько скоро?
   - Вот это-то нам и следует выяснить.
   "Возлюбленный Создатель! - Дививвидив с удивлением отметил, что Кса практически без труда пробился сквозь все его заслоны. - Ты сказал примитивам, что я буду убит через каких-то шесть дней?"
   Этот вопрос открыл Дививвидиву глаза. Где-то в защите станции образовалась брешь, и теперь Кса улавливал отрывки ментальных взаимодействий, что было строго-настрого запрещено. Узнай Дививвидив об этом в более подходящее время, он бы немедленно занялся ремонтом, но сейчас эта новость вызвала у него лишь очередной приступ гнева и тревоги.
   "Я приказываю тебе! - протранслировал он Кса изо всех сил. Возвращайся в состояние общего покоя и оставайся в нем, пока я сам тебя не вызову".
   - ...К тебе обращаюсь, серая морда, - орал гигант. - Когда эта волна, о которой ты столько трепался, доберется до моей планеты?
   "Точно сказать не могу - но, кажется, лет через двести по вашему исчислению".
   - Двести лет. - Гигант глянул на своего компаньона. - Для планеты это не срок, но для меня - в данный момент - это все равно что вечность. Нам предстоит многое сделать, Бэйтен, и мы должны действовать быстро.
   "Уж куда быстрее, чем ты думаешь", - добавил Дививвидив, окружив эту мысль всеми возможными защитами высшего мозга, чтобы даже Кса не смог уловить, что сейчас творится у него в уме. Чувство вины, которое мучило его каждый раз, когда он вспоминал о судьбе, уготовленной его сородичами обитателям двойных миров, бесследно испарилось - во всяком случае, пока. Оно сменилось презрением, отвращением и страхом, пробужденными в Дививвидиве его гигантским захватчиком.
   "Всего лишь через десять дней, Толлер Маракайн, - подумал он, - твой домишко перестанет существовать".
   Глава 12
   Вынырнув из духоты дворца, Кассилл Маракайн с облегчением вдохнул полной грудью. Не обращая внимания на нарушение этикета, навязанного ему высоким положением в обществе, он немедленно стащил с себя официальный камзол и расстегнул ворот блузы, охлаждая разгоряченное тело. Он еще раз глубоко вдохнул свежий утренний воздух и огляделся в поисках Бартана Драмме.
   - Ты похож на вареного рака, - весело сказал тот, выныривая из-за постамента гигантской статуи короля Чаккела, которая господствовала над просторами двора, как когда-то сам Чаккел господствовал над целой планетой.
   - Там как в печке. - Кассилл промокнул платком пот. - Дасина убивает себя, закрывшись в такой парилке, но каждый раз, когда я советую ей впустить немножко свежего воздуха...
   - А какой из тебя правитель, если ты не способен своим указом подчинить смерть?
   - Не смешно, - упрекнул его Кассилл. - Боюсь, у Дасины осталось совсем немного времени - этот поразительный барьер плюс беспокойство о благополучии графини Вантары только ухудшают положение дел.
   - Ты бы лучше побеспокоился о Толлере. Существуют ли весы, на которых можно было бы взвесить подобные чувства? Чья чаша перевешивает - твоя или Дасины?
   - Толлер способен сам позаботиться о себе.
   - Да, но все-таки он - не дед, - кивнул Бартан.
   - Что ты хочешь этим сказать? Ты представь, что за генеалогическое дерево получилось бы, будь мой отец и мой сын одним и тем же человеком! - с раздражением отозвался Кассилл.
   - Извини, старина. Я люблю Толлера почти так же, как... - Бартан обреченно пожал плечами, признавая, что сейчас им лучше поговорить о другом. - Может, найдем какую-нибудь скамейку поудобнее?
   - Хорошо, только смотри не засни на ней.
   Мужчины, вымученными насмешками демонстрируя друг другу, что дружба их ничуть не пострадала, направились в сторону реки Лейн. У моста магистра Гло они свернули на восток и вскоре наткнулись на пустую мраморную скамейку. В воздухе разливалась та утренняя тишина, которая типична для административных районов всех столиц. Над рекой плыли шары птерты, сияя, словно стеклянные, и забавно прыгали над поверхностью взбудораженной легким ветерком воды. Бартан выждал несколько секунд, затем спросил:
   - Ну, каков был вердикт?
   - Она хочет послать флот.
   - Ты сказал ей, что кораблей нет?
   - Она и слышать ничего не хочет о всяких мелочах. - Кассилл хмуро усмехнулся. - Тоже мне мелочи!
   - И что ты будешь делать?
   - Я пообещал подробно выяснить, сколько кораблей пригодно к полету - в крайнем случае разорю суда, стоящие на ремонте, - а потом доложить ей. Вообще-то большинство машин нужно либо чинить, либо вообще заменять, но парусины для баллонов нет и в ближайшем будущем не предвидится. Пройдет не меньше двадцати дней, прежде чем мы сможем послать кого-нибудь наверх, а к тому времени... - Кассилл замолчал и начал крутить золотое кольцо на шестом пальце левой руки.
   - Ты надеешься, что Толлер тогда уже вернется, - сочувствующе заметил Бартан. - Скорей всего вернется... с графиней, болтающейся у него на шее... Этого юношу ох как нелегко сбить с избранного курса.
   - Сегодня утром мне доставили свежие данные, и, насколько я понимаю, ширина барьера уже достигла сотни миль. Это означает, что теперь его невозможно обогнуть.
   - Ну вот! - бодро сказал Бартан. - Значит, Толлеру придется скоро вернуться.
   - Ты хороший друг, - ответил Кассилл, пытаясь улыбнуться. - Я люблю тебя, Бартан, и любил бы еще больше, если бы ты объяснил мне, откуда эта голубая планета взялась в нашей системе и зачем она возвела хрустальную стену между нами и нашей прародиной.