Шоу Боб. Беглые планеты (Мир и Верхний Мир - 3)

   Не обращая внимания на шепоток присутствующих, Дасина в подробностях описала находки экспедиции. Закончив, она обвела советников пристальным взглядом, а глаза ее, полускрытые локонами жемчужно-белого парика, без которого она никогда не появлялась на публике, внимательно изучали выражения лиц. Кассилл еще раз отметил про себя, что, если бы потребовалось, Дасина в любой момент могла принять от мужа власть над Колкорроном и прекрасно справилась бы с этой задачей. Тот факт, что обычно она предпочитала держаться в тени, казался даже удивительным. Голос она поднимала всего несколько раз, когда речь заходила о правах женщин.
   - Думаю, вы уже поняли, какую цель я преследую, собирая вас здесь, продолжила она, переходя на высокий стиль официального Колкоррона. - Ввиду того, что полный рапорт от командующих экспедицией я получу только через три дня, вы, вероятно, сочтете мои действия несколько преждевременными - но я уже достигла такого возраста, когда задержка даже на час непростительна.
   Я намереваюсь как можно скорее снарядить на Мир флот.
   Также я намереваюсь еще до своей смерти объявить Ро-Атабри действующей столицей; а следовательно, ваши мнения мне необходимо услышать сегодня же. Помимо этого, я ожидаю от вас немедленных действий - воплощение вынесенных на этом собрании решений должно начаться еще до окончания малой ночи. Поэтому за работу, господа! Первый мой вопрос к вам заключается в следующем: каково будет число кораблей во флотилии? Прошу вас, лорд Кассилл, вам слово.
   Поднимаясь на ноги, Кассилл пару раз мигнул. Речь королевы словно была заимствована из эпохи позднего правления короля Чаккела, когда пионеров, осваивающих новый мир, необходимо было постоянно подбадривать, и Кассиллу показалось, что в нынешней ситуации этот стиль несколько неуместен.
   - Ваше Величество, как истинные верноподданные мы целиком и полностью разделяем ваши взгляды на повторное покорение Старой планеты, но да позволено мне будет заметить, те ужасные времена, которыми славился период Переселения, давным-давно канули в Лету. На данный момент у нас нет никаких доказательств, что Мир снова пригоден для обитания, поэтому благоразумнее будет вслед за первой экспедицией снарядить обыкновенный военный флот из воздушных судов, который высадится на Мире, облетит всю планету и тщательно изучит ее.
   - Это решение чересчур благоразумно, - покачала головой Дасина. - У меня слишком мало времени - ваш отец никогда бы не дал мне подобного совета.
   - Дни моего отца остались далеко в прошлом, Ваше Величество, - возразил Кассилл.
   - Может быть, да, а может быть, нет, однако я согласна с вашим предложением насчет воздушных судов. Я считаю, что нужно послать... четыре корабля. Вы согласны с этим числом?
   Кассилл чуть поклонился, выражая иронию.
   - Согласен, Ваше Величество.
   Дасина одарила его легкой улыбкой, показывая, что уловила насмешку, и обратилась к Бартану Драмме:
   - Будут ли у нас какие-нибудь затруднения с транспортировкой воздушных судов на борту небесных кораблей?
   - Никаких, Ваше Величество, - ответил Бартан, поднимаясь. - Мы можем приспособить маленькие гондолы воздушных кораблей под небесные баллоны - за один переход ничего опасного не случится. По прибытии на Мир надо будет просто отсоединить баллоны и заменить их обычными газовыми шарами.
   - Замечательно! Что я ценю в моих советниках, так это практический склад ума. - Дасина многозначительно взглянула в сторону Кассилла. - Еще один вопрос, милорд, сколько небесных кораблей будет готово к перелету, скажем, через пятьдесят дней?
   Прежде чем Кассилл ответил, Бартан кашлянул и сказал:
   - Простите, что прерываю вас, Ваше Величество, но я должен доложить о... о новом открытии... Мне кажется, о нем необходимо упомянуть в данной ситуации.
   - Оно имеет какое-нибудь отношение к обсуждению?
   Бартан бросил на Кассилла обеспокоенный взгляд.
   - Скорее всего да, Ваше Величество.
   - В таком случае, - нетерпеливо приказала Дасина, - говорите, но только побыстрее.
   - Ваше Величество, я... В нашей солнечной системе обнаружена еще одна планета.
   - Еще одна планета? - нахмурилась Дасина. - Господин Драмме, что вы болтаете? Откуда могла взяться новая планета?
   - Я собственными глазами наблюдал ее, Ваше Величество. Голубой мир... четвертая планета в нашей системе... - Обычно многословный и велеречивый Бартан запинался и лепетал, как младенец. В таком состоянии Кассилл его ни разу не видел.
   - Большая планета?
   - Этого нельзя сказать, не определив, на каком расстоянии от нас она находится.
   - Что ж, - вздохнула Дасина. - И на каком же расстоянии от нас находится этот ваш новорожденный мирок?
   - Мы не можем рассчитать этого, пока не... - начал было несчастный Бартан.
   - Пока не узнаем его истинных размеров, - закончила за него королева. Господин Драмме! Мы все в неоценимом долгу перед вами за этот небольшой экскурс в замечательно точную науку астрономию, но я бы на вашем месте сначала произвела все необходимые расчеты. Я ясно выразилась?
   - Да, Ваше Величество, - промямлил Бартан, бессильно опускаясь на скамью.
   - А теперь... - Дасина внезапно передернулась, поплотнее закуталась в свои одеяния и осмотрела залу. - Вот уж неудивительно, что мы здесь замерзаем до смерти! Кто открыл окно? Немедленно закрыть, пока все мы не превратились в сосульки.
   Лорд Сектар, молча пожевав губами, поднялся и закрыл окно. Спина его вышитого камзола насквозь пропиталась потом; возвращаясь на место, он с нарочитой усталостью вытер лоб.
   - Вы плохо выглядите, - заметила Дасина. - Вам следует обратиться к врачу.
   Она вновь повернулась к Кассиллу и повторила вопрос о точной цифре небесных кораблей, которые могут быть готовы через пятьдесят дней.
   - Двадцать, - моментально ответил Кассилл, решив, что, поскольку королева пребывает в дурном настроении, лучше дать оптимистический прогноз.
   Возглавляя Департамент Обеспечения Небесной Службы, он легко мог судить о состоянии материальной части и количестве кораблей - кое-какие суда специально для межпланетного перелета будут переделаны, другие можно привлечь со стороны. После того как обнаружилось, что Дальний Мир обитаем, в зону невесомости, расположенную как раз между двумя планетами-сестрами, вывели сразу несколько оборонительных станций. В течение ряда лет на этих деревянных громадинах жили и работали люди, но вскоре страх перед угрозой извне отступил, и команды вернулись на Верхний Мир. Лишь время от времени станции и закрепленные за ними группы истребителей поднимались в зону невесомости для обычного патрулирования. Расписание полетов было свободным, поэтому Кассилл счел, что примерно половину судов из Небесной Службы спокойно можно привлечь к экспедиции.
   - Двадцать судов, - слегка разочарованно повторила Дасина. - Что ж, для начала вполне достаточно.
   - Да, Ваше Величество, - тем более что мы планируем отнюдь не вторжение. Мало-помалу наладим постоянное движение между Миром и Верхним Миром. Сначала будут курсировать одно-два судна, постепенно их численность разрастется до...
   - Оставьте пустые разговоры, лорд Кассилл, - перебила его королева. Вы опять выступаете за планомерный подход, и опять я повторяю вам, что у меня нет на это времени. Возвращение на Мир должно превратиться в настоящие шествие, мощное и триумфальное... чтобы последующие поколения отнеслись к нему именно с этой точки зрения... Может быть, вы поймете мои чувства, когда узнаете, что полчаса назад я дала одной из своих внучек - графине Вантаре разрешение на участие в этом рейде. Она не раз демонстрировала свой опыт в управлении воздушным кораблем и, несомненно, будет полезна в начальной стадии освоения планеты.
   Кассилл покорно поклонился. Вслед за этим последовало бурное обсуждение дальнейших планов, за время которого - то есть в течение всего лишь часа должно было решиться будущее двух миров.
   Вынырнув из пышущей жаром атмосферы дворца, Кассилл увидел, что домой можно не торопиться. Взгляд на небо подсказал ему, что солнце скроется за восточным горизонтом минут через тридцать и у него еще остается время для небольшой прогулки по усаженным деревьями аллеям городского административного центра. Глоток свежего воздуха пойдет только на пользу, ведь оставшуюся часть дня придется провести в вечно неотложных делах.
   Так и порешив, он отпустил карету, прошелся по мосту магистра Гло и, выйдя на берег реки, свернул на запад. Впереди показались первые правительственные постройки. Улицы кипели и бурлили в деловой суете, которая обычно предшествовала обеду: наступала малая ночь, а с ней приближалось время краткого отдыха от дневных забот. Городу минуло вот уже полвека, и на глазах Кассилла он превратился в повзрослевшую и остепенившуюся столицу; Маракайн-старший всю жизнь провел среди этих зданий. Он подумал о заманчивой перспективе путешествия на Мир, где можно будет познакомиться с плодами тысячелетнего развития цивилизации. Королева ничего подобного не говорила, но Кассилл подозревал, что глубоко в сердце она лелеет мечту вернуться на родную планету и закончить свои дни там. Кассилл понимал ее желание, но для него домом стал Верхний Мир, и ему не хотелось покидать эту планету, тем более что еще столько всего предстояло сделать. Впрочем, вполне вероятно, что у него просто не хватит мужества на столь рискованный и опасный перелет.
   Он приближался к площади Нелдивер, где размещались управления всех четырех департаментов вооруженных сил, когда завидел знакомую светлую шевелюру, колышущуюся над толпой встречных пешеходов. Сын не появлялся дома вот уже много дней, и Кассилла охватило чувство любви и гордости, когда словно со стороны - он увидел эти чистые, светлые глаза, великолепное тело и небрежную уверенность, с которой молодой человек носил голубой мундир капитана Небесной Службы.
   - Толлер! - окликнул он, проталкиваясь поближе.
   - Отец!
   На лице Толлера застыло отстраненное и суровое выражение, словно его обуревали какие-то тяжкие сомнения, но, узнав отца, юноша весь засветился от радости. Он протянул руки, и двое мужчин обнялись, превратившись в островок, обтекаемый бурной стремниной пешеходов.
   - Вот уж поистине счастливое совпадение, - сказал Кассилл, отстраняясь. - Ты не домой направляешься?
   Толлер кивнул.
   - Ты извини, что я еще вчера не вернулся, но было уже поздно, да и пока я поставил на якорь судно... а потом возникли другие проблемы...
   - Что-нибудь серьезное?
   - Ничего такого, что могло бы омрачить столь солнечный день, - с улыбкой помотал головой Толлер. - Давай поспешим домой. Мне кажется, я уже целую вечность провел на военном пайке, и жду не дождусь знаменитого мамочкиного обеда, подаваемого на стол в сумерках малой ночи.
   - По тебе не скажешь, что армейская диета так уж скудна.
   - Зато ты как раздобрел на домашних харчах, - съязвил Толлер, ущипнув Кассилла за жировую складку на животе.
   Вместе они повернули к дому. По пути мужчины обменивались ничего не значащими фразами и беседовали о семье, привыкая друг к другу после долгой разлуки. Они уже подходили к Квадратному Дому, названному так в честь резиденции Маракайнов в древнем Ро-Атабри, когда разговор обратился к более серьезным темам.
   - Я только что из дворца, - поведал Кассилл. - Есть кое-какие новости, которые могут тебя заинтересовать, - мы посылаем двадцать кораблей на Мир, целую флотилию.
   - Да, мы вступаем в удивительную эру - две планеты, но единый народ.
   Кассилл взглянул на плечо сына, где красовалась шафранно-голубая эмблема, подтверждающая, что пилоту присвоено право водить как воздушные, так и небесные корабли.
   - Там и для тебя найдется работенка.
   - Для меня? - довольно равнодушно усмехнулся Толлер. - Нет уж, отец, спасибо. Честно говоря, я с удовольствием как-нибудь побываю там, но сейчас эта планета - один огромный склеп, а я вовсе не горю желанием ворочать груды скелетов.
   - Но само путешествие! Приключения! Я, признаться, думал, ты будешь в восторге.
   - У меня и на Верхнем Мире дел хватает, - ответил Толлер, и на мгновение его лицо омрачила та горестная гримаса, которую Кассилл подметил еще несколько минут назад.
   - Тебя что-то беспокоит, - сказал старший Маракайн. - Предпочитаешь держать это при себе?
   - А у меня есть такая возможность? - Нет.
   Толлер в шутливом отчаянии пожал плечами:
   - Так я и думал. Ты, разумеется, знаешь, что гонца с Мира подобрал я, и никто иной. Однако в самый последний момент на сцене вдруг появился еще один корабль - причем без всяких на то полномочий - и попытался утащить приз прямо у меня из-под носа. Естественно, я не мог позволить такому случиться...
   - Само собой!
   - В общем, мы столкнулись. Так как мое судно ничуть не пострадало, я решил не делать официальную запись в бортовом журнале - а ведь виноват в этом был тот, другой командир. И вдруг сегодня утром я узнаю, что на меня подан рапорт по обвинению в неподобающем поведении в воздухе. Завтра я встречаюсь с коммодором Трессом.
   - Зря ты так волнуешься, - успокоил его Кассилл, с облегчением выяснив, что ничего серьезного не случилось. - Вечерним днем я встречусь с Трессом и открою ему истинный ход событий.
   - Спасибо, конечно, но, думаю, я должен сам разобраться с этим. Видимо, все-таки стоило прикрыть фланги и занести происшедшее в бортовой журнал, но у меня и так достаточно свидетелей, чтобы доказать свою правоту. На самом-то деле ничего особенного. Так, укус блохи...
   - Однако ты до сих пор чешешься!
   - Меня предали, мне нагло наврали, - неожиданно взорвался Толлер. Отец, я поверил этой женщине. Доверился ей, и вот чем она мне отплатила.
   - Ага! - Кассилл, начав постигать суть услышанного, едва сдержал улыбку. - Ты не сказал, что в роли беспринципного командира выступала женщина.
   - Неужели? - изумился Толлер уже вполне обычным голосом. - Это, конечно, к делу не относится, но так уж случилось, что эта женщина приходится внучкой королеве. Ее зовут графиня Вантара.
   - Видимо, она очень хороша собой.
   - Ну, некоторым мужчинам она... На что ты намекаешь, отец?
   - Да так, мысли вслух. Мне просто любопытно, ведь за последнюю пару часов я уже второй раз слышу ее имя.
   Краем глаза Кассилл поймал удивленный взгляд Толлера, но, будучи не в состоянии удержаться и немного не помучить сына, решил ничего больше не говорить. Воцарилось молчание. Кассилл приложил ко лбу руку козырьком, внимательно разглядывая скопление птерты, следующей вдоль реки. Почти невидимые сферы колебались и подпрыгивали над самой поверхностью воды, гонимые легким бризом.
   - Да, вот уж действительно совпадение, - наконец не выдержал Толлер. И что же ты о ней слышал?
   - О ком?
   - О Вантаре. Кто упоминал ее имя?
   - Не кто иной, как сама королева, - ответил Кассилл, пристально посмотрев на сына. - Оказывается, Вантара вызвалась добровольцем во флот, который мы отправляем на Мир. И королева, дабы продемонстрировать свою заинтересованность в предприятии, дала девушке искреннее благословение.
   Толлер снова замолк. Через пару минут он заметил:
   - Вантара водит воздушные корабли - что она будет делать на Старой планете?
   - О, я думаю, работы ей хватит. Мы посылаем туда четыре воздушных корабля, которые должны будут облететь вокруг планеты и доказать, что против власти королевы Дасины никто возражать не станет. По-моему, предстоит посетить немало занимательных мест, но, конечно, и сполна испытать все прелести военной жизни - а ты, похоже, уже по горло сыт сухим пайком.
   - Плевать я хотел на сухой паек, - воскликнул Толлер. - Я лечу!
   - На Мир? Но минуту назад...
   Толлер схватил Кассилла за рукав и развернул к себе лицом.
   - Отец, прошу тебя, хватит этих игр! Я хочу вести корабль на Мир. Ты ведь поможешь мне, проследишь, чтобы мое прошение было удовлетворено, да?
   - Ну, не думаю, что могу оказаться тебе чем-нибудь полезен... - начал было Кассилл, внезапно ощутив беспокойство. У него перед глазами встала картина, как его единственный сын - который, несмотря на всю напускную мужественность, был еще совсем мальчишкой - преодолевает тонкую перемычку воздуха, соединяющую два мира.
   - О, не скромничай, отец, - расплылся в широкой улыбке Толлер. - Ты состоишь в стольких комитетах, советах, трибуналах и комиссиях, что в некотором роде правишь всем Колкорроном. А теперь пообещай мне, что я полечу на Мир.
   - Ладно, ты полетишь на Мир, - уступил Кассилл.
   * * *
   Тем же вечером, ожидая Бартана Драмме, Кассилл понял, почему он так не хотел отпускать Толлера в путешествие на Старую планету. Их с сыном всегда связывали дружеские и очень гармоничные отношения, но нельзя было забывать и тот факт, что на мальчика сильно повлияли истории и легенды, окружающие имя его славного деда. Помимо потрясающего внешнего сходства, Толлер имел с дедом много общих черт - нетерпеливость, мужество, склонность к идеализму и, кроме всего прочего, вспыльчивый характер, однако Кассилл считал, что сходство это не столь велико, как возомнил юный Толлер. Его дед был гораздо жестче; если возникала необходимость, он разил без пощады, и внутри него жила черствость, из-за которой он скорее бы пожертвовал человеческими жизнями, нежели пошел на компромисс.
   Но все меняется, и колкорронское общество стало куда мягче и безопаснее, чем несколько десятилетий назад. В нынешние времена мир предлагал юному Толлеру значительно меньше возможностей угодить в ситуацию, в которой - пытаясь жить по навязанным самому себе стандартам - он будет рисковать жизнью. Однако сейчас, когда он решил отправиться в путешествие на Старую планету, шансы на это резко возрастали, и Кассиллу даже казалось, что призрак давно погибшего Толлера-старшего, пробужденный ароматом опасной авантюры, витает где-то поблизости, готовясь распространить свою власть на легкоуязвимого юношу. Вспомнив об отце, Кассилл Маракайн искренне пожелал, чтобы его неугомонный дух навсегда оставался в могиле и в далеком прошлом...
   Услышав, как Бартан Драмме шумно приветствует впустившего его слугу, Кассилл поднялся с кресла и по широкой лестнице спустился навстречу другу, который тащил под мышкой деревянный телескоп и треногу. Слуга предложил было помощь, но Кассилл сказал, что они управятся сами, и отпустил дворецкого. Они с Бартаном установили тяжелый прибор на балконе, с которого открывался отличный вид на западный горизонт. Света, отражаемого Миром, вполне хватило бы, чтобы читать, но тем не менее купол неба весь был усеян бесчисленными яркими звездами и тысячами спиралей всяческих форм и размеров, начиная от округлых водоворотов и заканчивая узенькими, вытянутыми овалами. Той ночью были видны по меньшей мере шесть крупных комет, разбрасывающих свои сияющие щупальца по небесному покрову; от звезды к звезде пронзительными штрихами метались метеоры.
   - Знаешь, ты очень удивил меня сегодня, - заметил Кассилл. - Ты единственный из всех моих знакомых, кто способен выступать одинаково великолепно и убедительно перед любой аудиторией и в любых обстоятельствах, но перед королевой у тебя был такой смущенный вид. Что случилось?
   - Признаю свою вину, - оторвавшись от настройки телескопа, кивнул Бартан.
   - Вину?!
   - Ну да. Все дело в этой проклятой четвертой планете, Кассилл. Все мои инстинкты просто вопят, что ничего хорошего ее появление нам не предвещает. Она не должна быть там! Ее присутствие полностью противоречит всем известным законам природы, и это дурное знамение, а мне никто не верит - даже ты твердишь, что нет никаких поводов для тревоги. Я чувствую себя так, будто предал свою королеву и всю страну, и мне не хватает слов убедить вас. Просто руки опускаются.
   В ответ на эту взволнованную речь Кассилл лишь ободряюще усмехнулся.
   - Ну-ка, - сказал он, - дай я полюбуюсь на это "знамение", которое так тебя взволновало. Вещь, способная укоротить знаменитый язык Драмме, сама по себе стоит внимательнейшего изучения.
   Он все еще пребывал в радужном настроении, когда Бартан в конце концов настроил телескоп, отступил в сторону и предложил приятелю взглянуть в окуляр. Первое, что увидел Кассилл, был расплывчатый, мерцающий бриллиантово-голубым цветом диск, напоминающий пузырь из переливающегося газа, однако легкий поворот верньера мигом изменил картину.
   Внезапно его взору открылась целая планета, плавающая в черно-синих глубинах вселенной, - на полюсах ее виднелись снежные шапки, а по бокам проступали океаны и какие-то континенты, отчасти затянутые причудливыми завихрениями облачных масс.
   Она не имела никакого права на существование, но все же крутилась прямо перед его глазами, и в миг первого столкновения с неизвестным миром Кассилл думал только об одном - хотя сам не мог понять почему: об опасности, угрожающей его сыну.
   Глава 3
   Измеритель высоты представлял собой вертикальную шкалу, с верхушки которой на маленькой аккуратненькой пружинке свисал небольшой грузик. Как только судно устремлялось в небо и сила тяжести падала, грузик поднимался выше по шкале. Принцип действия прибора был настолько прост и эффективен, что за целых пятьдесят лет никто ничего нового предложить не смог, и лишь пружина которую ранее заменяла тонкая, как волосок, стружка бракки, теперь изготовлялась из высококачественной стали. За последние десятилетия металлургическая промышленность Колкоррона шагнула далеко вперед, и гарантированная степень жесткости стальных пружин позволяла с легкостью регулировать высотомер.
   Толлер внимательно изучил инструмент, убедился, что прибор показывает нулевую гравитацию, вынырнул из каюты и подплыл к поручням мостика. Флот достиг зоны невесомости к середине дня, а это означало, что солнечные лучи падали сбоку, параллельно палубе. С одной стороны вселенная сохраняла обычный темно-голубой цвет, обильно усеянный серебром звезд и спиралей, но с другого борта располагался настолько мощный источник света, что на него практически невозможно было смотреть. Под ногами Толлера огромный диск Верхнего Мира делился ровно на две половинки - ночную и дневную, причем последняя максимально усиливала омывающее корабли сияние; сверху, полускрытая газовым баллоном, кружилась Старая планета, также стараясь добавить яркости окружающему пространству.
   Прямо напротив Толлера, залитые ослепительными лучами солнца, плыли еще три баллона, снабженные вместо легчайшей коробки, которая обычно использовалась на небесных кораблях, воздушными гондолами. Плавные очертания гондол были слегка нарушены двигателем вертикального подъема, выхлопной конус которого торчал прямо под килем. Чуть ниже, разделенные группками по четыре, на фоне мерцающего великолепия Верхнего Мира поднимались еще шестнадцать кораблей, составляющих основную часть флотилии. Сверху их баллоны казались идеально круглыми - словно маленькие планетки, меридианами которых выступали линии швов. Рев реактивных выхлопов наполнял небо, периодически достигая оглушительного уровня, когда несколько судов одновременно выбрасывали клубы газа.
   Толлер приставил к глазам бинокль, пытаясь отыскать станции воздушной обороны, но это оказалось нелегко. На планеты или солнце ориентироваться было бесполезно, и проблема заключалась в том, что он понятия не имел, в какую сторону лучше всего смотреть. Высотомер обладал погрешностью в дюжины миль, а конвекционные потоки, благодаря которым воздух межпланетной перемычки был столь холоден, зачастую создавали еще и боковые смещения. Огромные по человеческим меркам станции в ледяной безбрежности центрального пояса превращались в крохотные точки.
   - Что-нибудь потеряли, юный Маракайн? - Голос принадлежал королевскому эмиссару Траю Кетторану, возглавлявшему экспедицию. Плохо перенося невесомость, посланник предпочел лететь на одном из усовершенствованных судов, надеясь, что уют закрытой каюты поможет ему справиться с приступами хвори. Его ожидания не оправдались, но, несмотря на почтенный возраст, он стойко сопротивлялся недомоганию. Совсем недавно Траю Кетторану исполнился семьдесят один год - он был одним из старейших членов экспедиции. Назначенный королевой Дасиной на ответственную должность, он хорошо помнил прежнюю столицу Колкоррона Ро-Атабри и, следовательно, обладал достаточными знаниями, чтобы точно оценить состояние города.
   - Я имею приказ проверить Группу Внутренней Обороны, - ответил Толлер. - Небесная Служба пожертвовала этой экспедиции целых двадцать судов, и в результате нам придется пропустить проверку, проводимую раз в пятьдесят дней. Однако на случай, если я увижу, что произошло нечто крайне серьезное, мне были даны полномочия забрать один из кораблей экспедиции и решить проблему, сколько бы времени это ни заняло.
   - Тяжкое бремя для юного капитана, - посочувствовал Кетторан, и его вытянутое бледное лицо слегка оживилось. - Но даже располагая таким замечательным биноклем - неужели осмотр с расстояния нескольких миль может дать какой-нибудь результат?
   - Я должен провести лишь поверхностную оценку положения, - сознался Толлер. - По правде говоря, на сегодняшний день внешнего осмотра станций вполне хватает. Если одна из них вдруг начнет дрейфовать к Верхнему Миру или Миру, я должен просто вернуть ее на прежнее место.
   - Но раз одна начнет падать, разве остальные не последуют за ней?
   Толлер отрицательно покачал головой:
   - Инерция здесь абсолютно ни при чем. На станциях содержатся химические вещества - пикон, халвелл, огненная соль и так далее, - поэтому малейшее изменение условий хранения может привести к выделению газов, которые обязательно отыщут какую-нибудь щелку в корпусе и проникнут наружу. Подобная тяга легка, как девичье дыхание, но если утечка будет продолжаться достаточно длительный период времени - прибавьте к этому постоянно увеличивающуюся силу притяжения, - мы получим настоящего неуправляемого левиафана, стремящегося разбиться вдребезги о тот или другой мир. Небесная Служба старается не доводить дело до подобной катастрофы, а принимать меры заранее.