Страница:
Сторонников того, чтобы в супертяжелом весе на Играх в Сеуле выступал Карелин, было не так уж много. Тогда на главную в команде роль с полным правом претендовал двукратный чемпион мира Игорь Растороцкий. Но отборочный чемпионат СССР Растороцкий проиграл. Однако ему оставили шанс: вопрос о том, кто именно поедет в Сеул, должен был решаться в специально организованном турнире.
Может быть, именно тогда сам Карелин понял и сформулировал для себя основную истину: «Жизнь дает шанс каждому. Важно, чтобы ты сам был готов к этому». Последнюю отборочную схватку с Растороцким Карелин выиграл.
И в Сеуле, когда в команде встал неизбежный вопрос о том, кто понесет на церемонии открытия Игр командное знамя, Мамиашвили предложил кандидатуру дебютанта. То было определенным риском. Издавна повелось доверять знамя тем, чья победа на Играх не вызывала ни малейшего сомнения у окружающих.
Мамиашвили, тогдашний капитан борцовской сборной, так объяснил, почему он назвал имя Карелина: «Когда Саша боролся с Растороцким – ту самую, решающую схватку, – немногие знали, что у него серьезно травмирована рука – треснула кость. Я видел, как он боролся. И понял, что, если для победы в Сеуле понадобится умереть на ковре, Карелин умрет, но не проиграет».
В Сеуле в финале Александр еще за тридцать секунд проигрывал поляку Грабовскому один балл, но в итоге победил.
Через четыре года в Барселоне Карелин снова был знаменосцем, сменив к тому же на посту капитана команды Мамиашвили. Правда, знамя было другим – белым – Объединенной команды. Однако парадоксально, более единой наша команда не была, пожалуй, никогда. Для себя они по-прежнему, пусть и в последний раз, были одной командой.
В четырех схватках из пяти Карелин победил досрочно: за полторы минуты отправил отдыхать канадца Эндрю Бородоу, за две с небольшим – кубинца Россела Меса. На румына Иона Григораша ушло 15 секунд. В финале же чемпион мира, двадцатикратный чемпион Швеции Томас Юханссон продержался не дольше канадского борца. И лишь финна Юху Ахокаса Карелин победил по баллам.
«Когда я стоял на пьедестале, – вспоминал Карелин, – то больше всего в жизни хотел бы услышать советский гимн. Мы на нем выросли. А на новых гимнах должно вырасти новое поколение».
Через год после Игр в Барселоне Карелин в пятый раз подряд стал чемпионом мира. И только по возвращении команды из Стокгольма в Москву стало известно, что на протяжении всего чемпионата он боролся со сломанным в первой же схватке ребром.
Тот чемпионат в какой-то мере стал историческим для журналистов. Давнему карелинскому визави Юханссону, официально заявившему накануне чемпионата о своем уходе, впервые удалось размочить сухой счет своих поединков с Карелиным: в предпоследней схватке, отчаянно стараясь схватить российского борца за ребра, швед отыграл балл, ставший на следующий день причиной появления целого фоторепортажа в стокгольмских газетах. «Вот он, этот момент!» Ниже стояло: «А вот то, что произошло чуть позже».
На остальные снимки шведам лучше было не смотреть.
Когда в Москве Карелина спросили, почему из-за травмы он не снялся с соревнований, ответом был непонимающий взгляд: «Сняться? Я же капитан!» В этой фразе было все. И ответственность за свою команду, впервые выступающую на мировом помосте под российским флагом, и гордость за уже завоеванные ею пять побед на чемпионате Европы в Стамбуле, и много чего еще, включая жалость к Юханссону, которому он, Карелин, испортил праздник. («Мне действительно его жалко. Ведь если разобраться, именно я последние пять лет хорошему мужику кровь порчу».)
Правда, шведу Карелин неудачу «компенсировал». Во время чемпионата в Финляндии Александр осчастливил здоровенного подтянутого мужчину, державшего за руку ребенка. Карелин расписался тому на протянутых майках и бейсболках, прощаясь, хлопнул мужчину по плечу. То был Юханссон!
28 марта 1996 года в Будапеште в полуфинале девятого для себя чемпионата Европы Карелин вновь был травмирован. В поединке с белорусским борцом Василием Дибелко у него оторвалась большая грудная мышца. Травму нельзя было даже обезболить – мышца оторвалась прямо под плечевым суставом, и слишком велик был риск затронуть нервные окончания. Сняться с турнира Карелин отказался категорически.
Кроме обычных капитанских аргументов («Вышел на ковер – борись»), был и еще один: с трибуны за Карелиным наблюдала его жена Ольга. Потом он скажет: «Очень тяжело бороться, когда на тебя так смотрят». И только посадив Ольгу на самолет, Карелин поехал в госпиталь.
После операции, которая шла почти три часа (только из гематомы откачали полтора литра крови), ведущий хирург Венгрии Иштван Беркеш сказал, что полноценно тренироваться Карелин сможет через два месяца. До Игр в Атланте оставалось три с небольшим месяца.
Карелин очень долго взвешивал все «за» и «против» того, чтобы продолжать бороться. Он попросил, чтобы подробные данные об операции не публиковались хотя бы пару месяцев. И чтобы шрам был не слишком большой. Хирурги, оперировавшие Александра – Беркеш и Аттила Павлик, сдержали слово. А после Игр Карелину из Венгрии прислали поздравления от имени всех сотрудников больницы: мол, при таком масштабе разрыва никому и в голову не могло прийти, что он вообще будет участвовать.
Финальная схватка супертяжей на Олимпиаде-96 была страшной. Бесновался соперник Карелина – американец иранского происхождения Мэтт Гаффари. Бесновались трибуны: больше всего на свете они, собственно, и мечтали увидеть в финале американца. Бесновалась под сводами музыка – из знаменитого «Рокки-4». Абсолютно спокойным в зале был лишь один человек, который не имел права проиграть. В том числе и потому, что знамя российской команды в день открытия Игр нес все-таки он.
Когда схватка со счетом 1:0 закончилась, Карелин так и остался стоять на ковре. И на его лице не было и тени улыбки.
Когда-то он пришел в борьбу, отчаянно мечтая стать чемпионом мира. А в Атланте сказал: «Все чемпионаты мира, вместе взятые, не стоят Олимпийских игр».
После Игр в Атланте в каком-то из интервью выдающийся актер Юрий Никулин, говоря о Карелине, заметил: «Что мне особенно приятно как бывшему клоуну – у него грустные глаза».
На церемонии в Георгиевском зале Кремля, когда его награждали звездой Героя России, Карелин, увидев среди присутствовавших Никулина, попросил, чтобы их познакомили, – поблагодарил за теплые слова.
«В спорте столько не живут, – грустно пошутил как-то в свой адрес Сан Саныч. – Я почему мечтал выступить в Атланте? Мужики в команде достали: мол, в Белоруссии есть свой трехкратный олимпийский чемпион – Александр Медведь, а в России нет. Это же неправильно. Но вообще я считаю, что у человека, будь то спортсмен или тренер, должно быть право уйти. Выполнил контракт – и никому ничего не должен. Вот только не получается. Возьмите Мамиашвили – он же страшный фанатик, вся команда на нем держится. Как я его брошу? А главное – мое место пока просто некому занять».
Карелин пошел на рекорд – его целью стала победа в Сиднее-2000. Последнюю проверку Александр провел на чемпионате Европы в Москве и как всегда победил. Чемпионат был интересен тем, что Карелин выступил в роли «играющего» депутата. В декабре 1999 года его избрали депутатом Государственной думы России. Александр Александрович стал членом комитета Госдумы по охране здоровья и спорту.
В команде Карелина зовут короче – Сан Саныч. Говорит Мамиашвили:
– Даже не помню, когда именно Карелина стали называть именно так. Я сам лет шесть и в глаза, и за глаза зову его по имени-отчеству. А как по-другому мы можем подчеркнуть всю степень уважения к нему?
До финала своей четвертой Олимпиады Александр продвигался как всегда уверенно. Многие российские болельщики, спортсмены, официальные лица собрались 27 сентября в борцовском зале, предвкушая новый триумф русского богатыря. Увы, Карелин не выиграл. Судьбу решил один балл, присужденный судьями американскому борцу Гарднеру. По мнению многих, несправедливо. Карелин не стал искать оправданий в плохом судействе: «Я не выиграл. Значит, проиграл. Ну, цеплял меня американец за ноги. Так что с того? Меня всю жизнь цепляли. Все эти разговоры – в пользу бедных. Мне было бы легче проиграть своему. Кому угодно, но не американцу. Потому что считаю себя представителем самой сильной борцовской страны мира».
В 2002 году Карелин защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора педагогических наук в Академии физической культуры им. Лесгафта (Санкт-Петербург) по теме «Спортивная подготовка борцов высокой квалификации».
Все так же Карелин живет в Новосибирске, являясь почетным жителем города. Вместе с женой Ольгой он воспитывает сыновей Дениса и Ивана и дочь Василису.
«Я стал меньше бывать дома, – говорит Карелин. – Перестал тренироваться два раза в день пять дней в неделю. Появилось больше возможностей для творчества. Однако и ответственность возросла.
Один молодой человек спросил меня недавно: "О чем мечтаешь?" – "О всеобщем благоденствии". "С тобой неинтересно", – резюмировал он. А я действительно мечтаю, чтобы люди вокруг были счастливы. И чем дальше, тем мечта актуальнее. Я понимаю ее особую востребованность и необходимость. Все должны иметь возможность работать и за свою работу получать адекватно. Адекватно по цивилизованным, а не по российским стандартам. Вот если уровень оплаты труда у нас станет таким, как в высокоразвитых странах, уровень преступности и всего прочего нехорошего окажется просто незначительным. Когда это случится – и наступит благоденствие».
АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ ПОПОВ
Может быть, именно тогда сам Карелин понял и сформулировал для себя основную истину: «Жизнь дает шанс каждому. Важно, чтобы ты сам был готов к этому». Последнюю отборочную схватку с Растороцким Карелин выиграл.
И в Сеуле, когда в команде встал неизбежный вопрос о том, кто понесет на церемонии открытия Игр командное знамя, Мамиашвили предложил кандидатуру дебютанта. То было определенным риском. Издавна повелось доверять знамя тем, чья победа на Играх не вызывала ни малейшего сомнения у окружающих.
Мамиашвили, тогдашний капитан борцовской сборной, так объяснил, почему он назвал имя Карелина: «Когда Саша боролся с Растороцким – ту самую, решающую схватку, – немногие знали, что у него серьезно травмирована рука – треснула кость. Я видел, как он боролся. И понял, что, если для победы в Сеуле понадобится умереть на ковре, Карелин умрет, но не проиграет».
В Сеуле в финале Александр еще за тридцать секунд проигрывал поляку Грабовскому один балл, но в итоге победил.
Через четыре года в Барселоне Карелин снова был знаменосцем, сменив к тому же на посту капитана команды Мамиашвили. Правда, знамя было другим – белым – Объединенной команды. Однако парадоксально, более единой наша команда не была, пожалуй, никогда. Для себя они по-прежнему, пусть и в последний раз, были одной командой.
В четырех схватках из пяти Карелин победил досрочно: за полторы минуты отправил отдыхать канадца Эндрю Бородоу, за две с небольшим – кубинца Россела Меса. На румына Иона Григораша ушло 15 секунд. В финале же чемпион мира, двадцатикратный чемпион Швеции Томас Юханссон продержался не дольше канадского борца. И лишь финна Юху Ахокаса Карелин победил по баллам.
«Когда я стоял на пьедестале, – вспоминал Карелин, – то больше всего в жизни хотел бы услышать советский гимн. Мы на нем выросли. А на новых гимнах должно вырасти новое поколение».
Через год после Игр в Барселоне Карелин в пятый раз подряд стал чемпионом мира. И только по возвращении команды из Стокгольма в Москву стало известно, что на протяжении всего чемпионата он боролся со сломанным в первой же схватке ребром.
Тот чемпионат в какой-то мере стал историческим для журналистов. Давнему карелинскому визави Юханссону, официально заявившему накануне чемпионата о своем уходе, впервые удалось размочить сухой счет своих поединков с Карелиным: в предпоследней схватке, отчаянно стараясь схватить российского борца за ребра, швед отыграл балл, ставший на следующий день причиной появления целого фоторепортажа в стокгольмских газетах. «Вот он, этот момент!» Ниже стояло: «А вот то, что произошло чуть позже».
На остальные снимки шведам лучше было не смотреть.
Когда в Москве Карелина спросили, почему из-за травмы он не снялся с соревнований, ответом был непонимающий взгляд: «Сняться? Я же капитан!» В этой фразе было все. И ответственность за свою команду, впервые выступающую на мировом помосте под российским флагом, и гордость за уже завоеванные ею пять побед на чемпионате Европы в Стамбуле, и много чего еще, включая жалость к Юханссону, которому он, Карелин, испортил праздник. («Мне действительно его жалко. Ведь если разобраться, именно я последние пять лет хорошему мужику кровь порчу».)
Правда, шведу Карелин неудачу «компенсировал». Во время чемпионата в Финляндии Александр осчастливил здоровенного подтянутого мужчину, державшего за руку ребенка. Карелин расписался тому на протянутых майках и бейсболках, прощаясь, хлопнул мужчину по плечу. То был Юханссон!
28 марта 1996 года в Будапеште в полуфинале девятого для себя чемпионата Европы Карелин вновь был травмирован. В поединке с белорусским борцом Василием Дибелко у него оторвалась большая грудная мышца. Травму нельзя было даже обезболить – мышца оторвалась прямо под плечевым суставом, и слишком велик был риск затронуть нервные окончания. Сняться с турнира Карелин отказался категорически.
Кроме обычных капитанских аргументов («Вышел на ковер – борись»), был и еще один: с трибуны за Карелиным наблюдала его жена Ольга. Потом он скажет: «Очень тяжело бороться, когда на тебя так смотрят». И только посадив Ольгу на самолет, Карелин поехал в госпиталь.
После операции, которая шла почти три часа (только из гематомы откачали полтора литра крови), ведущий хирург Венгрии Иштван Беркеш сказал, что полноценно тренироваться Карелин сможет через два месяца. До Игр в Атланте оставалось три с небольшим месяца.
Карелин очень долго взвешивал все «за» и «против» того, чтобы продолжать бороться. Он попросил, чтобы подробные данные об операции не публиковались хотя бы пару месяцев. И чтобы шрам был не слишком большой. Хирурги, оперировавшие Александра – Беркеш и Аттила Павлик, сдержали слово. А после Игр Карелину из Венгрии прислали поздравления от имени всех сотрудников больницы: мол, при таком масштабе разрыва никому и в голову не могло прийти, что он вообще будет участвовать.
Финальная схватка супертяжей на Олимпиаде-96 была страшной. Бесновался соперник Карелина – американец иранского происхождения Мэтт Гаффари. Бесновались трибуны: больше всего на свете они, собственно, и мечтали увидеть в финале американца. Бесновалась под сводами музыка – из знаменитого «Рокки-4». Абсолютно спокойным в зале был лишь один человек, который не имел права проиграть. В том числе и потому, что знамя российской команды в день открытия Игр нес все-таки он.
Когда схватка со счетом 1:0 закончилась, Карелин так и остался стоять на ковре. И на его лице не было и тени улыбки.
Когда-то он пришел в борьбу, отчаянно мечтая стать чемпионом мира. А в Атланте сказал: «Все чемпионаты мира, вместе взятые, не стоят Олимпийских игр».
После Игр в Атланте в каком-то из интервью выдающийся актер Юрий Никулин, говоря о Карелине, заметил: «Что мне особенно приятно как бывшему клоуну – у него грустные глаза».
На церемонии в Георгиевском зале Кремля, когда его награждали звездой Героя России, Карелин, увидев среди присутствовавших Никулина, попросил, чтобы их познакомили, – поблагодарил за теплые слова.
«В спорте столько не живут, – грустно пошутил как-то в свой адрес Сан Саныч. – Я почему мечтал выступить в Атланте? Мужики в команде достали: мол, в Белоруссии есть свой трехкратный олимпийский чемпион – Александр Медведь, а в России нет. Это же неправильно. Но вообще я считаю, что у человека, будь то спортсмен или тренер, должно быть право уйти. Выполнил контракт – и никому ничего не должен. Вот только не получается. Возьмите Мамиашвили – он же страшный фанатик, вся команда на нем держится. Как я его брошу? А главное – мое место пока просто некому занять».
Карелин пошел на рекорд – его целью стала победа в Сиднее-2000. Последнюю проверку Александр провел на чемпионате Европы в Москве и как всегда победил. Чемпионат был интересен тем, что Карелин выступил в роли «играющего» депутата. В декабре 1999 года его избрали депутатом Государственной думы России. Александр Александрович стал членом комитета Госдумы по охране здоровья и спорту.
В команде Карелина зовут короче – Сан Саныч. Говорит Мамиашвили:
– Даже не помню, когда именно Карелина стали называть именно так. Я сам лет шесть и в глаза, и за глаза зову его по имени-отчеству. А как по-другому мы можем подчеркнуть всю степень уважения к нему?
До финала своей четвертой Олимпиады Александр продвигался как всегда уверенно. Многие российские болельщики, спортсмены, официальные лица собрались 27 сентября в борцовском зале, предвкушая новый триумф русского богатыря. Увы, Карелин не выиграл. Судьбу решил один балл, присужденный судьями американскому борцу Гарднеру. По мнению многих, несправедливо. Карелин не стал искать оправданий в плохом судействе: «Я не выиграл. Значит, проиграл. Ну, цеплял меня американец за ноги. Так что с того? Меня всю жизнь цепляли. Все эти разговоры – в пользу бедных. Мне было бы легче проиграть своему. Кому угодно, но не американцу. Потому что считаю себя представителем самой сильной борцовской страны мира».
В 2002 году Карелин защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора педагогических наук в Академии физической культуры им. Лесгафта (Санкт-Петербург) по теме «Спортивная подготовка борцов высокой квалификации».
Все так же Карелин живет в Новосибирске, являясь почетным жителем города. Вместе с женой Ольгой он воспитывает сыновей Дениса и Ивана и дочь Василису.
«Я стал меньше бывать дома, – говорит Карелин. – Перестал тренироваться два раза в день пять дней в неделю. Появилось больше возможностей для творчества. Однако и ответственность возросла.
Один молодой человек спросил меня недавно: "О чем мечтаешь?" – "О всеобщем благоденствии". "С тобой неинтересно", – резюмировал он. А я действительно мечтаю, чтобы люди вокруг были счастливы. И чем дальше, тем мечта актуальнее. Я понимаю ее особую востребованность и необходимость. Все должны иметь возможность работать и за свою работу получать адекватно. Адекватно по цивилизованным, а не по российским стандартам. Вот если уровень оплаты труда у нас станет таким, как в высокоразвитых странах, уровень преступности и всего прочего нехорошего окажется просто незначительным. Когда это случится – и наступит благоденствие».
АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ ПОПОВ
(родился в 1971 г.)
Александр Попов родился 16 ноября 1971 года в поселке Лесной под Екатеринбургом. Его родители работали на военном заводе. Они хорошо зарабатывали и Саше не отказывали в каких-либо игрушках или хорошей одежде. Сегодня Александр с радостью возвращает долги.
Первым тренером Саши был Г. Витман, а плавать он начинал на спине. Но результаты были неважными. До тех пор пока Сашу не пригласил в свою группу в Волгоград Геннадий Турецкий.
«Идея перевернуть меня со спины на кроль, – вспоминает Попов, – как я узнал позже, принадлежала ему. Причем вынашивал ее Геннадий Геннадьевич года два. Я плавал у Анатолия Жучкова и столько времени сидел в подающих надежды, что пошли разговоры заменить меня кем-нибудь другим. Поэтому когда тогдашний главный тренер сборной Глеб Петров предложил мне сменить специализацию и поплавать у Турецкого, я согласился.
Ужасно боялся, что может ничего не получиться. В моем представлении Турецкий был монстром. О его запредельных нагрузках ходили легенды. На первом сборе в Медео я долго собирался с мужеством. Потом подошел и чуть ли не по-военному говорю: "Геннадий Геннадьевич, я готов к работе". Он удивился: "Иди, – говорит, – покупайся. Завтра работать начнем". На следующий день вместо разминки предложил всей бригаде в водное поло поиграть – баскетбольным мячом, в то время как остальные пахали как проклятые. На третий день снова в удовольствие купались, на четвертый – в горы пошли. Я спросил тогда, когда мы работать начнем. И услышал: "А куда торопиться? Сезон длинный…" Думал даже: тот ли это Турецкий, которым меня так пугали?
На следующем сборе, несмотря на то что работа была действительно тяжелой, меня не покидало ощущение, что я попал в другой мир. Совершенно иной подход к тренировке, другие отношения в группе, все другое. И так до сих пор».
За один год Александр улучшил результат на ста метрах вольным стилем с 51,6 до 49,2 секунды! В 1991 году Попов на чемпионате Европы в Афинах выиграл три золотые медали. 23 августа он впервые победил на «стометровке» с результатом 49,18, а затем и в двух эстафетах: 4x100 вольным стилем и комбинированной 4x100 метров.
Первой дистанцией Попова на Олимпиаде в Барселоне была «стометровка». Та самая дистанция, где на протяжении всей олимпийской истории властвовали американские пловцы. Но и Попов, начиная с чемпионата Европы, не проиграл ни одного официального старта на стометровой дистанции. Даже в тех случаях, когда плыл бок о бок с американцем Мэттом Бионди – олимпийским чемпионом Лос-Анджелеса и Сеула.
Турецкий не сомневался в успехе.
– Саша победит, – убеждал он. – Никаких «но», – решительно отрубал возражения.
Сколько же сил и эмоций вложено в короткие 49,02 секунды – таково победное время Попова. Он пришел к повороту после пятидесятиметрового отрезка лишь шестым. Он греб заметно реже соперников, эдак вальяжно – словно нехотя. И ничего не меняя, как-то незаметно, но неумолимо Попов стал сокращать расстояние, отделяющее его от соперников. Бразилец Боргес отстал в итоге от Попова на 0,38 секунды, а Бионди финишировал пятым.
Следующая дистанция 50 метров. На Попова уже шли. Как идут на знаменитых артистов. Еще бы! Попов – ниспровергатель авторитетов! На сей раз Александр оказался зажат в американских тисках. С правого бока – Джегер, с левого – Бионди. Попробуй уследить. Саша и не стал пытаться. Со старта включил высшую передачу. На финише едва не побил рекорд мира. Не хватило одной десятой – 21,91. Бионди показал 22,09.
И в комбинированной эстафете 4x100 метров болельщики надеялись на Попова. Однако на третьем этапе Павел Хныкин отстал не только от американцев, но и от канадцев. Последних Саша опередил, но штатовцы уплыли слишком далеко.
После победной Олимпиады Саша не успевал отвечать на вопросы журналистов.
– Каково настроение у вас было накануне вашей первой дистанции – «стометровки»?
– Когда два первых дня состязаний я сидел на трибуне, не мог понять: как так можно выиграть? Потом успокоился. Вечером перед «стометровкой» посмотрел по телевизору какое-то кино, потравили с ребятами анекдоты.
– На первый взгляд спринтерские дистанции – нехитрые. Но ведь наверняка здесь столько тактических и стратегических нюансов?
– Да. Моя тактика на «полтиннике» – уйти в отрыв на начальных 15–20 метрах, «стометровку» проплыть на пределе от начала до конца. Какие метры даются мне легче? Зависит от физической формы. Иной раз кажется, что последний отрезок не доплыву – умру.
– Чем вы объясняете свой успех – упорством, талантом от Бога или мастерством Турецкого?
– Думаю, всеми этими тремя причинами. Но особенно мне повезло с тренером. Геннадий Геннадьевич – тренер-демократ. Дает мне свободу творчества. Не удивляйтесь, плавание – творческий вид спорта.
После Олимпиады Попов продолжал побеждать: на чемпионатах Европы 1993 и 1995 годов, на чемпионате мира 1994 года. В 1994 году Александр побил мировой рекорд на стометровой дистанции – 48,21.
Конечно же никто не дарил медали нашему пловцу. Но иногда судьба «золота» решалась еще до старта. «На чемпионате Европы в Вене, – вспоминает Попов, – лучший результат в предварительном заплыве (на 50 метров) показал Марк Фостер из Англии. Я, понятно, разозлился. Перед финалом я говорю Марку: "Чтобы занять дорожку лидера, надо сначала у меня разрешения спросить". Фостер парирует: мол, он тоже вправе претендовать на золото. Тогда я бросаю новую реплику: "С тебя хватит той золотой цепи, что висит на твоей шее. А золотая медаль все равно достанется мне". Англичанин сразу сник. Он проиграл без борьбы».
Но конечно же все мысли Попова занимала Атланта. С 1993 года Александр жил и тренировался в Канберре – столице Австралии, куда переехал тренировать местных пловцов его тренер Турецкий. Первые два года Попов прожил в студенческом общежитии. Он платил за скромную комнатку, где не было даже телевизора, по сорок долларов в сутки. Платил из своего кармана, поскольку контракт предложили не ему, а Турецкому. Позднее знаменитый пловец перебрался из общежития в дом, снятый на паях с друзьями.
Австралийцы внесли в контракт пункт, который запрещал Турецкому на Олимпиаде в Атланте работать с Поповым у бортика бассейна. Хорошо хоть разговаривать – вдали от бортика – не запретили. Турецкий предупредил, что соперники сделают все, чтобы вывести его из равновесия. Девятикратный олимпийский чемпион американец Марк Спитц заявил в прессе, что Попов проиграет обе спринтерские дистанции. И предсказал успех своим соотечественникам – Олссону и Холлу. Сам Холл перед финалом стометровки вел себя вызывающе. Он размахивал кулаками, демонстративно плевал в воду, что-то громко кричал. Но Попов по совету Турецкого ушел глубоко в себя и ничего этого не видел и не слышал.
После старта показалось, что Холл может исполнить обещанное. Первые пятьдесят метров он прошел чуть быстрее нашего пловца. Ревели трибуны, мелькали звездно-полосатые флаги. Но после поворота Попов поставил все на свои места. Его время 48,74, у американца – 48,81.
Потом была эстафета 4x100 метров вольным стилем. Здесь победили пловцы США, а Холл показал абсолютно лучшее время на этапе – 47,45. Попов показал 47,88.
Накануне финала на дистанции 50 метров Холл снова раздавал интервью: «Я сделаю все, чтобы стать первым и выиграть у Попова. Я побью этого русского, превращу его в посмешище». Он убедил в этом всех американцев, даже президента США Билла Клинтона. С женой и дочкой тот специально пришел в бассейн, чтобы увидеть триумф американского духа.
Волновался ли сам Александр? Да, конечно, волновался, ведь на кону стоял престиж страны, и тем не менее ни страха, ни неуверенности не было и в помине. Александр был прекрасно подготовлен и верил в себя! Он и на этот раз ничего не сказал пришедшему к финишу вторым Холлу, но в том взгляде, каким он окатил униженного на глазах своего президента и всей нации американца было все то, о чем умолчал его язык! Обескураженная пресса поутихла, а ставший уже двукратным олимпийским чемпионом Попов стал привлекать к себе еще большее внимание. И когда его спросили не устал ли он от плавания, Александр совершенно откровенно ответил: «Спортсмен, сумевший стать два раза олимпийским чемпионом и несколько раз чемпионом мира не может не устать… Но это вовсе не означает того, что я собираюсь уходить. И именно теперь, когда я повторил достижение великого Вейсмюллера, мне еще больше захотелось стать единственным в мире человеком, завоевавшим олимпийское золото три раза подряд! И это теперь мой единственный стимул…».
Ну а затем с Поповым случилось то, что и по сей день воспринимается как страшный сон! В конце лета 1996 года Попов с товарищами повздорил с торговцами арбузов, один из них всадил ему в спину на целых пятнадцать сантиметров нож, задевший легкое и почку, и от неминуемой смерти прославленного спортсмена спас оперировавший его Автандил Манвелидзе. Попов надолго попал в больницу, и там, как это и всегда бывает в подобных случаях, совершенно в ином свете взглянул на многое из того, что еще совсем недавно казалось ему простым и понятным. «Именно тогда, – сказал он позже, – я по-настоящему понял, что значат настоящая дружба и участие. И я был очень тронут, когда меня пришел навестить Саша Карелин, с которым я не был знаком! Да, что там говорить, многое я тогда переосмыслил…»
Случившимся с Поповым несчастьем поспешили воспользоваться чиновники от австралийского спорта и, полагая, что после всего случившегося Александра уже ничто не может удержать в России, предложили ему за очень большие деньги австралийский паспорт и… название его именем улицы в Олимпийской деревне. Но Попов и здесь повел себя самым достойным образом. «Я не продаюсь даже за миллион долларов, – пожал он плечами. – Моя родина – Россия, и на пьедестале я буду стоять только под флагом моей родины!» И он знал, что говорил! «В Канберре я тосковал так, – рассказывал он, – что впору было на стенку лезть! Конечно, у меня есть в Австралии и знакомые, и приятели, но все равно там все чужое…»
Правда, с 1996 года Саше гораздо легче переносить чужбину – прелестная русская девушка Даша стала его женой. Даша Шмелева тоже занималась плаванием, была серебряным призером первенства Европы. В октябре 1997 года в семье Поповых родился сын, названный Владимиром, а еще через три года – второй сын, Антон.
Итак, в личной жизни Александра все складывалось хорошо. Тем временем немногие верили, что после ранения и занявшего более восьми месяцев восстановительного периода Попов вернется на свой высокий уровень в плавании. На чемпионате Европы в Стамбуле на первое место вышел предполагаемый олимпийский герой – 21-летний спринтер из Голландии Питер ван ден Хугенбанд.
Первый ответный удар Попов нанес, впервые за последние четыре года выступив на чемпионате страны 2000 года – главном отборочном турнире к Олимпийским играм. Попросив организовать в бассейне спорткомплекса «Олимпийский» дополнительный заплыв, он установил на самой короткой в плавании дистанции мировой рекорд – 21,64!
Потом был чемпионат Европы-2000 в Хельсинки, где Попов дважды опережал Хугенбанда на дистанциях 100 и 50 метров. Александр вновь почувствовал скорость: «Если бы почувствовал, что не способен на Олимпиаде составить Хугенбанду, Майклу Климу и другим реальную конкуренцию, придумал бы какую-нибудь отговорку, чтобы вообще не стартовать – и не позориться».
Потеря сиднейского золота на 100-метровой дистанции стала для пловца сильнейшем ударом. Он держался из последних сил, чтобы не показать свое разочарование. Однако уже на следующий день Попов заметил: «Я должен радоваться своей серебряной медали. Ни одна из предыдущих золотых не давалась столь тяжело». На дистанции 50 метров Александр остался за чертой призеров. По окончании соревнований Попов сообщил журналистам, что намерен плавать еще как минимум два года.
Чемпионат Европы 2002 года в Германии принес Попову и радости и огорчения. Сначала на дистанции 100 метров Александр завоевал серебро, уступив лишь тому же Хугенбанду. А вот на дистанции вдвое короче, которую и планировал выиграть российский пловец, случилась неудача. Увлекшись борьбой между собой, Попов и Хугенбанд остались без медалей.
Но что его рано списывать со счетов, Попов доказал, выступая на последнем этапе комбинированной эстафеты. Благодаря фантастической скорости Александра Россия стала первой. Снова Попов удивил и болельщиков, и специалистов по плаванию.
Первым тренером Саши был Г. Витман, а плавать он начинал на спине. Но результаты были неважными. До тех пор пока Сашу не пригласил в свою группу в Волгоград Геннадий Турецкий.
«Идея перевернуть меня со спины на кроль, – вспоминает Попов, – как я узнал позже, принадлежала ему. Причем вынашивал ее Геннадий Геннадьевич года два. Я плавал у Анатолия Жучкова и столько времени сидел в подающих надежды, что пошли разговоры заменить меня кем-нибудь другим. Поэтому когда тогдашний главный тренер сборной Глеб Петров предложил мне сменить специализацию и поплавать у Турецкого, я согласился.
Ужасно боялся, что может ничего не получиться. В моем представлении Турецкий был монстром. О его запредельных нагрузках ходили легенды. На первом сборе в Медео я долго собирался с мужеством. Потом подошел и чуть ли не по-военному говорю: "Геннадий Геннадьевич, я готов к работе". Он удивился: "Иди, – говорит, – покупайся. Завтра работать начнем". На следующий день вместо разминки предложил всей бригаде в водное поло поиграть – баскетбольным мячом, в то время как остальные пахали как проклятые. На третий день снова в удовольствие купались, на четвертый – в горы пошли. Я спросил тогда, когда мы работать начнем. И услышал: "А куда торопиться? Сезон длинный…" Думал даже: тот ли это Турецкий, которым меня так пугали?
На следующем сборе, несмотря на то что работа была действительно тяжелой, меня не покидало ощущение, что я попал в другой мир. Совершенно иной подход к тренировке, другие отношения в группе, все другое. И так до сих пор».
За один год Александр улучшил результат на ста метрах вольным стилем с 51,6 до 49,2 секунды! В 1991 году Попов на чемпионате Европы в Афинах выиграл три золотые медали. 23 августа он впервые победил на «стометровке» с результатом 49,18, а затем и в двух эстафетах: 4x100 вольным стилем и комбинированной 4x100 метров.
Первой дистанцией Попова на Олимпиаде в Барселоне была «стометровка». Та самая дистанция, где на протяжении всей олимпийской истории властвовали американские пловцы. Но и Попов, начиная с чемпионата Европы, не проиграл ни одного официального старта на стометровой дистанции. Даже в тех случаях, когда плыл бок о бок с американцем Мэттом Бионди – олимпийским чемпионом Лос-Анджелеса и Сеула.
Турецкий не сомневался в успехе.
– Саша победит, – убеждал он. – Никаких «но», – решительно отрубал возражения.
Сколько же сил и эмоций вложено в короткие 49,02 секунды – таково победное время Попова. Он пришел к повороту после пятидесятиметрового отрезка лишь шестым. Он греб заметно реже соперников, эдак вальяжно – словно нехотя. И ничего не меняя, как-то незаметно, но неумолимо Попов стал сокращать расстояние, отделяющее его от соперников. Бразилец Боргес отстал в итоге от Попова на 0,38 секунды, а Бионди финишировал пятым.
Следующая дистанция 50 метров. На Попова уже шли. Как идут на знаменитых артистов. Еще бы! Попов – ниспровергатель авторитетов! На сей раз Александр оказался зажат в американских тисках. С правого бока – Джегер, с левого – Бионди. Попробуй уследить. Саша и не стал пытаться. Со старта включил высшую передачу. На финише едва не побил рекорд мира. Не хватило одной десятой – 21,91. Бионди показал 22,09.
И в комбинированной эстафете 4x100 метров болельщики надеялись на Попова. Однако на третьем этапе Павел Хныкин отстал не только от американцев, но и от канадцев. Последних Саша опередил, но штатовцы уплыли слишком далеко.
После победной Олимпиады Саша не успевал отвечать на вопросы журналистов.
– Каково настроение у вас было накануне вашей первой дистанции – «стометровки»?
– Когда два первых дня состязаний я сидел на трибуне, не мог понять: как так можно выиграть? Потом успокоился. Вечером перед «стометровкой» посмотрел по телевизору какое-то кино, потравили с ребятами анекдоты.
– На первый взгляд спринтерские дистанции – нехитрые. Но ведь наверняка здесь столько тактических и стратегических нюансов?
– Да. Моя тактика на «полтиннике» – уйти в отрыв на начальных 15–20 метрах, «стометровку» проплыть на пределе от начала до конца. Какие метры даются мне легче? Зависит от физической формы. Иной раз кажется, что последний отрезок не доплыву – умру.
– Чем вы объясняете свой успех – упорством, талантом от Бога или мастерством Турецкого?
– Думаю, всеми этими тремя причинами. Но особенно мне повезло с тренером. Геннадий Геннадьевич – тренер-демократ. Дает мне свободу творчества. Не удивляйтесь, плавание – творческий вид спорта.
После Олимпиады Попов продолжал побеждать: на чемпионатах Европы 1993 и 1995 годов, на чемпионате мира 1994 года. В 1994 году Александр побил мировой рекорд на стометровой дистанции – 48,21.
Конечно же никто не дарил медали нашему пловцу. Но иногда судьба «золота» решалась еще до старта. «На чемпионате Европы в Вене, – вспоминает Попов, – лучший результат в предварительном заплыве (на 50 метров) показал Марк Фостер из Англии. Я, понятно, разозлился. Перед финалом я говорю Марку: "Чтобы занять дорожку лидера, надо сначала у меня разрешения спросить". Фостер парирует: мол, он тоже вправе претендовать на золото. Тогда я бросаю новую реплику: "С тебя хватит той золотой цепи, что висит на твоей шее. А золотая медаль все равно достанется мне". Англичанин сразу сник. Он проиграл без борьбы».
Но конечно же все мысли Попова занимала Атланта. С 1993 года Александр жил и тренировался в Канберре – столице Австралии, куда переехал тренировать местных пловцов его тренер Турецкий. Первые два года Попов прожил в студенческом общежитии. Он платил за скромную комнатку, где не было даже телевизора, по сорок долларов в сутки. Платил из своего кармана, поскольку контракт предложили не ему, а Турецкому. Позднее знаменитый пловец перебрался из общежития в дом, снятый на паях с друзьями.
Австралийцы внесли в контракт пункт, который запрещал Турецкому на Олимпиаде в Атланте работать с Поповым у бортика бассейна. Хорошо хоть разговаривать – вдали от бортика – не запретили. Турецкий предупредил, что соперники сделают все, чтобы вывести его из равновесия. Девятикратный олимпийский чемпион американец Марк Спитц заявил в прессе, что Попов проиграет обе спринтерские дистанции. И предсказал успех своим соотечественникам – Олссону и Холлу. Сам Холл перед финалом стометровки вел себя вызывающе. Он размахивал кулаками, демонстративно плевал в воду, что-то громко кричал. Но Попов по совету Турецкого ушел глубоко в себя и ничего этого не видел и не слышал.
После старта показалось, что Холл может исполнить обещанное. Первые пятьдесят метров он прошел чуть быстрее нашего пловца. Ревели трибуны, мелькали звездно-полосатые флаги. Но после поворота Попов поставил все на свои места. Его время 48,74, у американца – 48,81.
Потом была эстафета 4x100 метров вольным стилем. Здесь победили пловцы США, а Холл показал абсолютно лучшее время на этапе – 47,45. Попов показал 47,88.
Накануне финала на дистанции 50 метров Холл снова раздавал интервью: «Я сделаю все, чтобы стать первым и выиграть у Попова. Я побью этого русского, превращу его в посмешище». Он убедил в этом всех американцев, даже президента США Билла Клинтона. С женой и дочкой тот специально пришел в бассейн, чтобы увидеть триумф американского духа.
Волновался ли сам Александр? Да, конечно, волновался, ведь на кону стоял престиж страны, и тем не менее ни страха, ни неуверенности не было и в помине. Александр был прекрасно подготовлен и верил в себя! Он и на этот раз ничего не сказал пришедшему к финишу вторым Холлу, но в том взгляде, каким он окатил униженного на глазах своего президента и всей нации американца было все то, о чем умолчал его язык! Обескураженная пресса поутихла, а ставший уже двукратным олимпийским чемпионом Попов стал привлекать к себе еще большее внимание. И когда его спросили не устал ли он от плавания, Александр совершенно откровенно ответил: «Спортсмен, сумевший стать два раза олимпийским чемпионом и несколько раз чемпионом мира не может не устать… Но это вовсе не означает того, что я собираюсь уходить. И именно теперь, когда я повторил достижение великого Вейсмюллера, мне еще больше захотелось стать единственным в мире человеком, завоевавшим олимпийское золото три раза подряд! И это теперь мой единственный стимул…».
Ну а затем с Поповым случилось то, что и по сей день воспринимается как страшный сон! В конце лета 1996 года Попов с товарищами повздорил с торговцами арбузов, один из них всадил ему в спину на целых пятнадцать сантиметров нож, задевший легкое и почку, и от неминуемой смерти прославленного спортсмена спас оперировавший его Автандил Манвелидзе. Попов надолго попал в больницу, и там, как это и всегда бывает в подобных случаях, совершенно в ином свете взглянул на многое из того, что еще совсем недавно казалось ему простым и понятным. «Именно тогда, – сказал он позже, – я по-настоящему понял, что значат настоящая дружба и участие. И я был очень тронут, когда меня пришел навестить Саша Карелин, с которым я не был знаком! Да, что там говорить, многое я тогда переосмыслил…»
Случившимся с Поповым несчастьем поспешили воспользоваться чиновники от австралийского спорта и, полагая, что после всего случившегося Александра уже ничто не может удержать в России, предложили ему за очень большие деньги австралийский паспорт и… название его именем улицы в Олимпийской деревне. Но Попов и здесь повел себя самым достойным образом. «Я не продаюсь даже за миллион долларов, – пожал он плечами. – Моя родина – Россия, и на пьедестале я буду стоять только под флагом моей родины!» И он знал, что говорил! «В Канберре я тосковал так, – рассказывал он, – что впору было на стенку лезть! Конечно, у меня есть в Австралии и знакомые, и приятели, но все равно там все чужое…»
Правда, с 1996 года Саше гораздо легче переносить чужбину – прелестная русская девушка Даша стала его женой. Даша Шмелева тоже занималась плаванием, была серебряным призером первенства Европы. В октябре 1997 года в семье Поповых родился сын, названный Владимиром, а еще через три года – второй сын, Антон.
Итак, в личной жизни Александра все складывалось хорошо. Тем временем немногие верили, что после ранения и занявшего более восьми месяцев восстановительного периода Попов вернется на свой высокий уровень в плавании. На чемпионате Европы в Стамбуле на первое место вышел предполагаемый олимпийский герой – 21-летний спринтер из Голландии Питер ван ден Хугенбанд.
Первый ответный удар Попов нанес, впервые за последние четыре года выступив на чемпионате страны 2000 года – главном отборочном турнире к Олимпийским играм. Попросив организовать в бассейне спорткомплекса «Олимпийский» дополнительный заплыв, он установил на самой короткой в плавании дистанции мировой рекорд – 21,64!
Потом был чемпионат Европы-2000 в Хельсинки, где Попов дважды опережал Хугенбанда на дистанциях 100 и 50 метров. Александр вновь почувствовал скорость: «Если бы почувствовал, что не способен на Олимпиаде составить Хугенбанду, Майклу Климу и другим реальную конкуренцию, придумал бы какую-нибудь отговорку, чтобы вообще не стартовать – и не позориться».
Потеря сиднейского золота на 100-метровой дистанции стала для пловца сильнейшем ударом. Он держался из последних сил, чтобы не показать свое разочарование. Однако уже на следующий день Попов заметил: «Я должен радоваться своей серебряной медали. Ни одна из предыдущих золотых не давалась столь тяжело». На дистанции 50 метров Александр остался за чертой призеров. По окончании соревнований Попов сообщил журналистам, что намерен плавать еще как минимум два года.
Чемпионат Европы 2002 года в Германии принес Попову и радости и огорчения. Сначала на дистанции 100 метров Александр завоевал серебро, уступив лишь тому же Хугенбанду. А вот на дистанции вдвое короче, которую и планировал выиграть российский пловец, случилась неудача. Увлекшись борьбой между собой, Попов и Хугенбанд остались без медалей.
Но что его рано списывать со счетов, Попов доказал, выступая на последнем этапе комбинированной эстафеты. Благодаря фантастической скорости Александра Россия стала первой. Снова Попов удивил и болельщиков, и специалистов по плаванию.