Шумил Павел. Дом Командора

   — Никаких пересылок с борта звездолета «Сарма» не зарегистрировано.
   Дальше начался хаос. Кричали все разом. Кричали — потому что одна из девушек включила сирену всеобщей тревоги. «Немедленно и с максимальной осторожностью эвакуируйте тела людей с „Сармы“» — вопил кто-то. Грохотали по железному полу ступни киберов — не обычных, а мощных, приземистых, шестиногих силачей. «Подготовить медицинский отсек к приему пациентов!» «На „Сарме“ есть гравикомпенсаторы? Может, на „Сарме“ есть гравикомпенсаторы?» «Зачем компенсаторы на беспилотном грузовике?» «Почему сорок же? „Сарма“ не может развить сорок же!»
   Шли минуты, площадка заполнялась народом, все спрашивали друг друга, что случилось. Через четверть часа вернулись киберы. Без людей. Тела двойняшек так и не были найдены.
 

Мир драконов.

 
   Коша глядел на сестренок и тихо радовался. За них. Сестренки же радовались бурно и шумно. Они только что скачали из информационной сети Плутона собственный некролог, распечатали на принтере аршинными буквами и теперь обсуждали, куда повесить этот плакат. Чтоб, с одной стороны — любой его заметил и прочитал, а с другой стороны — плакат выглядел скромно и неброско. Якобы, случайно попал на стенку.
   Первым прочитавшим плакат оказался Олав Ольсен. Он явился в очередной раз замаливать грехи. Принес огромный букет цветов, две обшитые мешковиной бутыли старинного коллекционного вина и приглашение на открытие выставки современной скульптуры. Девушки вовремя успели придать лицам скорбное выражение.
   Нервы журналиста были напряжены и взвинчены. Он боялся. На днях вышла из печати его старая, весьма спорная статья с двусмысленным названием: «Драконы мух не ловят», в которой упоминались и Вредины. Более неудачного момента для публикации невозможно было придумать. Всю последнюю неделю Олав прибывал в состоянии неуверенности и глубокой депрессии. Прочитал некролог на стенке, пододвинул стул и положил на него букет. Прочитал еще раз — и неожиданно его пробило на слезу.
   — Простите меня, — бормотал Олав. — Я не вовремя. Это были ваши подруги, да?.. У вас горе, а тут я со своими… (неразборчивые звуки и шмыгание носом.) Я сейчас уйду…
   Сложил все принесенное у стены и действительно ушел, всхлипывая.
   — Йес! — воскликнули хором сестренки, когда за Олавом закрылась дверь. Коша покачал головой и подумал, что нужно больше внимания уделять контролю за прессой. Если Олав раскопает, кому посвящен некролог, может произойти утечка информации.
   Второй стала Кора. Сестренки едва-едва успели убрать с лиц улыбки и насупить брови. Кора окинула их встревоженным взглядом и прочитала некролог вслух, с выражением:
 

   Славные девушки Вика и Ника навсегда ушли от нас. Это невосполнимая потеря для всех, кто знал их. Это тяжелый удар по Проекту. Их трудолюбие и высочайшее профессиональное мастерство вызывало у нас восхищение и желание трудиться еще лучше, еще эффективней.
   Все мы видели, как они умеют работать. С утра до вечера, отводя всего несколько часов на сон, взваливая на себя самую сложную часть, находя время на помощь товарищам. Они всегда держали в голове перспективу. И в том, что проект развивается успешно, их огромная заслуга.
   А их отзывчивость, искрометный юмор, любовь к розыгрышам, и в то же время — готовность помочь в любое время дня и ночи… Постучишься к ним вечером, и первое, что слышишь — садись за стол, мы сейчас чайку заварим. А утром Вика или Ника подходит к тебе с тоненькой папкой под мышкой и негромко говорит, протягивая папку: «Мы вчера подумали, здесь пара мыслей. Посмотри, может, пригодится». Читаешь — и видишь решение своей проблемы, труд бессонной ночи двух светлых головок.
   Надо отметить их скромность. Они не любили мелькать на переднем плане. С комическим испугом прятались от журналистов и репортеров. В БВИ только общие данные — родились тогда-то, воспитывались там-то, учились, работали… Ничего о себе. Я случайно узнал, что даже имена — Вика и Ника — не настоящие. Как-то Вика мимоходом упомянула, что девушки сменили имена, чтоб не привлекать к себе внимания.
   Скромные, обаятельные, отзывчивые и трудолюбивые — они навсегда останутся в наших сердцах.

 
   Кора потрепала сестренок по головкам и ласково произнесла:
   — Никогда в некрологах правды не напишут… Не огорчайтесь, малышки. Мы все равно вас любим!

Walrus

   Час собрания, посвященного завершению основного этапа, приближался, и в зал толпой валили драконы. Предполагалось обсудить итоги всех операций во времени, разработать график закрытия всех незакрытых временных петель, составить план подчистки всех хвостов и огрехов. Но неожиданно Анна тоже решила проконтролировать ход работ. Поскольку об очень многом ей знать не полагалось, план собрания рухнул. Командор на ходу соориентировался, зачитал сильно урезанную версию доклада о проделанной работе и объявил прения.
   — Командор, есть проблема, — Артём был явно смущён и косился то на на Анну, то на Мириамочек. — Тебе знакома эта штуковина?
   Он вытащил из кармашка пояса что-то, похожее на огромный пистолет.
   — Первый раз вижу. Что это?
   — Человеческое оружие с Земли-1. Сестренки на хвосте принесли.
   Этого только не хватало. И Анна смотрит так пристально… И Мириамки нервничают. Видно, созоровали, а Анна пронюхала, вот и пришла. Зачем сестренкам оружие? — Командор почувствовал себя неуютно.
   — С этого места — подробнее. Кто был дежурным по Врединам?
   — Мама Лобасти, — ответил Артём, покосился на Анну и на всякий случай ощетинился.
   Что-то проясняется. Чтоб Лобасти упустила случай ознакомиться с неизвестным оружием?
   — Давай всё по порядку.
   — Ну-у… Перед тем, как отправиться на Плутон, сестрёнки немного попрыгали по тамошним мирам.
   — Не знала. А зачем? — подала голос Анна.
   — Камилл сказал, что нужно «сделать биографию». Они где-то должны были родиться, учиться, лечиться… Кто-нибудь должен был их запомнить и при нужде подтвердить, что да, вертелись тут такие человеки.
   — Положим, с рождением были проблемы.
   — Ну, так глубоко мы не копали. Нужно было примелькаться, чтобы вопросов не задавали. Скажем, в какую-то экспедицию прилетела смена — они появляются. Старые считают, что они прилетели со сменой, новые — что они из «стариков». Потом Камилл их забирает. Примерно так собирались сделать.
   — А получилось?
   — В общем, да. Если б не история с этой пушкой, вообще бы вопросов не было. Мири, покажи запись.
   Мириамочки вышли из тени:
   — С самого начала?
   Во всю стену тут же зажегся экран с видеороликом. Какое-то промышленное, жуткое, захламлённое помещение, а в нём… Две фигуры в причудливых скафандрах палят во все стороны из устройств, смахивающих на плазменные резаки. По ним тоже стреляют, видимо из того же, но никак не могут попасть. Со всех сторон валятся какие-то конструкции и бесформенные тела противников, свистит пар из пробитых трубопроводов.
   — Мириван, это можно пропустить, — ледяным голосом прокомментировала Анна. Картинка дёрнулась и исчезла.
   — Ч-ч-что это было?
   — Древний игровой видеофильм. Ещё даже не головидео, — невинно пояснила Мириту. — Мы его смотрели в кают-компании, с этого и началось.
   — Вот, с НАЧАЛА и показывайте.
   Экран снова осветился, теперь это была обычная кают-компания обычного Д-звездолёта. В центре внимания находился парень в полётном комбинезоне Космофлота с капитанскими нашивками. Пассажиры, в основном молодёжь, смотрели ему в рот. Видимо, стажёры.
   — … Да, бред. В те времена видеоролики пекли как пирожки на камбузе, о смысле не думали. Сами понимаете, выстрел из плазмострела в корабле — это же верная смерть. Одного электромагнитного импульса хватит, чтобы погасить всю незащищенную электронику.
   — А почему тогда..?
   — Зрелище, потакающие примитивным инстинктам. Всю историю человечества люди знали, что в неизведанных странах водятся чудовища, и с ними придётся воевать. Всё оказалось не так.
   — Однако, на корабле есть оружейная комната.
   — Есть. Я перед каждым рейсом проверяю всё, что там хранится. Честное слово, ничего сверхубойного там нет. По большому счёту, это просто дань традиции. Не верите — спросите двойняшек, они в Дальнем Космосе, как дома. Ника, подтверди!
   Камера повернулась, Ника-Мириван оказалась рядом, как обычно, на подлокотнике дивана. «Значит, запись вела Мириту» — подумал Командор.
   — Да, в Дальнем Космосе мы — как дома, — подтвердила Мириван.
   По кают-компании прошёл смешок.
 
   — Вы и там успели покрасоваться? — спросил Командор.
   — Мы вели себя естественно, — обиделась Мириван.
 
   — Я про оружие.
   — В хорошо организованной экспедиции оружие не нужно, — ответила Ника.
   — А если какая-то неожиданность? — спросил кто-то из зала.
   — В хорошо организованной экспедиции неожиданности спланированы и происходят по графику.
   Первым улыбнулся космолётчик. Остальные несколько секунд постигали смысл сказанного, потом всё же раздались смешки.
   — Так на этот случай и нужно оружие. А вам самим приходилось его применять?
   Заминку с ответом заметили не только драконы.
   — Один раз, в самом начале, — с видимой неохотой созналась Вика-Мириту. — В психологически-устрашающих целях.
   А Ника добавила:
   — Еще у боланоидов, когда маяк искали. Но там — холодное оружие. Тоже пугали, и тоже было много ругани. Чуть домой не отправили.
 
   — Этого можно было и не говорить, — прокомментировала Анна.
   — Ну что-то же нужно было сказать. Космолётчики любят рассказывать истории, было бы неестественно просто промолчать, — ответила Мириван.
 
   Капитан по долгу службы и из профессиональной солидарности пришёл на помощь.
   — Ну, я в экспедициях не работал, моё дело людей возить. Раньше капитану корабля полагался личный скорчер. А потом их исключили из обязательного инвентаря. Мой лежит теперь на Земле в сейфе.
   — А что такое скорчер? — опять спросил кто-то из парней. Ответил, однако, пассажир, мужчина, как говорится, «в возрасте».
   — Самое бессмысленное из изобретений оружейников. Его по разному называли: Скорчер, бластер, плазмаган… Двуствольный лазер, между лучами высоковольтный разряд и высокочастотное поле. Получатся сгусток плазмы. Бежит по лучам как по проводам. Долетает до препятствия, теряет стабильность, взрывается.
 
   — Кто это? — спросил Командор.
   — Такеда, кибертехник. Один из старейших — пояснила Мириван.
   Командор в бытность человеком слышал пару раз это имя, поэтому счёл нужным кивнуть. Потом насторожился.
 
   — Шаровая молния? — опять спросил кто-то на экране.
   — Плазмоид. Луч дёрнулся — взрывается, ветка на пути — взрывается, Где хочет, там и взрывается. Хорошо, если не у стрелка под ногами. В вакууме не работает, под водой не работает, в атмосфере, и то не во всякой работает. Незащищенную бытовую электронику убивало на сто метров вокруг. А стреляло на двести-триста, если повезёт.
   — А зачем такое сделали?
   — Давно было. Сумашедший гений. Насмотрелся таких вот фильмов, решил, что раз можно сделать, нужно сделать. Сделал. Потом все долго думали, куда это можно применить. Ну и начали выдавать погонщикам киберов, на случай, если начнут вести себя. Потом киберы стали лучше, нужда пропала, скорчеры убрали. Я и не знал, что их в космофлот отдали.
   — Из космофлота их тоже убрали, — продолжил капитан. — Я и стрелял-то всего пару раз, на полигоне. Да ещё один раз «в деле» видел. То ещё удовольствие.
   — А на что это похоже?
   — Стрельба? Почти как в кино. Грохот, молнии, всё горит и плавится. Не дай бог, такая штука случайно внутри корабля бахнет. Ну её, без неё спокойнее.
   — А зачем дома храните? Сдали бы обратно на склад.
   Капитан замялся. Потом махнул рукой.
   — Понимаете, мне его насовсем отдали. Вроде как, он мой, а не флотский. А разобраться, так и не мой. Странная история была с этой штуковиной. Я ещё капитаном не был, ждал своего корабля. А тут как раз пустили в серию первые квазиживые Д-звездолёты. Маленькие, вроде яхты, их потом ГСП отдали. Мы с приятелем собирались на таком немного покататься. А тут один странный товарищ к нам в пассажиры попросился. Вещей с собой — портфель, в нём какие-то старинные документы и этот скорчер…
   — И что в этом странного?
   — В этом — ничего. Вёл он себя необычно. Представился лингвистом, хотя лингвистом не был. Товарищ мой лингвист, он это сразу понял. Говорил как-то необычно, манеры странные. Собак боялся до дрожи.
   — Мало ли кто чего боится. Я, вот, мышей боюсь. До дрожи, — сказала какая-то девушка.
   — Я тоже мышей боюсь, — признался капитан. — Знаете, какой самый страшный звук на корабле? Мышиный писк.
   — А не взрыв?
   — После взрыва пугаться уже поздно, нужно корабль спасать. Или жизнь. А куда эта мышь залезет и что погрызёт — большой вопрос! Но я же не прыгаю на два метра, услышав мышиный писк?
   Ника сложила губы трубочкой и пискнула почти по-мышиному. Капитан показал ей кулак.
   — Так что с этим пассажиром?
   — Попросил отвезти его на одну далёкую планету из списка ГСП. Отвезли, сели, не совсем там, где собирались, но, в принципе, нормально. А там — гуманоидная цивилизация, где-то на уровне зрелого феодализма. И перевалочная база Странников.
   По кают-компании прошёл шумок.
   — Да, база Странников. Два окна нуль-Т, между ними шоссе, и по шоссе — сплошным потоком — техника Странников. И местные возле этого крутятся. Длинная история, в общем, только кончилось всё ещё страннее, чем началось. Пассажир наш посмотрел, как аборигены живут, нервный срыв заработал. Достал скорчер и начал машины Странников жечь. Весь заряд выпустил. Вот, кстати, тогда я скорчер впервые в деле видел.
   — А потом?
   — А потом он свалился с бредом в горячке. Мы быстренько вернулись на корабль и прыгнули домой. Вызвали скорую, пока то, да сё, оставили его на минутку, а он встал и ушёл. Только скорчер на столе и остался.
   — А что с базой странников?
   — А ничего. Мы как вернулись, сразу в Комкон обо всём доложили. Те долго ругались, а на планету послали тревожную группу. Как всегда, ничего. Кусок шоссе и две заплатки по концам. Нам посоветовали держаться от этой планеты на расстоянии.
   — В Комконе, небось, озверели?
   — Не скрывали неудовольствия. Недели две мы им полёт по минутам расписывали. Мой товарищ до сих пор считает, что это был наблюдатель какой-то гуманоидной цивилизации. Он так комконовцам и сказал. Кто-то нас нашёл, а не мы их, как обычно. Или это был киборг Странников. А я думаю, что это какой-то кабинетный учёный за книгами пересидел.
   — Или у кого-то из комконовских контактёров психика не выдержала. Как у Руматы.
   — Не комконовец он. У него прививки биоблокады не было.
 
   — Достаточно! — вмешался Артём. Мириту выключила ролик. — Что скажете?
   — Значит, биографию готовили? — нехорошо прищурилась Анна. — В каком году вы героически погибли? В 2163-м, так? Даже некролог на стене, цветочки… Очень к месту! Завещание написали?
   — Анна, малышки наш мир спасли…
   — За это им Мартин памятник ваяет. А за то, что меня пытались обмануть, я этот памятник надгробным сделаю!
   — Мы ни в чем не виноваты! — возмутилась Мириван.
   — В каком году открыта Саула? — рявкнула Анна. — В конце восьмидесятых, — пояснила она Коше. — А умерли эти засранки в шестьдесят третьем. Так-то они биографию готовили. Через двадцать лет после смерти. Кентервильские приведения! Я вам не позволю ломать историю! Ясно?!
   — Анна, малышки были в отпуске…
   — Ладно, проехали. Как пистолет к нам попал?
   — Мы отправились в отпуск, нашли капитана… — начала Мириван.
   — Заплели ему мозги в косичку… — продолжила Анна.
   — … попросили его одолжить пистолет. Мы хотели проверить его в КРИ, может что-то от этого странного Саула отпечаталось. Ну и хороший повод попасть к КРИ.
   — Отпечаталось?
   — Ничего. Только наш с Мириту разговор. Две минуты.
   — О чём?
   — О мальчиках, — покраснела Мириту.
   — Так какие проблемы?
   — КАК он там отпечатался?
   — Постойте, так он и сейчас всё запоминает? — насторожилась Анна.
   — Ма, не держи нас за киберов. Мы его по Трепеду скопировали, оригинал на Лунной базе, — Мириту решила, что самое время подлизаться.
   — Ладно, как он запоминает? — стояла на своем Анна.
   — КРИ, Лю-алгоритмы… Тёмный лес. Мы и привезли его сюда, посмотреть нашими методами.
   — По молекулам разобрали. Никаких следов какого-нибудь регистратора. — ответил Артём. — А теорию диссипации информации я не изучал.
   Анна перевела строгий взгляд прокурора на Командора.
   — В двух словах это не объяснить, — пожал крыльями тот. — Только на семь принципов Сунь-Си-Тао часа два надо. А об уровнях абстрагирования при заполнении информационных полей надо с самим Августусом Ломбой говорить. Я понимаю только самый простой, первый, конкретный уровень.
   — Ну.
   — Представь, перед тобой дверь. На ручке — отпечаток пальца. По расположению отпечатка ты можешь представить, как лежала рука на ручке двери. По руке — как стоял человек. Изучаешь далее отпечаток. Узнаешь, как давно он был оставлен. По времени суток и по тому, выгорела или нет краска на двери — падали ли на дверь солнечные лучи. То есть, выясняешь уровень освещения. Дальше начинается сбор и структуризация рассеянной информации. Например, по отпечатку пальца или по анализу генома отшелушившихся клеток кожи в отпечатке на ручке ты находишь по базам департамента здравоохранения человека. По другим базам собираешь по нему информацию. Как выглядит, как причесывается, какую одежду носит, какую обувь предпочитает. И вот уже у тебя картинка человека у двери, построенная с высокой степенью достоверности.
   Вся эта информация структуризируется в связанные между собой таблицы — информационные поля. Дальше надо абстрагироваться — взглянуть на эти поля сверху — и построить поле из этих полей. Будет ясно, что чего-то не хватает. Надо искать это что-то и достраивать картину.
   Второй уровень — это уже как анализ голограммы. Каждый факт несет информацию о всей картине. Но сам по себе непонятен и малозначителен. Только анализ всех вместе… Например, если на стене висят старинные часы, это еще ни о чем не говорит. Но если и вся остальная мебель старинная, и одежда древнего фасона, это говорит об эпохе. Но тут я уже ничего не понимаю.
   — Ладно, проехали. Пистолет — вернуть с благодарностями. По почте, без личного контакта. Тёма, попроси Мрака проследить, чтобы обошлось без накладок. Но я хвостом чувствую, это не всё, — заключила Анна, не спуская глаз с Командора.
   — Анна, ты скоро дыру во мне взглядом прожжёшь. Не посылал я никого на Землю. Если бы и посылал, он бы не стал из скорчера по Странникам палить.
   — И не собираешься?
   — И не собираюсь. Незачем. Вопрос всем: Скажите, что вы все думаете про эту лекцию?
   — Именно! — вступила Анна. — Мраку она тоже не понравилась, как по нотам сыграна. И этот кибертехник рядышком.
   — Катрин видела ролик?
   — А толку? Ей прямой контакт нужен.
   — Думаете, сестренок проверяли?
   — А ты не думаешь?
   — Если так, кто мог проверять? Если бы перед Комконом засветились, за сестренками раньше началась бы охота, а не тогда, когда их Гром в Замке засек. Людены тоже ещё ничего не знали. Остаётся — кто?
   — Камилл. Что мы знаем о Камилле?
   — Киборг, физик. Несостоявшийся люден. Сам себе сообщения в прошлое через нас посылал. Зачем ему проверять Мириамочек?
   — Ему-то как раз есть смысл проверить, насколько адекватно они смотрятся. Для этого и кибертехник появился. Но с Камиллом всё не так просто. У них, на Земле-1, собачья стая всяких контролирующих служб. Комкон, Комкон-2, Комиссия по научной этике, Институт чудаков, которые Людены, опять же…
   — Да. И Камилл. Нечеловек, по крайней мере все так говорят. А власть у него побольше, чем у многих не последних людей.
   — И что же с Камиллом?
   — Есть у меня одна версия. Он должен быть под присмотром этих… служб безопасности. Но на первый взгляд этого не видно. А если предположить, что Камилл — сам по себе спецслужба. Специалист по безопасности глобальной компьютерной системы. Может быть, даже почти наверняка, сам часть этой системы. Ну и, попутно, специалист по контактам с машинным, негуманоидным разумом. Тогда всё, что он делает для нас, он делает в порядке служебных обязанностей. Это КОНТАКТ.
   — Между прочим, я оттуда родом, — обиделся Командор. — Хорошо, пусть контакт. Даже, скажем, КОНТАКТ, — он указал пальцем в потолок. — Мы об этом знаем и к этому готовы. Каковы его мотивы, кроме служебных обязанностей? Человеческих чувств у него, допустим, нет. Остаётся чисто научный интерес. Пока мы не лезем в их внутренние дела, ну, почти не лезем, он будет работать по общему плану. А потом мы можем предложить ему научный обмен. С умом, чтобы они сами себе не навредили. Да и ему лично тоже кое-что можем предложить. Как вы думаете, он не откажется стать драконом?
   — Откажется, — в один голос сказали Мириамочки. Драконы молча кивнули головами.
   — Хорошо, а от нового тела? Такого, как у вас?
   — Пап, он хочет люденом стать. Но, чтоб при этом киборгом остаться. А — никак… Или — или. У него на этой почве в конце восьмидесятых депрессия разовьется.
   — Значит, ложная тревога? — заключила Анна.
   — Будем аккуратны. Никаких действий сверх плана, никаких рейдов в их компьютеры сверх необходимых для дела. А там посмотрим по обстоятельствам. Всё? Тогда я загляну на минутку к научникам и к себе. Будут ещё вопросы — не стесняйтесь.
   В том, что вопросы будут, особенно у Анны, Командор не сомневался. Анне разрешение «не стесняться» не требовалось. И к научникам Коше идти не хотелось: выводя свои новые формулы, Командор опять немного схалтурил, кое-что вписал по интуиции, не утруждая себя строгими доказательствами. Лучше подождать, пока молодёжь сама заполнит лакуны. Не признаваться же, в самом деле, что Великий Дракон несколько… переел, и теперь организм хочет поспать.

Shumil

Мир людей.

Орбитальный завод «Плутон-9»

 
   Виктор Борисович колебался недолго. За смерть девушек придется отвечать — это ясно. Но сопутствующие обстоятельства… Одно дело — несчастный случай во время аварийно-спасательных работ. И другое — полная катастрофа. Гибель звездолета, гибель людей, срыв программы и потеря нескольких лет. Стажеры уже начали действовать. Тормозить их самодеятельность не стоит. Наоборот, надо придать ей официальный статус, но взять под строжайший контроль. Тогда во всех протоколах время реакции на аварийную ситуацию будет указано в минутах, если не секундах. А не часах. Оперативность — это пока единственное, что спасатели пока могут записать себе в плюс.
   И стажеры получили карт-бланш на все, кроме одного. Им категорически запрещалось самим посещать «Сарму». В конце концов, если они не справятся — какой спрос со стажеров?
   Работа закипела. На борт «Сармы» со склада были переправлены сверхмощные двигатели, заказанные двойняшками еще несколько лет назад. Сплошным потоком пошли киберы-монтажники и материалы. Во всем происходящем было нечто мистически-таинственное для любого управленца. Звездолет — это сложнейший комплекс. На разработку проекта уходят месяцы и годы. А тут — практиканты, в космосе без году неделя, лепят машину как кусок пластелина. С ходу, не задумываясь. Да только на программирование киберов по нормативам отводятся недели.
   Улучив момент, Виктор Борисович отловил двух наиболее толковых парней и допросил с пристрастием.
   — А мы ничего не выдумываем, — отозвался первый. — Все разработано и расписано подетально сто лет назад!
   — Шефы сказали, им недели не хватило, чтоб до даты старта уложиться. На вас Земля надавила, а вы — на них. И «Сарма» ушла в полет на старых движках. Но проект-то остался! Вот мы его и запустили в работу.
   Виктор Борисович понял, что шефы — это двойняшки. Помнил он немного другое — отчаянную самодеятельность Ники и Вики. Но не стал переубеждать молодежь.
   — Где вы документацию взяли?
   — Так, у шефов в каюте. Все по полочкам разложено. Слепой найдет.
   Виктор Борисович отправился в каюту двойняшек — и был шокирован второй раз. Жуткий бардак в бытовых вещах (левый тапок, полный яблочных огрызков на столе, зато мятая футболка — под кроватью) и полный порядок на полках с документацией по космолетам. Четко, ясно, структурированно. Нужная папка так и просится в руку. Пластиковые листы с кратким описанием, а в кармашках — компьютерные блоки памяти с чертежами, расчетами, программами для кибер-монтажников и автопилотов. Виктор Борисович раскрыл наудачу несколько папок, поставил на место и заинтересовался полуметровым столбиком в углу, на котором криво висела вторая футболка — сестра той, что под кроватью. Снял футболку. Столбик оказался статуэткой из пластика. Осмотрел статуэтку. Космонавт, чем-то походий на самого Виктора Борисовича в молодости, с поднятой в прощальном жесте рукой. На подставке снизу надпись: «Мартин». И три цифры. На дату не похожи — год слишком большой. Видимо, координаты или код связи. Вспомнил пустой склад и двухметровую статую из метеоритного железа, которую ваял при помощи напильника старый кибер.
   — Значит, вот каким ты будешь, неизвестный космонавт Мартин, — вздохнул Виктор Борисович. И дал себе слово снабдить кибера новым напильником.