Страница:
— Знает, конечно. Он сам к нам пришёл за советом.
— Когда? Сам, или кто-то подсказал?
— Ты был занят подготовкой экспедиции на Уродец. Подсказали.
Командор не стал уточнять, кто подсказал, и так было ясно. Однако спина и крылья уже приятно гудели, и Командор широкой спиралью пошёл вниз, к дому.
— Так. Фарман, Карапет, теперь ты. Это заразно?
— Ты всю жизнь дурака валяешь, так чего хочешь от потомков? — мрачно произнесла Анна.
Платан перехватил диванчик передними лапами и аккуратно поставил на место.
— Командор, почему они так делают?
— Люди? Демонстрация пластичности человеческого организма и того, что можно добиться от него тренировкой. Ну, и развлечение. А что?
— Это я понимаю. А почему они этого НЕ делают на Земле-1? На нашей Земле цирк сохранился, на Сэконде — тоже. На других колониях есть. А на Земле-1 в загоне. Так, пара любительских групп, на традиционных праздниках выступают, и всё.
Командор задумался. Он пытался вспомнить, бывал ли в цирке, когда был Джафаром. Вроде, бывал.
— Что, тупик? Всё так плохо?
— Нет, в основном получается. Но какие-то мотивы их поведения мы не учитываем.
— И чем я могу помочь?
— Ты был одним из них.
— Пятьсот лет назад. И после было столько всего… Мириамочки в том мире постоянно живут. Их напрячь не пробовали?
— Обижаешь, Мастер. Мы по их материалам и работаем. Опять, таки, непредставительная выборка: космачи и научники. Если бы можно было, как у нас, проводить натурные эксперименты…
Анна многозначительно выпустила когти.
— … но эксперимент невозможен.
— Тогда, раз мы в тупике, нужно вернуться к началу и искать другой путь. На какой вопрос мы ищем ответ сейчас? — решил уточнить Коша.
— Чем две девушки так встревожили КомКон-2?
На пятки ведь наступают, — огорчился Коша. — Еще немного, и сами все вычислят. Торопиться нужно.
— Вы Камилла не спрашивали?
Платан с Дорианом переглянулись.
— Нет, не спрашивали. Это я ввела их в курс дела, — ответила за них Анна.
— Я думаю, они считают, что мы их пытаемся прогрессировать. Сперва, в тридцатые годы, наблюдение, потом попытка внедрить у них нашу технологию… Пришельцы сорок лет гуляют по их миру прежде, чем КомКон-2 обратил на них внимание. Есть, чего испугаться. Странники ещё эти. Могут они подумать, что мы — это они? Могут.
— То есть, страх? — подключился Дориан. — Страх мы учитывали. А насчёт прогрессорства…
Командор задумался, собираясь с мыслями.
— Люди слишком рано вышли в дальний космос. На несовершенных Д-звездолётах, как каравеллы в океан. Понимаете, у них космическая эра началась всего через пару веков после средневековья. Психология не успела поменяться, вот в чём их беда. «Бремя белого человека» — знаком такой термин?
Драконы дружно кивнули.
— Они искали — и ищут — обитаемые миры, искали «братьев по разуму». Были аварии, целые экспедиции ловили легенные ускорения и проваливались в прошлое, деградировали. Потом их находили и начинали «прогрессировать».
— Мы тоже слишком рано вышли в космос, — вставила Анна.
— Но мы не занимаемся прогрессорством. То есть, мы прогрессируем сами себя — это совсем другое. Мы не ищем другие цивилизации, поэтому и не находим. И у нас была тысяча лет, чтоб морально подготовиться.
— По-твоему, для себя они считают прогрессорство нормой, но боятся, что их самих начнут прогрессировать?
— Ну да! Меряют вселенную по своей мерке. А тут мы, людены, Странники. Что они должны были подумать? Они не дураки, сложили два и два.
— Что-то не очень у них вышло.
— Вышло. Но только четверть века спустя. Они искали чужих, Странников. Но людены были своими, составной частью человечества. Поставьте себя на их место. У них есть работающая технология: Д-звездолёты. Не без риска, но люди попадают туда, куда им надо. Вдруг появляются нуль-камеры. Поначалу всё идёт хорошо, но случается неприятность с Сармой. Это не беда, к авариям в космосе они приучены. Заодно открыт новый человеческий мир, они по привычке начинают его прогрессировать, не подумав сперва, что своими руками создают цивилизацию, которая обгонит их на тысячу лет. А потом начинаются загадки. Откуда-то появляются две странные девушки. Прыгают через нуль-Т по их миру и исчезают. Их охранные службы настораживаются. Потом — Большая Пауза. Люди эвакуируют экспедицию из нашего мира, надеясь вернуться, когда разберутся с причинами нарушений. Но связь с Базой теряется, дорога в наш мир закрыта. И сразу после этого загадочные девушки появляются снова, но уже не одни, а в компании драконов. А потом выясняется, что девушки эти героически погибли тринадцать лет назад. Что люди должны подумать?
— И что люди должны подумать?
— Не имеет значения. Скоро они будут не думать, а знать. Не все, конечно, но те, кто уже что-то знает.
Может, и удачно, что Гром так хорошо по нашему миру погулял? — подумал про себя Командор.
— … Слюшай, дарагой, ты пачиму галавой не думаешь? Сам понял, что сказать хател?
Ничего себе, Карапет! Он тут откуда взялся? Сцепился с Фарманом.
— Когда он повзрослеет? — машинально повторил Командор.
— Уже никогда. Узкая специализация развивает профессиональные качества, но консервирует социальное поведение.
На сей раз не Анна, а Дориан.
Командор быстренько просмотрел файлы обсуждения. Молодёжь накинулась на свежие идеи с энтузиазмом щенка, дорвавшегося до хозяйской подушки, и порвала их в пух и перья. Теперь собирала из остатков нечто совершенно нечитаемое, понятное только им самим. При этом математики добивались математической красоты формул, а «старики» во главе с Леди Бертой и Карапетом, как могли, спасали физический смысл.
Фрейя застыла столбиком чуть в стороне от основного центра событий и вела протокол, пользуясь сразу и очками, и сенсо. Кроме неё так не умел никто, ни люди, ни драконы. В дальнем космосе не пользовались сенсо: не из выпендрёжа, а потому что случайная мысль могла вызвать случайную команду киберуправления, а случайная команда могла оказаться последней. Тем более, у драконов с их множественным мозгом и множественными потоками мыслей. Так и повелось — сенсо для развлечения и на давно освоенных планетах, очки — для серьёзной работы.
Фрейя во многом напоминала Лобасти. Она выросла на отсталой планете, сенсо пользовалась с детства, и научилась использовать его на 300 %. Родители что-то упустили в воспитании: когда все её сверстники мучились от невозмжности летать и до одури гонялись в сенсо-леталки, она через то же сенсо летала по компьютерным сетям. Психологи вовремя её поправили, и хорошо, что от родителей ей достался железный характер и холодный разум. Потому что под этим льдом прятался темперамент, унаследованный от прародительницы леди Анны и прадеда Карапета, иначе неизвестно, что бы из неё выросло. Мог бы получиться бесстрастный врач или оператор инкубатория. Поэтому она училась на кибернетика.
Мириамочки относились к ней настороженно. Разумеется, они попытались проверить её на вшивость при первой же встрече, залезли к ней в очки. Больше они этого не делали. Фрейя схватки не приняла, не стала ломиться в мозги сестрёнок. Она через одной ей известную дыру влезла в сеть, и отключила от сестрёнок все окружающие компы. Было много писка.
Фрейя, как все, прятала сенсо в дальний карман, едва оказывалась на борту космолёта. Но сейчас, принимая через очки, а также собственными глазами и ушами потоки сразу четырёх веток обсуждения, тут же транслировала их через сенсо на экраны в виде обработанного и структурированного текстового протокола, с графиками и иллюстрациями. И, в общем, дирижировала коллективным потоком сознания: остальные присутствующие то и дело сверялись с её записями.
Уголёк первой заметила Командора, и скользнула к нему.
— Что тут делается? — осторожно спросил тот.
— Ничего особенного. Ты снова выпал из времени и выдал идею в старом «синтаксисе и пунктуации». Уже разобрались. Это слева. По центру Фарман пытается грохнуть черную дыру. Энергетики справа обсуждают идею Фарлана.
— А почему такой шум?
— Карапет с Фарманом уже полчаса воюют…
— Идея чья, Фармана? — Командору показалось, что он не правильно расслышал.
— ФарЛана. Фарлик, сын Болана.
— А-а… — Командор наконец-то вспомнил, чем занимались драконы и ящеры два месяца назад по его биовремени и двенадцать часов назад — по своему. Оглядевшись, он заметил в толпе драконов троих ящеров. Фарлан увлечённо крутил головой, две тётушки прикрывали его с боков. Чтобы драконы ненароком на хвост не наступили.
— Сколько ему лет? — спросила Уголек.
— Да большой уже. По нашим меркам — взрослый, по человеческим — почти юноша. А как у ящеров, не знаю. Подросток, наверное. Сейчас вот астрономией увлекся, что завтра будет, и сам не знает.
— Что-то серьёзно для увлечения. Сразу на галактический уровень.
— Сын Болана. Не нравятся ящерам наши технологии. Решили, что неэкологичны. Помнишь, мы предлагали им заодно омолодить их родную планету? Закинуть лёд обратно в мантию, подогреть ядро. Отказались.
— Помню. Слетали на Зону, посмотрели — и отказались. «Непредсказуемые последствия для экологической обстановки».
— Я бы тоже отказался. Им только сотни действующих вулканов не хватает.
— Значит, ты их понимаешь лучше меня.
— А станции придётся строить. Боланоиды правы: мы слишком завязаны на Квантор. Случись ещё один «бум» в самое неподходящее время, могут быть проблемы с энергией.
— Энергии у нас хватит. Пиковой мощности может оказаться мало.
— Вот и построим ещё по одной станции на сектор. Вы только определитесь с технологией.
Всё бы хорошо, но Фарман (тот ещё «старик») опять валял дурака. По его теории, масса вещества, падающего в чёрную дыру по касательной, сохраняла момент вращения, и, из-за бесконечно малых размеров ядра чёрной дыры, этот момент приобретал бесконечно большое значение. Если удастся преобразовать в напряжение пространства достаточно большую массу ядра черной дыры, то дыра разлетится на куски с докритической массой. Из дыры образуется шаровое звёздное скопление.
Едва ли он двигал эту теорию всерьёз — уж слишком много в ней дыр. Но на всякий случай Командор послал ему на очки приватное сообщение «Помни о Квампе!». Фарман на время притих.
Тут Командора и заметили. Как он и опасался, вопросов избежать не удалось. Но, как всегда, удалось выкрутиться. Выдав краткое, но окрыляющее напутствие («И, рептилии летучие, запомните, наконец, что ценность результата определяется не ценностью сожжённого оборудования! Ещё раз увижу, что потратили сто массограмм энергии там, где и одного много, будете своими лапами вертеть генераторы!») Командор напоследок глянул значительно в сторону Фармана, и, сославшись на назначенную встречу, откланялся.
Shumil
Даниил Логовенко проснулся. Белый потолок, голые стены, две желтые, две синие. Цвета сочные, насыщенные. За окном — голубое небо, яркое солнце и ослепительно-белые облака. Само окно — просто прозрачный квадрат на стене. Рядом, надо полагать, дверь. Двухметровый прямоугольник с рисунком фактуры под светлое дерево, и круглая дверная ручка.
Встал, завернулся в легкое одеяло, огляделся. Из мебели — только кровать и стул. Небогато — два предмета на двадцать пять квадратных метров. И те выполнены в стиле функционального примитивизма. Просто хитро изогнутые листы прозрачного пластика. На стуле — одежда, рядом — черные, то ли резиновые, то ли кожаные сапоги с тиснением под крокодилову кожу. Нет, скорее под чешую.
Даниил хмыкнул. В одежде он распознал свою. Но где сандалии?
Сандалии нашлись под кроватью. Точно под центром, так, что рукой не дотянешься. Надо понимать, намек.
Быстро оделся, надел сапоги, еще раз оглядел комнату. Ничего лишнего — ни в мебели, ни в обстановке. Даже стола нет. Закрыл глаза, напряг чувства. Ни электрической, ни электромагнитной активности на двадцать метров вокруг. Дальше — биополе, отдаленно напоминающее поле стада коров-бройлеров. Мощное, активное, достаточно компактное. Пожалуй, даже слишком мощное. И рядом немного электрики. Естественного фона техносферы не ощущается. Только где-то, за сотни километров слышны грозовые разряды. Даниил еще раз хмыкнул и напрягся. Сандалии с легким шуршанием проползли по полу и заняли положенное место рядом с кроватью.
Подошел к окну. Метров на двадцать от дома трава аккуратно подстрижена, словно лужайка для гольфа. Дальше — по пояс. Резко, без перехода. В отдалении — роща то ли карликовых пальм, то ли огромных папоротников.
— Интересно, что я здесь делаю? — вслух произнес Даниил и подождал секунд пять. Никто не отозвался. В очередной раз хмыкнув, Логовенко подошел к двери и взялся за ручку. Дверь открылась легко, со слабым чмокающим звуком. Вышел наружу, оглянулся на дом. Такие домики дети рисуют. Белый параллелепипед пять на пять на три метра в высоту. Крыша… Представьте лист бумаги, который пополам согнули и накрыли им коробку. Тот же стиль функционального примитивизма, что наблюдался в мебелировке. Ни одной лишней детали. Все углы в конструкции или прямые, или сорок пять градусов (у скатов крыши).
Домик располагался на краю поля для гольфа. А может, это футбольное поле. На юге виднелась роща, с остальных сторон — бескрайняя степь, уходящая за горизонт. Может, сельва, может, буш — в таких тонкостях Логовенко не разбирался.
— Странноватенько, — произнес он и направился вокруг домика туда, где ощущал электрическую и биоактивность.
За домиком открылся пляжный зонтик. Самый обычный с виду, только никак не меньше пяти метров в диаметре. Под ним стояли два пластиковых кресла, круглый столик на одной ножке и переносной холодильник. Самый обычный по виду, даже с ручкой для переноски сверху. Только габариты — два на три на два с половиной в высоту. И дверцы — сбоку, как ворота гаража. Чуть подальше на газоне лежала зеленая чешуйчатая туша. Лежала она на спине, расстелив по траве огромные крылья, скрючив лапы, и чем-то напоминала кота, решившего позагорать. Тушу можно было принять за крылатого динозавра, но потертый кожаный пояс с кармашками и зеркальные очки на морде почему-то наводили на мысль о спортсмене на отдыхе.
Логовенко приблизился, передвинул кресло в тень зонтика и уселся поудобнее. Он решил ничему не удивляться. К тому же, в нем крепло чувство доброжелательного любопытства и настроение игривого озорства. Чувство опасности, наоборот, взяло отпуск и скрылось в неизвестном направлении.
— Добрый день, Даниил Александрович, — не поворачивая головы, вдруг произнесла зеленая туша. — Не хотел вас будить, решил погреться на солнышке. Но вы не волнуйтесь, ваши заботы от вас не убегут. Сколько бы мы здесь ни беседовали, вернетесь домой в ту же минуту, когда отбыли.
— А сейчас мы где?
Туша изогнула шею, поднимая голову, сдвинула лапой очки на лоб и обвела взглядом горизонт.
— Сейчас мы на Земле времен мезозоя. Но вы не беспокойтесь, киберы разогнали всех крупных ящеров на двадцать километров вокруг. Встречаются, правда, мелкие. Наверно, и змеи есть. Но на этот случай у вас сапоги. Да, я не представился. Я дракон. Если обращаетесь официально, можете звать меня Командор. А неофициально зовите Коша или Мастер. Вообще-то, настоящие мои имена Кирилл и Джафар, но я их триста лет не слышал. Да, самое главное. Есть негативный побочный эффект нахождения рядом со мной. Мой мозг слишком… Слишком сильно излучает. Проецирующая эмпатия, так это называется. Вы ощущаете мои эмоции как свои. Если, конечно, не уничтожили в себе все человеческое.
— Погодите, вы сказали, что мы на Земле времен мезозоя? То есть, в глубоком прошлом?
— Вы, Даниил, будете смеяться, но относительно вас, вашего времени мы в будущем. Приблизительно на полторы тысячи лет. Относительно меня мы в настоящем. Просто нам надо серьезно поговорить, а здесь спокойно, никто не помешает.
— Но мезозой — это глубокое прошлое. Или я чего-то не понимаю?
— Это не та Земля. Вечером вы бы увидели незнакомое звездное небо. Людям как-то захотелось скопировать солнечную систему времен мезозоя, и они скопировали, — дракон поморщился. Логовенко почувствовал быструю смену отрицательных эмоций.
— Как? Всю систему?
— Не всю, — улыбнулся дракон. — Слегка промахнулись с координаиами, Плутон остался за кадром. Позднее мы еще пару раз скопировали солнечную систему более поздних времен. Но Мезозой — это просто удобная площадка для разговора. Поговорить я хотел о другом. Вы слышали о теории множества параллельных миров? После казуса с Землей-2 вы просто обязаны о ней знать.
— Да, я наслышан об этой истории.
— Очень хорошо! — дракон перевернулся на живот и потряс крыльями, стряхивая с них травинки. — Я — официальный представитель цивилизации Земли-2.
Логовенко вежливо кивнул.
— Не так давно — по вашему времени — мы вынуждены были слегка скорректировать ваше прошлое, чтоб обеспечить стабильное существование собственной цивилизации. Понимаете, существование нашей цивилизации базируется на временной петле. Мы эту петлю замкнули, теперь спокойны.
— Хорошо, но при чем здесь я?
— Вам знакомы эти фотомордочки? — дракон сделал лапой жест в сторону холодильника. Логовенко оглянулся. На дверцах холодильника как на экранах появились снимки двух смеющихся девушек в оранжевых комбинезонах. — Это сестренки Мириван и Мириту. Вы их можете знать также как двойняшек Нику и Вику.
— Да, я их знаю, — подтвердил Даниил.
— Не обращайте на них внимания, — произнес дракон. — Свою историческую миссию они закончили, когда героически погибли на Сарме. А сейчас прыгают по времени и крутят любовные шашни с десантником Кирилом Громовым. Ни истории, ни политики это не касается.
— Просто прыгают по времени и крутят шашни?
— Ну да! — кивнул головой дракон, и настроение у человека резко испортилось. — Отчаянные хулиганки, хоть и киборги до мозга костей.
— Почему же вы им не запретите?
— Потому что по нашему времени это уже в прошлом. Эти события уже стали тканью истории. Ломать прошлое очень опасно.
— Давайте уточним детали, — Даниил решил перехватить инициативу. — Мы сейчас находимся в параллельном мире, из которого вы ходите в наше прошлое, меняете его, чтоб сохранить свой мир, так?
— Почти. Мы сейчас в третьем параллельном мире. Мы не меняем прошлое, мы делаем то, что должно, то, что было сделано. И мы не чужие вашему миру. Я там родился тысяча пятьсот пятьдесят лет назад. Тогда меня звали Джафаром. Я был бестолковым стажером, и застрял на Земле-2, которая стала моим домом. А пятьсот лет назад я сменил человеческое тело на тело дракона.
— Зачем?
— Были проблемы… Главная — человеческое тело пришло в негодность. Физически и морально устарело. Тысяча лет в… Впрочем, это неважно. За тысячу лет и пирамиды стареют… Скорость мышления, объем памяти, глубина мышления — мне не хватало всего. Пришлось сменить тело. Теперь могу летать, замерзать и оттаивать, долго не дышать, есть любую гадость, отращивать потерянные конечности. Да много чего могу.
— Зажигать звезды, изливать на меня мысли и эмоции…
— Это нежелательный побочный эффект, — настроение Логовенко снова резко упало, но на этот раз он понял, что эмоция не его. — Другие драконы проецирующей эмпатией не обладают. Но это к делу не относится.
— А что относится?
Дракон тяжело вздохнул.
— Странники. Почему-то я уверен, что вы с ними знакомы.
— Предположим.
— Нам не нравятся… Резко не нравятся методы их работы. Возьмем к примеру планеты Саракш, Надежда, Пандора… Вам должны быть знакомы эти планеты и их история.
Логовенко кивнул.
— О методах прогрессорства людей и странников будем говорить, или опустим? — дракон склонил голову на бок и с надеждой посмотрел на человека.
— Два слова, чтоб я понял, о чем речь.
— Хорошо. Как выглядит прогрессорство со стороны? Приходят на планету прогрессоры, переворачивают все вверх дном, уходят… Только задумаемся о целях. Цель людей — поднять планету до своего уровня. Цель Странников — прошерстить население и отобрать тех, кто им нужен. На остальных им плевать. Вы можете сказать, что цивилизации, обогнавшей земную на два миллиона лет, очень сложно работать с отсталыми народами. Все равно, что человеку общаться с муравьем. Что Странники строют свою цивилизацию собственными руками, что лес рубят — щепки летят. Что очень трудно разыскать нужного муравья, не потревожив муравейник. На это я отвечу: «Это их проблемы». Мы удовлетворены тем, что на Земле в последнее время Странники научились работать аккуратно. Для этого им пришлось создать прослойку из цивилизации промежуточного уровня — вас, Люденов.
— Как я понял, вы хотите спросить что-то у Странников, или что-то им передать через меня.
— Второе. Я знаю, что в вашем мире, который мы называем континуумом, Странники есть. Я также знаю, что Странники наблюдаются далеко не во всех континуумах. И континуумы эти группируются компактной группой вокруг… некой характерной точки. Что наводит меня на размышления…
Дракон и на самом деле надолго задумался.
— Тук-тук! Можно войти? Я не слишком вас отвлекаю?! — воскликнул Логовенко, когда ему наскучило ждать.
— А? Простите, задумался. На чем я остановился? Так вот, в нашем континууме… Точнее, в нашем конгломерате, объединяющем несколько континуумов, Странников нет. Так же должно быть и в будущем. Вы поняли?
— Понять-то понял. Ну а какие-то убедительные аргументы для Странников у вас есть?
— Есть. Мы считаем опасным и неэтичным вмешиваться в дела соседнего континуума. Очень опасным и очень неэтичным. Для такого вмешательства должны быть очень веские причины. На грани форс мажора. Или за гранью.
— Другие аргументы есть?
— Разумеется. В одной симпатичной спиральной галактике мы обнаружили интересный артефакт. Компьютер планетарных размеров, раскинувшийся по нескольким континуумам. Мы назвали его «Комп Терпеливых», потому что создан он несколько миллионов лет назад. Есть основания полагать, что это сервер Странников. Так вот, мы не приближаемся больше к серверу, а Странники не появляются в наших континуумах без нашего разрешения.
— Это похоже на шантаж.
Дракон пожал плечами.
— Это условия договора и жест доброй воли. Мы хотим сохранения статус кво. Разве это много?
— А если Странники посчитают эти аргументы неубедительными?
— Что именно? Что соваться в чужие континуумы смертельно опасно? Скажите, Даниил, вы знаете, как появилась цивилизация Странников? Не отвечайте. Это было давно. Однажды нам пришлось поработать в прошлом. В очень далеком прошлом. Приблизительно пятьсот миллионов лет назад. Но дело не в этом. Мы тогда плохо разбирались в правилах работы во времени. Наша деятельность затронула миллиарды континуумов. Как мы считали, влияние будет незначительным. Какие-то десять тонн массы. И вдруг я обнаруживаю, что множество континуумов, в которых обнаружена цивилизация Странников удивительным образом вписывается в область нашей активности.
— Вы хотите сказать, что это вы породили Странников?
— Нет, я хочу сказать, что мы тогда слишком небрежно работали с пространством-временем. Откатить изменения, вызванные нами, очень сложно, но реально. Вы поняли?
— Что если Странники не примут ваши условия, вы их уничтожите?
— Не поняли, — огорчился дракон. А мне казалось, я очень понятно объяснил, что соваться в чужой континуум крайне опасно. Кроме того я сообщил вам жизненно важную для Странников информацию. Это тоже жест доброй воли. Если они правильно ей воспользуются, все будет хорошо. Если возникнут вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте. Свяэь через двойняшек. Они периодически будут появляться в вашем мире. И у меня к вам личная просьба. В мае 2199 года они здорово нахулиганят в вашем мире. Сорвут вам один эксперимент. Прикройте их, пожалуйста, перед своими. И перед людьми, если получится. Пустите дело на тормозах. Да и в другие годы… Прикройте, если не сложно.
— Да кто вы такие? Откуда свалились на мою голову? — разозлился Логовенко. — Учите других, а сами? Гуляете по времени как по собственному огороду, собираете артефакты в соседних галактиках…
— Мы — результат вашей непродуманной активности в соседнем континууме. Вы породили нас, — ответил дракон. — Что возвращает нас к первому тезису. Кажется, все обсудили. Можно я лягу?
— Вы этому от Горбовского научились? А мне что теперь делать?
— Передайте мои слова Странникам.
— И все?
— И все. Если вы внимательно меня слушали, то должны понять, что не послушаться меня они не могут. Просто побоятся уничтожить ненароком собственную цивилизацию. Если моя теория правильна, наши цивилизации образуют две временных петли. Свою петлю мы уже замкнули, м наше будущее гарантировано. Их цивилизация менее стабильна, так как завязана на нашу и несколько временных петель.
— Когда? Сам, или кто-то подсказал?
— Ты был занят подготовкой экспедиции на Уродец. Подсказали.
Командор не стал уточнять, кто подсказал, и так было ясно. Однако спина и крылья уже приятно гудели, и Командор широкой спиралью пошёл вниз, к дому.
* * *
Войдя в родной кабинет, он остолбенел. Платан, старик Платан, гроза начинающих психологов, валялся на полу посреди кабинета на спине, распластав крылья, задрав вверх круп и упершись в пол хвостом. А задними лапами крутил любимый диванчик Мириамочек. Леди Анна и Монтан сидели по сторонам с видом средневековых горгулий.— Так. Фарман, Карапет, теперь ты. Это заразно?
— Ты всю жизнь дурака валяешь, так чего хочешь от потомков? — мрачно произнесла Анна.
Платан перехватил диванчик передними лапами и аккуратно поставил на место.
— Командор, почему они так делают?
— Люди? Демонстрация пластичности человеческого организма и того, что можно добиться от него тренировкой. Ну, и развлечение. А что?
— Это я понимаю. А почему они этого НЕ делают на Земле-1? На нашей Земле цирк сохранился, на Сэконде — тоже. На других колониях есть. А на Земле-1 в загоне. Так, пара любительских групп, на традиционных праздниках выступают, и всё.
Командор задумался. Он пытался вспомнить, бывал ли в цирке, когда был Джафаром. Вроде, бывал.
— Что, тупик? Всё так плохо?
— Нет, в основном получается. Но какие-то мотивы их поведения мы не учитываем.
— И чем я могу помочь?
— Ты был одним из них.
— Пятьсот лет назад. И после было столько всего… Мириамочки в том мире постоянно живут. Их напрячь не пробовали?
— Обижаешь, Мастер. Мы по их материалам и работаем. Опять, таки, непредставительная выборка: космачи и научники. Если бы можно было, как у нас, проводить натурные эксперименты…
Анна многозначительно выпустила когти.
— … но эксперимент невозможен.
— Тогда, раз мы в тупике, нужно вернуться к началу и искать другой путь. На какой вопрос мы ищем ответ сейчас? — решил уточнить Коша.
— Чем две девушки так встревожили КомКон-2?
На пятки ведь наступают, — огорчился Коша. — Еще немного, и сами все вычислят. Торопиться нужно.
— Вы Камилла не спрашивали?
Платан с Дорианом переглянулись.
— Нет, не спрашивали. Это я ввела их в курс дела, — ответила за них Анна.
— Я думаю, они считают, что мы их пытаемся прогрессировать. Сперва, в тридцатые годы, наблюдение, потом попытка внедрить у них нашу технологию… Пришельцы сорок лет гуляют по их миру прежде, чем КомКон-2 обратил на них внимание. Есть, чего испугаться. Странники ещё эти. Могут они подумать, что мы — это они? Могут.
— То есть, страх? — подключился Дориан. — Страх мы учитывали. А насчёт прогрессорства…
Командор задумался, собираясь с мыслями.
— Люди слишком рано вышли в дальний космос. На несовершенных Д-звездолётах, как каравеллы в океан. Понимаете, у них космическая эра началась всего через пару веков после средневековья. Психология не успела поменяться, вот в чём их беда. «Бремя белого человека» — знаком такой термин?
Драконы дружно кивнули.
— Они искали — и ищут — обитаемые миры, искали «братьев по разуму». Были аварии, целые экспедиции ловили легенные ускорения и проваливались в прошлое, деградировали. Потом их находили и начинали «прогрессировать».
— Мы тоже слишком рано вышли в космос, — вставила Анна.
— Но мы не занимаемся прогрессорством. То есть, мы прогрессируем сами себя — это совсем другое. Мы не ищем другие цивилизации, поэтому и не находим. И у нас была тысяча лет, чтоб морально подготовиться.
— По-твоему, для себя они считают прогрессорство нормой, но боятся, что их самих начнут прогрессировать?
— Ну да! Меряют вселенную по своей мерке. А тут мы, людены, Странники. Что они должны были подумать? Они не дураки, сложили два и два.
— Что-то не очень у них вышло.
— Вышло. Но только четверть века спустя. Они искали чужих, Странников. Но людены были своими, составной частью человечества. Поставьте себя на их место. У них есть работающая технология: Д-звездолёты. Не без риска, но люди попадают туда, куда им надо. Вдруг появляются нуль-камеры. Поначалу всё идёт хорошо, но случается неприятность с Сармой. Это не беда, к авариям в космосе они приучены. Заодно открыт новый человеческий мир, они по привычке начинают его прогрессировать, не подумав сперва, что своими руками создают цивилизацию, которая обгонит их на тысячу лет. А потом начинаются загадки. Откуда-то появляются две странные девушки. Прыгают через нуль-Т по их миру и исчезают. Их охранные службы настораживаются. Потом — Большая Пауза. Люди эвакуируют экспедицию из нашего мира, надеясь вернуться, когда разберутся с причинами нарушений. Но связь с Базой теряется, дорога в наш мир закрыта. И сразу после этого загадочные девушки появляются снова, но уже не одни, а в компании драконов. А потом выясняется, что девушки эти героически погибли тринадцать лет назад. Что люди должны подумать?
— И что люди должны подумать?
— Не имеет значения. Скоро они будут не думать, а знать. Не все, конечно, но те, кто уже что-то знает.
Может, и удачно, что Гром так хорошо по нашему миру погулял? — подумал про себя Командор.
* * *
В результате всего, до экранного зала Командор добрался далеко не сразу. Открыл дверь и…— … Слюшай, дарагой, ты пачиму галавой не думаешь? Сам понял, что сказать хател?
Ничего себе, Карапет! Он тут откуда взялся? Сцепился с Фарманом.
— Когда он повзрослеет? — машинально повторил Командор.
— Уже никогда. Узкая специализация развивает профессиональные качества, но консервирует социальное поведение.
На сей раз не Анна, а Дориан.
Командор быстренько просмотрел файлы обсуждения. Молодёжь накинулась на свежие идеи с энтузиазмом щенка, дорвавшегося до хозяйской подушки, и порвала их в пух и перья. Теперь собирала из остатков нечто совершенно нечитаемое, понятное только им самим. При этом математики добивались математической красоты формул, а «старики» во главе с Леди Бертой и Карапетом, как могли, спасали физический смысл.
Фрейя застыла столбиком чуть в стороне от основного центра событий и вела протокол, пользуясь сразу и очками, и сенсо. Кроме неё так не умел никто, ни люди, ни драконы. В дальнем космосе не пользовались сенсо: не из выпендрёжа, а потому что случайная мысль могла вызвать случайную команду киберуправления, а случайная команда могла оказаться последней. Тем более, у драконов с их множественным мозгом и множественными потоками мыслей. Так и повелось — сенсо для развлечения и на давно освоенных планетах, очки — для серьёзной работы.
Фрейя во многом напоминала Лобасти. Она выросла на отсталой планете, сенсо пользовалась с детства, и научилась использовать его на 300 %. Родители что-то упустили в воспитании: когда все её сверстники мучились от невозмжности летать и до одури гонялись в сенсо-леталки, она через то же сенсо летала по компьютерным сетям. Психологи вовремя её поправили, и хорошо, что от родителей ей достался железный характер и холодный разум. Потому что под этим льдом прятался темперамент, унаследованный от прародительницы леди Анны и прадеда Карапета, иначе неизвестно, что бы из неё выросло. Мог бы получиться бесстрастный врач или оператор инкубатория. Поэтому она училась на кибернетика.
Мириамочки относились к ней настороженно. Разумеется, они попытались проверить её на вшивость при первой же встрече, залезли к ней в очки. Больше они этого не делали. Фрейя схватки не приняла, не стала ломиться в мозги сестрёнок. Она через одной ей известную дыру влезла в сеть, и отключила от сестрёнок все окружающие компы. Было много писка.
Фрейя, как все, прятала сенсо в дальний карман, едва оказывалась на борту космолёта. Но сейчас, принимая через очки, а также собственными глазами и ушами потоки сразу четырёх веток обсуждения, тут же транслировала их через сенсо на экраны в виде обработанного и структурированного текстового протокола, с графиками и иллюстрациями. И, в общем, дирижировала коллективным потоком сознания: остальные присутствующие то и дело сверялись с её записями.
Уголёк первой заметила Командора, и скользнула к нему.
— Что тут делается? — осторожно спросил тот.
— Ничего особенного. Ты снова выпал из времени и выдал идею в старом «синтаксисе и пунктуации». Уже разобрались. Это слева. По центру Фарман пытается грохнуть черную дыру. Энергетики справа обсуждают идею Фарлана.
— А почему такой шум?
— Карапет с Фарманом уже полчаса воюют…
— Идея чья, Фармана? — Командору показалось, что он не правильно расслышал.
— ФарЛана. Фарлик, сын Болана.
— А-а… — Командор наконец-то вспомнил, чем занимались драконы и ящеры два месяца назад по его биовремени и двенадцать часов назад — по своему. Оглядевшись, он заметил в толпе драконов троих ящеров. Фарлан увлечённо крутил головой, две тётушки прикрывали его с боков. Чтобы драконы ненароком на хвост не наступили.
— Сколько ему лет? — спросила Уголек.
— Да большой уже. По нашим меркам — взрослый, по человеческим — почти юноша. А как у ящеров, не знаю. Подросток, наверное. Сейчас вот астрономией увлекся, что завтра будет, и сам не знает.
— Что-то серьёзно для увлечения. Сразу на галактический уровень.
— Сын Болана. Не нравятся ящерам наши технологии. Решили, что неэкологичны. Помнишь, мы предлагали им заодно омолодить их родную планету? Закинуть лёд обратно в мантию, подогреть ядро. Отказались.
— Помню. Слетали на Зону, посмотрели — и отказались. «Непредсказуемые последствия для экологической обстановки».
— Я бы тоже отказался. Им только сотни действующих вулканов не хватает.
— Значит, ты их понимаешь лучше меня.
— А станции придётся строить. Боланоиды правы: мы слишком завязаны на Квантор. Случись ещё один «бум» в самое неподходящее время, могут быть проблемы с энергией.
— Энергии у нас хватит. Пиковой мощности может оказаться мало.
— Вот и построим ещё по одной станции на сектор. Вы только определитесь с технологией.
Всё бы хорошо, но Фарман (тот ещё «старик») опять валял дурака. По его теории, масса вещества, падающего в чёрную дыру по касательной, сохраняла момент вращения, и, из-за бесконечно малых размеров ядра чёрной дыры, этот момент приобретал бесконечно большое значение. Если удастся преобразовать в напряжение пространства достаточно большую массу ядра черной дыры, то дыра разлетится на куски с докритической массой. Из дыры образуется шаровое звёздное скопление.
Едва ли он двигал эту теорию всерьёз — уж слишком много в ней дыр. Но на всякий случай Командор послал ему на очки приватное сообщение «Помни о Квампе!». Фарман на время притих.
Тут Командора и заметили. Как он и опасался, вопросов избежать не удалось. Но, как всегда, удалось выкрутиться. Выдав краткое, но окрыляющее напутствие («И, рептилии летучие, запомните, наконец, что ценность результата определяется не ценностью сожжённого оборудования! Ещё раз увижу, что потратили сто массограмм энергии там, где и одного много, будете своими лапами вертеть генераторы!») Командор напоследок глянул значительно в сторону Фармана, и, сославшись на назначенную встречу, откланялся.
Shumil
Мезозой.
Недавнее прошлое по времени мира драконов.
Даниил Логовенко проснулся. Белый потолок, голые стены, две желтые, две синие. Цвета сочные, насыщенные. За окном — голубое небо, яркое солнце и ослепительно-белые облака. Само окно — просто прозрачный квадрат на стене. Рядом, надо полагать, дверь. Двухметровый прямоугольник с рисунком фактуры под светлое дерево, и круглая дверная ручка.
Встал, завернулся в легкое одеяло, огляделся. Из мебели — только кровать и стул. Небогато — два предмета на двадцать пять квадратных метров. И те выполнены в стиле функционального примитивизма. Просто хитро изогнутые листы прозрачного пластика. На стуле — одежда, рядом — черные, то ли резиновые, то ли кожаные сапоги с тиснением под крокодилову кожу. Нет, скорее под чешую.
Даниил хмыкнул. В одежде он распознал свою. Но где сандалии?
Сандалии нашлись под кроватью. Точно под центром, так, что рукой не дотянешься. Надо понимать, намек.
Быстро оделся, надел сапоги, еще раз оглядел комнату. Ничего лишнего — ни в мебели, ни в обстановке. Даже стола нет. Закрыл глаза, напряг чувства. Ни электрической, ни электромагнитной активности на двадцать метров вокруг. Дальше — биополе, отдаленно напоминающее поле стада коров-бройлеров. Мощное, активное, достаточно компактное. Пожалуй, даже слишком мощное. И рядом немного электрики. Естественного фона техносферы не ощущается. Только где-то, за сотни километров слышны грозовые разряды. Даниил еще раз хмыкнул и напрягся. Сандалии с легким шуршанием проползли по полу и заняли положенное место рядом с кроватью.
Подошел к окну. Метров на двадцать от дома трава аккуратно подстрижена, словно лужайка для гольфа. Дальше — по пояс. Резко, без перехода. В отдалении — роща то ли карликовых пальм, то ли огромных папоротников.
— Интересно, что я здесь делаю? — вслух произнес Даниил и подождал секунд пять. Никто не отозвался. В очередной раз хмыкнув, Логовенко подошел к двери и взялся за ручку. Дверь открылась легко, со слабым чмокающим звуком. Вышел наружу, оглянулся на дом. Такие домики дети рисуют. Белый параллелепипед пять на пять на три метра в высоту. Крыша… Представьте лист бумаги, который пополам согнули и накрыли им коробку. Тот же стиль функционального примитивизма, что наблюдался в мебелировке. Ни одной лишней детали. Все углы в конструкции или прямые, или сорок пять градусов (у скатов крыши).
Домик располагался на краю поля для гольфа. А может, это футбольное поле. На юге виднелась роща, с остальных сторон — бескрайняя степь, уходящая за горизонт. Может, сельва, может, буш — в таких тонкостях Логовенко не разбирался.
— Странноватенько, — произнес он и направился вокруг домика туда, где ощущал электрическую и биоактивность.
За домиком открылся пляжный зонтик. Самый обычный с виду, только никак не меньше пяти метров в диаметре. Под ним стояли два пластиковых кресла, круглый столик на одной ножке и переносной холодильник. Самый обычный по виду, даже с ручкой для переноски сверху. Только габариты — два на три на два с половиной в высоту. И дверцы — сбоку, как ворота гаража. Чуть подальше на газоне лежала зеленая чешуйчатая туша. Лежала она на спине, расстелив по траве огромные крылья, скрючив лапы, и чем-то напоминала кота, решившего позагорать. Тушу можно было принять за крылатого динозавра, но потертый кожаный пояс с кармашками и зеркальные очки на морде почему-то наводили на мысль о спортсмене на отдыхе.
Логовенко приблизился, передвинул кресло в тень зонтика и уселся поудобнее. Он решил ничему не удивляться. К тому же, в нем крепло чувство доброжелательного любопытства и настроение игривого озорства. Чувство опасности, наоборот, взяло отпуск и скрылось в неизвестном направлении.
— Добрый день, Даниил Александрович, — не поворачивая головы, вдруг произнесла зеленая туша. — Не хотел вас будить, решил погреться на солнышке. Но вы не волнуйтесь, ваши заботы от вас не убегут. Сколько бы мы здесь ни беседовали, вернетесь домой в ту же минуту, когда отбыли.
— А сейчас мы где?
Туша изогнула шею, поднимая голову, сдвинула лапой очки на лоб и обвела взглядом горизонт.
— Сейчас мы на Земле времен мезозоя. Но вы не беспокойтесь, киберы разогнали всех крупных ящеров на двадцать километров вокруг. Встречаются, правда, мелкие. Наверно, и змеи есть. Но на этот случай у вас сапоги. Да, я не представился. Я дракон. Если обращаетесь официально, можете звать меня Командор. А неофициально зовите Коша или Мастер. Вообще-то, настоящие мои имена Кирилл и Джафар, но я их триста лет не слышал. Да, самое главное. Есть негативный побочный эффект нахождения рядом со мной. Мой мозг слишком… Слишком сильно излучает. Проецирующая эмпатия, так это называется. Вы ощущаете мои эмоции как свои. Если, конечно, не уничтожили в себе все человеческое.
— Погодите, вы сказали, что мы на Земле времен мезозоя? То есть, в глубоком прошлом?
— Вы, Даниил, будете смеяться, но относительно вас, вашего времени мы в будущем. Приблизительно на полторы тысячи лет. Относительно меня мы в настоящем. Просто нам надо серьезно поговорить, а здесь спокойно, никто не помешает.
— Но мезозой — это глубокое прошлое. Или я чего-то не понимаю?
— Это не та Земля. Вечером вы бы увидели незнакомое звездное небо. Людям как-то захотелось скопировать солнечную систему времен мезозоя, и они скопировали, — дракон поморщился. Логовенко почувствовал быструю смену отрицательных эмоций.
— Как? Всю систему?
— Не всю, — улыбнулся дракон. — Слегка промахнулись с координаиами, Плутон остался за кадром. Позднее мы еще пару раз скопировали солнечную систему более поздних времен. Но Мезозой — это просто удобная площадка для разговора. Поговорить я хотел о другом. Вы слышали о теории множества параллельных миров? После казуса с Землей-2 вы просто обязаны о ней знать.
— Да, я наслышан об этой истории.
— Очень хорошо! — дракон перевернулся на живот и потряс крыльями, стряхивая с них травинки. — Я — официальный представитель цивилизации Земли-2.
Логовенко вежливо кивнул.
— Не так давно — по вашему времени — мы вынуждены были слегка скорректировать ваше прошлое, чтоб обеспечить стабильное существование собственной цивилизации. Понимаете, существование нашей цивилизации базируется на временной петле. Мы эту петлю замкнули, теперь спокойны.
— Хорошо, но при чем здесь я?
— Вам знакомы эти фотомордочки? — дракон сделал лапой жест в сторону холодильника. Логовенко оглянулся. На дверцах холодильника как на экранах появились снимки двух смеющихся девушек в оранжевых комбинезонах. — Это сестренки Мириван и Мириту. Вы их можете знать также как двойняшек Нику и Вику.
— Да, я их знаю, — подтвердил Даниил.
— Не обращайте на них внимания, — произнес дракон. — Свою историческую миссию они закончили, когда героически погибли на Сарме. А сейчас прыгают по времени и крутят любовные шашни с десантником Кирилом Громовым. Ни истории, ни политики это не касается.
— Просто прыгают по времени и крутят шашни?
— Ну да! — кивнул головой дракон, и настроение у человека резко испортилось. — Отчаянные хулиганки, хоть и киборги до мозга костей.
— Почему же вы им не запретите?
— Потому что по нашему времени это уже в прошлом. Эти события уже стали тканью истории. Ломать прошлое очень опасно.
— Давайте уточним детали, — Даниил решил перехватить инициативу. — Мы сейчас находимся в параллельном мире, из которого вы ходите в наше прошлое, меняете его, чтоб сохранить свой мир, так?
— Почти. Мы сейчас в третьем параллельном мире. Мы не меняем прошлое, мы делаем то, что должно, то, что было сделано. И мы не чужие вашему миру. Я там родился тысяча пятьсот пятьдесят лет назад. Тогда меня звали Джафаром. Я был бестолковым стажером, и застрял на Земле-2, которая стала моим домом. А пятьсот лет назад я сменил человеческое тело на тело дракона.
— Зачем?
— Были проблемы… Главная — человеческое тело пришло в негодность. Физически и морально устарело. Тысяча лет в… Впрочем, это неважно. За тысячу лет и пирамиды стареют… Скорость мышления, объем памяти, глубина мышления — мне не хватало всего. Пришлось сменить тело. Теперь могу летать, замерзать и оттаивать, долго не дышать, есть любую гадость, отращивать потерянные конечности. Да много чего могу.
— Зажигать звезды, изливать на меня мысли и эмоции…
— Это нежелательный побочный эффект, — настроение Логовенко снова резко упало, но на этот раз он понял, что эмоция не его. — Другие драконы проецирующей эмпатией не обладают. Но это к делу не относится.
— А что относится?
Дракон тяжело вздохнул.
— Странники. Почему-то я уверен, что вы с ними знакомы.
— Предположим.
— Нам не нравятся… Резко не нравятся методы их работы. Возьмем к примеру планеты Саракш, Надежда, Пандора… Вам должны быть знакомы эти планеты и их история.
Логовенко кивнул.
— О методах прогрессорства людей и странников будем говорить, или опустим? — дракон склонил голову на бок и с надеждой посмотрел на человека.
— Два слова, чтоб я понял, о чем речь.
— Хорошо. Как выглядит прогрессорство со стороны? Приходят на планету прогрессоры, переворачивают все вверх дном, уходят… Только задумаемся о целях. Цель людей — поднять планету до своего уровня. Цель Странников — прошерстить население и отобрать тех, кто им нужен. На остальных им плевать. Вы можете сказать, что цивилизации, обогнавшей земную на два миллиона лет, очень сложно работать с отсталыми народами. Все равно, что человеку общаться с муравьем. Что Странники строют свою цивилизацию собственными руками, что лес рубят — щепки летят. Что очень трудно разыскать нужного муравья, не потревожив муравейник. На это я отвечу: «Это их проблемы». Мы удовлетворены тем, что на Земле в последнее время Странники научились работать аккуратно. Для этого им пришлось создать прослойку из цивилизации промежуточного уровня — вас, Люденов.
— Как я понял, вы хотите спросить что-то у Странников, или что-то им передать через меня.
— Второе. Я знаю, что в вашем мире, который мы называем континуумом, Странники есть. Я также знаю, что Странники наблюдаются далеко не во всех континуумах. И континуумы эти группируются компактной группой вокруг… некой характерной точки. Что наводит меня на размышления…
Дракон и на самом деле надолго задумался.
— Тук-тук! Можно войти? Я не слишком вас отвлекаю?! — воскликнул Логовенко, когда ему наскучило ждать.
— А? Простите, задумался. На чем я остановился? Так вот, в нашем континууме… Точнее, в нашем конгломерате, объединяющем несколько континуумов, Странников нет. Так же должно быть и в будущем. Вы поняли?
— Понять-то понял. Ну а какие-то убедительные аргументы для Странников у вас есть?
— Есть. Мы считаем опасным и неэтичным вмешиваться в дела соседнего континуума. Очень опасным и очень неэтичным. Для такого вмешательства должны быть очень веские причины. На грани форс мажора. Или за гранью.
— Другие аргументы есть?
— Разумеется. В одной симпатичной спиральной галактике мы обнаружили интересный артефакт. Компьютер планетарных размеров, раскинувшийся по нескольким континуумам. Мы назвали его «Комп Терпеливых», потому что создан он несколько миллионов лет назад. Есть основания полагать, что это сервер Странников. Так вот, мы не приближаемся больше к серверу, а Странники не появляются в наших континуумах без нашего разрешения.
— Это похоже на шантаж.
Дракон пожал плечами.
— Это условия договора и жест доброй воли. Мы хотим сохранения статус кво. Разве это много?
— А если Странники посчитают эти аргументы неубедительными?
— Что именно? Что соваться в чужие континуумы смертельно опасно? Скажите, Даниил, вы знаете, как появилась цивилизация Странников? Не отвечайте. Это было давно. Однажды нам пришлось поработать в прошлом. В очень далеком прошлом. Приблизительно пятьсот миллионов лет назад. Но дело не в этом. Мы тогда плохо разбирались в правилах работы во времени. Наша деятельность затронула миллиарды континуумов. Как мы считали, влияние будет незначительным. Какие-то десять тонн массы. И вдруг я обнаруживаю, что множество континуумов, в которых обнаружена цивилизация Странников удивительным образом вписывается в область нашей активности.
— Вы хотите сказать, что это вы породили Странников?
— Нет, я хочу сказать, что мы тогда слишком небрежно работали с пространством-временем. Откатить изменения, вызванные нами, очень сложно, но реально. Вы поняли?
— Что если Странники не примут ваши условия, вы их уничтожите?
— Не поняли, — огорчился дракон. А мне казалось, я очень понятно объяснил, что соваться в чужой континуум крайне опасно. Кроме того я сообщил вам жизненно важную для Странников информацию. Это тоже жест доброй воли. Если они правильно ей воспользуются, все будет хорошо. Если возникнут вопросы, не стесняйтесь, спрашивайте. Свяэь через двойняшек. Они периодически будут появляться в вашем мире. И у меня к вам личная просьба. В мае 2199 года они здорово нахулиганят в вашем мире. Сорвут вам один эксперимент. Прикройте их, пожалуйста, перед своими. И перед людьми, если получится. Пустите дело на тормозах. Да и в другие годы… Прикройте, если не сложно.
— Да кто вы такие? Откуда свалились на мою голову? — разозлился Логовенко. — Учите других, а сами? Гуляете по времени как по собственному огороду, собираете артефакты в соседних галактиках…
— Мы — результат вашей непродуманной активности в соседнем континууме. Вы породили нас, — ответил дракон. — Что возвращает нас к первому тезису. Кажется, все обсудили. Можно я лягу?
— Вы этому от Горбовского научились? А мне что теперь делать?
— Передайте мои слова Странникам.
— И все?
— И все. Если вы внимательно меня слушали, то должны понять, что не послушаться меня они не могут. Просто побоятся уничтожить ненароком собственную цивилизацию. Если моя теория правильна, наши цивилизации образуют две временных петли. Свою петлю мы уже замкнули, м наше будущее гарантировано. Их цивилизация менее стабильна, так как завязана на нашу и несколько временных петель.