Страница:
Я приостановился и подпрыгнул, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в ближайшем «окне». Что-то мутно-серое и блестящее. Трубы?…
— Накопители лет шестьсот назад, — прокомментировала Скай, заметив мои маневры.
— Что? — я обернулся.
— А ты еще не догадался? Фу, стыдно, молодой человек. При твоей-то специализации! «Теорию Времен» читал?
— Хммм… «Теория Времен»? Структура временно-вероятносной сферы, древо осей, лента временных порталов с шагом то ли пятьдесят, то ли тридцать лет.
— Ну вот, все ты знаешь. Решил проверить догматы на практике?
— Ну конечно, проверишь… здесь… — я хмыкнул и повернулся к Скай, ожидая увидеть хитрую усмешку.
Она была совершенно серьезна.
Меня бросило в жар. Она что, хочет сказать, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО древо осей?! Я остановился, хватая воздух (откуда он вообще здесь?) ртом. Черт подери, как мы сюда попали?! Святая святых титана, временная оболочка миров! Где-то там, впереди, место, откуда начинается время, ядро структуры! И мы по подобным путям ПРОСТО ХОДИМ?!
— Скай, — по-моему, голос у меня дрожал, — в каких, извини, отношениях ты с Хроносом?
— Ни в каких.
— Но как?!…
— Не знаю. Видимо, с ним поговорили. Причем без моего участия. И судя по тому, что он не отказал, а) я ему заочно понравилась, б) меня охарактеризовали как крайне сознательную личность, которая дальше хождений туда-сюда по Путям не полезет, — последнее она выделили особо, — Я за твое поведение головой отвечаю, так что веди себя культурно.
Бога ради. В голове все не умещалось, что мы находимся в ТАКОМ месте. Фактически, мы сейчас идем против течения времени, но в том то и дело, что никакого течения попросту нет. Мы внутри структуры. Но ведь тогда… Время не должно действовать на нас. Зачем же тогда мы торопимся? Ладно, будем рассуждать логически. Пути — временные оси миров. На каждый сектор вселенной, где потоки различаются по скорости, по одному. Теоретически они уходят в бесконечность и так же теоретически от каждой оси отходит бесконечное множество осей-вероятностей параллельных миров (и, спрашивается, кто еще здесь развел паутину?), которые, как известно, видеть могут только представители самих параллельных миров. Оси неподвижны и времени не подвержены. Так, а порталы? Тоже. Стоп, а вот порталы как раз-таки подвижны. Продвигаются от ядра к периферии, поскольку оно постоянно генерирует новые. В пухлом трактате «Теории Времен» приводились вроде бы даже теоретическая их скорость, полученная какими-то невероятными выкладками. Я произвел в уме нехитрые расчеты и присвистнул — даже если взять минимальный шаг в тридцать лет, время, проведенное здесь, практически утроится, если через этот же портал выбираться обратно.
Теперь по крайней мере ясно, почему Скай взяла с места в карьер. Я посмотрел вперед и обнаружил, что ядро уже можно рассмотреть. Зеленовато-бурое, не слишком большое. Похоже на маленькую планетку, ощетинившуюся Путями, как ежик. Но я думаю… Нам ведь не туда? Не удержавшись, я задал этот вопрос вслух.
— Нам именно туда. Не понимаю, что тебя смущает.
— Но ведь это Ядро.
— Ну и что?
— Ну… — я посмотрел на ее подозрительно блестящие глаза и меня осенило, — Только не говори, что Хана…
— Запихнули именно туда. Чем не резервация? Это тебе не Безымянная — проходной двор, а место, куда и откуда можно попасть только с ведома титана. Не правда ли, шедевр?
— Сомнительный какой-то шедевр.
— Для нас — да, — ровно сказала она. Я пожал плечами и вперился взглядом в зеленоватый шарик впереди. Минута проходила за минутой, складываясь в десятки, десятки складывались в сотню… Ноги начали немилосердно ныть, не говоря уже о том, что отголоски слишком быстро вылеченного ранения давали о себе знать.
Наконец мы вышли на финишную прямую — прыжок прямо на стеной вставшую перед тобой землю, легкое головокружение от того, что мир вдруг перевернулся — и вот уже ты недоумеваешь, как шел по дорожке, почти перпендикулярной поверхности, на которой стоишь.
Пейзаж был самым обычным, разве что очень много зелени. Птички поют и так далее. Но этого не может быть… Просто потому, что не может!
— Скай, здесь все очень, ОЧЕНЬ неправильно, — я настороженно огляделся.
— Не забывай — временной вакуум — не более чем теория. Насколько я знаю, Хронос не в состоянии создавать долгоживущие материальные объекты. Первые его попытки дольше нескольких миллионов лет не прожили, так что Ядро — часть Безымянной, оставшейся, фактически, в том же виде, как и была. Как это не парадоксально. Хронос просто приспособил этот кусочек под свои нужды.
— Но как же…
— Теории — это только теории, пока они не подтверждены практикой. А время до сих пор объект…загадочный, — я уже в которой раз за эти несколько часов пожал плечами. Мы входили под естественную арку, заплетеную чем-то вроде плюща. Куда ни кинь взгляд — везде в землю, покрытую пышной травой и мхом, врезались белесые Пути. И зелень, зелень, зелень… Яркая, но уже…отцветающая. И это было — вовсе не в цветах, вовсе не в желтых листьях, вовсе не в легком холодке. Оно, печальное, сумрачное и умиротворенное, разливалось ровным слоем в воздухе. Не знаю, как сказать иначе. Но оно — было.
Через несколько минут я понял, что мы идем на шум воды. Вода, в виде небольшой речки, действительно обнаружилась минут через десять. Пушистые кусты, ровная, будто подстриженная трава, высокие раскидистые деревья. И — черноволосая голова, склоненная, естественно, над книгой. Он сидел вполоборота к нам, привалившись к особенно толстому стволу, развернув крылья шатром.
— Почему гостей не встречаешь, хозяин? — крикнула Скай.
— Ну слава Богам, я уже начинал волноваться, — Хан неуловимо быстро поднялся и взмахнул крыльями.
— Что, теперь и ты у нас провидец? — Скай улыбнулась. Невесело, одними губами. А в глазах плескался мировой океан тревоги.
— Нет, просто… просто испугался. Что ты не справишься. И потому слушал все, что трепали, пока это было возможно. Как тебе удалось?… — спросил он совсем тихо. Скай бросила на меня косой взгляд. Я отошел, делая вид, что меня безумно заинтересовала форма листьев близрастущего куста.
Оставив их шушукаться в свое удовольствие, я неторопливо побрел по едва заметной тропинке. Птицы над головой радовались каким-то своим, птичьим, делам, заливаясь неуловимо-весенними трелями. Порыв ветра, промозглого, осеннего, притушил, прибил к земле весну, сорвал с дерева несколько мелких, затейливо вырезанных листиков, и они закружились, медленно падая вниз. Я машинально проследил за ними взглядом. И поднял голову вверх. Нет, это ненормальный мир. Весеннее небо, стройное, звонкое и прозрачное, будто отмытое ночной грозой. И тусклое, глухое, холодное,отцветающее солнце.
Я попытался сосредоточится на извечном вопросе «Что делать?». По-прежнему уже ничего не будет. И строго, говоря, никогда и не было.
У меня наконец появилась цель, мой шкурный интерес в скорейшем решении задачи, поставленной давным давно… И? Задача выполнена, сэр! Курсант готов к прохождению службы! А цель… Была и нет. Пустышка. А дальше что? Я и не человек, и не сумеречный, на Земле мне тесно, в космосе я чужак. Я уже не принадлежу себе. Но и людям тоже… Я стал аморфен, как амеба, и впереди — темный тоннель без всяких признаков света.
Тропинка вывела к маленькому деревянному домику. Перед домиком обрисовывался небольшой лужок. Похоже, ставил это строеньице сам Хан — дверь висит на одной нижней петле, мелодично поскрипывая в такт ветерку, крыша крыта неразбери чем (кое-где уже заколосилось разнотравье и мелкие кустики), да и прочие детали далеки от строительных норм. Заглянуть внутрь я не успел — двухголосый клич «А-а-алекс!!!» возвестил, что мое отсутствие наконец-то стало очевидным. Я повернул обратно.
Скай старалась выглядеть спокойной, что ей не слишком удавалось. Скай, потерявшая самообладание на людях — это еще серьезнее, чем я опасался.
— Ладно, пойду я. Кушай кашку, набирайся сил, — она криво усмехнулась.
— Очень смешно. Насколько с вами вообще можно расслабиться?
— Не думаю, что тебе сейчас стоит расслабляться вообще. Это крайне изолированное место, но на всякий случай держи ухо востро — мир явно сходит с ума.
— Не дури. Ты и так это делала достаточно в последние десять минут, — неожиданно резко сказал Хан.
— Прекрати. Мы это уже обсудили, — тихо, но твердо ответила Скай с каменным лицом. Потом снова повернулась ко мне. — Я думаю, ты уже достаточно самостоятельный мальчик, чтобы больше не ввязаться в неприятности по своей же глупости.
— За эту глупость меня, кажется, уже пороли. Хватит.
— Ладно, — неожиданно согласилась она, — Я надеюсь, что думать ты начнешь головой, а не спинным мозгом. Ну что?
— Караул сдал. Караул принял, — вяло отозвался я, — Ситуацию обещаю не усугублять.
Она кивнула, еще немного посмотрела на меня, потом резко подпрыгнула — ее ноги прочно стали на дорожку.
— Ну, до скорого.
— Пока, — в два голоса ответили мы с Ханом. Она развернулась и пошла прочь, быстрым, размеренным шагом. Мы стояли и смотрели, до тех пор, пока она не превратилась в темный силуэт на блеклом Пути где-то высоко-высоко над головой. Я уже развернулся, чтобы уйти, как услышал, что Хан еле слышно прошептал: « Ни пуха…» И через мгновенье, не знаю, то ли воображение сыграло шутку, то ли было это на самом деле, только ветер донес жизнерадстно-задорное «К черту!»
Я посмотрел вверх, на отмытое до блеска майское небо, голубое и безмятежное, на макушки деревьев, и почувствовал всю ту непонятную, неправильную весну, возникшую неизвестно откуда, такую неподходящую, но такую знакомую, и понял, куда мне идти. В моем темном тоннеле всегда был свет. И пусть это свет от несущегося навстречу поезда, все равно, это — свет. Ведь правда?…
Меня почти физически колотило от мысли о том, сколько времени утекает сквозь пальцы. Но и изматывать себя раньше времени было бы слишком большой глупостью. Тише, не надо бежать. Еще набегаешься, ой, набегаешься, девочка.
Кто мне сейчас жизненно необходим, так это Вель и его фронтовые сводки. Хуже всего, что я не представляю, где его искать. Нет, представляю, конечно, но мне нужна конфеденциальная встреча, а не шухер у темных. Бездна, но как же… Ладно, он всегда находил меня вовремя. Будем надеяться, что и на этот раз этот всезнающий не опоздает… Нет, этот — точно не опоздает. Слышишь, Вель, я очень на тебя надеюсь! Рыжее, безответственное создание…
И крайне влиятельное. Это ведь он в свое время подсуетился касательно моего шастанья по Путям. Уж не знаю, на какие пружины он нажимал и чего ему это стоило, но — факт. Как ни странно, на все мои попытки выплатить этот должок он только ухмылялся.
Час проходил за часом, а план действий был все так же далек от совершенства. Точнее, его не было. Извечный вопрос «Что делать?» навис над моей головой огромным вопросительным знаком, торжествующим и беспощадным. Он регулярно снижался и в бреющем полете тюкал меня в макушку, после чего мыслительный процесс возобновлялся с новой силой. В конце концов я сдалась. Я не могла понять, есть ли смысл идти к Лойону (попробовать выбить сведения), или лучше припугнуть разоблачением вампира — в конце концов, если он в этом замешан, он уже сам выудил всю информацию, какую только возможно — это единственное, в чем можно быть уверенной. Мдам…
Занеся ногу для очередного шага, я поняла, что едва не проскочила нужный портал, а проблеска гениального озарения все нет и нет. Мысли метались из стороны в сторону, подгоняемые недостатком времени. Я поманила портал, и он медленно снизился до вполне приемлемой высоты. Подпрыгнуть, пригнуться, перемахнуть через низкие перила — и я все на той же платформе, с которой начинала путь, но почти сутки спустя.
Иногда я бываю на удивление тугодумной. Как сейчас, например. Я вздохнула и начала спускаться вниз. Темных не видно и не слышно. Хорошо я вчера разошлась. Наверное. Вопрос только в том, с кем успел поделиться своими открытиями милейший братец. А точнее, в курсе ли Сумерки? Кто знает…
Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, я спускалась на самое дно. Темень здесь стояла непроглядная даже для моих чувствительных глаз. Я временно выставила все размышления из головы и хлопнула гипотетической дверью, дабы по рассеянности не свернуть шею. Несколько последних пролетов приходилось двигаться очень, очень осторожно — ко всем своим достоинствам ступени еще и осклизли от постоянной сырости. Очаровательно. Просто великолепно. Я зло пнула столбик перил. Медитативно вздохнула. Пошла дальше.
Уже став одной ногой на пол, поскользнулась и приложилась копчиком о последнюю ступеньку. Пнула лестницу. Долго пыхтела (якобы медитативно). Пошла дальше.
Крыса прошмыгнула рядом с сапогом. Так, искомый объект уже близко.
Немного побродив вдоль стены (тут уж сканирование ничем не поможет), я нащупала дверь. Мысленный импульс — и внутренний замок разблокировался. Крысы прыснули в разные стороны, едва не сбив с ног. Пространство наполнилось гулким цокотом металла о металл и приглушенным взвизгиванием. Я побрела по колено в месиве из шерсти и плоских игл. Хуже того, я брела против течения. Дверь удалось закрыть с большим трудом — масса животных, рвавшихся наружу, достигала критической.
Подвалы с моего последнего их посещения ничуть не изменились — все та же вонь, крысиные стаи и полное отсутствие даже намека на сумрак. Я свернула в узкий коридор, наткнулась на выводок крошечных, не доходящих мне даже до лодыжки, крысят, и поспешно шмыгнула в следующую дверь, пока туповатый поток не сообразил, что ломаться в запертую дверь бесполезно.
Подъемник, к счастью, работал, и через пару минут я уже направлялась к малым докам северного сектора. Портал оказался на месте, более того, он все еще выходил на Меркалу. Ну что, шагаем в пасть к дракону? Как всегда?
Шагаем. Как всегда. Я решительно пересекла док и нырнула в портал.
Туман накрыл с головой. Самое то для тайных заговоров. Видимо, это пришло в голову не только мне. Из молочной мглы то и дело выступали темные силуэты, собравшиеся в небольшие группки. Я нахмурилась. Ощущающие с ощущающими, маги с магами, оборотни, сбившиеся в плотный кружок, настороженно оглядываются и стригут ушами. Что?… Я замерла, не веря своим глазам. Среди одежды и бледных лиц виднелась шерсть, хвосты и полузвериные морды. Туман Меркалы как нельзя лучше впитывает настроения. Сегодня в нем плавали плотные сгустки тревоги. Пришли даже те, кто уже начал перекидываться. Моя тревога влилась в общий поток. Трехдневного отсутствия хватило, чтобы ситуация усугубилась до поистине… тревожной. Не до склок сейчас народу Сумерек, не до мелкого тщеславия. На кон становиться большее — сама жизнь. И… о да, этот народ снова начинает видеть за шелухой слов и привычки истинное значение вещей. Когда клан — это единственная защита и опора, а не сборище бесконечно интригующих заклятых друзей… И многое, многое другое.
Здравый смысл подсказывал, что чем меньше меня здесь будут видеть, тем лучше. Как лиан, я первая должна закрыть вас своими крыльями. Вот только… От кого? Боги молчат. Не знают? Или это мы не должны знать?
Подозрение, такое простое и логичное, мелькнуло и пропало, отвлеченное видом слишком уж большой группы. Как бы чего не вышло… Я прищурилась. Конечно, это не целая Семья. Более того, даже не род. Туман самую малость поредел, но этого хватило, чтобы я заметила… Оборотни нескольких Семей? Вместе?!…
Неужели все настолько хреново? Под ложечкой засосало от противного ощущения, что за мое отсутствие случилось нечто, выходящее из рамок настолько… Я решительно зашагала в сторону группы, разгоняя руками белые хлопья (снег пошел?). И пусть только посмеют передо мной юлить… Кто-то громко выругался чуть ли не над ухом. Чертов туман… Откуда-то слева послышался глухой звук удара, потом еще один и еще. Кто-то коротко и громко взвизгнул, жалобно заскрипело дерево. Визгливый скрежет металла о металл врезался в уши. Я недоуменно огляделась, но тут же кивнула, поняв, что градус накала страстей подскочил еще на одну ступень. Где-то рядом дрались. Плохо. Совсем плохо. Эдакими темпами Сумерки развяжут междоусобицу через неделю. А что…
Я застыла. А не это ли и было целью ? И вдруг в душной влажной Роще тело сковало лютым холодом. И ледяной страх обхватил жесткими пальцами сердце. Нас ослабляют. Намеренно. Разделяй и властвуй, сей страх и подозрительность, удобряй жестокостью и пожинай… войну? А то, что останется после обмолота, само упадет к тебе в мешок. Великолепный ход. С минимальными затратами сил — десяток трупов может оставить даже одиночка — и грандиозным, практически гарантированным результатом. Кто же ты?… Кому под силу спланировать и сделать этот ход? Филигранно рассчитать место и время для каждой смерти, направляя реку наших разумов по нужному тебе руслу?
Я закрыла глаза. У меня нет ответа. Но то, что это — лишь ход , прописано в каждом движении. Вся игра еще впереди, и выдержим ли мы ее… Уже сейчас я сижу на пороховой бочке, и фитиль ее вот-вот вспыхнет, подожженный.
Значит — не допускать искры. Я развернулась на звуки драки, не глядя сделав шаг вперед. Это было ошибкой. Нога провалилась в неглубокую яму среди вздыбленных корней, носок сапога попал в щель между ними и я, продолжая по инерции двигаться вперед, упала, чувствительно приложившись локтем о шершавый ствол варины. Я попыталась выдернуть ногу из щели, приподнявшись на руках, но сильный удар в бок заставил меня приложиться все о то же дерево, но уже ребрами. Колено неловко вывернулось, но носок неожиданно освободился из щели. Я быстро развернулась в сторону удара. Рядом поднимался, что-то бормоча под нос и отряхиваясь, полуперекинувшийся оборотень.
— Ты что здесь делаешь? — пробормотал он, отворачиваясь. Ага, один из влиятельных оборотней в Семье Кошек. То, что нужно.
— Алан, — начала я, прежде чем заметила, что обращаюсь к спине, причем быстро от меня удаляющейся.
— Уходи, — плаксиво буркнул он, не оборачиваясь.
Меня еще и не узнали. Я передернула плечами. Адовы плюшки, все-таки не повезло. Преобразование достигло мозга, значит ни на что, выходящее за пределы понимания трехлетнего ребенка, рассчитывать не приходится. Я встала и прислушалась. Ничего подозрительного слышно не было, из чего мы делаем вывод, что били Алана. Вопрос: кто и почему? Очень насущный вопрос, я бы сказала… Однако момент упущен, этого в ближайшую неделю не выяснишь.
Снег все падал и падал, большими пушистыми хлопьями оседая на волосах, холодком задевая лицо. Необходимо срочно поговорить с Серебряным, иначе… бочка взорвется у меня в руках.
Я бездумно смотрела сквозь снег, хотя белая пелена скрывала даже вытянутую вперед руку. Потом встряхнулась и сделала еще одну попытку украдкой разведать точную обстановку. Очень, очень осторожно. И внимательно прислушиваясь. Я направилась к самому сильному источнику шума, не слишком надеясь на успех. Через десяток метров я уже различала отдельные выкрики. Что?… Я ринулась вперед, наплевав на вероятность переломать ноги. Но, тем не менее, опоздала.
На широкой прогалине оборотни сцепились с магами.
Я привалилась к толстому стволу варины, устало закрыв лицо ладонями. Грань стала слишком тонкой. И это страшно. Во мне не горит тот огонь, что служит путеводной звездой миллионам. Хранитель, приходит твое время, и я вижу, как катятся вниз последние песчинки твой жизни. Дальше будет только чужая жизнь. Жизнь во служение. До конца…
Я могу сейчас разнять две бушующие толпы. Но… не сделаю этого. Выпустить пар сейчас безопаснее, чем нагнетать его к пороху. Да, я лиан. И я сказала — так лучше. На время. На очень, очень малое время…
Я резко обернулась — темное пятно мелькнуло и пропало за повалившим стеной снегом… Снег падал и сразу же таял, смешиваясь с черной жирной землей, превращаясь в грязь. Рубашка на плечах промокла и липла к телу, сапоги по щиколотку увязли в топкой жиже. Я смотрела сквозь снег, хотя сквозь белую пелену ничего и не было видно. Ничего? Разве?… На той стороне прогалины я видела пятно светлых волос и пронзительные глаза, которые, я знала это, хоть и не видела, были зелеными. В груди вдруг, так некстати, поднялась жгучая волна из злости и горечи, и прежде, чем я смогла это осознать, рука вскинулась, импульс прошел по нервам, и в темную фигуру полетел заряд чистой энергии мощностью во всю мою ненависть к этому…человеку. Я испугалась только потом, когда заряд прошел мимо и угодил в варину. «Я могла его убить» — эхом отозвалось в пустующей душе. И жаль, что не убила.
Жесткая мысль испугала меня саму.
Воздух пропитан истерией, и, кажется, он начал туманить и мою голову. Все, уходить. Немедленно. Пока не наделала глупостей, о которых будешь жалеть. Я подняла глаза. Вампир все еще стоял напротив, почти невидимый за пеленой снега, но я чувствовала его каждым нервом. И каждый из этих нервов колотило от злости. Да, я лиан. Но я и Страж. И это — прежде всего. И только потому я не пойду выбивать информацию из тебя сейчас . Иначе убью. Без всяких сожалений и угрызений совести. А такой ценный источник сведений нельзя терять.
Глаза на той стороне тоже что-то решили. Решили и пропали в зарождающейся вьюге.
Глава 21
Не понимаю, черт подери! Опять ничего не понимаю… Снег хлестал в лицо, таял и стекал за воротник. Я бежала через лес, и корявые, мертвые руки рассыпающихся в прах деревьев хватали за рукава, подставляли подножки. Блеклый свет луны бил в глаза, слепил и сбивал с пути. Но что это за путь…
Жесткий импульс пощечиной прошелся по сознанию. Я дернулась и схватилась за руку: на среднем пальце багровел немилосердно саднящий ожог. Кольцо горело так, что глазам было больно, не говоря уже о коже. Я глубоко вздохнула и сдернула его с пальца. Переждала вспышку боли и надела на средний палец другой руки.
Ветер швырял влажные хлопья под ноги, на куртку, в лицо, за шиворот. Я подняла воротник и, сунув руки в карманы и опустив голову, побрела по щиколотку в грязи. Резкие порывы ветра трепали волосы, хватали за полы куртки. И бросали, бросали нескончаемый снег.
— Вель! — я почти побежала к поляне Совета, где, как мне показалось, мелькнула рыжая макушка и послышался знакомый голос. Низко висящие ветки хлестнули по лицу, узкие листья замельтешели перед глазами, но на выжженной поляне никого не было. Уже не было. Взгляд заметался, выискивая за пеленой снега и тумана столь необходимого мне сейчас темного, и нашел его, спешно удаляющегося в противоположном от меня направлении.
— Вель, подожди!!! — я бросилась следом, не слишком удачно лавируя между варин. Бесполезно. Он исчез так же внезапно, как и появился. Черт, черт, черт!!! Я зарычала и пнула ближайший ствол. Он мне так был нужен!…
Что же теперь… А, Бездна! Я с размаху села на полуповаленый ствол и сжала голову руками. Что делать? Что-что-чточточто… За чьи дела хвататься в первую очередь? Кто я — Страж, лиан? Мой народ до небес вопит о помощи, а Лис сейчас в безопастности… Но. Посмотрим правде в глаза. Я могу утихомирить вражду? Да. Но смогу ли я ответить на следующий ход ?… Боюсь, что нет. Игра вырывается из моих рук уже сейчас. Значит… Найдем третий выход. Как всегда.
Значит, буду рвать горло, но Лойон расскажет мне все, что знает. А не поможет — расскажут те, кто знает больше. И Мастер его, и участвовавшие в облавах. И тогда уж, Вайскопф, получше прячь свою задницу, потому что я тебя убью. Будь я проклята, если за этим стоишь не ты, и истерзанная душа Кая не на твоей совести. И еще много, много душ, отправленных в Бездну одной дождливой ночью.
И вот потом… Мы сыграем. Хотя бы на первый ход.
Я подняла голову и решительно встала. Изо рта вырвался пар, холод тонкими струйками пробрался под заиндевевшую одежду. Ветер стих, снег снова падал сплошной, отвесной стеной, растворяясь в тумане. Я сделала несколько шагов и остановилась. Что-то было не так, но что?… Я подышала на руки и сунула их в карманы. Бездна, ну и холод… И тишина…
Вот оно — тишина. Я прислушалась. Ни шороха снега, ни поскрипывания варин, ни приглушенных голосов вдалеке. Ничего. Только падает и падает мягкими хлопьями снег, бесшумно ложась на землю, только крепчает и крепчает с каждой минутой мороз, превращая воду в лед. И неестественная, будто разом оглохла, тишина.
Я медленно, почти спокойно повернулась вокруг своей оси. Напряженно вглядываясь и вслушиваясь, с натянутой до предела струной внутри. Тишина… И снег, снег, снег без конца, сплошная белая пелена, укрывающая не хуже морока…
Удар. Еще удар. Это сердце. Гулкий звук отдается в ушах эхом, будто бьется оно не в груди, а в собственных руках. Вздох. Медленный, глубокий. Удар. Удар. Вздох.
Тревога ядом проникает в сознание, тишина закладывает уши. А с бездонных небес валится снег, засыпая глухой мир толстым одеялом…
Шаг, другой. Я пятилась под защиту дерева, пока не почувствовала лопатками надежный шершавый ствол. Я трусливо бежала от тишины, ибо мне (мне!) было страшно. Подумала и только потом осознала, ЧТО подумала. Неужели… Сердце подскочило и заколотилось в горле. Я вытянула вперед руку. Пальцы уже терялись в снежной мгле, я едва могла различить собственное кольцо.
— Накопители лет шестьсот назад, — прокомментировала Скай, заметив мои маневры.
— Что? — я обернулся.
— А ты еще не догадался? Фу, стыдно, молодой человек. При твоей-то специализации! «Теорию Времен» читал?
— Хммм… «Теория Времен»? Структура временно-вероятносной сферы, древо осей, лента временных порталов с шагом то ли пятьдесят, то ли тридцать лет.
— Ну вот, все ты знаешь. Решил проверить догматы на практике?
— Ну конечно, проверишь… здесь… — я хмыкнул и повернулся к Скай, ожидая увидеть хитрую усмешку.
Она была совершенно серьезна.
Меня бросило в жар. Она что, хочет сказать, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО древо осей?! Я остановился, хватая воздух (откуда он вообще здесь?) ртом. Черт подери, как мы сюда попали?! Святая святых титана, временная оболочка миров! Где-то там, впереди, место, откуда начинается время, ядро структуры! И мы по подобным путям ПРОСТО ХОДИМ?!
— Скай, — по-моему, голос у меня дрожал, — в каких, извини, отношениях ты с Хроносом?
— Ни в каких.
— Но как?!…
— Не знаю. Видимо, с ним поговорили. Причем без моего участия. И судя по тому, что он не отказал, а) я ему заочно понравилась, б) меня охарактеризовали как крайне сознательную личность, которая дальше хождений туда-сюда по Путям не полезет, — последнее она выделили особо, — Я за твое поведение головой отвечаю, так что веди себя культурно.
Бога ради. В голове все не умещалось, что мы находимся в ТАКОМ месте. Фактически, мы сейчас идем против течения времени, но в том то и дело, что никакого течения попросту нет. Мы внутри структуры. Но ведь тогда… Время не должно действовать на нас. Зачем же тогда мы торопимся? Ладно, будем рассуждать логически. Пути — временные оси миров. На каждый сектор вселенной, где потоки различаются по скорости, по одному. Теоретически они уходят в бесконечность и так же теоретически от каждой оси отходит бесконечное множество осей-вероятностей параллельных миров (и, спрашивается, кто еще здесь развел паутину?), которые, как известно, видеть могут только представители самих параллельных миров. Оси неподвижны и времени не подвержены. Так, а порталы? Тоже. Стоп, а вот порталы как раз-таки подвижны. Продвигаются от ядра к периферии, поскольку оно постоянно генерирует новые. В пухлом трактате «Теории Времен» приводились вроде бы даже теоретическая их скорость, полученная какими-то невероятными выкладками. Я произвел в уме нехитрые расчеты и присвистнул — даже если взять минимальный шаг в тридцать лет, время, проведенное здесь, практически утроится, если через этот же портал выбираться обратно.
Теперь по крайней мере ясно, почему Скай взяла с места в карьер. Я посмотрел вперед и обнаружил, что ядро уже можно рассмотреть. Зеленовато-бурое, не слишком большое. Похоже на маленькую планетку, ощетинившуюся Путями, как ежик. Но я думаю… Нам ведь не туда? Не удержавшись, я задал этот вопрос вслух.
— Нам именно туда. Не понимаю, что тебя смущает.
— Но ведь это Ядро.
— Ну и что?
— Ну… — я посмотрел на ее подозрительно блестящие глаза и меня осенило, — Только не говори, что Хана…
— Запихнули именно туда. Чем не резервация? Это тебе не Безымянная — проходной двор, а место, куда и откуда можно попасть только с ведома титана. Не правда ли, шедевр?
— Сомнительный какой-то шедевр.
— Для нас — да, — ровно сказала она. Я пожал плечами и вперился взглядом в зеленоватый шарик впереди. Минута проходила за минутой, складываясь в десятки, десятки складывались в сотню… Ноги начали немилосердно ныть, не говоря уже о том, что отголоски слишком быстро вылеченного ранения давали о себе знать.
Наконец мы вышли на финишную прямую — прыжок прямо на стеной вставшую перед тобой землю, легкое головокружение от того, что мир вдруг перевернулся — и вот уже ты недоумеваешь, как шел по дорожке, почти перпендикулярной поверхности, на которой стоишь.
Пейзаж был самым обычным, разве что очень много зелени. Птички поют и так далее. Но этого не может быть… Просто потому, что не может!
— Скай, здесь все очень, ОЧЕНЬ неправильно, — я настороженно огляделся.
— Не забывай — временной вакуум — не более чем теория. Насколько я знаю, Хронос не в состоянии создавать долгоживущие материальные объекты. Первые его попытки дольше нескольких миллионов лет не прожили, так что Ядро — часть Безымянной, оставшейся, фактически, в том же виде, как и была. Как это не парадоксально. Хронос просто приспособил этот кусочек под свои нужды.
— Но как же…
— Теории — это только теории, пока они не подтверждены практикой. А время до сих пор объект…загадочный, — я уже в которой раз за эти несколько часов пожал плечами. Мы входили под естественную арку, заплетеную чем-то вроде плюща. Куда ни кинь взгляд — везде в землю, покрытую пышной травой и мхом, врезались белесые Пути. И зелень, зелень, зелень… Яркая, но уже…отцветающая. И это было — вовсе не в цветах, вовсе не в желтых листьях, вовсе не в легком холодке. Оно, печальное, сумрачное и умиротворенное, разливалось ровным слоем в воздухе. Не знаю, как сказать иначе. Но оно — было.
Через несколько минут я понял, что мы идем на шум воды. Вода, в виде небольшой речки, действительно обнаружилась минут через десять. Пушистые кусты, ровная, будто подстриженная трава, высокие раскидистые деревья. И — черноволосая голова, склоненная, естественно, над книгой. Он сидел вполоборота к нам, привалившись к особенно толстому стволу, развернув крылья шатром.
— Почему гостей не встречаешь, хозяин? — крикнула Скай.
— Ну слава Богам, я уже начинал волноваться, — Хан неуловимо быстро поднялся и взмахнул крыльями.
— Что, теперь и ты у нас провидец? — Скай улыбнулась. Невесело, одними губами. А в глазах плескался мировой океан тревоги.
— Нет, просто… просто испугался. Что ты не справишься. И потому слушал все, что трепали, пока это было возможно. Как тебе удалось?… — спросил он совсем тихо. Скай бросила на меня косой взгляд. Я отошел, делая вид, что меня безумно заинтересовала форма листьев близрастущего куста.
Оставив их шушукаться в свое удовольствие, я неторопливо побрел по едва заметной тропинке. Птицы над головой радовались каким-то своим, птичьим, делам, заливаясь неуловимо-весенними трелями. Порыв ветра, промозглого, осеннего, притушил, прибил к земле весну, сорвал с дерева несколько мелких, затейливо вырезанных листиков, и они закружились, медленно падая вниз. Я машинально проследил за ними взглядом. И поднял голову вверх. Нет, это ненормальный мир. Весеннее небо, стройное, звонкое и прозрачное, будто отмытое ночной грозой. И тусклое, глухое, холодное,отцветающее солнце.
Я попытался сосредоточится на извечном вопросе «Что делать?». По-прежнему уже ничего не будет. И строго, говоря, никогда и не было.
У меня наконец появилась цель, мой шкурный интерес в скорейшем решении задачи, поставленной давным давно… И? Задача выполнена, сэр! Курсант готов к прохождению службы! А цель… Была и нет. Пустышка. А дальше что? Я и не человек, и не сумеречный, на Земле мне тесно, в космосе я чужак. Я уже не принадлежу себе. Но и людям тоже… Я стал аморфен, как амеба, и впереди — темный тоннель без всяких признаков света.
Тропинка вывела к маленькому деревянному домику. Перед домиком обрисовывался небольшой лужок. Похоже, ставил это строеньице сам Хан — дверь висит на одной нижней петле, мелодично поскрипывая в такт ветерку, крыша крыта неразбери чем (кое-где уже заколосилось разнотравье и мелкие кустики), да и прочие детали далеки от строительных норм. Заглянуть внутрь я не успел — двухголосый клич «А-а-алекс!!!» возвестил, что мое отсутствие наконец-то стало очевидным. Я повернул обратно.
Скай старалась выглядеть спокойной, что ей не слишком удавалось. Скай, потерявшая самообладание на людях — это еще серьезнее, чем я опасался.
— Ладно, пойду я. Кушай кашку, набирайся сил, — она криво усмехнулась.
— Очень смешно. Насколько с вами вообще можно расслабиться?
— Не думаю, что тебе сейчас стоит расслабляться вообще. Это крайне изолированное место, но на всякий случай держи ухо востро — мир явно сходит с ума.
— Не дури. Ты и так это делала достаточно в последние десять минут, — неожиданно резко сказал Хан.
— Прекрати. Мы это уже обсудили, — тихо, но твердо ответила Скай с каменным лицом. Потом снова повернулась ко мне. — Я думаю, ты уже достаточно самостоятельный мальчик, чтобы больше не ввязаться в неприятности по своей же глупости.
— За эту глупость меня, кажется, уже пороли. Хватит.
— Ладно, — неожиданно согласилась она, — Я надеюсь, что думать ты начнешь головой, а не спинным мозгом. Ну что?
— Караул сдал. Караул принял, — вяло отозвался я, — Ситуацию обещаю не усугублять.
Она кивнула, еще немного посмотрела на меня, потом резко подпрыгнула — ее ноги прочно стали на дорожку.
— Ну, до скорого.
— Пока, — в два голоса ответили мы с Ханом. Она развернулась и пошла прочь, быстрым, размеренным шагом. Мы стояли и смотрели, до тех пор, пока она не превратилась в темный силуэт на блеклом Пути где-то высоко-высоко над головой. Я уже развернулся, чтобы уйти, как услышал, что Хан еле слышно прошептал: « Ни пуха…» И через мгновенье, не знаю, то ли воображение сыграло шутку, то ли было это на самом деле, только ветер донес жизнерадстно-задорное «К черту!»
Я посмотрел вверх, на отмытое до блеска майское небо, голубое и безмятежное, на макушки деревьев, и почувствовал всю ту непонятную, неправильную весну, возникшую неизвестно откуда, такую неподходящую, но такую знакомую, и понял, куда мне идти. В моем темном тоннеле всегда был свет. И пусть это свет от несущегося навстречу поезда, все равно, это — свет. Ведь правда?…
Скай.
Как же, однако, все паршиво!Меня почти физически колотило от мысли о том, сколько времени утекает сквозь пальцы. Но и изматывать себя раньше времени было бы слишком большой глупостью. Тише, не надо бежать. Еще набегаешься, ой, набегаешься, девочка.
Кто мне сейчас жизненно необходим, так это Вель и его фронтовые сводки. Хуже всего, что я не представляю, где его искать. Нет, представляю, конечно, но мне нужна конфеденциальная встреча, а не шухер у темных. Бездна, но как же… Ладно, он всегда находил меня вовремя. Будем надеяться, что и на этот раз этот всезнающий не опоздает… Нет, этот — точно не опоздает. Слышишь, Вель, я очень на тебя надеюсь! Рыжее, безответственное создание…
И крайне влиятельное. Это ведь он в свое время подсуетился касательно моего шастанья по Путям. Уж не знаю, на какие пружины он нажимал и чего ему это стоило, но — факт. Как ни странно, на все мои попытки выплатить этот должок он только ухмылялся.
Час проходил за часом, а план действий был все так же далек от совершенства. Точнее, его не было. Извечный вопрос «Что делать?» навис над моей головой огромным вопросительным знаком, торжествующим и беспощадным. Он регулярно снижался и в бреющем полете тюкал меня в макушку, после чего мыслительный процесс возобновлялся с новой силой. В конце концов я сдалась. Я не могла понять, есть ли смысл идти к Лойону (попробовать выбить сведения), или лучше припугнуть разоблачением вампира — в конце концов, если он в этом замешан, он уже сам выудил всю информацию, какую только возможно — это единственное, в чем можно быть уверенной. Мдам…
Занеся ногу для очередного шага, я поняла, что едва не проскочила нужный портал, а проблеска гениального озарения все нет и нет. Мысли метались из стороны в сторону, подгоняемые недостатком времени. Я поманила портал, и он медленно снизился до вполне приемлемой высоты. Подпрыгнуть, пригнуться, перемахнуть через низкие перила — и я все на той же платформе, с которой начинала путь, но почти сутки спустя.
Иногда я бываю на удивление тугодумной. Как сейчас, например. Я вздохнула и начала спускаться вниз. Темных не видно и не слышно. Хорошо я вчера разошлась. Наверное. Вопрос только в том, с кем успел поделиться своими открытиями милейший братец. А точнее, в курсе ли Сумерки? Кто знает…
Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, я спускалась на самое дно. Темень здесь стояла непроглядная даже для моих чувствительных глаз. Я временно выставила все размышления из головы и хлопнула гипотетической дверью, дабы по рассеянности не свернуть шею. Несколько последних пролетов приходилось двигаться очень, очень осторожно — ко всем своим достоинствам ступени еще и осклизли от постоянной сырости. Очаровательно. Просто великолепно. Я зло пнула столбик перил. Медитативно вздохнула. Пошла дальше.
Уже став одной ногой на пол, поскользнулась и приложилась копчиком о последнюю ступеньку. Пнула лестницу. Долго пыхтела (якобы медитативно). Пошла дальше.
Крыса прошмыгнула рядом с сапогом. Так, искомый объект уже близко.
Немного побродив вдоль стены (тут уж сканирование ничем не поможет), я нащупала дверь. Мысленный импульс — и внутренний замок разблокировался. Крысы прыснули в разные стороны, едва не сбив с ног. Пространство наполнилось гулким цокотом металла о металл и приглушенным взвизгиванием. Я побрела по колено в месиве из шерсти и плоских игл. Хуже того, я брела против течения. Дверь удалось закрыть с большим трудом — масса животных, рвавшихся наружу, достигала критической.
Подвалы с моего последнего их посещения ничуть не изменились — все та же вонь, крысиные стаи и полное отсутствие даже намека на сумрак. Я свернула в узкий коридор, наткнулась на выводок крошечных, не доходящих мне даже до лодыжки, крысят, и поспешно шмыгнула в следующую дверь, пока туповатый поток не сообразил, что ломаться в запертую дверь бесполезно.
Подъемник, к счастью, работал, и через пару минут я уже направлялась к малым докам северного сектора. Портал оказался на месте, более того, он все еще выходил на Меркалу. Ну что, шагаем в пасть к дракону? Как всегда?
Шагаем. Как всегда. Я решительно пересекла док и нырнула в портал.
Туман накрыл с головой. Самое то для тайных заговоров. Видимо, это пришло в голову не только мне. Из молочной мглы то и дело выступали темные силуэты, собравшиеся в небольшие группки. Я нахмурилась. Ощущающие с ощущающими, маги с магами, оборотни, сбившиеся в плотный кружок, настороженно оглядываются и стригут ушами. Что?… Я замерла, не веря своим глазам. Среди одежды и бледных лиц виднелась шерсть, хвосты и полузвериные морды. Туман Меркалы как нельзя лучше впитывает настроения. Сегодня в нем плавали плотные сгустки тревоги. Пришли даже те, кто уже начал перекидываться. Моя тревога влилась в общий поток. Трехдневного отсутствия хватило, чтобы ситуация усугубилась до поистине… тревожной. Не до склок сейчас народу Сумерек, не до мелкого тщеславия. На кон становиться большее — сама жизнь. И… о да, этот народ снова начинает видеть за шелухой слов и привычки истинное значение вещей. Когда клан — это единственная защита и опора, а не сборище бесконечно интригующих заклятых друзей… И многое, многое другое.
Здравый смысл подсказывал, что чем меньше меня здесь будут видеть, тем лучше. Как лиан, я первая должна закрыть вас своими крыльями. Вот только… От кого? Боги молчат. Не знают? Или это мы не должны знать?
Подозрение, такое простое и логичное, мелькнуло и пропало, отвлеченное видом слишком уж большой группы. Как бы чего не вышло… Я прищурилась. Конечно, это не целая Семья. Более того, даже не род. Туман самую малость поредел, но этого хватило, чтобы я заметила… Оборотни нескольких Семей? Вместе?!…
Неужели все настолько хреново? Под ложечкой засосало от противного ощущения, что за мое отсутствие случилось нечто, выходящее из рамок настолько… Я решительно зашагала в сторону группы, разгоняя руками белые хлопья (снег пошел?). И пусть только посмеют передо мной юлить… Кто-то громко выругался чуть ли не над ухом. Чертов туман… Откуда-то слева послышался глухой звук удара, потом еще один и еще. Кто-то коротко и громко взвизгнул, жалобно заскрипело дерево. Визгливый скрежет металла о металл врезался в уши. Я недоуменно огляделась, но тут же кивнула, поняв, что градус накала страстей подскочил еще на одну ступень. Где-то рядом дрались. Плохо. Совсем плохо. Эдакими темпами Сумерки развяжут междоусобицу через неделю. А что…
Я застыла. А не это ли и было целью ? И вдруг в душной влажной Роще тело сковало лютым холодом. И ледяной страх обхватил жесткими пальцами сердце. Нас ослабляют. Намеренно. Разделяй и властвуй, сей страх и подозрительность, удобряй жестокостью и пожинай… войну? А то, что останется после обмолота, само упадет к тебе в мешок. Великолепный ход. С минимальными затратами сил — десяток трупов может оставить даже одиночка — и грандиозным, практически гарантированным результатом. Кто же ты?… Кому под силу спланировать и сделать этот ход? Филигранно рассчитать место и время для каждой смерти, направляя реку наших разумов по нужному тебе руслу?
Я закрыла глаза. У меня нет ответа. Но то, что это — лишь ход , прописано в каждом движении. Вся игра еще впереди, и выдержим ли мы ее… Уже сейчас я сижу на пороховой бочке, и фитиль ее вот-вот вспыхнет, подожженный.
Значит — не допускать искры. Я развернулась на звуки драки, не глядя сделав шаг вперед. Это было ошибкой. Нога провалилась в неглубокую яму среди вздыбленных корней, носок сапога попал в щель между ними и я, продолжая по инерции двигаться вперед, упала, чувствительно приложившись локтем о шершавый ствол варины. Я попыталась выдернуть ногу из щели, приподнявшись на руках, но сильный удар в бок заставил меня приложиться все о то же дерево, но уже ребрами. Колено неловко вывернулось, но носок неожиданно освободился из щели. Я быстро развернулась в сторону удара. Рядом поднимался, что-то бормоча под нос и отряхиваясь, полуперекинувшийся оборотень.
— Ты что здесь делаешь? — пробормотал он, отворачиваясь. Ага, один из влиятельных оборотней в Семье Кошек. То, что нужно.
— Алан, — начала я, прежде чем заметила, что обращаюсь к спине, причем быстро от меня удаляющейся.
— Уходи, — плаксиво буркнул он, не оборачиваясь.
Меня еще и не узнали. Я передернула плечами. Адовы плюшки, все-таки не повезло. Преобразование достигло мозга, значит ни на что, выходящее за пределы понимания трехлетнего ребенка, рассчитывать не приходится. Я встала и прислушалась. Ничего подозрительного слышно не было, из чего мы делаем вывод, что били Алана. Вопрос: кто и почему? Очень насущный вопрос, я бы сказала… Однако момент упущен, этого в ближайшую неделю не выяснишь.
Снег все падал и падал, большими пушистыми хлопьями оседая на волосах, холодком задевая лицо. Необходимо срочно поговорить с Серебряным, иначе… бочка взорвется у меня в руках.
Я бездумно смотрела сквозь снег, хотя белая пелена скрывала даже вытянутую вперед руку. Потом встряхнулась и сделала еще одну попытку украдкой разведать точную обстановку. Очень, очень осторожно. И внимательно прислушиваясь. Я направилась к самому сильному источнику шума, не слишком надеясь на успех. Через десяток метров я уже различала отдельные выкрики. Что?… Я ринулась вперед, наплевав на вероятность переломать ноги. Но, тем не менее, опоздала.
На широкой прогалине оборотни сцепились с магами.
Я привалилась к толстому стволу варины, устало закрыв лицо ладонями. Грань стала слишком тонкой. И это страшно. Во мне не горит тот огонь, что служит путеводной звездой миллионам. Хранитель, приходит твое время, и я вижу, как катятся вниз последние песчинки твой жизни. Дальше будет только чужая жизнь. Жизнь во служение. До конца…
Я могу сейчас разнять две бушующие толпы. Но… не сделаю этого. Выпустить пар сейчас безопаснее, чем нагнетать его к пороху. Да, я лиан. И я сказала — так лучше. На время. На очень, очень малое время…
Я резко обернулась — темное пятно мелькнуло и пропало за повалившим стеной снегом… Снег падал и сразу же таял, смешиваясь с черной жирной землей, превращаясь в грязь. Рубашка на плечах промокла и липла к телу, сапоги по щиколотку увязли в топкой жиже. Я смотрела сквозь снег, хотя сквозь белую пелену ничего и не было видно. Ничего? Разве?… На той стороне прогалины я видела пятно светлых волос и пронзительные глаза, которые, я знала это, хоть и не видела, были зелеными. В груди вдруг, так некстати, поднялась жгучая волна из злости и горечи, и прежде, чем я смогла это осознать, рука вскинулась, импульс прошел по нервам, и в темную фигуру полетел заряд чистой энергии мощностью во всю мою ненависть к этому…человеку. Я испугалась только потом, когда заряд прошел мимо и угодил в варину. «Я могла его убить» — эхом отозвалось в пустующей душе. И жаль, что не убила.
Жесткая мысль испугала меня саму.
Воздух пропитан истерией, и, кажется, он начал туманить и мою голову. Все, уходить. Немедленно. Пока не наделала глупостей, о которых будешь жалеть. Я подняла глаза. Вампир все еще стоял напротив, почти невидимый за пеленой снега, но я чувствовала его каждым нервом. И каждый из этих нервов колотило от злости. Да, я лиан. Но я и Страж. И это — прежде всего. И только потому я не пойду выбивать информацию из тебя сейчас . Иначе убью. Без всяких сожалений и угрызений совести. А такой ценный источник сведений нельзя терять.
Глаза на той стороне тоже что-то решили. Решили и пропали в зарождающейся вьюге.
Глава 21
По Закону Джунглей за убийство у водопоя полагается смерть, если перемирие уже объявлено.
Р. Киплинг.
Не понимаю, черт подери! Опять ничего не понимаю… Снег хлестал в лицо, таял и стекал за воротник. Я бежала через лес, и корявые, мертвые руки рассыпающихся в прах деревьев хватали за рукава, подставляли подножки. Блеклый свет луны бил в глаза, слепил и сбивал с пути. Но что это за путь…
Жесткий импульс пощечиной прошелся по сознанию. Я дернулась и схватилась за руку: на среднем пальце багровел немилосердно саднящий ожог. Кольцо горело так, что глазам было больно, не говоря уже о коже. Я глубоко вздохнула и сдернула его с пальца. Переждала вспышку боли и надела на средний палец другой руки.
Ветер швырял влажные хлопья под ноги, на куртку, в лицо, за шиворот. Я подняла воротник и, сунув руки в карманы и опустив голову, побрела по щиколотку в грязи. Резкие порывы ветра трепали волосы, хватали за полы куртки. И бросали, бросали нескончаемый снег.
— Вель! — я почти побежала к поляне Совета, где, как мне показалось, мелькнула рыжая макушка и послышался знакомый голос. Низко висящие ветки хлестнули по лицу, узкие листья замельтешели перед глазами, но на выжженной поляне никого не было. Уже не было. Взгляд заметался, выискивая за пеленой снега и тумана столь необходимого мне сейчас темного, и нашел его, спешно удаляющегося в противоположном от меня направлении.
— Вель, подожди!!! — я бросилась следом, не слишком удачно лавируя между варин. Бесполезно. Он исчез так же внезапно, как и появился. Черт, черт, черт!!! Я зарычала и пнула ближайший ствол. Он мне так был нужен!…
Что же теперь… А, Бездна! Я с размаху села на полуповаленый ствол и сжала голову руками. Что делать? Что-что-чточточто… За чьи дела хвататься в первую очередь? Кто я — Страж, лиан? Мой народ до небес вопит о помощи, а Лис сейчас в безопастности… Но. Посмотрим правде в глаза. Я могу утихомирить вражду? Да. Но смогу ли я ответить на следующий ход ?… Боюсь, что нет. Игра вырывается из моих рук уже сейчас. Значит… Найдем третий выход. Как всегда.
Значит, буду рвать горло, но Лойон расскажет мне все, что знает. А не поможет — расскажут те, кто знает больше. И Мастер его, и участвовавшие в облавах. И тогда уж, Вайскопф, получше прячь свою задницу, потому что я тебя убью. Будь я проклята, если за этим стоишь не ты, и истерзанная душа Кая не на твоей совести. И еще много, много душ, отправленных в Бездну одной дождливой ночью.
И вот потом… Мы сыграем. Хотя бы на первый ход.
Я подняла голову и решительно встала. Изо рта вырвался пар, холод тонкими струйками пробрался под заиндевевшую одежду. Ветер стих, снег снова падал сплошной, отвесной стеной, растворяясь в тумане. Я сделала несколько шагов и остановилась. Что-то было не так, но что?… Я подышала на руки и сунула их в карманы. Бездна, ну и холод… И тишина…
Вот оно — тишина. Я прислушалась. Ни шороха снега, ни поскрипывания варин, ни приглушенных голосов вдалеке. Ничего. Только падает и падает мягкими хлопьями снег, бесшумно ложась на землю, только крепчает и крепчает с каждой минутой мороз, превращая воду в лед. И неестественная, будто разом оглохла, тишина.
Я медленно, почти спокойно повернулась вокруг своей оси. Напряженно вглядываясь и вслушиваясь, с натянутой до предела струной внутри. Тишина… И снег, снег, снег без конца, сплошная белая пелена, укрывающая не хуже морока…
Удар. Еще удар. Это сердце. Гулкий звук отдается в ушах эхом, будто бьется оно не в груди, а в собственных руках. Вздох. Медленный, глубокий. Удар. Удар. Вздох.
Тревога ядом проникает в сознание, тишина закладывает уши. А с бездонных небес валится снег, засыпая глухой мир толстым одеялом…
Шаг, другой. Я пятилась под защиту дерева, пока не почувствовала лопатками надежный шершавый ствол. Я трусливо бежала от тишины, ибо мне (мне!) было страшно. Подумала и только потом осознала, ЧТО подумала. Неужели… Сердце подскочило и заколотилось в горле. Я вытянула вперед руку. Пальцы уже терялись в снежной мгле, я едва могла различить собственное кольцо.