Страница:
Собравшись впятером, мы наскоро обсудили план кампании. План был прост — когда дракон подойдет ближе, напасть на эскорт и разогнать его, пользуясь нашим численным преимуществом. Все следовало проделать очень быстро, чтобы успеть завладеть драконом и загнать его в ангар до того, как к противнику подтянется подмога с остальных ксенли. Если не успеем, придется пробиваться к Глычему с боем.
Дракон между тем уже начал обходить замок слева. Все его охранение переместилось под драконово правое крылышко, загородившись таким образом его гигантской тушей от возможных провокаций со стороны обитателей замка — то есть с нашей.
Отдав в двух словах распоряжения хепам, мы устремились за драконом — сначала по коридору, а потом, дождавшись удобного момента, по команде
Клипса все вместе выскочили из окон и бросились в пустоту наперерез чудовищу.
Задумайся я в момент броска о способах перемещения в космическом пространстве человека, не имеющего ни двигателя, ни какой-либо точки опоры, — я наверняка замешкался бы и потерял массу драгоценного времени. Но я не задумался. Я просто оттолкнулся ногой от выщербленного камня оконной амбразуры и понесся вперед, к дракону, уже на лету осознавая, что могу полностью контролировать скорость и направление своего движения.
Драконово сопровождение, увидя нас, высыпало из-под крылышка, словно выводок металлических цыплят из-под гигантской золотой наседки. Они сделали попытку принять боевой порядок для отражения атаки, но на это у них уже не оставалось времени. Вышло так, что они просто кинулись беспорядочной толпой нам навстречу, на лету обнажая свои мечи. Но, учитывая, что воинов было всего полтора десятка, у них не имелось ни малейшего шанса дать достойный отпор нашему ударному батальону.
Я, Клипс и Дру во главе всего отряда хепов атаковали этот жиденький передовой заслон, а Ли и Ратр пошли на облет сверху, чтобы сбросить с дракона его седока и самим оседлать зверя.
Наша первая битва, как, впрочем, и следовало ожидать, получилась очень короткой — мы попросту подмяли противника своей разогнавшейся ударной массой. Я, правда, столкнулся с одним из воинов и выбил у него меч восхитившим меня самого сложным крученым ударом. Воин бросился догонять свой меч, но тут же и он, и его меч были сметены и отброшены куда-то вниз.
В мгновение ока дословцы разлетелись в разные стороны, как пушинки с пути урагана. Дру, кажется, тоже успел обменяться с кем-то парой ударов. А что до Клипса — сверкающий посох вертелся у него в руках, рассекая вакуум, с такой скоростью, что вокруг орла сразу образовалось мертвое пространство, и ему не нашлось достойного противника даже для коротенькой схватки.
Разметав линию обороны, мы, не сбавляя скорости, устремились к дракону. Ратр и Ли уже восседали на чешуйчатой спине чудища аккурат у него меж крыльев. На подлете к дракону я с удивлением увидел, что тот начинает крутой разворот в сторону Глычема: ребята, оказывается, уже успели найти с ним общий язык. «Молодцы, ядрено корень!» — радостно подумал я, маневрируя, чтобы не влететь прямо в проплывающую мимо приоткрытую драконову пасть.
Ловко разминувшись с пастью, я мягко спланировал на мощенную золотой броней спину и сразу понял: насколько это просто — общаться с ксенли. Едва прикоснувшись к дракону, я сразу почувствовал его, как часть своего собственного существа, причем не только большую, но и лучшую его часть. Разделяющую мои задачи и готовую их выполнять и даже подсказывать мне простейшие пути их решения. Я подумал, что ради такой добычи Крейзелу, конечно, стоило задержаться в этой части Экселя и дать бой инспектору. В ответ на эту мысль я с удивлением услышал где-то в своих — теперь уже общих с драконом — глубинах смиренный вздох.
Сейчас драконом управлял Ратр — это я тоже как бы интуитивно ощутил. Он вел ксенли к огромным стальным воротам, расположенным где-то посередине громады Глычема.
Тем временем противник не дремал, а на всех парах чесал нам наперерез со стороны ближайшего ксенли. Те рыцари, которых мы только что победоносно смели со своего пути, кружили неподалеку в нетерпеливом ожидании подкрепления. Мы, возможно, и успели бы укрыться в замке, если бы не ворота, которые что-то подозрительно не торопились открываться, хотя Крейзел, наблюдающий события по визору в своей «рубке», уже должен был утопить нужную клавишу.
Зная строптивый нрав всех дверей и пропускных систем Глычема, я внутренне стал готовиться к худшему и окинул нестройные ряды дословцев уже взглядом стратега. Оценив обстановку, я сделал вывод, что наши надежды на сухую победу трещат, как лед под тевтонскими рыцарями на Чудском озере. Но возможность удержать ксенли хотя бы малой кровью оставалась пока еще вполне реальной. Прикинув диспозицию, я решил, что передовой отряд противника должен: либо сразу атаковать — и тогда у нас появлялся шанс разбить врага поэтапно, после чего попробовать захватить сразу еще одного или — чем черт не шутит — двух ксенли; либо — что более вероятно — враг остановится и подождет, пока подтянутся основные силы. При таком раскладе у нас в распоряжении оставалось еще минут пять-десять, чтобы успеть ускользнуть под защиту замка.
Я взглянул на часы. Уж десяти-то минут Крейзелу за глаза должно было хватить, чтобы найти подходящие выражения для своих тормознутых дверных механизмов!
Между тем мы уже подлетали к воротам. Окажись они в этот момент открытыми — и наша операция по умыканию ксенли у представителей власти выгорела. Но ворота к моменту нашего прибытия только-только дрогнули и начали неторопливо открываться. Спасибо, конечно, и на том. «И с такой вот оперативностью он еще рассчитывал захватить двоих ксенли», — с остервенением подумал я, мрачно глянув на приближающихся дословцев. Подумал — и потянул из ножен меч.
Пока я доставал меч, меня вдруг посетила простая, как все гениальное, идея. Что, если нам, не дожидаясь потасовки, натравить на противника нашего ксенли и раздраконить с его помощью все вражеское войско? Я тут же мысленно поделился своей идеей с драконом. Но моя большая и лучшая часть, к моей большой досаде, безоговорочно отвергла предложение своей меньшей и худшей половины. Дракон дал мне понять, что категорически отказывается принимать непосредственное участие в наших военных авантюрах. «Таким уж его создали», — миролюбиво пояснил он и дал отбой связи.
Клипс, который тоже слышал самоотвод дракона, сказал мне, что мое место — там, где хвостик. Я свистнул своим хепам и побежал по спине дракона по направлению к хвосту, разнося мысленно на все корки гуманистов Свиглов.
Тут я впервые обратил внимание на то, что на бегу нас по-прежнему сопровождает дружный звяк доспехов, хотя вакуум, насколько я помнил из физики, не должен передавать никаких звуков. Мне тут же припомнился жуткий скрип нашей первой двери в «открытый мир». Но строить догадки на эту тему мне сейчас было недосуг, и я просто сделал зарубку в памяти, дав себе слово как-нибудь потом проконсультироваться об этом у нашего штатного физика Друлра. Кстати, Клипс послал Дру вместе с его отрядом вслед за мной на хвост. Ратра наш генерал поставил оборонять шею дракона, а сам остался защищать спину вместе с Ли и его хепами. Рассредоточившись таким образом по полю боя, мы открыли боевые действия. Первыми.
На спине у каждого из хепов был закреплен арбалет со стрелами, и начали мы с того, что осыпали наступающего противника градом стрел — разумеется, с серебряными наконечниками. У дословцев — ха-ха! — арбалетов не было, но, к их несчастью, это их не остановило. Четверо воинов были выбиты из строя сразу — стрелы попали им в сочленения доспехов, — зато остальные два с половиной десятка очертя голову кинулись на нас. Честное слово, будь я их военачальником — выдал бы каждому поощрительную медаль за храбрость! Так геройски атаковать превосходящие силы противника могли только настоящие герои! Хотя скорее всего это была храбрость отчаяния при виде открывающихся ворот Глычема.
Один из воинов летел прямо на меня, выставив перед собой меч, явно лелея надежду прямо с разгону нанизать меня на него. Надежды, как говорится, юношей питали. Легким боковым ударом я отклонил его меч с прямой траектории мне под сердце и тут же чуть опустил и выпрямил руку, предоставляя врагу возможность налететь на мой. Но юноша тоже оказался не лыком шит. Ловко увернувшись от серебряного лезвия, он лихо придраконился справа от меня. Тогда мне пришлось заняться им всерьез.
Нанося и отражая первые удары, я вспомнил совет Крейзела положиться на свое оружие и постарался слиться с мечом, стать как бы его частью или продолжением. Меч вел меня, направлял, подсказывал, с каждым ударом пробуждая клочок спящего во мне знания о том, как стать из слуги оружия его другом и хозяином.
Мой противник оказался неплохим бойцом — поискуснее того, которого я обезоружил в предыдущей стычке первым же ударом. С этим у меня появилась возможность изъять из области чистой интуиции и закрепить на практике умение сражаться, заложенное в меня лордом. По мере того, как умение это пробуждалось, я все больше входил во вкус боя, начиная ощущать его тайную логику и делая первые попытки подчинить себе его течение. Краем глаза я видел, что мои хепы встретили врага воодушевленно и сражаются с огоньком. Очень скоро я почувствовал, что мой противник значительно уступает мне в силе и пытается компенсировать этот недостаток за счет быстроты и ловкости. Но меч — не шпага, к тому же мне и самому теперь было не занимать боевой ловкости. Однако я не собирался отправлять «вьюношу» на тот свет, хотя уже точно знал, в какое место для этого нужно ударить: не хватало мне еще из-за крейзеловых амбиций стать убийцей, да не кого-нибудь, а слуги закона. Дождавшись удобного момента, я попросту оглушил его ударом плашмя по голове. Он выронил меч и стал заваливаться на спину. Не дожидаясь, пока он рухнет, я обернулся, чтобы посмотреть, как там дела на нашем «поле боя».
Дословцы в беспорядке отступали, оставив троих своих раненых валяться на драконе. Двое из них лежали на загривке, возле Ратра, третьим был мой оглушенный противник. Как ни странно, ни одного замоченного врага не было около Клипса: должно быть, никто из них так и не решился отведать его посоха, и Клипс, наверное, занимался во время боя тем, что просто гонял дословцев кругами по драконовой талии. Я искренне пожалел, что пропустил такое крутое зрелище.
С нашей стороны потерь, кажется, не было, только один хеп, сидя под крылышком, занимался зализыванием ран. Я перевел взгляд на замок. Вернее, на его ворота. Взглянув туда, я едва не свалился поперек своего бесчувственного врага: открывшись примерно на одну треть, ворота, похоже, опять застряли.
Я выругался сквозь зубы и тут же мстительно решил, что нам вместе с хепами вполне хватит для отступления и этой щели, а лорду Крейзелу (так его и растак через все его дебильные двери) придется расстаться с мечтами о собственном драконе. Мой первоначальный план о поэтапном разгроме врага и захвате других ксенли оказался неосуществим на деле — дословцы не спешили ввязываться в серьезную драку, они просто пытались, как могли, отвлечь нас и задержать, пока к ним не подошло подкрепление.
Пора было рвать отсюда когти. Но я все продолжал стоять на месте, уставясь с ненавистью на заевшие ворота. Что и говорить — мы честно выполнили свою часть дела и теперь имели полное право плюнуть на дракона и с чистой совестью убираться восвояси. Но — черт возьми! — я не собирался из-за выкрутасов каких-то там дверных механизмов бросать с таким трудом добытого ксенли!
— К чему бросать? — неожиданно раздался во мне ласковый голос моей большей и лучшей половины. — Передовая линия противника бежит, остальные, хоть и наступают, но разрозненно, — мягко лился голос. — Есть ли смысл ждать очередного нападения, когда можно самим перейти в наступление и попытаться завладеть еще кем-нибудь из нас? Я привык к обществу своих собратьев, и вместе мы способны на многое, чего не можем поодиночке. Так же, как вы впятером, Эйвы.
Дракон умолк. Я моментально сделал себе еще зарубку — «поболтать» на досуге с драконом об искусстве стратегии и тактике боя, а также расспросить, что он знает о нас пятерых — если мы пятеро, конечно, сумеем его отбить. Да что там — теперь мы просто обязаны были сделать это!
Речь дракона была услышана всеми, и все мы обернулись в сторону нашего военачальника — Клипса, ожидая его сигнала. Он взмыл над золотой спиной ксенли и взмахнул рукой. Наше войско, издав дружный боевой клич, подобно стае железных орлов, снялось с недавнего поля боя и ринулось вдогонку за отступающим врагом.
А я остался.
Дело в том, что в ту самую секунду, как наш орел-предводитель взлетел ввысь, чтобы лично руководить наступлением, я вновь услышал голос дракона, и сообщение предназначалось для меня лично. Это было распоряжение генерала Клипса оставаться здесь и принять на себя руководство ксенли, поскольку я, мол, лучше всех с ним скорешился. Дракон, как выяснилось, с успехом заменял полевую рацию.
Вместе со всеми на захват кота улетели и мои хепы. А я остался в пролете. Я стоял на драконе с обнаженным мечом в руке, один как перст, и любовался на их воодушевленные спины. Потом я сплюнул себе под ноги на золотую чешую, засунул меч в ножны и отправился на загривок.
Как выяснилось по дороге, я остался на драконе не один — когда я уже почти миновал спину, из-под драконова крыла навстречу мне выбрался раненый хеп. Это оказался мой старый приятель Сфит. Он был ранен в предплечье и успел уже перебинтоваться. Мы с ним молча дотопали до загривка, где наткнулись на два бесчувственных вражьих тела. Побитые Ратром дословцы были явно живы, но оглушены его булавой. Сфит, не говоря ни слова, снял свою заплечную сумку, вытряхнул из нее целую связку наручников, выбрал из них парочку и принялся сковывать пребывающим в отключке врагам руки за спины. Я с удивлением наблюдал за его действиями. Постепенно до меня дошло, что такая предусмотрительность совсем не лишняя в мире, где враги, вроде наших вампиров, умирают только от серебра, да и то не наверняка, а со всякими нюансами. Аналогия задела меня за живое и вполне закономерно навела на мысль: а растет ли в этом мире дерево осина?..
Сфит тем временем закончил, и мы общими усилиями сбросили тела полицейских с загривка, причем постарались, раскачав, отшвырнуть их подальше, чтобы они не маячили перед глазами и не загораживали обзор.
Ворота Глычема к этому времени уже полностью открылись — не иначе как Крейзел обложил-таки их подходящим кодовым словом, и теперь ждет не дождется, когда же мы в них влетим. Но я не стал пока загонять дракона в замок: лорд вволю поиграл у нас на нервах, теперь настала наша очередь.
Мы со Сфитом уселись на загривке спиной к открытым воротам — и соответственно к Крейзелу — и принялись, подобно двум полководцам, обозревать панораму боевых действий.
Наша «армия», действуя в соответствии с планом дракона, делала большие успехи. Быстро догнав отступающих дословцев, не ожидавших от них подобной прыти, ребята окончательно их разбили, обезоружили и сковали, после чего так же оперативно расправились с подоспевшим подкреплением и двинулись на захват кота, оставив двоих хепов присматривать за пленными. На подступах к коту наши «орлы» столкнулись с самым крупным вражьим формированием, в которое влились все те дословцы, что успели унести ноги после предыдущих стычек. Тут и состоялось решающее сражение, силы в котором по количеству участников оказались не в нашу пользу.
Но ребят к этому времени обуял такой боевой азарт, что даже вдвое, а то и втрое превосходящие силы противника вряд ли смогли бы их так просто одолеть. Хотя дело здесь, похоже, было не только в азарте. Что ни говори, а хепы в бою уступали дословцам, и в стычке на равных те бы их побили. Но боевой уровень уроженцев Женин, моих корешков, повышался буквально у меня на глазах, прямо-таки визуально. Поначалу они бились с рыцарями ДОСЛа на равных — все, кроме Клипса, на которого насело сразу четверо, — потом Дру, Ли и Ратр тоже начали глушить дословцев направо и налево. Ребята, как видно, также придерживались мнения, что с представителями закона лучше оставаться гуманными даже в драке. Хотя сами полицейские, возможно, предпочли бы геройскую смерть, потому что сражение вскоре стало напоминать насильственное разоружение отряда средневековых салаг группой средневекового же спецназа. При этом хепы практически вышли из боя и оказались на подхвате: они подбирали оружие, мастерски выбиваемое из рук полицейских, и ловко украшали эти руки железными браслетами.
Между тем не захваченная пока нами пара ксенли, к которым торопливо подтягивались остатки их былого бравого эскорта, начала отступление в сторону своего корабля.
На месте Клипса я не стал бы их догонять — мы все-таки имели дело с межгалактической полицией, и, на мой взгляд, стоило оставить инспектору хотя бы двоих ксенли в качестве компенсации за такой позорный разгром. Иначе Волбат, чего доброго, мог вконец на нас осерчать, а осерчавший полицейский инспектор, насколько я знал из литературы, — стихия страшная и непредсказуемая.
Но Клипс к этому времени полностью вошел в роль непобедимого военачальника; он, как видно, уже забыл о мертвой хватке Волбата, ему нужна была сейчас только личная стопроцентная победа. Заметив бегство слонопотама и Пегаса, он кинулся вместе с Ратром им вдогонку, оставив Дру и Ли довершать разгром армии инспектора и захватывать кота.
По правде говоря, меня тревожило бездействие инспектора. Насколько я успел понять его характер, не мог он спокойно пережить этой трепки и позволить нам к тому же завладеть всеми своими ксенли. Глядя на неподвижный, словно бы покинутый корабль, я все более убеждался, что у Волбата имеется какой-то хитроумный план, как превратить свое полное поражение в не менее полную победу.
Пока я был занят подобными размышлениями, Дру и Ли наконец десантировали на кота, а Клипс с Ратром догнали-таки отступавших ксенли, обратили в бегство дословцев и оседлали слонопотама с Пегасом.
Это была чистая победа. Такая, о которой Крейзел не мог даже и мечтать. Он-то рассчитывал заиметь самое большее двух ксенли, а теперь ему обламывались сразу все четверо! Я представил себе, как в своей рубке он довольно потирает ручки и вслух издевается над Волбатом, и настроение у меня упало с неважного до хуже некуда.
В этот момент на плечо мне легла широкая ладонь Сфита. Я обернулся — Сфит указывал мне пальцем в направлении замка. Посмотрев туда, я с удивлением увидел Крейзела, перелезающего через перильца того самого балкончика, на котором состоялась когда-то наша с ним первая дружеская беседа. Преодолев перильца, лорд побежал по стене по направлению к нам, что-то крича и размахивая на бегу руками.
Мы поднялись на ноги, глядя на лорда и пытаясь разобрать, что он там кричит. Крейзел приближался довольно быстро, и вскоре я расслышал: «Заводи! Заводи!»
Должно быть, лорду осточертело ждать, когда же я соизволю загнать дракона в ангар, и он, не выдержав, сам вышел в открытый космос, чтобы придать нам с драконом необходимое ускорение.
Тут Сфит опять ткнул меня в плечо. Я оглянулся и понял, что заставило нашего капитана покинуть в такую ответственную минуту свой боевой пост. Вернее, Крейзел, как я, тоже предчувствовал или даже знал, что что-то в этом роде должно произойти. Вот когда стало окончательно ясно, что не стоило Клипсу гнаться еще за двумя зайцами — то бишь ксенли. Ох, не стоило!
А произошло следующее: в пространстве между кораблями возникло неизвестно откуда около полусотни небольших маневренных катеров. Среди них было несколько сигарообразных, но остальные, их было намного больше, по форме напоминали блюдца. Они зависли аккурат между нами и нашими победителями на ксенли, образовав почти правильную сетку; на борту у каждого катера красовалась эмблема Доминирующей службы.
Подмога, вызванная инспектором для пресечения наших преступных действий, подоспела как нельзя более кстати для Волбата и совершенно не ко времени для нас. Я мог бы поклясться, что несколько секунд назад нигде поблизости не было и намека на такое мощное подкрепление. Катера, как видно, только что вынырнули из межпространства, проявив при этом чудеса точности.
Я ошалело глядел на неожиданно разделивший нас заслон, лихорадочно пытаясь сообразить, как же теперь действовать Клипсу, чтобы обойти Катера и добраться до замка. Мое оцепенение было прервано мощным толчком в левый бок: это Крейзел, придракониваясь, использовал меня в качестве тормоза. Сразу войдя в контакт с драконом, лорд, очевидно, тут же повелел ему залетать в замок.
Дракон молниеносно воспринял приказ и рванул к воротам, а я, окончательно потеряв равновесие, загремел на золотую броню. Но загремел я не один. В падении я сбил с ног Сфита, так что мы дружно обрушились и покатились вместе по спине дракона по направлению к крылу. Закатившись под крыло, мы остановились. При этом я оказался сверху. И сразу сделал попытку подняться, одновременно оглядываясь.
Пока мы со Сфитом занимались имитацией вольной борьбы, дракон уже успел влететь в замок. Мы находились теперь в кубическом помещении огромных размеров; здесь, если бы удача улыбнулась Клипсу, с успехом могли бы поместиться все четверо ксенли. Тем временем Крейзел, стоя на загривке дракона лицом к воротам и размахивая руками, словно свихнувшаяся мельница, орал:
— Закрыться! Закрывайтесь, дьявол вас раздери! Механизм ворот, как ни странно, сработал на сей раз почти сразу, должно быть, под впечатлением устрашающей жестикуляции хозяина. Створки начали медленно смыкаться, постепенно заслоняя от наших глаз флотилию Доминирующей службы и брошенную Крейзелом на произвол судьбы нашу победоносную армию, усыпавшую спины троих отрезанных от нас ксенли.
Мы со Сфитом наконец разобрались, где чьи руки, где чьи ноги, расцепились и встали на ноги.
— Извини — привычка… — сказал я хепу. И мы с ним одновременно спрыгнули с ксенли на пол ангара. Крейзел, не дожидаясь, пока дракон опустится, тоже спрыгнул и деловито протопал мимо нас по направлению к дверям во внутренние покои. Вообще-то дверей здесь вдоль стен было расположено немерено, но лорд держал путь к самой внушительной, двустворчатой, кованной железом. Я пошел за ним и, поравнявшись, решительно заявил:
— Я требую объяснений!
Лорд, не останавливаясь, обернулся, но не ко мне, а обратился к идущему позади Сфиту:
— Займись-ка той падалью, что мы притащили на хвосте! — велел он хепу. — Выбросишь ее вон. через мусорный отсек.
«Падалью на хвосте» лорд окрестил, вероятно, подбитого мною дословца. Сфит повернул назад, а Крейзел продолжил путь к двери. Меня он, стало быть, просто проигнорировал, как назойливое насекомое.
Я ощутил, что начинаю звереть. Если Крейзел не намерен объяснять мне, как он собирается выручать моих побратимов, то я выйду обратно в космос и сдамся Волбату вместе с ними!
— Сейчас нам их не достать, — не оборачиваясь, неожиданно пробурчал Крейзел. — Они должны сами сообразить бросить ксенли и возвращаться в замок.
Тут мы как раз достигли двери и остановились. Огромное помещение не успело еще наполниться воздухом, и нужно было немного подождать, чтобы получить возможность войти в замок.
Здесь Крейзела вдруг прорвало. Спокойно стоять и дожидаться открытия дверей ему, разумеется, было не под силу. Он повернулся ко мне и процедил:
— Какого черта вы разделились?.. Вам же ясно было сказано — захватить и загнать дракона, а там видно будет! А ты — «самый сообразительный», неужели не мог пошевелить своими примитивными мозгами и понять, что Волбат не сопливый дилетант? Что он не позволит так просто дать разделать себя под орех?!
Не сказал бы, что сия нотация меня сильно усовестила. Сейчас не время было напоминать лорду о заевших воротах, но одного туза из рукава я решил-таки ему подкинуть, чтобы «гениальный физик всех времен» в дальнейшем не очень-то упирал на мои «примитивные» мозги.
— А почему же у вас, великого физика, не нашлось никаких средств связи, чтобы лично руководить нашими действиями? — ехидно спросил я. У лорда как пить дать имелись какие-то особые причины оставлять нас без связи. Вот, кстати, и узнаем, что это за причины.
Но тут — очень не вовремя — дверь перед нами открылась: когда давление в шлюзе уравнивалось, двери открывались при простом приближении. Крейзел ринулся вперед, и я последовал за ним, досадуя, что мой вопрос останется теперь без ответа. Но лорд, к счастью, не намерен был оставлять за мной последнее слово. Мы торопились в рубку, и по дороге он принялся раздраженно объяснять:
— Разумеется, мне ничего не стоило снабдить вас какими угодно средствами связи! Но у Волбата имеется слухач — устройство, способное сканировать одновременно во всех известных диапазонах и дешифровать любые сообщения, поддающиеся дешифровке. Мое собственное изобретение, которое я имел неосторожность продать Службе в те времена, когда…
«Сам в ней состоял», — мысленно продолжил я окончание фразы, проглоченное лордом.
— У меня слухач, само собой, тоже имеется, — добавил Крейзел. — Именно с его помощью я и поймал передачу инспектора с просьбой о подкреплении. К сожалению, это мало чем смогло помочь…
— Ну дракон-то вам все-таки достался, — как бы невзначай подковырнул я. Что ни говори, а вся заморочка с ксенли была идеей самого Крейзела, и обвинять в последствиях ему следовало не нас, а самого себя. Он завладел-таки вожделенным драконом, зато лишился — будем надеяться, что временно — четверых из пяти похищенных им уроженцев Женин.
Дракон между тем уже начал обходить замок слева. Все его охранение переместилось под драконово правое крылышко, загородившись таким образом его гигантской тушей от возможных провокаций со стороны обитателей замка — то есть с нашей.
Отдав в двух словах распоряжения хепам, мы устремились за драконом — сначала по коридору, а потом, дождавшись удобного момента, по команде
Клипса все вместе выскочили из окон и бросились в пустоту наперерез чудовищу.
Задумайся я в момент броска о способах перемещения в космическом пространстве человека, не имеющего ни двигателя, ни какой-либо точки опоры, — я наверняка замешкался бы и потерял массу драгоценного времени. Но я не задумался. Я просто оттолкнулся ногой от выщербленного камня оконной амбразуры и понесся вперед, к дракону, уже на лету осознавая, что могу полностью контролировать скорость и направление своего движения.
Драконово сопровождение, увидя нас, высыпало из-под крылышка, словно выводок металлических цыплят из-под гигантской золотой наседки. Они сделали попытку принять боевой порядок для отражения атаки, но на это у них уже не оставалось времени. Вышло так, что они просто кинулись беспорядочной толпой нам навстречу, на лету обнажая свои мечи. Но, учитывая, что воинов было всего полтора десятка, у них не имелось ни малейшего шанса дать достойный отпор нашему ударному батальону.
Я, Клипс и Дру во главе всего отряда хепов атаковали этот жиденький передовой заслон, а Ли и Ратр пошли на облет сверху, чтобы сбросить с дракона его седока и самим оседлать зверя.
Наша первая битва, как, впрочем, и следовало ожидать, получилась очень короткой — мы попросту подмяли противника своей разогнавшейся ударной массой. Я, правда, столкнулся с одним из воинов и выбил у него меч восхитившим меня самого сложным крученым ударом. Воин бросился догонять свой меч, но тут же и он, и его меч были сметены и отброшены куда-то вниз.
В мгновение ока дословцы разлетелись в разные стороны, как пушинки с пути урагана. Дру, кажется, тоже успел обменяться с кем-то парой ударов. А что до Клипса — сверкающий посох вертелся у него в руках, рассекая вакуум, с такой скоростью, что вокруг орла сразу образовалось мертвое пространство, и ему не нашлось достойного противника даже для коротенькой схватки.
Разметав линию обороны, мы, не сбавляя скорости, устремились к дракону. Ратр и Ли уже восседали на чешуйчатой спине чудища аккурат у него меж крыльев. На подлете к дракону я с удивлением увидел, что тот начинает крутой разворот в сторону Глычема: ребята, оказывается, уже успели найти с ним общий язык. «Молодцы, ядрено корень!» — радостно подумал я, маневрируя, чтобы не влететь прямо в проплывающую мимо приоткрытую драконову пасть.
Ловко разминувшись с пастью, я мягко спланировал на мощенную золотой броней спину и сразу понял: насколько это просто — общаться с ксенли. Едва прикоснувшись к дракону, я сразу почувствовал его, как часть своего собственного существа, причем не только большую, но и лучшую его часть. Разделяющую мои задачи и готовую их выполнять и даже подсказывать мне простейшие пути их решения. Я подумал, что ради такой добычи Крейзелу, конечно, стоило задержаться в этой части Экселя и дать бой инспектору. В ответ на эту мысль я с удивлением услышал где-то в своих — теперь уже общих с драконом — глубинах смиренный вздох.
Сейчас драконом управлял Ратр — это я тоже как бы интуитивно ощутил. Он вел ксенли к огромным стальным воротам, расположенным где-то посередине громады Глычема.
Тем временем противник не дремал, а на всех парах чесал нам наперерез со стороны ближайшего ксенли. Те рыцари, которых мы только что победоносно смели со своего пути, кружили неподалеку в нетерпеливом ожидании подкрепления. Мы, возможно, и успели бы укрыться в замке, если бы не ворота, которые что-то подозрительно не торопились открываться, хотя Крейзел, наблюдающий события по визору в своей «рубке», уже должен был утопить нужную клавишу.
Зная строптивый нрав всех дверей и пропускных систем Глычема, я внутренне стал готовиться к худшему и окинул нестройные ряды дословцев уже взглядом стратега. Оценив обстановку, я сделал вывод, что наши надежды на сухую победу трещат, как лед под тевтонскими рыцарями на Чудском озере. Но возможность удержать ксенли хотя бы малой кровью оставалась пока еще вполне реальной. Прикинув диспозицию, я решил, что передовой отряд противника должен: либо сразу атаковать — и тогда у нас появлялся шанс разбить врага поэтапно, после чего попробовать захватить сразу еще одного или — чем черт не шутит — двух ксенли; либо — что более вероятно — враг остановится и подождет, пока подтянутся основные силы. При таком раскладе у нас в распоряжении оставалось еще минут пять-десять, чтобы успеть ускользнуть под защиту замка.
Я взглянул на часы. Уж десяти-то минут Крейзелу за глаза должно было хватить, чтобы найти подходящие выражения для своих тормознутых дверных механизмов!
Между тем мы уже подлетали к воротам. Окажись они в этот момент открытыми — и наша операция по умыканию ксенли у представителей власти выгорела. Но ворота к моменту нашего прибытия только-только дрогнули и начали неторопливо открываться. Спасибо, конечно, и на том. «И с такой вот оперативностью он еще рассчитывал захватить двоих ксенли», — с остервенением подумал я, мрачно глянув на приближающихся дословцев. Подумал — и потянул из ножен меч.
Пока я доставал меч, меня вдруг посетила простая, как все гениальное, идея. Что, если нам, не дожидаясь потасовки, натравить на противника нашего ксенли и раздраконить с его помощью все вражеское войско? Я тут же мысленно поделился своей идеей с драконом. Но моя большая и лучшая часть, к моей большой досаде, безоговорочно отвергла предложение своей меньшей и худшей половины. Дракон дал мне понять, что категорически отказывается принимать непосредственное участие в наших военных авантюрах. «Таким уж его создали», — миролюбиво пояснил он и дал отбой связи.
Клипс, который тоже слышал самоотвод дракона, сказал мне, что мое место — там, где хвостик. Я свистнул своим хепам и побежал по спине дракона по направлению к хвосту, разнося мысленно на все корки гуманистов Свиглов.
Тут я впервые обратил внимание на то, что на бегу нас по-прежнему сопровождает дружный звяк доспехов, хотя вакуум, насколько я помнил из физики, не должен передавать никаких звуков. Мне тут же припомнился жуткий скрип нашей первой двери в «открытый мир». Но строить догадки на эту тему мне сейчас было недосуг, и я просто сделал зарубку в памяти, дав себе слово как-нибудь потом проконсультироваться об этом у нашего штатного физика Друлра. Кстати, Клипс послал Дру вместе с его отрядом вслед за мной на хвост. Ратра наш генерал поставил оборонять шею дракона, а сам остался защищать спину вместе с Ли и его хепами. Рассредоточившись таким образом по полю боя, мы открыли боевые действия. Первыми.
На спине у каждого из хепов был закреплен арбалет со стрелами, и начали мы с того, что осыпали наступающего противника градом стрел — разумеется, с серебряными наконечниками. У дословцев — ха-ха! — арбалетов не было, но, к их несчастью, это их не остановило. Четверо воинов были выбиты из строя сразу — стрелы попали им в сочленения доспехов, — зато остальные два с половиной десятка очертя голову кинулись на нас. Честное слово, будь я их военачальником — выдал бы каждому поощрительную медаль за храбрость! Так геройски атаковать превосходящие силы противника могли только настоящие герои! Хотя скорее всего это была храбрость отчаяния при виде открывающихся ворот Глычема.
Один из воинов летел прямо на меня, выставив перед собой меч, явно лелея надежду прямо с разгону нанизать меня на него. Надежды, как говорится, юношей питали. Легким боковым ударом я отклонил его меч с прямой траектории мне под сердце и тут же чуть опустил и выпрямил руку, предоставляя врагу возможность налететь на мой. Но юноша тоже оказался не лыком шит. Ловко увернувшись от серебряного лезвия, он лихо придраконился справа от меня. Тогда мне пришлось заняться им всерьез.
Нанося и отражая первые удары, я вспомнил совет Крейзела положиться на свое оружие и постарался слиться с мечом, стать как бы его частью или продолжением. Меч вел меня, направлял, подсказывал, с каждым ударом пробуждая клочок спящего во мне знания о том, как стать из слуги оружия его другом и хозяином.
Мой противник оказался неплохим бойцом — поискуснее того, которого я обезоружил в предыдущей стычке первым же ударом. С этим у меня появилась возможность изъять из области чистой интуиции и закрепить на практике умение сражаться, заложенное в меня лордом. По мере того, как умение это пробуждалось, я все больше входил во вкус боя, начиная ощущать его тайную логику и делая первые попытки подчинить себе его течение. Краем глаза я видел, что мои хепы встретили врага воодушевленно и сражаются с огоньком. Очень скоро я почувствовал, что мой противник значительно уступает мне в силе и пытается компенсировать этот недостаток за счет быстроты и ловкости. Но меч — не шпага, к тому же мне и самому теперь было не занимать боевой ловкости. Однако я не собирался отправлять «вьюношу» на тот свет, хотя уже точно знал, в какое место для этого нужно ударить: не хватало мне еще из-за крейзеловых амбиций стать убийцей, да не кого-нибудь, а слуги закона. Дождавшись удобного момента, я попросту оглушил его ударом плашмя по голове. Он выронил меч и стал заваливаться на спину. Не дожидаясь, пока он рухнет, я обернулся, чтобы посмотреть, как там дела на нашем «поле боя».
Дословцы в беспорядке отступали, оставив троих своих раненых валяться на драконе. Двое из них лежали на загривке, возле Ратра, третьим был мой оглушенный противник. Как ни странно, ни одного замоченного врага не было около Клипса: должно быть, никто из них так и не решился отведать его посоха, и Клипс, наверное, занимался во время боя тем, что просто гонял дословцев кругами по драконовой талии. Я искренне пожалел, что пропустил такое крутое зрелище.
С нашей стороны потерь, кажется, не было, только один хеп, сидя под крылышком, занимался зализыванием ран. Я перевел взгляд на замок. Вернее, на его ворота. Взглянув туда, я едва не свалился поперек своего бесчувственного врага: открывшись примерно на одну треть, ворота, похоже, опять застряли.
Я выругался сквозь зубы и тут же мстительно решил, что нам вместе с хепами вполне хватит для отступления и этой щели, а лорду Крейзелу (так его и растак через все его дебильные двери) придется расстаться с мечтами о собственном драконе. Мой первоначальный план о поэтапном разгроме врага и захвате других ксенли оказался неосуществим на деле — дословцы не спешили ввязываться в серьезную драку, они просто пытались, как могли, отвлечь нас и задержать, пока к ним не подошло подкрепление.
Пора было рвать отсюда когти. Но я все продолжал стоять на месте, уставясь с ненавистью на заевшие ворота. Что и говорить — мы честно выполнили свою часть дела и теперь имели полное право плюнуть на дракона и с чистой совестью убираться восвояси. Но — черт возьми! — я не собирался из-за выкрутасов каких-то там дверных механизмов бросать с таким трудом добытого ксенли!
— К чему бросать? — неожиданно раздался во мне ласковый голос моей большей и лучшей половины. — Передовая линия противника бежит, остальные, хоть и наступают, но разрозненно, — мягко лился голос. — Есть ли смысл ждать очередного нападения, когда можно самим перейти в наступление и попытаться завладеть еще кем-нибудь из нас? Я привык к обществу своих собратьев, и вместе мы способны на многое, чего не можем поодиночке. Так же, как вы впятером, Эйвы.
Дракон умолк. Я моментально сделал себе еще зарубку — «поболтать» на досуге с драконом об искусстве стратегии и тактике боя, а также расспросить, что он знает о нас пятерых — если мы пятеро, конечно, сумеем его отбить. Да что там — теперь мы просто обязаны были сделать это!
Речь дракона была услышана всеми, и все мы обернулись в сторону нашего военачальника — Клипса, ожидая его сигнала. Он взмыл над золотой спиной ксенли и взмахнул рукой. Наше войско, издав дружный боевой клич, подобно стае железных орлов, снялось с недавнего поля боя и ринулось вдогонку за отступающим врагом.
А я остался.
Дело в том, что в ту самую секунду, как наш орел-предводитель взлетел ввысь, чтобы лично руководить наступлением, я вновь услышал голос дракона, и сообщение предназначалось для меня лично. Это было распоряжение генерала Клипса оставаться здесь и принять на себя руководство ксенли, поскольку я, мол, лучше всех с ним скорешился. Дракон, как выяснилось, с успехом заменял полевую рацию.
Вместе со всеми на захват кота улетели и мои хепы. А я остался в пролете. Я стоял на драконе с обнаженным мечом в руке, один как перст, и любовался на их воодушевленные спины. Потом я сплюнул себе под ноги на золотую чешую, засунул меч в ножны и отправился на загривок.
Как выяснилось по дороге, я остался на драконе не один — когда я уже почти миновал спину, из-под драконова крыла навстречу мне выбрался раненый хеп. Это оказался мой старый приятель Сфит. Он был ранен в предплечье и успел уже перебинтоваться. Мы с ним молча дотопали до загривка, где наткнулись на два бесчувственных вражьих тела. Побитые Ратром дословцы были явно живы, но оглушены его булавой. Сфит, не говоря ни слова, снял свою заплечную сумку, вытряхнул из нее целую связку наручников, выбрал из них парочку и принялся сковывать пребывающим в отключке врагам руки за спины. Я с удивлением наблюдал за его действиями. Постепенно до меня дошло, что такая предусмотрительность совсем не лишняя в мире, где враги, вроде наших вампиров, умирают только от серебра, да и то не наверняка, а со всякими нюансами. Аналогия задела меня за живое и вполне закономерно навела на мысль: а растет ли в этом мире дерево осина?..
Сфит тем временем закончил, и мы общими усилиями сбросили тела полицейских с загривка, причем постарались, раскачав, отшвырнуть их подальше, чтобы они не маячили перед глазами и не загораживали обзор.
Ворота Глычема к этому времени уже полностью открылись — не иначе как Крейзел обложил-таки их подходящим кодовым словом, и теперь ждет не дождется, когда же мы в них влетим. Но я не стал пока загонять дракона в замок: лорд вволю поиграл у нас на нервах, теперь настала наша очередь.
Мы со Сфитом уселись на загривке спиной к открытым воротам — и соответственно к Крейзелу — и принялись, подобно двум полководцам, обозревать панораму боевых действий.
Наша «армия», действуя в соответствии с планом дракона, делала большие успехи. Быстро догнав отступающих дословцев, не ожидавших от них подобной прыти, ребята окончательно их разбили, обезоружили и сковали, после чего так же оперативно расправились с подоспевшим подкреплением и двинулись на захват кота, оставив двоих хепов присматривать за пленными. На подступах к коту наши «орлы» столкнулись с самым крупным вражьим формированием, в которое влились все те дословцы, что успели унести ноги после предыдущих стычек. Тут и состоялось решающее сражение, силы в котором по количеству участников оказались не в нашу пользу.
Но ребят к этому времени обуял такой боевой азарт, что даже вдвое, а то и втрое превосходящие силы противника вряд ли смогли бы их так просто одолеть. Хотя дело здесь, похоже, было не только в азарте. Что ни говори, а хепы в бою уступали дословцам, и в стычке на равных те бы их побили. Но боевой уровень уроженцев Женин, моих корешков, повышался буквально у меня на глазах, прямо-таки визуально. Поначалу они бились с рыцарями ДОСЛа на равных — все, кроме Клипса, на которого насело сразу четверо, — потом Дру, Ли и Ратр тоже начали глушить дословцев направо и налево. Ребята, как видно, также придерживались мнения, что с представителями закона лучше оставаться гуманными даже в драке. Хотя сами полицейские, возможно, предпочли бы геройскую смерть, потому что сражение вскоре стало напоминать насильственное разоружение отряда средневековых салаг группой средневекового же спецназа. При этом хепы практически вышли из боя и оказались на подхвате: они подбирали оружие, мастерски выбиваемое из рук полицейских, и ловко украшали эти руки железными браслетами.
Между тем не захваченная пока нами пара ксенли, к которым торопливо подтягивались остатки их былого бравого эскорта, начала отступление в сторону своего корабля.
На месте Клипса я не стал бы их догонять — мы все-таки имели дело с межгалактической полицией, и, на мой взгляд, стоило оставить инспектору хотя бы двоих ксенли в качестве компенсации за такой позорный разгром. Иначе Волбат, чего доброго, мог вконец на нас осерчать, а осерчавший полицейский инспектор, насколько я знал из литературы, — стихия страшная и непредсказуемая.
Но Клипс к этому времени полностью вошел в роль непобедимого военачальника; он, как видно, уже забыл о мертвой хватке Волбата, ему нужна была сейчас только личная стопроцентная победа. Заметив бегство слонопотама и Пегаса, он кинулся вместе с Ратром им вдогонку, оставив Дру и Ли довершать разгром армии инспектора и захватывать кота.
По правде говоря, меня тревожило бездействие инспектора. Насколько я успел понять его характер, не мог он спокойно пережить этой трепки и позволить нам к тому же завладеть всеми своими ксенли. Глядя на неподвижный, словно бы покинутый корабль, я все более убеждался, что у Волбата имеется какой-то хитроумный план, как превратить свое полное поражение в не менее полную победу.
Пока я был занят подобными размышлениями, Дру и Ли наконец десантировали на кота, а Клипс с Ратром догнали-таки отступавших ксенли, обратили в бегство дословцев и оседлали слонопотама с Пегасом.
Это была чистая победа. Такая, о которой Крейзел не мог даже и мечтать. Он-то рассчитывал заиметь самое большее двух ксенли, а теперь ему обламывались сразу все четверо! Я представил себе, как в своей рубке он довольно потирает ручки и вслух издевается над Волбатом, и настроение у меня упало с неважного до хуже некуда.
В этот момент на плечо мне легла широкая ладонь Сфита. Я обернулся — Сфит указывал мне пальцем в направлении замка. Посмотрев туда, я с удивлением увидел Крейзела, перелезающего через перильца того самого балкончика, на котором состоялась когда-то наша с ним первая дружеская беседа. Преодолев перильца, лорд побежал по стене по направлению к нам, что-то крича и размахивая на бегу руками.
Мы поднялись на ноги, глядя на лорда и пытаясь разобрать, что он там кричит. Крейзел приближался довольно быстро, и вскоре я расслышал: «Заводи! Заводи!»
Должно быть, лорду осточертело ждать, когда же я соизволю загнать дракона в ангар, и он, не выдержав, сам вышел в открытый космос, чтобы придать нам с драконом необходимое ускорение.
Тут Сфит опять ткнул меня в плечо. Я оглянулся и понял, что заставило нашего капитана покинуть в такую ответственную минуту свой боевой пост. Вернее, Крейзел, как я, тоже предчувствовал или даже знал, что что-то в этом роде должно произойти. Вот когда стало окончательно ясно, что не стоило Клипсу гнаться еще за двумя зайцами — то бишь ксенли. Ох, не стоило!
А произошло следующее: в пространстве между кораблями возникло неизвестно откуда около полусотни небольших маневренных катеров. Среди них было несколько сигарообразных, но остальные, их было намного больше, по форме напоминали блюдца. Они зависли аккурат между нами и нашими победителями на ксенли, образовав почти правильную сетку; на борту у каждого катера красовалась эмблема Доминирующей службы.
Подмога, вызванная инспектором для пресечения наших преступных действий, подоспела как нельзя более кстати для Волбата и совершенно не ко времени для нас. Я мог бы поклясться, что несколько секунд назад нигде поблизости не было и намека на такое мощное подкрепление. Катера, как видно, только что вынырнули из межпространства, проявив при этом чудеса точности.
Я ошалело глядел на неожиданно разделивший нас заслон, лихорадочно пытаясь сообразить, как же теперь действовать Клипсу, чтобы обойти Катера и добраться до замка. Мое оцепенение было прервано мощным толчком в левый бок: это Крейзел, придракониваясь, использовал меня в качестве тормоза. Сразу войдя в контакт с драконом, лорд, очевидно, тут же повелел ему залетать в замок.
Дракон молниеносно воспринял приказ и рванул к воротам, а я, окончательно потеряв равновесие, загремел на золотую броню. Но загремел я не один. В падении я сбил с ног Сфита, так что мы дружно обрушились и покатились вместе по спине дракона по направлению к крылу. Закатившись под крыло, мы остановились. При этом я оказался сверху. И сразу сделал попытку подняться, одновременно оглядываясь.
Пока мы со Сфитом занимались имитацией вольной борьбы, дракон уже успел влететь в замок. Мы находились теперь в кубическом помещении огромных размеров; здесь, если бы удача улыбнулась Клипсу, с успехом могли бы поместиться все четверо ксенли. Тем временем Крейзел, стоя на загривке дракона лицом к воротам и размахивая руками, словно свихнувшаяся мельница, орал:
— Закрыться! Закрывайтесь, дьявол вас раздери! Механизм ворот, как ни странно, сработал на сей раз почти сразу, должно быть, под впечатлением устрашающей жестикуляции хозяина. Створки начали медленно смыкаться, постепенно заслоняя от наших глаз флотилию Доминирующей службы и брошенную Крейзелом на произвол судьбы нашу победоносную армию, усыпавшую спины троих отрезанных от нас ксенли.
Мы со Сфитом наконец разобрались, где чьи руки, где чьи ноги, расцепились и встали на ноги.
— Извини — привычка… — сказал я хепу. И мы с ним одновременно спрыгнули с ксенли на пол ангара. Крейзел, не дожидаясь, пока дракон опустится, тоже спрыгнул и деловито протопал мимо нас по направлению к дверям во внутренние покои. Вообще-то дверей здесь вдоль стен было расположено немерено, но лорд держал путь к самой внушительной, двустворчатой, кованной железом. Я пошел за ним и, поравнявшись, решительно заявил:
— Я требую объяснений!
Лорд, не останавливаясь, обернулся, но не ко мне, а обратился к идущему позади Сфиту:
— Займись-ка той падалью, что мы притащили на хвосте! — велел он хепу. — Выбросишь ее вон. через мусорный отсек.
«Падалью на хвосте» лорд окрестил, вероятно, подбитого мною дословца. Сфит повернул назад, а Крейзел продолжил путь к двери. Меня он, стало быть, просто проигнорировал, как назойливое насекомое.
Я ощутил, что начинаю звереть. Если Крейзел не намерен объяснять мне, как он собирается выручать моих побратимов, то я выйду обратно в космос и сдамся Волбату вместе с ними!
— Сейчас нам их не достать, — не оборачиваясь, неожиданно пробурчал Крейзел. — Они должны сами сообразить бросить ксенли и возвращаться в замок.
Тут мы как раз достигли двери и остановились. Огромное помещение не успело еще наполниться воздухом, и нужно было немного подождать, чтобы получить возможность войти в замок.
Здесь Крейзела вдруг прорвало. Спокойно стоять и дожидаться открытия дверей ему, разумеется, было не под силу. Он повернулся ко мне и процедил:
— Какого черта вы разделились?.. Вам же ясно было сказано — захватить и загнать дракона, а там видно будет! А ты — «самый сообразительный», неужели не мог пошевелить своими примитивными мозгами и понять, что Волбат не сопливый дилетант? Что он не позволит так просто дать разделать себя под орех?!
Не сказал бы, что сия нотация меня сильно усовестила. Сейчас не время было напоминать лорду о заевших воротах, но одного туза из рукава я решил-таки ему подкинуть, чтобы «гениальный физик всех времен» в дальнейшем не очень-то упирал на мои «примитивные» мозги.
— А почему же у вас, великого физика, не нашлось никаких средств связи, чтобы лично руководить нашими действиями? — ехидно спросил я. У лорда как пить дать имелись какие-то особые причины оставлять нас без связи. Вот, кстати, и узнаем, что это за причины.
Но тут — очень не вовремя — дверь перед нами открылась: когда давление в шлюзе уравнивалось, двери открывались при простом приближении. Крейзел ринулся вперед, и я последовал за ним, досадуя, что мой вопрос останется теперь без ответа. Но лорд, к счастью, не намерен был оставлять за мной последнее слово. Мы торопились в рубку, и по дороге он принялся раздраженно объяснять:
— Разумеется, мне ничего не стоило снабдить вас какими угодно средствами связи! Но у Волбата имеется слухач — устройство, способное сканировать одновременно во всех известных диапазонах и дешифровать любые сообщения, поддающиеся дешифровке. Мое собственное изобретение, которое я имел неосторожность продать Службе в те времена, когда…
«Сам в ней состоял», — мысленно продолжил я окончание фразы, проглоченное лордом.
— У меня слухач, само собой, тоже имеется, — добавил Крейзел. — Именно с его помощью я и поймал передачу инспектора с просьбой о подкреплении. К сожалению, это мало чем смогло помочь…
— Ну дракон-то вам все-таки достался, — как бы невзначай подковырнул я. Что ни говори, а вся заморочка с ксенли была идеей самого Крейзела, и обвинять в последствиях ему следовало не нас, а самого себя. Он завладел-таки вожделенным драконом, зато лишился — будем надеяться, что временно — четверых из пяти похищенных им уроженцев Женин.