Страница:
Потом нечто другое привлекло внимание Тэсс — низкий, приглушенный топот с противоположной стороны. Нахмурившись, она повернулась на юг, окидывая взглядом отдаленные шпили Рая и сочные поля, пересеченные каналами, поблескивавшими в последних огненных лучах солнца.
Она замерла, заметив слабые клубы пыли, вздымавшиеся над извилистой лентой дороги на Уинчелси. Показалась одинокая фигура быстро скачущего всадника. Один из людей Хоукинза?
Он был уже около поворота на Фарли, на секунду натянув поводья, а потом устремился по посыпанной гравием дорожке.
Всадник направлялся прямо в ее сторону.
А что, если это Хоукинз? Из-за деревьев в любую секунду может появиться Джек!
Вскрикнув, Тэсс устремилась в противоположную сторону, разбрасывая по пути гравий. Она летела через две ступеньки, держа перед собой шпаги. Слишком поздно разглядела она гордую осанку одинокого, одетого в черное всадника, широкий разворот его плеч, серебрящуюся у виска прядь.
«Единственный человек, более опасный для Лиса, чем Эймос Хоукинз», — в отчаянии подумала Тэсс.
Виконт Рейвенхерст — любовник, предавший ее.
И вот перед ней возникло его худощавое суровое лицо с глазами, внимательно разглядывающими ее из-под полуопущенных век. У горла сверкал белизной воротничок рубашки на фоне изумрудного облегающего сюртука. Лицо из ее снов. Нет, из ночных кошмаров!
«Не время! — обреченно подумала Тэсс. — Джек в любую минуту может показаться из рощицы».
Она с разгневанным видом подняла сверкающую шпагу.
— Берегись, негодяй! Мне многое известно о твоих злодействах! — Она старалась говорить резким тоном, надеясь предупредить Джека.
Лазурные, подернутые дымкой глаза Дейна встретились с ее горящим взором.
— Итак, на этот раз слухи подтвердились. Ты и вправду вернулась. И, как обычно, похожа на девчонку-сорванца. Вижу, что пребывание — в Оксфорде, не так ли? — ничуть не укротило твой буйный нрав. — Дейн ощупывал взглядом ее лицо, и у Тэсс появилось странное чувство, будто он проникает ей в душу, замечая ее панику, а также попытку скрыть свои эмоции.
— Поворачивайте назад и уходите туда, откуда пришли, милорд. За холмом прячется Томас, и скоро его пистолет приведет тебя в чувство, если не моя шпага!
— Храбрые слова, мисс Лейтон, но мне некуда торопиться. — Его глаза заблестели при взгляде на жилку, пульсировавшую у нее на шее. — Будь ты настолько уверена в себе, то не сжимала бы эту шпагу с таким отчаянием. Да, тебе однажды удалось сбежать от меня, но этого больше не повторится. На этот раз удача не на твоей стороне.
— Удача, милорд, здесь ни при чем! — Тэсс смутно различила порез у его левого глаза. Прекрасно! Она лишь пожалела о том, что его противник оказался недостаточно метким. — Суть дела в том, что вас перехитрила обыкновенная женщина, но вы ведь никогда не признаете этого.
— Ты проявила определенную изобретательность при побеге, дорогая моя. Я это признаю. Но что мне особенно запомнилось, так это незабываемое зрелище твоих бедер, промелькнувших по Уотчбелл-стрит. — Его губы искривились в усмешке. — Полагаю, половина мужского населения Рая разделила со мной удовольствие от этого зрелища.
Тэсс задохнулась от гнева.
— Презренный, подлый…
— В твоем словаре тоже ничего не изменилось. Где бы ты ни провела последние недели, компания наверняка не была скучной. И, думаю, это было не в Оксфорде, — бархатным голосом добавил он.
Тэсс трепетала от страха, зная, что Джек может появиться на склоне в любую секунду. Ей надо придумать, как отвлечь этого проклятого соглядатая!
Еще не зная толком, что будет делать дальше, Тэсс швырнула одну из шпаг сидящему на лошади Рейвенхерсту.
— Тогда сразись со мной, и мы посмотрим, кто имеет право быть высокомерным, а кто нет. Я знаю, ты пришел на землю Фарли с тайным умыслом!
Сильные пальцы поймали выгравированную серебряную рукоятку, потом изогнули шпагу, проверяя ее вес и упругость.
— Могу себе представить более интересное соперничество между нами, Тэсс.
— Сильно сомневаюсь в этом.
— Ты сомневаешься в этом? Даже теперь? — возразил он глубоким хрипловатым голосом.
Что-то в этом голосе заставило Тэсс задрожать и вспомнить об отдаленных раскатах грома. О бурном море. О потаенной страсти, утоляемой и вспыхивающей снова и снова.
Она резко покачала головой, сверкая серо-зелеными глазами.
— Неужели под этой военной выправкой скрывается трус, милорд? И все эти сказки о храбрости — пустая болтовня? Или ты герой только на море? — насмехалась она, стремясь отвлечь его внимание от простиравшейся перед ними открытой лужайки.
Рейвенхерст сжал губы.
— Это крайне глупо с твоей стороны, дорогая моя.
— Смелые слова, милорд. Пусть они не расходятся с делом.
Суровые глаза цвета полночного неба смотрели с прищуром в лицо Тэсс, потом скользнули ниже, на ее резко поднимающуюся и опадающую грудь.
— А если я выиграю бой? Какую награду я получу?
— Привилегию беспрепятственного прохода по землям Фарли.
— Интересное предложение, — Дейн наклонился в седле с насмешливой улыбкой на устах, — но боюсь, этого мне будет недостаточно.
— Тогда назови свою цену, — быстро возразила Тэсс. — Это почти не имеет значения, поскольку тебе меня не одолеть!
Глаза Рейвенхерста потемнели, пока он обдумывал ее слова.
— Прекрасно, — наконец произнес он, соскакивая с лошади и накинув поводья на низкорослый боярышник.
Тэсс немедленно подняла шпагу.
— К бою!
Не успели эти слова слететь с ее уст, как она уже начала теснить его назад, по травянистому склону, в сторону посыпанной гравием террасы в дальнем конце монастыря, подальше от места, где из рощицы должен был появиться Джек. Ее движения были быстрыми и проворными; слышалось клацанье металла о металл, когда он отбивал ее удары.
— Ты хорошо фехтуешь, дорогая моя, хотя тебе и мешают юбки. У тебя легкая рука и острое зрение. Могу только догадываться, — произнес он в промежутке между парированием ударов, — какие еще способности, скажем так, скрываются в тебе.
— Вы бы очень удивились, милорд.
— О, сомневаюсь! Ты забываешь первейшее правило ведения войны, — быстро произнес он, пока она оттесняла его к узкой лестнице с закруглением, поднимавшейся на крышу. — Нельзя недооценивать своего противника.
Неожиданно он отступил в сторону и сделал молниеносный выпад. Тэсс с трудом увернулась от нацеленной на нее шпаги.
— Очень остроумно, милорд. Но у меня в запасе тоже есть несколько трюков. — С этими словами Тэсс оторвалась от него, повернулась кругом и взлетела по ступеням на парапет.
Рейвенхерст неотступно следовал за ней, оттесняя ее к верхним ступеням, в сторону дальнего ската крыши. Звенели шпаги, и он оттеснял ее все дальше. Скоро Тэсс почувствовала, что силы ее убывают.
А он все наступал на нее, без малейшего признака напряжения. Тэсс убедилась в том, что он блестящий стратег, а также сильный и бесстрашный противник.
Проклятие! Неужели этот человек ни разу не замедлит шаг, чтобы перевести дух? Тэсс чувствовала, что пот заливает ей глаза, но не могла остановиться, чтобы смахнуть его. Ее запястье и плечо ныли от напряжения, но она не хотела сдаваться.
Вдруг виконт снова сделал выпад, со звоном зацепив ее шпагу, потом ловко изогнул руку, послав сверкающую полоску металла высоко в воздух. Тэсс, ошеломленная, смотрела, как серебряное лезвие быстро крутится, вспыхивая в расплавленном солнечном сиянии. Она инстинктивно устремилась вослед потерянному оружию…
И начала падать в пустое пространство, ибо неожиданно часть ветхой стены обрушилась, и Тэсс повисла в тридцати футах над землей.
Твердая рука молниеносно схватила ее за запястье с такой силой, что, казалось, плечо выскочит из сустава.
Сильные пальцы вцепились ей в ладонь, поднимая ее вверх по тому, что осталось от стены. Задыхаясь, Тэсс бешено колотила ногами, пытаясь отыскать хоть крошечный уступ, но нащупывая ступнями лишь гладкий, выветренный камень.
Через пелену боли она почувствовала, как другой рукой Дейн схватил ее за руку и стал медленно перетаскивать через зияющий провал, где когда-то стоял парапет.
— Осторожно! — предупредил Рейвенхерст резким голосом. — Попытайся передвинуться вправо. Не более чем в шести дюймах от твоей правой ступни есть выступ.
Сжав зубы, Тэсс немного подалась в сторону, пока не нащупала пальцами ноги обнажившийся кусок плиты. Ее ребро горело от боли, но она не замечала ничего, кроме этого узкого каменного выступа. С сосредоточенным видом виконт двигался вместе с ней, помогая ей переместиться поближе к выступу. Наконец ее ступня оперлась на плиту. В следующее мгновение виконт втащил ее на крышу, и она повалилась, закашлявшись, на камни у края разрушенной стены.
Лицо Рейвенхерста побелело от гнева, когда он склонился над ней.
— Маленькая идиотка! — прорычал он. — Ты могла разбиться!
Едва оправившись от страха, Тэсс задрожала под натиском его ярости, вспыхнув в свою очередь.
— И что тебе за дело до этого, даже если и так?
Виконт грубо схватил ее за плечи, притянув к груди; его искаженные черты дышали гневом.
— Мне есть дело до всего, что касается тебя, женщина! Между нами слишком многое еще не завершено, чтобы я мог вот так позволить тебе умереть. Или ты добиваешься победы любой ценой?
— Я бы победила! — возразила Тэсс. — Разбила бы тебя наголову в любой момент!
— Ты никогда не сдаешься, так ведь? — поинтересовался ее спаситель. — Ты напоминаешь мне, к сожалению, меня самого — того своевольного и чертовски самоуверенного дурня, каким я был в молодые годы. Когда победа еще значила что-то для меня!
— Ты льстишь себе, находя между нами какое-то сходство! — в гневе выпалила Тэсс. Неожиданно ее протесты утихли, когда она разгадала тайное намерение виконта. Прижимая одну руку к ее пояснице, он притянул ее к себе, приподняв другой рукой ее лицо, чтобы заглянуть в глаза. Ему больше ничего не удалось сделать, так как Тэсс в бешенстве влепила ему пощечину.
Рейвенхерст с неумолимой настойчивостью рассматривал ее холодными, непроницаемыми глазами. Отчаянно вырываясь, Тэсс наконец освободилась и, извиваясь, поползла назад по гравию, пока ей в спину не впился выступ стены.
— Оставь меня в покое! — предупредила она. — Никогда больше твои грязные руки не дотронутся до меня!
Дейн сжал губы.
— То зелье было приготовлено не мной, Тэсс. Ты бы поняла это, если бы дала себе труд немного подумать. Что до того, чтобы оставить тебя в покое, — это самое последнее, чего бы мне хотелось, маленькая ведьма. — Рейвенхерст медленно приближался, отбрасывая мощным телом тень на ее лицо, его сапоги скрипели по гравию. Он подходил все ближе и ближе.
Тэсс вжалась спиной в стену, понимая, что путь к побегу отрезан. Руки ее задрожали, но она молча, с вызовом уставилась ему в лицо.
Не говоря ни слова, Рейвенхерст опустился перед ней на одно колено, глубоко запустив длинные пальцы в ее золотисто-каштановые волосы. Не ослабляя хватки, он неумолимо откидывал ей голову назад, пожирая глазами ее лицо — сверкающие глаза, розовые щеки и влажные, трепещущие губы. Тщетно пыталась она освободиться, но он крепко держал ее за волосы. Каждое движение вызывало жжение в коже головы, как от покалывания крошечных лезвий.
— Я заставлю тебя пожалеть об этом! — бесновалась Тэсс, когда он, схватив ее за запястья, завел ей руки за спину, прижав к шершавой стене. Мотая головой из стороны в сторону, она силилась высвободиться из его неумолимых рук, а он придвигался все ближе и ближе.
И вдруг между ними не осталось пространства, не было больше спасения от иссушающего жара его большого тела. Он прижался ртом к ее протестующим губам, не давая выхода дерзким словам, лишая ее воздуха и, наконец, рассудка. Тэсс бешено сопротивлялась его настойчивому поцелую, когда он просунул язык между ее губами, наткнувшись на преграду из зубов. Его прикосновение было дерзким и пламенным, рот — агрессивным, по-мужски требовательным. Она чувствовала подрагивание его рук у себя на спине, напряженность его бедер, прижавшихся к ее ногам. Она задрожала, ощутив, как тепло его тела прожигает ей кожу через платье.
Все в нем было твердым и вожделеющим.
И бесконечно опасным!
С ее губ сорвалось прерывистое всхлипывание.
— Перестань. Ты… ты не в своем уме!
С бешено стучащим сердцем, с огнем в крови, Тэсс смутно услышала его стон.
— Да, я без ума — без ума от тебя! Я должен взять тебя здесь и немедленно! — прорычал он ей в рот, неистово лаская ее губами и покусывая. — Я спас тебе жизнь, женщина. Ты мне кое-что должна за это!
— Я ничего не должна тебе, слизняк! Отпусти меня!
— Ты ведь тоже чувствуешь это, Тэсс Лейтон? — пророкотал он. — Тот же самый огонь, что чувствую я!
В ответ Тэсс лишь мотала головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь отыскать кусочек его плоти, в который можно было бы вонзить зубы.
— Да, я вижу, как твои глаза затуманиваются от страсти, чувствую бешеное биение твоего пульса. Это пламя сжигает тебя, так же как меня. — Зажав одной рукой ее запястья, Дейн прижал другую ладонь к ее зардевшимся щекам, медленно проводя большим пальцем по ее полным губам, влажным и распухшим от его поцелуев. — Вся — женщина, горячая и вожделеющая. Меня. Удовольствия, которое только я могу тебе доставить. Почему бы тебе не признать это? — хрипло допытывался он.
Тэсс отчаянно противилась, но чувствовала его всюду — бедро прижималось к бедру, грудь — к груди; ее попытки высвободиться лишь теснее сближали их. И вдруг она задохнулась, почувствовав, как его твердая, горячая плоть прожигает ей бедра подобно раскаленной стали.
Глаза Рейвенхерста темно полыхнули из лазурных глубин, сощурившись при виде разлившейся по щекам Тэсс краски.
— Ты причиняешь мне боль, женщина, боль, которую можно унять, только погрузившись в твое сладостное пламя.
— Этого никогда не будет! — закричала она. Гнев и ужас в ней боролись с неудержимым всплеском желания. Вместе с тем пришло душераздирающее чувство вины, что она может так предать Андре. — Ты почувствуешь лишь мою ненависть, подонок! Ненависть столь же жгучую, что и пронизывающий ветер с Ла-Манша.
— Лгунья, — хрипло прошептал виконт. — Я заберу весь твой огонь, Тэсс, наслаждение будет обоюдным!
— Ни за что! Ты получишь его силой, трус, и никак иначе! — Но Тэсс понимала, что это ложь. Как у нее могли остаться какие-то чувства к этому человеку?
Глаза Рейвенхерста потемнели.
— Я моряк в долгом плавании, дорогая моя. А ты искушаешь меня!
— Искушаю тебя? Мое единственное желание — отделаться от тебя!
С сумрачным лицом Рейвенхерст уставился на влажные, распухшие губы Тэсс.
— Тогда перестань тереться об меня, или я не отвечаю за последствия. Я уже давно не спал с женщиной, — грубовато добавил он хриплым от желания голосом. Как бы в подтверждение этого бедра его напряглись, прижимаясь к ее ногам.
Ошеломленная этим интимным прикосновением, Тэсс отпрянула, как будто ее обожгло.
На губах Рейвенхерста заиграла легкая улыбка.
— С тех самых пор, как я спал с откровенно чувственной женщиной вроде тебя. С женщиной, у которой лицо ангела и тело шлюхи.
— Чудовище! — вскричала она. — Я не буду больше объектом твоих жестоких развлечений.
— Ну к чему вся эта ярость? Ты, моя дорогая, по собственному признанию, привыкла к любовным притязаниям мужчин. Тогда будем откровенны. Я хочу тебя — и ты будешь моей. — Дейн ощупывал темными и непроницаемыми глазами ее лицо. — Вполне очевидно, что ты чувствуешь то же самое, хотя изо всех сил стараешься отрицать это.
Тэсс беспомощно боролась, выкрикивая неразборчивые проклятия.
— Я… я ничего не чувствую по отношению к тебе — ничего, кроме презрения!
Он насмешливо посмотрел на нее:
— Опять эти басни о Снежной королеве?
— Это не басни, мерзавец. Это чистая правда! Рейвенхерст хохотнул:
— Что за язык, дорогая моя! Так тебе никогда не найти мужа. Но почему бы нам не провести испытание? — Напрягшись, Дейн завел ей руки за голову, прижав их к каменной стене. Медленно и неумолимо прижимался он к ней твердым телом, пока она не оказалась зажатой между незыблемым камнем и неподатливыми мышцами.
Из ее горла вырвался странный, прерывистый звук.
— П-перестань!
— Все возможно, дорогая моя, если сначала ты расскажешь мне, где действительно была. Ибо ты была в Оксфорде точно так же, как я был… — глаза Рейвенхерста на секунду потемнели, — на луне.
«Он знает! — в отчаянии подумала Тэсс, изучая твердую линию его челюсти. — Каким-то образом он узнал!»
— Что заставляет тебя думать, что я… не была в Оксфорде, самонадеянный мерзавец?
— Хорошо исполнено, дорогая моя, сыграно как раз с нужным оттенком негодования. Но каждый взмах твоих ресниц, каждый удар пульса выдает твой секрет. — Он сжал пальцы. — Ты была с мужчиной, конечно. Но могли он заставить гореть твою кожу, как это делаю я? Ты так же воспламенялась от его прикосновения, как и от моего?
— Я ничего не скажу тебе, собака!
— Неужели он так скоро устал от твоего шелковистого тела? Или, быть может, тебя утомило его внимание? Как это было, Тэсс?
— Что я делала, подонок, что делаю сейчас — тебя не касается! Ты потерял всякое право вмешиваться в мою жизнь пять лет назад, когда в гневе удалился, не выслушав никакого объяснения тому, что увидел! Вернее, тому, что думал, что увидел в сторожке!
— Я увидел тебя в постели с другим мужчиной, Тэсс, — прохрипел Рейвенхерст; слова, казалось, доносились из самых глубин его души. — Он обнимал твое обнаженное тело, и на твоей груди были отметины от его зубов. Тебе едва минуло семнадцать, но я видел, как ты корчилась от страсти, как самая закоренелая шлюха. Боже правый, что я должен был подумать?
— Ты должен был подумать, что любишь меня всем сердцем, больше самой жизни. Или это обещание тоже было ложью, милорд?
— В то время я верил, что это правда, но я и понятия не имел, какому жестокому испытанию будут подвергнуты мои чувства. — Он устало пожал плечами. — Я слушаю тебя, Тэсс. Расскажи мне, что произошло той ночью.
Неудержимое рыдание подступило к горлу Тэсс, грозя задушить ее. Вокруг нее замелькали неуловимые образы и очертания.
— Не… не могу вспомнить! Он, должно быть, опоил меня, не понимаешь, что ли? — Она вздрогнула, снова ощутив нажим сильных пальцев, мимолетную, опаляющую боль меж бедер. — О, почему ты просто не оставишь меня в покое? — рыдала она. — Зачем тебе понадобилось вернуться и вытащить на свет Божий всю эту историю?
Глаза Рейвенхерста стали темными и непроницаемыми.
— Потому что, моя дорогая Тэсс, я понял, что мужчина, однажды вкусивший тебя, никогда уже не избавится от наваждения. И потому что пять долгих и горьких лет я мечтал только об этом мгновении. — Голос его был низким и хриплым, доказывая, чего ему стоило это признание.
Вдруг Тэсс заметила у подножия стены тонкое сверкающее лезвие шпаги, которую уронил Дейн при ее падении. Она тот час же отвела глаза, опасаясь, что он заметит сверкнувшую в них надежду. Устремив взгляд поверх его плеча, Тэсс всматривалась в простирающееся за холмами море. Она сжалась, сдерживая дыхание.
— В чем дело? — нахмурившись, спросил Рейвенхерст.
— Там… там, в бухте! Французский бриг, бросающий якорь среди бела дня.
— Какого черта! — прорычал Дейн, резко оборачиваясь и отпуская ее.
Затаив дыхание, Тэсс устремилась вперед в ликующем восторге. В следующее мгновение острый кончик ее шпаги упирался в подбородок виконта.
— Вероломная маленькая…
— Советую выбирать выражения, милорд. Рука у меня сильно устала, и мне бы не хотелось выпустить шпагу, случайно повредив эти красивые черты.
— Ты играешь в опасные игры, женщина. Более опасные, чем тебе кажется!
— Как ты сказал мне однажды, это не игра. А теперь иди вперед и держи руки так, чтобы я их видела.
После секундного колебания Рейвенхерст пожал плечами и сделал так, как ему было велено, чувствуя прикосновение оружия к горлу.
Шагая вслед за ним и не сводя глаз с его лица, Тэсс провела его по крыше и потом ступенька за ступенькой вниз по черной лестнице.
— Однажды я недооценила вас, лорд Рейвенхерст, но эту ошибку я больше не повторю.
Виконт шел перед ней с побелевшими губами, распрямив плечи; в крови у него кипела ярость. Быть захваченным девчонкой, черт побери! И с помощью такой нехитрой уловки! Должно быть, он теряет рассудок.
Его худощавое лицо исказила гримаса. Так оно и есть! Его рассудок помрачается, когда дело касается Тэсс Лейтон. За пять лет ничего не изменилось.
— Уже пора идти, милорд. До города путь неблизкий. — Шпага опустилась, щекоча его напряженный живот. — Только подумай, как это для тебя полезно. Так позорно было бы растолстеть, а?
— Не всегда у тебя будет с собой шпага, Тэсс, — пробурчал Рейвенхерст. — Берегись, предупреждаю тебя! Однажды ты позабудешь обо всем, и именно в этот день я буду поджидать тебя.
Тэсс засмеялась, пытаясь спрятать страх, вызванный его словами.
— Ты будешь выяснять со мной отношения при свете дня в гостинице, полной народа? Думаю, нет, — насмехалась она. — Думаю, даже вы не настолько наглы, милорд.
Ее противник с угрожающим видом уставился на нее.
— В таком случае ты сильно ошибаешься, дорогая моя.
По мощенной плитами террасе с еле заметным шумом прошелестел кусочек гравия, так что ни Рейвенхерст, ни Тэсс не заметили этого, глядя друг на друга с непримиримым вызовом.
Поэтому голос, прозвучавший из сумеречных теней за их спинами, застал их обоих врасплох.
— Боже правый, вот редкое зрелище!
Глава 37
Она замерла, заметив слабые клубы пыли, вздымавшиеся над извилистой лентой дороги на Уинчелси. Показалась одинокая фигура быстро скачущего всадника. Один из людей Хоукинза?
Он был уже около поворота на Фарли, на секунду натянув поводья, а потом устремился по посыпанной гравием дорожке.
Всадник направлялся прямо в ее сторону.
А что, если это Хоукинз? Из-за деревьев в любую секунду может появиться Джек!
Вскрикнув, Тэсс устремилась в противоположную сторону, разбрасывая по пути гравий. Она летела через две ступеньки, держа перед собой шпаги. Слишком поздно разглядела она гордую осанку одинокого, одетого в черное всадника, широкий разворот его плеч, серебрящуюся у виска прядь.
«Единственный человек, более опасный для Лиса, чем Эймос Хоукинз», — в отчаянии подумала Тэсс.
Виконт Рейвенхерст — любовник, предавший ее.
И вот перед ней возникло его худощавое суровое лицо с глазами, внимательно разглядывающими ее из-под полуопущенных век. У горла сверкал белизной воротничок рубашки на фоне изумрудного облегающего сюртука. Лицо из ее снов. Нет, из ночных кошмаров!
«Не время! — обреченно подумала Тэсс. — Джек в любую минуту может показаться из рощицы».
Она с разгневанным видом подняла сверкающую шпагу.
— Берегись, негодяй! Мне многое известно о твоих злодействах! — Она старалась говорить резким тоном, надеясь предупредить Джека.
Лазурные, подернутые дымкой глаза Дейна встретились с ее горящим взором.
— Итак, на этот раз слухи подтвердились. Ты и вправду вернулась. И, как обычно, похожа на девчонку-сорванца. Вижу, что пребывание — в Оксфорде, не так ли? — ничуть не укротило твой буйный нрав. — Дейн ощупывал взглядом ее лицо, и у Тэсс появилось странное чувство, будто он проникает ей в душу, замечая ее панику, а также попытку скрыть свои эмоции.
— Поворачивайте назад и уходите туда, откуда пришли, милорд. За холмом прячется Томас, и скоро его пистолет приведет тебя в чувство, если не моя шпага!
— Храбрые слова, мисс Лейтон, но мне некуда торопиться. — Его глаза заблестели при взгляде на жилку, пульсировавшую у нее на шее. — Будь ты настолько уверена в себе, то не сжимала бы эту шпагу с таким отчаянием. Да, тебе однажды удалось сбежать от меня, но этого больше не повторится. На этот раз удача не на твоей стороне.
— Удача, милорд, здесь ни при чем! — Тэсс смутно различила порез у его левого глаза. Прекрасно! Она лишь пожалела о том, что его противник оказался недостаточно метким. — Суть дела в том, что вас перехитрила обыкновенная женщина, но вы ведь никогда не признаете этого.
— Ты проявила определенную изобретательность при побеге, дорогая моя. Я это признаю. Но что мне особенно запомнилось, так это незабываемое зрелище твоих бедер, промелькнувших по Уотчбелл-стрит. — Его губы искривились в усмешке. — Полагаю, половина мужского населения Рая разделила со мной удовольствие от этого зрелища.
Тэсс задохнулась от гнева.
— Презренный, подлый…
— В твоем словаре тоже ничего не изменилось. Где бы ты ни провела последние недели, компания наверняка не была скучной. И, думаю, это было не в Оксфорде, — бархатным голосом добавил он.
Тэсс трепетала от страха, зная, что Джек может появиться на склоне в любую секунду. Ей надо придумать, как отвлечь этого проклятого соглядатая!
Еще не зная толком, что будет делать дальше, Тэсс швырнула одну из шпаг сидящему на лошади Рейвенхерсту.
— Тогда сразись со мной, и мы посмотрим, кто имеет право быть высокомерным, а кто нет. Я знаю, ты пришел на землю Фарли с тайным умыслом!
Сильные пальцы поймали выгравированную серебряную рукоятку, потом изогнули шпагу, проверяя ее вес и упругость.
— Могу себе представить более интересное соперничество между нами, Тэсс.
— Сильно сомневаюсь в этом.
— Ты сомневаешься в этом? Даже теперь? — возразил он глубоким хрипловатым голосом.
Что-то в этом голосе заставило Тэсс задрожать и вспомнить об отдаленных раскатах грома. О бурном море. О потаенной страсти, утоляемой и вспыхивающей снова и снова.
Она резко покачала головой, сверкая серо-зелеными глазами.
— Неужели под этой военной выправкой скрывается трус, милорд? И все эти сказки о храбрости — пустая болтовня? Или ты герой только на море? — насмехалась она, стремясь отвлечь его внимание от простиравшейся перед ними открытой лужайки.
Рейвенхерст сжал губы.
— Это крайне глупо с твоей стороны, дорогая моя.
— Смелые слова, милорд. Пусть они не расходятся с делом.
Суровые глаза цвета полночного неба смотрели с прищуром в лицо Тэсс, потом скользнули ниже, на ее резко поднимающуюся и опадающую грудь.
— А если я выиграю бой? Какую награду я получу?
— Привилегию беспрепятственного прохода по землям Фарли.
— Интересное предложение, — Дейн наклонился в седле с насмешливой улыбкой на устах, — но боюсь, этого мне будет недостаточно.
— Тогда назови свою цену, — быстро возразила Тэсс. — Это почти не имеет значения, поскольку тебе меня не одолеть!
Глаза Рейвенхерста потемнели, пока он обдумывал ее слова.
— Прекрасно, — наконец произнес он, соскакивая с лошади и накинув поводья на низкорослый боярышник.
Тэсс немедленно подняла шпагу.
— К бою!
Не успели эти слова слететь с ее уст, как она уже начала теснить его назад, по травянистому склону, в сторону посыпанной гравием террасы в дальнем конце монастыря, подальше от места, где из рощицы должен был появиться Джек. Ее движения были быстрыми и проворными; слышалось клацанье металла о металл, когда он отбивал ее удары.
— Ты хорошо фехтуешь, дорогая моя, хотя тебе и мешают юбки. У тебя легкая рука и острое зрение. Могу только догадываться, — произнес он в промежутке между парированием ударов, — какие еще способности, скажем так, скрываются в тебе.
— Вы бы очень удивились, милорд.
— О, сомневаюсь! Ты забываешь первейшее правило ведения войны, — быстро произнес он, пока она оттесняла его к узкой лестнице с закруглением, поднимавшейся на крышу. — Нельзя недооценивать своего противника.
Неожиданно он отступил в сторону и сделал молниеносный выпад. Тэсс с трудом увернулась от нацеленной на нее шпаги.
— Очень остроумно, милорд. Но у меня в запасе тоже есть несколько трюков. — С этими словами Тэсс оторвалась от него, повернулась кругом и взлетела по ступеням на парапет.
Рейвенхерст неотступно следовал за ней, оттесняя ее к верхним ступеням, в сторону дальнего ската крыши. Звенели шпаги, и он оттеснял ее все дальше. Скоро Тэсс почувствовала, что силы ее убывают.
А он все наступал на нее, без малейшего признака напряжения. Тэсс убедилась в том, что он блестящий стратег, а также сильный и бесстрашный противник.
Проклятие! Неужели этот человек ни разу не замедлит шаг, чтобы перевести дух? Тэсс чувствовала, что пот заливает ей глаза, но не могла остановиться, чтобы смахнуть его. Ее запястье и плечо ныли от напряжения, но она не хотела сдаваться.
Вдруг виконт снова сделал выпад, со звоном зацепив ее шпагу, потом ловко изогнул руку, послав сверкающую полоску металла высоко в воздух. Тэсс, ошеломленная, смотрела, как серебряное лезвие быстро крутится, вспыхивая в расплавленном солнечном сиянии. Она инстинктивно устремилась вослед потерянному оружию…
И начала падать в пустое пространство, ибо неожиданно часть ветхой стены обрушилась, и Тэсс повисла в тридцати футах над землей.
Твердая рука молниеносно схватила ее за запястье с такой силой, что, казалось, плечо выскочит из сустава.
Сильные пальцы вцепились ей в ладонь, поднимая ее вверх по тому, что осталось от стены. Задыхаясь, Тэсс бешено колотила ногами, пытаясь отыскать хоть крошечный уступ, но нащупывая ступнями лишь гладкий, выветренный камень.
Через пелену боли она почувствовала, как другой рукой Дейн схватил ее за руку и стал медленно перетаскивать через зияющий провал, где когда-то стоял парапет.
— Осторожно! — предупредил Рейвенхерст резким голосом. — Попытайся передвинуться вправо. Не более чем в шести дюймах от твоей правой ступни есть выступ.
Сжав зубы, Тэсс немного подалась в сторону, пока не нащупала пальцами ноги обнажившийся кусок плиты. Ее ребро горело от боли, но она не замечала ничего, кроме этого узкого каменного выступа. С сосредоточенным видом виконт двигался вместе с ней, помогая ей переместиться поближе к выступу. Наконец ее ступня оперлась на плиту. В следующее мгновение виконт втащил ее на крышу, и она повалилась, закашлявшись, на камни у края разрушенной стены.
Лицо Рейвенхерста побелело от гнева, когда он склонился над ней.
— Маленькая идиотка! — прорычал он. — Ты могла разбиться!
Едва оправившись от страха, Тэсс задрожала под натиском его ярости, вспыхнув в свою очередь.
— И что тебе за дело до этого, даже если и так?
Виконт грубо схватил ее за плечи, притянув к груди; его искаженные черты дышали гневом.
— Мне есть дело до всего, что касается тебя, женщина! Между нами слишком многое еще не завершено, чтобы я мог вот так позволить тебе умереть. Или ты добиваешься победы любой ценой?
— Я бы победила! — возразила Тэсс. — Разбила бы тебя наголову в любой момент!
— Ты никогда не сдаешься, так ведь? — поинтересовался ее спаситель. — Ты напоминаешь мне, к сожалению, меня самого — того своевольного и чертовски самоуверенного дурня, каким я был в молодые годы. Когда победа еще значила что-то для меня!
— Ты льстишь себе, находя между нами какое-то сходство! — в гневе выпалила Тэсс. Неожиданно ее протесты утихли, когда она разгадала тайное намерение виконта. Прижимая одну руку к ее пояснице, он притянул ее к себе, приподняв другой рукой ее лицо, чтобы заглянуть в глаза. Ему больше ничего не удалось сделать, так как Тэсс в бешенстве влепила ему пощечину.
Рейвенхерст с неумолимой настойчивостью рассматривал ее холодными, непроницаемыми глазами. Отчаянно вырываясь, Тэсс наконец освободилась и, извиваясь, поползла назад по гравию, пока ей в спину не впился выступ стены.
— Оставь меня в покое! — предупредила она. — Никогда больше твои грязные руки не дотронутся до меня!
Дейн сжал губы.
— То зелье было приготовлено не мной, Тэсс. Ты бы поняла это, если бы дала себе труд немного подумать. Что до того, чтобы оставить тебя в покое, — это самое последнее, чего бы мне хотелось, маленькая ведьма. — Рейвенхерст медленно приближался, отбрасывая мощным телом тень на ее лицо, его сапоги скрипели по гравию. Он подходил все ближе и ближе.
Тэсс вжалась спиной в стену, понимая, что путь к побегу отрезан. Руки ее задрожали, но она молча, с вызовом уставилась ему в лицо.
Не говоря ни слова, Рейвенхерст опустился перед ней на одно колено, глубоко запустив длинные пальцы в ее золотисто-каштановые волосы. Не ослабляя хватки, он неумолимо откидывал ей голову назад, пожирая глазами ее лицо — сверкающие глаза, розовые щеки и влажные, трепещущие губы. Тщетно пыталась она освободиться, но он крепко держал ее за волосы. Каждое движение вызывало жжение в коже головы, как от покалывания крошечных лезвий.
— Я заставлю тебя пожалеть об этом! — бесновалась Тэсс, когда он, схватив ее за запястья, завел ей руки за спину, прижав к шершавой стене. Мотая головой из стороны в сторону, она силилась высвободиться из его неумолимых рук, а он придвигался все ближе и ближе.
И вдруг между ними не осталось пространства, не было больше спасения от иссушающего жара его большого тела. Он прижался ртом к ее протестующим губам, не давая выхода дерзким словам, лишая ее воздуха и, наконец, рассудка. Тэсс бешено сопротивлялась его настойчивому поцелую, когда он просунул язык между ее губами, наткнувшись на преграду из зубов. Его прикосновение было дерзким и пламенным, рот — агрессивным, по-мужски требовательным. Она чувствовала подрагивание его рук у себя на спине, напряженность его бедер, прижавшихся к ее ногам. Она задрожала, ощутив, как тепло его тела прожигает ей кожу через платье.
Все в нем было твердым и вожделеющим.
И бесконечно опасным!
С ее губ сорвалось прерывистое всхлипывание.
— Перестань. Ты… ты не в своем уме!
С бешено стучащим сердцем, с огнем в крови, Тэсс смутно услышала его стон.
— Да, я без ума — без ума от тебя! Я должен взять тебя здесь и немедленно! — прорычал он ей в рот, неистово лаская ее губами и покусывая. — Я спас тебе жизнь, женщина. Ты мне кое-что должна за это!
— Я ничего не должна тебе, слизняк! Отпусти меня!
— Ты ведь тоже чувствуешь это, Тэсс Лейтон? — пророкотал он. — Тот же самый огонь, что чувствую я!
В ответ Тэсс лишь мотала головой из стороны в сторону, тщетно пытаясь отыскать кусочек его плоти, в который можно было бы вонзить зубы.
— Да, я вижу, как твои глаза затуманиваются от страсти, чувствую бешеное биение твоего пульса. Это пламя сжигает тебя, так же как меня. — Зажав одной рукой ее запястья, Дейн прижал другую ладонь к ее зардевшимся щекам, медленно проводя большим пальцем по ее полным губам, влажным и распухшим от его поцелуев. — Вся — женщина, горячая и вожделеющая. Меня. Удовольствия, которое только я могу тебе доставить. Почему бы тебе не признать это? — хрипло допытывался он.
Тэсс отчаянно противилась, но чувствовала его всюду — бедро прижималось к бедру, грудь — к груди; ее попытки высвободиться лишь теснее сближали их. И вдруг она задохнулась, почувствовав, как его твердая, горячая плоть прожигает ей бедра подобно раскаленной стали.
Глаза Рейвенхерста темно полыхнули из лазурных глубин, сощурившись при виде разлившейся по щекам Тэсс краски.
— Ты причиняешь мне боль, женщина, боль, которую можно унять, только погрузившись в твое сладостное пламя.
— Этого никогда не будет! — закричала она. Гнев и ужас в ней боролись с неудержимым всплеском желания. Вместе с тем пришло душераздирающее чувство вины, что она может так предать Андре. — Ты почувствуешь лишь мою ненависть, подонок! Ненависть столь же жгучую, что и пронизывающий ветер с Ла-Манша.
— Лгунья, — хрипло прошептал виконт. — Я заберу весь твой огонь, Тэсс, наслаждение будет обоюдным!
— Ни за что! Ты получишь его силой, трус, и никак иначе! — Но Тэсс понимала, что это ложь. Как у нее могли остаться какие-то чувства к этому человеку?
Глаза Рейвенхерста потемнели.
— Я моряк в долгом плавании, дорогая моя. А ты искушаешь меня!
— Искушаю тебя? Мое единственное желание — отделаться от тебя!
С сумрачным лицом Рейвенхерст уставился на влажные, распухшие губы Тэсс.
— Тогда перестань тереться об меня, или я не отвечаю за последствия. Я уже давно не спал с женщиной, — грубовато добавил он хриплым от желания голосом. Как бы в подтверждение этого бедра его напряглись, прижимаясь к ее ногам.
Ошеломленная этим интимным прикосновением, Тэсс отпрянула, как будто ее обожгло.
На губах Рейвенхерста заиграла легкая улыбка.
— С тех самых пор, как я спал с откровенно чувственной женщиной вроде тебя. С женщиной, у которой лицо ангела и тело шлюхи.
— Чудовище! — вскричала она. — Я не буду больше объектом твоих жестоких развлечений.
— Ну к чему вся эта ярость? Ты, моя дорогая, по собственному признанию, привыкла к любовным притязаниям мужчин. Тогда будем откровенны. Я хочу тебя — и ты будешь моей. — Дейн ощупывал темными и непроницаемыми глазами ее лицо. — Вполне очевидно, что ты чувствуешь то же самое, хотя изо всех сил стараешься отрицать это.
Тэсс беспомощно боролась, выкрикивая неразборчивые проклятия.
— Я… я ничего не чувствую по отношению к тебе — ничего, кроме презрения!
Он насмешливо посмотрел на нее:
— Опять эти басни о Снежной королеве?
— Это не басни, мерзавец. Это чистая правда! Рейвенхерст хохотнул:
— Что за язык, дорогая моя! Так тебе никогда не найти мужа. Но почему бы нам не провести испытание? — Напрягшись, Дейн завел ей руки за голову, прижав их к каменной стене. Медленно и неумолимо прижимался он к ней твердым телом, пока она не оказалась зажатой между незыблемым камнем и неподатливыми мышцами.
Из ее горла вырвался странный, прерывистый звук.
— П-перестань!
— Все возможно, дорогая моя, если сначала ты расскажешь мне, где действительно была. Ибо ты была в Оксфорде точно так же, как я был… — глаза Рейвенхерста на секунду потемнели, — на луне.
«Он знает! — в отчаянии подумала Тэсс, изучая твердую линию его челюсти. — Каким-то образом он узнал!»
— Что заставляет тебя думать, что я… не была в Оксфорде, самонадеянный мерзавец?
— Хорошо исполнено, дорогая моя, сыграно как раз с нужным оттенком негодования. Но каждый взмах твоих ресниц, каждый удар пульса выдает твой секрет. — Он сжал пальцы. — Ты была с мужчиной, конечно. Но могли он заставить гореть твою кожу, как это делаю я? Ты так же воспламенялась от его прикосновения, как и от моего?
— Я ничего не скажу тебе, собака!
— Неужели он так скоро устал от твоего шелковистого тела? Или, быть может, тебя утомило его внимание? Как это было, Тэсс?
— Что я делала, подонок, что делаю сейчас — тебя не касается! Ты потерял всякое право вмешиваться в мою жизнь пять лет назад, когда в гневе удалился, не выслушав никакого объяснения тому, что увидел! Вернее, тому, что думал, что увидел в сторожке!
— Я увидел тебя в постели с другим мужчиной, Тэсс, — прохрипел Рейвенхерст; слова, казалось, доносились из самых глубин его души. — Он обнимал твое обнаженное тело, и на твоей груди были отметины от его зубов. Тебе едва минуло семнадцать, но я видел, как ты корчилась от страсти, как самая закоренелая шлюха. Боже правый, что я должен был подумать?
— Ты должен был подумать, что любишь меня всем сердцем, больше самой жизни. Или это обещание тоже было ложью, милорд?
— В то время я верил, что это правда, но я и понятия не имел, какому жестокому испытанию будут подвергнуты мои чувства. — Он устало пожал плечами. — Я слушаю тебя, Тэсс. Расскажи мне, что произошло той ночью.
Неудержимое рыдание подступило к горлу Тэсс, грозя задушить ее. Вокруг нее замелькали неуловимые образы и очертания.
— Не… не могу вспомнить! Он, должно быть, опоил меня, не понимаешь, что ли? — Она вздрогнула, снова ощутив нажим сильных пальцев, мимолетную, опаляющую боль меж бедер. — О, почему ты просто не оставишь меня в покое? — рыдала она. — Зачем тебе понадобилось вернуться и вытащить на свет Божий всю эту историю?
Глаза Рейвенхерста стали темными и непроницаемыми.
— Потому что, моя дорогая Тэсс, я понял, что мужчина, однажды вкусивший тебя, никогда уже не избавится от наваждения. И потому что пять долгих и горьких лет я мечтал только об этом мгновении. — Голос его был низким и хриплым, доказывая, чего ему стоило это признание.
Вдруг Тэсс заметила у подножия стены тонкое сверкающее лезвие шпаги, которую уронил Дейн при ее падении. Она тот час же отвела глаза, опасаясь, что он заметит сверкнувшую в них надежду. Устремив взгляд поверх его плеча, Тэсс всматривалась в простирающееся за холмами море. Она сжалась, сдерживая дыхание.
— В чем дело? — нахмурившись, спросил Рейвенхерст.
— Там… там, в бухте! Французский бриг, бросающий якорь среди бела дня.
— Какого черта! — прорычал Дейн, резко оборачиваясь и отпуская ее.
Затаив дыхание, Тэсс устремилась вперед в ликующем восторге. В следующее мгновение острый кончик ее шпаги упирался в подбородок виконта.
— Вероломная маленькая…
— Советую выбирать выражения, милорд. Рука у меня сильно устала, и мне бы не хотелось выпустить шпагу, случайно повредив эти красивые черты.
— Ты играешь в опасные игры, женщина. Более опасные, чем тебе кажется!
— Как ты сказал мне однажды, это не игра. А теперь иди вперед и держи руки так, чтобы я их видела.
После секундного колебания Рейвенхерст пожал плечами и сделал так, как ему было велено, чувствуя прикосновение оружия к горлу.
Шагая вслед за ним и не сводя глаз с его лица, Тэсс провела его по крыше и потом ступенька за ступенькой вниз по черной лестнице.
— Однажды я недооценила вас, лорд Рейвенхерст, но эту ошибку я больше не повторю.
Виконт шел перед ней с побелевшими губами, распрямив плечи; в крови у него кипела ярость. Быть захваченным девчонкой, черт побери! И с помощью такой нехитрой уловки! Должно быть, он теряет рассудок.
Его худощавое лицо исказила гримаса. Так оно и есть! Его рассудок помрачается, когда дело касается Тэсс Лейтон. За пять лет ничего не изменилось.
— Уже пора идти, милорд. До города путь неблизкий. — Шпага опустилась, щекоча его напряженный живот. — Только подумай, как это для тебя полезно. Так позорно было бы растолстеть, а?
— Не всегда у тебя будет с собой шпага, Тэсс, — пробурчал Рейвенхерст. — Берегись, предупреждаю тебя! Однажды ты позабудешь обо всем, и именно в этот день я буду поджидать тебя.
Тэсс засмеялась, пытаясь спрятать страх, вызванный его словами.
— Ты будешь выяснять со мной отношения при свете дня в гостинице, полной народа? Думаю, нет, — насмехалась она. — Думаю, даже вы не настолько наглы, милорд.
Ее противник с угрожающим видом уставился на нее.
— В таком случае ты сильно ошибаешься, дорогая моя.
По мощенной плитами террасе с еле заметным шумом прошелестел кусочек гравия, так что ни Рейвенхерст, ни Тэсс не заметили этого, глядя друг на друга с непримиримым вызовом.
Поэтому голос, прозвучавший из сумеречных теней за их спинами, застал их обоих врасплох.
— Боже правый, вот редкое зрелище!
Глава 37
— Полагаю, лорд Рейвенхерст, — пробормотал высокий седовласый человек, появляясь на террасе.
На его волнистых волосах залихватски сидела черная треуголка, а лицо скрывалось под маской с усами. Единственной видимой частью его лица была пара проницательных черных глаз, в тот момент направленных на Рейвенхерста.
«Так вот каков человек, уже давно прочесывающий окрестности в поисках меня», — подумал Лис. Возможно, их встреча оказалась очень своевременной, поскольку Джек тоже хотел задать ему несколько вопросов.
— Думаю, теперь я заберу это у тебя, детка. — Контрабандист протянул руку за шпагой Тэсс.
— Но…
— Сейчас же, Тэсс. Виконт прибыл издалека, чтобы поговорить со мной, и самое меньшее, что мы можем сделать, — это выслушать его. Ты согласна?
Тэсс нехотя вручила серебряную шпагу Лису, который медленно поднес ее к горлу Рейвенхерста.
— Вот мы наконец и встретились, лорд Рейвенхерст. — Свободной рукой Джек приподнял треуголку и отвесил виконту легкий поклон, не отводя клинка от шеи офицера. — Неужели у вас, как у комиссара Королевского военного канала, остается время совать нос в мои дела?
— Твои дела входят в круг моих обязанностей, негодяй, как тебе хорошо известно, — сердито отпарировал Рейвенхерст. — И стоит ли тебе удивляться, если к твоим преступлениям добавились убийства?
— Мои преступления, как ты их называешь, могут заключать в себе многое, но только не убийство. — Шпага выдвинулась вперед, впиваясь в горло Дейна. — И тебе надо помнить об этом, парень, а то наш разговор быстро закончится. Шагай — поговорим в подземелье, где нас никто не потревожит.
— Можешь проткнуть меня прямо здесь, мерзавец, ибо у меня нет желания идти с тобой.
— Ах вот как? А я-то пришел сюда, полагая, что ты расскажешь мне нечто важное.
Рейвенхерсту пришлось плотно сжать губы, чтобы побороть в себе желание послать контрабандиста к дьяволу. Но Лис был прав: он разыскивал этого человека, и приказы морского министерства были важнее любых личных амбиций в этом деле. По этой и только по этой причине Рейвенхерст проглотил проклятия и кивнул:
— Прекрасно! Но то, что я собираюсь сказать, предназначено только для твоих ушей. — Его лазурные глаза блеснули при взгляде на оцепеневшую Тэсс. — Она должна остаться здесь.
Тэсс с вызовом скрестила руки на груди.
— Я не собираюсь уходить. Это дело касается меня в той же степени, что и каждого из вас.
Глаза Джека сощурились в прорезях маски.
— Девчушка права, Рейвенхерст. Что-то подсказывает мне, что вы уже разоблачили ее безумный маскарад. Если мы отстраним Тэсс от разговора, это может спровоцировать ее на еще более дикие выходки. От этих намерений, детка, ты должна полностью отказаться, — прорычал Джек, — а не то почувствуешь на своей попке мою тяжелую руку.
Тэсс принялась бормотать что-то протестующее, но суровый, предупреждающий взгляд Джека остановил ее.
— Кончено, Тэсс, тебе придется смириться с этим. Не будет больше полночных рейдов! Если посмеешь ослушаться меня, очень пожалеешь об этом.
Рейвенхерст слегка приподнял брови. При всей его ненависти к этому парню, приходилось согласиться с Лисом — в этом деле по меньшей мере. Но едва ли это был разговор любовников, как он того ожидал. Нет, этот человек обращался с Тэсс скорее с грубоватой заботливостью дядюшки, чем с нежностью влюбленного!
— Я сама делаю выбор, — отпарировала Тэсс, — как это было всегда. Ты меня не удержишь.
На его волнистых волосах залихватски сидела черная треуголка, а лицо скрывалось под маской с усами. Единственной видимой частью его лица была пара проницательных черных глаз, в тот момент направленных на Рейвенхерста.
«Так вот каков человек, уже давно прочесывающий окрестности в поисках меня», — подумал Лис. Возможно, их встреча оказалась очень своевременной, поскольку Джек тоже хотел задать ему несколько вопросов.
— Думаю, теперь я заберу это у тебя, детка. — Контрабандист протянул руку за шпагой Тэсс.
— Но…
— Сейчас же, Тэсс. Виконт прибыл издалека, чтобы поговорить со мной, и самое меньшее, что мы можем сделать, — это выслушать его. Ты согласна?
Тэсс нехотя вручила серебряную шпагу Лису, который медленно поднес ее к горлу Рейвенхерста.
— Вот мы наконец и встретились, лорд Рейвенхерст. — Свободной рукой Джек приподнял треуголку и отвесил виконту легкий поклон, не отводя клинка от шеи офицера. — Неужели у вас, как у комиссара Королевского военного канала, остается время совать нос в мои дела?
— Твои дела входят в круг моих обязанностей, негодяй, как тебе хорошо известно, — сердито отпарировал Рейвенхерст. — И стоит ли тебе удивляться, если к твоим преступлениям добавились убийства?
— Мои преступления, как ты их называешь, могут заключать в себе многое, но только не убийство. — Шпага выдвинулась вперед, впиваясь в горло Дейна. — И тебе надо помнить об этом, парень, а то наш разговор быстро закончится. Шагай — поговорим в подземелье, где нас никто не потревожит.
— Можешь проткнуть меня прямо здесь, мерзавец, ибо у меня нет желания идти с тобой.
— Ах вот как? А я-то пришел сюда, полагая, что ты расскажешь мне нечто важное.
Рейвенхерсту пришлось плотно сжать губы, чтобы побороть в себе желание послать контрабандиста к дьяволу. Но Лис был прав: он разыскивал этого человека, и приказы морского министерства были важнее любых личных амбиций в этом деле. По этой и только по этой причине Рейвенхерст проглотил проклятия и кивнул:
— Прекрасно! Но то, что я собираюсь сказать, предназначено только для твоих ушей. — Его лазурные глаза блеснули при взгляде на оцепеневшую Тэсс. — Она должна остаться здесь.
Тэсс с вызовом скрестила руки на груди.
— Я не собираюсь уходить. Это дело касается меня в той же степени, что и каждого из вас.
Глаза Джека сощурились в прорезях маски.
— Девчушка права, Рейвенхерст. Что-то подсказывает мне, что вы уже разоблачили ее безумный маскарад. Если мы отстраним Тэсс от разговора, это может спровоцировать ее на еще более дикие выходки. От этих намерений, детка, ты должна полностью отказаться, — прорычал Джек, — а не то почувствуешь на своей попке мою тяжелую руку.
Тэсс принялась бормотать что-то протестующее, но суровый, предупреждающий взгляд Джека остановил ее.
— Кончено, Тэсс, тебе придется смириться с этим. Не будет больше полночных рейдов! Если посмеешь ослушаться меня, очень пожалеешь об этом.
Рейвенхерст слегка приподнял брови. При всей его ненависти к этому парню, приходилось согласиться с Лисом — в этом деле по меньшей мере. Но едва ли это был разговор любовников, как он того ожидал. Нет, этот человек обращался с Тэсс скорее с грубоватой заботливостью дядюшки, чем с нежностью влюбленного!
— Я сама делаю выбор, — отпарировала Тэсс, — как это было всегда. Ты меня не удержишь.