Славнейшева Ольга. Нет прощения!

   — Куда? — прохрипел Эрлиг, отдуваясь. — Куда теперь?
   — Сейчас…
   Лаки сосредоточился на своих видениях. — Нам придется свернуть на второй развилке и попробовать сменить уровень.
   — Но ситуация все еще под контролем, правда? — сварливо поинтересовался Эрлиг.
   — Честно? Нет. Если кто-то водится здесь, сейчас они как раз идут по нашему следу.
   — Ты пугаешь меня, — проворчал Эрлиг и ударил в стену ногой. — Трайтор, козлина, не мог поставить тебе нормальных карт?..
   — У меня в голове только общая схема…
   — Защищай его!
   Они отправились назад, теперь уже со всеми мерами предосторожности, и вовремя заметили засаду. Эрлиг сразу же открыл огонь, тоннель озарился вспышками нестерпимого света. Вязь засветилась в полную силу, и в неоновом свете Лаки различил сломанные трупики непонятных существ, одетых в тряпье.
   — Это дети, — укоризненно сказал он Эрлигу. Тот, хмыкнув, пинком ноги подтолкнул к нему примитивный тесак с замотанной изолентой рукоятью.
   — Все равно не стоило их убивать.
   — Этих монстров?! — возмутился тот. — А кто будет прикрывать нам спину, в таком случае?
   — В следующий раз оставь хотя бы одного, — попросил Лаки. — Нам не помешает проводник.
   — Я чего-то не понял, — признался Эрлиг. — Я упустил главное. Ты знаешь, где мы, или нет? И что будет, если мы все же заблудимся?
   — Трайтор здесь нас точно не найдет. Ну что, идем?
   Выйдя к развилке, они выбрали путь наверх — вниз не тянуло ни того, ни другого. Эрлиг с удовольствием высадил руками железный люк, закрывавший шахту. Здесь все было спокойно, но надписей на стенах не было вообще, а вдоль тоннеля тянулись коммуникационные кабели. Эрлига это заинтересовало. Он отобрал у Лаки фонарик и начал рыться в проводах.
   — Что там такое? — спросил Лаки.
   — Ничего… — Эрлиг выглядел сбитым с толку. — Но я думаю, что там, впереди, что-то есть.
   — В каком смысле?
   — Вот этот кабель — ни что иное, как сетевая проводка, — объяснил Эрлиг. — Это я точно знаю. Думаешь, те дети играли в «Стань Первым» по Локалке, да?
   — Если следовать схеме, тоннель ведет к водоочистительному комбинату, — сказал Лаки. –
   Черт его знает, что там за техника…
   — И, зная все это, ты лезешь туда? — не понял Эрлиг.
   — Мы могли бы здорово срезать…
   — И что это за комбинат?
   — Называется «Истоки». Там еще разливают минералку. Помнишь рекламу?
   — Должно быть, большое предприятие…
   — Вряд ли. Информации практически нет.
   — Тише… — Эрлиг настороженно прислушался, потом махнул рукой. — Послышалось! Ладно, пошли.
   Через пару часов труба стала заметно шире, исчезла сырость — где-то работала вентиляция. Они снова уперлись в стену. Эрлиг наотрез отказался возвращаться, и Лаки предложил ему протиснуться в решетку вентшахты и ползти по трубе. Так они и поступили. Эрлиг полз первым, невнятно матерясь. Труба была узкой, но зато сухой и довольно чистой. Скорее всего, через нее периодически стравливали воздух. Или газ. Или пар. Эрлиг прекрасно все это понимал, он наслушался от своих приятелей по специализации страшных историй про неудачные акции, когда группа, ползущая по вентшахте, сворачивала не туда и разрезалась лопастями вентиляторов, и оттого стремился преодолеть маршрут как можно скорее. Лаки едва успевал за ним. Через какое-то время они уперлись в решетку, Эрлиг выбил ее и вывалился наружу. Лаки свесился по плечи, огляделся.
   Прямо под ним, метрах в трех, стоял Эрлиг и так же таращился по сторонам. Гигантский цех поражал размерами, огромные агрегаты непонятного назначения не доходили по высоте и до половины стены. Сверху падал рассеянный свет — в крыше зияли дыры.
   Они осторожно направились вдоль урчащих монстров. Лаки не нравилось то, что он видел — не вязались все эти механические чудовища, фильтрующие воду, с нейроволоконным кабелем спутниковой связи, ну никак не вязались. Эрлиг тоже чувствовал нечто подобное, он заметно нервничал и тревожно озирался по сторонам.
   — Интересно, что это за хрень? — спросил он, наконец. — Надо будет рассказать об этом Трайтору.
   — Он увидит все это, когда «просмотрит» нас, — возразил Лаки.
   Эрлиг вздрогнул и помрачнел. Дальше они продвигались молча.
   Нужная им решетка находилась довольно высоко, но они все же туда залезли. Здесь труба была чуть шире и ползти было не в пример удобнее. Быстро преодолев необходимое расстояние, они вывалились в тоннель, снабженный зачем-то электрическим освещением, и побежали так, как никогда в жизни. Предчувствие орало, что опасность рядом. Лаки испытывал острое желание забиться в темный угол, но нарастающая паника гнала его вперед. Потом, отдышавшись в одном из ответвлений, они без всяких приключений добрались до выхода, и розовый свет заката шарахнул по глазам, привыкшим к темноте.
   Перед ними раскинулась Единица.
 

Буря.

   Бежать было легко. Закат догорал, звездная ночь принесла море свежести и покоя. Луга, сожженные солнцем, снова были живыми — милосердная тьма скрадывала все недостатки. Звезды над Единицей казались родными и теплыми, как ветер, гуляющий под мокрой от пота футболкой.
   Когда Эрлиг запросил пощады, они перешли на шаг. Дорога пересекала поле, какое-то время они брели по ней, давая отдых уставшим ногам. Потом Эрлиг все же поинтересовался, куда они идут, и Лаки запрокинул голову, подставляя лицо звездному свету. Карта в его голове повернулась под нужным углом. Когда он открыл глаза, то уже знал координаты. Им следовало взять правее, чтобы миновать пост. Лаки свернул с дороги. Эрлиг побежал рядом. Лаки слышал его мощное дыхание. Пока они мчались напрямик по высокой траве, Эрлиг ни разу не сбился с ритма.
   Спустя примерно час они снова перешли на шаг. С обрыва открывался вид на Первую черту, весело переливавшуюся огнями высотных домов и неоновой рекламой. Смутная тень виадука, повисшего совсем близко, была расцвечена капельками сверкающей ртути — в Единицу шли колонны грузового транспорта. Рядом тревожно засвистела птица. Лаки остановился и упал в траву.
   Эрлиг плюхнулся рядом, вопросительно поглядел на него.
   — Все в порядке, — сказал Лаки. — Я должен подумать.
   — Идиот. — Эрлиг перекатился на спину, отрешенно уставился в звездное небо. Лаки сосредоточился на собственных ощущениях. Эль была совсем близко, где-то на краю черты. И, скорее всего, на грани боевой трансформации. В воздухе остро пахло озоном, как перед грозой.
   Лаки приглушил эмоции, отдаваясь холодному течению эфира. Он вновь визуализировал карту окрестностей.
   — Надо подойти ближе, — сказал он. Эрлиг приподнялся на локте, грызя сухую травинку.
   — Мне кажется… — начал было говорить Лаки, но замолчал. Неожиданно все изменилось.
   Эфир вздрогнул, расходясь волнами, как вода от брошенного камня, и тут же Эрлиг воскликнул:
   — Слышишь?! Что это?
   Лаки взглянул вверх. Небо прочертили первые разряды электрической бури, синие и белые, но одинаково яростные. Превращение началось.
   — Это она! — Эрлиг вскочил на ноги. По небу неслась полоса грозового фронта, за ней все еще были видны звезды, а дальше двигались основные силы стихии, наступая сплошной стеной.
   Первые порывы ветра налетели, разметали полы их черных плащей. Эрлиг завертелся на одном месте, с восторгом принимая вызов, он даже легонько пнул Лаки ногой от избытка чувств.
   Шандарахнул гром, у Страйка зазвенело в ушах. Небо наконец-то разродилось соленым дождем. Лаки вымок в одно мгновение. Стена воды оказалась настолько плотной, что не было видно даже соседних кустов. Бежать было просто нереально, но осталось не так уж и много. Теперь Лаки точно знал, где находится Эль. Они шагали по размытой грязи, то и дело оскальзываясь, и Эрлиг не уставал благодарить Темного Папу за то, что тот надоумил их купить плащи, хоть как-то прикрывавшие оружие.
   Когда они подошли к супермаркету, помеченному в голове Лаки зеленым крестиком, дождь почти прошел. Буря перерастала в иное качество. Молнии лупили постоянно. Это было настолько прекрасно, что даже у Эрлига вырвался восхищенный вой.
   Кривобокая коробка супермаркета, доживающего последние дни, примостилась на краю пустоши. Кусок земли перед витриной был залит асфальтом, там стояло несколько машин. Лаки и Эрлиг притаились в кустах перед площадкой и огляделись. За бронестеклами витрины стояли ряды стеллажей с различными предметами, но посетителей не наблюдалось. Лаки сбросил ненужный плащ, передвинул парализатор поудобнее. Увидев это, Эрлиг сделал то же самое.
   — Мне стрелять на поражение? — его голос едва заметно дрогнул. Лаки оглядел протянутое оружие. Мощность была минимальной. Он передвинул рычаг до половины, посмотрел Эрлигу в глаза. Трайтор, возможно, слышал каждое их слово, но не более того. Эрлиг все понял, он усмехнулся и выпрямился во весь рост. Лаки шагнул следом за ним.
   Магазин оказался вымершим. Пара охранников в серой коповской форме лежала рядом со входом, толстая женщина перегораживала один из проходов. Все эти люди были мертвы. Сухая дробь ненормального фона колотилась сразу же за ушными раковинами, давление поднималось.
   Эль была где-то здесь.
   — Сектор ноль, — выдохнул блокатор. Его радужка тускло светилась. Лаки кивнул в сторону одного из рядов с какими-то бутылками. Эрлиг послушно отправился туда. Страйк сглотнул. Он знал, где она, как если бы видел ее. Мертвая тишина нарушалась лишь гудением неисправной лампы. Страйк ступал бесшумно, готовый стрелять в любой момент, чувствуя азарт охотника, и ничего сверх этого. Но все равно вздрогнул, когда она вышла ему навстречу.
   Улыбка Эль напоминала оскал. Глаза сияли серебром, под ними залегли тени. Перезагрузка сжирала ее тело, трансформация завершалась. Эль была полностью готова к бою. Но она не двигалась. Ствол парализатора Лаки почти касался ее солнечного сплетения.
   Лаки медлил. Эль что-то сказала.
   — Я не понял, — признался Лаки.
   — Так… высоко… — повторила она, сделав неопределенный жест рукой. Она была сумасшедшей, но не опасной. Ее фон казался дружелюбным. Она была не здесь.
   — Ты поедешь со мной? — спросил Лаки.
   — Тебя послал Трайтор? — она взглянула на него, поежилась. Ее знобило. На высоких скулах проступил румянец.
   — Да. Трайтор. — сказал он.
   — Я не вернусь.
   Лаки заметил боковым зрением тень Эрлига. Эль взмахнула тонкой рукой, не отрывая взгляда от его глаз — и стекло витрины волной поехало вниз. Лаки замер, глядя, как Эрлиг нажимает на невидимый курок, ствол оружия вздрагивал при каждой ослепительной вспышке. Парализующая волна зацепила Страйка, но тут на него обрушился фон. Уши лопались изнутри от взбесившегося поля, кровь текла по шее за воротник. Эрлига ударило светящимся вихрем, он покатился по полу, закрывая голову стволом. Палец Лаки наконец-то нащупал спусковую кнопку, и это получилось неожиданно просто. Ее легкое тело ударилось об полки с парфюмерией, а потом он услышал, как на улице воют сигнализации машин. И как катятся, дребезжа, флакончики духов. Он перевел рычаг на максимальную мощность и выстрелил еще несколько раз. Потом включил телефон, поднял на уровень лица плоский экран. Трайтор по ту сторону молча глядел на него.
   — Она нейтрализована, — бесстрастно сообщил Лаки.
   — Транспорт скоро будет, — Трайтор перевел дыхание. — Что с Эрлигом?
   — В него попала молния.
   — Ничего страшного… Сейчас приедет транспорт. Тебе отзвонятся.
   Лаки закрыл телефон, провел кончиками пальцев по ее щеке, убирая прилипшие волосы.
   Он обнимал ее довольно долго, пока ребята с Базы не подобрали их.

РИЧИ ТОКАДА — 5

   Я открыл глаза и увидел, что лежу в модуляторном кресле. Я был подключен к аппарату жизнеобеспечения, из обеих рук тянулась пластмассовая паутина многочисленных капельниц. В моей гортани присутствовало инородное тело, и я с ужасом понял, что это — трубка аппарата искусственного дыхания. Я замычал, замотал головой, пытаясь от нее освободиться. Я боялся вытащить трубку самостоятельно, но позвать на помощь тоже не мог. В комнату вбежало несколько врачей, и они избавили меня от этой проблемы. Я закашлялся, жадно глотая воздух.
   — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил один из врачей, самый старый, с длинным горбатым носом. Остальные столпились в изголовье и проверяли данные консоли, быстро переговариваясь между собой на непонятном мне языке.
   — Отвратительно, — проговорил я. У меня во рту скопилась мерзкая горечь, но чтобы ее сплюнуть, не было слюны.
   — Это хорошо, — улыбнулся старый эскулап. Он протянул мне пластиковую банку с соломинкой и дал напиться.
   — Где я? — я понимал, что это — банальный вопрос, но не задать его не мог.
   — У друзей. — Этот ответ я так же ожидал услышать. — И ты будешь делать то, что скажу тебе я. Я читал твои характеристики. Ты подходишь нам. Лаки неплохо подготовил тебя.
   — Кому это — вам? — не понял я.
   — Ты пролежишь под этим аппаратом столько, сколько нужно. Это тебе ясно, Ричи Токада?
   Я хотел было ответить, да только старый врач с омерзительной ухмылкой вогнал дыхательную трубку обратно. Я дернулся пару раз, но в мою кровь потекли сонные капли, зазвенело в ушах и все стало совершенно неважным.
   Сон под препаратами не подпустил даже близко Доброго Героя, и я прекрасно отдохнул от своего ночного кошмара. Когда я проснулся, я был свободен от всяческих трубок. Я лежал в удобной кровати на боку, подтянув правую ногу к груди, как обычно спал у себя дома. Мне очень хотелось есть. Я заставил себя встать и прошелся по комнате. К зеркалу я приближался кругами, опасаясь того, что мог там увидеть — ведь я понятия не имел о том, как выгляжу. Я долго разглядывал собственное отражение. Мои волосы успели отрасти на пару сантиметров, кое-где в них поблескивала седина. Так… Черты лица стали жестче. Больше всего меня поразил собственный взгляд, даже бросило в дрожь. Благодушная маска барыги исчезла, за отражающей гранью было лишь худощавое лицо с черными холодными глазами самурая. Лицо Доброго Героя.
   А потом Добрый Герой улыбнулся мне своей дьявольской улыбкой.
   Моя новая одежда лежала стопкой рядом с кроватью, и мне понравилось, что вся она была черного цвета. Я быстро оделся, попробовал пройтись по комнате колесом, но грохнулся на задницу. Очевидно, я слишком долго пролежал в модуляторном кресле. За окном начинались снежные склоны гор, но это вовсе не значило, что сейчас зима. А еще рядом не было Лаки Страйка, и это начинало нервировать меня, ведь я понятия не имел, где нахожусь, и что они со мной сделают.
   Скорее всего, они следили за мной, ведь стоило мне одеться, как в комнату тут же вошел парень примерно моего возраста, одетый так же, как и я, во все черное.
   — Привет, — улыбнулся он с порога. — Я — Скрэмпи. А ты — Ричи, верно?
   — А где Лаки? — тут же спросил я. Он пожал плечами.
   — Страйк может быть где угодно. Может, на склоне, может — в спортзале…
   — Может, ты объяснишь мне, где я нахожусь? — оборвал его я.
   — На Базе, — ответил он. — На горнолыжном курорте. На лыжах ездишь?
   — Нет.
   — А на санках?
   Его улыбка начинала меня раздражать.
   — На КАКОЙ Базе? — спросил я у него.
   — На нашей, — снова улыбнулся Скрэмпи. — И кое-кто хочет побеседовать с тобой.
   — Пошли. — Я встал и подошел к двери. Он, не переставая улыбаться, вышел следом за мной. Мы поднялись на следующий этаж. В коридорах было полно людей, и это нервировало меня. Мы остановились напротив двери с надписью «Инструктор по коньковому ходу», и Скрэмпи открыл ее. Я увидел синюю пелену силовой защиты, за которой смутно угадывались очертания помещения. Поле исчезло с непередаваемым космическим звуком, и эмпи в горнолыжных очках повернулся к нам, выключив консоль.
   — Проходите, — попросил он.
   — Шеф, мне надо кое-что перепроверить, — сказал ему Скрэмпи. — Я пойду.
   — Иди. Ричи, проходи, присаживайся… — он подождал, пока я выберу кресло, и продолжал:
   — Меня зовут Трайтор.
   — Токада. — Мы пожали друг другу руки.
   — Сейчас я все объясню тебе. — Он прошелся туда-сюда, заложив за спину руки. Он совершенно не внушал опасений, даже наоборот. На вид ему было лет тридцать, средний рост компенсировался прекрасно развитой мускулатурой, которая угадывалась даже под просторной спортивной одеждой. Только вместо лыжных на нем были ботинки армейского образца.
   — Наша организация называется «Экотерра», — сказал Трайтор, останавливаясь напротив меня. — Это значит «Чистая Земля». Земля без людей. Земля, принадлежащая эмпи. Все, что мы делаем, мы делаем ради выживания нашего вида. — Он помолчал, подчеркивая важность последней фразы.
   Я был полностью сбит с толку. Слово «Экотерра» значило для меня совсем другое. Признаться, в тот момент я разозлился на Лаки довольно сильно. Мне даже показалось, что он подставил меня. Но это быстро прошло.
   — Ты принадлежишь «Экотерре», ты носишь символ организации на своей груди. — Его голос успокаивал. — Мне нужно твое согласие работать с нами, вот и все.
   — А если я откажусь? — тут же поинтересовался я.
   Он усмехнулся. Резко изменился окружающий фон. Трайтор, без сомнения, был Высшим. Я решил, что мы будем с ним общаться на равных, если он увидит мою ментальную мощь, и совершил одну из тех ошибок, которые меняют судьбу.
   Поле лежало передо мной, покорное нашей с Добрым Героем воле, а сила действительно переполняла все мое существо. Я сконцентрировался, и окно за моей спиной обрушилось кучей осколков. С улицы донеслись встревоженные крики. Трайтор приподнял левую бровь.
   — Очень хорошо. Федералы проглядели тебя. Пять баллов.
   Он засмеялся. Он вовсе не выглядел испуганным.
   — Таких, как ты, единицы. — Он снова встал и начал прохаживаться передо мной. Я ожидал несколько другой реакции и слегка обалдел.
   — Они не смогли раскрыть твой потенциал из-за своих примитивных технологий. Система — это не всегда хорошо, Ричи. А второго шанса у них уже не будет.
   «Теперь ты мой», — услышал я.
   — Если ты согласишься, я «наверну» тебя по полной программе. Я сделаю из тебя самое опасное существо на планете. За это ты будешь выполнять все мои приказы. Видишь, я ничего не скрываю от тебя. Но! Все приказы, которые ты получишь от меня, будут направлены исключительно на выживание нашего вида. Сейчас — самый пик незримой войны, которая идет уже давно. Потери «Экотерры» невосполнимы… Лаки рассказывал тебе про своих друзей из «Нет Прощения!»?
   — Нет… — ошарашено ответил я.
   — Они были его лучшими друзьями. Они погибли, выполняя мой приказ. Ради нашего вида, Ричи…
   Он замолчал. У меня на языке вертелся каверзный вопрос, а что же сделал ради нашего вида сам Трайтор. Он прочитал мои мысли и снял очки. У него не было глаз. Лишь два спекшихся шрама. Меня замутило. Он надел очки, наклонился к моему лицу.
   — Когда я мог, я участвовал во всех серьезных акциях. Теперь, как видишь, это прекрасное время прошло. Твой друг Лаки Страйк работает на «Экотерру» всю свою жизнь, и ничего… У тебя так и так нет выбора, тебе просто некуда идти. Ты согласен?
   — Да, — неожиданно вырвалось у меня, хотя я и не собирался этого говорить. Откуда-то из темного угла материализовался старый доктор со шприцем в руке.
   — В чем дело? — насторожился я.
   — У нас очень мало времени, Ричи, — вздохнул Трайтор. — Когда федералы запустят над Единицей силовой купол, все будет кончено. Ты должен войти в разработку прямо сейчас.
   — Или умереть?
   — Или умереть. Я не отдам тебя федералам, я убью тебя сам, без допросов, без мучений, без КПТ и «Двойной смерти». Хочешь?
   Я промолчал, и доктор дотронулся до моей руки, закатывая ткань рукава. Я почувствовал удар животного страха.
   — Успокойся, — Трайтор поставил стул напротив моего кресла, присел, и я снова увидел собственное отражение в его горнолыжных окнах.
   — Это не страшно. И не очень больно. Просто ты станешь тем, кем тебе предназначено быть.
   Я глядел в глаза себе самому, но видел глаза Доброго Героя. А Добрый Герой был весьма не против стать самим собой.
   — Я согласен, — повторил я. Трайтор улыбнулся.
   — Отлично. Доктор Штульман, прошу вас.
   Старый врач аккуратно воткнул иглу в мою руку. В это мгновение открылась дверь, и по ту сторону силовой защиты я разглядел силуэт Страйка. Трайтор каким-то образом проследил мой взгляд.
   — А вот и Лаки. Штульман, уже все?
   — Можете впускать, — ответил тот, надевая на иглу колпачок. Трайтор подошел к консоли и нажал на кнопку. Лаки ворвался в комнату.
   — Что здесь происходит? — быстро спросил он.
   — Я только что завербовал его, — улыбнулся Трайтор. — Договор подписан кровью, его душа теперь моя.
   У меня в глазах начинало двоиться, в ушах звенело, и мне казалось, что однажды я уже испытывал нечто подобное.
   — Он предлагал тебе смерть? — спросил у меня Лаки.
   — Кажется, да… — ответил я.
   — Ты должен был согласиться! — он резко развернулся, и, распахнув пинком дверь, закатал с ноги какому-то парню, шедшему по коридору.
   Дверь закрылась. Хлынул синий поток защиты. Слюна приобрела привкус железа. Я почему-то вспомнил, что очень давно не писал никаких стихов, а потом мир схлопнулся и окончательно погас.
   Когда я проснулся, я был опустошен настолько, что мне было все равно, жив я или нет. Наверное, так себя чувствуют те, у кого забрали душу. Я помню, что меня швыряло из состояния смерти, когда ты видишь ясный свет Бардо, в состояние последних секунд жизни, и обратно, но я тут же все забыл, стоило мне просто уснуть летаргическим сном без каких-либо сновидений. Потом я открыл глаза и увидел Страйка. Он грустно глядел на меня. Холодная ирония его взгляда куда-то исчезла.
   Кажется, ему было искренне жаль меня, но вряд ли из-за моего плохого самочувствия. Здесь было что-то еще.
   — Ты идиот, — сказал он мне, когда я, наконец, сфокусировал на нем взгляд. — Но я искренне рад, что ты все еще не понимаешь, насколько.
   — Насколько? — попробовал уточнить я. Он прочитал этот вопрос по губам, а может, просто догадался о смысле практически не озвученной фразы.
   — На все сто! — заорал неожиданно Страйк. — Поздравляю! Знаешь, что? Ты — психосоматический дебил!.. — он запрокинул лицо к потолку и захохотал с подвываниями. Потом снова поглядел на меня.
   — О, Темный Папа… Какое счастье, что у меня никогда не было такого выбора! Я никогда не простил бы себе, если бы выбрал жизнь!
   — Что ты хочешь этим сказать? — промычал я. Он хохотал до слез над моим произношением.
   — Ричи, скажи что-нибудь еще, — попросил он, наконец.
   Я попробовал смеяться, но горло перехватило волной судороги. Он подложил мне под голову еще несколько подушек и снова уселся напротив.
   — Хочешь, я буду тебя развлекать? — предложил он.
   — Каким образом? — промямлил я.
   — Лучше замолчи, потому что я все равно ничего не понимаю.
   — Это от того, что ты — тупорылая козлина.
   — Ты еще долго не сможешь членораздельно общаться. Ты первый раз в разработке, правда? Ты девственник, да?
   — Мне не нравятся подобные категории сравнения.
   — Знаешь, когда меня впервые накрыло так, как тебя, я не мог разговаривать целую неделю. Экстра потешался надо мной, вместе с Эрлигом, конечно же, и Трайтору пришлось запереть меня в изоляторе. Я все понимал, но когда начинал говорить… — он хохотнул. — Но у меня никогда не было выбора. Трайтор поставил меня под контроль слишком рано, как только вскрыл мое досье…
   …Я всегда ненавидел его за то, что он делал. И всегда мечтал его за это убить. И Экстра, и Эрлиг, и Найк, и все, кого я знал, тоже этого хотели. Вышло, конечно же, наоборот. Но иначе не могло и быть, ведь Трайтор — это Трайтор… Ошибка Программы. Он — гений. Кстати, Эрлигу никогда не нравилось это слово, но Трайтор — именно гений. Не знаю, кому удалось создать такое чудовище…
   …Знаешь, Экстра спросил у меня когда-то, что останется у эмпи, если у него все отнять, но тогда я не знал, а сейчас — знаю, что останется отрешенность. Но ее удастся сохранить только в эпицентре безумия. Попробуй сойти с ума, и тебе станет гораздо легче…
   …Просто потеряв все, мы наткнулись на скрытые внутренние резервы. Так бывает, если выпустить из бассейна всю воду. Все лишнее уходит… Если, конечно, вода в бассейне — это лишнее…
   Смешно, правда?..
   …Я поступил с тобой нечестно. Я эмпировал тебя сразу же, как только пришел в ваш долбанный лицей, но у меня не было другого выбора. Я должен был вернуться на Базу, любой ценой. Мы всегда сюда возвращаемся, раз за разом, если есть такая возможность. Это — наше проклятие. Извини, что не рассказал тебе этого раньше. Мы с тобой — просто боевые клоны, Ричи, что бы они нам ни говорили про наши уникальные способности. Мы — оружие. Живое оружие, которое чувствует боль, и все равно продолжает убивать…
   Модуляторный шлем был подключен к консоли. Трайтор сказал, что когда меня погрузят в гипноз, на экране будет то, что я вспомню. Все будет разложено по полочкам, вплоть до уровня гормонов в крови. Технология у этих повстанцев была на высоте.